Колтрейны - Орхидеи в лунном свете

Не отвечая на его вопрос, она быстро спросила:

– Как вы его назвали?

– Полукровка, метис. – Линк словно выплюнул эти слова. – Вот как его назвал. Говорят, на самом деле в нем нет индейской крови. Но это не имеет значения. Раз он вырос среди апачей, значит, он такой же, как они. Дикари, убийцы, вот кто они есть. И Остин ваш – дикарь! Конечно, кто же захочет иметь дело с женщиной, которая по собственному желанию спала с ним. А может, не было этого? – Его хмурые глаза зажглись надеждой. – Может, вы просто ничего не смогли поделать, и он изнасиловал вас? Да говорите же что-нибудь! Потому что, если это так, я сумею понять…

– Замолчите! – в ярости крикнула она, чувствуя, что голова у нее идет кругом. – Замолчите сейчас же, гадкий вы человек!

Если то, что сказал этот отвратительный тип, правда и Корд действительно воспитывался у апачей, то это все объясняет. И его умение говорить на языках индейских племен, и его знакомство с их обычаями, снадобьями, и способность так незаметно и неслышно двигаться.

Так вот почему он так не любил говорить о своем прошлом. Индейцев ненавидели и боялись. Их не считали за людей. Человек со смешанной кровью считался отбросом общества. Конечно, если Корд вырос среди апачей, это накладывало на него неизгладимое клеймо. Хотя все знали, что он белый. Господи, вот почему он держал в тайне эту часть своего прошлого. Он боялся, что она такая же, как все, что она с отвращением отшатнется от него. Боже, как все нелепо!

Как она жалела, что не знала этого раньше! Тогда Корд узнал бы, что для нее это не имело абсолютно никакого значения.

Линк нетерпеливо тряхнул ее:

– Эй, вы меня слышите? Я задал вопрос, женщина, и хочу ответа. Вы спали с этим приемышем апачей?

Джейми изо всех сил толкнула его.

– Меня тошнит от твоей мерзкой рожи и от твоих лап! Держись от меня подальше, черт возьми!

Она вдруг залепила ему пощечину. От неожиданности Картер выпустил ее и еле удерживался от желания сбить с ног, потирая горящую щеку.

– Сука! – прошипел он сквозь стиснутые зубы. – Так он имел тебя, вот как! Пошла прочь, дрянь, я не хочу даже дотрагиваться до тебя. – Но Джейми уже не слышала его воплей.

Джесси с мужем нагнали ее у лестницы в конце коридора.

– С вами все в порядке, дорогая? – в один голос встревожено спросили они.

– Не беспокойтесь, все хорошо. Теперь Линк Картер уже точно не будет меня преследовать. Спасибо вам за внимание. – Она стала подниматься по лестнице, желая как можно скорее оказаться наедине сама с собой, но Лэм задержал ее.

– Вам ведь нужно поскорее добраться до Сан-Франциско и встретить своего папу. Молодой женщине, как вы уже убедились, лучше не ездит одной. Я хочу поговорить с Брайсонами, чтобы они взяли вас с собой. Они уходят через день-другой. Думаю, вас это устроит.

Джейми внутренне вся содрогнулась. Во время пути она часто ловила на себе плотоядные взгляды Нормана, когда он был уверен, что его никто не видит. А однажды, когда поздно вечером она купалась в ручье, она обнаружила, что он подглядывал за ней. Теперь только не хватало поехать с ним в одном фургоне. И с его женой она тоже чувствовала себя неловко. Тельма была единственной, кто по-прежнему относился к Джейми с презрением.

– Я… я собиралась добраться до Сан-Франциско по реке, – отважно солгала Джейми, хотя в надежде, что Корд проводит ее, не строила никаких планов. Это просто было первое, что пришло ей в голову.

Лэм и Джесси озабоченно переглянулись, затем Лэм спросил:

– А у тебя есть деньги, девочка? Путешествовать по реке стоит денег.

