Клуб любителей экстремальных свадеб (№2) - Как выжить на свадьбе

– Какого черта, Оливия? Ты обещала мне!

– Марни, Марни, – ответила Оливия, вытряхивая воду из ушей. – Знаю, что обещала. Но ты и так уже побывала в озере. Чем не ванна?

– Скажешь тоже, ванна! У меня не было мыла! И вода там вонючая! А по заднице постоянно била гигантская арка! Господи, Оливия, ну почему ты такая противная?

– Наконец-то ты это поняла, крошка. Поешь хлеба с сыром и успокойся, – посоветовал Винс.

– Заткнись, Винс! – прикрикнула Оливия.

– Я хотела вымыть голову! – воскликнула Марни. – Я полезла в ледяное озеро только ради того, чтобы вымыть голову! Ты заключила со мной союз, а на самом деле была в сговоре с Рисом, а меня использовала!

Оливия вздохнула и пожала плечами.

– Выживает наиболее приспособленный, Марни. Так было всегда.

– А-а-а! – завопила Марни. – Вот, значит, ты как!

– Перестань, Марни. Ты делаешь из мухи слона. Ты вылезла из озера почти чистой! – Оливия засунула в ухо кончик полотенца.

– Поешь сыру, – уговаривал Винс.

– Меня успокоит только одно, – отозвалась Марни. Чего бы такого попросить пострашнее? Она была так зла, что ничего не могла придумать. Взвизгнув, она вылетела из домика и твердой поступью направилась к костру. Больше всего на свете ей сейчас хотелось взять горячую головешку и поджечь тюрбан на голове Оливии.

– В чем дело? – спросил Илай, когда Марни остановилась рядом с костром. Ее грудь яростно вздымалась. – Марни? – Он подался вперед и посмотрел на нее.

Он еще спрашивает! Все на свете плохо! Кругом одна несправедливость. По щеке Марни скатилась слеза, следом за ней – другая.

– Они меня обвели вокруг пальца! – взвыла она. – Хитростью заставили зайти в озеро, а сами заграбастали воду! А мне в качестве компенсации попытались всучить сыр! – Слезы хлынули у нее из глаз. – О Боже! – Она прижала руки к лицу. – Я так хотела вымыть го-о-олову!..

– Черт! – негромко ругнулся Илай. – Марни, не реви.

– Я не могу остановиться! – И слезы хлынули потоком. Илай подошел к ней и обнял. Она уткнулась ему в плечо.

– Не плачь, Марни. Они того не стоят. Скоро нас отсюда вытащат, и тогда можешь принимать ванны сколько захочешь.

– Но мне надо принять ванну сейчас! – плакала она.

Илай погладил ее по спине, прижал к себе и дал выплакаться. Когда Марни наревелась всласть, вернулась ее прежняя злость. Она отстранилась от Илая и утерла рукой нос.

– Ты был прав, – с жаром сказала она. – Этой женщине нельзя доверять!

Илай понимающе кивнул.

– Я чересчур доверчивая, это моя главная проблема, – пожаловалась она. – Ну почему я всегда верю людям?

– Про весь людской род я не знаю, но вот Оливию Дагвуд, несомненно, стоит внести в черные списки, – согласился Илай.

– Теперь она значится в моем черном списке первым номером.

На глазах у Марни снова блеснули слезинки.

– Не надо, – пробормотал Илай, взяв ее за подбородок. – Знаешь, ты заслужила награду.

– Какую еще награду? – слезно спросила она. – Два бутерброда с арахисовым маслом?

– Нет, кое-что получше. Взгляни-ка!

Марни посмотрела, куда он указывал, и охнула. Высоко на ели висело что-то белоснежное. Марни прищурилась.

– Это... это то, что я думаю? – Она с трепетом ожидала ответа.

Илай кивнул.

– Боже, как сюда попало свадебное платье Оливии?

– Винс, – вздохнул Илай. У Марни душа ушла в пятки.

– Нужно его снять! Это же ручная работа на двадцать тысяч долларов! – воскликнула она и подтолкнула Илая к ели.

– Погоди. – Он подмигнул ей и направился к домику.

