Муншаез (№3) - Темный источник

ОБИТАТЕЛИ ВОЛШЕБНОЙ СТРАНЫ

Тристан медленно пробуждался, чувствуя, как холод, идущий от камней, на которых он спал, все глубже проникает в его тело. Тяжелые тучи, как и прежде, сплошной пеленой закрывали солнце. Рассвет изменил их густую черноту на мягкие оттенки серого. Крупные мокрые хлопья медленно кружились в воздухе; падая на лицо, они быстро таяли, но на земле лежал толстый слой снега.

Еще не до конца проснувшись, король протянул руку, чтобы почесать загривок Кантуса, полагая, что мурхаунд, как всегда, спит с ним рядом. Тут воспоминания о вчерашнем дне обрушились на него, словно ледяная вода. Отчаянная тоска охватила Тристана, когда он вспомнил, что Кантуса больше нет.

Робин неподвижно лежала на земле, и Тристан вскрикнул, увидев, что она бледна. Казалось, она потеряла много крови, и Тристан подумал, не убило ли ее вчерашнее колдовство, которое согрело их всех.

Тристан быстро наклонился над друидой и понял, что она дышит, но дыхание ее было тяжелым и неровным. Он обнял Робин и прижал к себе, напуганный холодом, исходящим от ее тела. Однако, постепенно ее тело начало согреваться, а дыхание стало более спокойным и ровным.

Король услышал, как рядом кто-то зашевелился, и, повернувшись, увидел Тэвиш, которая сонно моргала, еще не до конца проснувшись. Полдо тоже уже проснулся, и даже Яак перестал храпеть. С небольшого камешка вдруг посыпался снег, и они увидели голову Ньюта. Этим утром чешуйки дракончика стали темно-голубыми, местами вспыхивая алым светом.

— А как насчет завтрака? — спросил он.

— Как обычно, — простонала Тэвиш, показывая на единственную сумку с продуктами, которую им удалось спасти после кораблекрушения. — Моченый хлеб, водянистый сыр и влажное сушеное мясо — все, естественно, замерзшее.

Дракончик разочарованно покрутил носом, но, тем не менее, отряхнулся от снега и подлетел поближе, чтобы выбрать себе самый лучший кусочек.

Робин тихонько застонала, и Тристан сильнее прижал ее к себе. Она поудобнее устроилась у него на груди, и сердце Тристана забилось быстрее. Наконец, Робин тоже проснулась.

— Ты подойдешь со мной к краю расселины? — спросил Тристан. — Нам нужно обсудить дальнейший маршрут.

Она кивнула и, взяв протянутую королем руку, встала на ноги. Снег, глубиной больше фута, громко скрипел у них под ногами, когда они шли до каменной гряды, защищавшей их от ветра.

Они увидели озеро Мурлок, огромное и близкое. Оно не замерзло, и его тусклая серая поверхность, казалось, поглощала весь свет, идущий сквозь густую пелену облаков. Оно простиралось на запад и на север, до самого горизонта. Только справа, на востоке, было видно уходящую вдаль береговую линию. Падающий снег делал раскинувшуюся перед ними картину похожей на вид сквозь запотевшее окно.

— Куда мы пойдем отсюда? — спросил Тристан.

Робин показала на восточную береговую линию.

— Когда мы доберемся до озера, то пойдем вдоль берега на север. Ты видишь те мертвые деревья? Это лес, который располагается немного южнее рощи Генны. Когда мы пройдем сквозь него, мы окажемся у реки — сейчас она, наверное, высохла, судя по тому, что произошло с другими реками Долины. Эта река отмечает границу рощи. Мы будем там меньше, чем через два дня.

Они молча стояли рядом, глядя на некогда прекрасное озеро. Теперь следы осквернения не мог скрыть даже снег — белоснежное одеяло очень быстро потемнело.

— Здесь было так красиво. Когда я впервые прибыла сюда, чтобы учиться у Генны, все эти холмы были усыпаны дикими цветами, а озеро сверкало так, что было больно глазам.

— Может быть, когда мы покончим со злом, красота вернется.

