– Ты не волнуйся, я все сделаю, – обещает Том.
– А этот кабинет защищен от прослушки? – спрашиваю.
– Полностью.
– Тогда не мог бы ты оставить нас на пару минут?
– Конечно.
Том выходит, а я поворачиваюсь к Виктору:
– Мне нужна кое-какая информация.
Тойер ехидно указывает на торчащий за моим ремнем бластер:
– Так в чем проблема, Брайан? Теперь ты знаешь, как это делается. Жми на спуск, и после пары выстрелов я отвечу на любой твой вопрос.
– Ты сам тогда вынудил меня стрелять, – огрызаюсь я. – Помнишь ты говорил? Мол, здесь арифметика простая: или ты, или тебя.
– А ты способный ученик, – насмешливо скалится Тойер, а потом становится серьезным: – Так что ты хочешь узнать?
– Букмекеры. Ты разбираешься в их кухне?
– Более или менее. А что конкретно тебе нужно?
– Мне нужно узнать, кто из букмекеров примет довольно большую ставку на аутсайдера в ближайшем заезде «Огненной Серии». И кто сделает эту самую ставку.
– Это довольно просто сделать, – задумчиво тянет Виктор. – Но мне понадобится кое с кем переговорить.
– Это с кем? – настораживаюсь я.
– С бывшими коллегами из силовых структур.
Несколько мгновений молчу, прикидывая, можно ли настолько доверять Тойеру и не воспользуется ли он ситуацией, чтобы связаться с Игроками. Конечно, я попрошу Тома проконтролировать его звонки, но… Том не Лонг. Ничуть не сомневаюсь, что Виктор, если захочет, в два счета обманет Тома. Весь вопрос в том, захочет ли он?
– Ладно, – решаюсь я. – Если ты сделаешь это, Вик, я буду тебе обязан.
– Сильно обязан? – хмыкает он. В его глазах и голосе странная смесь симпатии и досады.
– Не очень, – откликаюсь я. – Совсем чуть-чуть. Ровно на бутылку коньяка.
– Договорились. – Тойер мнется, словно хочет что-то сказать.
– Вик, времени нет, – тороплю его. – Или говори, или мы с Лонгом пойдем.
– Э… Брайан… Я насчет своего коммуникатора. Про то, что он должен был взорваться на твоей руке. Забыл я тогда тебя предупредить. Вернее, мне и в голову не пришло… Все так быстро случилось… Короче, хочешь верь хочешь нет, но не нарочно это я…
* * *
Перед тем как покинуть кабинет Тома, звоню Биллу Тернеру в надежде, что он уже на полигоне. Так и есть. Билл вовсю проводит тренировки, но коммуникатор не отключает, ожидая моего звонка.
– Брайан? Ну где там твой Лонг? – ворчит Билл. – Он собирается приезжать или как?
– Собирается, только чуть позже.
– Еще позже? – выражает недовольство Билл. – Вы там с ним, что думаете, астероид вам в зад? Вы думаете, стоит вам сесть в лайдеры, и соперники сами собой разбегутся, да? Так должен вас разочаровать, сопляки…
Несколько секунд терпеливо слушаю его гневную речь, а потом успеваю вставить:
– Билл, нам с Лонгом нужно еще кое-что уладить. Очень нужно! Честное слово.
– Ладно, – смягчается тренер. – Ты за этим и звонишь?
– Не только. Вы не могли бы глянуть, врач «Стрельцов» на месте или нет?
– Что-то случилось? – напрягается Билл. – Ты плохо себя чувствуешь?
– Нет, со мной все в порядке. Я потом объясню. А сейчас мне очень надо знать, там ли он.
– Сейчас посмотрю. – Тернер отключается, а потом звонит снова: – Да, он в своем кабинете.
– Спасибо, Билл!
До полигона мы с Лонгом долетаем в рекордные сроки. Паркуемся на крытой стоянке административного здания и сразу направляемся в кабинет врача. Коридор перед кабинетом пуст – до планового медицинского обследования еще далеко, а без особой нужды гонщики не любят околачиваться в подобных местах.
