Гонка на выживание

      – Не помню.
      – Тебя похитили спящего ночью из дома, – продолжает Григ, – доставили в одну из секретных клиник и поставили первый чип.
      – Подчинения? – неуверенно уточняю я.
      – Разумеется, нет. Тебе поставили что-то вроде электронной имитации прыжка к Истоку. С помощью этого чипа в тебе надеялись активировать ген маоли. А дальше Игроки заменили врача «Отвязных Стрельцов», внедрив на его место своего человека. Тот обследовал тебя под видом стандартной проверки, и сообщил, что все в порядке – под воздействием чипа ты стал маоли. Правда, сам чип тут же вышел из строя, но это уже не имело значения. На следующий день тебя снова похитили и поставили второй чип – нечто вроде приемника, а передатчиком являлся я. Вернее, моя память.
      – И мысли, – поправляю я.
      – Нет. Только память. Они не хотели, чтобы я мог передавать тебе мысли. Для них это равносильно провалу. Ведь, по их замыслу, ты не должен понимать, что происходит, и они не могут допустить, чтобы мы разговаривали друг с другом.
      – Но мы разговариваем!
      – Да. В конце концов, мне удалось сделать это, – соглашается Григ.
      Он выдерживает паузу, будто переводит дыхание, и я вдруг отчетливо понимаю, каких титанических усилий ему стоит наш разговор.
      – Мне удалось вступить с тобой в осознанный контакт, – повторяет он. – А вначале, честно признаться, я сильно испугался, что мои воспоминания вот-вот действительно перейдут к тебе и ты выдашь сведения Игрокам. Я пробовал сопротивляться, но от меня почти ничего не зависело. Мои воспоминания утекали к тебе, словно вода из дырявого корыта. Мне приходилось прикладывать колоссальные усилия, чтобы скрывать от тебя самое главное. Код и местонахождение тайника. То есть то, что и нужно Игрокам…
      – До сих пор нужно? Именно это и есть цель Игры?
      – Да, – подтверждает Григ. – Итак, полгода назад между нами произошел первый неосознанный ментальный контакт, и ты получил мое воспоминание о нападении на базу…
      – Точно, точно, – перебиваю. – Тогда еще пострадал Тимми.
      – Было дело… Но слушай дальше. Ты получил одно из моих воспоминаний, а потом вдруг твой ген маоли снова уснул, и передача памяти прервалась. Игроки растерялись, я обрадовался. Они решили выжидать и наблюдать за тобой в надежде, что ген снова проснется. Ген несколько раз и впрямь просыпался, но на очень короткое время, которого не хватало для полноценного ментального контакта. Так прошло несколько месяцев, а потом начальству надоело ждать, и оно потребовало результат. – Григ усмехается. – Знаешь, Брайан, сколько голов тогда полетело. Причем в самом прямом смысле полетело… У конторы железное правило – проваливший операцию разработчик уничтожается физически… Короче, два месяца назад разработчик был сменен.
      – И новым разработчиком стал Паук? – полуутвердительно говорю я.
      – Откуда ты знаешь? – Григ осекается. – Это тебе Стин рассказал?
      – Да. Кстати, а где он сам?
      – То есть как, где?! – поражается Григ. – Ты что, не знаешь?!
      – Нет. А должен? – осторожно уточняю я.
      – Так ведь… – Григ растерянно замолкает, а мне вдруг становится не по себе. Сильно не по себе.
      – Вернемся к Пауку, – желая скрыть неловкость, поспешно предлагаю я. – Так что он предпринял?
      – Он выдвинул гипотезу, что ген маоли активируется в тебе лишь в экстремальных условиях, во время стресса, а потом снова засыпает. И тогда был разработан сценарий стресса, в котором предполагалось держать тебя… Дальше, я думаю, рассказывать нет смысла, ты и так все знаешь не хуже меня.
      – Да уж. Стрессов у меня за последнее время хватало… Кстати, Григ, а что за чипы ставили мне несколько дней назад в «Сокольничьем Парке?»
      – Паук решил подстраховаться и еще раз повторить электронную имитацию прыжка. Но чип снова накрылся. Нам, маоли, вообще почти невозможно поставить всякие там чипы, организм изо всех сил сопротивляется такому вмешательству.
