Хроники XXXIII миров (№1) - Скрижаль Дурной Вести

Путь от мыса Ветров до начала Южной сельвы был отменно скучен, и разнообразили его только налетавшие порой порывы пронизывающего осеннего ветра, приносившего с собой каждый раз порцию ледяного дождя. Поневоле пришлось разговориться. Говорил в основном премудрый Дуперон, — в конце концов, это была его профессия — говорить. Во время коротких привалов он пускал по кругу свою необъятной вместимости флягу и излагал предания о временах Великой Разборки и последующих периодах чистки и консолидации.

Пара егерей и тройка надежных лошадок исправно дожидались их в зарослях здешнего кровавого бамбука, в которые равномерно перешла сельва. Ночевка прошла на удивление спокойно. Утром, выбравшись из палатки, Клайд пригляделся к начинавшему светлеть небу и заметил на довольно большой высоте пару скок-деревьев, тянувшихся к югу вслед за установившимся, видно надолго, высотным ветром.

* * *

Бог любит троицу — и вот третий раз кемарил Дмитрий Шаленый наискосок от прохода с Сурабайя на Гранд-Театрал. Третий раз сомлевший коп в патрульном каре швырнул на мостовую рубиновый огонек окурка, а когда старший по чину — тот, что отоваривался пиццей у Каштоянца, вместо фирменных — в полоску — пакетов со снедью забросил на заднее сиденье своего «козла» дюжину стандартных упаковок с гамбургерами, Шишел оценил это как вопиющее отклонение от сценария.

Патруль убыл восвояси, а таинственный восьмой клиент все заставлял себя ждать. От скуки Шишел тихонько врубил радио. Гнали сводку новостей по Столице. Комитет по экологии норовил наложить вето на строительство западной ветки монорельса. Забастовка планетарных служб Космо-терминала, намеченная на четверг, признана Профсоюзным арбитражем незаконной. Мэр и все шесть префектов пресильно озабочены волной уголовных разборок, захлестнувшей город. Разбойным нападениям подверглись семь казино, контролируемых небезызвестной итальянской Семьей. С другой стороны, как нам сообщают, ряд лиц, известных своей принадлежностью к так называемой латинской мафии, похищены и насильно удерживаются, по всей видимости лицами, связанными с упомянутой итальянской Семьей. Среди похищенных следует отметить...

Тут из переулка вывернул и медленно, словно катафалк, заскользил вдоль Сурабайя, надвигаясь на дешевенький «горби» Шишела, «Черный Принц-700». Погашенные фары порядком усиливали ощущение загробности происхождения наконец явившегося на встречу партнера. Шишел заглушил радио.

«Не слабо, — умозаключил Шишел. — Таких машинок на Планете немного найдется — чтоб пересчитать, пальцев на руках с верхом хватит... Господин Президент и то стесняется такую заводить — налогоплательщики живьем съедят...»

Призрачная громада «Принца» с еле слышным рокотом обогнула тачку Шишела и стала к нему встык — кабина к кабине. Бесшумно опустилось боковое стекло салона, и Щишел сподобился узреть своего Восьмого Покупателя.

Узрел он, собственно, сперва лишь слабый блеск пенсне, впившегося в обильную плоть переносицы. Затем слабая подсветка салона позволила различить и сам нос, придававший его обладателю сходство с совой, и наконец острые маленькие глазки, безмолвно буравившие Шишела. Одет Восьмой Покупатель был как на похороны: черную тройку дополняли кипенно-белая сорочка, острые углы воротничка которой, казалось, светились в темноте, и строгий галстук с еле заметным рисунком.

Шаленый сосчитал про себя до ста сорока четырех и взял инициативу на себя.

— Ну, здравствуй, друг любезный. Прости, что, как звать, не знаю... — начал он разговор.

— Мое имя не должно интересовать вас, — властно прервал его собеседник. — Вас должно заинтересовать то, что скажу вам я.

— Да уж не скрою — интересно тебя послушать, — согласился Шишел. — Всегда полезно выслушать человека умного, особо когда еще и при деньгах...

