Любовницы президента

— Ну и что же там показали? — вздохнула Д’Арси.

— Ли Харви Освальда пристрелили прямо перед телекамерой!

— Подумать только! А кто такой этот Ли Харви Освальд?

Не дождавшись ответа, быстро проговорила:

— Мне надо выпить. Есть что-нибудь?

— Что ты имеешь в виду? Что значит есть? Тут гостиница, а не винный магазин.

— Короче. Что и почем?

— Есть полгаллона гвинейского красного, но удовольствие обойдется тебе в десять баксов!

— А ты за него сколько отдал? Два?

— Ладно, кончай болтать! Берешь или нет?

Д’Арси вытащила из сумки десятидолларовую бумажку и швырнула ее на стол. Портье сунул деньги в карман и ушел в служебное помещение. Вскоре он вернулся с бутылью.

— Может, телик вместе посмотрим?

— Очень надо! Если еще кого-нибудь пристрелят, позвони и сообщи.

Полгаллона красного хватило на целую ночь. К рассвету Д’Арси отключилась в состоянии полного ступора. Проснулась через несколько часов: голова раскалывалась от боли, тошнило… Едва успела добежать до туалета — ее вырвало. Надо купить еды, подумала Д’Арси. Слегка пошатываясь, вышла на улицу. Сначала долго не могла ничего понять: вроде бы понедельник, а город словно вымер — улицы пусты, почти все магазины закрыты. Она не знала, что вся страна прикована в этот час к экранам телевизоров где шла трансляция похорон президента. Но Д’Арси не было дела до национального траура — и без этого было горько и уныло.

Наконец набрела на открытую пиццерию. Заказав три больших порции, стала ждать. Когда пицца была готова, Д’Арси поняла, что ей нечем расплатиться — денег хватало только на две порции. В конце концов хозяин отдал третью — бесплатно, что оставалось делать с этим куском, к тому же подгоревшим?

Вернувшись в гостиничный номер, Д’Арси с жадностью набросилась на пиццу, судорожно глотая куски. Не успела доесть последний, как к горлу снова подступила тошнота, и она стремглав бросилась к унитазу…

Оставалось две таблетки аспирина. Она растворила их в остатках красного вина и залпом выпила. Может быть удастся заснуть?

Все запасы иссякли: аспирин, вино, деньги. Ничего не оставалось, кроме времени, его было много, слишком много. Как протянуть до следующего дня?

Полежав с полчаса, Д’Арси поняла, что заснуть не удастся. Она встала, умылась, расчесала волосы, кое-как подвела глаза и спустилась в вестибюль.

— Кстати, как тебя зовут? — спросила она портье стараясь изобразить улыбку.

— Дом. Доминик, — вышибала кинул на нее подозрительный взгляд. — А что?

— Да нет, просто надоело обращаться на «эй, ты».

— У тебя ко мне дело? Нужно что-нибудь?

— В общем, да. Хреново себя чувствую, надо выйти из этого состояния.

— Боюсь, что ничем не смогу помочь. У меня тут не аптека.

— Ну хоть что-нибудь найдется? — Она прикрыла веки.

— Закосить хочешь? Я верно понял?

— Верно.

Портье задумался:

— Есть немного травки.

Д’Арси смущенно захихикала:

— Нет-нет, травки не надо. А то у меня от нее всякие глюки пойдут…

— Жаль. Я думал, именно это и надо. А вообще, тебе расслабиться или взбодриться?

— И то и другое.

— Ладно, пошли. — Он показал рукой на дверь в служебное помещение, но Д’Арси оставалась стоять на месте.

— В чем дело?

— Я не торгую собой.

У портье были все основания разговаривать в таком тоне — она действительно походила на шлюху.

— Не торгуешь — не надо. Иди куда шла.

Д’Арси задумалась. Наверное, лучше отдать золотые часы — подарок матери на семнадцатилетие, чем расплатиться с этим наглым вышибалой собственным телом. Она сняла часы с руки и положила на стол. Портье посмотрел на них и процедил:

— Я вообще-то не ростовщик. — Послушай, ты, задница, я сама знаю, кто ты такой!