– Конечно, – пришлось Джейми солгать еще раз. – Так что не тревожьтесь обо мне. – И она стала решительно подниматься наверх.

– А ты не хочешь позавтракать, дорогая? – крикнула Джесси ей вслед.

– Пока нет, попозже.

Джейми укрылась в своей комнатке, пытаясь лихорадочно сообразить, что же ей теперь делать.

Нужно перечитать письма отца и успокоиться, решила она. Может, тогда удастся что-нибудь придумать.

Она достала из-под кровати свою сумку и сначала вынула Библию и начала рассеянно листать.

И тут она увидела их – аккуратно вложенные банкноты, сразу за листом, где хранилась засушенная орхидея.

Дрожащими руками Джейми пересчитала деньги. Двести пятьдесят долларов.

Ее охватило негодование, когда она догадалась, в чем дело.

Кто, кроме Корда, мог положить их сюда? Кто еще мог так незаметно проникнуть в комнату ночью?!

Видел ли он карту, вдруг испуганно подумала она. Может быть, читал письма? Нет, покачала она головой, успокаивая себя, в темноте он не мог ничего прочитать. Но если он нашел спрятанную сумку и достал Библию, разве не мог он просмотреть и бумаги? Наверное, что-нибудь пропало?

Кажется, все на месте. Скорее всего он просто сунул деньги внутрь. А, собственно, какая разница? Если он и видел карту, он же ее не взял.

Она снова пересчитала деньги и горько усмехнулась. Значит, ночью он приходил к ней не для любви и не для того, чтобы проститься. Он приходил, чтобы заплатить ей за услуги. Как все отвратительно! Но разве однажды он не предложил ей стать его любовницей или женой?

Может, ей еще нужно сказать ему спасибо. Теперь она сможет заплатить за проезд в Сан-Франциско и кое-что останется на жизнь. Пожалуй, ей еще и повезло, даже очень.

И вдруг в голове у нее молнией мелькнула мысль, которая заставила ее вскочить на ноги.

Фрэнси! Так, кажется, звали ту проститутку, которую Корд ожидал в ночь, когда они познакомились. Ее послали к нему в уплату карточного долга. Джейми уставилась на деньги, испытывая двойное унижение. Мало того, что он счел необходимым расплатиться с ней, так при этом он хладнокровно оценил ее услуги в два раза дешевле, чем гонорар Фрэнси!

Если бы Корд посмел отдать деньги ей лично, она бы швырнула их ему в лицо. Тогда бы она чувствовала себя лучше. Теперь понятно, почему он тайно проник к ней. Он решил успокоить свою совесть, после чего бросил ее, негодяй. Сунув деньги снова в Библию, Джейми достала ломкий увядший цветок. Заново переживая счастье прежних дней, Джейми долго смотрела на него. Все, все кончено. Как она ошибалась! Очнувшись, Джейми стала с ожесточением растирать пальцами хрупкие лепестки, словно уничтожая самую память о Корде, сквозь слезы наблюдая, как медленно порхают в воздухе, постепенно оседая на пол, невесомые частички ее единственной драгоценности.

В Сакраменто Джейми купила билет на пароход, после чего у нее осталось меньше ста долларов. Спустя два дня она оказалась в бухте Сан-Франциско, где теснились корабли со всего света. Совершенно ошеломленная скопищем народа, который заполнял пристань, она со смятением вглядывалась в высокие здания, виднеющиеся вдали, не зная, с чего начать. Она с трудом протиснулась сквозь шумную разноязычную толпу и очутилась на площадке у складов. Растерянно оглядываясь у дверей одного из них, Джейми заметила старика, добродушно наблюдающего за ней. Секунду поколебавшись, она решила, что лучше обратиться к нему, чем к докерам, чьи откровенно похотливые взгляды и непристойные замечания смущали ее, когда она еще только спускалась с парохода.

Подойдя поближе, Джейми рассмотрела, что старик выстругивает из куска дерева что-то похожее на игрушечный кораблик.

Она вежливо поздоровалась, прикрывая глаза ладошкой от ярких лучей заходящего солнца.