      – Понятно… А теперь, Григ, давай о главном. Где ты находишься? Как мне вытащить тебя?
      – Это не главное! – отрезает он.
      – Тогда что?
      – Энергетические карты. Именно они были в компьютере той базы. Они должны попасть в Совет ОНГ или, на худой конец, быть уничтожены. Я сейчас скажу тебе код и место нахождения тайника…
      На миг я прикрываю веки. Ну, вот и все. Если бы я был Пауком, я бы сейчас выиграл. Да. Выиграл. Но я не Паук.
      – Погоди, Григ, а разве Игроки сейчас не слышат наш разговор?
      – Только то, что произносишь ты, ведь ты говоришь вслух, а я передаю тебе свои мысли. Итак, код…
      – Нет! – Мне кажется, что я кричу, хотя на самом деле говорю едва слышно. – Нет, Григ. Ты что, не понимаешь? Я не должен знать код! Игроки не дадут мне и шагу ступить! Больше того, как только они поймут, что я все знаю, они возьмут меня в такой оборот, что… Они пригрозят смертью Ирэн или Мартину, и я расскажу им все, понимаешь?
      Винкс молчит. Я чувствую, что он разочарован и растерян.
      – Григ, – говорю, – ответь, где ты находишься?
      – Вот этого-то как раз я и не знаю. Вначале меня держали на военной базе на орбите Таруны, а потом перевели в закрытую клинику. И я понятия не имею, где это. Не знаю даже на орбите или на планете.
      – Да-а… А ты знаешь, под чьей личиной сейчас скрывается Паук?
      – Нет. А ты?
      И я не знаю. И абсолютно не представляю, как это узнать. Пауком может оказаться любой – Билл, Том, Лонг, Мартин, Виктор, Рабиш… Хотя, нет. Единственный, в ком я уверен на все сто, – это Рабиш. Он настоящий врач, а Паук не имеет к медицине никакого отношения и не смог бы занять место дока, ведь для этого, кроме соответствующей внешности и актерского мастерства, нужно иметь еще и профессиональные навыки. Нет, Рабиш не Игрок. Среди Игроков имеется другой медик, который действует не под гипнозом и не по принуждению, а по своей собственной воле. Это главврач команды «Отвязных Стрельцов». Именно он несколько дней назад проводил мне нанооперацию в «Сокольничьем Парке» и ему ассистировала Ирэн. Я узнал его по голосу. И еще кое-что. Я видел его глазами Грига. Это именно он следил, чтобы палачи не перегнули палку, и «пациент» не помер раньше времени. Григ еще тогда постоянно дразнил его и называл Стикки…
      Внезапно Григ вскрикивает, и я ощущаю, как тоненькая ниточка контакта напрягается до предела, она вот-вот порвется.
      – Григ, что происходит?
      – Игроки… Они пытаются прервать наш контакт… – хрипит он, и я отчетливо чувствую отголоски той чудовищной боли, которую сейчас обрушивают на него. – Не прыгай в воду, Брайан…
      – Почему?
      – Ты правильно… догадался… такой шаг… сродни… прыжку к Истоку…
      – Значит, я должен прыгнуть! Тогда я стану настоящим маоли!
      – Нет… Ген в тебе наполовину разрушен этими чипами… Ты стал неполноценным… Тебе не быть маоли… Вода убьет тебя…
      Контакт прерывается, а я продолжаю сидеть и бездумно пялиться на взявшую меня в осаду воду. Неполноценен… Так вот откуда в моем организме взялась «испорченная» ДНК! Вмешательство Игроков превратило меня в калеку! Чувствую нарастающую обиду, ярость, разочарование. Мне хочется очертя голову броситься в этот бассейн – и будь что будет. Пусть вода растерзает меня, но зато Игроки не получат желаемого! Тогда они продолжат истязать Грига, подсказывает сохранившая благоразумие частичка сознания. Или найдут другого «спящего» маоли и последовательно начнут превращать в ад уже его жизнь.
      Чувствую, как моя обида сменяется холодным бешенством. Нет, я не выйду из Игры. Я не сдамся. Я пройду эту трассу до конца!
