Врата рая

      - Лучше попытаться уснуть, - сказал я Ангелине. - Я сейчас спать не буду. Не думаю, что что-то произойдет, но будет спокойнее, если пару часов я побуду на карауле.
      Какое-то мгновение я думал, что она последовала моему совету, но вдруг она вздрогнула и уселась спиной к перегородке и взволновано задышала. Я выключил свет, присел и стал вглядываться вперед. Снаружи ничего не было видно, даже когда мои глаза привыкли к темноте. Света звезд не было видно совершенно.
      В подобных условиях у любого падает чувствительность к звукам. А пластмассовый костюм вообще отрезал много звуков, по сравнению с теми, что я обычно слышал. Но все же доносились тихие шумы, полностью захватившие мое внимание. Кваканья, к которому мы привыкли на Земле, не было. Это были свистящие шумы - звуки, которые могли напоминать высококлассный свист или звук флейты - но кто их издавал: позвоночные или беспозвоночные, я сказать не мог. Ближе ко мне раздавались частые пошлепывания, издаваемые, как я предполагал, лягушками, выныривающими из-под плота. Пару раз нас мягко подталкивали снизу, я подумал, что это угреподобные существа пробуют лодку на вкус.
      Наконец я позволил своим мыслям пуститься в долгий путь - в запутанную паутину воспоминаний из недавнего и отдаленного прошлого, которая нарастала постепенно и несвязно. Усталый от дневных мучений, я должен был заснуть, но мне не спалось. Когда лодка резко накренилась, я мгновенно насторожился.
      Вероятно, не только я удивился. Снаружи тоже раздался необычный фыркающий звук. Нацелившись фонарем на источник звука, я включил его. Фырканье мгновенно умолкло со своеобразным гнусавым шумом, но затем вновь разразилось визгом.
      Мои глаза не очень хорошо восприняли вспышку, хотя и не так, как у загадочного существа. По крайней мере я знал заранее, что это произойдет. Для него (или может быть нее) это была совершенно немыслимая ситуация. Я увидел большие вглядывающиеся глаза, скорее смешные, чем страшные, и округлый череп, выравнивающийся на краю морды. Зубатый рот находился снизу. Но в первый момент я обратил внимание на резиновые губы, морщинящиеся над зубами, и секундой позже что-то ударилось о пластик купола с резким _ш_у_р_р_.
      Затем, существо исчезло, растворившись в грязной тьме.
      Ангелина, сидя прямо, сказала:
      - Что это было?
      Я направил фонарь в ее направлении, заставив ее прикрыть глаза серебрящейся рукой.
      - Не знаю, - ответил я. - Оно выглядело как гибрид плезиозавра и морского льва, но я видел лишь голову. Думаю, тело отдыхало на берегу, пока шея исследовала листья. Мы привлекли его необычностью линий. Чертово существо вздумало проткнуть мне глаз и было озадачено не меньше меня.
      - Большое? - допытывалась она.
      Я кивнул.
      - Большие особи выходят порезвиться, когда темнеет, - сказал я. - Вот почему мы никогда не видели их в фильмах. У него большие глаза, хотя... оно не охотится с помощью обоняния.
      Она выглянула в кромешную ночь и сказала:
      - Должно быть, оно есть много морковки. - Это было скрытое упоминание древнего фольклора.
      - Оно не выглядело очень уж опасным, - сказал я. - Маленький рот. Меня беспокоить лишь одна деталь.
      - Какая?
      - Отмель является специфическим оборонительным рубежом, на котором можно проводить большую часть своего времени, находясь под водой. На земле его _о_б_ы_ч_н_о_ атакуют амфибии. Он может не быть чудовищем, охотящимся ночью.
      Она мгновение подумала, затем сказала, что вскоре мы выберемся из болота и станет получше.
      Я вынужденно согласился.
