Всадники Перна: Предыстория - Кровь драконов

       «Тебе никогда еще не приходилось перемещаться через Промежуток в другое время», — раздался у нее в мозгу беззвучный голос Талит'а, за которым совершенно явственно последовал зевок.
      — Через Промежуток в другое время? — вслух повторила Лорана.
      — Тс-с-с! — вдруг прервал ее Ж'трел, предостерегающе подняв руку. Лишь после этого до него дошло значение слов девушки. Он прищурился. — Почему ты об этом заговорила?
      — Мне сказал Талит', — ответила Лорана.
      Ж'трел вздохнул.
      — Нам нужно было попасть сюда раньше, чем «Всадник ветра» выйдет в море, — сказал он.
      Лорана вопросительно взглянула на него, ожидая продолжения. Всадник наклонился к ее уху и понизил голос:
      — Драконы могут перемещаться через Промежуток не только из одного места в другое, но и из одного времени в другое, — объяснил он. — Когда мы в этот раз оказались в Промежутке, то немного передвинулись назад во времени. Так, чтобы ты смогла застать в порту «Всадник ветра».
      — Потрясающе!
      — Но за это, увы, приходится платить, — добавил Ж'трел, устало потирая загривок. — И дракону, и всаднику, и любому пассажиру.
      Лорана снова взглянула на своего старшего товарища. — Сейчас — в это самое мгновение — ты находишься и в Иста-холде, и на побережье Айгена, — продолжил объяснения Ж'трел. — Как ты себя чувствуешь?
      Лорана ненадолго задумалась.
      — Я устала, — сказала она через несколько секунд. — Но я была уверена, что это просто от волнения.
      — И от волнения, и от перемещения во времени, — сказал Ж'трел. — Некоторые после таких перемещений испытывают подавленность и раздражение. И чем дальше скачок, чем больше человек пребывает в двух местах сразу, тем хуже самочувствие.
      — Значит, драконы не часто перемещаются во времени? — поинтересовалась Лорана.
      — Вообще-то всадники совсем не должны делать такие вещи, — ответил Ж'трел и погрозил своей спутнице пальцем. — Пусть это останется нашей тайной.
      Лорана кивнула, но вид у нее сделался растерянный и даже немного расстроенный. Ж'трелу уже не раз приходилось видеть такое выражение на лицах многих людей, да и он сам был потрясен не меньше, когда впервые столкнулся с этой удивительной способностью драконов. Так что теперь он терпеливо ждал вопроса, который — он знал это по многолетнему опыту — должен последовать обязательно.
      — Ж'трел, — медленно начала Лорана; выражение ее лица было строгим, хотя в нем все же просвечивала надежда, — а не могли бы мы перейти через Промежуток во времени в тот день, когда мой отец занимался этой проклятой скотиной, и предупредить его?
      Ж'трел мотнул головой.
      — Если бы могли, то уже давно сделали бы, — сказал он с искренним сожалением.
      Лорана недоуменно вскинула брови.
      — Нельзя изменить прошлое, — сказал он. — Если что-то не произошло в прошлом, значит, оно не произошло и не произойдет никогда.
      — Почему же?
       «Это невозможно сделать, — присоединился к разговору Талит'. — Дракон не может попасть в место, которого нет».
      Лорана ничего не понимала и совсем растерялась.
      — Я однажды попробовал, — сказал Ж'трел, тряхнув головой, чтобы отогнать какое-то грустное воспоминание. — Нo так и не смог мысленно представить место назначения.
       «Это похоже на попытку пролететь сквозь скалу», — добавил Талит'.
      — Я хотел возвратиться в то время, когда моя мать еще была жива, — сказал Ж'трел. — Я хотел, чтобы она видела, что я прошел Запечатление, что я стал всадником. Я думал, что это сделает ее счастливой. — Он опять тряхнул головой. — Но я не смог этого сделать. Я не мог достаточно четко представить в своих мыслях ни ее саму, ни место, где она находится, — так, чтобы дать Талит'у хороший ориентир.
       «Ты не сделал этого, значит, ты не мог», — объяснил Талит' с присущей драконам несколько прямолинейной логикой.