Для проформы стучим в дверь. Не дожидаясь ответа, входим внутрь. Врач сидит в кресле лицом к окну и соответственно к нам спиной. Лонг достает бластер и кошачьим движением бросается к нему. Меняется в лице, убирает бластер. Я подхожу, смотрю на сидящего человека. Вижу аккуратную темную дырочку на его виске и поднимаю взгляд на Лонга.
– Убит?
– Причем всего несколько минут назад. Кровь еще не свернулась. – Лонг идет к двери и тянет меня за собой. – Быстро уходим, пусть его найдет кто-то другой.
– Но нас видели! – возражаю я.
– Не возле кабинета врача. Сделаем вид, что сразу пошли в тренерскую к Биллу. Кстати, нам надо срочно избавиться от бластеров…
Билл выслушивает нас абсолютно спокойно и говорит:
– Бластеры можно сунуть в плазменный реактор лай-дера. А вообще Лонг прав, про врача вы знать не знаете, а пришли на тренировку, как договаривались. Кстати, я вас сейчас сразу в паре и покатаю.
Следующий час я провожу за любимым занятием – на орбите в кабине лайдера. Билл не стал, как планировал, сажать нас за тренажеры, а разрешил сразу подняться на орбиту. Лонг оказывается отличным напарником, и мы с ним даже умудряемся заслужить скупую похвалу от Билла. Что-то типа «Неплохо, могло быть хуже».
А потом на полигон прилетает вызванная кем-то полиция, нас всех собирают в огромном актовом зале и по одному вызывают на допросы. Билл обеспечивает наше с Лонгом алиби, утверждая, что мы постоянно были у него на виду. Полиция мурыжит нас почти до семи вечера. Я сижу как на иголках – нас заставили отключить коммуникаторы, и Мартин там небось с ума сходит, не понимая, куда мы вдруг исчезли. К тому же у Ирэн закончился последний сеанс гипноза, и ее пора отвозить в клинику к Рабишу. Я очень хотел сделать это сам, попрощаться с ней и все такое, но… Не судьба. Ладно. Мартин знает нужный код, так что и сам сможет снять с Ирэн цепь и отвезти ее в клинику.
Кстати, о клинике. Наверное, от царящей в актовом зале духоты, но мне вдруг резко плохеет, во рту появляется отчетливый железистый привкус крови. С меня градом катится пот, и сидеть больше нету сил – очень тянет прилечь, можно и прямо на пол. Я потихоньку сползаю со стула, слышу встревоженный голос Лонга:
– Брайан, что с тобой? – И медленно погружаюсь во тьму…
Глава 7
«ОГНЕННАЯ СЕРИЯ»
– …Поначалу воздушный бой походил на поножовщину в телефонной будке: кто кого первым ударил, тот и выиграл. То есть кто кого первым поймал в прицел, тот и победил, потому что уклониться от выстрела не представлялось возможным. Но так было раньше. А теперь во всех лайдерах установлена система такатта, – рассказывает нам, зеленым, только что пришедшим в клуб новичкам, Мартин.
Мы слушаем, затаив дыхание, и смотрим на него восхищенными глазами. И пускай Мартин старше всего на три года, но для нас он почти бог – настоящий, профессиональный гонщик, участник «Кольца Вселенной» и двукратный победитель одной из «низких» гонок.
В тренажерный зал, где мы сидим, заглядывает Билл и спрашивает у Мартина:
– Ну, как ребята? Есть подходящий материал для «Огненной Серии»?
– Я их еще не гонял, пока только знакомлюсь с теорией, – торопливо отвечает Мартин. Это для нас он почти бог, а на самом деле Билл впервые доверил ему поработать с новичками, и Мартин страшно гордится оказанным доверием.
– Не тяни, сажай их поскорее на тренажеры, – советует Билл и уходит.
– Так… – Мартин поворачивается к нам. – Напоминаю основные правила. В «Огненной Серии» гонщики участвуют парами, каждый на своем лайдере. Один зовется бегуном. Его цель – как можно быстрее дойти до финиша. Второй – стрелок. Он расчищает путь, выводя бегунов соперников из строя, а также защищает своего бегуна от вражеских стрелков. Это понятно? Вопросы есть?
