Дневная тень (Хроники Ворона-2)

      – Что? – спросил Хирад.
      – О боги, что они сделали? – удивленно переспросил Илкар.
      Однако теперь, когда Ирейн произнесла эти слова, он понял, что такое решение напрашивалось само собой как единственное, способное остановить пятнадцатитысячную армию. Впрочем, тут возникала новая проблема. Илкар быстро рассказал Воронам, что представляет собой заклинание. В отличие от Ирейн и Денсера они не знали о его побочном эффекте.
      – И как же мы проникнем внутрь? – спросил Хирад.
      – Никак, пока не будет снят «Саван», – ответил Илкар.
      – Это я и без тебя понял, – сказал Хирад и хлопнул себя по лбу. – Голова у меня не такая умная, как у тебя, но тоже ничего, соображает. Я имел в виду, что когда – и если – «Саван» будет снят, как мы доберемся до библиотеки прежде пятнадцати тысяч висминцев?
      – А мы и пытаться не будем, – ответил Безымянный. – Нам нужно увести врага от университета, когда это произойдет. Знаю, мои слова могут показаться вам глупыми, но у нас есть мы, три тысячи профессиональных солдат, и одному богу известно, сколько джулатсанцев, мечтающих о мести. Висминцы ничего не знают про существование такой силы. У нас есть время, потому что тень растет не слишком быстро, и мы в состоянии использовать кое-что себе на пользу.
      – Правда? Что же? – Сомнения испытывал не один Денсер, однако Безымянный не успел ему ответить. Черный маг покачал головой и проворчал мрачно: – Сеанс связи. Делир, мне кажется.
      Он лег на землю и закрыл глаза, приготовившись получить новости из Парве.
      Новости, которые изменят все.

ГЛАВА 17

      В Зале Совета было мрачно и холодно. За стенами университета повисла пугающая тишина. Два человека погибло, несколько дюжин получили ранения, Кард установил на площади пост, его люди патрулировали территорию. Все, чьего участия в жизни университета не требовалось, были собраны в двух Длинных комнатах, возле дверей которых стояла надежная охрана.
      Восемьдесят отборных солдат охраняли основание Башни, и впервые за все время стража на стенах смотрела внутрь, а не наружу, за ворота университета.
      Баррас, как и остальные члены Совета, предвидел, что, если они не снимут заклинание, внутри университета возникнет сражение. Его такая перспектива совершенно не вдохновляла, и он считал, что этого допустить нельзя.
      – Ну почему они не хотят понять?! – в отчаянии спрашивал Эндорр.
      – Где твоя семья, Эндорр? – поинтересовался Кордолан, уже давно забывший, когда в последний раз улыбался.
      – Ты же знаешь, что у меня нет семьи.
      – В таком случае ты никогда не поймешь, почему они не понимают, – сказал Кордолан и сложил руки перед собой.
      – Почему?
      – Потому что твоя семья не умирает, в то время как ты находишься в безопасности за этими стенами. Люди, которых ты любишь больше всего на свете, не становятся пешками в чужой игре, твои братья, сестры, твои родители не гибнут у тебя на глазах.
      – Видишь ли, Эндорр, – вмешался Баррас, – нельзя больше рассчитывать на то, что нам удастся сохранить университет после такого количества жертв. Я думал, что университет и джулатсанская магия важнее жизни. Это не так. Кроме того, я не верил, что Сенедай выполнит свою угрозу; я полагал, что он остановится, один раз продемонстрировав нам свою решимость идти до конца. Я ошибся.
      Я видел лица тех, кто умирал сегодня, и гнев тех, кто выступил против нас. Если вы все окончательно не ослепли, вы должны понимать, что мы не вправе допустить продолжение убийств.
      – Иными словами, ваше мнение кардинально изменилось, – заметила Селдейн. – Совсем недавно мы сидели здесь вместе с генералом Кардом и дружно согласились с тем, что нет ничего важнее сохранения университета.
      – Да, и наше решение было ханжеским, абсолютно лишенным сострадания и аморальным, – сказал Баррас.
