Кодекс жизнетворца

      Мораяк нахмурился и посмотрел на глобус.
      - Не знаю. Представить себе длину Картогии можно, используя свой опыт, но как представить себе расстояние не по миру, а сквозь мир? А теперь ты хочешь, чтобы я представил себе шесть миров.
      - Тогда вместо миров, чья поверхность изгибается в пространстве, подставим в нашу модель время, тут не будет затруднений с направлениями, предложил Тирг. - Если ширина Картогии представлена одной яркостью, тогда расстояние, о котором я говорю, в двенадцать на двенадцать раз большее, будет представлено двенадцатью на двенадцать яркостей. Можешь представить себе такое?
      Мораяку потребовалось на размышления несколько секунд, но потом он кивнул и в то же время нахмурился.
      - Большое расстояние, но теперь, когда ты так его представил, я могу себе его вообразить. Мозг мой в напряжении, но думаю, такое расстояние я себе представляю.
      - А если еще в двенадцать раз больше?
      Мораяк с напряженным выражением смотрел на Тирга, потом безнадежно улыбнулся и покачал головой.
      - Невозможно!
      Тирг прошел по комнате, повернулся и широко развел руки.
      - А что же тогда сказать о расстоянии, еще в двенадцать раз большем, и еще в двенадцать раз, и снова в двенадцать раз?..
      - Остановись, Тирг! - воскликнул Мораяк. - Какой смысл повторять слова, если они потеряли всякое значение?
      - Но у них есть значение, - возразил Тирг. Он сделал шаг вперед и показал рукой. Мораяк повернулся и увидел на стене большую карту, которую начертил Лофбайель по записям, сделанным Тиргом в разговорах с небесными существами. В центре была изображена большая плавильная печь - небесные существа говорили, что она такая большая, что может мгновенно расплавить целый мир, - а вокруг по своим тропам бесконечно кружат девять миров, некоторые их них сопровождаются собственными мирами, которые, в свою очередь, вращаются вокруг них. Для всех было шоком открытие, что Робия так Клейпурр назвал мир роботов - даже не принадлежит к девяти самостоятельным мирам, а просто один - правда, самый большой - из семнадцати слуг, следующих по стопам гиганта. Дорнвальд заметил, что этот гигант, несомненно, король среди миров: не зря он увенчан кольцом-короной. Но Тирг указывал не на этого гиганта, а на третий от печи мир, внешне очень скромный и маленький, с единственным сопровождающим его слугой. Этот мир Лофбайель назвал Лумия, потому что на небе его сияет яркий свет. Именно на этом мире живут небесные существа, или лумиане, как их теперь правильней называть. Тирг медленно провел пальцем по карте. - Это расстояние отделяет нас от мира лумиан, Мораяк, такое расстояние они преодолели, чтобы прилететь на Робию.
      Мораяк недоверчиво смотрел на него.
      - Не может быть! - Тирг кивнул. Мораяк снова посмотрел на карту, потом на Тирга. - Но такое путешествие требует много дюжин дюжин жизней.
      - Нас заверили, что хватило двенадцати яркостей. Большой дракон, который сейчас кружит в небе, еще быстрее, чем те, что спускаются к городу. - Тирг несколько секунд смотрел в лицо Мораяку, потом удовлетворенно кивнул. - Мне кажется, теперь ты понимаешь, с какими удивительными существами тебе скоро предстоит встретиться, - сказал он.
      Мораяк еще долго смотрел на Тирга, словно не знал, воспринимать ли его слова всерьез, потом снова посмотрел на карту, на этот раз с новым уважением. Тирг и Лофбайель вскоре должны были отправиться в резиденцию Клейпурра для участия в переговорах с лумианами, и Мораяку удалось уговорить отца взять и его с собой. Он, конечно, уже видел те странные растения, в которых живут лумиане на окраине города - отец сказал, что лумиане создали их, - и видел на расстоянии неуклюжие купологоловые фигуры, которые на самом деле совсем не лумиане, а их внешние оболочки. Лумиане надевают их на Робии, потому что должны быть все время погружены в горячий крайне разъедающий ядовитый газ; но ведь это совсем другое, таким не похвастаешь перед друзьями. - Каков же их мир? - задумчиво сказал он, глядя на карту.
