Позови меня, любовь

— Да, сэр.

— Отлично. Вы трое, не забудьте сегодня же заглянуть к костюмеру. — Тут Этьен нахмурился. — Кстати, о костюмах… Те же три девушки плюс Козетта выбраны мной для исполнения «Полета валькирий», — Он выдержал для эффекта паузу и с ухмылкой добавил: — Таким образам, мы сможем сэкономить на одном костюме, ибо, как нам хорошо известному мисс де ла Розы одеяние воинственной девы имеется. Не так ли? Вся труппа покатилась от хохота. Кто же не помнил чудесного появления посреди соло Лефевра незнакомки в нелепом костюме!

Покраснев до ушей, Белла пролепетала:

— Да, сэр.

Тут Альфред Штраус осведомился у директора о том, как идет рекламная кампания перед премьерой.

— Все замечательно, — ответил Этьен с довольной улыбкой. — Мы даем регулярное оповещение в «Геральд», и Клод докладывает, что билеты раскупаются как горячие пирожки. В антрактах будут выступать артисты городских музыкальных обществ, из «Полигимния-Серкл» и симфонической капеллы. Мы уже договорились с ними. Широкое участие любителей привлечет дополнительных зрителей. — В глазах темпераментного коротышки запрыгали чертики, и он добавил: — А помимо всего прочего, усиленно ходят слухи, что Морис и Андреа Блумы могут сделать в Новом Орлеане остановку во время своего турне. Если это произойдет, уж мы найдем способ заманить их в театр и попросим выступить хотя бы с одним номером!

Это сообщение было встречено радостным гомоном и восторженными улыбками.

Этьен хлопнул в ладоши.

— Итак, все по местам. Сегодня у нас полно работы.

Труппа рассеялась. Не будучи занята в первой части репетиции, Белла большую часть утра провела в ожидании своей очереди на снятие мерки. В полдень она поддалась настояниям Элен, которая решила угостить ее ленчем в ближайшем заведении, где подавали креольские блюда. Было самое время выполнить данное еще в первый вечер обещание побольше рассказать о себе, и Белла, тщательно выбирая слова, чтобы скрыть подлинное время событий, поведала о том, как она воспитывалась в Сан-Франциско, как стала испытывать страх перед сценой, и о трагической гибели родителей во время урагана.

— Бедняжка, — искренне разахалась Элен после ее рассказа. — Знаешь, я ведь заметила, как ты вдруг побледнела, когда Этьен спросил нас насчет участия в трио. И что ты думаешь по поводу нашего номера?

Задумчиво помешав свое гомбо, Белла вздохнула: — Я не в восторге. Но в конце концов трио в три раза лучше по сравнению с сольным выступлением. Элен ободряюще потрепала ее по руке.

— Конечно, Я тебе посоветую вот что. Когда будем петь трио, продолжай думать, что это хор, только в уменьшенном размере. Ну и я буду рядом для моральной поддержки.

Лицо Беллы прояснилось,

— Какая ты милая! — сказала девушка с нежной улыбкой — Взяла меня под свое крылышко, накормила, одела, а теперь еще и в трио будешь ободрять. — Она опять вздохнула: — Боюсь, я тебе в обузу!

Элен возмущенно фыркнула.

— Что за вздор! Белла, ты сама не понимаешь, какая ты прелесть. Я очень рада, что мы подружились.

— И не волнуйся насчет квартиры и еды. Моя мама уверена, что я влачу голодное существование, и поэтому высылает мне более чем достаточное ежемесячное содержание.

— И тем не менее я со временем верну тебе все долги до последнего цента, — пообещала Белла.

— Хорошо, — весело и примирительно промолвила Элен и заказала себе и подруге пралине на десерт.

Позже, когда Белла неспешно возвращалась на сцену по проходу между рядами, она услышала, как Этъен Равель громыхнул на весь театр:

— Белла де ла Роза!

Девушка пулей кинулась на сцену. Там она обнаружила одного Андре Дельгадо. Он блудливо улыбался и покручивал свои длинные усы. У Беллы екнуло сердце. Она огляделась и увидела, что остальные артисты или стоят за куликами, или сидят в зале. Жака нигде не было видно — наверное, не все конфеты еще раздал!

