Кодекс Дипгейта - Ночь шрамов

      Сайпс нахмурился, и глубокие складки собрались у него на лбу.
      — Как правило, все умирают еще до того, как достигнут логова Ульсиса.
      — Логово? Странный подбор слов. — Отравитель взглянул на старого пресвитера. — Как думаешь, сколько ему лететь до дна?
      Сайпс ничего не ответил. Корабль вздрогнул и накренился. Палуба зловеще заскрипела. Старик кивнул в сторону горизонта на слегка покосившуюся в окне гору.
      — Планируешь найти союзников около Блэктрона?
      — Союзников? Да нет, рабов!
      Сайпс рассмеялся, но тут же поперхнулся и закашлялся.
      — Думаешь, хашетты станут делать то, что ты им прикажешь?
      — Я оптимист.
      — Они просто перебьют нас всех. — Пусть попробуют. — Девон погрозил обрубком руки.
      Сайпс нахмурился и потянулся за бутылкой.
      — Ты и приземлиться не успеешь, как дикари уничтожат корабль.
      — Вполне вероятно.
      — Ангельское вино, Девон, — медленно проговорил Сайпс. — Ты понимаешь, что оно начинает сводить тебя с ума?
      Отравитель молча улыбнулся и отвернулся к окну. Сверкающая в лучах заходящего солнца громадина странным образом вырастала откуда-то сбоку. Девон выругался и громко проговорил в одну из трубок на приборной доске:
      — Ангус, очисти баки по правому борту… — Отравитель посмотрел на диск. — …Примерно восемьсот галлонов или около того. — Он снова обернулся к Сайпсу. — Видишь, как сверкает гора? Руды Блэктрона — их прозвали «горем всех саперов». Миллионы тонн руды. Удивительно, что так и не удалось найти другого источника, кроме самой горы. Ни единого. Я считаю, что Блэктрон — не естественная возвышенность, а часть чего-то, упавшего с неба миллионы лет назад. — Девон пожал плечами. — Потому-то в Мертвых песках ничего и не растет. Гора отравляет этот мир.
      Сайпс бросил взгляд на Блэктрон и снова посмотрел на отравителя.
      — С каких пор ты заинтересовался металлургией?
      — Меня интересуют все науки — особенно запрещенные. — Девон заметил, что пресвитер избегает его взгляда. — Хватит уворачиваться, Сайпс. Почему ты помог мне?
      Сайпс поднял голову и долго смотрел опустевшими глазами на гору и небо. Наконец он заговорил:
      — Не должно было этого случиться. Я имею в виду охоту.
      — Фогвилл.
      Сайпс уныло кивнул.
      — Я знал, что, если в твоих руках окажутся записи Мягких Людей, ты не сможешь удержаться от соблазна и попробуешь провести процедуру дистилляции. Ты страшно страдал от боли, яды с годами разрушили твое тело… А теперь получил способ прекратить муки. По крайней мере физические. Я сожалею, что слишком поздно обо всем узнал и не смог спасти Элизабет.
      — Не смей произносить ее имя, Сайпс. — Лицо отравителя потемнело. — Ты не заслужил такого права.
      — Мне очень жаль, — прохрипел старый пресвитер.
      Гнев Девона испарился.
      — Ты не доверял мне, не обратился ко мне напрямую?
      — Конечно, нет.
      — Не лишено смысла.
      — Я бы сразу понял по твоему лицу, что ангельское вино готово. Не составило бы труда забрать у тебя эликсир.
      Девон поднес несуществующие пальцы к лицу. Кожа была новая и гладкая. Прикосновение не вызывало боли, как раньше. Отравитель вдруг осознал, что еще носит под костюмом бинты и перевязки. За все годы он так привык к ним, что уже совершенно не замечал. Теперь бинты, конечно, можно снять: только костюм будет без них великоват. Девон даже улыбнулся.
      — Ты хотел взять эликсир для себя?
      — Нет. Для Карнивал.
       Старик доверяет ей еще больше, чем мне?Идея в какой-то мере показалась Девону забавной. До чего он докатился?
      — Спайны тебе памятник за это поставят, — заметил он вслух.
