Больше, чем власть (№2) - Меньше, чем смерть

Но Сова не пыталась. Она лишь подтвердила общее правило: перешагивать через других гораздо легче, чем через себя. Она перешагнула и пошла дальше, запретив себе оглядываться. И однажды принятое решение уже не подлежало пересмотру. Она даже гордилась своим упрямством при его выполнении. Что теперь она могла сказать Дару Зорию? Что она прощает? Глупости! У нее атрофировалось то место, по которому когда-то очень сильно ударили. У нее перестал существовать тот орган, которому когда-то было очень больно. Ей просто нечем было его прощать.

Но это – последний разговор.

– Ты хотел меня видеть? – Сова заставила себя раскрыть рот.

– Да.

– Зачем?

– Чтобы рассказать тебе то, что ты должна знать.

– Что именно?

– Когда-то я боялся говорить тебе всю правду потому, что рассчитывал оградить тебя от этого. Теперь я больше не могу тебя защищать. Но ты должна знать: для Лаэрты Эвери существует программа уничтожения. Это обязательный раздел любого опасного исследования: «Ликвидация последствий неудачного эксперимента». Целая лаборатория занималась разработкой способов твоего устранения. Я фальсифицировал результаты этих исследований, я выделил для них самое мизерное финансирование, но они все равно велись. И ведутся до сих пор. Никогда не спрашивай об этом у Магистра, никогда не показывай, что ты об этом догадываешься. Просто помни: Магистр в любой момент может запустить программу. В любой момент, когда ты выйдешь из-под контроля. В любой момент, когда ты станешь опасна. В любой момент, когда ты не подчинишься.

Она могла бы догадаться и сама. Просто раньше она не смирилась бы с таким знанием. Теперь это представлялось всего лишь логичным. Не стоило даже возмущаться. Для всех есть своя программа: для агента спецслужбы – капсула с ядом, для правителя Тонатоса – военный переворот, для Лаэрты Эвери – что-то свое. Она – не исключение из этого правила.

– В чем заключается программа?

– Не знаю. Меня – за противодействие программе – лишили контроля над лабораторией. Я знаю только то, что программа активируется на ментальном уровне. Она уже заложена в твое сознание.

Сова медленно прикрыла глаза. Только бы не сорваться, только бы не выдать себя. Не нужно было начинать этот разговор с чужим, незнакомым голосом в чужом, незнакомом месте. Не нужно было ворошить то, что давно похоронено. Если она не сможет…

– Не молчите, – донеслось до нее откуда-то из темноты зала. – Не молчите! Разговаривайте с ним. О чем угодно. Я уже почти прорвался на нужный уровень.

«Почти прорвался»…

Это нужно сделать.

Нужно.

Просто слишком трудно себя заставить.

– Чем я могу тебе помочь?

Глупый вопрос. Она всего лишь тянет время. Потому что страшно. Потому что, оказывается, очень страшно. И очень больно.

– Помоги умереть.

– Есть! – раздался издалека радостный крик потрошителя. – Есть! Пошла ментограмма!

Больше медлить было нельзя.

Она рухнула лицом вниз, закрывая голову руками. И над ней с диким холодом взорвался, пожирая любую энергию и навечно выводя из строя электрическое оборудование, ее ненормальный, бесконечный, бездонный энергетический канал.

Глава 18

Чужие баррикады

Мы долго так друг друга убивали,

Что я невольно ощущаю вдруг,

Что этот немец в этой людной зале

Едва ли не единственный, едва ли

Не самый близкий изо всех вокруг.

Перегорело все и перетлело,

И потому совсем не в этом дело.

Как близок он – как враг или как друг.

Александр Межиров

Потрошитель еще что-то кричал, метался по лаборатории, в кромешной темноте ронял приборы, пытался запустить автономный источник питания, едва ли не выл от отчаяния, когда и этого не удалось.

Как только глаза привыкли к темноте, Сова встала со стула и двинулась к лифту. Больше здесь делать было нечего.