Белла уставилась на задумчиво сдвинувшего брови Этьена, стоявшего у оркестровой ямы.

— Да, мистер Равель, — пролепетала она, — Я вам нужна?

— Андре собирается исполнить «Ее бы лучше пожалеть, чем упрекать». И возникло любопытное предложение: петь, обращаясь к падшему созданию. На эту роль без слов он предлагает вас, Белла. Я полагаю, если выпустить вас на сцену в броском атласном платье, использовать побольше перьев, а щеки хорошенько нарумянить, вы вполне сойдете за невинную, слегка замаравшуюся голубку. Как вам идея?

Андре довольно хихикнул. У Беллы язык отнялся, она лишь молча таращилась на Этьена. Когда девушка наконец обрела дар речи, в ее голосе дрожал упрек:

— Сэр, не бывает невинных шлюх.

— К ее удивлению, Этьен согласился:

— Точно, мисс де ла Роза.

Внезапно словно из-под земли вырос Жак. Тенор вышел на сцену и с высоты величаво уставился на коротышку-директора.

— Мистер Равель, — сердито произнес он, — я не потерплю издевательств над мисс де ла Роза.

Под хихиканье остальных артистов Этьен стушевался и примирительно возразил:

— Я отнюдь не издеваюсь, Жак. Наоборот, предлагаю ей хорошую роль.

— Да, Жак, — вставил Андре с усмешкой, — единственно для пользы дела, во имя искусства.

— Не надо толковать мне про искусство, мерзавец! — бросил Жак в сторону Андре, а потом весь свой гнев обрушил на Этъена, — Я не желаю, чтобы на имя Беллы де ла Роза была брошена малейшая тень.

— Я не позволю вам вырядить ее проституткой, равно как и рисковать тем, чтобы кто-либо — хоть один человек! — принял ее за женщину легкого поведения.

Белла не очень-то обрадовалась нежданному защитнику. С каких это пор он назначил себя в защитники той добродетели, которую накануне всеми силами норовил растоптать?

— Ради Бога, помолчите, мистер Лефевр! — сердито сказала она. — Я не нуждаюсь в вашей защите.

Он оглянулся — со странным, умоляющим выражением лица.

— Но, Белла…

— Я серьезно! Уж кто бы говорил…

Жак мрачно насупился.

Этьен покачал головой.

— По-моему, тебе попросту не нравится, что это Андре поет серенаду Белле, а не ты сам. Я прав, Жак?

У Жака сжались кулаки.

— Речь не об этом… — процедил он.

— Здесь театр, а не пансион благородных девиц! — перебил певца Этьен. — — Коль скоро предложение Андре на пользу представлению, то мы его используем. Разумеется, если мисс де ла Роза не имеет возражений.

Жак повернулся к Белле и впился в нее взглядом.

— Итак, Белла, — сказал он, — решающее слово — за тобой.

Она выдержала его взгляд. Бросается на защиту ее чести после того, как чуть не соблазнил ее! «Нет, голубчик, — подумала Белла, — ты у меня сейчас повертишься ужом на горячей сковородке».

Белла повернулась к Этьену и, одарив его щедрой улыбкой, заявила:

— Мистер Равель, я не имею возражений против роли запачканной голубки. Только приготовьте мне платье покороче и самое вульгарное боа из перьев.

Этьен улыбнулся и развел руками, обращаясь к Жаку:

— — Вот вам, леди высказалась. Есть еще проблемы, мистер Лефевр?

В бешенстве выставив вперед челюсть, Жак развернулся на каблуках и быстрым шагом покинул сцену. Белла злорадно рассмеялась.

— Ну-с, мисс де ла Роза, — сказал Этьен, — вы готовы репетировать?

Белла взглянула на Андре. Тот буквальна сгорал от нетерпения. Белла вдруг сообразила, что в конце двадцатого века она уже исполняла похожую роль — молча подыгрывала певцу, качаясь в позолоченной клетке. Она чуть не расхохоталась.

— Отчего бы вам тоже не назначить меня на роль птички в позолоченной клетке? — сказала она с улыбкой.

