Школа обаяния (Без права на пощаду)

      - О сексе, спорте и религии.
      - Он не разбирается ни в одном из этих вопросов.
      - Вот мы и выясняли это до четырех, а потом я ушел.
      Они прошли через ворота внутрь монастыря.
      - Помнишь, нам рассказывал Саша, что Петр Великий заточил здесь свою жену и сестру? - Лиза поняла, что лучше сменить тему. - Новодевичий женский монастырь раньше был пристанищем для дам благородного происхождения. В древности он служил крепостью на южных подходах к Москве. После революции монахинь изгнали. А теперь здесь филиал Государственного исторического музея. Ты, кажется, хотел побывать на могиле Гоголя?
      - Да, это нужно для дела.
      - Я могу пойти с тобой?
      - Боюсь, что нет.
      Они подошли к церкви Смоленской Богоматери.
      - Знаешь, Сэм, если бы я решила выходить замуж, мне, наверное, захотелось бы венчаться в православной церкви. А ты венчался в церкви?
      - Нет, все произошло в реактивном истребителе, летящем со скоростью два маха*. Капеллан венчал нас по рации. Когда он провозгласил нас мужем и женой, я нажал на кнопку катапульты, и нас выкинуло из самолета. После этого все у нас покатилось под откос.
      _______________
      * Мах - характеристика скорости реактивного самолета, выражающаяся в отношении скорости объекта к скорости звука, названная по имени австрийского физика Э.Маха (1838 - 1916).
      - А вот это - храм Успения Богородицы, - вновь сменила тему Лиза.
      - Его бы следовало немного подремонтировать.
      - Московские церкви, и эту в частности, немного привели в порядок во время Олимпийских игр 1980-го. И то потому, что монастырь расположен рядом со стадионом имени Ленина. Но все равно, ты же видишь, в каком все ужасном состоянии.
      Холлис кивнул. Он рассматривал многовековые деревья и храмы крепости-монастыря и думал, что мир в XVI веке был проще, однако не менее опасен и страшен.
      - Хочешь послушать службу, Сэм?
      Они вошли в храм Успения Богородицы. Лиза купила две свечки и одну отдала Холлису.
      Начался молебен, однообразный и наводящий меланхолию, длившийся, наверное, с четверть часа. Затем запел хор. Сначала песнопение показалось Сэму монотонным, но он даже не заметил, как оно полностью захватило его. Холлис рассматривал лица стоящих вокруг людей и думал о том, что за те два года, которые он прожил в Москве, ему впервые встретились такие безмятежные, ясные русские лица. Он вдруг осознал, что потрясен и ошеломлен церковной службой.
      - Я... я благоговею... спасибо тебе... - шепнул Сэм Лизе.
      - Я все-таки спасу твою шпионскую душу, - тихо отозвалась она.
      Что-то знакомое мелькнуло в толпе молящихся. Холлис вновь стал обводить взглядом стоящих вокруг людей и увидел высокого седого мужчину в черном пальто и рядом с ним красивую, скромно одетую девушку лет восемнадцати.
      Глава 27
      Они вышли из церкви и присели на каменную скамью.
      - Тебе понравилась служба? - спросила Лиза.
      - Очень.
      - Знаю. Спасибо, что пошел со мной в храм.
      - Я пошел, чтобы быть с тобой.
      - Здесь осень не такая, как дома, да и зима совершенно другая. Тут что-то еще. Какое-то дурное предзнаменование носится в воздухе. Вот сейчас мне очень захотелось домой.
      Холлис коснулся ее руки.
      - В это время завтра мы уже будем лететь на запад.
      Она прижалась к нему.
      - Тебе обязательно идти на кладбище?
      - Да.
      - Это ведь не опасно, правда?
      - Нет. Мне просто надо повидаться с одним русским другом и попрощаться.
      - Со шпионом? Или с диссидентом?
      - Что-то в этом роде.
      - На могиле Гоголя?
      - Да.
      Холлис посмотрел на часы. Служба длилась почти два часа, и было уже около полудня. Теперь он понимал, почему Суриков выбрал это время и это место.