– Эй! – Марни бросилась следом. – Что ты задумал? Илай остановился и обернулся с улыбкой.

– Скоро увидишь, рыжая, – сказал он и двинулся дальше.

Внешне Илай оставался спокоен, но в душе у него кипела обида за Марни. Пускай Оливия проделывает свои штучки с верной свитой, но Марни – совсем другое дело! Он всю жизнь проработал с бессердечными эгоистами, но на этот раз его терпению пришел конец. Марни не заслужила такого обращения: у нее доброе сердце, и она из кожи вон лезет, чтобы угодить этим сволочам. Илай не выносил подлости. Подлость он никому простить не мог.

Он вошел в дом и уселся в кожаное кресло прямо посреди комнаты. Оливия ему улыбнулась. Винс даже глаз не поднял. А толстый шулер Рис делал себе бутерброд с сыром.

– Ну, как дела, господин каскадер? – как ни в чем не бывало спросила Оливия.

– Да вот, придумал новое состязание. Оливия покачала мокрой головой:

– С меня хватит.

– Еще бы! Но теперь, когда ты получила что хотела, мы проведем еще одно соревнование.

Оливия вытаращила на него глаза:

– Не знаю, что ты имеешь в виду, но давай не будем забывать, кто на кого работает!

– Может, вспомним, что только один из нас в состоянии самостоятельно отсюда выбраться, – прорычал он. Это поставило Оливию на место: она еще сильнее выпучила глаза и захлопала ресницами, словно в первый раз видела Илая.

– И что же ты придумал? Выкладывай, скалолаз, – с интересом спросил Винс и потянулся.

– Сначала договоримся о ставках: победитель проведет ночь под этой крышей.

– Вот еще, – протянула Оливия. – Не собираюсь я спать в палатке.

– Мы не знаем, сколько еще здесь проторчим. Надо бы поменяться, чтобы все было по-честному. Марни вообще спать негде.

– Да ну? – фыркнула Оливия.

– В чем будет заключаться состязание? – спросил Рис.

– Пошли покажу, – сказал Илай и вышел из дома в сопровождении Винса и Риса. Оливия неохотно последовала за остальными. Он указал на платье, висевшее на ели.

– Тот, кто достанет платье, будет сегодня спать в доме. Оливия завизжала и изо всех сил толкнула Винса в грудь.

– Ну и что? – Он развел руками. – Ты испортила мне ботинки и сказала, что свадьба не состоится. Я думал, тебе оно больше не понадобится.

– Скотина! – вопила Оливия.

– Нелепое состязание, – заявил Рис, не обращая внимания на вопли Оливии. – Всего-то влезть на дерево...

– Это сложнее, чем кажется, – объяснил Илай.

– Пусть лезет Винс, – всхлипнула Оливия. – Он его туда забросил, вот пускай и достает.

– Господи, Винс! Это платье стоит тысячи! – не выдержала Марни. – Это же ручное шитье! Его изготовил для Оливии на заказ известный дизайнер!

– Какая разница! – ревела Оливия. – Я все равно уже его не надену, и не буду я лазить по деревьям!

– Тогда полезу я, – вызвался Винс. – Я хочу провести ночь под крышей.

– Нет уж, Винс, ничего не выйдет, – злобно сказала Оливия.

– Выйдет, если я сумею залезть на ель. А вот тебе придется подыскать новое место для ночлега.

– Не будь идиотом, Витторио. – Оливия выкатила на него глаза.

– Меня вполне устраивает палатка, – сказал Рис, запихивая в рот бутерброд. – Там воздух свежее, – добавил он с набитым ртом.

– Прекрасно. Значит, вас мы вычеркиваем из списка участников, – сказал Илай.

– Я тоже никуда не полезу, – напомнила Оливия.

– Что ж, пойду приберусь для тебя в палатке, – вздохнул Илай.

– Черта с два! – Она бросила на него убийственный взгляд. – Не буду я спать в палатке!

– Значит, остались мы с тобой вдвоем, Илай? – усмехнулся Винс. – Что ж, приятель, начнем.

– Вы меня забыли! – подала голос Марни.

