Любовь и возмездие (Мой нежный враг)

— Ты сказала ей, что это заклятый враг отца?

— Но когда она верила мне? Я для нее — пустое место.

Касси и сама поняла, сколь глупый вопрос она задала. Вряд ли Клара в состоянии услышать, о чем говорит Лани.

— Но это тот, кого так опасался Шарль? — спросила Лани. — Что он тебе сказал?

— Он признался, что Дейнмаунт жаждет отомстить ему.

Лани побледнела.

— Но почему?

Касси покачала головой.

— Он твердил одно: это Божья воля.

— Но Дейнмаунт не ангел Господень. Совсем напротив, насколько я могу судить. Во всяком случае, ему удалось обаять Клару, и он постарался быть любезным с ней, приложив для того немало усилий. — Она помолчала немного. — Похоже, он очень умный человек, не так ли?

Касси почувствовала всю важность этого вопроса. Лани все равно догадается, от нее нельзя ничего скрыть — каким-то шестым чувством она узнавала обо всем, что происходит. Касси следовало рассказать о той встрече на берегу. Но больше всего на свете ей хотелось забыть обо всем, что случилось.

— Откуда я знаю?! — коротко отозвалась она, так и не решив, что делать.

Лани удивилась.

— Когда он принес тебя сюда, то назвал Каноа. Конечно, Лакуа мог сказать, как тебя зовут. Но он обращался с тобой как-то по-особенному бережно. Что ты знаешь об этом Дейнмаунте?

Касси отвела взгляд и с трудом выдавила из себя:

— Я… видела его на берегу. И мы успели поговорить. Очень коротко. Минуту-другую. — И с жаром добавила. — Но он чужестранец. Я плохо разбираюсь в них. И ничего определенного не могу сказать о нем.

— Но ты ведь понимаешь, что это враг твоего отца?

— Разумеется, — отозвалась Касси. — Неужели ты считаешь, что…

— Тсс. — Лани приложила палец к ее губам. — Просто ты не успела рассказать мне о той встрече, поэтому я никак не могла понять, что произошло между вами. Он относится к тому типу мужчин, которые стремятся подавить женщин, подчинить их своей воле. Даже Клара не смогла противостоять ему. Она верит всему, что бы он ни говорил ей.

— Не представляю, что такое возможно.

— Увидишь своими глазами, — пообещала Лани. — А теперь нам надо обсудить, как быть с Шарлем до того, как они узнают, что ты пришла в себя. — И Лани придвинулась поближе к Касси.

Взгляд девушки обратился к двери.

— Англичанин до сих пор здесь? Молчаливый кивок был ей ответом.

— С того момента, как Дейнмаунт принес тебя сюда, он ни на шаг не выходил из дома и просил позвать его, когда ты придешь в себя. — Лани слегка нахмурилась. — Здесь еще два матроса с его корабля, которые якобы «охраняют» нас.

— Они надеются, что папа придет сюда.

— А он собирался? Касси покачала головой.

— Я велела ему бежать к вождю и пообещала прийти сама. Камахамеха здесь — что король в Англии. Надеюсь, вождь сможет защитить его, он ведь к отцу благоволит.

Лани нахмурилась.

— Конечно. Камахамеха любит Шарля, но он вряд ли осмелится выступить против англичанина. Он собирался закупить ружья в Британии, чтобы противостоять своим врагам.

— Но почему бы ему не спрятать отца до отъезда англичанина с острова?

— Вряд ли он пойдет на это. И с чего ты решила, что Дейнмаунт собирается уехать? Он похож на человека, который каждое дело привык доводить до конца и никогда не отступаться.

— Ему надоест ждать, когда появится отец, — ответила Касси, не веря себе. Тот, кого она встретила на берегу, не из тех, кто вообще сдается.

— Вдруг Шарль узнает о случившемся, заволнуется и придет навестить тебя?

Мысль об этом уже беспокоила и Касси.

— Нельзя ли отправить ему записку? Лани с сомнением покачала головой.