      12
      Как говорят знающие люди, самое темное время наступает перед рассветом. Это, как и большинство вещей, о которых "говорят", дьявольская ложь. Перед рассветом небо начинает постепенно получать освещение из-за эффекта преломления света в атмосфере. Часы перед нашим первым рассветом на Наксосе казались даже более светлыми от факта, что в облаках были просветы. Дождь ослабел и появились звезды.
      Я и в самом деле проснулся, словно для того, чтобы проверить все это. Я был уже готов очнуться от дремы, когда наступила ночь из-за крайней десинхронизации между природными событиями и искусственным днем-ночью на борту "Земного Духа", который сохранялся и на "Ариадне". Ночь на Наксосе была разделена на десять земных часов. Я привык всегда спать до семи (я мог бы ложиться и после семи, если бы не опасался ночных кошмаров). Следовательно, я проснулся за час до рассвета, и загляделся на яркие звезды, чей свет просачивался сквозь щели в "лодочной кабинке".
      Я хорошо все видел, это казалось самой естественной в мире вещью.
      Когда я двинулся, лодка накренилась и Ангелина проснулась. Можно сказать, она была готова вскочить в любую минуту, ее рука инстинктивно легла на ружье, лежащее у меня на коленях.
      - Что случилось? - прошептала она. По крайней мере, это звучало как шепот. Я слышал слова и этого было достаточно, чтобы удовлетворить ее.
      Я не стал включать фонарик, просто положил ладонь на ее едва видимую руку, успокаивая.
      - Ничего серьезного, - произнес спокойно. - Осмотрись. Подожди пока.
      Мне стало неловко, что я говорю как Везенков. Но сказанное ее удовлетворило.
      После минутного размышления, во время которого я сосредоточился на вещах практических, прежде всего человеческого сосуществования, почти забыв о традициях галантности, я передал ружье ей, прикладом вперед. Взамен оставил себе сигнальный пистолет. В нем было только два заряда, но грохот был _ч_у_д_о_в_и_щ_н_ы_м_, не многие пугаются ружейных выстрелов, но яркой вспышкой можно обратить в бегство кого угодно, включая и тиранозавра.
      Я был осторожен и не опускал ноги в воду, когда выбирался на берег. Никаких признаков моего длинношеего приятеля не было. Я постоял в тени ближайшего дерева совершенно спокойно в ожидании, пока не успокоюсь на все сто процентов, возвращая себе уверенность и бдительность. Звезды были все так же ярки, много ярче тех, что мы видим с Земли. Сеть веток, которая протянулась от ствола дерева как раз над моей головой, бросая причудливую паутину очертаний звезд на поверхности, как ореол, окружающий район темноты.
      После шести или семи минут, я прошел через паутину решетчатых теней и начал двигаться через густой пролесок так спокойно, как мог.
      Что-то размером с небольшую свинью, жирное и длинноногое, метнулось прочь с моей дороги по направлению к воде. Я принял это существо за крупную лягушку, хотя и не смог разглядеть ее отчетливо. Что-то еще вырвалось прямо из-под моих ног, и я тотчас ощутил зубы, вцепившиеся в искусственную кожу сапога. Но безногое существо всего лишь желало убраться с моего пути.
      На всякий случай я попытался ступать более осторожно.
      Посредине участка открытого пространства лежала область поверхности, где растительность была не столь буйной и запутанной. По крайней мере она выглядела почти плоской. Я направился туда, демонстрируя, таким образом, опасности разведки. Я не побеспокоился спросить себя, _п_о_ч_е_м_у_ это выглядело плоским. Ответ же получил тогда, когда достиг этого места и правой ногой ступил на него. Это вовсе не была твердь, это был участок воды.
      Я вскрикнул и попытался откинуться на спину, но потерял равновесие. Если бы озерцо было глубоким, я кувыркнулся бы вперед и полностью ушел бы под воду. Но на счастье мои ноги коснулись дна, я тут же вцепился рукой в траву, а левой ногой оперся о заросший травой берег.
