Ксанф (№12) - Мэрфи из обыкновении

— Зря потешаешься, — сказала Айви, отхохотавшись. — Источник любви — это тебе не шуточки. Бывало, что испившие из него начинали предаваться любви, даже если принадлежали к разным видам живых существ. Говорят, как раз таким образом на свет появились всякие полукровки: кентавры, русалки, гарпии и тому подобные. Так что не думаю, что тебе хотелось бы отведать подобной водички с кем попало.

— Само собой, — ответил Грей, однако без особой уверенности.

Присев на корточки перед источником, Айви сосредоточилась, усиливая его свойства. Будь это Источник любви, после такого воздействия даже росшие поблизости растения начали бы (конечно, на свой, растительный, манер) любить Друг друга. Но ничего подобного не произошло.

— Все в порядке, — сказала Айви. — Это просто вода.

— Кто бы сомневался, — снисходительно хмыкнул Грей, и ей, уже в который раз, пришлось подавить в себе вскипающее раздражение. Порой это несносное обыкновенское упрямство просто выводило из себя, но, с другой стороны, именно благодаря тому факту, что он не верил ей, она могла верить ему. Все это казалось слишком противоречивым и сложным для молоденькой девушки, будь она хоть сто раз волшебница и принцесса.

Они попили, черпая из родника ладошками. Потом Айви вымыла лицо и руки: купаться она не стала, ведь потом пришлось бы опять натягивать грязную одежду, ту самую, в которой она копала канаву и толкала валун.

«По возвращении в замок Ругна обыкновенское платье придется выкинуть, — подумала девушка, — надеюсь, Аккуратия, его бывшая хозяйка, на это не обидится».

Воспоминание об Аккуратии навело ее на мысль о тех чудных девушках, с которыми Грей знакомился до того, как грошик забросил в Обыкновению ее. И о странном обыкновенском Конпутере, устройстве определенно магическом. Правда, Грей уверял, что машину изменила какая-то «программа», полученная от какого-то «Охмуринга». Если этот Охмуринг имел отношение к Ксанфу, кое-что могло проясниться. Впрочем, нет: будь так называемая «программа» переправленным из Ксанфа заклятием, она не могла бы работать в Обыкновении.

— О чем задумалась? — полюбопытствовал Грей.

— О твоем Конпутере. Как могла его магия проявляться в Обыкновении?

— Да нет в нем никакой магии, — заявил Грей. — Машина и машина, только с хорошим программным обеспечением.

Переводчик, например, на нем классный, без него бы мы друг друга не поняли… — Похоже, юношу это объяснение вполне устраивало. — Хотя, конечно, работал он порой странно. А под конец признался, что готовил меня для встречи с тобой.

— Это как?

— Ну, подсовывал мне тех девиц из своей базы данных, а когда я не выдержал и попросил у него просто хорошую девушку, доставил тебя. Уж не знаю, как это у него вышло, но я рад.

— Вовсе он меня не доставлял, — фыркнула Айви. — Все устроил грошик, а твой Конпутер тут ни при чем.

— Вполне возможно, — миролюбиво согласился Грей. — По-моему, программа, не знаю уж откуда, знала о твоем появлении и приписала заслугу себе. Но мне все равно. Главное, до этого моя жизнь была блеклой, как застиранная тряпка, а стала яркой, как весенняя травка.

Айви знала, что стиркой в Обыкновении именуется странный обряд мытья одежды, при котором с ткани стирается окраска. Обыкновены вынуждены заниматься этим в силу того прискорбного факта, что не имеют возможности срывать чистую одежку с деревьев.

— А я была застиранной блондинкой, — промолвила Айви, вспомнив, как Обыкновения смыла с ее волос магический зеленый оттенок.

— Ты была прекрасна, — просто сказал он.

Айви хотела сказать в ответ что-нибудь остроумное, но не нашла слов. Грей определенно говорил правду, а ведь тогда она предстала перед ним далеко не в лучшем виде и не имея возможности усилить свое очарование. И все равно ему понравилась. Лучшего комплимента и не придумаешь — Не мешало бы перекусить, — произнесла она, сменив тему.