— Боюсь, что таким образом мы скорее наведем Дейнмаунта на след Шарля. Англичанин не спускает с нас глаз. Но я попробую пробраться к нему сама.

Касси не согласилась:

— Он ждет меня. Мы должны решить, что делать дальше. — И, понизив голос, она добавила: — Отец так испугался, Лани.

Лани кивнула.

— И он прав. Этот человек опаснее огня. — Поднявшись, она заговорила уже будничным тоном. — Сейчас я приготовлю тебе немного бульона и воду для купания. Надеюсь, мне удастся не пускать сюда Дейнмаунта до вечера. Постарайся поспать еще немного. Отдохни.

Отдохнуть?

Касси откинулась на подушки. Ей не терпелось что-то делать, как-то связаться с отцом. Надо набраться сил для предстоящей борьбы. Из услышанного от Лани она поняла, что Джаред оплел паутиной весь их дом, превратив их в пленников. И подобно пауку поджидает свою жертву. Если отец сделает хоть малейшую попытку повидаться с ней, то он угодит в эту паутину.

После купания Касси почувствовала себя лучше. А бульон и вовсе придал ей силы. Но все же не настолько, чтобы она смогла встать раньше завтрашнего вечера. Громкие мужские голоса за окном привлекли ее внимание.

Она медленно села на постели и спустила ноги на пол. Прежнего головокружения уже не было. Хорошо. Накинув поверх ночной рубашки темно-синее платье, Касси встала. Легкая дурнота подступила к горлу, но с этим она справилась без труда. Медленным шагом Касси прошла к окну и пошире распахнула его створки. Два человека двигались по грядкам Лани. Наверное, это и есть те самые матросы с «Жозефины», о которых упомянула Лани.

— Как посмотрю, ты чувствуешь себя намного лучше, чем мне говорили.

Она отвернулась от окна и увидела Джареда Дейнмаунта в дверном проеме. Выглядел он уже не таким элегантным, но его небрежность таила в себе еще большую угрозу. Сегодня на нем уже не было плаща, только белая рубашка с распахнутым на груди воротом. Дневная щетина легкой синевой покрывала щеки. Но глаза оставались такими же холодными, какими запомнились ей. И она инстинктивно одернула платье.

— Добрый вечер, ваша светлость.

— Не собиралась ли ты ускользнуть из дома через окно? — Он шагнул в комнату и закрыл за собой дверь. — Не советовал бы делать этого.

— Но это мой дом. С чего это я должна тайком выбираться из него, будто я вор? — Касси почувствовала слабость в коленях. С трудом добравшись до кровати, она осторожно присела на ее край. — Просто я выглянула посмотреть, кто это ходит по нашему саду. Ваши матросы разгуливают по грядкам, на которых Лани выращивает овощи.

— Я возмещу нанесенный ими ущерб.

— Разве можно оплатить ее огорчение и обиду, когда она увидит свой труд, втоптанный в грязь. Она столько времени ухаживала за растениями, так заботилась о каждом из них…

— Золото может заставить забыть о любой потере. Касси не согласилась:

— Может, в вашем мире. Но не здесь.

— Тогда пусть остается со своими обидами, если это ей больше по душе. — Джаред приблизился к Касси. — Но я пришел сюда не для обсуждения огородных проблем.

Она с невинным видом взглянула на него.

— Но это единственное, что я хотела бы обсудить с вами.

— Где твои отец?

Она молча смотрела на него.

— Советую сказать. Так будет проще для тебя.

— А я не хочу, чтобы мне было проще. И вам здесь больше нечего делать. Возвращайтесь в свою Англию.

— Боюсь, что я еще не закончил свои дела здесь.

— Вы имеете в виду убийство? — прежним невинным тоном осведомилась Касси.

На секунду он замолчал, а потом вымолвил:

— Возмездие.

— Я лучше всех знаю своего отца. И могу утверждать, что он не сделал ничего такого, что заслуживало бы смертной казни.

Черты его лица затвердели.

— О, какой же это, должно быть, добрый и самоотверженный человек. — Сарказм в его голосе болью отзывался в душе Касси. — Он удирал, как последний трус, оставив тебя, чтобы сбить меня с толку. Ты могла бы погибнуть в этих горах.

