Шотландская красавица

– Гризель пришла сразу после вашего ухода и сказала мне, что я могу надеть любое платье, которое найду в этом шкафу. Но если вы считаете, что оно не подходит...

– Нет! – быстро сказала Диана. – Оно тебе очень идет.

Приподняв край юбки, Сибель продемонстрировала черные вельветовые тапочки.

– Гризель вспомнила, как вы говорили ей про то, что мои ботинки износились, – сообщила она Диане. – Она не нашла подходящих, но я сказала, что буду носить эти, пока не сошьют новую пару.

Увидев, как радуется Сибель, Диана сказала:

– Я думаю, что смогу уговорить ее, чтобы ты оставила их себе. – Чувствуя, как возбужденно звучит ее голос после удачно проведенного дня, Диана решила поговорить о вещах посерьезнее: – Когда ты уходила из Сидена, Роберт ничего не говорил о сроках обмена?

Сибель взяла щетку и, как только Диана села, начала укладывать блестящую черную гриву ее волос в аккуратные локоны.

– Он сказал, что обмен состоится тогда, когда он будет готов совершить его, и не раньше, – сказала она.

Когда Сибель наконец отложила щетку, Диана встала.

– Надеюсь, в мое отсутствие Роберт сам будет объезжать крестьянские поселения?

Сибель покачала головой.

– Я об этом ничего не знаю, – она наклонилась, чтобы уложить непослушный локон на макушке у Дианы, – но, по-моему, все спокойно.

Сибель выбрала платье и помогла Диане одеться к вечерней трапезе. На этот раз Диана рассматривала себя в зеркале особенно критично.

– Тебе не кажется, что розовый цвет оттеняет мою бледность? – спросила она, наконец.

– Все может быть, – пробормотала Сибель, – если вы сами этого хотите.

Диана строго взглянула на служанку:

– Ну конечно, я хочу выглядеть как можно лучше! Какая женщина не хочет этого?

Сибель пожала плечами:

– Только женщина, которая не хочет, чтобы мужчина заметил, как она привлекательна и желанна.

Со вздохом Диана опустилась на кровать:

– Я не думала, что это так заметно.

– Но вы же не влюблены в него?

Диана резко подняла голову:

– Нет, конечно! Что за глупости ты говоришь, Сибель? – возмущенно сказала она.

Раньше чем Сибель смогла что-либо ответить, Диана быстро вышла из комнаты. Сибель глубоко вздохнула, глядя ей вслед. Что ж, будь что будет, подумала она и последовала за Дианой в большую залу. С ее точки зрения, госпожа не способна была сделать ничего плохого. Сибель не для того прошла этот долгий путь, чтобы теперь осуждать женщину, которая спасла ей жизнь.

Когда она спустя несколько минут пробиралась к столу, путь ей преградил один из воинов. По тому, как его качало из стороны в сторону, Сибель поняла, что он пьян. Ухмыльнувшись, мужчина вдруг обхватил ее за талию, поднял в воздух, покружил и вновь поставил на ноги.

– Не смущайся, что у тебя такое лицо, милашка, – начал кривляться он, – все остальное очень даже соблазнительное!

Сибель показалось, что вдруг из ниоткуда появилась мощная рука, кулак попал точно в челюсть мужчины, и он упал на засыпанный тростником пол.

– Не смей обращаться с ней, как с девкой, она – леди!

Сибель поперхнулась от испуга, увидев взбешенного рыцаря. Того, который пропустил ее в этот замок на краю света. Хотя он и защищал ее, девушка похолодела от страха. Этому человеку лучше не противоречить!

Поверженный мужчина поднялся и бросился извиняться перед Сибель. Рыцарь повернулся к ней, и она почувствовала, что он все еще напряжен и настороже. Она приготовилась к тому, что он обвинит ее в только что происшедшем. Когда он схватил ее за руку, Сибель показалось, что она сейчас лишится чувств. Но он заговорил, и она почувствовала такую нежность в его голосе, какой никогда не слышала от мужчины.