      - У меня все это займет не более получаса. Где мы можем с тобой встретиться?
      - У той колокольни. Видишь? И не опаздывай, Сэм.
      Холлис поднялся.
      - Как мне дойти до кладбища?
      - Просто все время иди по этой дорожке. Увидишь еще одни ворота, это вход на кладбище.
      - А ты что будешь делать?
      - Мне нравится здесь гулять.
      - Не ходи на кладбище.
      - Хорошо.
      - И постарайся гулять там, где людно, Лиза.
      - Если они придут за тобой, то неважно, сколько человек окажется рядом. Ты прекрасно знаешь это.
      - Не думаю, что им известно, где мы. Однако все равно будь осторожна.
      - Это ты будь осторожен. Они могут следить за твоим другом.
      Он поцеловал ее в щеку и поднялся со скамьи.
      - Увидимся позже.
      Сэм осмотрелся вокруг и последовал за людьми, идущими на кладбище. Народу там оказалось совсем немного, но вполне достаточно, чтобы они с Суриковым особенно не выделялись. Генерал выбрал прекрасное место для их воскресной встречи.
      Холлис заметил его на тропинке под раскидистой высокой сосной. Суриков курил сигарету, рассматривая трещины на поросшей мхом могильной плите. Сэм остановился рядом.
      - На Западе читают этого парня? - спросил генерал.
      - Немногие. По-моему, в колледжах.
      - А там можно достать книги на русском?
      - Думаю, да, - кивнул Холлис.
      - "Мертвые души", - сказал Суриков. - "Мертвые души"... - Он оглядел Холлиса с ног до головы, и на его губах появилась саркастическая улыбка. Неужели мы так скверно одеваемся?
      - Боюсь, что да.
      - На вас эта одежда смотрится еще хуже.
      - Благодарю вас, - отозвался Холлис.
      - Итак, друг мой, из "Правды" я узнал, что вы покидаете Россию. Меня это известие потрясло. Я не знал, придете ли вы сегодня вообще. И очень волновался.
      - Теперь моя дипломатическая неприкосновенность сомнительна, генерал. Так что вам не надо спрашивать, уверен ли я, что за мной не следили, потому что меня это беспокоит не менее вашего.
      - Да неужели? Я могу расстаться с жизнью. Вам же грозит лишь тюремное заключение.
      - Я, наверное, позавидую вашей пуле в голову, если получу срок пять или десять лет здесь.
      - Итак, как мы оформим нашу сделку? - пожал плечами Суриков.
      - Мы не заключали сделку.
      - Но заключим. Когда вы улетаете?
      Холлис ответил саркастическим тоном:
      - Ведь об этом сказано в вашей "Правде", не так ли?
      - Там не упомянуто, когда вы покидаете страну.
      - Вот как? Ну что ж, я улетаю в среду.
      На лице Сурикова появилось удивление, и он спросил:
      - А кто займет ваш пост военно-воздушного атташе?
      - Еще не знаю.
      - Я буду иметь дело с новым военно-воздушным атташе или с кем-нибудь еще?
      - Мы обсудим это перед тем, как расстаться.
      - По-моему, вы привираете. Я знаю, что вы улетаете завтра, а также мне известно, как зовут вашу замену - полковник Филдз, - проговорил Суриков.
      Холлис кивнул. Наверняка слухачи посольства подслушали его разговор с Келлумами, или сами же Келлумы рассказали все кагэбэшникам.
      - Об этом вам рассказали в КГБ? - спросил Холлис.
      - Совершенно верно. Они наврали мне имя нового военно-воздушного атташе. И сказали, что вы улетаете в понедельник, а не в среду.
      - Почему же они рассказали вам об этом?
      - Им нравится производить на людей впечатление своей осведомленностью. Кстати, я не офицер военной разведки, если вы об этом подумали. На самом деле КГБ хотелось бы знать, известен ли полковник Филдз мне, кому-нибудь из моих сотрудников или кому-нибудь из наших людей за границей. Очевидно, на него составляется досье, вот они и обратились ко мне.
      - А как точно называется ваша должность в Советских ВВС, генерал?