— Не слишком умничайте, — неприязненным тоном посоветовал Восьмой. — Вы, я вижу, уже думаете, что ухватили бога за бороду. Вы глубоко ошибаетесь...

Шишел задумчиво наклонил голову набок.

— Я имел возможность наблюдать за вашей деятельностью, милейший, — продолжил Восьмой. — Правда, несколько... издалека. Издалека, сказал бы я, — он причмокнул мясистыми губами, смакуя ему одному понятную соль сказанного. — Вы влипли в нехорошую историю, милейший... В нехорошую. И сделали, и продолжаете делать все, чтобы еще более усугубить свое положение... Неужели вы воображаете, что та распродажа подделок, которую вы затеяли, имеет хоть какие-то шансы на успех?

«Да не наблюдал ты, едрена вошь, за мною, а заложил тебе нас всех из своих сучий потрох какой-то, — подумал Шишел. — Оно и неудивительно: до хрена народу в дело взял. Только вот про ложные камушки всего-то и знают трое-четверо...» А вслух сказал:

— О чем это вы?

— Мы зря тратим время. Перестаньте прикидываться идиотом! — Пенсне Восьмого грозно сверкнуло. — Я имел возможность поинтересоваться вашим досье. И знаю о вас, господин Шаленый, такое, чего вы о себе не узнаете ни-ко-гда! Вы же обо мне не знаете ровным счетом ничего. Мне хорошо известно, что приключилось с вами и с Камнем. Мне очень хорошо понятны ваши наивные планы: сбыть шесть подделок и как-нибудь избавиться от истинного Камня. По кривой объехать Дьявола захотели? Ха, ха и еще раз ха...

К тому моменту, когда крючконосый тип закончил свой монолог, Шишел уже проделал нехитрый анализ ситуации и принял определенные решения.

— В конце концов, это мой бизнес, мистер, — уточнил он, тяжелым взглядом упершись в едва заметные за стеклышками пенсне зрачки собеседника. — Не ваш. Так что оставим в покое тех шестерых. И мое досье — тоже. Вам, мистер, угодно иметь подлинную вещь. Мне от вещи угодно избавиться. Вы еще соизволили написать, что ЗНАЕТЕ КАК... Вот об этом и будем говорить.

— Об этом и поговорим. — Восьмой извлек из массивного, черепахового с золотом портсигара здоровенную, как полено, «гавану» и принялся серебряным ножичком обрезать ее кончик.

Занятие это его поглотило надолго. Справившись с делом, он вернулся к разговору:

— Если вы хотите иметь со мной серьезное дело и получить в конце концов серьезные деньги, вам придется напрочь отказаться от вашей, простите, дешевой авантюры. Вы не представляете даже, каких чертей вы разбудили...

— Ну, раз уж вы так круто ставите вопрос, мистер, то уж извольте и о себе немного рассказать. Я втемную играть не буду... — Шишел продолжал их странную игру в гляделки.

— Честно говоря, впервые вижу такого упорного осла, — с досадой произнес Восьмой Покупатель, раскуривая свою сигару от скрытого где-то в недрах салона прикуривателя.

Собеседника он сигарой угощать не стал. Нелюбовь Шишела к табаку была отражена во всех заведенных на него досье.

— Вы поставили всю свою затею на грань провала, Шаленый, — поучительно продолжил он. — Поймите, что существует не совсем обычный, но легкий в исполнении способ установить подлинность камня, сколь искусно ни был бы он подделан. Прямо на месте действия. И ваши партнеры этим способом непременно воспользуются. Это должно вас беспокоить больше, чем моя скромная персона.

— Вот это уже ценная информация, — согласился Шишел. И тут же вернулся на исходную звуковую дорожку: — Но и без знакомства нам не обойтись-таки. Так что колитесь, дядя, — без этого дело не пойдет и не поедет.