      Лорана покачала головой. Было похоже, что объяснения совсем сбили ее с толку.
      — Возможно, если думать об этом очень долго, то я смогу что-нибудь понять, — сказала она.
      Впрочем, ее внимание было уже приковано к высоким мачтам кораблей, пришвартованных неподалеку. Вблизи причалов суетились моряки и портовые рабочие, разгружались и нагружались тачки, повозки и суда.
      — Которое из них? — взволнованно спросила она Ж'трела.
      — Самое красивое и новое! — широким жестом показал он. — Вот он, отличный корабль под названием «Всадник ветра», готовящийся к своему первому плаванию.
      Глаза Лораны широко раскрылись. Она выхватила из сумки альбом и рисовальную палочку и принялась поспешно делать набросок.
      Морское путешествие пойдет ей на пользу, говорил себе Ж'трел, глядя, как она рисует. Это позволит ей набраться опыта, увидеть мир, возможно, даст шанс разглядеть в себе, кто она есть на самом деле. Она была слишком низкого мнения о себе.
 
      Он хорошо помнил свою первую встречу с Лораной. Были поздняя темная ночь. Они с Талит'ом замерзли и чувствовали себя совсем старыми… старыми и потерянными.
      Минула всего одна семидневка с тех пор, как К'нада, его партнера, окончательно сломила болезнь, и Нарит', зеленый дракон К'нада, навсегда ушел в Промежуток. Ж'трелу пришлось собрать все свои силы, чтобы сделать уход К'нада менее тяжелым для обитателей Вейра.
      А потом он отправился, чтобы сообщить печальную новость родственникам К'нада, в холд, где тот родился и вырос. Карел, младший брат К'нада, лорд-холдер Лемоса, принял известие довольно спокойно. Он успел привыкнуть к смертям во время Лихорадки, случившейся двенадцать Оборотов тому назад.
      После обеда, тянувшегося в напряженном молчании, леди Манори задержала Ж'трела возле больших дверей холда.
      — Он настолько глубоко похоронил свое горе, что оно уже не проявляется внешне, — сказала она, очевидно желая извиниться перед всадником за кажущееся равнодушие мужа. Она прикоснулась к руке гостя. — Он всегда так гордился К'надом!
      Ж'трел кивнул и отвернулся, собираясь идти к дракону.
      — Всадник! Мой лорд! — вдруг закричал кто-то из темноты. — Одно мгновение, умоляю вас! — В голосе отчетливо звучали панические нотки.
      Оглянувшись, Ж'трел увидел бегущую к нему молодую женщину. Нет, юную девушку — высокую, еще не утратившую подростковой неуклюжести и не слишком красивую.
      — Прошу простить меня, мой лорд, — выпалила она. — Я так надеялась поговорить с вами, прежде чем вы уедете.
      — Это Лорана, — сказала Манори Ж'трелу с явственным оттенком печали в голосе. — Ее отец, Саннэль, был мастером-скотоводом и разводил племенных животных не только для нас, но и для Бендена и Битры. — Она поморщилась, словно от боли. — Одно из наших животных взбесилось и лягнуло его в голову.
      — Ваш отец обслуживал три Великих холда, — заметил Ж'трел. — Его потеря, очевидно, весьма ощутима.
      Рассмотрев Лорану вблизи, он понял, что первое впечатление было ошибочным. Темные волосы окаймляли лицо с миндалевидными глазами, которые в данный момент смотрели очень мрачно. Он спросил себя: как она будет выглядеть, если улыбнется?
      Лорана кивнула, принимая соболезнование.
      — Мне бы очень пригодился ваш совет, — сказала она, секунду помолчав (вероятно, чтобы набраться смелости). — Животное, которое убило моего отца, сломало крыло Гренну. Это мой файр.
      — Мне очень жаль, — ответил Ж'трел. Он нисколько не сомневался, какая последует просьба. — Боюсь, что в последнее время я не слышал о новых кладках. Но если я что-нибудь узнаю, то прослежу, чтобы ваше имя включили в список для получения яй…
      Лорана резко тряхнула головой и перебила всадника на полуслове:
      — Он же еще жив!
