Джармоны (№2) - Мятежный восторг

– Вот что, Куинси! Когда она тебе надоест, извести меня. У меня может снова появиться охота.

– Хочешь все сразу – и Лиса, и ее? Не слишком ли роскошно?

– Я же сказал: когда надоест!

– Вы не можете так унижать меня! Чем я это заслужила!

– Мне, пожалуй, пора, – сказал Куинси, не подавая виду, что его трогают крики Жанетты. – Ты не особенно рассчитывай, на то, что скоро получишь ее назад. Она мне дорого обошлась, и я намерен окупить затраты с лихвой.

Жан-Клод окинул взглядом могучее тело брата, состоявшее, казалось, из одних стальных мышц, и злобно усмехнулся, предвкушая, как эта необузданная сила обрушится на нежное, хрупкое тело Жанетты.

– Пользуйся ею, сколько захочешь. Я подожду. – Он вдруг оживился: – А ты не боишься, что ее голубая кровь окажется слишком жидкой? Что она так никогда и не загорится? Я, как ни бился, слышал от нее только «нет» да «нет».

Жанетта ничком рухнула на постель, чтобы спрятать горящее от стыда лицо.

– Поживем – увидим, – холодно произнес Куинси. – Значит, договорились? Тогда одно условие: никто не смеет коснуться ее до моего возвращения.

– Не думаю, что мои люди жаждут навлечь на себя твой гнев, дорогой братец. Она теперь твоя, и я сейчас же предупрежу каждого…

– Себя не забудь!

Куинси рывком сдернул Жанетту с постели и привлек к себе, ощутив каждый изгиб ее дрожащего тела. Медленно он приподнял ее лицо за подбородок. Полные губы трепетали, но невозможно было сказать, в ожидании поцелуя или от сдерживаемого гнева. Сердце Куинси забилось, и он склонился к этим губам.

– Эй, эй! – вмешался Жан-Клод. – Сделка будет считаться совершенной только тогда, когда я получу все необходимые сведения. Сам видишь – чем скорее, тем лучше!

Куинси оттолкнул Жанетту. Лицо его было искажено от неудовлетворенной страсти, глаза яростно сверкали. От толчка она упала на постель, полы пеньюара распахнулись. Куинси резко отвернулся и вышел.

– Кстати, – ехидно сказал Жан-Клод, наблюдая за тем, как судорожно Жанетта кутается в пеньюар, избегая его взгляда, – я что-то не заметил, чтобы ты сопротивлялась, когда братец Куинси повалил тебя на постель! А я-то явился защитить твою честь! Похоже, тебе не слишком нравится подолгу быть одной. В таком случае и я на что-нибудь сгожусь… А впрочем, зачем мне это? Пусть Куинси занимается твоим постельным образованием. Не сопротивляться – этого мало… – он помедлил и издевательски добавил: – дорогая. Короче, вот что. Ты принадлежишь мне и будешь принадлежать всегда, даже в тех случаях, когда я буду одалживать тебя другим в виде платы за услуги. Тебе ведь это по душе, не так ли, милая? Потому что ты меня любишь. Ведь любишь, верно?

Жан-Клод, усмехнувшись, окинул Жанетту взглядом собственника. Голубые глаза его были холодны. Заметив на плече длинный, все еще влажный локон, он пропустил его между пальцами. Жанетта отшатнулась, не в силах выносить даже такое прикосновение. Она ничего не ответила ему.

Жан-Клод улыбнулся. Он был доволен ее строптивостью, потому что терпеть не мог кротких, податливых созданий. Его влекли вызов, поединок – и победа.

– Тебе лучше переодеться, дорогая, – сказал он, не отводя взгляда от ее тела. – Ты слишком дорога мне, я просто не могу допустить, чтобы ты простудилась.

Девушка яростно сверкнула на него глазами, но он только засмеялся.

Оставшись одна, Жанетта легла на спину и раскинула руки, пытаясь вообразить себя на теплых, мягко колышущихся волнах, услышать их плеск и забыть насмешливый смех Жан-Клода. Тихие горькие слезы беззвучно текли из глаз, пропитывая влагой волосы на висках.