— Точно, — с готовностью поддержал ее Грей. — Слушай, а что это за белый песок? Похоже, из него растет что-то съедобное.

— Конечно, съедобное, — кивнула Айви. — Такое поле называется сахара, оно состоит главным образом из сахарного песка, но попадаются там и сахарные головы, и пудреницы с сахарной пудрой, ну а о сахарном тростнике и сахарной свекле и говорить нечего. Если попадется лужица, то с сахарным сиропом. Конечно, по части сладкого здесь перебор, но, во всяком случае, это еда.

— Ты права, — откликнулся через некоторое время Грей, отправляя в рот очередную пригоршню сахарной пудры, — вот уж не думал, что и сладкое может приедаться.

— Что же это получается? — ехидно спросила Айви. — Магии ты не признаешь, а волшебный сахар горстями уминаешь?

— При чем тут магия? — юноша пожал плечами. — В сахарном песке и сахарной пудре нет ничего волшебного.

Они и у нас есть, хотя я не видел, чтобы сахаром посыпали целые поля. Даже сахарные головы у нас бывают, хотя они и не так похожи на человечьи. Правда, должен признать, что у нас сахар делают из сахарной свеклы и сахарного тростника, а тут, как видно, дело обстоит наоборот, но слепить из сахара свеколку можно и без колдовства.

И опять Айви не нашла, что возразить. Придерживаясь южного направления, они пересекли сахару и вышли на утоптанную тропу.

— Вот здорово! — воскликнул Грей. — Теперь не придется продираться сквозь кусты.

— Это не зачарованная тропа, — возразила Айви, — а значит, ей нельзя доверяться. Неизвестно, куда она может завести.

— Так ведь и напролом, через глущобу, можно забрести неизвестно куда. Может, попробуем, а? А то у меня ноги устали.

Айви задумалась. В его словах имелся резон, тем паче что ноги устали и у нее.

— Ладно, рискнем. Но будем настороже и, чуть что не так, сразу свернем.

Тропа действительно оказалась очень удобной: пролегала по ровной местности, была окаймлена великолепными фруктовыми и ореховыми деревьями, но зато вывела путников прямиком на трех перегородивших ее гоблинов.

— Черт! — Обыкновенское ругательство уже стало для Айви привычным. — Только гоблинов нам и не хватало.

Бежим!

Они рванули назад, но тропу и с другой стороны преградили три уродца.

— Эти ребята с виду не больно крепкие, — сказал Грей. — Понавешаю им плюх, они и отстанут.

— Ничего не выйдет, — покачала головой Айви. — Они, и верно, не ахти какие силачи, по всегда наваливаются скопом. Наверняка, их тут целая орава.

И точно, из-за деревьев высыпала огромная толпа приземистых человекоподобных существ с почти черной кожей, свисавшими до земли-ручищами, непропорционально большими ступнями и злобными гримасами на широких физиономиях.

— Может быть, они не хотят нам зла? — неуверенно предположил Грей.

— Не может, — отрезала Айви, — гоблины хотят зла всем и всегда. Придется обратиться за помощью.

Она достала Магическое Зеркало, но едва успела произнести: «Вызываю замок Ру…», как подскочивший гоблин, со словами. «Ишь развызывалась!», вырвал Зеркало из ее рук.

Грей рванулся было за гоблином, но он передал добычу другому, тот третьему, и Зеркало затерялось в толпе.

— Не затевай драку, Грей! — крикнула Айви. — Чтобы нас отпустили, нам придется с ними договориться.

— Ты собралась договариваться со мной? — прорычал главный гоблин, выделявшийся даже среди своих сородичей особым уродством. — И рассчитываешь, что я тебя отпущу, нахальная девчонка?

— Я тебе не «нахальная девчонка», а принцесса Айви!

— В таком случае, я — король драконов! — проорал гоблинский главарь и загоготал, довольный своей шуткой.

Следом за ним хриплым хохотом разразилась и вся шайка.

— Так вот, — сказал он, отсмеявшись. — Ты имеешь дело с самим Гротеском, генерал-гоблинатором гоблината Золотой Орды, а как тебя кличут — мне плевать.