Заросшее седой бородой морщинистое лицо осветила широкая улыбка. За все свои шестьдесят девять лет Джозу Бекеру не приходилось встречать такую красотку. Подумать только, у нее волосы цвета золота, которое они с женой до старости добывали на приисках, а глаза цвета Карибского моря, куда он плавал еще молодым парнем. Вот уж действительно на такую стоило полюбоваться!

– Чем могу вам помочь, девушка?

– Меня зовут Джейми Чандлер, – представилась она.

– А я – Джоз Бекер.

– Рада познакомиться, – приветливо проговорила Джейми. – Боюсь, я никого не знаю в этом городе и хотела спросить, не поможете ли вы мне кое-какой информацией.

– Всем, чем смогу, буду очень рад. – Джоз похлопал по пустому стулу рядом с собой. – Присаживайтесь. Спрячьтесь от солнца и расскажите мне все.

Она так и поступила. Он выслушал рассказ Джейми о том, как она пытается найти своего отца, о котором знала только, что больше года назад он жил в Драйтауне.

– Ну, стало быть, твой отец старатель, а иначе ему незачем быть в Драйтауне. – Он коротка засмеялся. – Никогда не поймешь, почему его так назвали. Уж точно не потому, что в ручьях не хватало воды или в барах спиртного. Это около сорока миль на юго-восток от Сакраменто, недалеко от ручья Саттера, – сказал старик.

– Саттера? Того самого человека, который основал форт Саттера? – заинтересованно спросила Джейми.

– Вот-вот, вы уже кое-что знаете. Джон Саттер сошел с ума, когда его империя рухнула. Рабочие его сбежали на золотые прииски. Все так и стало расти вокруг этого ручья. Во всяком случае, в те времена. Я-то помню Драйтаун, я, конечно, помню…

Откинувшись на спинку стула, старик закрыл глаза. Джейми показалось, что он заснул. Не видя настоящего, он уносился мыслями в далекие молодые годы. Грезя наяву, он бормотал:

– Помню танцевальный зал в отеле Икс-чендж. Пол всегда устилали сеном, и каждый день танцы продолжались до трех часов ночи. Люди скидывались, чтобы заплатить музыкантам. А в четыре утра вставало солнце. Я тогда был старателем. Все, что умел делать, это копаться в земле и промывать золото, с головой зарываясь в свою нору. Но вся эта музыка, и танцы, и хорошенькие девушки, все это стоило того. Мы здорово проводили там ночи. Точно так и было, как я говорю. Молодой был тогда.

Он открыл выцветшие глаза, вернувшись из золотых деньков своей юности.

– Но больше такого не было, – резко, чуть не сердито заявил он. – Шесть или семь лет назад, точно не помню, прииск истощился. Люди стали покидать его, а потом там случился страшный пожар, который почти уничтожил город. Когда твой отец был там? – подозрительно сощурившися спросил он Джейми.

– С тех пор пошел второй год.

– Если он тогда еще копался в тех местах, то попусту терял время. Но, может, ты что-то путаешь, малышка. Он, наверное, был около Покервиля или Плимута. Вокруг них еще полно лагерей старателей. Там, говорят, можно поживиться.

У Джейми упало сердце. Что, если участие отца в прииске мистера Лэвелла принесло ему деньги, на которые он стал разрабатывать свой участок и не нашел в нем золота? Тогда он просто бросил его. И кто знает, где отец может находиться теперь. Ей оставалось надеяться, что мистер Лэвелл захочет подсказать ей, где искать.

Между тем Джоз в раздумье пожевал губами и вдруг сказал:

– Знаете, что я вам скажу, не вздумайте ехать в Драйтаун, вот что. Вы ведь не уверены, что ваш отец точно в этом заброшенном месте, а путь-то туда неблизкий. Отсюда до Саттер-Крика целые сутки трястись в дилижансе. Сами-то вы откуда будете?

– Из Миссури.

Старый Джоз сочувственно покачал головой.