      — Затея рискованная, правда? — Пресвитер сделал глоток вина. — У меня был свой расчет. После ангельского вина Карнивал больше не понадобилось бы охотиться на людей для того, чтобы поддерживать жизненные силы. Это положило бы конец Ночи Шрамов: принести в жертву тринадцать человек и спасти всех остальных. А теперь эти тринадцать мне словно удавка на шею.
      Мостик резко накренился, и металлический каркас судна протяжно застонал. За стеной раздался звук, словно кто-то туго натянул и отпустил струну. Девон схватил переговорное устройство.
      — Ангус, я же приказал очистить баки по правому… — Из другой трубки, эластичным проводом соединенной с панелью управления, раздался металлический голос, и отравитель схватил устройство. — Да… Нет… Оставь тысячу галлонов… по правому борту… Нет, правильно… Да, ищи что-то, похожее на запорный кран… Что? Не знаю. Просто поверни проклятую штуковину пару раз!..
      Через несколько мгновений «Биркита», зашипев и вздрогнув, вернулась в правильное положение. Горизонт более или менее выровнялся и начал переворачиваться на другую сторону. Девон снова потянулся к трубке, но судно мгновенно выпрямилось.
      Отравитель обернулся на пресвитера и внимательно присмотрелся к старику. Как-то не вязалось это его объяснение. Неужели Сайпс так просто позволил бы похитить тринадцать невинных душ, лишь чтобы прекратить убийства в Ночь Шрамов? Это шло вразрез со всеми принципами и ценностями, которые так самоотверженно проповедовали сам пресвитер и его Церковь. Разве найдется преступление страшнее в глазах бога, которому вы служите? Нечто большее поставлено на карту. Он что-то скрывает, чего-то боится, если готов навлечь на себя гнев бога. Не боится ли Сайпс собственного бога? Или того, что считает богом?
      — Скажи мне, что в действительности находится на дне ямы?
      — Мертвые… и Ульсис. — Сайпс ответил слишком быстро. Девон усмехнулся.
      — Изгнанный бог во главе армии мертвых, лишенный трона? Я не могу принять такой ответ.
      Сайпс поднес ко рту горлышко и, сделав большой глоток, поставил бутылку на пол. Руки почти перестали трястись. Старик слегка придержал бутылку, чтобы та не упала.
      — Не веришь в Ульсиса?
      — Я думаю, на дне что-то есть. Но бог ли? Нет.
      — А твоя жена верила…
      Девон чувствовал, что Сайпс пытается увести разговор от темы, однако не мог сдержать гнева.
      — Элизабет давно мертва, и кости ее гниют, старый дурак! Только черви добрались до нее задолго до смерти. Черви, которые поклоняются этой вонючей яме. Я все здоровье отдал, чтобы их защищать. Говори, что знаешь, я начинаю терять терпение.
      — Будешь меня пытать?
      — Что? — Девон с изумлением заметил, что с силой сжимает руку старика, и разжал пальцы. — Конечно, нет… Нет, нет, конечно. — Что-то не так. Приступы гнева совсем не походили на него. Словно сознание затуманилось, и уже не получалось соображать ясно. Может быть, ангельское вино — побочное действие, о котором упоминали Мягкие Люди? Нет, пройдет также, как прошли голоса.
      А были ли голоса?
      Введя эликсир в вену, он был уверен, что слышит их — голоса тех, чьи души были изъяты: они шептали, плакали, кричали. А сейчас? Никак не удается вспомнить.
      — Ты меня удивляешь, — сказал Сайпс. — Ты ведь сам всегда заявлял, что эффективность страдания нельзя недооценивать.
      — По-моему, у тебя сердце остановится, стоит на тебя только прикрикнуть.
      Пресвитер принужденно засмеялся, отчего вскоре поперхнулся и начал кашлять. Он потянулся за бутылкой и перевернул ее. Та звякнула и покатилась, оставив на полу темный мокрый след. Девон поднял вино и протянул Сайпсу. Старик начал пить большими глотками. Когда кашель отступил, он сказал:
      — Если пытаешься меня напоить.
