Сестры Чалмерс (№2) - Эмма и незнакомец

Эмма смотрела на мужа, чувствуя, как мужество покидает ее. Он стоял за креслом Люси и смотрел на нее точно так же, как смотрела Люси, и Эмма почувствовала себя удивительно одинокой.

— Макон хотел… силой навязать мне свое внимание, — сумела она выговорить. — Натаниел вступился за меня. У него… было оружие. Макон не воспринял… его… серьезно, он сказал, что отхлещет его кнутом для верховой езды. Он направился к Натаниелу, и… пистолет выстрелил.

Люси долго сидела, испуганно глядя то на руки, нервно подергивающиеся на коленях, то на лицо Эммы. Наконец у нее вырвалось сдавленное рыдание, и она наклонилась вперед, охватив себя руками, словно хотела сдержать себя.

— Мне жаль, Люси, — мягко произнесла Эмма, сама готовая заплакать.

Люси продолжала рыдать, и Стивен поспешил из комнаты, вернувшись через минуту с коричневым флаконом и маленьким стаканом. Он налил в стакан немного янтарной жидкости, и Люси выпила лекарство.

— Что это? — спросила Эмма, когда рыдания Люси стали потихоньку стихать.

— Опиум, — ответил Стивен. Он поднял Люси на ноги и помог ей дойти до двери, где ее ожидала горничная.

— Она много принимает его? — спросила Эмма, с отвращением глядя на флакон.

Стивен вздохнул и отставил флакон в сторону.

— Она пользуется им с тех пор, как я помню ее, — сказал он, закручивая пробку. — Очевидно, замужество за моим братом не поле маргариток.

Его слова всколыхнули сладкие воспоминания о том, как он и Эмма впервые познали истинную любовь. Стивен взял ее на постели из маргариток, и внезапно Эмме захотелось вернуться туда, воскресить невинные восторги и не знать еще об ужасных проблемах, которые стоят теперь перед ней.

— Обними меня, — сказала она.

Стивен закрыл дверь и снял пиджак и башмаки, а потом вытянулся на кровати рядом с ней. На нем были подтяжки, и Эмма шутливо оттянула одну и шлепнула его, хотя все еще чувствовала себя близкой к слезам, как и Люси.

Он улыбнулся и поцеловал ее в кончик носа, легко положив руку на ее обнаженное бедро.

— Ты ее думаешь, что пора этому старому дому увидеть снова немного радости?

Эмма кивнула.

— Твой отец и мать Макона… они были счастливы?

Стивен пожал плечами.

— Все, что я помню о своем отце, это то, что он всегда давал мне конфеты, когда приходил, и что он обожал мою мать. Если бы он любил женщину, на которой женился, то не стал бы содержать любовницу.

— А Сайрус и его жена, Луэлла?

Стивен широко улыбнулся.

— Мне кажется, они были счастливы. У дедушки появляется особый свет в глазах, когда он говорит о Луэлле, и он как-то сказал мне, что всегда был ей верен.

Эмма облизала губы кончиком языка, глядя широко раскрытыми и настороженными глазами на мужа.

— У тебя когда-нибудь будет любовница?

Он поцеловал ее, языком проведя по губам, пробуждая в ней желание, несмотря на все происшедшее в этот день.

— Никогда, — сказал он с такой спокойной убежденностью, что Эмма сразу успокоилась. — Все, что мне надо, я получаю от тебя.

Она уютно устроилась рядом с ним, снова просунув пальцы за подтяжку. Эмма почувствовала, как он слегка задрожал, когда она откинула голову, чтобы поцеловать его в основание шеи. Его рука захватила ее пухлую маленькую ягодицу и слегка сжала ее, притягивая ближе к себе.

Она скользнула рукой вниз, касаясь кончиками пальцев под поясом, и он тихо застонал.

— Вот то, что мне нужно, — прошептал он, захватывая поцелуем ее рот, после чего она не могла отдышаться, губы сразу припухли, а темно-синие глаза затуманились.

Он перевернулся так, чтобы оказаться на Эмме, продолжая целовать ее, а она спустила подтяжки с его плеч. Он приподнялся, все еще прижимаясь ртом к ее губам, и она расстегнула пуговицы его белой рубашки, потом на брюках.

