Только через некоторое время бродяга заметил труп в темном углу.
Разбитое тело ангела лежало на куче соломы. Кожа почернела и распухла. Рот раскрылся в немом крике, в глазах застыл ужас. Крылья были разорваны так, будто ангел попался своре собак.
Но меч лежал рядом на соломе.
Господин Неттл пошел за мечом, который определенно стоил гораздо больше перьев. Спайн остановила его.
— Нет!
Голос прозвучал как-то странно, словно ком застрял у нее в горле. Она опустилась на колени рядом с ангелом и положила ладонь ему на лоб.
— Дилл?
Господин Неттл фыркнул и занялся перьями. Через плечо он заметил, как убийца аккуратно вынула из мертвой руки меч.
— Они не забрали меч, — прошептала девушка. Ее охватил гнев. — Они даже не забрали меч! — Она положила оружие на грудь ангела. Рэйчел ни разу не обернулась.
Перьев оказалось даже больше, чем мог собрать Неттл. Под завязку набив карманы, он выпрямился с помощью костыля.
— Эта камера последняя.
Карнивал взглянула на набитые карманы бродяги и оскалилась, готовая вцепиться ему в горло. Тот, в свою очередь, покрепче взялся за костыль. Спайн встала между ними. В ее глазах блестели слезы.
— Давайте выбираться.
— Меч стоит денег, — возразил Неттл.
— Тронь его, бродяга, и я сверну тебе шею.
Господин Неттл бросил печальный взгляд на старинное оружие и заковылял к выходу. В конце концов, пользы от меча теперь никакой. Вокруг одни мертвые. А против ангелов меч не поможет.
— Надо найти Абигайль.
— Ее больше нет, — прорычала Карнивал. — Забудь про нее.
— Нет. — Неттл был вдвое больше ангела. — Моя дочь здесь. Она одна.
Рэйчел Хейл взяла великана за руку.
— Я помогу тебе найти ее. — Убийца бросила быстрый взгляд на Карнивал. — Только сначала нам нужно разрезать цепь. И найти оружие.
Господин Неттл обернулся и показал на меч.
— Нет. Оставь, это не наше.
Бродяга проворчал что-то невнятное. Женщины. Их вообще не поймешь.
— Раньше по коридору есть склад, — сказал Неттл. — Может, там что есть.
Втроем они покинули камеру и отправились вниз по мрачному коридору, вырубленному прямо в скале. В свете фонаря тени плясали в бешеном танце у них под ногами, словно разъяренные духи. Карнивал шла первой и тянула за собой цепь. Крыло свисало со сломанного плеча. Господин Неттл ковылял на костыле позади ангела, оставляя за собой след из белых перьев. Рэйчел шла последней, потерявшись в собственных мыслях.
Ее охватывал гнев при мысли о том, что Дилла бросили умирать в одиночестве. Почему они не забрали меч? Это было слишком жестоко. Они выразили свое презрение, проигнорировав оружие.
И все же Рэйчел и сама не смогла забрать у Дилла меч — тупой клинок, но это лучше, чем ничего. Теперь ей начинало казаться, что, забрав оружие из его рук, она поступила так же жестоко, как и те, кто оставил меч. Рэйчел вспомнила сон. В какой-то момент она была уверена, что сможет спасти Дилла.
Интересно, о чем сейчас думает Карнивал. Ангел, или демон, кем бы она ни была, неслась впереди, готовая разорвать Дип голыми руками. После недавней битвы на горе костей Рэйчел уже не сомневалась, что Карнивал и на это способна. Тогда понадобилась целая армия, чтобы остановить ангела. Но теперь наступила Ночь Шрамов.
А бродяга? Ради него же самого лучше им никогда не найти малышку Абигайль.
Фонарь начал моргать: масла почти не осталось. Если не добраться до освещенных тоннелей, скоро видеть сможет одна Карнивал. Цепь гремела по полу, словно сама смерть.
