Очарованное время

- Не вырывайся, – прошептал Рамсден. – Милая Айви, не прячься от меня. Было бы преступлением скрывать этот дивный сад от моего взора. Я хочу прогуляться по нему, и не требуй от меня, чтобы я не понюхал ни одного цветка, не сорвал ни одного бутона.

Дыхание Айви участилось, в груди разрасталось тепло. Прижимая девушку к себе, Джулиан повернулся вместе с ней, и, когда она стала издавать тихие, сводящие его с ума стоны наслаждения, он вошел в нее, наполняя ее тело жаром своего обжигающего желания.

Крепко прижимая Айви к себе, Джулиан входил в нее резкими толчками. Их переполняла безумная радость. Айви казалось, что внутри нее бушует огонь, который охватывает все ее тело, заставляя его содрогаться снова и снова.

Джулиан нагнулся к Айви и стал смотреть в ее глаза, ожидая, что они, как обычно в минуты их близости, станут черными, как ночная мгла.

Вот, судорожно вздрогнув, Айви громко закричала, и к ее крику присоединился низкий стон Джулиана, похожий на звериный рык.

Дрожа, Рамсден перевернулся, прижав ее к своей груди, и она в полузабытьи слушала, как неистово колотится его сердце.

Так они и лежали – молчаливые и спокойные – в теплой ароматной воде, и Айви казалось, что нет для нее ничего милее, чем стук сердца Джулиана.

Наконец Рамсден заговорил:

- Как я люблю тебя!

Дыхание Айви прервалось на мгновение, а из глаза выкатилась слеза и, оставив след на ее разгоряченной щеке, упала на влажную грудь Джулиана.

- Будь у меня моя книга, – в сотый, как казалось Сюзанне, раз восклицала леди Маргарет, – мы бы все сделали, как надо. Уверена, я без труда отправила бы отсюда Фелицию. Не доверяю я этой особе!

- Но у тебя нет этой книги, – нетерпеливо заметила девушка, – да если бы и была, что можно было бы сделать? Мне казалось, что все заклинания оттуда – для хорошего. Но разве то хорошо – избавляться от кого-то?

Маргарет нахмурилась, глядя на свое рукоделие.

- Пододвинь, пожалуйста, свечу поближе, внучка. Спасибо. М-м-м… избавиться от кого-то по-хорошему… Дай подумать… Ну что ж… Будь У меня книга…

Сюзанна закатила глаза, а затем взглянула на маленькую Дейзи, игравшую на полу перед очагом со своим кроликом.

- А может, – предложила Сюзанна, – тебе стоит оставить мысли о Фелиции и еще раз подумать о том, как бы убедить Джулиана сказать нам, где спрятана книга.

- Бесполезно, – заявила леди Маргарет. – Он ужасно боится, что Айви оставит его.

Усевшись по-турецки на пол, Сюзанна расправила свое фиолетовое платье и взяла в руки лютню. Она стала медленно перебирать струны.

Дейзи с любопытством смотрела на нее.

- Бабуль! – вдруг воскликнула девушка. – Кажется, я нашла выход!

- Какой, дорогая! – заморгав, спросила бабушка.

Темные глаза Сюзанны загорелись, щеки покрылись нежным румянцем.

- Помнишь, когда я была маленькой, пропало твое рубиновое ожерелье?

- Ну да, пропало, конечно. Ожерелья сами не пропадают, дорогая. Его украли. – Маргарет возмущенно передернула плечами.

- Очень хорошо, но тем не менее это случилось. Но помнишь, ты читала заклинание? То самое, что заставляет виновного признаться?

Глаза пожилой леди удивленно округлились.

- Да уж, помогло оно мне, ничего не скажешь. Эта маленькая дрянная горничная призналась не мне, а груму. Вот они и сбежали вместе в Лондон и открыли там гостиницу. А в качестве приданого негодница использовала мое ожерелье.

