Хоббит, или Туда и обратно (пер. В. Маториной)

А еще на один вопрос хоббита маг ответил так:

— Ты заблудился не только в пещерах, но и во времени. Сегодня Четверг, а нас схватили ночью с Понедельника на Вторник. Мы прошли много миль через сердце гор и теперь находимся на другой стороне. Счастье или несчастье помогло, но дорогу мы значительно сократили, хотя вышли гораздо севернее того места, куда должны были прийти, и теперь придется долго идти по дикому бездорожью, да еще спускаться вниз с той высоты, на которой мы сидим. Так что в путь!

— Ужасно есть хочется, — ныл Бильбо, который, наконец, расслабился после ужасных событий и сразу же сообразил, что с позапрошлого вечера у него крошки во рту не было. Для хоббита это трагедия. Пустой живот у него даже обвис, ноги подгибались.

— Ничем не могу помочь, — ответил Гэндальф. — Если хочешь, вернись и вежливо попроси орков отдать тебе пони с багажом.

— Ну уж нет! — сказал Бильбо.

— Тогда подтянем пояса и пошли дальше, если не хотите, чтобы кто-нибудь нами поужинал, а это будет похуже, чем остаться без еды.

По дороге Бильбо все время оглядывался, надеясь найти что-нибудь съестное, но ежевика еще только цвела, орехов не было, боярышника тоже. Он щипнул немножко щавеля, попил из горного ручья, пересекавшего тропинку, и нашел неподалеку три ягодки малины. От голода это не спасло.

Они все шли и шли. Тропа на камнях совсем пропала. Кончились кусты, исчезла не только высокая трава между валунами, но даже объеденный кроликами дери, тимьян, шалфей, майоран и желтые горные розочки. Потом перед путниками оказался крутой каменистый склон со следами оползня. Пришлось спускаться по нему без дороги, мелкие камни ползли из-под ног; потом запрыгали, защелкали, ударяясь друг о друга, обломки покрупнее, запылили, скатываясь вниз, и вот уже весь склон с шумом и грохотом сорвался и поехал под гору, гремя и пыля, и путники, прижавшись друг к другу, тоже поехали в облаке пыли, оглушенные треском подпрыгивающих камней.

Внизу их спасли деревья. Отряд принесло к подножьям сосен, взбиравшихся на склон: здесь был край густого темного леса. Некоторые из гномов уцепились за нижние ветки деревьев и повисли на них, а те, кто был поменьше (и хоббит тоже), спрятались от камней за стволами. Опасность скоро миновала, камни прокатились мимо и грохот затих, лишь изредка снизу еще некоторое время доносился приглушенный рокот и треск — это последние камни ударялись о корни сосен и скатывались в папоротник.

— Ну вот, мы немного подъехали, — сказал Гэндальф. — Даже оркам, которые за нами погонятся, будет нелегко спуститься сюда без шума.

— Так-то оно так, — заворчал Бомбур, — но камни скатывать нам на головы им будет очень легко.

Все гномы — и Бильбо — были не очень-то в радужном настроении, потирали синяки и считали ссадины.

— Ерунда, мы сейчас свернем в сторону от осыпи. Поторапливайтесь, пока хоть что-то видно!

Солнце давно ушло за горы. Вокруг сгущались тени, только дальняя равнина за лесом была освещена закатными лучами. Путники заторопились и почти побежали вниз под соснами. Вскоре появилась тропа и уверенно повела их к югу. Бежали они так быстро, как могли, то продираясь через заросли папоротника, где хоббит скрывался с головой, то бесшумно ступая по мягкому слою сосновых иголок, а лес все темнел и постепенно смолкал. Наконец, стало совсем тихо: ни шелеста, ни вздоха ветра в ветвях.

— А может, не надо сейчас еще дальше идти? — спросил Бильбо, когда стало так темно, что он с трудом различал бороду идущего рядом Торина, и так тихо, что сопенье гномов казалось очень громким.

— У меня ноги подгибаются и болят, пальцы сбиты, я весь в синяках, а живот болтается, как пустой мешок!

