Звездная Трилогия - Опаленный Звездами

      – Болезнь передается воздушно-капельным путем? - уточнил Смирнов.
      – Да. - Я все никак не мог сфокусировать зрение. - Мы все погибнем. На планете какая-то чума.
      – Неужели этим людям уже нельзя помочь? - растерянно спросила Ирка.
      Я лишь покачал головой.
      Смирнов поднялся со своего места.
      – Нужно срочно разворачивать космолет и лететь обратно! Если ты прав, то тут скоро устроят карантинную зону и нас вообще не выпустят с корабля. Вне зависимости от того, заражены мы или нет.
      Через несколько секунд мы втроем уже бежали в направлении кабины.
      – Вы уверены, что надо действовать силой? - на ходу спрашивала девушка. - Может, рассказать им все?
      – Некогда! - отрезал я. - Каждая минута на счету.
      – Да и не поверят нам, - поддержал меня Смирнов. - Доказательств-то нет никаких.
      Пассажиры, и без того встревоженные, удивленно глядели нам вслед. Я даже умудрился сбить с ног какую-то пожилую даму аристократического вида, выходившую из туалета. Как эта хорошо одетая женщина оказалась в таком замызганном космолете?
      Впрочем, когда она поднималась, то крикнула мне вслед такие слова, что даже у сапожника волосы встали бы дыбом.
      Я через силу улыбнулся. Похоже, новоявленная аристократка еще десяток лет назад зарабатывала на жизнь ремонтом обуви. Вполне достойные корни для высшего сословия, сформировавшегося на Фронтире.
      У дверей кабины мы наткнулись на стюарда, больше напоминавшего медведя гризли, нежели человека. Вообще-то, в его обязанности входило общение с пассажирами и доставка им напитков и закусок. Но я не удивился тому, что этот громила ни разу не показался в салоне за все время полета. С такой внешностью - лишь по углам прятаться.
      Нам необходимо было как-то миновать здоровяка и проникнуть в кабину. Не сговариваясь, мы решили просто сбить стюарда с ног и пробежать мимо, но эта затея не удалась.
      То ли инженер передал экипажу наше со Смирновым описание, то ли стюард мгновенно разобрался в ситуации самостоятельно, но он, не говоря ни слова, отвесил мне такую оплеуху, что я пролетел по коридору метра четыре. Меня не спасло ни чутье, ни низкая гравитация. После падения на пол тотчас же заныло буквально все тело.
      Смирнов оказался удачливее. Он успел уклониться от второй размашистой затрещины стюарда и сам перешел в атаку, нанеся парню несколько ударов по туловищу. Верзила пошатнулся и сделал пару шагов назад, прислонившись спиной к двери в кабину.
      Пока я вставал и искал в кобуре свой «Довод», Смирнов снова попробовал атаковать стюарда. В этот раз парень сориентировался гораздо лучше, он ловко увернулся от серии ударов агента, и тот три раза бахнул кулаками по металлической двери.
      Верзила тем временем достал из кармана электрошокер и шагнул к Смирнову. Я вытащил «Довод» и теперь торопливо регулировал мощность, чтобы, не дай бог, не убить Юру. Да и стюарда я не хотел убивать - только отбросить в сторону.
      – На шлюпке больные! Их нельзя пускать на корабль! - попытался объяснить агент.
      Парень пропустил его слова мимо ушей.
      Выстрелить я не успел. Здоровяк сделал выпад в направлении Смирнова, зацепив его электрошокером. Раздался сухой треск, по коридору разнесся запах горелой кожи.
      Вот и все. Смирнов теперь надолго выведен из строя. Я с трудом представлял себе, что же мне без него делать дальше.
      Мигом позже я неожиданно понял, что агент не упал и не закричал. Со своим обыкновенным спокойствием Юра вырвал электрошокер из руки стюарда и разрядил его в неудачливого верзилу.
      Парень рухнул на пол без чувств.
      – Надо было стрелять! - воскликнул Смирнов. - Чего ты медлил?