Коридор, извиваясь, проходил через настоящий муравейник узких тоннелей и лазов. Потоки холодного воздуха еле слышно шептали на ухо голосами Дипа. Рэйчел не была уверена, что вообще что-то слышит. Сначала ей показалось, что раздается плач, в другой раз — лязг ножей. Но неизменно, словно пульс самого Дипа, по тоннелям разлетались удары кузнечных молотов. В воздухе висел до тошноты знакомый запах, который Рэйчел упорно пыталась выкинуть из головы, сконцентрировавшись на собственных шагах на скользком камне. Через некоторое время коридор выровнялся, и вскоре они вошли в небольшую пещеру.
Склад был забит гниющими отбросами: мебель, тюки ткани, ящики и сундуки, набитые всевозможным хламом, каменные вазы и раковины, разбитые горшки и бутылки и снова бутылки со всякой всячиной от зубов до горошин.
— Ищи инструменты и оружие, — сказала Неттлу Рэйчел.
— Быстро! — прорычала Карнивал.
Они принялись рыться среди куч поломанного и бесполезного мусора. Годы даров, которые принесли бездне церемонии Авульзора; плата за то, чтобы собственными глазами лицезреть процедуру очищения от грехов. В пещере были собраны работы ремесленников со всех концов Дипгейта: некогда великолепные одежды, чугунное литье, керамика, игрушки, деревянные скульптурки гнили в сырости и темноте.
Господин Неттл отыскал среди обломков деревянный сундук.
Рэйчел еле удалось поднять огромный арбалет. Зато бродяга взял оружие одной рукой и довольно ухмыльнулся.
— Это Смита, — объяснил он.
— Твой друг?
Неттл перестал улыбаться.
— Да.
Вместе с арбалетом в сундуке лежали три стрелы: охотничья стрела с наконечником в форме полумесяца, огненная стрела и ядовитая, завернутая в масляную тряпку без каких-либо пометок о роде яда.
— Воронья чума, — сказал Неттл.
Рэйчел заметила, как бродяга при этих словах покосился на ангела. Девушка отдала ему охотничью стрелу, а остальные аккуратно закрепила у себя на поясе. Вероятно, ядовитая стрела давно высохла и могла только поцарапать, а вот огненная стоила больше любого сокровища.
— Где молотки! — ворчал Неттл, копаясь в сундуке. — У Смита тут молотки лежали.
— Их забрали. Для людей, которые живут под землей, молотки стоят гораздо больше, чем такое здоровенное оружие.
В конце концов, здесь и стрелять-то не во что.
Рэйчел с удовольствием провела бы еще пару часов на раскопках в поисках оружия, но взгляд Карнивал заставил ее забеспокоиться. Девушка ловко натянула новую тетиву и зарядила в арбалет охотничью стрелу.
Бесчисленные тоннели расходились в разные стороны, ответвляясь, словно корни гигантского дерева. Карнивал держалась самых широких коридоров. Крылья ангела скребли по скалистому потолку. Постепенно становилось теплее и светлее. В конце концов Рэйчел заметила вдалеке огни.
— Туши фонарь, — прошептала Карнивал. — Запах не чувствуешь?
Рэйчел принюхалась. Готовили мясо.
Этот запах действительно висел в воздухе уже давно. Только сейчас Рэйчел поняла, насколько проголодалась. Желчь начала подниматься в желудке, от одной мысли о еде рот наполнился слюной. Девушка осторожно посмотрела на Неттла: заметил ли он? Понимал ли бродяга, что означает запах мяса, или его разум отсекал саму вероятность?
Что правда сделает с ним?
Карнивал зашагала вперед.
— Подожди, — шепнула Рэйчел.
Карнивал проигнорировала спайна. Цепь натянулась. Выругавшись, убийца тронулась в путь.
Из котлов, которыми была заставлена пещера, валил пар. Там бурлила и кипела какая-то жидкость. Каменные стены покрылись испариной и покраснели от жары раскаленных углей под металлическими решетками. Огромная, черная от крови деревянная колода занимала практически все свободное пространство между котлами. К счастью, мяса нигде не было.
