Шотландская красавица

– Ты говоришь, твою госпожу принуждают выйти замуж за Дональда Кэмпбелла? – переспросил Энгус, когда девушка закончила говорить.

С трудом сдерживая гнев, Сибель рассказала ему, как ее привязали к столбу и собирались сжечь на костре как ведьму. И он решил, что если Мак-Кендрики и Мак-Ларены еще раз встретятся на поле битвы, он убьет Роберта. Даже сам Торн не помешает как отомстить.

– Диана согласилась на это, только чтобы спасти меня, я знаю!

– Такого бы не случилось при прежнем графе, – проворчал Энгус. Он не стал упоминать о легендах, которые слышал о Роберте Мак-Ларене и его поведении в бою или просто на рыцарском турнире. Очевидно, что сын не унаследовал от своего отца его гордость и силу духа.

– Ты должен рассказать графу о том, что случилось! – взволнованно сказала Сибель.

Энгус вздохнул. Новости расстроили его гораздо больше, чем он пытался показать. Торн ждал приезда Дианы через день или два после их встречи. Но прошла неделя, а от нее не было вестей. Торн словно помешался. Он был уверен, что Диану удерживают против ее воли. Из рассказа Сибель стало ясно, что Торн не ошибся в своих предположениях.

Только совместными усилиями Энгус и Гризель удержали Торна от штурма Сидена. И, в конце концов он решил искать помощи у короля. Удалось ему это или нет, Энгус не мог узнать.

Чувствуя, что Сибель не отрываясь смотрит на него, он сказал:

– Торн поехал в Эдинбург к королю.

Зеленые глаза Сибель расширились, и она в ужасе воскликнула:

– Но короля там нет! Он сейчас в пути: едет в Сиден на свадьбу!

– Когда должна состояться свадьба?

– В это воскресенье в деревенской церкви.

Энгус простонал. Всего пять дней!

– Ты можешь поехать за ним! – крикнула Сибель.

– Нет. Даже скача во весь опор, я не успею съездить туда и вовремя вернуться обратно. Нам остается только надеяться, что Торн уже едет сюда. Поэтому ты должна остаться здесь. Когда Торн вернется, мы решим, что делать.

Сибель покачала головой, и ее кудряшки запрыгали в такт движению:

– Мне нельзя оставаться! Я уже и так слишком долго отсутствовала.

– В том-то и дело, – сказал он. – Если ты сейчас вернешься, и Мак-Ларен спросит тебя, где ты была, что ты ему скажешь? Ты ведь не захочешь, чтобы он узнал, что ты была здесь. После того, что он сделал с тобой в Сидене, ты вполне могла просто сбежать.

– Но моя госпожа, леди Диана...

– Она и так скоро все узнает. Доверься мне, Сибель. Если ты останешься, будет лучше во всех отношениях. – Отвернувшись, он приказал слугам позаботиться о том, чтобы ее хорошо устроили. Потом вновь взглянул на нее. – Ты все же храбрая девушка, – тихо заметил он.

Сибель отвела глаза.

– Ты говоришь так, потому что не знаешь меня, – прошептала она.

Он улыбнулся:

– Я знаю тебя. И ты мне нравишься такой.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Войдя в свои покои, Диана отрешенно опустилась на стул. На полу перед ней лежало ее свадебное платье. Она закончила подшивать подол, но не могла себя заставить взяться за отделку корсажа. Каждый стежок отдавался болью в ее сердце.

Наконец поднявшись со стула, Диана подошла к очагу и начала шевелить уголья. Мысли разлетались в голове, как крошечные угольки от движения кочерги.

Больше недели прошло с тех пор, как она в последний раз видела Торна. Целая жизнь прошла! Что он подумал, когда она не приехала в Данмор в назначенное время? Она не отправила ему весть и не смогла бы, даже если бы имела возможность.