      – Нельзя допустить гибели университета, – заявил Тор-вис. – Мы просто обязаны сохранить джулатсанскую магию. Нарушение равновесия дестабилизирует всю Балию.
      – Мы можем похоронить Сердце, – проговорила Керела.
      – Зачем? Если мы потеряем Чашу маны, Башню и библиотеку, у нас почти ничего не останется. Сердце – лишь духовный центр магии. Магами нас делают наши книги, здания и священные места. – Селдейн покачала головой.
      – Если мы будем бездействовать, здесь скоро начнется настоящая смута, а я не позволю джулатсанцам убивать друг друга в стенах моего университета! – В голосе Керелы прозвучала жесткая сила, хотя в глазах стояли слезы боли, которая терзала ее душу.
      – Если мы выйдем за стены, нас убьют, а все остальные джулатсанцы станут рабами, – сказал Вилиф.
      – Мы не сдадимся без боя, – заявила Керела.
      – Если мы вступим с ними в сражение, мы потерпим поражение, – проговорила Селдейн. – Надо ждать, пока придет помощь.
      – Помощи не будет! – сердито выкрикнула Керела и стукнула кулаком по столу. – Разве вы не видите то, что было очевидно с самого начала? Пока «Саван демона» не снят, нам никто не сможет помочь. Мы воздвигли непреодолимый барьер. Мы находимся в безопасности. Никто не знает, что здесь происходит, Будь я на месте додоверцев, я бы хорошенько подумала, прежде чем бросаться на мечи висминцев, не зная наверняка, стоит ли ждать помощи от тех, кого мне предстоит спасти. А вы?
      Раздался стук в дверь, вошел Кард, раскрасневшийся, с всклокоченными волосами и капельками пота на лице.
      – Вы как раз вовремя, – сказала Керела. – Пожалуйста, садитесь, выпейте чего-нибудь и доложите нам, что там происходит.
      Кард кивнул, радуясь короткой передышке. Он расстегнул плащ и повесил его на спинку кресла, затем наполнил хрустальный бокал водой и, тяжело вздохнув, сел. Осушив бокал, генерал осторожно поставил его на стол.
      – Слишком я уже стар, – сказал он, и его слова были встречены едва заметными улыбками магов.
      – Ну, это можно сказать про большинство из нас, – заметил Вилиф.
      – Итак, на время нам удалось навести порядок, но долго его не удержать. Горожан вдвое больше, чем моих солдат. Впрочем, особого значения это не имеет, мы ведь не намерены сражаться с ними врукопашную. По крайней мере до тех пор, пока здесь не будет принято правильное решение, причем не позже полудня. Мы должны остановить убийства.
      – Как вы считаете, что нам следует сделать, генерал? – спросила Селдейн напряженным голосом.
      – Убрать «Саван демона»…
      – И пусть висминцы всех нас прикончат? – возмущенно поинтересовался Эндорр.
      – Нет, юный болван, – рявкнул Кард по-военному жестко. – Стража университета не допустит убийств и уничтожения зданий. Поберегите свой острый язык для заклинаний.
      – Успокойтесь, Кард, – вмешался Баррас, протягивая к генералу руку. – Положение и без того тяжелое. Кард кивнул.
      – Если мы хотим выиграть время, нам нужно быстро сделать несколько вещей. Многое будет зависеть от магов. Могу ли я внести свои предложения, не опасаясь, что меня будут перебивать?
      – Попробуйте, – с улыбкой проговорила Керела.
      – Хорошо. – Кард бросил сердитый взгляд на Эндорра. – Я полагаю, что додоверцы прячутся в одном дне пути от города. Скорее всего они поддерживают связь с джулатсанцами, которым удалось бежать в горы. Если я ошибаюсь, мы потерпим поражение.
      После того как «Саван» будет снят, маги должны сделать две вещи – причем быстро, прежде чем висминцы поднимут тревогу. Во-первых, установить связь со всеми, кто сможет нас услышать, особенно с додоверцами. Они нам понадобятся для того, чтобы атаковать тылы врага. Во-вторых, , необходимо уничтожить наблюдательную башню. Мне все равно, каким способом, – она даст возможность неприятелю попасть в университет и видеть, что здесь происходит, после того как мы лишимся магической защиты «Савана».