Рукой она встретила его, и он застонал, когда она твердо захватила, проводя большим пальцем по влажному кончику, его мужское естество. Язык проник в ее рот, соединившись с ее языком, предсказывая скоро, очень скоро другое слияние.

Эмма сняла с него брюки и направила его в себя, опершись руками в поросшую мягкими волосами грудь. Это был один из тех моментов, когда обоюдная потребность соединения была слишком сильной, чтобы ждать. Эмма выгнула спину, чувствуя, как Стивен заполняет ее, и тихий возглас облегчения сорвался с ее губ.

Вскоре для них все перестало существовать, кроме их тел, слившихся в сладком поединке.

ГЛАВА 24

Сайрус был мрачнее тучи и, когда подносил к губам свой обычный бокал с бренди, его рука слегка дрожала.

— Тебе придется пойти и отыскать Натаниела, — обратился он к Стивену, который, по его просьбе, последовал за ним в кабинет.

Стивену хотелось вернуться в спальню к Эмме, лечь рядом с ней и позволить ей выгнать призраков смерти из его разума и сердца, но его волновал младший кузен. Он видел в Натаниеле обиженного, смущенного мальчика, каким когда-то был сам.

— Он не послушается меня, — уверенно сказал Стивен, наливая себе бренди. — Он верит, что я убил Мэри, что бежал из-за этого.

— Мне все равно, чему он верит, — ответил Сайрус. — Я просто хочу видеть его в безопасности под этой крышей в своем доме.

Стивен кивнул, потому что никогда не мог отказать в чем-то своему деду, и, поставив на стол нетронутый бокал, без лишних слов вышел из кабинета.

Любимой лошади Натаниела, норовистого мерина Аппалозы, в конюшне не было. Стивен выбрал кобылу, оседлал ее и поскакал в лунную ночь. Чутье направило его к роднику за домом и конюшнями, а не к дороге. Он много раз сам находил там спасение, когда впервые приехал жить в Фэрхевен.

И точно, он нашел Натаниела, сидящего с потерянным видом под поросшим мхом деревом. Рядом с ним стоял фонарь, лошадь была привязана поблизости.

— Ты, видно, не возражаешь, чтобы тебя заживо сожрали москиты, — сказал Стивен, присаживаясь рядом с мальчиком на мягкую землю, — но я другого мнения. Поднимайся-ка, Нэт, мы уезжаем.

— Иди к черту, — пробормотал Натаниел, не глядя на Стивена. — Ты трус и убийца, а теперь и я не лучше тебя.

Стивен тяжело вздохнул.

— Я не убийца, а Макон не собирается умирать, так что и ты не убийца.

Натаниел поднял на него глаза. Его юное лицо было в тени, но боль, испытываемая им, была ясно видна.

— Тогда почему ты убежал, если не убивал Мэри?

Стивен с силой отогнал жужжащих москитов.

— Я убежал, потому что понимал, что не будет справедливого суда, — сказал он. — Это было неправильно, я знаю, но мне не хотелось умирать. Если бы не Эмма, я, возможно, никогда бы не вернулся.

— Я противостоял им всем, — горячился Натаниел. — Я противостоял тем людям, которые говорили, что это ты убил Мэри… ты даже не знаешь, сколько раз мне приходилось драться… а потом ты сбежал!

Последние слова вырвались как плач от предательства и обиды.

Стивен схватил Натаниела за руку, помог подняться и взял фонарь.

— Прости меня, Нэт, — произнес он, ведя своего юного потрясенного кузена к лошади.

Натаниел плакал, но Стивен мог бы сказать, что мальчик сопротивлялся каждому всхлипу.

— Это было ужасно… как Макон смотрел на меня… как он падал…

Стивен похлопал мальчика по спине.

— Он поправится, Натаниел.

— Я сделал это только из-за Эммы, он хотел обидеть ее.

— Я понимаю, — прервал его Стивен, когда юноша взобрался на лошадь и провел рукой по заплаканным глазам. — Я благодарен тебе за то, что ты защитил ее.

Натаниел выслушал, но ничего больше не сказал.

