Разрушь преисподнюю!

      Не успел Такэру сдвинуться с места, как Сато, наблюдавший за Ямото, крикнул:
      – Ах, мерзавец!
      Проследив за его взглядом, Глеб заметил лишь горящую зажигалку, падающую в пролитый бензин. Деревянный дом вспыхнул, подобно стогу сена. И раздался безумный хохот поверженного Ямото.
      – Привет Ньюгартам, бой!
      – Ньюгарты живы! – в ужасе догадался Сато. Он заметался по участку. – Такэру, Глеб-сан!.. Где-то должна быть вода!
      Бросившись к пылающему дому, Такэру отшатнулся.
      – Ведрами не потушить! Бесполезно!
      Ямото торжествующе хохотал.
      Встав лицом к пожару, Глеб крикнул:
      – Эй, Плясун!
      Пламя, охватившее дом, собралось в красно-желтый гребень, сконцентрировалось и превратилось в лохматого пляшущего мужика. Мужик отозвался трескучим голосом:
      – Здорово! Как делишки?
      Глеб поманил его пальцем.
      – Иди-ка сюда! Только осторожно, не задень ничего!
      Дергаясь и приплясывая, огненный мужик покинул подгоревший дом и приблизился. Теперь он был среднего человеческого роста, и трава, по которой он шел, обугливалась. По пути он приостановился и вскинул мохнатую руку.
      – Здорово, Такэру! И ты здесь!
      Юноша зарделся от смущения. Брат его и лежащий на земле Ямото замерли, приоткрыв рты.
      Глеб проговорил, хмурясь:
      – Плясун, что ты вытворяешь?
      – Это я, что ли?! – трескучий голос огненного мужика прозвучал виновато. – Меня использовали, сам знаешь! Скажи, кто?!
      Глеб указал на Ямото.
      – Он. Забирай и уходи.
      Ямото, будто под гипнозом, таращился на огненного мужика. Плясун шагнул к нему.
      – Ну, гад!.. – И обернулся к Глебу. – Слышь, а вечеринка когда? Скучно что-то.
      – Через недельку-другую, – пообещал Глеб. – Давай, Плясун: время дорого.
      Тряхнув лохматой башкой, огненный мужик ступил на предводителя клана Черная Саранча. Ямото лишь взвизгнул, полыхнул ослепительным пламенем и сгорел, не оставив пепла. Огненный мужик помахал рукой, дернулся – и разлетелся фейерверком искр. Над почерневшим домом светило увядающее октябрьское солнце.
      Сато низко поклонился Глебу.
      – Сэнсэй, не знаю, как выразить…
      – К черту сэнсэя! – Глеб бросился к дому. – Там Ньюгарты!
      Опомнясь, братья Абэ побежали за ним.
      Джорджа и Люси они обнаружили в разгромленной лаборатории. Привязанные к стульям биохимики слабо мычали заклеенными скотчем ртами. Наглотавшись дыма, они были в полуобморочном состоянии, однако телесных повреждений не получили. Ямото, очевидно, уготовил им сожжение заживо. Супругов вместе со стульями вытащили наружу и развязали.
      Под синим небом плешь Джорджа, окруженная кудряшками, походила на подсолнух. Косясь на сидящую рядом жену, биохимик обронил:
      – Славно погуляли! Где этот инфернальный коротышка?
      – Не волнуйтесь, – ответил Глеб, – он нейтрализован.
      Люси затравленно смотрела на братьев Абэ.
      – Вы из Интерпола? Пришли за мной?
      Сато и Такэру переглянулись.
      – Мы не из Интерпола, – улыбнулся Сато. – Но мы пришли за вами.
      Люси попыталась гордо вздернуть подбородок.
      – Что все это значит? Где Владимир?
      Глеб снял с себя куртку и накинул ей на плечи.
 