— Что вы имеете в виду? — удивился Этьен.

Белла щелкнула пальцами.

— Эта песенка, про птичку в клетке, еще не написана, — — весело заявила она. — Поэтому будем петь старую — плаксивую. Отлично!

— Мисс Белла де ла Роза, что вы такое говорите? — встревожился Этьен.

— Пустяки, мистер Равель, — ответила девушка, заглаживая свою дерзость очаровательной улыбкой. — Андре может петь мне сколько угодно, лишь бы я не пела соло.

— От вас нужно только одно — молча держать в руке розу и делать трагическое лицо, — сказал Этьен.

— Поверьте, держать розу в руке с трагической физиономией — это я умею делать как никто!

— Тоби! — крикнул Этьен.

Сообразительный Тоби подскочил к ней с розой.

О, это была живая алая роза, и мальчик вручил ее Белле с застенчивой улыбкой. Она ласково поблагодарила его.

— Итак, Белла, встаньте поближе к Андре, — командовал директор, — и старайтесь выглядеть понесчастней.

* * *

Белла встала рядом с певцом и приняла мелодраматическую позу. Андре нежно взял ее за руку и стал многозначительно поднимать брови. Белла скрипнула зубами от досады.

Тем временем Этьен дал знак мистеру Разберри, и тот заиграл вступление к недавно написанной сентиментальной мелодии Уильяма Грея. Белле стоило больших усилий сохранять горестное выражение лица и не рассмеяться, глядя, как шевелятся усы баритона, а его темные глазки похотливо таращатся на нее.

Ее бы лучше пожалеть, чем упрекать. Ей лучше руку протянуть, чем презирать.

Дальше в душещипательной песенке рассказывалось про то, как совсем молоденькая неопытная девушка однажды имела несчастье оступиться, поддавшись коварному искусителю, и это навеки определило ее судьбу — она оказалась на панели. Песня заканчивалась мольбой не упрекать ее без нужды горькими словами и не смеяться над ее падением, ибо всему виной — подлый мужчина.

На последних нотах Андре неожиданно наклонился к Белле и быстро поцеловал в губы. Девушка чуть не подпрыгнула от прикосновения его жестких усов и резкого запаха табака. Не успела она отшатнуться, как Андре выпрямился и снова вытаращился на нее с самодовольной улыбкой.

У Беллы руки чесались дать пощечину наглому ловеласу. Актеры аплодировали и улюлюкали.

— — Андре, что это за штучки? — раздраженно крикнул Этъен.

— Я думал, — с невинным видом отозвался баритон, — что это прекрасное завершение номера. Разве нет?

— Я тебе покажу завершение! — раздался взбешенный мужской голос из-за кулис, и через секунду на сцену выбежал красный от ярости Жак Лефевр. — Андре, наглец, как ты посмел оскорбить мисс де ла Роза? Белла с удовольствием отметила, что Жак не играет. Он действительно кипел от бешенства.

— Никого я не оскорблял! Это же искусство, — сердито накинулся Андре на своего обвинителя.

Жак размахивал кулаками перед его лицом.

— Я тебе покажу искусство!

Чтобы не доводить дело до драки, Этьен поспешил вмешаться.

— Андре, — сказал он строго, — Жак прав. В следующий раз будь добр воздерживаться от импровизаций.

Но Жак не успокоился. Наступая на Андре, он выкрикнул: — Еще раз коснешься Беллы, я тебя вызову на дуэль, жалкий трус!

Белла была сыта выходками Жака. Что он о себе возомнил! Девушка выскочила из-за спины Андре и воскликнула:

— Мистер Лефевр, вас никто не просит защищать мою честь или вызывать на дуэль мистера Дельгадо. — Затем она обратила полный ярости взгляд на Андре. — А если мистер Дельгадо еще раз позволит себе подобное, я сама убью его!

Отвернувшись с презрением от обоих растерянно молчавших мужчин, она гордо вскинула подбородок и удалилась со сцены.

