Молодые, способные

— Ничего не лезет в голову, — отзывается Пол, подливая себе вина.

— Должно же быть что-то, — вмешивается Эмили.

— Ну ладно, — решается он. — Это снимок. Фотография.

— Фотография? Чья?

— Моего отца. Он...

— Договаривай, — просит Эмили.

— Умер еще до моего рождения. Пустяк, конечно.

— Никакой не пустяк, — возражает Эмили.

— Хочешь что-нибудь добавить? — спрашивает Тия.

— Нет, — отказывается Пол. — Хочу выбрать следующего.

— От чего он умер? — любопытствует Энн.

— Энн! — возмущается Эмили.

— Ничего, — отзывается Пол. — От передозировки героина.

— Блин, — говорит Эмили. — Дерьмово.

— Об этом я не хочу говорить, — останавливает ее Пол.

— Конечно, конечно, — торопливо отвечает Эмили. — Кого выбираешь?

— Пожалуй... тебя, — решает Пол.

— Меня? Хорошо. Признание.

— Ну и кто тут зануда? — ехидничает Тия.

— Отдуваться я пока не готова, — объясняет Эмили. — Я выбрала. Спрашивай.

— Ты когда-нибудь занималась анальным сексом? — спрашивает Пол.

— Само собой, — кивает Эмили. — А кто не занимался?

Джейми явно шокирован.

— Я, — отвечает Энн. — Ни разу.

— Девственницы не в счет, — отмахивается Эмили.

— И я не занималась, — вмешивается Тия. — Однажды попробовала, но не выдержала — слишком больно.

— А тебе было больно? — спрашивает Энн у Эмили.

— Да, — говорит Эмили. — Но в этом тоже кайф. Эмили подтягивает колени к подбородку и порочно усмехается.

— Серьезно? — переспрашивает Джейми. — Ну и ну...

— И тебе это нравится? — не верит Тия.

— Ага, — кивает Эмили. — Так заводит!

— А ты пробовал? — обращается Джейми к Брину.

— Что? Трахать девок в задницу? — уточняет Брин. — А как же.

— Тебе нравится?

— Еще бы. Там тугой вход. Но с постоянной подружкой аналом не побалуешься.

— Почему? — спрашивает Тия.

— Грязно это. Для телок на одну ночь. Эмили ошарашена и смущена.

— Без обид, — говорит Брин, протягивая ей «Бен-сон-энд-Хеджес».

— Спасибо. — Эмили берет сигарету. Пепельница уже переполнена — у Эмили и Брина она общая.

— Действительно ощущения другие? — спрашивает Энн.

— Да, острее, — подтверждает Эмили.

— А для мужчин? — спрашивает Тия.

— Это мечта, — заявляет Пол. — Не потому, что другие ощущения, а потому, что девчонка позволила тебе такое — значит, с ней можно делать то, на что другие девушки не согласятся. Это кого угодно распалит.

— И я однажды занималась аналом, — вдруг признается Энн.

— Значит, ты все-таки не девственница! — оживляется Эмили. — Так я и знала.

— Это был вирт, я осталась девственницей. Увы и ах!

— Ты занимаешься виртом? — вмешивается Пол.

— Да, — кивает Энн. — Вернее, раньше занималась, пока не надоело.

— Вирт — это что? — спрашивает Тия.

— Виртуальный секс, — без запинки отвечает Джейми.

Пол смеется.

— И ты тоже? — обращается он к Джейми. — Еще один извращенец.

— А ведь я могла виртуалиться с Джейми, — замечает Энн, помешивая угли кочергой.

— Разве есть такое слово — «виртуалиться»? — спрашивает Эмили.

— А как же, — отзывается Пол.

— В сети — есть, — добавляет Джейми.

— Или со мной, — говорит Пол, обращаясь к Энн.

— Тебе не попадалась в сети Крутая Телка? — спрашивает Энн.

— Это твой ник? — оживляется Джейми.

— Один из ников. Пол качает головой:

— Ни разу. Крутой Телки я не встречал.

— Под этим ником я виртом не занимаюсь, — сообщает Энн.

— Тогда под каким же? — допытывается Джейми.

— Абигайль. Пятнадцатилетняя девчонка.