– Да. А если на финиш первым придет стрелок, а не бегун, победа будет засчитана?
– Конечно. Важно, чтобы хотя бы один из двух гонщиков пришел на финиш, а кто именно, не имеет значения.
– А бегун может стрелять в соперников?
– Может. Только нельзя забывать, что при стрельбе сильно теряется скорость. А вообще, разделение на бегунов и стрелков условное. Все зависит от выбранной тактики. Бывает и так: бегун и стрелок во время гонки меняются местами… Еще вопросы есть? Нет? Тогда переходим к системе управления лайдером. Это сенсорная панель, педали поворота и штурвал…
– Больше похож на джойстик, – бормочет один из новичков.
– Да, – кивает Мартин. – Несколько отличается от привычного, того, что в мобиле. В лайдере он действительно больше похож на ручку управления или на джойстик, но по привычке зовется штурвалом… Так, дальше… Теперь средства вооружения и защиты. Из вооружения гоночному лай-деру полагается только плазменная пушка модели НТСИ-9, или, как ее еще называют, «холодный плазмоид». По сути, это высокочастотный генератор, который генерирует низкотемпературную плазму. Затем плазму разгоняют до скорости света и задают направление, которое корректируется лучом лазера. При попадании в противника «плазменный заряд» выводит из строя навигацию и приводит к остановке двигателя. Если это, не дай бог, произошло с вами, ваша основная задача – как можно быстрее включить аварийную систему управления и с ее помощью сойти с трассы, чтобы не угодить под соперника или метеорит.
Мартин делает паузу, ожидая вопросов, но мы молчим. Мы слушаем его с открытыми ртами и даже дышать стараемся через раз, чтобы не упустить ни слова.
– Переходим к защите. Во-первых, это фантомное поле. Во-вторых, такатта. Такатта – это такой детектор, который сообщает, что пилот вражеского лайдера ловит вас в прицел. Подробно принцип действия такатты мы изучим несколько позже. А сейчас посмотрите на этот экран. В центре постоянно горит зеленая точка. Это ваш лайдер. Видите, вокруг шныряет луч? Это прицел вражеского стрелка. Вы можете видеть, приближается он к вам или отдаляется. И в соответствии с этим корректируете движение вашего лайдера.
– А если луч совпадет с зеленой точкой? – следует робкий вопрос.
– Значит, вас поймали в прицел, и вот-вот последует выстрел, – отвечает Мартин.
– И что? Уйти уже не удастся? – настаивает новичок.
– Ну почему же? – Мартин по очереди осматривает наши напряженные лица. – Если противник поймал вас в прицел, он нажимает гашетку пушки, тем самым запуская процесс генерирования и разгона плазмы. На это требуется порядка трех-четырех секунд, и за это время вы должны попытаться уйти.
– Три секунды! А как же инерция лайдера? Успеет ли он выполнить необходимый маневр?
Мартин насмешливо глядит на новичка:
– Лайдер-то успеет, весь вопрос в том, успеешь ли вовремя среагировать ты?
* * *
…Выныриваю из прошлого и открываю глаза. Знакомая палата со знакомым медицинским «катафалком». Я, естественно, внутри, весь опутан датчиками. Рядом сидит Рабиш.
– Сколько я провалялся, док?
– Очнулись? – Он явно сердит, и это еще мягко сказано. – Вы безответственный человек, Брайан! Не ожидал такого от вас! Я выписал вас из клиники в уверенности, что вы с трепетом относитесь к своему здоровью. А вы?! Тут же побежали делать себе инъекцию какой-то гадости!
– Аксидиина, док, – поправляю.
– Знаю! – отрезает Рабиш. – Но лучше б вы сразу приняли цианистого калия, чтоб меньше мучений и вам, и мне! Вы хоть знаете, что аксидиин – это наркотик? Сильнодействующий и с мгновенным привыканием?
– Док, у меня не было другого выхода, мне пришлось, – пытаюсь оправдаться, но он прямо-таки сатанеет.