Если бы она отправила ему весточку, он наверняка бы приехал – чтобы забрать ее. Но какой ценой? Она похолодела, представив себе, что могло бы случиться. Нет. Их любовь была невозможна с самого начала. Она невозможна и теперь.

Пробили часы.

Диана испуганно взглянула на циферблат, отказываясь верить своим глазам. Семь? Сибель не было слишком долго!

Отложив кочергу, Диана застыла, пытаясь побороть поднимавшийся в груди ужас. Поездка к Ранальду и обратно не заняла бы больше часа. Где же девушка?

Диана быстро направилась к двери. Она сбежала вниз по ступеням и направилась в конюшни. Увидев одного из грумов, трущего щеткой коня, она направилась к нему.

– Сибель вернулась из деревни? – спросила она, пытаясь унять учащенное дыхание.

Парень почесал в затылке, прежде чем ответить:

– Нет, миледи. Она взяла вашу лошадь и уехала, это так. Но назад не возвращалась.

– Может быть, с ней что-то случилось! – воскликнула Диана, казня себя за легкомыслие. Сибель редко ездила на лошади, и тем более редко на такой горячей, как Банрих. Может быть, лошадь сбросила ее, и Сибель лежит сейчас покалеченная возле дороги!

Грум пожал плечами:

– Если так, то Лаклан найдет ее. Он сейчас в деревне, расспрашивает жителей.

Что ж, это, по крайней мере, успокаивало. Диана кивнула и вернулась в свою комнату. Прошло больше часа, прежде чем она, наконец увидела Лаклана, проезжающего по двору. Ни Сибель, ни Банрих с ним не было.

Отсутствие Банрих было доказательством того, что Сибель уехала из Сидена. Если бы лошадь даже и сбросила служанку, она одна прискакала бы в Сиден.

«А почему бы Сибель и не уехать?» смиренно подумала Диана и отвернулась от окна.

В конце концов, хотя у нее не было ни аппетита, ни желания увидеть ненавистную ей компанию, Диана все-таки спустилась по лестнице в большую залу. Она не успела сесть за стол, как Роберт обратился к ней:

– Лаклан сказал, что твоя девчонка уехала из замка на твоей лошади! Куда она поехала?

Диана опустила голову.

– Я не знаю, – честно ответила она.

Слуга поставил перед ней чашу с бульоном, но она и не думала притрагиваться к еде.

– Мне надоело слушать твои выдумки! – Роберт разъяренно вспыхнул. – Куда она поехала?

– Она поехала отвезти мой подарок Ранальду. А после этого я не знаю, куда она делась. – Тонкая улыбка тронула ее губы, и она добавила: – А почему тебя удивляет, что Сибель сбежала из Сидена после того, что ты с ней сделал?

– Я ничего не сделал! – возразил Роберт. – И ты прекрасно знаешь это. Я не виноват, что священник решил, что она заслуживает наказания.

– Сибель была наказана за мое непослушание, – холодно парировала Диана. – И ты прекрасно знаешь это.

Роберт фыркнул.

– Ну что ж, невелика потеря. – Он взглянул на Диану и на нетронутую чашу с бульоном, стоящую перед ней: – Ешь! Ты тощая, как скелет, и бледнее привидения!

Диана послушно взяла ложку и опустила ее в бульон. Но ложка там и застыла. У нее не было ни желания, ни сил поднести ее к губам.

– Черт бы тебя побрал, Диана! – взорвался Роберт. – Я приказываю тебе есть! Я же не могу допустить, чтобы ты предстала перед Дональдом как бесплотный дух! – Он уже открыл было рот, чтобы вновь заорать на нее, но сбился и замолчал под ее вызывающим взглядом: – Ну и ладно, голодай! – злобно проворчал он, принимаясь за еду.

Не в силах больше терпеть, Диана поднялась и вышла из залы. Оказавшись вновь в своей комнате, она села перед туалетным столиком и взглянула в зеркало.