— Пятнадцатилетняя?

— Ну да. Так забавнее — партнеры боятся, что их привлекут за совращение. Их гложет совесть.

— Жестоко, — говорит Джейми.

— В том и суть, — говорит Энн.

— Сколько же раз ты виртуалилась? — продолжает расспросы Джейми.

— Пару раз, не больше, — Энн на минуту задумывается. — А вообще-то раз двадцать.

Эмили взвизгивает:

— Так вот кто тут настоящая потаскушка!

— Девственная потаскушка, — с улыбкой поправляет Энн.

— Хорошо, что мы с тобой не встречались в сети, — говорит Джейми.

— А я бы не отказался, — смеется Пол.

— Значит, вы все трахаетесь по Интернету? — спрашивает у него Эмили. — И тебе нравится?

Он пожимает плечами:

— Придет твоя очередь — спросишь.

— Моя очередь сейчас, — напоминает Эмили. — И я выбираю тебя.

— Ладно, — улыбается Пол. — Я готов отдуваться.

— Отдуваться?

— Ты же слышала.

— Ну хорошо. Сейчас что-нибудь придумаю...

— Это будет что-то, — говорит Джейми. — Печенкой чую.

Пока Эмили думает, Брин подбрасывает в камин еще угля. Энн поднимается и уходит в кухню — наверное, за новым молочным коктейлем. Пол заметил: она никогда не спрашивает, не нужно ли кому чего-нибудь — просто ускользает, как симпатичный целеустремленный жучок. Ему это нравится. Тия наполняет свой бокал из бутылки «Мерло», которую только что откупорила, пускает бутылку по кругу. Кажется, что уже глубокая ночь, хотя на самом деле часов десять. Пол зевает. Интересно, какое задание придумает Эмили? Полу и в голову не приходит, что оно окажется невыполнимым. Из-за такой чепухи он не волнуется. Все в его силах.

— Придумала, — объявляет Эмили, когда Энн возвращается с коктейлем.

— Ну? — говорит Пол.

— Ты должен целую минуту целовать Энн.

— Что? — переспрашивает Пол. Черт. Такого он не ожидал.

— А я останусь девственницей? — невинно осведомляется Энн.

— Ты когда-нибудь целовалась с мужчинами? — спрашивает Тия.

Энн изображает глубокую задумчивость:

— Э-э... нет.

— Никогда не целовалась? — недоверчиво повторяет Тия.

— Никогда.

— И в Интернете тоже? — не отстает Тия.

— И там нет, — говорит Энн.

— Значит, это будет твой первый поцелуй? — спрашивает Эмили.

— Постойте, — вмешивается Пол. — Ни к чему...

— Отказываться нельзя, — перебивает Эмили. Пол изнывает от желания поцеловать Энн. Но не так же! Если уж стать тем счастливчиком, которому Энн подарит свой первый поцелуй (подумать только!), то без свидетелей. Правда, Энн и сейчас не возражает, но наедине впечатлений осталось бы больше.

— Я готов заплатить штраф, — сообщает он.

— Только бы не целовать эту цыпочку? — изумляется Эмили.

— Ты голубой? — любопытствует Тия.

— Я заплачу штраф, — настаивает Пол. Все переглядываются. Энн молчит.

— Ладно, — соглашается Эмили. — Ты должен пять раз обежать вокруг острова голышом.

— Прекрасно, — кивает Пол. — Давно хотел проветриться.

— Мы все пойдем с тобой, — заявляет Эмили.

— Там холодина, — ежится Тия.

— Не доверяете? — осведомляется Пол.

— Лучше выберем ему другое задание, — предлагает Джейми.

— И я так думаю, — поддерживает Энн.

— И я, — кивает Тия.

— Это не по правилам, — хнычет Эмили.

— Бегать вокруг острова мы пошлем того, кто соврет, — решает Джейми. — Годится?

— Ну ладно, — Эмили указывает на Пола. — Тогда покажи нам член.

— Это новое задание? — спрашивает он.

— Ага, — говорит Эмили.

— На фига мне сдался его член? — кривится Брин.

— А я бы посмотрела, — замечает Тия.