— Ах так! Задница? Что это случилось с нашей трепетной Скарлетт О’Хара?

Д’Арси ехидно улыбнулась:

— Ее унесло ветром! Ты берешь часы или нет? Чистое золото.

Портье поднес их к глазам и стал внимательно изучать:

— Ладно. Шесть желтеньких, шесть красненьких.

— По дюжине каждых! Часы дорогие.

Они сторговались на шестнадцати таблетках — восемь желтых, восемь красных — и еще одной бутылке вина.

Процедура оказалась на редкость простой. Д’Арси глотала таблетку седативного — «расслабухи», выпивала полстакана вина и засыпала. Проснувшись, принимала «бодрящее» — антидепрессант — с четвертью стакана красного. В промежутках между отключениями рассматривала купленные накануне журналы. Наконец дошла до французского журнала мод. Внимание привлекла манекенщица на обложке — редкой красоты девушка с густо накрашенными ресницами и аккуратным каре черных как смоль волос. Лицо девушки показалось Д’Арси до боли знакомым. Но на кого она походила? Этот чувственный рот, проницательные глаза. Д’Арси расхохоталась, с ума сойти, если бы не эти густые ресницы и черные волосы, можно поклясться, что с обложки смотрит Джейд!

Пора глотать желтенькую пилюлю! Д’Арси включила радиоприемник. Вот и все, что было нужно в этот момент: желтые колеса, глоток вина, хорошая музыка!

Наступил долгожданный вторник. Ред не давал о себе знать. Колеса еще оставались, но она не настолько отключилась, чтобы забыть о звонке матери, — иначе Франческа сама начнет разыскивать ее в Тинеке.

Д’Арси позвонила Доминику и попросила соединить ее с Флоридой, пообещав расплатиться, как только вернется ее парень. Портье наотрез отказался. Оставался один-единственный выход: найти десятицентовую монету, добраться до ближайшего телефона-автомата и заказать разговор за счет родителей. «Если заказать такой разговор через портье, он может проболтаться, что я в Бостоне», — подумала девушка. Вытряхнув на кровать содержимое сумки, отыскала десятицентовую монету и, проглотив еще одну таблетку, вышла на улицу…

Она сочиняла подробности романа с Бертом, а Франческа поведала о том, как трогательно выглядел малыш Джон-Джон у гроба отца:

— У меня сердце кровью обливалось.

— А ты не встретила Реда и Джудит?

— Нет. С чего ты взяла, что они были на похоронах?

— Так, просто спросила.

— У тебя что-то с голосом, Д’Арси. Все в порядке?

— В порядке. Мне надо идти. Он меня зовет. Ред… Ой, то есть Берт.

— Ты сказала — Ред?

— Тебе показалось. Телефон плохой…

Ред позвонил в среду. Доминик решил, что на этот раз, пожалуй, можно и соединить — хватит того, что он не сделал это вчера, когда парень звонил этой шлюхе в первый раз.

Прозвонил телефон. Она схватила трубку. В голове мелькнуло, что надо бежать в душ, помыть голову, привести себя в порядок.

— Ред, дорогой! Я тут с ума схожу без тебя!

Надо будет сказать этому вышибале, чтобы прислал в номер горничную. Вообще, есть тут горничные или нет? Что за дыра! У них что, даже не принято менять простыни, подумала она.

— Когда ты придешь? Вечером? А раньше никак не получится?

Неужели придется томиться в ожидании еще целый день?

— Я же сказал, что постараюсь прийти вечером, — вежливо поправил ее Ред.

У Д’Арси не было сил спорить, упрашивать. Если настаивать, Ред подумает, что она вешается на него, а мужчинам это ведь не нравится. Слава Богу, что он вообще придет.

Времени много, тем лучше: можно придумать себе новую прическу. И, конечно же, поменять простыни. Вспомнилось, что со времени посещения той пиццерии ничего не было во рту. Когда же это было? Вчера? Или позавчера? Не удивительно, что у нее нет сил! Может быть, сегодня вечером, после того как придет Ред и они насладятся друг другом, можно будет вместе пойти в какой-нибудь ресторанчик? Это было бы так замечательно: уютный зал, цветы, свечи, вино в хрустальных бокалах!

