Горсть мужества

 
      Планы у Гюнтера на сегодняшний день были поистине наполеоновские. После обеда он должен встретиться с Клаусом, чтобы вместе с ним разработать стратегию на новый жизненный этап. А вечером Гюнтер отметит этот поворот в своей судьбе. Отметит шампанским. С Линдой. Со своей маленькой Линдой. Правда, она еще ничего не знает о предстоящем празднике, но все поправимо. Настроение у Гюнтера приподнятое. Начало десятого утра. Время позволяло заехать в парикмахерскую. Прическа теперь должна стать несколько короче – более стильной и динамичной, если угодно. Гюнтер улыбнулся своим мыслям, подыскивая место для парковки в центре города. В этот момент перед парфюмерным магазином неподалеку освободилось одно. Тоже знак судьбы. Не мешало бы сменить и свои парфюмерные пристрастия. Ароматы одеколонов за последние годы изменились. Определенно. И та туалетная вода, которой Гюнтер пользовался прежде, наверняка уже не в моде.
      Гюнтер припарковал машину, подумал, стоит ли платить за парковку, но решил рискнуть.
      Не подходя к парковочному автомату, он направился к открытой двери магазина.
      Линда в дальнем углу зала консультировала покупательницу. У нее подкосились ноги, когда она увидела, как со стоянки к магазину направился Гюнтер Шмидт. Он быстрым шагом прошел к отделу в другом конце магазина и обратился к продавщице. Какое нелепое положение, подумала Линда, что будет, если он увидит ее здесь, в этом идиотском халате. Словно шпалоукладчица какая-то! Линда решила скрыться в подсобке.
      – Ради Бога, извините меня, – слабым голосом прошептала она покупательнице. – Мне что-то нехорошо. Я покину вас на несколько минут.
      Она выскочила в соседнюю дверь. Здесь Линда остановилась, перевела дыхание и попыталась привести в порядок свои мысли. Собственно, она могла бы сейчас выйти, подойти к нему и прямо дать ему понять, чтобы он раз и навсегда исчез из ее жизни вместе со своим дурацким шампанским. У нее есть все основания поступить так. Но что-то удерживает ее. Линда приоткрыла дверь в торговый зал. Рядом с Гюнтером появилась еще одна продавщица. Теперь она выставила на демонстрационный столик флаконы с мужской парфюмерией. Вторая между тем разложила рядом пробные флаконы. Все очень озабочены и заняты. Только брошенная Линдой на произвол судьбы покупательница одиноко топталась в углу и требовательно оглядывалась. В конце концов, не сказав ни слова, она просто ушла. Однако и Гюнтер тоже не слишком задержался у прилавка. Через четверть часа он покинул магазин, унося с собой пакетик с покупками.
      – Почаще бы нам таких покупателей, – заметила Рената, одна из продавщиц, закрывая кассу. – Этот один купил сегодня товаров на сумму, которую мы заработали за весь вчерашний день!
      Линда рассматривала чек. Два флакона женских духов на девяносто марок, лосьон для тела и гель для душа еще на сто и мужской одеколон за двести пятьдесят.
      – Да, вчера было вообще отвратительно, – согласилась Линда.
      – Еще бы. – Рената убрала на витрину оставшиеся образцы. – Так он еще и расплатился наличными. Значит, не будет никаких процентов на налог. Это же чертовски здорово!
      – Не иначе как старичок завел себе подружку. – Вторая продавщица посмотрела на свои длинные ноготки. – В таких случаях они всегда платят наличными! Никаких кредитных карточек, никаких чеков, никаких следов!
      – Ну, ты у нас спец по таким делам! – Рената сморщила носик. – Давайте лучше оприходуем новый товар. И даст Бог, этот дядечка окажется не единственным нашим клиентом сегодня!