В тот же день ближе к вечеру у хористок был перерыв, и Белла могла посидеть в зрительном зале и понаблюдать за репетицией ведущих певцов, исполняющих соло и дуэты. Особенно ей понравилась «Баркарола» в изумительном исполнении Терезы Обрегон, а также вагнеровская «Вечерняя звезда» в исполнении Лефевра. Она была настолько тронута его пением, что даже злоба против него утихла. Его прекрасный голос, в некоторых отношениях даже лучший, чем голоса ее отца и деда, брал за душу. К тому же он был замечательным актером, тонким, проникновенным. Жак совершенно очаровал Беллу.

Она догадывалась, что он поет для нее, продолжает ухаживать за ней, подбираться к ее сердцу. И не без успеха. Когда он закрыл глаза и взял самую верхнюю ноту, Белла чуть не зарыдала. В ресторане ее покорила физическая красота Жака и его ум; сегодня она пришла в восторг от его пения.

Вот если бы бабушка могла оказаться в этом зале и послушать пение Жака! А если бы Белла сумела преодолеть свои страх и спеть с ним дуэтом — для милой Изабеллы… Снова душа Беллы разрывалась между прошлым и настоящим, между девятнадцатым и двадцатым веком, между желанием помочь Жаку и необходимостью вернуться обратно, чтобы скрасить последние дни бабушки и постараться спеть для нее…

Умиротворение Беллы длилось недолго. Ревность вернулась опять, причем очень скоро.

Лефевр и Мария Форчун репетировали дуэт.

Мария кокетливо смеялась и висла на руке Жака все время, пока Этьен объяснял им мизансцену: Жак дарит Марии прелестную новую шляпку и поет «При всех ее изъянах люблю ее».

Через несколько мгновений Мария приняла надменную позу в центре сцены, а улыбающийся Жак вышел из-за кулис со шляпной коробкой, которая сама по себе была произведением искусства. Подойдя поближе, тенор элегантно поклонился. Но когда он открыл коробку, оттуда внезапно вылетели три голубя. Громко хлопая крыльями, они стали беспорядочно летать над сценой, так что Жаку и Марии пришлось то приседать, то отбегать, уклоняясь от голубиных крыльев и клювов. Прошла добрая минута, прежде чем перепуганные птицы поднялись вверх, к колосникам.

Все присутствующие разразились смехом, включая Жака и Марию. Даже Белла, истерзанная новым приступом ревности, и та улыбнулась. Лишь Этьен рвал и метал, не желая видеть смешную сторону недоразумения.

— Тоби Штраус, — орал он, — сию секунду на сцену, маленький негодяй!

* * *

Через несколько мгновений мальчик, как обычно в шортах на подтяжках, возник из-за кулис. Выбежав на середину сцены, он остановился напротив Этьена.

— Да, сэр? — Губы Тоби дрожали.

— Тоби, это твоих рук дело? — взвизгнул директор труппы.

— Да, сэр. — Мальчик потупился.

— Ты уволен! Вон из театра! Чтоб ноги твоей здесь больше не было!

По залу пробежал шумок возмущенного удивления. Жак выступил вперед и вкрадчиво-мягким голосом произнес:

— Этьен, остыньте. Это всего лишь мальчишеская проказа.

— Да, Этьен, нам всем было очень смешно, — добавила Мария, ласково улыбаясь перепуганному Тоби. — В конце концов ничего страшного не случилось.

Этьен только что ногами не топал,

— Этот малый — бич Божий! Во время генеральной репетиции «Кармен» он спрятал часть задника и приклеил несколько желтых страусовых перьев на спину кителя Андре. А в конце финальной сцены вы пустил на площадку пару мышей. Стыдно вспомнить, что произошло с мертвой Кармен и хористками и как хохотал зал!

Борясь со смехом, Жак возразил:

— Невелик вред. Можно и простить сорванца.

— Прикажете дожидаться, когда он навредит всерьез — и во время представления, а не на репетиции? — огрызнулся Этьен. На лице его застыло жестокое выражение оперного убийцы.

Жак строго взглянул на виновника всей этой суеты.

— Тоби, ты будешь еще так делать?

— Нет, сэр! — горячо заверил его мальчик.

