Горсть мужества

      – Уж не боитесь ли вы, что я умру до завтрашнего дня?
      Аннемари считала про себя, что сулит ей эта сделка. Пятнадцать марок за квадратный метр означает, что гектар будет стоить 150 тысяч. То есть она заработает за один день, не сходя с места, 140 тысяч марок! Но почему? За что такие деньги?
      Она поднялась.
      – Я должна подумать.
      Манфред протянул ей руку, прощаясь.
      – Когда позвонить вам?
      – Завтра утром!
      – У мамы завтра день рождения, семидесятилетие. Я хотел бы порадовать ее с утра. Вы же знаете, пожилые люди обычно встают рано.
      Аннемари крепко пожала ему руку.
      – Я тоже не залеживаюсь в постели. Позвоните мне рано утром, в шесть часов. Моя фамилия и телефон есть в справочнике.
      Сев в машину, Манфред вместо задней передачи включил первую. Такого с ним еще не случалось. Но никогда в жизни перед Манфредом не открывалась возможность переиграть великого Гюнтера Шмидта. Только пригласит ли его после этого Марион хоть на одну вечеринку в свой дом? Улыбаясь этим мыслям, он поехал в магазин.
 
      Моника Раак увидела из окна своего кабинета, как во двор их предприятия въезжает маленький, сильно помятый автомобильчик. Она наблюдала за ним, думая, что машина сильно нуждается в ремонте и покраске. Но владелец такого рыдвана вряд ли в состоянии заплатить сумму, необходимую для этого ремонта. Иначе машина не имела бы столь плачевного вида. Тем не менее водитель вел себя не просто самоуверенно, а нагло. Он припарковал машину прямо перед входом в офис, на директорском месте, и вышел. Теперь Моника узнала этого человека. Это друг Ричи, Дирк Веттерштейн. Насколько ей помнилось, молодой человек никогда еще не бывал здесь, друзья общались обычно в приватной обстановке. А с тех пор как Дирк засел за подготовку к экзамену, и вовсе не встречались.
      Моника еще не успела отвести взгляд от окна, а в дверь уже постучали. На пороге кабинета стоял Дирк, мокрый, бледный, под глазами круги, словно он не спал несколько ночей.
      – Вот так сюрприз! Здравствуй, Дирк! – Моника приветствовала его крепким рукопожатием.
      – Да… – Он осмотрелся. – А Ричи нет?
      – У Ричи свой кабинет, напротив. Но он в отъезде. Вернется через полчаса. Не могу ли я тебе помочь?
      – Едва ли. – От взгляда Дирка веяло такой тоской, какой не бывает даже в холодную зимнюю ночь в глухом лесу.
      – Проходи, присядь! – Моника подвела молодого человека к стоящему в углу комнаты дивану. – Кофе? Может, перекусишь? Круассаны, например. Очень свежие, только из пекарни!
      – Нет, спасибо, мне и так плохо. Что бы это могло означать? Зазвонил телефон.
      – Извини, пожалуйста. – Моника сняла трубку. Это Ирэн. Ей не терпится поделиться с матерью своими впечатлениями от новой постановки в театре мод. – Ирэн, не сердись, но мне некогда. У меня посетитель. Это Дирк!
      – Дирк? Не спросить ли у него, где пропадает Линда? Я постоянно пытаюсь дозвониться ей, но никто не берет трубку. Он что, ото всех ее спрятал?
      – Спроси его об этом сама. – Моника передала трубку Дирку.
      – Замечательная у тебя подруга! – крикнул молодой человек в трубку вместо приветствия.
      Ах, вот откуда дует ветер, подумала Моника, заказав по внутреннему телефону кофе и круассаны в кабинет.
      – Меня это все не интересует! – слышит Моника продолжение разговора Дирка с ее дочерью. – Для меня это все в прошлом! Было и нет, понимаешь? Все, прошлогодний снег, вообще не интересно; она для меня не существует, эта женщина для меня умерла, ты понимаешь? Нет? Но тогда мне с тобой не о чем говорить! – Он передал трубку Монике. – В данный момент у меня нет сил для разговоров с бестолковыми женщинами. Если Ричи еще не пришел, я ухожу!