 
      Марион тоже отправилась в город. У нее возникло предчувствие, что не все из происходящего вокруг понятно ей. В их отношениях с Гюнтером было нечто подобное сразу после объединения, в 1989 году. Тогда муж тоже постоянно находился в дурном настроении, часто срывался. Марион предположила, что на горизонте появилась другая женщина. В конце концов тогда она узнала через Клауса, нет, даже через Монику, что Гюнтер вложил все их средства в рискованные финансовые операции на Востоке. И не сказал ей ни слова! Моника в ту пору еще не развелась с Клаусом. Она позвонила Марион как-то вечером и, не слишком не церемонясь, спросила, вполне ли независимо от Понтера в финансовом плане чувствует себя Марион. Независимо от денег и бизнеса Понтера. Марион нашла такое поведение Моники хамским. С чего это вдруг та сует нос в их личную жизнь? Но она получила тогда хоть какую-то информацию и потому никогда не припоминала Монике о том случае.
      Сейчас из головы Марион не выходила история с пожертвованием в фонд общества защиты животных. Гюнтер никогда не жертвовал денег ни на какие мероприятия без веских на то оснований. Но что крылось за этим шагом? Никакого пари не было, это точно. Ни Клаус, ни Гюнтер, даже в самом сильном опьянении, не стали бы спонсировать общество защиты животных. Только если эта организация стала бы одной из фигур в их новой финансовой игре и использование этой фигуры могло принести доход. Марион решила во всем разобраться.
 
      Расстроенная Регина Раак тоже в дороге в этот утренний час. Начиная с воскресенья Клаус каждый вечер запирался у себя в кабинете и работал всю ночь напролет, а утром сидел за столом разбитый и молчаливый. И отказывался отпустить ее в отпуск. Даже на собственные деньги и с подругой.
      «Для чего я выходила замуж?» – в который раз спрашивала себя Регина. Она убрала дом, и ей было нечем заняться. Какое-то время она смотрела в окно, потом решительно сняла трубку и позвонила Клаусу в офис.
      – Клаус, ты хотел бы ребенка?
      – Что?!
      – Чтобы мы завели ребенка! Тогда я немедленно перестану пить таблетки.
      – Регина, извини, у меня переговоры!
      – Я спрашиваю, ты хотел бы?
      – Прошу тебя!
      – Хотел бы?
      – Нет!
      – Нy, тогда хотя бы собаку!
      – Что?!
      – Я так одинока! Тебя никогда нет рядом!
      – Я…
      – Если бы был ребенок!
      – Регина!
      – Ну собака!
      – Хорошо, если хочешь…
      Как с родителями! Регина покачала головой. Какое унижение! Все время быть в роли просительницы и не иметь возможности решать что-либо самостоятельно.
      Тем не менее, она хоть чего-то добилась! И к тому времени, когда Клаус вернется домой, там будет собака! И она не позволит ему отыграть назад. Регина взяла ключи, завела машину и отправилась в питомник общества защиты животных выбирать себе четвероногого друга.
 
      Марион и Регина встретились на том самом перекрестке, от которого вела грунтовая дорожка к питомнику.
      «Интересно, ей-то что здесь надо?» – удивилась Марион. В ее голове зароились подозрения. Вполне вероятно, что Регина посвящена в планы своего мужа. Как и Моника в былые времена. Только Марион, как всегда, выглядит дурой! Она вообще не в курсе происходящего!
      Регина кивнула Морион из своей машины и, улыбаясь, сделала жест рукой, означающий, что она готова уступить дорогу. Да Марион умрет, если из-под колес машины Регины вылетит хоть один камешек и поцарапает краску на капоте ее машины. Регина пристроилась следом, и они поехали к питомнику. Камешки с дороги стучат по капоту и по днищу Регининой машины, но ей все равно. Главное, что в ее доме появится собака! Как давно Регина мечтала об этом! Но сначала не позволяли родители, потом ей приходилось много работать и не было времени. Но теперь мечта наконец сбывается. «Что же ищет в этом районе Марион?» – думала Регина. Она не могла себе представить, что Шмидты интересуются животными бескорыстно – разве что из них можно что-то приготовить: пожарить или запечь в гриле кусочек мяса.
      Женщины припарковали машины рядом с огромными чугунными воротами и поздоровались.
      – Теперь наши мужья станут почетными членами, – сказала Марион, пожимая руку Регины.
      – Вот как? – изумилась Регина. – А я думала, они заняты бизнесом.
