Темное Крыло

      - Я вполне доверяю службе безопасности коммодора Торрихоса, - сказал Марэ. - И не доверяю вашей.
      - Я готов понять вашу позицию, милорд, - Мак-Мастере вновь поднял свою кружку и опять поставил ее на стол. - Но я прошу так же понять мою. Вы решили перенести эту... дискуссию на заседание военного суда. Сделав так, вы привели в состояние ярости большое количество людей, которые жаждут вашей смерти. Создается впечатление, что кто-то не хочет, чтобы этот процесс пришел к логическому завершению.
      Я не позволю кому бы то ни было, убийце-одиночке или заговорщикам, гражданским или военным, помешать суду закончить выполнение своих обязанностей. За вашу безопасность отвечаю я лично, но, поймите, я не должен давать повода даже к намекам на попустительство в отношении вас. Даже если бы я согласился на ваши условия, перенос суда на "Ланкастер" произвел бы впечатление сговора. После этого процесс попросту бы развалился.
      - И что же вы предлагаете?
      - Избрать другое место проведения суда. Найти приемлемое для обеих сторон место, где ваша личная безопасность будет гарантирована.
      - Она была гарантирована и прежде, - резко возразил Марэ.
      Мак-Мастере уже готов был что-то сказать в ответ, но в спор неожиданно вступил Айронсайд.
      - Сэр, Кодекс не предусматривает, чтобы в этом или ином вопросе мы шли на уступки обвиняемому. У адмирала Марэ есть два выбора: либо согласиться со всеми условиями проведения процесса, включая место проведения, либо полностью не согласиться, отказавшись таким образом от своего намерения оправдаться. Я уверен, что Главный военный прокурор не одобрит такую попытку... приспособления. - Было видно, что обвинитель не пытается скрывать свою неприязнь к Марэ, а последнее слово он произнес так, словно в нем было что-то непристойное.
      - Меня совершенно не волнует мнение Главного военного прокурора, холодно ответил Марэ. - Это не его компетенция.
      - Капитан, мне кажется, нам не нужны ультиматумы, - отпив глоток кофе, сказал Мак-Мастере. - А вам, адмирал, я скажу, что мы не можем игнорировать формальные моменты. Если бы вы были капитаном небольшого ракетоплана, создавшим помехи для космического движения, суд прошел бы быстро и просто. Никто бы не попытался вас убить, и мы бы не спорили по поводу места проведения процесса. У нас довольно мало возможностей для выбора. Военный суд не может заседать на корабле, который находится под вашим командованием. Вместе с тем любая военная база на Земле может с таким же успехом подвергнуться аналогичной атаке, и на этот раз потенциальный убийца скорее всего уже не промахнется.
      Я предлагаю место, которое можно считать вполне безопасным из-за ограниченного доступа к нему. Это лунная база Гримальди.
      - Слава богу, что не Маре Имбриум! - усмехнулся Марэ.
      Маре Имбриум была первой лунной базой, построенной ООН в начале двадцать первого века. Со временем ее население достигло нескольких миллионов человек, обосновавшихся глубоко под поверхностью Луны, а размеры стали так велики, что ее можно было видеть с Земли невооруженным глазом.
      - На Гримальди может попасть далеко не каждый. Она расположена на самом краю видимой части Луны и удалена от всех грузовых и пассажирских коммуникаций. Мы заранее сможем засечь любого, кто вздумает приблизиться к ней по поверхности Луны или из космоса.
      - А что в отношении "Ланкастера"? Разрешите ли вы ему находиться на лунной орбите?
      - Нет, - категорически возразил Айронсайд. - Сотрудники аппарата Главного военного прокурора не могут работать в таких условиях. Я возражаю.
      Мак-Мастере посмотрел сначала на Марэ, потом на свою чашку с кофе, словно надеялся найти там подходящие слова.
      - Капитан прав. Я не разрешу ни "Ланкастеру", ни какому-либо другому кораблю подходить к месту суда ближе точки L-5 между Луной и Землей. Впрочем, если вы захотите передать во временное распоряжение командира базы небольшую группу ваших морпехов, я не буду возражать.
      - Это противоречит всем правилам! - взвился Айронсайд, но Мак-Мастере жестом заставил его замолчать.