— Отдай Зеркало, и ты убедишься, что я не вру, — промолвила Айви. — Отец сразу меня узнает…

— Ага, — подхватил Гротеск, — если не врешь, то точно узнает и нашлет на пас какие-нибудь чары. Ждем не дождемся. Нет уж, милашка, принцесса ты или нет, но для нас лучше, чтобы никто не узнал, что с тобой стало. Эй! — Он повернулся к своим. — Горбун, дуй к Золотым Девахам, пусть ставят котел на огонь. Не каждый день в Орде на ужин сразу двое людишек.

Горбатый гоблин быстро засеменил по тропе на коротких кривых ножках, а вся Орда радостно улюлюкала ему вослед.

Судя по обличью гоблинов, их Орду стоило бы назвать Грязной, Гнусной или Гадкой, по уж никак не Золотой.

Дела между тем оборачивались совсем скверно. Сама Айви, памятуя о предсказанном ей благополучном возвращении, не боялась угодить в котел, но, как всегда, опасалась за отнюдь не имевшего подобных гарантий Грея. И при этом не видела никакого реального способа его вызволить.

— Ну а ты кто? — спросил Гротеск у Грея. — Может, скажешь, что король кентавров?

— Не отвечай! — крикнула Айви и, как всегда, опоздала.

— Меня зовут Грей, я из Обыкновении.

— Вот те на! — восхитился генерал-гоблинатор. — В жизни не пробовал на вкус обыкповенов. Ты ведь небось и в магию не веришь?

— Не верю.

— Га! Га! Га! Ничего, скоро поверишь. Вот будет потеха. Эй! — Он опять обернулся к Орде. — Что будем делать с обыкновеном?

Гоблины принялись нестройным хором выкрикивать всяческие гадости, но главаря их предложения, похоже, не устроили.

— Эй, Грей, а что ты скажешь об этой, ха-ха, принцессе, с которой таскаешься по лесам?

— Не отвечай! — снова крикнула Айви.

— Глохни, гнида! — заорал на нее главарь и замахнулся.

— А ну, не трожь! — Грей перехватил и вывернул гоблинскую лапу. Подоспевшие ордынцы оттащили его, но гоблинатор, похоже, не разозлился. Напротив, он выглядел довольным.

— Обойдемся без ответа, и так все ясно. Ему нравится эта цыпочка, да и он ей тоже. В том-то и хохма: прежде чем их слопать, мы как следует позабавимся. А ну, потопали к Источнику ненависти.

Орда взорвалась одобрительным ревом, и пленников потащили по тропе. Айви перепугалась еще пуще, ибо знала, чего можно ждать от такого источника.

Проходя мимо гоблинского становища, она обратила внимание на привязанного к столбу маленького перепачканного кентавра и подивилась безмерной наглости этих гоблинов. Даже самые злобные существа предпочитали не связываться с кентаврами, опасаясь возмездия со стороны этих грозных, не знавших промаха лучников. Этот молодой кентавр был, надо полагать, обуздан с помощью магии, поскольку обычной уздой, не говоря уже о недоуздке, было бы не удержать.

Неподалеку находился источник, представлявший собой мелкий, грязный пруд с крошечным островком посередине.

Пленницу швырнули в лодку; двое гоблинов — один на корме, один на носу — взялись за весла. Гребли осторожно, стараясь не поднимать брызги.

— Вы что, даже замочиться боитесь? — удивилась Айви. — Но ведь такая вода действует только, если ее выпить.

— Много ты понимаешь, пигалица! — крикнул с берега главарь. — Это такая водица, что достаточно одной капельке попасть на кожу, и ты до смерти возненавидишь кого угодно. Давай, сунь палец и проверь. Правда, тебе это без надобности, нас ты и так ненавидишь.

Айви поежилась и макать палец, разумеется, поостереглась: похоже, здешний Источник ненависти был особенно мощным. Неудивительно, что злобные по самой своей природе гоблины устроили рядом с ним свое становище.

Высадив девушку на островке, они отогнали лодку обратно, оттащили ее от воды и подвели к пруду Грея.