      - Его невозможно представить в самом удивительном сне, - ответил Тирг. - В небе его видны бесчисленные миры, они уходят в бесконечность, потому что Лумию не закрывают плотные тучи. Этот мир так горяч, что его поверхность покрыта океанами расплавленного льда. Метан там может существовать только как газ. Твое тело на нем было бы гораздо тяжелее, чем на Робии.
      - А какая у него поверхность? - спросил Мораяк. - Есть ли там горы и леса? Есть ли у лумиан стада формовочных машин, охотятся ли они на плитосварщиков на своих равнинах? Есть ли у них дети, которые собирают втулки и сальники под сборочными линиями или устраивают ловушки, чтобы поймать проволокогибочные машины?
      Тирг нахмурился, не зная, как объяснить разницу.
      - Детей там собирают в миниатюрной форме, - сказал он. - Они постепенно растут, принимая внутрь вещества, растворенные в жидкостях.
      Мораяк удивленно смотрел на него.
      - Но как эти жидкости знают, куда им поместить вещество? - спросил он. - Ведь так утратится всякая форма.
      - Этот процесс недоступен моему пониманию, - признал Тирг. - Может, именно поэтому лумиане существуют в виде желе и вынуждены надевать внешний корпус, чтобы сохранить свою форму. Но естественная сборка на Лумии невозможна, потому что там нет машин... кроме тех, которые не живые и созданы лумианами.
      - Значит, это правда? Лумиане умеют создавать искусственные машины?
      - О, да! Это единственные известные им машины. У них есть и животные, и леса, но это все не машины. Они сделаны из... ну, лучше всего я могу это назвать "естественно возникшей органикой" - так же возникли и сами лумиане.
      Мораяк выглядел ошеломленным.
      - Но чтобы создать органику, нужны ремесленники. Как может существовать "естественная органика?"
      - Я ведь тоже учусь, - напомнил ему Тирг. - У нас обоих много вопросов, которые испытывают наше терпение.
      - Но органические леса и животные... целый мир, полный невероятным? Мораяк скорчил гримасу. - Звучит так уродливо, неестественно... Как там можно жить? Может, поэтому они явились на Робию? Сбежали? Но как...
      Вошла жена Лофбайеля Керсения.
      - А, я так и думала, что застану тут вас обоих, - сказала она. Лофбайель поймал повозку и ждет вас у выхода. - Мораяк встал и вслед за Тиргом и Керсенией пошел к выходу. - И помни, не мешай отцу, - сказала Керсения Мораяку, когда тот надевал пальто. - Тебе повезло, что тебя пригласили во дворец Клейпурра. Не компрометируй отца.
      - Не буду, - пообещал Мораяк.
      - Я уверен, тебе не о чем беспокоиться, - сказал Тирг.
      Тирг и Мораяк вышли из дома и сели рядом с Лофбайелем, а Керсения стояла у выхода и смотрела вслед повозке, повернувшей к городу. Приятно видеть семью, живущую свободно и без страха, подумал Тирг. Лофбайель свободно занимается своими изысканиями и учит молодежь. Именно этого ему всегда хотелось. Тирг подумал: может, это предвестник того, что будет со всеми народами робосуществ? Ибо лумиане как будто уважают свободу и знания и разделяют понимание истинных ценностей, которые, по мнению Тирга, символизируют Клейпурр и его Картогия. Может, лумиане предоставляют всем робосуществам возможность нового будущего, как Картогия предоставила такую возможность Тиргу, Лофбайелю и его семье? Уйдут ли в прошлое и будут ли забыты обычаи Робии, точно так же как в его сознании уходит в прошлое и забывается Кроаксия?
      И может, в конечном счете жрецы и Писание все же оказались правы, подумал Тирг. Если лумиане действительно и есть Жизнетворец, тогда именно Жизнетворец предлагает спасение от тяжестей и беспросветности земной жизни... но не в каком-то потустороннем мире, а здесь, сейчас, просто ликвидировав тяжелый труд и беспросветность. Это в высшей степени разумный и простой способ достижения такой цели. Зачем Жизнетворцу, особенно если он мудрый и всемогущий, как описывают его жрецы, действовать более сложными способами?
