Семь невест (№3) - Айрис

Никто так раньше к ней не прикасался. Айрис была не в состоянии разобраться в вихре ощущений. Так же, как не была готова к непреодолимой страсти Монти.

«Неужели порядочные женщины позволяют все это?» – мелькнуло в сознании.

Но ответ так и не был найден. Нетерпеливая рука Монти жадно гладила ее грудь. Прикосновение его пылающей руки к ее пылающей груди лишало Айрис способности мыслить.

Неужели и джентльмены ведут себя так?

Монти не останавливался. Он расстегнул блузку, спустил сорочку с плеч и покрыл поцелуями ее голое тело. Она почувствовала, что должна что-то сделать, как-то откликнуться на его порыв. Но бешеный натиск Монти так удивил и ошеломил ее, что она была не в состоянии предпринять что-либо и лишь слабо застонала. Девушка покачивалась на волнах наслаждения, которые охватывали каждую клеточку ее тела, угрожая утопить в глубине блаженства.

Почувствовав губы Монти на соске, она ошеломленно замерла. Ей показалось, что тело оторвалось от земли и парит в воздухе. Он воспользовался ее беспомощностью и снял с нее остатки одежды.

Айрис, обнаженная, лежала в объятиях мужчины.

Чувственный восторг, подобно кокону, окутал Айрис. По мере того, как Монти, поддразнивая, продолжал ласкать каждую клеточку ее тела, чувства волной затопили сознание девушки. Наконец они сошлись и вспыхнули ярким пламенем, заиграв на ее сосках, с которыми играл губами и языком Монти.

Но едва ее груди отозвались на ласку, заставив тело содрогнуться от сладострастия, как пламенный шар двинулся от сосков вниз. Он скользнул и остановился внизу живота, разрастаясь с каждой секундой. Айрис уже не могла думать ни о чем другом, как только об опаляющем, трепещущем желании, которое требовало удовлетворения.

Рука Монти скользнула между ее бедер.

Айрис едва не задохнулась от изумления, когда его упрямые пальцы коснулись самого сокровенного места и вошли в ее тело. Она испуганно вздрогнула и, пытаясь защититься, немного отодвинулась от юноши, сжав бедра. Но охватившее ее возбуждение медленно расслабило напряженные мышцы, и она раскрылась ему навстречу.

Тут же Айрис почувствовала, как тело, отказавшись от сопротивления, стало податливым и покорно распростерлось на бычьих шкурах, готовое сдаться на милость победителя.

Монти дотронулся до ее естества и прижал к нему символ своего превосходства. Айрис мгновенно отреагировала – ее тело стало похожим на сжатую пружину.

– Сначала может быть немного больно, – предупредил Монти, погружаясь в нее.

Но Айрис это не тревожило. Она испытывала ни с чем не сравнимые ощущения. Ее тело инстинктивно напряглось, когда Монти входил в нее, но отказалось сопротивляться. Он немного приостановился на пороге блаженства, дразня и разжигая Айрис, пока она совсем не обезумела от возбуждения.

– Пожалуйста, – простонала она и качнула свое тело ему навстречу.

Он моментально проник в нее. Мгновенная острая боль пронзила девушку, ее тело снова напряглось – ему не понравилась боль.

– Больше не будет больно, – ласково прошептал Монти, – больше никогда не будет больно.

Он медленно, ритмично погружался в нее. С каждым его движением боль, ослабевая, отступала, уступая место новому ощущению. Ощущению, которое позвало Айрис двигаться вместе с Монти, то бросаясь ему навстречу, то отстраняясь в ожидании нового броска. Их движения постепенно ускорялись, заставляя тело Айрис жаждать освобождения. Ее руки, ноги судорожно подергивались в ожидании и с трепетной дрожью двигались, отчаянно пытаясь приблизить миг избавления от этой восхитительной жажды, охватывающей каждую клеточку ее тела и ждущей самого волнующего и прекрасного чувства, которое она страстно хотела испытать.