Сюзанна нетерпеливо замахала руками:

- Это уже неважно сейчас. Но что, если попробовать это заклинание на Джулиане…

Глаза леди Маргарет загорелись, и она всплеснула руками:

- Поняла! А потом мы сядем все вместе…

- Конечно, – перебила ее Сюзанна. – А то признается, чего доброго, кому-нибудь еще. – Лицо девушки сияло торжеством. – Бабуля, как ты думаешь, тебе удастся вспомнить заклинание?

- Конечно, о чем речь! – возмутилась леди Маргарет. – Не буду спорить, с возрастом я изменилась, но моя голова совершенно ясная, какой была всегда.

Если у Сюзанны и были сомнения на этот счет, она решила оставить их при себе.

- Миндальный крем! – заявила пожилая дама.

- Не понимаю.

- Те силы, что развязывают язык, можно припрятать в миндальном креме, а Джулиан его обожает.

- Да? – спросила девушка. – Ты уверена?

- Ну, может, Денби обожал. Хотя нет, не Пенби – Джулиан, я абсолютно уверена. Беги скорее скажи Эдит, чтобы приготовила миндального крема. Скоро мы узнаем правду.

Леди Маргарет встала и расправила юбки, Сюзанна, встряхнув темными кудряшками, выбежала из комнаты.

- Итак, – обратилась Маргарет к Дейзи, – какие же там были слова? М-м-м… «Если ты истину скрываешь… и сердце терзает вина… Сбрось камень лжи и правду открой, ведь в… правде той – судьба». – Она восторженно улыбнулась девочке, которая тут же заулыбалась в ответ. – Вот. Я была уверена, что вспомню. Ах, кажется, сегодня будет чудесный вечер! Джулиану ничего не останется, как сказать, где книга.

Дейзи зарылась личиком в мягкой шкурке кролика, но зверек стал вырываться. Девочке хотелось, чтобы от заклинания начал говорить правду один лишь Джулиан. А вдруг понадобится говорить ей! Дейзи никогда не забудет, как ее маме не понравился ее голосок. «Ах, как нехорошо», – думала малышка, ведь она так любила миндальный крем.

Стоя у себя в комнате, Айви пыталась расчесать мокрые волосы и хоть как-то уложить их. Джулиан наблюдал за ней с кровати.

- Укрась волосы этими голубыми лентами, – приказал он. – Мне нравится, когда у тебя прическа в виде короны.

Айви потянулась было за лентами, но на полпути ее рука застыла в воздухе.

- Нет, – возразила она, – пожалуй, я просто завяжу их сзади. – Девушка едва сдержала смех, увидев, как вытянулось лицо Рамсдена.

- А мне нравятся голубые ленты, – повторил он, лениво вертя в руках шкатулку с эмалью с туалетного столика Айви. Открыв крышку и ничего не обнаружив, молодой человек поставил шкатулку на место и, взяв кипу бумаг, стал их просматривать.

- Это все для Дейзи?

- Да, она легко все схватывает. Дейзи смогла написать свое имя, мое, и она рисует чудесные картинки. – Айви принялась заплетать косу. – Она очень умненькая девочка.

- У нее отличная наставница, – заметил Джулиан.

Затем он взял с кровати сорочку Айви и стал с улыбкой ее разглядывать, словно представляя в ней девушку.

Завязав косу, Айви улыбнулась:

- Я готова. Пошли вниз?

Рамсден приподнялся на локте и, смахнув с лица волосы, нахмурился.

- Ты забыла голубые ленты, – напомнил он.

- Нет, не забыла, – ответила девушка, застегивая кружевной воротник. – Я нарочно не стала вплетать их.

- Нарочно? Но почему?

- Да потому, – проговорила Айви, забрав у него смятую сорочку и бросив ее на пол. – У тебя есть нехорошая привычка: ты слишком много командуешь. Ты сказал мне: «Укрась волосы голубыми лентами», вместо того чтобы попросить об этом. Может быть, для женщины из семнадцатого века это и приемлемо, но, Джулиан, я – дитя века двадцатого. И если ты хочешь силой заставить меня остаться, то лучше нам выяснить это сейчас.

- Черт! – выругался Рамсден. – Мне это не нравится.

- Как знаешь.