— Еще немного, — сказал Гэндальф.

Хоббиту показалось, что прошла целая вечность, пока они дошли до большой поляны. Сверху светила луна, вокруг, кажется, не таилось ничего подозрительного, можно бы подумать и о привале, но всем почему-то было тревожно и неуютно, А потом они услышали далеко внизу вой, от которого их пробрала дрожь. Вой повторился, ему в ответ раздался такой же вой справа от них и ближе, а потом совсем близко слева. Это волки выли на луну — собирались на поляну!

Там, где жил господин Торбинс, волков не было, однако он угадал, что это за звук, потому что про волков многие ему рассказывали, и в сказках он про них читал. Один старший кузен Бильбо (по линии Туков), который много путешествовал, любил пугать его, подражая вою волка. Но услышать волчий вой в лесу при луне — это для Бильбо было чересчур!

Ведь даже магические кольца от волков не очень помогают, особенно если иметь дело со зловещей стаей с окраин Глухоманья в тени орчьих гор. У волков нюх более тонкий, чем у гоблинов, им не надо видеть добычу, чтобы ее схватить.

— Что делать? Что с нами будет? — закричал Бильбо. — Неужели мы ушли от орков, чтобы попасть к волкам? Из орчьих когтей — в волчьи пасти? (Это выражение потом стало пословицей, хотя мы сейчас в подобных ситуациях обычно говорим: «Из огня да в полымя».)

— Быстро на деревья! — крикнул Гэндальф.

И они все побежали к краю поляны искать деревья с ветками пониже, чтобы легче уцепиться, или потоньше, чтобы пригнуть. Можете мне поверить, они их очень быстро нашли, и сразу залезли на них, и лезли все выше и выше, сколько ветки позволяли.

Если бы вы видели тогда гномов на деревьях (разумеется, с безопасного расстояния), вы бы, наверное, рассмеялись подумав, что ненормальные старички решили поиграть в мальчишек — позы самые нелепые, а с веток свисают ноги и бороды.

Фили и Кили влезли почти на верхушку высокой лиственницы, стройной, как рождественская елка. Дори, Нори, Ори, Оин и Глоин расселись на громадной сосне, от ствола которой равномерно отходили ровные ветки, как спицы в колесе, если смотреть снизу. Бифур, Бофур, Бомбур и Торин забрались на другую сосну. Двалин и Балин вскарабкались на изящную ель с редкими ветвями и пытались устроиться поудобнее.

Гэндальф был намного выше всех и выбрал дерево, на которое остальные не смогли бы залезть, — высоченную сосну на самом краю поляны, — и спрятался в ее ветвях так, что его совсем не было видно, только глаза блестели, отражая лунный свет, когда он выглядывал.

А Бильбо? Он ни на одно дерево залезть не мог и метался между стволами, как затравленный кролик, потерявший норку.

— Ты опять потерял Взломщика? — сказал Нори, глядя вниз и обращаясь к Дори.

— У меня спина не для того, чтобы постоянно носить Взломщиков вниз по пещерам да вверх по деревьям, — буркнул Дори. — Кем ты меня считаешь? Носильщиком?

— Если мы ничего не предпримем, его съедят, — сказал Торин, потому что вой все приближался и слышался уже со всех сторон. — Дори! — окликнул он, ибо Дори сидел ниже всех на самом удобном для лазания дереве. — Быстро дай руку господину Торбинсу и помоги ему влезть!

Дори, хоть и любил поворчать, был гном весьма порядочный. Он спустился на нижнюю ветку, свесился с нее и протянул хоббиту руку. Но бедный Бильбо до нее не достал. Тогда Дори совсем слез с дерева и помог ему забраться к себе на спину. В этот момент на поляне с воем появились волки. Сотни глаз увидели их, но Дори не бросил хоббита, подождал, пока тот перелез с его плеч на дерево, и тогда уже поспешил вскарабкаться сам. Как раз вовремя! Один из волков чуть было не стянул его за плащ, уже и зубами щелкнул.