Айрис прильнула к Монти, жгучим поцелуем разжигая в нем бушующее пламя. Ее язык ворвался в пылающие недра его рта, словно разыскивая ответ на вопрос, зачем он вторгся в ее тело.

И ответ не заставил себя долго ждать.

Она почувствовала, как тело Монти напряглось и его дыхание стало прерывистым и жестким. И прежде, чем Айрис смогла найти объяснение этому, глубоко внутри ее тела произошел пульсирующий взрыв возбуждения, отозвавшийся трепетом в каждой клеточке. Изумленная мощью этого взрыва, она почувствовала, как он повторился еще и еще. В изнеможении она распласталась на постели, в то же время ощущая небывалый прилив жизненных сил. Всем телом Айрис прижалась к Монти, словно он был олицетворением самой жизни.

Монти снова начал оживать в ее руках, и Айрис почувствовала жар где-то в глубине ее тела и ощутила, как что-то из его недр перелилось в нее. Это обострило ее желание. Но Монти, казалось, не способен был двигаться. Он ускользал от нее. Был так близко – и ускользал!

– Нет! – прошептала она охрипшим голосом. – Нет, не останавливайся!

Как бы внимая ее мольбе, он снова начал двигаться. И почти мгновенно все тело Айрис растворилось в потоке наслаждения. Перекатываясь одна за другой, волны страсти несли ее к пику блаженства, высоко взмывая над царством привычных ощущений. Ее тело вдруг стало непослушным, мышцы напряглись, готовые, как ей показалось, лопнуть.

Затем напряжение отступило, и Айрис испытала слабость, охватившую все тело. Слабость и легкость, которые наполнили ее восхитительным чувством удовлетворенности. Она не могла даже пошевельнуть рукой.

Айрис была утомленной, обессиленной и переполненной волнующими ощущениями. И еще очень счастливой от того, что чувствовала надежные руки, прижимающие ее к теплой, влажной груди любимого.

Айрис не могла уснуть. Ровное дыхание Монти, лежавшего рядом, позволяло ей чувствовать себя в безопасности, но не давало прийти сну. Его близость вызывала такое волнение, что заставило ее задуматься, а сможет ли она вообще засыпать, находясь возле него.

Она думала, испытывал ли Монти такую же резкую перемену в себе, как она. Похоже, это не было его первой интимной близостью с женщиной, как у нее. Наверное, он не переживал такого потрясения – а она никак не могла прийти в себя, так как первый раз занималась любовью и делала это с человеком, которого любила больше всех на свете.

Но Айрис очень хотела надеяться на то, что Монти хотя бы в некоторой степени разделял ее чувства.

Айрис улыбнулась. Она всегда была уверена в том, что на мужчину, которому она впервые отдастся, ночь любви произведет неизгладимое впечатление, перевернет всю его жизнь. Но ей и в голову не приходило, что это событие может произвести такую потрясающую перемену в ней самой. Она чувствовала себя заново рожденной. В ней не осталось и следа от прежней Айрис Ричмонд. Ей хотелось знать, чувствует ли подобную или хотя бы близкую к этому перемену и Монти. Хотела надеяться. И не могла уснуть. Но почему же он так сладко спит?

Айрис убеждала себя, что не может уснуть от его близости, от того, что так сильно любит его. Она убеждала себя и в том, что не может уснуть, потому что первая интимная близость потрясла ее до глубины души. И уверяла себя, что не спит, потому что слишком счастлива, чтобы терять драгоценные минуты на какой-то обычный сон.

Но почему же Монти мог спать?

Айрис отказывалась верить в то, что последний час, когда они занимались любовью, так мало для него значил. Завтра же она обязательно у него все узнает. И он обязательно признается ей во всем.

ГЛАВА XVIII

Монти оделся и вышел из вигвама, пока Айрис спала. Поэтому, когда девушка проснулась, она слегка испугалась – Монти не было. Без него невозможно было чувствовать себя в безопасности. Айрис быстро оделась и решила найти его.