      — Боже упаси. Ты меня замучаешь своим храпом!
      — Тогда?…
      Что тогда? Что же он все-таки собирался делать? Еще минуту назад у Девона был твердый ответ. А теперь совершенно ничего не понятно. Опять этот туман в голове. Где он находится? Где Элизабет? Элизабет…
      Плачет на своей постели. А он смотрит в бессильном горе, как она умирает. Жизнь медленно ускользает из тела, ускользает до последней капли. Первым сдалось тело, потом ее оставили силы, и последней угасла надежда. Элизабет плакала, как ребенок, но что бы он ни делал, ничего не помогало. Будто невидимый кулак сжался там, где теперь заканчивался жалкий обрубок руки. В конце концов город все забрал. Девон знал, что делать.
      — Мертвые, — низким голосом проговорил отравитель, — обитают не в пропасти. Они все наверху. В Дипгейте собирают и откармливают на убой пилигримов, чтобы отнять их души и отдать тому, что находится внизу. Что это за жизнь?
      — Что ты знаешь о жизни?
      — Я кровью и потом охранял эту жизнь! — разозлился Девон. — Вы превратили меня в калеку, в ходячий труп! Вы забрали ее у меня! Убили ее!
      — Ты больше не калека… — неуверенно пробормотал Сайпс, вздрогнув, словно отравитель сейчас ударит его.
      — А это как называется? — Девон ткнул в Сайпса обрубком руки. — Никак не насытитесь? Вам все мало! Находите человека и проглатываете его со всеми потрохами! Слепой, жадный голод. Вы все мертвы и гниете прямо под кожей, готовитесь пойти на корм своей проклятой вере.
      Девон глубоко вздохнул. Раньше от такой тирады ему разорвало бы все легкие. Но не теперь. Свежая, чистая кровь хлынула по венам и застучала в висках. Девон вырвет свою жизнь из лап Дипгейта. Только этого недостаточно. А как иначе? Город должен ему гораздо больше, чем когда-нибудь сможет вернуть.
      — Какое бы вонючее создание ни сидело на дне проклятой ямы, оно построило Зуб Бога, чтобы добыть руду горы Блэктрон, и выковало первые цепи, а потом забралось в пропасть еще на три тысячи лет — жрать ваши души. Бог? — Отравитель усмехнулся. — Нет, такой же паразит, как и вы все.
      Сайпс прищурился.
      — Ты скажешь мне, что там внизу.
      — Что ты собираешься делать?
      На губах Девона заиграла тонкая улыбка.
      — Привлеку его внимание. Перережу цепи.
      Старик расхохотался.
      — Почему нет? — сказал Девон. — Разве горожане сами не собираются в конце концов оказаться на дне? Разве не это есть цель вашей жизни? Почему бы не помочь всем и сразу?
      Даже темные пятнышки на макушке старика побледнели.
      — Ты хочешь убить в городе всех до последнего?
      — Убить? — крикнул отравитель. — Ясобираюсь дать им то, чего они хотят!
 
      Взгляд молодого аэронавта был прикован к телескопу. Он говорил, не глядя на помощника Крама:
      — Тридцать тяжелых судов посланы вдогонку «Бирките» на высоком давлении. Они развернут за собой сигнальную линию.
      — Очаровательно, — ответил помощник Крам. — Абсолютная бессмыслица. Дилл, ты хоть слово понял из того, что сказал этот молодой человек?
      Дилл не понял и признал это.
      Аэронавт мельком посмотрел на помощника и начал заново:
      — Тяжелые суда…
      — Тяжелые суда?
      — Военные суда с грузом на борту: горючий газ, зажигательная смесь…
      — Понятно. Продолжайте, пожалуйста.
      — …преследуют «Биркиту» на высоком давлении. Двигатели работают на двойном ходу, под повышенным топливным давлением…
      — Хорошо, хорошо. Меня не обязательно посвящать во все детали. В общем, они подкрутили моторы, чтобы корабли летели быстрее. А что за бред про сигнальную линию?
      — Корабли будут на равных интервалах отделяться от основной флотилии и сформируют сигнальную линию.
      — Сигнальную линию?