Карнивал заглянула внутрь котла.
— Бродяга, — сказала она, прищурившись.
— Нет. — Рэйчел схватила ангела за руку.
Карнивал фыркнула.
Господин Неттл вошел вслед за ними. Он хмуро рассматривал котлы, но мало интересовался их содержимым.
Он не выдержит правды. Его разум не способен ее принять. Или он просто чертовски упрям.Интересно, сколько бродяга провел на дне пропасти и чем он вообще питался.
На противоположном конце пещеры располагались две массивные двери. За одной из них, вероятно, находилось некое подобие холодильной камеры. Рэйчел заметила царапины на грязном полу. Судя по всему, что-то тяжелое вытаскивали из меньшей двери.
Карнивал тоже это заметила.
— Стой!
Но когда Рэйчел потянулась за Карнивал, большая дверь распахнулась.
Нечтопротиснулось в пещеру.
Существу пришлось нагнуться, чтобы протащить крылья в дверной проем. Длинные, лишенные плоти конечности болтались, словно веревки. Заметив незнакомцев, существо выронило изо рта кость, кое-как выпрямило уродливое тело и уставилось на них желтыми серными глазами. В раскрытом рту красовался единственный зуб. Серый язык, словно червяк, извивался между бескровными губами. Несмотря на всю вонь пещеры, запах существа сразу бил в нос. Что бы это ни было, оно разлагалось.
Перед ними стоял ангел. Или то, что некогда было ангелом.
30. Дворец Цепей
Сотни костров горели под темной луной Ночи Шрамов. Застывшее море дюн волнами расстелилось впереди, и Девону начало казаться, что перед ним лежит город на дальнем берегу. Он ослабил дроссель, и машина, заворчав, остановилась, подняв в воздух облака песка.
Так много огней. Каждый солдат регулярной армии Дипгейта, каждый резервист грелся сейчас у этих костров, готовясь к битве. Девон знал, что седьмая и девятая кавалерийские дивизии расположились на флангах, готовясь окружить неприятеля. И, конечно же, воздушные корабли. Отравитель насчитал больше тридцати судов, горевших словно кометы на звездном небе. «Шептун» сбросил заряд и теперь бесшумно возвращался в город на погрузку.
Батаба уже больше часа смотрел из окна, периодически потирая шрам на месте правого глаза и играя костяшками в бороде.
— Мы — кулак Айен, — заявил шаман. — Война должна начаться под светом солнца.
— Интересно, что надо для этого сделать? — отозвался Девон. — Если только твоя богиня не заставит солнце встать раньше обычного.
Батаба усмехнулся.
— Как ты собираешься воевать? — спросил отравитель.
— Я их просто раздавлю.
Девон изобразил крайнюю степень удивления.
— А я думал, хашетты смотрят в глаза своим врагам, когда убивают их.
— Днем — да. Но эта битва пройдет во владениях изгоя.
— Они пришлют парламентера.
Батаба не отрываясь следил за горизонтом. Девон зевнул.
— Как будет угодно. — Он опустил рычаг, и Зуб, вздрогнув, отправился навстречу армии Дипгейта.
Батаба отвернулся от окна, когда машина начала спускаться в овраг.
— Чего нам ожидать? — спросил шаман.
— Ухабистой дороги.
— О чем еще ты забыл нас предупредить?
— Саперы заминировали пустыню. Тоннели, траншеи со смолой и тому подобное. Думаю, шумихи будет много, хотя вряд ли они успели выкопать что-нибудь серьезное. Так что это не проблема. Ребята соорудили кое-какие оборонительные сооружения и пару артиллерийских орудий — ничего особенного. Нас это не остановит. Пока Зуб продолжает движение, у них не будет времени пробить в корпусе брешь. Мы в безопасности до самого края пропасти. Резервисты, может быть, и рвутся в бой, но они не тренировались уже лет двадцать. — Отравитель замолчал на некоторое время. — Больше всего меня беспокоят спайны. Шпионы Итчина Телля будут сидеть в песке и ждать удобного момента, когда мы отвлечемся, чтобы проникнуть внутрь. Внимательно следите, чтобы не было крюков.