Девушка испытывала некоторое сожаление от того, что волшебная ночь любви окончилась. Да и не такого завершения она жаждала. Ей хотелось, чтобы наутро они проснулись в объятиях друг друга и были вместе. Но сейчас было не до мечтаний. Она оказалась одна в поселке команчей, и самое важное – найти Монти.

Но едва Айрис вышла, как тут же увидела молодого человека. Он стоял неподалеку от вигвама и разговаривал с переводчиками. Айрис с облегчением вздохнула и поругала себя за то, что опять позволила засомневаться в Монти. Разве мог он оставить ее одну среди команчей?

Девушка успокоилась. Она привыкла к заботе. Пока были живы родители, она никогда не оставалась без присмотра. Но родительская опека не имела ничего общего с вниманием Монти. Хотя, конечно, с отцом и матерью Айрис всегда чувствовала себя спокойно и обеспеченно. Сейчас все было по-другому, и словами трудно было даже передать разницу, но девушка понимала, что Монти ценит ее, беспокоится о ней, но не так, как родители. И ей нравилось это.

Монти сразу же подошел, едва только заметил ее приход.

– Собирайся. Мы возвращаемся в лагерь. Они согласны отпустить нас. И пропустят по своей территории всего лишь за выкуп из двух коров, которых мы дадим сейчас, и трех, которых дадим потом.

– Нам снова придется есть вместе с вождем?

– Нет! – Он добродушно улыбнулся, и это лучше всего свидетельствовало, что все идет прекрасно. – Попридержи аппетит, пока мы вернемся в лагерь. Думаю, Тайлер будет просто счастлив покормить нас и похвастаться очередным кулинарным чудом.

Айрис искренне обрадовалась, что они отправляются в лагерь без всяких задержек.

– Тебе не следует жаловаться на Тайлера: он великолепный повар.

– Может, позволим ему открыть ресторан? Лично я предпочитаю жареную грудинку.

Айрис подумала, что в Вайоминге Монти, пожалуй, будет чувствовать себя как дома – до того неприхотлив в еде он был. По крайней мере, пока туда не доберется цивилизация. Внезапно появились шесть воинов и окружили их с Монти. Девушка со страхом подумала, что лучше бы они нашли себе какое-либо другое занятие, чем сопровождать их в лагерь белых людей. Страшно было даже глядеть на эти воинственно раскрашенные лица.

Затем Айрис пришлось пережить еще одну встречу с вождем и еще один разговор на испанском. Прислушиваясь к незнакомым словам, она поклялась выучить этот язык, если ей придется вернуться в Техас. Он был просто необходим для общения.

Беспокойство девушки возросло, когда она увидела, что целых восемь индейцев оседлали лошадей и приготовились следовать за ними в лагерь.

– Неужели нужно так много людей, чтобы привести двух коров? – поинтересовалась она у Монти, с опасением глядя на команчей, едущих позади.

– Только двое вернутся с коровами, – ответил он. – Остальных я нанял, чтобы они помогли нам добраться до Доджа.

Айрис не верила своим ушам.

– Ты нанял индейцев? Команчей?

Монти рассмеялся. Что же тут смешного – наводнять лагерь белых индейцами, да еще команчами?!

Монти всегда смеется в самый неподходящий момент.

– Мне нужны помощники. Некем заменять Фрэнка и его людей. Кроме того, пока команчи будут с нами, думаю, другие индейцы вряд ли рискнут напасть на нас или потребовать выкуп. К тому же я уверен, что Фрэнк где-то поблизости. И очень надеюсь на то, что, увидев шестерых команчей, охраняющих наш лагерь, он дважды подумает, прежде чем попытается угнать скот.

Конечно, Монти прав, решила Айрис, но как воспримут ковбои вести о том, что им придется работать бок о бок с индейцами?! Однако, как бы там ни было, с этим пусть разбирается Монти – он ведь постоянно настаивает на своей независимости и самостоятельности. Она с готовностью передает все в его руки и не имеет ни малейшего желания связываться с этим опасным делом.

– Я должен сказать тебе еще кое-что.