Стивен молча дал себе клятву, что будет проводить больше времени с мальчиком — если ему будет дано прожить остаток своей жизни.

Когда они выходили из конюшни, оставив там обихоженных лошадей, Натаниел глухо спросил:

— Мне придется идти в тюрьму? Стивен покачал головой.

— Не похоже, что Макон будет предъявлять обвинения, исходя из обстоятельств. Он, может, и бабник, но заверяю тебя, ему не захочется всем объяснять, почему он пытался изнасиловать свою невестку.

Натаниел кивнул и почесал укус москита на шее. В дом они вошли вместе.

Эмма стояла у запертой двери в кабинет Сайруса, прижавшись к ней ухом. Ей хотелось стучать кулаком в дверь, пока ей не откроют. Все-таки решается судьба не только Стивена, но и ее собственная.

Из долетавших до нее слов она представила происходящее в комнате.

Сайрус сидел за письменным столом, а Стивен стоял у камина спиной к двери, одну руку положив на каминную полку.

— Гаррик считает, что мне надо бежать, спасая жизнь, — сказал он деду.

Звук в конце коридора заставил Эмму взлететь по лестнице и вбежать в комнату для гостей, в которой сейчас жили они со Стивеном. Она понимала, что дела плохи, но никогда не думала, что ситуация настолько безнадежна, что адвокат Стивена хочет, чтобы ее муж бежал.

Ее охватил страх. Конечно, Гаррик был прав. Жизнь беглеца не будет легкой, но все равно это лучше, чем видеть Стивена повешенным.

В отчаянии она вышагивала по комнате, стараясь сохранить самообладание. День был действительно ужасный — сначала открытие судебного процесса, потом обморок, попытка Макона изнасиловать ее, его ранение. Она глубоко вздохнула.

Если бы не Натаниел, она бы сама выстрелила в Макона, а кольт Стивена нанес бы намного больший урон, чем маленький пистолет Натаниела.

Ее передернуло от одной мысли, что могло бы произойти.

Голос Стивена напугал ее до смерти.

— Иди в постель, — сказал он. — Ты замерзла.

— Ты нашел Натаниела? — спросила Эмма, послушно забираясь в постель и вытягиваясь, укрывшись смятой после их любовной игры простыней.

Муж кивнул.

— Он был на болоте, кормил москитов.

Стивен развязал галстук и отбросил его в сторону, потом освободился от пиджака.

— С ним все в порядке?

Стивен вздохнул.

— Он в шоке, как и мм. Ты заглядывала к Люси?

— Да, — ответила Эмма, поворачиваясь на бок и смотря, как раздевается ее муж. Она молилась, чтобы смогла наблюдать эту картину каждую ночь, до ста лет. — Меня она беспокоит, Стивен. Ей хуже, чем Макону.

Он скользнул в постель и лег на спину.

— Понимаю, — уныло сказал он.

Эмма водила пальцем по курчавившимся волосам на груди Стивена.

— Она всегда была такой странной — одевалась в черное и играла в куклы?

— Нет, — печально ответил он. — Когда я познакомился с Люси, она была полна жизни, одевалась по последней моде и всегда смеялась. В чем бы ни было дело, наверняка виноват Макон.

Эмма кивнула. Ей хотелось снова спросить Стивена, не могли бы они убежать, но она боялась раскрыть, что подслушивала под дверью. Она теснее прижалась к нему, положив голову ему на плечо, и продолжая лениво гладить его грудь, иногда касаясь упругого живота.

— Ты боишься? — наконец она осмелилась спросить.

— Я был бы последним дураком, если бы не боялся, — откликнулся Стивен, легонько застонав, когда ее пальцы скользнули ниже. Он поймал ее за руку. — Ты, маленькая лисичка, одного раза тебе не достаточно?

Она покачала головой, и он повернулся к ней и поцеловал. Вскоре она сидела на нем верхом, как на норовистом жеребце, и иссушала его и себя каждым движением, каждым стоном, вздохом и дыханием.

Когда он заснул, Эмма еще не спала. Она лежала рядом с ним, обвив его руками. Времени оставалось мало, а Стивен решил не убегать, даже если это будет стоить ему жизни. Ей надо найти способ доказать его невиновность, и поскорее.