      Я недоуменно смотрел на агента, как ни в чем не бывало оторвавшего от формы стюарда кусок ткани и обматывающего им руку.
      – Почему на тебя не подействовал шокер? - только и смог выдавить я.
      – Убери гравистрел! - с ухмылкой сказал Смирнов. - Куда ты теперь собираешься стрелять?
      Я поспешно опустил «довод» и поставил его на предохранитель.
      Агент продолжил:
      – У меня специальная подготовка. На мне шокер не срабатывает!
      Я кивнул, так ничего и не поняв.
      – Теперь в кабину? - Смирнов кивнул на дверь.
      Словно по мановению волшебной палочки, дверь тут же отворилась. В проеме показался хмурый пилот. Судя по выражению его лица, он никак не ожидал увидеть перед собой подобную картину. Но реакция у мужчины оказалась отменной. Он только что-то крикнул и мгновенно захлопнул дверь.
      – Черт! Как нам теперь помешать им?
      Я в отчаянии смотрел на подергивающегося стюарда.
      – Стыковочный узел находится не в кабине, - едва заметно улыбнулся Смирнов. - Нужно идти туда.
      – Но мы ведь сами заразимся, если встретимся с этими больными! - воскликнула Ирка.
      Девушка не вмешивалась в драку. Она только наблюдала за происходящим с расстояния в несколько шагов.
      – Нам не придется с ними встречаться, - покачал головой агент. - Все, что от нас требуется, - это расплющить гравистрелом механизм стыковочного узла.
      Я понял задумку Юры, и мы, предварительно забрав ключ-карту у стюарда, побежали вниз - на технический этаж.
      Не знаю уж, что подумали про нас тот пилот и инженер, но я был уверен в том, что мы действуем правильно. Быстро объяснить, в чем дело, не получилось бы в любом случае. Вот и приходится вести себя как террористы - вырубать стюардов, трясти инженеров и корежить люки.
      На миг я представил, что все мои опасения напрасны и чутье врет. В глазах тотчас же потемнело. Ошибка имела бы фатальные последствия для меня, операции, а значит, и для всего человечества.
      Только вот, как ни странно, мы со Смирновым ошиблись в тот день.
      Вбежав в длинный коридор, ведущий к стыковочному узлу, я мысленно прикидывал характеристики космолета, вспоминая, что учил, когда готовился защищать диплом механика. Насколько я помнил, в этом корабле было два узла аварийной стыковки. Они располагались в носовой и хвостовой частях космолета. Сделано это было для того, чтобы при повреждении передней или задней оконечности корабля второй узел мог бы функционировать и переправить оставшихся в живых людей на спасательный космолет.
      Наш пассажирский корабль являлся довольно старым, но средства спасения имел довольно надежные.
      – Тут два стыковочных узла! - крикнул я Смирнову. - В носу и в хвосте.
      – Я знаю, - ответил Смирнов. - Надо успеть обработать их оба.
      – Начнем с носа? - предложил я.
      – Давай, он ближе, - согласился агент.
      Я постарался не думать о том, как мы пристыкуемся к девятой станции, если оба узла окажутся приведенными в негодность. Как-нибудь разберемся. Главное сейчас - не пустить зараженных людей на борт.
      Мы побежали к носовому шлюзу, хотя бегом наши движения в условиях слабой тяжести назвать было трудно. Скорее мы скользили вперед, цепляясь за кабели и металлические скобы технологического коридора, лишь изредка помогая себе ногами.
      Шлюз оказался тесным, в его центре находился круглый блин люка. Недолго думая, мы со Смирновым вынули свои гравистрелы и, настроив их на максимальную мощность, сделали по короткому выстрелу в пол. Стреляли вскользь, чтобы намертво заклинить люк, но не повредить обшивку. Ирка зажмурилась и закрыла лицо руками.
      После залпа пол вместе с люком изрядно покорежились и местами собрались в складки, напоминая то ли снежные торосы, то ли мятую ткань.
      Я поставил свой «довод» на предохранитель и уже начал двигаться назад, когда передо мной, преграждая дорогу, резко захлопнулась переборка.