В восемь вечера Ред позвонил еще раз:

— Прости, Д’Арси, мне ужасно жаль, но… Короче, прийти не смогу — мама затеяла приготовление ко Дню благодарения, и мы страшно заняты. Нам с Эбби надо украсить гостиную, столовую, переднюю.

— Украсить? — Д’Арси не верила своим ушам. — Что значит украсить?

— Ну, понимаешь, Джудит — такая фантазерка. Она решила превратить дом в какой-то сказочный замок. Мы вырезаем из картона индейцев, пилигримов, связываем в пучки кукурузу, делаем маски из тыкв, кабачков. Дел много. Даже странно, как это Джудит решилась устроить такой маскарад? Забот хватает. Понимаешь?

Д’Арси отказывалась понять. Ред занимается вырезанием из картона в компании Эбби, тогда как она вот уже несколько суток ждет его в этой вонючей гостинице!

— Давай я приду к вам — помогу готовиться к празднику, У меня должно неплохо получиться. Увидишь!

— Нет, Д’Арси, — металлическим голосом прервал ее Ред. — Думаю, тебе не стоит приходить к нам.

Неужели она не понимает, что Джудит даже имени ее слышать не может?!

— О-о-о! — Она завыла, как раненый зверь. — Ну а завтра? Завтра ты придешь?

— Нет, Д’Арси, завтра тоже не получится. Завтра праздник — День благодарения. Никак не получится. Может быть, в пятницу? Ты пробудешь здесь до пятницы? — Он не мог больше говорить. — Так ты будешь здесь в пятницу, Д’Арси?

Ред не мог понять, какого черта делает Д’Арси в этой занюханной гостинице. Его уже туда больше не тянуло. Наверное, девочке не хотелось ехать домой, а торчать одной в пустой общаге — слишком тоскливо.

— Послушай, Ред, — взмолилась Д’Арси, — а может, я все-таки приду на ваш праздник? Давай, а?

В ее голове быстро созрел план: немедленно побежать в общежитие, подыскать как можно более экстравагантное платье и явиться к Стэнтонам. Она всех за пояс заткнет, особенно Эбби.

— Да нет же, Д’Арси, это невозможно. Мама уже разослала все приглашения, лишних мест нет. Да и вообще, она будет против. Извини, мне надо идти. Позвоню в пятницу, ладно? — С этими словами Ред повесил трубку, но Д’Арси не сразу поняла это и какое-то время продолжала говорить в мертвую трубку:

— Ред, милый мой, что ты говоришь? Твоя мама наверняка обрадуется мне. Я ведь родственница! Такая же, как Эбби! Пожалуйста, разреши мне прийти! Пожалуйста!

Но тут услышала гудок. Дрожащей рукой Д’Арси повесила трубку.

Она проглотила последние таблетки — две таких, две таких, — допила остатки вина. Результат несколько разочаровал: в глазах двоилось — только и всего. Вдруг она расхохоталась: перед ее взором стояли два Реда. Может быть, два — это даже лучше, чем один? Во всяком случае, лучше, чем ни одного!

В четверг у Доминика был редкий выходной. Эти мерзавцы — администрация гостиницы — не очень-то его жаловали. Он решил провести этот день в комнате для персонала на третьем этаже — забить косячок, выспаться… Но расслабиться не удавалось: мысли были поглощены этой шлюшкой, мисс Д’Арси Шеридан, выдававшей себя за дочь губернатора Флориды. Конечно, он не поверил этому — дочь губернатора не стала бы останавливаться в такой дыре…

Доминик вспомнил, что не виделся с ней с понедельника, когда состоялся обмен «колес» на часики. Во вторник она вообще не показывалась, а в среду разговаривала с этим хахалем. Еще требовала в номер горничную! Но он смог поставить ее на место. Теперь же куда-то запропастилась. Это тревожило. Она ведь не выходила из номера с понедельника, значит, с тех пор ничего не ела! К тому же у нее были эти «колеса», его «колеса»!