      Затем, что-то вцепилось мне в ноги, сжав их вместе, и я понял, что попал в беду. Первым делом я попытался разнять эту хватку, но не сумел даже двинуть ногами. Тогда меня начали тащить под воду и я оказался перед перспективой окунуться в грязь, беспомощно пытаясь сохранить равновесие, в то время как что-то продолжало тащить меня к себе.
      Мне нельзя было стрелять из пистолета вниз из опасения, что это повредит мне больше, чем напавшей твари, поэтому я нацелился в небо и надавил на спусковой крючок. Выстрел взметнул вверх яркую желтую искру, затем распустился красным огненным цветком, опалив весь остров адским огнем.
      По крайней мере вы понимаете, что на это дьявольское пламя отреагировали местные обитатели. Мой мозг сосредоточился на других вещах и обстоятельства не оставляли мне достаточно времени для регистрации окружающих, но я все же разглядел с полдюжины неуклюжих созданий, представлявших из себя помесь бычьей лягушки и черепахи. В траве образовывались извилистые полосы, когда они убегали на своих неловких перепончатых ногах. Я увидел еще что-то краем глаза... что-то, что двигалось несравненно быстрее и гораздо более непринужденно. Не могу с уверенностью утверждать было ли у него две или четыре ноги, но оно не ползло... _о_н_о _б_е_ж_а_л_о_. Я слышал шлепанье, точно местные хозяева возвращались в свои воображаемые замки, конечно, находившиеся ниже уровня воды.
      Ничего воображаемого, тем не менее, не было в штуковине, вцепившейся мне в ноги. Самым неприятным было то, что вспышка красного света не произвела на него впечатления. Я уже собирался закричать, зовя на помощь, когда на краю провала показалась Ангелина с оружием наготове. Я указал на поверхность в метре передо мной, в том направлении, куда меня тащила эта тварь.
      - Пару выстрелов туда, - попросил ее.
      Ангелина выстрелила и я мгновенно почувствовал облегчение. Хватка на моих лодыжках ослабла и вода забилась, как казалось, дюжиной молотящих щупалец. Я отполз и посветил фонариком, который держал в левой руке. Точно корчащиеся руки захватывали листья на поверхности, мы видели - неистовое бурление воды усиливалось.
      - Смертельное ранение, - прокомментировал я. Точное определение, конечно, существо _м_е_р_т_в_о_.
      - Идем назад? - спросила она тоном, подразумевающим, что мне не следует сидеть здесь.
      - Нам, ученым, нельзя позволять себе пугаться обычных опасностей, стал внушать я ей.
      - Конечно, - согласилась она, - но ты дойдешь назад до лодки?
      - Да, черт побери, - ответил я. - Вернемся утром посмотреть, что же это было.
      Мы вернулись как только забрезжил ранний утренний свет, взглянуть на то, что можно было еще увидеть. Озерцо все еще бурлило и было окрашено в специфический молочно-розовый цвет. Я использовал искусанное весло, чтобы вытащить существо. У него было двенадцать щупалец, каждое почти полутораметровой длины, и сложное тело, бывшее очень мягким и, вероятно, способное изменяться.
      - Можно назвать это головоногим или анемоном подземного моря? спросил я. Это было не ясно.
      - У этих существ красная кровь, как и у нас с тобой, предположительно сказала она.
      - Да, - согласился я. - Беспозвоночные и напоминают позвоночных. Нет гемоглобина, но имеется что-то, заменяющее его. Замечательное химическое постоянство, если я правильно помню.
      Она погрузила руку в молочно-розовый суп, словно испытывая строение желе.
      - Тогда что-же это за гадость с кровью? Просачивающаяся протоплазма?
      Я не знал и отвернулся в сторону, исследуя все, что не заметил во время ночной драмы. Я заметил его метрах в двадцати в стороне. Одно из крупных, раздутых созданий, которое не могло хорошо двигаться. Оно было, конечно, мертвым. Я приблизился, заинтересованный, погибло ли оно от потрясения, вызванного неожиданным светом.
      Причина смерти была совершенно очевидной и значительно более примечательной. Существо было пригвождено к грунту, нанизано на древко из тонкого куска дерева, которого, возможно, ночью не было. Я вытащил древко и увидел, что было сделано. Пика пронзила лягушкообразное существо через шею.