– Охо-хо, надеюсь, вы не напрасно проделали такой путь. Но если вы только и знаете, что два года назад он был в Драйтауне, то все, наверно, зря, – и Джоз еще раз вздохнул.

– Есть еще кое-что. Здесь, в Сан-Франциско, он имел дело с одним человеком по имени Стэнтон Лэвелл.

Джейми буквально замерла, когда увидела странное выражение, мелькнувшее в глазах старика.

– Что-нибудь не так? – тревожно спросила она. – Почему вы так смотрите? Вы что-нибудь знаете о нем?!

– Стэнтон Лэвелл, – прошептал тот, как будто долго не осмеливался вообще произнести это имя вслух. Затем, нахмурившись, отрывисто сказал: – Вам будет нетрудно его найти.

Он указал в сторону высоких зданий вдали от порта.

– Когда-то там проходила линия прилива. Теперь это называется Монтгомери-стрит. Там найдете квартал разных мелких банков и маклерских контор. Идите дальше, пока не доберетесь до Портсмут-сквер. Там самые роскошные отели, лучшие рестораны и шикарные салуны с бильярдными залами. И там, девушка, – он дотронулся лезвием ножа до полей своей шляпы на прощание, – там вы найдете мистера Стэнтона Лэвелла. Или кого-нибудь, кто представит вас ему. У него была контора в Порт-отеле, но не знаю, держит он ее сейчас или нет. Я слышал, что теперь он не живет в городе, как раньше. Построил себе особняк в старой испанской миссии у моря, там, дальше на север. С тех пор, как в него стреляли, он чаще живет там.

– В него стреляли?! – изумленно воскликнула Джейми.

– У него есть деньги и власть, но его не очень-то уважают в городе, мисс Чандлер. О причинах этого не стану распространяться. Это неподходящий разговор для юной леди.

– Ну что ж, – решилась, наконец, Джейми. – Я пойду в город и попытаюсь найти его. Но кого мне спросить?

– А любого. Вам не придется много расспрашивать, просто назовите его имя.

Джейми поблагодарила старика, который от души пожелал ей удачи, и поспешила по направлению к городу.

Старик толково объяснил ей дорогу, и вскоре она нашла Порт-отель, внушительное здание из красного кирпича. Здесь она остановилась, чтобы еще раз обдумать, как вести разговор с мистером Лэвеллом, когда наконец встретится с ним. Неожиданно ей пришло в голову: может быть, купленный прииск оказался пустышкой. Отец ведь именно этого и боялся, скрывая местонахождение своего участка от Лэвелла. Тогда могут возникнуть трудности. Тем не менее, она собралась с духом, решив, что пора, наконец, все выяснить. Вокруг деловито сновали люди, не обращая на нее внимания. Джейми с возрастающей робостью мед ленно приблизилась к высоким двойным дверям, обитым листами блестящей меди.

Чуть не у самых дверей на нее наткнулся какой-то оборванец, от которого сильно разило спиртным.

– О, леди, виноват, очень извиняюсь. Я не хотел вас толкнуть, в самом деле, не хотел.

– Все в порядке, – она отступила назад, с жалостью окинув взглядом его истрепанную одежду.

Бродяга взглянул на нее из-под опухших век и, стащив с головы помятую шляпу, протянул ее вперед трясущейся рукой.

– Не поможете ли чем голодающему, леди? Я только поэтому и налетел на вас. Извините еще раз. Совсем ослаб. Не помню, когда ел в последний раз. Чуть жив и на ногах-то не держусь. Хоть немного, добрая леди, хоть что-нибудь, пожалуйста.

Практически Джейми нечем было поделиться. Кроме той жалкой суммы, на которую она должна была жить неизвестно сколько времени, у нее ничего не было. Но она никогда не могла отказать несчастному. Она опустила сумку на тротуар и достала кружевной носовой платочек, подаренный на прощанье Джесси. В нем она хранила оставшиеся деньги.

Развязав узелок, она вытащила одну банкноту, чтобы отдать ее бедняге, как вдруг он выхватил у нее платок и кинулся наутек.