Через минуту на поляне собралась уже целая стая: звери выли, щелкали зубами и кидались на ствол сосны, норовя прыгнуть повыше.

Это были дикие ворги (так называли злобных волков, живших на окраине Глухоманья). И хотя нашим героям было очень страшно слышать их вой, видеть горящие глаза и высунутые языки, они на некоторое время оказались в безопасности: ворги не умеют лазать по деревьям. Хорошо, что было тепло и безветренно, поскольку сидеть на деревьях и так не очень удобно, а в плохую погоду в окружении волков было бы совсем опасно.

Поляна явно была местом сбора воргов, их становилось все больше и больше. Они оставили сторожевой пост под деревом, на котором сидели Бильбо и Дори, а потом обнюхали все остальные деревья и под всеми, на которых кто-нибудь сидел, тоже поставили посты. Потом все остальные (а их уже была не одна сотня) собрались в центре поляны и уселись в круг, а в середину круга вышел громадный серый ворг и заговорил на страшном воржьем языке. Гэндальф его понимал, а Бильбо — нет, но ему показалось, что речь идет о чем-то зловредном, и стало очень жутко. Время от времени ворги дружно отвечали вожаку, а когда они рявкнули в первый раз, хоббит чуть не слетел с сосны.

Я вам сейчас скажу, что услышал Гэндальф, а Бильбо не понял.

Ворги с орками часто сговаривались помогать друг другу, выходя на черные дела. Гоблины редко надолго покидают свои горные норы, только если их выгоняют оттуда и приходится искать новое жилье, или когда идут на войну (к счастью, такого давно не случалось), но в последнее время они участили набеги на близлежащие поселки, где можно было достать еду и рабов. Ворги участвовали в таких набегах за определенную долю в добыче. Орки даже на них ездили, как на лошадях.

В эту ночь они задумали большую охоту и должны были встретиться здесь, на поляне, и вот орки опаздывали.

Причиной опоздания, конечно, была гибель Главаря и переполох, который наделали в пещерах гномы, Бильбо и маг (орки, наверное, до сих пор искали их в горе). А дело обстояло вот так. Несмотря на опасности, подстерегавшие любого в этих Диких Краях, люди все-таки пробирались сюда с юга, причем забирались все дальше и дальше. Они рубили лес, строили дома в рощах, в долинах и возле рек. Людей уже пришло довольно много, они были сильные, смелые и хорошо вооруженные, так что ворги не смели нападать на них днем. В эту ночь они замышляли вместе с орками напасть на один из ближайших к горам поселков дровосеков, и, если бы их план удался, наутро в деревне никого бы не осталось — всех бы убили, за исключением очень немногих, которых бы орки отняли у воргов и забрали в пещеры.

Слушать об этом было особенно страшно, потому что то же самое грозило Гэндальфу и его друзьям. Увидев их на своей лужайке, ворги обозлились и приняли путников за друзей дровосеков и за шпионов, поэтому не собирались уходить с поляны и упускать добычу, во всяком случае, до утра. А за это время, они были уверены, придут орки — орки же умеют и лазать по деревьям, и валить их.

Теперь понятно, почему Гэндальфа, хоть он и был магом, пробрал страх, когда он слушал лай, вой и ворчание воргов и узнал о новой опасности, угрожавшей ему и его друзьям. Однако нельзя было поддаваться. Гэндальф немногое мог сделать, сидя на дереве, но все же он залез повыше, набрал шишек, потом зажег одну из них голубым пламенем и швырнул в ближайшего ворга. Запахло паленой шерстью, ворг стал с воем носиться по поляне. Тут Гэндальф пошел швырять горящие шишки одну за другой, поджигая их разноцветными огнями: синим, красным, зеленым… Шишки летели на поляну и взрывались цветными искрами с дымом и треском. Одна большая шишка попала в нос вожаку, и он подпрыгнул футов на десять, а потом забегал кругами по поляне, рыча от злости и испуга и огрызаясь даже на своих воргов. Гномы закричали от радости, а звери пришли в такую ярость, что смотреть на них было страшно, а ужасный шум взбудоражил весь лес.

