Ведьма и воин

      Она со страхом посмотрела на вершину холма, ожидая появления воинов Роберта.
      Ничего не произошло.
      Алекс вздохнул.
      – К сожалению, твои люди заняты, – виноватым тоном сообщил он. – Надеюсь, ты не обидишься на меня – я приказал своим воинам во время нашей встречи немного развлечь их.
      Искаженное болью лицо Роберта вспыхнуло от ярости. Он стиснул в кулаке заветный камень, как будто хотел выжать из него несколько волшебных капель, которые придадут ему силы.
      Алекс вложил в ножны окровавленный меч и повернулся к Гвендолин.
      – Иди сюда, Гвендолин, – ласково позвал он, протягивая ей руку. – Пришло время…
      – Нет! – вскрикнула она, и ее глаза расширились от ужаса.
      Алекс повернулся и увидел поднявшегося на ноги Роберта, который нацелил свой меч прямо ему в голову. Он инстинктивно схватился за оружие, прекрасно понимая, что не успеет вытащить его до того, как Роберт раскроит ему череп.
      «Лети! – мысленно приказала Гвендолин, устремив взгляд на лежавший на земле кинжал. – Лети и убей его».
      Вспышка молнии прорезала ночное небо, и на мгновение все застыли неподвижно.
      – Боже мой, – пробормотал Роберт, и его меч застыл в воздухе.
      Он окинул Гвендолин долгим пристальным взглядом, как будто никогда раньше не видел ее, а затем рухнул на землю. Из его спины торчала рукоятка кинжала.
      Гвендолин поднесла руку ко рту и в ужасе посмотрела на безжизненное тело врага. Потом она принялась вглядываться в темноту, рассчитывая увидеть там воина, который подобрал кинжал и метнул его в Роберта.
      Там никого не было.
      Испуганная, она вновь перевела взгляд на Роберта. На его рубашке быстро расплывалось темное пятно.
      – Я… я не думала… – пробормотала она.
      – Знаю, – тихо ответил Алекс. Он нагнулся и взял камень из руки Роберта.
      Она покачала головой, пытаясь понять, что же такое сделала.
      – Он собирался убить тебя, и… я бы этого не пережила. Я должна была остановить его. – Она начала дрожать. – Это была всего лишь мысль… – Голос ее звучал растерянно. – Я не думала, что это действительно произойдет.
      – Ты спасла мне жизнь. И для этого тебе понадобилось использовать свой дар.
      – У меня нет никакого дара, Макдан, – с отчаянием в голосе возразила она. – И никогда не было. Я позволила тебе поверить в мои способности, поскольку боялась, что ты отошлешь меня назад, к Максуинам, когда узнаешь правду. Но… я действительно не ведьма.
      Алекс обнял ее и прижал к себе, не обращая внимания на кровоточащую рану на своей груди.
      – Ошибаешься, любовь моя, – прошептал он, проводя пальцами по ее мокрой от слез щеке. – Ты обладаешь силой, которая передавалась в твоем роду по женской линии. У твоей матери не было этих способностей, но у тебя есть. Именно поэтому мать доверила тебе необыкновенный камень.
      С этими словами он повесил талисман ей на шею.
      – Он не исполняет желания, как считали вы с Робертом, – продолжал объяснять Алекс. – Он охраняет обладающих особым даром девочек из твоего рода, пока их способности не созреют.
      – Нет, – вся дрожа, возразила она. – Ты ошибаешься.
      – Подумай, Гвендолин, – настаивал он, ласково гладя ее по волосам. – Ты вызвала бурю в ту ночь, когда я попросил тебя продемонстрировать свои возможности…
      – Это было всего лишь совпадение…
      – …а затем проливной дождь, когда Роберт поджег дома.
      – Буря все равно должна была вот-вот начаться… я не вызывала ее…
      – А как ты объяснишь кинжал в спине Роберта? – тихо спросил он.
      – Я не знаю! – крикнула она, уткнувшись головой ему в плечо. – Это произошло само собой!
      – Ну, успокойся, – утешал он, еще крепче обнимая ее и поглаживая по спине. – Все хорошо, любовь моя. Теперь ты в безопасности.