      Значит, все-таки бизнес. Марион решила еще немного подождать. Может, откроются еще какие-то детали.
      Почетные члены, вздохнула Регина. Марион постоянно использует военный сленг. Почетный член, торжественный салют, Почетный легион. Гюнтеру впору вывесить над домом флаг, словно он единственный победитель всех войн. Она позвонила в ворота питомника.
      Тотчас раздались многоголосый лай, рычание и чавканье. После второго звонка калитка открылась, и молоденькая девушка жестом пригласила их войти, но дальше калитки не проводила.
      – Осмотритесь здесь пока спокойно сами, – сказала она, стараясь перекричать шум. – Я должна закончить работу.
      С этими словами она исчезла в одном из вольеров.
      «И таким людям мы отдали шестьсот марок». Марион радовалась, что у Гюнтера все же совсем иные планы, чем строительство нового вольера или еще что-то в этом роде. Она осмотрелась: площадь большая, вдали виднеется что-то похожее на ангар для самолетов. Повсюду загоны и вольеры для животных. Ну, ясно, Гюнтера и Клауса привлекло место. Они прозондируют почву, подождут разрешения и снесут эту богадельню для нового строительства. Можно спокойно уходить.
      Кажется, на этот раз нет ничего угрожающего. Так, небольшая коммерческая тайна.
      – Поскольку до нас здесь никому нет дела, я, пожалуй, пойду, – сказала она Регине, отряхивая свое светлое платье, и направилась к воротам.
      В этот момент из домика, очевидно, служащего офисом, вышла Аннемари Розер.
      – О, госпожа Шмидт, подождите минуту, постойте!
      Но Марион была уже за воротами.
      – Ах как жаль, я с таким удовольствием показала бы нашей благодетельнице, как мы намерены использовать ее пожертвования, – разочарованно протянула Аннемари.
      – Благодетельница, пожертвования? – озадаченно спросила Регина, в недоумении глядя на закрывшуюся за Марион калитку. Регина уверена, что ослышалась. – Это была Марион Шмидт.
      – Да, именно. Как глупо, что Соня не сказала мне сразу, что вы пришли! Какое теперь у фрау Шмидт сложится о нас впечатление!
      – Да такое же, как и у меня. Но я-то хотела бы приобрести у вас собаку. Средних размеров, ласковую, но умеющую защитить хозяина. Есть у вас такой песик?
      Через два часа в машине Регины сидел огромный пес. Его зовут Бобби, ему около трех лет, у него длинная светлая шерсть, его нашли во время пасхальных праздников на велосипедной площадке возле супермаркета. Узнав между делом, что Шмидты пожертвовали питомнику шестьсот марок, что общество охотно арендует землю с постройками для размещения там состарившихся животных, Регина пообещала, что поможет решить эту проблему. У нее есть на это время. Это куда лучше, чем считать у себя в саду шипы на розовых кустах!

* * *

      У Клауса в офисе все было готово. Но когда ровно в четыре Гюнтер появился на пороге его кабинета, Клаус с трудом скрыл напряжение.
      – Так, давай посмотрим! – Гюнтер остановился перед большим столом, на котором Клаус разложил бумаги. – Тебе удастся потом скрыть все концы? – Он сделал в направлении бумаг характерный жест рукой.
      – Это даже не обсуждается. – Клаус подошел и встал рядом. – Я сейчас все объясню тебе. Во всяком случае, готов гарантировать; что на некоторое, пусть и короткое, время ты станешь беднейшим человеком! Ха-ха-ха!
      – Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь. Мне очень хотелось бы посмеяться вместе с тобой!
      – А в противном случае ты заплачешь? Они сели за стол.
      – Итак, у тебя есть недостроенное офисное здание в Берлине, в его строительство ты инвестировал некоторое количество своих акций. Ты решаешь продать эту стройку некоему акционерному обществу и на этой сделке прогораешь.
      – Что мы при этом получаем?
      – Никто не может проконтролировать стоимость этой сделки, выяснить, что цена продажи соответствует действительности. Твой бизнес несет огромные убытки.