— Слушай сюда, обыкновен, — самодовольно произнес Гротеск. — Ты у нас в магию не веришь и небось считаешь, что эта водица тебе нипочем. Ну иди, выручай свою подружку.

Да не дрейфь, тут неглубоко.

— Не вздумай! — крикнула с островка Айви. — Как только промочишь ноги, сразу меня возненавидишь!

— Хм… — Грей повернулся к главарю. — А почему ты думаешь, что коснувшись этой воды, я могу возненавидеть ее, а не тебя?

— Валяй! — крикнул главарь, и его соплеменники загоготали. — Можешь ненавидеть заодно и нас. Нам-то что, мы так и так тебя сварим, а на прощание наслушаемся от тебя потешных обыкновенских ругательств. Но любопытно посмотреть, что ты сделаешь со своей раскрасавицей, когда доберешься до нее вброд. Двигай, не томи.

— Была нужда, — ответил Грей. — Раз вы нас все равно сварите, так чего ради я стану вам подыгрывать Не полезу я в пруд, мне еще в вашем котле мокнуть.

Гоблины сердито заворчали, такой подход грозил испортить им всю забаву.

Генерал-гоблинатор поскреб макушку и сказал:

— Ладно, обыкновен. Доберешься до нее, так и быть — можешь уматывать. Нам на ужин хватит и девчонки.

— Не верь им! — крикнула Айви.

— Это меня не устраивает, — не обращая внимания на ее слова, сказал Грей своим обычным раздражающе-рассудительным тоном. — Я хочу ее вызволить. Или вы отпускаете нас обоих, или ешьте вместе, но тогда в ваших развлечениях я вам не помощник.

Гротеск призадумался, потом в глазах его вспыхнул коварный огонек.

— Уговорил, — махнул он рукой. — Дойдешь до нее по воде — и забирай ее на все четыре стороны, если захочешь.

Такие условия тебе подходят?

— Не надо! — в голосе Айви звучало отчаяние. — Он все равно нарушит слово. А ты меня возненавидишь.

— Я так не думаю, — сказал Грей и шагнул к пруду.

У Айви сжалось сердце. Она понимала, что Грей все равно обречен, понимала, что это безумие, но ей не хотелось, чтобы он умер, испытывая к пей ненависть.

Подбадриваемый истошными воплями ордынцев, Грей вступил в пруд и, не сводя глаз с Айви, двинулся вперед.

Постепенно вода поднялась ему до пояса.

Айви стояла, окаменев от ужаса. Человек, исполненный смертной ненависти, направлялся к ней, а она не могла убежать от него, не коснувшись воды. А коснуться воды не хотела и не могла, потому что вдруг, неожиданно для себя, поняла, лучше стать ненавистной, чем возненавидеть самой. Ей казалось необходимым спасти свое чувство, чтобы сохранить о нем добрую память.

Грей, так и не сводя с нее глаз, выбрался на остров и остановился. Его промокшие брюки прилипли к ногам. Девушка не могла сдержать слез. Пусть у их отношений все равно не было будущего, но неужто они не могли завершиться без ненависти?

— Я хочу, чтобы ты знал, Грей, — запинаясь, произнесла она. — Какие бы чувства ты ни испытывал сейчас ко мне, для меня ты все равно самый лучший. Ты.., очень сильно меня ненавидишь?

— Ненавижу? — Грей выглядел ошарашенным. — Айви, я тебя люблю!

Теперь ошарашенной выглядела она:

— Ты… Ты не насмехаешься надо мной?

Вместо ответа он заключил ее в объятия и крепко поцеловал. Так что все сомнения относительно правдивости его слов и истинности чувств рассеялись без следа.

И тут до нее дошло, в чем заключалась глумливая забава гоблинов. Хваленый источник представлял собой всего-навсего грязную лужу, а Золотая Орда хотела превратить своих пленников в посмешище.

Но это еще как получится. Раз пруд не опасен, она может перейти его так же, как и Грей. Может спастись и защитить его.

— Грей, милый! — воскликнула она. — Я так рада. Возьми меня за руку и уйдем отсюда.