Она еще больше стала подозревать Макона, после того как увидела, каким жестоким и безжалостным он может быть, но была убеждена, что ключ ко всему у Мейзи Ли, которая слишком боится своего мужа, чтобы заговорить.

Вскоре Эмма заснула.

Слишком скоро наступило утро.

— Я хочу, чтобы ты оставалась здесь, — говорил Стивен, завязывая галстук перед зеркалом. Он уже принял ванну и надел свежий костюм.

Эмма села в кровати, готовая возразить, но взгляд Стивена заставил ее промолчать. Она снова легла, сложив руки.

— Я не больна, — с раздражением проговорила она, но прежде чем она смогла продолжить, ее охватил приступ тошноты, и она бросилась к тазу.

Стивен поддерживал ее волосы, пока ее рвало, потом принес холодное полотенце и воды сполоснуть рот. Пока как всегда бдительная Джубал выносила таз, он снова положил жену в постель и наклонился поцеловать ее в лоб.

— У меня не лихорадка, Стивен, — прерывисто уверяла Эмма мужа. — Возможно, я просто беременна. Тебе нужно, чтобы я была в суде…

— Мне нужно знать, что с тобой все в порядке, — поправил ее Стивен, убирая ей волосы со лба. — Пожалуйста, Эмма. Если ты любишь меня, оставайся здесь. Не заставляй меня волноваться за тебя.

Ее глаза были полны слез, когда она подняла их на мужа.

— Я так люблю тебя, Стивен.

— И я люблю тебя, — ответил он, снова поцеловал ее и ушел.

Хотя она ожидала, что будет ворочаться и крутиться, думая о ходе дела, Эмма снова уснула. Когда она проснулась, прошло несколько часов; как считала она, солнце стояло уже высоко.

Она встала, умылась и заплела косу. Все следы тошноты прошли, и, надевая красивое цветастое утреннее платье, приготовленное для нее Джубал, она чувствовала себя сильной и уверенной. Сегодня она. опять поедет к Мейзи Ли Симпсон и во что бы то ни стало выяснит, что скрывает эта женщина.

Дверь в апартаменты Макона и Люси была открыта, но Люси не было видно, не сидела она и у кровати Макона, не было ее и внизу, в столовой. Полагая, что ее невестка уехала в суд со Стивеном и Сайрусом, Эмма села за длинный стол и заставила себя проглотить тост и слабый чай, которые Джубал уговорила ее съесть.

Покончив с завтраком, она послала за экипажем.

— Вы не должны выезжать, мисс Эмма, — возразила Джубал. — Мистер Стивен говорит, что не хочет, чтобы вы уезжали. Он говорит, чтобы вы оставались здесь, где Джубал может присматривать за вами.

Эмме не хотелось противоречить доброй служанке, но слишком многое ставилось на карту, чтобы просто сидеть дома и ждать, когда вынесут смертный приговор ее мужу.

Она должна что-то сделать. Эмма вышла через заднюю дверь и послала одного из детишек, играющих возле кухни, попросить подать экипаж.

Кучер, пожилой черный человек с добрыми глазами, подошел к ней с фуражкой в руках.

— Простите, мисс Эмма, — сказал он, — но мистер Стивен, он велит не давать никаких карет для вас. И никаких лошадей.

Доведенная до белого каления, Эмма отослала Эбеля и побрела на кухню, на которой несколько женщин во главе с Джубал занимались приготовлениями к ужину. Эмма решила поехать и поговорить с Мейзи Ли, но она не могла идти пешком. До дома мисс Астории Макколл, где, возможно, работала Мейзи Ли, было много миль.

Чувствуя себя лишней, Эмма вышла из кухни. Когда она в следующий раз увидит мистера Стивена Фэр-факса, она доведет до его сведения, что она думает о его приказании так ограничивать ее, не давая возможности попасть в город.

Она шла по газону, когда ее осенило. С громким и драматическим криком она схватилась за живот и упала на колени на подстриженную зеленую траву. Она только надеялась, что на юбке не останется пятен от травы.