      – Звучит хорошо! А это… акционерное общество принадлежит тебе? – Гюнтер сделал глоток воды.
      – Да, совершенно легальное «Брифкастен АГ», записано на мое имя, – успокоил его Клаус.
      – Ага! – Гюнтеру все еще не по себе. – А как я получу потом деньги назад и что будет с моим строительным бизнесом?
      – Акционерное общество в Лихтенштейне тотчас же купит твой уцененный строительный бизнес и дочерние предприятия в Восточной Германии. Да и чего стоит прогоревший бизнес? – рассмеялся Клаус.
      Гюнтер кивнул.
      – Хорошо, – согласился он. – А деньги?
      Клаус понизил голос:
      – Ты получишь нотариально заверенную доверенность на право управления всеми акциями «Брифкастен АГ». Об этой доверенности не будет знать никто.
      – Тогда все акции перейдут через какое-то время ко мне.
      – Абсолютно верно! – Клаус кивнул. – И именно по той цене, которую мы сейчас определим. Ну, как тебе мой план?
      Гюнтер встал и начал ходить по комнате, обдумывая услышанное. С помощью этой сделки он сведет свой капитал до символической стоимости. Клаус прав. Все продумано очень здорово. И с налогами никакой проблемы. Это еще один плюс, еще один трамплин на пути к свободе. Он остановился перед Клаусом.
      – O'k, let's go!
 
      Клаус встал и пошел к компьютеру.
      – А остаток? – спросил Гюнтер. – Что делать с наличностью?
      – Это около миллиона. Прогуляй его. Например, Вадуц, очень неплохое местечко. Почему бы хоть раз не побывать там?
      – Если все получится, я предоставлю возможность посетить Вадуц тебе и пожелаю получить удовольствие!
      Гюнтер, слегка прищурившись, улыбнулся Клаусу и еще раз обдумал все сказанное. В соответствии с планом Клауса капитал удастся вывести из страны легко. А Гюнтер через какое-то время последует за ним со своей куколкой. На Марбеллу, на Малибу или еще куда-нибудь, где ее прекрасное тело почти не потребует одежды. И они будут наслаждаться жизнью на полную катушку.
      Клаус украдкой наблюдал за ним.
      – Кажется, план тебе понравился.
      – Что, заметно?
      – Да.
      – Ну тогда, мой друг, открой бутылочку коньяка, и давай выпьем за всех Регин и… – у него едва не сорвалось с языка «Линд», – и всех юных дам этого мира!
      – И за нас! – добавил Клаус, направляясь к бару.
      В зеркале стойки бара он увидел свое изменившееся, осунувшееся лицо. Но глаза снова блестели, и Клаус испытывал неимоверное облегчение. Он словно светился изнутри. Клаусу понравилось свое отражение. Итак, первый пласт отработан! Как хорошо сказал Гюнтер: «За всех Регин этого мира!»
      Клаус раскрыл свой ноутбук, и оба склонились над монитором, вникая в детали плана. Раздался стук в дверь, и Клаус поднял взгляд.
      – Где эта фрау Целлер? Гюнтер посмотрел на часы.
      – Должно быть, отправилась домой, ведь рабочий день закончился!
      Снова стук.
      – Да! Войдите!
      Дверь медленно приоткрылась. Огромная собачья морда просунулась в щель, но тут же исчезла.
      – Это еще что такое? – Клаус уставился на дверь.
      – Вперед, Бобби, смелее, – послышался из-за двери звонкий голос.
      – Регина?
      – Нет, Бобби! – Дверь распахнулась, в проеме появилась Регина с огромным псом на поводке. – Разреши представить тебе нашего нового члена семьи. Бобби, мобильный берберовский ковер!
      – Ага. – Клаус растерялся.
      – А он не слишком большой? – спросил Гюнтер и встал, приветствуя Регину. – Я могу пожать тебе руку, не рискуя быть покусанным?
      Регина вошла в комнату.
      – А вот мы и проверим сейчас!
      Клаус уже поднялся и подошел к жене.
      – Гюнтер прав. Я вообще-то представлял себе собачку чуть поменьше. Репинчера, например.