Лифт не работал Ока равнодушно отметила, что немного перестаралась с энергетическим воздействием, и поднялась из подвальной лаборатории по лестнице. Но на первом этаже тоже было темно. Автоматические двери без сопротивления уступили нажиму. В окна пробивался свет луны, и других осветительных приборов здесь больше не было.

Сова выглянула в окно. Соседнее крыло резиденции не светилось ни одним огоньком. Это ее удивило. Одно дело – вывести из строя оборудование лаборатории, и совершенно другое – обесточить весь дворец. Ее появление явно не останется незамеченным.

В этот момент небо озарилось ярким всполохом, где-то рядом грохнуло, тугая волна звука толкнула Сову в грудь. Тренированное тело среагировало раньше, чем сознание: Сова присела на полусогнутых ногах в боевую стойку. Снова грохот и вспышка. Вибрация пола под ногами. И – тишина. Сова напряженно вслушивалась. Казалось, дворец был абсолютно пуст: никто не выскочил в коридор поинтересоваться, что происходит, никто не обеспокоился случившимся. Сейчас по коридорам и залам резиденции должны были в панике носиться люди, но дворец словно вымер, ей даже не у кого было спросить, что стряслось. Наконец где-то протяжно завыла сирена, и Сова услышала сухой стрекот автоматных очередей.

Переворот!

Она кинулась по коридору в сторону выхода, но вдруг остановилась. Да, нужно было бежать, прорываться, пока не поздно, к глайдеру, лететь в порт, выводить «Водолей» за пределы планетного щита. Нужно было как можно скорее уносить ноги. Это было разумно, это было правильно. Но ноги развернулись и понесли Сову в другую сторону – к центру резиденции.

Она бежала по пустым залам, боясь не успеть, соревнуясь в скорости с теми, кто штурмовал дворец. Пушки грохотали со стороны города.

Полцарства – за бластер! За пистолет с реактивными пулями! За форму Ордена, за браслет высшей защиты! Есть тут хоть у кого-нибудь оружие? Где охрана дворца? Где Симаргл? По этим бесконечным коридорам можно бегать много часов – и так и не найти знакомого места! Только бы сориентироваться в административном крыле. Сейчас – ночь. Значит, Симаргл – либо в своих покоях, либо – в Ночном кабинете. Если он вообще во дворце. Почему дворец пуст? Почему она не следила за ситуацией на Тонатосе? Почему она была так уверена, что до переворота еще несколько месяцев?

Она вылетела под знакомую колоннаду. Ночной кабинет – слева, почти под самым куполом, подальше от городской черты. Сначала проверить там. И – полцарства за бластер! Или хотя бы за пистолет.

Под колоннадой корчился в судорогах человек в форме личной охраны Симаргла. Он кашлял и задыхался, хватаясь за горло. Газ! Сова принюхалась. Без запаха! Но почему не сработала сигнализация?

– Где Симаргл?

Кашель перешел в хрип. Сова не в силах была помочь. Газ. То, что абсолютно не страшно ей, смертельно для других.

У охранника было оружие. Она сорвала с еще живого тела портупею со стандартным снаряжением: кобура с пистолетом, упаковка пластырей с парализатором. Короткоствольный бластер валялся в нескольких шагах от умирающего.

Дальше, только не останавливаться!

Выстрелы стрекотали где-то впереди, где пролегала линия обороны. Если внутри здания – газ, значит, боеспособными остались только те, кто успел заступить на дежурство в полной экипировке, а не шатался по дворцу без шлема, в который, кстати, монтируется портативный противогаз. Кто штурмует резиденцию? Орден? Нет, Орден никогда не вмешается во внутренние дела планеты без санкции Парламента, а санкции не было. Значит, штурмуют те, кого Орден так удачно финансировал. Где же армия? Где гвардия? Почему резиденция пуста? Если во дворце – газ, значит – предательство. Значит, кто-то позаботился тайно пронести в здание газовые шашки. Кто-то знал о предстоящем нападении и заранее вывел из строя систему сигнализации. Отключил вентиляцию. Значит, в заговор замешана и охрана. Может быть, не вся. Может быть… Но тогда сопротивление будет недолгим. Нет, не может быть, чтобы все было так плохо, чтобы некому было обороняться!