Крючконосый обладатель пенсне довольно долго давил в себе приступ раздражения. Это выражалось в методичном пережевывании свежезакуренной сигары и утробном, неудобопонятном завывании. Наконец, овладев собой, господин Покупатель перешел на членораздельную речь:

— Собственно, большого секрета в том, кого я здесь представляю, нет. Я имею полномочия вести с вами переговоры от имени Свободного Лесного Народа.

— Так вас что, туземцы наняли, что ли? — озадаченно спросил Шишел. — Им-то, голодранцам. Камушек пошто сдался?

Пенсне Покупателя злобно блеснуло. Словно в ответ на это, по стенам погруженной в темноту Сурабайя скользнули отсветы фар стремительно приближающихся одновременно с двух сторон флайеров. Шишел нащупал рукоятку своего кольта и осторожно снял «пушку» с предохранителя. Его собеседник тоже отреагировал на неожиданное изменение обстановки — тревожно кивнул кому-то в глубине салона, где тускло блеснула в отраженных огнях сталь ствола.

Но — пронесло. Оба флайера разминулись в десятке метров от высоких переговаривающихся сторон и проследовали восвояси. И Шишел и Восьмой вздохнули с облегчением.

— Эти, как вы изволили выразиться, голодранцы, — как ни в чем не бывало продолжил Покупатель, — способны оплатить труды, которые вам предстоят для того, чтобы освободить... э-э... предмет нашего торга от постоянного контакта с вами, по самой высокой ставке. А вот зачем Скрижаль Дурной Вести необходима Свободному Лесному Народу, то это, простите, уже не сфера вашей компетенции...

— Ну так что, — не ослабил своего давления на собеседника Шишел. — Вот так, на веру, и прикажете принимать насчет Лесного Народа или как?

Покупатель понимающе усмехнулся:

— Ну что ж, все, что я вам сказал, вы легко можете проверить у моего доверенного лица...

— А что лицо это — доверенное, так это проверять у вас, мистер? Этак мы по кругу до-о-олго ходить будем... — подначил его Шишел.

Покупатель снисходительно прервал его:

— Ну, то, что доверенное лицо, к которому я адресую вас, является вторым директором Банка Туземных территорий, вас убедит в правдивости моих полномочий? Вот, держите эту карточку и не козыряйте ею направо и налево. Посетите центральный филиал банка и предъявите ее Лемюэлю Квентину — это он тот самый второй директор. Он исчерпывающим образом ответит на все ваши вопросы Кстати, с ним вы и произведете все денежные расчеты. Когда мы договоримся с вами...

Шишел взял пластиковый прямоугольничек и повертел его перед глазами. «Советник народа по вопросам безопасности», — прочитал он и хмыкнул про себя: «Большая, получается, шишка на меня вылезла...» Потом снова поднял глаза навстречу буравящему взгляду господина Советника и, взяв немного иной тон, перешел уже к сути дела:

— Раз уж вы в курсе моих дел лучше меня самого, как вы говорите, то вы должны понимать, что деньги для меня — дело немаловажное, но все ж таки второе. Первым номером идет — чего от меня этой хреновине угодно...

Снова фары приближающихся с разных концов Сурабайя-стрит флайеров взяли их в перекрест. Снова наступила тревожная пауза. Снова Шишел нащупал рукоятку «пушки» в наплечной кобуре, проклиная не ко времени разъездившиеся «бибики», а невидимый спутник Советника взял на изготовку свой бластер.

И снова пронесло.

С еле слышным шелестом, под приглушенную музыку, звучащую в кабинах водителей — то ли по радио, то ли с магнитофонов, — флайеры разминулись вблизи от кормы «Принца» и растаяли в пелене начинающегося дождя. Советник откашлялся:

— Задача не из легких, но мы сделаем все возможное для того, чтобы решить ее. Если вы, конечно, пойдете нам навстречу...

— Навстречу — это как? Стремно говоришь, дядя, — укоризненно заметил Шишел.

— Я имею в виду, что вы должны, по крайней мере, не ставить нам и самому себе палки в колеса и не останавливаться ни перед чем, когда станет ясно ваше Предназначение. История Камня показывает, что, когда Предназначение выполняется, всегда льется кровь, и порой кровь немалая. Вас не должны при этом останавливать дурацкие сантименты...

