Дневная тень (Хроники Ворона-2)

      Безымянный направился в их сторону. Подойдя к друзьям, он положил ножны с мечом на землю и, нахмурившись, сел.
      – Ну?
      – Ша-Каан прав. Даже если предположить, что нам удастся к нему подобраться, самое уязвимое место находится у чудища во рту, и мне трудно себе представить, что он добровольно откроет пасть, помогая нам себя прикончить. Единственный шанс – как-то высушить крылья. Они смазаны маслянистой субстанцией и, полагаю, без нее могут сломаться от сильного жара. Но, учитывая какие они громадные, столько огня производит только другой дракон.
      – А глаза? – спросил Хирад.
      – Очень маленькие, в качестве мишени не подойдут. В особенности, когда он двигает головой. Короче говоря, один дракон в нашем измерении может убить кого угодно, точнее, столько людей, сколько пожелает.
      – Ты забыл о могуществе магии, – холодно произнес Стилиан.
      Безымянный не обратил на его слова ни малейшего внимания.
      – Шкура невероятно жесткая, даже на брюхе и крыльях. Не исключено, что на нее можно воздействовать кислотой или определенными заклинаниями огня и льда. Вот только как к нему подобраться… – Безымянный выдохнул через нос. – Итак, если вас атакует дракон и вам будет негде прятаться, прощайтесь с жизнью.
      – Нас интересовало совсем другое, – напомнил ему Илкар.
      – Идти туда – все равно, что добровольно совершить самоубийство, – сказал Хирад.
      – Похоже, оставаться здесь тоже не слишком разумно, – заметил Уилл.
      Денсер поднял руку.
      – Подождите-ка. Что-то я не понимаю… О чем вы говорите? – Черный маг смотрел на Хирада.
      – Давай расскажи ему, – предложил Илкар варвару. – В конце концов, Ша-Каан ведь твой дружок.
      – Он мне не дружок, – возмутился Хирад.
      – Ну, почти, – возразил эльф.
      – Ладно, пусть будет по-твоему. Я заметил: он изо всех сил старался меня не сжечь и не отгрызть мне какую-нибудь часть тела. Если это не дружба, тогда уж и не знаю, как жить на свете дальше.
      – Вот видишь, – рассмеялся Илкар. – Вы с ним закадычные приятели.
      – Только из-за того, что…
      – Слушайте, прекратите! – Денсер не дал Хираду договорить. – Мы хотим знать, что происходит.
      – Нет, не хотите, – сказал Хирад. – Но придется вам узнать. Итак, сложилась следующая ситуация… – Он сделал глубокий вдох и показал себе за спину. – Этот разрыв в небе является прямым коридором в измерение, где живут драконы. Очевидно, по другую сторону небо выглядит точно так же. Проблема в том, что семья Ша-Каана – он называет ее Род, Род Каанов – должна защищать разрыв, чтобы другие драконы не явились сюда и не уничтожили нас. – Хирад кивком показал на труп дракона. – Закрыть разрыв они не могут. Ша-Каан говорит, что это должны сделать мы.
      – Какие проблемы? – вскричал Денсер. – Щелкнем пальцами, и все – полный порядок!.. Как же, ради всех богов, мы справимся с такой задачей?
      – Мы отреагировали на его слова подобным образом, – сказал Илкар. – Ша-Каан довольно резко ответил, что это наша проблема, и для нас будет лучше, если мы ее решим.
      – А что произойдет, если мы не справимся? – спросила Ирейн.
      – Если мы не справимся, сюда прилетит другой Род, достаточно сильный, чтобы делать все, что он пожелает, – ответил Илкар. – И те из нас, кто побывал в разрыве Септерна, поймут, что это значит.
      Краем глаза Хирад заметил какое-то движение. Деррик вернулся на площадь и снова взял на себя командование кавалеристами. Он зашагал в сторону дракона, но, увидев, что Хирад махнул ему рукой, резко изменил направление.
      – По-моему, мы должны принять его в нашу компанию, – сказал Хирад.
      Когда Деррику рассказали о том, что происходит, у него на лице появилось мрачное выражение.
