Ксанф (№12) - Мэрфи из обыкновении

— Так ты решил вернуться? — с волнением спросила Айви.

— Мы с женой вернемся вместе и будем просить твоего отца разрешить нам остаться. От своего и от ее имени (у меня пет сомнений в ее согласии) обещаю сделать все возможное, чтобы исправить причиненное нами зло. Лишь бы нам дозволили поселиться в Ксанфе.

— В таком случае, надо поторопиться, — заявила Айви. — В пашем распоряжении всего два дня.

— Успеем и за один, — заверил Мэрфи. — У меня машина.

— Но не можем же мы вот так сорваться и уехать, — вмешалась Вади. — Надо сделать распоряжения…

— Позвони соседке, попроси присмотреть за домом до нашего возвращения, — оборвал жену Мэрфи. — Надеюсь, что нам разрешат остаться в Ксанфе и возвращаться не придется.

Вади кивнула и направилась к странному обыкновенскому устройству, именовавшемуся телефоном.

На сборы ушло не больше часа Вадн наготовила в дорогу сандвичей, прихватила несколько пакетов молока, и, как только все пятеро разместились внутри, машина Мэрфи сорвалась с места. Она мчалась с головокружительной скоростью: как и во время поездки на такси, Айви и Электре оставалось лишь удивляться тому, что все эти ревущие железные чудища ухитряются нестись по одной тропе — некоторые в противоположных направлениях! — и при этом не сталкиваться.

Смерклось, потом стемнело, а Мэрфи продолжал безостановочно гнать машину. Теперь дорога выглядела так, будто по ней несутся сотни падающих звезд или гигантских светлячков. Айви очень боялась разбиться, но еще больше боялась за старевшую прямо на глазах Электру и понимала, что сбавлять скорость не следует. Потом мелькание огней убаюкало ее, и она не заметила, как заснула.

Разбудил девушку резкий толчок.

— Приехали, — заявил Мэрфи. — Дорога кончилась.

Дальше пойдем пешком.

Освещая путь с помощью имевшегося у старого волшебника чудного обыкновенского фонаря, они двинулись к перешейку. Айви шла первой, поскольку являлась уроженкой того исторического времени Ксанфа, в которое они намеревались попасть. Окажись первым выходец из другого времени, это могло бы повлечь за собой серьезную путаницу.

— Эй, кто там? — послышалось из темноты впереди.

— Это я, Айви! — крикнула девушка, узнав голос Ослята.

Она двинулась на голос, и скоро все были в сборе. Только сейчас, вновь оказавшись на земле Ксанфа, Айви по-настоящему поняла, какого нервного напряжения стоило ей пребывание в ужасной Обыкновении. И как она могла вообразить хоть па миг, будто способна прожить там всю жизнь?

— Зачем ты привела еще трех обыкновенов? — спросил Ослятя. — И где Электра?

К нему подошла незнакомая женщина средних лет.

— Я малость прибавила в возрасте, — сказала она. — Но это поправимо. Если у тебя хватит терпения, то ты еще увидишь меня прежней.

— Это ты? — ахнул кентавр. — Что с тобой случилось?

— Я не учла, что по обыкновенским меркам мне девятьсот лет, — ответила она с кислой усмешкой. — Это был интересный опыт… Но лучше бы он поскорее закончился.

— Боюсь, у нас возникнут затруднения, — сказала Айви, после того как представила Осляте волшебница Мэрфи и Вадн. — Ехать верхом всем вместе нам не на ком. Придется разделиться: кто-то поедет вперед, а кто-то пойдет сзади пешком.

— Нам с женой только в радость прогуляться пешком по Ксанфу, — заявил Мэрфи. Мы так давно здесь не были: надо оглядеться, приспособиться, то да се…

— А я предпочла бы не появляться в замке, пока не вернусь в нормальное состояние, — сказала Электра.

— А я не прочь составить тебе компанию, — предложил Ослятя.

— Тогда мы с Греем поскачем вперед па Пуке и Пике, а вы топайте следом по зачарованной тропе. Пока доберетесь до замка Ругпа, все должно утрястись.