      И она не напоминала копье. Вне всякого сомнения это было именно копье. Я подозвал Ангелину.
      - Смотри, - сказала она, глядя на сморщенный труп. - Когда эти существа истекают кровью, они не просто ее теряют, они растекаются.
      Совершенно точно, под телом образовалась молочная липучка.
      - Да, вероятно, - согласился я. - Но то, что у меня в руках, гораздо более примечательно.
      Она изучила копье и уставилась на меня. Лицо ее выражало большее, чем она могла бы выразить словами.
      - Люди-лягушки, - сдержанно хмыкнула она.
      - Когда я включил фонарик, - спокойно произнес я, - что-то бросилось прочь. Я не разглядел, что это было, только сам факт движения. Нисколько не похоже на этих уродливых созданий, - указал я на убитое существо. Оно было больше похоже на жабу, чем на черепаху, но по-всему было видно, что прыгать не могло. Его члены не могли формироваться под воздействием собственного разума или служить одновременно ногами и плавниками. Они были трехпалыми, но никаких признаков костей пальцев не наблюдалось; заканчивались они веерами из ткани. Глаза были небольшими, круглыми и черными, а рыло округлое, как у свиньи.
      - Это изменяющееся существо, - заметила Ангелина.
      - Да, - подтвердил я. - Оно изменяет _в_с_е_.
      Мы медленно пошли назад к лодке.
      Я взял микрофон и потребовал внимания всех, кто мог слышать. Дежурный офицер с "Ариадны" ответил немедленно, но я должен был подождать Зено. Наконец, отозвался и он.
      - Этот мир вовсе не так примитивен, как внешне выглядит, - сказал я. - Есть доказательство присутствия здесь разумной жизни.
      - Какое доказательство? - спросили с орбиты.
      Я рассказал.
      - Подождите, - сказал офицер. - Я вызову капитана.
      - Как, оно оставило свой ужин? - спросил Зено, не выказавший особого удивления поворотом событий.
      - Я отпугнул его вспышкой света, - пояснил я. - Наше прибытие сюда, кажется, имеет травматологический эффект на все и всех.
      - Как было заточено копье?
      - Ничего сложного, - ответил я. - По-моему его заточили куском камня. Древко достаточно рядовое... оно растет в этих болотах. Это не говорит о высоком уровне развития технологии. Это не то место, где можно было бы надеяться на раннее развитие кремневого топора.
      - Тогда, может быть, вовсе и не разумные, - сказал Зено. - Животные также используют инструменты.
      - Заточка предполагает терпение и предвидение, - заметил я. Конечно, это не довод. Многие животные думают после свершения. Так или нет, но "мышь строит планы, а собака их осуществляет".
      - Что там еще за пика? - спросил новый голос с более чем заметной агрессивностью. Это, конечно, был Джухач. Понятно было, что он недоволен.
      Я повторил свой рассказ.
      - Вы лжете, Каретта, - сказал он. - Это всего лишь уловка.
      Я был поражен.
      - Зачем мне это? - спросил я.
      - Вы знаете чертовски хорошо, - ответил он. - Вы пытаетесь саботировать эту миссию.
      Он обнаглел, - подумал я. - По всему видно, он - параноик.
      - А вы действительно уверены, что посадили людей там, где нужно? спросил я его. - Я мало разбираюсь в механике, как вы знаете... вмешиваться в работу двигателей мне не по силам.
      - Вы сошли с ума, Каретта.
      - Теперь-то я знаю, что вы - _н_е_ч_е_с_т_н_ы_й_ человек, - парировал я.
      - Ничто не говорит о существовании разумной жизни на Наксосе. Ни данные зондов, ни сообщения наземного экипажа. Это невозможно! Там нет ничего более привлекательного, чем амфибии - ни рептилий, ни млекопитающих.