      – Итак, – проговорил Стилиан, который до сих пор молчал и не реагировал на рассказ Хирада, – я готов признать, что разрыв, как вы его называете, представляет серьезную опасность. Я также готов согласиться с тем, что драконы – могущественные существа, и нам нужно придумать способ убивать или выводить их из строя на расстоянии. Я не понимаю одного: почему другие Роды драконов захотят сюда прилететь и уничтожить все живое и почему, клянусь маной Горы, до этого есть дело Ша-Каану?
      – Хороший вопрос, – заявил Деррик.
      – Илкар? – обратился Хирад. – Тут я не очень понял.
      – Безымянный, поможешь мне, если я буду говорить не слишком внятно. – Илкар принялся в задумчивости потирать щеки. – Между нашим измерением и Родом Кланов существует связь. Наличие здесь определенных элементов помогает Каанам жить и плодиться. Эти элементы являются пищей для их психики, что для драконов не менее важно, чем обычная еда. Их существование зависит от того, чтобы базовая ткань нашего измерения оставалась целой. Если мы исчезнем, им грозит смерть.
      – А почему бы им не выставить надежную стражу для охраны разрыва? – высокомерно поинтересовался Стилиан.
      – Потому что им есть, чем заняться, кроме того, чтобы умирать ради того, чтобы мы жили, – сердито ответил Илкар. – Они не находятся у нас в услужении. – Илкар положил руку на плечо Хираду.
      – Дело в том, милорд, что они уже вынуждены это делать, – сказал эльф. – Но Ша-Каан утверждает, что, во-первых, они не могут охранять разрыв бесконечно, а во-вторых, поскольку мы сами виноваты в том, что возникла проблема, мы и должны ее решить. Впрочем, Ша-Каан готов оказать нам помощь.
      – Сколько в нашем распоряжении времени? – спросил Деррик.
      – Неизвестно, – ответил Хирад.
      – Очень полезная информация, – заметил Денсер.
      – Наверное, Ша-Каан и сам не знает. Он сказал только, что, когда тень накроет город, будет уже поздно. – Хирад пожал плечами.
      – А что он имел в виду? – спросила Ирейн. – Это какой-то особый способ измерять время – с точки зрения драконов?
      – Мы еще не до конца разобрались, – сказал Илкар.
      – В таком случае старайтесь усердней, – заявил Стилиан.
      – Что? – взорвался Хирад.
      – Успокойся, Хирад Холодное Сердце, – проговорил лорд Горы. – Я прекрасно понимаю, с какими трудностями вам пришлось столкнуться. Но сейчас наступило время думать. В полдень не бывает тени, потому что солнце находится в высшей точке на небе. При обычных условиях. Разрыв будет отбрасывать тень. Однако он не настолько велик, чтобы накрыть весь Парве, а…
      – Боги, – прошептал Денсер. – Разрыв будет увеличиваться. – Он побледнел и отвернулся.
      – Значит, время ограничено… Сколько же его осталось? – Уилл посмотрел в небо.
      – Надо прикинуть, – вмешался Безымянный. – Измерить, с какой скоростью растет разрыв и его тень. Результат получится приблизительный, но все равно нам он необходим.
      – Конечно, – с горечью проговорил Денсер. – Только нам нужно решать и другие, гораздо более серьезные проблемы.
      – Например, как мы его закроем, – напомнила Ирейн.
      – И что происходит к востоку от Блэксонских гор, – добавил Безымянный.
      – И это далеко не все, – заметил Денсер.
      – Хотя начать следует с того, как ты сотворил заклинание «Рассветный вор», – сказал Хирад.
      – Верно, – согласился с ним Денсер.
      – Ша-Каан обмолвился, что ты проделал что-то не совсем, ну… он употребил слово «точно».
      – Большая толстая ящерица, конечно же, лучше всех знает, как нужно произносить заклинание! – проревел Денсер и сердито сбросил руку Ирейн, пытавшейся его успокоить. – К его сведению, при помощи «Рассветного вора» я спас от страшной опасности измерение, где они находят пищу для своей психики. Я готовился к этой минуте всю свою жизнь… Неточно. Ублюдок!