      Ж'трел не на шутку изумился.
      — Обычно огненная ящерица, получившая такую тяжелую рану, уходит в Промежуток, — заметил он. — И навсегда.
      Глаза Лораны сверкнули непреклонной решимостью.
      — Такого я ему ни за что не позволила бы.
      — Это просто невероятно, — добавила леди Манори. — Можно было подумать, что они даже дышать друг другу помогают — она и ее файр, — так она боролась за то, чтобы удержать его здесь.
      — Я хотел бы взглянуть на эту огненную ящерицу, — сказал донельзя заинтригованный Ж'трел.
      — Спасибо, — сказала Лорана, склонившись перед всадником в небольшом реверансе.
      Леди Манори отправилась вместе с ними.
      — Вам обязательно нужно будет взглянуть и на ее рисунки, Ж'трел, — сказала она. — Две ее работы висят в покоях лорда Карела.
      Ж'трел снова всмотрелся в лицо молодой женщины.
      — И целительница, и арфистка! Вы, оказывается, обладаете множеством талантов.
      Лорана, смутившись, потупила взор. Не говоря больше ни слова, она провела их к одной из комнат для гостей и вежливым жестом предложила Ж'трелу и Манори войти первыми.
      Вошедших встретил возбужденный щебет огненной ящерицы.
      — Гарта, это друзья, — громко сказала Лорана.
      — У вас их две! — воскликнул Ж'трел, сразу же заметив рядом с раненым коричневым самцом красивую маленькую, золотую королеву. — На самом деле я хотела для Кориэль… — извиняющимся тоном начала Лорана.
      — Сколько раз нам еще повторять, что ты совершенно ни в чем не виновата? — раздраженным тоном перебила ее Манори. Она повернулась к всаднику. — Лорана проверяла яйца, приготовленные для моей дочери, и как раз в тот момент начали вылупляться малыши, так что…
      Коричневый файр издал жалобный звук, похожий на стон. Разглядев, что крыло взято в лубки и обездвижено, Ж'трел заговорил нараспев, успокаивая животное.
      — Ну-ну, малыш, — сказал он. — Дай-ка я посмотрю на тебя.
      Он шагнул поближе, но остановился, встретившись с надменным и вызывающим взглядом маленькой королевы.
      — Талит', ты мне не поможешь? — вслух сказал Ж'трел, обращаясь к своему дракону.
       Услышавбезмолвный упрек дракона, золотая удивленно пискнула, а потом, сохраняя важный вид, все же отодвинулась от своего страдающего друга.
      — Я никогда не видел ничего подобного, — восхитился Ж'трел, рассматривая перевязку. — С таким переломом…
      — Я сделала все, что могла, — сказала Лорана.
      — Я никогда в жизни не видел, чтобы кто-то сделал что-то подобное, — отозвался всадник. — Целителю нашего Вейра было бы полезно поучиться у вас.
      Чрезвычайно осторожным движением он расправил крыло, осмотрел лубок, а потом вернул крыло в первоначальное положение.
      — Когда это случилось?
      — Около семидневки тому назад, — ответила леди Манори. — В первый момент мы подумали, что потеряли всех троих: отца, дочь и огненную ящерицу. Но потом золотая, — она указала на маленькую королеву, — в буквальном смысле заорала на нас, и мы поняли, что Лорана еще жива.
      — Крыло исцелится? — спросила Лорана. Похоже, она очень волновалась, что могла из самых лучших побуждений обречь маленького любимца на судьбу, которая будет для него хуже смерти.
      — Кости соединены правильно, — размышлял вслух Ж'трел. — И он выглядит вполне упитанным, — добавил он, с усмешкой взглянув на округлившийся животик коричневого. — Я сказал бы, что у него неплохие шансы.
      Честно говоря, в глубине души он вовсе не был в этом уверен.
      — Могу я сделать для него что-нибудь еще? — спросила Лорана. — И когда ему можно будет снова летать?