— Но это не его вина. Я сама все затеяла. Он не хотел оставлять меня одну.

— Его собственная голова на плечах важнее твоей жизни.

— Отец любит меня. Я сама заставила его уйти.

— Что-то плохо верится в его отцовское чувство. Он улизнул, а тебя бросил одну среди кипящих паром расщелин, ты могла упасть и заживо свариться, — грубо сказал он. — Да и по берегу ты гуляла полураздетая. Кто угодно мог тебя оскорбить.

— Нет ничего постыдного или предосудительного в человеческой наготе, — возразила Касси. — И ни один островитянин не посмеет взять меня силой. — Она сурово посмотрела на Джареда. — Они не похожи на англичан. И на вас тоже.

Джаред не нашелся, что ответить.

— Судя по всему, тебе исполнилось восемь лет, когда вы покинули Марсель. Значит, сейчас тебе около двадцати? Почему ты солгала мне?

— Я не лгала.

— Но ты не попыталась переубедить меня.

— Почему меня должно заботить, что думает всякий чужестранец?

— Тебе повезло, что, увидев тебя полуобнаженной, я решил, что передо мной несовершеннолетняя невинная девочка.

— А если бы…

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Касси почувствовала, как вспыхнули ее щеки.

— Убить отца, изнасиловать дочь… Какой доблестный мститель прибыл сюда из Англии.

— Я никогда не насилую женщин. — Он раздраженно вскинул брови. — И я даже вообразить себе не мог, что ты дочь этого ублюдка. Девушки из хороших семей не бродят поздними вечерами по берегу, изображая собой островитянку.

— Я ничего не изображала. Я пришла со своими подругами, которые заслуживают большего уважения, чем некоторые «английские девушки из хороших семейств». Вы ворвались сюда без приглашения. И ведете себя как хозяева. Приезжая, вы спите с местными женщинами, бросив им за это нитку с бусами, и спокойно уезжаете.

— Местные женщины, как ты и сама успела заметить, весьма предприимчивы. Им палец в рот не клади. Они не похожи на несчастных жертв. И к тому же я прибыл сюда не для того, чтобы забавляться с ними. — Дейнмаунт помолчал. — Ты знаешь, зачем я здесь.

— Я не позволю вам совершить это, — с нажимом проговорила Касси. — Не думайте, что у моего отца нет друзей. Даже местный король любит и ценит его.

— Но променяет свою верность на возможность приобрести ружья, чтобы затеять войну с королем соседнего острова.

Касси надеялась, что Джаред не сумеет дознаться до проблем вождя. Но напрасно. Лани оказалась права, им попался умный противник.

— И вы собираетесь предоставить ему эти ружья?

— Скажем так: я сделаю все, чтобы добраться до твоего отца.

Это значило, что он убьет его во что бы то ни стало. Слабость охватила ее.

— Но почему? Вы даже не знаете его. Он добрый человек, художник, мечтающий об одном: рисовать и жить в мире и согласии со всеми.

Глаза Дейнмаунта внезапно яростно сверкнули.

— Твой отец убийца! Палач! И заслуживает только смерти. — Повернувшись, он стремительно шагнул к дверям. — Отправляйся в постель и выброси все мысли о побеге. Тебе не добраться до него. Я отдал распоряжение своим людям хватать любого, кто попробует выйти отсюда.

— Так, значит, это правда? И мы, выходит, вроде арестантов?

— Я бы предпочел другое слово. — Он открыл дверь. — Приманка в ловушке. Посмотрим, насколько твой отец любит тебя и насколько его волнует твое здоровье.

Касси содрогнулась. Дверь за ним тихо закрылась.

Приманка… Нет, ловушка не должна сработать. Она найдет способ выбраться из дома и добраться до Камахамехи.

Бредфорд посмотрел на Джареда, когда тот появился на веранде.

— Ну как она?

Племянник сел напротив дяди.

— Вопреки моему ожиданию довольно быстро пришла в себя.