– Нет! – в отчаянии закричала она, подхватывая свою сумку и бросаясь за ним. – Пожалуйста, не надо! Это все, что у меня есть! У меня больше ничего нет, ничего!

С залитым слезами лицом она добежала до угла, за который только что завернул бродяга, но его уже и след простыл.

17

Служащий отеля сочувственно выслушал Джейми.

– Не нужно было показывать ему деньги, знаете, порой искушение слишком велико. В отношении нищих самое безопасное – это просто не замечать их. И уж конечно, ничего им не давать. Бесполезно – все они пьют.

Полисмен, который поспешил на крик Джейми и привел ее в отель, с готовностью поддержал мнение служащего, на что она только растерянно повторила:

– Мне стало его очень жалко, он так ужасно выглядел.

– А сейчас мне жалко вас, – заметил служащий, раздумывая, как ему с ней быть.

Полицейский привел Джейми сюда, потому что она сказала, что направлялась в отель, когда ее ограбили. Но полиция ничем не может ей помочь шанса, что грабителя поймают и вернут ее деньги назад, практически не было. Им остается только составить протокол.

В отчаянии стиснув руки, Джейми сидела, уставившись невидящими глазами в окно. Как мгновенно все изменилось! Только что она хотела помочь несчастному бедняку, а теперь, по иронии судьбы, возможно, ей самой придется просить подаяния. Джейми все еще не могла прийти в себя.

Служащий отеля еще раз оглядел ее и чуть заметно поморщился. Ясно было по всему, что к высшему обществу она не принадлежала, хотя и была очень хороша собой. Опрятная одежда была самого простого покроя и явно знавала лучшие времена. Похоже, что вор украл у нее последние деньги. Все ее имущество, видимо, помещалось в небольшой сумке, которую она судорожно сжимала в руках. Вздохнув, служащий принял решение, он сказал:

– Я все устрою. Вы проведете здесь ночь как наша гостья, а завтра свяжетесь со своей семьей. Все и наладится.

– Спасибо, вы очень любезны. – Джейми повернулась к нему. – Я ведь и не подумала, что надо где-то остановиться.

Он удивленно поднял брови.

– А тогда зачем же вы шли в отель?

– Мне сказали, что здесь я могу найти мистера Стэнтона Лэвелла.

Служащий стал озабоченно перебирать бумаги у себя на столе и, не поднимая головы, сказал:

– Мистер Лэвелл освободил свою контору некоторое время назад.

Тон его сразу изменился. Ей показалось или действительно в его голосе прозвучала неприязнь?

– Не могли бы вы сказать, куда он уехал?

Он безразлично махнул рукой.

– Кто его знает? Говорят, уединился в том доме на утесе, который похож на крепость.

– Нельзя ли узнать, почему он уехал? – поинтересовалась Джейми.

– Я не могу себе позволить говорить об этом. Думаю, моему руководству не понравилось бы, если бы я стал обсуждать личные проблемы наших клиентов. Скажем, здесь произошел несчастный случай, и отель решил, что ему лучше уехать.

Кинув на нее подозрительный взгляд, он резко спросил:

– А вам-то он зачем?!

Джейми не стала скрывать, что Лэвелл ее единственная надежда найти отца, так как он был с ним в деле.

Служащий, очевидно, не желал быть замешанным в любое дело, связанное с Лэвеллом. Но Джейми вызывала такое сочувствие, что он все же наскоро нарисовал грубую схему и пояснил:

– Это дорога в его поместье, найти его совсем нетрудно. Дорога идет все время прямо вдоль берега. Однако вам придется нанять экипаж, потому что это почти пять миль.

Передав ей план дороги, он встал.

– Вы желаете, чтобы я договорился насчет повозки? Если вы поторопитесь и поедете сразу, вы успеете вернуться до темноты.

– Нет, спасибо, но я не хотела бы ехать сию минуту.