      – Но я попросила сварить для тебя кофе. Выпей, тебе это поможет.
      – Что значит поможет? Мне и без кофе хорошо, просто супер, никогда не было лучше. Если Ричи не придет скоро, я уйду!
      Моника задумалась. В таком состоянии из него ничего не вытащишь. Пока ясно только одно: Линда, похоже, дала ему отставку. Жаль, конечно, но такой поворот не удивил Монику. Это было лишь вопросом времени. Такой роман не мог длиться долго. Пай-мальчик и продавщица парфюмерного магазина. Он слишком юн для такой женщины, как Линда.
      Открылась дверь, вошел молодой человек с подносом, на котором стояли тарелка с круассанами и кофе.
      – У вас что, нет приличной секретарши? – съязвил Дирк.
      – А я вам, чем не нравлюсь? – обиделся молодой человек.
      – Марк – наш офис-менеджер, – засмеялась Моника. – Я не думала, что ты так старомоден, Дирк!
      – Я… – Дирк выпрямился, но затем снова откинулся на спинку дивана и закрыл лицо руками. – Ах, мы же совсем забыли! Да мне, в самом деле, все равно. Женщины уже везде управляют нами. На работе, в любви, а теперь еще и вместо секретарши – офис-менеджер. Посмотри на себя, Моника! Ты еще не забыла, что женщина?
      – Надеюсь. – Моника налила ему кофе.
      – А это предприятие принадлежит тебе?
      – Как посмотреть.
      Когда через десять минут автомобиль Ричи въехал во двор, Дирка уже и след простыл. Моника побежала к машине сына и, не дав ему выйти, захлопнула дверцу со словами:
      – Поезжай и разыщи Дирка! Мне показалось, что он пьян. Он совсем не в себе. Может, даже наглотался наркотиков!
 
      Гюнтер сидел в своем кабинете. Настроение хуже некуда. Он пытался сконцентрироваться на бумагах, лежавших на письменном столе. Какая нелепость! Вчерашний вечер начинался так хорошо. И так по-дурацки закончился! Спасибо женушке. Испортила, можно сказать, ночь любви, ради чего он приложил столько усилий. Да еще эта история с радаром. Дурацкое занятие – демонтировать стойку с камерой! Хорошо, что у него был с собой разводной ключ. А все из-за того, что его старуха потащилась в город на ночь глядя, и он опасался, что она начнет штурмовать квартиру Линды. Ведь, возможно, Марион спряталась за кустами и проследила, как они уходили из ресторана. Дочь офицера – что с нее возьмешь!
      Хорошо, что деньги уже переведены. Поэтому у нее скоро не будет возможности следить за ним. Скоро она подрастеряет свой энтузиазм. Без денег не повоюешь.
      Гюнтер посмотрел в окно. Шел дождь. Он был так близок к цели! С ума сойти! А что стоит один звонок старухи его секретарше! Надо было бы выбросить этот скворечник с радаром сегодня после обеда. Но днем не стоит ехать по городу с торчащей из багажника стойкой. Чего доброго, завтра все газеты будут пестреть заголовками об этом.
      Гюнтер сортировал запросы, письма и записки. Но ни одна из этих бумаг сейчас не интересовала его. В мозгу Гюнтера крутилась одна и та же мысль: уже сегодня ночью он мог быть в постели Линды. Он снял телефонную трубку и попросил секретаршу соединить его с самым лучшим в Рёмерсфельде цветочным салоном, где заказал для Линды букет из тридцати красных роз с длинными стеблями.
 
      Едва Регина успела спрятать от начавшегося ливня под навес садовую мебель, зазвонил телефон. Она побежала из сада в дом. Бобби – за ней следом.
      – О нет! – воскликнула Регина, сняв трубку.
      – О нет? – спросила Аннемари. – Это ты мне?
      – О нет, это я Бобби! Он примчался из сада следом за мной, весь мокрый, и отряхивается здесь! Думала, никогда не уберу эту мебель.
      – Ты уже сидишь?
      – Теперь да.
      – Как тебе нравится возможность заработать за один день 140 тысяч марок?
