Клуб любителей экстремальных свадеб (№2) - Как выжить на свадьбе

– Неужели они нас так и оставят? – фыркнула Оливия. Разудалая компания снова забралась в вездеходы и умчалась. Шум моторов перекрывал их смех.

– По твоей матери психушка плачет, – пробормотал Винс.

Оливия метнула на него огненный взгляд:

– Не смей оскорблять мою мать! В отличие от некоторых она не напивается по ночам до полусмерти!

– Еще бы! Она напивается до чертиков днем! Господи, Ливи, ты еще тот фрукт! – взвился Винс.

Оливия повернулась и направилась обратно по тропинке. Винс последовал за ней, по пути перечисляя все ее недостатки. Тем временем Рис нагнулся, положив руки на колени, и застыл у края пропасти. Он не сводил глаз с шампанского.

Марни посмотрела на Илая: вид у него был на редкость несчастный.

Наконец Рис отошел от края ущелья, и они нехотя пустились в обратный путь, делая остановки, чтобы Рис мог отдышаться. Они поспели обратно как раз вовремя: до них донесся грохот захлопнутой двери. Из домика вылетела Оливия и решительной походкой, размахивая руками, направилась к упавшей арке.

– Похоже, нужно готовиться к худшему, – заметил Илай. – Ближайшие два-три дня будут тянуться целую вечность.

– Мягко сказано, – откликнулась Марни. Она поднялась на крыльцо и плюхнулась в плетеное кресло.

Через полчаса к ней присоединился Винс: он вышел из-за домика с самодовольной усмешкой.

– Что смешного? – спросила Марни.

– Ничего. – Усмешка его стала еще самодовольнее. – Ничего особенного.

Так она и сидела с Винсом (который время от времени довольно посмеивался), пока не вернулась Оливия. Было видно, что она ревела: лицо покраснело и распухло, из носа текло. Она молча прошла мимо Марни и Винса и хлопнула дверью.

Жаль только, что драматическую сцену возвращения Оливии наблюдало так мало зрителей: Рис, как будто ничего не случилось, прилег вздремнуть у себя в палатке, а Илай ремонтировал насос в ванной. Через несколько минут, после того как Оливия хлопнула дверью, он с мрачным видом выполз из-под дома, вытирая грязные руки банданой.

– Плохие новости, – сообщил он Винсу и Марни. – Трубу прорвало.

– Значит, наберем воды на кухне, – сказал Винс. – Вчера вечером мы так и сделали.

– Не выйдет, – покачал головой Илай. – В подвале только одна труба. Вода накачивается ручным насосом в бак через одну-единственную трубу, а затем через три разные трубы доставляется в кухню, ванную и туалетную пристройку, где ее качают уже другие насосы.

– Не понимаю, – сказала Марни.

– Прорвало ту единственную трубу, что ведет к баку. Теперь у нас осталась только та вода, что в баке. Там примерно два галлона.

Выходит, у них нет воды? На глаза Марни навернулись слезы.

– Сначала выясняется, что нам нечего есть, а теперь у нас еще и вода кончилась?

– Вода у нас есть, – успокоил Илай. – Осталось два ящика питьевой воды, которую можно использовать для приготовления пищи. У нас просто нет воды для мытья.

По щеке Марни покатилась слезинка. Господи, никогда она еще не оказывалась в столь ужасном положении! Разве только в школе, когда во время урока физкультуры с нее стащили штаны... но даже тогда она не испытывала такого отчаяния. Больше всего на свете ей сейчас хотелось лечь в постель и, наплакавшись всласть, заснуть. Но у нее даже постели не было. У Марни осталась всего одна смена нижнего белья. Чемодан с остальным бельем и свадебными нарядами остался в джипе.

Марни обхватила колени руками и со стоном уронила на них голову. Первая самостоятельно организованная ею свадьба обернулась провалом. Это просто кошмар какой-то!

– Пошли, Винс, поищем, нет ли здесь лишних ведер или кастрюль, – предложил Илай.