      Ж'трел задумчиво пожевал губами. Что-то в поведении этой девочки — скорее всего, ее искренняя тревога за пострадавшего файра и твердая решимость выходить его — пробудило в нем сострадание.
      — А почему бы тебе не отправиться вместе со мной? — Он и сам не заметил, как перешел на тон, каким говорил со своими детьми, которых у него никогда не было и не могло быть. — Мы доставили бы его в какое-нибудь безопасное теплое место, где он оставался бы в покое, пока косточки крыла не срастутся, — предложил всадник.
      Глаза Лораны округлились от неожиданности.
      — Но ведь драконы в Вейре…
      — Я имел в виду вовсе не Вейр, девочка, — прервал ее Ж'трел. — Я знаю очень хорошее теплое местечко, где драконы — и огненные ящерицы — могут спокойно свернуться в клубочек на солнышке и бездельничать день-деньской. — Он погрозил пальцем коричневому файру. — Я думаю, что самое лучшее, что мы могли бы для него сейчас сделать, — это заставлять его отдыхать и не позволять летать, до тех пор пока его крыло не срастется.
      Леди Манори широко улыбнулась Лоране.
      — Приняв такое предложение, ты наверняка не прогадаешь.
      Лорана тоже улыбнулась всаднику, и от этой улыбки все ее лицо осветилось.
      — Я вам очень благодарна!
      После проведенного под ярким южным солнцем месяца, в течение которого за Гренном заботливо ухаживали, сломанные кости и порванные мышцы крыла наконец-то срослись. Ж'трел с удовольствием снабдил Лорану рисовальными палочками из древесного угля и бумагой для зарисовок сразу по прибытии на место — и был изумлен, увидев результаты. Лорана отогревалась под теплым южным солнцем две полные семидневки, прежде чем смогла по-настоящему открыть душу перед старым всадником. Это случилось вечером, после того как Ж'трел объявил, что крыло Гренна, совершенно определенно, выздоровеет. Лорана только-только закончила чертить схему лубка, который она наложила на крыло Гренна, и перешла к новой странице. Ж'трел не обращал внимания на ее занятия до тех пор, пока не услышал сдавленное рыдание. Заглянув в альбом через плечо девушки, он увидел, что она рисует лицо.
      — Это твой отец? — спросил он. Ему пришло в голову, что, вероятно, Лорана позволила себе дать волю чувствам только сейчас, когда узнала, что жизнь ее огненной ящерицы в безопасности.
      Лорана кивнула. И — очень сбивчиво, понуждаемая ласковыми расспросами Ж'трела, — рассказала старому всаднику свою историю.
      Лорана помогала отцу с тех пор, как научилась более или менее твердо стоять на ногах. А после того, как Лихорадка унесла ее мать, брата и сестру, она осталась его единственной помощницей.
      Она вспомнила, как сидела среди мертвых тел, а ее отец стоял в дверях, преграждая вход обезумевшим холдерам, которые решили, что целитель-скотовод принес Лихорадку с собой, подхватив заразу где-то в своих дальних странствиях. И лишь вид окоченевших трупов его родных смягчил сердца толпы и спас и отца, и маленькую Лорану от расправы.
      Лоране потребовалось все, чем одарила ее природа, — в первую очередь талант к рисованию, — чтобы вырвать отца, едва не лишившегося рассудка от горя, из бездны отчаяния. С тех пор Саннэль использовал ее способности рисовальщицы, чтобы точно отображать все особенности животных, которых он выводил, и путешествовал только в обществе дочери. После его гибели Лорана чувствовала себя абсолютно опустошенной.
      Когда Ж'трел тем вечером осмотрел Гренна при свете походного костра, он очень обрадовался тому, что получил возможность сообщить Лоране хорошую новость.
      — Я думаю, нам следует попробовать, сможет ли он летать, — объявил он. — Сделаем это с утра, пока воздух еще не прогрелся. — Потому что в это время воздух более плотный, да? — спросила Лорана.
      — Совершенно верно, — согласился всадник. — И если с ним все будет в порядке, то мы вместе с тобой отправимся в Вейр.
      Лицо Лораны вытянулось.
      Ж'трел вопросительно взглянул на нее.