      – Русская мафия сделала денежный перевод на счета ведомства по труду?
      – Я не шучу, Регина!
      И Аннемари в лицах рассказала о своем сегодняшнем визитере.
      – Манфред Бушельмейер? Смотри-ка! – Регина задумалась. – Может, спросить мужа, что кроется за всем этим? Он все-таки советник по имущественным вопросам. Наверное, имеет представление, какие могут быть здесь подводные камни.
      Аннемари вздрогнула при упоминании о муже Регины. Она очень хорошо знала, по какому принципу строятся отношения этих людей. Ты – мне, я – тебе. Она не хотела сама увязнуть в этом гнилом болоте. Да и нет уверенности, что Клаус Раак разберется в этом вопросе. Скорее всего – нет.
      Регина поняла подругу без слов. Они начали играть вдвоем и теперь не должны доверять эту игру больше никому.
      – Встретимся у меня? – спросила она.
      – Давай, – согласилась Аннемари. – Я приду с удовольствием.
      – Так, Бобби. – Регина положила трубку. – Неси ведро и швабру. Смотри, сколько воды натекло с твоих боков. А я тем временем поставлю в холодильник шампанское. Потому что теперь понимаю, зачем Марион приходила в приют. Где-то здесь зарыт большой куш, и они подбираются к нему с двух сторон. И мы с Аннемари оказались, сами того не ведая, между двух полюсов. Теперь нам надо угадать, как долго можно блефовать в этой игре. И тогда мы поставим на уши весь Рёмерсфельд!
 
      Ричи поехал к Дирку. Как обычно, все места для парковки рядом с его домом были заняты, и пришлось оставить машину за ближайшим перекрестком прямо у обочины. Но Ричи, почти уверенный, что Дирка нет дома, полагал, что за пять минут с его машиной ничего не случится. Он нигде не заметил автомобиля Дирка, однако настойчиво звонил несколько минут в дверь квартиры. Тщетно.
      Повернув за угол дома и подходя к перекрестку, Ричи увидел, что барышня в полицейской форме заполняет рядом с его машиной штрафную квитанцию.
      – Я слишком часто вижу эту машину припаркованной в неположенном месте, – бросила она на него из-под козырька намокшей фуражки укоризненный взгляд.
      – В Рёмерсфельде много кабриолетов!
      – Но не с этим номером!
      – Позвольте, я хотя бы объясню…
      Она продолжала невозмутимо писать, потом подложила квитанцию под щетку стеклоочистителя.
      – Если непременно хотите объясниться, сделайте это в письменной форме.
      Короткая улыбка, и она перешла к другой машине.
      Ричи, скрипя зубами, забрал квитанцию и сел в машину. Ничего себе, спас друга! Уже лишился тридцати марок!
      Еще минут двадцать Ричи катался по центру города, но нигде не нашел машину Дирка. В какой-то момент он проезжал мимо парфюмерного магазина Линды. Не спросить ли у нее? Но после короткого раздумья Ричи отверг эту мысль. Что ему, собственно, за дело до любовных похождений Линды. Кроме того, дождь разошелся не на шутку. В конце концов Ричи направился в офис.
 
      Аннемари Розер добралась до Регины. Она оставила возле двери свой мокрый зонт и сняла туфли.
      – Прошу тебя. – Регина бросилась ей навстречу. Аннемари рассмеялась.
      – Достаточно одного мокрого Бобби! Женщины расположились в зимнем саду и начали рассуждать, что же все-таки делать с землей.
      – Мы не можем позволить себе упустить 140 тысяч марок. Земля – это еще туда-сюда. Лужок для наших животных мы где-нибудь найдем, а на такие деньги можно построить нормальный комплекс с вольерами из бетона. И много чего еще. Приют у нас станет образцово-показательным! – Аннемари все еще не могла до конца осознать, что произошло с ней за сегодняшний день.
