Больше, чем власть (№2) - Меньше, чем смерть

Сейчас они заложники той информации, которую им сбросили. Они уверены, что щит установлен как заслон для бегущих с Тонатоса, что захвачен центр вещания, что через пару часов грядет высадка десанта. У них от силы два-три часа на то, чтобы перехватить инициативу. Десант наиболее уязвим во время высадки. Чтобы напасть на десантные боты нужны штурмовики, авиация, противовоздушная оборона. А большинство военно-воздушных баз – в южных провинциях. И там наверняка мою речь уже слышали. Интересно, как крепко Сейт Тошесто держит в руках авиацию? Насколько эффективен один крейсер против нескольких эскадрилий, если он все же поднимет истребители? Возможно, тебе придется вернуться на крейсер.

Он уже рассуждал вслух, перестав обращать внимание на ее вопросы.

– Они думают, что я уже распрощался с мыслью застать их в столице. Что я поглощен собственным могуществом, рассчитываю вогнать их в страх на ближайшие недели и потом долго отлавливать по провинциям.

Сова подумала про себя, что это был бы наиболее вероятный вариант развития событий, но вслух решила сомнений не высказывать.

– Сомневаешься? – он правильно истолковал ее молчание.

– Сомневаюсь.

В этот момент в наушниках раздался голос Осветителя, Сова подпрыгнула на заднем сиденье и стукнулась головой о крышу.

– Они в эфире.

– Ну, вот и конец твоим сомнениям. Сколько их? – Симаргл сосредоточился.

– Пятеро.

– Пятеро? Где шестой? Осветитель, ты можешь дать нам звук?

– Сейчас.

И Сова услышала. Говорил один голос, выдававший сильное нервное напряжение. По собственному опыту она знала: такие звуки получаются, когда челюсть вдруг начинает сопротивляться говорящему. Речь то звучит медленно, то срывается на быстрый бег, завершаясь непривычно высокими нотами в конце слов и фраз. Общий смысл выступления сводился к поношению предшественника во власти, «ввергнувшего Тонатос в пучину внутренних раздоров и внешних конфликтов».

– Достаточно. – Симаргл, казалось, услышал все, что ему было нужно, и принялся стремительно щелкать клавишами переносного компа. – А положительной программы-то у них как не было, так и нет, – с удовольствием отметил он. – Это они уже два месяца говорят. Осветитель, надеюсь, ты ведешь запись их предсмертного красноречия для истории? Сова, ты когда-нибудь видела со стороны, как стреляет крейсер?

– Случалось, – сдержанно ответила Сова

Темная планета, черный, лишенный звезд кусок неба над головой вдруг взрывается оранжевым всполохом, холодные иглы впиваются в кожу, земля плавится и течет под ногами, анабиоз…

– В атмосфере? – Симаргл оборвал ее воспоминания очередным вопросом, не переставая вводить какие-то координаты в комп.

– Нет.

– Значит, будем экспериментировать.

И он с легкой опаской нажал на клавишу ввода.

Сова высунула голову из глайдера, не понимая, куда смотреть и чего ждать.

– Туда! – указал Симаргл.

Она до рези в глазах всматривалась в пеструю панораму лежащей под ними столицы.

– Включи дальновизор в шлеме.

Он протянул ей шлем.

– Ориентируйся на купол дворца.

И Сова наконец увидела. Огромная воронка, формой напоминающая кратер, зияла на месте дворцовой площади Тонатоса.

– Теперь им отрезан путь назад, – торжествующе пояснил Симаргл.

– Почему назад?

– Потому что подземный туннель от бункера к порту проходит под дворцовой площадью. Вернее, проходил.

Он снова набрал команду на пульте. Сова еще не успела отключить дальновизор, как золоченый купол главной резиденции лорда Тонатоса вдруг мигнул ярким бликом и брызнул во все стороны мелкими блестящими на солнце осколками. Сова сорвала с себя шлем. Теперь без всякого увеличения, невооруженным глазом на топографической карте внизу было видно черное обугленное пятно на месте главной резиденции лорда Тонатоса. От пятна клубами поднимался черный дым. Расстояние было слишком большим, чтобы услышать хоть какой-нибудь звук, и в сравнении с произведенными разрушениями Сове показалось, что она оглохла.

– И отрезан путь наверх, – прокомментировал свои действия Симаргл.