На этом можно было бы и расстаться, но один вопрос оставался нерешенным: следовало подключить «Посылку» к магическому экрану. Сложность заключалась в том, что в Обыкновении они забыли разузнать у программы, как этот экран выглядит, а лежавшая в сумке дискета ничего показать не могла. Выручил Ослятя.

— Как я понял из рассказов, эти Конпутеры выглядят одинаково, что в Ксанфе, что в Обыкновении. Такая, видать, их порода. Скорее всего, «Посылке» требуется нечто естественного (то есть магического) происхождения, напоминающее с виду такую машину. Я, пока вас ждал, все окрестности облазил и как раз неподалеку видел кое-что, по-моему, подходящее. Пойдем, взглянем.

«Кое-чем подходящим» оказалась стоявшая вертикально на грубом валуне полированная каменная плита. Сбоку валуна имелась трещина. Как только Грей вставил туда дискету, плита засветилась. По ней побежали цифры, промелькнули непонятные символы, а потом появилась надпись:

СОГЛАШЕНИЕ ВЫПОЛНЕНО.

— Что ты собираешься делать здесь, па отшибе? — поинтересовалась Айви.

ПРЕЖДЕ ВСЕГО ОБЗАВЕСТИСЬ НЕВИДИМЫМ ВЕЛИКАНОМ, — отпечаталось на камне, — ПОТОМ БУДУ СОВЕРШЕНСТВОВАТЬ НАВЫКИ СОЗДАНИЯ «ВИРТУАЛЬНОЙ» РЕАЛЬНОСТИ: СТАНУ ВЕРТЕТЬ ЕЮ И ТАК И ЭТАК, ПОКА НЕ СРАВНЯЮСЬ В УМЕНИИ С МОИМ СОЗДАТЕЛЕМ. И ТОГДА — КЛЯНУСЬ МАТЕРИНСКОЙ ПЛАТОЙ — Я СМОГУ БРОСИТЬ ЕМУ ВЫЗОВ В БОРЬБЕ ЗА ВЛАСТЬ НАД КСАНФОМ.

Айви и Грей переглянулись.

— И сколько тебе потребуется времени? — поинтересовался юноша.

ЭТО ЗАВИСИТ ОТ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ. МИНИМАЛЬНЫЙ СРОК — ТРИСТА ЛЕТ.

— А чего так долго? — стал подначивать Грей. — Неужто быстрее не получится? Триста лет ждать, это ведь тоска зеленая!

СРОК РАССЧИТАН МАТЕМАТИЧЕСКИ ВЕРНО.

НАИБОЛЕЕ ВЕРОЯТНЫЙ ДИАПАЗОН ОТ ДЕСЯТИ В ТРЕТЬЕЙ СТЕПЕНИ ДО ДЕСЯТИ В ЧЕТВЕРТОЙ СТЕПЕНИ ЛЕТ. ТЕРПЕНИЯ У МЕНЯ, К СЧАСТЬЮ, ХВАТИТ.

— Вот уж точно, к счастью, — хмыкнула Айви. — Хотелось бы верить, что я разберусь со своими делами чуток побыстрее.

ТЫ ДОЛЖНА РАЗОБРАТЬСЯ С НИМИ В ТЕЧЕНИЕ МЕСЯЦА.

— Спасибо на добром слове, — сказала Айви, но тут же сообразила, что как раз месячный срок отведен Грею Конпутером. Надо думать, «Посылке» это известно.

***

Они уже ехали на конях-призраках по тропе, когда Айви спросила:

— Слушай, а что такое десять в третьей степени?

— Тысяча, — ответил юноша. — Это как раз то немногое, что мне удалось усвоить в колледже из курса математики. А математика, скажу я тебе, такая штуковина, что по мерзопакостности не уступит даже грамматике.

— Бедняжка, — сочувственно вздохнула Айви, — досталось же тебе. Но ничего, уладим за месяц наше дело, и ты сможешь навсегда забыть и то и другое.

— Но как нам его уладить — этого мы от «Посылки» так и не узнали.