— Ты постой, дядя... — злым медведем глянул на Советника Шишел. — Я народ мочить не приучен! Не мой профиль.

— Судя по тому, что Камень избрал именно вас, — криво усмехнулся Советник, — вы заблуждаетесь насчет своего, как вы выразились, профиля... И вообще, вы заблуждаетесь насчет многого в своей судьбе...

Советник задумчиво пожевал свои пухлые губы и, не дождавшись должной реакции собеседника, продолжил:

— Мы всячески поможем вам справиться с вашим Предназначением, но вы-то сами не мешайте нам! Прежде всего — немедленно сверните всю эту вашу авантюру с широкой распродажей Дьяволовых Камней! Затем...

— Едрена вошь! — взвыл Шишел. — Все, как один, готовы мне помогать по части Предназначения, а в чем оно, ни одна сволочь рассказать не может!... А еще обещали, мистер, что ЗНАЕТЕ КАК...

— И действительно знаю, — горделиво выпрямился на сиденье господин Советник. — Никто не обещал вам открыть Предназначение, но вот КАК ЕГО ОТКРЫТЬ, я вам подскажу по секрету...

— Так не тяните кота за хвост, дядя, — досадливо поторопил его Шишел.

И, вздрогнув, напрягся, вновь ухватив рукоять кольта: почти подсознательно он уловил уже слишком хорошо знакомый звук — еле слышимый шелест движка флайера. Не одного, — по крайней мере, двух, а то и больше. Как и оба прошлых раза, машины приближались к ним с двух разных сторон. Вот только фар они в этот раз не включали. Фары они врубили только тогда, когда остановились: четыре машины вокруг Шишела и Советника. Кольцом.

— Это ловушка?! — взвизгнул Советник.

Но отвечать на дурацкие вопросы Шаленому было недосуг.

Из всех флайеров горохом посыпались нападающие — человека по четыре из каждого. Все при оружии. На долю секунды раньше Шишел броском покинул свой «горби» и, сгруппировавшись за его хлипким корпусом, взял свой кольт на изготовку.

— Если это ваши штучки... — каркнул из окошка «Принца» Советник и отгородился от окружающего мира бронированным стеклом.

Секунды три царила мертвая тишина. Затем спокойный, даже добродушно-печальный голос скомандовал:

— Не двигайтесь! Если вы не будете делать глупостей, никто не тронет вас, господа. Нам нужен только один человек — Дмитрий Шаленый. Вы меня слышите, Дмитрий?

Слышать-то Шишел слышал, да вот отзываться не торопился.

— Дмитрий Шаленый, по кличке Шишел-Мышел! Перестаньте играть с нами в прятки, бросьте оружие и выходите... Вы же знаете, что мы не настолько глупы, чтобы пытаться вас уничтожить. Именем Янтарного Храма мы гарантируем вам жизнь...

«Так вот это кто до меня добрался, — пораскинул умом Шишел. — Им только сунься — сберегут тебе жизнь, вон как попу тому — Ди Маури... Будешь у них целый век в силовом коконе да в заколдованном месте мухой засушенной висеть... Хоть живой, а — нежить. И полиция куда-то к хренам вся подевалась... Нет бы сейчас патрулю сюда нагрянуть — та еще была бы сцена у фонтана...»

— А кто со мною говорит? — выкрикнул он, не высовываясь из-за корпуса кара.

— С вами говорит брат Дилан — помощник Настоятеля Храма Желтого Камня. — Выйдите к нам, мы не будем стрелять в вас. Вместе мы найдем, как вам выйти из той ситуации, в которой...

«Еще один помощник выискался, зар-р-раза!» — прокомментировал про себя слова брата Дилана Шишел.

«ВЫЙДИ К НИМ, — приказал ему откуда-то из-за левого плеча НЕНАЗЫВАЕМЫЙ. — ВЫЙДИ И ПОМНИ — Я С ТОБОЙ...»

Шишела передернуло.