Со стоном в душе он снова опустился на стул. Сейчас она, конечно, подтвердит его опасения в том, что совсем не имеет средств. Джейми это и сделала, не видя другого выхода, как сказать правду.

– К сожалению, у меня совершенно не осталось денег. Тот человек взял все, что у меня было. Я с благодарностью воспользуюсь вашим любезным предложением остановиться на ночь, а утром первым делом отправлюсь туда. С вашей схемой я, безусловно, доберусь.

– Нет, я не могу вам позволить идти туда пешком. Это весьма небезопасно для молодой одинокой леди. Допустим, отель заплатит за повозку. Это примерно столько же, сколько стоит комната. Вас устроит?

Господи, думал он, только бы избавиться от нее. От тех, кто разыскивает Стэнтона Лэвелла, так и жди неприятностей.

Не колеблясь ни минуты, Джейми приняла его предложение.

– Но только при условии: когда я найду своего отца, я непременно заплачу вам. Я не из тех, кто принимает милостыню.

– Да, да, конечно, – с облегчением отвечал служащий, торопливо направляясь к выходу, чтобы нанять повозку и поскорее отправить ее отсюда.

Дорога вилась почти вплотную к берегу, и, выехав за город, Джейми пришла в восторг от открывшегося перед ней зрелища.

Впереди, насколько видел глаз, простиралось огромное пространство песчаного берега. Низкие, с мягко закругленными вершинами дюны поросли невысоким кустарником. Недалеко от берега из воды поднимались резких очертаний утесы, образуя живописные бухты и заливчики. Отлогие отмели чередовались с выбегающими на берег холмами, увитыми дикими ползучими растениями. Некоторые из них цвели, создавая невероятные переливы красок. Вечернее солнце пронизывало голубовато-зеленые волны океана, с плеском набегавшие на берег, чтобы оставить на нем снежные массы воздушной пены.

Джейми видела рыбачьи лодки, дрейфующие вдоль побережья. У дороги попалось несколько хижин, но в основном это было пустынное и безлюдное пространство. Страшно было подумать о том, что ей придется возвращаться здесь ночью, если мистер Лэвелл тут же не отведет ее к отцу, что вряд ли. Но, может быть, он хотя бы предложит остаться до утра. Конечно, поездка сюда вообще была рискованным шагом, но что ей оставалось делать? Не потеряй она последние деньги, она спокойно остановилась бы в отеле, а днем ходила бы на поиски отца. А сейчас…

Джейми снова вспомнила о Корде, но мысли о нем вызывали теперь только горечь и гнев. Она не особенно винила его в том, что оказалась в таком отчаянном положении. В конце концов, сама навязалась ему в спутницы. Он и не собирался взваливать на себя ответственность за нее. Скорее всего, он смотрел на нее как на случайно подвернувшуюся девицу легкого поведения. И действительно, разве порядочная девушка отважится одна отправиться на другой край света? Да еще вдвоем с совершенно незнакомым мужчиной. Он вполне имел право так думать. Джейми проглотила комок в горле и, чтобы отвлечься, принялась прилежно править лошадью, всматриваясь в дорогу. Наконец та стала подниматься на каменистый мыс, почти полностью перегородивший берег, и превратилась в довольно узкую тропу, с обеих сторон огороженную низкими каменными стенами. Дорожка лентой обвивала утес.

Взглянув вверх, Джейми увидела то, что могло быть только замком Стэнтона Лэвелла. Особняк угрюмо нависал над океаном, который в этом месте бурлил, с яростью набрасываясь на беспорядочно нагроможденные обломки скал.

Тропа еще больше сузилась, оставляя, однако, достаточное пространство, чтобы могла проехать повозка.

За очередным поворотом дорога вновь расширилась и вела к фасаду дома. Отсюда Джейми уже могла хорошо рассмотреть внушительных размеров трехэтажное сооружение, устремленное ввысь. Это трудно было назвать домом. В старые времена испанцы строили здание для францисканских монахов, которые прибыли в Америку, чтобы обратить индейцев в христианскую веру. В соответствии с назначением, оно скорее напоминало крепость. А ниже, разбросанные по всей громаде утеса, виднелись небольшие постройки из необожженного кирпича, крытые красной черепицей. Здесь, видимо, когда-то жили другие испанцы – те, кто обрабатывал эти земли.