– Сначала я. – Винс направился к ели, но ему наперерез бросилась Оливия.

– Винс, милый, не думай, что между нами все кончено! – Она одарила его чарующей улыбкой. – Я была в расстроенных чувствах. Весь этот ужас! Я по-прежнему тебя люблю, дорогой. Я не вынесу, если мне придется спать в палатке!

– Знаю, дорогая, – в тон ей ответил Винс. – Потому я и решился на это. Илай прав – все должно быть по-честному. Я постараюсь победить, ради тебя. Я не позволю тебе ночевать в палатке. Ты должна спать в мягкой теплой постельке, хотя бы всем остальным пришлось провести ночь на голой земле. – Винс улыбнулся своей неподражаемой улыбкой, благодаря которой каждая премьера приносила ему триста миллионов долларов. Оливия смутилась.

– Ну ладно... – неуверенно протянула она. Винс подмигнул остальным:

– Ну что, ребята? Готовы штурмовать ель?

При такой погоде взобраться на ель было нелегко. Винс даже пробовать не стал. Закинул для вида одну ногу и быстро сполз вниз.

– Слишком высоко для меня, – заявил он.

– Скотина! – взвизгнула Оливия.

Илай был разочарован: он думал, что Винс хотя бы попытается. Он взглянул на Марни.

– Твоя очередь, рыжая, – сказал он.

Марни решила попробовать. Она пролезла половину пути до платья, осторожно цепляясь за колючие липкие ветки. Потом захныкала:

– У меня руки не выдержат!

Илай помог ей спуститься. Этого и следовало ожидать. Девчонке смелости не занимать, но она выдохлась и очень устала.

Когда Марни спустилась, на ель полез Илай. Через пятнадцать минут он спустился вниз с платьем под аплодисменты Риса, Винса и Марни. Оливия надулась. Платье промокло и помялось, на нем было несколько зацепок, но, главное, оно было спасено.

– Слава Богу, – облегченно вздохнула Марни. Оливия выхватила у Марни платье и пошла к дому. Остальные немного постояли рядом с костром.

– Черт, похоже, скоро зарядит дождь, – вздохнул Винс, когда солнце скрылось за тучей. Словно в ответ на его слова вдалеке проворчал гром. – Замечательно! Мало того, что из-за этой стервы придется спать в палатке, так еще и гроза намечается! Пойду обрадую ее, – рассмеялся он и направился к дому.

Рис перевел взгляд с неба на удаляющуюся спину Винса.

– По-моему, он просто не захотел соревноваться. Похоже, что между ними все кончено, – задумчиво изрек он и последовал за Винсом.

Марни посмотрела на Илая:

– Как думаешь, он прав? Илай пожал плечами:

– По-моему, Оливия у всех уже в зубах навязла.

Из домика донесся пронзительный вопль и звон разбитой посуды. Илай усмехнулся.

– Лучше поздно, чем никогда, – рассмеялся он и запрокинул голову. – Еще минута – и я потеряю терпение.

Он начал засыпать землей костер, а Марни помогала. Когда пламя было потушено, он взял ее ботинки, и они устремились к домику.

Когда Илай с Марни вошли внутрь, Винс с Рисом сидели перед пылающим камином и поедали бутерброды. Оливия, скрестив руки на груди, сидела на кровати и дулась.

– Винс, ты зажег камин! – Марни подошла погреться. – Какой ты молодец!

– Прошу прощения, но огонь развел я, – возразил Рис. – Хотите бутерброд с арахисовым маслом?

– Спасибо. – Марни взяла бутерброд.

Илаю Рис тоже предложил бутерброд и бутылку воды, и он уселся рядом с Марни перед камином. Они вчетвером мило беседовали, жуя бутерброды и яблоки. Оливия по-прежнему дулась. Время от времени кто-нибудь отворял дверь и выглядывал наружу – дождь лил не переставая. Под прохудившейся крышей, кое-как залатанной Илаем, поставили несколько кастрюль, чтобы собрать воду. Илай время от времени подливал воду в чайник.