Дым расползался над местом, где секунду назад высился образец древней земной архитектуры, воссозданный на Тонатосе странной волей его хозяина. Если бы вокруг гремели взрывы, грохотала канонада, шипели разряды бластеров, Сова бы с легкостью поверила в ужас происходящего. Но с вершины небоскреба творившееся внизу казалось простенькой компьютерной игрой, затеянной ради тренировки стратегического мышления игрока, спокойно наблюдающего за перемещением виртуальных фигурок по виртуальной карте. Ничего трагичного в безмолвной картине с клубами дыма на изуродованной топографической карте не было. Город внизу казался ненастоящим, словно бы нарисованным, и живущим по простым законам игры, которую можно прервать в любой момент.

– Они мертвы? – шепотом спросила Сова.

– Зачем так кровожадно? – фальшиво ужаснулся Симаргл. – Живы. Бункер крепкий. Там даже весьма комфортные условия существования: запас пищи, воды, напитков. Я построил хороший автономный бункер, – гордо поведал он, и добавил: – Не забудь напомнить мне, дней через пятнадцать, послать бригаду на разбор завалов и вытащить их оттуда.

– Почему через пятнадцать?

– Потому что запасов продовольствия в бункере хватит на десять, – злорадно пояснил он. – Ну, как твои сомнения?

– Раздавлены действительностью. Удивляет только то, что они так легко предсказуемы.

– Скажем так, они легко предсказуемы для меня. Сова, я сам их учил. То, что они вздумали бунтовать против своего учителя, еще не значит, что они смогут отказаться от того, чему их научили. А научили их, в принципе, правильным вещам: правит тот, кто получает информацию раньше всех, быстрее всех ее обрабатывает и умнее остальных ее искажает. Они действуют так, как их учили. Жаль, что не все. Самое забавное то, что отсутствующий шестой наверняка окажется просто самым плохим учеником. Готов спорить, что это Сейт Тошесто. У него сильные позиции в группировке войск южных провинций. Он не захотел пойти на союз – слишком уверен в своих силах. К тому же крейсер висит не над его головой.

– Кстати, а что ты намерен дальше делать с крейсером?

– Пусть висит, – отмахнулся Симаргл. – Он сейчас выполняет важнейшую функцию – нагнетает напряженность. И если с юга поднимется авиация, обороняться нам больше нечем. В каком состоянии моя ПВО, теперь даже я Сказать не могу.

Он поднял глайдер над крышей небоскреба.

– Куда дальше?

– Назад к башне. – Симаргл потянулся к переговорному устройству. – Осветитель! Эй, Осветитель, объяви зрителям, что пятеро из названных мною лиц замурованы в бункере правительственной связи под главной резиденцией правителя Тонатоса Пошли съемочную группу, пусть живописно снимут развалины дворца. Кстати, кто шестой, которого не хватает?

Голос в наушниках живо ответил:

– Сейт Тошесто. Он пытается выйти в эфир с южного центра вещания. Я только что заблокировал трансляцию, но запись для вас веду. Правда, южные провинции ее все же видят – там есть своя башня.

Сова не удержалась:

– Надеюсь, ты не планируешь идти с крейсером на южные провинции?

– Не будем торопиться. Куда они денутся с юга?

– Они могут попытаться прорвать щит.

– Ну, если их устроит такой экстравагантный способ самоубийства… На внешней орбите висит эскадра Ордена. Всех покидающих Тонатос ждет теплый прием. Сейчас Орден не уйдет от планеты. Я полагаю, в ближайшие месяцы мне придется терпеть их молчаливое заботливое присутствие. Впрочем, я не собираюсь путешествовать.

– А что ты собираешься делать? Я никогда не видела, чтобы один человек совершил переворот на целой планете.

– Ты еще никогда не видела такого человека, как я, – самодовольно заметил он. – Все идет по плану, подготовленному еще три месяца назад. Час «X» настал, когда я вышел в эфир и произнес кодовую фразу. Теперь каждый участник этого переворота знает, что ему делать.

– Но армия…

– Армия без командования – неуправляемая толпа, которая больше вредит себе, чем другим. Малые отряды моих гвардейцев рассеяны по всей стране. Сейчас они устанавливают контроль над узлами внутренней связи, энергостанциями, портами, арсеналами. Мое правительство на два месяца ушло в подполье, но не лишилось ни одного министра Так что сейчас для меня самое главное – не потерять собственную жизнь до момента, как я обзаведусь телохранителями. Нет никаких гарантий, что в толпе не окажется умник, который решит, что лучший правитель Тонатоса – это мертвый правитель.