Все волки боятся огня, но это был необычный огонь, и он пугал их еще больше. Если искра попадала на шкуру, она впивалась в кожу и прожигала ее, и если волк не начинал немедленно кататься по земле, его всего охватывало пламя. Очень скоро ворги, скуля, катались по поляне, стараясь погасить убийственные искры; те, кто уже горел, носились вокруг, громко воя и поджигая остальных; уцелевшие сородичи огрызались и гнали пострадавших, многие, визжа от боли, помчались вниз по склону в поисках воды.

— Что там сегодня происходит? — спросил Повелитель Орлов.

Он сидел черным силуэтом на остроконечной вершине одинокой скалы с восточной стороны Мглистых Гор. — Я слышу голоса воргов. Орки опять безобразничают в лесу?

Он взмыл в воздух, и за ним немедленно снялись с соседних скал два орла-стража. Они облетели свою территорию и увидели поляну, которая с высоты их полета казалась маленьким кружочком, размером с монету. Но у орлов острое зрение, они хорошо видят даже мелкие предметы на значительном расстоянии. Повелитель Больших Орлов с Мглистых Гор мог, не мигая, смотреть на солнце, а ночью при лунном свете видел бегущего по земле кролика с высоты в милю. Хотя он не заметил наших друзей на деревьях (их скрывали густые кроны), он обратил внимание на суматоху среди воргов, разглядел маленькие вспышки пламени, услышал визг и вой. Кроме того, он увидел блеск луны на шлемах и оружии орков, ибо длинная вереница этих злодеев уже тянулась из горы вниз по склону и змеей вползала в лес.

Орлы — не из добрых птиц. Некоторые из них трусливы и жестоки. Но орлы из древнего племени с Северных Гор были крупными птицами, гордыми, могучими и благородными. Они не любили гоблинов, но и не боялись их. Если они снисходили до орков (очень редко, ибо орлы не едят таких тварей), то обычно для того, чтобы не допустить разбоя. Орлы пикировали на бандитов сверху и гнали их назад в пещеры. Гоблины же орлов ненавидели и боялись, но не могли добраться до их высоких гнезд и не могли прогнать с гор.

В ту ночь Повелителю стало интересно. Он кликнул за собой целую стаю огромных птиц. Они слетели с вершин и кругами стали снижаться все ниже и ниже, пока не оказались прямо над поляной. И как раз вовремя. Там уже царил ужас.

Подожженные ворги, разбегаясь, поджигали лес. Поляна горела в нескольких местах. Огонь подбирался к крайним деревьям. Стояла середина лета и на восточной стороне Мглистых Гор давно не было дождя. Опавшие листья, сухие ветки, осыпавшаяся— хвоя, мертвые деревья легко загорались, и скоро все запылало.

Однако ворги-постовые не уходили из-под деревьев. Озверев, они подпрыгивали и выли, и бегали вокруг стволов, проклиная гномов на своем жутком наречии, языки у них от жара вываливались, а глаза стали красными и яростными, как пламя.

Вдруг появились орки с боевым кличем. Они решили, что здесь идет сражение с дровосеками, и ворвались на поляну почти бегом, но быстро разобрались, что происходит, и буквально покатились со смеху. Горящего леса они не испугались, и пока одни хохотали, а другие потрясали копьями и стучали ими о щиты, несколько орков собрали воргов снова в стаю. Остальные стали затаптывать поляну, сбивать пламя и одновременно складывать сушняк под теми стволами, где сидели гномы, Гэндальф и хоббит. Это был их коварный план.

Сначала кольца огня вокруг деревьев с нашими героями были довольно широкими, потом стали сужаться, и вот уже огонь начал лизать стволы. Глаза Бильбо застлало дымом. Он чувствовал жар пламени и в колеблющемся чаде видел, как орки пляшут вокруг костров, словно на сельской ярмарке.

Но орки-воины плясали с топорами и мечами, а ворги, отступив в ожидании, глухо рычали с непогасшей яростью.

Хоббит услышал, как гоблины запели жуткую песню:

Пятнадцагь птиц на сучках расселись,

Пять елок под ними загорелись.