— Я выставлю наблюдателей.
— Лучше устроить засаду, — посоветовал Девон. — Оставьте им открытую щель, и пускай лезут. Только приготовьтесь их встретить.
— Не учи меня воевать, отравитель. Мы и раньше побеждали.
— В пустынных стычках, — согласился Девон. — Но вы еще никогда не сражались с такой огромной армией. Практически каждый мужчина в Дипгейте, способный держать меч, стоит сейчас перед тобой.
Батаба сделал вид, что не слышал, и снова повернулся к окну. Зуб начал медленно подниматься в горку.
— Я соберу совет, — сказал шаман и покинул мостик.
Когда Зуб добрался до вершины большой дюны, Девон заметил приближающуюся группу всадников. Черно-золотой штандарт храма развевался в свете дюжины факелов. Сквозь шум двигателей древней машины послышался тоненький голос трубы. Девон, не меняя курса, запустил ножи. Металл засвистел, в воздух полетели струи песка. Всадники разбили строй и разлетелись в разные стороны. Труба позвала еще раз, и Девон в ответ прибавил оборотов.
Дипгейт все еще скрывался за линией горизонта. Над городом поднимались гигантские столпы дыма, словно каждая кузница накалилась, выплавляя новое оружие для армии. Небо над головой окрасилось цветами масла, угля и огня. Церковные суда красными точками летели на фоне облаков.
Может быть, это последняя линия обороны Дипгейта? Вероятно, Клэй решил пустить в бой даже церковный флот. Отравителя это мало интересовало. К тому времени, как церковные суда смогут присоединиться к атаке, город окажется на дне пропасти.
Через некоторое время всадники перегруппировались и отправились в обратный путь.
Половина советников прибыли на мостик со свежими ожогами, полученными во время атаки «Шептуна». Настроение у собравшихся оказалось не лучше, чем у шамана. Ни один не удосужился скрыть презрения к отравителю. Советники хмуро смотрели на Девона, размахивая длинными бандитскими ножами. В конце концов их внимание привлекли далекие огни.
— Мы поставили лучников на окнах по обеим сторонам, — объяснил Батаба. — Бочки со смолой, которые мы забрали с разбитых кораблей, уже готовы. Посмотрим, как шпионы теперь полезут на наши стены.
На Девона речь шамана произвела мало впечатления, но он предпочел оставить сомнения при себе.
— Не забудьте посматривать на небо, — напомнил он. Батаба проигнорировал насмешку отравителя. Шаман упорно таращился в окно. Зуб подошел уже довольно близко к армии Дипгейта. Видны были отдельные группы солдат, собравшихся вокруг костров, всадники в блестящих доспехах. На юго-востоке и северо-западе на небольшом возвышении у самого края пропасти вырисовывались подобные скелетам силуэты деревянных башен и катапульт.
— Парламентеры вернулись, — указал Батаба. Всадники проскакали мимо пехоты и остановили лошадей у группы штабных палаток в самом центре лагеря.
— По крайней мере теперь мы знаем, где сидит Клэй, — заметил Девон.
Долго ждать не пришлось. Горны запели, и вся армия Дипгейта пришла в движение, словно водная гладь от порыва сильного ветра.
Сотни штандартов поднялись над морем голов и поплыли по течению. Кавалерийские отряды двинулись на фланговые позиции. Ощетинившаяся копьями пехота расположилась полосами между всадниками. Бесчисленные огни выросли из песка перед рядами лучников. Прожекторы резали черное небо. Воздушные корабли двинулись на переднюю линию, готовясь к массированной атаке.
Поверхность земли постепенно выровнялась, и Зуб плавно двигался, превращая в пыль выросты скал и огромные валуны. Двигатели гремели, но Девон слышал лишь приглушенный шум сквозь густую пелену собственного сознания.