– Тогда зачем мы возвращаемся к телецентру? Именно там тебя и будут ждать.

Глайдер вдруг заложил крутой вираж, меняя направление. Сова, не ожидавшая этого, стукнулась головой о дверцу.

– Что случилось?

– Решил последовать твоему здравому совету. Ты права – мы неуязвимы, пока никто не может предсказать, где мы появимся в следующий момент. Возвращение в одну и ту же точку увеличивает риск. Но нам все равно нужен постоянный, хорошо охраняемый штаб. Не могу же я править прямо из глайдера, к тому же из ворованного! Это, в конце концов, просто несолидно!

Сова расхохоталась, потирая ушибленный затылок.

– Да, ворованный глайдер – это несерьезно, – сквозь смех заявила она В конце концов, он сам дал ей повод для реванша за незабвенный огнетушитель. – Никакого уважения к такой легкомысленной власти у подданных не вызовешь. И дворец ты разнес в щепки! Где ж тебе теперь править?

Он внимательно присмотрелся к ней.

– Так, – строго сказал он, – если это истерика нервной женщины, то она очень не вовремя.

– Нет, просто я представила, какая сумма минуту назад взлетела на воздух ради твоей любви к эффектным жестам! – Сова никак не желала сдаваться.

– Для официальной статистики: приблизительно три миллиарда сто пятьдесят миллионов восемьсот сорок тысяч кредо. И эффектные жесты тут почти ни при чем.

Смех мигом оборвался – Сова поперхнулась. Потом голос вернулся.

– Да, – потрясенно протянула она. – Оказывается, мое представление было весьма далеко от истины. А почему так много?

– Потому что помимо технического оснащения этого здания, тайных ходов, подземных коммуникаций и прочей ерунды, которая обошлась мне в немалую сумму, в резиденции хранилась моя личная коллекция живописи и холодного оружия.

– Почему «для статистики»?

– Потому что перед уничтожением оригиналы принято заменять копиями. Надеюсь, грабители моего дворца были достаточно разочарованы.

– Я бы не смогла взорвать свой дом, – задумчиво заметила Сова.

– Смогла бы. Все зависит от обстоятельств. Действия враждующих сторон вполне закономерны. Сами заговорщики резиденцию не взорвали – берегли символ власти. Правит тот, кто сидит во дворце. Пусть попробуют править из него теперь, – и Симаргл злорадно усмехнулся.

– Зачем же ты взорвал символ своей власти?

– Чтобы показать, кто здесь хозяин. Только хозяин имеет право уничтожить свою собственность.

– Куда мы летим?

– Скажем так: мы перескочили через одну ступень моего плана, и он стал несколько короче. Мы сэкономим, по крайней мере, два часа времени.

– Ты не ответил на вопрос.

– Мы летим в Центр управления полетами северного порта. Мне нужна связь для командования. А диспетчерский центр очень легко контролировать – это тоже отдельно стоящая башня.

– Ты уверен, что центр функционирует?

– Уверен. По крайней мере, по данным Ордена, позавчера он еще функционировал.

Центр не был покинут, но он был больше чем наполовину пуст. Часть диспетчеров, как и предсказывал Симаргл, разбежалась. Но, что было неожиданно, другая часть все же осталась. С порога операционного зала Сова увидела группу людей, сгрудившихся перед одним из экранов, где шла трансляция репортажа с дворцовой площади Тонатоса. Симаргл вглядывался в их спины с каким-то пытливым недоумением, будто пытался по затылкам угадать лица в тот момент, когда люди смотрели передачу о его возвращении и видели дымящиеся развалины правительственной резиденции.

Он принял решение, сорвал с головы шлем и стремительно зашагал по узкому проходу между рядами столов. Люди оборачивались на звук его шагов и замирали, словно окаменев под взглядом Горгоны Медузы, неестественно вывернув шеи, затаив дыхание, так что стал слышен взволнованный голос бравого репортера, стоящего на краю воронки с дрожащим микрофоном в руке.

Симаргл остановился в нескольких шагах от них, ощупывая взглядом напряженные лица. Никто не решался прервать водворенное им молчание, нарушить будто предписанную свыше неподвижность. Его узнали, и, узнав, были готовы слушать.

– Мне нужна ваша помощь. И ваша работа, – спокойно произнес он.