И тут неожиданно из темноты, что стеной сгустилась там — за прожекторным огнем фар, раздался женский крик:

— Не слушайте их, Шаленый! Бегите! Они хотят с вами...

Крик резко оборвался. Последовало только несколько нечленораздельных звуков, чей-то — далеко не женский — вскрик — и снова слово взял брат Дилан.

— Вы только что слышали... — начал он.

— Знаю я, кого я слышал, — с досадой оборвал его Шишел, выходя из-за корпуса своего драндулета и заслоняясь рукой от слепящего света. — Поубавьте... — Он ткнул рукой в сторону фар.

Как ни странно, его послушались, и два из четырех флайеров погасили огни.

— А теперь пусть Энни покажется... — потребовал Шишел.

Человек в типовой камуфляжной куртке, — очевидно, сам брат Дилан — кивнул кому-то в темноту, и мгновение спустя в освещенное пространство еще двое в камуфляже втолкнули Энни Чанг.

Вид у собственного корреспондента «Галактического бюллетеня» в Малой Колонии был не слишком помятый — Энни умудрялась сохранять свой стиль в любой ситуации. Только вот рот был наспех заклеен здоровенным куском пластыря. Вид у нее был вполне независимый.

— Мы не соврали вам, когда сказали, что не будем стрелять в вас, — все так же спокойно и доброжелательно продолжил брат Дилан. — Неприятности будут у ваших приятелей. У одного за другим. Начнем с госпожи Чанг...

— Погоди начинать, — сурово оборвал его Шишел. — Тут много таких всего-всякого поначинало...

Словно по волшебству его «пушка» оказалась направленной в лоб брату Дилану. Однако реакция Брата оказалась ничуть не хуже — ствол бластера уперся в висок Энни на долю секунды раньше.

— На вашем месте я не стал бы играть в ковбоев. Сейчас и здесь, — сухо комментировал свои действия брат.

— Что-то я не слыхал раньше, чтобы ваша контора действовала этак вот, — прогудел Шишел, не опуская ствола. — Криминала за вами вроде не числилось...

— Вы сами вынудили нас пойти на крайние меры, — неприязненным тоном парировал брат Дилан. — Еще немного, и вы оказались бы в лапах адептов Ложного Учения или того хуже — людей Комплекса... Они бы превратили вас в чудовище...

— А вы что — оплаченный отпуск на Багамах мне предлагаете, что ли? — возразил Шишел.

— Отнюдь нет. — Брат Дилан продолжал морщиться, словно в горле у него стояла рыбья кость. — Мы намерены изолировать вас от мира. Надолго. Не скрою, может быть, до конца жизни. Однако это не будет тюрьмою. Вы будете иметь все необходимое для достойной жизни. Вам будет предоставлена возможность общаться с вашими друзьями и близкими. И пусть ваш человек не забудет вернуть нам то, что взял.

— Про одно ты забываешь, мил-друг, — не опуская ствола, Шишел левой рукой поскреб свою пегую бороду. — Камушек-то меня в покое не оставит. А значит, вам со мной мороки будет — не оберешься. Да и мне лично не светит на такую вот пенсию на прикол становиться... А мои люди, прости уж, ничего такого у вас не брали. И брать не думали...

Брат Дилан склонил голову набок, вздохнул, как вздыхают взрослые над словами неразумного дитя, запутавшегося в собственном вранье. Но ствол бластера по-прежнему упирался в висок Энни. Брат Дилан, словно неразумному ребенку, стал объяснять Шишелу:

— Мы — Люди Янтарного Храма — вот уже не одно поколение имеем дело с Камнем и с его Избранниками. Ясно, что он причинит вам много неприятных минут. Но совесть ваша будет чиста. И есть еще одно соображение... — Он запнулся, видно оценивая, как то, что ему предстоит сказать, отзовется на поведении Шишела. Оба ствола недвижно застыли, готовые в любой момент сделать свое дело. — Ваш человек совершенно напрасно взял ту вещь... Видите ли, — продолжил наконец брат Дилан, с каким-то затруднением выговаривая слова, — теперь осталось уже совсем немного времени до того момента, когда Камень... когда само существование Скрижали Дурной Вести утратит всякий смысл...