— Не знаю… — Робин повернулась к Тристану, в ее глазах застыла грусть. — Я все время думаю, что здесь происходит нечто очень важное, и что судьба островов Муншаез может измениться навсегда. Я сомневаюсь, что они когда-нибудь станут прежними.

— Мы должны попытаться!

— Да, я знаю, и мы, конечно, не сдадимся! И если мы победим, здесь не будет места злу… Но я чувствую, что Долина Мурлок уже никогда не станет прежней.

Тристан не совсем понимал, что Робин имела в виду, но это не слишком удивило его. Он часто терялся перед сложностями ее веры.

— Нам уже пора выходить, — предложил он, — пока проклятые птицы не нашли нас.

— Ты прав, вчера нам очень удачно удалось ускользнуть от них.

— Ты, наверно, хотела сказать, что благодаря тебе нам удалось ускользнуть от них. — Тристан взял Робин за плечи, и повернув к себе, посмотрел прямо в ее зеленые глаза. Она хотела было отвернуться, но потом встретила его взгляд — но Тристан не смог ничего прочитать в ее глазах.

— Ты создала реку, которая помогла нам спастись, — продолжал он. — Ты спасла нас от верной смерти этой ночью, когда мы чуть не замерзли. Ты открыла мне смысл жизни, когда все вокруг, кажется, рушится из-за моих ошибок!

— Ты не можешь винить себя во всем! Мы все допускали ошибки, и нам еще повезло, что у нас сохраняются шансы добраться до Источника! Но ты не должен сожалеть о цене, которую нам пришлось заплатить, — голос Робин стал тверже. — Тристан, ты настоящий лидер. Люди пойдут за тобой. Ты Высокий Король ффолков, и ты лучший воин из всех, кого мне доводилось видеть. И эта битва со злом — наша будущая битва. Возможно, что отношения между нами уже никогда не будут прежними. Я не знаю. Но сейчас самое главное для меня — добраться до Источника и освободить заключенных в камень друидов. Мне необходима твоя помощь, чтобы попасть туда.

Слова Робин об изменении ее чувств к нему как раскаленный камень вошли Тристану в сердце, но он понимал, что в любом случае нужно попытаться решить поставленную задачу, а потом…

— Нам пора выходить, — напомнил король.

— Г-где следующие ворота?

— Я есть устал! Хочу отдых!

— П-пошли, Хонках! Еще только одни ворота, и тогда мы отдохнем, отдохнем! — Язиликлику наконец удалось уговорить тролля подняться с покрытого мхом пня, на который тот устало присел. Эльф висел над ним в воздухе, трепеща своими прозрачными крылышками, когда тролль вперевалочку снова пустился в путь.

— А у твоих друзья винца есть?

— О, да! М-много вина! — И Язиликлик описал руками большой круг. Он, конечно, слегка преувеличил, но надеялся, что его спутник не заметит этого.

Существо, которое призналось, что его зовут Хонках-Фа-Снуи, неохотно топало через очередной усыпанный цветами луг, среди весело щебечущих птичек и деловито снующих взад и вперед пчел.

— Сюда, сюда ходи.

Эльф весело вился вокруг тролля, довольный тем, что спустя столько лет снова оказался в прекрасной Волшебной Стране. Над головой светило никогда не заходящее теплое ласковое солнце, что придавало воздуху неповторимый запах вечной весны. Волшебная Страна была очень маленькой, даже меньше любого из островов Муншаез. Она была заключена в волшебную оболочку, которая защищала ее от вторжения из других, грубых и жестоких царств.

Язиликлик видел, что она совсем не изменилась с тех пор, как он ушел отсюда в Затерянные Миры. Им повстречалась банда человекообразных существ с крошечными рожками на лбу и козлиными задними ногами и хвостами. Те весело играли на свирелях и лихо отплясывали на солнышке.