Он ждал. Зуб вздрагивал и раскачивался, постепенно набирая скорость и ровняя с землей все на своем пути. Следы караванов изрезали пустынную землю на мили вокруг, словно старые раны. Звезды как будто одобрительно подмигивали Девону. Раскаленные у основания столпы огня медленно приближались.
Девон ждал.
Вскоре воздушные корабли достигли цели, и битва началась.
Над головой раздались оглушительный взрыв и треск, словно удар грома. Пустыня загорелась желтыми и красными огнями. Струи огня задевали окна Зуба, оставляя на стекле черные полосы. Воздух заполнился серным дымом. Впрочем, для древней машины атака оказалась не страшнее летнего дождя.
Снова раздались гром и треск, шипение огня и газа.
В двухстах ярдах впереди на землю обрушился огненный дождь.
— Промазали, — прокомментировал шаман.
— Нет. — Девон отлично знал, что должно последовать.
Внезапно Мертвые пески утонули в огне. Все в радиусе двух лиг превратилось в раскаленное море.
— Земля горит! — заорал Батаба. — Поворачивай! Поворачивай! — Дикарь схватился за рычаги.
Девон оттолкнул шамана в сторону. Машина направилась по прежнему курсу, прямо навстречу пламени.
— Успокойся. Они хотят остановить нас, хотят, чтобы мы повернули, и тогда спайны попытаются проникнуть на борт.
Лицо шамана побледнело и покрылось испариной, струйки пота потекли по татуированной коже. Он растер шрам на месте глаза так, словно на лице появилась свежая рана.
— Огня боишься, шаман? — Девон старался перекричать оглушительный шум двигателей и вой пламени.
— Мы живьем зажаримся!
— Только если остановимся.
Языки пламени проглотили Зуб, за окном бушевали вихри дыма, кружа потоки раскаленных искр. Раздался хруст, и одно из окон треснуло.
— Это безумие! — прошипел шаман.
— Успокойся!
Дым сочился сквозь трещину, извиваясь клубами под потолком. Батаба сел на пол и, задыхаясь и заливаясь слезами, закрыл лицо шарфом. Члены совета отступили в дальний конец мостика.
— Заделайте трещину! — крикнул Девон. — Если они пустят газ…
Батаба передал приказ дикарю, стоявшему у двери. Через минуту другой хашетт принес горшок вязкого серого вещества и, уворачиваясь от жары и огня, принялся за работу.
Зуб медленно продвигался в самую глубину пекла.
Девон и сам начинал покрываться потом. Ручка дросселя плавилась в его ладони. Легкие отказывались принимать ядовитый воздух, и его стошнило. Девон вытерся о рукав. Дикари передавали команды по коридорам Зуба на своем лающем языке. Заклеив окно, дикарь отступил. Из его одежды клубами валил пар. На мостик вбежал гонец, прошептал что-то шаману и тут же исчез.
— Отряд спайнов только что приземлился на крышу, — сказал Батаба. — Они пытались проникнуть через заднюю лестницу. Нападение отбито.
Сзади раздались треск и крик:
— Стрелы!
Стальные наконечники стучали по корпусу, словно град. Возобновилась бомбардировка, и Зуб потрясла новая волна взрывов.
Снова грохот и треск.
Мертвые пески совершенно скрылись из виду за пеленой дыма. Языки пламени бросались на почерневшее стекло. Жара стала нестерпимой. Девон крепко сжимал дроссель, выжимая все возможное из работающих на пределе двигателей.
Батаба, отчаянно глотая воздух, упал на колени.
— Горим!
— Это смола, которую на нас вылили, — объяснил отравитель. — Она скоро выгорит.
— Нужно поворачивать. — Шаман вытаращил на Девона безумные глаза. — Найти другой путь!
— Нет, — ответил Девон. — Мы не будем останавливаться. Мы практически прошли.
— Поворачивай!
— Держи себя в руках. Смотри!