- И что, ты собираешься спорить со мной всякий раз, когда я приказываю что-то тебе? – поинтересовался молодой человек, садясь в кровати.

- В случае необходимости, чтобы отстоять собственную точку зрения.

- Черт! – повторил он, насупясь. – А я то думал, ты любишь меня.

- Люблю, – тихо проговорила Айви, – но одно не имеет отношения к другому. Знаешь старую поговорку: «Если любишь кого-то, отпусти его на свободу…»

- Ни разу не слыхал этой старой, как ты говоришь, поговорки, но мне она кажется просто глупой, – перебил ее Рамсден.

- Ну, может, она и не так уж стара. Но ты не дослушал. А заканчивается поговорка такими словами: «…если предмет твоей любви не вернется, значит, вы не принадлежали друг другу». Дело в том, что я хотела бы иметь выбор.

Джулиан задумался:

- Иными словами, ты хочешь сказать, что, если бы я дал тебе возможность покинуть меня… то есть, в этом случае, отдал бы тебе книгу… ты могла бы выбрать– уйти или остаться, так? И если бы ты решила уйти, это означало бы, что ты меня не любишь?

Девушка немного помолчала, потом сказала:

- Еще это могло бы означать, что я люблю тебя, но меня не устраивают предложенные тобой условия. Во всяком случае, мы так и не узнаем этого, если ты не отдашь мне книгу.

- Хорошо, – промолвил Рамсден. – Я не собираюсь отпускать тебя. За один этот день я смеялся больше, чем за весь предыдущий год. Мне понравилось, и я не испытываю ни малейшего желания лишаться этого. А теперь давай прекратим дурацкий разговор и пойдем наконец обедать.

- А я не испытываю ни малейшего желания забывать об этом, – огрызнулась Айви. – Джулиан, если я действительно небезразлична тебе, дай мне шанс сделать собственный выбор. Уж кто-кто, а ты-то должен знать, каково это – когда тобой манипулируют и у тебя нет возможности выбирать.

Рамсден остановился у двери; его лицо, наполовину скрытое тенью, стало спокойным и серьезным. Айви опять пришло в голову, что он очень похож на мужчину с полотна Рембрандта– мрачный, задумчивый, благородный…

Затаив дыхание, Айви ждала. – Извини, – наконец промолвил он, выходя из комнаты.

Девушка застыла на месте, глядя ему вслед. На какое-то мгновение ей показалось, что он сейчас предложит отдать ей книгу, и тогда у нее появится возможность выбора. А вдруг он сделал бы это? И не будь Фелиции, какое бы решение она приняла?

Айви оглядела свою комнату, взглянула на видавший виды табурет, на шкатулку с изображениями святых… Все вещи здесь были дороги ей, потому что ей дал их Джулиан. Затем она выглянула в окно, во двор замка, посмотрела на море. Она полюбила Виткомб, полюбила Маргарет, Дейзи и Сюзанну.

И особенно Айви полюбила Джулиана. Но была ли она готова пожертвовать всем, чего добилась в жизни, да, по сути, и всей своей жизнью, для того, чтобы остаться в этом непредсказуемом, опасном мире?

«Я люблю тебя», – сказал он ей. Но можно ли ему верить? Стоило ли рисковать собой ради этих трех слов?

Девушка сжала голову руками.

- О Господи, – заговорила она вслух, – как мне нелегко! Похоже, я влюбилась в человека, которому триста пятьдесят лет. Он хочет оставить меня в прошлом, хотя собирается жениться на другой женщине. Да он еще и ничего не делает. Еда здесь ужасная, его бабушка – настоящая ведьма, а жители деревни вот-вот нападут на замок. Но он сказал, что любит меня! Что мне делать, как поступить?

Когда Айви спустилась к обеду, она сразу же поняла: что-то происходит. Леди Маргарет была какой-то рассеянной, но ее глаза засверкали от любопытства, когда она посмотрела на Айви, а с нее перевела взгляд на внука.

Сюзанна была куда веселее, чем в последнее время. Она без конца болтала, смеялась и дразнила Джулиана, высмеивая то его нос, то поношенные сапоги, то еще что-нибудь. Но при этом девушка то и дело украдкой поглядывала на Айви.