      – Денсер, тебе не нужно ни в чем нас убеждать. Мы знаем, что ты сделал, – сказал Хирад. – Но Ша-Каан смотрит на вещи иначе. Ему все равно, кто будет править Балией, до тех пор, пока она остается в целости и сохранности, и хватает драконеров, которые служат его Роду.
      – Мы спасали свою жизнь! – запротестовал Денсер.
      – Я привел ему этот довод, – кивнул Хирад. – Он меня не понял. Только повторял, что мы неправильно оценили силу заклинания.
      – Да, тяжелое положение.
      – Для Каанов и для нас, – заметил Фрон.
      – Точно, – согласился Уилл. – Что будем делать?
 
      Ша-Каан появился в воротах и увидел мелькание крыльев и огонь, услышал треск щелкающих челюстей, возбужденные крики, стоны боли, приказы. Всюду, куда бы он ни бросил взгляд, шло сражение; в небе собралось такое количество драконов, что их хватило бы, чтобы закрыть собой весь город Парве. Определить, сколько именно драконов находится рядом с разрывом или какие Роды принимают участие в конфронтации, он не смог. Однако Ша-Каан понял сразу, что практически весь Род Каанов бьется за собственную жизнь, за существование семьи. В небе было более четырехсот Каанов, однако враг значительно превосходил их числом.
      Ша-Каан издал боевой клич, чтобы поддержать сородичей, и услышал ответные крики, которые доносились со всех сторон, наполнив его сознание ощущением силы. Ша-Каан поднялся выше, чтобы оценить ситуацию, и вслед за ним поспешила фаланга охраны, защищая его с тыла.
      У портала шло отчаянное сражение. Более пятидесяти Каанов заняли оборону возле ворот, не подпуская к ним никого. С теми же, кто предпринимал попытки проникнуть внутрь, разбирались небольшие стаи из восьми или девяти Каанов.
      Не в первый раз за свою долгую и плодовитую жизнь Ша-Каан порадовался чувству семейственности, которое присуще Роду Каанов. Объединившись, другие Роды могли бы без проблем справиться с Казнами, но они не способны долго сохранять между собой мир, не способны подготовить организованную атаку. Разрозненные группы нападающих не обладали достаточной силой, чтобы разгромить оборону Каанов, прошедших специальную подготовку. Не удивительно, что Кааны считаются самым сильным Родом.
      Тем не менее, долгая битва истощит Каанов. Он надеялся, что люди поторопятся, и молил Небеса о том, чтобы они сумели закрыть ворота. В противном случае Каанов ждет неминуемая смерть. Всех до единого.
      Однако в настоящий момент шло сражение, и ему следовало обратить все свое внимание на его ход. Внизу и чуть левее три представителя Рода Наик изолировали Каана, вырвав его из фаланги сородичей. Ша-Каан ничем не мог помочь молодому дракону. Тот делал все правильно, но враг поливал его огнем, и в конце концов тонкая мембрана крыла вспыхнула, жир, предназначавшийся для смазки и одновременно защиты от огня, выгорел, и пламя пожрало кости, сухожилия и мышцы.
      С криком боли, страха и негодования юный Каан завертелся и начал падать. Одно крыло у него дымилось, другое рассекало воздух в бесплодной попытке восстановить равновесие. Дракон бил хвостом и вертел головой в надежде на помощь. Напрасно. Ша-Каан знал, какой его ждет конец, и знал, что следует делать.
      – За мной, – передал он своей охране. Сложив крылья, он резко нырнул вниз и помчался вперед на безумной скорости, чтобы нанести смертельный удар или погибнуть. Три Наика не поняли, что происходит. Челюсти Ша-Каана сомкнулись на крыле того, что находился справа, враг потерял равновесие, и Ша-Каан потянул его в сторону земли, едва успев скорректировать положение собственного громадного тела.
      Самый маленький дракон, размахивая лапами, хвостом и крыльями, завопил от ярости и страха. Он не успел повернуть голову, чтобы посмотреть, кто его атаковал, и струя пламени ушла в небо.