У Ночного кабинета лежали еще двое – уже неподвижно. Сова с размаху толкнула дверь – заперто!

Канал! Глубина – метр!

В кабинете тоже было темно. Сова чуть не споткнулась о тело, ничком лежащее на пороге. Симаргл? Поздно! Она с трудом перевернула его лицом к себе, пытаясь распознать остатки жизни: пульс, дыхание…

– Положи его на место!

Голос раздался из-за спины. Ее рука взметнулась на звук. Сова выстрелила раньше, чем успела подумать. Чем успела узнать голос. Послышался сдавленный вскрик. Вспышка бластера на миг осветила кабинет, в глубине которого в кресле хозяина сидела темная фигура.

– И прекрати стрелять.

Вот теперь Сову трясло так, что руки с трудом удерживали бластер.

– Кто это? – с ужасом спросила она.

– Клон, – был ответ. – Так что положи его на место.

Ответы следовали после некоторых пауз. Вероятно, Симарглу приходилось снимать с лица противогазную маску, прежде чем ответить.

– Зачем?

– Чтобы его нашли вместо меня.

Сова на шатающихся ногах поднялась от трупа и двинулась вдоль ряда кресел на звук знакомого голоса. Темная фигура кинулась к ней через весь кабинет. Симаргл был одет в серую форму своей охраны, так что разглядеть его в темноте было трудно. Только противогазная маска белела на уровне лица. Лишь когда привычное ощущение его присутствия электротоком ударило по рукам, Сова уверилась в том, кто перед ней. Он отнял маску от своего лица и, как всегда, не спрашивая согласия, прижал ее к лицу Совы.

– Нанюхалась! – раздраженно бросил он. – Какого черта ты здесь делаешь?

Сова молча пыталась сорвать с себя маску, но ей мешал бластер и дрожащие руки. Симаргл дождался, пока она сделает пару вдохов, и вернул маску на прежнее место.

– Убери ее от меня! – выдохнула Сова. – Я прекрасно дышу и так! Вот отдышусь только. Какого черта ты сам тут делаешь, когда у тебя переворот?

– Кстати, ты в меня все-таки попала, – заметил он.

– Я? – испуганно переспросила Сова. – Куда?

– В плечо. Не дергайся, от этого я не умру.

Она нащупала кресло и с облегчением повалилась в него. Симаргл присел рядом.

– Не надо было разбрасывать своих клонов где попало! – буркнула Сова. – Я тебя уже почти похоронила и собралась оплакивать.

Он неподвижно сидел рядом и молчал. Сова ждала какой-нибудь насмешливой реплики, ядовитого замечания. Она так обрадовалась, что он жив, что готова была простить ему дурной характер.

– Ты здесь по заданию Ордена?

Вот этого вопроса она совсем не ожидала.

– Нет. Я тут – исключительно по собственной глупости.

Видимо, он ей не поверил.

Где-то в здании ухнул очередной взрыв, гораздо ближе, чем раньше. Наверное, она рано обрадовалась.

– Что ты будешь делать дальше? – Сова кивнула в сторону двери.

Ответа не последовало. Он не собирался посвящать ее в свои планы. Он молча разглядывал ее, и его странное спокойствие перед лицом открытого мятежа беспокоило Сову. Едва отдышавшись, она уже вновь готова была вскочить, куда-то бежать, что-то делать. Но – действовать! Неподвижность казалась невыносимой.

– Судя по всему, твоя армия тебя предала.

Ей хотелось, чтобы он тоже готов был вскочить, куда-то бежать, спасаться.

– Не без вашей помощи, – желчно подметил он.