Монти вел себя очень осторожно. Похоже, он не хотел говорить, в чем дело, и это немало удивило Айрис. Обычно Монти ни минуты не колебался, бросая свои иногда весьма обидные реплики. Девушка решила, что на этот раз он хочет сказать ей что-нибудь приятное, и необычность и новизна подобного сбивают его с толку.

– Я собираюсь держаться от тебя на расстоянии… некоторое время… это может показаться несколько странным… после той ночи… но я не хочу… Я не хочу давать парням повод для лишних разговоров, – наконец, собравшись с духом, закончил он.

Монти упрямо избегал смотреть ей в глаза. Айрис не могла припомнить, чтобы видела его таким смущенным и неуверенным.

– Ничего другого я от тебя и не ожидала.

Это была ложь. На самом деле она, конечно же ожидала, ожидала, что солнце станет другим, луна, все вокруг. Сама девушка чувствовала себя обновленной, как будто от прежней Айрис не осталось и следа. Она смотрела на мир другими глазами и чувствовала по-другому. Ей казалось, что до сих пор она жила как во сне и сейчас только что проснулась, солрикоснувшись с реальностью. Для нее все изменилось. Но, по-видимому, для Монти все осталось прежним.

– Знаю. Я не должен был допустить этого. Тем более в подобной обстановке, когда нам так тяжело, такой трудный путь. – Он посмотрел, наконец, на девушку. – Но, клянусь, не сделаю ничего, что может повредить твоей репутации.

Айрис сомневалась, что от ее репутации вообще что-нибудь осталось. Она бросила остатки своей репутации к ногам Монти. Но он, скорее всего, был просто не готов принять ее жертву. А может быть, никогда и не будет готов.

– Зачем ты привел этих индейцев? – спросил Зак, едва Монти и Айрис въехали в лагерь.

– Они помогут нам добраться до Доджа, – ответил он. – Солти, помоги этим людям поймать вон того хромого быка. И вон ту ослабевшую корову. Она все равно не дойдет до Вайоминга.

– Они будут готовить еду сами, – вот единственное, что сказал Тайлер.

На этом все и закончилось. Некоторые ковбои возмутились, но никто не рискнул сказать об этом вслух.

Айрис подумала, что никогда не поймет ковбоев.

В полдень, когда вернулся Хен, в лагере не было никого, кроме Зака.

– Где Монти?

– Обследует брод.

Хен двинулся навстречу брату. Они встретились в дальнем углу загона с лошадьми.

– Сколько тебе это стоило? – спросил Хен у Монти.

– Две коровы и жалование шестерым воинам, которые будут сопровождать нас по территории индейцев.

Глаза Хена хищно сузились, и он бросил раздраженный взгляд на добродушно улыбающегося брата.

– Проклятый придурок! Зачем тебе понадобилось спать с ней?

Неожиданная и яростная вспышка Хена в мгновение стерла улыбку с лица Монти.

– С какой стати ты решил…

– Не трать зря времени, пытаясь обмануть меня, – прорычал Хен, – Припаси свои лживые клятвы для ковбоев. Стоит хоть одному из них узнать, что ты сделал, как может произойти черт знает что!

Монти почувствовал, как гнев волной захлестывает его, подавляя рассудок.

– Только потому, что мы провели ночь…

– Ты из кожи лез вон, чтобы доказать Джорджу, что ты не идиот и способен вести себя разумно. Но стоило тебе оказаться наедине с этой дамочкой, которая одна способна вызвать такое разрушение, что ни от стада, ни от ранчо камня на камне не останется, как ты не преминул воспользоваться возможностью и прыгнул в ее постель. Ты навлекаешь на всех нас море неприятностей. Ты что, не мог найти другую женщину? Хоть бы и индианку.

Монти давно знал, что Хен недолюбливал Айрис, как, впрочем, он недолюбливал и всех остальных женщин, за исключением Розы. Но не ожидал от брата подобного взрыва негодования. Монти удивила и привела в ярость несправедливость Хена. Может, Айрис и не само совершенство, но зато чертовски хороша!