      - Это то, что вы назвали бы G-1. Начальник отдела кадров ВВС.
      - И чем же вы ведаете?
      - Да, по сути дела, всеми Советскими ВВС. У меня хранятся личные дела и документы полумиллиона человек. Это, конечно, не слишком романтичная и приятная работенка, однако через мой письменный стол проходит довольно много интересного.
      - Откуда КГБ известно имя полковника Филдза?
      Суриков пристально посмотрел на Холлиса и ответил:
      - Думаю, они проникли в ваше посольство.
      - А как же выглядел этот запрос?
      - Меня вызывали несколько дней тому назад в Лефортово.
      - Испугались, генерал?
      - Чрезвычайно.
      - И с кем же вы беседовали?
      - С полковником Павличенко.
      - Высокий, блондин, недовольно надутые губы и голубые глаза?
      Суриков поднял брови.
      - Именно так. Вы знакомы с этим человеком?
      - Я знаю его под другой фамилией.
      - После посещения Лефортова я, более чем когда-либо, хочу уехать отсюда, - проговорил Суриков.
      - Я прекрасно понимаю, как вы себя чувствуете.
      - Вы можете вывезти меня отсюда?
      Холлис не был уполномочен сказать "да", но настало время подвести черту в этом деле.
      - Смогу, если оплатите проезд.
      - Половина сейчас, половина - на Западе.
      - Понятно.
      - Это опасно? Я имею в виду - выбираться отсюда?
      - Конечно.
      - Я волнуюсь не за себя.
      - За внучку? - спросил Холлис.
      Суриков промолчал.
      - Это опасно, - равнодушно продолжал Холлис, - но не потребует от вас многого, не считая нервов. А она нервная девушка?
      Суриков затянулся сигаретой и ответил:
      - Она верующая. Вы видели нас в церкви?
      - Да.
      - Тогда вы понимаете, почему я хочу уехать отсюда.
      - Думаю, да.
      - С тех пор как я встретил Бога, моя жизнь превратилась в сплошное мучение. Все из-за моей внучки, Наташи. Она - свет моей жизни, Холлис.
      - Очень красивая девушка. Она говорит по-английски?
      - Да.
      - С ней все будет хорошо. Она выйдет замуж за богатого американца или англичанина и заживет счастливо. Вы верите в это?
      - Очень бы хотелось. К несчастью, она хочет стать монахиней.
      - Вот как? Что ж, она сделает то, что хочет, генерал.
      Небо помрачнело, покрылось тучами, и на землю упали редкие капли дождя. Они разбивались о надгробия и брызгами рассыпались на упавшие увядшие листья.
      - Итак, я вас слушаю, генерал.
      - В нескольких километрах севернее Бородина, - заговорил тот, - некогда располагалась наземная школа Советских ВВС для обучения американской тактике воздушного боя, боеспособности и вооружения. Инструкторами там были американцы. В общем, это невероятная история, и вы должны слушать очень внимательно. Постепенно характер обучения изменился, и из школы истребителей она превратилась в то, чем является в настоящее время. В школу шпионов.
      - И это - половина вашего секрета? Мне все это уже известно.
      Суриков повернулся к Холлису.
      - Что?..
      - Вы не сможете добраться до Лондона за такую цену. Извините, мне очень жаль. - Холлис пошел прочь. Он шагал как человек, уходящий от неверной любовницы с надеждой на то, что через десять шагов она бросится его догонять. Суриков остановил его.
      - Вы не можете... а как вы узнали об этом?..
      - Я ездил в Бородино. Поэтому меня и выгоняют из страны. И мне известно, что там находятся американцы. Мне очень жаль. А я-то думал, что вы знаете больше...
      - Знаю! - воскликнул Суриков.
      Холлис остановился и повернулся к генералу.
      - Так о чем вы собирались рассказать мне в Лондоне? Что представляет собой вторая половина вашего секрета?
      Суриков нервно облизнул губы.
      - Я... я поставляю туда учеников. В действительности они не из КГБ. Сами кагэбэшники не доверяют своим методам вербовки. Им нужны истинные русские патриоты, готовые стать пилотами ВВС. Мой отдел занимается подбором кандидатов в эту школу. Я рассказал достаточно, чтобы вызволить меня отсюда, полковник?