— Вы-ни-май, вы-ни-май, вы-ни-май! — нараспев твердит Эмили.

— Ладно, — соглашается Пол. — Приготовьтесь.

Глава 19

Энн расстроилась, убедившись, что целоваться с Полом не придется. Сама не ожидала. Интересно, почему он предпочел штраф? Прямо загадка. Наверное, не захотел целоваться — но после всех вибраций... А может, он просто защищал ее честь — зря, конечно, если так, хотя все равно ужасно мило.

И вот теперь он продемонстрирует свой член.

Энн волнуется. Настоящий пенис она еще никогда не видела. В журналах и на порносайтах насмотрелась, а в жизни — ни разу. Какого он размера? Хорошо бы разобраться, какие члены на фотках в Интернете — нормального размера или гораздо крупнее. Где-то она прочла, что средний размер эрегированного пениса — около шести дюймов. Пожалуй, маловато. Хорошо бы у Пола оказался побольше.

— Давай, — торопит Эмили. — Мы ждем.

Тия пренебрежительно показывает мизинец, явно не ожидая ничего сверхъестественного.

С одной стороны, Энн не верит, что Пол решится на такое, но с другой — игра всех расслабила. Энн убеждена, что не только ее захватило ощущение «да будь что будет!». Даже Тия заметно успокоилась, и вроде — подумать только! — наслаждается игрой. И Джей-ми, слава богу, разговорился, и даже Пол уже не кажется скрытным и отчужденным. Больше никто ничего не боится, и это здорово.

Пол расстегивает брюки. Оказывается, он носит боксеры.

— Решил показать стриптиз? — спрашивает Эмили.

— Продолжай, — говорит Энн.

— Скажите, когда уже можно открывать глаза, — бурчит Брин.

Джейми тоже отворачивается.

— Твою мать! — восклицает Эмили, когда Пол наконец спускает трусы.

— А почему он стоит? — спрашивает Тия.

— Пол представил, как будет целовать Энн, — хихикает Эмили.

— Нет, я просто эксгибиционист, — улыбается Пол.

— Правда? — спрашивает Тия.

— Нет. Можно одеваться?

— Нет, — говорит Эмили. — Я еще не насмотрелась.

Энн глаз не может отвести. Пожалуй, дюймов девять.

— Он большой? — спрашивает Энн у Эмили.

— Ты же смотрела порнушку, — напоминает Эмили.

— Да, но это другое.

— Большой, — заверяет Эмили.

— Спасибо, — усмехается Пол.

Он натягивает боксеры, которые спереди топорщатся, потом брюки.

— Можете поворачиваться, — говорит Тия Брину и Джейми.

— Похоже, вы довольны, — ревниво замечает Джейми.

— Либо есть, либо нету, — отзывается Пол.

— Продолжаем! — объявляет Тия. — Кому еще вина?

Откликаются все, кроме Энн.

— Очередь Пола, — напоминает Энн.

— Джейми, — выбирает Пол. — Признавайся или отдувайся!

— Признаюсь, — обещает Джейми.

— Ты когда-нибудь воображал себя насильником? — спрашивает Пол.

— Фу, как грубо, — морщится Тия.

— Что ты имеешь в виду? — розовеет Джейми.

— Ты представлял себе, как насилуешь кого-нибудь?

Джейми сконфужен:

— Ну, вообще-то...

— Это абсолютно нормально, — приходит к нему на помощь Эмили.

— Любой парень был бы не прочь, ну и я... — признается Джейми.

— Слишком туманный ответ, — заявляет Эмили. — Мы хотим подробностей.

— В разумных пределах, — уточняет Пол.

— По-моему, мне это слушать неохота, — говорит Тия.

— Я представлял себе одного человека, — говорит Джейми. — Знаменитость.

— Хотел изнасиловать звезду? — переспрашивает Энн. — Кого именно?

— Только не считайте меня извращенцем, — просит Джейми.

— Уже считаем, — отвечает Пол, видит, как меняется в лице Джейми, и добавляет: — Шутка.

— Тогда ладно. Принцессу Диану.

— У-у-у! — тянет Тия.

— До аварии или после? — уточняет Пол.

— До, конечно. Я же не некрофил.

— А почему именно принцессу Диану? — интересуется Энн.