На сцене появились кем-то извещенные Люси и Альфред Штраусы. Люси заламывала руки, да и у Альфреда был пришибленный вид.

— Этьен, пожалуйста, мы с ним серьезно поговорим, — сказал Альфред. — Он больше не будет хулиганить.

— Пока мы репетируем, Тоби деваться некуда, — чуть не плакала Люси. — Не слоняться же ему по улицам! Вот осенью начнутся занятия в школе…

Этьен замахал руками.

— Ладно, поговорите с ним. Но если он еще что-нибудь учудит…

— Не учудит, — пообещал Альфред. Глядя, как родители уводят проказника, на ходу честя его последними словами, Белла искренне сочувствовала бедняге. Через несколько минут она зашла за кулисы и нашла мальчика на каком-то деревянном ящике. Он походил на несчастного щенка. Белла с улыбкой примостилась рядом.

— Привет.

Он неуверенно скосил на нее большие карие глаза.

— Привет.

Белла проткнула ему руку.

— Мне кажется, нас официально не знакомили. Меня зовут Белла де ла Роза.

Мальчик пожал ей руку, и его лицо немного просветлело.

— — Вы — та самая леди, которой я приносил на сцену розу. Новенькая в хоре, правильно?

— Правильно.

Он опять насупился.

— Я не всегда безобразничаю. Иногда я все делаю, как велели.

— И делаешь замечательно.

Мальчик тяжело вздохнул.

— Сегодня я, конечно, перегнул палку. Теперь мама с папой запрут меня на весь вечер в комнате без ужина.

Белле потребовалось усилие, чтобы сохранить серьезное лицо.

— Птицы в коробке — забавная шутка, — сказала она. — Однако и Этьен прав: твоя шалость выбила репетицию из колеи, мы потеряли добрых полчаса. Зачем ты так поступил?

Мальчик пожал худыми плечиками и, потупив глаза, носком туфли гонял по полу сигаретный окурок.

— Не знаю, — наконец ответил он. — Просто хотел внести оживление.

— Тоби, ты давно живешь в Новом Орлеане?

Он оторвал взгляд от пола и стал смотреть на паутину на потолке.

— С апреля. А до этого родители работали не сколько месяцев в Атланте и примерно столько же в Мемфисе.

— Ага, — кивнула Белла, — твоим родителям приходится часто переезжать в поисках работы. Ведь так?

— Ну, — сказал мальчик со скучающим видом.

— И ты не успеваешь завести друзей на новом месте.

— Не успеваю.

— Ты знаешь, Тоби, у нас с тобой много общего.

Тоби наконец посмотрел ей в глаза и удивленно спросил:

— Как это?

— Мои родители тоже были певцами.

— Правда?

— Да. И у них совершенно не было времени на меня.

Тоби слушал не перебивая, сосредоточенно, с усталым выражением лица.

— Время от времени, — вспомнила Белла, — я выкидывала какой-нибудь фокус, чтобы шалостью привлечь их внимание. Однажды мне очень не хоте лось оставаться дома одной, и я спрятала брюки отца, чтобы родители не смогли уйти в театр.

— И сработало? — заинтересованно спросил Тоби.

Белла снова рассмеялась и отрицательно покачала головой.

— — Нет, но отец метался по квартире с таким грозным лицом и ругался на итальянском так страшно, что я струсила и в конце концов созналась, куда задевала эти проклятые брюки.

— А куда вы их спрятали?

— В вытяжную трубу камина.

Тоби одобрительно фыркнул.

— Это был сущий кошмар. После дымохода брюки можно было сразу выбрасывать, и папе при шлось идти в театр в простых брюках, а там одолжить брюки у виолончелиста.

На лице Тоби расплылась широкая улыбка. Белла ласково коснулась его руки.

— Я пытаюсь доказать тебе, — промолвила она, — что все эти выходки ни к чему не приведут.

Внимания родителей я так и не добилась. Только злила их и восстанавливала против себя.

Тоби молча насупился. Белла потрепала его по руке.

— Вот что, Тоби, если тебе захочется с кем-нибудь поговорить, в любой момент подходи ко мне.