— Хорошая мысль, — согласился он.

Но чувства Айви перехлестывали через край, и сдержать их у нее просто не было сил.

— Грей! — выпалила она. — Ты па мне женишься?

Юноша остолбенел.

— Конечно, Айви, — пролепетал он спустя мгновение. — Но ведь…

Лучшим способом не дать ему сморозить какую-нибудь рассудительную обыкновенскую глупость был крепкий поцелуй.

Глава 8

ПРОВАЛ

Однако, сколь бы приятным ни было это занятие, от поцелуев им все же пришлось отвлечься, по причине наличия более насущных задач. Следовало подумать о том, как вырваться на свободу. Грей надеялся, что ему удастся устыдить главаря гоблинов и заставить сдержать слово, но полной уверенности у юноши не было. Генерал-гоблинатор, как никак, принадлежал к разновидности политических деятелей, а Грей подозревал, что эта порода одинакова и в Ксанфе, и в Обыкновении. И там, и там они готовы наобещать чего угодно, но выполняют обещания, лишь когда их удается к этому принудить.

Правда, сейчас юноше было трудно сосредоточиться на мыслях о генералах, гоблинах и прочих политиках, слишком уж потрясло его случившееся. Трудно поверить, но Айви только что предложила ему жениться на ней, и он согласился! Возможно, эта помолвка состоялась не в самых удачных обстоятельствах, однако, так или иначе, она состоялась.

— Мы еще не выпутались, — сказала со вздохом Айви, — и чтобы выпутаться, мне нужно вернуть мое Зеркало. Тогда я смогу вызвать подмогу. Вот если бы ты нашел способ…

— Я попробую, — заявил Грей, ощущая необычайную ясность и четкость мысли: по-видимому, воодушевление положительно сказалось на его умственных способностях. — Итак, что мы имеем? Это просто мутная лужа, но, по-моему, гоблины в большинстве своем верят, что тут и вправду Источник ненависти. Их гоблинатор наверняка знает что к чему, но скрывает правду, чтобы держать в страхе свои буйных соплеменников. Пугает их, что в случае чего пустит эту водицу в ход. Наши обыкновенские гоблинаторы ничуть не лучше:

«чем мутнее вода, тем больше рыбки они оттуда вылавливают. Таким образом, Гротеск блефует, а мы можем использовать его блеф против него.

— Но они скоро поймут, что ты не испытываешь ко мне ненависти, и все раскроется, — усомнилась Айви.

— Не думаю. Я скажу, что обладаю могучим магическим даром, предохраняющим меня от воздействия…

— Но ведь Гротеск знает, что это враки!

— Пусть себе знает. Он все равно рта не раскроет, не сознается в том, что дурил всю свою шайку. Хочет, не хочет, а ему придется подыграть мне. Я заставлю его выполнить условия сделки: для него всяко лучше отпустить нас, чем разоблачить себя перед всей Ордой и, пожалуй, самому отправиться в котел.

Айви поняла, наконец, замысел Грея, и лицо ее просияло.

— Здорово придумано! Какой ты умница!

— Похоже, ты выявляешь во мне самое лучшее, — смущенно улыбнулся он.

Это утверждение казалось недалеким от истины. Никогда прежде Грей по-настоящему не влюблялся и теперь чувствовал, что любовь окрыляет. И ощущал совершенно непривычную уверенность в своих силах.

— Знаешь, надо будет освободить и этого бедного кентавра, а то гоблины сорвут свою досаду на нем.

— Какой ты добрый! — восхитилась Айви. — Никогда не пройдешь мимо чужого горя. Жирара вызволил, теперь вот кентавра хочешь… Наверное, за это я тебя и люблю.

Грей смутился еще сильнее: он ведь просто делал то, что считал нужным, вовсе не пытаясь таким образом ей поправиться. Помнится, когда ему пришло в голову поискать исток кровавой реки, Айви даже выглядела раздосадованной.

Возможно, главная ошибка его той, прежней, жизни заключалась в постоянных попытках произвести на кого-то впечатление: желание-то было большое, а возможностей никаких. Но с Айви все было иначе: он просто хотел сделать ее счастливой.