      Противники начали стремительно падать, однако Ша-Каан уже выпустил свою жертву. И тут же выплюнул струю огня, которая окатила дракона, потерявшего ориентировку.
      Ослепленный Наик предпринял контратаку, но его струя огня опалила лишь пустой воздух. Тогда Ша-Каан снова раскрыл пасть, и на сей раз пламя охватило все тело неприятеля, вывело из строя мышцы хвоста и крыла. Наик рухнул на землю.
      Ша-Каан развернулся и издал пронзительный вопль ликования. Затем выбрал себе новую жертву и снова бросился в бой.
 
      – Вопрос, в сущности, ясен: явился ли разрыв неизбежным побочным эффектом заклинания «Рассветный вор»? – проговорил Стилиан.
      В его словах не было и намека на критику, он лишь размышлял вслух, и Денсер расслабился, заметив выражение, появившееся на лице лорда Горы.
      Четыре мага по-прежнему сидели возле костра. Денсер Держал во рту трубку, хотя ему требовались огромные усилия, чтобы поддерживать в ней хотя бы подобие огня. Он положил голову на колени Ирейн, которая задумчиво гладила его по волосам. Илкар тоже был здесь и время от времени ворошил угли палкой из дерева какой-то твердой породы. Стилиан устроился в одиночестве напротив остальных.
      На площади Вороны обсуждали с Дерриком способ измерения тени. Пора было принимать окончательное решение. Приближался полдень.
      Люди Деррика и Протекторы, не стоявшие на страже и не занятые патрулированием, получили приказ очистить город – требовалось сжечь тела погибших и убедиться, что в домах не прячутся враги. Парве должен снова стать мертвым городом. Здесь не останется ни души – кроме тех, кто добровольно согласится каждодневно измерять тень и сообщать о результатах магам, выходящим с ними на связь.
      Четверо магов не замечали ничего вокруг себя, погрузившись в обсуждение проблемы, которую требовалось решить: как закрыть разрыв в измерении, прежде чем Казны ослабеют и Балия погибнет в огне?
      – Чтобы ответить на ваш вопрос, милорд, необходимо получить все записи Септерна, имеющиеся в распоряжении университетов, – сказала Ирейн. – Теперь ясно, что основа силы «Рассветного вора» состоит в создании разрыва, ведущего в пространство между измерениями. Очевидно, в результате полного заклинания возникает такая большая дыра, что она может поглотить весь мир. Отсюда и название «Крадущее свет».
      – Моя подготовка была направлена исключительно на создание заклинания, я не знаю, как его снять, – пожав плечами, проговорил Денсер.
      Илкар отвернулся от костра, которым занимался последние несколько минут.
      – Иными словами, возможность закрыть разрыв существует, только тебе она недоступна.
      – Да, данное заклинание нигде не описывается. Может быть, мы сумеем отыскать его в манускриптах Септерна. Тому удалось проникнуть в самые глубокие секреты магии измерений.
      – Описания интересующего нас заклинания и не должно быть в книгах, – заметила Ирейн. – Чтобы закрыть разрыв с обеих сторон, необходимо создать совершенно новое заклинание.
      – Ты хочешь сказать, что в текстах, посвященных «Рассветному вору», не содержится указаний на контрзаклинание? – проговорил Илкар.
      – Именно.
      – Почему ты так уверена? – с надменным видом поинтересовался Стилиан.
      – Сейчас не самое подходящее время для дурацкой гордости, Стилиан, – вмешался Илкар, удивившись собственной резкости. – Мы столкнулись с проблемой, которую не в состоянии решить ни один университет в отдельности. Послушайте, что она говорит.
      Стилиан возмущенно нахмурился, но Денсер не дал ему ничего сказать.
      – Милорд, Илкар прав. Ирейн является архимагом и ученым.
      – Ты изучала работы Септерна? – спросил Стилиан.
      – Разумеется, – пожав плечами, ответила Ирейн. – Он ведь из Додовера.
      – Только по происхождению, – заметил Стилиан.