      - Ладно, - примирительно сказал я, - теперь такие данные есть. И вам не нужно насиловать себя. Наземная партия ничего не нашла потом, что она приземлилась в чертовски неудачном месте. Здесь, где развиваются события в болотах все дело. И ваша неисправность зашвырнула нас точно туда, куда и следовало. Случай разбивает маленькие трюки, не так ли?
      - Это вы используете трюки! - воскликнул Джухач. - Но этот не сработает. Вы не сумеете провалить миссию подобным образом. В действительности, вы абсолютно не в состоянии ее провалить.
      Я покачал головой и передал микрофон Ангелине.
      - Капитан Джухач, - произнесла она достаточно слащаво, в соответствии с обстоятельствами. Это - Ангелина Хесс. Артефакт настоящий. Он совершенно недвусмысленно исполнил свое функциональное назначение. Это предполагает разум. Это не означает, что мы имеем здесь какую-то альтернативную разумную расу... но, во всяком случае, кого-то, кто может сначала думать, а потом создавать оружие. До тех пор, пока мы не узнаем больше, мы не можем говорить много об этих существах. Даже птицы и ослы на Земле могут делать фокусы в определенной последовательности. Это не может быть ничем другим. Но это не мистификация, и мы с Ли Кареттой вовсе не являемся частью заговора, направленного против вас и вашей миссии. Я прошу вас поверить в это.
      - Хотел бы суметь, доктор Хесс, - ответил Джухач. - Во всяком случае, мне бы хотелось, чтобы так было.
      Больше он ничего не сказал.
      - Зено? - спросила она.
      - Я все слышал, - подтвердил Зено. - Что я могу сказать?
      - Единственный, кто его может убедить - Катерина д'Орсей, - сказала она. - А ее убедить сможешь только ты. Только ты сможешь оправдать Ли.
      - Я попробую, - пообещал он.
      Ангелина отключилась и посмотрела на меня. Я достал маленькое устройство Хармалла из кармана и раздраженно разглядывал его.
      - Со мной такого никогда не случалось, - сказал я. - Думаю, я его исковеркал.
      - Оставь, - сказала она устало. - Нам еще долго идти.
      Каждый шаг, который мы делали, казалось был более длинным и более трудным. Более сложным по любым меркам.
      - Только подумать, - посетовал я, - ведь Шуман предлагал мне отказаться.
      Никогда, ни одно мгновение я не размышлял об этом. Почему никогда никто не избегает того, чего от него ждут?
      - Я не знала, - угрюмо сказала Ангелина.
      13
      - Мы входим сейчас в жилые отсеки, - сказал Зено. Его голос, даже по радио был кристально чистым и так же прочен, как и камень. Я ничего не узнал. Он знал, что мы прислушиваемся и они с Везенковым не нуждались в любых незначительных остановках. Ангелина очищала пропеллер. Мы прошли большой путь за всю первую половину дня и вынужденная остановка была первой.
      - Большинство тел в спальных мешках, - комментировал Зено. - Один у радио. Он пытался одеть стерильный костюм, но не успел. Что-то поразило их быстрее. Тела кажутся хорошо сохранившимися. Нет очевидных внешних признаков для того, чтобы строить какие-то предположения. Я заканчиваю... Везенкову нужны мои руки. Я расскажу обо всем, когда мы вернемся.
      Я отвернулся от радио, чтобы выглянуть наружу.
      - Не беспокойтесь об этом, - сказал я. - Нам следует вести наблюдение.
      Ангелина даже не взглянула.
      - Зачем? - спросила она.
      - В сторону правого борта. Метров двадцать. Над поверхностью появилась пара глаз.
      Я смотрел теперь в другом направлении, пытаясь не подавать вида, что я что-то заметил. Ее взгляд тоже был обычным.
      - Ты прав, - сказала она. Кем же мог быть один из наших ночных посетителей?
      - Глаза по правой стороне у того, что фыркнул мне в лицо, - сказал я. - Но у этого сверху, как раз, чтобы смотреть.