      Ладно, но что же мне делать теперь? Как выбраться из спортивного зала? С медицинским панцирем на ноге я не смогу убежать от этой чертовой воды!
      Пробую вызвать Лонга, но не успеваю набрать код, как браслет коммуникатора начинает вибрировать, сообщая, что кто-то хочет поговорить со мной. Смотрю на экранчик и глазам своим не верю: в строке абонента значится… Паук! Подтверждаю согласие на разговор.
      – Стой на месте и жди, – раздается в наушнике искаженный специальной аппаратурой голос. – Я выведу тебя, только прикажи Лонгу покинуть квартал. Пусть летит к тебе домой и ждет там.
      – Кто ты? – вырывается у меня.
      В ответ раздается короткий смешок:
      – Я тот, кто сейчас спасет тебе жизнь, Гонщик.
      Связываюсь с Лонгом и говорю, чтобы он немедленно отвез Сятю ко мне домой и ждал меня там. Мой тон предельно сух и официален, и я очень надеюсь, что Лонг и на этот раз поймет меня правильно. И он понимает, потому что равнодушно бросает:
      – Ладно, – и тотчас отключается.
      С облегчением перевожу дух. Молодец! Ни вопросов, ни споров. М-да, если бы я был Григом, то непременно зачислил бы его в свой отряд!
 

* * *

 
      Жду довольно долго, но заскучать не успеваю – мне есть о чем подумать. Наконец, снова вибрирует коммуникатор.
      – Брайан, если твой Лонг через пять минут не уберется из «Сокольничьего Парка», я пристрелю его, и дело с концом. Выследить меня вздумали, щенки? Вы думаете, я с вами в игрушки играю?
      – Погоди, ты о чем? – прикидываюсь валенком я.
      – Пять минут, Брайан. Время пошло! – отрезает Паук.
      Поспешно связываюсь с Лонгом:
      – Тебя засекли. Срочно уходи. Жди меня дома.
      – Понял, – ворчит он.
      Смотрю, не отрываясь, на часы, и через пять минут снова вызываю Лонга, чтобы удостовериться, что он жив.
      – Я на пути к «Преданью Старины», – мрачно сообщает Лонг. Он расстроен и не пытается этого скрывать.
      – Все нормально, – пытаюсь ободрить его, но тут вдруг раздаются чьи-то гулкие шаги, и я поспешно разрываю связь.
      Смотрю вниз. В зал, не торопясь, входит человек в черном мифриловом комбинезоне и непроницаемом шлеме с опущенным щитком. Я невольно напрягаюсь, ожидая агрессивных действий со стороны воды, а он идет прямиком к окружившему мою вышку озеру. Вода хищно вскипает волнами ему навстречу, но тут же опадает, торопливо отползает в сторону глубокой чаши бассейна и словно прячется за высокими бортиками. А пришелец оборачивается в мою сторону.
      – Слезай.
      Его голос снова искажен аппаратурой, так что опознать невозможно.
      – А как же вода? – опасаюсь я.
      – Пока я здесь, она не тронет тебя.
      – Ты маоли? – спрашиваю уже на ходу. – Только маоли под силу усмирить эту воду.
      Он в ответ хмыкает, и внезапно что-то в нем кажется мне смутно знакомым.
      – Ты кто? – переспрашиваю я.
      – Можешь называть меня Пауком. Или Игроком, – отвечает он и требует: – Опусти руки по швам.
      Выполняю. Паук-Игрок опутывает меня широкой пластиковой опояской с электронным замком так, что двигать теперь я могу только ногами и головой.
      – А теперь иди за мной, – командует Паук.
      Мы идем к выходу. Оглядываюсь на воду. Она сейчас спокойна и вполне обычна, и если бы я своими глазами не видел, что стало со Скальпелем, то счел бы свои страхи бредом больного воображения.
      Игрок-Паук выводит меня прочь из спортивного зала и ведет к широкой открытой террасе. Ясно, там его ждет мобиль. Ну, так и есть. Неуклюже запрыгиваю в «Бутвиль» и устраиваюсь на пассажирском сиденье. Паук садится в кресло пилота, включает автоматический режим, задает навигатору адрес квартала «Преданье Старины» за несколько домов до моего, а потом поворачивается ко мне.