Он распотрошил медпакет из комплекта снаряжения и приказал:

– Помоги. Под лопатку.

Сова на ощупь содрала упаковку со шприца-ампулы. Руки дрожать уже перестали, так что она без колебаний всадила укол обезболивающего в подставленную ей спину.

– Тебя убьют, – тихо сказала она, пока он не успел обернуться. – Не одни, так другие.

– Я оставляю всем жаждущим отличную копию неповторимого себя. – Он кивнул на лежащее у дверей тело. – Я даже дам им время отпраздновать победу. Так что теперь никто не знает, что я жив. Никто, кроме тебя.

Если бы это прозвучало угрожающе, Сова не обиделась бы. Все правильно. Он не доверял ей. Она – лишний свидетель.

– Обойдемся без второго покушения на мою жизнь, – примирительно предложила она. – Я не буду докладывать в Орден о твоем чудесном спасении.

– Будешь. – В его голосе и в самом деле не слышалось – угрозы. Только насмешливое понимание. – Ты – враг. И я не знаю, что с тобой делать.

– Лучше подумай, что ты будешь делать с собой, – посоветовала она. – У меня в порту «Водолей». Из кабинета – подземный ход. Я могу вывезти тебя с планеты. Пока не поздно. Надо уходить.

Только теперь он обернулся к ней. Она требовательно смотрела на него снизу вверх и ждала решения.

– Куда уходить?

Он не хотел ее понять. Теперь в его голосе вместе с удивлением сквозила непомерная гордыня человека, готового скорее умереть, чем принять помощь из чужих рук. Сова сжала зубы.

– Куда уходить? – высокомерно переспросил он. – Из моего дворца? Из моей столицы? С моей планеты? Нет, я не окажу Ордену такой услуги.

– Тебя убьют!

– А вы предлагаете жизнь в обмен на власть? Передай своему Магистру, что я не собираюсь торговаться. Тебя за этим сюда прислали? Я нужен Ордену живым? – Он вдруг закашлялся, и сквозь кашель она услышала последнее: – Надо было все-таки тебя убить.

Сова не выдержала. Приступ кашля случился как нельзя вовремя. Пластырь с парализатором впился в чужое запястье в тот момент, когда Симаргл пытался вновь прижать маску к лицу, чтобы сделать вдох. Его рука нечаянно оказалась слишком близко от Совы. Секунда – и гордо задранная голова диктатора стала бессильно запрокидываться назад. Сова подставила плечо, чтобы подхватить падающее тело.

Она не стала сдирать пластырь с парализатором с руки. Еще не хватало, чтобы он очнулся по дороге. Поправила маску на его лице, прислушалась к прерывистому дыханию.

Выстрелы за дверью стрекотали все ближе. Задерживаться тут не стоило.

Это было неимоверно трудно: дотащить Симаргла до лифта тайного хода. Расслабленное тело было тяжелым. До капсулы подземного туннеля Сова добралась уже в полном изнеможении. Кое-как впихнула Симаргла в проход между креслами. Шестиместная машина с автономным электромотором на максимальной скорости понеслась по монорельсу в порт.

– Ордену ты не нужен. Ни живым, ни мертвым.

Он не мог ее слышать, но, едва отдышавшись, Сова продолжила прерванный диалог

– Ты уж извини, у меня не было времени тебя уговаривать.

Она осторожно пристроила голову Симаргла у себя на коленях. В тусклом свете капсулы его лицо, лишенное, наконец, привычного высокомерно-ироничного выражения, казалось усталым и измученным. Сова прислушалась к своим ощущениям. Нет, его биополе больше не кололось ударами тока. Оно словно бы замерло, ослабленное парализатором, перестало пугать неуправляемой мощью своего напряжения. Или, может быть, она сама сейчас впервые не чувствовала угрозы, исходящей от Симаргла. И не сопротивлялась.

