Обесчещенные

      – Джимми?
      – Да, верно! – Джимми встал, улыбнулся и протянул руку.
      Индиец ответил кратким, сухим пожатием и сел. Он позвал официанта, заказал выпить, затем положил на колени портфель и вытащил конверт.
      – Все, о чем мы говорили, здесь, – сказал он, подавая конверт Джимми, который тут же собрался открыть его. – Пожалуйста, – индиец положил руку на плечо Джимми, – вскройте, когда будете один.
      Джимми кивнул и, сложив конверт вдвое, сунул его в карман пиджака, сшитого из легкой серой шерсти и тоже в счет аванса.
      – Итак, я только подписываю счета, а вы их оплачиваете, правильно? – Он улыбнулся. – Сколько бы я ни потратил?
      – Правильно. – Индиец отвел взгляд. Этот Стоун был высокомерный дурак худшего пошиба. – Делайте, как знаете. Мы вам полностью доверяем.
      – А окончательная плата? – Джимми продолжал улыбаться.
      – Когда вернетесь в Индию, как и договорились. – Индиец поднял бокал. – За успешное путешествие.
      Джимми чокнулся с собеседником.
      – Да, и за чудесные денежки.
 
       Суссекс, июнь 1989 года
      Джон Бенет налил кипяток в две чашечки с растворимым кофе, добавил молоко, сахар и открыл коробку с бисквитами. Он поставил все на поднос, опустил его на стол и вышел в сад. Миновав расцветающие розы, Джон подошел к новому сараю, в котором выращивалась рассада. Он постучал в дверь.
      – Инди! Кофе готов!
      Он подождал. Лето было прохладным, моросило, и ему не терпелось вернуться в дом. Он постучал вторично, на этот раз громче и нетерпеливее.
      – Инди!
      Дверь распахнулась.
      – Привет, дедуля! – Инди Бенет стояла в, двери, стирая грязь с лица. Она вытерла руки о джинсы, и Джон ахнул: стирка была на нем.
      – Что ты здесь делаешь? – ворчливо спросил он, сунув руки в карманы. Она стала очень скрытной последнее время, и это его забавляло.
      Инди улыбнулась:
      – Ничего. – Затем она рассмеялась. – Не сердись, скоро ты все узнаешь! – Она вышла и взяла его под руку. – Верно ли я расслышала про кофе?
      – Гм… – Джон попытался заглянуть в сарай.
      – Дедуля! Нельзя! – Инди рывком захлопнула дверь. – Это сюрприз! Не вздумай его испортить. – Она сузила глаза и улыбнулась. – Ведешь себя иногда, как хитрый старый лис.
      Джон расхохотался:
      – Ну, уж и старый, Инди Бенет.
      Она всегда была исключительно жизнерадостна, и он не уставал восхищаться ее остроумием.
      – Кофе в доме, готов. Идем. – Он повернулся к дому и похлопал Инди по руке. – Слушай, я застрял на кроссворде. Может быть, хочешь взглянуть?
      – Угу, нет проблем! – Инди обожала кроссворды. – Этот ведь простенький, а, дедуля? – И она засмеялась в ответ на притворный ужас, который он изобразил на лице.
      Гостиная за прошедшие годы поблекла, розы на ситце выцвели, вельвет потерся, но полировка блестела по-прежнему, ковры были в порядке, камин прочищался, и каждое утро в очаге горел огонь. Каролина Бенет скончалась десять лет тому назад, и Джон с армейской тщательностью вел сам все хозяйство.
      Инди плюхнулась на диван и поставила ноги на стул, а Джон принес поднос и пододвинул ей тарелку с бисквитами. Дедушка хорошо выглядел в свои семьдесят два, он был сильным, энергичным и вел активную жизнь. Он нравился Инди.
      Она принялась жевать бисквит, глядя на деда, и нечаянно уронила крошки на пол. Извинившись, она наклонилась подобрать их.
      Джон покачал головой и улыбнулся, затем молча протянул ей тарелку.
      – Спасибо.
      Он сел напротив нее, взял чашку с кофе и, вытянув длинные ноги, откинулся на спинку кресла.