Монти также вывела из себя циничная откровенность брата. Ему никогда не удавалось догадываться, что у того на уме.

– Я пытался сдержаться, – обронил Монти, даже не стараясь опровергнуть предъявленное ему обвинение.

– Проклятье! Я надеялся услышать, что ты решил избавиться от нее при первом удобном случае. Тогда, по крайней мере, я поверил бы наконец в то, что ты повзрослел. Но теперь вижу, что каким ты был глупцом, таким и остался.

Монти с трудом сдерживал себя.

– То, что ты такой хладнокровный, дьявол, еще не означает, что все мужчины должны жить как евнухи.

– Найди себе шлюху, если не можешь унять зуд между ног. Но держись подальше от таких женщин, как Айрис.

Гнев Монти нарастал. Мышцы на руках, содрогаясь, напряглись, испытывая непреодолимое желание крушить все вокруг. Пытаясь остановиться, Монти повернулся и пошел прочь, но Хен последовал за ним.

– Ты целый год уговаривал Джорджа основать ранчо в Вайоминге. Я поддерживал тебя. Джеф огородил участок, построил хижину, сделал запасы. Зак раньше покинул школу. Мы несколько месяцев планировали перегон скота. А ты готов все пустить к черту только потому, что не можешь унять зуд в штанах!

– Перестань! – Предупредил Монти. – То, что ты мой брат, не дает тебе права говорить все, что взбредет в голову.

– Я могу назвать тебя ослом, если захочу, – не унимался Хен. – И сказал бы это, даже если бы не был твоим братом.

– Предупреждаю тебя… – Монти почувствовал, как неудержимая ярость ослепляет его, затуманивает рассудок. Он попытался успокоиться, но это уже не удавалось сделать. Гнев мощной волной подхватил его и закружил. Монти замахнулся на брата.

– Не пугай. Я пуганый, – ответил Хен. – Я и раньше называл тебя ослом, когда было за что. И снова не побоюсь назвать, если ты будешь думать не головой, а тем, что у тебя между ног.

Монти набросился на брата словно обезумевший бык. Хен стал защищаться. Изрыгая потоки брани, братья покатились по земле.

– Монти и Хен дерутся! – крикнул Зак Тайлеру, который направлялся к фургону.

– Они всегда ссорятся, – отозвался тот.

– Но сейчас они по-настоящему дерутся! – Зак схватил ведро и зачерпнул из бачка ведро воды. – Из-за Айрис. Пойдем быстрее. Поторопись, пока они не поубивали друг друга.

Не обращая никакого внимания на волнение брата, Тайлер подошел к костру и сунул палец в котелок с бобами. Удовлетворенный температурой варева, он снял котелок с огня и последовал за Заком.

– Они не остановятся, что бы я не говорил им, – сказал Зак и вылил ведро воды на дерущихся.

Но они не остановились.

Нужно что-либо более действенное, – заметил Тайлер, поднимая котелок. Густая, тягучая масса горячим потоком полилась на Монти и Хена.

Нецензурная брань продолжала сотрясать воздух, но драка прекратилась.

– Я сварю тебя живьем в одном из твоих котелков, – заорал Монти.

– После того, как я разделаюсь с ним! – пригрозил Хен.

Тайлер неторопливо, с достоинством вернулся к костру.

– А что касается тебя… – крикнул Монти, повернувшись к Заку.

Но юноша уже со всех ног удирал в сторону лагеря, так как горел желанием остаться целым и невредимым.

– Это ты во всем виноват, ты и эта глупая женщина, – причитал Хен, соскребая с рубашки потеки бобов и раздраженно стряхивая жидкую кашицу с рук.

– Не смей называть Айрис глупой, – пригрозил Монти, осторожно снимая со щеки прилипший боб. Потом попробовал его на вкус и одобрительно покачал головой.

– Можешь не беспокоиться, больше ты не услышишь ни единого слова о ней.