      – Загвоздка в одном: Манфред Бушельмейер никогда не вложит 140 тысяч ни в какое дело, если точно не будет знать, что здесь пахнет еще большими деньгами. Он не последний человек в местном совете. Он знает все про все и про всех! – Регина открыла бутылку и налила шипящее шампанское в бокалы. – Кажется, меня осенило. – Она внимательно следила, чтобы шампанское не перелилось через край. – Этот район в скором будущем освоят. И Марион об этом тоже откуда-то знает. Поэтому она и всплыла у вас в приюте. Идет состязание между Шмидтом и Бушельмейером! Это еще та штучка!
      Они посмотрели друг на друга.
      – И между ними – мы! – Аннемари расхохоталась. – Мы выхватили у них кусок из-под носа! Держу пари, что они звонили Дреерам. Но мы оказались у стариков раньше.
      – Наверняка звонили.
      – Без сомнений. Выпьем!
      Они подняли бокалы.
      – За нас!
      Обе сделали по хорошему глотку.
      – О, какое наслаждение! – Аннемари поставила на стол полупустой бокал.
      – Это точно, – поддержала ее Регина. – Но что нам делать дальше?
      – Хороший вопрос!
      Капли дождя монотонно барабанили по крыше зимнего сада, нарушая тишину. Регина смотрела, как струйки воды скатываются по стеклянному куполу.
      – Надо приложить усилие в нужном месте и в нужное время, – сказала она.
      – Но где?
      – А сколько вообще может стоить этот кусок земли? – Регина снова наполнила опустевшие бокалы до краев.
      Аннемари, сделав глоток, начала рассуждать как бы сама с собой:
      – Нет сомнений, что очень много! Иначе они не влезли бы в это дело!
      – А что, если столкнуть их лбами?
      – Неплохо бы. Но нам надо бы знать как минимум, что же все-таки так привлекает их к этим землям. – Повисла тишина. – Подарок маме на семидесятилетие, тю-тю-тю! – Аннемари покачала головой. – Кого он хочет одурачить?
      Регина подняла глаза.
      – Ты навела меня на прекрасную мысль! Я позвоню моей маме. Она же у меня работала раньше в местном самоуправлении и точно имеет обо всем этом представление.
 
      Дирк направился в Штутгарт, решив выместить зло на какой-нибудь проститутке. Тогда и Линда узнает, что она теперь значит для него. Он приехал в город сразу после полудня, но толком не знал, где находится пресловутый квартал красных фонарей. Кроме того, Дирк задался вопросом, есть ли вообще в это время суток хоть одна работающая жрица любви. Он миновал не спеша несколько перекрестков в центре города, решил припарковать машину на многоярусной стоянке на Кёнигштрассе и попытать счастья, отправившись пешком. Но один взгляд на тариф за парковку лишил его желания оставить машину в этом месте. Это, должно быть, самая высокая цена за парковку, и удовольствие обещает стать просто золотым. Дирк покачал головой и вышел на Кёнигштрассе сквозь сплошную пелену дождя. В ближайшем банкомате он снял на всякий случай четыреста марок, тем самым навсегда распрощавшись со своим счетом. Дирк осмотрелся, свернул на другую улицу. Линда еще узнает, что он кое-что собой представляет. Шмидт! Кто такой Шмидт? Кроме как швыряться бабками, он больше ни на что не годен!
 
      Регина дозвонилась матери и знала теперь все о рыночных ценах на землю. Ухмыляясь, она положила листок с записями на стол и задумчиво потерла лоб.
      – Собственно говоря, следовало бы немного подождать, пока город не обратится к нам.
      Если городские власти проявят интерес к этой земле, то цена одного квадратного метра поднимется до тридцати пяти марок. То есть гектар будет стоить 350 тысяч.
      – А если город не заинтересует эта земля? – Аннемари схватилась за сердце. – Это в высшей степени напрягает. Ведь если город не заинтересуется этой землей, мы вообще ничего не получим. Сделать самую высокую ставку и остаться ни с чем. Если же мы продадим землю завтра, денежки будут у нас в кармане, а дальнейшее для нас ничего не значит.
      – А если из-за этого твой приют начнут притеснять?
      Аннемари откинулась на спинку стула.
      – Тогда мы откупимся и построимся где-нибудь в другом месте. – Она вздохнула полной грудью, порылась в сумочке, достала визитку Манфреда Бушельмейера и попросила у Регины телефон. Регина вопросительно посмотрела на нее. – Я сокращу наши терзания, потому что, по мне, синица в руках… Ну и так далее!