      — Я просто не знаю, есть ли мне там место, — призналась Лорана.
      Ж'трел хотел возразить, но она подняла руку, останавливая своего старшего товарища;
      — А где оно, это место, совершенно не представляю. Ж'трел воздержался от быстрого ответа. Вместо этого он пристально посмотрел на девушку и медленно кивнул.
      — Мне кажется, я понимаю тебя, — сказал он после долгой паузы. — Если честно, то я и сам чувствую примерно то же самое.
      — Вы? — озадаченно спросила Лорана.
      — Нет, я не о тебе, — поспешно добавил Ж'трел и для пущей убедительности ткнул себя пальцем в грудь. — Это касается меня самого.
      Лорана совсем опешила. Ж'трел глубоко, тяжело вздохнул.
      — Я уже старик, — сказал он, помолчав. — Я не уверен, что от меня будет хоть какая-нибудь польза, когда снова начнут падать Нити. И я устал.
      — Устали?
      — Устал от страданий, — сознался Ж'трел. — Устал от болезней, устал от воспоминаний, устал от того, что давно уже не могу ходить так, как привык за целую жизнь, устал от бесчисленных компромиссов, на которые приходится идти по тем или иным причинам, устал от взглядов, которыми провожает меня молодежь, — точно таких же, которые я сам когда-то бросал на стариков. Пока был жив К'над, все шло по-другому. — Старый всадник говорил негромко, словно обращался не к Лоране, а к самому себе. — Тогда у меня было с кем делить все эти чувства. Мы могли вместе стонать от болей в суставах и вместе смеялись над своими стонами.
      Он печально помотал головой.
      — Я собирался всего лишь попрощаться с родственниками К'нада, — сказал он. — А встретил тебя.
      Лорана тряхнула головой, пытаясь придумать какой-нибудь ответ.
      Ж'трел взмахом руки оборвал возражения, готовые сорваться с ее уст.
      — Я вовсе не жалуюсь, — уверил он девушку. — Напротив, я очень рад нашей встрече. — Он сдержанно улыбнулся. — Я никогда еще не встречал женщину, которая больше подходила бы для того, чтобы возглавить Вейр.
      — Возглавить Вейр? — ошеломленно повторила Лорана. — Стать госпожой Вейра? Я? Нет-нет, я…
      — Таких талантов, как у тебя, я еще никогда не видел, — очень серьезно сказал ей Ж'трел. — Можешь мне поверить: это мы с Талит'ом отыскали половину тех молодых людей, которые стали всадниками Исты за последние тридцать Оборотов. — И добавил с короткой горделивой улыбкой: — И ты способна говорить с любым драконом!
      Лорана в замешательстве нахмурила лоб.
      — Почему вы так думаете? — спросила она. — Я же говорила только с Талит'ом.
      — Видишь ли, дело в том, что дракон может говорить с любым человеком, с которым захочет. А с драконами могут разговаривать только всадники, прошедшие Запечатление, — причем, как правило, всадник может говорить только со своим собственным драконом. Ни один всадник не может заговорить с другим драконом, если только он не обладает способностью слышать всех драконов. А ты представляешь себе, как мало народу на это способно?
      У Лораны словно онемел язык; она нашла в себе силы только мотнуть головой.
      — Не могу вспомнить никого, кроме Торен, — продолжал Ж'трел. — Но мне не кажется, что вы с ней сильно различаетесь. У меня такое впечатление, что ты скорее чувствуешь их, чем просто говоришь с ними.
      — А вы разве нет? — изумленно спросила Лорана. Она взглянула на Талит'а и нежно улыбнулась синему дракону. — Прошу прощения, я…
      — Дитя мое, когда ты наконец перестанешь просить прощения за свои таланты? — ласково перебил ее Ж'трел.
      — Это только… это просто… — Лорана беспомощно умолкла, не в силах найти нужные слова.
      — Я тебя понимаю, — поспешно сказал Ж'трел, чтобы прекратить мучения девушки. Его лицо невольно перекосилось. Такое поведение он наблюдал у многих людей, переживших Лихорадку.