– Это еще зачем? – раздраженно спросил Винс.

– Затем, – ответил Илай, – что собирается дождь.

Днем действительно прошел спокойный летний дождик. Илай заявил, что для этого времени года такие дожди – редкость. К вечеру тучи рассеялись. С помощью нескольких веток и спички Илай развел костер прямо посреди поляны. «Как хорошо, что я был когда-то бойскаутом», – подумал он. Больше здесь никто не умел разводить костры.

Лучи предзакатного солнца пробивались из-за туч. Илай уговорил Винса и Оливию присоединиться к ним с Марни и Рисом и посидеть у костра. Сумерки были великолепны: стояла ясная, прохладная погода. Ветер затих сразу же, как миновала гроза. На траве блестели росинки, и природа была несказанно прекрасна. Илаю даже показалось, что настроение у всех, по сравнению с утренним, улучшилось. Пару раз собравшиеся даже улыбнулись его шуткам по поводу того, как они здесь застряли. Илай уже начал думать, что они как-нибудь переживут эту досадную неприятность, но тут разговор опять коснулся еды. Марни хотелось есть, и она попросила Риса что-нибудь приготовить.

– Нет. Нужно экономить продукты, – твердо ответил он.

– Слушайте, неужели у вас совсем ничего не найдется? – упрашивала она. – Может, сыр остался? Или крекеры?

– Сыр или крекеры? – Рис поджал губы. Очевидно, Марни задела его чувства. – Вы знаете, кто я? Я – Рис Сент-Пол! А не какой-нибудь жалкий поваришка, который подает сыр и крекеры!

– Ну, может у вас найдется хоть что-то съедобное? – ничуть не смущаясь, продолжила упрашивать Марни.

Рис вздохнул.

– Нет, вы не понимаете, – раздраженно произнес он. – Я запасся продуктами на определенное количество блюд. Теперь я смогу приготовить только один обед и один завтрак. И всего две порции, а не пять.

– А что у нас на обед? – Карие глаза Марни жадно сверкнули.

– Телятина с малиновым ремуладом и овощами. Илай, Марни, Винс и Оливия вздохнули.

– Всего две порции, – повторил Винс.

Оливия окинула всех собравшихся взглядом, полным превосходства.

Но в глазах Марни было столько мольбы, что Рис смягчился.

– Ладно, так уж и быть, – огрызнулся он. – Того, кто достанет две бутылки шампанского, я угощу телятиной и спаржей. А остальные трое разделят между собой вторую порцию.

– А... вы как же? – спросила Марни.

– О себе я позаботился.

– Так не честно! – воскликнула Марни. – Что у вас еще есть?

– Это моя еда! – завопил Рис.

– Оставь его. – Оливия нетерпеливо махнула рукой. – Но как же мы достанем шампанское?

Рис пожал плечами и сложил руки на животе.

– Это, как говорится, ваши проблемы.

Марни посмотрела на Оливию. Оливия – на Винса. Илай чувствовал, как они усиленно что-то соображают. Он поднялся с земли.

– Постойте-ка! – Он покачал головой. – Только не надо глупостей. Сломаете себе шеи, вот и все.

– Что, хочешь остановить меня, ковбой? – спросил Винс. – Крутым себя возомнил?

– Винс, успокойся, – увещевал его Илай, изо всех сил стараясь не засмеяться. – Не стоит рисковать жизнью из-за какого-то шампанского.

– Черта с два, стоит! Решил, что ты пуп земли, да? И что только ты можешь его достать?

– Я ничего подобного не утверждал...

– Я достану это шампанское!

– Великолепно! – радостно воскликнул Рис. – Сейчас я готов убить за каплю спиртного. – Он совершил пируэт на удивительно маленькой ножке. – Начинаю готовить еду. Она достанется победителю!

Лишь только Рис произнес эти слова, Марни, Оливия и Винс припустились к ущелью. Илай не сумел их остановить. Как будто он попал на съемки программы «Последний герой». Кто-нибудь из этих придурков обязательно убьется. Илай вздохнул, забросал землей свой драгоценный костер и отправился за ними следом.