«Да про какую вещь он мне талдычит, козел его забодай? — подумал Шаленый. — Разобраться надо с Уолтом... или с Гариком...»

— Ну, утратит, — недоуменно спросил он вслух. — И что тогда?

БратДилан, продолжая болезненно морщиться, посмотрел Шишелу в глаза:

— Сам Бог на небе не знает, что будет ТОГДА... — Это было последнее, что он сказал в жизни.

Пуля снесла полчерепа брата Дилана и просвистела в полусантиметре от левого уха Шишела. Брызги крови и мозга ударили ему в лицо. Не говоря худого слова, он грянулся ничком оземь и недоуменно заглянул в ствол своего кольта. Тот был ни при чем. Ни сном ни духом. Потом Шишел отыскал глазами Энни — та, слава богу, была жива и невредима. Как и Шишел, она вовремя упала на землю и теперь вертела головой, пытаясь сориентироваться в происходящем. Брат Дилан неподвижно лежал рядом. К счастью, его бластер так и не выпалил прежде, чем душа его хозяина рассталась с телом. Шишел махнул Энни — «давай сюда!».

Стрельба стояла на Сурабайя — тихий ураган еле слышных хлопков, изредка прерываемый вскриками, короткими командами и другими разнообразными звуками, сопровождающими втихую идущее побоище. Между темневшими вокруг корпусами флайеров и каров перебежками проскакивали тени то ли братьев, то ли, неведомых нападавших, изредка подсвечиваемые вспышками выстрелов и разрядов.

«На полицию вроде не похоже, — прикидывал в уме Шишел, — те бы всю компанию окружили и в мегафоны орали бы — сдавайтесь, мол... Так кого же на мою голову хрен принес?..»

Тем временем Энни короткими бросками по-пластунски добралась до него.

— У вас все лицо в крови... — ужаснулась она.

— Жми туда! — махнул Шишел в сторону прохода на Гранд-Театрал. — Я прикрою сзади. Я — заговоренный...

И тут им неожиданно помог, приняв на себя всеобщее внимание, сам Советник Георгиу. «Черный Принц-700» взревел движком, что для такой машины означало выход на какую-то запредельную мощность, и ломанул прямо на нападавших. До смешного тихо захлопали выстрелы, и зло затрещали разрядники. Но цели своей все эти виды огня не достигли. Отшвырнув к противоположной обочине неслабого вида флайер и словно кегли сбив подвернувшиеся ему на пути две или три еле различимые в темноте фигуры участников сражения, «Принц» рванул по прямой вдоль Сурабэйя и, своротив пожарный гидрант — со всеми вытекающими из этого последствиями, — завернул за угол на Квинт-авеню и исчез из поля зрения.

Пригибаясь до самой брусчатки Сурабайя-стрит, они зигзагами кинулись в направлении еле заметной в наступившей тьме щели между зданиями. Дождь уже стоял стеной над Столицей, и превращенный в фонтан гидрант добавлял, сколько мог, к этому потоку воды, грозившему затопить узковатую, словно горное ущелье, улицу.

При самом входе в достославный проход они натолкнулись на высокого дистрофика в грязном балахоне и с армейским бластером наперевес.

— Избранник, — зашипел он. — Следуйте за мной, Избранник... Черная Вера защитит и направит... — Он потянул Шаленого в глубину прохода.

«Так вот ты откуда, друг сердешный... Как это я раньше не сообразил?..» — с досадой подумал Шишел.

— Защитит, говоришь... И направит... — повторил он, озираясь в узкой каменной щели. — Направит и защитит... — Он поставил «пушку» на предохранитель и кивнул провожатому: — Смотри сюда...

Когда голова вооруженного дистрофика развернулась в указанном ему направлении, Шишел аккуратно — чтобы, не приведи господь, не убить — приложил того рукоятью кольта в лоб. Зрачки послушника Ложного Учения сошлись на переносице, и он мягко осел на сваленные у выхода мусоропровода черные пластиковые мешки.