      - Ты хочешь стрелять? - Нет. Это может быть _о_н_а_. Как ты думаешь, у них _р_а_з_у_м_н_ы_й_ интерес?
      - Не болтай, - сказала она. Она провернула пропеллер испытывая, затем стала устанавливать двигатель в рабочее положение. - Направимся в его направлении? - спросила она.
      - Он только поднырнет, сказал я. - Мне даже кажется, что он последует за нами. Он мог бы даже постепенно принять наш облик. Возможно, мы напоминаем ему еду.
      - Все что у нас есть, это некоторые образцы ткани от мертвых существ на островке, - заметила она. - Я захватила их.
      Ангелина завела мотор и направила лодку в сторону нашего движения. Затем я оглянулся назад, на наблюдателя. Он исчез.
      - Сможем ли мы убраться с его территории к вечеру? - спросил я ее.
      - Не знаю, - ответила Ангелина. - Мы можем вскоре получить новую поломку. Тебе что, не терпится прогуляться?
      Особенного желания пройтись пешком я не испытывал, но перебираться вброд мне и вовсе было не по нраву. Я сказал об этом.
      Небольшое создание похожее на ящерицу-василиска промчалось через плотики из листвы к бортовому отверстию, демонстрируя как можно бежать с гибким горизонтально качающимся хвостом. Разноцветные насекомые усеяли купол везде, где было пустое пространство, и отдыхали. Светило солнце, но на западе появились крупные облака, которые медленно продвигались к нам. Было очевидно, что нам не избежать и мы все равно попадем под дождь.
      Ангелина открыла одну из пластиковых сумок и начала осматривать ее содержимое.
      - Эта, молочного вида гадость, которая сочилась вместе с кровью, сказала она, - была необычна.
      - Это выглядит как гель, который сочится из мертвых слизняков в смертельных выделениях, - заметил я.
      - Существо, на которое ты наступил было беспозвоночным, не так ли? сказала она.
      - Верно.
      - Но другое было обычной жабой. Нет никакой связи.
      - Вероятно нет.
      - Беспозвоночные используют тур горное давление для того, чтобы сохранить свою форму, - сказала она. - Ты надеешься на их выделения. Не надейся, что такое же выделение у позвоночных.
      - Не много мы сделаем, если будем придерживаться какой-то одной идеи об их биохимии, - отметил я.
      - Есть что-то основательно странное в животном царстве их жизненной системы, - упрямилась она. Я не собирался противоречить ей.
      - Разумные амфибии невозможны, - сказал я. - Взгляни на пальцы земных лягушек. Нетрудно представить их модифицированными в руки с отстоящими пальцами. Некоторые разновидности жаб очень хорошо хватают, на самом деле. Живя главным образом под водой, они обладают потенциальной возможностью развить крупные головы для того, чтобы говорить. Всматриваясь в это объективно, можно заинтересоваться, почему же лягушки не сделали этого на Земле? Как расточительно изобретать рептилий и млекопитающих, чтобы достигнуть по-настоящему вершинного образца. Если бы условия были бы верны для земных амфибий, путь, который они преодолели здесь... мы могли бы произойти от собственных жаб.
      - Бородавки и все такое прочее, - добавила она.
      - Не помнишь ли чего-то подобного у тритонов? - спросил я ее.
      - Насколько помню, нет.
      - Жаль, наше управление этими эксцентричными особями приводит их к вымиранию, - заметил я. - Было бы интересно увидеть тритонов и аксолотлей во плоти. - Еще глаза, - сказала Ангелина. - Снова по правому борту на том же расстоянии. Две пары.
      Я посмотрел. Они снова маячили там. Не двигаясь. Только следили за нами и пыхтели.
      - Они не используют копья, - сказал я. - Они не могут.
      Я не был достаточно уверен, хотя и утверждал так.
      - Зонды никогда не отмечали что-либо подобное им, - сказала она.
      Мы оба знали, что это ничего не значит. Существует миллион мест на Земле, где вы можете скинуть зонд, который сидел бы годы, но так и не обнаружил бы ничего более интересного, чем насекомые. Вы можете приземлиться посреди зоопарка или национального парка и все еще ничего не увидеть.