      – Но мне больше всех понравился Бобби! – Регина почесала пса за ухом. Ей даже не пришлось для этого наклоняться.
      – Но с такой большой собакой надо много заниматься, – заметил Клаус.
      – Кто у нас домохозяйка, я или ты? – Регина покачала головой. – Что же теперь? Ты совсем не рад? Не хочешь приветствовать Бобби?
      Клаус бросил умоляющий взгляд на Гюнтера.
      – Ну почему?
      Гюнтер расхохотался.
      – Подожди, что-то еще принесет домой твоя жена! – бросила Регина.
      – Что такое? – смех Гюнтера оборвался. – Что ты имеешь в виду?
      – Она тоже была в питомнике. Кое-какие планы у нее наверняка есть.
      – Марион в питомнике? – Гюнтер непонимающе посмотрел на Регину.
      – А тебе это кажется невероятным?
      Шея у Бобби длинная, и он без труда дотянулся до Гюнтера, желая обнюхать.
      Гюнтер взглянул на собаку, затем снова на Регину.
      – Нет. Уже нет. Только удивительно все это.
      – А ты разве просто так купил сегодня новую парфюмерию?
      – Я? G чего ты взяла?
      Пес чихнул и попятился.
      – Ты пахнешь иначе. Много смешанных ароматов. Бобби тоже не выносит этого.
      Мужчины переглянулись.
      – Ну ладно. Пойдем, Бобби. Вы можете еще немного поработать спокойно. Мы погуляем по парку. – Регина поцеловала мужа.
      – Но я уже готов.
      – Не торопись… – Регина и пес исчезли за дверью.
      – Как она изменилась! До сих пор сердилась, когда я опаздывал хоть на минуту. – Клаус, покачав головой, вернулся к компьютеру.
      – Ты получил отличного охранника. И практично и безопасно!
      – И это говоришь ты!
      – Во всяком случае, лучше, чем любовник! Нет?
      – До того момента, пока мы не столкнемся с ним ночью в коридоре!
 
      Через полчаса Гюнтер уже сидел в машине и размышлял о жене. Вполне возможно, что Марион шпионит за ним. А если она поговорила с этой Розер, то, вероятно, уже знает, как выглядела девушка, приносившая деньги. Во всяком случае, точно не как Клаус.
      Светофор на перекрестке перед Гюнтером переключился на красный. Гюнтер затормозил, продолжая думать. Ну, допустим, что деньги приносила одна из сотрудниц Клауса. Как бы там ни было, но семейный кризис необходимо предотвратить. Еще не пришло время. Позади просигналили. Дьявол! Гюнтер поднял взгляд и увидел, что горит уже зеленый. Он тронулся с места и посмотрел в зеркало заднего вида. Регина махала ему рукой. И ее нельзя исключать. У Регины слишком много свободного времени. Она многое замечает, каждую мелочь. Действительно, следует быть более чем осторожным. Помахав ей в ответ, Гюнтер свернул к дому.
 
      Линда накрыла на стол в своей маленькой квартирке в «гетто». Она хотела поговорить с Дирком о Гюнтере Шмидте, поэтому пригласила его на ужин. Дирк, правда, дважды переспросил ее, не лучше ли поужинать у него, потому что из-за предстоящего экзамена совсем нет времени. Но Линда настояла на своем, точно зная, что в своей берлоге молодой человек ни на минуту не оторвется от книжек и вряд ли даже толком выслушает ее.
      – Я приготовлю тебе настоящее ризотто с грибами и сыром и со всем, что еще к этому полагается, – пообещала Линда.
      – А что еще к этому полагается? – настороженно поинтересовался Дирк.
      – Увидишь…
      – Ты продемонстрируешь мне нечто новое в моде на женское белье?
      – Ты мог бы заметить, что старым бельем я не торгую!
      Это верно, на своей дополнительной работе она не слишком усердствовала. У нее был контракт с крупнейшим в Рёмерсфельде бутиком женского белья, и Линда иногда демонстрировала новые коллекции во время приватных показов. А дальше сведения о новых коллекциях распространялись уже по цепочке. Главным образом дамы, которые присутствовали на показе, передавали информацию своим подругам. Как правило, делалось это ко всеобщему удовольствию, а ей магазин за это регулярно выплачивал деньги. Последний раз Линде удалось продать во время такой акции семь комплектов. Это надо было видеть! Может, как-нибудь попробовать раскрутить этих дам еще раз?