      – Овровы кишки! - выругался я.
      – Ядреный позитрон, - прошептал Смирнов.
      – Не-е-ет! - воскликнула Ирка.
      Только теперь я осознал, что мы допустили ошибку. Кому-то из нас следовало остаться с той стороны! Теперь же мы все оказались в ловушке.
      На полу - изувеченный люк, по бокам - закрытые переборки, на потолке - свисающие провода.
      – Вот и все, - сказал я.
      – Да, - подтвердил агент, после чего просто сел на пол, скрестив по-турецки ноги. - Экипаж оказался хитрее нас.
      – Посчитали нас за психов и заперли тут. Дураки!
      – Если ты прав, то они скоро осознают свою ошибку, - грустно сказала Ирка.
      – Мне теперь почему-то хочется думать, что я не прав, - признался я. - Если все на космолете заболеют, то как мы сядем на Джейн?
      Ни девушка, ни Смирнов отвечать не стали. Вопрос был явно риторическим.
      – У нас есть еще пара зарядов максимальной мощности, - задумчиво сказал я. - Может, попробуем пробить переборку?
      – Тут титана сантиметров сорок, - покачал головой Смирнов. - Так сразу не пробьешь. Надо подумать.
      Я тоже сел на пол, дрожа от слабости и хмуро поглядывая на искореженный люк. Вскоре времени для раздумий у меня будет сколько угодно.
      – Террористы! - вдруг раздалось под потолком помещения. - Вы можете сложить оружие и сдаться! Иначе мы откачаем воздух из вашего помещения!
      Наверное, инженер говорил с нами по внутренней связи.
      Интересно, имеет ли его угроза под собой какую-то реальную силу? Я в очередной раз коснулся чутья. Измученный мозг отозвался привычной тупой болью. В глазах потемнело.
      Инженер ничего не мог сделать. Система вытяжной вентиляции в этом отсеке давно не работала. Данное помещение вентилировалось только с помощью работающей системы соседнего отсека.
      Но экипаж мог перекрыть нам приточный клапан.
      Я попытался прикинуть, надолго ли хватит здесь воздуха. Выходило, что не больше, чем на пару часов. Значит, мы сможем спокойно просидеть тут до самой посадки, если, конечно, я ошибся насчет инфекции и посадка все-таки произойдет.
      Смирнов вдруг поднялся на ноги и, оттолкнувшись, подлетел к одной из стен. Оказалось, что там, на стойке с проводами, был закреплен микрофон.
      – Мы не террористы! Просто нам пришлось действовать быстро, а доказательств нашей правоты почти нет! - Мой товарищ нахмурился, видимо подбирая нужные слова. - Вы готовитесь принять на борт двух человек, зараженных тяжелой вирусной инфекцией. Спасенные вами люди умрут в течение часа. Все, кто находится сейчас в космолете, заразятся этим вирусом и точно так же умрут несколькими часами позже.
      На некоторое время в помещении повисло нервное молчание.
      Затем в динамиках послышался чуть менее уверенный, чем прежде, голос инженера:
      – Ну и что же вы предлагаете?
      Смирнов посмотрел на меня, потом ответил:
      – Мы предлагаем немедленно развернуться и следовать на девятую станцию. Те двое больных наверняка из колонии Джейн. Следовательно, нам сейчас опасно садиться туда. Надо узнать, что происходит на поверхности планеты!
      – Простите великодушно, но мы уже начали стыковку со шлюпкой. - Голос инженера звучал глухо. - К вашему вопросу придется вернуться позже. Вы еще не возместили ущерб, нанесенный стыковочному люку.
      На этом разговор завершился. Нам оставалось сидеть и ждать.
      Я хотел проникнуть чутьем за пределы комнаты, но не мог больше терпеть боль и вскоре оставил попытки. Вместо этого я лег на спину, раскинув руки, и постарался расслабиться.
      – Дураки! - весомо сказала Ирка, ложась рядом со мной.
      – Как все неудачно складывается, - посетовал я. - Почему люди никогда не слушают умных советов?