Она еще подержала в руках его бессильную руку, а потом неожиданно, удивляясь самой себе, осторожно погладила высокий, холодный лоб. За окнами кабины мелькали стены тоннеля. И вдруг захотелось, чтобы тоннель стал бесконечным, и можно было бы бесконечно долго сидеть рядом с Симарглом, держать на коленях его преступную гениальную голову – ту самую, за которую в Федерации объявлена награда, не таясь, вглядываться в безупречные черты лица, не встречая насмешки, касаться прямых черных волос без всяких признаков седины. Он ничего не узнает. Не увидит. Не почувствует.

Когда капсула начала торможение, Сова опомнилась. Нужно тщательно проверить оружие. Покидать укрытие, волоча на себе бесчувственного Симаргла, опасно – она не знает, что ждет ее снаружи. Очевидно одна – она сможет одновременно защищаться и тащить тяжелое тело к кораблю. Оставлять Симаргла в укрытии тоже не годится: чтобы перегнать корабль на причал номер «1» нужно время и разрешение портовых служб. Запрос перемещения между причалами может вызвать подозрение. Сейчас каждая минута – на вес золота. За то время, что Сова будет отсутствовать, тайный ход могут найти и обыскать.

На этом конце тоннеля лифт тоже работал – предусмотрительный хозяин позаботился об автономных источниках энергии на случай экстренной эвакуации. Сова оставила Симаргла у кабины лифта и осторожно выглянула на причал.

Причал номер «1» был пуст. Но как добраться до причала под номером «15», где ее ждал «Водолей? Снять парализатор с Симаргла и дать ему возможность спасаться самостоятельно? Нет, он и не подумает бежать. Его не переубедить и не заставить. Сова готова была вернуть ему сознание не раньше, чем «Водолей» выйдет на внешнюю орбиту Тонатоса и будет в полной безопасности.

Укрываясь в тени неприметного строения, откуда начинался тайный ход, Сова прокралась вдоль причала. И тут ей наконец повезло: у стены здания, придавая ему вид исключительно хозяйственной постройки, были ровными рядами уложены грузовые контейнеры, а на них валялся кем-то забытый портативный антиграв – отличное устройство для поднятия тяжестей. На этом, впрочем, везение заканчивалось – антиграв был больше чем наполовину разряжен. Но на некоторое время батареи еще должно было хватить.

Она приладила прибор на пояс Симаргла и включила. Вспыхнул индикатор – и тело Симаргла стало легче. Теперь оно весило килограммов тридцать, не больше. Нужно было торопиться. Сова перекинула руку Симаргла через свое плечо, взяла бластер наизготовку и вышла на открытое пространство.

Когда у входа на причал закричали, до корабля ей оставалось метров двадцать, и антиграв доживал последние мгновения. Разворачиваться и стрелять не имело смысла – колени подкашивались и дрожали. Ее спасло только то, что нападавшие, видимо, не имели приказа убивать беглецов и палили в воздух для устрашения. Но когда перед Совой гостеприимно раскрылся грузовой люк «Водолея», они опомнились. Выстрелы защелкали по обшивке корабля. Сова уронила Симаргла в глубь трюма, и, не удержавшись, развернулась лицом к преследователям.

Ей удалось сделать несколько результативных выстрелов по бегущим к кораблю солдатам прежде, чем ее задело. Мгновенная боль взорвалась одновременно в двух местах – в ноге и в плече. Сова зашипела и повалилась в темную глубину трюма.

Люк немедленно захлопнулся за ней. В трюме вспыхнул свет. Любимый корабль спешил помочь ей всей своей автоматикой.

В рубку!

Ей даже некогда было себя пожалеть – она жалела корабль. Конечно, на причалах никто не держит тяжелых лазерных пушек. Но она-то читала отчеты о планетном щите Тонатоса. Спасибо тебе, Симаргл, ты позаботился об обороне своей планеты при помощи противокорабельных ракетных установок, рассчитанных на борьбу с низколетящими орбитальными целями, мощнейших генераторов полей. Сова готова была принести в жертву местному богу огня собственный скальп, только чтобы отключить всю эту смертоносную технику – полевая защита «Водолея» выдержит от силы чстыре-пять попаданий, да и то не очень мощных.