Под огненным ветром шевелятся перья!

Крыльев у них нету, зато нам — веселье!

Вот так потеха, как же быть?

Испечь их живьем? В котле сварить?

Зажарить и съесть? Может быть, закоптить?

Потом они замолчали, и тут же заорали:

— Улетайте, пташки! Улетайте, если можете! Спускайтесь, птички, не то мы вас в гнездах зажарим! Пойте, пойте, пташки! Чего не поете?

— Убирайтесь, хулиганы! — крикнул им в ответ Гэндальф. — Время разорять гнезда не пришло! Если хулиганы балуются огнем, их наказывают!

Он говорил это, чтобы разозлить врагов и показать, что ему не страшно, хотя ему было очень страшно и то, что он был магом, дела не меняло. Но орки не обратили внимания на его слова, а снова запели:

Хвое — пылать, стволам — трещать!

С шипом и свистом сыпьтесь, искры!

В корчах, кора, гори до утра!

Свети веселей, огня не жалей!

Иа-хэй!

Жги их, пеки! Жарь без муки!

Бороды жги!

Кожа пусть треснег с костями вместе!

Лопни, глаза! Сало, теки!

Гномов спалим, пепел оставим!

Свети веселей, огня не жалей!

Иа-хорра-хэй!

Йа-хэй!

На словах «Иа-хэй!» пламя добралось до дерева, где сидел Гэндальф, и в один момент перекинулосьнаостальные деревья. Затрещали в огне нижние ветки, затлела кора. Гэндальф взобрался на самую верхушку. Будто слепящая молния сверкнула на конце его жезла, и он приготовился прыгнуть прямо на копья орков. Тут бы ему и конец пришел, хотя, может быть, он успел бы многих убить, обрушившись внезапно. Но прыгнуть он не успел, ибо в эту минуту сам Повелитель Орлов спланировал на него, схватил его когтями и взмыл в небо.

Орки взвыли от негодования.

Гэндальф сказал что-то Повелителю Орлов, и раздался громкий клекот исполинской птицы. Стая кинулась на орков и воргов. Орлы стремительно пикировали на поляну, словно черные молнии. Ворги скалились и щелкали зубами, орки вопили, топали и кидали копья, но не успевали поразить птиц. Мощные удары крыльев повергали их на землю и разбрасывали в стороны, когти и клювы впивались в глаза. Несколько птиц подлетели к деревьям и стали уносить гномов, которые теперь взобрались на самые тонкие верхние ветки.

Бедного Бильбо чуть снова не забыли! Он еле-еле успел ухватиться за ноги Дори, которого подняли в воздух последним, и они полетели вместе над горящей поляной, над всем этим воем и паникой. Бильбо старался держаться крепко, но руки у него чуть не отрывались. Гоблины и ворги теперь разбежались по всему лесу далеко внизу. Несколько орлов продолжало кружить над поляной. Вдруг пламя высоко взметнулось над деревьями, охватило самые высокие ветки, и поле битвы превратилось в шквал огня. Столб дыма с искрами поднялся в небо. Бильбо был спасен как раз вовремя!

Вскоре горящая поляна показалась ему маленькой красноватой звездочкой в черном ковре ночного леса. А они летели все дальше, все выше, широкими кругами. Бильбо на всю жизнь запомнил этот полет. Он крепко вцепился в лодыжки Дори и время от времени попискивал: «Руки мои, руки!», а Дори стонал: «Бедные мои ноги, бедные ноги!»

Даже в лучшие времена Бильбо плохо переносил высоту. У него кружилась голова, когда он смотрел вниз с горы. Он терпеть не мог подниматься по лестницам, а уж лазать по деревьям тем более (от волков ему никогда еще не приходилось спасаться). Так что можете себе представить, как ему стало нехорошо, когда он взглянул вниз и увидел под своими болтающимися ногами далекую темную землю с редкими отблесками лунных лучей на гладких камнях и поверхности ручьев.