Когда дождь наконец прошел и на небе загорелись звезды, Илай незаметно выскользнул на крыльцо. Между Винсом и Оливией шел оживленный спор по поводу сценария, который ей очень нравился, а ему – нет. Закрыв за собой дверь, Илай услышал, как Оливия обозвала Винса слабоумным дебилом, а он ее – стервой.

Полчаса спустя Илай вернулся. В одной руке у него был фонарик, в другой – рюкзак Марни.

– Отбой, – объявил он. – Пора всем расходиться по домам. Оливия подняла на Винса печальный взгляд. Винс закатил глаза.

Рис поднялся, взял последний бутерброд с арахисовым маслом и пожелал всем спокойной ночи. Винс тоже встал и бросил хмурый взгляд на Оливию, которая развалилась в кожаном кресле перед камином.

– Что? – спросила она умирающим голосом.

– Пошли. Илай выиграл. Сегодня он здесь ночует. Марни тоже поднялась, но Илай положил ей руку на плечо и заставил сесть.

– Это было нечестное состязание! – захныкала Оливия. – Я отказалась в нем участвовать, и вообще я заплатила за эту хибарку!

– Я возмещу тебе часть затраченной суммы, – пообещал Илай.

– Никуда я не пойду! – Она тряхнула головой.

– Господи! – завопил Винс. – Ты когда-нибудь будешь считаться с другими людьми? Ты меня уже запарила! – Он схватил Оливию за руку и дернул так, что она слетела с кресла. – Надевай ботинки.

– Да кем ты себя возомнил? – поинтересовалась Оливия, вырываясь из его рук. – Думаешь меня силой заставить? Только попробуй!

В ее голосе было столько презрения, что Илаю показалось, Винс ее ударит. Винс бить ее не стал, однако в первый раз на его памяти сделал нечто, требовавшее усилий. Он поднял Оливию, перекинул ее, как мешок, через плечо, и направился к выходу. Илай распахнул перед ними дверь.

– Ливи, не доводи меня до белого каления!

Винс направился к палатке, а Оливия визжала и требовала опустить ее на землю. Он приказал ей заткнуться и последнее, что они слышали, был визг Оливии:

– Я ненавижу тебя, Винсент! Ненавижу!

Илай закрыл дверь и улыбнулся Марни. Ну и вид у нее – настоящая замарашка! Даже в волосах ветка застряла. Глядя на нее, Илай не мог удержаться от смеха. Однако он в жизни не встречал столь обворожительной женщины. Он подошел к Марни, тщетно пытавшейся пригладить волосы.

– У меня для тебя сюрприз, – сказал он. – Подожди-ка... Илай вышел через черный ход и разыскал припрятанный неподалеку котелок с дождевой водой. Он его приберег специально для Марни. Котелок был полон до краев. Вместе с тем, что осталось в баке, да с двумя кастрюлями, в которые накапала дождевая вода на кухне, на ванну наберется. Он вернулся в дом и повесил котелок на крючок в камине – крючок этот остался, судя по всему, еще с тех времен, когда хижина была обитаема.

– Что ты делаешь? – спросила внимательно наблюдавшая за ним Марни.

– Грею воду для ванны, – ответил он. Марни захлопала в ладоши и завизжала от радости. Он рассмеялся и притащил из кухни кастрюли.

– Воды слишком мало для того, чтобы пропустить ее через нагреватель. Но для того чтобы нагреть по старинке и налить в ванну, вполне достаточно.

Они стояли бок о бок и радостно взирали на котелок. Скорее бы он закипел! Когда вода начала бурлить, Илай снял котелок с каминного крючка и выплеснул воду в ванну.

– Готовься пока, – сказал он. – А я подогрею еще один котелок – этого должно хватить на скромную ванну.

– Ах, Илай! – Марни обняла его за шею. – Мне кажется, я тебя люблю!

Она расцеловала его и, схватив сумочку, направилась в ванну.

Илай прикусил язык, с которого готово было слететь признание: «Мне тоже кажется, что я тебя люблю».

Когда он принес в ванну второй котелок воды, его встретило благоухание фиалок. Марни вылила в воду флакончик жидкого мыла. Он выплеснул воду, вышел и вернулся с одним из махровых халатов Оливии и полотенцем. Все это он повесил на специальный крючок.