– Это больше не повторится, – твердо сказал рыцарь, – уверяю вас.

– Не стоило из-за этого поднимать такой шум, – смущенно прошептала Сибель, пока рыцарь вел ее к столу.

– В следующий раз, если кто-то из воинов попытается сделать что-либо подобное, я подниму большой шум! – пообещал он. Рыцарь дождался, пока девушка сядет рядом с Дианой. Потом вернулся к своим воинам.

Диана игриво толкнула Сибель локтем:

– Похоже, ты имеешь успех.

Сибель вспыхнула:

– Он просто выполняет приказ графа.

– С большим энтузиазмом, как мне кажется, – заметила Диана и перевела разговор на другую тему.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Был уже поздний час, но никто не смел встать из-за стола раньше графа. А он, казалось, и не собирался заканчивать застолье. Диана начала нервничать. Жесткое сиденье причиняло ей неудобства. Она часто бросала взгляды на Торна. Он ел так медленно, что, казалось, проходило не меньше минуты, пока он доносил ложку до рта.

Она хотела поговорить с ним, но его манера вести себя отталкивала ее. Он вовсе не был зол. Она достаточно хорошо знала его гневный взгляд. Скорее, он был озабочен.

Диана чувствовала усталость, но все же слабая улыбка играла на ее губах, когда она протянула руку к кубку. Нечасто ей удавалось провести день так чудесно, как сегодня. Они с Торном ездили к озеру. Водяных, как всегда непредсказуемых, на этот раз они не увидели. Но они с Торном терпеливо ждали, сидя на берегу прекрасного озера, разговаривали, смеялись и – занимались любовью.

Ее улыбка пропала, когда она вспомнила свой вопрос об обмене, который задала Сибель. Диане начинало казаться, что она точно знает, какой ответ ей захочется услышать.

Когда ее в конце концов начало клонить в сон, Торн поднялся из-за стола. Предложив ей руку, он проводил ее из обеденной залы. Но он направился не к ее покоям, а сразу повел Диану к себе.

Закрыв дверь, он с улыбкой посмотрел на нее.

– У меня есть кое-что для вас, – таинственно сказал он.

Подойдя к столу, он открыл ящик, нетерпеливым жестом отбросил главные книги и запасные перья и, наконец, нашел то, что искал. Диана терпеливо ждала. Он подошел к ней. Сначала она ничего не заметила. Потом он вытянул руку и раскрыл ладонь.

– Однажды я уже предлагал это вам, – тихо сказал он. – Может быть, теперь вы примете это от меня?

Диана молча глядела на маленькую застежку в виде шотландского лука, которая однажды отцепилась от ее юбки. Если бы он достал звезду с неба и протянул ей, она была бы меньше удивлена. На его большой ладони лук казался все таким же крошечным. На этот раз она взяла его.

– Почему вы хранили это? – удивленно спросила она.

– Он напоминал мне о хорошенькой девушке, которую я однажды встретил.

Она набрала побольше воздуха и выпалила:

– Глупо с вашей стороны хранить такие вещи!

– Да, человек иногда делает глупости. Ну что, берете лук?

«О, Господи, – подумала она, – это невозможно!»

– Мне он не нужен! – крикнула она и швырнула лук в угол. Диана ожидала увидеть обиду на его лице, но вместо этого он разозлился.

– Если вам это не нужно, лучше вообще его выбросить.

Сказав это, он прошел через комнату, подобрал лук и швырнул его в огонь.

С отчаянным криком Диана бросилась вперед и запустила руки в огонь. Торн мгновенно оказался рядом с ней. Он грубо схватил ее и оттащил от огня.

– Что ты делаешь?! – воскликнул он по-настоящему озабоченно. – Если тебе нужна эта побрякушка, ты получишь ее!

Глазами, полными слез, причину которых Диана не могла бы объяснить, она взглянула на него.

– Теперь, если даже ты захочешь, то не сможешь вернуть ее мне! – жалобно воскликнула она.

Торн со стоном запустил руку в волосы.