      Но Тирг научился на своем долгом и горьком опыте не поддаваться легко надежде. Слишком многое может пойти неладно, и обычно так и случается. И он подумал, знакомы ли такие проблемы творящим жизнь небесным существам.
      - То, что он делает, несовместимо с политическими целями, утвержденными Землей, - сказал Дэниэль Лехерни Каспару Лангу на борту "Ориона". - К тому же ко мне поступают жалобы, что он мешает персоналу, которому поручено устанавливать контакт с туземцами, эффективно исполнять свои обязанности. Можно ли надеяться, что вы урегулируете ситуацию?
      - Короче говоря, у Жиро вырабатывается комплекс неполноценности, потому что туземцы больше обращают внимания на Замбендорфа, чем на него, Зельцман считает, что не получает всей славы, которая ему положена, а кто-то из руководителей ученых, вероятно, Вейнербаум, ревнует и думает, что затронуто его достоинство, - сказал Ланг. Он уже устал оставаться все время на корабле, занимаясь чужими проблемами.
      Лехерни выпустил воздух и выпалил:
      - Слушайте, этот медиум уже у всех в печенках; он ведет себя так, словно вся экспедиция должна быть фоном его представления. Ваша корпорация прислала его, Каспар, и в вашей ответственности держать его под контролем. Как хотите, но я хочу, чтобы вы этим занялись.
      Час спустя, еще более рассерженный несдержанностью Лехерни, Ланг мрачно смотрел на Осмонда Перейру.
      - Где расписание экспериментов, которые вы должны были проводить с Замбендорфом? - спросил он.
      Перейра выглядел смущенным.
      - Что? Ну... Я думал, это часть марсианской легенды. Мне казалось...
      - Корпорация платит вам не за то, чтобы вам казалось, - вскипел Ланг. - Вы себе представляете, сколько стоит перевезти человека на такое расстояние? Я полагал, что вы здесь для проведения серьезного научного эксперимента.
      - Да, это несомненно, но...
      - Сколько же еще ждать, пока вы начнете? - спросил Ланг. - Ведь вы отвечаете за организацию программы экспериментов? Пора вам начать организовывать что-то. Не мне ведь за вас это делать?
      - Нет, конечно, нет, но я... Дело в том... Он внизу, на генуэзской Базе N 1.
      - Тогда заберите его с генуэзской Базы N 1! - крикнул Ланг. - Я согласился, чтобы он посмотрел поверхность. Хорошо, он ее посмотрел. А теперь возвращайте его и принимайтесь за работу, для которой вас сюда привезли. И никто - повторяю: никто из его команды не спустится вниз, пока мы не получим результатов. Понятно?
      Перейра глотнул и быстро кивнул.
      - Да, да, конечно.
      - Хорошо. - Ланг вызвал по своему терминалу секретаршу. - Оформите это приказом по экспедиции, Кэти. Карл Замбендорф отзывается на корабль, ему и его команде отказано в полетах на поверхность без специального разрешения.
      22
      Эскендером, король Кроаксии и боговдохновенный защитник истинной веры Жизнетворца, опирался локтем на поручень трона и, слушая, смотрел сверху вниз. Скериллиан, королевский шпион, стоя на одном колене перед троном, театрально взмахнул рукой.
      - В прирученных драконах длиной в весь дворец летают они - много дюжин зараз. В странных, размером с дом, животных на колесах ездят они по улицам Менассима. Они тайно совещаются с Клейпурром, а на окраинах города совершают среди машин леса свои ритуалы с прирученными животными и волшебными овощами. Они состоят из горючих жидкостей, заключенных в корпуса, и обмениваются мыслями на любом расстоянии, хотя при этом не испускают звуки.
      Эскендером размышлял над услышанным, потом поднял голову и вопросительно посмотрел на Гораззоргио, который ждал у ступеней трона. Одна из образных матриц Гораззоргио была закрыта пластиковой повязкой, а дыру на месте левой руки прикрывала приваренная пластина.