– Пришлось?! Ну а теперь вам придется испытать массу неприятных ощущений! У вас вот-вот начнется ломка, и вы будете буквально на стенку лезть. Хотите?
– Нет, – честно признаюсь я.
– Нет, – ворчит Рабиш. – Я могу только отчасти смягчить ваше состояние, погрузив в искусственный сон, но предупреждаю, вам будут сниться кошмары.
– Потерплю, док. Так сколько я провалялся без сознания?
– Почти сутки. Сейчас четверг, вечер.
Ого! До «Огненной Серии» осталось всего два дня, не считая остатка сегодняшнего, а из отпущенного мне Пауком срока пять. Вот блин! Мне некогда валяться в кровати, у меня чертова прорва дел. И одно из них – Ирэн.
– Док, а Мартин вчера привозил к вам Ирэн?
– Да. С ней все в порядке. Она полностью освободилась от гипноза, ее жизнь вне опасности, – сухо говорит Рабиш.
Мне очень хочется спросить, где она сейчас, но я молчу, а сам Рабиш, похоже, не собирается дальше развивать эту тему. Ладно, тогда перейдем к другой.
– Док, а когда я смогу выписаться из клиники? Видите ли, до «Огненной Серии» осталось всего два дня, и было бы просто здорово, если бы завтра утром вы отпустили меня на тренировку…
– Че-го?! – Его лицо краснеет от негодования, а глаза вылезают из орбит от бешенства. – Утром?! Да вы!.. Да я вас!.. Будете лежать месяц как минимум!
Ага, месяц! Размечтался! В воскресенье, хочет он того или нет, я буду сидеть в кабине лайдера. Вот только сейчас ему об этом говорить необязательно. Пусть сперва успокоится немного. Тем более что препираться у меня больше нет сил. Мне снова становится плохо, подступает тошнота, и в глазах двоится. Меня будто затягивает в темную смачную яму. Пытаюсь сопротивляться, но темнота подступает все ближе, и я вновь проваливаюсь в воспоминания…
* * *
…Вакансия в клубе «Отвязных Стрельцов» была всего одна, а нас, претендентов, аж двадцать человек. Большая часть отсеялась на экзаменах по навигации и механике, некоторых завернули врачи, так что до собеседования дотянули всего семеро, а после двухчасовой молотилки на тренажерах Мартин отобрал троих, и меня в том числе. Нас отпустили по домам, а назавтра с утреца мы должны были предстать пред грозными очами Билла для окончательного отбора. Мои соперники, вымотанные до предела тренажером, с радостью рванули по домам, а я тайком проскользнул в ангар с лайдерами – мне до жути захотелось увидеть вблизи этих грозных «птиц».
В ангаре царило рабочее оживление: сновали техники, периодически появлялись пилоты, залезали в кабины и выруливали на взлет или, напротив, возвращались из полета. На меня обратил внимание один из техников.
– Эй, ты чего здесь лазишь?
Я с гордостью показал ему электронный бейджик-пропуск.
– Новичок, значит, – кивнул техник и вернулся к своим делам.
– А ты чего домой не ушел? – раздался за спиной голос Мартина. Я обернулся. Он уже переоделся в серый мягкий скафандр, но шлем не надел, нес в руке.
– Я… это… посмотреть…
– А… – понимающе протянул Мартин и внезапно предложил: – Хочешь подняться со мной на орбиту?
– Да!
– Тогда пошли в раздевалку, наденешь презерватив.
– Чего?! – вытаращился я.
– Мы так называем легкий гоночный скафандр, – пояснил Мартин. – Он предохраняет от перегрузок, от внезапного падения давления, от пожара… короче предохраняет. Впрочем, бывают случаи, когда и презерватив не спасет… – Мартин сделал паузу и искоса взглянул на меня. – Ты знаешь, почему у нас появилась вакансия?
– Угу.
Об этом много кричали по визору. Во время прошлого заезда «Огненной Серии» произошла трагедия. Гонщик-бегун «Стрельцов» был сбит противником и попытался сесть на Луну-3, но не сумел вовремя погасить скорость и со всего маха врезался в поверхность. Хоронили его в закрытом гробу, а его напарник-стрелок ушел из клуба и, по слухам, начал пить, вероятно, обвиняя в случившемся себя – ведь его прямая обязанность заключалась в том, чтобы защищать своего бегуна.