– Диана, – прошептал он, подойдя к ней, – я хранил этот лук потому, что он напоминал мне о тебе. Теперь, когда я могу держать тебя в своих руках, мне не нужны памятные безделушки. – Он ткнулся носом ей в ухо: – Ты меня понимаешь, дорогая?

Она не ответила и порывистым движением обняла его за шею.

Он вновь прижал ее к себе, и вновь она не оттолкнула его, и вновь ее тело отвечало ему с такой страстью, о которой она не подозревала, пока не встретила этого мужчину.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

На следующее утро, выйдя во двор, Сибель увидела, как ее госпожа и граф Данморский уезжают верхом. Их смеющиеся лица сказали ей больше, чем могли сказать слова. Чувство беспокойства, мучившее ее вчера, охватило ее с прежней силой.

Весь долгий и утомительный путь из Сидена воображению Сибель представлялись ужасные картины того, как страдает здесь ее госпожа. В глубине души она даже надеялась найти возможность помочь ей бежать. Теперь же она собственными глазами видела, что леди Диана не только не боится этого огромного мужчину – своего похитителя, но явно ищет его компании.

Когда граф и Диана скрылись из виду, Сибель вздохнула и направилась обратно в замок.

– Доброе утро, милая девушка!

Сибель испуганно обернулась и увидела направляющегося к ней рыцаря. Щеки ее порозовели при воспоминании о том, как он вчера защищал ее. Кроме леди Дианы, никто до сих пор не приходил ей на помощь.

Он остановился перед ней и учтиво поклонился. Потом выпрямился и улыбнулся ей.

– Энгус Мак-Кендрик, к вашим услугам, – представился он.

Пробормотав ответное приветствие, Сибель пристально вгляделась в стоявшего перед ней мужчину. Он не был столь же высок, как хозяин Рат-на-Иолара, – примерно шесть футов и один дюйм. Кроме того, в противоположность длинноногому, элегантному графу, у Энгуса были широкие плечи и плотное телосложение воина. Его золотисто-пшеничные волосы с пробивающейся сединой были густыми и вьющимися. Суровое выражение его лица смягчали карие глаза с золотыми крапинками.

Уловив знакомый интерес в этих глазах, Сибель испугалась. Будучи не в силах защитить себя, она боялась всех мужчин, особенно тех, кто проявлял к ней интерес. Ухаживания Роберта Мак-Ларена были все еще живы в ее памяти, и эти воспоминания отнюдь не были приятными.

Она отступила на шаг, но Энгус, если и заметил ее маневр, то не показал вида.

– Не хотите ли осмотреть окрестности? – спросил он тем же учтивым тоном. – Я буду рад сопровождать вас, если вы не возражаете.

Сибель взглянула на поднятую решетку и ответила:

– Я лучше останусь. Когда моя госпожа вернется, я могу ей понадобиться.

Энгус задумчиво взялся за подбородок.

– Не думаю, что они вернутся раньше полудня.

Сибель колебалась. Действительно, этот человек пришел ей на помощь, но что она на самом деле знала о нем? Он – Мак-Кендрик, вот все, что она знала. Она единственный раз была с мужчиной, и то против ее воли. Конечно, теперь ни один мужчина не взглянет на нее без содрогания.

Но Энгус смотрел прямо на нее. И улыбался в ожидании ответа. Если она останется в замке, ее ждут долгие часы одиночества и больше ничего.

– Хорошо, если вы думаете, что я действительно пока не понадоблюсь... – нерешительно сказала Сибель.

Она все еще не была уверена, правильно ли поступает, и Энгус взял ее за руку раньше, чем девушка попыталась воспротивиться. Четверть часа Энгус показывал ей двор замка. Это произвело впечатление на Сибель, хотя она и старалась не показать вида. Двор в Рат-на-Иоларе был гораздо лучше, чем в Сидене. Вся юго-восточная сторона его была занята садом с каменными скамейками, деревьями и цветами.