      – Итак, – произнес он, глядя на Инди, – какие у тебя мысли насчет летних каникул? – Он отпил кофе и поставил чашку на салфетку. – Тебе нужно чем-то заняться, не можешь же ты просидеть все каникулы в Суссексе? Начнешь работать и света белого не увидишь месяцами… – Он улыбнулся. – Возможно, годами.
      Инди улыбнулась в ответ. Она подобрала ноги, длинные и стройные, как у Джона, как у матери, и помолчала, согревая ладони чашечкой кофе.
      – По правде сказать, я не знаю, что делать. – Она стала вращать чашку в ладонях. – Я здесь совершенно счастлива. У меня есть хор, сад. – Она улыбнулась. – У меня есть ты, дедуля. Чего еще мне хотеть?
      Джон ничего не ответил. Инди Бенет исполнилось двадцать три, она только что сдала экзамены по медицине и должна была в сентябре приступить к работе в клинике св. Фомы. Сколько он помнил, она всегда была занята только учебой: естественные науки, математика, медицина. Еще она пела в Лондоне в хоре, и у нее была страсть к розам, но это были преходящие увлечения. Ни приятелей, ни бунтов, ни модных нарядов, только пара джинсов и целая коллекция старых рубашек Джона, ни макияжа, ни прически, лишь копна темно-коричневых локонов и чистая кожа медового цвета. Был, правда, небольшой круг близких друзей, все девушки, а читала она «Новый политик», «Частный взгляд» и «Британский медицинский журнал».
      Прежде чем заговорить, Джон допил кофе. Он не собирался ее никуда выталкивать, он любил ее общество, любил, когда она рядом, но его беспокоило, что она не знает жизни по-настоящему и слишком наивна. Он хотел, чтобы она поехала во Флоренцию или Венецию, попутешествовала по Европе, пережила что-нибудь, прежде чем начнет вкалывать по шестнадцать часов в сутки в клинике.
      – Ты подумала о предложении Фразеров посетить их в Тоскане? – Сослуживец Джона по полку после отставки жил в Италии. – Они будут тебе рады, и тебе предоставят полную свободу, в твоем распоряжении будет студия у них на ферме. – Он пытался убедить ее, но заметил, что Инди на него не смотрит, а трогает лепестки розы, растущей в горшочке.
      – Это Бинтоновская серебряная медаль? – спросила она, оборачиваясь к деду.
      Джон тяжело вздохнул:
      – Да, Инди, ты, черт побери, это хорошо знаешь.
      – Прекрасный запах. – Она растерла лепестки между пальцев и вдохнула их запах. – Почти перечный. – Инди улыбнулась деду. – Одна из лучших у тебя, дедуля, не так ли?
      Джон покачал головой, но не мог сдержать улыбки. Она была упряма и порой занудлива, но никогда не грубила и не была резкой.
      – Хорошо, Инди, будем считать, что разговор окончен. Тетя Клэр приезжает в воскресенье, может быть, она убедит тебя.
      У Инди вытянулось лицо. Единственное, в чем Клэр ее убедила, – так это то, что при покупках действует закон джунглей. Она ходила по магазинам, словно зверь, выслеживающий добычу.
      Инди встала и залпом допила кофе.
      – Не очень-то рассчитывай на это. – Она обошла стол и наклонилась поцеловать Джона в щеку. – Пожалуйста, не тревожься обо мне, дедуля, мне нравится с тобой и всегда нравилось.
      – Я знаю, потому и беспокоюсь.
      – Ты бы больше беспокоился, если бы я бегала по Лондону с кольцом в носу, безработная, и меняла ухажеров чаще, чем штаны.
      – Инди!
      – Да, это правда! – Она улыбнулась. – Теперь благослови меня, надень, дедуля.
      Джон взял ее руку и сжал.
      – Да, да, я благословляю.

Глава 26

      Инди запела руки за спину, опустила плечо и ухватилась, наконец, за язычок «молнии». Она с усилием рванула его, «молния» подалась, и платье на спине расстегнулось.
      – Слава Богу! – Она вылезла из рукавов, скинула платье на пол, шагнула из него и, наклонившись, подобрала.
      – Если ты носишь все то же платье, которое носила и в школе, то нет ничего удивительного, что оно тебе тесно, – заметила ее подружка Мэри.