– А почему вакансия всего одна?
– Потому что новым бегуном буду я, – пояснил Мартин. – И мне нужен стрелок.
* * *
…Господи, до чего же мне плохо! Я словно угодил в гигантскую мясорубку – меня ломает и выкручивает наизнанку. «Будто стоишь на голове и поддерживаешь языком желудок». Это не я сказал, это кто-то из классиков, но лучше мои ощущения не передать.
– Бедненький, – слышу знакомый голос, и на мой пышущий жаром лоб опускается холодная ладонь. – Потерпи, скоро тебе станет легче.
С превеликим трудом открываю глаза и вижу Ирэн. Пытаюсь улыбнуться ей, но не успеваю, потому что снова впадаю в забытье. А дальше начинается ад. Обещанные доком кошмары чередуются с кратковременными болезненными пробуждениями, во время которых я успеваю открыть глаза, увидеть у своей постели то Мартина, то Лонга, то Рабиша, то Ирэн, и задать один-единственный вопрос:
– Какой сейчас день?
– Пятница, утро, – отвечают они.
– Пятница, вечер…
– Суббота, утро…
Суббота!!! Я пытаюсь встать, но меня укладывают обратно и зовут Рабиша, который намеревается влепить мне какой-то укол. Я отталкиваю его.
– Что это вы собираетесь мне вколоть, док?
– Успокойтесь, Брайан, это всего лишь снотворное.
– Нет! Мне нельзя больше спать, я должен идти…
– Это куда еще?
Я молчу. Ему не нужно знать, куда. А идти я должен к Тому, где нас с Лонгом будут ждать двое парней, чтобы тайком провести на территорию клуба «Бешеных Псов».
Игла впивается мне в вену, снотворное подступает к разуму, укутывая его липкой вязкой паутиной, но я сопротивляюсь изо всех сил, ведь мне нельзя спать, я должен встать… мне надо…
– Не дергайся, – внезапно звучит в моей голове голос-мысль Грига.
– Нет, Григ, ты не понимаешь, мне надо идти…
– Пойдешь, – перебивает Григ, – но чуть позже. А пока ляг спокойно и расслабься.
– Я тогда усну.
– Не уснешь. В тебе снова активировался ген маоли, и снотворное на тебя не подействует. Сейчас мы будем чистить твой организм, и для этого ускорим метаболизм в несколько раз. Чтобы этого добиться, делай так…
Несколько часов спустя я все-таки погружаюсь в сон, но это уже нормальный сон уставшего, но абсолютно здорового человека.
Просыпаюсь и вижу Ирэн.
– Который сейчас час? – спрашиваю.
– Около восьми вечера.
– Субботы? – уточняю.
– Субботы, – кивает она. У нее странный застывший взгляд, и на лбу пролегла морщинка.
– Что-то случилось? – осторожно спрашиваю я.
– Да… Тому только что прислали… – Ирэн замолкает. Ее начинает весьма ощутимо трясти.
– Что? Что прислали?
– Два пальца… отрезанных…
Я мертвею. Сабрина! Неужто у этих выродков хватило жестокости отрезать пальцы у трехлетнего ребенка?!
– Нет, не у Сабрины, – торопливо говорит Ирэн. – У ее матери… У Жанны… И записку прислали, дескать, Том не выполняет их требования.
– С чего они взяли, что не выполняет? – не понимаю я. – Ведь гонка только завтра.
– Сегодня был квалификационный заезд, и «Бешеные Псы» пришли предпоследними.
– Естественно, они всегда так приходят. Но ведь они должны победить в самой гонке, а не в предварительной квалификации.
– Ну да. Но похитители решили показать Тому, что не шутят. Если «Псы» проиграют, написали они, то Жанну и Сабрину Том будет получать по кусочкам. – Ирэн всхлипывает. – Знаешь, Брайан, они резали ее прямо по живому, без наркоза… медленно-медленно… она так кричала… так кричала… пока не потеряла сознание… а они привели ее в чувство и снова…
– Откуда ты знаешь?