      – Да брось! - хмыкнул Смирнов. - Все складывается не так уж плохо. В прошлый раз я попал в колонию Джейн в сезон размножения спорников. Приятного мало!
      – А что там случилось? - вдруг заинтересовалась Ирка.
      – В одном из жилых домов сломалась система фильтрации воздуха. Споры попали в здание и за сутки уничтожили всех, кто жил там.
      – И к ним не пришли на помощь жители соседних домов? - спросила девушка.
      – Приказ мэра, - глухо сказал Смирнов. - В сезон размножения никто не имеет права покидать свои квартиры.
      – Ужас! - покачала головой Ирка.
      – Откуда там могла появиться смертоносная инфекция? - переводя тему разговора, задумчиво произнес я. - Инопланетные микроорганизмы всегда легко устранялись сывороткой.
      – Значит, возникла какая-то новая мутация. Сыворотка ведь далеко не совершенна. Споры, например, она не может уничтожить.
      – Наверное, - растерянно согласился я.
      Чем все это обернется теперь? Выживем ли мы? Долетим ли до Кваарла?
      Через час мы ощутили, что стало заметно труднее дышать, выросла влажность. Вероятно, члены экипажа все-таки перекрыли приточный клапан. Если не считать этих изменений в атмосфере, то вокруг вообще ничего не происходило. Мы тупо сидели и ждали развязки затянувшегося действа.
      Затем сила тяжести вдруг стала расти. Смирнов, почувствовав, что масса его тела увеличивается, тут же вскочил и попытался связаться с экипажем через переговорное устройство. Он уже несколько раз проделывал это за то время, пока мы сидели тут. Но и на этот раз ответа агент тоже не получил.
      Через пару минут после возвращения гравитации последовал сильный толчок.
      – Похоже, приземлились, - прислушиваясь, сказал я. - Интересно, на планету или на девятую станцию?
      – Гравитация росла медленно, - заметил Смирнов. - К тому же нас пару раз тряхнуло. Я думаю, что мы все-таки сели на планету. На станции сила тяжести увеличилась бы мгновенно.
      – Согласен, - кивнул я, поднимаясь с пола.
      Дышать с каждой минутой становилось все труднее. Разболелась голова, на лбу выступила испарина. Воздух стремительно терял кислород.
      – Если космолет сел, то все должно быть нормально, - предположил я. - Может быть, я ошибся насчет вируса?
      – Будем надеяться, - сказал Смирнов. - Только это маловероятно.
      – Почему?
      – До этого ты ведь не ошибался.
      – Когда-то это обязательно произойдет в первый раз! - через силу улыбнулся я.
      Ирка подала мне руку, и я помог девушке подняться. Вид у моей невесты был довольно жалкий - от нехватки кислорода она пострадала сильнее всех.
      – Скажи лучше, какой инкубационный период у этой болезни? - спросил Смирнов.
      – Даже не знаю, - смутился я. - Как мне кажется, болезнь протекает довольно быстро и заканчивается летальным исходом. Вот и все, что мне удалось разглядеть.
      – Понятно, что быстро! - хмыкнул Смирнов. - Но насколько? Часы это или дни?
      – Скорее часы.
      – Тогда то, что мы приземлились, - хороший знак. Может, все и в самом деле не так страшно.
      Мы стали ждать дальше. Прошло несколько минут. За нами никто не пришел.
      Смирнов в очередной раз попытался связаться с кабиной через интерком, но снова безрезультатно.
      – Что будем делать? - спросил я.
      – Если мы уже сели, то можно попробовать проломить переборку.
      – Выстрелить из гравистрелов? Мы же вроде решили, что это не сработает.
      – Даже если и сработает, то заряд оружия после такого выстрела останется на нуле. А мне бы хотелось, чтобы гравистрелы могли стрелять, когда мы выберемся из космолета.
      – Да и мне тоже, - согласился я. - Только мне еще и дышать хочется. Привык уже как-то за двадцать четыре года.
      – Понимаю, - улыбнулся Смирнов. - Ждем еще пять минут, потом будем ломать стену.