— Что-то такое в ее одежде было — платья, костюмы, диадемы, — объясняет Джейми. — А еще она неприступная. Я представлял, что служу официантом в шикарном ресторане, и однажды туда приходит она. Каким-то образом мне удалось выманить ее во двор, к мусорным бакам. Мне нравилось воображать, как я прижимаю ее к этим бакам, задираю длинный атласный подол, нижние юбки и..

— Атласных платьев с нижними юбками она не носила, — перебивает Эмили.

— А в фантазиях Джейми носила, — возражает Тия.

— Вся перепачкалась, отбивается...

— Но на самом-то деле ей хочется, да? — подхватывает Пол.

— Еще бы, — кивает Джейми. — Но не сразу. Когда я ставлю ее на колени...

— И ты часто на это дрочил? — опять перебивает )мили.

— Ага, — говорит Джейми.

— Вот это мне нравится, — объявляет Эмили. — Наконец-то все разоткровенничались.

— Леди Ди, — качает головой Брин. — Ну ни хре-ца себе!

— Моя очередь, — напоминает Джейми.

— Кого выбираешь? — спрашивает Тия.

— Тебя. Признавайся или отдувайся.

— Признаюсь.

— Хорошо. Назови свой самый стыдный случай из

КИЗНИ.

— Стыдный?

— Да. Именно стыдный. Что это было?

— Хм... — Похоже, Тия всерьез задумалась. — О господи! — Кажется, что-то вспомнила. — Нет, об этом смогу.

— Придется, — говорит Эмили.

— Или — марш голышом вокруг острова. — Пол указывает на окно.

— Пять раз, — уточняет Энн.

— Помню-помню, — отзывается Тия.

Энн ни разу не пробовала спиртное, но видит, как расслабилась от вина Тия — значит, сейчас наговорит того, о чем потом будет жалеть. С идеей стыда Энн давно и близко знакома, это чувство ей не докучает. Она все время — и умышленно, и случайно — совершает поступки, которых следовало бы стыдиться, но ей начхать. Ее любимое занятие — покупать попсовые диски в местном крутом музыкальном магазине. Всех там просто передергивает, когда она просит поставить «911» или «С-Клуб 7»[54]. Энн обожает рассказывать несмешные анекдоты, ляпать что-нибудь невпопад, громко петь и фальшивить, когда ее слушают. Люди терпеть не могут неловкие паузы, моменты, когда разговор замирает, потому что собеседникам нечего сказать. А Энн этими моментами упивается.

— Это случилось в России, — начинает Тия.

— Ты вспомнила самое-самое стыдное? — уточняет Эмили.

— Да, — кивает Тия. — Но предупреждаю: вам будет противно.

— Супер! — отзывается Пол. — Продолжай.

— Ладно. В двенадцать лет я ездила на школьную экскурсию в Россию.

— На школьную экскурсию? — переспрашивает Джейми.

— Да. Мы в школе учили французский, немецкий и еще русский.

— И много таких школ? — интересуется Джейми.

— Нет, — говорит Тия. — Любопытно, что, кроме нас, на экскурсии все остальные дети были из частных школ — мальчишки из Мальборо, девочки из какой-то дорогой платной лондонской школы. Мальчишки все были какие-то не такие. Они считали, что общаться с учениками простой школы поучительно. В общем, половину поездки мы провели в Москве, а потом должны были уехать в Ленинград на поезде. В двенадцать лет я была не слишком в себе уверена. По разным причинам. Мне хотелось ходить с крутыми ребятами, которые по ночам курили и пили дешевую водку в номерах, но я общалась только с одной девочкой — ее звали Джиллиан. Толстая такая уродина, никто с ней не хотел знаться, но, поскольку она была готова стать моей лучшей подругой на время поездки, я решила ходить с ней. Кормили нас омерзительно, русские школьники вечно к нам приставали, котели джинсы купить — но, по правде говоря, мои джинсы им были не нужны. Русские клянчили только «ливайсы». И вообще моя одежда оказалась барахлом, надо мной все смеялись. Я торчала в России с жирной подругой и в дурацком старье, мне хотелось домой, но моя приемная мать выложила кучу денег за эту поездку, и я решила, что выдержу до конца. Катастрофа разразилась за день до отъезда в Ленинград.