На краю пропасти шел яростный спор. Винс лежал на животе и кричал Оливии, чтобы она держала его за ноги, а он попробует достать целлофановый пакет, который висит десятью футами ниже. Когда Оливия устала держать его, она поднялась. Винс, что-то сердито вопя, выполз обратно, а Оливия потребовала, чтобы Илай принес веревку.

Илай готов был не только принести веревку, но и засунуть в петлю ее крашеную блондинистую голову.

– Для чего тебе веревка? – спокойно спросил он.

– А ты как думаешь, мистер каскадер? Я собираюсь спуститься вниз, – ответила она, тряхнув головой.

– Хорошо, – кивнул он. – Если я правильно понял, ты намерена спуститься на веревке по отвесной скале, хотя неделю назад, когда у нас была необходимая экипировка, наотрез отказалась от такого спуска?

Оливия злобно на него уставилась:

– Послушай, братан, кто здесь на кого работает?

– Я не позволю тебе спускаться в это ущелье на веревке.

– Тогда спущусь я! – вмешалась Марни. Илай фыркнул:

– Нуда, спустишься ты, как же...

– Что ты хочешь этим сказать? Почему это я не спущусь? Мне приходилось и раньше спускаться на веревке!

– Да? – недоверчиво спросил он. – Когда же это? Она нахмурилась и отвернулась.

– Какая разница? Приходилось. Просто держи веревку и спускай меня вниз, а потом поможешь мне залезть обратно. Это несложно!

– Если ты сорвешься, то разобьешься в лепешку. Нет уж, извини, я тебе не разрешаю.

Марни нахмурила брови:

– То есть как – не разрешаешь? Да кто тебе дал право мной командовать?

– Ты сама, – напомнил он, – когда подписала рабочий контракт.

– Господи, этот контракт уже не имеет силы!

– Точно! – поддакнула Оливия.

– Они правы, Илай, – вмешался Винс, отряхивая штаны.

Все трое злобно сверлили его глазами. Илай почувствовал, что назревает бунт.

– Хорошо, – огрызнулся он, – я принесу веревку. Стойте здесь.

И он отправился обратно к своей палатке в интересах спасения жизни этих полоумных.

Когда он вернулся, то, не обращая на них внимания, крепко привязал веревку к дереву, с легкостью спустился вниз, достал целлофановый пакет с двумя невредимыми бутылками шампанского и поднялся обратно.

Его даже не поблагодарили. Черта с два! Марни, правда, прочирикала «спасибо», прежде чем помчаться вдогонку за Оливией и Винсом, которые схватили шампанское и бросились наутек, словно это была их добыча. Они взбежали вверх по тропинке, миновали лужайку и примчались к Рису, который, гордо подбоченившись, стоял на крыльце и взирал на них с царственным видом.

– Ну, и кто же победитель?

– Я! – тут же закричал Винс, чем вызвал у Марни и Оливии охи негодования.

– Врет он! – завопила Оливия. – Это я достала шампанское!

Марни снова охнула:

– Господи, какие же вы оба вредные, просто не верится! Вы же прекрасно знаете, что шампанское достал Илай!

Оливия стремительно обернулась к Марни: просто удивительно, как голова не слетела у нее с плеч.

– Почему ты на его стороне? – сердито спросила она. – Он даже не захотел дать нам веревку!

– Не будь дурой, Оливия! – окрысился Винс. – Она думает, что, если переспит с ним, он и с ней поделится!

Марни чуть не задохнулась от возмущения. Ее лицо приобрело багрово-малиновый оттенок.

– Нет! – воскликнула она. – Нет, я просто...

– Это уже не имеет значения, – величественно сказал Рис. – Я разделил ужин на четыре равные порции. А теперь, будьте так любезны, плесните мне шампанского. Да возьмите бокал побольше.