Вдруг появилась прекрасная лесная нимфа, ее тончайшее шелковое одеяние сияло в лучах солнца. Она кокетливо посмотрела на Язиликлика, а он покраснел и отвернулся, чтобы не видеть ее прелестных, соблазнительных глазок. Тут нимфу заметили веселые плясуны и бросились ловить ее, призывая красотку остановиться и поговорить с ними. Она рассмеялась — словно зажурчал маленький лесной ручеек — и полетела через лес, а те пустились за ней в долгую веселую погоню. Эльф знал, что им никогда не поймать ее. Раньше, во всяком случае, им это не удавалось, а в Волшебной Стране никогда ничего не меняется.

Они видели других обитателей Волшебной Страны — дальних родственников Язиликлика — эльфов, дриад и гномов. Они здоровались кивками, пытались заговорить со странной парочкой, но эльф, как мог, уговаривал тролля идти дальше.

— А откуда у т-тебя такое имя… такое имя? — спросил Язиликлик. — Оно что-нибудь з-значит?

— Хонках-Фа-Снуи хорошее имя. Оно значит: тот, чей нос отбрасывает тень на десять тысяч цветов. — Хонках гордо показал на свой хоботообразный нос. — Моя нос — великолепная, даже для тролля, так?

— О, конечно, конечно! Я… Я никогда не видел т-такого… замечательного носа!

Довольный, Хонках зашагал немного быстрее и перебрался через кристально чистую речушку, ступая по удобно расположенным среди журчащей воды камешкам. Несколько толстых форелей таращились на них из воды с нескрываемым любопытством.

Вдруг сзади зашуршали кусты, и, резко развернувшись, Язиликлик увидел коричневую собачью мордашку с задорно вздернутыми ушами. Длинный розовый язык свисал из пасти, и, казалось, существо хитро улыбается.

— М-мерцающая собака! П-привет! — Эльф побежал к псу, чтобы потрепать его по голове, но тот мгновенно исчез. Язиликлик огляделся и увидел, что он ухмыляется ему из-за дерева, футах в тридцати. Эльф помчался туда, но пес снова исчез, на сей раз он появился на дальнем берегу ручья, который они только что перешли, и где к мерцающему псу присоединилось полдюжины его сородичей.

— Сдаюсь! — засмеялся эльф. — Этих п-парней не поймать! — Но погоня за мерцающим псом доставляла ему несказанное удовольствие.

Он подлетел обратно к троллю, который начал нетерпеливо переминаться с ноги на ногу. Горячее чувство принадлежности к этому миру вдруг охватило эльфа, и ему страшно захотелось остаться здесь навсегда. Тут было так весело и приятно! Теперь Язиликлик не мог понять, почему он вообще когда-то покинул Волшебную Страну.

Но потом вспомнил о своих друзьях и о том, что он обязательно должен им помочь. По правде говоря, его спутники уже начали расплываться в его памяти. Ему даже стало трудно представить себе Ньюта, для этого эльфу пришлось как следует сконцентрироваться. Но он был уверен, что они нуждаются в его помощи, и что им грозит ужасная опасность. Какая-то внутренняя сила заставляла его вернуться. Возможно, за годы, проведенные в Затерянных Мирах, он изменился, потому что такие чувства неизвестны существам, которые всю жизнь провели в Волшебной Стране.

— Ворота, вот, — проворчал Хонках, показывая на участок земли у подножия крутого холма.

Эльф увидел, что эти ворота, как и полдюжины других, у которых они уже побывали, были окружены толстым слоем мха и находились в тенистой части леса. Глядя на них, невозможно было догадаться, что это ворота в другой мир.

Им очень повезло, что ворота в Волшебной стране находились гораздо ближе друг от друга, чем их выходы в других мирах. Это позволяло за несколько часов проверить разные ворота, покрывая расстояния, которые в Долине Мурлок они едва ли сумели бы пройти за два-три дня.

— В Д-долину Мурлок?

— Угу, в Долину. Многа воротав в Долину Мурлок.

— Ну, я посмотрю, нет ли там моих друзей, — сказал эльф. Он ступил на мшистый участок земли, погрузил руки в мягкую влажную землю и вскоре нащупал что-то твердое. Тогда он смело шагнул вперед… и тут же выскочил назад, мокрый насквозь.