— Какая? — спрашивает Джейми.

— Стыдно вспомнить. Я об этом еще никому не рассказывала.

— Продолжай, — просит Эмили. — Мы не будем смеяться.

— Еще как будете, — обещает Тия. — Мы в тот день уже собрали вещи, готовились вечером уезжать. Утром мы встали, оделись, сложили в сумки самое необходимое, а чемоданы сдали учителям. Учителя у нас были строгие. Они предупредили, что мы получим чемоданы только в Ленинграде. Не знаю, зачем понадобилось их сдавать так рано...

— Наверное, чтобы пораньше выселиться, — объясняет Эмили. — Тех, кто уезжает, обычно выселяют часов в одиннадцать.

— Может быть, — отзывается Тия. — В нашем отеле было этажей шестьдесят. Вернувшись туда после экскурсии, я вдруг поняла, что мне срочно надо в туалет. Это так стыдно... В общем, медлить нельзя было ни минуты, так мне приспичило по-большому. Даже сейчас рассказывать противно. Я спросила у кого-то, где туалет, узнала, что на пятидесятом этаже, и помчалась к лифту.

— А поближе не нашлось? — удивляется Эмили.

— В том-то и дело, что нет, — объясняет Тия. — Помню, я еще подумала, что в России все не как у людей. Но после дрянной еды, пустых магазинов и так далее меня уже не удивляло, что в туалет приходится тащиться аж на пятидесятый этаж. Теперь-то я понимаю, что могла просто неправильно понять, а может, надо мной подшутили. Неважно. Добравшись до лифта, я увидела, что с ним опять баловались наши ребята. Любимое московское развлечение. Лифты были до того старые и примитивные, что если нажать кнопки на сорок девятом этаже, первом, сорок седьмом, втором, двадцать пятом и восемнадцатом, лифт катался туда-сюда между этажами именно в таком порядке. И если тебе надо на восемнадцатый, ждешь целую вечность. Раньше мне казалось, что это смешно, но в тот раз стало не до смеха — я спешила в туалет и сдерживалась из последних сил.

— И что? — спрашивает Эмили.

— Я обделалась, — признается Тия.

— Паскудство, — говорит Брин.

— Бе-е-е, — кривится Пол, Эмили толкает его, он изображает сочувствие и умолкает.

— Но это еще не все, — продолжает Тия, — самый позор впереди. Рассказывать?

Все кивают.

— Хорошо. В общем, у меня, как бы это сказать, началось в лифте. Я крепилась, как могла, но все напрасно. В лифт все время заходили люди, он останав-швался чуть ли не на каждом этаже. На меня косите ь, вся кабина провоняла насквозь. Я, конечно, сдерживалась, но кое-что вышло наружу. Встал дру-i ой вопрос: как бы не пролилось по ногам. Вонь стала гакой сильной, что мне пришлось выйти из лифта и пешком топать на пятидесятый этаж. И как назло, на лестнице я столкнулась с другими ребятами из нашей группы. Поезд в Ленинград через двадцать минут, собираемся на третьем этаже, перекличка — и на вокзал. Надо было привести себя в порядок, и как можно скорее. Когда я наконец добралась до туалета, оказалось, что он занят. Я проторчала под дверью пять минут, и пока ждала, ко мне подошел один мальчишка из Мальборо. А я и забыла, что они живут на том этаже. Поговаривали, что он в меня втрескался, и я всю поездку ждала, когда он со мной заговорит. Но в таком виде я с ним общаться, конечно, не хотела. Сначала я попробовала спрятаться, но он меня нашел, заговорил, и я, наверное, вела себя, как круглая дура. Краснела, как рак, от меня жутко несло. Едва туалет освободился, я юркнула туда, а бедный парень так и стоял столбом под дверью. Ясное дело, в туалет мне уже не хотелось. Понос кончился. Я попыталась вымыться. Это был кошмар. За двенадцать лет со мной такое случилось впервые, да еще вдали от дома — хуже не придумаешь.

— Бедняга, — сочувствует Джейми.