Фелиция ела молча, внимательно наблюдая за происходящим. На ней было темно-зеленое платье, украшенное тонкой полоской кружев, чего Айви ни разу не видела на невесте Рамсдена.

«Интересно, она оделась так, чтобы понравиться Джулиану? – подумала Айви. – Неужто Фелиция что-то заподозрила?» Айви старалась держаться ровно, но это ей было нелегко в присутствии молодого человека. Каждый раз, встречая его глаза, она вспоминала о том, как они были вместе, как он тогда смотрел на нее. Иногда она нарочито отворачивалась, но тут же начинала думать, что все сейчас же заметят, что она отворачивается.

Долл подала рыбу и суп со своим обычным кислым выражением. Каждый раз, когда служанка подходила к ней, девушка почти физически чувствовала ненависть и неодобрение Долл.

Один лишь Рамсден вел себя, как обычно. Он ел с аппетитом, смеялся с Сюзанной, отпускал вежливые замечания Фелиции, а Долл попросил передать кухарке спасибо за хорошую стряпню.

Когда обед подходил к концу, леди Маргарет похвалила внука.

- Как я рада, что ты вновь в добром расположении духа, – промолвила она, отдавая Долл пустую тарелку. – А у нас есть еще кое-что для тебя. Миндальный крем– твой любимый.

Джулиан поглядел на блюдо, которое служанка поставила перед ним.

- Любимый? Спасибо, конечно, бабуля, но ты ошиблась. Я не люблю кремов, да еще горячих, честное слово. Как-то неважно себя чувствую от еды с яйцами.

Лицо леди Маргарет вытянулось, когда она увидела, как ее внук отдает тарелку с дымящимся кремом Долл.

- А мне крем нравится, – заявила Айви, взявшись за тяжелую ложку. – На вид вкусно.

- Я уверена, что крем отличный, – вежливо промолвила Фелиция, забирая у Долл порцию Джулиана.

- Но… но… это не для вас, – беспомощно проговорила леди Маргарет, всплеснув руками. – Я же заказала крем специально для тебя, Джулиан.

- Но, оказывается, Фелиция тоже любит его, – заметила Сюзанна, опираясь локтями на стол. Она покачала своей темной головкой, ее глаза лукаво заблестели. – Раз уж она решила съесть большую тарелку, предназначенную брату.

- Это твой любимый крем, – повторила Маргарет, моргая.

- Да что это вы все столько говорите о креме, – промолвил Рамсден. – Принеси-ка мне тарелочку, Долл, если уж он такой вкусный.

Похоже, это не успокоило леди Маргарет. Ее тарелка оставалась нетронутой, а пожилая леди нервно мяла руками кружевной воротничок.

Сюзанна весело возила ложкой по тарелке, Айви с удовольствием ела сладкую, тягучую массу, Джулиан лениво ковырялся в своей. Фелиция, не говоря ни слова, как всегда, подносила ко рту ложку за ложкой.

- Спасибо, бабушка, – поблагодарил Рамсден. – Крем и правда вкусный.

Маргарет махнула рукой, как бы желая сказать, что это неважно.

- Спасибо тебе, Джулиан, что поблагодарил. – Ее голос звучал устало.

- Ах, заткнешься ли ты, болтливая старуха, – внезапно проговорила Фелиция.

Айви уронила ложку и резко обернулась на Фелицию. Девушка не была уверена, что слух не обманывает ее.

Джулиан разинул рот.

Сюзанна, давясь, смеялась в салфетку.

- Должна признаться, – заявила Фелиция, черпнув ложкой крема, – меня удивляет, как я не сошла с ума за последние две недели. В жизни не встречала человека, который столько болтает. Если бы всю энергию, что ты тратишь на пустые разговоры, пустить на благоустройство здешнего хозяйства, то тут стало бы куда уютнее.

- Ох! – только и смогла выдохнуть леди Маргарет.

- Фелиция, – тихо спросил Рамсден, – ты заболела?