Поднявшись еще выше, Джейми увидела поросшую густой травой равнину с пасущимися стадами. Дальше можно было различить виноградники, занимавшие необозримые пространства. Очевидно, мистер Лэвелл занял земли, принадлежавшие миссии.

Джейми казалось, что она попала в сказочную страну. Ведь только там и могут быть такие живописные замки на высоком утесе. С одной стороны – плодородная долина, с другой – ослепляющий великолепием океан.

Но ее мечтательный настрой мгновенно улетучился, когда, еще раз повернув, она увидела на тропе перед собой угрюмого бородача, мрачно глядящего исподлобья. В руках у него было ружье.

Поспешно натянув поводья, чтобы остановить лошадь, Джейми испуганно взглянула на него и услышала бесцеремонное заявление:

– Сеньор Лэвелл не предупреждал меня, что ждет гостей. Убирайтесь туда, откуда пришли.

Не показывая, что у нее душа в пятках, Джейми возразила довольно дерзко:

– И не подумаю. Неважно, ждут меня или нет. Если мистер Лэвелл джентльмен, он никогда не прогонит от дверей своего дома женщину, особенно перед надвигающейся ночью. Идите и доложите ему обо мне. Если желаете, я подожду здесь. Уверяю вас, я ни для кого не представляю опасности.

Еще с минуту он нагло рассматривал ее, затем исчез, повернув за изгиб стены.

Джейми предпочла оставаться на месте. Она опасалась, что он подстерегает ее и просто убьет, если она поедет дальше. Потом ему всего лишь придется присягнуть, что женщина игнорировала его предупреждения, а такому головорезу это ни чего не стоит.

Спустя некоторое время – Джейми оно показалось вечностью – охранник вернулся.

– В доме сказали, что сеньор ужинает. Они не осмеливаются его беспокоить. Вам разрешено подняться к дому, они дадут вам фонарь, чтобы освещать дорогу, когда вы поедете назад.

– О, как это любезно, – пробормотала она с иронией, трогаясь с места.

Стэнтон Лэвелл мог бы на минутку оторваться от своего драгоценного ужина, подумала она. Всего-то сказать пару слов о том, где она может найти своего отца, – больше ей от него ничего не нужно.

Уже стемнело, когда она въехала на обширный двор перед фасадом замка, из окон которого падал свет зажженных ламп. Перед массивными дверями Джейми ожидали еще два охранника, такие же неприветливые и настороженные, как и первый.

– Никто не является в Гранд-Пойнт без приглашения, – вместо приветствия объявил здоровенный детина. – Вам придется ехать обратно.

– Я не уеду. – Джейми решила во что бы то ни стало пробиться к хозяину.

Когда Джейми слезла с повозки, оба угрожающе подняли ружья.

– А теперь слушайте вы оба, – начала она. Черта с два она даст им понять, что еле жива от страха. – Я приехала сюда не в расчете, что меня пригласят на ужин. Мне нужно меньше пяти минут вашего хозяина, и я получу их, или вам придется застрелить меня.

– Мы запросто можем это сделать, сеньорита, – заверил ее тот, что пониже, с наглой усмешкой на грубом лице.

– Охотно верю, – смело отвечала Джейми. – Вы похожи на людей, которые убивают женщин. Но я все равно не уйду, пока не увижу его. Скажите ему, что дочь Джеймса Чандлера проделала путь от Миссури, чтобы узнать, где ее отец. Вот и все, что я прошу.

Стражники обменялись нерешительными взглядами и наконец рискнули вызвать гнев Лэвелла, предоставив ему самому решать, что делать с назойливой посетительницей.

Бросив напарнику несколько слов по-испански, громила ушел в дом. Оставшийся не спускал глаз с Джейми, безостановочно расхаживающей по двору.

