Регентство (№1) - Влюбленный опекун

Однако вскоре стало ясно, что Фрост зачарован вырезом платья Тесс, поскольку он не отрывал глаз от ее корсажа, не сознавая, что она тоже смотрит на него.

Тесс почувствовала, как тепло прилило к ее щекам. Что, если он обнаружил какой-нибудь изъян в ее наряде? Когда взгляд Фроста медленно переместился вверх, она решила, что он заметил что-то неподобающее в кружевном вороте и прическе, и тут же с ужасом подумала, что, вероятно, ее наряд давно вышел из моды. Журнал, которым она воспользовалась для примера, был старым... и, несомненно, взятая ею в качестве примера дочь банкира не носит такую прическу.

Тесс стало стыдно, и она опустила голову. Однако ее заинтересовало, что еще он осуждает, и она незаметно приподняла ресницы. Взгляд пепельно-серых глаз встретился с ее взглядом; на мгновение между ними установилась странная связь, и Тесс была потрясена той напряженностью, которая сковала ее в этот момент. Потом все вдруг рассыпалось, померкло, сменилось разочарованием, сдержанностью, и капитан, моргнув золотистыми ресницами, отвернулся.

Тесс чувствовала себя так, будто ей только что удалось избежать когтей тигра, который вдруг на ее глазах превратился в домашнюю кошку, свернувшуюся у камина. Смутная тревога, охватившая ее, казалось, приобрела конкретное выражение: ее горло сжалось и она ощутила мягкое давление сорочки на возбужденные груди. Впервые в жизни она по-настоящему почувствовала себя женщиной.

Разумеется, Тесс была вполне информирована о сексе и деторождении; она наблюдала и изучала вещи, которые считались неприличными и от которых многие юные леди могли бы упасть в обморок. Знакомство с тем, что существует в природе, требовало свободного, разумного и беспристрастного подхода, которому обучил ее отец.

Однако в скрытом взгляде сидевшего напротив молчаливого мужчины скрывалась какая-то таинственность; в нем было что-то неясное и опасное, подобное стремительному потоку, в котором легко можно утонуть. Тесс почувствовала, что ее бессмертная душа рвется назад, подальше от пропасти; она посмотрела на стоявшую перед ней тарелку с вареной рыбой, словно это были ворота, ведущие прямиком в ад.

В следующее мгновение опасное чувство пропало. Рыба снова стала просто рыбой, и смотреть на нее было даже безопаснее, чем на лицо человека, удобно расположившегося на противоположной стороне стола. Трудно сказать, о чем подумал капитан Фрост в тот момент, когда их взгляды встретились, однако Тесс не рисковала снова взглянуть на него.

Миссис Камбелл что-то говорила капитану, но Тесс ничего не могла расслышать. Тем не менее она спрятала свои чувства под покров, который, правда, казался ей весьма прозрачным. Аппетит у нее отчего-то совсем пропал. Ее взгляд остановился на руке капитана, державшей бокал с вином, и ей захотелось прикоснуться к нему; потом она посмотрела на его взъерошенные золотистые волосы, и у нее возникло желание погладить их. Она жаждала ощутить его объятия, прижаться щекой к его сюртуку и почувствовать живительное тепло под ним.

Боже, что с ней происходит? Тесс не узнавала себя. Казалось, она стала совершенно другой под прежней оболочкой.

Когда миссис Тейлор встала из-за стола, Тесс почувствовала облегчение и некоторое разочарование, оттого что мужчины остались на веранде со своим портвейном, а дамы пошли внутрь дома. Тесс злилась на себя за это разочарование. Она решительно напомнила себе, что у нее есть другие дела, о которых следует подумать. Прежде всего по прибытии в Англию надо внести в каталог все образцы растений, собранные отцом; а мистер Дарвин, возможно, захочет взглянуть на некоторые орхидеи. Есть также несколько монографий отца, которые после небольшого редактирования можно представить на заседании Линнеевского общества, если Тесс удастся найти кого-нибудь, кто согласится прочитать их. Надо также сосредоточиться на множестве предстоящих дел, которые гораздо интереснее, чем этот капитан, занимающийся морскими перевозками.