– Сомневаюсь. Ты можешь быть неразговорчивым, но никогда не обходишь молчанием вещи, которые тебе не нравятся.

– Это неважно. Если меня не будет рядом, тебе ничего не придется выслушивать.

Монти замер.

– Ты уезжаешь? – Ему и в голову не могло прийти, что Хен может покинуть его. Они часто ссорились, иногда из-за пустяков, иногда из-за серьезных вещей, но всю жизнь следовали друг за другом как тени.

Удивленный и в то же время расстроенный голос Монти не в меньшей мере поразил Хена.

– Нет. Я обещал Джорджу, что помогу тебе перегнать стадо в Вайоминг. И сдержу свое слово.

– Можешь не беспокоиться, – ответил Монти. Хен явно проявлял гораздо большую преданность Джорджу, чем брату-близнецу. И это задело Монти до глубины души. – Я и без тебя справлюсь со стадом.

– И тем не менее я остаюсь.

– Поступай как знаешь, ты, упрямый сукин сын! Но заруби себе на носу: в твои обязанности входит только присмотр за стадом. Обо всем остальном я позабочусь сам.

– Уж постарайся, – съязвил Хен. – А то мне снова придется выбивать из тебя дурь.

Монти снова разозлился настолько, что готов был в любой момент броситься на брата. А почему бы и нет? Ведь его все и так считают вспыльчивым, безрассудным глупцом. Ну и подтвердил бы эту свою репутацию…

Но Монти не хотел оставаться таким. Ему не хотелось из-за каждого пустяка кидаться в драку. Наоборот, ему хотелось избавиться от внутреннего чувства неудовлетворенности собой, какого-то дискамфорта, который возникал каждый раз, когда он не оправдывал ожиданий Джорджа.

Монти никогда не интересовало, одобрял ли его поведение отец. Он попросту презирал своего «старика» и не считался с его мнением. Но Джордж – это совершенно другое дело.

Дело осложнялось из-за Розы. Она очень любила Джорджа и переживала, если он ссорился с кем-то из братьев, особенно с Монти. Она плакала из-за Монти, плакала из-за Джорджа, и все это вызывало горячее желание убежать прочь и застрелиться.

Неужели так будет продолжаться до бесконечности?! Неужели не наступит полное взаимопонимание?!

Однако когда Монти немного остыл, он вынужден был признать, что погорячился с Хеном, – ведь брат высказал вслух то, что юноша сам себе говорил неоднократно. Но, если дело касалось Айрис, Монти просто отказывался рассуждать здраво – он ничего не мог с собой поделать.

А теперь, после близости с ней, ситуация еще более осложнилась. Обычно ночь любви наполняла его энергией, пробуждала стремление поскорее вернуться на ранчо и заняться работой. И на время освобождала от мучительного влечения к женщинам.

Но сейчас он не чувствовал себя свободным от Айрис. Его стремление к девушке не исчезло, а неумолимо разрасталось.

Монти постоянно вспоминал минувшую ночь и как бы заново переживал волнующие моменты интимной близости с Айрис. Как наяву, он ощущал прикосновение ее кожи, ее волнующий и неповторимый аромат.

Монти думал о девушке не только тогда, когда его тело требовало удовлетворения. Она всегда была с ним. Сначала это был взбалмошный, влюбленный подросток, следовавший за ним по пятам. Потом она стала женщиной, обольщавшей его и старавшейся добиться желаемого – чтобы он сопровождал ее до Вайоминга. И даже тогда, когда Монти отказывал ей в ее просьбе, он хотел ей добра и счастья.

А теперь вот юноша обнаружил, что произошло нечто из ряда вон выходящее: Айрис отодвинула его любимую работу на второй план. Он обнаружил, что думает о ней гораздо больше, чем о коровах. Монти уже перестал считать, что Айрис похожа на свою мать. У него было достаточно времени, чтобы убедиться, что девушка, хотя внешне и напоминает Хелен, очень серьезно отличается о нее, и, конечно же, в лучшую сторону.