      - Возможно. Но видите ли, генерал, нам не нужна дополнительная информация об этой школе. Мы располагаем достаточными сведениями. Вам же прекрасно известно, что мне нужно.
      Суриков молчал.
      - Имена, - проговорил Холлис. - Мне нужны имена советских агентов, уже находящихся в Америке. Уверен, что вы располагаете чем-то вроде списка, иначе даже не пытались бы вступать с нами в сделку. Имена, - повторил он. Вот ваш билет на Запад, генерал.
      - Но... если я достану их для вас... как я узнаю, что вы не бросите на произвол судьбы меня и мою внучку? Если я здесь передам вам этот список, мне ведь больше нечего предложить за мой перелет на Запад.
      - Вам придется просто довериться мне.
      - Не могу.
      - Вам придется. Послушайте, генерал. Раз вы сделали первый шаг, это значит, что вы - мертвец. И Наташа тоже. Я мог бы заложить вас здесь или пристрелить в Лондоне. Но также могу подарить вам жизнь. А может быть, я лгу, однако вы не знаете, так это или нет. У вас просто-напросто нет другого выхода, сейчас игра идет по моим правилам.
      - Мне нужно все обдумать, - сказал Суриков. - В следующее воскресенье я встречусь с тем, кто займет ваше место и ...
      - Нет. Тут не о чем думать. Лучше примите решение сейчас и сообщите мне о нем. Тогда я дам вам слово и прослежу, чтобы вас вывезли отсюда. Если пожелаете, встретимся с вами на Западе.
      - Хорошо. А вы намного безжалостнее, чем я представлял, полковник. У меня есть микропленка с данными о каждом человеке, закончившем школу американского гражданства - так ее называют в КГБ. На ней их фотографии, их русские имена и фамилии, отпечатки пальцев, место и дни рождения, группы крови, особые приметы. Подробные персональные Досье. Вы не найдете там их новых американских имен или адресов, и я даже не смогу рассказать вам, сколько их на самом деле обосновалось в Америке. Только КГБ располагает этой информацией. Так что вашим людям из ФБР предстоит проделать гигантскую работу. Это все, что я могу вам сообщить.
      Холлис кивнул. Это было началом.
      - Сколько их? - спросил он.
      - Немногим более трех тысяч.
      - Три тысячи... - задумчиво повторил Сэм. - Все их досье в микрофильме?
      - Да. Между прочим, все эти люди официально числятся мертвыми. Погибли при несчастных случаях во время учений. Советские ВВС устроили им военные похороны. Цинковые гробы. Мы "похоронили" очень много песка. Выплатили огромное количество посмертных пособий.
      Холлис молча кивнул. Три тысячи смертей во время военных учений в Штатах вызвали бы грандиозный скандал. Здесь же ни одно подобное событие даже не попадало в газеты. "Просто поразительно! - подумал Холлис. - Только в тоталитарном обществе могли проходить подобные операции".
      - Где микропленка? - спросил Холлис.
      - Я расскажу, где вы ее сможете найти, когда доберусь до Лондона. У нас ведь сделка. Половина - сейчас, остальное - в Лондоне.
      - Я уже сказал вам, генерал, что половину я знаю. Так что вы передадите мне пленку сейчас.
      - Почему сейчас?
      - Потому что вас могут арестовать до того, как мы попытаемся вывезти вас отсюда. Потому что она мне нужна сейчас. Вот почему.
      Суриков уставился куда-то вдаль. Холлис понял, что его собеседник в ярости. Но это уже не имело значения.
      - Ладно, - наконец согласился генерал. - Моя жизнь и жизнь моей внучки в ваших руках. Я принесу микрофильм на следующую встречу или оставлю ее в одном из наших тайников. На ваше усмотрение.
      - Завтра в девять часов утра вы придете в антикварный магазин на Арбате. К вам подойдет человек и спросит, где можно купить старинные монеты. Он бегло говорит по-русски. Имейте микрофильм с собой.
      Суриков закурил еще одну сигарету.