Сидя в гостиной, Тесс пыталась думать о своих делах, но каждый раз, когда сквозь открытые окна до нее долетал смех мужчин, она ловила себя на том, что смотрит на дверь. Миссис Тейлор и миссис Камбелл погрузились в беседу о ценах на ирландское масло – тема, которая интересовала Тесс меньше всего.

Она угрюмо посмотрела на иголку и чулок, который взялась заштопать. «Вот что меня ждет, когда я выйду замуж, – подумалось ей. – Обслуживать мужчину и говорить о масле. А еще о моде, скандалах, деньгах, как дочь банкира».

В этот момент будущее представилось Тесс в довольно мрачном свете. Во время неудачной попытки завязать дружбу с вновь прибывшей молодой леди она обнаружила, что ее забавные истории о причудливых способах ловли обезьян становятся предметом осуждения, а рассказы о столкновениях с ускользающими змеями и ящерицами сопровождаются испуганными криками. Что до описания красоты бразильских лесов, то оно вообще не вызвало никаких эмоций, кроме вежливого скучающего взгляда. После первого же визита Тесс решила отказаться от дальнейших встреч с этой леди. К счастью, она так и не получила приглашения продолжить знакомство.

Опустив чулок на колени, Тесс сплела пальцы и крепко сжала их. Ей вдруг ужасно захотелось снова вернуться на Таити. Там у нее была настоящая подруга по имени Майна, с черными смеющимися глазами и отважной душой. Они вместе взбирались на покрытые зеленью, окутанные туманом горы, плавали в лагунах и заплывали на свой ос – тровок, где устраивали привал, резвились и смеялись весело. При этом они питались пойманной рыбой, а когда кончался запас пресной воды, возвращались в город Папеэте.

В те далекие дни Тесс чувствовала себя беззаботной девчонкой, но с тех пор прошло пять лет. Это были годы, полные испытаний. Повзрослев, она переняла от отца способность восхищаться природой и выработала под его руководством привычку соблюдать порядок и мыслить логически. Постепенно Тесс взяла на себя бытовые заботы во время их путешествий – то, что отец делал с неохотой и не всегда хорошо. Благодаря Тесс они никогда не испытывали нехватки соли, сахара или стеклянных банок для коллекций.

На веранде послышались шаги. Тесс подняла голову, но тут же снова опустила ее и, пытаясь успокоить учащенное сердцебиение, начала втыкать иголку в чулок, пока не осознала, что в иголке нет нитки.

Никто из джентльменов так и не появился. МиссисТейлор и миссис Камбелл продолжали болтать. Чувствуя разочарование, Тесс вертела чулок, размышляя, что бы сказать капитану Фросту, если он все-таки войдет. Мысли о капитане мучили ее, и она презирала себя за то, что не могла отделаться от них.

Наконец Тесс в отчаянии бросила чулок на колени; она была крайне недовольна собой.

Находившиеся рядом с ней женщины удивленно посмотрели на нее, и Тесс, покраснев, попыталась найти оправдание своему поступку. Она поспешно взяла со стола Библию и оживленно спросила:

– Хотите, я почитаю вам?

Миссис Тейлор смущенно улыбнулась:

– Извини, дорогая, кажется, мы совсем заболтались. Пожалуй, почитай. Миссис Камбелл, что вы посоветуете выбрать?

Тесс зажгла масляную лампу на столе и нашла в книге место, рекомендованное миссис Камбелл; затем глубоко вздохнула, собралась с мыслями и начала читать.

Стоя на веранде около открытого окна, Гриф с наслаждением слушал чистый голос леди Коллир, звучащий подобно сладостной музыке флейты. Он был слегка одурманен выпитым за обедом вином и нежным, пьянящим ароматом ее духов, который продолжал ощущать даже после того, как она ушла в гостиную.