– Приятно тебе помыться, – сказал он и уже хотел затворить дверь, как вдруг Марни прикоснулась к его руке.

– Спасибо тебе, Илай, – сказала она. – Может, это глупо звучит, но для меня это очень важно.

Он улыбнулся и легонько стиснул ее руку.

– Знаю, – ответил он. Потом добавил: – Смотри, чтобы вода не остыла. – И выпустил ее руку.

Он закрыл дверь и вернулся в комнату, чувствуя, как на лице расползается глупая улыбка. Илай стоял перед камином, положив руки на бедра, и думал: какое удовольствие, когда она так ему улыбается.

Чертовски приятно. Даже чересчур.

Глава 25

Илай тщательно скрывал под грубой оболочкой ранимую душу, и чем дольше знала его Марни, тем чаще замечала его доброту. Нежась в неглубокой ванне, она сравнивала его с суровым ковбоем, очень одиноким в городских джунглях. На самом деле он участливый человек. И очень изобретательный. Чего он только не умеет делать!

Но больше всего Марни нравилось, что он по-своему о ней заботится, хотя и немного грубовато.

Едва она начала раскрывать его качества, только-только почувствовала, что сближается с ним, как вдруг между ними встала стена. Она вспоминала, как Илай на нее рассердился прошлой ночью. Марни его простила, так как поняла, что задела больное место. Когда заходит речь об утерянной любви, многие теряют голову. Жаль вот только, что он до сих пор живет прошлым. Та бессердечная стерва, которая его бросила, хорошо постаралась: теперь Илай панически боится любви.

А Марни имела глупость в него влюбиться. Отмокая в ванне, которую Илай нагрел для нее, после того как выиграл – опять-таки ради нее – право провести ночь под крышей, Марни поняла, что по уши влюблена в одинокого ковбоя. Но всякий раз, когда она пыталась сблизиться, он возводил вокруг себя защитную стену. Марни это бесило.

Илаю нужно вырваться из лап прошлого. Марни очень хотела ему помочь, только не знала как. Она не умела лечить такие душевные раны. Но оставаться в стороне тоже не могла.

Илай постучался и сказал, что принес воду. Марни пригласила его войти. Он приотворил дверь и просунул внутрь голову. Марни даже не пыталась прикрыть наготу. Это его немного смутило. Он стоял на пороге с кастрюлей нагретой воды, из которой валил пар. Его голубые глаза жадно вбирали в себя каждый дюйм ее тела.

Марни присела, схватившись за края старой ванны на ножках.

– Не польешь мне на волосы? Мне кажется, я их плохо промыла.

Уголок его губ дрогнул. Будучи от природы немногословен, Илай молча подошел и присел на краешек ванны. Марни не видела его, но чувствовала, как он прикасается к волосам, перебирая мокрые пряди. Затем его рука легла ей на плечо, а пальцы бережно прикоснулись к шее: он откинул волосы назад.

– Готова? – спросил он.

Марни кивнула. Поток горячей воды застал ее врасплох: она выгнула спину дугой, откинула голову назад и зажмурилась. Илай поливал ей волосы, а свободной рукой массировал их, чтобы лучше промыть. Закончив, он поставил кастрюлю на пол, медленно отпустил волосы Марни и, положив ей руки на плечи, принялся их массировать. Он ласкал ее руки, грудь, шею. Его прикосновения были очень нежными, и Марни поняла, что Илай не в силах совладать с желанием любить, как ни пытается.

Прикрыв глаза, она потерлась головой о его руку и пробормотала:

– Спасибо.

Он погладил ее по голове, встал и вышел из ванной, не говоря ни слова. Марни откинулась на гладкий изгиб ванны и, накручивая на палец прядки, стала представлять, как ее красавец-ковбой купает ее в номере какого-нибудь постоялого двора. Руки его скользят по ее телу...

Через несколько минут она вышла из ванны, облачившись в толстый махровый халат и замотав волосы в пушистое полотенце. В комнате было темно, только горящий камин бросал отблески. Перед ним в кожаном кресле сидел Илай. На маленьком гранитном столике стояла бутылка шампанского и лежали остатки хлеба и сыра камамбер.