      – Он из Додовера, – повторила Ирейн. – Однако чтобы понять меня, не нужно быть ученым, необходимо лишь обладать здравым смыслом. Не перебивайте. Я не собираюсь никого критиковать. – Она положила руку на плечо Денсеру – Так ведь?
      Денсер хмуро кивнул.
      – Хорошо. – Ирейн сделала глубокий вдох. – Ша-Каан был совершенно прав, когда сказал, что Денсер допустил ошибку. – Она чуть сжала плечо Денсера, почувствовав, как он напрягся. – Однако не следует забывать о том, как Септерна изначально представлял себе данное заклинание, хотя у нас и могут возникнуть определенные вопросы относительно причин, заставивших его заняться этим исследованием.
      – Он был экспериментатором, – пояснил Илкар, – и хотел посмотреть, как далеко сможет зайти.
      – Возможно, – кивнув, согласилась с ним Ирейн. – Заклинание «Рассветный вор», сотворенное по всем правилам, должно было создать громадную дыру, способную поглотить всю Балию. Позвольте задать вам вопрос: стали бы вы вносить в текст заклинания метод, позволяющий закрыть разрыв, зная, что вы не сможете им воспользоваться?
      – И что же ты сделал, Денсер? – спросил Илкар.
      – Я всего лишь разрушил форму. Не спорю, я спешил – в тот момент запасы моей маны быстро иссякали, и это имело критическое значение, – ответил черный маг. – Мне казалось, что безопаснее всего просто прервать заклинание. Я прекрасно понимал, что разрыв мог разрастись и выйти из-под моего контроля, а я не мог рисковать. С «Рассветным вором» шутить не стоит.
      – Ты уверен, что другого пути не было? – поинтересовался Илкар.
      – Вы ведь изучали только те тексты, где описывается теория маны, верно?
      Илкар и Стилиан одновременно кивнули.
      – Вот именно. Если бы вы посмотрели на методы сотворения заклинания, вы бы сразу увидели, что они ни на что не похожи. Все, с чем вам приходилось сталкиваться, имеет непосредственное отношение к созиданию: используешь катализатор – в случае необходимости, – произносишь нужные слова, устанавливаешь длительность действия, наводишь на цель и затем выпускаешь заклинание на волю. И все. Оно абсолютно стабильно, поскольку его форма заложена в конструкции.
      С «Рассветным вором» дело обстоит иначе. Так как в текстах Септерна описывается метод, позволяющий сотворить заклинание в полной его силе, ограничение делает форму маны нестабильной. Следовательно, я не мог выпустить ее из-под контроля, в то время как запасы моей собственной маны быстро иссякали. Оставался только один выход – оборвать заклинание. А вы способны придумать что-нибудь лучше?
      – Твои слова носят исключительно академический характер, Денсер, поскольку заклинание «Рассветный вор» можно сотворить только один раз, – сказал Стилиан. – Кроме того, у нас нет необходимых знаний, которые помогли бы найти выход из сложившейся ситуации.
      – Итак, возвращаемся к самому началу – требуется собрать все, что имеется в университетах касательно работ Септерна и магии измерений. У нас есть и дневники Септерна, но я считаю, что необходимо вернуться в его мастерскую, – сказал Илкар.
      – А мы отправимся в университеты и попытаемся украсть там нужные манускрипты, – в голосе Ирейн звучало едва скрываемое сомнение. – Хотя не уверена, что меня будут рады там видеть.
      – Вовсе не обязательно, – заявил Стилиан. – Поскольку мы находимся рядом с Блэксоном, я свяжусь с Зитеском и передам просьбу университетам заняться поисками нужных нам документов. Пожалуй, больше всего их в Зитеске и Додовере. Ученые просмотрят бумаги, а мы изучим то, что они отыщут у озера Триверн.
      – По-моему, вы забыли об одной исключительно важной детали, милорд, – заметил Илкар. – В тех краях собралось около пятидесяти тысяч висминцев. Вряд ли разумно рассматривать озеро Триверн, как подходящее место встречи.
      – Верно, – улыбнувшись, проговорил Стилиан. – А я и забыл.