      - И это будет последнее, что я услышу от американцев.
      - Если вы так считаете, генерал, значит, просто не хотите жить на Западе. С таким же успехом можете остаться здесь.
      - Ну, мы еще посмотрим, обоснован ли мой цинизм. И этот человек сообщит мне, как мы доберемся до Запада?
      - Совершенно верно.
      - У меня есть предложение намного лучше. Вы мне расскажете об этом прямо сейчас. Я хочу все знать, прежде чем принесу микрофильм.
      - Хорошо, открою вам наш секрет. Вы сможете на уик-энд приехать в Ленинград?
      - Да.
      - В субботу вы отправитесь в Ленинград. Человек в антикварном магазине расскажет вам, как в Ленинграде встретиться с тем, кто более подробно посвятит вас в детали. Но, в сущности, все очень просто. Вы с Наташей поедете в парк культуры и отдыха, захватив с собой рыбацкие снасти, возьмете напрокат лодку и доберетесь на ней до устья Невы, но ни в коем случае не уходите слишком далеко, чтобы не привлечь внимания патрульных катеров. Вы будете ловить рыбу в указанном вам канале. Вскоре вы увидите уходящее грузовое судно с развевающимся флагом государства НАТО, откуда вам подадут сигнал, о котором вас известит человек в Ленинграде. Оно возьмет вас с Наташей на борт, а там будет человек, который позаботится о вас. Когда власти обнаружат опрокинутую лодку, они решат, что вы оба утонули. Если ваше рандеву по каким-то причинам не произойдет в субботу, то вы проделаете то же самое в воскресенье.
      - А если и в воскресенье ничего не выйдет?
      - Значит, тогда на следующий уик-энд.
      - Не слишком благоприятная погода для катания на лодке сейчас, полковник.
      - Генерал, если вы будете с нами честны, вас не бросят на произвол судьбы. Есть и другие способы. Но если повезет... да с Божьей помощью, то в это же время на следующей неделе вы окажетесь в каком-нибудь западном порту.
      - Все предприятия подобного рода нуждаются в Божьей помощи. Наташа считает, что Бог хранит и благословляет ее. Что ж, увидим...
      - Увидимся с вами в Лондоне.
      - И вы угостите меня выпивкой.
      - Я куплю вам целый бар этой чертовой выпивки, генерал.
      Суриков попытался улыбнуться.
      - Встретимся в Лондоне. - Он повернулся и зашагал к выходу.
      Холлис походил по кладбищу еще минут пятнадцать и направился в монастырь, где его должна была ждать Лиза. Когда он подошел к церкви, кто-то хлопнул его по плечу и спросил по-русски:
      - Что он вам сообщил?
      Холлис вцепился в рукоятку своего пистолета, лежавшего в кармане пальто, и резко повернулся.
      - А где же Лиза? - спросил Сэз Айлеви.
      - Здесь, в монастыре.
      - А я помню, что, по вашим словам, эта встреча была назначена на три часа, Сэм.
      - Я собирался вам сообщить по возвращении, что она произойдет раньше, но не успел.
      - Ну, как нам повезло?
      - Мы сорвали джек-пот, Сэз.
      - "Школа обаяния"?
      - Да. Между прочим, КГБ называет ее школой американского гражданства.
      - И каким образом связан с ней Суриков?
      - Расскажу позже. Нас прикрывают?
      - Ну, я прикрываю вас, а вы - меня. Я не смог вызвать целое войско, как тогда в Лефортове. КГБ устроил наблюдение за посольством и все время ищет столкновения. Я выбрался оттуда в фургончике, направлявшемся на Финскую дачу. Эх, имей я хоть немного мозгов, просто уехал бы туда и как следует выспался.
      - Ну и почему вы этого не сделали? Ведь никто не просил вас сюда приходить.
      - Хотел взглянуть на Сурикова.
      - Вы встретитесь с ним очень скоро.
      Они прогуливались по аллее.
      - Я пришел сюда по другой причине. Мы получили официальное письмо из советского МИДа. Они аннулировали ваш дипломатический статус. И Лизин тоже.
      - Понятно. Тогда спасибо, что пришли.