Марни усмехнулась:

– Ты настоящий волшебник! Где ты достал шампанское?

– Из тайных запасов нашей влюбленной парочки. Они хранили их под кроватью вместе с другими безделушками, включая эти фужеры: очевидно, готовились отметить в тесном кругу предстоящее событие.

Марни подняла фужер и разглядела на дне крошечное клеймо.

– «Уотерфорд», – прочитала она. – Наверно, чей-то подарок к свадьбе.

Она вернула фужер Илаю и забралась с ногами на второе кресло. Он протянул ей полный фужер.

– Классное угощение, – сказала она, подняв фужер. – Ты очень таинственный человек. Любишь устраивать сюрпризы.

– Не знаю, не знаю, – протянул он. – Просто мне кажется, что за последние несколько дней тебе пришлось много вынести. Ты, наверно, на другое рассчитывала, когда подписывала с нами контракт.

– Мягко сказано, – подмигнула Марни. – Но по-своему было здорово.

В ответ Илай фыркнул. Марни рассмеялась.

– После ванны чувствую себя гораздо лучше. Да и выгляжу тоже. – Она отставила шампанское и потянулась за сыром: – Я пробовала составить список всего, что узнала за время нашего приключения, – сказала она, протягивая Илаю бутерброд.

– Например?

– Например, никогда не поддавайся на уговоры невесты и не доставляй на место торжества пластиковую арку. Выезжая, всегда имей при себе запас чистого нижнего белья и белковых продуктов. Не доверяй голодным и грязным людям.

– Не забывай укреплять палатку, – добавил Илай.

– Точно! – засмеялась Марни. Она чокнулась с Илаем и стала смотреть на игру пламени в камине. – И еще я узнала, что некоторые люди вовсе не такие, какими кажутся на первый взгляд.

– Ага! – Илай поднял фужер. – Значит, ты раскусила нашу королеву истерических сцен?

– Да, – кивнула Марни. – Но вообще-то я имела в виду тебя.

– Меня?

– Угу. Ты вовсе не такой, каким представляешься.

– Как это? – Он внимательно посмотрел на нее.

– Ну, – произнесла она с улыбкой, – во-первых, ты добрый, но не выставляешь это напоказ.

– Обижаешь, – усмехнулся он, скользнув взглядом по вырезу ее халата.

– Ничего подобного. – Марни снова отставила фужер и выпрямила ноги. – Снаружи ты суровый парень, а внутри – мягкий, как вата. Ну, ты, наверно, и сам знаешь.

– Чушь какая! – Илай покачал головой.

Марни опустилась на колени на ковер, подползла к нему и положила руки ему на бедра.

Илай с любопытством вздернул брови и поставил шампанское на столик. Взор его темных глаз блуждал по ее лицу, волосам, декольте. Он прошептал:

– Что ты делаешь, рыжая? – и прикоснулся к влажной прядке ее волос.

– Сама не знаю. – Она подалась вперед так, что лица их почти соприкасались. – Я просто хотела спросить... что с тобой такое? Баба, что тебя бросила, – последняя стерва. – Она поцеловала его в щеку. – Ты замечательный парень, Илай, и сердце у тебя золотое. Ты достоин счастья. Но ты замкнулся в себе, страшась снова испытать боль... Он отстранился и хотел что-то возразить.

– Нет, я...

Но Марни прижала ему палец к губам.

– Меня не проведешь, – негромко сказала она. – Ты боишься. Это сразу видно. Но меня опасаться нечего, потому что я никогда не предам тебя. Мне очень жаль, что у тебя все так вышло. – Она легонько поцеловала его в губы. – Ты этого не заслужил.

Он зажал ее лицо между ладоней и плотоядно улыбнулся.

– Чего же я достоин?

– Лучшего, – прошептала она и снова поцеловала его. Затем ее губы скользнули ему на подбородок, потом на шею...