      - Я беру на себя всю ответственность. Понятно, что они будут находиться там только в качестве личной охраны, - добавил Мак-Мастере. Марэ утвердительно кивнул. - Если вы не возражаете против Гримальди, я оповещу об этом состав суда. Тогды мы сможем продолжить процесс через двадцать четыре часа.
      - Я согласен, - без промедления сказал Марэ.
      - Я должен посоветоваться с Главным военным прокурором, - сказал Айронсайд. - Мне трудно предположить, как он на это прореагирует.
      "Можешь сказать ему, что у него нет иного выбора, - подумал МакМастерс. - Нет и не будет".
      Получив в свое распоряжение все информационные ресурсы Агентства, Смит смог без труда определить район, где было зарегистрировано необычное энергетическое поле. Он возникло в районе Хилтон Хед на восточном побережье Северной Америки менее чем через сутки после покушения на адмирала Марэ.
      Для такого проницательного человека, как Смит, это было больше, чем просто совпадение. Подобно тому, как предупредительный красный маячок в городском небе указывает на наличие огромного небоскреба, эта вспышка безошибочно указывала на Фиолетового. Смит был уверен, что такая на первый взгляд мелочь имела очень большое значение, в особенности с учетом того, что - по его предположениям - Фиолетовый даже не думал, что Агентство уловило эту связь.
      У Смита не было желания дразнить агента внутреннего круга. В конце концов, он решил, что лучше будет отправиться в Хилтон Хед самому, чем посылать туда нескольких сотрудников Агентства или обращаться к местным гражданским или военным властям. Он составил и отверг дюжину разных планов, прежде чем принял это решение. Одолеваемый сомнениями, он каждый раз ставил себя на место Фиолетового и вычислял, как именно он может обнаружить за собой слежку и после этого мгновенно затеряться в мобильном и сверхтехнологичном земном обществе.
      Это были все козыри, с которыми Смит начинал игру. Он мог надеяться только на себя. За исключением единственной шифровки, которую он отправил на Каллисто директору и где указал точное место и время, в котором был зарегистрирован странный сигнал, он ни с кем не вступал в контакт и действовал только по своему усмотрению.
      С чужими документами и несколько измененной внешностью Смит взял билет на авиалайнер, следовавший в мегаполис Рэлей-Даргем. За два часа он выучил наизусть всю сводку новостей - казалось, что этот перелет никогда не кончится. В новостях говорилось в основном о судебном процессе и войне с зорами: на трехмерных схемах яркими цветами изображались территории, завоеванные флотом Марэ, в некоторых видеосюжетах были показаны интерьеры Высшего Гнезла зоров - каким-то образом они попали в глобальную сеть ("Черт побери, я знаю, как", - подумал Смит). Все это шло вперемежку с интервью самых известных депутатов ассамблеи, которые выражали свое отвращение к адмиралу Марэ и одновременно с трудом сдерживали свой восторг по поводу триумфального хода войны.
      "Вот и началось, - подумал Смит. - Обливаем грязью и наполняем бокалы. Мы никогда не слезем с этого крючка. Представляем адмирала неким монстром и тут же делим убитую им добычу".
      - Все вы - скользкие ублюдки, - тихо произнес он, глядя на трехмерное изображение аналитика, который говорил о возможных действиях правительства после того, как война действительно окончится.
      Если бы война окончилась...
      Если бы к тому же операция "Табу" привела к желаемому результату...
      И если бы только, ко всему этому, капитану какого-нибудь звездолета не взбрело в тупую голову взять в заложники Сент-Луис, или Женеву, или Буэнос-Айрес и не потребовать избрания нового императора...
      Когда лайнер наконец приземлился в Рэлей-Даргеме, Смит почувствовал подлинное облегчение. Он путешествовал без багажа, только с маленькой сумкой, в которой находилось его оборудование. Благодаря этому, он быстро пересел в заранее арендованный аэромобиль и уже через несколько минут летел по направлению к побережью, где шесть исполинских зданий составляли единую выдвинувшуюся в море аркаду, чей силует четко прорисовывался на горизонте.
      Когда в середине двадцать первого века аркада Хилтон Хед была только построена, она занимала часть побережья в штате Каролина. Ее возвели на косе, заливаемой во время прилива и катастрофически загрязненной промышленными отходами. За это время земля вокруг гигантских построек подверглась эрозии, а сами соединенные между собой небоскребы, ставшие домом для нескольких миллионов человек, словно шагнули в ярко-синие воды Атлантического океана. Аркада быстро приспособилась к новым условиям и даже извлекла из них выгоду: здесь образовался своего рода остров, к которому вела одна-единственная дорога, проложенная на эстакаде, протяженностью более километра.