      Солдаты знают, что им делать; требуется ваше разрешение расставить магов таким образом, чтобы они защищали стены. И последнее, Баррас: я хочу, чтобы вы вступили с Сенедаем в переговоры. Попробуйте договориться с ним, чтобы он отложил казни. Все.
      – Вы намерены начать действовать через три дня? – спросил Торвис.
      – Нет, через два. Но висминцы не должны быть готовы нас встретить. Значение имеет каждая минута.
      – В таком случае «Саван демона» следует снять ночью, когда их не так много около наших стен, – сказал Эндорр.
      – Верно, – согласился с ним Кард. – Я полагаю, перед рассветом. Помните, мы не собираемся начинать боевые действия глубокой ночью, когда додоверцы будут спать. Кроме того, башню следует уничтожить только после того, как висминцы сообразят, что «Савана» больше нет. Если мы сумеем таким образом выиграть время, за которое додоверцы успеют собрать свои силы, будет очень хорошо.
      – Что бы вы ни говорили, это будет означать, что мы отдаем врагу университет, – сказала Селдейн.
      – Миледи, – повернувшись к ней, проговорил Кард, – я не намерен отдавать врагу университет.
      – В таком случае почему вы хотите избавиться от «Савана демона», за который, должен вам напомнить, Дил отдал свою жизнь? – спросил Эндорр.
      – Потому что пришло время сразиться за нашу свободу. И надеяться на помощь додоверцев. Если ситуация будет складываться не в нашу пользу, мы захороним Сердце.
      – Неужели вы верите в победу? – скептически поинтересовался Эндорр.
      – Молодой человек, я никогда не начинаю сражения, если не надеюсь победить. Если мы правильно направим магическую энергию, а наши союзники атакуют тылы висминцев, у нас есть шанс.
      – Спасибо, Кард, – сказала Керела. – Я предлагаю вам с Баррасом переговорить с Сенедаем. Мы останемся здесь и обсудим, кто из магов будет заниматься выполнением ваших заданий.
      Шагая в сопровождении солдат и Карда к северным воротам, Баррас чувствовал напряжение, царящее в безмолвном университете. В башне из металла и дерева, стоящей напротив Длинных комнат, собралось около дюжины висминцев, которые, наклонившись над парапетом, разглядывали пустую площадь.
      – Вам следовало стать дипломатом, генерал, – сказал Баррас с грустной улыбкой. – Вы почти такой же непревзойденный лжец, как я.
      – Я вас не понимаю, – Кард смотрел прямо перед собой, но Баррас заметил, как дрогнули уголки его губ.
      – За стенами университета собралось около десяти тысяч вооруженных висминцев, единственным желанием которых является уничтожение Джулатсы. У нас семьсот солдат, несколько сотен сердитых горожан и чуть меньше двухсот магов. Как вы думаете, что я имел в виду?
      – По правде говоря, учитывая их способность накапливать силы, за стенами должно находиться около двадцати тысяч висминцев.
      – Неужели вы и вправду верите, будто додоверцы только и ждут нашего сигнала, чтобы начать действовать? Наверняка их армия была отозвана, как только стало известно, что город Джулатса пал.
      – Нет, они где-то здесь. Просто их недостаточно.
      – И сколько времени мы сможем оказывать врагу сопротивление? – спросил Баррас.
      – Трудно сказать, – пожав плечами, ответил Кард. – Возможно, три дня, хотя все может закончиться и за один, если мы падем духом.
      – Но вы не думаете, что мы одержим победу? Кард рассмеялся, хлопнул одной рукой Барраса по спине, а другой открыл дверь, ведущую в башню северных ворот.
      – Я, конечно, стар, однако еще не выжил из ума. Советую положить самые ценные тексты в Сердце, прежде чем вы его захороните, – заявил он и показал на лестницу. – После вас.