— Трусы мне пришлось выбросить, — продолжает Тия. — Ни прополоскать, ни отстирать их было невозможно, и кроме того, положить мокрые трусы было некуда. Я подмылась, вытерла ноги и попыталась смыть бурые пятна с джинсов, но только размазала. Тут я расплакалась. Уже давно было пора бежать на третий этаж, к учителям. Я надеялась перехватить по дороге Джиллиан и одолжить у нее запасные трусы. Стыдобище. Запасные трусы я в сумку не положила — собиралась спать в тех, что на мне. Понимаете, я была не из тех детей, которые каждый день меняют трусы и носки. Наверное, таких большинство, но кому охота, чтобы про это все узнали? Мне не хотелось рассказывать Джиллиан, что случилось в лифте, и признаваться, что я не взяла с собой чистые трусы. Но учителя бы взбесились, если б я попросила разрешения открыть чемодан. В лучшем случае из-за меня все опоздали бы на поезд, а в худшем потребовали бы объяснений. Я была готова сквозь землю провалиться.

Джиллиан оказалась жадюгой и ханжой. Она согласилась одолжить мне чистые трусы, но дала понять, что просить чужое белье — отвратительно. Мне пришлось рассказать, в чем дело, и она заявила, что я дура и неумеха. Остальным я сказала, что бурые пятна на джинсах — просто грязь, я упала в лужу и все такое. Мальчишки долго надо мной издевались, но я терпела — что угодно, только не правда. В грязных джинсах я ходила до ночи, и хотя тот мальчишка из Мальборо ехал в соседнем купе, я не смела даже взглянуть на него. В поезде все развеселились, расшуме-i ись, а я сгорала от стыда. Когда мы вернулись в шко-iv, Джиллиан каждый день изводила меня вопросами про свои гребаные трусы. Она подходила и спрашивала, когда я наконец верну их, но я их потеряла до-ма, и она злилась так, будто я отняла у нее самое дорогое. Вот и все. Самое постыдное мое воспоминание.

— И вправду постыдное, — соглашается Эмили.

— Но я не понимаю, зачем тебе вообще понадобились трусы. Почему ты не надела джинсы на голое тело? Тия смеется.

— Глупо, да? Проще простого, а не каждый ребенок додумается. Все носят трусы, значит, и ты должна, а если у тебя их нет — значит, ты чокнутая. В общем, ты меня поняла.

— Еще бы, — кивает Эмили. — Я упорно носила трусы до семнадцати лет, а потом одна подруга мне сказала, что резинку видно под одеждой. Сама бы я ни в жизнь не догадалась. Но с тех пор надеваю трусы очень редко.

— А сейчас ты в трусах? — любопытствует Джейми.

— Может быть, — кокетливо отзывается она. — Но теперь очередь Тии.

— Пол, — выбирает Тия. — Признавайся или отдувайся.

— Признаюсь.

— Ага! — торжествует Эмили. — Кажется, мы что-то собирались у тебя спросить...

— Я уже знаю, о чем спрошу, — говорит Тия. Эмили разочарована.

— Да? Помнишь, мы же хотели его спросить. Такой деликатный вопрос...

— Не помню, — говорит Пол.

— Правда не помнишь? — спрашивает Эмили. Энн все помнит, но молчит.

— Вот мой вопрос, — объявляет Тия. — К чему ты стремишься?

— К чему я стремлюсь? — повторяет Пол.

— Да, назови свою главную цель или заветную мечту.

— «КрохаБогатей», — говорит Пол. — Но я никогда и никому о нем не рассказывал. Нет, лучше что-нибудь другое назову.

— Уже поздно, — перебивает Тия.

— Что такое «КрохаБогатей»? — спрашивает Энн.

— Что-то знакомое, — замечает Джейми.

— Да-да, — подхватывает Эмили. — Кроха-Богатей... хм... Кроха...

— «Тусовщики»[55]! — вдруг выпаливает Энн. — Фильм Дага Лимэна.

— Ну конечно! — отзывается Эмили.

Несколько минут те, кто смотрел фильм, развлекаются, на все лады повторяя «богатей», «кроха», «да ты же кроха-богатей», и так далее.

— Вы ответ Пола слушать не хотите? — перебивает их Тия.