      Лихорадка обрушилась на людей внезапно. С тех пор прошло уже двенадцать Оборотов. Одни считали, что она пришла с Нератского полуострова, другие утверждали, что она началась в Бендене, а третьи искали ее истоки в холде Залив. Но где бы ни возникла зараза, она быстро и совершенно неожиданно распространилась по всему Перну. Сильнее всего пострадали холды, находившиеся под опекой Бенден-Вейра, — Битра, Лемос и Бенден, — но болезнь проявилась почти во всех поселениях, начиная от Нерата, расположенного на крайнем юго-востоке континента, и кончая Тиллеком, занявшим северо-западную оконечность.
      Лихорадка закончилась менее чем через шесть месяцев, оставив убитых горем холдеров и ремесленников приходить в себя и удивляться тому, что всадники так поздно прибыли им на выручку, Помощь из Вейров пришла, но лишь после того, как эпидемия схлынула. Ж'трел знал, почему так случилось. Ж'лантир, командир его крыла, рассказывал ему об ожесточенных и полных болезненной горечи спорах между предводителями Вейров: нужно ли помогать холдерам или в первую очередь позаботиться о сохранении жизни и здоровья всадников, которым предстояло через считанные Обороты сражаться с Нитями.
      В некоторых поселках погиб каждый третий. В других пострадали только старики и малыши. Несколько отдаленных холдов вымерли полностью, на всей планете не осталось семьи, которую Лихорадка не лишила хотя бы одного близкого родственника.
      Когда Лихорадка миновала и всадники спустились из своих неприступных Вейров, чтобы помочь выжившим, они нашли поля заброшенными, а мужчин и женщин, переживших бедствие, — утратившими всякий интерес к жизни. Немногочисленные целители, которым посчастливилось не стать жертвами Лихорадки, объяснили, что люди пребывают в глубоком шоке. Чтобы выжившие оправились, требуется долгое время, покой и заботливый уход.
      Все испытывали одинаковую ноющую боль в душе, одинаковое изумление от того, что им удалось выжить, — изумление, смешанное с чувством стыда и неотступными мыслями о том, что они не достойны сохраненной им жизни.
      — А чем бы ты хотела заняться? — спросил Ж'трел. Лорана встряхнула головой.
      — Не знаю, — честно сказала она. — Только мне не кажется, что я готова…
      — Может быть, и нет, — согласился Ж'трел. — Ты всегда можешь возвратиться в Лемос…
      — Нет, только не это! — воскликнула Лорана. Она сделала глубокий вдох, немного помолчала и продолжила уже спокойнее: — Нет, с Лемосом у меня связано слишком много печальных воспоминаний. Я не хочу возвращаться туда.
      — Очень хорошо, — сказал Ж'трел. Он помолчал, пожевав губами. — Вероятно, нам стоит задуматься, что ты умеешь…
      — Ну, похоже, что я не так уж плохо умею лечить сломанные крылья, — не без гордости произнесла Лорана, взглянув на спящего Гренна.
      — И еще ты замечательно рисуешь, — добавил Ж'трел и зевнул. — Пожалуй, на этом мы могли бы закончить и отправиться спать.
      На следующее утро разбуженный солнцем Ж'трел почувствовал озарение, словно от утреннего света. Он давно уже понял, что Лоране будет легче справиться с горем, если удастся найти что-нибудь такое, что полностью займет ее внимание, и тут ему пришло в голову, что благодаря отличному глазу и твердой руке девушка может заняться уникальным делом: запечатлеть все живые существа Перна.
      — Никто никогда еще не пробовал ничего подобного, — сказал он девушке. — Ты могла бы стать первой.
      Предложение заинтриговало Лорану.
      — Но как я смогу побывать в стольких разных местах Перна? — спросила она. — Не могу же я просить вас постоянно возить меня!
      — Над этим и в самом деле нужно подумать, — согласился Ж'трел. — Когда-нибудь мне придется вернуться к собственным занятиям.
      Он встал и похлопал ладонями по затекшим ногам, восстанавливая кровообращение.