— Она любит отца?

— Да. — Джаред налил себе виски. — И лишь Господь знает, за что. Он, насколько я понял, не баловал ее своим вниманием, так что она выросла дикаркой.

— Жизнь островитян можно назвать даже приятной, — Бредфорд откинулся на спинку кресла и поднес к губам стакан. — Встречаются всякие неожиданности. Бывает, что образованная и милейшая женщина влюбляется в неотесанного, грубого деревенщину, и она полностью предана ему. Хотя тут не найти никого, кто мог бы составить ей пару. Должно быть, она весьма храбрая девушка. Я бы, например, не решился бегать по этим горам ночью.

Джаред сделал большой глоток.

— Вообще-то было не так уж темно.

— Для моих глаз и сумерек таких — достаточно. — Бредфорд покачал головой. — Ты все еще сердишься на нее. Почему? На ее месте ты бы поступил точно так же.

— Я бы ни за что не оказался в таком положении. Мой отец не был грязным убийцей.

— Но он не слыл и ангелом, — спокойно заметил Бредфорд. — Джон, несомненно, храбрый человек, но, несмотря на свои тринадцать лет, ты не мог не заметить, что людей отталкивало от него дьявольское высокомерие и распутство.

— Но за это не убивают, — Джаред сделал еще один глоток. — Отец приехал в Данью, чтобы спасти людям жизнь, а этот выродок Девилл предал его. — Он сжал стакан. — Тебя там не было. Ты не видел, как они разрубили его на куски. Думаю, даже ты проникся бы ненавистью к убийцам.

— Возможно, — Бредфорд с сочувствием посмотрел на племянника. — И признаться, было бы лучше, если бы этот ужас видел я, а не ты, родной мой. Но тебе не следует гневаться на девушку за грехи ее отца.

— А я разве сержусь? — Он посмотрел на опустевший стакан. — И вообще, Бредфорд, не вмешивайся в это дело. Не стой у меня на пути. Она — ниточка, которая приведет меня к своему отцу.

— А что будет, если она воспротивится быть этой ниточкой?

— Тогда я сам найду его.

Бредфорд нахмурился:

— Не по душе мне вся эта затея. Ты слишком злишься на нее.

Джаред налил себе еще виски.

— Слишком долго мне пришлось ждать.

— И все же это не повод третировать невинного человека.

— А зачем она помогает виноватому?

— Такое впечатление, что ты зол на нее гораздо больше, чем на него.

Да потому что он вынужден пользоваться такими методами, черт возьми. Чувство Джареда к Девиллу было холодным, острым, и он пронес его сквозь годы. Время не остудило его ненависть. Появление Касси нарушило все планы Джареда. За последние двадцать четыре часа после встречи с ней его обуревали разные чувства: гнев, жалость, страх за нее, и, наконец, восхищение ею, в нем он ни за что не признался бы никому, даже Бредфорду. Самой надежной точкой опоры оставался гнев. Если он позволит себе смягчиться, ниточка оборвется, и тогда придется начинать все с самого начала.

Гневу мешало желание. Он хотел Касси так горячо, что это чувство почти обжигало душу. Оно было острое, как клинок, вонзавшийся в него при каждой встрече с девушкой. Вожделение, что он испытывал к ней, и для него оказалось неожиданным. Но, как теперь стало ясно, она вовсе не ребенок, подумал Джаред. И не существует запрета, который помешал бы ему подняться к ней и…

Какие нелепые мысли лезут ему в голову, черт возьми! Для дочери Девилла он — всего лишь враг. И не собирается быть кем-то другим. Волна растерянности вернулась, подстегиваемая гневом, и обрушилась на него, как штормовой прибой, так что его даже качнуло от стола.

— И все из-за того, что ты позволил себе три порции виски, — заметил Бредфорд, взглянув на племянника. — Неужто снова вернутся те времена?

Джаред даже не заметил, как налил себе еще один стакан, чувствуя искушение осушить бутылку до дна. Но нет! Он близок к возмездию. Его час скоро пробьет. И в ближайшее время ему понадобится ясная голова. Решительным жестом Джаред отодвинул от себя стакан.