– Они снимали это на визор-камеру и прислали ролик Тому… – Глаза Ирэн наполняются слезами, но она справляется с собой и спрашивает: – А как ты себя чувствуешь?
– Отлично. – Я не вру. Я действительно абсолютно здоров, у меня даже полностью зажила сломанная нога. Впрочем, в целях конспирации медицинский панцирь я пока снимать не стану. – Позови Рабиша и принеси мне что-нибудь поесть, ладно?
Голод у меня сейчас зверский, это плата за ускоренное излечение. Григ предупреждал, что так и будет, и советовал сразу, как проснусь, съесть несколько плиток горького шоколада.
Ирэн выходит, а я нащупываю на прикроватном столике свой коммуникатор и связываюсь с Мартином.
– Брайан, это ты? – удивляется он. – Очухался или?..
– Очухался. Скажи Биллу, что все остается в силе.
– Лады. А то мы уж было запасной план хотели.
– Не надо запасной. Я в норме.
Отключаю связь, увидев входящего в палату Рабиша.
– Док, – решительно начинаю я, – вы сейчас осмотрите меня и удостоверитесь, что я здоров. А потом я покину клинику, и завтра весь день меня не будет. Но вы сделаете вид, что я еще здесь. Завтра к вечеру я вернусь, а послезавтра вы официально выпишите меня…
– А чего это вы тут раскомандовались? – злится Рабиш. – Я сам решу, когда, что и как!
– Док, я не командую, я прошу.
Наши взгляды встречаются. Он вздыхает и бормочет:
– Вот свалились же вы на мою голову, Брайан. Такого пациента и врагу не пожелаешь!
* * *
Воскресенье. Четыре утра. Самое сладкое время для сна. Особенно если лежишь в теплой уютной кровати, а за окном метет февральская вьюга. Но нам пятерым не до сна. Мы с Лонгом, Томом и двумя его парнями сидим в мобиле, припаркованном неподалеку от полигона клуба «Бешеных Псов» и ждем, пока один из парней по имени Арчи справится с охранной системой. Арчи деловито колдует над портативным визор-фоном, что-то мурлыча себе под нос, и вскоре извещает нас, что путь чист. Выбираемся из теплого брюха мобиля и ежимся, ощутив на лицах колючее прикосновение ветра со снегом.
– Ну и погодка, – бормочет Стю, второй из парней Тома. – При такой погоде гонять, костей не соберешь.
– Это здесь, на Земле. А на орбите всегда одна и та же погода, ясная, – отвечает ему Лонг.
– Ну да, ну да, – спохватывается Стю.
– Том, ты бы остался в мобиле, – предлагаю.
– Нет, – упрямится он, – я с вами.
Мы вчетвером проходим в ворота полигона, а Арчи остается контролировать обстановку снаружи.
Вообще, полигоны всех гоночных клубов похожи, как две капли воды – их и строили-то по единому типовому проекту. И все же разница есть. Чувствуется, что этот клуб не из успешных. Здесь повсюду сквозят небрежность и жесточайшая экономия. Они проявляются в отсутствии людей-охранников при входе – ясно, что владельцы «Бешеных Псов» вынуждены экономить деньги на персонале. И в том, что круглосуточный обогрев тротуара включен только на площадке перед ангаром с лайдерами, а остальное пространство заметено снегом, который поутру будут расчищать роботы-чистильщики. И в не вывезенных с вечера мусорных баках, и в сотне других мелочей. Но особенно тягостное впечатление производит на меня сам ангар. Я привык, что в нашем, в стрельцовском, царит идеальный порядок. Билл беспощадно штрафует гонщиков и техников за оставленные в спешке инструменты или за криво припаркованные лайдеры. Здесь же порядок не соблюдается вовсе, похоже, всем на все плевать. Пол усеян промасленной ветошью, по углам валяются вперемешку сломанные и новенькие запчасти, лайдеры стоят как попало, короче, полный кавардак.