      — Линию связи.
      — А! — Круглое лицо помощника расплылось от удовольствия. — Так что же вы с этого не начали? А теперь идите, свободны. Я должен обсудить с ангелом одно важное дело.
      Когда аэронавт, немалым усилием воли оторвав взгляд от блестящего чуда техники, все-таки вышел из обсерватории, помощник Крам подозвал Дилла к телескопу.
      — Честное слово, эти ребята умеют заморочить голову, говоря о самых элементарных вещах. Чудо, что дипгейтский военно-воздушный флот вообще летает. — Помощник начал настраивать машину. — Если я правильно помню, Сайпс делал именно так. Нужно вставить большую линзу в купол призмы, — он что-то вставил внутрь корпуса, — и повернуть противотуманные фильтры, чтобы очистить изображение. — Толстые пальцы повернули блестящую деталь. — Вот так. Теперь мы сможем их увидеть. Ты хочешь увидеть мертвых?
      Дилл осторожно приблизился к телескопу. Крылья занимали все пространство крошечной обсерватории, и ангел старался ничего не сбить и не опрокинуть. Ему было явно не по себе в темной зале, мрак сгустился в углах и совершенно поглотил контуры помещения. Будто громадина храма всем весом давила на Дилла, а кровь сгустилась в желудке. Пришлось приложить немало усилий, чтобы удержать ровное дыхание.
      Рабочий стол был завален горами запечатанных сургучом свитков, облысевших перьев и стеклянными пирамидками красных, зеленых, черных и синих чернил. Остальные свитки в кожаных трубках штабелями лежали на полках. В шкафчике за стеклом были аккуратно разложены, словно хирургические инструменты, причудливые приборы для настройки и калибровки телескопа. Механизм занимал так много места, что само помещение казалось просто небольшим пространством, специально приспособленным для наблюдателей внутри машины. Труба телескопа возвышалась в два человеческих роста, а под сводчатым потолком расцвели настоящие букеты сверкающих шестеренок, колесиков и перекладин.
      Помощник протиснулся мимо стола, задрав рукава, чтобы не зацепить свечи. Он источал сладкие ароматы летних фруктов.
      — Теперь взгляни-ка сюда и скажи, что ты видишь.
      Дилл перегнулся через стол и уставился в глазок. Поначалу линзы отражали серый глаз, но когда Дилл достаточно приблизился, то не увидел ничего, кроме непроницаемой темноты.
      — Видишь их?
      Дилл прищурился, пытаясь разглядеть хоть какой-то изъян в безупречно черном пространстве.
      — Я… Трудно сказать.
      — Дай глазам привыкнуть.
      Ангел всматривался в пустоту и ничего не видел. Может быть, на том конце просто лист черной бумаги? Дилл заметил, как тени в обсерватории постепенно сгущались, подбираясь к нему. Пульс участился.
      — А на что они похожи?
      Помощник Крам надул щеки.
      — Попробуй сфокусировать линзы. Ручка слева. Да, правильно.
      Дилл повернул ручку, металлический скелет над головой скрипнул и пришел в движение. Вот так. Ангел остановился. На долю секунды в пустом пространстве показалось движение. Крошечные огоньки. Он чуть повернул ручку назад, и слабые мерцающие огоньки вновь возникли в темноте.
      — Видишь их?
       Два, три огонька.Они медленно плыли в пространстве, мигая, то растворяясь, то снова возникая.
      — Я вижу, — прошептал Дилл.
      — Души мертвых, — сказал помощник.
      Дилл напряженно всматривался в глазок, пытаясь различить очертания людей в бесформенных пятнах света, но видел лишь далекие движущиеся огни. Видела бы Рэйчел… Ангел не отрываясь следил за призраками, пока они не исчезли из поля зрения. Он еще долго всматривался в пустоту линз и зеркал, надеясь, что огоньки вернутся, но больше их так и не увидел.
      В конце концов помощник Крам положил руку ангелу на плечо и мягко подвинул того в сторону.
      — Тебе повезло. Мало кому удается их увидеть, особенно в такое время. Как правило, они появляются исключительно во время церемонии Прощания.