Несмотря на выходной день, Доминик решил узнать, что происходит с Д’Арси. Хорошо бы вышвырнуть ее поскорее из гостиницы! Плевать, что она заплатила за целую неделю. Доминик готов был вернуть деньги за оставшиеся два дня. Внутренний голос подсказывал, что от этой девицы можно ждать любых неприятностей. Надо действовать!

Доминик спустился в вестибюль, взял у дежурившего вместо него старика ключ от номера, предупредил, что могут быть неприятности, и поднялся наверх.

Он постучал в дверь и, не услышав ответ, вставил в замок ключ и повернул его. Радиоприемник был включен на полную громкость: Питер, Пол и Мэри распевали песенки Боба Дилана. Потом он увидел ее. О Господи!

Паршивая девка сидела на кровати, прислонившись спиной к стене, совершенно голая, с закрытыми глазами. Простыни были залиты кровью. Ее кровью! Кровь струилась, по меньшей мере, из двадцати, нет, скорее из тридцати ран. Чтоб ее!.. Доминик испугался, что прямо сейчас наложит в штаны, но этого не произошло — он побежал в туалет блевать.

На кой хрен вызывать «скорую» и фараонов, думал Доминик. Вызовешь фараонов, а они от тебя потом не отстанут! Пусть ее хахаль и сообщает!

Он окинул взглядом номер, нет ли чего-нибудь компрометирующего? Коробки от «колес» быть не могло — эта дура унесла их прямо в пригоршне. Подобрал пустую бутыль и тщательно обтер ее носовым платком. Не хватало еще, чтобы обнаружились его отпечатки!

Сбежав вниз, отпустил старичка дежурного поспать и сел к телефону. Припомнил имя этого хлыща: Ред Стэнтон. Когда эта несчастная самоубийца требовала горничную, то сказала: «Ко мне должен прийти Ред Стэнтон — из семьи Стэнтонов. Они не привыкли находиться в свинарнике!» Доминик знал, кто такие Стэнтоны. Еще бы, жить в Бостоне и не слышать об этой семейке!

К телефону подошел кто-то из прислуги и долго не хотел звать мистера Стэнтона к телефону. Потеряв терпение, Доминик заорал, что, если Ред немедленно не подойдет, всему семейству придется ой как несладко!

— Ах, Д’Арси! Д’Арси! — Ред крепко прижался к ней. В этот миг не испытывал ничего, кроме безграничной любви к несчастной! Тут он заметил, что тело сохранило тепло и что кровь текла из многочисленных резаных ран не бурными потоками, а скорее тоненькими ручейками. Весь в крови, он повернулся к Доминику:

— Когда вы звонили в «скорую»? Почему до сих пор никто не приехал?

Тут портье признался, что ни в какую «скорую» он не звонил, и Ред с трудом удержался от того, чтобы на месте не придушить этого подлеца. Но здравый смысл ему подсказал: самое главное сейчас не мстить вышибале за то, что тот не позаботился о Д’Арси, а постараться спасти ее. Она ведь была еще жива!

«О Господи, лишь бы только она не умерла! Я буду любить ее до конца жизни!» — подумал он.

Ред позвонил в больницу «Стэнтон мемориал», будучи уверен, что, во-первых, помощь прибудет оттуда скорее, а во-вторых, что там Д’Арси окажется в самых хороших условиях.

Но когда в больницу приехала узнавшая обо всем Джудит, она по-своему истолковала его мотивы:

— Как хорошо, что ты догадался позвонить в «Стэнтон мемориал», отсюда не просочится никакая информация. Молодец!

Ред пытался возразить, но Джудит оборвала его:

— Ты уверен, что никто не сообщил об этом в полицию?

Ред молча кивнул.

— Вот и хорошо! — Джудит брезгливо покосилась на его окровавленный костюм. — Пойду распоряжусь, чтобы тебе прислали чистую одежду, а то больно уж ты смахиваешь на этакую Джекки Кеннеди в мужском обличье. Весь в крови!

Шутка матери показалась безвкусной и жестокой, но он предпочел смолчать. В его ли положении делать ей замечания?