Наконец первый страж вернулся и неохотно сказал ей:

– Можете войти, сеньор поговорит с вами. Энолита проводит вас к нему.

Энолита, толстая служанка средних лет, с таким же, как у стражников, недовольным выражением лица, повела Джейми по бесконечным коридорам.

Пройдя через двойные двери, они оказались на некоем подобии моста, по бокам огороженном стенами со сквозными круглыми окнами. Джейми осмелилась задержаться и посмотреть вниз, где зияла громадная расщелина в скалах. Зрелище это заставило ее отшатнуться в ужасе.

– Идем, идем, не задерживайся, – нетерпеливо подтолкнула ее мексиканка.

Чуть дальше Джейми снова не утерпела и остановилась, оглядывая в восхищении огромный зал, пол которого был выложен затейливым орнаментом из блестящей мозаичной плитки. Высокие окна по обеим стенам зала были зашторены портьерами из роскошного темно-голубого бархата. В середине стены, выходящей на океан, раздвижные двери вели на террасу, нависающую прямо над волнами.

– Бальный зал, – коротко бросила Энолита.

Джейми действительно заметила в конце его приподнятую платформу для музыкантов и хотела рассмотреть богатую роспись на потолке, но Энолита раздраженно дернула ее за руку.

Прижимая к груди свою сумку, Джейми поспешила за ней, подумав, что, безусловно, заблудится на обратном пути, если останется без провожатого. Замок был выстроен весьма причудливо.

Наконец ее ввели в помещение, которое, судя по всему, служило Стэнтону Лэвеллу кабинетом. Это было самое уютное место из всех, которые она до этого видела. Обитая кожей мягкая даже на взгляд софа с двумя парными к ней стульями располагалась перед огромным, отделанным мрамором камином. Вовсю пылал огонь, создавая своеобразное освещение. У одной из стен стоял огромный письменный стол, заваленный бумагами. В комнате было несколько ламп, расставленных весьма Удобно. Все производило впечатление спокойного привычного комфорта.

Энолита подтолкнула ее к стулу, показав, что она может налить себе ликера, стоявшего в баре рядом с софой, и вышла.

Джейми взглянула на хрустальный графин и ощутила спазмы в желудке. Глоток вина тут же свалит ее с ног, настолько она была голодна. Сколько же она не ела? На корабле можно было купить любой еды, но она хотела сэкономить – за два дня поела только два раза.

Да, ловко она сберегла свои денежки, чтобы они достались первому же прощелыге, который благополучно удрал с ними. Лучше бы она проела их до последнего цента.

Джейми восхищенно всплеснула руками, только теперь заметив блюдо с незнакомыми фруктами. Круглые, они были похожи на апельсины темно-красного цвета, и она не решалась взять хоть один. Ведь ей не предлагали фруктов. Кроме того, она не хотела, чтобы Лэвелл застал ее за едой. Наконец она подумала, что один или два фрукта не составят для хозяина ущерба, зато будут очень кстати на обратном пути в Сан-Франциско. Быстро раскрыв сумку, она бросила туда два апельсина, затем не удержалась и взяла еще один.

– Это гранаты, – негромко прозвучало в комнате.

Рука Джейми застыла в воздухе. Лицо ее загорелось от стыда.

– Плод очень вкусный, но, боюсь, в нем слишком много косточек. Мне привезли это растение из Африки и, представьте, мне удалось вырастить его здесь.

Мужчина пересек комнату и протянул ей руку.

– Между прочим, я Стэнтон Лэвелл. А вы угощайтесь, пожалуйста, – добавил он с любезной улыбкой.

Джейми готова была провалиться сквозь землю.

– Я… я прошу прощения за свое поведение, – неловко заикалась она. – Это только потому, что я долго добиралась сюда и… давно не ела. Я знаю, это ужасно невоспитанно с моей стороны, но…

– Ерунда, не обращайте внимания.

Он подошел и потянул шнур, висящий на стене. Почти сразу появилась Энолита, которой он велел принести поднос с едой.