И этот человек еще спрашивает, любит ли она его! Разве он стоит любви? После всего, что она вынесла по его вине, он заслуживает только ненависти! А Куинси, его единокровный братец! Они стоят друг друга!

Глава 13

Не в силах усидеть на месте, Жанетта ходила взад-вперед по гостиной своей роскошной тюрьмы. Беспокойство ее возрастало. То и дело она бросалась к двери, чтобы проверить, крепко ли держится стул, засунутый спинкой под обе ручки. Не то чтобы стул мог предотвратить вторжение, но даже эта жалкая мера предосторожности была очень кстати – по крайней мере никто уже не мог ворваться без стука. Каждый раз, когда взгляд падал на дверь, она судорожно стискивала у горла ворот пеньюара. Жан-Клод не удосужился снабдить ее одеждой.

С неожиданного визита Куинси Жерара прошло много часов, но разговор братьев все еще был свеж в памяти. Как они торговались из-за нее! С тех пор Жанетту оставили в покое – настолько, что даже не кормили. Поначалу она радовалась одиночеству, но мало-помалу начала тревожиться. Солнце давно уже опустилось за горизонт, вечерняя прохлада сменилась' холодом ночи. Что-то происходило, но что? Замок казался вымершим.

Вспомнив Куинси, Жанетта снова рассердилась на себя. Нужно было изобличить его перед Жан-Клодом! Почему она этого не сделала? Разумеется, она была слишком унижена и растеряна, чтобы мыслить здраво, но если бы не это… сказала бы она Жан-Клоду, что Куинси и есть Лис? Пожалуй, все-таки не сказала бы. Неужели только потому, что его поцелуи так волнуют, так воспламеняют кровь?

Волна дрожи прошла по ее телу, и она ускорила шаг, будто хотела убежать от себя.

Было очень нелегко совместить эти два образа: романтический и жестокий предводитель разбойников Лис и Куинси Жерар, которого она знала много лет. Он всегда казался мрачноватым, словно думал одному ему известные невеселые думы. И еще… раньше Жанетта не придавала этому значения, но ведь Куинси… да-да, он всегда питал к ней – интерес? Слабость? Неужели даже тогда он видел в ней женщину?

Внезапный всплеск желания медленно растаял. Это было весьма странно. Братья упоенно торговались, и она была призом в их сделке. Почему же Жан-Клода она за это ненавидит, а Куинси ее только озадачивает?

Устав от раздумий, Жанетта раздвинула занавески, чтобы впустить в комнату лунный свет, и с удивлением заметила стоявший в бухте большой галеон. Он покачивался на волнах довольно близко от берега. Шлюпки курсировали от его борта к пляжу, перевозя какой-то груз, принимать который бросалось множество людей, так что берег напоминал растревоженный муравейник. С такого расстояния невозможно было разглядеть подробности, однако суетливый характер выгрузки под покровом ночи ясно говорил о контрабанде.

Один из неизвестных вдруг бросил взгляд вверх. Девушка отпрянула от окна из страха быть замеченной. Она надеялась, что не привлекла внимания контрабандистов. Им наверняка понравилась бы идея прихватить с собой в дорогу женщину.

Время шло. Невозможно час за часом нервничать и при этом не изнурить себя. Жанетта не могла уже мерить шагами гостиную: ноги у нее подкашивались. К тому же она озябла, ведь никто не принес дров, чтобы разжечь огонь в камине. Закутавшись в одеяло, она уселась так, чтобы видеть входную дверь, но очень скоро глаза у нее начали слипаться. Тогда она прилегла на диванчик и быстро заснула…

В дверь забарабанили. Жанетта рывком села и с ужасом уставилась на ходивший ходуном стул. Кто-то ломился к ней! Она попыталась подняться на ноги, но запуталась в одеяле и повалилась на пол. К стуку прибавились громкие проклятия, потом раздался удар каким-то тяжелым предметом. На двери появились темные черточки трещин.

Жанетта неистово забилась, стараясь выпутаться из одеяла, но не сумела и поползла, извиваясь, за диван, чтобы там укрыться. В этот момент новый удар расколол дверь пополам, и стул отлетел в сторону.