Когда Гриф был ребенком, его мать тоже читала ему Библию по вечерам, а он сидел на веранде и слушал. Это чтение создавало у него ощущение безопасности, и тогда ему казалось, что его жизнь всегда будет спокойной и неизменной.

Отрезвление наступило внезапно: прежде горячо любимый ребенок, он вдруг остался одиноким и никому не нужным. Семья Грифа так и не добралась на великолепном корабле дяди Александра до своего дома в Англии. Встретившийся им по пути горящий корабль и мольбы о помощи оказались ложными и послужили хитрой приманкой, заманившей их в ловушку пиратов. В живых остались только Гриф и Грейди – второй помощник капитана, да еще дядя Грифа, который вскоре умер.

Гриф повертел в руках бокал с портвейном и, стараясь отвлечься от кошмарных воспоминаний, сосредоточился на мелодичном голосе, доносившемся из гостиной. Этот голос затронул в его душе долго молчавшие чувствительные струны и заставил страдать от несбыточных надежд. Он понимал, что ему лучше уйти и вернуться на корабль, однако не мог заставить себя оторваться от звуков, очаровавших его подобно пению сирены.

Так он стоял, завороженный, пока мистер Камбелл, извинившись, не отправился в гостиную, после чего хозяин дома произнес:

– Вы совсем притихли, капитан. Хотите еще портвейна?

Гриф в полумраке посмотрел на Тейлора, который сидел в плетеном кресле, так что виден был только его силуэт.

– Спасибо, нет.

– Боюсь, мы утомили вас своими разговорами о политике.

– Вовсе нет.

Не желая показаться невежливым, Гриф с трудом заставил себя выйти из гипнотического состояния. Он и прежде испытывал симпатию к Тейлору. Занимаясь незаконченными делами графа, консул, к удивлению Грифа, не проявлял особого интереса к «Аркануму» и его сомнительной британской регистрации. Хорошо бы и с агентом графа в Нассау дела пошли так же легко.

Словно прочитав мысли Грифа, консул неожиданно спросил:

– Что вы думаете о Джероме Гоулде, капитан Фрост?

По интонации Тейлора Гриф попытался понять, является ли вопрос риторическим или действительно важен для него. Если Гоулд затеял рискованные игры со счетами графа, Гриф не желал бы оказаться замешанным в это.

– У нас не всегда были одинаковые точки зрения на некоторые вопросы, – дипломатично ответил он.

– И это все? – Тейлор хмыкнул. – Сейчас вы, кажется, нагружены хлопком?

Гриф слегка стиснул бокал. Этот вопрос не требовал ответа: Тейлор, безусловно, знал, чем нагружен «Арканум» и в каком количестве. Какого черта добивается этот человек?

– Да, сэр.

– Меня весьма впечатлила работа, которую вы выполнили для графа, капитан.

– Благодарю, сэр. Мне просто повезло.

На мгновение трубка Тейлора засветилась ярче.

– Возможно. Пожалуйста, подойдите сюда и сядьте; я хочу попросить вас оказать мне некоторую услугу.

Гриф мысленно чертыхнулся, но подчинился. Присев на край кресла, он замер в ожидании.

– В качестве опекуна леди Коллир я хотел бы поручить вам одно дело, но... Возьметесь ли вы за него?

Гриф заколебался. Он больше не хотел прорываться сквозь блокаду, и ему до смерти надоели поручения Джерома Гоулда; однако после предстоящего рейса он останется без работы в довольно критическом финансовом положении.

– Да, сэр, возьмусь.

– Даже не зная, что я хочу предложить вам?

– Полагаю, мне снова придется отправиться в рейс, нарушая блокаду, мистер Тейлор.

– Вы или очень храбрый, или очень безрассудный человек.

Не зная, что ответить, Гриф молчал.

– Успокойтесь, я не стану заставлять вас снова рисковать вашим кораблем, капитан. Граф оставил дочери поместье под мою ответственность, и я должен действовать исключительно в ее интересах, а она не проявляет желания продолжать поставки, игнорируя блокаду.