      Прилетевший сюда на закате, Смит увидел аркаду, купающуюся в лучах заходящего солнца. Несмотря на автоматическое затемнение лобового стекла, десятки тысяч бликов от отражающих солнечный свет окон просто ослепили его.
      Не надеясь увидеть что-либо полезное для себя, Смит уточнил адрес, по которому было зарегистрировано странное излучение: это была квартира выше сотого этажа на западной стороне самого южного здания. Бросив на него быстрый взгляд, Смит увидел, что все его окна были наглухо закрыты, чтобы отражать слепящий свет заходящего солнца.
      Все, кроме одного...
      Не на шутку заинтересовавшись, он дал команду вывести на дисплей, расположенный прямо на лобовом стекле аэромобиля, увеличенное изображение этой части небоскреба. Компьютер не только сделал это, но и подсказал, что раскрытое окно находится именно на том этаже, что и интересующая его квартира. Бьющий в глаза свет мешал смотреть на дисплей, но через секунду Смиту стало все ясно. В каждой квартире имелось большое, от пола до потолка, окно, которое могло затемняться полностью или отдельными секциями. Однако, независимо от того, было ли оно затемненным или прозрачным, его внешнее покрытие всегда отражало солнечные лучи. Этим и объяснялось ослепительное сияние западного фасада здания. Отсутствие отражения в одном окне подразумевало либо дефект отражающего покрытия... либо что-то более серьезное.
      Далеко внизу, у массивных пилонов, на которые опирались гигантские здания, мирно поблескивала гладь океана. То и дело возвращаясь взглядом к странному окну, Смит приказал компьютеру направить аэромобиль на подземную стоянку.
      Стараясь придать своему лицу беспечное, не привлекающее внимания выражение, Смит с сумкой через плечо поднялся на лифте на сто пятнадцатый этаж. В своих мыслях он проиграл уже не один сценарий тех событий, с последствиями которых ему вскоре предстояло столкнуться. На сто пятнадцатом этаже вышел только он один. Подождав, пока двери лифта сомкнутся и кабина уйдет, Смит повернул налево и пошел по коридору в направлении квартиры, в которой, судя по всему, и произошел странный выброс энергии.
      Чтобы найти нужную дверь, ему потребовалось несколько минут. Этаж, словно кроличья нора, представлял собой запутанное переплетение коридоров и галерей. Наконец, он остановился перед той самой дверью, держа в одной руке свою сумку, а в другой - прикрываемый рукавом маленький пистолет. Он нажал на кнопку звонка, но ответом была полная тишина. Не послышалось даже электронного перезвона.
      Он на секунду задумался, пытаясь представить, какие неожиданные сюрпризы может преподнести эта дверь. Быстро проведя пальцами по ее поверхности, а потом по стыку с дверной коробкой, он убедился, что ловушек здесь, скорее всего, нет.
      После этого он открыл свою сумку, достал оттуда маленький диск и приложил его к электронному замку. Буквально через несколько секунд на замке загорелся зеленый индикатор. Надавив на ручку, Смит сделал быстрый шаг назад и взял пистолет на изготовку. Дверь плавно отъехала в сторону, утопая в стене...
      - Черт возьми! - Он не смог удержаться от невольного восклицания. Совершенно пустую комнату заливали яркие лучи солнца, свободно проникавшие через огромное открытое окно на сто пятнадцатом этаже над гладью Атлантического океана.
      В ходе своей подготовки агенты сталкиваются с множеством экстремальных ситуаций, после чего по этой стезе идут лишь те, у которых нет слабых мест в характере или врожденных фобий. Нередко врожденная боязнь высоты или темноты ставила крест не на одной многообещающей карьере. У Смита никогда не было подобных проблем. Его физические и психологические кондиции были образцовыми. За время службы в Агентстве ему не раз приходилось попадать в серьезные переделки и работать в нестандартных ситуациях, но это никогда не было для него проблемой.
      И все же, когда он переступил порог совершенно пустой комнаты, у которой отсутствовала одна стена, и закрыл за собой дверь в коридор, ему стало немного не по себе. По комнате гулял холодный ветер, свист которого напоминал чье-то жалобное причитание, из-за чего вся обстановка казалась еще более зловещей.