— Плохо дело, — вздохнул Бредфорд. — До чего же это тягостный крест — грешить в одиночку.

— Но ты-то справился с этой обязанностью, — отшутился Джаред и поднялся. — Идем.

— Куда? — удивился Бредфорд неожиданному предложению.

— В конюшню, — решительно сказал Джаред. Бредфорд тотчас оживился — как и предполагал его племянник.

— Неужто здесь есть нечто, заслуживающее внимания?

— Прошлым вечером у тебя возникло такое впечатление. Ведь именно ты сказал, что у коня особая пробежка иноходью.

Бредфорд в недоумении вскинул брови.

— Я сказал?.. Когда? — И тут он догадался, о ком идет речь. — На берегу? Всадница?

Джаред спустился по ступеням, направляясь к конюшне:

— Так ты идешь?

Присвистнув, Бредфорд последовал за ним.

— Вот теперь я наконец все понял. — Он усмехнулся. — Ты был прав, когда сказал, что Девилл воспитывал свою дочь как полинезийку. А я-то сначала подумал, что ты говоришь о ее манерах.

— Я не желаю больше слышать о ней. Мы идем смотреть коня.

— А, ну да, конечно, коня, — согласился Бредфорд. — Но все-таки согласись, в вашей случайной встрече на берегу есть нечто необычное. Словно вас свела сама судьба.

Джаред в ответ непристойно выругался.

— А что тут такого? — пожал плечами Бредфорд. — На земле множество людей верит в рок, в предопределение.

— Но ты не относишься к их числу.

— Нет, но не отказался бы. Хочется верить во что-то… — задумчиво протянул Бредфорд. — Наверное, это довольно приятное чувство, ты так не считаешь?

— Думаю, ты выпил лишнего, — отозвался племянник.

— Может быть, ты и прав. После пятого стакана я становлюсь меланхоликом. Ты когда-нибудь переживал подобное состояние, Джаред?

— Нет.

— Ну, конечно, нет. Ты никогда не позволял себе быть сентиментальным. Похотливым — да, наслаждаться красотой — пожалуйста, испытывать жажду знаний… и даже восхищаться моей скромной персоной. — Он открыл дверь конюшни. — Но ничего из того, что способно задеть душу, никакой чувствительности.

— А разве не этому самому ты учил меня?

— Нет, только осмотрительности. Вторую стену в своей душе ты возвел сам. На трезвую голову я собираюсь поговорить с тобой о той опасности, которая… Кто здесь?

— Тот, кто имеет на это полное право. — Лани отвернулась от стойла и поставила корзину с овсом на землю. — А вот вы — нет. Неужто вам мало того, что Каноа пережила из-за вас? Неужто вы теперь собираетесь отобрать у нее и коня?

— Каноа пострадала не из-за нас, — ответил Джаред, пытаясь сдержать раздражение. — А мы зашли сюда взглянуть на жеребца при свете дня. Не выведешь ли ты его наружу, чтобы мы могли посмотреть на вашего любимчика?

— Нет. Я пришла лишь покормить его. — Она повернулась к двери. — Никто не может оседлать Капу, кроме Каноа.

— Какая жалость, — пробормотал Бредфорд, напряженно глядя перед собой. — Джаред! Он просто великолепен. Посмотри, какие линии… какая грудь! — Он вытянул руку, чтобы коснуться белой звезды на лбу жеребца. — И двигается с…

— Не трогайте его! — Лани бросилась к Бредфорду и схватила его за руку.

— Я не сделаю ему ничего худого.

— Знаю, — ответила насмешливо Лани. — Но у меня нет ни малейшего желания врачевать вашу рану после того, как он отхватит кусок мяса. Капу не переносит чужаков.

— Как и вы, — с интересом разглядывая ее, Бредфорд отвесил поклон. — Боюсь, что нас не успели представить друг другу. Меня зовут Бредфорд Тиндейл Дейнмаунт.

— Догадываюсь, о ком идет речь. Вы его дядя?