      – Тесно! Я могу добраться в нем даже до верхнего «ми»!
      Мэри улыбнулась и покачала головой. Она застегнула длинное черное платье и засунула внутрь вешалку. Инди натянула джинсы, майку и просторный джемпер, затем сунула платье в футляр.
      – Ты прямо домой? – обратилась она к Мэри.
      Мэри, стоя с перекинутым через руку тщательно упакованным в целлофан платьем, неодобрительно смотрела на Инди.
      – Да, домой, – ответила она, ахнув про себя, и повернулась к вешалке. Как Инди Бенет умудряется явиться на концерт в мятом платье, без косметики, с неприглаженными волосами – ей это было непонятно. Мэри повесила платье на вешалку, надела плащ, застегнула все пуговицы и затянула пояс. Она взяла платье, снова аккуратно перекинула его через руку.
      – Увидимся на репетиции в среду?
      Инди кивнула. Она провела гребнем по волосам и кинула на Мэри быстрый взгляд.
      – Угу, увидимся! – отозвалась она. – Хорошего уик-энда, Мэри.
      – Спасибо, Инди, и тебе. – Мэри улыбнулась и, оставив Инди в одиночестве в раздевалке, как всегда, последнюю, вышла на свежий ночной воздух.
      Инди пожелала спокойной ночи швейцару и, прежде чем шагнуть под моросящий дождь, открыла зонт. Спасаясь от холодного сырого воздуха, она спустила закатанные рукава свитера. Затем двинулась к метро, перепрыгивая через лужи и напевая мелодии прошедшего концерта.
      – Эй? Послушайте! – Позади нее раздались оклики. Инди обернулась. – Да подождите же!
      Инди была уже у перекрестка, где дорога от театра пересекалась с магистралью. Оглянувшись, она увидела спешащего за ней человека. Она заколебалась – не лучше ли не обращать внимания?
      Слишком поздно, молодой человек был достаточно проворен и догнал ее раньше, чем она успела что-либо сообразить.
      – Привет! Боже, я думал, что упущу вас. Я ждал не у той двери, видите ли, и когда вы не вышли, я спросил, мне указали вход, и я побежал изо всех сил… – Молодой человек остановился и перевел дыхание. – Я поймал вас как раз вовремя! – Он улыбнулся. – Удачно, а?
      Он стоял перед ней, задыхаясь, лицо от дождя было мокрое, на вьющихся светлых волосах в лучах уличных фонарей блестели капли дождя. Сунув руку в карман плаща, он вытащил и протянул ей засушенную розу, перевязанную шелковой нитью. Лепестки пахли увядшим летом.
      – Это вам, от поклонника.
      Инди взяла цветок и сильно покраснела. Она отвела взгляд, не зная, что сказать.
      – Я три раза был на концерте, когда вы пели, – продолжал он. – По-моему, это прекрасно, я могу выделить ваш голос среди других. У вас великолепное контральто, не так ли?
      – Ну не совсем великолепное. – Инди улыбнулась.
      – Говорю вам, я же чувствую, это совершенство.
      Инди не сдержалась и рассмеялась.
      – Это очень любезно с вашей стороны, но, очевидно, вы не большой знаток музыки.
      Молодой человек улыбнулся.
      – Честно говоря, я только начал ходить на концерты. У меня курс обучения классической музыке… – Он остановился. – Вы смеетесь надо мной.
      Инди коснулась его руки:
      – Вовсе нет! Каждый должен с чего-либо начинать, это здорово, что вы так заинтересовались.
      – Я думаю, вы знаете о классике все.
      Инди снова рассмеялась:
      – Я знаю то, что пою, но боюсь, что этим все и ограничивается. – Она понюхала розу, еще слегка благоухающую. – Вот розы – это предмет, о котором я знаю все.
      На этот раз рассмеялся молодой человек:
      – Розы?
      – Да! Розы! Я вместе с моим дедом выращиваю розы, это дома, в Суссексе. Мы участвуем в конкурсах и иногда даже побеждаем. Мы часто… – Инди запнулась. Собеседник уставился на нее, и это ее смутило. – Впрочем, мне пора, уже поздно, я должна успеть на последний поезд, – скороговоркой сказала она.
      Молодой человек покачал головой, как бы сбрасывая с себя оцепенение.