      – Что ж, Брайан, настал черед играть в открытую. Не знаю, как много успел рассказать тебе Григ…
      – Про код он не сказал ни слова, – успеваю вставить я.
      – Знаю. Ты же отвечал ему вслух, так что я слышал твои вопли на тему: «Ах, я не должен знать код! Ах, если они пригрозят смертью Мартину или Ирэн, я все им расскажу!»
      Я холодею, а Игрок продолжает говорить, и снова в его манерах мне кажется что-то смутно знакомым.
      – Ты правильно понял, что я предприму дальше. Я убью Ирэн, а затем и Мартина. Скормлю уже знакомой тебе воде. А ты сможешь полюбоваться на их смерть с той самой вышки, с которой я только что снял тебя.
      – Но я же не знаю кода!
      – Так узнай, – возражает Игрок. – Делай что хочешь, обмани Грига. Он доверяет тебе, так воспользуйся этим… Короче, сроку тебе неделя. Через семь дней ты назовешь мне код.
      Мне не видно сейчас выражение лица Паука, но я просто уверен, что он усмехается. Жестко и уверенно.
      – Ты назовешь мне код, – твердо повторяет Игрок. – И я исчезну из твоей жизни, как страшный сон. А чтобы тебе было легче справиться с задачей, я позволю Григу время от времени вступать с тобой в контакт. Он будет думать, что это полностью его заслуга, а ты не вздумай рассказать ему о нашем разговоре, понял? Учти, если у меня возникнет хоть тень подозрения в твой адрес, я… Впрочем, ты и сам прекрасно знаешь, на что я способен. Ведь знаешь?
      – Да…
      Паук снова усмехается.
      – Давай покончим с формальностями. Сейчас я включу визор-камеру и задам тебе несколько вопросов. А ты ответишь… Ты ведь знаешь, что надо отвечать?
      – Д-да…
      – Тогда начали.
      Паук направляет глазок камеры так, чтобы было видно только мое лицо без скованного пластиковыми кандалами туловища, называет сегодняшнюю дату, время и сообщает:
      – Беседу проводит сотрудник отдела стратегической разведки вооруженных сил Земли-3.
      Затем Игрок обращается ко мне:
      – Назовите свое полное имя, дату и место рождения, адрес проживания, профессию и последнее место работы.
      Выполняю требуемое.
      – Согласны ли вы сотрудничать с нами на правах внештатного агента? – спрашивает Паук.
      – Чего-о?! – От неожиданности я теряюсь.
      – Повторить вопрос? – Голос Игрока лишен всяческих интонаций.
      – Нет, не надо. Я… да… согласен…
      – Вы хорошо поняли вопрос?
      – Да, конечно. Сотрудничать на правах внештатного…
      – Согласие вы даете добровольно? Без принуждения?
      – Естественно. Я ведь всю жизнь мечтал стать внештатным агентом. Только и ждал, когда же это меня завербуют, – не могу удержаться от ехидства я.
      Паук выключает камеру и требует:
      – Постарайся быть серьезнее, здесь тебе не цирк!
      – Разве нет? Тогда почему я все больше ощущаю себя клоуном?
      – Брайан, не вынуждай меня, – советует он. Теперь в его голосе полно всяких интонаций, раздраженных и угрожающих.
      – Ладно, не кипятись, – иду на попятный я.
      Паук снова включает камеру и спрашивает:
      – В качестве подтверждения своего намерения согласны ли вы сообщить нам код и местонахождение энергетических карт?
      – Но я не знаю, где они.
      Паук останавливает запись и качает головой:
      – Устал я уже от тебя, Брайан.
      Он включает экран визора. Я вижу лестничную клетку – чужую, не мою, и двух стоящих перед чьей-то квартирой людей в черных шапочках-масках.
      – Давайте, ребята, – командует Паук.
      Они быстро и профессионально вскрывают дверь и проникают в квартиру. Проскакивают в спальню и стаскивают с кровати спящего мужчину.
      – Какого черта?! – успевает сказать тот, а потом сгибается пополам, не в состоянии ни стонать, ни дышать.
      – Покажите нам его рожу, – говорит своим людям Паук. Один из боевиков запрокидывает мужчине голову, и я вижу искаженное от боли лицо Дика.