      Я вызвал "Ариадну" для того, чтобы получить новые точные координаты нашего положения. Дежурный офицер передал данные мне и успокоил меня тем, что мы приблизились к краю заболоченного района и что недалеко уже сухая земля.
      - На вашем месте я попытался бы найти реку, - сказал он. - Там большие отмели, поэтому лучше передвигаться глубоководным, с тихим течением, водным путем.
      - Я полагаю, вам неизвестно, есть ли поблизости удобная река? спросил я.
      - Я не знаю, - сочувственно произнес он. - Но не могу утверждать, что ее нет.
      Я поблагодарил его дружелюбно. Когда он попрощался, вмешался другой голос.
      - Привет! - сказал он. - Это - Везенков. Заключение было неправильным. Не аллергия. Все скрыто и закончено. Нет вируса. Смерть от яда.
      - Яд! - воскликнул я. - Какая разновидность яда?
      - Одно исследование, - сказал он. - Я знаю, но нужно доказательство. Легко. Несколько минут. Ждите.
      Я медленно опустил микрофон.
      - Держите связь, - сказал дежурный офицер. - Я проинформирую капитана Джухача.
      Везенков, тем не менее не стал ждать. Он ушел.
      - Зено? - спросил я.
      Ответа не было.
      Я все еще ждал, пока не подошел Джухач. - Что за отравление? - хотел знать он.
      - Я не знаю, - ответил ему я. Затем он стал вызывать Зено и Везенкова. Никто не откликался на его просьбы. Прошло только несколько минут, как Везенков приступил к работе.
      Пропеллер натолкнулся на своеобразную лиану, и лодка начала крениться. Едва я вытянул ее из воды, как пошел дождь. К тому времени, когда я очистил пропеллер, Везенков все еще не отзывался. Прошел, по крайней мере, час, пока он ответил.
      - Нужно использовать лабораторию, - сказал он. - Извините. Всего лишь две пары рук. Во всяком случае, это - правда. Яд в воде. Пили ее с кофе.
      - Вы имеете в виду, что их водный запас стал непригодным? - пришло от Джухача.
      - Да, - ответил Везенков. - Отравление нервно-паралитическим ядом. Подобным некоторым видам яда земных змей. Или земное химическое оружие. Несомненно.
      - Как это произошло? - захотел знать капитан.
      - Легко, - сказал Везенков. - Просто кровожадный убийца.
      На мгновение нависло абсолютное молчание.
      - Повторите снова, - попросил я.
      - Есть убийца, - сказал он. - Нет никакого сомнения. Одна деталь. Девятнадцать мертвецов.
      - Поэтому?
      - Должно быть двадцать. Один ушел. Бесследно.
      - Вы говорите, - медленно сказал капитан, - что один из членов команды убил девятнадцать других и, затем, оставил купол?
      - Это гипотетически, - сказал русский. Была очаровательная законченность в том, как он это сказал.
      - Это бессмысленно, - сказал Джухач.
      - Яд в воде - факт, - сказал Везенков. - Запасы опечатаны и очищаются.
      - Это невозможно, - настаивал Джухач.
      - Совершенно очевидно, - доложил русский.
      - Но почему?
      - Это ваша проблема, - оправдываясь ответил Везенков. - Не моя. Я свое дело сделал.
      Это не могло убедить Джухача поверить сказанному Везенковым. В этом случае мы ему уже были не нужны, если ужасно коварная чужеродная чума отсутствовала. Любой из его людей мог достаточно легко решить проблему.
      Судьба испытывала его не менее жестоко, чем нас.
      Но Джухач теперь был на пути принятия другой точки зрения.
      - В таком случае, - сказал он, - мир безопасен. Завтра я смогу послать вниз другой экипаж.
      - Не следует так говорить, - лаконично сказал Везенков. - Люди не умерли от болезни. Убийца мог быть больным, как еще объяснить убийство?