Грустная улыбка слегка тронула ее губы. Она действительно начинала походить на привидение. Она коснулась рукой бедра и почувствовала выступавшие кости. Улыбка сошла с ее губ.

За эту прошедшую неделю Диана ослабела и лишилась аппетита, щеки ее были бледны от отчаяния.

Теперь ее преследовало еще и растущее тягостное чувство одиночества. До сего дня она и не подозревала, как важны были для нее поддержка и помощь Сибель.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Отпускная решетка была поднята, и в летний полдень Диана выехала из Сидена. Это была ее маленькая победа. Личный приказ Роберта держать ее в собственном замке в качестве пленницы был снят.

Крестьяне одолели графа Сиденского просьбами разобраться в их мелких склоках, и стали просто невыносимы, когда он отказался рассудить их. Это обстоятельство, а также верность Дианы данному слову принудили Роберта отменить свой запрет.

Диана объезжала крестьян, и сердце ее радостно билось в груди. Наконец она подъехала к маленькому домику Ранальда. Крестьянин и его жена рассыпались в благодарностях за подарок.

– Я сделала это с радостью, – искренне сказала она. – Я знаю, как вы оба ждали рождения сына. – Она улыбнулась, глядя на четырех маленьких девочек в дальнем конце комнаты, которые встали в почтительном молчании.

– С радостью и облегчением! – усмехнулся Ранальд. Но, несмотря на эти слова, он взглянул на дочерей с обожанием.

Диана направилась к двери и остановилась.

– Моя служанка отдала вам ткань? – спросила она.

– Да, – с готовностью ответил Ранальд, – та девушка с рыжими волосами и шрамом... – Он смутился и вспыхнул.

Диана только кивнула в ответ.

– А когда она уехала, – спросила она, стараясь, чтобы голос ее звучал непринужденно, – вы случайно не заметили, в каком направлении она поехала?

Ранальд покачал головой, потом взглянул на жену и дочерей. Они тоже не знали, куда направилась Сибель после того, как навестила их.

Диана со вздохом поблагодарила их и ушла. Она села на свою новую лошадь. Она была не так хорошо объезжена, как Банрих, и показывала свой норов, не слушаясь порой даже твердой руки Дианы.

С трудом она пустила лошадь шагом и медленно отправилась в обратный путь в Сиден. Она не торопилась возвращаться. Впереди ее ждала безнадежность, которая, она знала, будет теперь ее постоянным спутником до конца жизни.

Она была уже в миле от деревни, когда вдруг краем глаза заметила мчащегося во весь опор всадника на лошади. Она с первого взгляда поняла, что он несется наперерез ей! Диана испуганно дернула поводья с такой силой, что лошадь встала на дыбы. Только многолетняя привычка к верховой езде уберегла ее от падения.

Торн молча остановил Сиана рядом с лошадью Дианы. Он просто взял поводья из ее безвольной руки и повел лошадь в лес. Остановившись на небольшой полянке, он спешился и помог ей слезть с лошади.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она дрожащим голосом.

– Я хотел тебя спросить о том же самом! – взорвался он. Горькие складки изменили его красивое лицо. Он схватил ее.

Собрав остатки сил, она попыталась высвободиться и отошла на казавшееся ей безопасным расстояние.

– Почему ты не приехала ко мне? – требовательно спросил он.

Она ответила вопросом на вопрос:

– Ты видел короля?

– Нет. Его нет в резиденции.

– Его там и не могло быть. – Она пристально взглянула на него, только теперь отметив, как он ослабел. Лицо его осунулось от усталости, одежда была измята и в дорожной пыли. – Ты только что вернулся из Эдинбурга?

– Да, – сказал он, – и, почти не передохнув, поехал обратно. – Он осуждающе взглянул на нее: – Я мчался во весь опор, надеясь, что ты приедешь в Данмор в мое отсутствие.

Диана кивнула, зная, что путь в Данмор лежал через Сиден.

– Вместо этого, я вижу, ты спокойно разгуливаешь по окрестностям, как будто тебе нечего делать!