      Линда пошла на кухню., чтобы приготовить ризотто. В очередной раз ей пришлось обходить стоящую посреди комнаты коробку с шампанским, которую очень хотелось пнуть. Линда взяла из шкафа две коробки с полуфабрикатами (Дирк все равно не заметит разницы) для ризотто, достала из холодильника четверть головки сыра «Пармезан» и шампиньоны.
 
      Гюнтер приехал ужинать домой. Марион успокоилась, настроение у нее улучшилось. Она посвящена теперь в планы Гюнтера и поэтому не зависит от перепадов его настроения. Марион похвалила новую прическу мужа и рассказала свежие городские сплетни. О своем посещении приюта для животных она не обмолвилась ни словом, и Гюнтер решил, что тема закрыта. Марион приготовила витаминный салат и к нему специальное блюдо с нарезанными кусочками колбасы, грудинки и сыра. Гюнтер съел уже третий бутерброд с колбасой, но так и не притронулся к салату.
      – Не хочешь попробовать салат? – Марион наполнила его тарелку. – Я подумала…
      – Чуть позже, – оборвал ее Гюнтер.
      Он знал, откуда такая забота о его здоровье – все это из-за вчерашнего разговора.
      С завтрашнего дня он начнет строго следить за своими поступками.
 
      Клаус до сих пор еще не покинул свой офис. Проводив Гюнтера до двери, он с удивлением отметил, что офис действительно пуст, все уже давно ушли. Он остался совсем один, наедине со своими мыслями. Находясь в приподнятом настроении, Клаус налил себе еще коньяку, удобно расположился в своем широком кожаном кресле и положил ноги на стол.
      – За будущее! – громко воскликнул он, сделал большой глоток, откинулся назад и закрыл глаза.
      Сделка с Гюнтером сулила ему большие деньги. Он заработает очень неплохой капитал. При этом Клаус даже не брал в расчет те проценты, которые получит в качестве гонорара за услуги. Это само собой разумеется.
      Страхи, финансовые проблемы, не оставлявшие Клауса с момента развода и раздела имущества с Моникой, теперь останутся позади.
      Чувство освобождения переполняло его, но вдруг он представил себе, что случится, если Гюнтер не получит назад свои права на переводимые средства. Такой расклад в игре стал бы для Клауса вершиной его финансовых успехов. Но это случится, если с Гюнтером что-то произойдет.
 
      Линда ходила по квартире взад-вперед. Затем вышла на балкон и посмотрела на дорогу, ведущую к «гетто». В восемь часов она открыла коробку и достала одну бутылку. Ей нужно сделать пару глотков: необъяснимый страх охватил Линду. Дирк уже давно должен быть у нее. Неужели он решил обмануть ее? Хорошо еще, что она не начала готовить ужин сразу. Иначе вместо ризотто получилась бы липкая масса. В половине девятого зазвонил телефон. Линда схватила трубку:
      – Да?
      – Сокровище, мне очень жаль, я повсюду искал свою машину, но опасаюсь, что ее оттащили на штраф-стоянку!
      Линда глубоко вздохнула.
      – Где же ты припарковал ее?
      Дрожащим голосом Дирк ответил:
      – Я это… я… забыл…
      Линда мяла в руках телефонный провод.
      – Такое могло случиться только с тобой. Тогда садись на велосипед и приезжай!
      – Линда! Такое расстояние на велосипеде? Это же несерьезно!
      – Тогда вызови такси!
      – Ты сошла с ума? Сколько это стоит!
      – Но это важно, понимаешь?
      – Сокровище, но ты можешь с таким же успехом рассказать мне об этом завтра, когда придешь ко мне!
      – Тогда иди к черту!