Мгновенно ее окружили встревоженные ребятишки. Она почувствовала себя виноватой, что испугала их, но другого выхода для исполнения своего плана у нее не было. Она снова застонала, когда Джубал бросилась к ней, вызванная кем-то из детей.

Страх на доверчивом лице Джубал усилил искреннее раскаяние Эммы, но она продолжала стонать и держаться за живот.

— Мне нужен доктор, — пробормотала она. Джубал схватила за ситцевую рубашку одного из детей.

— Пойдя и приведи Эбеля, — велела она маленькому мальчику. — Скажи ему, чтобы он прямо сейчас поехал и привез доктора для мисс Эммы!

Эмма села, якобы с трудом, прижимая руку ко лбу. Она была рада, что Стивена нет среди зрителей — он сразу бы все понял.

— Нет, я не могу ждать, — произнесла она. — Эбель должен отвезти меня к доктору.

Так получилось, что бедный Эбель, не зная об этом, нарушил приказ Стивена, подав экипаж и помогая Эмме забраться в него. Когда они доехали до дома доктора в городе, она позволила кучеру помочь ей вылезти, потом метнулась к стоявшему поблизости кэбу.

Пока Эбель бежал за ней, уговаривая ее, «пожалуйста», вернуться, другой экипаж увозил ее.

Казалось, ей везло. Когда она подъехала к дому Астории Макколл, там была одна Мейзи Ли. Эмма нашла ее на заднем дворе, развешивающей белье. Она судорожно посмотрела на Эмму и попыталась не обращать на нее внимания, но руки у нее дрожали, когда она вешала на веревку гигантские панталоны.

Эмме было слышно, как по булыжнику прогрохотал второй экипаж, остановившись за первым.

Эбель последовал за ней, и трудно было сказать, как далеко он может зайти, выполняя приказы «мистера Стивена». Она поспешно сказала:

— Мейзи Ли, ты должна сказать мне, кого ты защищаешь, пожалуйста! Кто был здесь в ту ночь?

Мейзи Ли взглянула на нее и упрямо произнесла:

— Уходите. Я ничего не скажу вам. Джетро оторвет мне голову, если я скажу что-нибудь.

— Ты позволишь человеку умереть? — потрясенно прошептала Эмма. — Человеку, про которого ты знаешь, что он невиновен?

— Я слышала, как в ту ночь кричала мисс Мэри, — сердито сказала Мейзи Ли. — Она говорила его имя — имя мистера Стивена — снова и снова! Она была ужасно напугана!

— Она кричала его имя, — повторила Эмма, говоря быстро, потому что чувствовала приближение Эбеля. — Попытайся вспомнить, Мейзи Ли, пожалуйста, она говорила что-нибудь еще?

Мейзи Ли зажмурила глаза, вспоминая.

— Она говорит: «Это был Стивен». Она говорит это два, три раза.

— Это означает, что она обращалась к кому-то другому, ты не видишь? — неистово настаивала Эмма.

Эбель уже стоял рядом с Эммой. Он не осмеливался взять ее за руку, но она могла сказать, что он никуда не уйдет, пока она не согласится вернуться в Фэрхевен вместе с ним.

Глаза Мейзи Ли с испугом посмотрели на Эбеля, потом вернулись к Эмме.

— Вы идите домой, миссис. Вы найдете убийцу у себя дома!

«Макон». Эмма вздохнула. Выбора не было. Ей предстояло противостоять Макону, и она понимала заранее, что это будет бесполезно.

Подавленная, Эмма позволила Эбелю терпеливо провести ее вокруг разрушающегося дома Макколлов и через калитку. Он посадил ее в экипаж, посмотрев печальными глазами, когда она без слов извинилась перед ним.

По пути домой Эмма была в полном отчаянии. Она найдет убийц в своем доме, как сказала Мейзи Ли, но это была бесполезная информация. Она знала, как знали Стивен и Гаррик, что Мэри Макколл задушил Макон, а он никогда не сознается.

Эбель помог Эмме выйти из экипажа, и она уныло вошла в дом, чувствуя себя пленницей, и стала подниматься по лестнице.

Проходя мимо комнаты, которую они со Стивеном занимали до вчерашнего инцидента, она увидела через открытую дверь Макона. Его глаза были широко раскрыты, на лице застыла маска полнейшего ужаса, из горла вырывался слабый тревожный крик.