      — Приветствуют тех, кто умер?
      Помощник поморщился.
      — Мы так считаем.
      Дилл жадно смотрел на телескоп. Хотелось еще раз взглянуть в глазок, но священник уселся на стул и задумчиво посмотрел на ангела.
      — Нас окружают враги, — объявил Крам.
      — Язычники?
      — Безусловно. — Священник замялся. — Боюсь, теперь у нас новый враг. И куда более опасный, чем армии язычников.
      Дилл кивнул. Поэтому меня позвали? Им нужна моя помощь в борьбе против Девона?Рэйчел уже успела рассказать ангелу последние новости: ангельское вино свело отравителя с ума. И теперь тот вырвался на свободу, украв набитый оружием военный корабль, а город готовился к худшему. Страх и возбуждение смешались в душе Дилла. Даже дыхание перехватило.
      — Помнишь, ты давал клятву служить храму и защищать его? — продолжал помощник.
      Церемония состоялась на его десятый день рождения. Стоя в алтаре на краю пропасти, залитый огнями миллионов свечей, ангел поклялся в верности перед пресвитером Сайпсом, помощником Крамом и Гейном. Ему дали имя церковного архона и вручили старинный меч, который теперь красовался у него на поясе.
      — Я сделаю все, о чем выпопросите.
      Помощник Крам посмотрел в телескоп.
      — Расскажи, что ты знаешь о Карнивал?
      — О Пиявке?
      — Ее по-разному называют. — Крам нахмурился. — Не уверен, что Пиявка самое красивое имя. Если не ошибаюсь, словечко из городского лексикона?
      — Она монстр, который ворует души. Рэйчел мне о ней рассказывала.
      — Замечательно. Мы действительно не все тебе рассказываем, но это только ради твоего же блага. Ангелу не нужно без необходимости забивать голову разными проблемами.
       Но архону положено знать врагов храма.
      — Карнивал может стать сильным союзником.
       Карнивал?
      — Она… — Помощник Крам медленно поворачивал ручку телескопа. — Я прекрасно осознаю, что она сделала в прошлом. Она измучена. Боюсь, что на данный момент она — меньшее из двух зол.
      Дилл потерял дар речи. Как Девон мог оказаться хуже Карнивал? Как кто-нибудьв принципе может быть хуже Карнивал?
      Помощник ворочал ручку то туда, то сюда. Судя по всему, он не особенно старался вглядываться.
      — Карнивал — демон в полном смысле этого слова, но демон, которого мы знаем, даже если и не всегда понимаем. — Рубин на толстом пальце сверкнул красным огоньком в свете свечи. — Я не предлагаю простить ей все ее деяния, но — шестерни скрипнули, — если забыть о Ночи Шрамов, жизнь продолжается.
      — С чего она будет помогать? Мне казалось, она нас ненавидит. — Дилл чуть не сказал: «Вас ненавидит».
      Механизмы перестали скрипеть. Помощник откинулся на стуле и сложил руки.
      — У нас есть то, что ей очень нужно. — Крам вернулся к созерцанию бездны. — До меня дошла информация, что Карнивал стало известно о существовании ангельского вина.
      — Но его больше нет. Оно упало…
      — И она ни за что не должна об этом узнать. Если она поймет, что эликсир потерян, наше преимущество будет сведено на нет.
      — Что я должен сделать?
      Помощник Крам снова принялся вращать ручку, и вся конструкция начала тикать, щелкать и вращаться.
      — Я хочу, чтобы ты передал ей сообщение.
      Крылья Дилла невольно вздрогнули, а глаза начали бледнеть.
      — Я?
      — Тебе проще найти Карнивал. Ты все-таки умеешь летать.
      — Но я никогда раньше не летал. Я не… — Ложь помешала ему договорить. Глаза начали зеленеть. К счастью, помощник не отрываясь смотрел в телескоп.