      – Простите, – сказал он, – мой взгляд смутил вас?
      – Да. – Инди отвернулась.
      – Я не хотел, просто вы такая хорошенькая, вот и все.
      Инди повернулась к нему. У нее было множество знакомых в медицинском колледже, она знала все штучки и как их игнорировать, но в этом человеке была какая-то необычная честность, что-то весьма наивное и трогательное. Она улыбнулась, он в ответ тоже, кожа вокруг глаз пошла морщинками, а на щеках появились небольшие ямочки. Улыбка была мальчишеской, простой и привлекательной.
      – Вы поете в следующий уик-энд, на фестивале в Вестминстере?
      Инди кивнула.
      – Не согласитесь ли вы перед концертом выпить со мной кофе?
      Она заколебалась. Она не ходила на свидания.
      – Я не знаю, я…
      – Было бы здорово, если бы у вас нашлось время, вы могли бы рассказать мне что-нибудь о том, что будете петь. – Он вопросительно посмотрел на нее.
      – Ладно, хорошо, – сказала она, наконец, улыбнувшись. – Спасибо.
      – Я встречу вас у входа?
      – Да, заранее, мне нужна уйма времени на приготовления.
      – Тогда в какое время?
      – В шесть?
      – Годится! Итак, в шесть. – Он сунул руки в карманы. – Спасибо, Инди, я буду ждать встречи.
      Озадаченная, Инди посмотрела на него:
      – Откуда вы знаете мое имя?
      Он пожал плечами:
      – Я же говорил, я ваш поклонник. – Затем, увидев вдали свободное такси, он бросился на мостовую и замахал. – Иначе опоздаете на поезд, – сказал он ей, склоняясь к подъехавшей машине. – Какой вокзал?
      – Виктория.
      – Вокзал Виктория, приятель, – сказал он таксисту и протянул ему десятку. – Сдачу оставишь себе.
      – Пожалуйста, не надо! – попыталась протестовать Инди. – Я могу на метро, честно!
      – Поздно, мне бы не хотелось, чтобы вы опоздали на поезд. – Он открыл дверцу и подождал, пока Инди сядет в машину.
      – Действительно, не стоит этого делать, – сказала она, усаживаясь и открывая окошко.
      – Но мне бы этого хотелось. – Он захлопнул дверцу. – Тогда до следующей субботы?
      – Да, созвонимся в субботу.
      Он отступил и помахал рукой.
      – Подождите! – закричала Инди, высовываясь из окошка. – Я даже не знаю вашего имени!
      Молодой человек рассмеялся.
      – Джимми Стоун, – крикнул он вслед отъезжающей машине. – Джимми Александр Стоун! – Он сунул руки в карманы, повернулся и пошел своей дорогой.
      Джон услышал, как хлопнула дверь, и стал лениво перелистывать журнал. Инди бросила вещи в прихожей и заглянула в гостиную.
      – Привет, дедуля! – Улыбаясь, она покачала головой. – Ты не должен меня дожидаться, ты же знаешь.
      – Я знаю, я и не ждал! – Он кинул журнал на диван. – Как все прошло?
      – Как обычно, хорошо. – Инди приблизилась и оперлась на кресло рядом с Джоном. – Я встретила поклонника после концерта. Он ждал меня у выхода и подарил розу.
      – Как ловко. – Джон улыбнулся.
      – Нет, вовсе нет, он был… – Она прервалась, подыскивая слова. – Он был мил. Без претензий, приятный.
      – Уф! Избегай приятных людей, Инди, за этим скрываются или зло, или скука!
      – Когда это ты стал таким специалистом по людям?
      – Не специалистом, просто циником.
      – Что ж, я дам тебе знать, если это обернется злом или скукой. В следующее воскресенье мы с ним пьем кофе перед концертом.
      – Серьезно? – Джон поднял брови.
      – Серьезно. – Она встала. – И не делай вид, что это тебе неприятно, дедуля, тебя выдает самодовольная улыбка!
      Джон рассмеялся:
      – Хорошо, я доволен! Теперь ступай в постель.
      Это было правдой, он был удовлетворен, он хотел, чтобы Инди больше встречалась с молодыми людьми, выходила из дома.