 
      Лорд Блэксон и лорд Гресси прибыли в южный порт Гайернат слишком поздно, чтобы бросить свои немногочисленные силы в сражение, зато подоспели как раз вовремя, чтобы принять участие в наведении порядка. Давая команды людям, Блэксон почувствовал облегчение, несмотря на царившие вокруг смерть и разруху.
      Отблески пожаров они увидели, когда находились водном дне пути от Гайерната – оранжевые сполохи освещали горы, стоявшие на северной границе порта. Блэксон и Гресси предполагали худшее, представляли себе разграбленный город, уничтоженную армию… прощались с надеждой, пусть и не слишком серьезной, на победу.
      Однако Гайернат выжил, остатки армии висминцев отошли назад, навстречу Блэксону. Разведчики барона сообщили, что готовится атака, и его армия успела подготовиться.
      В течение восьми дней Гайернат отбивал атаки висминцев с моря и на суше; в конце концов, когда горел порт и сила магов была на исходе, жителям удалось сломить боевой дух врага. Магам не пришлось испытать на себе силу бело-черного огня шаманов, но они все равно понесли серьезные потери.
      Армия Гайерната потеряла половину своего военного резерва – кто-то погиб, иные получили тяжелые ранения. А маги, ставшие главной мишенью висминцев, насчитывали в своих рядах всего около сотни человек.
      Блэксон радовался тому, что город выстоял, но одновременно понимал, что его надеждам воспользоваться армией для спасения своих собственных владений не суждено сбыться.
      – С другой стороны, в Блэксоне будет гораздо меньше висминцев, чем мы предполагали, – сказал Гресси, стоявший рядом с товарищем; тяжелая контузия давала о себе знать тупой головной болью, да возникающим время от времени головокружением.
      – Это зависит от того, сколько висминцев пришло из Блэксона, а сколько прямо через пролив, – заметил Блэксон.
      – Вечный пессимист…
      – Пессимистом быть легко. Только взгляни, во что они превратили прекрасный порт.
      Оба одновременно посмотрели вниз, к подножию холма, где начинался Южный океан. Их глазам предстал порт, залитый яркими лучами солнца. Дым от потушенных пожаров медленно поднимался в небо, центральная улица, в начале которой они стояли, являла собой страшную картину разрушения. Бои шли на ее мостовых, спускающихся со склонов холма, в домах, на постоялых дворах, в пекарнях, оружейных и корабельных мастерских, которые сейчас лежали в руинах.
      Повсюду виднелись следы сражения: кровь, и пепел, и погребальные костры. Только когда взгляд останавливался на пристанях, кранах и складских помещениях, порт начинал приобретать привычные очертания. В гавани из воды торчали мачты трех или четырех потопленных кораблей, однако Гайернат сумел отбить все атаки врага, не обладавшего необходимыми навыками ведения морского боя.
      В результате восьми дней беспрерывных боев многие жители города остались без крова, дети осиротели, женщины стали вдовами. Солдаты и городская стража, способные держаться на ногах, отдавали все силы спасению того, что еще можно было спасти, стараясь превратить портовые постройки в некое подобие жилья. Слава Гайерната осталась в прошлом.
      По склону Корабельной улицы – главной улицы города – к ним направлялся какой-то человек. Высокий, средних лет, со свитком в руке; эмблема мэра висела у него на цепочке на шее.
      – Я бы сказал: «Блэксон, добро пожаловать в мой город», только от него почти ничего не осталось, – печально промолвил мэр.
      Барон пожал ему руку.
      – Про свой город я не могу сказать и этого. Мэр Скальер, позвольте представить вам моего друга. Барон Гресси. Они обменялись рукопожатием.
      – Я слышал, сколько стараний вы приложили, чтобы предупредить нас о наступлении висминцев, – сказал Скальер. – В наше время трудно найти честного человека, который носил бы титул барона. Естественно, о присутствующих речь не идет.
      – Еще реже удается встретить в Восточной Балии командующего, который одержал бы победу над висминцами. Я поздравляю вас.
      Скальер перестал улыбаться, а на его худом удлиненном лице появилось грустное выражение.