Гриф прищурился. «Дешево досталось – легко потерялось», – с мрачной иронией подумал он.

– Мне хотелось бы, чтобы вы остались в Англии на некоторое время, – продолжал Тейлор. – У вас есть там родственники?

Гриф вздрогнул и поднял голову.

– Больше нет, – ответил он, стараясь сохранять спокойствие.

– Нет? Гм... Впрочем, вы можете не знать об этом.

– Боюсь, я вас не понимаю.

Консул тяжело вздохнул:

– Я знал Роберта Коллира еще с пребывания в Итоне. Он был... необычным человеком, и прежде всего отличался от остальных образом своих мыслей. Роберт очень любил свою дочь и по-своему заботился о ней; однако, полагаю, ему до самой кончины не приходило в голову, что он оказал ей плохую услугу, оторвав от дома, лишив возможности жить привычной для светской барышни жизнью.

Гриф терпеливо ждал продолжения. Он не представлял, какое отношение к нему имеет это повествование.

– Когда Морроу заболел, – Тейлор снова вздохнул, – он, по-видимому, понял свою ошибку и составил завещание, в соответствии с которым леди Тесс унаследовала его поместье в качестве личной собственности, а я был назначен опекуном. Кроме того, на смертном одре он заставил дочь пообещать, что она выйдет замуж в самое ближайшее время. – Тейлор резко встал и слегка постучал трубкой по перилам веранды. Маленькие искорки веером взлетели в воздух и затем упали вниз во тьму. – К сожалению, волеизъявление, сделанное при таких обстоятельствах и не подтвержденное свидетелями, не обеспечивает леди Тесс защиту. Ее будущий муж легко может найти основания оспорить управление имуществом доверительным собственником. Если мое опекунство окажется юридически недействительным, то поместье по-прежнему будет принадлежать ей, но по закону Англии управлять имуществом будет муж.

Грифу вдруг захотелось оказаться где-нибудь подальше отсюда, например, в прибрежных водах Чарлстона, где ему приходилось лавировать в темноте, чтобы избежать орудийного огня американских военных кораблей. Тейлор вряд ли стал бы обсуждать законность наследства леди Коллир с посторонним человеком, если бы не планировал втянуть его в какое-то опасное дело.

Не спеша повернувшись, Тейлор приблизился к Грифу.

– Из уважения к моему старому другу, – сказал консул, понизив голос, – и исполняя обязанности, которые он возложил на меня этим опекунством, а также учитывая мою личную привязанность к его дочери, я должен сделать все возможное, чтобы уберечь ее от союза с человеком, который попытается жениться на ней исключительно ради своей выгоды.

Гриф откашлялся.

– Было бы хорошо, если бы вы объяснили, при чем тут я.

– Мне необходима ваша помощь, капитан, – Тейлор сделал паузу, – я надеюсь на ваш опыт и здравомыслие. Несмотря на положение и наличие наследства, леди Тесс фактически окажется беззащитной, когда вернется в Англию. У нее нет никого, кроме сестры матери с мужем, людей весьма высокомерных, руководствующихся в большей степени условностями, чем здравым смыслом, а также нескольких юных безмозглых кузин. Леди Тесс будет чувствовать себя там, как рыба, выброшенная на берег, и станет лакомой добычей для охотников за наследством с восточного побережья страны. Она богата, красива, умна и чрезвычайно наивна, что особенно пагубно для молодых леди.

В душу Грифа закрался страх; кажется, он догадался, чего хотел от него Тейлор.

– Надеюсь, вы не намерены предложить мне, чтобы я...

– Именно на вас я и рассчитываю, капитан Фрост, и хочу, чтобы вы позаботились о леди Тесс. Мне необходима уверенность, что она не попадет в плохие руки. Я оплачу все ваши расходы и снабжу рекомендательными письмами, благодаря которым вы будете вхожи в высшие круги общества. Я также хотел бы, чтобы вы помогли ей разобраться в будуших поклонниках, пока она не выберет достойного.