Корабль дрогнул и пошел на подъем.

– Борт пятьсот тринадцатый, прекратите движение!

Это обращаются к ней! Сова забыла, что у нее новый идентификатор.

– Что я бы делала без ваших указаний? – ехидно поинтересовалась она у диспетчера.

Впрочем, ей было чем себя занять помимо перебранки с портовыми службами: судя по показанию радара, к ней спешили аж четыре перехватчика. Только бы не гравитационное поле! Прижмут к поверхности так, что не вырвешься! Впрочем, перехватчики едва ли оснащены генераторами, значит, на малых высотах у нее есть шанс отбиться.

Да, Орден мог бы гордиться ею. По крайней мере, учили ее не зря. Когда темное небо над космопортом озарилось второй по счету вспышкой взорванного корабля противника, преследователи поняли, что имеют дело не с прогулочной яхтой, а с боевым кораблем последней модификации. И если уж он взлетел, его так просто назад к поверхности планеты не прижмешь. Обозленная болью в прострелянных ноге и плече, Сова и не думала удирать в подпространство. Это был ее первый реальный бой, сильно отличавшийся от тренировок на тренажерах-имитаторах. В перекрестие прицела уже завис третий корабль, когда Сова вспомнила, что в ее задачу не входит уничтожение всего наличного флота Тонатоса. Она выругала себя за беспечность. Энергия еще пригодится для прорыва щита.

Но прорывать ничего не пришлось. Она успела все-таки сообразить, зачем ей наперерез послали целых четыре перехватчика вместо того, чтобы просто накинуть на «Володей» сетевое поле на нижней орбите. Или расстрелять корабль на средней. У Тонатоса больше не было щита! Эта информация стоила двух уничтоженных перехватчиков.

«Водолей» ушел в открытый космос без единого выстрела в спину.

Он очнулся в тесной полутемной камере и тут же попытался вскочить. Не тут то было! Вязкое изоляционное поле плавно погасило его порыв и придавило тело назад к жесткой кровати. Он попробовал сесть – и вновь оказался распростертым под давлением изолятора. Тюрьма? К горлу подкатила ярость. Он с трудом удержал себя от третьей, безнадежной попытки вырваться из замкнутого энергетического кокона. Тюрьма. Сознание метнулось назад: газ, кабинет, Сова… Орден. Он заскрипел зубами в бессильной злобе, и в этот момент дверь камеры плавно съехала в сторону и в образовавшемся проеме…

Он замер, чтобы не броситься на своего тюремщика. Сова, одетая в полевую форму Ордена, осторожно зашла в камеру (это не камера, понял он, это каюта маломестного корабля) и села напротив. Он смотрел на нее, не отводя взгляда, готовый в любую минуту выплюнуть ей в лицо самое грязное оскорбление, и собственная беспомощность была хуже физической пытки. Он искал лишь повода: самодовольная усмешка, злорадное торжество победителя или фанатичная одержимость солдата, готового любой ценой выполнить поставленную Орденом задачу. Но ничего этого не было. Сова еле держалась на ногах и, кажется, засыпала на ходу, но дело было даже не в этом. Что-то произошло с ее лицом. Что-то изменило его, обезличило и обездвижило, стерло знакомую выразительность мимики до слоя безжизненной восковой маски.

– Как ты?

В ее голосе слышалась неподдельная забота, но лицо отказалось служить иллюстрацией голосу, и потому вопрос прозвучал фальшиво. И он не стал на него отвечать.

– Куда ты меня везешь? – сухо поинтересовался он.

Восковая маска на секунду прикрыла глаза. Короткий полуобморок сна – и вновь плоская картинка реальности перед глазами. А ей так хотелось беспамятства.

– Ты бы все равно не пошел со мной по доброй воле.

– Ты не ответила на мой вопрос.