— До чего же печальна моя судьба. Сначала брат, потом дядя и никогда Бредфорд сам по себе: отважный рыцарь, умнейший из людей…

— Держитесь от Капу как можно дальше, — перебила его молодая женщина. — Вы, должно быть, успели немало выпить. А Капу обожает пьяных…

— Значит, мы великолепно поладим с ним, — обрадовался Бредфорд.

— Он обожает видеть их мертвыми, — язвительно закончила Лани. — Своего бывшего хозяина Капу истоптала так, что никто не смог опознать его.

— А кто был его хозяином? — поинтересовался Джаред, подступаясь ближе к жеребцу.

— Какой-то англичанин, задержавшийся здесь по пути в Австралию. Всякий раз, напившись, он начинал нещадно избивать Капу. Но как-то потерял бдительность, и Капу расплатился с ним за все. Камахамеха хотел забрать его себе, но никто не мог справиться с жеребцом. И тогда наш король решил застрелить его. Но тут пришел Шарль и попросил продать жеребца ему.

— Никогда не слышал, чтобы Девилл испытывал страсть к лошадям, — заметил Джаред.

— Но он обожает Касси. А она влюбилась в жеребца с первого взгляда. — Лани следила за тем, как Джаред подходит все ближе и ближе к стойлу. — Я же сказала, что… — Лани замолчала, недоуменно глядя, как Джаред, вытянув руку, погладил жеребца. Капу продолжал стоять совершенно спокойно. — Невероятно! Это какая-то магия.

— Ничего невероятного в этом нет. Просто мы с Капу понимаем друг друга, — глядя в глаза жеребцу, сказал Джаред.

— Джаред необыкновенно хорошо управляется с лошадьми, — вступил в разговор Бредфорд.

— Кахуна, — пробормотала Лани.

Это же слово произнесла на берегу и Касси, мелькнуло в голове Джареда. И при этом посмотрела на него с таким детским выражением отчаяния на лице, что он почувствовал себя безжалостным негодяем. Царапнувшее душу воспоминание вызвало раздражение.

— Чепуха!

— Джаред, конечно, не знает никаких заклинаний, — усмехнулся Бредфорд, — но в обращении с лошадьми ему нет равных… так же, как и за карточным столом.

— Это вопрос знания и умения, — коротко взглянул на дядю Джаред.

— Везения, — отозвался Бредфорд.

Лани перевела взгляд с одного на другого, а потом пожала плечами.

— Не рассчитывайте ни на что в данном случае. То, что ты собираешься сделать с Шарлем, — неправое дело. И Господь не станет помогать тебе. — Она направилась к двери. — Не думаю, что вам долго будет сопутствовать удача. Пусть ваш выпивоха погладит хотя бы одним пальцем Капу.

Бредфорд смотрел ей вслед.

— До чего же необыкновенная женщина. Она подействовала на меня как шампанское, — засмеялся он. — Но поскольку до встречи с ней я принял изрядную дозу, то с уверенностью не скажу, может, связано это с коньяком, а не с прекрасной леди. — И снова повернулся к жеребцу. — Он необыкновенен.

— Да.

— Ты хотел бы заполучить его?

— Разумеется. — При свете дня по-настоящему разглядев Капу, Джаред не был уверен, может ли его Моргана тягаться с жеребцом. Еще одно разочарование.

— Трудное положение.

— Вне всякого сомнения. — Джаред перед выходом из конюшни еще раз похлопал на прощание жеребца. — А со временем может стать неразрешимым. Мне бы хотелось, чтобы ты сходил к Камахамехе и навел там справки насчет Девилла. Не сомневаюсь, что королю известно, где мы находимся.

— Но если Шарль под его покровительством, я вряд ли получу внятный ответ. Тем более теперь, когда стало ясно, что твои намерения отнюдь не дружелюбны.

— Не думаю, что он не захочет упустить возможность склонить меня к продаже оружия. Или ты считаешь, что лучше пойти мне?