      Пять минут прошли в напряженной тишине.
      – Ну что? - не выдержала Ирка. - Вы стрелять будете?
      – Пора! - кивнул Смирнов и достал свой гравистрел.
      Я последовал его примеру, вынул свой «Довод» и поставил мощность на максимум.
      – Стреляем на счет «три»! - Агент нацелил оружие на закрытую переборку. - Раз!
      Я сжал потными ладонями рукоятку гравистрела и закусил губу.
      – Два!
      Мой палец стал плавно опускаться на курок. Ирка закрыла уши.
      Через секунду мы поймем, напрасна была наша затея или нет. Дай бог, чтобы мы не зря потратили заряды пистолетов!
      Когда агент уже готов был произнести «три», переборка вдруг быстро скользнула вверх и из коридора прямо на нас выскочили двое людей, затянутых в желтые комбинезоны химзащиты. Они что-то кричали на английском.
      – Твою мать! - громко выругался я и поставил гравистрел на предохранитель.
      Еще бы доля секунды, и я пальнул бы спасителям в лоб несколькими килотоннами! Повезло, что успел среагировать.
      – Зона на карантин! - Голос одного из вошедших звучал приглушенно из-за герметичной маски на лице. - Немедленно идти за нами на обработка!
      Русский язык спасателей был весьма плох.
      Нам пришлось подчиниться. Мы одели выданные нам дыхательные маски и поплелись, привыкая к повышенной силе тяжести, вслед за спасателями.
      Никогда не забуду, как мы выходили из космолета через салон, заполненный дымом, как хрипели там покрытые язвами люди, тянули к нам руки, просили о чем-то.
      А потом мы спускались под проливным дождем по ржавому трапу и бежали, то и дело падая, к зданию космопорта. Под ногами хлюпала серая жижа, над головой орала сирена, мимо сновали древние помятые машины, вывозя из корабля заболевших людей.
      Но зато можно было дышать! Наконец-то можно было дышать полной грудью, пусть даже и через фильтр противогаза.

06.01.2223

      Первое утро в колонии Джейн началось с укола.
      – Как ты себя чувствовать? - спросил у меня врач.
      Этот невысокий и дольно худой человек с трудом говорил по-русски. Как я понял, здесь вообще мало кто мог разговаривать на официальном языке ЗЕФ.
      Чувствовал я себя, откровенно говоря, паршиво, но через силу улыбнулся и сказал:
      – Спасибо. Я в порядке.
      – Симптомы болезни не обнаружены, - сообщил врач и стянул с лица респиратор. - Вы быть здоровы.
      – Замечательно, - искренне обрадовался я. - Что с моей девушкой?
      – Рокель? - переспросил врач.
      – Да, - кивнул я.
      – Она быть здесь. Все быть нормально с ней. Нет болезнь.
      – А что со Смирновым?
      – Ваш друг быть в соседняя комната. Он тоже быть здоров.
      – Прекрасно! - обрадовался я.
      Даже если представить на секунду, что Ирка и Смирнов мне абсолютно безразличны, я все равно порадовался бы тому, что с ними все в порядке. Просто перспектива остаться на сумасшедшей планете одному меня очень сильно пугала. Да и без агента я ведь никто! Я всего лишь оружие, из которого стреляет Смирнов, довесок к нему - настоящему герою. Если бы Юра погиб, то миссия неминуемо провалилась бы, поскольку я не знаю, куда надо идти и что делать.
      Я подумал, что Смирнов наверняка чертовски устал возиться со мной. Мне казалось, что его заменят сразу же по прибытию в ПНГК, но Руснак почему-то снова отправил на задание Юру, не дав ему ни отдохнуть, ни повидаться с родными.
      А может, у агента и нет родных? Что я, собственно говоря, о нем знаю? Поразмыслив немного, я с удивлением понял, что ничего.
      Только все равно это не мешало мне считать Смирнова своим другом. Наверное, меня подкупала его надежность и уверенность. Если он был рядом, то я чувствовал, что могу совладать с любой ситуацией. Смирнов хорошо компенсировал мою эмоциональность и неуравновешенность.