      - Самих существ и животных, которые им служат, я не видел, - сказал Гораззоргио. - Но такие же драконы были в Меракасинской пустыне, были и меньшие драконы-шпионы, один из них устремился на нас, плюясь огнем и молниями. И фиолетовое свечение тоже было.
      - О чем могут сговариваться эти существа с Клейпурром? - спросил Френнелеч со своего сидения справа и чуть ниже королевского трона.
      - Мои информаторы слышали среди советников и офицеров Клейпурра много разговоров о запретных искусствах и нечестивых силах, которые привлекают еретиков и проклятых, - ответил Скериллиан. - Картогия предоставила себя в распоряжение Хозяина Тьмы, она стала убежищем для его слуг, оттуда он надеется поработить весь мир. Многие поклонники зла служат теперь земному помощнику Хозяина Тьмы, среди них Лофбайель, Изготовитель-Карт, и Тирг, Задающий-Запретные-Вопросы. Они прибыли недавно. - Единственная матрица Гораззоргио при этих именах гневно сверкнула. - А теперь Темный Хозяин как будто предоставил Клейпурру новую помощь, чтобы компенсировать малый размер и слабость Картогии, - заключил Скериллиан.
      Король посмотрел на Френнелеча.
      - Итак, Хозяин Тьмы посылает небесных драконов в помощь Клейпурру. Я вижу, как жрецы Кроаксии, Серетгина и других членов Священного Союза тратят много сил, проклиная еретиков; я слышу бесконечные молитвы, пение и упрашивания. А где же драконы Жизнетворца?
      - Перед лицом Врага вера победит, - процитировал в ответ Френнелеч. Это посланное всем нам испытание. Мы не должны дрогнуть.
      - А помогает ли вера васкорианам в их борьбе против ярма Клейпурра? Я щедро вооружил их и послал наших лучших офицеров в качестве инструкторов, но солдаты Клейпурра в последней схватке разгромили их. Новое оружие картогиан, которое посылает снаряд втрое дальше любого лука, кажется эффективнее горы скучных книг и вечных молитв.
      - Оружие драконов, - проговорил Гораззоргио, бессознательно трогая плечо. - Я его хорошо запомнил.
      Френнелеч выглядел неуверенно, но прежде чем он смог ответить, Морморель, старший советник короля, который, слушая, медленно прохаживался взад и вперед по залу, неожиданно повернулся, остановился прямо перед троном и поднял руки, чтобы привлечь к себе внимание. Скериллиан встал и почтительно отошел в сторону, все с любопытством повернули головы.
      - Возможно, мы рано тревожимся, - сказал Морморель. - Что может подтвердить предположение - до сих пор его никто не оспоривал, - что эти драконы действительно посланы Темным Хозяином? Что они обладают силами, нам неизвестными, мы знаем; что они из областей, до которых не добирались наши самые отважные путешественники и исследователи, мы знаем. Но о том, откуда они действительно явились и зачем, мы строим предположения, но точно не знаем. Может, это не представители сверхъестественных сил, а тоже исследователи, явившиеся издалека; они вступили в переговоры с Клейпурром, потому что хотят узнать у него то, зачем прилетели.
      Наступило молчание; все обдумывали слова Мормореля.
      - Сообщение, что Клейпурр получает сильную иностранную помощь, может способствовать вдохновению и решительности наших солдат, - сказал Гораззоргио. - Их давно уже удивляет неспособность армий Союза покорить крошечную упрямую Картогию.
      - Но что могут эти существа искать в наших землях? - с сомнением спросил Эскендером.
      - Никакие догадки нам тут не помогут, - ответил Морморель. - Но каков бы ни был ответ, разве не может то, что дает Картогия, предложить и Кроаксия, с ее большей территорией и более многочисленными рабами и рабочими? И мы можем предложить владельцам драконов не только то, что дает Клейпурр, но и гораздо больше.
      - Мммм... - Эскендером откинулся и задумчиво потер подбородок. Его образные контуры блеснули. - Если помощь драконьих существ так важна для маленькой Картогии, то Кроаксию она сделает...
      - Непобедимой, - закончил Френнелеч.