      В ярости Линда бросила трубку и, уже не сдерживая слезы, метнулась к холодильнику. Вот гадкий мальчишка! Она так нуждается в нем, а его никогда нет рядом. Машину увезли на штрафстоянку! Дешевый треп! Линда готова держать пари, что тотчас же нашла бы машину. Она открыла шампанское. Ну и ладно, выпьет его сама! И будь прокляты все мужчины на свете!
      Зазвонил телефон.
      Даже если это он, Линда не снимет трубку. Если у Дирка есть хоть какое-то чувство к ней, он найдет возможность добраться.
      Включив телевизор, Линда рассеянно переключала программы. Она не могла сосредоточиться ни на одной из них, потому что мысли ее были очень далеко. Может, навести порядок в платяном шкафу? Линду охватила такая злость, что она была готова сбросить все на пол и рассортировать все по-новому. Но она остановила себя, опасаясь, что запал пройдет, прежде чем вещи снова займут свое место в шкафу, и вес останется на полу.
      Телефон снова зазвонил, долго и противно. Линда допила шампанское из бокала, прислушалась и наконец, рывком выдернула из розетки штекер. Если Дирку нечего делать, и он висит на телефоне, пусть наслаждается гудками в трубке. Она налила себе еще бокал и снова села перед телевизором. Шампанское пенилось и бодрило, с каждым новым глотком Линда чувствовала прилив сил. Переключая программы, она наткнулась на какую-то любовную дребедень и оставила телевизор на этой программе. Может, в этом фильме не будет хеппи-энда. Линда не перенесла бы сейчас этого.
      Во время рекламной паузы она пошла на кухню, чтобы наполнить бокал. Линда так ничего еще и не съела, и алкоголь ударил в голову. Она посмотрела на часы. Десять, самое подходящее время для порции ризотто. Линда включила плиту. «Так! Будем наслаждаться в одиночку!»
      В этот момент раздался звонок в дверь.
      Ну что ж! Предвкушая веселый разговор, Линда направилась к двери с бокалом в руках и нажала кнопку домофона, но стучали уже в дверь.
      Линда открыла дверь и с громким «Вот тебе на!» вытянула руку с бокалом.
      – Вот это прием! – Гюнтер взял у нее из рук бокал.
      – Вы? – Линда оцепенела.
      Она подумала, что следует немедленно захлопнуть дверь, но сделать это сразу не решилась.
      – Как вам шампанское?
      Линда все еще не знала, как поступить. На лестнице почему-то не было света.
      – Свет включается на очень короткое время. Странная система в вашем доме.
      Его белая рубашка выделялась в темноте коридора. Линда так и не произнесла ни единого слова.
      – Вы ждали кого-то другого? – Гюнтер поднял бокал и улыбнулся. Его лоск и холеный вид разозлили девушку.
      – Вообще-то да! Друга!
      – Ага, и где же он?
      Хороший вопрос.
      – А что, собственно, хотите вы? – Линда даже не сделала попытки отступить в сторону, чтобы впустить Гюнтера.
      – Спросить, понравилось ли вам шампанское. Вы, кстати, еще не ответили на мой вопрос.
      – А разве нельзя было позвонить, чтобы выяснить это?
      – Я пытался дозвониться несколько раз, но никто не брал трубку.
      Значит, это он названивал весь вечер. А Дирк даже не потрудился еще раз набрать ее номер!
      – Входите. – Линда отступила в сторону.
      Он, продолжая улыбаться, вошел.
      – Большое спасибо! – Гюнтер остановился посреди коридора и принюхался. – М– м, как вкусно пахнет!
      – О да! – Линда наконец очнулась. – Я готовлю ризотто. Вы едите такие блюда? Присоединитесь ко мне?
      – Если можно.
      «Тупоголовый сынок бургомистра! Ты сам во всем виноват. Теперь из твоей миски будет есть другой!»
      – Ну да! Проходите!
      – Помочь вам?
      – Налейте мне еще шампанского. – Линда указала на бокал, который Гюнтер все еще держал в руке.
      – С удовольствием!
      Он быстро наполнил бокал, подошел к коробке, взял вторую бутылку и поставил ее охлаждаться. Все это Гюнтер делал так изящно и непринужденно, что Линда испытывала удовольствие, наблюдая за ним. Дирк, наверное, уже несколько раз что-нибудь уронил бы, опрокинул, за что-то зацепился.