Энгус объяснил, что сад уже был на этом месте до того, как начали возводить крепость, и каменные стены построили вокруг него. Медленным шагом, подлаживаясь под ее короткие шаги, Энгус повел ее через мост.

В конце его Сибель остановилась.

– Мне кажется, я все же не должна покидать замок, – решительно сказала она.

– Вы не пленница, дорогая, – спокойно заметил Энгус – Ведь вы пришли сюда по собственной воле.

Сибель кивнула.

– Да, это правда, – серьезно подтвердила она. – И все же нехорошо будет, если я уйду без разрешения.

– Вам нечего бояться, – быстро заверил ее Энгус. – Мнение лишь одного человека весомее в Рат-на-Иоларе, чем мое.

Сибель улыбнулась.

– Вы имеете в виду графа? – спросила она с шутливой важностью.

– Да, его, – сказал Энгус, и они направились вниз по тропинке к Минх.

– Вы храбрая девушка, – сказал ей Энгус через некоторое время. – Одной пройти такой путь...

– Ну что вы! – смущенная его словами, горячо возразила Сибель.

Он задумался и отрицательно покачал головой:

– Я бы дважды подумал, прежде чем отправиться одному в такой путь даже на лошади, не говоря уж о том, чтобы идти пешком. И добравшись сюда, вы еще не знали, как вас примут. Вы, наверное, ожидали, что не успеете ступить на двор замка, как вас сразу заключат в тюрьму.

– Если бы моя госпожа была там, я с радостью присоединилась бы к ней, – заявила Сибель.

Энгус, поколебавшись некоторое время, спросил:

– А вас не хватятся в Сидене?

Она не ответила, и Энгус решил больше не расспрашивать. Они подошли к каменистому берегу, и он взял ее за локоть.

– Здесь очень скользко, дорогая. Смотрите под ноги, – он поддерживал ее, пока они не дошли до кромки воды.

Дальние берега Минх, огромного водоема, представлявшего собой залив Северного моря, в тот день были скрыты густым туманом, который поднимался и смешивался с низкими облаками.

– Вода сегодня неприветлива, – сказал Энгус.

– Да.

Он повернулся к ней и пристально рассматривал ее некоторое время, потом тронул рукой волосы под шалью и сказал:

– У моей жены были волосы того же цвета, что и у вас.

Сибель испуганно отвела его руку.

– Я вовсе не ваша жена, – резко сказала она. – И не смейте касаться меня так!

Он отступил на шаг:

– Ну конечно, вам неприятны знаки внимания такого старика, как я.

Сибель взглянула на него и увидела боль в мягких карих глазах.

– Вы вовсе не старый, – мягко сказала она, уже жалея о своей резкости. Он не ответил и спустя некоторое время она спросила:

– Ваша жена умерла, да?

– Да, – его тон смягчился. – Уже десять лет как.

Она взглянула на него с изумлением:

– И вы больше не женились?

– Я не встретил женщину, с которой мне хотелось бы провести больше чем одну ночь, – просто ответил он.

– Она умерла от болезни? – не без колебания спросила Сибель.

Он покачал головой:

– Нет. Это случилось по пути в Эдинбург. Однажды вечером на нас напали разбойники. Хотя мы вдвойне превосходили их по силе, я до сего дня не могу понять, почему они были так глупы и атаковали нас. Их было меньше двадцати. И мы всех положили. С нашей стороны были убиты только двое. Отец Торна и моя Адель.

– Вы любили ее? – прошептала она.

Он кивнул:

– Очень.

Она прикусила губу.

– И я напоминаю вам ее?

Энгус наклонил голову.

– Сначала напоминали.

Она потянулась, чтобы кончиками пальцев коснуться его щеки, и Энгус взял ее руку в свою. Он медленно поднес ее к губам и стал нежно целовать кончики ее пальцев. У Сибель перехватило дыхание, и она отпрянула.

Они пошли вдоль берега в молчании, которое не было натянутым, напротив – уютным. Наконец Энгус взглянул на небо:

– Надо возвращаться. Мне кажется, скоро будет дождь.