Чего они ждали? Что он начнет приказывать? Но он просил. В этой просьбе было не меньше власти, чем в приказе, однако это была именно просьба. Стоя за его спиной с бластером в руке, Сова пыталась в сотый раз понять, почему, что бы он ни говорил (и как бы он ни говорил, и с кем бы он ни говорил) – ему повиновались! Будто что-то невидимое, неслышимое, но всемогущее заковывало всех в единую цепь его воли, и добровольно, сознательно и самозабвенно люди становились на его сторону, поддерживали его и шли за ним. Что бы он ни делал. Почему, зная это, чувствуя это, сопротивляясь этому, даже она стояла сейчас за его плечом, прикрывая со спины?

– Мне нужна ваша помощь и ваша работа, – повторил он.

От группы отделился один из диспетчеров, седоватый, но еще крепкий мужчина.

– Начальник смены, – представился он. – У нас недостаточно людей, чтобы управлять портом. Здесь все, кто остался. Зарплату не выплачивали два месяца. Разворовали часть оборудования. Щита нет. Таможни нет. Паспортного контроля нет. Режим пропуска во внутриорбитальное пространство не соблюдается с момента путча. Больше шестидесяти аварий на финише. Большинство незначительны, но есть и жертвы. Из двадцати шести наземных радарных установок работают только восемь. Из сорока двух орбитальных – двадцать семь. Оперативной связи с южным портом нет, но северное полушарие мы контролировать можем. – Он помолчал и добавил с накипевшей обидой: – Мы дежурили в центре с оружием, просто чтобы его не разграбили.

Симаргл кивнул.

– Я сожалею, что так много разрушено. Но сейчас вы – это все, что есть у этого порта и у всего Тонатоса. И чтобы все восстановить, чтобы вернуть вам вашу работу, вашу зарплату и ваше прежнее положение, необходимы все силы, которые я смогу собрать.

Теперь заговорили все, на оживившихся лицах появилось выражение одобрения, надежды и возбужденного ожидания. Ждали приказов.

– А правда, что за вами стоит Орден? На внешней орбите его корабли?

– Орден здесь присутствует как внешняя сила Если не будет сопротивления в столице, я не высажу десант.

– А правда, что члены заговора – под взорванным дворцом?

– А правда, что…

Теперь вопросы сыпались со всех сторон. Но Симаргл взмахнул рукой, прерывая новые:

– У нас почти нет времени. Мне нужны данные по текущему состоянию щита.

– Но щита нет, – робко заметил кто-то.

– Есть! – гордо ответил Симаргл. – Уже почти три часа как есть.

Они не поверили, они бросились проверять. Они громко двигали пустые стулья и любовно смахивали пыль с заброшенных столов, они со вкусом произносили непонятные Сове слова, те неповторимые словечки профессионального жаргона, что были приняты только в их кругу и недоступны пониманию иных смертных. Операционный зал наполнился монотонным гулом оживших компьютеров. Вспыхнул и выдал уровни внешней орбиты большой экран, поползли линии курсов посадки и взлета, отчеты о пустых принимающих причалах и свободных стартовых позициях.

– Щит между седьмым и восьмым уровнями средней орбиты! – радостно прокричал кто-то.

И Сова увидела. На большом экране, между седьмым и восьмым уровнями легла невидимая, но непреодолимая преграда, в которую тыкались, как слепые котята, множество светящихся точек-кораблей. Снаружи щита грозно и мощно стоял застывший от разочарования флот Ордена. Во внутриорбитальном пространстве безнадежно метались пытавшиеся бежать с планеты дезертиры. Диспетчерские мониторы пестрели запросами кодов пропуска через щит. Попыток прорвать щит и выйти для разгона на свободную внешнюю орбиту уже не наблюдалось. Очевидно, что несколько показательных взрывов успокоили слишком дерзких. Без трехступенчатого индивидуального кода любой корабль, рискнувший сунуться через границу, в системе распознавания «свой-чужой» подлежал немедленному уничтожению. Не зря Симаргл назвал попытку прорвать щит «экстравагантным способом самоубийства». Сетевое гравитационное поле планетарного щита гасит скорость корабля до такого уровня, на котором прыжок в подпространство" немыслим. Но если двигатели мощны и скорость все-таки достаточно высока – в дело вступают противокорабельные орбитальные ракетные комплексы. Как правило, гравитационную сеть легче прорвать снаружи щита, чем изнутри: при посадке больше шансов разогнать корабль – помогает гравитация планеты. При старте картина меняется. Можно, конечно, попытать счастья, ускоряясь на средней орбите, но надо быть чертовски удачливым: средняя орбита нашпигована оборудованием – радиобакенами, автозаправками, грузовыми терминалами, радарами и антеннами. По ней туда-сюда снуют челноки, вверх-вниз мотаются зонды. Ручное маневрирование требует от пилота почти нечеловеческой быстроты реакции. В большинстве крупных портов оно просто запрещено. Корабль ведет автопилот, управляемый принимающим причалом, потому что только у диспетчерской службы порта имеется постоянно меняющаяся навигационная карта с точной локализацией всех препятствий, которые надлежит обойти. Чем выше скорость, тем больше риск встречи с неожиданной преградой.