Налить шампанское вызвался Илай. Он вовремя подоспел и выхватил пакет с бутылками у Оливии, прежде чем та закатила истерику. Довольно на сегодня сцен и выяснения отношений. Не хватало еще лишиться из-за Оливии с трудом добытой выпивки!

– Давайте нальем всем поровну, договорились? – спокойно сказал он Оливии и зашел в дом. По пятам за ним следовал Рис.

Глава 22

Марни даже не подозревала, что шампанское «Кристалл» окажется таким вкусным. Жаль только, что навряд ли она сможет позволить себе такую роскошь еще раз. Поэтому Марни смаковала шампанское не спеша, стараясь не потерять ни капли.

Шампанским они запили ужин – Рис приготовил на удивление нежную телятину. Марни никогда не пробовала ничего подобного. Шампанское помогло успокоить нервы. Снова зарядил дождь, и они отправились со второй бутылкой в домик, где уселись вокруг уютно потрескивающего камина. (Естественно, огонь зажег Илай.)

Марни начинала замечать, что от Винса никакого толку: наверно, кроме как сниматься в главных ролях, он ни на что не способен. Пока что он палец о палец не ударил: всю работу выполнял Илай. Марни поражалась, глядя на него. Все-то он умел: чинить трубы, разводить костры и даже доставать бутылки с шампанским, которые зацепились за корень в отвесном ущелье. Это не могло не возбуждать.

Илай такой сексапильный! Вот и сейчас, когда все, смеясь, обсуждали худшие картины, виденные ими (или в которых им доводилось играть), Марни не сводила с него глаз. Она постоянно косилась на него украдкой: Илай сидел чуть поодаль от остальных, склонив голову. Наверно, о чем-то задумался... Вдруг он поднял голову и заметил, что она на него смотрит.

Пока Оливия жаловалась, как на съемках какого-то фильма ее поселили в плохом фургоне, Илай вопросительно вскинул темную бровь. Марни улыбнулась и подняла в безмолвном тосте чашку с шампанским. В ответ он послал ей дружескую улыбку – в уголках его голубых глаз при этом собрались складочки – и тоже поднял чашку.

Марни улыбнулась и пригубила шампанское. При одном воспоминании о минувшей ночи ее охватывала сладкая дрожь: какими темными были вчера его голубые глаза! В них горели смелость и желание. Сегодня его взгляд светился тревогой и, как ей показалось, надеждой. Возможно, даже любовью.

Рис заявил, что идет на боковую, и ошарашил Марни вопросом:

– А вы что намерены делать, мисс Свадебный организатор?

– То есть как это – что она намерена делать? – спросила Оливия.

– Во время грозы у меня сдуло палатку, – объяснила Марни, стараясь не смотреть на Илая. – Поэтому мне... э-э-э... негде спать.

– Бедненькая! – воскликнула Оливия. Шампанское значительно улучшило ее настроение. – Оставайся здесь. Будешь спать на тахте. Тут есть запасные одеяла, ты очень уютно устроишься, – добавила она тоном, не терпящим возражений.

– Что ты, мне как-то неудобно...

– Не ломайся. Сейчас мы все в отчаянном положении.

– Не настолько же оно безвыходное, – проворчал Винс и опрокинул в рот остатки шампанского. – Впрочем, мне без разницы. Пусть спит здесь, если хочет. – Он передернул плечами.

– Ну, вот и договорились! Останешься здесь. – Оливия мило улыбнулась Марни.

Но Марни вовсе не улыбалось спать в домике! Она хотела ночевать в палатке Илая! Она желала, чтобы он сжимал ее в объятиях, жаждала ощущать его тепло и силу. Она взглянула на Илая. Хоть бы он сказал, что она будет в его палатке! Но он лишь улыбнулся, подмигнул и вышел из дома следом за Рисом. Черт!

От хорошего настроения не осталось и следа. Марни взяла рюкзак и отправилась в туалетную пристройку. Она почистила зубы, умыла лицо и сама вымылась, насколько это возможно было сделать под холодной струйкой воды. Когда она вернулась в домик, свет уже погасили. Оливия и Винс легли спать, и комнату освещал лишь огонь в камине.