      Гвендолин плакала в его объятиях. Всю жизнь ее считали ведьмой, но сознание того, что эти обвинения лживы, давало хоть какое-то утешение, даже если об этом было известно лишь ей одной. Теперь же, несмотря на желание опровергнуть слова Макдана, она не могла не вспомнить о необыкновенных ощущениях, охвативших ее, когда она приказала кинжалу Роберта убить его.
      Сила ее желания заставила кинжал подняться в воздух и вонзиться в спину Роберта.
      Внезапно Макдан замер.
      – Что случилось? – спросила она, отстраняясь.
      – Мы не одни.
      Земля дрожала от топота копыт. Гвендолин взглянула на холм и увидела отряд всадников, спускающихся по склону с факелами в руках. Когда они приблизились, она смогла разглядеть во главе отряда Камерона, Бродика и Неда.
      – Добрый вечер, Гвендолин! – радостно поздоровался Камерон, останавливая коня. Он поднял меч и взмахнул им, описав в воздухе серебристую дугу – сигнал воинам образовать кольцо вокруг Алекса и Гвендолин.
      – Мы решили, что должны присоединиться к вам, потому что скоро здесь будут гости, – сообщил Бродик, кивнув головой в сторону леса, и перевел взгляд на безжизненное тело Роберта. – Вижу, ты наконец успокоил этого негодяя.
      – На самом деле это Гвендолин сразила его.
      – Максуину это не понравится, – высказал предположение Нед и придвинулся к девушке, как будто хотел защитить ее.
      В этот момент из гущи леса выскочили пять десятков всадников. Увидев воинов Макдана, образовавших кольцо вокруг Алекса и Гвендолин, они остановились, но мечи их были по-прежнему обнажены и сверкали в свете факелов.
      – Добрый вечер, Макдан, – произнес лэрд Максуин, выезжая вперед. Его взгляд скользнул по Гвендолин, а затем остановился на безжизненном, окровавленном теле брата. На его лице отразилось сожаление.
      – Он должен был умереть, Максуин, – мрачно сказал Алекс. – Он убил отца Гвендолин ради своих целей, а затем ложно обвинил ее в этом преступлении. Вслед за этим он усугубил свои обвинения ложью о колдовстве и вредительстве, и ты, вместо того чтобы выслушать Гвендолин, как требовали от тебя твои обязанности, вынес ей несправедливый приговор. – В его голосе сквозило осуждение.
      Лицо Максуина стало еще более несчастным.
      – Я давно знал о жадности брата, – печально признался он, – но не мог себе представить, что он способен навредить члену собственного клана.
      – Она уже не в твоем клане, Максуин, – твердо заявил Алекс. – Теперь она принадлежит к клану Макданов. Если ты или кто-либо из твоих людей попытается опять причинить ей вред, я убью тебя.
      – Или я, – поддержал его Камерон, взмахнув мечом. – Даже если это будет стоить мне жизни.
      – Или я, – сказал Бродик, поднимая оружие.
      – Тем более я, – поклялся Нед.
      – Я уж и подавно, – повторил Мунро.
      Гвендолин в изумлении смотрела на Макданов. Слова клятвы медленно перемещались по кругу воинов, и каждый, кто тут был, обещал защищать ее. Произнося клятву, они поднимали вверх меч или факел, и на фоне темного неба теперь сиял ореол из золота и серебра. Потрясенная Гвендолин заморгала и отвела взгляд, не в силах понять, почему эти храбрые люди готовы пожертвовать жизнью, защищая ее.
      – Воины, которых Роберт привел с собой, чтобы напасть на мои земли, связаны и ждут тебя у вершины вон того холма, – сообщил Алекс лэрду Максуину. – Пообещай, что позволишь нам с миром уйти домой, Максуин, и можешь забирать их. Ты можешь забрать с собой и тело Роберта, – добавил он, – чтобы устроить ему соответствующие похороны.
      Максуин кивнул и приказал двум воинам забрать тело Роберта и его лошадь. После того как это было сделано, он в нерешительности остановился.