      Морморель увидел, что его поняли. Он медленно удовлетворенно кивнул и провел взглядом по лицам собравшихся.
      - Непобедимой не только по отношению к Картогии... но, если возникнет необходимость, и относительно Серетгина, Корбеллио, Мунаксиоса - всех!
      Снова наступило молчание. Затем Френнелеч голосом, неожиданно обретшим уверенность, провозгласил:
      - Очевидно, это предначертано божеством! Сам Жизнетворец посылает своих драконьих существ из-за Барьера, чтобы нести Истинную Веру во все углы мира роботов. Мы избраны пользоваться этим инструментом Истинной Веры, а Клейпурр, вдохновляемый своим Темным Хозяином, пытается перехватить его у нас. Мы должны вступить в контакт с драконьими существами и узнать от них, что Жизнетворец приказал им искать. Так Он решил открыть нам Свою волю.
      Эскендером посмотрел на Скериллиана.
      - Ты увидел или услышал что-нибудь о том, что нужно этим драконьим существам от Клейпурра?
      - Нет. Но это не было моей целью.
      - Тогда пусть отныне это станет твоей целью, - объявил Эскендером. Ты должен немедленно вернуться в Картогию и выяснить, что требуют драконьи существа в обмен на свою помощь. Ты наделяешься полномочиями говорить от имени кроаксийской короны и должен выразить наше желание к прямому диалогу. Ты имеешь право делать любые предложения, чтобы обеспечить такой диалог.
      - Я немедленно начну подготовку, - сказал Скериллиан.
      - Один из твоих офицеров тоже должен отправиться, - сказал Эскендером Гораззоргио. - Скериллиану может понадобиться помощь опытного военного. К тому же я хотел бы услышать мнение профессионала-солдата, который смог бы лично увидеть этих драконьих существ.
      - Прошу королевского разрешения самому сопровождать Скериллиана, сразу ответил Гораззоргио. Эскендером нахмурился, взглянул на недостающие глаз и руку. Гораззоргио заметил это. - Я смог вернуться из Меракасинской пустыни, один и раненый; конечно же, я выдержу, когда буду не один, верхом и после выздоровления. И Скериллиан не будет подвергаться опасности: мой личный интерес в этом деле придаст мне духовных сил, чтобы возместить потерю физических.
      Эскендером некоторое время смотрел на него, потом сказал Скериллиану:
      - Решай сам, потому что рисковать придется тебе, а не мне. Внушает тебе Гораззоргио уверенность в качестве спутника? Говори свободно, шпион. Сейчас не время, чтобы личный страх мешал принятию разумных решений.
      - Шпиона не должны видеть и слышать, - ответил Скериллиан. - В этом деле склонность к безрассудной смелости не помощь, а помеха. Но у Гораззоргио есть все основания быть осторожным. Я вполне верю в успех нашего сотрудничества.
      Король еще недолго смотрел на него, потом кивнул.
      - Да будет так. - Он встал, спустился по ступенькам с трона, потом остановился и взглянул на верховного жреца. - Тебе следует молиться об их успехе, - сказал он, повернулся и вышел.
      23
      Все равно что оказаться в могиле, подумал Каспар Ланг, или в ледяной пещере в глубине ледника, куда не проникает свет.
      С отлетом Замбендорфа и его команды на корабль стало просторнее, дипломатическая деятельность Жиро в Генуе упорядочилась, и Ланг получил возможность побывать на поверхности и лично ознакомиться с происходящим. Он видел невероятную путаницу машин и заброшенных сооружений, окружающих базу и уходящих за пределы освещенного пространства; видел призрачные очертания странных выращенных городских домов и больших зданий из льда вдоль дороги к резиденции Артура - кстати, она была названа, конечно, Камелот; видел закутанных в проволочную одежду двуногих роботов и другие машины, которые собирались на краях освещенного пространства и смотрели на базу. Теперь он неудобно сидел в просторной ледяной комнате в Камелоте, в которой даже находился большой стол, правда, не круглый. Похожие на гигантских вставших вертикально насекомых в слабом свете двух ламп, установленных инженерами САКО, Артур и несколько других талоидов сидели напротив, а Жиро, Зельцман и остальные земляне выглядели так же сверхъестественно и гротескно в своих гладких машиноподобных скафандрах. Мебель странной формы, это все псевдоовощи талоидов, а стены, далекие и еле видные, увешаны плетенными из проволоки занавесями и причудливыми рисунками из металла и пластика. Переговоры продолжаются уже несколько часов.