Хотя Эмма не испытывала к нему большого сочувствий, она не могла пройти мимо, не узнав, в чем дело. Она встала на пороге и содрогнулась, увидев Люси, подходившую к кровати с подушкой в руках.

Пока Эмма, похолодев от страха, смотрела, Люси прижала подушку к лицу Макона, надавливая двумя руками и всем своим маленьким телом.

— Ты позорил меня в последний раз, — произнесла она голосом, который прозвучал удивительно разумно. — Сначала все эти женщины, потом ты пытался изнасиловать жену своего брата. Но я не удивляюсь. Твоя совесть не удержала тебя от прелюбодеяния с девушкой Дирка. А Дирк был твоим собственным сыном, хотя Бог знает, это не я родила его для тебя, да, Макон?

Выведенная из потрясения, Эмма смогла вбежать в комнату.

— Люси, нет, — молила она голосом, на удивление спокойным и ровным. — Он твой муж…

— Он гадина, — ответила Люси, не двигаясь, чтобы поднять подушку. Макон безуспешно извивался под ней.

Эмма попыталась оттащить Люси, но та была поразительно сильной в своем безумии.

— Люси, ради Бога, это убийство!

— Он обидел так много людей, — продолжала Люси, когда Эмма попыталась сдвинуть подушку с лица Макона. — Все, что ты должна сделать — это отвернуться, Эмма. Притворись, что ничего не видела.

Эмма была в отчаянии.

— Тебя посадят в тюрьму, — уговаривала она. — А тюрьма ужасное место.

— Знаю, — ответила Люси с пугающим безумием. — Стивен будет жить в одной из них, если они не повесят его, и все это из-за Макона. Ты не видишь? Будет только справедливо, если Макон умрет.

Эмма старалась не потерять голову, хотя ей хотелось с воплем броситься из комнаты и звать на помощь.

— Ты убила Мэри Макколл? — тихо спросила она, действуя по внезапному озарению, вспоминая утверждение Мейзи Ли, что убийцу она найдет в собственном доме, и какой испуганной казалась женщина. Теперь Эмма понимала, что это было, потому что та видела, как Люси выходила из комнаты Мэри в ту жуткую ночь.

Макон все еще ворочался под подушкой, но он был так слаб, что прошло бы совсем немного времени, и он бы потерял сознание и умер, не подними Люси подушку.

Люси оглянулась на нее, нахмурившись. Вспоминая.

— Да, — сказала она. — Мне пришлось. Она собиралась родить ребенка, ребенка Макона, а я не могла позволить ей этого. Я никогда не могла дать ему ребенка. Но это было мое право. Мое право.

«Это был Стивен, — кричала в ту ночь Мэри Макколл, по словам Мейзи Ли. — Это был Стивен». Эмма почувствовала дурноту, но коснулась ладонью руки Люси.

— Все образуется, Люси, — мягко произнесла она.

По алебастровой щеке Люси поползла слеза, и она отпустила подушку, которую Эмма быстро стащила с лица Макона и отбросила. Деверь был багровым и смотрел на нее в беспомощном ужасе, но Эмма не находила нужным успокаивать его.

Все ее внимание сосредоточилось на Люси. Она помогла невестке подойти к креслу и опуститься в него.

— Ребенок, которого носила Мэри, был от Стивена, — высказала Эмма свою догадку отрешенным голосом. Учитывая обстоятельства, она не могла бы прийти к другим выводам. Казалось невероятным, что все время, когда она так беззаветно любила его, он лгал ей.

Люси покачала головой. Сделав свое признание, Люси была на удивление здравомыслящей.

— Она лгала, лживая маленькая шлюха. Это был ребенок Макона.

— Это был… ребенок… Дирка, — с трудом выдавил Макон.

Эмма уставилась на него, так же как и Люси.

Он старался подняться на подушках, но не смог. Эмма подошла к нему с широко раскрытыми глазами и сильно бьющимся сердцем. Теперь жизнь Стивена была в безопасности, но ее вера в него трепетала, как пламя свечи у открытого окна.