Марни подошла на цыпочках к маленькой тахте. Оливия оставила для нее пару стеганых одеял. Марни постелила одно одеяло, а другим накрылась, улеглась на бок, спиной к постели, и закрыла глаза. Перед ее внутренним взором замелькал образ Илая; все то, чем они занимались прошлой ночью, вспомнилось настолько живо, что по телу прокатилась волна жара... Тут до ее слуха донесся знакомый звук.

Марни открыла глаза. Она затаила дыхание. Нет, не может быть! Это ей не померещилось, это были Оливия с Винсом! Эти придурки вовсю занимаются любовью, словно они одни в комнате!

Она свернулась калачиком и постаралась не слушать, но это оказалось невозможно. До нее доносилось их тяжелое дыхание и стоны. И звук поцелуев. Эти томные звуки возбуждают, когда сама непосредственно участвуешь в процессе, но когда их издает другая пара, да еще так близко, это ужасно. Марни не знала, куда деваться от стыда.

Оливия просюсюкала:

– Иди сюда, моя крошка, я хочу сладенького. – Марни чуть ли не кубарем скатилась с тахты, разбрасывая на ходу покрывала. Она мельком взглянула на кровать и успела заметить, что Винс стоит на коленях, а Оливия на четвереньках, и Винс заходит к ней сзади.

Обернувшись одеялом, Марни пулей вылетела в свежесть ночи. Она забыла обуться, и земля показалась ей невероятно холодной. У нее мелькнула мысль: уж не улечься ли на плетеных стульях? Но накрапывал дождь, было сыро и холодно. Кроме того, Марни хотелось спать совсем в другом месте. Илай, наверно, подумает: «Вот прилипла!» Ну и пусть, она ни за что больше не вернется в домик к сладкой парочке.

Тут она вспомнила, что во второй бутылке осталось еще немного шампанского. Она заметила это, когда убирала посуду после ужина. Марни перевела взгляд с двери домика на палатку и решительно распахнула дверь. Пусть ее потом единогласно сбросят в ущелье, но шампанское она возьмет.

Она бросилась внутрь, под стоны Оливии, бормотавшей: «Да, да, крошка, да!», схватила шампанское и вновь выбежала из дома. Марни босиком припустила к палаткам, заткнув бутылку большим пальцем, чтобы шампанское не разлилось.

Добравшись до палатки Илая, она не стала стучать, а сразу принялась расстегивать молнию. Возилась она долго – нарочно, чтобы он успел проснуться. Наконец молния подалась, и она ввалилась внутрь – мокрая, сжимая бутылку шампанского. Илай зажег керосиновую лампу и сидел, обхватив руками колени. Его темная бородка притягивала взгляд, широкую грудь облегала футболка. Он с любопытством наблюдал за Марни.

Марни отряхнулась.

– Вот, принесла шампанское, – сказала она, протягивая бутылку.

Он ничего не ответил, лишь улыбнулся своей возбуждающей, чуть кривоватой улыбкой, от которой у Марни подгибались колени.

– Извини, что не постучала, но шел дождь, – продолжила она. Он насмешливо изогнул брови. – Ну хорошо: я снова явилась без приглашения. Дело в том, что Оливия и Винс... Короче, эта пара не страдает комплексами.

Илай покосился на бутылку:

– Сколько в ней еще осталось?

– Примерно долларов так на шестьдесят пять.

– Тогда добро пожаловать в мою скромную хижину. – Он потеснился, чтобы она могла присесть на спальный мешок с краю.

Марни улыбнулась и, добравшись до спального мешка, протянула бутылку.

Илай взял бутылку, отпил глоток и сказал:

– Значит, сегодня счастливая чета отрывается по полной?

– Ну да, – кивнула Марни. Она рассказала Илаю о том, что творилось в домике, и насмешила его, передразнив страстные стоны Оливии.