— Когда переоденешься, поедешь в гостиницу — надо забрать все ее вещи. Не хватало еще, чтобы об этом заговорили! Именно поэтому посылаю тебя. Понял? Нам не нужен скандал. Вечно лезешь в какое-нибудь дерьмо! — Джудит запнулась, поняв, что зашла слишком далеко. Она улыбнулась сыну и продолжила более мягким тоном: — Извини меня за грубость, но больше всего я забочусь… о Д’Арси. Если полиция пронюхает, ее сразу же заберут. Кто их поймет? Отправят бедняжку в психиатрическую клинику на экспертизу, а это, сам понимаешь! В случае попытки самоубийства… Если, конечно, такая попытка была действительно совершена…

— На что ты намекаешь, мама? — изумленно спросил Ред. — Ты думаешь, это был обычный спектакль? Все было сыграно для меня?

— Не надо быть наивным, — медленно проговорила Джудит. — Если она всерьез собиралась перерезать себе вены бритвой, можно было не наносить десятки легких царапин. Достаточно разок полоснуть по горлу или по запястьям — и все. А тебе как кажется?

У Реда закружилась голова. Он сел, опустив голову на колени. Бедная, милая Д’Арси!

Конечно, во всем был виноват один-единственный человек — он сам. Но все же слова матери посеяли в душу сомнения.

— Знаешь, Ред, если даже это было не самоубийство, все равно у нее не все дома, — продолжала Джудит. — Мне всегда казалось, что она какая-то неуравновешенная. И вообще, о чем ты думал, когда влезал в эту жалкую и мерзкую историю?

Слова матери больно задели Ре да.

Жалкую? Но ведь Д’Арси действительно любила его. Может быть, это казалось Джудит жалким? Мерзкую? Он действительно вел себя мерзко. Да и вообще, разве можно назвать все это историей? Они занимались любовью всего два раза, к тому же второй раз едва ли можно было назвать настоящим любовным актом. Впрочем, бесполезно было говорить об этом Джудит. Она была самой настоящей шлюхой, а он — достойным сыном своей матери, вот и вел себя соответственно.

— А эти порезы? Они останутся на всю жизнь? — спросил он, с трудом сдерживая слезы.

— Да что ты! Это вообще не порезы, а царапины! Дня два-три, и следа от них не останется. Какая она все-таки хитрая! Море крови — и почти никакого риска для жизни! Как ей хотелось причинить тебе боль! Надеюсь, ты все осознал и теперь будешь все хорошенько взвешивать, прежде чем позволишь втянуть себя в очередное псевдоромантическое приключение. Например, как с этой Барбарой Беддингс.

«Барбара? Откуда она знает?»

— Да-да, мне известно о миссис Беддингс. Приходил ее муж. Он вне себя от ярости! Я сказала, что вы больше никогда не будете встречаться. Но с тобой-то мне что делать, Ред? — Джудит говорила игривым тоном, но за этой видимой легкостью угадывалась железная воля. — Как нам уберечь тебя от подобных неприятностей? А то не видать тебе Белого дома как своих ушей… Или ты уже забыл о наших планах? Я делаю все, что он меня зависит, а ты?..

Какой странный день, думал Ред. Каких-нибудь два часа назад он вез Д’Арси в больницу, моля Бога лишь об одном: чтобы она не умерла! А теперь Джудит рассуждает о том, как уберечь его от «неприятностей», чтобы пробить дорогу в президенты США.

Да, ну и денек! Может быть, стоит сохранить на память этот залитый кровью костюм? Ведь полезно иногда вспоминать о таких вещах!

Когда Ред приехал в «Либерти», номер Д’Арси был в идеальном состоянии: все вычищено до блеска, постелены свежие простыни, нигде ни единого пятнышка крови.

— Полиция? Они все-таки приедут? — спросил дрожащим от волнения голосом Доминик. — Им известно о таблетках?

Ред утвердительно кивнул, радуясь, что может хоть как-то отомстить этому ублюдку за то, что не вызвал «скорую», а сейчас даже не спросил о здоровье Д’Арси. Он решил соврать:

— Да, приедут. Да, знают. Они спрашивали, не знаю ли я, откуда она взяла эти таблетки.

— И что вы им сказали?

— Что таблетки дал я. Полагаю, что, если вы обращались с ней достаточно вежливо, она не станет давать показания, компрометирующие вас. Но если вы ее чем-то обидели! Право, не знаю, что она тогда расскажет полиции. Где ее вещи?