— Т-там все под во-водой, я ничего не видел… ничего! Что это за в-ворота такие, если они выходят на д-дно озера или реки?

Хонках удивленно почесал в затылке.

— Такова не было тут. Наверно, это не та места.

— Я же г-говорил тебе, что многое изменилось! О, я с-сдаюсь! Мне никогда не найти их… не найти!

— Что это? — спросил Хонках, склонив голову набок. Он к чему-то прислушивался.

— Ч-что, ч-что такое? Я ничего не слышу…

— Ш-ш-ш! — Тролль поднес бородавчатый палец ко рту, продолжая прислушиваться. Язиликлик теперь тоже услышал звуки, доносящиеся из-за ворот.

— Кто-то воет! Кто это может быть… может быть?

— Хонках посмотреть. — Тролль наклонился вперед и засунул голову в ворота. Для эльфа это выглядело так, будто верхняя половина тела тролля вдруг исчезла. Потом Хонках вылез обратно, прижимая своими мощными руками к груди отчаянно отбивающееся существо.

Вновь прибывший ловко высвободился и спрыгнул на землю. Он встряхнулся, обрызгав обоих холодной водой, — и тут Язиликлик его узнал.

— Кантус! С тобой все в порядке… в порядке? Ч-что ты делал в воде? Г-где Робин, Тристан и Ньют? Они живы… живы? — Он вдруг замолчал, почувствовав себя немного глупо — ведь пес не мог понять его вопросов.

Кантус приветствовал эльфа, радостно лизнув его в лицо, отчего тот свалился на землю, а потом повернулся и с подозрением посмотрел на тролля. Язиликлик встал и, погладив пса по голове, взял Хонкаха за руку. Это, очевидно, убедило мурхаунда, что тролль не представляет опасности, и он начал с любопытством оглядываться, принюхиваясь к воздуху.

— К-кантус, добро пожаловать в Волшебную Страну!

Шанту подняла забрызганную кровью голову, заслышав далекий зов. Отвратительный хищник злобно зарычал и снова начал терзать окровавленное тело своей жертвы. Острые длинные клыки глубоко вошли в грудь единорога и вырвали большой кусок мяса.

Рана на боку у Шанту по-прежнему причиняла острую боль. Сломанный рог Камеринна застрял у основания щупальца чудовища, и все попытки вытащить его привели лишь к тому, что рог еще глубже погрузился в рану.

Шанту сидела, положив мощную лапу на тело своей жертвы. Она зарычала, и ее вызов эхом раскатился по мертвому лесу. И никто не осмелился ответить ей. Шанту — королева Долины! И смерти! И любого врага Баала, пришедшего сюда, ждет кровавый конец.

По даже и у королевы есть хозяин, и теперь в черной голове Шанту вновь возник его призыв. Страшная пантера немного отошла от растерзанного трупа, и подняв голову, снова заревела, посылая вызов небесам и всей земле.

Бросив последний взгляд на окровавленные останки, Шанту повернулась к лесу и исчезла. Ее бег был замедленным и неровным — жгучая боль пронизывала ее всякий раз, когда она ступала правой лапой на землю. Рог торчал из ее плеча, крепко застряв между двумя костями. Хромая, Шанту пустилась в долгий путь, выполняя команду своего хозяина. Она бежала на север, к Темному Источнику.

Обширные покои Грюннарха были специально подготовлены к Совету Зимней Ночи. Разнообразная добыча, привезенная из многочисленных набегов, украшала стены королевских покоев.

Северяне рассаживались за длинными столами, щедро уставленными едой и питьем с роскошью, которую редко приходилось видеть. С потолка свисали три хрустальные люстры, сделанные знаменитыми мастерами Алина. Ковры и гобелены удивительной работы, добытые в набегах на побережье Калимшана, сверкали изумительным шитьем.

На столах стояла золотая и серебряная посуда, кубки, усыпанные самоцветами — все это северяне добыли в портах на Побережье Мечей. Многочисленные тонкие свечи горели в люстрах, и их яркий свет смешивался с отблеском веселого пламени, бушевавшего в огромных каминах.