      – Нам придется самим отправиться в университеты, – сказал Илкар.
      – Если сможем до них добраться. – Денсер переменил положение, стараясь устроиться поудобнее. – Вокруг университетов наверняка собрались большие армии. Вы же знаете, какие цели преследуют висминцы.
      – Да, но у них нет магии, – запротестовала Ирейн.
      – Это не помешает им окружить университеты, – резко возразил Денсер. – Кроме рукопашного боя, существуют и другие методы ведения военных действий, которые нередко приводят к победе.
      Ирейн нахмурилась, однако промолчала.
      – Вы не слышали, что сказал Безымянный? – Илкар чуть приподнял брови. – Если хотите, я попрошу его пояснить, но, если коротко, он предполагает, что нам некуда будет возвращаться.
      – Университетам не в силах угрожать армия, не владеющая магией, – даже очень большая, – презрительно фыркнув, заявил Стилиан.
      – Им достаточно организовать осаду, чтобы те, кто находится внутри, начали умирать от голода, – напомнил ему Илкар. – Кроме того, ни у одного из университетов нет магов, способных остановить наступающую армию, которой плевать на потери. Именно это и беспокоит Безымянного. Тем не менее, мы знаем, что делать. Полагаю, мы сумеем найти искомое в Джулатсе и Додовере. Мы – я имею в виду Воронов, – он со значением посмотрел на Стилиана, – отправимся в мастерскую Септерна и, в случае необходимости, в другое измерение. Все зависит от того, что мы найдем в библиотеках.
      – Получается, что никаких серьезных проблем нам решать не нужно, – с улыбкой проговорил Денсер. – Не понимаю, что мы так всполошились. Можно мне немного поспать?

ГЛАВА 5

      Павших кавалеристов Деррика сожгли на специально сложенных погребальных кострах. Ученики лордов-колдунов, стража и висминцы сгорели вместе в одном из углов площади.
      Генерал Деррик и Вороны ждали наступления полудня возле пирамиды, которая, по словам магов Деррика, стояла в самом центре Парве. Быстрый обмен мнениями – и наступила полнейшая тишина.
      Зловещая тень разрыва, изуродовавшего безоблачное небо, пала на залитые кровью каменные мостовые Парве. Она прикрыла собой площадь, равняющуюся пятистам шагам в более длинной стороне, тремстам в короткой – если про неровную тень можно сказать, что у нее есть стороны. Своими размерами она примерно в десять раз превосходила сам разрыв. Безымянный, за действиями которого внимательно наблюдали два мага-связиста из Додовера, находившиеся в отряде Деррика, обозначил углы тени на земле.
      Безымянный выпрямился.
      – Ну вот. Сегодня, разумеется, мы ничего не узнаем. Завтра тоже, поскольку нам неизвестно, с какой скоростью растет разрыв. Мы получим необходимые нам данные только через неделю или около того. Все согласны с тем, как проводить замеры?
      Маги и Деррик кивнули. За ними Уилл. Фрон лишь пожал плечами.
      – Хирад?
      – Пошутить решил? – Хирад не сумел скрыть раздражения.
      Безымянный подошел к нему.
      – Извини. Что-то случилось?
      – Ничего особенного. Просто сегодня мы расправились с самой страшной угрозой для Балии – так мы, по крайней мере думали. А в самый разгар ликования обнаружили, что нас поджидает еще более ужасная опасность. Так что ничего особенного не случилось, верно?
      Безымянный положил руку на плечо Хираду и повернул его спиной к Уиллу и Фрону.
      – Верно. Но есть ведь что-то еще… Хирад уставился на могучего воина.
      – Послушай, Хирад, мы знакомы десять лет. Нечего прикидываться, что тебя беспокоит только это.
      Хирад посмотрел на трех магов Воронов и Стилиана, которые беседовали у костра.
      – Придется туда идти, – нахмурившись, проговорил он. – Ша-Каан сказал, что разрыв необходимо закрыть со всех сторон. Ирейн поняла. Но…
      – Знаю, – перебил его Безымянный.
      – Безымянный, я не уверен, что смогу это сделать.