— Хотим, — спохватывается Эмили. — Извини. Все умолкают.

— Но это строго между нами, — предупреждает Пол.

Все кивают и становятся серьезными.

— Обещаете? — спрашивает Пол.

— К чему такие предосторожности? — удивляется)мили. — Это что-нибудь незаконное?

— А грабить банки законно? — парирует Пол.

— Вот, значит, что ты затеял? — спрашивает Тия. — Ограбление банка?

— Множества банков, — поправляет Пол. — А деньги раздам.

— Кому? — спрашивает Джейми.

— Подросткам.

— Кому попало? — уточняет Эмили.

— Вот именно, — кивает Пол. — Кому попало.

— Как же ты это сделаешь? — недоумевает Тия.

— С помощью компьютера и модема.

— Твоего компьютера? — допытывается Эмили.

— Нет, вряд ли — мой быстро выследят.

— Ну ты же понял.

— Угу. Говорю же, нужен компьютер и модем.

— Будешь взламывать банки? — догадывается Тия.

— Уже взломал, — отвечает Пол. — Осталось написать программу, загрузить на их серверы — и готово. Когда в банках очухаются, миллиарды долларов уже уплывут в чужие карманы.

— К случайным подросткам, — добавляет Эмили.

— Точно, — кивает Пол. — Неслабо, да?

— Мог бы оставить бабки себе, — замечает Брин.

— Смысл не в этом.

— А в чем? — удивляется Тия. — Не понимаю.

— Хочу проверить, сколько продлится заговор подростков. Выяснить, долго ли они будут хранить общую тайну. Обычно взломщики берут деньги себе, на том и попадаются. Поступив нелогично и отдав деньги совершенно незнакомым людям, я создам любопытную ситуацию.

— Получится неразбериха, — говорит Джейми. — Банки просто накроются.

— Вот именно, — подхватывает Пол. — Это и есть конечная цель.

— Ясно, — кивает Энн. — А тинейджеры — для от-нода глаз.

— В целом — да, — соглашается Пол. — Они мне не настолько нравятся.

— Думаешь, сработает? — спрашивает Джейми.

— То есть?

— Наверняка до такого уже кто-нибудь додумался.

— А мне казалось, в наше время банки неприступны, — говорит Тия.

— Кажется, я нарыл одну лазейку, — признается Пол. — Больше ничего не могу сказать.

— Ого! — оценивает Тия. — И когда же это начнется?

— 23 января 2000 года. Если мы выберемся.

— Ладно, теперь очередь Пола, — напоминает Энн.

Она обдумывает его затею. Затея выглядит на редкость шикарно.

— Выбираю Брина, — объявляет Пол.

— Валяй, старина, — отвечает Брин. — Я готов отдуваться.

— Будешь выполнять задание?

— Ага. Показать член? — Брин смеется.

— Я, конечно, польщен, но лучше не надо, — усмехается Пол. — Вот твое задание: поцеловать Тию.

— А если я не хочу, чтобы меня целовали? — взвивается Тия.

— Да, а если она не хочет? — подхватывает Эмили.

— Хочет, — заверяет Пол, — можете мне поверить. Эмили дуется. Она явно облюбовала Брина для себя.

— Не возражаешь? — спрашивает Брин у Тии.

— Только по-быстрому.

Он нетвердо подходит к дивану и целует Тию в губы.

— С языком? — спрашивает Джейми.

— Нет, — отвечает Тия.

— Лицемер — вот ты кто, — говорит Эмили Полу.

— Почему?

— Ты-то не стал целовать Энн!

— Это совсем другое.

— Хочешь сказать, Тия на все готова? — уточняет Эмили.

— Значит, если поцелуев больше нуля, значит, ты готова на все? — вмешивается Энн. — Спасибо, что предупредили.

— Хватит с нас телесных заданий, — заявляет Эмили.

— Все задания телесные, — возражает Джейми. — Разве они другими бывают?

— Ну, тогда хватит сексуальных заданий, — исправляется Эмили.

— Ты сама заставила Пола показать член, — напоминает Тия.

— Показывать можно, — уступает Эмили. — Но только не трогать и не целоваться!

— Я не против, — говорит Джейми.