      Аннемари набрала номер.
      – Прекрасно, господин Бушельмейер, что я вас так быстро нашла. Это Аннемари Розер, и у меня небольшая проблема. Есть еще одна дама, проявляющая живой интерес к этому участку земли. Она хотела бы построить там конюшню, что гораздо больше соответствовало бы задачам нашего приюта для животных, чем фамильный домик для вашей матушки. Я надеюсь, вы понимаете, что при таких обстоятельствах мы вынуждены вам отказать.
      Регина прикрыла рот рукой и рассмеялась.
      – Даже не знаю, пожелает ли эта дама вступать в переговоры с кем-то еще, – серьезно продолжала Аннемари. – Но непременно поговорю с ней и сообщу вам о результатах нашей беседы.
      Она улыбнулась Регине.
      – Нет, этого я вам сказать не могу. Дама из высшего общества, но имени я не назову. Я не решила пока окончательно и сохраню в тайне предложенную мне ею цену, господин Бушельмейер. Я позвоню вам, всего доброго! – С этими словами Аннемари положила трубку. – Он предлагал уже семнадцать марок. Думаю, надо соглашаться.
      – Он считает, что Марион вступила в игру. – Регина подняла бокал. – Это было мастерски! Но если немного дожать, он заплатит и двадцать марок!
 
      Дирк нашел пивной бар, показавшийся ему подходящим. Кабаки, пользующиеся дурной репутацией, вообще-то не его стиль жизни, но сейчас ему было плевать на это. Он подошел к стойке. Дирк не мог разглядеть, что происходило в помещении, глаза еще не привыкли к полумраку, царящему здесь. Двое мужчин стояли у одного конца стойки. Совсем не обязательно, что они имеют отношение к интересующему его бизнесу, но, несомненно, в курсе.
      Дирк сел на табурет у бара и ждал. Один из этих двоих повернулся наконец к нему.
      – Чего тебе?
      – Одно пиво и девочку, – отважно ответил Дирк.
      В ответ раздался хохот.
      – Не, парень, здесь не бордель. Девочек мы не поставляем.
      Дирк помолчал, медля с ответом.
      – Ну и что теперь?
      – Одно пиво!
      Здесь он вряд ли получит девочку. Поэтому надо быстро допить пиво и пойти поискать что-то другое.
      – У тебя есть здесь телефонный справочник? – обратился Дирк к кельнеру с лицом боксера и короткой стрижкой, который подал ему пиво.
      – Хочешь заказать девочку по телефону? Послушай, парень, я лучше дам тебе один адресок, если уж так приспичило!
      Дирк и сам не знал, в какой графе в телефонном справочнике искать необходимую ему услугу. В разделе «Бары»? В разделе «Предприятия сферы услуг», «Заведения»?
      – Хорошо, – сказал он и протянул руку.
      – Как? Даром? – осведомился второй тип. – Стоящая фифа, парень! Куколка первый класс. Получишь наслаждение! Но за информацию надо платить!
      Наслаждения Дирку уже не хочется. Пятьдесят марок за справку?
      – Сколько будет стоить эта… мышка?
      – Все зависит оттого, чего ты захочешь!
      Сейчас Дирку уже ничего не хотелось. Все действовало ему на нервы. Чего можно хотеть от женщины, которую он никогда не видел и не знает, как она выглядит! Дирк в упор посмотрел на мужчину, стоящего напротив него. Похоже, парень не всегда выходил победителем в боксерских поединках. Но приплюснутый нос говорит о том, что занимался он этим делом весьма серьезно. Дирк не знал, как ему теперь выпутаться из ситуации.
      – Ну что? – Парень принял угрожающий вид. Его дружок подошел ближе.
      – Я… я подумаю! – Дирк поморщился.
      – Тогда не приходи больше сюда, дерьмо!
      Дирк обрадовался, что Линда не видит его в этот момент. Наверное, эта выходка была не самой лучшей идеей.