      Что же касается Ирки, то она теперь моя невеста. Я ее сюда потащил, значит, я за нее и отвечаю. Да, если бы она осталась рыть марсианские карьеры, то ей было бы там намного хуже, чем со мной и сейчас, но суть-то от этого не меняется. Если с ней что-то случится, то в первую очередь я буду винить себя!
      Я вздохнул и уставился в бетонные плиты потолка бункера. С друзьями все в порядке, и это сейчас самое главное.
      За прошедшую ночь мне удалось составить из обрывков разговоров примерную картину случившейся катастрофы.
      Выяснилось, что все началось с того, что сутки назад в городе был зафиксирован первый случай заражения непонятной, быстро прогрессирующей болезнью. Симптомы заболевания оказались сходны с сапом, но вирус действовал значительно быстрее и агрессивнее. Сыворотка и стандартные средства лечения помогали мало. Вскоре заболевшие потекли рекой.
      Спецам удалось установить район, откуда началось заражение, территорию попытались оцепить, но примерно в это самое время начался ураган. Как он смог образоваться в этих широтах планеты Джейн, было непонятно. Дело в том, что подобные атмосферные явления по-научному называются тропическими циклонами и возникают над поверхностью океанов, где температура воды превышает двадцать семь градусов. В окрестностях Сент-Кросса даже воздух редко прогревался до двадцати градусов. Что уж говорить о воде.
      В общем, этот странный ураган пронесся через зараженную область, сбил все кордоны и разнес смертоносный вирус по большей части материка. Сильнее всего досталось Сент-Кроссу и Нью-Калони. Помимо заражения их еще и банально разрушило.
      Большая часть населения столицы успела воспользоваться убежищами, но сразу после урагана выходить наружу людям было нельзя. Следовало дождаться, пока концентрация вируса в атмосфере уменьшится. Космодром на какое-то время остался бесхозным. Это позволило двум запаниковавшим суборбитальным пилотам, проходившим тут стажировку, стартовать в космос, надеясь добраться до девятой станции. Остановить их было некому.
      Бедолаги уже успели заразиться. Вскоре на их теле стали возникать язвы, поднялась температура. Пилоты перебрались в спасательную шлюпку, намеренно перегрузив двигатель челнока и устроив взрыв, после чего из последних сил принялись слать сигнал бедствия. Так они и связались с нашим космолетом.
      Как известно, команда корабля пренебрегла моим советом. Может, в этом я сам и виноват. Вполне вероятно, что имелась какая-то другая возможность втолковать экипажу, что следует делать. Либо надо было действовать решительнее и быстрее, чтобы не оказаться в ловушке. Тем не менее нам не удалось помешать стыковке. Двое зараженных людей проникли на борт.
      Когда стало понятно, что потерпевшие бедствие являются носителями вируса, а на планете разразилась эпидемия, экипаж принял решение лететь обратно к девятой станции. Связавшись со станцией по подсвязи, команда сообщила о ситуации. Диспетчер девятой посовещался с начальством и ответил отказом. Наш космолет грозились расстрелять, если он попытается пристыковаться к станции.
      Дальше все произошло стремительно. Сначала заболел экипаж, затем по системе вентиляции, которую не успели вовремя отключить, вирус передался в пассажирский салон. Началась паника. Люди чувствовали удушье, кожа лопалась у них на руках и лице, они кашляли кровью. В неразберихе начался пожар.
      Единственным, кто поступил правильно в сложившейся ситуации, оказался бортинженер. Он перекрыл приточный клапан к нам в отсек, а сам закрылся в кабине вместе с первым пилотом, предварительно переключившись на аварийную схему подачи воздуха. К ним стучались пассажиры, страшно кричали, просили о помощи, но пилот с инженером не открыли дверь. Вместо этого они с огромным трудом посадили космолет.
      Примерно в середине посадочного цикла связь с Сент-Кроссом восстановилась, потому что люди вернулись из убежищ на рабочие места. Спасатели успели подготовиться к встрече пострадавших.