Фелиция проглотила еще одну ложку крема. Ее бесцветные глаза встретились с глазами Джулиана, и она ткнула в его сторону ложкой.

- Заболела? Я? Заболела?– повторила она. – Нет, я не больна. Хотя, надо сказать, временами я чувствую себя неважно, оттого что заперта здесь. Отец, знаете ли, ни за что не отправил бы меня сюда, если бы не нужда следить за вами.

- Да?– переспросил Рамсден, глаза его горели. – Зачем же за нами следить?

- Что же ты этого не знаешь, Джулиан, ведь ты мнишь себя таким умным? – заявила Фелиция. – Отец и лорд Кромвель подозревают, что вы вовсе не так бедны, как прикидываетесь, и ты, как можешь помогаешь повстанцам. Ты-то считаешь меня полной дурой, поэтому, сказал отец, мне будет нетрудно раскусить все твои козни. А потом папа прижмет тебя, вот так-то!

Сюзанна уткнулась в ладони, чтобы скрыть обуревающий ее смех, Айви оторопело смотрела на Фелицию, а глаза Маргарет были широко распахнуты от изумления.

- Ох, Джулиан! Скажи, что ты не делаешь ничего такого. Это так опасно.

- Да уж, – подтвердила Фелиция, – если его поймают, то повесят за измену. Да я с радостью сама повесила бы его, искусителя. А вы хоть представляете, – продолжала она, поедая крем, – как он меня раздражает, этот ваш Джулиан? Садится рядом со мной, говорит какую-то чушь в полной уверенности, что я без ума от него, а сам то и дело смотрит на эту маленькую…– она кивнула на Айви, – дрянь с морковными волосами. На эту легкомысленную потаскушку.

Все замолчали, а Фелиция продолжала есть, не обращая ни на кого внимания.

- Съешь побольше крема, – предложила Сюзанна, наматывая на палец темную кудряшку.

- Мне кажется, с нее уже довольно, – тихо промолвила леди Маргарет.

Откинувшись на спинку кресла, Джулиан поглядел сначала на бабушку, потом на сестру, а затем – на тарелку с кремом.

- По закону, – заявил он, – мне бы следовало побить вас.

- Искренне надеюсь, Джулиан, что ты этого не сделаешь, – возмутилась бабушка, вздергивая вверх подбородок.

- Да нет конечно, но иногда руки у меня так и чешутся.

- Сюзанне это бы не помешало, – проговорила новая, незнакомая им Фелиция. – Этой стервочке надо знать свое место. Я уже озверела от ее идиотских шуточек. Вот когда я стану хозяйкой Виткомб-Кипа, тут все будет по-другому.

Джулиан невозмутимо посмотрел в глаза своей невесте:

- Ты это серьезно, Фелиция? Каким образом?

- Я буду здесь главной, – ответила Фелиция, бросив на Рамсдена яростный взгляд. – Не мой отец, не ты, не эта выжившая из ума старуха, твоя бабка, и уж во всяком случае не эта твоя пустоголовая сестрица.Я буду решать, что надо делать, а что – нет. И никто больше не станет мною командовать! А то только и слышу: «Последи за кухаркой, Фелиция», «Поговори с прачкой», «Вытри тарелки, Фелиция», «Выйди за молодого Рамсдена, Фелиция!» Я буду принимать все решения! А если вы будете злить меня, то всех в тюрьму отправлю! Вот так!

- Кто укажет на безгрешную женщину? – процитировала Сюзанна. – Она стоит больше любых драгоценностей!

- Заткнись, маленькая ведьма! – сказала Фелиция. – Ты своим поганым ртом оскверняешь Библию. Надо сказать, я видела и слышала достаточно для того, чтобы избавиться от тебя, так что помалкивай. Джулиан, отдай мне, пожалуйста, твой крем, если ты не хочешь его. Честное слово, вкуснее я не едала. Он просто великолепен!

- По-моему, «великолепен»– слово, не слишком подходящее для крема, – заметил Рамсден. У него был оторопелый вид, но все же Джулиан пододвинул Фелиции свою тарелку.