. – Я ездила к крестьянам. Торн пристально взглянула на нее, недоуменно подняв брови.

– А откуда ты знаешь, что короля нет в резиденции? – спросил он, как будто смысл ее слов только что дошел до него.

Диана ответила не без колебания:

– Потому что Джеми едет в Сиден на свадьбу. Он нахмурил брови.

– Только свадьба самого графа или члена его семьи может быть достойна визита самого короля! – усмехнулся он и, прищурив глаза, спросил: – Насколько я знаю, граф уже женат! Так на чью свадьбу едет король?

– На мою.

Торн схватил ее за руку и встряхнул:

– Что ты говоришь!

Диана помедлила, ожидая, пока он немного успокоится.

– Я выхожу замуж за Дональда Кэмпбелла, – сообщила она.

– Ты выходишь замуж за меня! – воскликнул он. – И ни за кого другого. – Вдруг его тон смягчился он нежно коснулся ее: – О, теперь я понимаю! Роберт выдает тебя против твоей воли, и ты чувствуешь, что ничего не можешь сделать. Не волнуйся! – быстро продолжил он, прежде чем она успела вставить хоть слово. – Если у нас будет разрешение короля, Роберт не посмеет перечить ему. Пойдем. – Он направился к лошадям. – Мы прямо сейчас поедем в Рат-на-Иолар. Там мы спокойно дождемся, пока король не вернется в Эдинбург.

Диана отпрянула.

– Я не могу поехать с тобой, – сказала она.

Он повернулся, не в первый раз разгневанный ее неповиновением:

– Ты поедешь со мной!

Диана горько улыбнулась. Как хорошо она знала этот гордый нрав повелителя. Однажды ее девичья честь и гордость были предметом спора. Теперь нечто более важное. И она должна была отказаться от Торна, хотя сделать это было ей невыносимо больно.

Но она должна быть уверена, что Торн не последует за ней. Он сразу будет убит. А если это случится, ей тоже незачем будет жить.

Отвернувшись от него, она протянула руку и начала играть с маленькой веточкой дерева, пытаясь создать видимость непринужденности, которая так противоречила буре в ее сердце.

– А если я не поеду с тобой, ты снова уведешь меня силой, как уже было однажды, когда я жила в твоем замке в качестве пленницы?

– Что? – удивился Торн.

Диана решительно взглянула на него:

– Я не хочу возвращаться с тобой и не хочу выходить за тебя замуж.

Торн моргнул и почесал в затылке. «Боже, надо бы хоть немного поспать», – подумал он. Он не может понять ее слова, которые так не соответствовали их последней встрече.

– Что за глупости! – взорвался он. – В прошлый раз...

– Я знаю, что сказала в прошлый раз, – спокойно сообщила Диана. Резким движением она отломила веточку и рассеянно стала крутить ее в пальцах. – Я передумала. И уже не хочу выходить за тебя замуж.

– Ты хочешь сказать, что больше не любишь меня? – он пристально посмотрел на нее.

Лучше бы он не задавал этого вопроса, подумала Диана. Даже в этих решающих обстоятельствах ей трудно было ответить ему.

– Я хотела сказать то, что сказала, – осторожно ответила она.

Он отступил на шаг и оглядел ее с головы до ног.

– Ты сказала то, что хотела сказать? – тупо переспросил он. И прищурился.

Диана видела, что он не понимает и не верит ей.

– Диана, – мягко сказал он, – скажи мне правду. Роберт принуждает тебя к браку?

Она подняла глаза и взглянула на него. Перед ее мысленным взором промелькнули возможные варианты решения. Она может прямо сейчас вернуться с ним в Рат-на-Иолар. Но это приведет к кровавой бойне, чего она не могла допустить, и еще меньше хотела быть виновной в этом.