      – Спокойной ночи, дедуля, – пожелала Инди, поворачиваясь к двери.
      – И тебе, Инди. – Он встал и потянулся к лампе, чтобы выключить.
      – Спасибо, что подождал.
      – Я же говорил тебе…
      – Я знаю, – прервала она его, – ты не ждал! – И, послав ему воздушный поцелуй, отправилась в постель.
 
      – Угу, последний поезд, дедуля, в 12.45. Нет, я возьму такси до вокзала. Не беспокойся, пожалуйста, это будет действительно поздно. Да, о'кей… – Она улыбнулась. – Угу, сделаю, спасибо… Пока!
      Инди повесила трубку и подождала, пока лишний двадцатипенсовик не выкатится из автомата. Он щелкнул о лоток, и она сунула монетку в карман джинсов, пожалев при этом, что не надела чего-нибудь понаряднее. Направляясь в раздевалку, Инди глянула на часы, соображая, сможет ли она еще застать Мэри. Она рассчитывала на это, так как у нее с собой не было даже расчески.
      – Привет, Мэри! Прекрасно выглядишь.
      – Что ты хочешь, Инди? – Мэри отвернулась от маленького треснутого зеркала и сунула в сумочку щетку для волос, затем взяла помаду.
      – Могу я одолжить твою щетку и косметичку? – спросила Инди, проскользнув в комнату.
      Мэри подняла на нее взгляд, вынимая щетку.
      – Ты же никогда не пользуешься косметикой!
      – Да, но я подумала, что могу попробовать помаду и тени? – Иыди принялась расчесывать локоны, и Мэри в который раз поразилась красоте ее волос.
      – По какому случаю?
      – Обед с другом.
      Мэри улыбнулась:
      – Друг мужского рода? Может быть, тот молодой человек, с которым ты раньше пила кофе?
      – Да. – Инди покраснела.
      – Иди сюда. – Мэри вытащила из сумочки косметичку и отодвинула кресло. – Садись. Я сделаю.
      – Чудесно! Спасибо, Мэри. – Инди плюхнулась в кресло.
      – Что насчет одежды?
      – А что не так с моей одеждой?
      – Ничего, я только…
      Инди повернулась в кресле.
      – Я ужасно выгляжу, да? – Она прикусила губу.
      Мэри положила руки ей на плечи и развернула к себе.
      – Ты вовсе не выглядишь ужасно, – честно признала она. – Я не знаю, как ты этого добиваешься, но на тебе даже эти поношенные джинсы не смотрятся так скверно, как должны были бы. – Она приподняла лицо Инди, быстро наложила тушь, румяна и мазнула блестящей помадой. – Вот!
      Инди встала и посмотрела в зеркало.
      – Спасибо, Мэри, мне очень нравится. Изменения были совсем небольшие, Мэри только подчеркнула форму глаз, щек и губ. Инди закончила причесывать волосы.
      – Куда вы пойдете?
      – Я не знаю, это все решилось в последнюю минуту, только сегодня вечером, у нас будет просто свидание.
      – Он мил, правда? И конечно, хорошо выглядит. – Мэри и себе накрасила губы и взглянула на Инди в зеркало.
      – О да! Он очарователен, он… – Инди умолкла и застенчиво улыбнулась. – Он очень мил, спасибо, Мэри. – Она сняла с вешалки пиджак и подняла сумку с платьем. – В среду репетиция?
      – Я буду! – Мэри сняла с вешалки плащ и аккуратно перекинула через руку.
      – До среды, Мэри! – Инди кинулась к двери. – Пока!
      Мэри хотела пожелать ей удачи, но она уже исчезла. «Да, увидимся в среду, Инди», – подумала она про себя.
      – Приятного вечера.
      – Спасибо, Мэри, я надеюсь.
      Инди встретила Джимми у входа в собор, он ждал ее на лестнице. Он улыбнулся ей – руки, как всегда, в карманах, плащ распахнут, а воротник поднят. Он сбежал по лестнице, перепрыгивая через ступеньки.
      – Готова?
      – Угу, готова. – Инди просунула руку под его локоть.
      – Увидишь такси, визжи!
      Инди рассмеялась, затем внезапно заметила свободное такси.
      – Ах! – Это был пронзительный крик.