– Мне даже страшно представить, в каком состоянии у них сами лайдеры, – говорю я Лонгу. – Знать бы раньше, пришли бы сразу после полуночи, чтобы успеть привести их в порядок. Наверняка потребуется какой-то мелкий ремонт.
– Вряд ли все так уж плохо, – сомневается Лонг. – Пилоты ж не полные придурки, должны понимать, что к чему.
Том напряженно слушает наш разговор и встревоженно хмурится. Мне очень хочется успокоить его, сказать, что все в порядке, но действительность превосходит мои самые страшные опасения – предназначенным для гонки лайдерам требуется не мелкий, а самый настоящий ремонт. В одном из них орбитальные ускорители барахлят, а во втором рулевая система срабатывает с задержкой аж в три секунды. Конечно, на таких лайдерах можно подняться на орбиту, к примеру, на прогулку, чтоб на звезды посмотреть да девушек покатать, но в профессиональную гонку лучше не соваться.
– Вот засранцы, – растерянно тянет Лонг. – Во что машины превратили, уроды. Да на таких лайдерах от выстрела нипочем не уйти, как пить дать собьют!
Том меняется в лице и порывается что-то сказать, но я останавливаю его:
– Ладно, мужики, время еще есть. Техники и пилоты «Псов» придут не раньше восьми. У нас почти четыре часа, так что давайте-ка за работу.
– Обе машины сделать не успеем, – чешет в затылке Стю и косится на Тома.
– А обе и не надо, – возражаю. – Сделаем рулевую систему для Лонга, а в лайдер с испорченными ускорителями сяду я.
– Э, нет, – начинает спорить Лонг, но я останавливаю его: – Доверься мне, ладно? Это моя территория, и я знаю, что делаю.
Мы с головой уходим в работу. К счастью, Лонг оказывается механиком от бога, да и у Стю руки явно не из задницы растут, а Том помогает на подхвате, так что к исходу четвертого часа нам удается привести лайдер Лонга в норму.
– Ну, все. Том, Стю, вам пора сваливать, – говорю, – а то сейчас сюда народ стекаться начнет.
Стю кивает, желает нам удачи, а Том смотрит на нас с Лонгом и говорит:
– Я ваш должник, мужики. Вечный должник.
– Сочтемся, – по обыкновению ворчит Лонг, а я добавляю: – Не забудьте встретить нас на финише.
Том и его люди должны помочь нам незаметно исчезнуть после гонки.
Они покидают ангар, а мы с Лонгом расходимся по «своим» лайдерам, надеваем «презервативы» и прячемся в грузовых отсеках.
Дальше время тянется нудно и медленно. Мне сквозь приоткрытый люк слышно, как начинает собираться народ, как вяло переругиваются сонные техники. Потом приходят гонщики и тренер. Они втроем садятся в «мой» лайдер, размещаются в десантных креслах, а за пилота берут одного из техников.
Удивленно пожимаю плечами. Ну и странные у них тут порядочки! Лайдеры на стартовую площадку Луны-3 перегоняют не сами гонщики, а техники! У нас, у «Отвязных Стрельцов», так не принято. Перед гонкой мы с Мартином всегда сами пилотируем свои машины, летим молча, без разговоров, чутко отслеживая работу всех систем. Этот процесс сродни медитации, и он очень важен, чтобы до последнего винтика прочувствовать машину, стать ее частью, слиться с ней. Но у «Бешеных Псов» гонщики и тренер используют это время полета для последнего совещания.
Включается пусковой реактор, и лайдер начинает вибрировать. Так быть не должно. В хорошо отлаженном двигателе вибрация практически неощутима. Делаю себе пометку в уме об очередной неисправности и прислушиваюсь к голосам. Хм, это не совещание, это ругань. Тренер грозится выгнать гонщиков ко всем чертям, если они сегодня не займут хотя бы пятое место, а те отбрехиваются в том смысле, что они лучше пойдут персональными пилотами к богатым дамочкам, чем станут гробиться в «Огненной Серии» за такую смехотворную плату. Впрочем, ни сам тренер, ни гонщики явно не верят ни в пятое место, ни в увольнение. Ругаются они вяло – по привычке. Наверное, это стало чем-то вроде ритуала.