      Комната была пуста. Не в том смысле, что старый хозяин выехал из нее, оставив своему преемнику дырки в стенах и разбросанные по полу электроудлинители. Нет, она была лишена всяких следов присутствия человека. От пола до потолка, от стены до стены. Создавалось впечатление, что кто-то словно стерилизовал ее, оставив после себя чистое, словно пустой экран компьютерного дисплея, пространство.
      Смит прикоснулся к ближайшей стене - она была совершенно гладкой, как будто отполированной.
      Открыв свою сумку, он достал оттуда детектор. Осторожно перемещая перед собой щуп, он время от времени делал небольшой шаг вперед. Оранжево-желтый диск солнца смотрел на него через открытое окно, словно чей-то огромный глаз. Вскоре он продвинулся до самого центра комнаты, но при этом не стал ближе к разгадке ее тайны.
      Неожиданно детектор зафиксировал излучение энергии. Повесив прибор на плечо, Смит пошел в направлении сигнала, держа в одной руке щуп детектора, а в другой пистолет. Источник сигнала находился за дверным проемом, в том помещении, где раньше, по-видимому, была спальня.
      И там он увидел человеческое тело.
      Его первая реакция была чисто рефлекторной. Он отбросил щуп и повалился на пол, направив пистолет на фигуру, лежавшую по диагонали на полу в совершенно пустой комнате и освещенную лучами заходящего солнца. Прошло несколько секунд, пока абсолютная неподвижность лежавшего на полу трупа не убедила Смита, что он уже не представляет опасности.
      На самом деле, нельзя было сказать наверняка, был ли это труп человека. Он имел очертания человеческого тела: туловище, ноги, руки, голова. Однако у него отсутствовала не только одежда, но и сами черты лица. Его ноги и руки казались сделанными из кости с тонкими прослойками какой-то красновато-серой кашицы. Грудь имела характерную структуру в виде ребер, но они были наполовину закрыты внутренними органами, которые были видны так четко, что Смит невольно отвернулся, подавляя рвотный рефлекс. Что касается головы... она вся была покрыта тканями мозга, словно кто-то удалил череп и извлек наружу все его содержимое.
      Если все это когда-то было человеком, то сейчас он определенно был мертв. Сделав несколько глубоких вдохов и придя в нормальное состояние, Смит подобрал щуп и провел экспресс-анализ. Анализ подтвердил, что лежавший перед ним объект имел органическое происхождение и представлял собой человеческую плоть.
      Затаившись в пустой комнате и борясь с накатывавшим на него ужасом, источник которого лежал всего в полутора-двух метрах, он неожиданно понял, что это было.
      Кость. Красновато-серая кашица на поверхности трупа была костной тканью. Так же, как головной мозг и внутренние органы, она оказалась на поверхности. Он понимал, что это только догадка, и тем не менее был уверен, что не ошибся: перед ним лежало человеческое тело... вывернутое наизнанку. То, что раньше было скрыто внутри, стало внешней оболочкой. При этом черты лица оказались под покровом внутренних органов, чудовищно изменивших облик человеческого тела.
      Ни одна из применяемых Агентством секретных технологий - а он знал о них лучше, чем кто-либо другой, - не могла оказать такое воздействие на человеческий организм. Но от этого мог тянуться след к странному выбросу энергии, а значит - и к Фиолетовому.
      Как припоминал Смит, Фиолетовый как раз был человеком, который, наподобие медведя гризли, любил оставлять на месте своей охоты такие "визитные карточки".
      Это означало... что перед ним сейчас лежало то, что раньше было капитаном Стоуном, совершившим покушение на адмирала Марэ. Агентство - да и кто бы то ни было - уже не могло допросить его, чтобы затем выйти на след Фиолетового.
      Кроме всего прочего, у Смита не выходил из головы вопрос технологии этой расправы. Как все это было сделано? И кто был способен это сделать?
      "Неужели это был человек?" - думал он.
      Спустя несколько секунд через космос пошел мощный сигнал на строго засекреченной частоте, получатель которого находился в штаб-квартире Агентства на Каллисто, спутнике Юпитера.
      ГЛАВА 22
      В пейзаже кратера Гримальди, у самого края видимой стороны Луны, преобладали длинные тени вечного заката. В то время как двигавшаяся по лунному небосклону Земля меняла свое положение и форму, позиция Солнца всегда оставалась неизменной. Солнце освещало застывший, словно на старом фото, пейзаж и обеспечивало энергией расположенную у кратера военную базу.