      – Узнаешь? – спрашивает меня Паук.
      – Да.
      – Хочешь посмотреть, что с ним сделают дальше?
      – Нет. Не надо. – Теперь мне уже не до шуток. – Включай свою камеру, я отвечу на твой вопрос по-другому. Только учти, если за эти семь дней, что ты мне дал, хоть с одним из моих знакомых что-то случится, я…
      – Понял, – перебивает Паук. – Ты меня из-под земли достанешь, будешь мстить и прочая чушь.
      – Точно. Вот такая вот чушь. – Мой голос абсолютно спокоен, и уголки губ дрожат в улыбке.
      Паук издает короткий презрительный смешок, но я вдруг явственно ощущаю, что ему не по себе. Дискомфортно ему сейчас. Неуютно.
      Он включает камеру и официальным тоном спрашивает, перефразируя вопрос:
      – Согласны ли вы в течение семи дней узнать код и место нахождения энергетических карт и сообщить данную информацию нам?
      – Согласен.
      – Отлично. – Паук останавливает запись. Мобиль опускается на землю, дверь распахивается. – Давай, Брайан, выметайся. Здесь уже недалеко, сам дойдешь.
      Делаю движение к выходу, а потом спохватываюсь:
      – Погоди, а Том?
      – А что Том?
      – Его дочь похитили твои люди?
      Игрок молчит.
      – Ведь твои? – настойчиво повторяю я. – Теперь в этом похищении нет нужды, так отпустите ее!
      – Я не понимаю, о чем ты говоришь, – наконец, отвечает Паук.
      – О «Бешеных Псах». Ведь теперь нет смысла делать их победителями! Так отпусти Сабрину!
      – Я не знаю никакой Сабрины, – раздраженно отвечает Игрок. – Мне нужны энергетические карты. У тебя есть семь дней, чтобы добыть их, а все остальное меня не касается.
      Растерянно вываливаюсь из машины. Паук щелкает дистанционным пультом, и замок на опояске раскрывается. С тихим шуршанием пластиковый лист сползает на асфальт и быстро чернеет, превращаясь в пепел. Паук делает мне прощальный жест рукой и закрывает дверцу мобиля. А я смотрю вслед взлетающей черной капле и пытаюсь осмыслить его слова о том, что он не знает никакой Сабрины. Ведь он врет! Он не может не знать о похищении! Это наверняка его рук дело! Или нет? Или…
 

* * *

 
      Оставшееся до моего дома расстояние пробегаю галопом. Врываюсь в квартиру, отчаянно надеясь, что установленные людьми Тома генераторы помех еще работают, и ору:
      – Мартин, срочно свяжись с Куртом и Томом! А ты, Лонг, с Диком и Эриком!
      Мартин и Лонг сейчас сидят в гостиной вместе с Ирэн и пьют кофе. В камине трещит огонь, и оттуда доносится довольное уханье Сяти, который даже не замечает моего присутствия, полностью поглощенный любимым кушаньем.
      От моего окрика Ирэн вздрагивает и чуть не роняет чашку с кофе, а Мартин и Лонг одновременно тянутся к своим коммуникаторам и хором спрашивают:
      – А что им говорить?
      – Что хотите, но мне нужно знать, где они сейчас находятся. Мне нужны не их ответы, а фон, понимаете? Посторонние шумы, звуки.
      – Понятно.
      Лонг и Мартин расходятся по углам, а я устраиваюсь в кабинете у визор-фона и набираю домашний код Билла. Несколько мучительно долгих минут мой вызов остается без ответа, а потом экран загорается и на меня смотрит заспанная физиономия тренера. Он трет глаза и зевает во весь рот.
      – Брайан? Что случилось? Я проспал тренировку?
      Билл ищет взглядом часы, а я жадно разглядываю его, подмечая все мелочи, вроде растрепанных волос и следа от подушки на щеке. Похоже, он действительно был дома, спал и не мог только что расстаться со мной. Что ж, одним подозреваемым меньше.
      – Простите, что разбудил, – говорю. – Я просто хотел спросить, а можно Лонг придет на полигон попозже, часам к двенадцати, например?
      – Можно, – зевает Билл. – Я и сам раньше вряд ли буду. Это все?