— Ты хочешь сказать, что мы можем стать друзьями? — настороженно спросил мальчик.

— Разумеется. Отчего бы и нет!

— Спасибо, мисс. Но я хочу, чтоб вы знали, — мистер Равель не прав, я никому зла не причиню. Она кивнула.

— Конечно же, я верю тебе!

— Просто иногда становится скучно. Особенно летом, когда нет уроков и товарищи разъехались.

— Ну если затоскуешь, всегда можешь поболтать со мной.

— Договорились! — воскликнул он, и его личико просветлело.

В этот момент мимо проходил Жак. Заметив, что Тоби вовсю улыбается, сидя рядом с Беллой, Жак в шутку сделал сердитое лицо.

— О! Похоже, у меня еще один соперник.

— Мы с Беллой теперь друзья, — гордо заявил Тоби.

Очень рад, — сказал Жак, торжественно подмигнув Белле. — Только берегись: если Белла вздумает нарядиться хорошенькой школьницей, твое сердце будет навеки потеряно.

— Она и так кого хочешь покорит, — солидно возразил Тоби.

— Ну-с, а как идут дела на конфетном фронте, господин Дон-Жуан? — лукаво осведомилась Белла, обращаясь к Жаку.

Он засмеялся.

— Не самым лучшим образом. — И, наклонившись к девушке, добавил с дьявольской искоркой в глазах: — Мой запас сладостей закончился, а ведь я томлюсь по твоему поцелую.

Он был очень мил, однако Белла не спешила сменить гаев на милость. Она смерила его ледяным взглядом.

— Сочувствую вашему горю — это я насчет пустой жестянки. А что касается поцелуев, мистер Лефевр, то вы их насобирали за сегодняшний день более чем достаточно, и коль скоро конфеты у вас закончились… — Она взяла Тоби за руку и подмигнула ему. — Извините, у меня важный разговор с другом, Жак иронически покачал головой и покосился на мальчика.

— Женщины, Тоби, — пропел он драматическим речитативом, — сведут нас всех в могилу!

И, рассмеявшись, пошел дальше. Белла ощутила холодок в сердце. Жак не ведает, сколь верны его слова…

Направляясь в свою гримерную, Жак Лефевр задумчиво улыбался. Он случайно подслушал часть разговора Беллы с мальчиком и был заинтригован пуще прежнего. Он понял, что ее чувствительная и робкая душа тянется к одинокому Тоби. Это трогало Жака.

Он ощутил даже что-то вроде укола совести. Зачем играть в эти глупые игры, дабы добиться взаимности? Все эти поцелуйчики в ее присутствии… Он вдруг понял, что такие пошлые, дешевые затеи не помогут ему заполучить сердце одухотворенной и нежной девушки. Ему надо решительно менять тактику и убеждать Беллу в том, что ее и только ее он страстно желает, что она — единственная, кто ему нужен…

Погруженный в свои мысли, Жак едва не сбил с ног Кристал. Она взяла его за руку и, заглянув в глаза, игриво спросила:

— Пойдешь сегодня с нами, Жак? Мы с Козеттой решили гулять до самого утра. Танцы, вино, карты — все что захочешь.

Обычно Жака не нужно было приглашать дважды, однако сейчас это предложение вызвало в нем лишь раздражение.

— Извини, у меня другие планы, — пробормотал он.

Не глядя нa нее, Жак двинулся дальше, но Кристал поймала его за рукав и кокетливо-сердито спросила:

— Что это с тобой? Отчего ты вдруг стал таким букой? Раньше ты не экономил поцелуи.

— Да и ты раздавала их направо и налево, — процедил он.

О-о! — так и вскипела женщина. — Поглядите на него! Первый раз слышу, чтобы ты кому-нибудь отказал!

* * *

Чувствуя, что его терпение быстро истощается, Жак смерил ее нарочито презрительным взглядом.

— Что ж, тебе повезло.

И зашагал прочь. Кристал прожгла ему спину яростным взглядом и топнула от злости ногой. Но он так и не обернулся.

Вскоре после того как Белла и Элен вернулись домой, у их двери появился нежданный гость — на пороге, широко улыбаясь, стоял Жак Лефевр с большой жестяной коробкой конфет.