      — Самое время научиться. Это нужно сделать быстро. Рэйчел тебе поможет. Я рассчитываю найти Карнивал до наступления Ночи Шрамов и предложить ей переговоры. Никому об этом не рассказывай, понял? Никому! —Помощник выдержал паузу. — Дилл, это должен сделать именно ты. Карнивал убьет любого, кроме тебя. За горожанами она охотится. Спайны сами постоянно ее преследуют. Священники натравили на нее спайнов. Аэронавтов Карнивал на дух не переносит. Совсем недавно уничтожила целый корабль без видимой на то причины. Экипаж практически полностью погиб при крушении.
      Дилл едва мог дышать. Боевые архоны и раньше сталкивались с Карнивал. В книжках про это много написано: архоны, отцы целых семей. Иначе Церковь никогда бы не подвергла их жизнь такому риску. Мало кому удалось выжить, ни один не избежал ран и увечий.
      — Она убьет меня.
      — Нет. Уверен, она тебя выслушает.
      — Почему?
      — У тебя не будет оружия.

20. Перемены сердца

      Холодная ночь раскинулась над Мертвыми песками. «Биркита» врезалась в потоки мощного встречного ветра, которые заглушали шум двигателей, протяжно свистели в вентиляционных трубах и играли на натянутых канатах, словно на струнах. Корабль напоминал летучий оркестр, исполняющий жуткую ночную симфонию. Небо над головой было усыпано яркими звездами. Пески лежали внизу бесформенной серебристой дымкой.
      — Пешком быстрее, — ворчал Девон, копаясь в сумке с ядами. Однако набрать скорость он не решался, так как разбирался в навигации не лучше, чем Ангус в механике. Корабль шел не более чем на двух третях от полной мощности. А значит, преследователи постепенно нагоняют их.
      — Я совсем не тороплюсь к Блэктрону. — Пресвитер так ни разу и не поднялся со стула, на который уселся с самого начала пути, и Девон уже подумывал, что старика придется выносить из корабля вместе со стулом.
      — А с чего тебе? — усмехнулся отравитель.
      — Надеюсь, ты еще долго будешь искать яд.
      Отравитель буркнул в ответ что-то нечленораздельное. Корабль еле тащился против встречного ветра, и нежелание Сайпса говорить выводило Девона из себя. Кровь стучала все сильнее, мышцы становились крепче, зубы — прочнее. Во рту больше не было привкуса гниющей плоти и крови. Глаза беспокойно чего-то искали. Ангельское вино продолжало менять его тело, сводить с ума. Почему бы и не помучить священника? Надо же хоть что-то сделать до того, как проклятый ветер не сдует корабль обратно в Дипгейт.
      — Не то, — пробормотал отравитель, поставив пузырек на панель управления. — Не то.
      Следующая склянка стала рядом. Девон вытащил крошечный зеленый пузырек, изучил этикетку и покачал головой.
      Здесь совсем нечем воспользоваться. Это все прикончит старика прямо на месте. Нужно такое средство, которое причинит боль, но не введет пресвитера в шоковое состояние или того хуже. Змеиный яд, грибковые споры, экстракт водорослей и красноватый пигмент вдовьего угря выстроились в ряд на приборной доске.
      — Черт бы побрал твое старое сердце.
      — Ничего пока не нашел? — Сайпс заерзал на стуле.
      — Я работаю над этим.
      — Вина больше нет? Может, перекусить чего найдется? Я скоро умру с голоду.
      — Одну минутку.
      Отравитель вытащил последний пузырек, нахмурился и свалил все склянки обратно в сумку.
      — Чего ты хочешь? — устало вздохнул Девон.
      — Чего-нибудь попроще: не хочу быть обузой.
      — На камбузе есть консервированные моллюски, соленая свинина. Вроде была сушеная каракатица.
      — Не откажусь от моллюсков.
      Девон открыл дверь, и на мостик ворвался оглушительный стук пропеллеров. Сквозняк потянулся по полу. Отравитель запер за собой дверь и начал спускаться по трапу, держась рукой за гладкий медный поручень.
      В темном камбузе на крючках раскачивались ряды сковородок и кастрюль. Пустые бочки выстроились вдоль стены: на дне еще прилипли кое-какие остатки. Полки большей частью тоже пустовали. Свежие фрукты и мясо съели, а новые запасы загрузить на «Биркиту» не успели. Девон отыскал в кладовке банку моллюсков и взял ее под мышку.