– Не могу поверить, что вы говорите все это серьезно, – пробормотал Гриф.

– Вполне серьезно. Я бы сам поехал, но моя жена... – Тейлор понизил голос. – К сожалению, ее нельзя оставить из-за болезни. Я способен осуществлять опекунство на расстоянии только в финансовом отношении, но не могу непосредственно проявить заботу о леди Тесс. Вот почему я готов платить вам помесячно вдвое больше, чем за перевозку грузов, и поставить ваш корабль в сухой док под надзор, пока вы будете исполнять предложенную вам миссию. Если вы не хотите ставить судно в док, я готов платить замещающему вас капитану.

Гриф сделал глубокий вдох, чтобы унять дрожь в пальцах.

– Мистер Тейлор, – тихо сказал он, – не знаю, почему вы предлагаете мне эту работу, но могу уверить вас, что вы обратились не по адресу.

– Ваши слова еще больше укрепляют меня в моем выборе.

– Но...

– Пожалуйста, капитан. Мне нужен человек, которому леди Тесс сможет доверять и кого она считает своим другом. Разумеется, она ничего не должна знать о нашем соглашении.

Гриф уцепился за эту соломинку.

– А я полагал, что вы обязаны действовать в соответствии с ее пожеланиями.

– Или пожеланиями ее отца. Граф лично рекомендовал мне вас. Леди Тесс привезла от него запечатанное письмо.

Мозг Грифа лихорадочно заработал, и он вспомнил о деньгах и о своих мрачных перспективах. Двойная плата позволит ему купить груз, передать управление кораблем Грейди и продолжать работу. Через пару месяцев он расквитается с долгами; через четыре – сможет обеспечить перевозки уже своих грузов; через шесть – купит право на перевозки китайского чая...

Он вспомнил, каким был «Арканум» три месяца назад: плохо управляемый, обветшавший, с облезлыми тиковыми палубами и протекающим днищем. В настоящее время корабль уже приведен в достаточно хорошее состояние и долго не будет нуждаться в серьезном ремонте. Предложение Тейлора начинало казаться Грифу весьма привлекательным.

– И все-таки почему вы выбрали меня? – наконец произнес он, опасаясь испортить все чересчур поспешным согласием.

Тейлор ответил не сразу. Он вернулся к ограждению веранды, где слабый свет убывающей луны посеребрил его плечи.

– Прежде всего у меня нет выбора. Мне нужен человек, который сможет вести себя надлежащим образом в обществе, сможет быть искренним другом леди Тесс и давать ей разумные советы... А самое главное – мне нужен тот, кто сможет быть объективным в оценке выбора леди Коллир. Граф симпатизировал вам... и мне вы тоже нравитесь. Я убежден, что вы справитесь с возложенной на вас задачей.

Гриф испытывал большое желание рассмеяться... или заплакать. Требуемыми качествами обладал кто угодно, только не он. О какой объективности могла идти речь, если он уже почти влюблен в леди Коллир... Его запас разумных советов для молодой леди был крайне скудным и основывался главным образом на твердом убеждении, что ей следует соблюдать осторожность в общении с другими людьми. В остальном его знание правил поведения в обществе было настолько нетвердым, что он едва осмеливался открывать рот, переступив порог дома Тейлоров, из страха поставить себя в глупое положение.

Однако Тейлор словно ничего не замечал.

– Вы моя последняя надежда, капитан. Когда леди Тесс отправится с вами в путешествие, она поневоле лишится моей поддержки. Я написал несколько писем друзьям в Англии с просьбой понаблюдать за ней, но они, конечно, не в состоянии давать ей советы или, скажем так, интересоваться ее знакомством с каким-нибудь молодым человеком, которым она серьезно заинтересуется.

– Но все же вы оказываете такое большое доверие человеку, которого едва знаете, – попытался уклониться Гриф.