Элен возилась с ужином на кухне, и на стук в дверь отозвалась Белла. Ошарашенная, девушка уставилась на Жака. Тот был в безупречном вечернем наряде: элегантная фрачная пара, белая сорочка с жабо, черная бабочка и шелковый цилиндр. Как обычно, его темные глаза смотрели на нее чуть насмешливо и одновременно с восхищением, и она ощутила приятное волнение… предательское волнение.

Усилием воли Белла придала своему взгляду строгое выражение и спросила:

— Жак, зачем вы сюда пришли?

Он был сама любезность и очарование.

— Я пришел, — начал Жак медоточивым голосом, — дабы на коленях просить твоего прощения, та cherie, a также умолять тебя покататься со мной нынче вечером на пароходе «Красавица байю» и отужинать в моем обществе.

Белла смерила его возмущенным взглядом.

— Ваша наглость не имеет пределов, сэр!

Жак фыркнул. Больше минуты на официальном тоне он удержаться не мог и поэтому заговорил своей привычной скороговоркой:

— Виноват, каюсь. Поэтому приволок эту вот коробку конфет — большущую! Ведь надо замаливать мои многочисленные грехи. Понимаю, прощения мне нет. Однако ты же простишь, да?

Он сунул коробку ей в руки.

Белла уставилась на нее — красивая викторианская штучка, вся в херувимах и цветочках. Но только тут смысл этой большущей коробки дошел до девушки, и она покраснела. Негодяй намекал на то, сколько поцелуев он от нее желает! Одна конфетка — поцелуй. А тут их вон сколько!..

Словно почувствовав слабину в сопротивлении Беллы, Жак шагнул к ней поближе, так что она ощутила его приятный мужской аромат.

С привычной милой усмешкой в глазах он сказал:

— Неужели ты прогнала меня только за то, что у меня кончились конфеты? Как видишь, у меня неистощимые запасы — свежих и вкусных!

Хотя щеки у нее горели от смешанных чувств, Белла твердо помнила, что сердита на Жака и необходимо смотреть на него с холодным презрением. Самодовольный тип — явиться сюда, перецеловав за день кучу женщин!.. А с другой стороны, ее сердце радостно забилось при одной мысли о недозволенных поцелуях. Однако снова поддаться его чарам означает унизиться в собственных глазах.

— Вынуждена извиниться, мистер Лефевр, — с подчеркнутым достоинством произнесла Белла, вручая ему обратно коробку с конфетами, — но ваш дерзкий приход напрасен. У меня иные планы на сегодняшний вечер.

Жак был явно удручен решительным отказом. — Да брось ломаться, — брякнул он. — Полно тебе кукситься!

Его слова задели Беллу за живое. Теперь ей не надо было принуждать себя к сердитому выражению лица,

— Какая наглость! — воскликнула девушка. — Да с чего вы решили, что у меня нет планов на вечер? Или полагаете, что никому не нужная бедняжка Белла сидит себе дома, рыдает в три ручья и ждет, когда же придет ослепительный Жак Лефевр и пригласит на ужин?

Он смущенно фыркнул.

— Ты же в городе совсем недавно, — сказал он, — знакомых мало. А мужчины кругом — такие грубияны! Если какой мерзавец обидит тебя, я его непременно проучу.

— А-а, так вы решили не подпускать ко мне других негодяев? Приберечь меня для себя? Стало быть, вы намерены и впредь устраивать глупые сцены, как сегодня с Андре, и даже драться на дуэли?

Нисколько не смутившись, Жак весело подмигнул:

— Да, моя опека будет состоять именно в этом.

— А я вам скажу так. Вы беспардонный наглец, сэр. После стычки в театре я бы на вашем месте и носа не казала бы сюда. А вы заявляете на меня какие-то права, будто выбираете окорок на рынке! Бедняжка Белла в вашей опеке и защите не нуждается!

Скорчив трагическую физиономию, Жак присвистнул.

— Фу-ты ну-ты! Сколько желчи! Но ты сама подумай, любовь моя, что мне оставалось делать после того, как ты вчера разбила мне сердце? Разумеется, я бросился искать утешения у менее жестокосердных особ женского пола.