Марни и Илай сидели друг напротив друга, соприкасаясь коленями, и передавали бутылку из рук в руки. Они болтали, словно старые друзья, и гадали, у кого из пятерых неудачников первым случится нервный срыв (единогласно решили, что это будет Оливия) и сколько еще продержится Винс без слуг. Они не могли надивиться на Риса: как он быстро приспособился к ситуации! А еще недавно они считали его жалким слабаком и мямлей.

Потом стали обсуждать Винса и Оливию. Неужели, любя друг друга, можно так часто выяснять отношения?

– Может, со всеми звездами так? – предположила Марни.

– Это все их больное эго, – подытожил Илай. – Будь я звездой, я бы не стал ссориться. Я бы только мирился.

Он так посмотрел на Марни, что у нее по коже поползли мурашки. Господи, этот человек способен одним лишь взглядом возбуждать в ней страсть! Она снова пригубила шампанское и, осмелев, спросила:

– Ну а вы, таинственный Илай Маккейн, никогда не задумывались о браке?

Атмосфера в палатке изменилась, словно неожиданно налетел порыв арктического ветра. Илай стиснул зубы и протянул ей шампанское.

– Да, было дело.

– Хорошо хоть так! – Марни смущенно рассмеялась. – А мне вот всегда не везло с личной жизнью.

Отношения обрывались так быстро, что я даже не успевала подумать о свадьбе.

– Правда? – Он поднял на нее серьезный взгляд.

– Правда. Раза два мне казалось, что вот наконец-то повезло, но тут что-то происходило или появлялся кто-то и все портил.

– А поподробнее?

– Хочешь подробнее? Один раз на горизонте замаячила бывшая девушка. Ну, знаешь: «старая любовь всегда милее» или что-то вроде... – Она изобразила пальцами кавычки. – А потом был еще один парень что надо, и все у нас с ним было классно... Пока он не погорел на бирже. В один прекрасный день он сообщил, что переезжает в Нью-Йорк. А когда я спросила: «А как же мы?», он ответил, что деньги для него важнее всего. Его первой и главной страстью были деньги. А я опять оказалась второй и не самой важной... – «Девушка по вызову», – с горечью подумала Марни. – Да, я опять обломалась. – Она посмеялась над собой. – И были ведь знаки, только я закрывала на них глаза. Я была уверена, что мы созданы друг для друга. Даже смешно: вечно внушаешь себе, что ты с кем-то прекрасная пара, а потом оказывается, что этот человек совершенно тебе не подходит. – Она усмехнулась.

Илай ничего не сказал: он не сводил глаз с бутылки у нее в руках. Марни прищурилась и передала ее Илаю. Тот пригубил шампанского и вернул бутылку.

– Мне очень жаль, что тебе пришлось пройти через это, Марни. Ты, наверно, очень страдала.

Марни печально улыбнулась:

– Даже не представляешь как!

– И сколько тебе потребовалось времени, чтобы прийти в себя? – поинтересовался он.

Она пожала плечами и глотнула шампанского.

– Месяцев шесть, наверно. Многовато. Но этот козел сильно вскружил мне голову.

– Я приходил в себя целый год. Это еще дольше. – Он потянулся за бутылкой.

– Ого! Целый год! – Марни улыбнулась. – Да, это долго. Илай вздохнул и взял у нее бутылку.

– Со мной дела обстояли хуже. Меня бросили практически перед алтарем.

Улыбка Марни померкла. Илай осушил остатки шампанского, отбросил бутылку и положил руки на колени.

Разве это возможно? Кто же оставит такого парня? Если бы у Марни был Илай, она бы на него молилась!

– Ах, Илай! – участливо вздохнула она, обхватив колени руками. – Она что, правда бросила тебя у самого алтаря?

– Не в буквальном смысле: до свадьбы оставалась еще неделя. – Он пожал плечами. – А свадьба намечалась роскошная: куча гостей, масса денег потрачена на глупости вроде твоих перьев и этой чертовой арки. Она так хотела, а я ради нее готов был пойти на все.

Ничего себе! Марни и не подозревала, что этот крутой парень способен идти у кого-то на поводу. Сейчас он казался очень ранимым.