Она может сбежать. Но куда, она не знала. Кланы не легко принимают чужаков. Двор исключался сразу. Ее там слишком хорошо знали. Но была и другая возможность: она выйдет замуж на Дональда и сохранит мир. Хотя этот выбор ей нравился меньше всего, она знала, что другого нет. Оставалось доказать Торну, что она согласилась по своей воле. И она должна сделать это как можно убедительнее. Ни тени сомнения не должно остаться у него.

– Ни один человек не может принудить меня к браку, милорд, – она сломала веточку и швырнула ее на землю. – Все в Высокогорье знают, что отец обещал мне, что я не выйду замуж против воли.

В голубых глазах Торна зажегся опасный огонек:

– Что за игру ты ведешь?

– Это не игра, милорд, – быстро ответила Диана. – Я говорю чистую правду. Брак с вами невыгоден моему клану.

Явно взбешенный, Торн шагнул к ней. В его движении таилась сила, которую Диана слишком хорошо знала и боялась. Она было струсила, но быстро взяла себя в руки. Больше всего ее страшило, что она потеряет твердость и откажется от своего намерения.

– Не пытайтесь сломить меня, – холодно сказала она. – Это безуспешно пытались сделать многие из тех, что были гораздо лучше вас.

Холодный блеск его голубых глаз разрывал ей сердце. В глубине их она видела отражение собственной боли, которая делалась еще сильнее от того, что он страдал.

Как она любила его! Ни один человек в ее жизни не вызывал в ней такой бури чувств и не мог вызвать такого моря крови, если она согласится принадлежать ему. Диана твердо решила, что не может позволить себе колебаться. Ведь она ставит под удар много, очень много жизней.

Роберт! Как глупо, что она в такую минуту думает о нем и его воинах на поле битвы! Но она должна думать. Слишком хорошо она помнит, каким был Данмор, увиденный ею впервые: разграбленный, сожженный, с разрушенными домами. Сколько было пролито невинной крови!

Торн все еще смотрел на нее. Диана отвернулась от него, чтобы он не смог увидеть слезы, туманившие ее взор. Сжав руки, она вонзила ногти в ладони. Она почувствовала боль, но и она не могла затмить тяжелого чувства, теснившего ей грудь.

– С первой нашей встречи я запомнил тебя как женщину, одержимую безумной гордыней! – резко упрекнул он.

Диана принудила себя ответить с раздражением:

– Вы хотите еще поспорить со мной, милорд? Или согласитесь, наконец, закончить то, что не должно было начаться?

– Я могу взять тебя силой, ты же знаешь, – сказал он звенящим от гнева голосом.

– Я знаю, – ответила она, удивляясь, что ей удается говорить спокойно. Она даже смогла изобразить подобие улыбки. – Но вам не удастся заставить меня перед священником произнести слова, которые сделают меня вашей женой.

Он насмешливо улыбнулся ей, и, увидев его улыбку, все сжалось у нее внутри.

– Ни один священник не одобрит наш союз.

– Это правда, милорд, – ответила она, опустив глаза. – Но было время, когда для меня это не имело значения. Теперь имеет.

Помолчав, Торн спросил:

– А Дональд Кэмпбелл знает, что произошло между нами?

– Он знает. Это не имеет значения для него. Он понимает, что я была с вами против моей воли.

– Как благородно с его стороны, – заметил Торн. – Может быть, это потому, что он тоже уже был с тобой против твоей воли? – Он пристально посмотрел на нее.

Она задохнулась от возмущения.

– Дональд Кэмпбелл никогда... – Она резко прервала себя на полуслове, опять заметив недоверие в его взгляде. Она почти читала его мысли: «Зачем мужчине сдерживать себя, если он знает, что его будущей невесте нечего терять?» Но она не могла даже себе признаться в этом!

Она облизнула губы.

– Дональд джентльмен во всех отношениях. – Ложь встала ей поперек горла. Оставалось только надеяться, что Торн не знает Дональда лично. Но ее надежды были разрушены, когда Торн заметил:

– Я встречался с ним. Он отнюдь не соответствует твоему описанию.