      - Скажите им, что они неправильно поняли, Конрад, - услышал Ланг в своем шлеме голос Жиро, доходивший на местной радиоволне. - Мы не собираемся их эксплуатировать или платить слишком дешево за их работу. Всякий, кто стремится к экономическому процветанию, должен работать для этого, как мы на земле. Ничего бесплатного не бывает.
      Зельцман щелкнул переключателем, переводя его слова в другой аудиоканал, который был соединен с забитым электроникой ящиком на столе перед ним.
      - Простите, - сказал он, - вы не поняли. Земляне не хотят эксплуатировать труд талоидов. Титан должен трудиться для своего процветания, как трудится для этого Земля.
      В течение нескольких секунд микропроцессор в ящике совещался с большим компьютером в коммуникационном центре генуэзской Базы N 1. Затем на дисплее перед Зельцманом появилась надпись:
      НЕТ СООТВЕТСТВИЯ ДЛЯ ВЫРАЖЕНИЯ "ЭКСПЛУАТИРОВАТЬ ТРУД ТАЛОИДОВ". ПОЖАЛУЙСТА, РАВНОЦЕННОЕ ВЫРАЖЕНИЕ.
      Зельцман несколько секунд подумал.
      - Выгода от работы талоидов, за которую не платят, - сказал он.
      ПРОЦВЕТАНИЕ = БОГАТСТВУ В ЭТОМ КОНТЕКСТЕ? - спросила машина.
      - Богатству для всех талоидов, - ответил Зельцман.
      На дисплее появилось:
      ПРОСТИТЕ. ВЫ ПО-ПРЕЖНЕМУ НЕ ПОНИМАЕТЕ. ЗЕМЛЯНЕ НЕ ХОТЯТ ПОЛУЧАТЬ ВЫГОДУ ОТ НЕОПЛАЧЕННОЙ РАБОТЫ ТАЛОИДОВ. ТИТАН ДОЛЖЕН РАБОТАТЬ РАДИ БОГАТСТВА ДЛЯ ВСЕХ ТАЛОИДОВ, КАК РАБОТАЕТ ЗЕМЛЯ ДЛЯ ТАЛОИДОВ.
      Зельцман вздохнул.
      - Убрать последнее слово. Вставить "землян". - Машина исполнила. Хорошо, - одобрил Зельцман.
      "Переводчик", который соорудили и продолжали совершенствовать Дэйв Крукс, Леон Кихо и еще несколько инженеров, на самом деле не переводил, он только помогал двум группам, чьи родные языки были не только непонятны, но взаимно совершенно не слышны; "переводчик" приказывал компьютеру записать сказанное и понять его смысл. Машина сравнивала узнаваемые ею последовательности звуковых сигналов человеческого голоса с записанными в компьютерной памяти последовательностями ультразвуковых сигналов талоидов. Эта библиотека непрерывно пополнялась. Найдя нужный талоидный эквивалент, машина синтезировала соответствующий ультразвуковой ответ, изменяя и частоту, и время сигнала, необходимые, чтобы перейти от одного языка к другому. Машина совершала и противоположный процесс. И управлялась не сложным набором правил грамматики, а просто взаимным согласием, достигнутым методом проб и ошибок. Система эволюционировала, и начало у нее было очень примитивным.
      - Плохо сказать, - произнес говорящий овощ. - Лумиане не хотят добра от базз-базз клаг-зззипп робосуществ даром. Бакка-бакка Робиа трудно работать и получить много хороших вещей для робосуществ виии чирррр как лумиа много работать для хорошевещных чикка-валла-чаг-чаг-чог лумиан.
      Тирг сосредоточенно размышлял.
      - Мне кажется, они нас не поняли, - сказал он. - Они считают, что мы боимся порабощения.