      И вот теперь я лежал на жесткой кушетке в относительно чистой комнате подземного убежища. К стенам были привинчены грубые галогеновые лампы, бетонный пол весь пошел трещинами, а с потолка то и дело капала вода.
      – Есть какие-нибудь новости? - спросил я, когда врач заглянул ко мне в другой раз.
      – Солдаты проверять все население сейчас, выявлять больных. Потом их изолать?.. изолять?
      – Изолировать, - подсказал я.
      – Да-да, - кивнул врач. - Изолировать. Проводить очистка. Против инфекция. Ждать, пока больные умирать и сж… зжи… делать из них огонь!
      Ну что же, вполне понятные шаги. Воздух практически очистился от вируса, поэтому опасность представляют сейчас лишь те, кто уже заболел. Общество разделилось пополам. Если ты не здоров, то ты априори больной и должен погибнуть от напалма.
      Логично, но неправильно. Черт побери, как же неправильно!
      Допустим, есть женщина, которую мучает обычный кашель. Но солдаты могут принять этот кашель за симптом вируса и убить здорового человека! Или даже хуже! Не просто убить, а изолировать вместе с заболевшими.
      Да и тем, кто на самом деле заражен, сейчас не позавидуешь. Они мучаются, хотят, чтобы им помогли, а их запирают в герметичной комнате и ждут кончины. Или просто сжигают. Возможно, заживо.
      Да, тяжелая ситуация должна диктовать тяжелые решения. Но наверняка все можно было сделать как-то иначе. Более человечно, что ли.
      Знать бы вот только - как.
      Смогу ли я когда-нибудь не просто видеть просчеты других, но и придумывать правильные варианты действий? Хотелось бы верить, что смогу.
      – Сколько еще потребуется времени, чтобы полностью уничтожить инфекцию? - Я сел, прислонившись к стене. - Долго нам тут сидеть?
      – Не знаю, - честно ответил врач. - Станция девять передавал информация, что они просить помощь у Земля. Через две недели группа медиков прибывать сюда для чистки. Потом, через месяц или два, они разрешать полеты.
      Я присвистнул.
      Пока прилетит группа очистки, пока они проведут в атмосфере необходимые операции… Даже при самом лучшем раскладе нам придется тут сидеть не меньше двух месяцев! Проклятый карантин!
      – Мы тут транзитом, - попытался объяснить я. - Нас тут должен был ждать частный корабль. Мы не можем ждать так долго!
      Врач усмехнулся, но я видел, что ему совсем не весело.
      – Три космолета патруль?.. патрулять?
      – Патрулировать?
      – Ага, - смущенно согласился доктор. - Патрулировать систему и убивать всех, кто будет уходить в космос. Карантин!
      Я тяжело вздохнул.
      – Но нам тут даже и жить негде! С этим климатом мы ведь в шалаше не сможем два месяца сидеть!
      – В шалаше? - переспросил врач.
      Я понял, что он просто не знает этого слова, и неопределенно махнул рукой. Приплыли…
      – А, - вдруг дошло до доктора. - Вам нужно место, где жить!
      – Да. - Я, не мигая, смотрел на лампу. - Нам нужны жилье, еда, деньги! Можно еще и пива с девочками, конечно.
      – Ну, пиво и девочек быть у нас мало, - устало засмеялся врач. - А пустой дом можно находить. Их становится все больше.
      Он замолчал.
      В этот момент старая дверь, подвешенная на петлях, распахнулась. В комнату вошли трое солдат в противогазах и химзащите. Они подозвали к себе доктора и перебросились с ним парой фраз, то и дело бросая на меня хмурые взгляды. Я уловил лишь, что положение в городе тяжелое.
      – Им надо твоя помощь, - подошел ко мне доктор. - Мало человек. Нехватка. Надо удерживать город. Надо искать мэра.
      В полицию меня хотят завербовать, значит. Довольно логичный с их стороны поступок. Чего мне тут здоровому лежать, когда повсюду беспорядки, заразные жители ходят? Непорядок! Надо и меня заразить, раз еще здоров!