      – Владимир мертв, Люси. Его убил тот, кто убил Ричарда и пытался убить вас. Но все уже позади.
      Джордж косо на него взглянул.
      – Что касается племянника, я не слишком огорчен.
      – Джо-ордж! Я бы тебя просила… – Люси попробовала подняться, но бессильно опустилась на стул. И в смятении обратила взор на Глеба. – Извините, но… вы кто?
      Джордж проворчал:
      – Что ты за гусыня! Это ж хваленый лорд Грин. Не видно только белого коня.
      Глеб почувствовал, что краснеет. Люси смотрела на него во все глаза.
      – Лорд Грин? – произнесла она недоверчиво.
      Джордж уверенно кивнул.
      – Разумеется. Послушай его английский: такой правильный, что прямо тошнит.
      Глеб рассмеялся. Улыбнулись и братья Абэ.
      По щеке Люси покатилась слезинка.
      – Лорд Грин… А вы знаете… должна вам сказать… Я украла у монаха пробирку с субстанцией, вот.
      Глеб присел перед ней на корточки и взял за руку.
      – Разве вам не говорили, что воровать нехорошо?
      Люси разрыдалась у него на груди.
      Джордж растерянно хлопал грустными голубыми глазами.
      Сато украдкой показал Глебу на свои часы.
      Глеб встал с корточек.
      – Люси, Джордж, – произнес он, – мы должны увезти вас отсюда. Пожалуйста, переговорите с этими господами, – кивнул он на братьев Абэ. – Возможно, их предложение вас заинтересует.
      Джордж поднялся со стула. Люси, всхлипывая, встала тоже. И супруги подошли к Сато и Такэру.
      – А вы, Глеб-сан? – пригласил Сато.
      Глеб покачал головой.
      – Если у вас найдется сотовый телефон, – сказал он, – я сделал бы пару звонков.
      Достав из кармана мобильник, Сато протянул ему. Глеб отошел шагов на двадцать и набрал номер.
      – Ну, че?! – отозвался раздраженный мужской голос.
      – Привет, Вася! – проговорил Глеб. – Куроедов мертв.
      После короткой паузы Василий осведомился:
      – Ты его?
      – Нет, без меня обошлось.
      – Жаль, что не ты.
      – Переживешь. Копченые тоже через день-другой переведутся: у них иссякло горючее. – Глеб взглянул на Ньюгартов, громко дискутирующих с Сато. – В общем, Сильвестр, перезвоню тебе на днях. Обсудим планы на твое будущее.
      – Без понтов? – уточнил Василий. – Правда, перезвонишь?
      – За такие вопросы – в лоб, – сказал Глеб и дал отбой.
      Между тем дискуссия Ньюгартов с братьями Абэ стала менее бурной. Глеб набрал другой номер.
      – Слушаю! – прозвучал баритон генерала Рюмина.
      – Добрый день, Борис Викторович!
      – О, Глеб Михайлович! С какими вестями?
      – Японский гангстер сгорел.
      Генерал, похоже, едва не поперхнулся.
      – Простите, не понял… Как это сгорел?
      – Играл со спичками.
      – Ценю ваш юмор, Глеб Михайлович. Но, может, вы все-таки…
      – Непременно, Борис Викторович. Подробности при встрече. – Глеб отсоединился.
      К нему подошли Ньюгарты. Сато и Такэру оставались поодаль. Джордж сообщил:
      – Они предлагают немедленно лететь в Токио, продолжить работу и….
      – Знаю, – перебил Глеб. – Мне известно их предложение.
      – И мы должны его принять?
      – Но, дорогой, – вмешалась Люси, – это решать нам.
      Голубые глаза Джорджа пристально смотрели на Глеба.
 
      – Я спрашиваю вас: мы должны им верить?
      – Как самим себе.
      – Почему, черт возьми?
      Глеб указал на Сато и Такэру, щурившихся на солнышко.
      – Мафия добрых людей.
      На рязанской физиономии Джорджа обозначилась британская улыбка.
      – Ну, если так… в такой авантюре я участвую. – Он обернулся к братьям Абэ. – Уговорили!
      Братья приблизились. Сато взглянул на часы.
      – Поторопимся, Глеб-сан. Сюда в любой момент может прибыть полиция.
      Люси тронула Глеба за руку.
      – Вы навестите нас в Токио?
      – Я на этом настаиваю, – поддержал Сато.
      Глеб кивнул.
      – Возможно, в зимние каникулы. Со всей нашей командой.
      Такэру по-детски захлопал в ладоши.
      А Джордж проворчал:
      – Не знаю, что у вас за команда, но в шахматы я вас надеру.
      Глеб улыбнулся.
      – Вряд ли вам это удастся, сэр.
      Джордж хмыкнул.
      – Все же я попытаюсь. За ваш чванливый английский.
      Они направились к воротам, стараясь не смотреть на трупы охранников. Замыкавший процессию Глеб вновь набрал номер по мобильнику.
      – Дашка, это я… Спокуха! Слушай сюда…
 