– И... что же случилось?

– Оказалось, что она спала с другим мужчиной. С актером, конечно. Сочла, что он проложит ей дорожку к успеху.

Марни охнула:

– Господи, какой ужас! Надеюсь, ты их не застукал?..

– Нет, – фыркнул он. – Просто она сообщила мне, что спит с другим, и отменила свадьбу. У нее даже голос не дрогнул, когда она мне это сказала.

– И ты совсем-совсем не догадывался? У тебя не было предчувствия, что она тебе изменяет?

Его глаза потемнели. Она видела, как он стиснул зубы.

– Не было, – решительно сказал он.

Марни промолчала – что здесь скажешь? Страшно даже представить себе такое. Как, наверно, ужасно, когда тебе разбивают сердце подобным образом! Плюс еще унижение – ведь об этом разрыве узнали все приглашенные гости. Неудивительно, что Илай так ненавидит эту свадьбу.

У них с Джеффом хотя бы до брака дело не дошло. Если бы Джефф бросил ее у алтаря, она бы на себя руки наложила.

– Мне так жаль, Илай.

– Не стоит жалеть. Я – как ты, рыжая: мог бы заметить знаки, если бы захотел. Но верно говорят, что любовь слепа: очень сложно разглядеть суть любимого человека.

– Суть наших с тобой избранников. По-моему, любовь очень часто помогает открывать в людях новое, ты не находишь?

Он холодно на нее взглянул.

– Нет, – спокойно ответил он. – Не нахожу. Не знаю даже, существует ли так называемая любовь. Даже если она и есть на белом свете, то очень быстро проходит.

– Не думала, что ты такой циник! Все мы совершаем ошибки, но ведь на них и учимся. И каждая следующая любовь лучше предыдущей, потому что нас уже труднее ранить, чем в первый раз.

Илай презрительно фыркнул:

– Ты говоришь как монахиня. По-моему, чужая душа – потемки. Человека можно понять, только очутившись в его шкуре. А поскольку это сделать невозможно, мы постоянно допускаем ляпы.

– Неправда! – возмутилась Марни. – Я, конечно, не знаю всю твою подноготную, но догадываюсь, что творится у тебя в душе.

– Ни о чем ты не догадываешься, – фыркнул он.

– Нет, я знаю, – упрямо повторила она, – что ты очень хороший человек и у тебя доброе сердце. Ты заботишься о людях и о животных, просто доброта твоя проявляется не на словах, а на деле.

– Марни, перестань пороть эту психоаналитическую муть! Ты не имеешь ни малейшего представления, что у меня внутри. – Он ударил себя в грудь. – Два раза поваляться на сеновале – еще не значит узнать человека.

При этих словах крылья у Марни поникли.

– Что ты хотел этим сказать? – обиженно спросила она.

– Сама должна понять.

– Ты вовсе не такой черствый, каким хочешь казаться, Илай. Просто ты перенес психологическую травму и теперь...

– Ты перестанешь или нет? – окрысился он. – Твоя проблема в том, Марни, что ты постоянно говоришь и никогда не слушаешь! Ты ровным счетом ничего обо мне не знаешь! И никогда меня не поймешь, точно так же, как я никогда не постигну тебя. Да, мы неплохо провели время, но это еще ни к чему не обязывает!

Закати он ей пощечину, и тогда Марни не почувствовала бы большей обиды. Она ведь ни словом не намекнула, что чего-то от него ждет! Но, наверно, не в словах дело. Илай понял это по ее поступкам. Он прочитал ее тайные желания и выбил почву у нее из-под ног. Марни потупилась и принялась разглядывать спальный мешок.

– Ну и ладно, – пробормотала она.

– Только без драм, пожалуйста, – простонал Илай. Это ее взбесило. Она сверкнула на него глазами:

– Скажешь тоже! Какая, к черту, драма, если мне на тебя плевать? Вот удивил! Можно подумать, ты обо мне все знаешь! Ты, наверно, считаешь, что все женщины, которые с тобой спят, хотят окрутить тебя и жить с тобой долго и счастливо? Тоже мне сокровище...