Сибель кивнула, но, когда он попытался взять ее за руку, отпрянула.

Он нахмурился и спросил:

– Вы боитесь меня, милая девушка. Но почему? Я не причиню вам зла.

Она вздернула подбородок:

– До того момента, пока не затащите меня в постель!

Он еще больше нахмурился:

– Если вы и окажетесь со мной в постели, то только потому, что сами того захотите.

– Вы откажетесь от меня, – сказала она. – Я не девственна.

Энгус молчал, потом осторожно спросил:

– Вы хотите рассказать мне об этом?

– А что вы хотите услышать? – ядовито спросила она. – Как граф Сиденский решил поиграть со мной? Или как его жена с помощью кинжала выразила мне свое недовольство по этому поводу?

– Поиграть с вами?

Его напряженный тон удивил Сибель.

– Если вы думаете, что это было с моего согласия, то ошибаетесь! – пояснила она.

Энгус успокоился и широко улыбнулся.

– В таком случае, вы по-прежнему девственны, – уверенно сказал он.

Сибель остановилась, взглянув на него. Она еще не видела мужчины, который не ставил бы девственность в женщине превыше всего. С таким взглядом она еще не сталкивалась.

– Вы странный человек, Энгус Мак-Кендрик, – наконец произнесла она.

Он расхохотался, запрокинув голову.

– Нет, просто я вам кажусь странным.

Сибель и Энгус вошли во двор одновременно с Торном и Дианой. С некоторым смущением Сибель заметила, как раскраснелось улыбающееся лицо Дианы, когда Торн помогал ей сойти с лошади. Она никогда не видела Диану такой сияющей. Она была как женщина, которая...

Сибель прижала пальцы к губам. «Ох, только не это! – в ужасе подумала она. – Судьба не может быть такой жестокой».

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

В этот облачный полдень Диана из своего окна наблюдала за суетой, царящей внизу во дворе. Грумы и конюхи с усердием ухаживали за лошадьми, кормили и поили их. Энгус ходил и раздавал приказания, которые немедленно выполнялись.

Вчера утром в Рат-на-Иолар явились нежданные гости клан Кармайклов старые друзья и союзники Мак-Кендриков. Они привезли с собой бардов и менестрелей из Инвернеса. Приветствуя гостей с непоказным радушием, Торн убедил их остаться и устроить праздник.

Сибель вошла в комнату, и Диана отвернулась от окна. Личико служанки пылало от возбуждения.

– Ох! Если бы вы видели сегодняшние приготовления к празднику! – воскликнула она. – Такого торжества я еще не видела! Каплуны и рыба! Оленина и свинина! В каждой комнате по вертелу, и на кухне, и в большой зале!

Диана улыбнулась, глядя на возбужденную Сибель:

– Я догадалась, что ты рано или поздно явишься на кухню!

– Там три печи! – задыхаясь от восторга, сказала Сибель. – Одним хлебом можно накормить целую армию. А свечи... – Она остановилась, чтобы перевести дыхание.

Диана подняла бровь и засмеялась:

– Что же такого необыкновенного может быть в свечах?

– Повар сказал мне, что они сделаны из лучшего пчелиного воска во всей Шотландии, – доверительно сообщила Сибель. – Даже у короля нет таких!

– Ну что ж, – сказала Диана, когда Сибель выдохлась, – если я хочу соответствовать всем этим чудесам, лучше мне одеться.

Сибель быстро подошла к Диане, помогла ей снять платье и, одевая ее, прошептала:

– Моя госпожа, меня же не заставят прислуживать мужчинам, когда они принимают ванну?

Диана удивленно взглянула на Сибель:

– Откуда у тебя такие мысли?

Служанка облизнула губы.

– Просто у меня такое ощущение, – она, – что все комнаты в замке заняты Кармайклами и остальными. И я слышала, что одна из служанок сказала, что они зашиваются. Их очень мало, они не поспевают.

Диана, уже одетая, похлопала Сибель по плечу.