      – Если это можно назвать победой. Еще одной такой атаки нам не выдержать. Нас просто загонят в море. А глядя на развалины города, я порой думаю, что так, возможно, будет даже лучше.
      – Я понимаю, что вы чувствуете, Скальер, понимаю как никто другой. И прошу у вас солдат и магов именно потому, что хочу уничтожить угрозу для вашего города. – Блэксон пригладил бороду. – Наверное, свиток, который вы держите в руке, и есть ваше решение?
      – Да. Прошу меня простить за то, что мы долго не отвечали. Вы же видите, у нас масса дел, мы просто задыхаемся.
      Мэр протянул свиток Блэксону. Барон с замиранием сердца развернул его и принялся читать. Просмотрев указанные цифры, он радостно заулыбался. Впрочем, улыбка тут же сошла с его лица.
      – Вы не можете себе позволить отдать нам столько солдат и магов. Вам ведь нужно защищать город!
      Он передал свиток Гресси, который тоже едва сдерживал волнение.
      – Зачем? – хлопнув в ладоши, спросил Скальер. – Оглянитесь по сторонам. Висминцев необходимо остановить, и вы сможете это сделать, если заберете с собой остатки нашей армии и магов. Мы расставим разведчиков и сигнальные костры на всех дорогах, ведущих из порта. Если висминцы снова нас атакуют, мы узнаем заранее и эвакуируемся на море. Вы будете командовать армией Гайерната. И да благословят вас боги.
      Блэксон крепко обнял Скальера и принялся колотить его по спине, пока тот не начал отчаянно кашлять.
      – Вы дали Балии шанс. Как только мы вернем Блэксон, а лагеря противника, расположенные по обе стороны пролива Гайернат, будут уничтожены, мы пойдем назад, на север, в Андерстоун. И на сей раз постараемся победить. Тогда, – он повернулся к Гресси, – тогда мы воздадим всем по заслугам.
      – Скоро ваши люди будут готовы? – спросил Гресси.
      – Нужно некоторое время, чтобы снарядить корабли, и, я думаю, примерно столько же, чтобы вы обсудили ваши планы с моими офицерами, я уже не говорю о небольшом отдыхе. Через два дня на рассвете будет подходящий прилив. Вот тогда и отправитесь в путь.
      Блэксон кивнул.
      – Давайте найдем какую-нибудь подходящую гостиницу, которой посчастливилось выстоять, и выпьем за Гайернат и нашу Балию.
      Он начал спускаться по Корабельной улице, высоко подняв голову. В Блэксоне их ждет победа. Люди барона вместе с восемью тысячами солдат Гайерната прогонят висминцев туда, откуда они явились. Блэксон надеялся прожить достаточно долго, чтобы стать свидетелем того, как они будут проклинать свою глупость и дадут слово никогда больше не беспокоить барона Блэксона.

ГЛАВА 18

      Фрон почувствовал его первым, хотя Хирад узнал об этом значительно позже. Денсер по-прежнему находился на связи, он хмурился, его губы беззвучно двигались. Ирейн мягко гладила его по волосам.
      Остальные Вороны ничего особенного не заметили, однако волк поднял уши, а потом из его горла вырвался звук, очень похожий на жалобный визг. Встряхнув могучей головой, он начал принюхиваться к воздуху, шерсть на загривке встала дыбом, передние лапы задрожали.
      Затем он отошел от печки, несмотря на то что Уилл попытался его успокоить, посмотрел налево, на другой берег реки, потом направо, на кусты, скрывавшие лагерь от посторонних глаз. В следующее мгновение он взвыл, но тут же резко замолчал и посмотрел на Хирада. Варвар мог бы поклясться, что волк хмурится, что он очень обеспокоен… Но тут его пронзила почти невыносимая головная боль.
      Хирад вскрикнул, сжал голову обеими руками, попытался встать, однако упал на землю – сначала на пятки, затем на спину, высоко задрав ноги. Лицо исказила гримаса боли. Словно издалека он слышал голос Илкара, почувствовал, как его схватили чьи-то руки, пытаясь удержать бившееся в конвульсиях тело.