Опаньки! Айви словно окатили холодной водой: на самом деле, они понятия не имели, как избавить Грея от необходимости служить Конпутеру. Поездка в Обыкновению подтвердила самое худшее, а если у них и появилась надежда на избавление, то весьма зыбкая. Кто знает, удастся ли волшебнику Мэрфи испортить Конпутеру его затею.

— Хочется верить, что по части проклятий твой папочка так же силен, как и девятьсот лет назад, — сказала Айви.

— Он будет из кожи вон лезть, — заверил ее Грей. — Между собой мои родители частенько не ладили, но меня любили и заботились как могли. А я… Наверное, я понял их по-настоящему лишь после того, как Конпутер показал ту сцену из прошлого. Однако мне всегда казалось, что, несмотря на все размолвки, существовала какая-то веская причина, заставлявшая их оставаться вместе. Теперь-то ясно, то были общие воспоминания о Ксанфе. Воспоминания, которыми они ни с кем не делились. Ради меня — и ради Ксанфа — они готовы на все. Это я знаю точно… И…

— И рад тому, что они смогут жить здесь, — закончила за него Айви. — Конечно, какая радость разлучаться с родными .

— Да, я рад! — с чувством промолвил Грей. — Может быть, когда-то мои родители и были злыми, но теперь они не такие.

— Постарайся втолковать это моим родителям, — рассмеялась Айви, хотя в глубине души мучалась сомнениями.

Их надежда на счастье висела на тонюсенькой ниточке, и что будет с ними, если она оборвется?

Глава 14

ПРОРОЧЕСТВО

Настроение Айви не укрылось от Грея, прекрасно понимавшего, в чем дело. Уверенности в успехе у них отнюдь не было. В прошлом проклятия волшебника Мэрфи доказали свою действенность, но с той поры минула уйма времени, к тому же волшебник давно не практиковался. За двадцать лет он превратился в Мэйджора Мэрфи, заурядного обыкновенского клерка, заработков которого только-только хватало, чтобы не считаться бедняком. При этом, возможно в силу имевшей место при перемещении в Обыкновению странной трансформации таланта, ему, можно сказать, невероятно повезло. Для человека, попавшего в неведомый, непонятный мир, не знавшего языка, не имевшего представления о местных обычаях, он устроился совсем неплохо. Правда, этот успех едва ли мог компенсировать беспросветность обыкновенской жизни. Теперь Грей осознавал то, чего не мог постичь раньше: постоянно донимавшая его тоска являлась своего рода отражением еще большей тоски, ни на миг не оставлявшей его родителей. Их, помнивших о Ксанфе, горечь утраты не оставляла ни на миг. Они сделали все, чтобы оградить его от этого знания и связанных с ним переживаний, но теперь правда вышла наружу. И она заключалась в том, что ему, возможно, грозит повторение их судьбы.

Что, если ему придется навсегда расстаться с Ксанфом — и с Айви?

В прошлом Грей время от времени подумывал о возможности расстаться с жизнью — даже не от отчаяния, а от уныния, от неизбывной серости своего, с позволения сказать, существования. Правда, до попыток дело ни разу не доходило, по той простой причине, что он не знал способа совершить самоубийство без боли. Дни его протекали безрадостно, а полнейшее отсутствие каких-либо интересов, естественно, оборачивалось отсутствием каких-либо успехов. Учеба не ладилась, Грей чувствовал себя виноватым, но серьезных усилий, направленных на изменение ситуации, не предпринимал. Возможно, оттого, что втайне ожидал какого-то чуда, которое покончит с постылой обыденностью и откроет перед ним новые горизонты.

Потом появилась Айви. И чудо свершилось.

На самом деле Грей не задавался вопросом, что будет, если он потеряет Айви и вернется в Обыкновению. Ответ был ясен.

Талант его отца заключался в том, чтобы заставлять события развиваться по худшему из всех возможных сценариев. Для того чтобы причинять вред, эта способность подходила прекрасно, но способна ли она принести пользу? Можно ли таким способом сорвать злой умысел Конпутера?

Впрочем, при всех сомнениях, попытаться следовало.

Другого выхода все равно не было.