      Джимми бросился на дорогу и остановил машину.
      – Я не имел в виду буквально, – заметил он, усаживая ее в салон. – Бог мой, что за голос!
      Инди хихикнула. Джимми назвал ресторан, а она откинулась на сиденье и стала глядеть в окно. Из темной машины Лондон смотрелся совершенно иначе, это был совсем другой город. Инди наслаждалась поездкой на такси, она редко позволяла себе это. На Пиккадилли машина остановилась, Джимми выскочил, распахнул дверцу и помог ей выйти.
      – Надеюсь, ты любишь устрицы.
      Он заплатил таксисту и повел ее под руку в ресторан.
      – Я заказал столик на двоих, – сказал он метрдотелю, – Стоун, 10.30.
      – Да, мистер Стоун, сюда, пожалуйста.
      У Инди перехватило дыхание. Она узнала известного актера в обществе молодой особы из королевской семьи и вспыхнула, проходя мимо их столика.
      – Джимми! – прошептала она, когда они уселись. – Как ты мог выбрать подобное место!
      Джимми улыбнулся.
      – Не задавай никаких вопросов и не услышишь никакой лжи.
      Она прищурилась.
      – Серьезно.
      – Если серьезно, я снимаю: фотографии путешествий, для альбомов по Африке, дворцы Венеции и тому подобное. Мне хорошо платят, к тому же у меня остается много свободного времени.
      – Чтобы изучать классическую музыку? – В ее голосе послышался сарказм. Он хочет ее увлечь, это было очевидно.
      Он коснулся ее руки.
      – Да, изучать классику. Я окончил школу в семнадцать с тремя «нолями», в том числе и по фотоделу. Я сделал чертовски много за десять лет, но многого не знаю – музыку и литературу, классику, такого рода вещи.
      Инди отвела взгляд в сторону.
      – Прости, я не хотела быть грубой.
      – Грубой? – Джимми улыбнулся. – Ты бы послушала этих сукиных сынов – деятелей искусства, с которыми я имею дело. Вот там грубость.
      Инди улыбнулась в ответ.
      – Итак, теперь ты, Инди Бенет. Что ты делала последние десять лет?
      Инди пожала плечами. Она стеснялась говорить о себе и редко делала это.
      – Учеба, экзамены, пела в хоре.
      Джимми поднял руки вверх:
      – Подожди! Какие экзамены? Не спеши.
      – Уровня О и А, медицина. Я при клинике св. Фомы, в сентябре я начинаю работать там врачом.
      Джимми присвистнул.
      – Я не спешу туда! Сорокачасовая неделя, стресс, усталость, жизнь на пончиках.
      – Пончики!
      – Да, это единственное, что я люблю брать с собой.
      Они рассмеялись.
      – И ты наполовину азиатка, возможно индианка, я прав? Откуда твои родители?
      Инди опустила глаза. Какое-то время она теребила салфетку на коленях.
      – Да, ты прав, я наполовину индианка. Мой отец был из Балистана.
      Джимми потянулся через стол и взял ее за руку. Он посмотрел ей в лицо.
      – Это прекрасная часть Индии, у меня задание вскоре ехать туда – снимки для альбома по индийской архитектуре. Ты сказала, что твой отец был оттуда?
      – Да, мои родители погибли в автокатастрофе сразу после моего рождения. – Инди терпеть не могла говорить об этом, это всегда вызывало ответную реакцию, чаще жалость. – Я прожила всю жизнь с дедом, пока не отправилась учиться медицине.
      – Понимаю. – Официант принес меню, и Джимми молчал, пока тот не отошел. – А как насчет твоей индийской родни? Со стороны твоего отца?
      – Не знаю, я никогда не спрашивала. – Она пожала плечами. – Об этом никогда не говорили, поэтому я не очень задумывалась. – Говоря об этом сейчас, она вдруг подумала, что ее слова прозвучали очень легкомысленно, но на самом деле это было запретной темой, которой она старалась не затрагивать в разговорах с дедом. Джон умалчивал о ее родителях, был до странности скрытным, она знала, что ее вопросы его расстраивают.
      – Ты когда-нибудь была в Индии? Там, где ты родилась?
      – Нет, я… – Она улыбнулась. – Прости, это тебе скучно, не так ли?