Но тут его посетило совершенно неожиданное сомнение.

— Не знаю вот только, правильно ли это… Врать-то, все-таки, нехорошо. Я ведь не генерал-гоблинатор.

— Но ведь не ты придумал правила, — торопливо возразила Айви. — Они сами наврали насчет Источника ненависти, а ты делаешь вид, будто им веришь, и врешь насчет своей магии. Все по-честному.

Грей несколько сомневался в том, что сплошные враки — это по-честному, но, в конце концов, тут имелась своя логика.

Так или иначе, ему и впрямь приходилось принимать не им придуманные правила игры: он ведь соглашался с тем, что имеет дело с гоблинами и кентаврами, даже не пытаясь выяснить, как устраивают эти анимации.

— Ладно, пока не придумаю ничего получше, будем действовать так. Возьми меня за руку: все должны видеть, что моя предполагаемая «магия» действует па тех, с кем я в контакте. Пошли!

Рука об руку они вступили в воду.

— Эй вы, Золотой Бардак, или как вас там? — крикнул Грей. — Видите, ваш Источник на меня не действует. Против моей магии это — тьфу! Я даже к вам, головотяпам, и то, не питаю никакой ненависти!

Гоблины растерянно уставились на своего главаря, но прежде чем тот успел хоть что-то сказать, Грей заговорил с ним:

— Ты ведь знаешь, что я прав, разве не так? На твоих-то оболтусов вода подействует. — Он опустил руку в воду и сделал вид, будто собирается плеснуть. — Вот как брызну!

— Нет! — испуганно воскликнул гоблин. — Не надо!

Грей изобразил самую свирепую ухмылку, на какую оказался способен. Похоже, его уловка удалась. Гротеску не оставалось ничего другого, как ему подыгрывать.

— То-то же, кислая рожа! Ты знаешь, что может произойти, так что лучше тебе меня не искушать.

Как и следовало ожидать, искушать его генерал-гоблинатор не стал. И то сказать, не мог же он разоблачить себя перед своими подчиненными.

— Ты, вроде бы, назвался обыкновеном, — с досадой проворчал он.

— Ты меня не правильно понял, — ответил Грей. — Я сказал, что прибыл из Обыкновении, но это не значит, будто бы я оттуда родом.

Он уже усвоил, что рожденный в Обыкновении не может обладать магическим талантом, и вовсе не хотел заострять на этом внимание гоблинов. Как, впрочем, и Гротеск — в данном случае их интересы совпадали.

Подойдя к берегу, юноша и девушка остановились.

— А теперь, — сказал Грей, — я хочу, чтобы ты вернул принцессе ее собственность. А ну, отдавай Зеркало.

— Ха, ха, ха — рассмеялся один из гоблинов. — Еще чего захотел.

— Я вижу, тут некоторым очень весело, — промолвил Грей, наклоняясь и зачерпывая ладонью воду. — Пусть-ка этот шутник подойдет поближе, посмеемся вместе.

Голос юноши звучал совершенно спокойно, хотя нервы его были напряжены до предела. Найдись среди гоблинов хоть один смельчак, его блеф тут же будет раскрыт.

Смельчаков не нашлось: коренастые уродцы смолкли. Грей огляделся по сторонам и с деланным изумлением спросил:

— Неужто во всей вашей Золотой Бурде никто не хочет попить? Я уж не говорю, помыться: судя по вашим рожам, у вас это не принято. А то смотрите, могу предложить такой душ…

— Принесите Зеркало! — рявкнул Гротеск.

Толпа зашевелилось. Зеркало передавали из рук в руки, пока гоблин, оказавшийся последним, не приблизился с опаской к юноше.

— Только не брызгайся, — попросил он.

— Не дрейфь, делай что велят, и я тебя не трону, — пообещал Грей. — Айви, забери у него Зеркало. Только не отпускай мою руку, иначе моя магия перестанет тебя защищать.