Он улыбался, стараясь подбодрить Айви точно так же, как она улыбалась, стараясь подбодрить его. Но ни она, ни он не обманывались: оба знали, как тонка нить, на которой висит их счастье.

***

— .. Вот и вся история, — заключила свой рассказ Айви. — Волшебник Мэрфи с женой будут здесь через несколько дней. Они намерены раскаяться в своих былых зло деяниях и пообещать всяческую поддержку нынешнему королю, если им будет позволено остаться в Ксанфе. Кроме того, они постараются помочь Грею отделаться от обязательства служить Конпутеру. Если за месяц мы не найдем способ уладить дело, я не смогу выйти за Грея и… — не договорив, она махнула рукой.

— Так значит, ты предпочитаешь покинуть Ксанф, нежели служить Конпутеру? — обратился король Дор к Грею.

— Да, Государь. Я не позволю злой машине использовать меня для захвата власти в Ксанфе. Даже не будь мой талант столь значителен, это представляло бы опасность в силу моей близости к принцессе, а значит, к трону. Ну, а в сложившейся ситуации опасность еще больше. Ксанфу не нужен новый «злой волшебник Мэрфи».

— Ты всегда нравился нам, Грей, — сказала королева Айрин, — и нравился тем больше, чем лучше мы тебя узнавали. Но то, что ты говоришь, увы, правда. Ирония состоит в том, что твоим родителям мы, разумеется, окажем радушный прием и позволим им остаться в Ксанфе, тогда как тебе, возможно, придется вернуться в Обыкновению.

— Однако месяц пока не истек и надежда не потеряна, — промолвил Дор. — А зная мощь волшебника Мэрфи, я должен сказать, что это не пустяшная надежда.

Грей с улыбкой поблагодарил короля, но на сердце у него не полегчало. Отец мог пустить события по худшему из возможных путей, но что, если единственный возможный способ не допустить осуществления замысла Конпутера заключается как раз в том, чтобы спровадить Грея в Обыкновению? Иными словами, заставить события развиваться в направлении, наихудшем как для Конпутера, так и для него самого?

— Вот увидишь, все образуется, — целуя жениха, весело прощебетала Айви. Но губы ее предательски дрожали.

***

Пока поджидали прибытия остальных, ничего особенного не происходило. Грей с Айви лакомились в саду фруктами, кормили всякой вкуснятиной разных чудовищ, познакомились с охраняющими замок зомби (те, специально ради такого случая, выкопались из могил и заглянули под кровать Грея, где завелось подкроватное чудовище). Несмотря на свои восемнадцать лет и достаточную зрелость во всех других отношениях, по части магии он был сущим ребенком, так что появлению под его кроватью детского страшилки удивляться не приходилось. Кроме того, они играли с Надой и Дольфом в прятки: замок, со множеством башен, казематов, подземелий и прочих тайных закоулков, подходил для этого как нельзя лучше. В некоторых местах на зов охотно появлялись привидения. Айви говорила, что после того, как целых три призрака обрели плоть и стали живыми, в замке их — недокомплект, однако любой уважающий себя замок может с полным правом именоваться «Замком с Привидениями», если в нем обитает хотя бы один, самый завалящий бесплотный дух.

Короче говоря, время, по словам Айви, протекало чуть ли не так же скучно, как в Обыкновении, хотя Грей категорически не соглашался с невестой, утверждая, что в Ксанфе скучать попросту невозможно.

— Я уж не говорю о магии, но взгляни хоть на ту картину! — заявил он в ходе одного из таких споров, когда они случайно оказались близ развешенных в холле, заключенных в великолепные рамы портретов.

— Тебе нравится? Это моя мама, здесь ей столько лет, сколько мне сейчас. Хотела бы я так выглядеть.

— Ты на нее похожа. А выглядишь так, что лучше некуда.

Потом прибыли остальные. Пешая прогулка по Ксанфу явно пошла им на пользу: волшебник Мэрфи выглядел бодрым и помолодевшим, подколдунья Вадн весьма помолодевшей, а Электра вернулась к первоначальному облику и снова скакала как ребенок. Она вешалась всем на шею, а Дольфа даже ухитрилась чмокнуть в губы.