– На самом деле я чувствую, что не ошибся в вас, капитан. Например, мне известно о том, что вы везете двадцать тонн каучука, который не включен в список грузов.

Это вывело Грифа из равновесия, и сердце его учащенно забилось. Опять шантаж? То, что он везет отсутствующий в списке груз, не является серьезным нарушением закона: самое худшее, что ему грозит за это, – штраф. Хотя штраф тоже неприятная вещь, учитывая, что в наличии у него осталось совсем немного денег.

– Да, сэр, – негромко сказал он. – Так и есть. Вы хотите, чтобы я убрал этот груз?

Но Тейлор словно не услышал его слов.

– Кроме того, просматривая некоторые предыдущие отчеты, я обнаружил любопытное несоответствие между прежней и нынешней вместимостью «Арканума».

Гриф молчал.

Ему было стыдно, оттого что он предстал в столь невыгодном свете перед порядочным человеком.

– Это ваш каучук или мистера Гоулда, капитан?

– Мой.

– И вы изменили отметку максимальной загрузки корабля?

– Да.

– Почему?

Гриф внезапно разозлился. Ему надоело быть наемным исполнителем и отвечать за каждый проступок.

– Мистер Гоулд перегружает меня каждый раз, – сказал он ровным голосом. – И я знал, что он поступит так снова. Я мог рисковать, совершая короткие рейсы, но не трансатлантические.

– Значит, вы предусмотрели возможность очередной перегрузки, когда ремонтировали корабль, и сделали соответствующие поправки в ватерлинии, полагая, что разумные переговоры с мистером Гоулдом не решат проблемы?

– Мистер Гоулд и я редко вступаем в разумные переговоры.

– Но он-то понимал, что перегружает ваш корабль?

Гриф язвительно улыбнулся:

– О да, прекрасно понимал.

– И в этом последнем рейсе, когда отметка была изменена, он тоже перегрузил ваш корабль свыше уже поддельной ватерлинии?

– Отметка показывала, что корабль перегружен на четверть.

– А в действительности корабль сейчас перегружен, капитан?

– Нет.

– В таком случае, думаю, вы именно тот человек, которого я хотел бы приставить к леди Коллир.

Гриф удивленно поднял глаза.

– Неужели потому, что я обманул агента?

– Нет. Потому что вы прагматичный человек. Более честный сразу выложил бы все начистоту, а бесчестный рискнул бы своим кораблем и поделил бы доходы. Рядом с леди Коллир должен находиться человек с реалистическими взглядами, который понимает, что люди не всегда таковы, какими кажутся на самом деле, и знает, как вести себя с ними. – Тейлор сделал паузу и пыхнул трубкой. – Может быть, вам будет легче принять решение, если вы вспомните, какую значительную сумму Коллир израсходовал на ремонт вашего корабля.

Гриф резко повернулся и пристально посмотрел на Тейлора.

– Простите?

– Капитан, я привык говорить без обиняков. Вы слишком расщедрились, заплатив за ремонт. Полагаю, вы хотели бы продолжить сотрудничество с нами, не так ли?

Гриф едва слышал Тейлора; опустившись в кресло, он тихо выругался, после чего послал Джерома Гоулда на самый глубокий, мрачный и горячий уровень ада. Какое мошенничество, какой дешевый трюк все то, что рассказывал Гоулд о янки! Боже, как глуп и доверчив он был, поверив в то, что Гоулд говорил ему о придирках властей в Нассау. Выходит, свою с трудом заработанную долю за перевозку груза Гриф пожертвовал в угоду этому грязному лживому жулику.

– Ну так что скажете, капитан? – Тейлор не отводил от него взгляда.

– Сэр... – Гриф поморщился. – За ремонт корабля заплатил я.

Наступило тягостное молчание. Тейлор снова пыхнул своей трубкой, затем хмыкнул и сказал:

– В таком случае один из нас был обманут.

– Вы могли бы сказать прямо, кто именно, – сухо заметил Гриф.