      – Прошу прощения, Макдан, но мне нужно знать… как поживает моя Изабелла? – Его хриплый голос свидетельствовал о том, как сильно он озабочен судьбой дочери.
      Его отцовский страх помог Гвендолин вновь обрести дар речи.
      – С ней все хорошо, Максуин, – ответила она, торопясь обрадовать его. – Макданы проявили к ней доброту и уважение, и ни один мужчина никогда не покушался на ее честь.
      Его глаза осветились надеждой.
      – Думаешь, теперь, когда Роберт мертв, она согласится вернуться домой?
      – Нет, – вмешался Бродик, прежде чем Алекс успел ответить Максуину, что на этой неделе с радостью доставит ее домой.
      Все удивленно посмотрели на него.
      – Изабелла выходит за меня замуж, – решительно заявил Бродик и внезапно охрипшим голосом добавил: – Я уверен, она будет рада, Максуин, если ты благословишь нас.
      Максуин в замешательстве пристально смотрел на него.
      – Разве ты не тот воин, который, будучи гостем у меня в доме, ухаживал за ней, а потом приставил ей кинжал к горлу и угрожал убить?
      – Тот самый. Меня зовут Бродик.
      – Моя дочь не стеснялась в выражениях, когда говорила о тебе после того приключения. Я удивлен, что вижу тебя живым и здоровым. Раз так, мне остается только похвалить тебя за стойкость и благословить.
      Бродик улыбнулся:
      – Мы с Изабеллой приедем к тебе в гости, Максуин, после того как поженимся.
      – Буду с нетерпением ждать, – заверил его лэрд. – Желаю тебе и твоим людям, Макдан, доброго пути.
      Он на прощание кивнул Алексу, повернул коня и повел своих людей к вершине холма, чтобы забрать воинов Роберта.
      – Нам лучше отправиться в лес и разбить лагерь для ночевки, – сказал Камерон, поглядывая на небо. – Гроза может разразиться в любую секунду.
      – Может, Гвендолин остановит ее, – высказал предположение Бродик.
      – Ей и так досталось сегодня, чтобы еще менять погоду ради твоего удовольствия, – возразил Нед. – Ради всего святого, она же только что уничтожила Роберта.
      – Точно, – согласился Камерон. – Девочка устала.
      – Мы не возражаем против хорошей грозы, девушка, – бодро добавил Мунро. – Так что можешь не беспокоиться.
      – Я даже немного полюбил грозы, – заметил Эван, – с того раза, когда ты вызвала дикий шторм во время нападения Роберта.
      – Вот это была буря! – с воодушевлением стал вспоминать Гаррик, двигаясь вместе с остальными в сторону леса. – Помните, как она стояла на стене, обдуваемая ветром…
      – Казалось, что она парит в воздухе, – вставил Квентин, – как какое-то сверхъестественное существо…
      Воины шествовали среди деревьев, продолжая удивляться вызванной Гвендолин буре.
      Гвендолин долго смотрела им вслед. А когда их голоса стихли и последний отблеск факела исчез за деревьями, она медленно подняла глаза на Макдана.
      Он стоял рядом с ней, высокий и сильный. Его фигура даже в туманном лунном свете отчетливо выступала из темноты. Рубаха была порвана и пропитана кровью, но он, не отрываясь, смотрел на Гвендолин, и казалось, рана совершенно не беспокоит его. В нежном и внимательном взгляде его пронзительных голубых глаз не было ни намека на сумасшествие, не было и так хорошо знакомой ей страсти.
      – Почему? – наконец едва слышным шепотом спросила она. – Почему ты пришел за мной?
      Алекс протянул руку и ласково провел пальцами по ее подбородку.
      – Много лет я вел битву с самим собой, и я боялся, что никогда не смогу ее выиграть, – тихо признался он. – Хуже всего было в первый год после смерти моей жены. Я тоже хотел умереть, и поэтому мне было совершенно безразлично собственное душевное здоровье. В конце концов я вспомнил, что у меня есть сын и клан, которым я нужен, и я заставил себя сдерживать свои фантазии и ярость, чтобы появиться перед ними внешне совершенно здоровым человеком. Но это было ложью. Я был подавлен. Я жил в постоянном страхе, что однажды у меня не останется сил, чтобы бороться с волнами безумия, которые накатывали одна за другой. – Он волновался все сильнее, и его голос становился все более хриплым. – Когда Дэвид заболел, я понял, что этот день пришел.