– Марни... – начал Илай, но Марни плюхнулась на пол и укрылась с головой стеганым одеялом.

– Ничего, если я здесь посплю? Мне больше некуда идти.

– Да спи себе на здоровье! – раздраженно отозвался он.

– Вот и замечательно. Спокойной ночи. – Она крепко зажмурилась.

Илай вздохнул, но ничего не сказал.

– Разве с тобой одним жизнь обошлась несправедливо? – сердито бормотала Марни. – За пережитую измену «Пурпурное сердце»[10] не вручают. Нужно смириться и жить дальше.

Илай ничего не ответил. Марни плохо соображала, когда злилась, но надеялась, что завтра выдумает какую-нибудь колкость и поставит его на место. Она принялась размышлять, как бы получше осадить его, чтобы он себя перестал жалеть, но постепенно мысли спутались, и она заснула под стук дождя.

Сон ее прервал не то звук, не то движение. Марни открыла глаза. Интересно, который час? Дождь перестал, и, судя по тонкому лучику света, пробивавшемуся в палатку, светила луна. Вход в палатку был открыт: там сидел Илай и любовался поляной.

Марни приподнялась на локте. Какого черта он там делает? Только тогда она заметила, что накрыта спальником. Он укрыл ее своим спальным мешком, чтобы она не мерзла.

И еще говорит, что ему на нее плевать. Вот глупый!

Марни залезла в спальник, устроилась поуютнее и снова заснула. Ей снился одинокий чудак, упрямый ковбой.

Глава 23

Когда рассвело, Илай направился к ущелью подышать свежим воздухом: запах Марни не давал ему покоя всю ночь. Это сводило его с ума: ему нравилось, как она пахнет. Жаль, он повел себя с ней по-дурацки – ведь они могли бы быть близки.

Господи, какой же он болван! К Марни его влечет, даже очень: последние две недели он только о ней и думает. После памятной грозовой ночи, когда они предавались жаркому сексу, ему не терпелось обладать ею снова.

Зачем только она завела этот разговор о любви и браке! На Илая тотчас же нахлынули старые неприятные воспоминания. Марни ему определенно нравилась, как в свое время его влекло к Триш, и все-таки немного по-другому. Чувство к Марни было сильнее и глубже. Это была более живая привязанность, чем та, что он испытывал к Триш.

Триш по сравнению с Марни – просто земля и небо. Это его и тревожило – он боялся совсем потерять голову. Илай до сих пор не понял, почему не сложился его предыдущий роман: у них с Триш были такие хорошие отношения, и вдруг как гром среди ясного неба... Очевидно, где-то вышла промашка, иначе Триш не повела бы себя подобным образом.

Ему не пришлось бы волноваться, веди он себя с Марни посдержаннее. Зачем-то рассказал ей о Триш, черт возьми! Обнажил перед ней душу, открыл все зияющие раны: на, ковыряйся, мол, сколько хочешь!

«Ох, не по душе мне все это», – решил Илай.

Ну подумаешь, переспал с ней... Но нельзя же быть таким ослом! Он решил извиниться за свое грубое поведение. Нужно только выждать подходящий момент.

Когда он вышел из палатки, Марни еще спала. Илай посмотрел на часы: четверть десятого. Достал из кармана рацию, вызвал Купера и тут же пожалел об этом. Купер сообщил, что у Джека проблемы с доставкой несущего винта. Скорее всего их вызволят из плена и вернут в лоно цивилизации только послезавтра.

– А как обстоят дела с починкой моста? – Илай покосился на несколько уцелевших планок, болтавшихся над ущельем.

– Мы уже наняли ремонтную бригаду из Пагоса Спрингз, – ответил Купер.

– Да ну? – удивился Илай. Насколько ему известно, местные жители в отличие от лос-анджелесцев были неторопливы.

– Честное слово. Они обещали починить мост на следующей неделе. В крайнем случае через месяц.