      – Я буду рядом с тобой. Мы тебя не оставим. Мы же Вороны.
      – По крайней мере, я умру в хорошей компании, – с нервным смешком сказал Хирад.
      – Никто из нас не умрет. И уж конечно, не ты. У тебя жизней больше, чем у кошки.
      – Это моя судьба.
      Безымянный спокойно на него посмотрел.
      – Ты ничего не знаешь про судьбу. – Его безжизненный голос прозвучал едва слышно.
      Хирад прикусил язык, ругая себя за несдержанность. Для Безымянного это слово имело особое, горькое значение.
      – Как ты себя чувствуешь? – спросил он.
      – Я чувствую пустоту и одиночество, – ответил Безымянный. – Словно потерял что-то очень дорогое. – Он наблюдал за отрядом Протекторов Стилиана, которые изучали мертвого дракона. – Ты и не представляешь, каково это. Я их ощущаю, но не могу находиться рядом с ними. Они знают, что я из их числа, но им не дано со мной даже заговорить. Как будто я ни Протектор, ни живой человек. – Безымянный снял перчатку и почесал указательным пальцем лоб. – Пока не потеряешь душу, не знаешь, что она такое.
      – Но ты не хотел бы снова стать одним из них?
      Хирад тоже смотрел на Протекторов. Воинов Зитеска призвали на службу университету и превратили в рабов, вынув из тела душу. Души оставались живыми и хранились в особом хранилище, в подземельях Зитеска, где демоны могли до них добраться и покарать, если они вели себя неподобающим образом.
      Безымянный как-то сказал, что стать Протектором почетно, но одновременно это страшная трагедия и несчастье. Никогда еще он не чувствовал столь сильную связь со своими товарищами, чьи души содержались в хранилище, позволяя им действовать как единое живое существо, наделенное плотью, – понимание человеческой сущности на ее глубинном уровне и делало Протекторов могучей силой.
      Однако «Цепь демонов», соединяющая каждое тело с сущностью души, являлась источником нескончаемой боли. Ни один Протектор не мог вернуться к прежней жизни, хотя помнил все, что с ним происходило до того, как у него отняли душу. Маска из черного дерева, за которой прятались их лица, служила напоминанием и предупреждением одновременно. Протекторы принадлежали Зитеску. У них не было индивидуальности – одно из условий сделки, заключенной черными магами с демонами.
      Хирада передернуло. Безымянный был одним из Протекторов, пока Ларион, ученый из Зитеска, считавший, что Призыву следует положить конец, не пожертвовал жизнью, чтобы освободить воина, ставшего Вороном.
      Однако ничто не проходит бесследно. Его связь с остальными Протекторами, которых насчитывалось около пятисот, не прервалась. И хотя его душа снова вернулась в тело и он мог больше не носить маску и не бояться наказания демонов, Хирад знал: Воитель никогда не познает настоящей свободы. Он видел это в его глазах. Да, Безымянный смеялся, радовался и страдал, как и сам Хирад… но чего-то в нем все-таки не хватало. Его лишили братских уз, и Хирад сомневался, что эта рана когда-нибудь затянется. А значит, Безымянному вечно суждено нести в душе боль потери.
      – Что? – Безымянный не слышал вопроса.
      – Ты не хотел бы снова стать Протектором? – спросил варвар.
      – Вряд ли мне удастся описать, чего я лишился, когда моя душа вернулась в тело… Зато я получил назад свою прежнюю жизнь. Нет, я не хотел бы снова стать Протектором, однако никогда не буду требовать, чтобы тем, кто связан узами Призыва, вернули свободу. Не все сумеют справиться с болью. Они слишком много времени провели в хранилище, и прежняя жизнь потеряла для них смысл. Они должны захотеть обрести свободу.
      Хирад кивнул и посмотрел на дыру в небе. Ее испещренная белыми пятнами поверхность напоминала глаз злобного бога, взирающего на Балию.
      – Наверное, это дело будущего, – сказал он. – Пойдем, посмотрим, что придумали маги.