— Нет, я сам справлюсь. Когда мы вернемся в Англию, я по крайней мере смогу похвастаться, какую храбрость проявил с этими дикарями. А ты останешься присматривать за его дочерью?

— Если Шарль убедил короля отдать ему коня, видимо, он и в самом деле испытывает нежные чувства к дочери. Если он сочтет, что ей грозит опасность, может, решится навестить ее.

— Ты уже начинаешь признавать за ним кое-какие человеческие качества?

— Никогда не отрицал их. В каждом человеке перемешаны добро и зло. В детстве я даже восхищался Девиллом. — И тут неожиданно для себя он вспомнил: Шарль небрежно развалился в кресле, сидя в маленькой потайной комнатке замка Данью. Быстрыми штрихами он делал зарисовки в блокноте. Его обрамленное бородкой лицо светилось добротой и юмором, когда он перекидывался шутками с Джаредом. — Но это не значит, что я не понимаю, с кем имею дело.

— Но мстить человеку, которого ты не считаешь законченным мерзавцем, намного труднее.

— Не волнуйся по этому поводу, — улыбнулся Джаред, закрывая дверь конюшни. — И если сумеешь выведать что-то, дай мне знать. В любом случае, жду твоего возвращения завтра к вечеру.

3

—Этот Дейнмаунт заходил в конюшню посмотреть на твоего Капу, — сказала Лани, расчесывая волосы Касси. — У него просто дар обращаться с лошадьми.

— Он не пытался оседлать его? — насторожилась Касси.

— Нет, я же тебе сказала: он зашел просто посмотреть. — Лани помолчала, глядя на девушку в зеркало. — Не стоит придавать такое уж большое значение Капу. Это всего лишь животное. Ты не должна ждать от него беспредельной преданности.

— Он знает, что он мой.

— Если Капу… — Лани оборвала себя. — Впрочем, спорить — только зря терять время.

Касси взяла ее за руку.

— Ты боишься, что я расстроюсь. Не бойся! Меня это нисколько не заденет.

— Конечно, нет. Рано или поздно с жеребцом произошло бы это. — Лани улыбнулась. — Это счастье, что ты удивительно сильный человек. У тебя редкий дар. — Она сжала руку девушки. — Ну, а теперь скажи, как ты себя чувствуешь? Будешь ужинать?

— Да. — Касси задумчиво нахмурилась. — А что, Клара приготовила ужин для англичан?

Лани кивнула:

— Конечно. Ужин достойный скорее короля, чем герцога.

— Тогда я выйду к столу.

— Ты хочешь ужинать вместе с ними? Зачем? Девушка быстро отвела взгляд от Лани.

— Думаю, мне неразумно прятаться в своей комнате. Я постараюсь выведать у него то, что поможет нам. Победить врага можно только тогда, когда знаешь его сильные и слабые стороны. Где он сейчас?

— На веранде. Пьют бренди. — Лани поморщилась. — Его дядя, видимо, законченный пьяница. Мне очень жаль.

— Почему? Его слабость только нам на руку.

— Не думаю, что он слаб. Он как раз… Просто я не выношу вида невозделанной пустоши. А он оставляет такое впечатление. Но ты права: надо попытаться обнаружить бреши. Правда, у Джареда, на мой взгляд, вообще не найдется слабого места. — Лани повернулась к двери. — Я скажу Кларе, что ты присоединишься к ним за ужином. Уверена, она будет довольна.

— Нет, подожди, — поднялась Касси. — Я сама скажу ей. А ты пока пойди и переоденься.

— Но мне проще зайти к ней по пути в свою комнату. У тебя больше времени уйдет на наряд к ужину. Ты все-таки еще довольно слаба.

— Пойди и смени платье, — повторила Касси. Лани пытливо взглянула на девушку.

— Ты так решительно настроилась выступить против Клары. С чем это связано?

Касси не собиралась говорить подруге всю правду, но не хотелось и лгать Лани. Поэтому она просто повторила еще раз:

— Пойди и переоденься.

Лани помедлила, а потом молча направилась к двери.