      Ничего подобного ему испытывать не приходилось. Мозг словно размазали по внутренней поверхности черепа при помощи молотков с шипами и одновременно сжали до размеров маленького яблока. Перед глазами возникали красно-золотые вспышки, а весь остальной мир погрузился в непроглядный мрак. В ушах раздавался грохот тысяч могучих крыльев. Наступил короткий момент прояснения, и Хирад вдруг понял, что у него из носа идет кровь.
      Боль имела голос. Сначала Хирад услышал его эхо и посчитал отголоском боли. Пронесся ураган шепотов – Хирад не мог до него дотянуться, он промчался мимо онемевшего сознания, затем остановился. Варвар хотел открыть глаза, но не смог. Руки и ноги тоже не желали слушаться.
      «Это смерть», – подумал он.
      – Нет, Хирад Холодное Сердце, не смерть. – Этот голос, приходивший к нему в кошмарных снах, он знал очень хорошо. Почему-то он принес неожиданное утешение. – Прошу простить меня за то, что доставил тебе неудобства, но они неизбежны. Первый контакт натаком расстоянии труден. Тебе скоро станет легче.
      – Ша-Каан? – Путающиеся мысли сошлись в одной точке в его страдающем от почти невыносимой боли мозгу, позволив быть услышанным и слышать дракона.
      – Отлично. Ты не пострадал.
      – Я так не думаю. Да и «неудобства» – не совсем подходящее слово, чтобы описать то, что я пережил минуту назад.
      Ша-Каан рассмеялся, и Хираду показалось, будто ласковая рука погладила его мозг.
      – Ты наделен тем же бесстрашием, что я видел в Септерне. Жаль, что ты не маг.
      – Почему?
      – Потому что тогда наш союз был бы сильнее и полнее.
      – Какой союз?
      Хирад почувствовал беспокойство.
      – Чтобы помочь моему Роду выжить, я должен обратиться к тебе с просьбой. Я стар, даже по меркам Каанов, однако у меня нет драконера с тех пор, как умер Серан из замка Танцующих скал. Ты единственный человек, наделенный достаточно сильной волей, чтобы ответить на мой призыв. Возможно, ты мне понадобишься, прежде чем вы попадете в мои владения.
      Хирад был потрясен. А еще его охватило чувство, что ему оказали огромную честь, хотя он и не понимал, откуда оно взялось. Про драконеров он ничего не знал, если не считать того, что все они маги.
      – Но что я могу? Я даже заклинания творить не умею.
      – Кое-кто из Воронов способен направить энергию пространства между измерениями и позаботиться о моих ранах. А твое сознание горит так ярко, как ни у кого из твоих товарищей. Даже если я буду серьезно ранен, я смогу тебя увидеть и добраться до убежища. Прошу, дай согласие. Я научу тебя всему, что необходимо знать.
      – А я смогу тебя позвать?
      – Если возникнет необходимость. Хотя не обещаю, что отвечу на твой призыв сразу или смогу оказать тебе необходимую помощь. А вот ты должен откликаться на мой зов без промедления.
      – Даже если я буду находиться в гуще сражения?
      Хирад представил себе, как страшная боль пронзает его голову и он падает, словно от удара вражеского оружия, прямо на поле боя. Он не мог такого допустить.
      – Если твое сознание будет открыто, я смогу понять, когда ты отдыхаешь, и свяжусь с тобой только в такой ситуации.
      – Тогда я согласен, – сказал Хирад, прежде чем успел сообразить, что говорит.
      – Отлично. А теперь скажи мне, как продвигаются ваши поиски способа закрыть разрыв?
      Хирад быстро рассказал Ша-Каану о «Саване демона» все, что знал, – по правде говоря, не слишком много, и более подробно о том, какое расстояние им осталось проделать до Джулатсы.
      – Поясни про «Саван демона». Какое отношение он имеет к измерениям?