Долгим и веселым был этот пир. Мясо кабанов, баранина, здоровенные блюда рыбы — все поглощалось с огромным аппетитом и заливалось морем пива и вина. Наконец, когда от гор мяса остались лишь чисто обглоданные кости, Грюннарх Рыжий оттолкнул назад похожее на трон кресло и встал.

Рыжий Король — таков был обычай — сидел за столом, который стоял на специальной платформе, вздымающейся на несколько футов над уровнем пола. Когда Грюннарх встал, его длинная рыжая борода и алая мантия засверкали под ярким светом сотен свечей. Постепенно все разговоры смолкли, и северяне стали с нетерпением ждать, что скажет их король и зачем он собрал их на этот необычный зимний совет.

— Лорды Норландии, воины севера, я приветствую вас! Мы собрались здесь в решительный момент истории нашего народа.

Норландия крупнейшая держава севера, самая сильная среди всех, кто появился за последние столетия на островах Муншаез. Однако, в недавнем прошлом, мы все пострадали из-за наших ошибок, участвуя в неправедной войне, в которую нас вовлекли силы, выходящие за грань нашего понимания!

Теперь тишина была полной — до слушателей Грюннарха доходил смысл его странных слов. Крайне редко северяне, даже в беседах с близкими друзьями, признавались в собственных ошибках, а здесь сам король сообщал, что они все допустили ошибку, перед собранием лордов и воинов Норландии!

— Я только что вернулся после совета с королем — нашим новым союзником и мудрым правителем, который однажды был нашим врагом. Он управляет своим народом разумно и с большой любовью. Теперь, перед всеми вами, я заявляю, что он наш друг.

Он пришел на помощь мне и моей команде спустя всего лишь несколько минут после того, как мы атаковали его корабль. Потом он гостеприимно принял нас в своей крепости, помог привести в порядок наш корабль, чтобы мы могли вернуться домой.

Негромкий шум начал распространяться по залу, потому что воины Грюннарха, которые возвратились из последнего похода вместе с ним, понимали, о ком он говорит. Однако на многих лицах появилось недоверие, когда по залу пошел слух о последнем походе на Корвелл.

— Наш союзник — король, который будет моим другом до самой смерти — это Тристан Кендрик из Корвелла. Высокий Король ффолков!

Все разговоры разом прекратились, а потом, после короткой паузы, поднялся возмущенный ропот, который все нарастал.

— Что за безумные слова ты произнес? — спросил Эрик Седая Борода, сидящий за столом Грюннарха.

— Мой брат погиб в битве у стен Корвелла! — заявил Урк Медвежий Зуб. — Ты не можешь заставить меня забыть о кровной мести!

Грюннарх спокойно стоял перед ними, давая возможность их гневу выйти наружу. Он помнил о пророчестве Таггара и надеялся, что старый шаман не ошибся. Посланец, появление которого предсказал Таггар, — возможно, он сидит среди его гостей, — должен сказать свое слово в самый решительный момент. Но никто не поднимался с места и не пытался прекратить шум, и Грюннарх с беспокойством заметил, что ярость собравшихся никак не стихает.

— Тихо! — рявкнул Рыжий Король, и в зале через несколько секунд установилось напряженное молчание.

— Вы говорите о моем безумии, о кровавой мести, и о наших заклятых врагах! Я прошу — нет, я требую, — чтобы вы посмотрели, к чему привели нас эти традиции грабежей и набегов! Вы знаете, что нашего брата Телгаара Железная Рука убил Зверь, который использовал нас — вас и меня — в качестве инструментов для достижения своих отвратительных целей! Неужели мы…

Грюннарх замолчал, увидев, что дверь на противоположной стене распахнулась. Он сразу подумал о пророчестве шамана и о посланнике, появление которого предсказал Таггар. Может быть, этот долгожданный момент наступил?

Он увидел воина-северянина, который прослужил Рыжему Королю уже двадцать лет. Лицо его было пунцово-красным. Король вспомнил, что этот воин во время совета должен был наблюдать за заливом.