– Ты не будешь никому помогать принимать ванну, кроме меня! – твердо сказала она, нежно подтолкнув служанку: – Давай одевайся. Нам нельзя опаздывать.

Пока Сибель занималась своим туалетом, Диана подошла к зеркалу и взбила волосы. Хотя вечерняя трапеза еще не началась, она слышала голоса и смех, доносящиеся снизу. Довольная, она отступила на шаг, чтобы оглядеть себя.

Ее сегодняшнее платье – единственное из гардероба леди Кэтрин было из тяжелого шелка цвета абрикоса. Оно было с широкими по локоть рукавами, отороченными собольим мехом. Пышная юбка, подобранная с одной стороны, открывала кружевную черную нижнюю юбку. Серебряный плетеный пояс стягивал тонкую талию Дианы. В честь торжества Сибель тоже было разрешено надеть одно из платьев леди Кэтрин, которое Диана помогла ей выбрать.

Диана отвернулась от зеркала и взглянула на Сибель. Одетая в скромное бледно-зеленое шелковое платье, девушка грела руки у очага. Диана улыбнулась, отметив, как идет Сибель этот наряд и как выделяется ее тоненький силуэт на фоне огня.

Вдруг улыбка Дианы погасла. Кровь отлила от ее лица и подкосились ноги. Сибель что-то говорила: губы ее шевелились. Но из-за шума в ушах Диана не могла ничего расслышать.

Пламя взвилось и охватило Сибель. Оно поднималось все выше и выше, и языки его, казалось, охватили девушку с головы до ног. С криком ужаса Диана бросилась к ней.

– Что случилось? – встревоженно спросила Сибель.

Диана молча наблюдала, как языки пламени съеживались и возвращались обратно в очаг.

– Что случилось, миледи? – голос Сибель дрожал.

Диана протянула руку и схватила Сибель.

– Отойди от огня! – резко приказала она. Пытаясь объяснить что-то смущенной Сибель, она добавила робко: – Ты стояла так близко к огню. Твоя юбка...

Когда они вошли в обеденную залу спустя несколько минут, Диана все еще дрожала. Она усиленно пыталась отогнать от себя видение. Это не может быть правдой. Она не позволит, чтобы это стало правдой.

«Глупости», – сказала она себе. То, что она увидела, вовсе не похоже на огонь очага. А в другом месте Сибель не грозит опасность от огня. Похоже, это видение Дианы было символическим. Решив так, она успокоилась.

Убедив себя, Диана откинулась на спинку стула и стала с удовольствием слушать менестрелей. Через некоторое время в зале появился настоящий парад слуг, несущих огромные подносы с едой. Пока гости наслаждались великолепной трапезой, барды продолжали рассказывать истории о вечной любви.

Диана слушала вполуха. «Почему, – думала она, вонзая зубы в кусок оленины, – эта любовь такой неуловимый предмет?» Она вспомнила многочисленных ухажеров, которые приходили сначала к ее отцу, потом к брату – последним и самым отвратительным из которых был Дональд Кэмпбелл.

Ни один из них не пробудил в ней ничего, кроме отвращения. Когда они прикасались губами к ее руке в знак приветствия, в лучшем случае, они не пробуждали в ней ничего. В худшем случае, как было с Дональдом, у нее от отвращения бегали мурашки по коже.

Диана ополоснула руки и потянулась к бокалу с вином, поглядывая на Торна. Сегодня он был одет необыкновенно элегантно – истинный лорд из всех тех, кого она когда-либо видела. Поверх клетчатой юбки-кильта он надел в тон ей темно-зеленый вельветовый жакет. Серебряная брошь с крестом Мак-Кендриков скрепляла перевязь, диагональю пересекающую его широкую грудь. Кожаная сумка у пояса была инкрустирована камнями, как и наконечник его декоративного кинжала.