— Все здесь, мистер Стэнтон. Я сохранил даже журналы. Обязательно передайте мисс Шеридан, что я интересовался ее здоровьем. Передайте, что очень беспокоюсь за нее. Все в этом чемодане — одежда, радио, даже вазы для фруктов и для цветов. А еще… еще часики. — Доминик решил не рисковать и вернуть часы владелице. — Вот журналы, они лежат возле чемодана.

— Можете их выбросить, — бросил Ред, поднимая чемодан. Потом он заметил, что журнал, лежавший сверху, французский. Надо же, французский журнал! Какая смешная девочка эта Д’Арси! Лицо манекенщицы на обложке показалось ему знакомым. Конечно, это типичная француженка с модной парижской прической. Но кого-то оно напоминало! Тут его осенило: это же лицо Джейд! Даже без роскошных рыжих волос Джейд нельзя было спутать ни с кем. Ред оторвал обложку, аккуратно сложил ее и положил в карман, не обращая никакого внимания на Доминика.

«Паршивый ублюдок! Белая кость! — думал портье, представляя себе, с каким удовольствием он залепил бы пощечину этому холеному красавчику с безупречным гарвардским произношением. — А может быть, не стоило отдавать часы?»

Ред вернулся в больницу. Хотел подождать, пока Д’Арси проснется. Он должен быть первым человеком, которого она увидит! Пусть знает, что он здесь ради нее. Неважно, благодаря каким чувствам — любви или дружеской привязанности, важно, что Д’Арси пострадала из-за него! Неважно, права Джудит или нет: пыталась ли девушка действительно покончить с собой или просто хотела произвести на него сильное впечатление! Он сомневался в правоте матери. Д’Арси была доведена до отчаяния, и виноват во всем он, Ред Стэнтон!

Но пришедшая мать убедила его пойти домой.

— Я поговорила с психиатрами. Они считают, что твое присутствие может лишь усугубить положение Д’Арси, — солгала Джудит. — Ей необходимо побыть без тебя. Она сделала это из-за тебя, так что твое отсутствие пойдет ей на пользу. Они хотели положить ее в психиатрическое отделение, но я уговорила не осложнять учебу в колледже, пусть полечат амбулаторно. Пойми, я обещала врачам, что Д’Арси будет серьезно лечиться, а ты на некоторое время оставишь ее в покое.

Ред не стал спорить с матерью. Что он мог сказать? Конечно, ему не хотелось видеть Д’Арси в палате для душевнобольных. Если она сможет продолжить учебу, ее жизнь постепенно вернется в нормальное русло, а ведь именно этого ему хотелось больше всего!

Когда Д’Арси проснулась, первым ее чувством была радость. Она радовалась, что осталась жива! Радовалась, что живет в том же мире, где Ред! Потом оглянулась, пытаясь узнать, куда попала. Это был явно не отель: слишком здесь было чисто. Она лежала на металлической кровати, вокруг были женщины в белоснежных халатах и таких же шапочках. Д’Арси поняла, что находится в больнице, и снова отключилась…

Когда она проснулась через несколько часов, рядом сидела Джудит.

«Господи, что ей от меня нужно?»

— Д’Арси, детка! Я так рада, что тебе лучше, что не останется даже шрамов. Я очень волновалась, что эти следы у тебя останутся на всю жизнь. Такая красивая девочка, и вдруг… В общем, я очень рада!

Д’Арси вспомнила, что нанесла себе несколько десятков порезов. Она ощупала руки, грудь, лицо — повязок не было!

— Поверхностные раны, — донесся до нее голос Джудит. — Я подумала, а может, не стоит сообщать Фрэнки и Биллу? Зачем их расстраивать понапрасну? Как тебе кажется?

Д’Арси было страшно неудобно, к тому же она не совсем еще пришла в себя… Но Джудит права. Действительно, зачем рассказывать обо всем отцу и матери?

— Где я?.. Я понимаю, что это больница, но какая?

— Это «Стэнтон мемориал». Наша больница, моя и Реда.

— Как я сюда попала?