- Я не стала бы просить, но еда у вас такая скудная, что я все время хожу голодная. Но, разумеется, все переменится, как только этот замок станет моим. Это будет первым, что я изменю. Нет, вторым. Первым делом я избавлюсь от этой вертихвостки, твоей любовницы, с большими карими глазами.

- Не то что у тебя, Фелиция, – не выдержала Айви.

Джулиан с тревогой посмотрел на недоеденную тарелку Айви.

- Не волнуйся, Джулиан, – успокоила его бабушка. – Это естественно, что Айви так сказала.

- Я подумал, что и она тоже…– заговорил было Джулиан, но был перебит Фелицией.

- И эта идиотка маленькая, – продолжила Фелиция, – тоже вылетит отсюда. Не потерплю кретинки под моей крышей. И она, и потаскушка уберутся отсюда. А уж я распоряжусь тут всем, Джулиан Рамсден.

- Нашедший жену обрел сокровище, – продекламировала Сюзанна. – Я поняла это, братец.

- Не смешно, Сюзанна, – проговорил молодой человек, наблюдая, как Фелиция поглощает крем. – Скажи, Фелиция, может, ты еще чего-нибудь мне не сказала? О каких-нибудь планах, касающихся Виткомба?

- Твоя глупая любовница– шпионка, и все в деревне говорят о колдовстве. Кроме того, отец вместе с лордом Кромвелем поджидают в Лондоне, пока я пошлю им весточку о том, что знаю, каким образом ты связываешься с повстанцами. После этого мы поженимся.

- Как чудесно, – хихикая, промолвила Сюзанна.

- Прими мои поздравления, Джулиан, – сказала Айви. – Она очаровательная девушка. Уверена, что вы будете счастливы.

Джулиан уронил голову на руки.

- Дорогой, у тебя болит голова? – заботливо спросила леди Маргарет.

- Зачем ты спрашиваешь?

- Я очень устала, – заявила Фелиция, – и хочу поскорее отдохнуть от вас. Как хорошо, что я не такая, как вы, и предпочитаю сидеть в одиночестве. Как будет ужасно, когда мне придется делить с тобой одну комнату, Джулиан, не говоря уже о постели. Мне совсем этого не хочется.

Молодая женщина смотрела на жениха с таким видом, словно они говорили о погоде.

- Ну?

- Что мне сказать, Фелиция?– спросил Рамсден, приподнимая голову.

- Я и не жду ничего, а если бы ты и сказал, то меня это не заинтересовало бы. Я жду, когда ты подвинешь мой стул.

- Конечно, как это я не догадался. – Рамсден вскочил и помог Фелиции встать.

Она расправила свои зеленые юбки.

- Я надела это платье, – заявила она, – для того, чтобы показать, насколько я красивее этой рыжеволосой ведьмы. Оно тебе нравится, Джулиан?

- Да, платье красивое, – ответил молодой человек, продолжая глядеть на невесту, будто видел ее впервые в жизни.

- Спасибо. Жаль, ты не сказал этого раньше. Доброй ночи.

Джулиан молча наблюдал, как Фелиция выплыла из комнаты.

- Хорошая мысль, – неестественно веселым голосом проговорила Маргарет. – Думаю, мне тоже надо отдохнуть. Спокойной ночи, Джулиан.

- Сядь, черт возьми! – взорвался Рамсден. – Нам надо поговорить, миледи…

Молодой человек посмотрел через стол на Сюзанну, которая вздрагивала от беззвучного хохота, уткнув голову в сложенные руки, и на Айви, смотревшую на него распахнутыми от удивления глазами.

- Нам серьезно надо поговорить. То, что произошло, коснется всех нас. Нам надо составить план. Бабушка, Фелиция завтра будет все помнить?

- Думаю, да, – призналась леди Маргарет. – Но я не уверена, Джулиан. Иногда вещи нам неподвластны, и все может случиться иначе.

- Да?– с иронией переспросил Джулиан. – Каким образом?

- Не сердись, дорогой…

- Джулиан, – быстро спросила Айви, – а она сказала правду? Ты действительно помогаешь роялистам и даешь им деньги?

- Да.