— Говори, солдат. Почему ты прерываешь нас?

— Ваше Величество… — Запинающийся голос воина был едва слышен. Все в зале с изумлением смотрели на него, пораженные дерзостью старого вояки. — Он п-плывет сюда, в бухту, уже, наверное, причаливает… Это… — Голос солдата осекся, и он с мольбой посмотрел на своего короля.

— Говори! — взревел Грюннарх Рыжий. — Что за корабль ты видел? Под каким он флагом?

— У него нет флага, сир… совсем нет. И это совсем не… — Он замолчал, и было видно, что говорит он с огромным трудом. — Сир, это совсем не корабль, хотя он и довольно быстро плывет по волнам… Это замок!

Друзьям легко удалось спуститься на берег озера Мурлок. Сменяя друг друга, они прокладывали тропу по глубокому снегу.

Однажды они прошли мимо еще одной дымящейся трещины, которых теперь было много в Долине. В этой, длиной более ста футов, клубился разноцветный ядовитый газ, но видно было, что трещина возникла давно, поэтому дым уже успел немного рассеяться. Они осторожно обогнули страшную пропасть, обратив внимание на то, что от нее исходит тепло: снег поблизости растаял.

Наконец, путники остановились на берегу громадного озера, среди занесенных снегом камней. Темная вода плескалась у берега, странно контрастируя с белизной снега вокруг.

Недалеко от берега, брюхом вверх, плавала дохлая рыба. Длинные коричневые щупальца каких-то отвратительных растений вяло извивались на поверхности озера. Робин резко отвернулась от воды, не в силах смотреть на это.

— Такая мерзость! — доложил Ньют, сделав несколько кругов над водой.

— Пошли! — заторопил друзей Тристан. Даже ему стало не по себе при виде озера, которое когда-то было жемчужиной Долины Мурлок.

Он повел их направо, вдоль береговой линии, стараясь не уходить далеко от воды, чтобы не перелезать через высокие каменные надолбы, местами преграждающие путь. Ему удалось выбрать сравнительно легкую и не слишком заметную со стороны тропу.

— Смотрите. Липкие штуки! — вскрикнул Яак, глядя на воду, когда они уже прошли вдоль берега около полумили.

— Что это такое? — удивленно спросила Тэвиш, разглядывая полосы черной грязи на поверхности, которые заметил фирболг.

— Похоже на смолу. — Тристан подошел к кромке воды, ему даже не потребовалось дотрагиваться до нее, чтобы утвердиться в своем предположении. — Видимо, она поднимается со дна.

— Идем! — Голос Робин, который почти перешел в визг, напугал их всех. — Идем отсюда быстрее! — Она устремилась вперед, стараясь уйти подальше от жуткого зрелища.

Наконец, показались смутные очертания леса — темная линия на далеком горизонте. Вид был ужасно голым и бесцветным, но Тристан нашел некоторое облегчение в том, что у них появилась конкретная цель — все-таки лучше, чем бесконечные, засыпанные снегом поля и почерневшая вода, так долго окружавшие их… К тому же, где-то в этих лесах их ждали.

Они все непроизвольно ускорили шаг, и постепенно далекая темная масса распалась на отдельные деревья. Но пейзаж оставался все таким же тусклым и удручающим. Даже снег, покрывающий ветви деревьев, не мог изменить этого скорбного однообразия. Казалось, его белизна лишь подчеркивала мертвенную неподвижность леса.

Тристан теперь снова шел первым в сторону леса по тропе, постепенно отклоняющейся от берега озера. Вдруг его догнала Робин.

— Ты не чувствуешь ничего странного? — спросила она.

Он остановился и осмотрелся по сторонам, не совсем понимая, что Робин имеет в виду. Его глаза притягивал лес, неподвижные деревья и голая заснеженная земля. Тристан ощутил странное покалывание в затылке.

— Да, чувствую. Такое впечатление, что кто-то наблюдает за нами из леса.

— Да. Не знаю почему, но это ощущение очень сильно. Там что-то есть!