— Ребенок… был… от Дирка, — настойчиво повторил Макон, потом закрыл глаза то ли от изнеможения, то ли потеряв сознание, — Эмма не могла понять.

Она повернулась к Люси. Мертвенно-бледная, с огромными карими глазами, она прижимала дрожащие пальцы ко рту. Эмма поверила, что Макон говорил правду.

Стивен не умрет — мир повернулся вокруг этой оси. Стивен не умрет.

Она встала на колени у кресла Люси, взяв ее за руку.

— Хочешь свое лекарство? — нежно спросила она, не чувствуя к этой женщине никакой ненависти, только сочувствие. Все могло бы сложиться по-другому для Люси, будь она в состоянии родить ребенка, если бы вышла замуж за человека, способного на сочувствие.

Люси покачала головой, губы скривились в дрожащей улыбке.

— Возможно, теперь Господь простит меня, — сказала она.

Эмма почувствовала, как к глазам подступили слезы.

— Я уверена, что Господь понял все, — тихо сказала она. А потом зарыдала — от радости, от горя, от того, что пережили эта женщина и Стивен из-за бедной Мэри Макколл, которая так рано умерла.

Голос Джубал прервал тягостное молчание, которое наступило после этого.

— Мисс Эмма? Мисс Люси? Что случилось?

Эмма обернулась к Джубал.

— Кто-то должен поехать в город и привезти шерифа и Сайруса. Прямо сейчас.

Джубал была явно испугана. Ее взгляд вопросительно остановился на Маконе, лежащем с закрытыми глазами.

— С мистером Фэрфаксом все в порядке, — спокойно заверила ее Эмма. — Пожалуйста, делай, как я говорю. Я присмотрю за мисс Люси.

Когда Джубал вышла, Люси стала раскачиваться в кресле.

— Мой ребенок, — сказала она. — Мне нужен мой ребенок.

Эмма взглянула на нее с недоумением и мучительной жалостью.

— Ребенок?

Люси стала подниматься из кресла, и Эмма неловко встала. Бросив беспокойный взгляд на Макона, она последовала за Люси по коридору.

Остановившись перед соседней комнатой, Люси достала ключ из кармана своей черной юбки и открыла замок. Она вошла в комнату, Эмма вошла за ней.

Эмму поразило, что комната была детской, переполненной игрушками, колыбелью, качалкой — всем, что могло бы понадобиться для ребенка. Люси подошла к кроватке и, склонившись, подняла неподвижную фигурку, завернутую в кружевное одеяльце.

Завтрак Эммы вихрем поднялся к горлу, но она поняла, что Люси держит куклу.

— Видишь? — спросила Люси, протягивая тщательно одетое и завернутое «дитя», чтобы Эмма могла восхититься. Разве не красавица? Ее зовут Элен.

Дрожь пробежала по Эмме, но она сумела, тем не менее, слабо улыбнуться.

— Да, — хрипло проговорила она. — Она милая.

Тихо напевая своему «дитя», Люси вышла в коридор и вернулась в ту комнату, где лежал Макон. Он снова пришел в себя, и Эмма почувствовала к нему большее сочувствие, чем раньше, хотя понимала, что будет презирать его всю жизнь.

Люси снова села в кресло и начала баюкать куклу, а Эмма налила воды в стакан и подняла голову Макона, чтобы он мог попить. Он сделал несколько глотков, потом, задыхаясь, снова упал на подушки.

Эмма вспомнила, что Натаниел упоминал комнату, которую Люси держит запертой, и сейчас все поняла.

— Ты знал? — спросила она, глядя прямо в глаза Макона.

Он долго беспомощно смотрел на нее, потом кивнул. В этот момент в комнату вбежали Стивен и Сайрус в сопровождении шерифа. Макон увидел их, но продолжал:

— Я знал о кукле, — сказал он хриплым, упавшим голосом, в то время как Люси продолжала напевать кукле. — Но я действительно считал, что Стивен убил Мэри, — клянусь.

— Ты сам не был с ней в связи?

Макон закрыл глаза на миг, и Эмма поняла, что Мэри отвергла его.

Эмма хотела подбежать к Стивену, но Макон схватил ее за руку и задержал.