- Но это же так опасно! – вскричала пожилая дама. – Ты же обещал, что не будешь этого делать!

- Ты тоже кое-что мне обещала, – напомнил ей Рамсден. – Думаю, тебя надо особенно поблагодарить за это сейчас, когда Фелиция выпустила когти. Но сначала давайте составим план. Если она сообщит отцу, что их козни раскрыты, они тут же нанесут удар. Может статься, – обвел он глазами присутствующих, – нам придется бежать из Виткомба.

Глава 18

Айви стояла у бойницы Виткомба, положив руки в перчатках на древнюю каменную стену. С моря дул резкий, холодный ветер. Он разогнал туман, висевший над шпилями и островерхими крышами деревенских домов, и теперь со всей силой обрушился на зимние облака, сдувая их дальше на остров. Сегодня дождя не должно быть.

Холодный ветер морозил ее щеки, несмотря на теплый капюшон, подхватывал подол плаща и юбки, и они бились о ее ноги и трепетали на ветру, как знамена. Зато солнце светило уже ласково, а дышать морским воздухом Айви всегда любила. Девушка думала о том, как тут будет летом, когда успокоится и заискрится океан, на горных склонах зазеленеет трава, а голые деревья оденутся в пышную листву. Может так случиться, что она никогда этого не увидит. Джулиан сказал, что в случае опасности им придется бежать во Францию и вместе с другими роялистами ждать, когда Английская республика падет.

- Вот ты где! – воскликнул Джулиан, подходя к Айви.

Девушка в который раз подумала о том, что он похож на предводителя пиратов из старого фильма. Сейчас это особенно бросалось в глаза – Рамсден шел мимо древних укреплений, а ветер рвал его волосы и длинный плащ.

- Вот ты где, – повторил он, обнимая Айви и прижимая ее к себе.

Девушка глубоко вдохнула в себя его аромат, запах его выцветшего черного камзола, кожаных перчаток – словом, тот запах, который был присущ только Джулиану.

Так и стояли они некоторое время, любуясь на море и наслаждаясь теплом друг друга. Айви думала о том, как бы она себя чувствовала, если бы этот замок стал ее собственностью, если бы она была женой Рамсдена. Они бы каждую ночь спали вместе, а летними вечерами стояли бы вот так, глядя на море и слушая веселые крики детей, играющих во дворе замка или на зеленом поле у каменных стен.

Закрыв глаза, Айви теснее прижалась к Джулиану и на миг ей показалось, что все так и есть: она почувствовала запах травы и полевых цветов, благоухающих в знойный летний день, услышала детские голоса… Они могли бы ездить верхом по скалистому побережью или к развалинам аббатства. Солнце согрело бы древние руины, земля покрылась бы мягкой травой, а по треснувшим стенам вверх, к голубому небу, карабкались бы дикие розы.

Ах, если бы только не было Кромвеля, Эстли, Фелиции…

- Фелиция уехала, – промолвил Джулиан, будто прочел ее мысли.

- Как это уехала?– спросила Айви, поглядев на молодого человека. Ее мечты разом испарились, и она вновь ощутила цепкую хватку зимнего ветра. Лишь Джулиан не исчез – он стоял рядом– сильный, уверенный, живой…

- Я имею в виду, что она уехала, – повторил он. – Куда – не имею представления. Уехала и оставила письмо, написанное скверным почерком и с ошибками, но, впрочем, я понял все, что она хотела сказать.

- Так что же? – поинтересовалась Айви, не зная, то ли плакать надо от такой новости, то ли смеяться.

Джулиан засмеялся:

- Есть и хорошие и плохие новости – как смотреть. Начну с плохой. Она написала, что ее околдовали, что мы тут все черные маги и колдуны, каких поискать. Видишь ли, Долл видела и рассказала Фелиции, что бабушка была в кухне и подсыпала что-то в этот чертов миндальный крем, да еще при этом бормотала заклинание, а Дейзи стояла рядом. Теперь, ко всему прочему, у Фелиции есть свидетельница. Этого достаточно, по закону, чтобы вынести обвинение в колдовстве.