      – Понятия не имею, – ответил Хирад. – Мне известно лишь, что ни одно живое существо не в силах сквозь него пройти, что он тянется к самому небу и уходит под землю до самой преисподней, а тот, кто пытается через него проскочить, отдает свою душу демонам.
      Ша-Каан молчал несколько минут, но Хирад чувствовал его присутствие и беспокойство.
      – А почему ты выбрал меня именно сейчас? – спросил он.
      – Потому что я должен выполнить миссию, которая обязательно спровоцирует нападение моих врагов, и, следовательно, я могу быть ранен. Мне необходим драконер. Так, вернемся к «Савану демона». Дай-ка я попытаюсь разобраться с тем, что у вас происходит. Ваши маги опять сотворили заклинание, которое не в состоянии контролировать. Я свяжусь со своим Родом и посмотрю, что творится в пространстве вокруг города, куда вы направляетесь. Я буду говорить с тобой завтра, когда ваше солнце пройдет зенит. Приготовься.
      – Хорошо.
      – Спасибо тебе, Хирад Холодное Сердце. Ты дал торжественную клятву, но ты не один. Везде, где есть маги, есть драконеры. До завтра.
      Дракон исчез, и только тут Хирад сообразил, что не имеет ни малейшего понятия, что нужно делать, чтобы связаться с Ша-Кааном. Он открыл глаза.
      – Боги, Хирад! Что с тобой случилось? – Над варваром склонился встревоженный Илкар.
      Хирад улыбнулся. Перед глазами все плыло, тупая боль в голове неоспоримо подтверждала, что разговор с Ша-Кааном ему не приснился. Он лежал на спине, кто-то подложил ему под голову сложенный плащ. Женская рука осторожно стерла влажной тряпкой кровь, которая текла у него из носа.
      – Сколько я был без сознания?
      – Пару минут, – ответил Безымянный.
      – Может быть, даже меньше, – добавил Илкар.
      И тут раздалось низкое глухое рычание. Неожиданно Хирад увидел нос Фрона, желтые глаза волка внимательно заглянули в его глаза, и у варвара возникло ощущение, будто волк хмурится – получилось очень забавно. Впрочем, его, очевидно, удовлетворило то, что он увидел, – высунув язык, Фрон быстро лизнул Хирада в щеку и отошел в сторону.
      – Его все устраивает, – заметил варвар.
      – А вот несколько минут назад он ужасно нервничал, – проговорил Безымянный.
      – Вы не против, если я сяду? – спросил Хирад.
      Ему помогли подняться. Денсер устроился, скрестив ноги, в стороне от остальных, зажег трубку и принялся пускать кольца дыма в голубое небо. На лице у него застыло беспокойство. Уилл стоял рядом с Хирадом, ласково поглаживая бок Фрона, в окружении Илкара, Безымянного и Ирейн. Илкар протянул кружку с кофе.
      – Ты уронил ту, что собирался выпить, – сказал он.
      – Не помню.
      Хирад чувствовал себя намного лучше: боль начала отступать, мысли и зрение постепенно становились четче.
      – Итак, что же произошло? – повторил свой вопрос Илкар.
      – Со мной разговаривал Ша-Каан. Сейчас он находится на землях своего Рода, в Крылатом Приюте.
      – Где-где?
      Хирад лишь пожал плечами. Он не имел ни малейшего представления о том, откуда взялось это слово. Ша-Каан его не произносил.
      – В Крылатом Приюте. Думаю, это дом Ша-Каана. Хирад заглянул в лица Илкара и Безымянного. Первый задумался, второй был явно озадачен.
      – Насколько я понимаю, новости не слишком хорошие, – произнес Илкар. – Иначе зачем ему с тобой разговаривать?
      – Гораздо важнее понять, как он с тобой разговаривал, – заявил Безымянный. – Посмотри на себя. Двухдневный труп и то выглядит лучше.
      – Спасибо, – сказал Хирад. – Понимаете, он боится пострадать, и ему нужен новый драконер. Если быть точным, ему нужен я.
      – Что? – спросили одновременно три мага.