      База Гримальди была построена в конце 2120-х годов, полвека спустя после обустройства огромного, преимущественно гражданского, поселения в Маре Имбриум. База была одним из шести подобных объектов, которые использовались для тренировок в условиях низкой гравитации, отработок действий в открытом космосе и научных исследований. По мере того как оборудование устаревало или сокращалось финансирование, все другие лунные базы были постепенно заброшены, но Гримальди упорно цеплялась за жизнь.
      Первоначально она представляла собой строение в форме звезды с большим главным залом посередине и расходящимися в разные стороны широкими лучами. С течением времени пространство между лучами то застраивалось, то освобождалось, в результате чего старая планировка была нарушена и подверглась довольно беспорядочным модификациям. Однако центральный зал с высокими прозрачными стенами, открывавшими лунный пейзаж и звездное небо, по-прежнему оставался центром всего комплекса. Сюда сходились все коридоры, и постоянные обитатели Гримальди, равно как и ее высокие - и надоедливые гости, постоянно проходили через этот зал.
      Сергей и все те, кто принимал участие в судебном процессе, были размещены в юго-восточном крыле комплекса, в номерах для гостей, в которых уже давно никто не останавливался. Комендант базы простодушно извинялся за недостаток современных удобств и, не стесняясь в выражениях, подгонял своих людей, которые спешно устанавливали в номерах трехмерную видеотехнику, меняли перегоревшие лампы и засорившиеся фильтры в системе вентиляции.
      В целом база очень напоминала провинциальную тюрьму, и Сергей предполагал, что именно это и определило выбор Мак-Мастерса, когда он искал альтернативу "Ланкастеру". Чтобы избавиться от этого не слишком приятного впечатления, Торрихос, разложив свои вещи, решил пройтись по всему комплексу. Длинный коридор привел его в центральный зал, где не было ни души.
      Не вызывало сомнений, что проектировщики хотели сделать его не только функциональным, но и представительным. Пол, который из соображений экономии можно было покрыть металлом, резиной или дешевой плиткой, был вымощен чем-то наподобие мрамора ("Наверное, лунным камнем", - подумал Сергей). В центре зала пол представлял собой огромную мозаику, изображавшую бело-голубой земной шар и по бокам его - две соединенные внизу оливковые ветви. Мозаика, так же, как и другие плиты, порядком поистерлась от ног прошедших здесь за многие десятилетия людей.
      - Организация Объединенных Наций, - послышался за спиной Сергея знакомый голос. Обернувшись, он увидел, что к нему приближается Элайн Белл.
      - Простите?
      - Эмблема, - она остановилась рядом с ним и показала носком ботинка на земной шар. - Это старая эмблема ООН- организации, распущенной...
      - Уиллемом Макдауэллом. Я знаю, - Сергей поднял голову и посмотрел на капитана "Гагарина". - Нашим первым императором, который не поверил в порядочность политиков и бюрократов.
      - А вы думаете, Марэ поверит?
      - Если вы не забыли, однажды я сам задавал вам тот же вопрос. Какие вопросы вас еще интересуют, Элайн?
      - Не будем останавливаться на самом актуальном - чем закончится этот суд. Лучше скажите, чем вы будете заниматься после суда?
      - Я не думаю, что останусь командиром на "Ланкастере".
      - А я - на "Гагарине". Или на каком-нибудь еще корабле. Моя карьера, скорее всего, завершилась.
      - По крайней мере, в Имперском Космическом Флоте. Но мне кажется, при любом исходе суда адмирал покинет Солнечную Империю и вернется к зорам.
      - Если его не убьют.
      Сергей поднял голову и посмотрел на прозрачный потолок, через который было видно звездное небо.
      - Да, если его не убьют. Я надеюсь, что отправлюсь вместе с ним, если он не будет против.
      - Вы полетите на Зор'а?
      - Я не думаю, что в Солнечной Системе меня ждет особо радушный прием, ответил он с легкой улыбкой. - Да, я предпочел бы обосноваться среди зоров. И, может быть, когда-нибудь через много лет прилететь сюда в гости.
      - Вы провели всю сознательную жизнь, сражаясь с зорами, а теперь намерены связать с ними свою судьбу?