      Может, стоит помучить Сайпса старым проверенным методом? Связать старика и взять нож? Зажженная свеча тоже довольно эффективна. Потеря нескольких пальцев или глаза под действием наркоза не убьет пресвитера, если вовремя остановить кровотечение и продезинфицировать рану. На борту должны иметься бинты и марля. Или можно старикану яйца отрезать. Девон поморщился от одной только мысли. Кое-что он предпочел бы вовсе не видеть. Общепринятые пытки просты и бесхитростны. Им не хватает утонченности.
      Но готов ли он ждать, пока весь дипгейтский флот висит у него на хвосте? Раньше Девон поднимался на кормовую палубу и рассматривал дальние огни сквозь туманную дымку над городом. Позади были враги, полчища неприятелей поджидали в пустыне. Хашетты вряд ли обрадуются незваным гостям. Что-то подсказывало Девону, что силу эликсира еще предстоит проверить в ближайшем будущем.
      Он отогнал эти мысли. Сейчас предстоит решить другой вопрос. Отравителя злило молчание Сайпса. Старый козел, несомненно, чего-то боится. Пресвитер пренебрег церковной доктриной и забрался в такие дебри святотатства, что решил купить Карнивал в союзники.
      Почему?
      Вопросы без ответов не давали Девону покоя. Сайпс знал, что на самом деле обитает в бездне, и если уж отсылать целый город к его создателю, хотелось бы знать, кто этот создатель есть.
      Бог?
      Как в это верить: храм стоит на вере, построенной на лжи. Как невежество может лечь в основу упорядоченной системы? Девону было отвратительно тупое преклонение перед сверхъестественным. Сверхъестественные силы есть силы самые естественные, которым только предстоит дать объяснение. Кровь содержит энергию, которая может быть извлечена ради продолжения жизни. Боги, демоны, призраки и привидения тут ни при чем. Всему должно быть объяснение в понятных ему терминах. Для человека его интеллектуальных способностей это было жизненно необходимо.
      Одолеваемый бурей мыслей Девон покинул камбуз и отправился обратно по узкому трапу в жилой отсек, зажав под мышкой банку моллюсков.
      Может быть, пора научиться терпению: времени-то предостаточно. Когда-нибудь Сайпс все равно заговорит. Когда старик собственными глазами увидит, как любимый город провалится к чертям, то выложит все, что Девон хотел знать.
      Каюта капитана была чуть больше обычной, зато отличалась богатым убранством: лакированное дерево, гравированное стекло, ковер мягкий, словно жидкое золото. В баре блестели бутылки ракии, рома и вина.
      Белого не было, и Девон выбрал бутылочку легкого красного дасквелли: с моллюсками, может быть, и не очень сочетается, зато не перебьет аромата.
      Девон как раз рассматривал этикетку, когда корабль резко дернулся, и его бросило на полки. Вино выскользнуло из рук, бутылки и стаканы со звоном посыпались на пол. Двигатели оглушительно взвыли.
      — Кровь и цепи! — пробормотал отравитель, пытаясь выпрямиться. — Вернусь — прибью старого придурка.
      Девон выбрался из капитанской каюты, опираясь на стену. Трап по правому борту уходил круто вниз. Девон то ли сбежал, то ли соскользнул по трапу и врезался в дверь мостика. Сквозь иллюминатор он увидел, как Сайпс, ухватившись за рычаги, согнулся над приборной доской. Песчаный вихрь ударил в стекла иллюминаторов. Девон нетерпеливо вертел в руках ключи, пока не нашел нужного и не отпер замок. Дверь не открывалась: старик подпер ее стулом.
      — Дурачина! — Девон ударил в дверь.
      Сайпс обернул к нему нахмуренное лицо.
      Держась за поручень, Девон забрался по трапу наверх, повернул направо и перебежал на левый борт, ударившись плечом в стену. Двигатели «Биркиты» скрежетали и запинались, песок забил вентиляционные трубы. Трап по левому борту уходил вниз под таким крутым углом, что Девон просто поехал по стене, пока не уперся коленками во вторую дверь на мостик. Вновь забряцали ключи: один, второй. Наконец замок поддался.