На пороге появился человек, увидев которого Жанетта вскрикнула от отвращения. На нее, ухмыляясь, смотрел невероятно грязный оборванец.

– Ага! – удовлетворенно буркнул он. – Птичка-то уже запуталась в силке! Оно и к лучшему.

Его отвислые мокрые губы шевелились, словно он пытался что-то сказать, а от тела исходило такое зловоние, что Жанетту чуть не стошнило. Он подошел к ней, невозмутимо взвалил на плечо и понес к двери. На ее отчаянные крики никто не отзывался. Около кареты стоял Генри и, увидев ее, нетерпеливо отмахнулся, когда она стала молить его о помощи.

– Тихо, тихо! Здесь небезопасно, мадемуазель.

Она не поверила и закричала снова, в надежде, что кто-нибудь услышит и придет на помощь. Где же Куинси? – думала она в отчаянии. Она ведь обещана ему! Сейчас Жанетта готова была принять помощь кого угодно, лишь бы отделаться от мерзкого создания, державшего ее на плече.

Наконец ее крики надоели похитителям, и они забили ей рот грязным, вонючим кляпом. Оборванец впихнул ее в карету, потуже обмотал одеялом и пристроил на сиденье.

– А теперь веди себя тихо, иначе я сделаю так, что ты месяц не сможешь ходить!

Захлопнув дверцу, он неуклюже взобрался на облучок. Жанетта попыталась освободиться от одеяла. Упряжка рванулась вперед, от толчка ее сбросило на пол между сиденьями. Лошади понеслись вскачь, так сильно раскачивая карету, что девушка беспомощным свертком перекатывалась по полу, не в силах даже вытолкнуть отвратительный кляп. В конце концов, ей удалось высвободить одну руку и вырвать грязную тряпку изо рта. Теперь можно было отдышаться. Размотав одеяло, она устроилась на бархатном сиденье.

Упряжка неслась, словно за ней гнались все демоны ада, на выбоинах карету так подбрасывало, что приходилось хвататься за что попало, чтобы снова не оказаться на полу. Неожиданно Жанетта обнаружила в углу сиденья связку мехов и на них – корзинку с провизией и бутылкой вина. Схватив кусок сыра и ломоть хлеба, девушка жадно впилась в них зубами. Пища показалась ей восхитительной, и она ела до тех пор, пока не ощутила, что не может проглотить больше ни крошки. К сожалению, запить ужин было нечем – бутылка была плотно заткнута пробкой. Жанетта вернула ее в корзину, сложив туда же остатки еды.

Жанетта не могла понять, куда ее везут. Зачем? И почему в такой спешке? Она с содроганием вспомнила ужасные минуты, когда лежала на полу, беспомощная, с мешком на голове, кашляя и чихая, в то время как кто-то вонючий, невыразимо гнусный издевался над ее телом.

Жанетта сжалась на сиденье в таком приступе ужаса, что прежние страхи показались ей просто смешными. Выходило, что над ней надругался тот самый оборванец, что тащил ее на плече к карете! Она в его руках, в его власти! Беспросветное отчаяние овладело ею.

Судя по всему, ее увозят из замка по приказу Жан-Клода. Но как он мог доверить ее этому чудовищу? Только бы Генри тоже ехал с ними! Он не позволит снова надругаться над ней.

Карета резко остановилась. Жанетту сбросило на пол, сверху на нее свалилась корзинка с едой и полной бутылкой, а затем ворох мехов.

– Куда это вас несет в такое время? – рявкнул снаружи громкий командный голос.

Не зная, чего ожидать, кому верить, Жанетта постаралась зарыться под меха, чтобы ее не заметили. В сознании эхом повторялось предупреждение оборванца: «Веди себя тихо, иначе я сделаю так, что ты месяц не сможешь ходить!» Она решила, что рискнет, если сочтет возможным попросить о помощи у тех, кто остановил карету, особенно если среди них находится Куинси.

– Вот ведь какое дело, – сказал голос Генри, в котором вдруг зазвучало подобострастие, смешанное с раздражением. – Наш хозяин не захотел возвращаться из гостей в закрытой карете. Подавай ему, видите ли, прогулку верхом при лунном свете! Ну, а нам с приятелем нет дела до того, что карета пустая – быстрее доедем!