— Может быть, нам стоит свернуть куда-нибудь? — спросил он, не очень понимая, куда они могут пойти.

— Не думаю. Мы уже совсем близко подошли к Источнику. Просто нужно быть как можно осторожнее.

«И держать мечи наготове», — мысленно добавил король. Когда они снова двинулись вперед, ощущение, что за ними наблюдают, что в лесу кто-то есть, усиливалось с каждым шагом. Тристан чувствовал себя очень неуютно на открытой равнине, но выбора у него не было, и он продолжал вести своих спутников вперед.

Они все ближе подходили к лесу, и вскоре чтобы посмотреть на верхушки деревьев, им уже приходилось задирать головы. Теперь они могли разглядеть каждую веточку в застывшем в зловещем молчании лесу.

— Смотрите!.. Позади нас! — Крик Робин заставил короля резко повернуться, и тяжесть легла на его сердце, когда он взглянул на небо.

— Это же птицы смерти! Вся их проклятая стая! — закричал Полдо и помчался к лесу.

Действительно, отвратительные стервятники бесшумно неслись под низкими тяжелыми облаками, с каждой минутой приближаясь к ним. То, что друзья так сконцентрировались на лесе, оказалось трагической ошибкой.

— Бегите к деревьям! — закричал Тристан, одновременно выхватывая из ножен меч Симрика Хью. Робин, Полдо и Тэвиш уже бежали к лесу. Ньют сидел на плече у Яака, а тот грозил небу своим громадным кулаком. Птицы быстро приближались.

— Скорее! — закричал Тристан, устремляясь вслед за друзьями. Деревья не гарантировали безопасности, но все же они лишат птиц свободы маневра. Он мчался по снегу, который, казалось, специально прилипал к его сапогам, стремясь опрокинуть короля на землю. Он отчаянно бежал дальше, изредка бросая короткие взгляды через плечо — далеко ли проклятые летающие чудовища.

Тристан чувствовал, что не успеет добежать до леса…

И опять Хобарт шел по темным проходам из одного Мира в другой, так что ему удалось оказаться совсем в ином месте Затерянных Миров.

На этот раз он перебрался с острова Оман на Гвиннет, в королевство Корвелл, в его столицу. Он оказался в предместьях города перед самым заходом солнца. Конечно, сахуагинам и легионам зомби понадобится гораздо больше времени, чтобы добраться до Корвелла, но, надо думать, они не опоздают. А уж когда они появятся, у него все будет готово!

В городе народ был настроен дружелюбно, и в нем было гораздо теплее, чем в предместье, а в деревянных домах весело потрескивали камины. Несколько крупных каменных зданий расположились поближе к заливу, а весь город был окружен до смешного низкой стеной, которая доходила Хобарту лишь до пояса.

Хобарт нашел скромную гостиницу, которая называлась «Дикий Кабан». В камине уютно полыхал огонь, и священник снял себе комнату. Он подумал о том, как приятно будет поспать в настоящей, свежей постели, и, по правде говоря, почувствовал, что его порядком утомили бесконечные путешествия.

Он с удовольствием наблюдал за ффолками, которые занимались своими мелкими, будничными делами, покупали и продавали, чинили одежду и утварь. Как они пожалеют о своей беззаботности через несколько дней — те немногие, конечно, что останутся в живых!

Он с удовольствием выпил несколько стаканов подогретого пива и вышел на крыльцо гостиницы, когда небо уже совсем потемнело. Он едва мог разглядеть горло вздымающиеся к небу очертания башен Кер Корвелла. Священник улыбнулся при мысли о том, что Баал восстановил в его памяти заклинание, вызывающее землетрясение.

Скоро эта крепость, древнейшая цитадель ффолков, падет на их головы. И когда это произойдет, из моря выйдут сахуагины и ожившие мертвецы. Горе тем, кто уцелеет под обломками!