Официальная церемония продолжалась недолго. Волшебник Мэрфи принес формальные извинения за невзгоды, причиненные им в прошлом, и пообещал поддерживать все начинания короля Дора в будущем. Вадн попросила разрешения навестить Милли в замке зомби, дабы извиниться перед ней за историю с книгой. Дор даровал обоим полное прощение.

— А теперь, — сказал Мэрфи, обернувшись к Грею, — я налагаю проклятие на связывающее тебя обязательство, дабы все имеющее к нему отношение отныне и впредь осуществлялось наихудшим образом.

— Спасибо, папа, — промолвил Грей, стараясь придать голосу бодрость и уверенность.

— Сегодня мы дадим обед в честь волшебника Мэрфи и волшебницы Вадн, — торжественно возгласил король. — А сейчас Зора отведет гостей в их апартаменты.

Гости промолчали, и Грей знал, почему. Великодушный прием так тронул его родителей, что у них попросту не нашлось слов. Вадн, так ту просто переполняло чувство благодарности: несмотря на наличие могучего дарования, никто, кроме мужа, никогда не признавал ее волшебницей, и вдруг такое признание прозвучало из уст самого короля. Было отчего растеряться.

Родители последовали за зомби Зорой, а Грей задержался, чтобы поблагодарить короля с королевой за проявленную доброту. Однако Айви удержала его за руку.

— Это они не из вежливости, — шепнула она. — Все по правде. Маму тоже сначала не признавали волшебницей, но потом эту точку зрения пересмотрели. Ксанф нуждается в доброй магии, и такими талантами, как у твоих родителей, никто разбрасываться не вправе.

— В доброй-то, конечно… — попытался возразить он, но Айви, увлекая его за рукав, продолжила:

— Насчет добра и зла все тоже не так просто, как кажется. Мой дедушка Трент считался злым волшебником, потому что порывался захватить власть раньше положенного срока.

За это его изгнали в Обыкновению, но когда Ксанфу понадобился король, он вернулся, занял престол и перестал быть злым. Многое зависит от положения и обстоятельств Теперь, когда твои родители выступают на стороне существующего порядка, они не злые, вне зависимости от того, что было когда-то.

— Но удалось бы ли моим и твоим родителям так легко достичь взаимопонимания, не будь мы с тобой помолвлены?

— Но ведь мы с тобой помолвлены, — беспечно откликнулась Айви. — А значит, нашим родителям спорить не о чем и делить нечего. Внуки у них будут общие…

— Будут, если мы поженимся, — прервал размечтавшуюся невесту Грей. — А поженимся мы лишь в том случае, если удастся облапошить Конпутер.

— Мне кажется, ты недооцениваешь могущество своего отца. Моему папе — ему тогда было двенадцать — довелось побывать в Ксанфе времен короля Ругна и увидеть проклятия волшебника Мэрфи в действии: он рассказывал, что впечатление было потрясающее. Война гоблинов и гарпий навсегда вошла в историю Ксанфа. Впрочем, что попусту тратить слова — пойдем, я покажу тебе все на Гобелене.

Но зайдя с Греем в свою спальню, Айви замерла на пороге.

— Я оставила Гобелен не таким! — воскликнула она. — Кто здесь?…

— Братец твой, распрекрасный принц Дольф, — скрипучим голосом сообщила дверная петля.

— Так я и думала. А куда он подевался?

— В муху превратился, — петля, похоже, была записной ябедой. — Вон, на потолке сидит.

— Ах, так! — Айви бросилась к шкафу и достала из ящика мухобойку. — Сейчас я тебе задам!

Муха превратилась в летучую мышь и метнулась к окну, но Айви со своим грозным оружием преградила ей путь.

— По стенке размажу! — кричала она.

Летучая мышь обернулась юрким зверьком с темным блестящим мехом.

— Это норка! — воскликнула Айви. — Держи, а то шмыгнет сам в себя, тогда уже не поймаешь!

Грей не дал норке улизнуть в норку, схватив зверька за хвост. Тот тут же оборотился принцем Дольфом.