– Что-то в последнее время контрабандисты зашевелились, – заметил командный голос.

– Мы об этом ничего не знаем. Нам бы поскорее домой добраться, на теплую кухню да за стол!

Жанетта задалась вопросом, с кем они имеют дело. Возможно, маркиз де Бомон организовал ее поиски? Или тетушка? Но она не знала наверняка, а положиться на удачу не решилась. Все мужчины одинаковы, думала она с угрюмой обреченностью, надеясь, что до обыска дело не дойдет.

– Да уж, теплое местечко у камелька в такую ночь так и манит, – командный голос смягчился, – особенно если под боком девчонка погорячее. Ладно, ребята, загляните-ка в карету, да и разъедемся.

Дверца распахнулась. Жанетта затаила дыхание. Послышалась какая-то возня у нее над головой, но было заметно, что никто особенно не утруждает себя. Вскоре дверца закрылась.

– Лейтенант, ничего интересного не обнаружено!

– Что ж, поезжайте, счастливчики, а нам рыскать по кустам до рассвета.

– Да уж, незавидная участь, – небрежно заметил Генри. – А в чем дело?

– Сказано, обыскивать всех.

– Это что же, нас опять остановят? Когда ж мы домой доберемся!

– Кто это вас остановит, скажи на милость, дуралей? Патруль-то один! Если не повернете назад, то доберетесь домой без хлопот.

– Вот и славно!

– Эй, по местам! Дело не ждет!

И снова началась бешеная скачка. Жанетта сбросила с себя меха, пристроила корзинку и уселась на сиденье. Она спрашивала себя, правильно ли поступила, затаившись. Впрочем, это уже не имело значения. Она предпочла знакомых тюремщиков незнакомым спасителям. Теперь оставалось узнать, что ее ждет. К счастью, Генри тоже покинул замок. Возможно, он защитит ее от посягательств Жака.

Время, казалось, остановилось. Постепенно Жанетта начала сомневаться, что они вообще когда-нибудь доберутся до места назначения. У нее болело все тело, ломило виски. Но когда она думала: а что же ждет ее в конце пути? – ей хотелось, чтобы тряска продолжалась вечно.

Неожиданно ей пришло в голову, что ее могут везти к Куинси, что сделка совершена и будет оплачена. Радостное возбуждение ненадолго придало девушке сил. Впрочем, она поборола неуместные чувства. Разве ей сейчас до сантиментов? Ведь Куинси одной крови с Жан-Клодом, пусть даже только наполовину, а значит, он столь же черен душой.

В конце концов карета замедлила ход и остановилась. Жанетта сбросила меха, под которое снова забилась, скрываясь от холода, и приготовилась обратиться в бегство. Но не успела она взяться за ручку дверцы, как та распахнулась и внутрь протянулась рука, поросшая жесткими волосами, напоминающими мех зверя. Рука схватила ее, рванула на себя, и она оказалась прижатой к вонючим тряпкам.

Переступив за время пути какой-то внутренний порог, Жанетта не испугалась, а пришла в бешенство и так лягнула Жака в голень, что он взвыл от боли и выпустил ее. Подобрав повыше рваный подол сорочки и полы пеньюара, она бросилась бежать со всей скоростью, на какую только была способна, держа курс на темнеющую поблизости громаду леса. Однако Жак, на первый взгляд неповоротливый, проявил неожиданную прыть. В несколько прыжков он нагнал ее, схватил за волосы, принудив остановиться, и с размаху влепил ей одну за другой три пощечины. Последняя была так сильна, что Жанетту швырнуло на подоспевшего Генри. Все еще в бешенстве, она не обратила на боль никакого внимания и нанесла бы Жаку ответный удар, если бы Генри не схватил ее за руку.

– Не злите его – хуже будет! – прошипел он ей на ухо, а своему сообщнику сделал знак отойти.

Бормоча грязные ругательства, Жак ушел, но вскоре вернулся – с мехами и корзинкой.