— И я, — подхватывает Тия.

— Тоска, — морщится Пол, но Энн видит, что на самом деле он рад.

— Моя очередь? — спрашивает Брин.

— Да, — говорит Тия.

— Ладно, выбираю Эмили.

— Признание, — объявляет она.

— Самый паршивый секс в твоей жизни, — говорит Брин.

— Когда я работала в агентстве эскорт-услуг, — мосле минутных раздумий выдает Эмили.

— Ты была эскортом? — переспрашивает Тия. — Бог ты мой!

— И переспала со своим подопечным за двести фунтов.

— Твою мать! — выпаливает Джейми. — И ты... не возражала?

— Если хочешь знать, было ли мне стыдно — нет, не было. Но вспоминать дерьмово.

— Не хочешь посвятить нас в пикантные дета-|и? — спрашивает Пол.

— Нет, — отрезает Эмили. — Я вам не секс по телефону. Напрягите воображение.

— А это считается проституцией? — интересуется Тия.

— Видимо, да, — отвечает Эмили. — Поэтому я больше — ни-ни.

— Зато какие бабки, — говорит Брин. — И почти на халяву...

— Ты позволил бы своей девушке так зарабатывать? — спрашивает Эмили.

— У меня нет девушки, — отвечает Брин.

— А если была бы?

— Конечно, нет. Ни в жизнь!

— Вот видишь, — говорит Эмили.

— Твоя очередь, — напоминает ей Тия.

— Джейми, — выбирает Эмили. — Признавайся или отдувайся!

Глава 20

Игра Джейми нравится. Поначалу он сомневался, а теперь видит: вот они, его фантазии наяву. Все так откровенны. И это круто. Он был бы не прочь поговорить по душам с кем-нибудь из друзей в Кембридже, но не вышло. Он пытается вообразить, как Карла рассказывает о мастурбации. Нет, это невозможно. Эмили обращается к нему:

— Признавайся или отдувайся! Нет, Эмили — это вам не Карла.

— Признание, — решает Джейми.

Выполнять задание он не отваживается. Пока еще нет.

— Значит, признание, — повторяет Эмили. — Ну ладно. Ты когда-нибудь занимался сексом с мужчиной?

— Я? — переспрашивает Джейми.

— Ха, — усмехается Эмили. — Ты, конечно.

— Да, — не задумываясь, отвечает Джейми. — То есть...

— Ты?! — взвизгивает Эмили. — Когда?

— Примерно год назад. — Соврать Джейми не в состоянии. — С братом моей подружки.

— С братом подружки? — повторяет Пол. — Ну ты силен!

Все явно шокированы.

— Как это получилось? — интересуется Энн.

— В прошлом году на День подарков мы уехали к родным Карлы, в их дом — настоящий особняк — в Суссексе.

— Они богачи? — спрашивает Эмили.

— Еще какие! Потомственная элита. За два года до этого Карла узнала, что ее брат Грег — голубой, но родители ни сном ни духом. Карла тоже брата не одобряла, но хоть пыталась свыкнуться с мыслью, что он гомик. А их отец и мать ни за что бы не смирились — гомофобы до мозга костей. Весь День подарков превратился в фарс: мы делали вид, что все прекрасно, а Грег, славный малый, хотя и гей, выдумал какую-то подружку Джули и всю дорогу заливал о ней. Мне было смешно, Карла злилась. Рано улеглась н постель с мигренью. Ее родители затеяли игру в гриктрак, а мы с Грегом поехали в соседний городишко.

Грег там вырос, но друзей у него не было — говорил, что учился в пансионе. И я тоже никого не знал. Мы решили: кутить так кутить. Накиряемся, споем под караоке, еще что-нибудь выкинем, пока родные не видят. В общем, мы в ту ночь веселились под девизом «назло родным!». Зашли в ненавистный им «Мак-доналдс», потом прошвырнулись по самым грязным, дешевым, низкопробным кабакам, какие только нашли. К часу ночи мы очутились в каком-то гей-клубе. Не знаю, что в голубых такого особенного, но они как-то угадывают, где жизнь кипит — понимаете, о чем я?

— Это называется «гейдар», — объясняет Эмили и наливает себе еще вина.