— Ни за что не отпущу! — воскликнула Айви, делая вид, будто боится этой воды пуще смерти. Крепко держась за руку Грея, она потянулась и под злобным взглядом главаря взяла Зеркало у подошедшего к пруду гоблина.

— Принцессе негоже уходить пешком, — заявил Грей. — А ну, приведите сюда кентавра.

Но тут генерал-гоблинатор решил, что пришло время ему сделать свой ход.

— Прочь от воды! — скомандовал он. — Окружить пруд, но держаться на таком расстоянии, чтобы брызги не долетели.

Замысел его был ясен: Гротеск вознамерился, не раскрывая своего секрета, сцапать пленников снова как только те выйдут из воды.

— Айви, где твоя чашка? — спросил Грей.

Девушка положила Зеркало в рюкзачок, а оттуда достала обыкновенскую чашку.

— Зачерпни побольше водицы, и если кто-то из этих уродов сунется, устрой им душ.

Айви наполнила чашку до краев, и они с Греем, так и не расцепив рук, вышли на берег. Гоблины отступили. Грей приметил, что многие из них вооружились дубинками и камнями, но без приказа никто не нападал. А отдать такой приказ Гротеск (по мысли Грея) не мог, пока у них с собой вода из Источника. Ведь, если Айви обольет гоблинов, и ничего не случится, обман выйдет наружу.

— Если мы тебя освободим, ты сможешь унести отсюда нас обоих? — спросил Грей, подойдя к привязанному кентавру.

— Запросто, — ответил тот. — Я хоть и заморенный, но крепкий, недаром эти гады использовали меня как вьючное животное. Куда сложнее будет меня освободить. Обуздали-то они меня волшебной уздой, завязанной волшебным узлом.

Никому, кроме гоблинатора, его не развязать.

Грей, нисколечко не сомневавшийся в том, что эта узда такая же «волшебная», как и эта вода, усмехнулся.

— Гоблинатор, говоришь? — Он бросил взгляд на Гротеска. — Хм, а у меня как раз по части узлов тоже имеется та…

— Не надо, Грей, — торопливо шепнула Айви. — Ни у кого в Ксанфе не может быть сразу двух талантов.

— ., такой магический-премагический ножик, — на ходу исправился юноша. — Специальный, патентованный волшебный ножик для разрезания волшебных узлов, уз, уздечек, недоуздков и всего прочего.

Он достал нож, полоснул по узлу и сказал кентавру:

— Снимай свою сбрую, приятель. Ты свободен.

Кентавр недоверчиво взялся за ремни… И сбруя снялась.

— Вот так ножик! — восхитился он. — А я тут пробовал перетереть узы о камень, но ничего не вышло. Слишком сильная магия.

Растолковывать ему, что к чему, времени не было, поэтому Грей, держась прежней линии, сказал:

— Сейчас мы сядем на тебя и уберемся отсюда. Вода из чашки может на скаку расплескаться, но ты не бойся: пока я на тебе сижу, она не подействует. А вот любого гоблина, который попробует нас остановить, Айви тут же обольет.

Ты готов?

— Готов, — ответил кентавр, но не вполне уверенно. И на чашку он поглядывал с опаской.

Самым сложным оказалось усесться на кентавра верхом, не расцепляя рук: притворяться следовало до конца. Когда оба они оказались на спине, Грей сказал:

— Двигай пока шагом, а то от неожиданности они могут выкинуть какую-нибудь глупость. Во весь опор поскачешь, когда выберемся из становища.

— Понял, — кивнув, кентавр неторопливо затрусил вперед, но внезапно ему преградила дорогу кучка гоблинов под предводительством вице-гоблинатора.

— Они хотят нас обдурить! — кричал тот. — Не бойтесь их, вода утратила свою силу!

Айви в отчаянии выплеснула всю чашку в уродливую физиономию вице-гоблинатора, обрызгав при этом и его ближайших подручных.

Те на миг замерли, уставясь один на другого, словно впервые увидели столь гнусные хари, а потом дали волю охватившей их ненависти и принялись свирепо тузить друг друга дубинками и чем ни попадя.

— Уносим ноги! — скомандовал Грей. — И побыстрее.

Айви сосредоточилась на кентавре.