      Он напряженно перевел дыхание. Последовал легкий толчок в плечо, который, пожалуй, следовало рассматривать как сигнал к обороне. Но Дирк, во-первых, совсем не боец и, во-вторых, по убеждениям пацифист.
      – Ладно, оставим это! – примирительно бросил МайкТайсон из Штутгарта, и это прозвучало обнадеживающе.
      Дирк вздохнул.
      – Еще пива?
      – Нет, давайте рассчитаемся.
      – Пятнадцать марок.
      Дирк понял, что его облапошили, но с другой стороны, был рад, что выкрутился из этой авантюры так легко. Он готов заплатить двадцать и не брать сдачи. Дирк пошарил в заднем кармане брюк, но ничего не нашел. Бумажник исчез. Он ухватился за темную стойку бара. Может, он уже выложил его? От подозрений его бросило в холодный пот. Дирк поискал в левом кармане. Ничего!
      Оба парня настороженно уставились на него.
      – Что за номер? – наконец спросил мужчина с лицом боксера и оскалил в полутьме бара зубы.
      – Я не могу заплатить. – Дирк вытянул перед собой дрожащие руки. – У меня украли кошелек!
 
      Гюнтер Шмидт больше не в силах оставаться в офисе. Все равно как, но он должен сегодня же избавиться от этой радарной установки. Он взял один из маленьких фургончиков, используемых для доставки небольших грузов, и поехал в свой квартал. Он должен вынуть пленку, упаковать прибор и позднее выбросить его в реку. Гюнтер надеялся, что нигде не наследил, когда снимал этот скворечник, потому что работал в перчатках, а если даже фотографии попали в полицию по кабелю через компьютер, у него есть пара влиятельных знакомых, которые помогут решить эту проблему. Так что в любом случае он застрахован со всех сторон.
      А сегодня вечером он увидит, какое впечатление произвели его розы на длинных стеблях. И мечты о Париже, о бутиках с модными коллекциями, о лучших кабаре мира типа «Мулен Руж». или «Лидо», о самом роскошном отеле с королевскими кроватями и Аленом Деловом в соседнем номере.
      Гюнтер погрузился в размышления, и это немного отвлекло его, а когда он увидел, что, вероятно, Марион нет дома, настроение его заметно улучшилось. Он подъехал задним ходом, открыл ворота и поставил машину вплотную к гаражу. Эта смелая выходка начала нравиться ему. Если история со спиленным радаром завтра появится в газетах, он при случае похвастается Линде, что еще совсем не стар, раз способен на подобные авантюры, и вообще во всех отношениях классный парень.
 
      – Мальчик, гони деньги! Сначала разыгрываешь крутого, а теперь пытаешься одурачить нас – смотри, это плохо для тебя кончится!
      Дирк увидел перед своим носом огромный кулак парня с боксерской внешностью.
      Он проглотил слюну, подумав о своих зубах. Они – украшение его лица. Ровные и белоснежные от природы. В голове Дирка возникает навязчивая картинка из боксерского матча по телевизору – вместо рта липкая бесформенная масса от одного такого удара.
      – Мой кошелек украли. Мне нечем заплатить вам, я ничего не могу поделать, – попытался он успокоить парня. – Я готов расплатиться, просто в данный момент не знаю как!
      В следующий момент Дирк почувствовал на своем запястье крепкий захват.
      – Что вы себе позволяете?
      Но прежде чем он успел сделать какое-либо движение, его наручные часы оказались на стойке бара.
      – Так, часики останутся здесь, покаты не принесешь бабки. А нет, так мы быстро разотрем их по полу. Всего-то за пятнадцать марок. Понял, щенок?
      Кровь бросилась Дирку в лицо.
      – Но эти часы стоят пятьсот марок! А здесь речь идет о пятнадцати. Это вымогательство с применением насилия или по меньшей мере применение несопоставимых с угрозой методов воздействия. – Видя перед собой лицо своего обидчика, Дирк продолжил значительно тише: – Статьи 253 и 255 Уголовного кодекса.
      – Ах, перед нами маленький знаток юриспруденции! Дерьмо! Может, ты арестуешь нас?
      У Дирка перехватило дыхание, потому что Сплюснутый Нос придвинулся к нему совсем вплотную.