      - Адмирал Марэ привел землян к величайшей победе за всю их историю и при этом не уничтожил цивилизацию зоров, а его преподносят как злодея и пытаются убить. Они хотят присвоить себе все его заслуги - эти лицемеры в Имперской Ассамблее и император в Оаху. Лет через сто это будет по-прежнему величайшей победой человечества, но не победой адмирала Марэ. И все потому, что он не пойдет на измену и не станет новым императором. Что касается большинства из нас, то мы не останемся в числе победителей. Потому что, поверив в его правоту, мы согласились на участь изгнанников или даже хуже. Мы слишком ценим смелость, чтобы совершать трусливые поступки.
      - Вы откровенны до цинизма, сэр.
      - Вы упрекаете меня за это?
      - Вовсе нет. Я едва ли способна на такие упреки. - Она опять посмотрела вдаль, на вечные и неизменные звезды, словно подыскивая созвездие, которое ей было еще не знакомо.
      В Имперском медицинском центре в Дакаре, в обстановке строжайшей секретности, была проведена патологоанатомическая экспертиза. Подходя к не на шутку уставшему судебному патологоанатому, капитан Смит попытался предугадать результат по выражению ее лица.
      - Я никогда не видела ничего подобного. Все части тела были буквально вывернуты наизнанку. Не тронутыми не остался ни один орган, кость, нерв, мускул или вена. Смерть, скорее всего, наступила мгновенно, но утверждать точно я все же не берусь. Но если бы было иначе... - она замолчала и посмотрела на свои руки в еще не снятых хирургических перчатках.
      - Вам удалось установить, кому принадлежало тело?
      - Мы произвели идентификацию зубов, - со вздохом сказала врач. - Это было непросто, учитывая состояние челюсти. Однако мы все же сумели установить радиус ее кривизны, по которому определили, кому она принадлежала.
      Она достала свой электронный блокнот и протянула его Смиту.
      Смит взял блокнот и, пробегая глазами текст заключения, наткнулся на графу, где указывалась служебная принадлежность убитого: Имперское Разведывательное Управление.
      Фиолетовый.
      От неожиданности он едва не выронил блокнот. Узнать, что убитым оказался человек, державший в руках все нити изощренной операции, было ошеломляющим открытием. Смит вспомнил о том, как он впервые увидел это страшно трансформированное тело в пустой комнате на побережье Каролины, и попытался сопоставить его с фигурой живого человека. Да, оно было достаточно крупным, чтобы соответствовать громоздкой фигуре Фиолетового.
      - Возможно, это уже не мое дело, - добавила врач, когда Смит отдал ей блокнот. - Но я лично бы придушила того ублюдка из отдела спецопераций, который сделал это.
      - Мы не причастны к этому.
      - Но...
      - Вы правы, доктор. Вам не стоит переживать по этому поводу, - не желая продолжать этот разговор, Смит слегка поклонился и пошел прочь.
      - Прежде чем мы начнем, я хотел бы просить защитника, обвинителя и других членов суда принять во внимание довольно необычные обстоятельства, которые сопутствуют этому процессу. Давайте не будем говорить высоких слов по поводу судьбоносного значения этого процесса и не питать иллюзий в отношении необходимости раскрытия правды и торжества справедливости.
      Мак-Мастере положил на стол, за которым сидел, стопку листов бумаги и водрузил на нее сложенные руки.
      - Капитан Айронсайд, вы можете закончить с выдвижением последних обвинений.
      Айронсайд встал. Теперь он выглядел не таким самоуверенным, как в зале суда на Земле. Нападение с вертолета и последовавшие за этим события, равно как и уступчивость Главного военного прокурора в отношении переноса суда на Гримальди, определенно выбили его из колеи. Все же его глаза горели тем же недобрым огнем, что и в самом начале процесса.
      Неустанное стремление к истине было характерной чертой обвинителя. Он считал вполне оправданным рассматривать преступление вне контекста обстоятельств, в которых оно было совершено. Главное состояло в том, чтобы точно соблюсти букву закона и не погрешить против Единого Военно-юридического Кодекса.
      Как ни странно, но именно из-за этого его кандидатура стала одинаково приемлемой и для защиты, и для Адмиралтейства.