– Устроимся поудобнее, раз уж мы здесь, – заявил он, многозначительно глядя на девушку. – Генри прав: злить меня не стоит. Он ведь не всегда будет поблизости, чтобы прийти тебе на помощь, малышка!

С этими словами он повернулся и ушел. Только тут Жанетта заметила жалкую лачугу. Это что же, и есть место их назначения? Ее новая тюрьма? Это невозможно!

От пощечин Жака лицо горело, но она сочла ниже своего достоинства обсуждать это с Генри и вообще задавать какие-либо вопросы. Ответ вряд ли порадовал бы ее, а поскольку пока путей к спасению не было, оставалось молча вынести то, что уготовила ей судьба. Она решила, что будет держать ухо востро и воспользуется первым же шансом.

– Жак от, природы таков, – мрачно объяснил Генри, подтолкнув ее к хижине. – Гнусный он тип, что и говорить, а уж с вашей сестрой – чистый дьявол. Так что сама понимаешь…

– Что это вы перешептываетесь? – подозрительно осведомился Жак, высунув голову в дверь. – Учти, Генри, если что – я первый! Давай веди ее сюда.

Жанетта едва сумела подавить дрожь. Этот человек пугал ее, как дикий зверь.

В лачуге было холодно и грязно. Всю обстановку составляли грубо сколоченный стол и такой же стул. Она огляделась с чувством глубочайшего уныния. Как ей хотелось убежать отсюда! Подальше от этих грубых животных! Но она не могла рисковать, зная, что в случае неудачи ее ждут побои и скорее всего жестокое изнасилование. Она продрогла до костей, но ждать огня не приходилось: он мог выдать их присутствие.

Корзинка с остатками еды и вином уже стояла на столе рядом с тусклой плошкой, меха валялись в углу.

– Это твоя постель, – буркнул Жак и добавил с гнусной ухмылкой: – Может, погреть тебе ее?

Девушка гневно сверкнула глазами. Он разразился скрипучим смехом, взял бутылку и начал лезвием ножа ковырять пробку. Ей оставалось только устроиться в ворохе мехов подальше от него.

– Я посторожу первым, – сказал Генри. – Не вздумай выпить все вино в одиночку, дай немного мадемуазель, чтобы согрелась. И на мою долю оставь.

– Как?! – вскричала Жанетта в ужасе. – Вы уходите? Вы же не оставите меня с ним наедине?

– Немного доброго вина – и весь ваш страх как рукой снимет, – ответил он с кривой усмешкой и вышел.

– А ночь-то выдалась холодная, – как бы между прочим заметил Жак. – Как насчет винца? Сядем рядком, угреемся, слово за слово…

Его глубоко посаженные глазки зашарили по телу Жанетты. Она опустила голову и натянула мех почти до самого носа, чтобы прикрыть свой чересчур легкомысленный наряд.

– Нет, спасибо, обойдусь, – ответила она отчужденно. Она быстро согрелась, но не отваживалась и думать о том, чтобы сомкнуть глаза. Это было все равно, что предложить себя Жаку. Она решила дождаться, когда его сморит пьяный сон. Что, если тихонько выудить нож у него из кармана, выбраться наружу, проскользнуть мимо Генри…

Дальше мечты зашли в тупик. Куда идти? Ведь она понятия не имеет, где находится. Одна в пустынной местности, без одежды, холодной ночью! И все же Жанетта знала, что попытается убежать, если представится возможность.

Время шло. В щели между бревнами проникал ночной холод, и приходилось плотно кутаться в меха, чтобы сохранить тепло. Жак уничтожил остатки пищи, обильно запивая их вином. Пил он шумно и жадно, как животное на водопое. Вино разгорячило его, запах немытого тела наполнил хижину. Когда в бутылке убыло на три четверти, Жак пьяным голосом негромко затянул песню. При этом он нетерпеливо возился на стуле и обегал глазами хижину, как человек, ищущий развлечений. Рано или поздно дело должно было дойти до Жанетты, и когда мутный взгляд остановился на ней, она окаменела.

Жак поднялся и неверным шагом, двинулся к ней. Девушка приготовилась сопротивляться до последнего.