      – Почему вы все это делаете? – помолчав, спросила Линда.
      – Что вы понимаете под «все это»? – Он поставил бокал на стол.
      – Вы прекрасно знаете, что я имею в виду. Деньги, шампанское – все это!
      – Ну, насчет денег это вы напрасно. – Гюнтер ухмыльнулся. Линда молчала, помешивая макароны. – Фрау Розер очень обрадовалась пожертвованию и пришла сама; чтобы отдать квитанцию и выразить благодарность.
      – А ей-то что за радость?
      – Вы такая любительница животных или есть еще какое-то объяснение вашему поступку?
      Гюнтер разглядывал девушку. Короткое летнее платье зеленого цвета так плотно облегало ее тело, что казалось, будто это не материя, а вторая кожа. Цвет платья подчеркивал красоту ее черных волос. У нее длинные стройные ноги, на ногтях темно-красный лак.
      – О каких причинах вы говорите? – Линда быстро обернулась. – Ответ на все вопросы написан сейчас на вашем лице. – Она отложила ложку. Гюнтер понял, что его застали врасплох, и смущенно почесал затылок. – Вы же прекрасно знаете, что я живу с Дирком Веттерштей-ном, люблю его и хочу выйти за него замуж!
      «Хочу ли?» – спросила себя Линда, произнося последнюю фразу.
      – Я ни в коем случае не собирался обидеть вас. – Гюнтер поднял руки, как бы защищаясь. – Вы мне нравитесь, и я хотел провести с вами немного времени, поболтать.
      Среди прочего, подумал он, не меняя выражения лица.
      – Ну да. – Линда нахмурилась и сняла кастрюлю с плиты. – Этим мы сейчас и займемся. Ужин готов.
      Гюнтер осмотрелся в поисках обещанного ему еще в прошлый раз красного вина, но не увидел бутылки.
      – Жаль, что классическое кьянти закончилось. – Он огорченно пожал плечами. – Разрешите прислать вам как-нибудь хорошего красного вина. У меня прекрасные поставщики.
      Линда зажгла свечи, оставшиеся на столе с прошлого раза. Она промолчала, не зная, что следует ответить в данной ситуации. Сказать «да» – значит, открыть ему дверь в свою жизнь. Если сказать «нет», то ситуация станет еще более двусмысленной. Да и не хочется отказываться от того, чтобы тебя немного побаловали. Тем более что выглядит это так красиво.
      Она наполнила тарелки, а Гюнтер налил шампанское в бокалы и поставил на стол красиво упакованную коробочку. Линда хорошо знала эту упаковку. Так оформляют покупки в ее магазине.
      – А это не слишком щедрая благодарность за то, чтобы немного поболтать? – Указательным пальцем Линда прикоснулась к коробке.
      – У меня нет привычки приходить в гости с пустыми руками, – заметил Гюнтер. – Это мелочь. Вместо цветов.
      Линда знала, сколько стоит эта мелочь. Это были те самые духи, два флакона за девяносто марок. Она хотела сказать ему, чтобы в следующий раз, приходя в их магазин, он делал покупки у нее в отделе. Потому что за это она получает процент к зарплате. Но, оставив колкость при себе, Линда развернула упаковку и грустно заметила:
      – Вообще-то день рождения у меня в апреле.
      – Тогда пусть это будет подарок вдогонку…
      Линда поблагодарила Гюнтера и для пробы нанесла капельку духов на запястье. Ее коллеги дали Понтеру хороший совет, это один из самых новых ароматов. Не сказать ли им завтра спасибо за такую заботу? Вот они обрадуются!
      Гюнтер и в этот раз ушел, проведя у нее не больше часа. Линда наблюдала, как он направлялся к машине. Как и в прошлый раз, Гюнтер поставил ее посреди двора. Однажды кто-нибудь обратит на это внимание. Ведь таких «мерседесов» серебристого цвета в Рёмерсфельде не слишком много. И уж точно больше ни одного с таким номером: GS1. Но, судя по всему, ему нет до этого никакого дела.