      - Их овощ, кажется, преувеличивает нашу озабоченность, - согласился Клейпурр. - Я возражаю не против того, что они сделают наших роботов рабами: они явно могут это сделать, если захотят. Они считают, что робосущества - моя собственность, и я могу их продавать или обменивать. А они должны сами свободно решать свою судьбу.
      - А что это за "хорошие вещи", ради которых мы должны работать, как работают они? - спросил Лофбайель.
      - Вероятно, оружие и другие приспособления для уничтожения, которые они хвалят с такими затратами времени и усилий, - сказал Дорнвальд.
      Клейпурр покачал головой.
      - Защита Картогии для меня важна, это верно, но эти торговцы уничтожением, по-видимому, считают, что мне недоступны более высокие стремления - только страсть к завоеванием и желание завладеть всей Робией. Да, эти лумиане очень не похожи на Носящего и его товарищей. - Он взглянул на Тирга. - Скажи лумианам, что нам гораздо полезней было бы их жизнетворное искусство; с этими знаниями мы могли бы и защищать своих граждан, и обучать их. Если лумиане хотят только нашей помощи в приручении лесов, чтобы еще больше развить свои способности к сотворению жизни, с нашей стороны справедливо просить понимания того, что они делают.
      Тирг протянул руку и нажал кнопку, раскрывающую уши говорящего овоща. Загорелся слабый огонек: значит овощ слушает.
      - Знание жизнетворного искусства лумиан для нас ценнее, чем количество оружия, большее, чем необходимо для защиты Картогии, - сказал он. - Если лумиане хотят, чтобы робосущества помогли им приручить леса, робосущества хотят, чтобы лумиане помогли им понять леса.
      Переводчик превратил поток импульсов в цифры, передал их компьютеру, который разбил цифры на группы и сравнил с имеющимися образцами со скоростью миллион сравнений в секунду. Когда были отобраны подходящие образцы, начало разворачиваться дерево решений. Чуть позже компьютер сообщил через "переводчика":
      - Неясно базз-базз габба-габба, что значит "жизнетворное искусство", - сообщил говорящий овощ. - Хочу виии-фуу альтернативу.
      Тирг задумался, но ничего не мог придумать.
      - Дай новое слово, - сказал он. Овощ уже знал, что это команда попросить у лумиан замены одного слова другим. Внутри машины началась обычная процедура сравнения импульсов и выработки дерева решений.
      ТРЕБУЕТСЯ ЗАМЕНА АНГЛИЙСКОГО СЛОВА, появилось на экране перед Зельцманом.
      - Пусть опишет, - сказал Зельцман.
      - Просим описать, - сказал овощ Тиргу.
      - Знание, искусство, мастерство, сила, - ответил Тирг. - Создание, изобретение - изготовление машин. Понимание того, как действуют машины. Происхождение первой машины. Как стало возможным существование первой машины?
      На экране появилось:
      ФУНКЦИИ СУБЪЕКТ ДОБАВОЧНЫЕ ДАННЫЕ
      Знание Машины Первая машина
      Изобретательность Операции/ее источник?
      операционные принципы?
      Понимание Конструирование Происхождение машины?
      (Господство?) Сооружение Невозможно?
      Зельцман несколько секунд изучал дисплей и ответил:
      - Наука и технология. - Он решил, что в метафизические дебри добавочных данных углубляться не будет.
      - Базз-виии лумианское слово вовумпоккапокка добро, хорошо, - сказал овощ Тиргу. - Нужно упростить лучше вуш вов.
      Тирг вспомнил свои слова и ответил:
      - Знание жизнетворного искусства для Картогии важнее оружия.
      - Теперь попробую говорить-читать базз-базз бакка-бакка, - ответил овощ.
      Зельцман прочел на экране:
      НАУКА И ТЕХНОЛОГИЯ НОУ-ХАУ ВАЖНЕЕ ГЕНУЭЗЦАМ, ЧЕМ БОЛЬШОЕ КОЛИЧЕСТВО ОРУЖИЯ. ЕСЛИ ЗЕМЛЯНЕ ХОТЯТ ПОМОЩИ ТАЛОИДОВ В УПРАВЛЕНИИ МАШИННЫМ КОМПЛЕКСОМ, ТАЛОИДЫ ХОТЯТ ПОМОЩИ ЗЕМЛЯН В ПОНИМАНИИ МАШИННОГО КОМПЛЕКСА.