      – Да. – Нажимаю отбой.
      – Дик дома, – сообщает Лонг. – Он страшно зол и напуган. Говорит, к нему в квартиру только что ворвались какие-то люди в масках, саданули по яй… – Лонг осекается, бросает взгляд на сидящую в гостиной Ирэн и поправляется: – Ударили в пах и, ни слова не говоря, исчезли.
      – Понятно… А Эрик где? Ты до него дозвонился?
      – Да. Где он, я точно не понял. Но судя по голосу, Эрик пьян в стельку.
      – Когда же он успел? Сейчас около одиннадцати утра, – удивляюсь я.
      – Ну, он мог с вечера начать, – пожимает плечами Лонг.
      – Или притворяется.
      – Вряд ли, – не соглашается Лонг. – Эрик не настолько хороший актер.
      Вот тут Лонг не прав. Если Эрик – это Паук, то актер он превосходный.
      К нам подходит Мартин.
      – Том где-то в помещении, и там с ним полно народу. Он с кем-то параллельно переругивался, и вообще был взвинчен до крайности. А до Курта я не дозвонился. Его автосекретарь сообщил, что он на полигоне на тренировке и беспокоить его не разрешено до часу дня.
      – Ага. Подведем итог, – сам с собой рассуждаю я, не замечая, что говорю вслух. – Можно с уверенностью сказать, что Билл, Мартин, Лонг и… э… пожалуй, Дик не имеют к насекомым никакого отношения. А вот в остальных я не уверен.
      Мартин и Лонг переглядываются.
      – Я так понял, это ты нам сейчас комплимент такой сделал, – говорит Мартин. – Спасибо, конечно, но не мог бы ты развить свою мысль поподробнее?
      – Ах, да! Вы же не знаете последних событий!
      – И не только последних, – осторожно вставляет Лонг. – Я вообще почти ничего не знаю.
      Теперь уже переглядываемся мы с Мартином, а Лонг перехватывает наши взгляды и говорит:
      – Мне, наверное, пора возвращаться в тюрьму, а то как бы наш «гвоздь» не выкинул какой-нибудь фокус. Брайан, если я тебе понадоблюсь, звони.
      – Погоди, Лонг, – останавливаю его.
      Мартин едва заметно кивает. И я в который уже раз подробно рассказываю о своих злоключениях, умолчав лишь о том соглашении, которое заключил с Пауком. Сказал только, что Паук вывел меня из спортивного зала и привез домой.
      – Так там с тобой был Паук?! – Лонг едва не колотится головой о стену. – Я мог захватить его! Эх, такой шанс упустил, кретин!
      – Нет, Лонг. Ты, конечно, парень неслабый, вон как целую банду в бараний рог скрутил. Но Паук совсем другое дело…
      Во мне оживает память Стина. Калейдоскопом проносятся секретные операции, в которых разработчиком был Паук, а Стин «опекал» его.
      – Нет, – повторяю. – Это насекомое тебе не по зубам.
      – Хелицеровое, – машинально поправляет Мартин.
      – Чего?
      – Ну… Паук – не насекомое. Он относится к подтипу хелицеровых…
      – Да хоть к млекопитающим, – перебиваю я. – Сейчас не это главное. А главное, что мы не знаем, кто он такой. Мы не знаем, где находится Григ. И, самое главное, я абсолютно не представляю, что мне делать дальше.
      Некоторое время царит тишина, а потом внезапно из гостиной раздается голос Ирэн:
      – Тот врач… Он должен знать, где Григ.
      Ирэн! Вот блин! Я же совсем забыл о ней! Похоже, она сейчас слышала мой рассказ от первого до последнего слова. И про то, что она ассистировала в нанооперации в «Сокольничьем Парке». И как я рисковал жизнью в Ночной гонке, чтобы достать для нее этот чертов гипноизлучатель. И про все остальное.
      Иду в гостиную. Ирэн сидит на диване, поджав ноги, а на коленях у нее притулился обожравшийся до чертиков Сятя. При виде меня он издает радостное повизгивание, но не трогается с места. Мартин и Лонг деликатно остаются в кабинете.
      – Ирэн…
      Она смотрит мне в глаза и говорит:
      – Я была там, в «Сокольничьем Парке», но я не помню об этом. Я не Игрок, я не с ними. Клянусь тебе, Брайан!