– Я оставил тебе немного выпивки, малышка. Ох и винцо попалось! Сроду меня так не забирало. На, держи!

Он ткнул девушке откупоренную бутылку. Она отшатнулась.

– Ну-ну, нечего артачиться. Я только хочу, чтобы ты согрелась.

– Пей сам! – крикнула она, ощутив, как подкатывает тошнота при мысли о том, что к горлышку прижимались эти мокрые отвислые губы.

– Брезгуешь, значит?

Не успела Жанетта и глазом моргнуть, как Жак схватил ее за волосы, запрокинув голову, и влил вино в рот, широко раскрытый для крика. Против воли она глотнула пару раз, потом закашлялась, и темная жидкость потекла по шее и груди, пропитывая одежду.

Все это ужасно развеселило Жака. Он скорчился, хохоча и хлопая себя по ляжкам. Жанетта воспользовалась этим, чтобы кинуться к двери. Снаружи царили мрак и холод. Мокрая сорочка льнула к телу, как корка льда. Пару секунд девушка вглядывалась в темноту, потом сделала шаг вперед.

– Ты куда это? – раздался резкий окрик, и в бок уперлось дуло пистолета.

– Этот… Жак… он насильно влил мне в рот вино и…

– Видать, мало влил. Назад! Мне приказано стеречь тебя, и уж будь уверена, я устерегу!

Дуло с силой ударило ей в ребра. Жанетта вскрикнула и схватилась за бок от мучительной боли. «Эти двое безумцы, каждый по-своему», – подумала она и вернулась в хижину. Голова казалась странно легкой, желудок сводило. Опасливо оглядевшись в поисках Жака, девушка обнаружила его на полу, с пустой бутылкой в руке. Очевидно, он так напился, что заснул, потому что лежал совершенно неподвижно. Жанетта бесшумно перенесла свою постель в другой угол, свернулась клубочком и закрыла глаза. Она чувствовала себя совершенно разбитой.

Глава 14

Разбудил ее упавший на лицо солнечный луч. Медленно и неохотно она приоткрыла веки. Вдруг к горлу подступила тошнота и рвотный позыв заставил ее вскочить, разметав меховое гнездо, в котором она провела ночь. Прижимая ладонь ко рту, Жанетта пулей вылетела из хижины и упала на колени прямо у порога. Ее выворачивало до тех пор, пока в желудке ничего не осталось. Полуживая от изнеможения, она со стоном опустилась прямо на холодную землю. Отчаянно хотелось пить, но не было сил даже пошевелиться. Когда поблизости хрустнула ветка, она лишь вяло приподняла голову. Это был Генри с пистолетом в руке.

– Я так и подумал, мадемуазель, что вы уже проснулись, – сказал он насмешливо.

– Воды! – простонала она.

– Что такое? – удивился Генри.

– Мне плохо…

– Да, похоже на то. Будет вам вода.

Через пару минут он вернулся с черпаком, поднес к губам Жанетты и дал ей отпить глоток. Чуть погодя, видя, что рвотных спазмов не последовало, он позволил ей напиться вволю.

– Скоро вам станет лучше.

В самом деле, тошнота мало-помалу утихла. С помощью Генри девушка поднялась, но была так слаба, что тут же повисла у него на плече.

– Я отведу вас в хижину. Ложитесь и не вставайте, пока не вернутся силы. Не знаю, сколько нам еще тут оставаться, но уже недалеко до заката, а там опять похолодает. В первую очередь вам бы надо согреться.

Жанетта попыталась идти сама, но колени подогнулись, и она чуть не упала. Генри втащил ее внутрь, вышел и захлопнул дверь. Лачуга была пропитана вонью. Жанетта нашла в себе силы присесть возле неподвижного тела Жака, остававшегося в той же позе, в которой уснул. Это казалось странным. Превозмогая отвращение, девушка дотронулась до тела и сразу ощутила, какое оно каменное и ледяное. Жак был мертв. Вопль ужаса рванулся из горла.