— Счастливое совпадение. Из отеля позвонили в «скорую помощь» и вызов передали сюда. Знаешь, все городские больницы по очереди высылают свои машины по вызовам. Как только тебя привезли, кто-то из приемного покоя позвонил нам. Они слышали, что Шериданы — наши родственники. Поистине неисповедимы пути Господни!

— Ред? Он знает, где я?

— Конечно, знает. Как только мне позвонили из больницы, я рассказала обо всем Реду.

— Так почему же он не пришел? Не захотел?

— Нет, что ты! Он, конечно, хотел… Но не смог.

— Почему?

Д’Арси пришла в ужас: ему на меня наплевать. Я наглоталась этих таблеток, порезалась из-за него, я истекала кровью. А он…

— Почему он не смог?

— У него дела, дорогая. Понимаешь, у каждого свои приоритеты, и порой они не совпадают с приоритетами других. Тебе пора смириться с этим. Вчера был День благодарения. Скоро снова начнутся занятия, вот Ред и решил помочь Эбби с уроками.

О Господи! — подумала Д’Арси. Она чуть не погибла, а Ред решил помочь с уроками Эбби.

И в следующий раз Джудит по-прежнему сидела возле нее. Может быть, она никуда и не уходила?

— Я хочу видеть Реда, — проговорила Д’Арси. — Это возможно?

— Только не сейчас, милая. Ред очень занят, но они с Эбби просили передать привет и пожелания скорейшего выздоровления. Я разговаривала с твоими родителями. Они думают, что ты провела праздники в Нью-Джерси. Я сообщила, что ты там простудилась и лежишь с гриппом. Я успокоила их, сказав, что постоянно держу с тобой связь. Фрэнки просила тебя позвонить, как только станет лучше. Может быть, позвонишь ей завтра?

На следующее утро Д’Арси окончательно пришла в себя — мысли ее были ясны. Как только в палату вошла Джудит, она приподнялась с кровати и решительным тоном проговорила:

— Мне нужно видеть Реда. Сегодня!

Джудит присела на край кровати:

— Думаю, настало время объясниться. Ты пыталась покончить с собой. Это, между прочим, уголовно наказуемое деяние. Если тебя и не посадят, психиатрической лечебницы тебе не избежать. Со своей стороны, я постаралась сделать все, чтобы у тебя не было неприятностей. Но последнее слово за тобой. Или ты заставишь себя забыть о Реде, или пеняй на себя. Что касается сына, то он желает тебе лишь добра. А добро для тебя — забыть об этом печальном инциденте и переключиться на что-нибудь другое.

— Он так и сказал? Почему же сам не пришел повторить мне все это?

— Он очень занят.

О Господи, да разве можно во все это поверить?

— И ты думаешь, что я тебе верю, Джудит?

Джудит с холодной улыбкой посмотрела на Д’Арси:

— А что тебе остается делать? Реда здесь нет, и никто не докажет, что он этого не говорил. Он вообще сюда не приходил. Ты неглупая девочка. Подумай хорошенько. Разве само его отсутствие тебе ни о чем не говорит?

Возразить было нечего. Действительно, Реда не было рядом с ней. Наверное, он и не приходил в больницу. Это уже свидетельствовало о многом.

— А теперь послушай меня внимательно. Я говорила с врачами — сегодня тебя выпишут. Будем считать, что на этом инцидент исчерпан. Если ты не оставишь в покое моего сына, мне придется еще раз поговорить с врачами. Чего ты добиваешься? Сделаешь несчастной свою мать, скомпрометируешь отца — он никогда этого не простит. И потом, ты причинишь кучу неприятностей самому Реду. Боюсь, он будет огорчен.

Джудит права, подумала Д’Арси. Они оба правы — мать и сын. Ей было нечего ответить, и она отвернулась к стене.

— Итак, мы обо всем договорились, — продолжила Джудит. — Ты вернешься в колледж и забудешь о нас. В свою очередь, мы тоже никогда не будем вспоминать об этом неприятном инциденте.