Руки Илая легли ей на плечи, медленно скользнули ниже. Марни просунула руку под его рубашку и начала гладить подтянутый живот, прикасаясь к холмикам яичек. Илай вздохнул, когда она дотронулась до его упругих сосков и принялась стягивать с него рубашку. Марни бросила рубашку рядом с камином, а затем выпрямилась, чтобы полюбоваться его телом. Она решила, что он превосходно сложен: каждая женщина мечтает о мужчине с такой фигурой.

Хорошо, что это не сон. Она припала ртом к его соску и легонько укусила его зубами. Илай испустил глубокий стон. Он просунул руки в вырез ее халата, нащупал груди и тоже стиснул ее соски.

– Ты уверена, что этого хочешь? – хрипло спросил он, когда Марни принялась ласкать второй сосок. – Ты только что вымылась, а мне вот не повезло.

– Мне все равно, – прошептала она. – Мне нравится твой запах.

И это было правдой: ее возбуждал его крепкий мужской запах.

Пока он ласкал ее груди, ее руки скользнули ему в штаны. Расстегнув молнию, она увидела, что на нем нет нижнего белья. Твердая эрекция прощупывалась через ткань брюк. Марни обхватила его член и медленно принялась водить рукой то вверх, то вниз. Она спустила его брюки. Илай прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Ладонь Марни задержалась на его темных лобковых волосах.

– Погоди. – Он поднял голову и прикоснулся к ее щеке. – Ты что, хочешь, чтобы я отдал тебе последний бутерброд с арахисовым маслом?

– Нет. – Она нагнулась и дотронулась языком до раздувшейся головки его члена. Илай вздрогнул от неожиданности. – Есть кое-что получше.

– Хочешь получить мою палатку? Забирай, – простонал он. – Проси что хочешь – все твое.

Она улыбнулась, снова наклонилась и, щекоча его волосами, взяла его член в рот. Страсть проникла в каждую клеточку тела Илая, и он ниже спустил брюки, чтобы Марни было удобнее его ласкать. Марни нельзя было назвать опытной любовницей, но она инстинктивно угадывала, что делать. Она припала губами к его члену, осторожно взяла в руки упругие яйца и принялась их массировать. Она скользила все дальше и дальше, сосала, покусывала, забирала в рот как можно больше, а затем поднималась к самому концу, заставляя Илая стонать от удовольствия. Он собрал ее волосы и отвел их в сторону, чтобы лучше видеть ее лицо. Когда Марни отпустила член и взяла в рот яичко, он испустил гортанный стон удовольствия, схватил ее за руки и высоко их поднял.

– Если будешь продолжать в том же духе, то скоро для тебя ничего не останется, – сказал Илай и заставил ее поднять голову. Он раскрыл ей ладонь и вложил в нее презерватив.

Марни улыбнулась и, ловко действуя пальцами и губами, надела его. Илай схватил ее под мышки, поднял и усадил себе на колени.

– Покажи, какая ты наездница, детка, – произнес он со своим напевным техасским акцентом.

Марни так и сделала. Она скользила по его члену, а он ласкал ее груди. Илай тоже двигался под ней, страстно отвечая на все ее толчки. Затем без предупреждения обнял ее за талию, поднялся вместе с ней и улегся на ковре.

Ее халат распахнулся. Илай взял руки Марни за запястья, поднял их над ее головой и любовался ею. «Какая же она красивая, – подумал он. – Она вся состоит из бархатистой кожи и приятных округлостей. Она просто восхитительна!»

Она улыбнулась, чувствуя, как его взгляд, жадно блуждающий по ее обнаженному телу, задержался на рыжеватых колечках кудрей между ногами.

– Что ты делаешь? – спросила она. – Уж не хочешь ли ты выманить у меня последний бутерброд с арахисовым маслом, ковбой?

Илай заглянул в ее огромные круглые глаза, по которым еще недавно так соскучился, и улыбнулся.

– Мне не бутерброд нужен, рыжая.