      - Обвинение четвертое, которое предъявляется обвиняемому, - начал Айронсайд, - соответствует статье 93 Единого Кодекса, где говорится о неподобающем обращении с пленными или другими лицами, заключенными под арест. Данная статья имеет довольно обширное содержание и, в частности, касается определенных норм обращения с подчиненными, равно как и с гражданскими лицами. Именно последнее нас и интересует.
      По заявлению представителей Космического флота, действия обвиняемого по отношению к гражданским лицам представляют собой вопиющее нарушение данной статьи Кодекса и убедительно доказывают, что обвиняемый грубо попирал не только законы, но также и традиции гуманизма, защищающие неприкосновенность человеческой жизни.
      Обвинение готово представить суду вещественное доказательство № 4 видеозапись, сделанную с авианосца "Гагарин" после уничтожения военной базы и гражданских поселений зоров на С'рчне'е. С вашего позволения. - Айронсайд закончил и посмотрел на сидящих за столом членов суда.
      - Капитан Росс?
      - Возражений нет, сэр.
      Айронсайд подал знак помощнику. Свет в зале погас, и на экране появились кадры, снятые во время разведывательного облета и включенные в официальный отчет о боевых действиях. Айронсайд и члены суда взирали на экран с каменными лицами, Марэ опустил глаза, делая вид, что рассматривает едва заметную трещину на поверхности стола.
      Сейчас видеокадры производили такое же сильное впечатление, как и при первом просмотре. Вновь напомнили о себе свидетельства чудовищных разрушений. Войны с зорами всегда были кровавыми и жестокими, но в основном они велись на далеких и безжизненных просторах межпланетного пространства, боевые действия никогда не затрагивали гражданское население зоров.
      Кадры, снятые в самих Гнездах, показывали родильные дома и детские сады, где появлялись на свет и воспитывались те, кому было суждено стать самыми опасными врагами человечества. Они не могли не произвести сильное впечатление на всех членов суда.
      Некоторые фрагменты этой видеозаписи уже демонстрировались гражданскими СМИ, но впечатление от всей записи в целом было несравненно сильнее. Когда в зале вновь зажегся свет, члены суда выглядели откровенно подавленными.
      - Обвиняемый утверждал, - начал Айронсайд, когда последние кадры исчезли с экрана, - что данные действия приведут к длительному миру с зорами. Более того, он сказал, что после них зоры провозгласили его одним из своих вождей.
      Однако, как считает руководство флота, подобные зверства однозначно сделают всех зоров, которые еще не капитулировали, нашими заклятыми врагами. Этим актом ксеноцида Марэ низвел себя и всю человеческую расу до того же варварского уровня, который, по нашему мнению, был присущ самим зорам. Эти и им подобные зверские акции, - обвинитель указал на пустой экран, - ничем не отличаются от нападений на Элайю, Чандлер или Пергам. Сама мысль о том, что человек мог допустить такое по отношению к беззащитному населению, вызывает чувство стыда.
      Ссылки на всякого рода приказы и директивы, касающиеся действий нашего флота в отношении гражданских лиц, проживающих за пределами Империи, не меняют смысл и содержание статьи 93. В результате мы имеем прецедент ее преднамеренного нарушения.
      Мак-Мастере повернулся к капитану Росс.
      - Защита хочет выступить в связи с выдвинутым обвинением?
      Линн Росс осторожно поднялась со своего места, ее перебинтованная и согнутая в локте рука поддерживалась повязкой.
      - Защита считает необходимым разделить аргументы обвинения на две части, - начала она. - Первое: касательно того, что обвиняемый не имел полномочий осуществлять подобные действия, которые в силу этого подпадают под действие статьи 93. И второе: что подобные действия могут превратить всех оставшихся зоров в наших заклятых врагов - обвинение, которое не имеет ничего общего со статьями Единого Кодекса. Как бы то ни было, защита отвергает саму идею такого обвинения как вопиющую фальсификацию.
      Ситуация с поселениями зоров на С'рчне'е и на всех других планетах предельно ясна. Это зона боевых действий. Зоры не делали никаких попыток эвакуировать оттуда население, но намеренно оставляли их на линии огня. Живущие там зоры не были сторонними наблюдателями, это были граждане чужой державы, которая угрожала существованию человечества. Требовать специального статуса для населения планет зоров, захваченных в ходе последней кампании в высшей степени глупо. Как признает сам обвинитель, зоры даже не думали о подобном статусе для нашего мирного населения, когда шестьдесят лет назад атаковали Элайю.