– Мы на внешней орбите Лоданиса.

– Надо понимать, я захвачен агентом Ордена?

Когда-то по ее виду он легко угадывал любое намерение. Но теперь маска была непроницаемой.

– Извини за поле. – Только голос еще хранил прежние интонации. – Просто мне нужна гарантия безопасности – моей и моего корабля. Гарантия, что ты не начнешь действовать опрометчиво и не в моих интересах. Гарантия, что ты сначала меня выслушаешь.

Он презрительно усмехнулся:

– Разве у меня есть выбор?

– Сейчас – нет, – бесстрастно согласилась она.

– И кому ты намерена меня сдать? Ордену или федеральной полиции?

Сова вздохнула и безо всякого возмущения посоветовала:

– Попридержи язык. Твое спасение стоило мне простреленных плеча и ноги. Ради Ордена или ради федеральной полиции я так не рискую.

Он потянулся рукой к своему простреленному плечу. Так и есть: рана аккуратно заклеена пластырем с биогенным стимулятором и наверняка уже заживает. Боли он не чувствовал. Он скосил глаза: справа от кровати рядом со стандартной бортовой медаптечкой валялись пустые ампулы-шприцы, испачканные в крови салфетки и упаковки от стимуляторов.

Но он промолчал: благодарить Сову за помощь казалось ему нелепым.

– Сними поле, – упрямо попросил он.

– Нет. Я не уверена, что после этого не окажусь на твоем месте. Ты сильнее.

– Чего ты хочешь?

Некоторое время она смотрела куда-то в сторону, как будто сама впервые задумалась над его вопросом, и он уже решил, что вообще не дождется ответа.

– Просто мне не хотелось, чтобы тебя убили, – будто нехотя сообщила она и вдруг добавила: – В моей жизни уже определенно хватит чужих смертей.

Это было сказано слишком ровно, слишком невыразительно.

– Кто? – осторожно спросил он, начиная догадываться.

И вот тут она в конце концов не справилась с лицом. Каменная неподвижность скул дрогнула, брови мучительно изогнулись, и чтобы он не видел всего этого, Сова попыталась отвернуться. Но ей некуда было деваться в тесном пространстве жилой каюты, и она уткнулась носом в собственное плечо.

К нему вновь повернулась восковая маска.

– Зорий, – прежним голосом ответила она. – Ты ведь знал…

Что он знал? Что Дар Зорий погиб на Тонатосе несколько месяцев назад?

– Сдублированный интеллект… – Теперь она могла говорить только очень короткими предложениями.

Ах, вот в чем дело! Ну что ж, он не собирался оправдываться. Да, он дал приказ копировать гаснущее сознание убитого агента. Он всегда гордился своей технологией, позволяющей обогнать действие яда при помощи мгновенной консервации тела. Азартная игра с Орденом, соревнование скоростей, соперничество спецслужб… Но до взлома у него не дошли руки. Взлом блокированного сознания – трудоемкий процесс. На него могут уйти годы. Накануне переворота были куда более важные дела.

– Как ты узнала?

– Твой человек… Потрошитель мозгов…

Все верно. Он сделал бы то же самое, чтобы прорваться сквозь блоки чужого сознания – нашел бы внешнего провокатора, способного растормошить чужие воспоминания. Близкого друга, родственника, жену… Вот только Сова…

– Ты поэтому на Тонатосе?

Она кивнула.

– Когда я вернусь, я уничтожу копию, – пообещал он. – И потрошителя вместе с ней.

Она отрицательно покачала головой.

– Поздно… Я уже сама…

Вот теперь он понял все.

– Это я с собою торгуюсь, – вдруг желчно усмехнулась она. – Выкупаю одну жизнь на другую. Договориться пытаюсь…

– Сними поле, – теперь уже мягко попросил он.