— Ты самый быстроногий и выносливый во всем Ксанфе.

Сработало тут усиление или просто боязнь снова оказаться в плену, но кентавр, рванув с места бешеным галопом, перескочил через головы ближайших гоблинов и стремительно умчался прочь. Впрочем, все гоблины, находившиеся поблизости, втянулись в драку, так что им было не до погони. И хотя издали донеслись истошные вопли: «Хватай! Лови!» — и вслед беглецам полетело несколько камней, было уже поздно.

Кривоногим коротышкам гоблинам, тем паче на ровной тропе, нечего было и пытаться догнать кентавра, даже отягощенного двумя седоками. Пленники вырвались на свободу.

***

Оказавшись вне пределов видимости гоблинов, они свернули с тропы.

— Надо бы найти речку, да смыть поскорее Воду ненависти, — сказал кентавр. — Я ведь тоже обрызгался, а как только вы слезете, она на меня подействует.

— Ничего не подействует, — усмехнулся Грей. — Вода не волшебная, это Гротеск придумал, чтобы забрать побольше власти.

— Ничего себе не волшебная! — не поверил кентавр. — А почему тогда гоблины передрались?

— Это легко объяснить с точки зрения психологии. Они верили в то, что вода должна подействовать на них именно так, вот она и подействовала.

— Не знаю, как насчет психологии, но я тоже верю в Источник ненависти, потому что не раз собственными глазами видел, как их главарь для поддержания дисциплины пускал эту воду в ход. Вы как хотите, но я намерен ее смыть.

Грей пожал плечами: по здравому размышлению, он не мог не признать, что кентавр существо.., хм.., не вполне естественное. Скорее даже сверхъестественное. А для сверхъестественного существа вера в магию вполне естественна.

— А где тут река, ты знаешь"' — Есть неподалеку. Она впадает в Провал.

— В Провал! — радостно воскликнула Айви. — Здорово! Едем туда.

— Не больно-то здорово, — возразил кентавр. — Стоило удирать от гоблинов, чтобы попасть на обед Провальному дракону.

— С чего бы он стал нас есть? — удивилась девушка н потом спохватилась. — Ах, да, мы ведь не познакомились. Я принцесса Айви из замка Ругна.

— Вот так так! — Теперь настал черед удивляться кентавру. — Наслышан, наслышан. Говорят, ты волшебница усиления.

— Так и есть. Я помогла тебе бежать быстрее.

— А ведь точно, я летел как на крыльях. Правда, думал, что это с перепугу. Очень рад познакомиться — меня зовут Ослятя.

— Как? — переспросил Грей.

— Дело в том, что я серой масти, ростом не вышел, а уши у меня… Сами видите какие, — пояснил кентавр. — И имечко вот прилипло, и дразнили меня все подряд, так что я приохотился гулять в одиночку, отбился от своих, а в итоге попался гоблинам. Никто меня не хватился, так что без вас мне бы век вековать в плену. Спасибо, что выручили.

— А меня зовут Грей. По-обыкновенски это как раз означает твою масть — «серый». Я из Обыкновении.

— А откуда же у тебя магический талант?

— Да нет у меня никакого таланта, все это один блеф.

Поэтому я и знал, что вода тебе не повредит.

— И все-таки лучше я ее смою, — сказал Ослятя после Некоторого раздумья. — Просто для пущей уверенности. Мы, кентавры, народ рассудительный и рисковать без надобности не любим.

Добравшись до речушки, кентавр зашел в воду, осторожно дошел до середины и, согнув ноги, ополоснулся.

— Сделайте то же самое, прежде чем слезете, — посоветовал он седокам. — Будет плохо, если, как только мы разделимся, вы возненавидите и меня, и друг друга.

— Мы ведь не кентавры, — хихикнула Айви. — Мне никогда не случалось мыться, не сняв одежды.

— Мне тоже, — согласился Грей.

Они ограничились тем, что ополоснули лица и руки.

Неожиданно, ниже по течению что-то забурлило.

— Смотрите! — воскликнул Ослятя. — Рыбы дерутся.

Вода сохранила свою силу.