      — Ну вот, теперь я думаю, пришло время посмотреть, готов ли наш подопечный к первому полету. Огненная ящерица взвилась кверху, но уже через несколько секунд с громким жалобным писком плюхнулась хозяйке на плечо.
      Ж'трел выпучил глаза от удивления.
      — Ничего не понимаю.
      — А я все понимаю, — со смехом отозвалась Лорана. — Мы его так раскормили, что ему просто-напросто тяжело летать!
 
      — Ж'трел? — Голос Лораны вернул погрузившегося в воспоминания всадника к действительности.
      Она нервно протянула всаднику альбом, открыв его на последнем наброске. Ж'трел сразу заметил, что она невероятно быстро сделала несколько зарисовок подряд.
      — Вот это и есть капитан Таннер? — спросила она, указав на изображенное несколькими штрихами лицо.
      — Да, это он! — решительно подтвердил Ж'трел. — Давай поднимемся на борт, там ты с ним и познакомишься.
      Они поднялись на палубу, Ж'трел провел девушку на корму. На ходу Лорана разглядывала оснастку судна, не упуская ни одной мелочи.
      Внезапно они остановились.
      Перед ней стоял капитан Таннер. Двое моряков держались у него за спиной, а еще один загородил дорогу Ж'трелу.
      Лорана с изумлением поняла, что капитан Таннер — самый молодой из присутствующих мужчин. Пожалуй, он был ей ровесником или немногим старше — Оборотов двадцати от роду. Все остальные моряки — поседевшие в плаваньях ветераны, намного старше его, — выглядели далеко не так элегантно, а, напротив, были одеты плохо и неряшливо. Они, словно против воли, бросали на нее хмурые взгляды.
      А вот карие глаза капитана Таннера смотрели прямо, и взгляд был откровенно оценивающим.
      — Вот, как было обещано, целитель для вашего судна, капитан Таннер, — представил девушку Ж'трел.
      Услышав эти слова, Таннер широко раскрыл глаза. Он снова посмотрел на Лорану, но на сей раз пристально и холодно.
      — Мой лорд Ж'трел не говорил, что целитель будет женщиной. — Покажи ему свои рисунки, — почти приказал Ж'трел.
      Чувствуя себя неловко, Лорана протянула капитану альбом. Таннер довольно вежливо взял его и мельком взглянул на первый рисунок.
      — Вам когда-нибудь приходилось рисовать корабли?
      — Только что, на причале, — ответила девушка. — Если вы начнете с конца…
      Капитан Таннер без особого желания повиновался, но как только он увидел рисунок, у него перехватило дыхание от благоговейного восторга. Остальные моряки подошли поближе и вытянули шеи, чтобы лучше видеть.
      — Меня также очень интересуют рыбы и морские птицы, — сказала Лорана.
      — Именно поэтому Лорана и хочет отправиться с вами на «Всаднике ветра», — вставил Ж'трел.
      — Их ты тоже будешь рисовать? — спросил один из старших мужчин. Лорана кивнула.
      — А если мы что-нибудь поймаем, то для нас нарисуешь? — полюбопытствовал другой. Но прежде чем Лорана сообразила, как на это ответить, третий моряк громко заржал.
      — Ты хочешь сказать, Майнет, что умудришься что-то поймать, да? На свою старую удочку?!
      — Нормальные люди ловят рыбу сетью! — бросил кто-то со стороны.
      — Сам же знаешь, что на борту «Всадника ветра» нет никаких сетей, — огрызнулся Майнет.
      Впрочем, Лорана успела заметить, что перебранка между этими троими была совершенно беззлобной.
      — «Всадник ветра» — это шхуна, Барор, — напомнил Таннер. — Она построена для быстрых переходов, а не для того, чтобы волочить за собой сеть.
      Моряк, которого назвали Барором, вдруг помрачнел и отвел взгляд от лица Таннера. Лорана решила, что ей не нравится выражение его лица.
      — Говорят, баба на борту — это плохая примета, — пробормотал Барор.
      Майнет, стоявший рядом с ним, согласно кивнул.
      — А я бы сказал, что выходить в море без целителя — примета еще хуже, — снова вмешался в разговор Ж'трел.