– Боюсь, что я.

– И поэтому вы разочарованы. – Гриф усмехнулся. – Да, я был невероятно глуп, позволив Гоулду удержать издержки из моего дохода. По-видимому, теперь вы разочаруетесь во мне.

– Ничуть, и я даже готов возместить ваши потери... после того как леди Тесс благополучно выйдет замуж.

– Благодарю, сэр. – Теперь Гриф не скрывал сарказма. – Вы очень великодушны.

– Считайте это вашей удачей, капитан. Я не буду больше задавать вопросов ни о вас, ни о вашем корабле, хотя мы вба знаем, что я мог бы сделать это, если бы пожелал. Вы выполняли чертовски трудную работу для графа, и я премного обязан вам, каким бы ни было ваше решение. Мне достаточно было этого вечера, чтобы понять, что у вас есть личные чувства к леди Тесс, однако, надеюсь, вы отнесетесь серьезно к порученному делу. Тесс нуждается в вашей помощи. Утром я буду в порту, и мы подпишем контракт, если, разумеется, вы принимаете мое предложение.

Глава 3

Тесс вслух дочитала длинный отрывок из «Нагорной проповеди» до последней строки и теперь чувствовала себя более раскованной, чем прежде. Выбранные миссис Камбелл строки внесли приятное умиротворение в ее смятенную душу. «Думать о полевых лилиях...» Какое напутствие может быть лучше? Она слишком беспокоилась о своем будущем; так пусть же оно наконец наступит. Это позволит ей открыть душу новым радостям жизни.

Закрыв книгу, Тесс подняла голову и обнаружила, что, пока она читала, капитан Фрост и мистер Тейлор незаметно вернулись в комнату.

– Прелестно, дорогая, – услышала она. – Хочешь продолжить?

Внезапно застеснявшись, Тесс сдержанно отказалась, и мистер Тейлор, по-видимому, нисколько не разочаровавшись, тотчас предложил сыграть в вист, определив в качестве партнеров Камбеллов против Тейлоров. Никто, кроме Тесс, не заметил, что при этом она и капитан оказались предоставленными сами себе.

Тесс с мольбой посмотрела на миссис Тейлор, но жена консула, доставая колоду карт из выдвижного ящика стола, словно не заметила ее взгляда.

Когда четверо игроков уселись за карточный стол, мистер Тейлор как-бы между прочим произнес:

– Капитан, кажется, вас интересовала коллекция животных? Если вы хорошенько попросите, может быть, леди Тесс согласится показать вам свой небольшой зоопарк.

Тесс заметила удивление, на мгновение отразившееся на лице капитана, но он быстро пришел в себя и тут же выразил надежду, что она окажет ему такую любезность.

Тесс встревожилась. Отказать в просьбе хозяину дома едва ли было возможно.

– Конечно! – Она кивнула. – Надеюсь, капитан, вы подождете немного, пока я найду фонарь?

– Возьми это, дорогая, – миссис Тейлор указала на масляную лампу, – нам достаточно и газового освещения.

Взяв лампу, Тесс смущенно улыбнулась и повела капитана в прихожую.

Животные располагались в небольшом сарае в задней части сада. Впрочем, наименование «сад» было весьма условным, поскольку все вокруг покрыла буйная растительность и деревья, не подчиняясь никакому порядку, росли, как им вздумается. Однако Тесс это нравилось. Когда она и капитан вышли наружу, на них пахнуло пьянящим ароматом жасмина; в тихом ночном воздухе слышалось шуршание каких-то зверушек в траве и гудение насекомых.

Неожиданно из тьмы в свете масляной лампы возникли очертания сарая, и Тесс, еще не подняв щеколду, услышала низкое завывание, доносящееся изнутри. Нахмурившись, она открыла дверь и, посторонившись, пропустила капитана вперед, а потом последовала за ним.

От света лампы на стенах возникли причудливые тени, затем раздался испуганный крик обезьяны. В сарае поднялась суматоха.