 
      Тессея почти не спал ночью, хотя ему следовало погрузиться в спокойный счастливый сон победителя, которого ждут славные походы и дела. Он испытывал необъяснимое беспокойство; слова толстого солдата не давали уснуть, разрушали сладостные мечты.
      Деррик. Он доставил висминцу массу неприятностей, когда девять лет назад захват Андерстоунского ущелья был всего лишь мечтой. И принял участие в сражении, в котором висминцы пали жертвой водяной магии, обрушившейся на Андерстоунское ущелье за несколько дней до сражения.
      Деррик миновал ущелье и проник в самое сердце земель Висмина, в Парве, где лорды-колдуны были особенно сильны. Увы, это не помешало им потерпеть поражение. Конечно, Тессея рад, что лорды-колдуны уничтожены. Несмотря на то что их могущество объединило племена, этот союз нельзя было назвать равным. Лорды-колдуны требовали, чтобы вожди племен подчинялись их законам. Теперь же, когда древних изгнали, а шаманы снова стали всего лишь духовными наставниками и лекарями, вожди племен могут вернуть себе положение, принадлежащее им по праву.
      Однако того, кто сумел прогнать лордов-колдунов, следует рассматривать как серьезную угрозу, значимости которой не понимает только глупец.
      Сидя в кровати с чашкой воды в руках и надеждой, хотя бы чуть-чуть унять отчаянную головную боль, Тессея слушал тишину раннего утра, окутавшую Андерстоунское ущелье, и невольно испытывал уважение к тому, кто справился с могущественными колдунами.
      Он испытывал уважение к Деррику, его кавалеристам и Воронам. Последние были ненамного моложе его самого и множество, раз бросали вызов смерти, противопоставляя ей мастерство и отвагу. Тессея улыбнулся. Такого врага он понимал, а следовательно, мог победить. Это его козырь, и он обязательно разыграет его, постаравшись не допустить ошибок.
      Он знал, где они должны находиться. До Парве от Андерстоуна всего десять дней пути. Более того, попасть на восток чрезвычайно трудно, скорее всего, просто невозможно. Тессея снова улыбнулся и наконец немного успокоился. За Дерриком следует присматривать, но сейчас по крайней мере за ним можно наблюдать на расстоянии.
      Вождь Палеонских племен успокоился и с трудом прогнал желание закрыть глаза и уснуть. Приближался рассвет, впереди много дел. Тессея хотел владеть всей Балией, а для этого ему требовалось организовать связь между своими армиями.
      Теперь, лишившись поддержки лордов-колдунов, шаманы не могли отправлять послания. Тессея вдруг понял, что снова улыбается: вернулись старые добрые времена, придется вспомнить прежние методы связи. Дым, флаги и птицы.
      Тессея предвидел, что такое может произойти, и, несмотря на усилия шаманов разубедить его, взял с собой почтовых птиц, настояв на том, чтобы генералы сделали то же самое. Значит, связь с остальными армиями будет быстрой и эффективной. Но сначала его людям придется доставить птиц во все висминские крепости в Восточной Балии, а это рискованно.
      Впрочем, если он прав, и армии востока сильно потрепаны на всей территории вдоль Блэксонских гор, его всадники без проблем доберутся до места назначения. Тессея приказал стражнику позвать разведчиков, надел рубашку и кожаные штаны и встретил их у входа на постоялый двор.
      Утро было ясным и удивительно прозрачным, с гор, чьи черные силуэты тянулись далеко на север и юг, дул легкий ветерок. Тессея ненавидел горы. Если бы не они, висминцы давно бы захватили восток, и магия никогда не появилась бы на свет. Однако Духи не проявили к висминцам благосклонности, и горные хребты продолжали преграждать им путь к вожделенным завоеваниям.
      Тессея услышал шаги у себя за спиной и оторвался от созерцания ненавистных гор. К нему приближались его доверенные всадники в сопровождении шамана Арноана. Тессея усилием воли заставил себя сдержать гнев. Он уважал Арноана, но времена изменились, шаманы больше не будут участвовать в принятии важных – да и вообще каких бы то ни было – решений. Война – дело воинов, а не лекарей-колдунов.