      – Вовсе нет! – Джимми кивнул официанту. – Можем заказывать?
      – Да, да, пожалуйста.
      Инди посмотрела меню, затем подняла взгляд на Джимми. Она радовалась, что трудный вопрос позади, и ей было приятно, что он не сказал «прости» или «какой ужас», как делали многие другие. Ей нравится Джимми Стоун, решила она, выбирая, мидии и камбалу. Он не был похож на ее знакомых – честный, без претензий.
      – Инди?
      Она подняла взгляд и увидела официанта у столика.
      – Ох, простите. – Она заказала блюда и закрыла меню.
      – Вино?
      – Нет, спасибо, я бы предпочла шипучку.
      Он заказал большую бутылку и посмотрел на нее.
      – Ты знаешь, а ведь придется, – сказал он.
      – Придется что?
      – Поехать в Индию, – продолжил он, – посмотреть, где ты родилась. Тебе понравится, возможно, ты даже почувствуешь себя там дома.
      Она пожала плечами:
      – Может быть. – Не то чтобы это никогда не приходило ей на ум, но это был больше вопрос времени, взаимоотношений, вопрос бережного отношения к деду. Она улыбнулась. – Я подумаю об этом.
      – Подумай. Я в любую минуту могу уехать туда снимать. Ждать я не могу.
      – Ты хорошо знаешь Индию?
      – Довольно хорошо. Я попутешествовал между делами.
      – Что насчет твоей семьи?
      – Что насчет них? Боюсь, об этом можно сказать очень немного.
      Смутившись, Инди опустила взгляд. Джимми взял ее руку и стал рассматривать ладонь.
      – Очень интересно, – проговорил он, прищурив глаза. – Мне кажется, тебя ждет встреча с очаровательным молодым человеком, в чьем имени есть «Д»… – Он поглядел на нее и улыбнулся. – И что с ним тебе предстоит что-то такое приятное, чего, я думаю, ты не имела до этого в большом количестве!
      Инди потянула руку к себе, но рассмеялась.
      – Мне доставляет удовольствие петь! – запротестовала она. – Я люблю медицину, садоводство!
      Джимми закатил глаза, затем откинулся на спинку кресла, обмякнув всем телом.
      – Джимми!
      Он оставался в том же виде, только его язык вывалился наружу.
      – Джимми, пожалуйста! – яростно прошептала Инди. На них уже начали оглядываться. Инди почувствовала себя неловко. Она перегнулась через стол и мягко толкнулаДжимми. Внезапно он наклонился вперед и поймал ее за руку. Она вскрикнула.
      Джимми разразился хохотом, и Инди после внезапного испуга тоже начала смеяться.
      – Боже, какой ты противный! – закричала она. – Серьезно!
      Держа ее руку, он бережно поднес ее к губам. Поцелуй был быстрым, мягким и теплым, и он отозвался дрожью во всем ее теле.
      – Прости. – Он отпустил ее руку, и она отдернула ее и коснулась под столом места, куда он ее поцеловал.
      – Ты всегда такой сумасшедший?
      – Всегда, – кивнув, подтвердил он. – Жизнь слишком коротка, чтобы принимать ее всерьез.
      – Да?
      – Точно!
      Официант принес напитки, и Джимми откинулся назад, пока тот разливал воду.
      – Ну, – спросил он, отпивая, – как тебе нравится?
      Инди поднесла бокал к губам.
      – Я не знаю, – честно ответила она. – В самом деле, я не вполне уверена.
      На следующее утро Инди, лежа в постели, прислушивалась к звуку кофемолки на кухне внизу. Это был ритуал воскресного утра – свежий кофе, булочки, церковь, «Санди таймс» и несколько часов в молчании. До нее доносился запах булочек из духовки, но вставать не хотелось. Она хотела лежать в постели и думать о прошлом вечере, припомнить каждую мелочь и попытаться составить мнение о Джимми Стоуне перед тем, как поговорить о нем с дедом. Но Инди слышала, как Джон наполняет кувшин для кофейника, открывает дверцу духовки, вынимает тарелки, и, вздохнув, села и спустила ноги с кровати. Она никогда не пропускала воскресного завтрака с Джоном и не собиралась делать этого сегодня. Накинув халат, она встала и направилась в ванную.