— Разбила вам сердце? — озадаченно переспросила Белла. — Да я сомневаюсь, что оно у вас вообще есть, у такого волокиты! Вы просто невыносимы!

Тут из кухни раздался голос Элен:

— Белла, что происходит? Кто там?

Через секунду появилась и она сама. На лбу у нее были капельки пота, на носу белело пятнышко муки, и она на ходу вытирала руки о край передника.

— Элен! — театрально вскричал Жак. — Ради всего святого, помоги мне добиться прощения от этого жестокого создания!

— Привет, Жак! — засмеялась Элен.

Ее забавляло, что Жак стоит на пороге, а Белла решительно загораживает ему проход в комнату. Она вопросительно заглянула подруге в глаза:

— Ты не собираешься пригласить Жака?

— И не подумаю.

Воспользовавшись замешательством Элен, Жак прижал руки к сердцу, сделал убитое горем лицо и обратился к рыжеволосой хозяйке квартиры со страстной мольбой:

— Элен, драгоценная моя, пожалуйста, позволь твоей несравненной подруге Белле поужинать со мной на речном пароходе. Обещаю развлекать ее как королеву… — Тут он сделал небольшую паузу и добавил; — А кстати, и у тебя будет свободный вечерок для встречи с Томми.

Элен медленно расплылась в улыбке.

— Что ж, план кажется симпатичным. — Она перевела взгляд на Беллу. — Почему бы тебе действительно не поужинать на пароходе?

— Элен! — с упреком воскликнула Белла.

— Жак, обретя союзника, вручил конфеты Элен.

— Уговори свою подружку принять вот это.

— Элен кокетливо стрельнула глазами на Жака.

— Если Белла не любит сладкого, я справлюсь с конфетами сама. — Она взяла подругу за руку и сказала: — Хватит дуться. Пойдем поищем в гардеробе что-нибудь на сегодняшний вечер.

Белла развернулась на каблуках и зашагала в комнату, обронив решительное «Никуда я не пойду!». Элен крикнула ей вслед:

— Дорогая, что ты от него шарахаешься, будто он Джек-Потрошитель? Он хочет развлечь тебя. Поезжай и хорошо проведи время!

Белла остановилась и, скрипнув зубами, в ярости повернулась к подруге.

— Хорошо, если ты выгоняешь меня…

— Белла, это же смешно, никуда я тебя не выгоняю! — обиженно воскликнула Элен. — Я просто решила, что тебе скучно сидеть в четырех стенах и вечер с Жаком будет приятным развлечением.

— Нет-нет, Элен, скажи ей честно, что ты хочешь побыть с Томми наедине, — настаивал Жак. — А то она не согласится.

Белла посмотрела на Жака таким взглядом, будто хотела пригвоздить.

— Ну так что? — спросила вконец растерявшаяся Элен.

— Ладно, сдаюсь! — воскликнула Белла, бессильно взмахнув руками. — Не могу сопротивляться, когда на меня наседают с двух сторон.

— Ну и хорошо, — сказала Элен. Жак с самодовольной миной повторил то же самое на французском:

— Tres bien.

Белла еще продолжала сердито смотреть на торжествующего тенора, а Элен уже тащила ее переодеваться в спальню.

— Идем приоденем тебя. — Жаку она крикнула через плечо: — Проходи и устраивайся как дома!

Мы скоро.

— Спасибо, — заявил Жак и прошел в гостиную.

Когда девушки оказались далеко от гостя, в уютной тишине спальни, Белла с ходу набросилась на подругу:

— Зачем ты заставляешь меня идти с ним на свидание? Если тебе так хочется побыть с Томми — скажи.

Я могу погулять в городе или еще что-нибудь придумаю.

С виноватой улыбкой Элен коснулась ее руки.

— Все не так просто, дорогая, — сказала она. — Мой дом теперь и твой дом, как я уже говорила. И ты желанна здесь в любой момент. Но я вижу, что тебе самой очень хочется провести этот вечер с Жаком. Достаточно поглядеть на тебя… Белла жалобно застонала.