      И я верю ей. Мне очень хочется ей верить!
      – Мартин, Лонг, идите сюда, – зову. Теперь нет смысла секретничать. – Ирэн, так что ты там говорила про врача?
      – Тот врач, который ставил тебе чип в «Сокольничьем Парке», и участвовал в истязании Грига. Он наверняка по-прежнему курирует вас обоих: тебя в качестве главврача «Отвязных Стрельцов», а Грига… ну… в своем собственном качестве. Короче, наверняка он знает, где Григ.
      – А ведь верно, – соглашается Мартин. – Весь вопрос в том, как заставить его говорить?
      – Ну, с этим проблем не будет, – уверенно заявляет Лонг. – Так как, Брайан? Поедем, побалакаем с этим любителем… как их там… хелицеровых.
      – Я с вами, – загорается Мартин, но я останавливаю его. – Нет. Ты оставайся с Сятей и Ирэн.
      Не хватало еще без нужды рисковать жизнью Мартина! Он и так под прицелом Паука и станет его первой жертвой, если я допущу хоть малейшую ошибку.
      Мартин обиженно щурится, но не возражает и лишь бросает ревнивый взгляд на Лонга. Я отлично понимаю чувства Мартина: впервые за шесть лет моим напарником оказывается не он, а кто-то другой.
      – Мартин… – виновато начинаю я.
      – Да ладно, – отмахивается он. – Я все понимаю.
 

* * *

 
      Врача намереваемся захватить на полигоне, но вначале летим в «Гнилой Квартал» за Виктором. Всю дорогу мы с Лонгом молчим, понимая, что в отличие от квартиры мобиль от прослушки не защищен.
      У меня есть время подумать. Итак, что я имею? А имею я довольно большой срок в семь дней, за который можно и нужно успеть очень многое. Во-первых, нужно вытащить Грига. Во-вторых, разобраться с энергетическими картами. Нет, останавливаю себя. Это не моя забота. Я вытащу Грига, а уж он потом пусть разбирается и с картами, и с Пауком. У меня и так проблем хватает, ведь остается еще Том. Нужно помочь ему освободить дочь, то есть довести до конца замысел с «Огненной Серией» и «Бешеными Псами».
      Я досадливо морщусь. Ну, не вписываются эти «Псы» во все остальное! Никак не вписываются! Можно, конечно, предположить, что мне «повезло» вляпаться сразу в две истории, с Григом и с Томом, и что эти два события не связаны, но… Нет, не может быть. Я просто уверен, что Игроки не допустили бы вокруг меня никаких посторонних историй. Значит, похищение дочери Тома дело рук Игроков, хотя Паук и уверял меня в обратном. Зачем им это? Возможно, ответ простой: чтобы я не расслаблялся и по-прежнему испытывал стресс. Да, возможно… Хотя…
      Есть еще две мелочи, которые не дают мне покоя. Во-первых, представившийся Пауком человек сумел усмирить «живую» воду, хотя из воспоминаний Стина я точно знаю, что настоящий Паук не маоли, и вода просто-таки обязана была наброситься на него. И второе. Почему, когда люди Паука засекли Лонга, они не пристрелили его? Для них это сделать раз плюнуть. К тому же таким образом они лишний раз доказали бы мне, что не шутят, что действительно способны на все. Но они оставили Лонга в живых, словно… да, словно он для чего-то нужен им. Для чего?
      – Приехали, – говорит Лонг и паркует мобиль на крыше тюрьмы.
      Он идет за Виктором, а я созваниваюсь с Томом Вестоном-Крысой. Тот и впрямь взвинчен и окружен множеством народа, по крайней мере их голоса отчетливо слышны мне через клипсу коммуникатора.
      – Том, не мог бы ты приглядеть за одним моим приятелем? – прошу я.
      – В смысле организовать за ним слежку? – не понимает Крыса.
      – Нет, просто посторожить. Чтобы не сбежал.
      – Без проблем.
      – Тогда я сейчас привезу его к тебе. Кстати, ты где?
      – В своем ресторане. Я могу выслать ребят тебе навстречу, они заберут твоего приятеля, – предлагает Том.