      – Привет, дорогая. – Оглянувшись на нее, Джон улыбнулся, затем наклонился и вытащил из духовки горячие булочки.
      – Мм, запах восхитительный! – сказала она.
      – Домашние.
      – Не ври, дедуля! – Инди поцеловала его в щеку, подобрала упаковку и выкинула ее в мусорницу. Она заметила, что Джон улыбается.
      – Ну, как прошел вечер?
      – Было хорошо, вечер был прекрасный.
      – Прекрасный?
      – Да, забавно. По-разному.
      Джон поставил тарелку с булочками и кофейник на стол и придвинул ей кресло.
      – Садись и расскажи мне, Инди, как это – по-разному?
      Он уселся сам, развернул салфетку и потянулся за булочкой.
      – Вообще-то не уверена. Если честно, я не могу составить мнение о нем. Он ужасно симпатичный, забавный, яркий. Он фотограф, делает снимки для книг по архитектуре, истории искусств, но он не задается, не высокомерен. – Она остановилась и посмотрела на Джона. – Мы много говорили об Индии, дедуля, летом он едет туда работать.
      Хотя на лице Джона ничего не отразилось, и он продолжал, есть булочку, внутри у него все напряглось. Индия – это слово он переносил с трудом, с тех пор как Джейн исчезла там, а с Филиппом произошла эта ужасная история.
      – Так почему ты не можешь составить мнение о нем, если он такой хороший и скромный?
      – Я не знаю. Просто у меня какое-то ощущение, что-то вроде шестого чувства. Возможно, это только воображение, но я как-то не могу полностью поверить, что он реален.
      Джон закончил есть и налил кофе.
      – Тогда забудь его. Здесь полно молодых людей, и, возможно, есть один для такой особы, как ты! – Подавая ей молочник, Джон улыбнулся. – Твое время драгоценно, Инди, и не трать его на того, кто этого не заслуживает.
      Она потягивала кофе и играла булочкой на тарелке. Джимми просил ее о вечере понедельника, но она не дала окончательного ответа, сказала, что позвонит ему. Возможно, дед был прав, не стоит беспокоиться, надо только позвонить, поблагодарить и отказаться – она занята в этот вечер. Подняв глаза, она увидела, что Джон наблюдает за ней, и спросила:
      – С тобой все в порядке, дедуля?
      Он кивнул и похлопал ее по руке. Затем встал и подошел к холодильнику долить молочник, хотя там было еще больше половины. Он не хотел, чтобы Инди снова встречалась с этим молодым человеком, не хотел, чтобы в голове у нее были мысли об Индии и ее корнях. Он не хотел травмировать ее психику. Ей не следовало знать о Джейн и Филиппе, пока рано, не нужно говорить ей до тех пор, пока у нее все не образуется, пока не появится кто-то, кто полюбит ее и сможет смягчить удар. Он оглянулся и посмотрел на ее затылок. Он любил внучку до боли и лгал ради нее, ради ее защиты, обо всем знали только он и Каролина, и он надеялся, что Господь поможет ей понять это.
      Джон подошел к ней и взъерошил ей волосы.
      – Итак, каков приговор? Собираешься увидеться с ним снова? – Он сел и поставил между ними молочник.
      – А ты как думаешь? – спросила Инди, улыбаясь.
      – О, меня это не беспокоит. – Он был уверен, что молодой человек очень мил, но хотел, чтобы его внучка была как можно дальше от всего, что хоть как-то связано с Индией.
      – Нет, может быть, и нет. – Инди налила себе еще кофе. – Я думаю, следует пойти сейчас и позвонить ему.
      – Сейчас? – Джон посмотрел на нее снизу вверх, когда она встала.
      – Я вернусь через минуту. Возьми мою булочку, дедуля, я не могу доесть ее. – И она выскочила за дверь.
      Джимми лежал в кровати и курил. Он был доволен, все шло хорошо. Он сможет сделать дело за месяц, если будет расторопен. Конечно, это было не очень важно, у него не было ограничений во времени, просто впереди был отличный жирный чек на предъявителя. Когда зазвонил телефон, он улыбнулся и, свесившись с постели, потянулся к аппарату.