Через брешь в стене дыма показалась армия Дипгейта. Море копий плавно колыхалось. Реки блестящих щитов и доспехов лились им навстречу, будто потоки расплавленного металла. Силуэты военных машин чернели на фоне пелены дыма. Артиллеристы заряжали катапульты и натягивали тетиву гигантских арбалетов. С обоих флангов в атаку вырвались отряды всадников и подняли луки, и на Зуб налетел разъяренный рой стрел.
Машина вырвалась из огня и нырнула в холодный темный песок. Послышался ритмичный бой барабанов. Запели горны.
Катапульты выпрямили изогнутые спины, и через секунду толстые стрелы ударились в корпус машины. Дроссель вздрогнул в руке Девона.
— Конец! — заорал Батаба.
— Внизу пробоина! — раздался крик. — Люк сорвало!
— Так приделайте!
— Не трогать стрелы! — старался перекричать шум отравитель. — Все, что не горит, отравлено!
Шаман отдал приказ, но вторая волна огня поглотила его голос. Бой барабанов нарастал, становился громче, чаше.
Смола, покрывавшая корпус машины, практически выгорела. Сквозь почерневшее стекло Девон смотрел на море остроконечных шлемов, доспехов и щитов. Лес копий тянулся до самого горизонта, раскачиваясь на ветру вместе с черно-желтыми полотнами. Столпы света метались, разрезая ночное небо.
Треск барабанов приближался.
Батарея катапульт в один голос ответила на призыв горна. Огненные шары взметнулись в воздух, потянув за собой хвосты искр и дыма. Послышался звук, напоминавший легкое дыхание. Краем глаза Девон заметил, как Батаба попятился к дальней стене.
— Держись за что-нибудь, — предупредил он. Отравитель не посмотрел, послушался ли его шаман. Ком смолы и серы взорвался прямо перед окном, залив пустыню ослепительно белым светом. Мостик вздрогнул.
Девон обратил внимание на то, что двигатель пропустил один такт, ослабил дроссель и снова нажал на него. Сначала Зуб вздрогнул и покачнулся, но потом выровнялся, моторы ритмично заработали. И все-таки что-то было повреждено: гул двигателей стал сильнее, ритм нарушился.
Команды инженеров заряжали катапульты с помощью лебедок, поджигали факелами тяжелые смоляные бочки. Сотни черных силуэтов выстроились перед городом на фоне пылающего горизонта. Пехота наступала. Ряды лучников по сигналу опускали наконечники стрел в траншеи с горящей смолой, поднимали луки и выпускали в воздух стаи огненных шаров. Бесчисленные кометы с оглушительным воем тянули за собой огненные хвосты и разбивались о корпус Зуба.
Двигатели снова застучали, потом заглохли и через несколько секунд заработали.
— Что случилось? — гневно спросил Батаба.
— Двигатели перегрелись.
— Починить можешь?
— Нет времени.
Раздался треск. Катапульты снова дружно выпрямили спины, и град стрел обрушился на Зуб. Девон вздрогнул, когда снаряды друг за другом ударились в корпус машины. Из коридора раздались испуганные голоса, а затем крики — хашетты опрометчиво дотронулись до отравленных наконечников.
— Я же говорил — не трогать! — разозлился Девон.
— Они пробили внутренние стены. Коридоры заблокированы!
Раздалось шипение.
Вторая волна зажженных стрел по команде взмыла в воздух, очертила ровную дугу и обрушилась на неприятельскую машину. Лучники расступились, дав дорогу пехоте. Солдаты тащили осадные башни. Тяжелая кавалерия продвигалась вперед, чтобы присоединиться к наступлению. Стрелы непрерывно прорывались сквозь море дипгейтского войска. Девон отчетливо слышал скрип солдатских сапог и скрежет башенных колес.
— Мы в пределах досягаемости артиллерии! — крикнул отравитель. — Скоро начнется битва.
Барабанный бой нарастал и становился чаще.
— Лучникам на крыше! — скомандовал шаман. — Приготовиться отразить нападение с флангов!
Зуб покачнулся и издал звук, похожий на стон. Древняя машина замедлила ход.