Она подняла подбородок.

– Для меня он именно такой.

Торн вновь замолчал.

– И когда же состоится это радостное событие? – наконец спросил он.

– Через три дня, в воскресенье.

– Что ж, ты истинная Мак-Ларен, ею и останешься!

– Да, – ответила она. По крайней мере, на этот раз она говорила правду.

– Что ж, прекрасно, Диана Мак-Ларен, – сказал он ледяным голосом, от которого сердце ее сжалось. – Иди к своему жениху и будь проклята!

Отвернувшись, Торн пошел прочь. Спустя мгновение он уже был верхом на Сиане и скакал от нее во весь опор. Но он никогда не покинет ее сердце и ее мысли. В ней он останется навсегда.

Она неподвижно стояла, глядя ему во след. Чувствуя ужасную слабость, она поехала назад в Сиден. Небо над ней хмурилось и темнело от надвигающихся туч.

На всем скаку Торн остановил Сиана и обернулся. Он увидел, как Диана скачет по полю. Через три дня она навсегда будет потеряна для него.

Может быть, ему нужно было настойчивее уговаривать ее поехать с ним! – думал он. Плечи его опустились. «И к чему бы это привело?» – угрюмо подумал он. Он хотел обладать ею на своих условиях. А они были суровыми! Диана Мак-Ларен должна была быть с ним по доброй воле. Он не сможет получить ее другим путем.

Он напряженно натянул поводья, все еще следя взглядом за всадницей. Она сильная. Но хватит ли у нее силы противостоять его физическому превосходству? Ведь он легко мог овладеть ею. Однажды он уже сделал это. Теперь все было иначе. Он хотел, чтобы она стала его женой. Только дурак силой похищает девушку себе в жены. А он не дурак.

Наконец он отвернулся. Как он мог так ошибиться, так подпасть под ее чары!

Что ж, она сделала свой выбор, мрачно думал он, пуская вскачь своего жеребца. Им обоим придется смириться с этим.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Когда спустя некоторое время Диана въехала во двор, каждое окно замка сияло огнями, которые туманными пятнами света просвечивали сквозь пелену дождя. Все стойла в конюшнях были заняты, и лошади, которым не хватило места, мокли под холодным дождем. Она вздохнула при виде этого зрелища. Все свидетельствовало о том, что король приехал, и Лаклан, который помог ей сойти с лошади, подтвердил ее догадки.

Войдя в замок, она стремительно поднялась по лестнице, надеясь, что Роберт не заметил ее затянувшегося отсутствия. Однажды отменив свое решение ограничить ее свободу, он не мог вновь наложить этот запрет.

Когда Диана поднялась на первый этаж, ей пришлось пробираться, обходя тюфяки на полу в холле.

Здесь расположились те слуги и рыцари, которым не хватило места.

Оказавшись наконец в своих покоях, она стала быстро просматривать вещи в деревянном гардеробе в поисках подходящего платья. Диана была расстроена, но присутствие короля обязывало ее выглядеть наилучшим образом.

– Ох Сибель! – прошептала она в пустоту комнаты, то выбирая, то отвергая очередное платье. – Какое бы выбрала ты?

Наконец она решила остановить свой выбор на зеленом. Она быстро оделась и уже спустя несколько минут была в главной зале.

Зала была переполнена. Прибыл не только король в сопровождении своих придворных – все вместе взятые, они могли составить небольшую армию, – но и многочисленный клан Кэмпбеллов.

Диана застыла на пороге. Чувство гордости вытеснило недавнее мрачное настроение. Она убедилась, что все постарались на славу, стремясь принять короля наилучшим образом.

Большая зала никогда еще не выглядела такой элегантной. Олово и серебро были отполированы до зеркального блеска. Пол был посыпан свежим тростником. Скатерти наглажены, все факелы ярко пылали, на столах были разложены белоснежные салфетки и стояли вазы с вьющимися розами.