Они подлетели к бледным верхушкам скал, торчавшим из мрачных теней. Несмотря на лето, над горами было очень холодно. Бильбо закрыл глаза и подумал, что долго не продержится. Потом представил, что будет, если он разожмет руки, и его замутило. Как раз в это время стая приземлилась. Бильбо разжал руки и без сил упал на неровную площадку орлиного гнездовья.

Сначала он лежал молча, у него не было слов, а мысли представляли смесь радостного изумления от спасения из огня и страха провалиться в глубокую тень под утесом. Голова у него кружилась, как от кошмарных приключений последних трех дней, так и от голода. Наконец он пришел в себя и произнес вслух:

— Теперь я знаю, что чувствует ветчина, когдаеевдруг подцепят вилкой со сковородки и плюхнут назад на полку в кладовой!

— Не знаешь! — услышал он голос Дори. — Потому что ветчине ясно, что она потом все равно на сковородку попадет, а с нами неизвестно, что будет, но назад мы уже, надеюсь, не вернемся! И орлы не вилки.

— Конечно, орлы не вилки, и они нас раскусят… я хотел сказать, отпустят! — сказал Бильбо, садясь и с опаской поглядывая на севшего рядом орла.

Интересно, какую чушь он перед этим нес, и не привял ли орел его за грубияна. Орлам грубить не рекомендуется, если ты всего лишь маленький хоббит, оказавшийся ночью в его гнезде!

Но орел чистил клюв о камень, поправлял перья и оставил его слова без внимания. Подлетел второй орел.

— Повелитель просит перенести пленников на Большой Уступ, — прокричал он и улетел.

Орел, который их принес, схватил Дори и улетел в ночь, оставив Бильбо одного. Бильбо только успел подумать о том, что значит «пленников», и предположить, что сейчас их, наверное, раздерут на ужин, как кроликов, когда орел вернулся. Он схватил хоббита когтями за куртку и понес, на этот раз совсем недалеко. Очень скоро дрожащего от страха Бильбо положили на широкий карниз, откуда нельзя было спуститься иначе как лётом, и где уже сидели, прислонясь спинами к скале, все его друзья.

Повелитель Орлов находился здесь же и говорил с Гэндальфом. Похоже было, что Бильбо не съедят. Орел и маг, кажется, не только знали, но и уважали друг друга. На самом деле Гэндальф, который часто бродил в горах, однажды оказал орлам услугу и залечил рану их Повелителя, так что слово «пленники» надо было понимать как «пленники, спасенные от орков», а не «пленники орлов». Слушая беседу Гэндальфа с орлом, Бильбо понял, что наконец-то у них появился шанс выбраться из этих страшных гор и продолжать путь. Орел предлагал снести Отряд в долину в нужном направлении и подальше, но только не туда, где жили люди.

— Они будут в нас стрелять из больших тисовых луков, — сказал он, — ибо подумают, что мы прилетели за ягнятами. В другой раз они были бы правы. Сейчас мы рады, что сорвали планы орков, отняв у них добычу, и таким образом можем отплатить тебе, но я не собираюсь рисковать ради гномов.

— Хорошо, — сказал Гэндальф. — Тогда отнесите нас туда, куда считаете нужным. Мы и так вам очень обязаны. Только мы за последнее время изголодались, и в пустынном месте нам будет плохо.

— Я уже почти умер от голода, — произнес Бильбо таким слабым голоском, что его даже никто не услышал.

— Ну, это поправимо, — сказал Повелитель Орлов.

Чуть погодя на скальном уступе можно было увидеть яркий костерок и вокруг него фигурки гномов, занятых приготовлением ужина. В воздухе разносился приятный запах жареного. Орлы принесли сухого хвороста, кроликов, зайцев и ягненка. Гномы быстро справились с готовкой. У Бильбо не было сил помогать, да он и не умел свежевать кроликов и разделывать баранов, потому что мясник всегда доставлял ему мясо в разделанном виде. Гэндальф тоже лег отдыхать, приняв участие в общих хлопотах лишь тем, что помог разжечь огонь, так как Оин и Глоин потеряли трутницы (к спичкам гномы до сих пор не привыкли).