Тесс коснулась руки капитана и возвысила голос, перекрывая шум:

– Они сейчас успокоятся. Вы хотели бы увидеть что-нибудь особенное?

Вопрос, казалось, привел ее спутника в замешательство. Лишь когда шум в сарае затих, Фрост огляделся и спросил:

– Что это?

На ближайшей стене поверх поставленных друг на друга клеток Тесс повесила гладкую доску, на которой закрепила змеиную кожу с яркой каймой.

– Это коралловая змея, – пояснила она. – Один из соседских мальчишек принес ее вчера. – Она вдруг осознала, каким странным может показаться ее объяснение, и смущенно пожала плечами. – Я знаю, что сдирать кожу со змеи не очень-то... подходящее занятие для леди, но, полагаю, у меня это получается довольно хорошо.

Фрост задумчиво посмотрел на нее.

– Да, конечно.

Тесс вдруг густо покраснела. Должно быть, он счел ее крайне жестокой. Она закусила губу и, быстро повернувшись, поставила лампу на ящик; потом наклонилась, открыла одну из клеток и, тихо приговаривая что-то, протянула руку и погладила шипящего детеныша пантеры. Маленький черный котенок испуганно прижался к задней стенке клетки, но Тесс не убирала руку, и он стал подозрительно ее обнюхивать, а затем радостно запищал и замурлыкал.

Тесс осторожно подняла маленький клубочек гладкой шерсти к свету, и крохотные коготки вцепились в ее пальцы.

– Это Виктория, – гордо сказала она. – Один из плантаторов застрелил мать Виктории за то, что та таскала его поросят. Я не хочу держать эту кроху в доме, а выпустить на волю нельзя, потому что она слишком маленькая.

Капитан с интересом посмотрел на питомца Тесс, и она непроизвольно испытала удовольствие при виде улыбки, тронувшей его губы. Протянув палец, он погладил котенка по шелковистой головке. Мальчишеская улыбка капитана была очень привлекательной и резко контрастировала с его прежней суровостью; Тесс почувствовала, что ее губы улыбнулись в ответ.

– Виктория, – задумчиво произнес Фрост. – Она очень красивая. У нее такие же черные волосы и зеленые глаза, как у...

Тесс с любопытством ждала окончания фразы, но капитан не стал продолжать и почесал котенка за ушками. В наступившем молчании Тесс снова услышала низкое печальное завывание, исходившее из дальнего угла сарая.

– Кто это там беспокоится? – удивилась она и, наклонившись, вернула детеныша пантеры в клетку, а потом обратилась к капитану: – Пожалуйста, позвольте мне взять лампу.

Фрост последовал за ней к источнику звука, и Тесс, опустившись на колени, заглянула в клетку, где детеныш ленивца с довольным видом жевал листья. Сначала Тесс не увидела ничего, но жалобное хныканье слышалось достаточно отчетливо, и наконец она разглядела в дальнем углу клетки съежившегося среди кучи свежей зелени малыша.

– Надеюсь, он не заболел, – озабоченно произнесла Тесс. – Вечером, когда я делала обход, ленивец выглядел вполне здоровым. – Стараясь разглядеть ленивца, она придвинула лампу поближе. Зверек медленно закрыл глаза и перестал завывать.

Тогда Тесс протянула руку, чтобы открыть клетку.

– Леди Коллир! – Раздавшийся рядом спокойный голос капитана заставил ее остановиться. Она повернулась.

Прямо на нее смотрело черное дуло «кольта».

Тесс замерла. В неестественной тишине раздался щелчок взведенного курка.

– Опустите лампу.

Тесс взглянула вниз; ее рука с лампой дрожала, отчего на стенах плясали жуткие тени. Рядом с ней шевелилось что-то тонкое, устремленное вверх, но не относящееся к знакомым обитателям сарая. Краем глаза она напряженно следила за движущимся призраком. В темноте блеснуло нечто холодное, похожее на металл...