      - Мы все в том же тупике, - сказал Ланг. - Не думаю, чтобы сейчас нам удалось пройти дальше. По крайней перевод приобретает смысл, так что мы не совсем зря трудимся. Я за перерыв на сегодня.
      - Я тоже, - послышался другой голос по радио. - Возвращайтесь на базу. Пора обедать.
      Жиро пожал плечами.
      - Хорошо. На сегодня все, - согласился он. - Передайте им, что мы поняли их позицию, но у нас есть некоторые сложности, и мы должны подумать. И им стоит подумать: без соответствующей защиты никакой Генуи вообще не будет. Они должны понять, что им нужно в первую очередь. Заканчивайте обычными благодарностями и любезностями.
      Когда трудный обмен завершился выражением уважения со стороны талоидов, все встали и обменялись прикосновением к рукам - этот обычай обе стороны приняли как выражение приветствия и доброй воли. Техники выключили электронное оборудование и освещение до следующего раза, французские парашютисты, размещенные снаружи зала совещаний, вместе со стражей Артура окружили земную делегацию и хозяев-талоидов, чтобы проводить их к экипажам. После заключительного обмена формальностями земляне уехали на свою базу.
      - Единственная возможность оказать давление на все население - через лидеров, - сказал Жиро, с благодарностью снимая шлем в герметически изолированной кабине. Машины проходили по окраинам Генуи. - Но как это сделать, если лидер считает, что за одну ночь может шагнуть в двадцать первый век и сразу стать цивилизованным? Я хочу сказать, что их культура все еще варварская, она на столетия отстает от нашей и не способна понять технологию. Но как дать им понять это, убедить их быть терпеливыми, не поставив при этом под угрозу все, чего мы уже добились? Проблема, Каспар.
      - Это результат мании величия, которую они приобрели, общаясь с Замбендорфом и его командой, - мрачно ответил Каспар Ланг. - Его нельзя было подпускать к ним.
      - Я согласен, но этого уже не исправишь, - сказал Жиро. - Ну, сейчас он по крайней мере нам не мешает. Надеюсь, вы загрузили его, и он нам больше не сможет повредить.
      - Я об этом позаботился, - сказал Ланг. - Осмонд Перейра и этот свихнувшийся канадский психолог держат его связанным все время. Сомневаюсь, чтобы у него были перерывы на еду и сон.
      - Значит, он не может вмешаться в наши переговоры с Артуром? - для уверенности переспросил Жиро.
      - Никакой. Если бы даже у него было время, как он может что-то сделать? Даже если сумеет уйти с корабля, с базы ему не выбраться.
      - Рад это слышать, Каспар, - сказал Ланг. - Ситуация и так достаточно трудная.
      - Об этом не беспокойтесь, - уверенно сказал Ланг.
      В резиденции Клейпурра сам Клейпурр и все остальные вернулись в зал совещаний и достали из укромного места в шкафу видящий овощ, который Носящий оставил им в качестве прощального дара, возвращаясь на большой небесный дракон за небом. Дорнвальд зажег фиолетовый лумианский фонарь, который позволяет овощу видеть, а Тирг нажал кнопку, которая открывает глаз в драконе. Все в комнате ждали, с надеждой глядя на волшебное окно.
      В каюте на борту "Ориона" Осмонд Перейра и Малькольм Уэйд сидели в окружении блокнотов и листков, напряженно смотрели на экран компьютера перед собой и изредка давали команды при помощи клавиатуры. Экран показывал попытки Замбендорфа, который находился в запечатанной комнате и не имел никаких связей с окружающим миром, кроме односторонней компьютерной связи, определить содержимое запечатанных конвертов, наугад отобранных Перейрой, угадать последовательности цифр и рисунки на специальных картах, а также рисунки обоих испытателей. Такая односторонняя связь, по мнению Перейры и Уэйда, эффективно предотвращала даже малейшие возможности их невольной подсказки Замбендорфу.