Диана изобразила на лице улыбку, внутренне надеясь, что ей удастся сохранить ее до конца вечера. Но улыбка ее стала искренней только тогда, когда она заметила, что к ней направляется юный король, которого она не видела почти три года. Он был того же роста, что и Диана, но ему было всего пятнадцать лет и очевидно, что он еще будет расти.

– Ваше величество, – Диана присела в реверансе, глядя на остановившегося перед ней Джеми. Его камзол был так богато украшен, что под пурпуром и золотом невозможно было разглядеть ткань, из которой сделан костюм.

Несмотря на то что король был так юн, Диана заметила в выражении его глаз необычную зрелость и печаль. Его мать, королева Маргарет, умерла в 1486 году, через год после того, как Дивана уехала из Холируда. Теперь же не прошло и двух месяцев, как Джеми потерял и отца. Диана подумала, что в бытующих о нем легендах есть доля правды: говорили, что он носит под одеждой железную цепь – напоминание о той цене, которую он заплатил за свое восшествие на шотландский трон. Зная чувствительную, тонкую натуру своего сюзерена, Диана предположила, что эти слухи имеют под собой основание.

Король протянул унизанные кольцами руки и поднял Диану.

– Трудно поверить, что девушка может только хорошеть с годами, – сказал он, восхищенно глядя на нее. – Но вы тому доказательство.

– Вы так добры, ваше величество.

– Доброта – это пустой звук, миледи, – галантно сказал Джеми и засмеялся. – Кроме того, боюсь, ваше признание моей доброты может оспорить не один член нашего королевства.

Диана серьезно смотрела на него.

– Если это так, то они ошибаются, – сказала она. Диана собиралась продолжить разговор, но вдруг заметила Роберта и Дональда. Роберт смотрел на нее: в его взгляде читалось откровенное предупреждение. Она понимала, что брат подумал, будто она ищет помощи короля. Диана мрачно улыбнулась. Как плохо брат знает ее. Он продолжает судить о людях по себе. Роберт подошел к ним и застыл с лицемерной улыбкой на устах.

– Надеюсь, моя сестра не наскучила вам, сир. – Он нервно усмехнулся. – Женская болтовня всегда утомительна для мужского слуха.

– Прекрасная женщина не в состоянии утомить нас! – резко ответил Джеми.

Ошеломленный резким отпором, Роберт все же быстро оправился. Он указал на Дональда, стоявшего рядом с ним:

– Если мне будет позволено, ваше величество, я хотел бы представить вам Дональда Кэмпбелла.

Дональд почтительно поклонился:

– Пользуясь возможностью, я от лица клана Кэмпбеллов еще раз хотел бы уверить ваше величество в нашей преданности.

Король ответил легким кивком головы.

– Да, нам уже сообщили о верноподданнических чувствах клана Кэмпбеллов – несколько запоздалых, надо заметить. – Он поднял руку и жестом приказал им удалиться. Роберт и Дональд быстро ретировались.

По выражению лица Джеми Диана поняла, что ему не нравится Дональд. Король внимательно посмотрел на нее. Она заметила тень разочарования в его взгляде. Без сомнения, король надеялся, что она будет более разборчива и требовательна в выборе супруга.

Она не могла винить его. Даже король знал о том, что граф Сиденский дал слово своей дочери, что не выдаст Диану замуж без ее согласия. Единственное, что он мог подумать: Диана действительно сама выбрала Дональда в мужья.

Джеми почесал подбородок и наклонился к ней.

– Это свадьба... – осторожно спросил он. – Вы согласились на брак?

После секундного колебания она ответила:

– Да.

Если от короля и не укрылось замешательство и отсутствие энтузиазма в ответе Дианы, он ничего не сказал. Взглянув на нее, он широко улыбнулся и весело заметил:

– Что ж, в таком случае это будет чудесное событие, и мы с удовольствием примем участие в празднике.