Она действительно пыталась уговорить его сделать то, чего он не хотел и что шло вразрез с его планами. Но она поступала так лишь потому, что была страшно напугана, а не из-за жестокости, жадности или тщеславия.

И она во всем оставалась честной. Она не пыталась больше ни обольщать, ни заигрывать с ним, стараясь добиться желаемого. Айрис просто просила. Получив отказ, она бывало злилась и горячилась, но не таила зла и не притворялась безразличной.

В довершении ко всему Монти, наконец, осознал, что Айрис не только нравится ему, его не только влечет к ней физически, что он не только озабочен ее благополучием, но и начинает восхищаться девушкой. Молодой человек обнаружил, что может сравнивать Айрис с Розой – своим идеалом женщины, и это сравнение не проигрышно для девушки. Да, с удивлением подумал Монти, с этой женщиной можно провести всю оставшуюся жизнь!

Вывод, к которому он пришел в результате подобных мучительных размышлений, ошеломлял настолько, что Монти чуть не закричал, чтобы ему оседлали лошадь, и не бросился немедленно разделять стада. Он начал понимать, что Айрис опутала его, околдовала, и он, если хочет сохранить свободу, должен немедленно что-то предпринять. И вместе с тем понимал, что сделать ничего уже нельзя.

Однако Монти просто обязан был в первую очередь думать о Вайоминге и о том, как выиграть сражение с Джорджем. И только после того, как он осуществит все свои мечты, он сможет подумать и о будущем. Но не раньше. Но не сейчас.

И вместе с тем Монти осознавал, что стоит ему увидеть Айрис – как все его благие порывы исчезнут. Утром она была еще прелестнее, чем прошлой ночью. Монти видел, какие взгляды бросали на девушку ковбои, когда она шла к костру. Он не мог сдержать своей ярости, так как читал в глазах мужчин неприкрытое желание того же, что было и у него. Монти бешено ревновал.

Но что он мог сделать? Спрятать Айрис в дорожном фургоне? Отправить на ночь в отель? Запретить мужчинам так смотреть? В каком бы глупом виде он выглядел?!

Проклятье! Кажется, не видно ни конца ни края последствиям опрометчивого решения взять Айрис в дорогу. Если бы тогда, когда он впервые встретил ее на своем пути, он знал то, что теперь, то, без всякого сомнения, взвалил ее на плечо и отнес домой, как бы девушка ни брыкалась и ни сопротивлялась. Но сейчас уже поздно сожалеть – ему придется заботиться о ней до самого Вайоминга.

Монти выругался. Айрис получила все, что хотела, и делал это он теперь добровольно. А в настоящий момент даже если бы она просила повернуть обратно, не смог бы. Хен был прав! Он совершенно не способен мыслить, когда рядом эта женщина!

Ему придется держаться от нее на расстоянии и ради Хена, и ради него самого. Хен всегда был самым близким человеком, другом. Их ничего не могло разлучить. Они были друг другу и поддержкой, и опорой, и совестью друг друга. Черт побери, ведь Хен рисковал жизнью, когда бандиты чуть не повесили Монти! В тот момент петля уже почти затянулась на его шее!

В то же время придется постараться, чтобы ковбои относились к Айрис с должным уважением. Ударив Кродера, Монти ясно дал понять, что не потерпит дерзости. Сейчас не помешает напомнить об этом, чтобы парни держались от девушки подальше. Пара слов, сказанных к месту, убережет всех от многих неприятностей.

Самое главное, что сейчас нужно, – это найти оправдание своим поступкам в глазах Айрис.

Айрис была смущена и обижена. И не находила себе места. Она догадывалась, что после всего произошедшего Монти может удалиться от нее, но не предполагала, что он будет полностью игнорировать ее присутствие.