      Капитан Таннер кивнул.
      — Вы сказали, что «Всадник ветра» был построен как скоростной? — спросила Лорана. Она разглядывала другие гуда, стоявшие в гавани, сравнивая их между собой.
      — Да, — ответил ей Майнет. — Лорд-холдер Тиллека Он же мастер-рыбак — заказал ее здесь специально для быстрых переходов между Падениями Нитей.
      — Если они когда-нибудь случатся, — прорычал третий моряк.
      — Случатся, Колфет, случатся, — ответил капитан Таннер, бросив извиняющийся взгляд на Ж'трела.
      Колфет, похоже, осознал свою оплошность.
      — Я не хотел никого обидеть, всадник.
      Ж'трел не слышал раскаяния в голосе северянина, но решил сделать вид, что не уловил этого.
      — Раз не хотел, значит, и обиды никакой нет, моряк. Таннер сменил тему:
      — Ж'трел говорит, что ты умеешь обращаться и с животными.
      — Да, мой отец работал с ними, — ответила Лорана.
      — Ты считаешь, что сможешь наложить шину на сломанную кость или обработать рану не только у скотины, но и у человека?
      Лорана пожала плечами.
      — Разницы почти никакой. Ну а если болезнь будет более серьезная, чем простая царапина или ушиб, вы поспешите к настоящему целителю.
      Все моряки закивали, соглашаясь с ее словами.
      — Да разве хоть с кем-нибудь может что-то случиться в такой дурацкой прогулке, как эта? — хрипло проревел Колфет. — Всех делов — дойти до этого нового морского холда и вернуться обратно.
      — Я капитан «Всадника ветра» только на время этой самой прогулки, — объяснил Лоране капитан Таннер. — Эти трое должны освоиться со снаряжением и повадками шхуны, а потом они сами поведут ее в Тиллек.
      — Но я хотела бы отправиться в Тиллек, — сказала Лорана.
      Колфет оглянулся на тиллекских моряков.
      — Для этого ты должна получить мое разрешение. — Он задумался, глубоко вздохнул и добавил: — Давайте-ка сначала посмотрим, как ты покажешь себя во время перехода до нового холда, верно?
      — В таком случае пора отправляться, — объявил Таннер — Отлив ждать не будет.
      Ж'трел пожал руку девушке, а потом обнял ее.
      — Будь осторожна, девочка. И вот еще что: мне хотелось бы знать, как у тебя пойдут дела.
      Лорана улыбнулась ему.
      — Я постараюсь, Ж'трел.
 
      «Всадник ветра» оказался по всем статьям именно таким, как восторженно говорил капитан Таннер. Лорана отнесла свое имущество в каюту целителя и поспешила присоединиться к команде на палубе, а судно тем временем выходило из гавани Исты. Поймав ветер, шхуна рыскнула в сторону; рулевой выругался и поспешно закрутил штурвал.
      После того как судно играючи встретило следующую волну и с легким креном на противоположный борт одолело ее, капитан Таннер снова обратился к Колфету:
      — Ну, мистер Колфет, что вы теперь думаете о ней? Годится она для флота вашего мастера?
      — Она отлично ловит ветер, капитан Таннер, — ответил Колфет.
      Заметно было, что ему не слишком-то хочется говорить слова одобрения. — Но ведь мы только-только отчалили Я еще посмотрю, как она поведет себя во время шквала. Таннер рассмеялся и показал на моряков, которые, не скрывая растерянности, осваивали на мачтах непривычно сложное парусное вооружение судна.
      — Надеюсь, он нагрянет не раньше, чем они разберутся, что к чему.
      Колфет ответил кислой усмешкой.
      — Да уж, пожалуй. — Он поглядел поверх гакаборта на закатное солнце. — И завтра сильного ветра ждать не приходится.
      — Почему вы так решили? — спросила Лорана.
      — Заходит непогода. Вероятно, будет шторм, — ответил Колфет с таким видом, будто его противоречивые слова объясняли абсолютно все.
      Капитан Таннер поднял к глазу подзорную трубу.