Так закончилось Приключение в Мглистых Горах. А когда желудок Бильбо был, наконец, набит, то он почувствовал себя почти уютно, хотя, конечно, предпочел бы хороший бутерброд кускам мяса, недожаренного на костре из палочек. Он заснул на твердой скале и спал крепче, чем дома на перине, но всю ночь ему снился дом и грезилось, будто он ходит по своей норе из комнаты в комнату, разыскивая что-нибудь поесть и еще нечто, что неизвестно как называется и неизвестно как выглядит, и, конечно, ничего не может найти.

Глава седьмая

СТРАННЫЙ ПРИЮТ

На следующее утро Бильбо проснулся от того, что солнце светило ему в глаза. Он вскочил, чтобы посмотреть на часы и поставить чайник на печку, — и понял, что он не дома, и нечего мечтать об умывальнике и расческе. Здесь не было ни того, ни другого, и чая не было, и гренков с ветчиной. На завтрак ему дали кусочек холодной баранины и крольчонка, после чего пришлось опять — в который раз! — отправляйся в путь.

На этот раз ему позволили взобраться орлу на спину и держаться за перья между крыльями. Ветер засвистел у него в ушах, он закрыл глаза, гномы закричали слова прощанья, обещая отблагодарить Повелителя Орлов, как только смогут, — и пятнадцать могучих птиц взлетели над горами.

Солнце еще не успело высоко подняться с востока. Утро было прохладным, в долинах и ущельях плавали туманы, их завитки украшали вершины холмов и гор. Бильбо открыл один глаз и увидел, что птицы летят очень высоко, а горы уже далеко позади. Хобби г опять зажмурился и крепче вцепился в перья.

— Щипаться не надо! — сказал орел. — Не трусь, ты же не кролик. Хотя похож! Смотри, какое ясное утро и ветер славный. Что может быть лучше полета?

Бильбо чуть не брякнул: «Теплая ванна и поздний завтрак на травке», — но вовремя решил, что лучше промолчать, только чуть-чуть ослабил пальцы.

Они летели довольно долго, потом, вероятно, птицы увидели с огромной высоты ту точку, куда направлялись, и стали большими кругами снижаться. Снижались они тоже долго, наконец, хоббит подумал, что можно открыть глаза. Земля приближалась. Под ними уже были видны деревья, похоже, дубы и вязы, широкие лужайки между ними, голубая речка. И в петле этой речки подымалась большая скала, как форпост дальних гор или утес, нарочно или случайно принесенный сюда великанами. К верхушке скалы и направили орлы свой полет.

По очереди опустив на нее всех своих пассажиров, орлы снова взмахнули крыльями и прокричали:

— В добрый путь, куда бы вы ни направились! Пусть в конце вас встречает родное гнездо! — это у орлов считается вежливым при расставании.

— Пусть ветер под крыльями отнесет вас туда, где плывет солнце и бродит луна! — ответил Гэндальф, который знал, как надо отвечать. И орлы улетели.

Повелитель Орлов стал потом Королем всех птиц и носил золотую корону, а его пятнадцать ближайших помощников — ожерелья из гномьего золота — дарзапомощь в Битве Пяти Воинств, — но Бильбо большеневидел птиц, если не считать одного раза, когда он успел заметить их приближение далеко в небе и тут же получил удар по голове (про это мы еще расскажем, всему свое время).

На верхушке скалы имелась ровная площадка, с нее к реке спускалась хорошо утоптанная тропа, местами выбитая ступеньками, а через речку были проложены большие плоские камни, так что получался брод и вел он на широкий луг. Возле брода в подножье скалы была маленькая пещерка, где Отряд, спустившись, собрался, чтобы обсудить, что делать дальше.

— Я должен был благополучно (если удастся) перевести вас всех через Мглистые Горы, — сказал маг, — и вот, благодаря мудрому руководству, а также везению, это сделано. Причем мы находимся гораздо восточное того места, до которого я собирался сопровождать вас (потому что это вовсе не мое Приключение). Где-нибудь перед его завершением я, может быть, снова появлюсь, но сейчас у меня срочные дела.