      Я взглянул на Ангелину. Если его линия правильна, то это могло стать нашей проблемой.
      - В таком случае, - сказал капитан, - вам лучше найти его, не так ли?
      - Не его, - возразил Везенков. - Ее. Это игла в стоге сена. Проблема в_а_ш_а_, а не моя.
      Раздосадованный Джухач отключился. Я откинулся назад и поместил микрофон на место, не говоря в него ни слова.
      - Безумие, - спокойно обратился я к Ангелине.
      - В качестве вероятного исхода мне это в голову не приходило, призналась она.
      - Неужели больше нет никого, кто явился бы причиной отравления запаса воды?
      - Кто знает? - сказала она. - Выше нос. Похоже, что так. Хотя может быть что-то таинственное. И нам, возможно, удастся это разгадать, когда мы доберемся на место.
      - Уверен, - согласился я. - Если только нас не убьют по пути во сне.
      14
      Постоянно останавливаясь, трогаясь и возвращаясь, мы не смогли достигнуть края болот до прихода ночи, как я надеялся. Мы решили воздержаться от любых дальнейших экспедиций - облака, во всяком случае, нависали крупной массой над нами всю ночь, и дождь так и не останавливался. Все время кто-то из нас находился на страже; я спал первым, затем принял у Ангелины ружье и фонарь. Ночь прошла без инцидентов.
      Мы знали, что будем продвигаться до тех пор, пока позволит дорога. Наконец, деревья стали расти гроздьями, в виде достаточно частых островков, затрудняя путь плотной растительностью. Мы вынуждены покинуть лодку, хотя до того, что я назвал бы твердой землей, было еще далеко. За те несколько часов, которые мы хлюпали, перебираясь через пруды и тростниковые клумбы, вымотавшись, мы преодолели небольшой путь, едва покрывая два километра в час. Даже выбравшись из трясины, не получили облегчения. Все изменения заключались в более густой и высокой растительности. Так что вместо перехода вброд по воде, пришлось пробиваться сквозь спрессованную траву и колючие лианы. Только вера в то, что мы были в районе, где небесный свод формировался за счет густого переплетения деревьев, защищавших от солнечного света и не дававших траве развиться, поддерживала нас. Но такие области были удивительно небольшими и лежали далеко друг от друга. Временами наша средняя скорость возрастала, но по всему было видно, что шестьдесят километров суши не будут слишком приятной прогулкой, как это могло бы показаться. Мы были уже две ночи в топях и две ночи в лесу. Мои язвительные комментарии по поводу наших костюмов уже готовы были сорваться у меня с языка, когда мы, наконец, стали разбивать палатку.
      Зено, Везенков и Катерина д'Орсей, казалось, имели гораздо более приятные времена, они уже зарыли тела погибших. Зено объяснил, почему так легко удалось добавить яд в воду. Бак с запасом воды находился за внутренним шлюзом, и мог быть вскрыт простым поднятием крышки. Это не было доказательством саботажа, потому что конструкторы никогда его не предполагали. Он не был запечатан, потому что находился в месте, абсолютно стерильном и полностью защищенном. Для того, чтобы убить всех, нужно было только поднять крышку и высыпать какую-то дрянь.
      Проблема в том, чтобы определить причину, приведшую к такому повороту событий. Какие мотивы могли быть у убийцы? И какое будущее его ожидало. Ведь он избежал общей развязки, а герметичный полевой скафандр защищал его не более нескольких дней? Даже если окружающая среда была безопасной и костюм можно было снять, какую жизнь она могла вести в этой чужеродной дикости?
      Вероятное существование на Наксосе разума - возможно, гуманоидного не добавило по-настоящему многого к воображаемым причинам проникновения извне, на чем можно было бы построить разумное объяснение. Если, конечно, не принять посылку, что чужаки получили некий сверхъестественный вид контроля над девушкой _и _в_ы_н_у_д_и_л_и_ ее совершить убийство или, напротив, это был один из чужаков, который совершил ужасный поступок... все это казалось маловероятным.