— Ходу, Энни! — скомандовал Шишел и, вжавшись, насколько позволяли его габариты, в стену, протолкнул хрупкую китаянку вперед, к выходу на Гранд-Театрал.

Если бы не проливной дождь, их появление на одной из самых фешенебельных площадей Столицы произвело бы небольшой фурор. Но сейчас их — промокших до нитки и изгваздавшихся в грязи Сурабайя-стрит — заметил только водитель антикварного такси — «роллса».

— Здравствуй, Шишел, — радостно улыбнулся он, притормаживая у обочины. — Однако, с дамой гуляешь, да?

— Да! — ответил Шишел, впихивая Энни и сам забираясь вслед за ней в салон машины. — Ходу отсюда давай, однако! Ходу!

До намеченной встречи с профессором Мак-Аллистером оставалось не так много времени.

* * *

Конец пути снова пролегал через сочащиеся влагой болота, но уже не такие, как там — на севере, не разящие гнилым дыханием затянувшегося навечно лета, наоборот, пронизанные какой-то зыбкой, до костей пронимающей свежестью... Ветер дул над мокрыми равнинами и временами доносил гомон птичьих стай — странный, неземной гомон: где-то совсем рядом начиналась Озерная страна. Одну такую стаю Клайд увидел издалека утром. Он принял ее сперва за клубящееся грозовое облако.

Они спешились и двинулись дальше на своих двоих, а немногословные егеря остались поджидать в укромной низине возвращения двух спутников Клайда.

— Начиная с тех мест, когда начнут встречаться деревья, старайтесь изображать из себя траппера, — посоветовал Наставник. — Почаще меняйте направление. Черта — меньше чем в сотне километров. Вообще-то по ту сторону — такая же пустошь, но тем не менее они, — он кивнул головой в сторону туманного горизонта, — временами бдят за этими местами со спутника. Вам светиться ни к чему...

Наставник остался сидеть в первой же встретившейся им роще — нахохлившейся серой птицей, на камне у тропинки, сгустком уже ставших заметными сумерек... Были у него еще какие-то дела здесь. И Клайду вовсе не обязательно было знать, куда тронется Наставник отсюда, от кромки Черты.

Первое скок-дерево они встретили под вечер. Было оно неказистое и сильно ободранное. Наверное, его принесло сюда ветром, и оно ненадолго укоренилось, отращивая новую гроздь пузырей-парусов. Изощренно изогнутый, свившийся в сплошную сетку ствол, полузанесенный болотной грязью, выглядел непрезентабельно. Никто бы не поверил, что даже за это небольшое деревце на том полушарии любой краснодеревщик заплатил бы целое состояние.

Затем скок-деревья стали встречаться чаще. В конце концов они забрели в целый лесок этих причудливых творений природы. Некоторые из них, еще плотно укорененные, только поскрипывали под порывами вечернего ветра, другие — довольно заметно раскачивались, готовясь к многочасовому полету-скачку. Легкий гул стоял в роще от характерного трепета пузырей-парусов.

Дуперон со знанием дела бродил между ставшими зловещими в лучах закатывающейся за горизонт Звезды нагромождениями переплетенных стволов и летательных пузырей. Раскачивал то одно дерево, то другое. Прислушивался к поскрипыванию и постаныванию древесины. Пощелкивал языком и причмокивал. Наконец остановился на средних размеров экземпляре, явно уже покачивавшемся под действием вечернего бриза. Хлопнул рукой по стволу.

— Полезайте, капитан. Закрепляйтесь вот в этой развилке между верхушечными пузырями: самое безопасное место. Скок-дерево никогда макушкой не приземляется...

Убедившись, что его подопечный взгромоздился в указанную развилку, он стал сноровисто то тут, то там подрубать еще вцепившиеся в почву корни.

Притянутый эластичными ремнями к корявой древесине, рельеф которой хорошо давал себя знать даже через прокладку из двух спальных мешков, Клайд ощущал себя не слишком удачной пародией на Иисуса Христа, совмещающего процесс распятия сразу с вознесением.