— Траншеи! — сказал Девон и выжал дроссель. Стрелы разлетались в щепки о решетку перед окнами мостика. Зуб выровнялся, накренился назад, а затем круто повернул в сторону. Облака пыли заслонили наступающую пехоту.
Машина начала взбираться на холм. Барабанный стук сливался в единый ритм, словно билось сердце несметного войска.
Перед Девоном выросла стена щитов и копий, крюки полетели со всех сторон. Наконец Зуб выбрался из траншеи. Девон вытер со лба пот и отдернул рычаг обрубком руки. Ножи Зуба опустились со страшным свистом.
— Передавить их всех, говоришь?
— Во имя Айен! — выкрикнул шаман.
Девон зловеще улыбнулся в ответ и запустил острые диски.
Двигатели рявкнули один раз, рявкнули еще и замерли.
Зуб остановился.
На мостике внезапно воцарилась такая тишина, словно каждый дикарь на борту и каждый солдат на поле битвы внезапно остановился. Девон повернул к шаману мертвенно-бледное лицо.
— Основной вал. Быстро отправь людей починить вал, или мы погибли.
— Сколько на это уйдет времени?
— Достаточно. — Девон встал со стула. — Приведите священника.
Дипгейтская армия начала атаку.
* * *
Карнивал с отвращением отпрянула. Схватилась за шрам на шее, словно старые воспоминания затянули веревку.
— Мне убить его? — прохрипела Карнивал.
— Его уже убили, — заметила Рэйчел. — И, видно, давно. — Трудно было вообразить, что
онов принципе могло стоять.
Большая часть ангела была на месте, хотя и держалась каким-то странным образом только на одной ноге. Плоть на второй ноге истлела и высохла практически до кости. На правой руке остались три пальца, на левой — один. Кожа на животе полопалась, и высохшие кишки веревками свисали из брюшной полости. Выпученные желтые глаза таращились, не моргая, потому что у существа совершенно отсутствовали веки. Ангел смотрелся почти комично. Он с хрипом втягивал воздух через дырку на месте носа. На крыльях не осталось ни единого пера, только синюшная гусиная кожа.
Более жалкого существа Рэйчел еще никогда не видела, но девушка заметила, что Карнивал испугалась его.
Мне убить его?Карнивал, казалось, ждала одобрения, но разве ей когда-либо требовалось чье-то одобрение?
— Я сделаю ему одолжение. — Голос ангела дрожал.
— Нет, — сказала Рэйчел.
Мертвый ангел несколько мгновений неподвижно рассматривал Карнивал. Затем существо резко качнуло головой и выставило сжатый кулак.
— Шин! — сказало оно.
Карнивал вздрогнула.
— Шин!
— Мы не понимаем, — отозвалась Рэйчел.
Господин Неттл стоял чуть поодаль и безразлично смотрел на мертвого ангела. Скорее всего он сделал вывод, что перед ним точно не Абигайль.
— Шин! — Существо снова указало кулаком на Карнивал.
— Оно пытается что-то тебе дать, — предположила девушка. Когда Карнивал протянула руку, существо бросило что-то ей на ладонь.
— Что это? — Рэйчел пыталась рассмотреть подарок.
Карнивал раскрыла ладонь: в руке лежало уродливое, порядком пожеванное костяное кольцо. Мертвый ангел задрал голову.
— Шин, — снова повторило жалкое создание, искривив лицо в некоем подобии улыбки. Затем развернулось и сгорбилось, чтобы протиснуться обратно в дверной проем.
— Все еще хочется убить? — поинтересовалась Рэйчел.
Карнивал побледнела. В какой-то момент она казалась совершенно потерянной. А затем, к ужасу Рэйчел, в ее черных глазах вновь загорелся голод.
— А почему бы, черт побери, и нет? — Карнивал собралась последовать за мертвым ангелом.
Рэйчел схватила ее за руку, но остановилась. Девушка заметила, как Карнивал надела кольцо на палец.
— Пойдем, — шепнула она Неттлу.