Гномы заворчали и, видно было, что они сильно огорчены, а Бильбо расплакался. Они привыкли, что Гэндальф всегда где-то рядом и помогает выбираться из затруднений, и надеялись, что так будет до конца Путешествия.

— Я не собираюсь исчезать сию же секунду, — сказал Гэндальф. — Дня два, наверное, еще с вами побуду. Может быть, я смогу вам помочь выпутаться из вашего теперешнего положения. Сейчас мне самому помощь не помешала бы. У нас нет ни еды, ни багажа, ни пони, и вы даже не знаете, где мы находимся. Хоть это я, к счастью, могу сказать. Мы находимся на несколько миль севернее той тропы, на которую должны были выйти, если бы не проскочили горы в такой спешке. Здесь почти никто не живет, разве что кто-нибудь переселился, пока меня не было, — я тут последний раз проходил несколько лет назад. Но здесь живет один мой знакомый, причем совсем недалеко. Это он делал ступеньки в скале, — если я не ошибаюсь, она зовется Стоянкой. Он нечасто приходит сюда, и уж, конечно, не днем, так что ждать его здесь нечего. Это может оказаться опасно. Надо застать его дома и, если все будет хорошо, и встреча окажется удачной, я надеюсь, что смогу с вами распрощаться, прокричав, как орлы:

«В добрый путь, куда бы вы ни направились!»

Они стали просить его не покидать их, предлагали драконово золото, серебро и камни, но маг своего решения не изменил.

— А насчет золота — поживем, увидим, — сказал он. — По-моему, я уже немного его заслужил. Остается сделать так, чтобы оно стало вашим.

Тогда гномы отстали от него, разделись и выкупались в речке. У брода речка была мелкая, а вода чистая и дно не илистое, а каменистое. Обсушившись на солнышке, которое поднялось высоко и уже хорошо грело, они приободрились, хотя синяки у них побаливали и есть хотелось. Потом перешли через брод (маленького хоббита перенесли на руках) и направились по густой мягкой траве мимо раскидистых дубов и высоких вязов.

— А почему скала зовется Стоянкой? — спросил Бильбо, топая рядом с магом.

— Он называет ее Стоянкой, потому что все такие скалы зовет стоянками, а эту — с большой буквы: она одна такая возле его дома, и он ее хорошо знает.

— Кто знает? Кто он?

— Тот самый мой знакомый, о котором я говорил. Замечательная личность. С ним надо быть очень вежливым. Я думаю, что лучше всего представлю вас ему не сразу, а по парам, а вы старайтесь ничем его не разозлить, а то может произойти все, что угодно. Если он доволен, то очень добр, а когда злится, становится страшным. Должен вас предупредить: будьте осторожны, его легко вывести из себя.

Гномы обступили Гэндальфа.

— Ты говоришь о том, к кому нас ведешь? — спрашивали они все вместе. — А нельзя было найти кого-нибудь подобрее и поспокойнее? Может быть, ты нам что-нибудь объяснишь? — и так далее.

— Конечно, о том самом! Конечно, нельзя! Так я же и так объясняю! — отвечал маг сердито. — Если хотите знать больше, могу сказать, что его зовут Беорн. Он очень сильный и меняет шкуры.

— Что? Скорняк? Который делает кролика «под котик», если из него плохо получается белка? — спросил Бильбо.

— Силы небесные! Да нет же, нет, нет, нет! — сказал Гэндальф. — Постарайтесь поумнеть, господин Торбинс, и ради всех чудес не упоминайте слово «скорняк» в пределах сотни миль от его дома. А также не советую вам произносить такие слова, как «мех, меховой воротник, шуба, палантин, муфта»… и тому подобное! Он — Оборотень, он меняет шкуру. Он становится то огромным черным медведем, то громадным черноволосым человеком с большими руками и пышной бородой. Больше я вам пока ничего не скажу, этого хватит. Одни говорят, что он — медведь из великого древнего рода Черных Медведей, которые жили в горах, пока туда не пришли великаны.