      Дверь не открывалась. Сайпс успел передвинуть стул и подставить его под дверную ручку.
      — Открывай! — Девон пнул дверь.
      Сайпс не отзывался. Вихри песка кружили за окнами мостика. Трап накренился так сильно, что стало невозможно взобраться обратно. Старик перекосил весь корабль: закачал газ с кормовой стороны и опустошил баллон спереди, так что вес мостика тянул судно к земле носом вниз.
      — Ты погибнешь! — кричал Девон, снова и снова ударяя в дверь.
      Наконец дверь распахнулась, и он влетел внутрь.
      Сайпс даже не обернулся, когда отравитель подбежал к панели управления. Побелевшие пальцы намертво вцепились в рычаги, опустив их до упора. Переговорное устройство трещало голосом Ангуса. Тросы и доски застонали от напряжения. Песчаный водоворот расступился, и перед окном выросли дюны.
      Девон оттолкнул священника, повернул клапаны, чтобы наполнить носовые баллоны, и отдернул рычаги. Ничего не изменилось.
      Дюны стремительно приближались. Пучки иссохшей травы трепетали на ветру. Камни и безжизненные деревья отбрасывали резкие тени в свете прожекторов. Каких-то сто ярдов до земли, девяносто, восемьдесят.
      Нос корабля слегка приподнялся.
      — Быстрее! — рявкнул Девон. Уцелевшей рукой и обрубком он до упора опустил рычаги в обратную сторону и крикнул в трубку: — Ангус! Увеличивай топливное давление! Больше горячего газа в передние баки. Давай! — Отравитель обернулся к Сайпсу. — Откуда ты, черт возьми, умеешь управляться с кораблем?
      — Это просто баллон с газом, — сидя на полу, ответил пресвитер. — Чего тут сложного?
      Отравитель повернулся к рычагам.
      Дюны неслись на корабль: шестьдесят ярдов, пятьдесят, сорок.
      Нос подался чуть выше.
      Через туман легкой рябью проглядывал узор, который ветер рисовал по песку, и тонкие ветки деревьев. Тридцать ярдов. Газ засвистел в баллоне. Материя чуть не лопнула от резкого повышения давления.
      Двадцать ярдов.
      Окаменевшие ветки, словно когти, вцепились в корпус.
      «Биркита» начала поднимать нос и выравниваться.
      Девон отпустил рычаги.
      Сайпс поднялся с пола и кивнул на банку моллюсков у Девона под мышкой.
      — А про вино забыл, — заметил пресвитер.
 
      — Что он сказал тебе сделать?
      — Отыскать Карнивал и передать ей послание. — Дилл до сих пор смотрел белыми, как лист бумаги, глазами после разговора с помощником Крамом, но ему было все равно: Рэйчел давно привыкла к такому зрелищу.
      — Зачем?
      Дилл объяснил.
      — Крам решил заключить с ней сделку? Нанять ангела охотиться за Девоном? Чушь какая-то!
      — Помощник сказал, что без оружия я буду в безопасности. — Дилл замолчал. — Он забрал мой меч.
      Рэйчел в недоумении взглянула на него.
      — Он сказал, никто пока не пробовал прийти к Карнивал безоружным.
      — И на то были причины. Я бы, например, к ней и близко не подошла, не прихватив с собой половину нашего арсенала. — Рэйчел села на подоконник у витража, лениво потянулась и размяла раненую руку. Повязки уже сняли, но рука еще была красной и опухшей.
      Дилл совсем недавно узнал о происшествии в планетарии. Спайны доложили обо всем священникам, а один из них, по имени Примплнек, проболтался стражнику Пэддоку. История быстро распространилась по церковному гарнизону, пока вездесущие поварята не подслушали очередной разговор в трапезной за завтраком. Поварята разболтали кухаркам, те — служанкам и посудомойщикам, которые в свою очередь пересказали услышанное уборщицам. Последним ничего не оставалось, как отнести новости в конюшни. И вот в конце концов нынче утром какой-то конюх с тачкой навоза поведал историю Диллу.