Он ждал условий своего освобождения, но ей было уже все равно. Она без колебаний потянулась рукой к пульту – и поле исчезло. Он сел. Медленно. Спокойно. Чтобы не дать ей повода усомниться. И долго, неоправданно долго сидел рядом, не задавая больше вопросов, не пытаясь встать, рвануться в рубку, чтобы попытаться вернуться туда, где его ждали собственные дела и проблемы. Он плохо представлял себя в роли утешителя, себя, неоднократно заляпанного чужой кровью, равнодушного к чужим драмам, привыкшего пользоваться другими людьми исключительно в личных целях. Он легко мог придумать нужные слова, но он был не в состоянии сам поверить в них. А Сова слишком хорошо распознает фальшь.

Тогда он осторожно протянул к ней руки, готовый в любой момент оставить начатое движение, приобнял за плечи, стерпев очередной, но уже куда более слабый удар ее биополя, и пересадил на кровать. Воистину, ему было бы проще убить ее, чем обнять. Она не сопротивлялась.

– Спасибо, что спасла мне жизнь, – тихо произнес он. – Мне еще никто не спасал жизнь. Очень незнакомое ощущение.

Наверное, она его не слышала, но он должен был это сказать. Так ей будет легче пережить то, что она считает убийством.

– Теперь ложись и спи. Я буду рядом.

Она попыталась отказаться, но он не слушал возражений. Когда он выходил из жилой каюты, она уже тихо постанывала во сне.

Сова проснулась отдохнувшей от себя самой. И тут же вспомнила, где и с кем находится.

Она влетела в рубку и застыла в проеме шлюза, едва не споткнувшись о комингс. Из кресла пилота на нее смотрел Симаргл. За его спиной светились линии курса, индикатор загрузки бортового компьютера выдавал максимальную занятость, на мониторах связи в изобилии пестрели чьи-то незнакомые лица.

– Удивляешься, почему ты не в изоляционном коконе? – с веселой иронией поинтересовался он.

Сова сердито фыркнула, но промолчала.

– Это потому, что я доверяю тебе больше, чем ты мне, – наставительно произнес он.

– Естественно. Моя репутация куда лучше твоей.

Посторонний командовал в ее рубке, будто у себя во дворце, и это не могло не вызвать обиженной ревности. Сова решительно двинулась к креслу второго пилота.

– Немедленно верни мне управление, – потребовала она.

Он понимающе улыбнулся.

– Конечно. Кстати, мы до сих пор на внешней орбите Лоданиса.

– Как ты взломал доступ?

– Не хотел тебя будить – пришлось взломать. Мне надо было немного поработать. У тебя тут очень дружелюбный компьютер.

– Предатель, – пробурчала Сова, обращаясь к бортовому компьютеру.

– Ты разговариваешь во сне, – с каким-то странным выражением заметил он.

– Да? – спросила она агрессивно, – Ну и что? Я выболтала во сне государственную тайну?

– Нет. Кстати, ты всегда так невыносима по утрам?

– Верни мне управление!

– Я не трогаю управление, – терпеливо пояснил он. – Мы в дрейфе. Мне нужна была только связь.

– Зачем?

– Своим порывом спасать ближнего ты лишила мою контрреволюцию ее главной управляющей силы. То бишь меня. Мне нужно было вернуть себя сподвижникам. – Он кивнул головой на мониторы с лицами.

– Кто это?

Лица почтительно ждали окончания их беседы.

– Генштаб контрпереворота.

– Ты собираешься возвращаться на Тонатос? – не веря своим ушам", спросила Сова.

– Не сейчас, – успокоил он ее. – Пусть сперва меня хотя бы похоронят.

– Ты думаешь, твой клон способен кого-то обмануть? Простой анализ и…

– Если у моих заговорщиков и хватит ума понять, что труп – не мой, они не рискнут признать это публично. Уж эту-то тайну они будут беречь даже друг от друга! – Он довольно потер руки и сообщил: – Я тут внес в свой план кое-какие коррективы, так что у меня к тебе будет одна просьба.

– Какая?

– Свяжи меня с твоим Магистром.