      – Но теперь Дэвиду лучше, Макдан, – заверила его Гвендолин. – По какой-то причине его организм перестал принимать определенную пищу. Но если он воздержится от употребления некоторых продуктов, то – я уверена – он будет продолжать расти сильным и здоровым.
      – Знаю. И по мере того как он поправлялся, вместе с ним выздоравливал и я, пока не почувствовал, что снова владею собой. Но когда ты ушла, – произнес он хриплым голосом, – у меня возникло ощущение, что меня разрывают на части.
      Он взял ее руку и благоговейно поцеловал ладонь, а потом крепко прижал ее к своей кровоточащей груди.
      – Выходи за меня замуж, Гвендолин, – взмолился он, пытаясь сдержать дрожь в голосе. – Выходи за меня замуж, и я клянусь, что буду любить и оберегать тебя до самой своей смерти. Не потому, что ты принадлежишь мне, – добавил он, стирая пальцем серебряную каплю, скатывавшуюся по ее щеке, – но потому, что без тебя я пропаду.
      – Но я ведьма, – тихим и дрожащим голосом запротестовала Гвендолин.
      – А я безумный лэрд, – небрежно возразил он, пожимая плечами. – Чудесная пара.
      Гвендолин сглотнула и покачала головой:
      – Когда твои люди узнают о моих способностях, они захотят прогнать меня…
      – Мои люди всегда верили, что ты обладаешь огромной властью, – перебил Алекс. – Включая моего сына, который просто обожает тебя. Так что единственный человек, для кого это является открытием, – ты сама. А что касается твоего изгнания, то так упорно избавиться от тебя хотела Ровена, но ее мотивы не имели ничего общего с благородным желанием защитить клан. Больше она не прикоснется к тебе.
      Сердце Алекса билось ровно и уверенно под ладонью Гвендолин, а кровь из его раны сочилась у нее между пальцами. В это мгновение она почувствовала, что это сама его любовь проникает в ее плоть, мускулы и кости, пронизывая все существо, наполняя ее теплом и мужеством, которые были так необходимы ей, чтобы любить и быть любимой. Макдан сказал, что без нее он пропадет. Он ошибался, подумала она, и едва сдерживаемая радость охватила ее.
      Это она пропадет без него.
      Тихо вскрикнув, она поднялась на цыпочки и обхватила руками его могучие плечи.
      – Да, – прошептала она, почти касаясь губами его губ. – Я выйду за тебя замуж, Безумный Макдан.
      Алекс приподнял ее и крепко поцеловал в губы. Что-то маленькое и твердое уперлось ему в грудь. Слегка поморщившись, он отпустил ее.
      – В чем дело? – взволнованно спросила Гвендолин. – Рана болит? Может, мне зашить ее?
      – Это не рана, – успокоил Алекс девушку. Он взял висевший на ее груди кулон и приподнял, чтобы в свете луны лучше рассмотреть сверкающий камень в золотой оправе, а затем внезапно рассмеялся.
      – Что здесь смешного?
      – Просто я подумал, какие времена настанут, – задумчиво произнес он и опять притянул ее к себе, – если у нас будет дочь.
      – О нет! – вскрикнула Гвендолин, испугавшись этой мысли. – Не думаешь же ты, что мои способности…
      – Я надеюсь на это, Гвендолин, – сказал он, ласково погладив ее бледную шелковистую щеку. – Когда я думаю о том счастье, что принесла мне всего одна ведьма, то испытываю полный восторг от возможности иметь сразу двух.
      Он наклонился и крепко поцеловал девушку, делясь с ней исцеляющей силой своей любви. Затем он еще крепче обнял ее и снова засмеялся. Сознание его было ясным, а сердце не знало сомнений, когда он повел свою любимую ведьму прочь из сада древних камней навстречу радостям их новой жизни.