Но не одежда создавала образ властного и прирожденного лидера. Она взглянула на его сильные руки, держащие кубок. Дрожь прошла по ее телу, когда она вспомнила, как эти руки ласкали ее. Прикосновения этого мужчины не вызывали у нее отвращения и не оставляли ее равнодушной. Желание охватывало ее всякий раз, когда он близко подходил к ней, и она чувствовала исходящее от него тепло.

Но любить? Нет, решила она, отводя глаза от человека, которого не могла так просто выбросить из головы. Она не должна путать желание с любовью, строго сказала она себе. Пример ее брата, и даже отца, ясно давал понять, что влечение – это чувство, которое проходит.

Конечно, думала Диана, усмехаясь и беря у проходящего слуги сладкий пирожок, никто до сих пор не говорил ей, что женщина тоже может испытывать такие сильные эмоции. Если быть честной с самой собой – а Диана редко поступала иначе, – приходится признать, что этот человек пленил ее воображение с первого взгляда.

При других обстоятельствах, продолжала размышлять Диана, ей ничего не стоило влюбиться в него. Он привлекал ее, как ни один другой мужчина. Увы, обстоятельства были иными. Можно сказать даже, они были непреодолимыми.

Когда обильная трапеза подошла к концу, вечер только начался. Пронзительно запели волынки, и мужчины обоих кланов начали соревноваться в мастерстве местных колоритных танцев. Даже Торн принял участие, и Диана с любопытством и восхищением следила, как он без устали выписывает сложные фигуры бурного шотландского танца. Волынки взвыли особенно громко, и танец завершился. Мгновение спустя Торн сел рядом с ней.

– Я и не думала, что вы обладаете такими талантами, милорд, – сказала Диана и улыбкой.

Несмотря на темп пляски, дыхание Торна не сбилось. Только взъерошенный вихор на лбу указывал на то, что он не просто поднимал свой кубок, а чем-то активно занимался.

– О, дорогая, – подмигнул он ей, – во мне еще много того, что скрыто от ваших глаз.

В этот момент к Торну подошел седовласый мужчина. Он с неохотой отвернулся от Дианы, чтобы поговорить с главой клана Кармайклов.

Она улучила момент, чтобы рассмотреть залу. Улыбка исчезла с ее губ, когда она увидела, что Энгус направляется к Сибель. Она заметила, как осторожно и нерешительно рыцарь усаживается за стол рядом с Сибель. Хотя она не могла слышать их разговор, но видела и вспыхнувший румянец на щеках Сибель, и то, как она с готовностью повернулась к нему.

Заметив необычно оживленное выражение зеленых глаз своей служанки, Диана вздохнула. От нее не укрылся интерес рыцаря. И было очевидно, что Сибель, осознавала она то или нет, начинала разделять его интерес. Но у них ничего не получится, мрачно размышляла Сибель. Как и у нее с графом Данморским.

«Ах, Сибель, – подумала Диана, отворачиваясь и прихлебывая вино, – не совершай моей ошибки». Она знала, что сердце Сибель еще ранимее, чем ее собственное.

Погрузившись в свои мысли, Диана вздрогнула при звуке голоса Торна.

– Что-то случилось? – спросил он, беря ее за руку. – Еще мгновение назад вы улыбались. А теперь печальны. Хотя, – поддразнил он, – я понимаю: с моим отсутствием пропадает и ваша улыбка.

– Прошу прощения, – сказала она, безуспешно пытаясь скрыть улыбку, – я вовсе не хотела показаться мрачной.

Он хмыкнул и, воспользовавшись тем, что шум в зале все усиливался, прижался губами к ее уху.

– По-моему, – быстро прошептал он, – вам идет даже угрюмость. Я солгу, если скажу, что хоть раз в жизни встречал столь же желанную женщину, как та, что сидит рядом со мной.

Почувствовав его теплое дыхание, Диана вздрогнула. Дела идут все хуже, подумала она с некоторой долей отчаяния. Не только его прикосновения возбуждали ее, то даже тембр голоса вызывал трепет.

Торн продолжал шепотом:

– Сегодня вечером я прошу составить мне компанию, миледи.

Она медленно улыбнулась, но к глазам подступили слезы.