Дверь распахнулась, вбежал Генри и, оттолкнув Жанетту, склонился над трупом. С минуту он изучал своего сообщника, потом выпрямился, пожал плечами и пнул его носком грубого ботинка. Жанетта не могла отвести взгляда от трупа. Это был первый мертвец, которого она видела за свою жизнь. Генри пришлось как следует встряхнуть ее, чтобы привести в чувство.

– Откинул-таки копыта, – озадаченно заметил он. – Я знал, что когда-нибудь он допьется до ручки!

– Он умер… – тупо произнесла девушка.

Она не могла поверить, что такое возможно. Люди не умирают вот так, ни с того ни с сего. Она провела целую ночь рядом с трупом!

– Что же теперь с ним делать?

– Да ничего.

– Как это?

– Пусть себе валяется.

– Но я же не могу…

Издалека послышался перестук копыт. Он быстро приближался. Генри и Жанетта дружно обернулись на звук. Вскоре в дверях появился Жан-Клод. Надежда во взгляде девушки сменилась холодным отчуждением: она ожидала Куинси. Только он мог защитить ее от опасности, пусть даже из низких побуждений. Опасность существовала, настолько же реальная, насколько и необъяснимая. Жак умер не потому, что перебрал вина, а потому, что вино было отравлено. Если бы она согласилась составить ему компанию, то лежала бы сейчас рядом, неподвижная и окоченевшая.

Жанетта содрогнулась, решив, что это дело рук Жан-Клода. Тот оглядел труп, нахмурился и повернулся к Генри:

– Что это значит?

– Мадемуазель стало плохо, ее вырвало. Потом мы обнаружили Жака мертвым, – объяснил тот равнодушно.

Жан-Клод рывком повернулся к Жанетте. Она была очень бледна и едва держалась на ногах. Он посмотрел на Генри, доверенного человека интенданта. Возможно, его милость решил приложить руку к происходящему? Это не понравилось Жан-Клоду, и он дал себе слово как можно скорее во всем разобраться, а пока высунулся в распахнутую дверь лачуги и крикнул:

– Эй, Куинси! Забирай ее, она твоя.

Жанетта едва не лишилась чувств от облегчения. Значит, Куинси все-таки явился за ней! Когда в проеме двери появился широкоплечий гигант, она с трудом удержалась, чтобы не броситься на шею своему спасителю. Черные глаза нашли ее в полумраке лачуги. Коротко кивнув, Куинси огляделся. При виде трупа лицо его исказилось от ярости.

– Что, черт возьми, здесь случилось?

– Ничего особенного, – примирительно ответил Жан-Клод. – Один из моих помощников упился до смерти.

Куинси подошел, опустился на корточки возле скрюченного тела и с минуту его разглядывал. Затем внимательно изучил бутылку из-под вина. Понюхав горлышко, Куинси отбросил ее и молча подошел к Жанетте.

– Сделка вступает в силу, – бесстрастно отчеканил он. – Каждый получил желаемое, и наши пути на этом расходятся.

– Постой, постой! – заторопился Жан-Клод. – Ты не забыл наш разговор? Она моя! Я лишь одалживаю ее тебе во временное пользование.

Куинси пожал плечами.

– Что касается Лиса, я очень надеюсь, что обойдется без неприятных сюрпризов, когда он попадется к нам в руки – продолжал Жан-Клод с нажимом.

– Мне до него дела нет. Ты хотел знать, где его найти, – я раздобыл для тебя нужные сведения. Остальное зависит от тебя.

– Ишь ты, ловкач! – сердито пробормотал Жан-Клод, Никогда не доверявший брату.

– Каков есть, – отрезал Куинси и, повернувшись к Жанетте, широко улыбнулся:

– Хватит разговоров, пора заняться делом. Я и так слишком долго ждал.

Девушка инстинктивно отпрянула: на миг ей показалось, что ее удел – стать очередной порцией мяса для этого дикого зверя. Куинси положил руки ей на плечи и слегка подтолкнул вперед. Нечего было и думать вырваться из этих тисков. Впрочем, Жанетта была далека от мыслей о побеге и мечтала лишь оказаться как можно дальше от Жан-Клода. Сейчас трудно было даже представить, что когда-то она умирала от любви к этому человеку.