За дверью начинался коридор, который резко опускался, а через короткое расстояние снова поднимался. Из красного камня ручьями сочилась вода. Существо остановилось на дне ямы и жестом позвало пришельцев следовать за ним.
— Гох, — сказало оно. — Усис. — Оно развернулось и зашагало по коридору.
— Оно сказало то, что мне кажется? — Рэйчел нахмурилась.
Карнивал мрачно смотрела монстру в спину и не произнесла ни звука.
— Предлагаю пойти другим путем.
Кулаки Карнивал сжались, она размяла сломанное плечо: кости затрещали, и крыло выпрямилось. Ангел зарычала и пошла вслед за Шином.
Выругавшись, Рэйчел последовала за ней. Позади послушно скрипел костыль господина Неттла.
Странное жирное вещество капало с потолка и собиралось в мутные молочно-белые лужи. Рэйчел старалась обходить их стороной, но цепь шлепала по воде, и брызги разлетались во все стороны. Рэйчел по привычке тянулась к оружию на поясе, которого там давно не было. Время истекало.
Красный коридор закончился тяжелой дверью. Шин остановился, снова покачал головой, одарил гостей мерзкой улыбкой и потянул за дверную ручку. Дверь заскрипела и начала открываться. Поток холодного воздуха ударил им в лицо, и они зашли.
Вода с оглушительным грохотом падала с обеих сторон, формируя высокий туманный коридор без пола или потолка. Они стояли на небольшом выступе на стене огромной пещеры.
Новая пропасть?На цепях крепился старый подвесной мост, петлявший между стенами воды и растворявшийся в туманной дымке там, где горел слабый красноватый огонек. Под выступом крепились проржавевшие, слабые цепи моста, который на расстоянии казался не прочнее паутины. Дна совершенно не было видно: только кипящая пена и брызги.
Что там внизу? Ад?
— Гох, — сказал Шин и вприпрыжку побежал по мосту.
Рэйчел, Карнивал и господин Неттл осторожно последовали за существом. Мост оказался предательски скользким. Прогнившие доски скрипели и крошились на щепки прямо под ногами. От металла и дерева валил пар. Кожаный костюм спайна вскоре насквозь промок. Красный огонек постепенно становился ярче, а стена воды — прозрачнее, водопад превратился в завесу тонких серебряных ниточек, в бисер блестящих капель. Туман растворился, раскрыв путникам дворец Ульсиса. Дворец Цепей.
Железный дворец повис в воздухе без какой-либо видимой опоры и сиял в темноте, будто зловещее красное солнце. Все сооружение походило на клубок лестниц, переходов, балкончиков, площадок, окутанных бесчисленными цепями. Внутри горели огромные фонари. Дворец Ульсиса был тюрьмой без единой стены. Пленники толпами томились в клетках, вплетенных в гигантский клубок или подвешенных на цепях.
Хранитель Душ наблюдал за приближением гостей, восседая на массивном троне в центре дворца.
— Гох, — сказал Шин.
— Это значит «Бог», — прогремел голос. — Его голосовые связки сгнили лет триста назад, — с сожалением отметил Ульсис. — А с ними вместе и крылья, и мозги. Починить я пробовал, но когда там полно червей, ничего уже не поделаешь. Этот — самый плохой из всех. Его голод недостаточно силен, чтобы он мог поддерживать жизнь.
Рэйчел, Карнивал и господин Неттл спустились с моста в мрачные владения Ульсиса. Трон размещался на помосте в центре высокой платформы. Вокруг висели бесчисленные клетки, под ногами хрустел ковер костей. Рэйчел ослабила ремни на поясе, которые держали стрелы. Клетки заскрипели, а голодные глаза не отрываясь следили за пришельцами.
— Они беспокоятся, — сказал Ульсис. — Чуют мясо.
— Гох, — позвал Шин.
Ульсис поднял с пола кость и швырнул мертвому ангелу, но промахнулся. Кость покатилась по платформе и свалилась в пропасть.
Шин кинулся ловить подачку, не успел и, опустив голову, остановился на самом краю.