– Вы просите, милорд? – спросила она недоверчиво.

Когда же он кивнул в ответ, она сказала запальчиво:

– А если я откажусь? – Он не знал, что Диана мысленно пыталась ответить себе на вопрос, смогла ли бы она вообще в чем-либо отказать ему?

Торн прикинулся удрученным.

– Это будет очень печальным завершением такого счастливого дня. – Он сжал ее руку. – Итак, что скажете, миледи? Окажете ли вы мне честь, присоединившись ко мне?

Диана отхлебнула вина и сделала вид, что размышляет над предложением:

– А если я все же отклоню ваше предложение, вы ворветесь ко мне и станете требовать то, что, как вы считаете, по праву принадлежит вам?

Он стал серьезным.

– Нет, только не в эту ночь. Сегодня ночью вы придете ко мне, только если сами того захотите.

Она поджала губы.

– Я подумаю, милорд, – тихо ответила она.

К удивлению Дианы, он встал и вышел из залы, даже не оглянувшись на нее. Чувствуя себя сбитой с толку, она продолжала сидеть за столом. Никто не обращал на нее внимания, кроме Сибель, которая с некоторым любопытством поглядывала в ее сторону.

Большая часть гостей была уже явно навеселе, шум и неразбериха все усиливались. Диана была уверена, что никто даже не заметил ухода Торна. Легкая улыбка появилась на ее губах. Может быть, и на нее тоже никто не обратит внимания. Встав из-за стола, она пошла к выходу из большой залы. Никто и не взглянул на нее. Спустя некоторое время она постучалась в дверь Торна. Она немедленно распахнулась.

Он был еще одет и, отвесив ей изящный поклон, сказал:

– Я счастливейший из людей, миледи. Благодарю вас, что вы приняли мое приглашение.

– С моей стороны было бы невежливо игнорировать так любезно высказанное предложение, – сказала она в тон ему.

Она шагнула в комнату и вдруг остановилась, увидев чугунную ванну, наполненную горячей водой. Служанка, которая расправляла льняное полотенце на краю ванны, по знаку Торна поспешила удалиться.

Она взглянула на него обвиняюще, со смесью гнева и разочарования. Он опять собирается заставить ее прислуживать ему? Тереть спинку? Может быть, он не достаточно хорошо понял урок, который она преподала ему в прошлый раз?

Торн шагнул к ней и обнял. Словно зачарованная, Диана не сделала и движения, чтобы освободиться. Его поцелуи вознесли ее к вершинам блаженства, которое он всегда вызывал в ней. Языком, сладким от вина, он начал осторожно нащупывать мягкие уголки ее рта, дразня и маня возбуждающими движениями. Когда он, наконец, отпустил ее, Диана порывисто вздохнула, пытаясь успокоить быстро бьющееся сердце.

Взглянув на нее, Торн сказал чуть охрипшим голосом:

– В ту первую ночь, когда мы были вместе, я раздевал тебя.

– И не особенно церемонясь! – сказала она с нервным смешком, недоумевая, почему он напомнил ей об этом.

– Сегодня, – сказал он тем же тоном, – я хочу видеть, как ты будешь сама раздеваться. Медленно.

Чувствуя себя сбитой с толку, Диана широко раскрыла глаза. Чего он хочет на этот раз?

– Я никогда... – начала она.

– Не раздевалась? – Он улыбнулся и кончиком пальца нежно провел по ее щеке: – Ты самая прекрасная женщина из тех, кого я когда-либо видел, – прошептал он. – Каждый дюйм твоего тела само совершенство.

Он отпустил ее. Раздевшись и оставив на себе только штаны, он уселся на стул.

Нервозность Дианы росла по мере того, как он продолжал смотреть на нее. Что в самом деле он хочет от нее? – не понимала она. Инстинкт подсказывал ей повернуться к нему спиной. Но она почему-то знала, что он будет возражать против такой демонстрации скромности. Но раздеваться перед мужчиной, пожирающим тебя глазами, это положительно нервирует!