      - В соответствии с международным законом ваш дипломатический иммунитет действует лишь на территории посольства. Находясь здесь, вы подставляете свою задницу под удар.
      Они подошли к колокольне. Холлис не увидел Лизы. Легкая изморось перешла в дождь.
      - Черт побери! - выругался Айлеви.
      - Успокойтесь, Сэз, она где-то рядом.
      Айлеви ткнул пальцем в сторону Холлиса и раздраженно выпалил:
      - Вам не следовало тащить ее с собой, черт возьми!
      - Эй, не горячитесь. Она захотела пойти в церковь, и она имела право...
      - О, не кормите меня этим дерьмом! Мне следовало отправить вас самолетом отсюда к чертовой матери еще неделю назад. От вас одни проблемы!
      - Да катитесь вы к черту!
      Айлеви и Холлис стояли почти вплотную, яростно глядя друг другу в глаза. Затем Сэз резко повернулся и пошел к выходу.
      - Я подожду вас пятнадцать минут у главных ворот! - обернувшись, крикнул он Холлису. - А потом я ухожу, с вами или без вас, с ней или без вас обоих.
      - Подождите! - окликнул его Сэм. Он догнал его и пошел рядом. Слушайте, возможно, я не вернусь в посольство... С Суриковым встретитесь вы. Завтра в девять утра, в антикварном магазине на Арбате. У него будет с собой микропленка со всеми персональными досье на учащихся "школы обаяния", бывших и нынешних. Их три тысячи человек, Сэз.
      - Боже... три тысячи... откуда у вас эти сведения, черт возьми?
      Холлис кратко пересказал свой разговор с генералом и заключил:
      - Я дал ему слово, что мы вытащим отсюда его и внучку. И не тяните с этим делом, Сэз. Вы вытащите их? - Он пристально посмотрел Айлеви в глаза.
      Тот кивнул.
      - Я об этом позабочусь.
      - А теперь уходите.
      - Буду ждать у ворот, Сэм.
      - Нет. Уносите отсюда ноги и оставайтесь в посольстве до встречи с Суриковым. Теперь это ваше дело, дружище. А сейчас убирайтесь, здесь вы мне не нужны.
      Айлеви осмотрел залитую дождем площадь, затем кивнул.
      - Желаю удачи, - кивнул Айлеви и зашагал к воротам.
      Холлис вернулся к колокольне и прислонился к стене, держа руку в кармане на рукоятке пистолета. Дождь усилился, и сплошная стена ливня обрушилась на землю.
      Он взглянул на часы. С тех пор как они расстались с Лизой, прошло пятьдесят минут.
      Тут он услышал стук каблучков по мокрым плитам, и осторожно выглянул. Лиза прямо по лужам бежала через площадь. Мокрая до нитки, она бросилась ему в объятия.
      - Я потеряла счет времени. Прости меня!
      - Ну что ты, это неважно.
      - Пальто промокло насквозь...
      Холлис взял ее за руку, и они направились к выходу.
      - Ты нашел своего приятеля у могилы Гоголя?
      - Да.
      - Ну и как прошла ваша встреча?
      - Превосходно. Очень красивое кладбище.
      - Да, очень. Ты видел могилы знаменитостей?
      - Несколько.
      - У нас будут сложности с возвращением в посольство?
      - Позвоню из автомата и вызову нам охрану. Запомни, если вдруг мы разминемся, то к северу от стадиона памятник Ленину. Это место встречи, Лиза.
      - А как это мы разминемся?
      - Я сказал на всякий случай.
      Они прошли через арку и остановились, чтобы оглядеться. Лиза достала носовой платок и вытерла им мокрое лицо. Из дождя к ним шагнул Сэз Айлеви.
      - Идите за мной, - только и сказал он.
      Глава 28
      Сэм Холлис и Лиза Родз прощались с сослуживцами. К дверям канцелярии был подан огромный длинный "линкольн" посла с государственными гербами на дверцах. Морские пехотинцы выстроились в почетный караул.
      Кей Хоффман крепко расцеловала Холлиса.
      - Хочу получить приглашение на свадьбу.