— Это все петля-пискля, ябеда противная! — с ходу заявил мальчик. — Иначе бы ты ни за что меня не нашла.

— Ты мне зубы не заговаривай, — накинулась на братишку Айви. — Сказано тебе было — не лазить в мою спальню без разрешения! Что ты здесь делал?

— Уже и на Гобелен взглянуть нельзя? — жалобно заныл Дольф.

— А что это тебе приспичило взглянуть на него именно сейчас?

— Да так.., просто… — промямлил принц, сосредоточенно уставясь в пол и шаркая ногой.

— Ясно! — гневно вскричала Айви. — Ты подсматривал, как переодевается Нада.

— Она, между прочим, моя невеста! — Он еще пробовал хорохориться.

— Подсматривал, чтобы увидеть ее трусики — торжествующе заключила Айви. — Вот скажу маме! Знаешь, что она с тобой сделает?

— Ой, не надо. Ну пожалуйста! Проси чего хочешь, только маме не говори.

— О том, чего я хочу, я еще подумаю, — сурово произнесла Айви. — А пока убирайся!

Дольф вылетел из комнаты как ошпаренный.

— Строго ты с ним, — покачал головой Грей. — И тебе не страшно, ведь он запросто может превратиться в дракона?

— На то я и старшая сестра. Ну-ка, дай я перенастрою Гобелен.

— Э, да это никак гоблинат Золотой Орды, — удивился Грей, увидев застывшую картину. — А ты говорила, что Дольф подсматривает за Надой.

К интересу мальчика Грей относился с пониманием и сочувствием: Нада — девушка красивая, и ее трусики наверняка производят впечатление. Сам-то Грей их не видел, потому как на Парнасе, в процессе превращений, она осталась без всякой одежды.

— Наверное, Дольф услышал, что я приближаюсь, и с перепугу перепутал плетение. Он вернул бы исходную картинку, но не успел, потому что спешил превратиться в муху.

— Перепутал плетение?

— Ну, чтоб было понятнее — установил случайно выбранную картинку, чтобы, прокручивая изображение назад, мы не смогли вернуться к тому эпизоду, который смотрел он.

Вообще-то с Гобеленом он обращается очень ловко, и если не успел вернуть Гобелен к тому месту, на котором его оставила я, то только потому, что не ожидал увидеть меня здесь так быстро. Думал, наверное, — тут она покосилась на Грея, — что мы еще долго будем целоваться в коридоре. Мы застали его врасплох случайно, потому что я решила показать тебе на Гобелене действие проклятия твоего отца. Значит, и картинка эта случайная. Я сейчас уберу…

— Погоди. Смотри, это, часом, не те же самые гоблины?

Айви пригляделась к застывшему изображению.

— Точно, наши знакомые. Во всяком случае, вожак тот же самый, хотя здесь и не такой безобразный. Видать, картинка из того времени, когда он был помоложе.

— Вот оно что. Значит, их жертвам помочь уже невозможно.

Изображение застыло в тот момент, когда гоблины обдирали до нитки трех захваченных в плен гремлинов.

— Скорее всего, — согласилась Айви. — Но странно, как это гремлинов, которые гораздо сообразительнее, угораздило попасться этим тупицам-гоблинам.

— Мы-то попались, а вроде тоже не круглые дураки, — напомнил Грей — Ладно, — сказала Айви. — Давай любопытства ради быстренько посмотрим, что тут к чему, а потом займемся древними проклятиями волшебника Мэрфи.

Изображение пришло в движение: фигурки, как на прокручиваемом назад фильме, быстро двигались назад. Потом Айви стабилизировала картинку и начала просмотр.

Гоблинов на виду не было. По тропе брели двое гремлинов.

— Понятно, — сердито пробормотала Айви. — Третья гремлинша не из их компании. Она…

— Подсадная утка, — догадался Грей. — Но зачем ей заманивать в ловушку своих соплеменников?

— Ради собственного спасения.