      Но я ведь не настолько важная шишка, чтобы чураться работы. В Забвении еще не так пахал - и ничего, не сломался! Раз просят - надо помогать.
      – А что с мэром? - поинтересовался я. - Разве он не здесь?
      – Нет, - нахмурился доктор. - Он быть у себя, когда тут все происходить. Скорее всего, он в свой бункере.
      – Понятно. - Я встал с койки. - Отказа вы ведь не примете, я правильно понимаю?
      – Мы спасли вас от смерти, - пожал плечами врач. - Мы не стали вспоминать о вреде, который вы наносить космолет. Никакой полиция, суд, наказание. И теперь мы хотим ваша помощь. Что тут неправильно?
      На поверхность выходить не хотелось, но в словах доктора был смысл. Нас спасли, не стали разбираться, кто прав, кто виноват во вчерашней заварухе на космолете. Могу и я помочь местным.
      – Хорошо, - вздохнул я. - Только у меня нет костюма, и я не знаю языка.
      – Они говорить, у них есть для тебя напарник русский. - Врач устало потер глаза. - Иди за ними, а я иду к другие пациенты.
      – Мне бы хотелось еще кое-что сделать перед выходом! - Я придержал врача, взяв его за локоть.
      – Что именно?
      – Верните мой гравистрел и позвольте повидать друзей!
      – Время нет! - гаркнул от двери один из солдат.
      – Повторяю - гравистрел и встреча с друзьями! - с нажимом сказал я.
      – Я видеть ты в первый раз! - фыркнул солдат. - Ты ломать девайс, аппарат на корабль! Как я мочь давать оружие?
      – Тогда я никуда не иду! - Я сложил руки на груди. - Безоружным я против мародеров идти не собираюсь!
      – Хорошо. Я дам тебе гравистрел! Но встречи не будет! - покачал головой доктор, после чего посмотрел в сторону солдат, явно ожидая их реакции.
      – Надо торопиться, - сказал военный. - Мэр надо помощь!
      – Ладно, - поджал губы я. - Найду друзей позже. Если, конечно, вернусь.
      Врач вытащил из-под койки пластиковый ящик, в котором хранилась моя одежда. Прямо посередине кучки тряпок лежала кобура с «доводом». Я поспешил схватить ее.
      Мы вышли из комнаты одновременно. Доктор нацепил дыхательную маску и направился в общую палату, а я поплелся за солдатами, то и дело вздрагивая от холода.
      Если честно, я надеялся, что в напарники мне определят Смирнова или Ирку. Нас специально разместили по разным комнатам. Решили, что если, к примеру, один окажется заражен, а другой - нет, то нечего сажать нас рядом.
      Но мои прогнозы не подтвердились. Когда мы с солдатами поднялись из подвала в обшарпанное помещение на первом этаже, я увидел находившуюся там группу людей, а среди них - бортинженера. Того самого, которого я тряс в коридоре космолета, выпытывая сведения о шлюпке.
      Инженер мгновенно узнал меня и попятился.
      – Неужели я так плохо выгляжу? - подмигнул я парню. - Как я понимаю, ты будешь моим напарником?
      – Ни за что! - выкрикнул инженер и стал на английском объяснять солдатам причину своей неприязни ко мне.
      Мне тем временем вручили герметичный костюм и маску. Я начал облачаться в защиту, украдкой поглядывая на инженера. Парень махал руками в мою сторону и при разговоре периодически срывался на визг. Я улыбнулся и покачал головой. То же мне, горе-полицейский.
      Наконец, инженер обреченно подошел ко мне и протянул руку.
      – Евгений Жуков. Будем вместе патрулировать улицы, увязшие в грязи и грехе.
      – Сергей Краснов. - Я пожал руку новоиспеченного напарника. - Извини за мою грубость на космолете.
      Жуков демонстративно высвободил свою ладонь и отвернулся.
      – С нами будет работать сержант Мартинес, - сказал Евгений, не глядя на меня.