13

 
      Когда сияющая Даша закончила телефонный разговор, на ней скрестились внимательные взгляды. И Светлана выразила общее нетерпение:
      – Как там у него?
      – Велел сделать срочный звонок. – Даша набрала номер, дождалась ответа и произнесла: – Привет, Сань! Как Танюха?.. Ну да, швейцарское лекарство. Эй! Ты опять мне выкаешь!.. То-то же. Слушай сюда. Гонконгский грипп пошел на убыль. Усек?.. Умница. Часа через полтора мы заедем за вами и все вместе двинем кормить Клиффорда… Тихо, без дикарских воплей! Ага, заметано. Главное, не забудь овсянку: у нас закончилась. – Положив трубку, Даша обвела взглядом присутствующих. – Что уставились? Мы все едем кормить Клиффорда.
      Стас воздел руки к небесам.
      – Какого к дьяволу Клиффорда?! Мы хотим знать, в порядке у него там или как?!
      Илья глянул на него с усмешкой.
      – Рыжий, ты у нас Штирлиц. У Глеба жуткий облом, Ньюгарты убиты – и он зовет нас кормить какого-то Клиффорда.
      – Не какого-то, – улыбнулась Светлана. – Клиффорд – гениальный карась. Даешь ему рубль – он приносит ракушку. Даешь ему овсянку – он расплачивается рублем.
      – Иди ты? – заинтересовался Илья.
      Светлана вздохнула, косясь на Дашу.
      – Сама его не видела. Все только обещали нас познакомить.
      Стас протопал взад-вперед по кухне.
      – И все же я хочу услышать конкретно…
      – Услышишь, – перебила Даша. – Прохвост все доложит по дороге к Москве-реке.
      – Какой прохвост?
      – Прохвост у нас один. Забыл?
      Веснушки рыжего покраснели.
      – Ну, если доложит… Что-то аппетит прорезался! Не куснуть ли перед дорогой?
      Поглаживая бороду, Илья профессорским тоном произнес:
      – Вторая дельная мысль за утро.

4 октября, понедельник
 
Вместо эпилога

      Теплая безоблачная погода сохранилась и на следующий день. Укрепившее свои позиции солнце по окончании уроков заглядывало в окна учительской. Педсовет состоялся в объявленное время, и Глеб с Дашей весьма предусмотрительно захватили стулья у стеночки в углу. Пока учителя собирались, Глеб уютно прикорнул у Даши на плече. И продолжал дремать, когда все собрались. Стас великодушно прикрыл его широкой спиной.
      Директриса заняла председательское место и, дабы пресечь учительский галдеж, постучала карандашом по столу. Галдеж прекратился. Однако Глеб продолжал дремать, что, разумеется, не осталось незамеченным.
      – Глеб Михайлович, – обратилась к нему директор, – мы вам не мешаем?
      Даша изобразила на лице беспомощность: ничего, мол, не могу поделать. А Стас, выполняя роль ширмы, растопырил локти и расправил плечи. И Глеб из дремы не вышел, невзирая на прямое обращение начальства. На него стали оборачиваться, послышались смешки, и учительница биологии (солидная дама в брюках) ехидно заметила:
      – Оплот популизма ослабел.
      Седая учительница математики взглянула на нее поверх очков.
      – А вы?
      – Что – я, Виктория Александровна?
      – Вы, Клавдия Павловна, оплот чего?
      Биологичка отвернулась.
      – Не поняла сарказма.
      Директриса вновь постучала по столу, но шумок не улегся. Тогда Зинаида Павловна сунула в рот два пальца и свистнула.
      Воцарилась мертвая тишина.
      Пробудившись, Глеб сердито взглянул на жену.
      – Дашка!
      – Вот уж нет! – возмутилась Даша.
      Бледные щеки директрисы порозовели.
      – Да, Глеб Михайлович, вы мне льстите. Мастерства Дарьи Николаевны я не достигла. Но раз уж вы к нам присоединились, позвольте мне начать.
      – Конечно… разумеется… – смутился Глеб.
      – Благодарю. – Зинаида Павловна обвела взглядом коллег. – Об успеваемости говорить пока рано. Мы должны обсудить некоторые нововведения нашего министерства.
      – Елки зеленые! – вырвалось у Стаса.
      Директриса обратила на него взор.
      – Вот именно, Станислав Андреевич. Лучше не скажешь. – И она принялась излагать задачи, поставленные министерскими мудрецами.
      Глеб и Даша внимали ей, старательно демонстрируя заинтересованность.