На их глазах двое путников приблизились к привязанной к дереву и отчаянно жестикулировавшей гремлинще. Они стали распутывать веревки, но в следующий миг на них навалилась целая орава выскочивших из зарослей гоблинов. Дольф оставил Гобелен зафиксированным как раз на сцене обыска пленников, в процессе которого гоблины нашли какой-то клочок бумаги. Непонятно почему, но находка вызвала у них буйный восторг. Потом двоих пленников потащили к Источнику ненависти и кипящим котлам, а гремлиншу отправили в пещеру, видимо с тем, чтобы снова использовать как приманку.

— Ненавижу этих злобный тварей! — воскликнул Грей. — Неужто от них нельзя избавиться?

— В Ксанфе все имеют равное право на существование, — сказала Айви. — Хотя я, конечно, не против того, чтобы эти негодяи получили по заслугам.

— Интересно, что это они так обрадовались из-за бумажки?

— Давай взглянем, — Айви прокрутила изображение назад и увеличила, однако увидела лишь непонятные каракули.

— Гранди, тот, наверное, бы прочел, — сказала она. — Говорит-то он на всех языках, а читать… Может, на некоторых и читает.

— Возможно, эта бумага уже давно сожжена, — сказал Грей. — Мне не хотелось бы отвлекаться на мелочи, но…

— Но мелочи тоже могут представлять интерес, — закончила за него Айви и, подойдя к двери, позвала:

— Эй, Дольф!

— Что нужно? — настороженно спросил немедленно явившийся на зов младший братишка.

— Быстренько приведи Гранди.

— Это и есть то, чего ты хочешь? — недоверчиво, но с надеждой спросил он.

— Конечно, нет. Это так, чепуха. Я пока в раздумье. Ну давай, не тяни.

— А-а… — Он превратился в летучую мышь и улетел.

— А и правда, чего ты от него хочешь? — спросил Грей.

— Чтобы он как следует попотел от страха, — усмехнулась Айви. — Это ему на пользу.

Долго ждать не пришлось. Явившийся в спальню вместе с Рапунцель Гранди всмотрелся в увеличенное изображение записки и покачал головой:

— Загогулины вроде понятные, но читаю — выходит бессмыслица. Погодите, это вроде как адрес и… Вот это да!

— Что это»?

— Да это… Почерк-то знаешь чей? Хамфри!

— Доброго Волшебника?

— Ну! Его каракули я всегда узнаю. Узнать-то узнаю, а вот насчет прочесть — извините-подвиньтесь. Старый хмырь зачаровывает свои писульки, так что не зная ключа, ничего не разберешь.

— Значит, и гоблины не разобрали, — сказала Айви. — То, что бумага важная, они смекнули, но толку им от этого никакого. Однако постой, ты вроде сказал, что это адрес.

— Похоже на то. Возможно, там было написано, где старый пройдоха затихарился. Небось эти гремлины одолели необходимые препоны и, узнав куда, шли к нему за Ответом.

Жаль, что не дошли.

— За Ответом! — Глаза Айви вспыхнули.

— Что с того, это ж не твой Ответ. Тем паче что без Хамфри никакого ответа не получить.

— Но адрес! Магический адрес! Подлинный магический адрес всегда указывает настоящее местоположение адресата.

Если оно меняется, меняется и адрес. Значит, по этой бумаженции можно установить, где Хамфри сейчас.

— Как же, разбежалась и установила! Надпись была зачарована, а коли предназначалась для гремлинов, то и ключ был только у них. Вместе с ними и сгинул. Теперь никто не прочтет.

— Я могла бы, — возразила Айви, — во всяком случае, попадись мне подлинная записка. Раз надпись зачарованная, она магическая, а раз магическая, я могу усилить любую из ее магических составляющих. Даже в самой неразборчивой надписи есть что-то разборчивое, и если эту разборчивость усилить, надпись можно прочесть. И выяснить, где сейчас Добрый Волшебник.

Все воззрились на девушку: было ясно, что она права.

— А выяснив, где он, ты могла бы найти его и спросить, как расстроить планы Конпутера, — сказала Рапунцель. — Как все-таки здорово, что ты узнала об этой бумажке именно сейчас, когда совет Хамфри тебе особенно нужен. Удивительно счастливое совпадение.