Он припал к ее губам, просунул язык между зубами и поцеловал ее. Свободной рукой он лениво поглаживал ее тело, исследуя каждый изгиб, прикасался к мягким лобковым волосам, впитывал запах ее шелковистой кожи. Приник губами к шее и спустился ниже, к грудям – круглым, аппетитным холмикам плоти с маленькими темными сосками. Он взял сосок в рот и начал легонько покусывать его зубами, как в прошлый раз. Илай сосал ее грудь и чувствовал, как ее тело поднимается ему навстречу. Марни стонала от удовольствия, что еще более усиливало его эрекцию, если это только было возможно.

Его рука скользнула к кудряшкам между ее ног, проникла между складочками. Она вся была влажной от страсти, ее землистый томный запах сводил его с ума. У Илая словно внутренние тормоза перегорели, ему не терпелось вновь очутиться внутри нее. Он засунул внутрь палец, затем второй и принялся массировать большим пальцем ее клитор, двигая остальные пальцы то вверх, то вниз.

Марни закрыла глаза и наморщила лоб, всецело сосредоточившись на ритме его движений. Кожа ее грудей раскраснелась от жарких поцелуев. «Никогда не встречал женщины красивее», – подумал Илай. Ему вдруг отчаянно захотелось войти в нее как можно глубже, обладать ею. Он перевернулся и очутился сверху, лихорадочно работая пальцами, приближая ее к оргазму. Когда она застонала, он вынул руку и ввел в нее член.

Марни охнула и распахнула глаза: на ее полных губах играла восторженная улыбка. Она вытянула руку и прикоснулась к его лицу.

– Как хорошо, – прошептала она.

Илай был на седьмом небе. Он проникал в нее все глубже и глубже, не переставая работать большим пальцем. Марни подняла ему навстречу бедра, положила руки ему на грудь и сжимала его соски все сильнее, приумножая его наслаждение. Внутри у нее было скользко и жарко, Илай двигался как безумный, страстно желая достичь самой сердцевины, слиться с ней в одно целое.

Стиснув зубы, он гладил ее, приближая их обоих к оргазму. Марни стонала от наслаждения – рот ее был полуоткрыт. Вскоре она начала вскрикивать, что только усиливало его возбуждение. Ее тело прижималось к нему все теснее, и наконец она издала последний крик. Жар внутри Илая нарастал. Тело ее изогнулось волной, он проник в самую ее глубь и тоже достиг оргазма.

Чувствуя слабость в теле и необыкновенную нежность, Илай лег рядом с Марни и отвел с ее лица влажные рыжие пряди. Он поцеловал каждую ее веснушку.

Через некоторое время Марни открыла глаза и внимательно всмотрелась в его лицо. Она провела пальцем по щетине на его подбородке, медленно приподнялась на локте и прижалась лбом к его лбу.

– Илай, – прошептала она, – мне кажется, я тебя очень люблю.

Это признание застало его врасплох. Он еще не отдышался и ощущал расслабляющую мягкость во всем теле. Илай ничего не ответил. Его язык словно прилип к небу. Он не смог подобрать нужных слов, просто положил руку ей на голову и притянул ее к себе на плечо. Они лежали на ковре. Марни испустила удовлетворенный вздох, и Илай кожей ощутил ее теплое дыхание.

Нельзя отрицать, что он испытывает к этой женщине какие-то чувства. Но любовь ли это? Он уже ничего не соображал. Может, он путает любовь со сладострастием?

Повеяло холодом. Илай запахнул на Марни халат и надел рубашку. Затем подложил два полена в камин и отнес Марни в постель. Сам он тоже уселся рядом, захватив шампанское и фужеры. Они сидели, укутавшись в теплые одеяла, и потягивали шампанское.

Они долго молчали. Наконец Марни сказала:

– Завтра я закажу омаров. Он обернулся к ней:

– Не понял?

Она водила пальцем по его груди.

– Когда сюда привезут снегораспылитель, хочу попросить, чтобы нас обстреляли омарами. Меня уже тошнит от арахисового масла с джемом.

Он улыбнулся и поцеловал ее в макушку.

– Я сам попрошу привезти омаров. – Он взял ее за руку. – Марни, – прошептал он. – Я... я не знаю... – Илай осекся. Господи, как же он сейчас себя ненавидел! Даже в решающий момент не мог выразить свои чувства словами.