– Объявить всем на орбите, что с сегодняшнего дня сменены все коды щита. – Симаргл стоял в центре операционного зала, как памятник самому себе и вещал: – В ближайшие часы можете всем обещать код на проход щита. Под этим предлогом запросить номера всех бортов, имена команд и пассажиров. Всю собранную информацию передать военнокомандующему порта, гвардии генералу Хадеру. Он должен был установить контроль над главным терминалом. Выделить ответственного за связь с ним. По его команде объявить всем бортам, что выхода не будет. Дать поддержку принимающего причала всем, кто пожелает вернуться в порт. Сажать их на причалы, наиболее удаленные от стратегических объектов порта. На посадку выводить группами, чтобы охрана порта успевала производить досмотр людей и грузов. Выходы с причалов заблокировать.

Седой начальник смены, не отрываясь, смотрел на Симаргла.

– Как вас зовут? – обратился Симаргл к нему.

– Шони Нипуль.

– Господин Нипуль, возглавьте смену и порт. Назначаю вас гражданским командующим порта. Я займу дальний угол зала и постараюсь вам не мешать. То, что происходит на орбитах, сейчас важнее всех уличных драк в городе. Предоставьте мне на час одного человека для настройки внешней связи. Я понимаю, что у вас мало людей, поэтому больше не прошу. Если будут вопросы, немедленно обращайтесь.

Шони Нипуль продолжал смотреть на лорда Тонатоса, не двигаясь с места.

– Только один вопрос, – наконец медленно произнес он. – Что будет с Тонатосом?

Это был хороший вопрос, и он требовал хорошего ответа. Симаргл улыбнулся.

– С Тонатосом буду я, – уверенно провозгласил он.

Глава 22

Маленькая победоносная война

Чтобы удержать революцию, нам нужна маленькая победоносная война.

В. К. Плеве

Блаженны миротворцы, ибо им достается от обеих сторон.

Неофициальный девиз ООН

Контроль над портом был полностью установлен через два часа. Симаргл усадил Сову за привычное, но нелюбимое ею дело – она координировала связь главы государства со всеми участниками переворота, на ходу выдумывая шифры, коды, пароли. В бешеной лихорадке событий некогда было думать о последствиях сделанного выбора, некогда ужасаться. Наоборот, случившееся как будто освободило Сову от привычного страха за свое будущее, от вынужденной осторожности, стремления не ошибаться, не рисковать. Сделка, заключенная с Орденом, гарантировала ей личную безопасность, но полностью лишила жизненной альтернативы. Мстительное сопротивление этой навязанной программе изматывало нервы, но облегчения не приносило. И вдруг явился эгоист, который, не церемонясь, ради собственной выгоды выбил из-под ног утрамбованную почву опасливого благоразумия. Он совершил за нее тот выбор, на который она никак не могла решиться. И вот, вместо возмущения Сова почувствовала благодарность. Симаргл не предлагал ей защиту в обмен на подчинение – ее каждую минуту могли убить, так же, как и его. Он не предлагал ей запрограммированного будущего – шансы победить были так малы, что ситуация в любой момент могла обернуться полным провалом. Но у него была цель, и он готов был умереть ради ее достижения. А у Совы никогда не было цели, ради которой стоило бы умирать…

Может, именно потому все эти годы у нее не было и жизни, ради которой стоило бы жить?

* * *

На столицу лихорадочно опускалась ночь. Сова спала с открытыми глазами, уставившись в монитор, и одной рукой по-прежнему прижимала к голове наушник. Симаргл тронул ее за плечо.

– В комнате отдыха для диспетчеров есть диван. Иди спать. Только у меня к тебе последняя просьба на сегодня.