      – Нет, я предпочитаю привезти его сам, – возражаю. У меня есть на то основания. Я хочу задать Виктору несколько вопросов так, чтобы Игроки не услышали наш разговор. А для этого мне нужно помещение, защищенное от прослушки, например кабинет Тома.
      Лонг приводит пленника, вернее, приволакивает – раненая нога Тойера подгибается, я вижу, как ему больно наступать на нее. У Виктора лихорадочные блестящие глаза и красное потное лицо. При виде меня он насмешливо лыбится и спрашивает:
      – Никак намечается прогулка? Наверное, ты хочешь отвезти меня позавтракать в какое-нибудь уютное местечко…
      – Заткнись, – советует ему Лонг и обращается ко мне: – У него температура под сорок. Похоже, в рану попала инфекция.
      Помогаю усадить Виктора в мобиль и колеблюсь, не отвезти ли его к Рабишу. Мне не хочется снова подставлять дока, ведь он обязан обо всех пулевых ранениях сообщать в полицию. Впрочем, у Тома наверняка есть на примете неболтливый «свой» врач.
      Несколько минут спустя мы паркуем мобиль на нужной улице. Ресторан по утреннему времени закрыт, и только у входа маячит знакомый амбал. Он оценивает нас коротким взглядом, задерживается на мне, узнает, кивает и распахивает дверь.
      Мы проходим через непривычно тихий и пустой зал в кабинет. Маленькое помещение забито народом – кроме Тома там еще человек шесть мужчин разного возраста и наружности. Они что-то азартно обсуждают, то и дело переругиваясь. Кабинет прокурен донельзя – должно быть система искусственного климата не справляется с таким количеством дыма. Но спиртного не видно, на столе только тоник и соки. Понятно. Это не пирушка, а совещание.
      Пристраиваем Виктора на кресло в углу. Лонг остается с ним, а я подхожу к Тому. Он кивает мне и повышает голос, перекрикивая остальных:
      – Всё, мужики! Расходимся. Докладывать каждый час. И еще, сообщите всем, что я повышаю цену до двух миллионов кредитов.
      – Это за что? – тихонько спрашиваю я.
      – За информацию о похищении, – поясняет Крыса.
      Посторонние люди покидают кабинет. Я представляю Тому Лонга и говорю, что он будет моим напарником в «Огненной Серии». Они жмут друг другу руки, а потом Том машинально тянет руку Виктору, но я останавливаю его.
      – Это и есть тот человек, которого тебе нужно стеречь.
      – Ага. А кто он такой, если не секрет? Что-то его рожа мне кажется знакомой.
      – Бывший начальник службы безопасности Милано-младшего.
      – Вот как, – с интересом тянет Том и смотрит на Виктора с уважением. – Я слыхал о нем.
      – О Милано? – не понимаю я.
      – О его начальнике службы безопасности, – поправляет Том. – Профессионал высочайшего класса. Кажется, Виктор Тойер, да?
      – А ты, оказывается, знаменит, Вик, – не могу удержаться от подковырки я.
      Виктор горько усмехается и вздыхает.
      – Брайан, а почему он вдруг оказался у тебя в плену? – хмурится Том. – Ты что, поссорился с Милано?
      – Это я поссорился с Милано, – подает голос Виктор.
      – Том, сейчас не до объяснений, – прерываю я. – Вы потом поговорите, если захотите, а пока стереги его. Глаз с него не спускай, ладно?
      – Не спущу. – Крыса отводит меня в сторону и тихонько спрашивает: – Этот Тойер твой враг? Ты собираешься потом прикончить его?
      – Нет… не знаю… Он играл против меня, но не по своей воле, так что… Нет, он мне не враг, но и отпускать его нельзя… Том, мне сейчас не до того, я потом решу, что с ним делать.
      – Ладно. Не беспокойся, я буду держать его столько, сколько понадобится.
      – Кстати, – спохватываюсь я, – он ранен. Огнестрел. Даже два. Его нужно срочно показать врачу. Надеюсь у тебя есть надежный врач?
      – А как же.
      – Отлично. Сейчас же свяжись с ним. Да и еще… Покорми Виктора, ладно? Он почти сутки не ел. И вообще, не слишком притесняй его.