Последнее состоялось несколько неожиданно — после очередного несильного удара Дуперонова топора по натянувшимся корням раздался треск гораздо более громкий и дружный, чем раньше, и Клайда рвануло вверх и развернуло так, что он не сразу сообразил, что там — над его головой — уходит в бездну, в предзакатное море сумерек земля. Не земля, впрочем. Поверхность Планеты. И с поверхности этой, еле слышный, доносил нечто прощально-поучительное голос старого колдуна.

Клайд и сам прокричал что-то в том духе, чтобы не поминали его лихом, и стал осторожно, подтягивая ремни, ориентировать свою «люльку» так, чтобы голова находилась хотя бы немного выше ног. Дерево довольно сильно раскачивало, ветер посвистывал в ветвях и заставлял победно гудеть кожистые паруса. Внизу — теперь уже далеко внизу — уверенно сгущался мрак.

* * *

Несмотря на исправно работающий электроподогрев своего костюма, Клайд основательно промерз за эту ночь. О том, чтобы выспаться, вообще не было речи. Пару раз не то чтобы вплотную, но и не слишком далеко от одиноко парящего дерева прошло звено истребителей Службы Черты. Ближе к утру «летательный аппарат» Клайда вошел в стену шквального ливня, что, конечно, не повысило его настроения. Несколько раз проклятое растение рывком меняло высоту и положение в пространстве. Когда лучи насупленной с утра Звезды осветили простирающуюся внизу твердь, Клайд, вооружившись биноклем, постарался произвести хотя бы приблизительную рекогносцировку на местности. Разглядеть удалось только кусок большой дороги. Скорее всего, федерального шоссе А-8. В остальном вокруг простиралось такое же покрытое лишайником болото, что и по ту сторону Черты.

«Скачок» явно подходил к концу. Уже почти незаметной стала дымка по-над тундрой. Надвинулся горизонт. Пора было приводить в действие парашют. Клайд вытерпел, однако, довольно долгий промежуток времени, дожидаясь, пока не подтянулась поближе темная полоска шоссе, и только тогда, расстегнув замки «люльки», отпустил ремни и пошел вниз. Отсчитав десяток секунд, он выдернул кольцо.

* * *

— Тебя подвезти, парень? — осведомился водитель неспешного «лендровера» у прихрамывающего путника с военного образца потертым вещмешком.

— До города. — Клайд устало бросил свой груз на заднее сиденье и сам устроился рядом с шофером.

Дав наконец отдых ноге, изрядно пострадавшей при приземлении, он еще раз в уме помянул допотопный парашют и собственное раздолбайство — хотя в годы его службы в Легионе и пользовались куда более совершенными устройствами индивидуального приземления, справиться с особенностями доставшегося ему приспособления он был обязан. «Вышел из формы, с дурнями этими намаявшись», — заключил он, разглядывая унылый пейзаж, неторопливо ползущий за окном.

— Ну вот, уже Куни-Пойнт городом называть стали... — лениво прокомментировал его слова водитель.

Был он немногословен, небрит и одет в до дыр затертый войсковой комплект. Временами он делал глоток-другой из банки «Гиннесса». Автопилот машины был вдрызг разломан.

Клайд попытался припомнить, на каких именно чертовых куличках расположен этот самый Куни-Пойнт, но вскоре оставил это занятие. Лучше было заняться измышлением объяснений того, что ему в этой дыре, собственно говоря, нужно.

Кар крупно заложил в сторону.

— По грунтовке попилим, — лаконично сообщил водитель.

Извлек изо рта здоровый ком изжеванного чуингама и пристроил под панелью управления — в дополнение к уже накопившемуся там сталагмиту такого рода украшений. Закончив эту манипуляцию, он снова скосил взгляд на попутчика.

— По хайвею чуть не у каждого столба — контроль, — объяснил он суть своих навигационных действий. — Парашютиста какого-то ловят, дурни. Житья от них нет...

— Да, — согласился Клайд, — дурачья у нас хватает. И как их земля носит...