Сова кивнула, с трудом сфокусировав взгляд на экране. Экстренных вызовов больше не поступало. Силы гвардии полностью контролировали столицу. Очаги сопротивления были локализованы. Часть провинций присягнула на верность вернувшемуся правителю, и только южный регион под властью единственного оставшегося на свободе заговорщика стягивал остатки так и не вступившей в бой армии.

– Какая просьба? – окончательно проснувшись, спросила она.

– В моем рюкзаке достань аптечку.

– У тебя что-то болит?

Он отрицательно мотнул головой, отобрал у нее наушник и сам сел на ее место. Мониторы послушно повернулись вслед за ним. Он пощелкал клавишами, выбирая нужные каналы. Теперь на одном экране шла трансляция новостей, на другом пестрели имена арестованных за последние несколько часов, на третьем Сова разглядела знакомое лицо Индриса Гари. Тот подмигнул ей, дожидаясь, пока Симаргл вернется к разговору.

Сова принесла аптечку.

– Полосатую ампулу, – попросил Симаргл.

– Что это?

– Психостимулятор.

Сова принялась снова шарить в аптечке.

– А еще есть?

– Есть, – спокойно подтвердил он.

И подставил оголенную по локоть руку, не отрывая взгляда от мониторов.

– Я тоже воспользуюсь.

Он пожал плечами, но улыбнулся.

– Зачем? У тебя есть возможность поспать. Это у меня ее пока нет. К тому же на тебя он не подействует. Хотя мне нравится твоя солидарность. Лучше постарайся выспаться на будущее. Я не спал сутки перед стартом, так что скоро свалюсь. И сторожить мой сон придется тебе.

Индрис Гари из монитора скорчил Сове смешную рожу.

– Я бы предпочел" сам организовать твою охрану, Симаргл, – заметил он.

– Пока у тебя есть, чем заняться. Это важнее.

Розоватая жидкость медленно вливалась в вену.

Эти сумасшедшие часы летели, будто пули из бесконечной обоймы. Симаргл дал ей поспать три часа, после чего поднял и приказал возглавить вывод десантных ботов с крейсера за пределы щита. Сова не получила никаких конкретных указаний, кроме распоряжения решить эту проблему самостоятельно, не отвлекая главу государства на мелочи. Но пустой крейсер Симарглу нужен был через двенадцать часов.

Сова до крови искусала губы, пытаясь придумать, как и куда перебазировать десантные экипажи с максимальной безопасностью для них и для планеты. Переподчиненные ей офицеры гвардии смотрели на нее выжидающе, но советовать не решались. Она же не решалась спрашивать совета у них. В конце концов, она отправила на крейсер штурмовую группу, предварительно прилепив на лоб ее командира мини-камеру. А сама осталась нервничать подальше от глаз подчиненных в центре управления перед монитором. Группа проникла на крейсер через двести шестнадцатый отсек и уже дважды пройденным Совою путем добралась до аварийной рубки. Симаргл постарался на совесть: даже по его инструкциям гвардейцы потратили полтора часа на то, чтобы разблокировать аварийный центр управления крейсером и восстановить внутреннюю связь.