— Ты не знаешь, каково это было, — прохрипел он, — жить с Люси.

— Нет, — ответила Эмма, вырываясь. — Но я прекрасно представляю, каково это было жить с тобой.

С этими словами она подошла к Стивену и прильнула к его груди.

— Джубал сказала… — начал Сайрус, но когда его взгляд упал на Люси, которая все еще напевала и баюкала свое «дитя», он замолчал.

— Это Люси убила Мэри, — сказала Эмма, поднимая голову. — Она узнала, что девушка беременна, и решила, что ребенок от Макона.

Глаза Стивена были полны ужаса, но в глубине засветилась надежда, когда он повернулся к Эмме. Он только сейчас осознал, что он свободный человек, что у них с Эммой вся жизнь впереди.

Вскоре приехал доктор, и Люси отвели в ее комнату и дали снотворное. Она решилась и теперь успокоилась.

— Какое-то время я думала, что ты солгал мне, — призналась Эмма, когда они со Стивеном, взявшись за руки, гуляли по залитому лунным светом саду. — Я подумала, что ты действительно сделал ребенка Мэри Макколл.

Стивен ласково коснулся ее лица.

— Я рассказал тебе всю правду о себе, — заверил он ее. — Никаких неприятных сюрпризов не обрушится на тебя. Не теперь.

Эмма обвила его руками, прижавшись и положив голову ему на плечо.

— Что будет с Люси? Ее не посадят в тюрьму?

— Не знаю, — грустно ответил Стивен.

Эмма подняла глаза и легко поцеловала его в подбородок.

— Мы покончим со всеми этими несчастьями, — глухо поклялась она. — Мы наполним Фэрхевен радостью и детьми.

Он крепко обнял ее.

— Судя по сегодняшнему утру, первый, возможно, уже в пути.

Эмма кивнула.

— Ты хочешь мальчика или девочку?

— Я хочу ребенка, — сказал он, улыбаясь. — Мне все равно — сын или дочь.

— Я бы хотела мальчика, похожего на тебя, — вслух подумала Эмма, упиваясь их близостью и будущим.

— Может, девочку, чтобы назвать ее Лили или Каролиной? — нежно поинтересовался Стивен, и Эмма почувствовала, как вернулась старая грусть. Она вдруг вспомнила, что не получила ответа на телеграмму, которую послала к поверенному матери в Чикаго.

Несмотря на освобождение Стивена и свою огромную любовь к нему, ее счастье все-таки не было полным.

ГЛАВА 25

На следующее утро в девять часов со Стивена сняли все обвинения, и публика, глубоко разочарованная, покинула зал суда. Стивен и Гаррик обменялись рукопожатиями, и Стивен обернулся к Эмме, стоявшей за его спиной.

Он предложил ей свою руку и одарил слабой полуулыбкой, которая так привлекла и встревожила ее при их первой встрече.

— Все кончено, — сказал он, и она сумела расслышать его слова в общем гуле.

— Нет, мистер Фэрфакс, — ответила Эмма, улыбаясь ему глазами и кладя руку ему на плечо. — Все только начинается.

— Что будет с Люси? — спросил Стивен у деда, когда сидел в его кабинете, с благодарностью принимая бокал с бренди.

Сайрус взглянул на доктора Мейфилда, стоявшего у камина, скрестив руки на груди.

— Мне кажется, это будет зависеть от того, что скажет Поль.

Доктор откашлялся.

— Тюрьма не место для мисс Люси — мы все согласны с этим. Во-первых, она не правомочна предстать перед судом. Если я смогу склонить судью Уиллоуби или одного из мировых судей к нашему мнению, то мы отправим ее в одну из больниц в Сан-Франциско.

— Я не отошлю Люси в какую-нибудь дыру, — предупредил Сайрус. — Я скорее буду держать ее здесь и найму сестер.

Доктор Мейфилд покачал головой.

— Больница Кроуфорд не дыра, Сайрус, — нетерпеливо сказал он своему старому другу, — и я должен вызвать тебя на дуэль только за предположение, что я мог бы предложить подобное место для нее. Конечно, я не пошлю тебе вызов, здесь и так было достаточно кровопролития.