За неделю до Рождества Д’Арси поняла, что беременна. Поначалу она долго не могла разобраться в своих чувствах. Может быть, все к лучшему? Может быть, весь этот кошмар закончится совсем неплохо? Дня два она была в отличном настроении: ей казалось, что ребенок уже шевелится в ее лоне, хотя умом осознавала, что это невозможно. Она прыгала, смеялась без причины, распевала веселые песенки. Одна из соседок по общежитию даже спросила:

— Что с тобой? Часом, не влюбилась?

Она почти угадала. За считанные дни Д’Арси забыла о том, что ненавидит Реда Стэнтона, решив, что Джудит наверняка обманула ее. Конечно, Ред хотел прийти в больницу… Или просто не знал, где она находится!

Оставались кое-какие подозрения. Чтобы рассеять их, Д’Арси решила пойти в отель «Либерти». Доминику сказала, что пришла за вещами, хотя чемодан со всем ее добром она получила еще при выписке из больницы (к ее великому удивлению, там были и золотые часики), но другого повода придумать не смогла.

Портье уже не боялся, что в гостиницу нагрянет полиция, ведь прошел без малого месяц. Поэтому он вел себя довольно нагло:

— Чего тебе надо? Твой приятель забрал все шмотки еще в День благодарения, в том числе золотые часики, которые я решил вернуть по доброте душевной. Он отвез тебя в больницу, а потом вернулся и все забрал, так что не вешай мне лапшу на уши — я ничего тебе не должен! Спроси лучше у него, если, конечно, он еще от тебя не сбежал.

Даже Доминик обо всем догадался! Какой ужас!

Как же теперь быть? Как узнать всю правду? Может быть, это Джудит запретила ему приходить в больницу? Но как только Ред узнает, что она ждет ребенка от него, он все переосмыслит. «Плевать мне на всех! — скажет он. — Давай поженимся!» И они заживут счастливо и безмятежно до самой смерти!

Но вскоре Д’Арси поняла, что оснований для такого оптимизма нет. Ред — не маленький мальчик. Если бы он действительно захотел навестить ее в больнице, никакая Джудит не смогла бы воспрепятствовать. Если бы только действительно захотел, хотя бы в два раза меньше, чем хотела этого она сама! Довольно тешить себя иллюзиями! Если Ред искал встречи с ней, эта встреча давно бы состоялась. Он мог пойти в общежитие, по крайней мере, позвонить. Снова ее сердце наполнила ненависть… Она была вне себя от гнева.

Любил Ред или нет, ребенок, живший под сердцем Д’Арси, был его ребенком. Он обязан на ней жениться! Она ему все расскажет, и если он не сделает ей предложение, придется поставить условие: либо Ред женится на Д’Арси, либо его ожидают неприятные последствия. Если и это не подействует, она пойдет к Джудит и расскажет обо всем ей! Ей будет некуда деться. Ведь не захочет же она, чтобы весь мир узнал, что ее любимый сынок — отец незаконнорожденного ребенка дочери Билла Шеридана. Такие слухи ой как повредят карьере милого Реда!

Итак, она заставит Реда жениться. Дальше будет видно. Главное, что у нее родится ребенок и у него будет законный отец, к тому же с именем. Это ведь тоже важно — имя! Ради ребенка она готова на многое — даже не будет прививать ему ненависть к отцу. Скорее всего, крошка сам научится ненавидеть этого человека!

Через некоторое время ей стало казаться, что она снова ошиблась. Не придется заставлять Реда… угрожать ему. Конечно же, он женится на ней по своей собственной воле: он действительно любит ее и будет любить их общего ребенка!

Д’Арси знала, звонить Реду бесполезно. Лучше выследить его возле дома Стэнтонов.

Оставалось всего два дня до Рождества. Стояла холодная, но солнечная погода. Накануне выпал снег, и жители Бостона с трудом прокладывали себе путь в сугробах. Д’Арси спряталась за припаркованным фургоном и наблюдала за мощными металлическими воротами владения Стэнтонов.

Она увидела, как из дома появился Ред. Он был красив, как всегда. С чего она взяла, что он мог измениться за эти четыре недели? На нем были просторная клетчатая куртка шарф, шерстяные перчатки. Головной убор отсутствовал. Солнце так освещало его белокурые волосы, что издали казалось, будто голова Реда окружена нимбом…