      – Хорошо, хорошо, вы сохраните часы до завтра, и я заберу их. Но не могли бы вы одолжить мне хотя бы пятьдесят марок. У меня нет даже бензина, чтобы доехать до дома!
      Но вместо ответа чьи-то мощные руки вцепились в его воротник, за этим последовал удар в спину, и Дирк оказался на улице. Дверь захлопнулась за его спиной. Двое прохожих отшатнулись от Дирка так, словно он был мертвецки пьян. Дирк поднялся с асфальта, пытаясь отряхнуть от грязи мокрые брюки. Часы были подарком Линды. Дар любви, как она тогда сказала. Что значит тогда? Это было всего два месяца назад. Из глаз Дирка начали капать слезы. Лучше всего ему упасть сейчас в сточную канаву и захлебнуться нечистотами.
 
      Ричи уже хотел уходить домой из офиса, как раздался звонок от Дирка. Дирк очутился в полиции, но у них нет времени на сантименты, поэтому излагают только факты. Украли бумажник, ясно, обычное дело, случается ежедневно с десятками людей. Полицейский открыл книгу учета обращений потерпевших. Дирк может взглянуть сам, сколько человек сидело за последние дни на этом стуле по тому же поводу. Карманники процветают. Ошибкой Дирка было то, что он засветил свои деньги. Ему следовало быть наблюдательнее и… следовало задуматься над тем, как вести себя в дальнейшем, чтобы больше не попадать в такие истории. Но что бы там ни говорилось, результат налицо. Его счет пуст, деньги украдены, часы, видимо, тоже уже не принадлежат ему, как, впрочем, и Линда. Осталось только провалить экзамен, быть выселенным из квартиры и убедиться, что машину тоже украли. Но нет, хотя бы этого не случится. Машина Дирка даром никому не нужна, это его последний бастион в борьбе против несправедливости мира. И если уж из-за отсутствия денег он не сможет больше ездить на своей машине, в случае нужды он будет в ней спать.
      Но для начала он должен попасть домой, и ему никто не приходит на ум, кроме Ричи. Служащий полиции записал номер телефона и попросил междугородную станцию соединить с Ричи, а когда тот снял трубку, представился: – Полицейский участок Центрального района. Ричи от неожиданности едва не выронил трубку из рук. Почему ему звонит служащий полиции из Штутгарта? Он с быстротой молнии прокрутил в голове все возможные нарушения правопорядка, которые мог совершить за последние дни, но в этот момент еще одно убийственное сообщение вывело его окончательно из равновесия. Полицейский сказал, что речь идет о Дирке Веттерштейне.
      Он покончил с собой, с ужасом подумал Ричи. Но в этот момент он услышал на другом конце линии голос Дирка.
      Попытка самоубийства, с облегчением решил Ричи.
      – Ричи, прости, но не мог бы ты выручить меня?
      Меня ограбили!
      Ограбление! Ричи подскочил на стуле. В голове его начали возникать картины бандитского нападения на друга, одна ужаснее другой.
      – Нет никаких сомнений! – крикнул в трубку Ричи. – Я немедленно спасу тебя! Ты сам в порядке? Можешь двигаться? Все цело?
      – Все не так страшно, Ричи, только деньги украли, а у меня нет бензина, и я не могу заправиться.
      – Ах вот в чем дело! – Ричи сел, успокаиваясь, на край стола. – Ты чуть не довел меня до инфаркта. Не проблема, я немедленно выезжаю, только точно скажи, где тебя искать.
      Дирк объяснил ему и чуть тише добавил: – И привези немного денег, чтобы я выручил свои часы.
      – Из ломбарда?
      – Хуже. Из кабака, который держит какой-то бывший боксер или кто-то вроде этого.
      – Кто-то вроде… – нервно повторил Ричи, кладя трубку.
 
      Гюнтер избавился от радара, утопив его в реке, отогнал назад фургон, пересел в свою машину и в прекрасном настроении направился в квартал новостроек. Время близилось к восьми вечера, дождь прекратился, воздух свеж и прозрачен, и фонари светят, словно умытые дождем, совсем по-другому. Настроение у него улучшилось, Гюнтер включил радио и начал весело подпевать, думая о Линде.