Все-таки крейсера в Ордене проектировали и строили капитально: каждый отсек герметизировался так, чтобы его было не пробить никаким оружием. Ни снаружи, ни изнутри. Системы безопасности и жизнеобеспечения работали безотказно. Даже если бы враг сумел распилить крейсер пополам, на любой отдельной его половине вполне можно было выжить и даже дотянуть до ближайшего порта. В каждом из четырех секторов крейсера располагались полностью автономные двигатели, энергоресурсы, кислородные установки. Теперь уже Сова знала, как был потерян контроль над этой великолепной боевой машиной. Симаргл сделал то, что никак не могло прийти в здравый ум страгеров и тактиков Академии Генштаба. Он запустил в компьютерную систему жизнеобеспечения крейсера вирус с заведомо ложными данными. Любой выходящий на трассу корабль оснащен автоматической системой противометеоритной полевой защиты. Своим вирусом Симаргл заставил систему поверить в столкновение с крупным метеоритом в районе носовой части судна – как раз там, где располагалась главная рубка управления. Подобных аварий в пространстве не было лет триста. Их вероятность исчислялась меньше чем в одну миллионную. Удивительно, что программа вообще отреагировала на столь абсурдную вводную, когда внутри, а не снаружи сектора, огражденного полевой защитой, вдруг из пустоты возник метеорит, обладающий огромной массой и сумасшедшей скоростью. Если бы компьютер был человеком, он усомнился бы в достоверности акта божественного творения метеорита из пустоты. Но компьютер не обладал такой добродетелью, как сомнение. Он отреагировал так, как требовала от него установленная программой шкала опасностей. Получив данные о полном уничтожении в результате метеоритного попадания главной рубки, прогностическая система-ассистент мгновенно перевела управление в аварийную рубку на корме. Остальное было делом скорости реакций участников событий. Симаргл, успевший окопаться в аварийной рубке, изначально оказался в выигрышном положении: он знал, что произошло, тогда как капитану крейсера потребовалось время, чтобы разобраться в происходящем. Это был опытный капитан – ему хватило пяти минут, чтобы понять причину сбоя. Но этих же пяти минут Симарглу оказалось достаточно, чтобы перехватить управление, отключить внутреннюю связь и намертво заблокировать все отсеки в режиме «бунт на корабле». О существовании этого режима Сове слышать доводилось, но она никогда не слышала о его применении. Если бунты в Ордене и случались, вполне логично, что такие позорные факты были тщательно засекречены.

Пока группа шла от двести шестнадцатого истребительного отсека до аварийной рубки, Сова не отрывалась от монитора, постоянно ожидая начала стрельбы. Но нет, путь был пуст и безопасен. Едва система внутреннего видеонаблюдения была восстановлена, перед захватчиками открылась картина беспомощного бешенства, царившего внутри каждого отсека: частично взрезанные перегородки, разобранные внутренности компьютеров, нелепые конструкции впопыхах собранных из подручных средств радиопередатчиков, осунувшиеся лица офицеров.

Ее план вывода десанта был прост. Когда внутренняя связь была реанимирована, старший штурмовой группы огласил условия капитуляции экипажа крейсера: последовательное деблокирование каждого отсека, полное разоружение, строго поочередный выход десантных ботов на внешнюю орбиту за пределы щита. Десант из кают выпускали малыми группами. Под прицелами бластеров гвардии Тонатоса десантники усаживались в боты. Боты покидали отсеки и медленно уходили на внешнюю орбиту, в объятия родного флота Ордена. Больше всего Сова боялась, что у захваченных не хватит благоразумия подчиняться, и тогда насилия к жертв не избежать. Командующий штурмовой группы получил приказ на поражение не стрелять, выслушал его, мрачно морщась, но возражать устно не стал – у него оставалась возможность возражать Сове действием. Однако, вопреки опасениям, эвакуация прошла относительно спокойно: командующий выполнил приказ Совы по-своему – вооружил гвардейцев тетанизаторами[11].

Через девять с половиной часов флагман был свободен от прежних хозяев. Сова уже принялась думать, из кого ей сформировать новый экипаж боевого судна, когда на ее успехи заглянул полюбоваться Симаргл. Оказалось, что команду он сформировал еще вчера.

За прошедшие сутки у него появилась охрана – неутомимый Индрис Гари вернулся на свое законное место. Сове казалось, что зрачки глаз начальника личной охраны лорда Тонатоса совершают в секунду тысячу колебаний, недоступных человеческому зрению. Индрис Гари и в спокойные времена поражал окружающих своей энергичностью, сейчас же от него легко можно было запитать освещение столицы. Он шутил и работал с такой скоростью, что Сова не успевала понимать его черный юмор. Видимо, получив от Симаргла ясный приказ, он не намерен был слушать возражения, и приставил к Сове телохранителя, проинструктировав того не слишком надоедать хранимому «телу». Потом еще раз подмигнул Сове и стремительно исчез.

Сова твердо решила не отвечать на ментальные вызовы, что бы ни случилось. Ничего хорошего от общения с бывшим начальством она не ждала и только надеялась, что в первые часы после провала Магистр будет слишком занят, чтобы вспомнить о ней. Надежда была слабой: Магистр Ритор славился отличной памятью. И то, что вызова до сих пор не последовало, можно было объяснить по-разному. Или Магистр был уверен в том, что она заперта в каюте захваченного флагмана, или, наоборот, подозревал ее участие в происходящем на стороне врага и демонстрировать этому врагу ментальную связь не желал. Или еще не был готов. Или у него просто пока не было времени на это. Или… Впрочем, ей некогда было строить догадки.