      – Вот-вот, я ему задал точно такой же вопрос. Но, очевидно, я могу стать для него связующим звеном с нашим измерением, а вы трое сделаете остальное. Он выбрал меня, потому что знаком с моим сознанием. Ша-Каан сказал, что оно очень сильное. – Хирад гордо выпятил грудь.
      – Да уж, голова у тебя точно твердая, – фыркнул Илкар.
      – Ты ведь не согласился, правда? – спросил Денсер, и его слова прозвучали скорее как утверждение.
      – Разумеется, согласился. Мне пришлось, – удивленно приподняв одну бровь, ответил Хирад.
      – Большое спасибо, – рявкнул зитескианец.
      – А в чем дело? – Хирад начал злиться. – Разве у меня был выбор?
      – Был. Ты мог отказаться. Предположим, я не хочу быть драконером?
      – А ты им и не стал, зитескианец. Драконер я. Ты… ну, не знаю… ты что-то вроде консорта. – Хирад сознательно выбрал неправильное слово.
      Денсер вскочил на ноги.
      – Ты, наверное, решил неудачно пошутить, Хирад. Если ты надеешься, что я соглашусь на роль консорта, – он выплюнул это слово, словно оно целиком состояло из вонючего гнилья, – так вот, можешь засунуть свои надежды в задницу.
      – Денсер, сядь и говори потише, – приказал Безымянный и сделал вид, что встает, когда маг хотел ему что-то возразить. – Ты так орешь, что приманишь сюда висминцев. Впрочем, должен заметить, что орешь тут не ты один. Мы Вороны. Советую вам хотя бы иногда об этом вспоминать.
      – Тебя там не было, – проворчал Хирад.
      – Хирад, – предупредил друга Безымянный.
      – Нет, вы меня выслушайте, – Хирад заговорил потише. – Я чувствовал, что Ша-Каан во мне нуждается. Не только во мне, а во всех нас – не меньше, чем мы нуждаемся в нем. Учти, Денсер, если все Казны погибнут, нас тоже ждет смерть. Наш долг его защищать. У меня не было времени с вами посоветоваться, и я поступил так, как считал правильным.
      Денсер снова уселся возле костра, обменявшись мимолетным взглядом с Ирейн.
      – В любом случае ты прав, времени у нас мало.
      Все Вороны удивленно на него посмотрели. Они успели забыть о том, что он выходил на связь.
      Илкар кашлянул.
      – А что случилось?
      – У нас есть всего восемь дней на то, чтобы закрыть разрыв.
 
      Сердце Деррика переполняло ликование. Восемь дней безумной скачки привели его людей на позицию, с которой они могли атаковать стоянку висминцев у пролива Гайернат. Разведчики доложили, что лишь небольшой отряд, насчитывающий примерно сто пятьдесят воинов и рабочих, контролирует постоянный поток всего необходимого для армии из Висмина и охраняет его восточные границы.
      Отряд Деррика скакал без отдыха днем и останавливался на ночлег только после наступления ночи. Лошади, конечно, долго не протянут, но конец пути уже виден. Разгромив эту стоянку, они выйдут к морю и после короткого морского путешествия смогут один день отдохнуть.
      Представители четырех университетов, сто девяносто воинов и восемнадцать магов, остановились в часе пути от лагеря врага на берегу моря. Командиры обсудили план операции. Самую большую опасность представляли три сторожевые башни, на каждой из которых несли караул по три воина. Деррик приказал заняться ими всем своим четырнадцати лучникам, обеспечив их поддержкой магов. Он предпочел бы расправиться с врагом при помощи магии, но на скаку было очень трудно подготовить необходимые заклинания. Целью кавалерийской атаки послужат огромные палатки с припасами в центре лагеря.
      Деррик, возглавлявший отряд кавалеристов, обратился перед боем к своим воинам:
      – Эти люди захватили наши земли, они убивали и грабили. Среди вас нет никого, кто не потерял бы друзей или родных, тех, кто погиб, защищая Андерстоунское ущелье, и тех, кто отдал жизнь во время блокады Джулатсы. Одним богам известно, что происходит сейчас в Блэксоне, Эрскане, Денебре и Эймоте.