      Тот еще не думал о свадьбе, однако ответил:
      - О'кей.
      Чарлз Бенкс поцеловал руку Лизе.
      - Пришлите мне экземпляр вашей книги на память, - попросил он.
      - Обязательно, Чарлз.
      Холлис отдал честь пехотинцам и вместе с Лизой сел в "линкольн". Водитель, Фред Сантос, захлопнул за ними дверцу и вывел автомобиль за ворота посольства.
      - Я сейчас заплачу, - сказала Лиза.
      Сэм ободряюще погладил ее по руке.
      "Линкольн" стремительно летел по улицам Москвы. Впереди ехал "форд" с сотрудниками службы безопасности во главе с заместителем Айлеви Бертом Миллзом. Холлис оглянулся назад. Довольно близко за ними следовал "форд" с Сэзом Айлеви и тремя парнями из спецслужб. За "фордом" шел посольский фургон с их багажом.
      - Черт побери, нас не прикрывает ни авиация, ни танки. Непорядок, заметил Холлис.
      - Довольно глупо, - фыркнула Лиза.
      - Сэз отлично охраняет тебя.
      Она уныло молчала.
      - Вы, наверное, испытываете облегчение? - спросил Фред Сантос.
      - Верно, - согласился Холлис.
      - Хотя странная штука, - продолжал водитель, - все, кого я отвозил в аэропорт, казались очень грустными. Они вспоминали своих друзей из посольства, с которыми расстались, сожалели о русских друзьях, которых больше никогда не увидят. По-моему, к этому месту привыкаешь. Россия - одно из самых крутых назначений. Но, может быть, это одно из тех мест, где ты чувствуешь, что нужен и что тебя оценили должным образом. Понимаете?
      - Понимаю... Сколько вам осталось?
      - Год и две недели. Не так уж много. Потом вернусь в Вашингтон.
      - Да, пролетят, не успеете и глазом моргнуть, - сказал Холлис.
      - Возможно.
      "Линкольн" свернул на Ленинградский проспект. Холлис в последний раз разглядывал город. Он подумал, что Москва, наверное, запомнится ему серой, холодной и недоброй.
      - Сейчас я чувствую себя намного лучше, - проговорила Лиза. - Наверное, все это к добру. Для нас. - Она наклонилась вперед и закрыла стекло, отделяющее заднее сиденье от водителя. - Знаешь, Сэм, мы здесь влюбились друг в друга при весьма экстремальных обстоятельствах, которые могли вызвать чувства довольно двусмысленные и ненадежные.
      Холлис открыл маленький бар.
      - Здесь коробочка бельгийского шоколада и бутылочка шампанского.
      - Ты слышишь меня?
      - Нет.
      - Ну так послушай же!
      - Я слушаю.
      - О'кей. В Москве наша любовь была защищена от обыденной жизни. Но вот теперь, когда мы возвращаемся в Америку и наше чувство не успело еще окрепнуть, я боюсь, что...
      - Неужели ты репетировала эту речь?
      - Да.
      - Можно свести ее к краткому меморандуму?
      - Не строй из себя идиота!
      - Ты хочешь шоколадку или нет?
      - Нет! - воскликнула Лиза и захлопнула дверцу холодильника. - Позволь мне спросить тебя кое о чем. Катрин покинула тебя или уехала из Москвы?
      Холлис открывал бутылку шампанского.
      - Ответь же! - настаивала она.
      - Она покинула полковника Холлиса, шпиона, и бросила его в Москве. Пробка громко выстрелила, и Фред Сантос подпрыгнул на своем сиденье. Извините, Фред! - крикнул ему Сэм.
      - Боже, полковник... - Сантос театральным жестом приложил руку к сердцу.
      - Эта страна делает людей нервными и неспокойными. Ты не заметила, Лиза? - Он разлил шампанское в высокие стаканчики и протянул один ей. - И это не конец, это только начало.
      - О... о... о, я люблю тебя! - Лиза бросилась обнимать его и пролила на его шинель шампанское. Холлис поцеловал ее. Водитель следующего за ними "форда" победно нажал на клаксон.