      Линда, расположившись на балконе, красила ногти на ногах. В этот момент с улицы во двор свернул его автомобиль. Первым желанием девушки было сделаться невидимой или такой маленькой, чтобы ее никто не заметил, и не реагировать на происходящее. Но тут она вспомнила огромный букет роз, стоящий на маленьком столике на кухне, и весы отклонились в другую сторону. Тридцать роз баккара в одном букете Линда видела лишь однажды в жизни, в витрине цветочного магазина. Но никогда и нигде в частной обстановке. Просто так, без повода.
      Она вздрогнула и осторожно выглянула через балконный парапет. Конечно, следует поблагодарить Гюнтера, пригласив на бокал шампанского. Но что значит выразить свою признательность таким образом, если и шампанское это тоже от него?
      Зазвонил телефон. Ну ясно, это он, старая игра. «Я сижу в машине, посмотри хоть краешком глаза вниз».
      «А если у меня сейчас нет настроения?» – подумала Линда, но уже поднялась, чтобы подойти к телефону.
      Она нажала два раза на выключатель в комнате в ответ на мигание фар «мерседеса». После этого машина исчезла в подземном гараже. Телефон перестал звонить, прежде чем Линда подошла к нему. Черт побери, он впервые прячет свою машину! Линда быстро взглянула на ноги: не смажется ли только что нанесенный на ногти лак, – запихнула в шкаф разбросанные по комнате вещи и нажала кнопку домофона.
      Гюнтер выскочил из лифта с юношеской грацией, подбежал к двери квартиры, поцеловал Линде руку и, улыбаясь, спросил:
      – Разве сегодня не прекрасный день?
      – Прекрасный день? – переспросила она, закрывая дверь. – И это притом, что весь день шел проливной дождь!
      – Я этого вообще не заметил! Так радовался предстоящему вечеру!
      – А откуда вы знали, – в этот момент Линда вспомнила, что они перешли на ты, и быстро поправила себя, – откуда ты знал, что я буду дома?
      Гюнтер остановился перед роскошным букетом.
      – Внутренний голос нашептал мне это!
      – Большое спасибо за потрясающие розы. – Линда наградила его легким поцелуем в щеку. – Я никогда в жизни не видела таких роскошных букетов! Это просто фантастика!
      – Для меня это удовольствие, и я рад, что угодил тебе – впрочем, в ведре они смотрятся не очень стильно. Нет? – ухмыльнулся Гюнтер.
      Линда взглянула на ведро, в которое поставила букет.
      – Но это была единственная возможность, потому что я…
      – Завтра я привезу тебе специальное ведерко для охлаждения шампанского, – прервал ее Гюнтер, – которое подходит для всех подобных случаев: кроме прямого назначения, его можно использовать как цветочную вазу и даже как ночной горшок.
      Он громко засмеялся над своей шуткой. Линда откашлялась.
      – Хочешь чего-нибудь выпить?
      – Красное вино из холодильника?
      – Можно и шампанское…
      – У нас есть что праздновать? – спросил Гюнтер, бросив на Линду один из тех взглядов, про которые его жена много лет назад сказала, что они способны растопить лед.
      Линда задрожала, зная, к чему это приведет, если она сейчас скажет «да». Она посмотрела на него. Он, конечно, не Леонардо Ди Каприо, но Гюнтер, кажется, уже перерос переходный возраст. Мысли об этом посещали ее чуть ли не каждый день последнее время.
      – Может быть, – ответила она, наконец, с грустной улыбкой. – Кто знает, какую игру сыграет с нами жизнь в следующий момент.
      «Бред, – подумала Линда, – вполне очевидно, какая это будет игра».
      «Это будет игра по моим правилам, – решил Гюнтер и кивнул ей.
      – Давай тогда просто удивлять друг друга.
      Он открыл бутылку и наполнил бокалы, пока Линда поставила на балкон второй стул. «Здесь, на полуоткрытом месте, он не предложит мне тотчас начать раздеваться», – убеждала себя Линда, улыбаясь Гюнтеру, который вышел на балкон с двумя полными бокалами.