Господи, что она затеяла? Нужно ли это? Конечно, да. Другого выхода нет. Надо разорвать паутину до того, как в нее угодит отец. Всего лишь несколько дней назад отношения с Кларой представлялись непреодолимыми. Сейчас их противостояние выглядело просто смешным, настолько все вдруг переменилось. Но хватит об этом думать. Надо делать все возможное, чтобы спасти отца. Глубоко вздохнув, Касси пошла следом за Лани.

— Какая приятная неожиданность, — пробормотал Джаред, вставая одновременно с Бредфордом и отодвигая кресло. — Кого нам следует благодарить за то, что вы решили почтить нас своим присутствием?

— Голод, который терзает меня. — Касси как всегда стремительно прошла в столовую. — Вы, кажется, забыли, что это мой дом? Почему я не могу выйти к столу и поужинать?

— Вы решили поужинать с нами?

Перед Джаредом стояла уже не та девочка, с которой он познакомился на берегу, и не тот отчаянный, готовый дать отпор, ребенок, которого он застал в комнате. Теперь Касси уже не составляла впечатление подростка, несмотря на хрупкость. Серое шелковое платье с глухим воротником, падавшее до пола, облегало ее стройную фигуру, подчеркивая тонкую талию. Темно-каштановые волосы тщательно подобраны вверх и закреплены. И у Джареда создалось впечатление, что ее длинная изящная шея с трудом выдерживает их тяжесть. Ему захотелось вынуть все заколки и увидеть, как шелковистым водопадом они свободно расплескались по плечам и груди, как в ту ночь на берегу.

— Ничего необычного в этом нет, Джаред. Она абсолютно права, — Бредфорд вежливо отодвинул кресло для Касси. — Но что это приятный и, более того, радостный для нас сюрприз — с этим не стану спорить. Нам показалось, что вы не собираетесь покидать свою обитель.

Касси покачала головой.

— Я вышла предупредить, что отнюдь не буду прятаться в своей комнате, я не арестантка.

— Садитесь, пожалуйста. Вам надо беречь силы. — Бредфорд улыбнулся. — Позвольте предложить вам немного вина?

— Нет. — Касси села, напряженно выпрямившись. — И мне совершенно нет надобности беречься. Я чувствую себя превосходно.

— Вижу, — тепло заметил Бредфорд. — У вас изумительный цвет лица. И даже румянец заиграл.

Джаред заметил, как вспыхнули ее щеки. Глаза ее ярко блестели, в них было что-то лихорадочное. Ясно, что она еще не совсем здорова. Какого дьявола она не осталась у себя, чтобы отдохнуть еще немного?

— Так вы и есть его дядя? — спросила Касси. Бредфорд кивнул.

— Простите мою оплошность. У меня осталось впечатление, будто мы знакомы — должно быть, из-за того долгого путешествия по горам. Меня зовут Бредфорд Тиндейл Дейнмаунт.

Она окинула его изучающим взглядом.

— Я запомнила вас… Как мне кажется.

— Это звучит многообещающе, — он бросил короткий взгляд в сторону Джареда. — Ты видишь, несмотря на обморочное состояние, в женской душе остается неизгладимый след после встречи со мной.

— Именно тогда, когда она без чувств, — грубовато обыграл его фразу Джаред.

Бредфорд пожал плечами:

— Нечестный удар. — И снова повернулся к Касси. — Видите, какая у меня печальная участь? Я вырастил его, а в ответ слышу одни только оскорбления.

Скажите, а та прекрасная леди, которую мы встретили в конюшне, тоже окажет нам честь своим присутствием? Лани… — Он замолчал, вопросительно глядя на нее.

— Ее зовут Лани Калнари. И она, конечно же, придет ужинать. Что за странный вопрос? Она ведь член нашей семьи.

— Да, она сказала то же самое.

— А вы засомневались? — сердито спросила Касси. — Вы считаете, что раз она не замужем за моим отцом, значит, не заслуживает уважения? Лани сильнее, добрее и намного умнее тех женщин, которых вы встречали. Она выросла на этом острове, но с детства умеет читать, писать и намного образованнее любого другого человека.