Чантэа, Богиня плодородия, вместе с другими Богами, испытывала отвращение от присутствия Баала в Темпом Источнике. Она тяжело переживала уничтожение всего живого в Долине Мурлок, когда Бог-убийца творил свои черные дела. Но теперь она почувствовала мерцание жизни рядом с самым сердцем этого мира. Это мерцание было слабым и непостоянным, но это была ее единственная надежда на возможность противостояния Богу убийств и смерти.

Чантэа много страдала, возможно даже больше, чем другие Боги, из-за гибели Матери-Земли. Оба эти Божества с любовью оберегали природу. Равновесие было главной заботой Матери-Земли, в то время как Чантэа одаривала своим благословением тех, кто выращивает урожай или разводит скот. Уход Богини и попытка Баала завладеть островами Муншаез показались Чантэа ужасным кощунством.

Но теперь у нее появилась надежда — в лице нескольких хрупких человеческих существ, которые смогли подобраться к Темному Источнику. Чантэа уже узнала верную служительницу Богини — друиду.

Эта друида, без сомнения, считает Чантэа новой Богиней, а значит своим врагом и врагом Матери-Земли. Однако, она обладает большой верой и мужеством, а кроме того, необыкновенно восприимчива к новому — то, что друида воспользовалась свитками, в которых обычно могли разобраться лишь священники Чантэа, говорило само за себя. А теперь она надела медальон — именно поэтому Чантэа и узнала о ее присутствии.

Возможно, если у друиды хватит сил, Баал не сможет одержать полной победы. Может быть, какая-то часть земли не попадет в полную власть кровавого Божества. Хотя, кто знает!..

Может быть.

ТАНЕЦ ПТИЦ СМЕРТИ

Снег мешал бежать, цепляясь и прилипая к ногам. Тристан увидел, что Полдо упал, но тут же вскочил на ноги, одновременно приготовив свой лук к сражению. Король поспешил к нему на помощь, и меч Симрика Хью зазвенел, словно от предвкушения предстоящей битвы, когда Тристан направил его в сторону приближающейся стаи. Первая птица, выставив свои страшные рога, направилась прямо к нему, но краем глаза Тристан успел заметить какое-то движение — стрела, пущенная Полдо, пронзила крыло чудовища, и то безмолвно рухнуло на землю. Еще множество кошмарных пародий на птиц понеслись в сторону короля, вскоре они уже закрыли от него небо, и Тристан поклялся себе, что постарается уничтожить как можно больше этих мерзостных тварей прежде, чем погибнет сам. Меч в его руках радостно пел, словно обещая, что не подведет своего хозяина в трудную минуту.

Над головой Тристана пронеслась туча стрел, и шесть или семь птиц камнем упали на снег. Инстинктивно он подготовился отразить нападение тех чудовищ, что остались в живых и были к нему ближе остальных. И тут его поразила неожиданная мысль: туча стрел! Откуда? Полдо, конечно, отличный стрелок, но ни один человек еще не научился выпускать из лука одновременно несколько стрел!

Впрочем, ему некогда было раздумывать над этой новой загадкой, потому что два чудовища, злобно размахивал рогами, чуть было не достали до него. Меч в руке Тристана взвился подобно молнии и, пронзив грудь одной из птиц, удовлетворенно запел свою победную песнь.

Вторая попыталась избежать столкновения с падающим телом мертвого собрата и сумела задеть рогом плечо Тристана. Надежная отцовская кольчуга отразила удар — рог обломился, а меч, весело звеня, мигом отсек оленью голову от птичьего туловища.

Туча отвратительных существ тут же набросилась на Тристана, и ему показалось, что весь мир превратился в бесконечное множество отчаянно бьющихся крыльев и пустых глазниц; острые рога, словно сами по себе, стремились располосовать его тело, а широко раскрытые пасти жаждали испить его крови! Лицо Тристана было сильно расцарапано, глаза заливала кровь; несколько серьезных ударов пришлось ему в грудь и в спину, и только кольчуга помешала им стать смертельными.

Тристан отчаянно отбивался — словно ураган, меч Симрика Хью косил омерзительных чудовищ, без устали нападавших на его хозяина. Некоторых он убивал прямо в воздухе, другие, получив тяжелые ранения, бились в агонии на снегу.