Целыми днями девушка скакала рядом с ревущим стадом. Клубы пыли покрыли ее тело толстым налетом, от непрерывного шума в голове стоял какой-то звон. После многочасовой скачки, в течение которой то и дело приходилось направлять лошадь за отбившейся от стада коровой и подгонять ее обратно, тело нестерпимо болело. Ноги едва сгибались; в местах, о которых она и не дерзнула бы упоминать при мужчинах, образовались мозоли. Губы потрескались и зудели. И в довершении ко всему лицо девушки покрылось бронзовым, как у индейцев, загаром. Обиднее всего было то, что ни разу за все это время Монти не заметил, что она так много работает, что она многому научилась. Он почти совсем не разговаривал с ней.

Взглянув на свой фургон, одиноко стоящий у реки в тени деревьев, Айрис мечтательно подумала о мягкой постели. Но пока это была лишь несбыточная мечта. За ночь они потеряли пять коров, и все животные принадлежали ей. Она должна была сохранять стадо, всегда быть начеку. Монти, конечно, по-прежнему помогал ей, но Айрис не хотела рассчитывать только на него. Его поведение раздражало. Юноша вел себя так, как будто между ними ничего не произошло. Ей показалось, что он слишком, даже слишком быстро все забыл. Единственное, что он ей сказал в последнее время, так эти глупые слова: «Твои платья могут помяться под матрасом!» К счастью, Тайлер нашел в грузовом фургоне место для ее сундука. В противном случае от злости она неизвестно что наговорила бы Монти.

Сейчас Рандольф обращался с ней как с наемным работником. И изнеженная дочь состоятельного владельца ранчо работала наравне с неграмотными ковбоями, которым платили по тридцать долларов в месяц. Айрис привыкла тратить даже большую сумму на платье, которое надевала только раз. Она подумала о том скромном запасе золотых монет, снова спрятанном в секретном отделении фургона. Да, нескоро будет у нее возможность хоть сколько-нибудь потратить на новое платье, пусть даже и на такое, которое придется носить изо дня в день.

Но, забирая поводья у Зака и взбираясь в седло, Айрис снова и снова осознавала, что причиной ее подавленного состояния является вовсе не тяжелая работа, не деньги и не тоска по дому, а… Монти. Как всегда, причиной был Монти.

Восемь недель пути позволили девушке увидеть человека, о котором она мечтала все пять лет с того самого дня, как впервые увидела его, с новой стороны. Конечно, чувств у него ненамного больше, чем у дикого буйвола, но все же он не совсем безразличен к ней, и ночь, проведенная в вигваме, не могла пройти для юноши бесследно.

Но Монти, как обычно, был полностью поглощен работой. В нем не было видно никаких перемен. За исключением того, что теперь, разговаривая с ней, молодой человек как будто смотрел сквозь нее.

Айрис ничего не понимала. За последние три дня Монти и трех слов не сказал с ней. Не единожды они ели у костра в полном молчании. Сначала девушке показалось, что он избегает ее, но потом она поняла, что Монти постоянно старался держать ее в поле зрения. Монти окружил девушку, казалось, непроницаемым защитным кругом, так что ни один из мужчин не решался приблизиться к ней. Было похоже, что он сердится на нее. Айрис понимала, что он все еще не перестал злиться и на Хена, но не имела ни малейшего понятия, почему он злится на ковбоев.

Айрис подслушала разговор Зака с Тайлером.

– Никогда они еще не держали зло друг на друга так долго, – сказал Зак, наблюдая, как Монти и Хен усаживаются у костра, не глядя друг на друга. – За целую неделю они едва обмолвились несколькими фразами.

Тайлер искоса посмотрел на Айрис, но лицо его по-прежнему оставалось бесстрастным. Он ничего не ответил брату.

– Даже когда они ссорились, то обычно быстро мирились. Они ведь были такими друзьями! Тронь одного – и будешь разбираться с обоими. Они горой друг за друга стояли. Что не всегда было справедливо, – продолжал Зак, видимо, припомнив одну из несправедливостей близнецов, коснувшуюся лично его. – Я могу приглядывать за одним из них, но за двумя присмотреть не сможет никто. Особенно за Хеном. Он способен двигаться бесшумно и незаметно, как индеец. Приближение Монти можно, по крайней мере, услышать за милю и убежать, например.