Направляясь к столу, Диана от души пожелала себе того же настроения. Ей удалось пережить этот вечер, но голова раскалывалась от усталости, а челюсти сводило от того, что приходилось постоянно улыбаться. Наконец ей позволено было уйти к себе.

Дональд настоял на том, чтобы проводить ее, и это только еще больше разозлило Диану. Она позволила ему проводить себя лишь до внутреннего холла. Там она повернулась к нему, всем своим видом показывая, что больше не намерена терпеть его компанию.

– Сегодня ночью спите спокойно, миледи, – насмешливо сказал он. – Когда мы поженимся, вам придется забыть об этом. Вы знаете, как долго я дожидался этого, поэтому учтите: я не потерплю капризы и мятежи в супружеской постели.

Она вспыхнула, оскорбленная его хамством. Как всегда, гордость подсказала ей нужные слова:

– Будьте уверены, я знаю что делать.

Ледяная улыбка появилась на его губах:

– Надеюсь, миледи, – он смахнул пылинку с накидки. – Мне будет неприятно, когда на клан Мак-Ларенов падет бесчестье, если мне придется вернуть сестру графа обратно за недостойное поведение.

Она вздрогнула при мысли о том, что он имеет в виду поведение в постели. Если в первую брачную ночь мужчина узнает, что его невеста не девственна, он имеет право вернуть ее в родной клан. Изгнание – вот что в лучшем случае ждет такую женщину. В худшем случае – это заключение в темницу или смерть.

Внезапно Диана успокоилась. Что бы Дональд ни собирался с ней сделать, в Сиден он ее не отправит никогда.

– Может быть, вы намерены взять назад ваше предложение руки и сердца? – спокойно спросила она, вернув себе самообладание.

Его улыбка стала еще холоднее:

– Я никогда не позволю себе столь бесчестный поступок, миледи. Напротив, мне кажется, наш союз будет чудесным. Но все же будьте осторожны! Став вашим мужем, я потребую большего. Вам необходимо смирить свою дьявольскую гордыню!

– Я не сделаю это даже ради любимого человека! – ледяным тоном ответила она.

Дональд поджал губы.

– Была у меня молодая кобыла, – сказал он безразличным тоном, что не укрылось от нее. – Она была вздорной и безудержной. Она тоже была сильной духом и отказывалась подчиняться своему хозяину. – Он вновь улыбнулся своей противной улыбкой, так раздражавшей Диану. – Я немного проучил ее кнутом, и она хорошо запомнила мой урок. – Дональд отвесил ей глубокий и насмешливый поклон.

Диана, дрожа, стала подниматься вверх по лестнице, надеясь забыться в одиночестве, которого впредь будет лишена. Депрессия преследовала ее по пятам, словно тень светлой лунной ночью. Войдя к себе, она закрыла дверь и привалилась к ней, вдруг страшно остро почувствовав свое одиночество.

Сибель покинула ее. В глубине души Диана не винила девушку за то, что та сбежала. Она и сама попыталась бы убежать, если бы могла.

Сняв драгоценности, она аккуратно положила их на столик, потом оглядела пустую комнату. Странно, подумала она, в собственном замке она чувствовала себя большей пленницей, чем во вражеской крепости. Пройдет совсем немного времени, и она действительно попадет в заточение.

Отчаяние овладело ей с такой силой, что она задрожала. Пройдя через комнату к окну, она распахнула его, жадно вдыхая холодный воздух. Вцепившись руками в подоконник, она посмотрела вниз.

Глядя на вымощенный плитами двор, она почувствовала, как тело ее устремилось вперед, повинуясь внезапному импульсу. Одно движение – и все кончено. Ужаснувшись собственной трусости, которой она чуть было не поддалась, Диана торопливо выпрямилась.

Задергивая занавески, Диана взглянула на небо. Луны не было видно. Но небеса были чисты. Лишь тонкие полосы облаков разнообразили черный, усеянный звездами шатер ночного неба.