      * * *
      Они вошли в зал аэропорта Шереметьево.
      - Будьте любезны, подождите минуточку, - попросил их помощник Айлеви Берт Миллз.
      Сотрудники службы безопасности посольства окружили Сэма и Лизу. Холлис обвел взглядом публику в зале.
      - Думаешь, что-то не так? - спросила Лиза.
      - Да нет. По-моему, мы просто нервничаем.
      - Все в порядке. Пошли, - сказал Айлеви.
      Холлис и Лиза в сопровождении людей Сэза прошли в зал для дипломатов. Формальности с оформлением багажа и выездной визы заняли несколько минут. Состояние у всех было напряженное. Берт Миллз взглядом показал своим парням на солдат из погранохраны. Те молча разделились на две группы и расположились в нескольких шагах от пограничников. Берт занял место у выхода из зала.
      Холлис, Лиза и Айлеви присели в кресла.
      - Зачем вся эта охрана? Хватило бы одного-двух человек, Сэз, - сказал Холлис.
      - Демонстрация силы.
      Холлис подумал, что игра против кагэбэшников стала для Айлеви смыслом жизни. Интересно, что станется с Сэзом, когда ему придется уехать отсюда.
      В зал ожидания вошли трое смуглых мужчин. Один из них недружелюбно посмотрел на Холлиса, Лизу и Айлеви и что-то сказал по-испански, отчего двое других громко рассмеялись.
      - Через полчаса прямой рейс Аэрофлота до Гаваны, - объяснил Айлеви.
      - По-моему, они сказали что-то оскорбительное, - заметила Лиза.
      - Не обращайте внимания, - посоветовал он. - Вы не против выпить немного водки с соком?
      - Прекрасно.
      Сэз подошел к официантке и сделал заказ. Через минуту она принесла четыре стакана с "кровавой Мэри" и бутерброды.
      Сэз поднял стакан.
      - Счастливо вам добраться домой. - Он выпил водку с соком до дна и вздохнул: - Водка! Боже, это единственное, что у них здорово получается.
      - А у тебя сегодня хорошее настроение, - заметила Лиза. - Доволен, что мы уезжаем?
      - Нет, нет... Просто я счастлив за вас. За обоих...
      - А четвертый стакан тоже для тебя?
      - Ох, совсем забыл! Это для Берта Миллза.
      Айлеви взял стакан и отправился к Берту. Проходя мимо кубинцев, он, видимо, потерял равновесие и вылил водку с соком прямо на голову одному из них.
      - Ох, извините меня! Я чертовски неуклюж...
      Кубинцы резко вскочили. Холлис тоже встал, поднялся и Берт Миллз. Кубинцы оценили ситуацию и снова опустились в свои кресла.
      - Я чувствую себя просто ужасно! - сказал Айлеви.
      Миллз рассмеялся и вернулся на свое место.
      Холлиса всегда удивляла маленькая армия Айлеви, состоящая из головорезов с отличными манерами: двадцать сотрудников ЦРУ и дюжина людей из службы безопасности посольства. Как-то Сэз сказал Холлису, что если бы под его руководством было человек тридцать морских пехотинцев, он захватил бы Кремль.
      Айлеви вытер руки салфеткой.
      Лиза улыбнулась, но ничего не сказала. Холлис понимал, что Сэз напоследок рисуется перед ней. Поэтому он извинился и вышел из зала ожидания. Лиза и Айлеви остались наедине.
      - Мне очень грустно, что ты улетаешь, - сказал он. - Поверь, я на самом деле очень этим расстроен.
      Она молчала.
      - Я думал, мы могли бы сделать еще одну попытку...
      - Я тоже об этом думала. Однако все изменилось, Сэз.
      - Знаю. Но, возможно, наши пути снова пересекутся в каком-нибудь еще Богом забытом месте. Все-таки странную жизнь мы избрали.
      - У русских есть пословица: "Жизнь прожить - не поле перейти".
      - Русские часто изрекают подобные бессмыслицы. Тебе нравится эта страна. А мне - нет.
      - Ладно, давай оставим эту тему. Я хочу, чтобы ты постарался понять русских. Чисто по-человечески.