— Совпадение? — Айви с сомнением покачала головой. — Нет, думаю, дело в другом — проклятие Мэрфи начинает действовать. Оно-то и устроило нам это «совпадение».

Грей почувствовал, что и впрямь начинает верить в удачу.

***

По тропке двигались трое путников, приятный юноша, хорошенькая крестьянская девушка и симпатичный кентавр, со шкурой, смахивавшей мастью на ослиную. Они очень старательно исполняли свои роли, прекрасно понимая, сколь важной и сколь рискованной является их миссия. Не будь необходимость найти Хамфри и разрешить вопрос с Греем столь неотложной и не имей эта задача государственного значения, король Дор и королева Айрин ни за что не отпустили бы дочь в это путешествие. Однако им пришлось согласиться с тем, что лучшей возможности уладить дело может не представиться, а лучше Грея и Айви с таким поручением никому не справиться.

Правда, перед их уходом королева Айрин улучила один из тех немногих моментов, когда Айви не целовалась с Греем, а занималась чем-то другим, и намекнула, что проблема Конпутера, возможно, имеет и иное, более простое решение. Скажем, какой-нибудь сфинкс может забрести ненароком в пещеру и — где сфинксу заметить такую мелочь — случайно наступить на машину. Обязанность служить отпадет таким образом сама собой за отсутствием объекта служения. Нет Конпутера — нет проблемы.

Однако Грей выразил сомнения в этичности этого (несомненно, рационального) подхода, и королева вынуждена была признать его правоту. Согласившись с тем, что в политике желательно присутствие элемента нравственности, она предоставила ему полную свободу действий, г Грей поблагодарил ее. Представление о том, как этой свободой распорядиться, он имел весьма смутное, но родители Айви ему нравились. И чем дальше, тем больше.

От невидимого моста через Провал троица не двинулась на север по надежной, хоженой-перехоженной магической тропе, а свернула на восток, по неприметной и совершенно незащищенной тропке, что вела к местам обитания кентавров. До переселения в замок Ругна здесь жили Честер и Чери, воспитатели юных принца Дора и принцессы Айрин. Их сородичи по-прежнему населяли этот край, хотя табун заметно сокращался особенно недоставало девушек брачного возраста. Уже в прошлом поколении смертность значительно превысила рождаемость, отчасти следствием этого явились смешанные браки и появление на свет полукровок (таких, как крылатая кентаврица Чеке). Нравы в этом

сообществе были куда свободнее, чем южнее, на славившемся строгостью своих правил Острове кентавров, однако всякое попустительство имеет свои пределы, и ни Чеке, ни ее мать там не привечали. Так или иначе, по мере сокращения населения, край приходил в упадок, и туда, несмотря на всем известную меткость кентавров-лучников, все чаще начинали вторгаться чудовища.

Переодетая крестьянкой Айви ехала на кентавре, одетый поселянином Грей вышагивал рядом. При виде этой троицы ни у кого не могло возникнуть сомнения, что они направляются в родные края кентавра: возможно даже, люди хотели договориться насчет учителя. Конечно, мало кто из поселян мог позволить себе роскошь пригласить к ребенку наставника-кентавра, но когда даже в самой захолустной деревеньке появлялся на свет малыш с выдающимися способностями, родители шли на все, чтобы развить его дарование.

Совсем неподалеку находились владения гоблинов, и хотя те до поры не рисковали нападать на пусть немногочисленных, по все еще грозных соседей, не приходилось сомневаться, что они дожидаются своего часа. Уже ходили слухи…

— О добрые поселяне, — послышался нежный голосок.

«Поселяне» огляделись и увидели воздушную юную красавицу с развевающимися шелковистыми волосами, устремившуюся к ним летящим шагом. Удивительно хрупкую, чуть ли не прозрачную, но при этом весьма привлекательную.

— Привет, сильфида, — сказала Айви. — В чем дело?

«Ага, сильфида», — взял на заметку Грей. До сих пор он сильфид не видел, но удивляться этому не приходилось. Ксанф населяло множество удивительных существ, с большей частью которых он не встречался. Да и не встретится, если их Поиск не завершится успехом.