- Думаешь, она донесет? – спросила Айви, вцепившись в руку Рамсдена.

- Может. Она или попытается добраться до Лондона, или останется здесь и подаст в суд. Возможно, она будет советоваться с отцом.

- Не уверена – после того, что произошло прошлым вечером, – заметила Айви. – У меня такое впечатление, что Фелиция куда более независима, чем мы думали.

- Бог ее знает. Кстати, Долл тоже ушла вместе с ней, подозреваю, для того, чтобы дать свидетельские показания. Так это или нет – скоро выяснится.

- И что потом?– задала Айви вопрос, стараясь не думать о процессах над ведьмами. Женщин обычно вешали или сжигали.

- Мы просто запрем ворота, а если нас попытаются арестовать – убежим.

- Куда?

- Увидим. Англию мы покинем – это определенно. Но не грусти, – промолвил Рамсден, пожимая девушке руку. – Есть и хорошая новость.

- Не могу себе представить какая, – задумчиво сказала Айви.

Мысль о том, что придется покинуть Англию, приводила ее в ужас. Какой бы непредсказуемой и опасной ни была жизнь в Виткомб-Кипе, она начинала чувствовать себя здесь, как дома.

- Вот что написала Фелиция. Она не выйдет за меня ни при каких обстоятельствах, даже если ей будут грозить побои или тюрьма. С одной стороны, это невыгодно для меня. Ясно, что Эстли будет взбешен. Но с другой, мы обязательно сбежим куда-нибудь, поэтому все может обернуться к лучшему, потери будут невелики.

- Да, только Виткомб, – тихо произнесла Айви, взглянув на могучие каменные стены, уходящие в небо, и на безбрежное море.

- Только Виткомб, – грустным низким голосом повторил Рамсден, прижимая Айви ближе к себе и положив подбородок ей на макушку. – Но, Айви! Послушай! Временами мне кажется, что ты полюбила эту старую груду камней не меньше меня.

- Это так, – промолвила Айви. – Мне кажется, в мире не найти места прекраснее. Мне просто плохо становится при одной мысли, что его можно потерять или что он превратится в руины.

Джулиан поцеловал ее волосы.

- Сомневаюсь. Виткомб построен из прочных камней. Если ты не ошибаешься, всего через семь лет монархия будет восстановлена [10]. Если я проживу еще десять лет, а я собираюсь это сделать, то все мои владения, уверен, будут возвращены мне. Возможно, мне даже присвоят новый титул.

- Десять лет – долгое время.

- Брось, думай об этом, как о приключении, – посоветовал Рамсден. – Хотя, конечно, нищенствовать за границей в ссылке – не совсем то, на что я рассчитывал, но мы постараемся устроиться получше. Подумай, Айви. Ты сможешь вернуться в Англию по меньшей мере графиней. Тебе это понравится?

Сердце Айви замерло на мгновение. Может, она плохо поняла Джулиана?

- Что ты хочешь этим сказать?

- Как это – что? Только то, что мы поженимся, как только сможем. Если уж я рискую всем, то должен же извлечь хоть какую-то выгоду. Я подумал о том, чтобы отослать тебя в безопасный Ситл…

- Сиэтл, – автоматически поправила его девушка.

- Да, так вот, там ты, разумеется будешь в безопасности не будешь бояться ареста, тебе не надо будет пересекать Ла-Манш в протекающей лодке, тебе не будет грозить нищета. Но потом я решил, что мне будет очень одиноко и что лучше всего, если ты выйдешь за меня замуж.

- А ты не подумал о том, что надо спросить меня? – возмутилась Айви. – А, Джулиан? Или ты просто принял решение и теперь сообщаешь мне об этом? Ты просишь меня, чтобы я бросила все, – все, что создала за свою жизнь! Это меня пугает, Джулиан!

Я подумал об этом. И поговорил с бабушкой. Да, мы живем в опасное время, но и твое время не лучше. Бабушка мне рассказала о двадцатом веке. Там есть оружие, грабители, не исчезли болезни. Тебя может сбить машина, а на голову свалиться самолет, ты можешь оступиться на заминированном поле…