Я теряю интерес к разговору, а вот работа систем лайдера меня интересует все больше. Я сижу на полу, забившись в щель между шкафами с запчастями, и, закрыв глаза, подмечаю малейшие нюансы в поведении лайдера. Вот его реактор разогнался до рабочего состояния, и вибрация существенно усилилась – теперь машину сотрясает настоящая лихорадка так, что мои зубы, того и гляди, начнут стучать друг о дружку. Стискиваю их покрепче и кровожадно мечтаю, как «душевно» поговорю с пилотом «Бешеных Псов» после гонки.
Стартовая перегрузка прижимает меня к полу. Лайдер выходит на орбиту Земли-3 рвано, толчками, но спасибо, что хоть так. А то я уж грешным делом боялся, что пусковой ускоритель не вытянет даже первую космическую скорость. Ошибся. Вытянул. И первую, и вторую. Правда, на гоночной орбите потребуются скорости раз в пять больше, но… будем надеяться…
Однако надеялся я недолго. Как только включился второй, орбитальный, ускоритель, машина начала как-то странно вихлять из стороны в сторону. Так, похоже, фокус сгорания плазмы сбит – пляшет, как черт на сковороде. Вот космические кочерыжки! Значит, на больших скоростях есть опасность сорваться в винт.
– Ничего, птичка, мы с тобой сработаемся, – шепчу я, адресуясь к машине. – Ты молодец, ты не виновата, что эти козлы довели тебя до такого состояния. Но мы с тобой справимся, вот увидишь. Мы выиграем эту гонку, и у тебя на фюзеляже будет красоваться зеленая розетка победителя.
Я бормочу что-то еще в том же духе, и внезапно приходит отклик. Он проявляется не в словах, а в чувстве тепла, которое вдруг разливается у меня в груди. Понимаю, что контакт состоялся – машина поверила мне, признала за мной право управлять собой.
Тут первая часть пути заканчивается – лайдеры ныряют в брюхо светового лифта, который болтается на орбите Земли-3. Двигатели глохнут, пилоты могут расслабиться и выпить кофе – впереди часовой световой прыжок к орбите Луны-3.
Вообще, эти световые лифты крайне полезные изобретения. Они установлены на орбитах большинства обитаемых планет и помогают быстро, а именно со скоростью света, перебрасывать грузы и людей в пределах одной Солнечной системы.
Час проходит. В лайдерах «Бешеных Псов» снова включаются двигатели, машины покидают лифт и садятся на поверхность Луны-3, на специальную предстартовую площадку. Люди на время покидают машины: техники и тренер идут в предназначенные для них боксы, а гонщики отправляются на медицинский осмотр на предмет допинга и прочих запрещенных штучек. К счастью, сами лайдеры досмотру не подлежат: кроме дополнительного вооружения, гонщики имеют право как угодно совершенствовать свои машины, и запретов здесь нет.
Прячусь у входного люка в ожидании возвращения «своего» пилота. Ага, вот и он. Топает, будто слон, кряхтит и ворчит себе под нос. Не выспался, что ли? Ничего, сейчас отоспится…
Захожу пилоту за спину, одним движением размыкаю присоски и сдергиваю у него с головы шлем, а потом сую ему под нос баллончик. Прежде чем он успевает понять, что происходит, струя сильнодействующего препарата бьет ему в нос. Он машинально вдыхает и оседает на пол, закатив глаза. Все, клиент под наркозом. Оттаскиваю пилота в десантное кресло и крепко прикручиваю ремнями безопасности, а потом цепляю ему на башку шлем и проверяю работу систем жизнеобеспечения скафандра – «Пес» нужен мне спящим, но живым. Хотя за то, что он сделал с лайдером, его и прибить не жалко!
Так. Ему безопасность гарантирована. Теперь надо позаботиться о себе, а то уже дали предупреждающий сигнал предстартовой готовности и пора подниматься на орбиту. Сажусь в кресло пилота, пристегиваюсь, чувствую, как магнитные захваты фиксируют ноги на педалях поворота, запускаю реактор и вызываю Лонга:
