Рожденные в завоеваниях (№1) - Рожденные в завоеваниях

(Невольный образ: сдержанный браксан проводит рукой в перчатке по бедру почти обнаженной официантки. Невольное объяснение: ресторан при Музее. Селек). Мы немного поговорили. Здесь нет понятия дружбы, знаешь ли, по крайней мере, между представителями одного пола. Так как мне судить о каких-то отношениях? Я имею в виду, какими критериями пользоваться? Хотя я скажу тебе одну вещь. Я вижу, почему их не беспокоят шпионы — и поверь мне, они их не беспокоят. Единственное, что мне помогает, — это моя телепатия. Я не могу представить, чтобы не функциональный телепат продержался здесь более одного дня… Хаша, что бы я отдал за простую яичницу! Без специй.

— Ну, ты еще ею полакомишься. Обязательно! Это все?

— Пока да. Я убедился, что наше предположение правильное. Браксаны испытывают очень сильное недоверие к любым нематериальным силам; поэтому здесь и не развивалась телепатия. Никто ее открыто не обсуждает; но насколько я понял, если ребенок проявляет подобные способности, от него избавляются — кстати, у браксанов детоубийство в порядке вещей. Таким образом, сохраняется превосходство расы. В любом случае, я думаю, что я сам нахожусь в относительной безопасности. Как мы и договаривались, я буду ждать контакта в оговоренные часы.

* * *

— Фериан? Как ты?

— Нормально. Кто на связи? Она кажется лучше.

— На последнем этапе подключился эр Влас. Это зонд, и тебе будет легче общаться с ним, а он уже передаст сообщения в Империю. Есть новости?

— Нет. Я просто укрепляю контакты. Сечавех успешно организовал прецедент несколько десятилетий назад: появился из ниоткуда и добрался до статуса кайм’эра. Думаю, я вызываю у них меньшие подозрения, чем вызывал бы, появись я до него. Селек показал мне Курат, и меня знают в его Доме, но пока я там нахожусь, разговоры о политике почти не ведутся, по крайней мере, ничего полезного не говорят. Он дал мне попользоваться Хозяйкой Дома — аппетитная штучка.

— Половая жизнь идет легче?

— Привыкаешь.

— А как насчет еды?

— На это потребуется больше времени. Сегодня познакомился с Д’врой.

— С кем?

— Ох, прости, откуда тебе знать? Она — чистокровная браксанка, Хозяйка Дома Йирила… здесь. (Образ: широкоплечая женщина с хорошими формами, белокожая и черноволосая, надменная, властная, агрессивно сексуальная. Мир для нее — грязь. Когда она заходит в комнату, мужчины замолкают. Она заставляет любого мужчину — даже азеанца — отчаянно мечтать о покорении, но у нее есть законное право убивать любого, кто дотронется до нее против воли).

— Она и в самом деле нечто.

— Да. Кажется, она заинтересовалась мной, но я думаю, что не готов к отношениям с ней. Йирил и двое других сформировали нечто типа триумвирата, который здесь почти всем заправляет. Объединение кайм’эра в любом деле кажется редкостью, поэтому если несколько из них все-таки договариваются, получается очень эффективно. Как я понимаю, через Д’вру будет легко следить за этим трио. Конечно, если у меня с ней что-то получится.

— Триумвират: Йирил, Винир и Сечавех?

— Нет, они вытеснили Винира несколько лет назад в пользу его сына. Ему под руку не попадайся! (Образ: Затар. Подтекст: нервозность). Он умеет держать себя в руках и чрезвычайно опасен. Другие позволяют себе любые отрицательные эмоции, какие только придут на ум, и таким образом пропускают мою необычность. Но я предчувствую, что как раз этот может и заметить.

— Ты его боишься?

— (Уклончиво). Я предпочел бы это не обсуждать.

— Хорошо. Я не стану на тебя давить. Помни: первым делом безопасность; ты не принесешь нам никакой пользы, если эти люди начнут тебя подозревать.

— (Сухой смешок.) Не беспокойся, директор. Самосохранение — главное у браксанов. Я — не исключение.

* * *

— Феран?

— Имею честь быть твоим врагом, директор.

— Что это?

— Прости, привычка.

— Черт побери, очень странная привычка!

— Браксанское приветствие. Что-то не так?

— Ты… другой.

— В каком смысле?

— (Неуверенность.) Больше напоминаешь свою красноволосую протеже.

— Которая очень похожа на браксинку.

— Я знаю. Именно это меня и беспокоит. Будь осторожен, Феран.

— Я осторожен, директор.

— Как идут дела?

— Очень мило. Я провел ночь с Д’врой — конечно, по ее инициативе.

— Великолепно. Добился чего-нибудь?

— Все зависит от того, как ты…

— Феран! Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.

— Прости. Просто я уже настроился на жизнь здесь, а затем, когда приходит время сеанса связи, мне приходится все это выключать…

— Ну, возьми себя в руки. Ты делаешь что-то конструктивное?

— Я перебрался в Курат. Я знаю достаточно людей, чтобы оставаться в безопасности, и Курат показался мне лучшим местом для ведения наблюдения. Знаешь ли, я ведь браксан.

— Только наполовину — и обе половины принадлежат Институту.

— Я знаю, знаю. Хорошо, я в идеальной позиции для шпионажа. Я устроился, пользуюсь достаточным уважением, и никто не подозревает о моем телепатическом контакте с тобой. Надеюсь разобраться с местной политикой перед тем, как идти дальше. И я ищу Хозяйку.

— Кого?

— Кого-то, кто будет заниматься Домом. Нельзя ожидать от мужчины, что он будет вести хозяйство, ведь так? Так, а кто сегодня участвует в сеансе связи?

(Отвечают четыре голоса, ментально.)

— Хорошо, все мужчины. Ну, тогда посмотри вот этот образ, директор…

* * *

— Феран…

— Я польщен, директор.

— Пропусти это. Наш начальный класс рецепторов уловил последнюю передачу. Поэтому больше никакой телепатической порнографии. Понятно?

— Но она относилась к…

— Без нее можно обойтись. Понятно?

— (Пауза.) Да, директор.

— Я разговаривал со своими помощниками, и мы все пришли к одному мнению. Ты должен при первой же возможности уехать отдыхать — с самой планеты Бракси. Мне не нравится то, что, как я чувствую, происходит с твоей психикой.

— Что происходит с моей психикой, директор, это мое личное дело. Давай-ка проясним этот вопрос! Тебе нужна информация и я получаю ее для тебя! Но не учи меня, как жить, или где, или с кем заниматься сексом, или как часто и все остальное!

— Успокойся, Феран.

— Сейчас я очень занят, пытаюсь выяснить, кто мой отец. Твой шпионаж может подождать.

— Ты это невсерьез, надеюсь?

— Для меня это играет важную роль. Ты понимаешь каково это — не знать, кто твой отец?

— Это ни имеет значения. У тебя есть прикрытие…

— Но эта легенда неправильная. Это позор — браксан, знающий только свою мать. Твоей «миссии» придется подождать, директор. Прости, я займусь ею после. Обещаю.

— (Пауза.) Как хочешь, Фериан.

— Я — Феран.

— Как пожелаешь.

* * *

Стандартная передача класса 2Д, расширенная/сверхсветовая, доходит до Базы № 1, Азеа, и

Стабилизованная/ниже скорости света, ретранслируется:

— Будьте добры, пожалуйста, директора Эбре ни Кахва!

Глава Звездного Контроля шевелится, включает визуальную связь.

— На связи.

— Набу ли Пазуа, из Института.

— Ли Пазуа… да, помню. — Помощник подносит краткие файлы, ни Кахв быстро просматривает их, пока они разговаривают с директором Института. — Что я могу для вас сделать?

— Вы приказали проверить данные на Фериана дель Канара. Я сделал это.

В данных указывалось следующее: «Фериан дель Канар, продукт изнасилования Лиа ки Джаннор браксинцем (браксаном?) во время покорения Лииса, личность отца неизвестна. Потенциальные телепатические способности оценены: 9.38 +, функциональный телепат = 9,33. Замечание о надежности: в полной мере неизвестно, зависит от условий». Эбре ни Кахв задумчиво хмурится.

— Все идет, как планировалось? — спрашивает он.

— Фериан хорошо приспосабливается — возможно, даже слишком хорошо. Я беспокоюсь, не слишком ли мы подчеркивали его браксанскую часть.

— Если то, что вы говорите мне, правда, то я не вижу в этом вреда. Если только нет других факторов, которые следует учитывать…

— Я рассказал вам все, относящееся к ситуации.

— Конечно, — Эбре находит место в данных ли Пазуа, где появляется фраза: «Нелоялен?», и снова ее подчеркивает. — А если дело обстоит именно так, то нет оснований беспокоиться. Вы тщательно его подготовили, и он соответствующим образом адаптируется. Я прав?

— Это и было нашей целью.

— Ну, тогда доверяйте своим планам. Доверяйте Фериану.

Немного погодя он добавил, пожалуй, ни совсем откровенно:

— Я доверяю.

* * *

— Фериан?

— Меня зовут Феран, директор, и я здесь. Я ждал вас.

— На этот раз с тобой было трудно связаться. Человек, обеспечивающий последнее звено в нашей связи не мог тебя найти…

— Я не перемещался.

— Нет. (Пауза.) Но ты изменился.

— Возможно.

— Что случилось?

— Так ничего. Лина беременна.

— Кто такая Лина?

— Моя Хозяйка.

— О-о! Мои поздравления.

— (Образ: Фериан дель Канар пожимает плечами.) Праздновать начинают, если ребенок выживет, директор, и не раньше. Наша раса слабая в этом отношении — фактически бесплодная. Мы не признаем беременность, только успешное рождение…

— Фериан…

— Он может родиться азеанцем?

— Что?

— Я спросил, ребенок может родиться с азеанскими чертами?

— Не думаю. Я проверю коды твоего репродуктивного процесса. (Пауза. Беспокойство). Но зачем? Ты определенно не станешь ждать год…

— Я хочу увидеть своего сына.

— Фериан…

— Я увижу своего сына, директор! Разве это слишком много для браксана? Я прошу слишком многого?

— Ты зашел слишком далеко. Я думаю, тебе лучше вернуться домой…

— Я не вернусь домой, директор. Для меня нет места в Империи, и ты это знаешь. Я остаюсь здесь. Я буду выполнять работу, которую ты хочешь, но я остаюсь здесь. Это мой окончательный ответ.

— А твоя Хозяйка знает, как готовить яичницу?

— А что это?

— Неважно. Ничего. Как еда?

— Прекрасная. Повар готовит не совсем так, как нужно, но ничего — с этим можно жить. Надеюсь импортировать кого-то, кто лучше знает специи Центра. Прошлым вечером ко мне на ужин приходил Затар, и было стыдно подавать ему пищу, так сильно смахивающую на азеанскую.

— Есть какая-нибудь интересная информация?

— Немного. Думаю, моим отцом мог быть и Сечавех. Я научился уважать его ненадежность — ему нельзя доверять, и это несмотря на его влияние. Если мы с ним одной крови, то я бы этим гордился.

— Это все?

— Пока да. Живи в опасности, директор!

— И ты тоже.

* * *

— Феран?

— Связь очень слабая, директор. Я едва тебя слышу.

— Связь хорошая, дело в тебе.

— Со мной все в порядке.

— Как я предполагаю, ты там не зарабатываешь себе на жизнь?

— О, как раз зарабатываю! Мы с Кетиром создали совместное предприятие на рынке рабов Белекор — конечно, все держится в тайне — это не дело для браксана, и плохо, если кто-то обнаружит, что браксан так активно торгует инородцами. Но я смог значительно расширить свои владения на полученную прибыль.

— Что-нибудь еще?

— Тебе нужно смириться, директор. Я использовал свои телепатические способности в целях получения секса; требуется много усилий после того, что ты сделал со мной — разделил во мне две расы.

— Это было необходимо для твоего выживания.

— Опасность миновала. Я нахожу эти способности все менее и менее выдающимися. Боюсь, браксанам не суждено было стать телепатами.

— Но тебе суждено. Определенно.

— Это было двадцать лет назад, директор. С тех пор многое изменилось. Мы с Сечавехом долго разговаривали вчера…

— Ты сказал ему, кто ты?!

— Кем я был, да. В конце концов, я ведь наполовину браксан. Требуется получить более чем извращенное воспитание, чтобы заставить одного из этих мужчин отказаться от своего отпрыска. А Сечавех не особенно любит женщин, по крайней мере, в традиционном смысле, а это в свою очередь означает, что у него даже меньше сыновей, чем у большинства… В любом случае, какими бы причинами он ни руководствовался, он принял меня. И передал мне официальные права на свою родословную, а также подарил древний жаор, с которым я активно тренируюсь… А ты знал, что браксанские женщины тоже фехтуют? И как отчаянно!.. Не знаю, директор, смогу ли выйти на следующий сеанс связи. В Архиве Музея костюмированный бал в это время, и мы все готовим традиционные браксанские костюмы… Боюсь, что после того, как Д’вра и другие появятся в этом облачении, у меня не будет ни времени, ни интереса вступать в контакт с тобой. Живи в опасности, директор, и спасибо за то, что спас меня!

— Пожалуйста, Фериан.

— Меня зовут Феран.

— Как угодно.

* * *

— Директор ни Кахв?

— На связи.

— Директор ли Пазуа. У нас имеются кое-какие результаты по делу Фериана дель Канара.

— Слушаю.

— Он перешел на сторону врага. О, не думаю, что он сам это понимает пока и точно так не говорит, но я считаю, что мы навсегда утратили контакт. Он рассказал им о своем прошлом, и они приняли в нем браксанскую кровь, как достаточную для отказа от его азеанского воспитания. У него типичный браксанский дом, а это означает, что у него есть компьютерный доступ ко всей необходимой нам информации, но он не станет передавать нам ни слова.

— Отлично.

— Да, и я так думаю.

— Теперь я могу полностью доверять вашим выводам. Должен признаться, у меня оставались сомнения, когда мы обсуждали это в первый раз.

— Отправь мы его с простой шпионской миссией, все было бы также. Произошло бы нечто подобное — может быть, позже, без понукания с моей стороны, — но, тем не менее, конец был бы тот же. Фериан стал бы браксаном, а мы ничего с этого не получили.

— Но таким образом…

— Как я и обещал. Его быстрая ассимиляция в браксинскую жизнь — доказательство его психологической обработки, наряду с другими признаками, которые я в нем запрограммировал. Что касается его самого, то телепатический дар стал пассивным, как бы уснул — у него не будет оснований что-то подозревать. В конце концов, браксаны поймут его ценность для ведения переговоров и направят Фериана против нас, поскольку он так хорошо нас знает. Гарантирую вам: нужно поместить в комнату с ним одного телепата — и вы получите всю информацию, которая вам требуется. Фериан станет подобен открытой книге — мы его таким сделали. Соответствующему, правильно подобранному разуму он передаст все, что знает. И ни он сам, ни браксаны ничего не заподозрят.

— Вы это гарантируете?

— Есть блокиратор, который ставится в разуме любого телепата, засчет чего он никогда сознательно не признает, что прошел психологическую обработку. Фериан не подтвердит подозрений такого рода, даже если открыто обвинить его в этом. Что касается остального, то Фериан подтвердил мои выводы относительно браксинской культуры. Она абсолютно неэкстрасенсорна. Браксаны ничего не пронюхают.

— Хорошо. На самом деле даже отлично. Значит, теперь нам остается только ждать?

— Нам остается только ждать, — торжествующе кивает ли Пазуа.

ГЛАВА ПЯТАЯ

«Самое священное для мужчины — это неприкосновенность его сознания. Допрашивайте его, пытайте, ломайте; и все же его мысли остаются только его собственными, пока он не пожелает выразить их вслух. Это — одна из основ браксинской философии. Экстрасенсорные способности, по самой своей природе, нарушают эту неприкосновенность. Поэтому нам не следует терпеть подобное».

Харкур

На Дари находился браксинский шпион.

Новость не довели до сведения общественности, но она дошла до тех, кому требовалось это знать. На другом конце Азеанской Империи перехватили послание, и гигантский механический мозг решил, что оно направлялось на Дари. Этого было достаточно. Мобилизовали Звездный Контроль и всех свободных агентов Службы Безопасности перевели в сектор, о котором шла речь. За всеми портами на планете велось наблюдение. Любые сообщения на всех частотах, на которых осуществлялись коммуникации, записывались и анализировались. Теперь оставалось только ждать, поскольку Дари представляла собой политическую бомбу с часовым механизмом, способную сдетонировать при любой оплошности.

Те немногие, чья сила или анонимность позволяли им свободно передвигаться, без шума, потихоньку прибывали на Дари. Одним из них был ребенок.

1

Люди воспринимали Лаун Сета, как чужого; однако истинные чужаки обычно относили его к человеческой породе. Его тело соответствовало программе Разбросанных Рас: голова над туловищем, прямоходящее, две руки, две ноги, причем расположенные симметрично, как и надлежало представителю человеческого вида. Темно-коричневая кожа тепло блестела в лучах солнца, а в глазах виднелись красные пятна, типичные для кровопускателей. И хотя на четырехпалых руках насчитывалось больше суставов, чем признано нормальным для человека, в общем, и целом руки были обычными, как и мускулатура.

Он был обнажен, если не считать набедренную повязку из металлической сетки, скорее защитную, чем декоративную. На одной руке по всей длине шли темные глубокие порезы — черные полосы в три ряда, всего около двухсот. Каждый был знаком победы, а потому — заслуженным билетом на продолжение своего рода.

Наконец, его противник приготовился — Драго, более старший по возрасту мужчина с Филка. Он совсем недавно оправился от перелома руки. А это слабость, которой ни грех воспользоваться. Рука будет реагировать медленнее, и Драго, разумеется, ждет, что Лаун Сет этим воспользуется.

От Круга утоптанной земли исходил легкий запах крови, который улавливало чуткое обоняние Лаун Сета. Этот запах не способен уловить посторонний, и даже у кровопускателя этого не ощущали почти до наступления хьярке. По этой причине Лаун Сет предпочитал утоптанную землю синтетическому покрытию, хотя оно помогало лучше удерживаться на ногах. Здесь кровь всех падших…

— Лаун Сет! — голос Драго звучал грубо, в манере официального дарианского обращения. — Ты пришел противостоять мне?

Ритуал завладел его вниманием.

— Противостоять тебе и скормить твою кровь достойному, — спокойно ответил он.

— Я вылью твою суть на землю, — гневно бросил ему противник.

Лаун Сет крепко сжал рукоять клинка.

— Тогда давай начнем, — в ярости прошипел он.

Они начали кружение. Теперь возбуждение полностью охватило Лаун Сета, и он больше не помнил, что на него глазеет толпа. Сверхчувствительные ноги проверили грунт — влажный и твердый. Хорошо. Драго замахнулся, но Лаун Сет не собирался поддаваться ему. Лаун Сет легко отступил, отмечая манеру противника двигаться, даже когда открывал собственную тактику.

Его оружие было длинным, тонким и смертоносным. На одном конце гладкой деревянной ручки блестело обоюдоострое лезвие в форме серпа. Плоское лезвие на другом конце ады украшали завитые, будто кудряшки, зубчики — только для последнего удара, если до него дойдет.

Лаун Сет атаковал. Противник парировал удар, и это движение поднесло его загнутое лезвие очень близко к лицу Лаун Сета, затем оно пошло вниз, вдоль руки. Лаун Сет позволил ему порезать себя и оттолкнул прочь. Неважно, кто пустит первую кровь, при условии, что это сделано быстро. Лучше контролируемый порез, безопасный при взаимном почтении к хьярке, чем кровопускатель, отчаянно стремящийся к «красному вдохновению», и потому опасный в хаосе эмоций.

Лаун Сет вдохнул запах собственной крови и его ноздри затрепетали. Это был наркотик и для него, и для других типа него — почти неуловимый запах, который обострит его реакции и доведет их до предела возможного. Казалось, что из-под земли звучат тысячи голосов, отвечающие голосам в его душе, которая впитала силу более сотни людей. Появились рефлексы, что не были его собственными, навыки, которым он никогда не учился. Он стал единым с сотней мертвых, в Круге, служил хьярке, и был нацелен на убийство.

Он подождал, пока глаза Драго не засветились священной Переменой, прежде чем снова ударить. Не следовало проявлять неуважение к опыту другого человека. Несколько ударов, которыми они обменялись — с лязганьем и блеском лезвий — показали Лаун Сету каковы базовые реакции противника, в то время как он сам продемонстрировал свои.

Теперь не осталось ничего, кроме хьярке, кровавого спорта, который являлся душой Дари. Круг пульсировал вокруг Лаун Сета, физическая граница билась в тон его сердцу. Он перешел грань сознательных мыслей, в более простой мир, где тело двигается быстрее разума и тебя охватывает тренированный инстинкт.

Они обменялись ударами; иногда то один, то другой противник наносил порез, но чаще удары парировались. Кровь перемешалась с потом и капала на землю. Время от времени клинки сталкивались с такой мощью, что свидетельствовало об ударе, который хоть и мог оставить человека в живых, но лишил бы его права иметь потомство. Кровь давала им силу, а ритуал делал выносливыми, и они бесконечно сражались под горячим солнцем.

Но вот ему представился шанс. Лаун Сет увидел это, осознание пробежало по его нервам и стало действием; он ударил, не раздумывая. Рукоятка ады запуталась у Драго в ногах, и он потерял равновесие. Драго упал, и его ждала смерть. Длинное изогнутое лезвие Лаун Сет повернул к противнику, а другой стороной воткнул аду в грязную землю, поэтому, когда Драго упал, его словно натянуло на кол. Он единожды вскрикнул, то была песнь умирающего, с которой вытекла его кровь и жизнь, и с этим криком в боли и славе Драго умер.

Лаун Сет подождал, пока суть силы Драго вытечет из его тела. Энергия пульсировала внутри Круга, высвободившаяся из мертвеца, но не покидала отмеченных границ. Затем победитель склонился перед убитым.

— Достойный, — прошептал Лаун Сет, потом сложил ладони чашечкой, чтобы красная жидкость стекала в них. Жизненная суть Драго танцевала в красной воде и наполняла силой Лаун Сета, когда он ее пил.

Затем он отошел от падшего. Двое молодых кровопускателей зашли в Круг и натирали его тело лекарственными маслами, что снимут усталость и помогут Лаун Сету выйти из состояния, в коем он сражался. Теперь они все спускались вниз, в Круг — зрители, сами бывшие кровопускателями, чтобы испить крови падшего, в то время как те, кто не принадлежал к братству, спешили покинуть стадион, в благоговении и почтении перед ритуалом.

Двое молодых людей, которые смазали Лаун Сета маслами, склонились следующими и попробовали кровь падшего. Другие встали на колени после них и коснулись темными руками раны, которая стала смертельной, пробуя силу Драго и слизывая его мастерство с кончиков своих пальцев. Сидевшие за пределами Круга зрители ушли, не осталось свидетелей ритуала Участия, остались только те, кто имели право прикоснуться к таинству.

На руке Лаун Сета сделали поперечный надрез и втерли в него красящий порошок. Это был длинный порез, ибо Драго убил более сотни противников. Жизненная сила, пульсировавшая внутри Круга, уже уходила, поглощенная дюжиной мужчин, принимавших участие в ритуале. А когда ее остатки допил последний, то Круг утих и снова стал лишь линией в утоптанной, пропитанной кровью земле.

Ритуал завершился.

Укрытая тенью, не замеченная никем, человеческая девочка улыбнулась.

2

Эту женщину никто не спутал бы с гражданским лицом. Торжа эр Литз печатала шаг, она шла быстро и широко, в ее манере держаться чувствовалась военная выправка, а глаза фиксировали все детали происходящего, причем мгновенно и точно. Она была азеанкой, а потому высокой, стройной и золотокожей; она была Торжой эр Литз, и поэтому производила всегда впечатление.

— Я пришла на встречу с губернатором, — ровным голосом сказала она.

Секретарь из местных жителей поднял на Торжу глаза с вызывающей медлительностью.

— А вы кто? — холодно осведомился он.

— Командир звездного флота Торжа эр Литз, с «Мести», — она говорила раздельно, четко, поняв по акценту секретаря, что по-азеански он говорит плохо. Тем не менее, ему потребовалась вечность, чтобы переварить информацию, и еще столько же, чтобы вывести на экран график встреч губернатора.

Торжа нетерпеливо постукивала по полу каблуком и осматривалась вокруг. Офисы здесь были похожи на азеанские: спроектированные просто, безыскусно, больше полагаясь на цвет, чем на объем декор. Но такие цвета давно вышли из моды, и Торжа нашла их неприятно кричащими и безвкусными.

— Командир звездного флота Торжа Литз, — медленно прочел секретарь. Торже показалось, ему известно, как ее оскорбляет то, что он опустил ее дополнительное имя, и решила, что секретарь ей не нравится. — Встреча не назначена.

— Я з н а ю, что встреча не назначена. Звездный Контроль должен был звонить. Вот… — она достала приказ из-под кителя с одним рукавом. — Это все объяснит.

Чтобы просмотреть листы секретарю понадобилось столетие. Торже хотелось в сердцах крикнуть: «Черт побери, придурок, у тебя на письменном столе есть переводчик, прогони текст сквозь него!» Но Эбре просил ее держать себя в руках и стараться не оскорблять местное население, и она определенно постарается. По крайней мере, в первый день.

Как раз когда ее терпение подходило к концу, дверь за спиной секретаря открылась. Увидев Торжу, губернатор ли Дара широко улыбнулся.

— Командир звездного флота! — всплеснул он руками. — Мне показалось, что здесь кто-то есть. Пожалуйста, проходите!

Даже не посмотрев на письменный стол, она выхватила бумаги из рук секретаря и последовала за губернатором.

— Ваши подчиненные… — начала она.

— Ш-ш-ш, не здесь, — прервал ее ли Дара.

Он провел ее по длинному коридору в кабинет, расположенный в самом конце. Когда они зашли, губернатор удостоверился, что дверь плотно закрылась. И только после этого заговорил.

— Мне на самом деле жаль, что так получилось. Обычно мои подчиненные хорошо работают, но ваш ранг, вероятно, вызвал слишком большое искушение. Кир Лао говорит на прекрасном азеанском и превосходно выполняет свои обязанности. Все остальное, боюсь, было только игрой ради вас. Выпьете вер?

— Да, — пластиковый стаканчик уже был полон, исходил паром, и Торжа взяла его из рук губернатора. Окинула взглядом кабинет, просто комнату, оформленную в стиле, который она назвала бы неудачной смесью азеанского и дарианского. Торжа посмотрела в окно и увидела, что народ вышел на демонстрацию. «Азеанцы, отправляйтесь домой!» — гласил один плакат, другие лозунги были более длинными и включали неприглядные характеристики, типа «империалистских паразитов», «чужеродной мерзости» или «иноземного дерьма». — У вас тут очень мило!

Губернатор проследил за ее взглядом и скривился.

— Знаете ли, на самом деле это не восстание и Договор о Покорении дает им право собираться… вот так, — он кинул взгляд на собеседницу. — Не нужно говорить, что мы тут непопулярны.

— Это я поняла, — кивнула Торжа.

— Что, конечно, составляет девять десятых проблемы, — вздохнул ли Дара. —Стандартный план мероприятий, которые нужно выполнить, когда среди местного населения появляется предполагаемый шпион, в данном случае не подходит. Один неправильный шаг, один открыто империалистический жест — и мы просто можем потерять эту планету, как пассивную базу.

— Мы можем просто ее уничтожить.

Губернатор рассмеялся, подумав, что она, верно, шутит, но, увидев лицо Торжи, умолк. «Определенно, она это не всерьез», — подумал губернатор.

— Я потеряю работу, — заметил он вслух.

Торжа мило ему улыбнулась.

— Ну, тогда этот вариант не подходит, — она посмотрела за горизонт. — Нет, я прекрасно понимаю ценность этой планеты, как базы для осуществления ряда операций, и точно также понимаю, как легко мы можем ее потерять. Именно поэтому меня и послали. Вы знаете, кто такой транскультуралист, губернатор? Знаете, надеюсь?

— У нас тут есть несколько, они работают на нас, — кивнул ли Дара. — По большей части переводчики.

Торжа покачала головой.

— Это гораздо сложнее. Простой перевод может выполнить и компьютер. Но в каждом языке есть слова и понятия, у которых в другом языке нет соответствующего аналога. Транскультуралист — это человек, способный взять абстрактные идеи, содержащиеся в одном языке, и доступно выразить их на другом. Для чего, конечно, требуется глубокое понимание обеих культур. Главной задачей транскультуралиста естественно является перевод. Но есть у него и другие навыки.

Торжа отвернулась от окна и посмотрела на губернатора.

— Моя специализация — обмен между браксинцами и азеанцами, который смогли освоить лишь немногие. Звездный Контроль послал меня сюда в надежде, что я смогу решить, где, скорее всего, скрывается наш шпион. — Она покровительственно улыбнулась. — Это, конечно, лишь в дополнение к остальным вашим усилиям.

— Да-да, — у губернатора явно имелись сомнения относительно подобного подхода, но он не собирался их обнародовать. — Если вы скажете мне, что вам требуется… Оборудование там, или…

— Личный кабинет, стандартный компьютерный доступ, помощники… ну, скажем, человека три, предпочтительно азеанцы, которые будут отчитываться только передо мной… — Торжа вспомнила, как ее тут приняли. — Определенно, азеанцы. И для начала мне нужна копия таможенных данных за последние восемь стандартных дней. Я хочу посмотреть, кто сюда приезжал и кто уезжал отсюда. Звездному Контролю не следовало оставлять порты открытыми… — Губернатор попытался возразить, но она жестом заставила его молчать. — Да, я знаю, мы не должны вызывать протест у местного населения. Вы говорили в своем запросе, что у вас есть копия передачи?