Неподалеку стоял экипаж с распахнутой дверцей, окруженный разбойниками. На этот раз они были верхом, лошади нетерпеливо прядали ушами и пританцовывали, торопясь пуститься в путь. Бандитов было около дюжины, и все они выглядели под стать своему предводителю.

Ноги у Жанетты подкосились от страха. Куинси молча подхватил ее на руки и понес к экипажу. Она робко бросила взгляд из-под ресниц на его суровое лицо. Как он поступит с ней? Она затрепетала, когда сверкающие черные глаза заглянули ей в душу. Жанетта залилась краской и отвернулась.

На сей раз езда совсем не утомила Жанетту. Бог знает, почему она доверяла Куинси (во всяком случае, больше, чем его брату) и мечтала разузнать о нем все, что можно, так как он до сих пор оставался для нее незнакомцем, пусть даже весьма интересным.

Набрав скорость, лошади перешли на ровный аллюр. Жанетта устроилась поудобнее и, с удовольствием кутаясь в плащ Куинси, вдыхала пропитавший его мужской запах. Она расслабилась и наконец вздохнула свободно.

Вскоре она задремала. Ей снилось, что кто-то настойчиво пытался напоить ее отравленным вином. Она билась, отворачивалась и извивалась, однако злоумышленник был сильнее. Горлышко клонилось все ниже… но вместо вина из него выскользнула змея с голубыми, как у Жан-Клода, холодными глазами. Ядовитые зубы ее были оскалены и неумолимо приближались к ее лицу.

Жанетта закричала во весь голос – и проснулась в холодном поту. Кругом было темно, мягкое сиденье под ней качалось. Где она? Что с ней? Куда ее везут? Она закричала снова. Карета остановилась, в распахнувшейся дверце показалась мужская фигура. Девушка в ужасе бросилась в противоположный угол, но прежде чем сумела выпрыгнуть, ее схватили за руки. Карета снова рванулась вперед. Не желая сдаваться без боя, Жанетта с ненавистью и презрением глянула в лицо своему врагу – и узнала Куинси. С возгласом облегчения она прильнула к нему, заливая слезами его рубашку.

– Что случилось? – спросил он мягко. – Страшный сон? Не бойся, теперь все будет хорошо.

Слова полились сами собой. Жанетта, плача, рассказала обо всем: о похищении из замка, о лачуге и смерти Жака, о змее с голубыми глазами.

– Кто-то желает моей смерти! – заключила она, дрожа от страха.

– Похоже на то, хотя и непонятно, с какой целью, – согласился Куинси, привлекая ее ближе и касаясь губами ее влажного холодного лба. – Но я не дам тебя в обиду.

Девушка подняла голову и посмотрела на него с молчаливым вопросом.

– Я бы никогда, ни за что не обидел тебя. Но если не веришь, могу вернуть тебя Жан-Клоду.

– Ни за что! Я теперь ненавижу его! Ты не знаешь, как он со мной поступил!

– Знаю, хотя и предпочел бы оставаться в неведении.

– При чем тут ты? – удивилась Жанетта. – Тебя это не касается.

– Как же ты наивна, – нежно произнес Куинси, поглаживая ее по разметавшимся волосам. – Именно из-за меня Жан-Клод и поступил с тобой так. Он хотел причинить боль не тебе, а мне.

– Не понимаю…

– А это и не нужно, – сказал он другим тоном. – Слишком грустная тема, давай ее сменим. Самое главное сейчас, что ты в безопасности.

– Да, но…

– Лучше посмотри, что я принес.

Она внимательно оглядела сверток, потом осторожно ощупала его. Судя по всему, там была одежда, но одежда странная, не похожая ни на что из того, что ей приходилось носить.

– Что там?

– Тебе не понравится! – засмеялся Куинси. – Но надеть придется. Нужно, чтобы ты исчезла, так что относись к этому как к маскарадному костюму. Это сшито по мерке одного мальчишки, подростка, но специально для тебя.

– Что?! – вскричала Жанетта в ужасе. – Штаны? Да я скорее умру!

– Очень жаль, но другого выхода нет.

– Ты с ума сошел! К чему все это, если можно просто отвезти меня к тетушке, и там…