— Мистер Боб. — След. — План Виллиго.

Как все новые города, Мельбурн развился прежде всего в «утилитарном» направлении. Сначала возникли набережные, доки, верфи, товарные склады, амбары, магазины, пробирные палатки, трактиры, кофейни, кабаки, а из всего этого образовался так называемый теперь «нижний» город. Здесь сосредоточивается вся торговля и промышленность Мельбурна, здесь кишит и толчется целый день рабочий, промышленный и торговый люд. Другой квартал города, или так называемый «верхний» город, раскинулся на другом берегу реки Ярро и занял красивую широкую равнину по обе стороны бухты Св. Филиппа. Здесь последовательно выросли губернаторский дом, дом английского епископа, биржа, роскошное здание парламента, музеи, университет, гимназии и роскошные особняки разбогатевших тузов, по большей части бывших ссыльных. В этих домах в изобилии сверкает мрамор и розовый муррейский гранит. Тут же находятся все лучшие гостиницы города, театры и красивые тенистые скверы.

Между обоими кварталами заметна огромная разница. «Нижний» город с раннего утра принимает вид улья; озабоченный деловой люд снует туда и сюда; разгружаются и нагружаются корабли, приезжают и отъезжают пассажиры, в гавани снуют лодки, по улицам гремят нагруженные товарами телеги. Но когда пройдут деловые часы, «нижний» город быстро пустеет, магазины запираются, доки затягиваются тройными железными цепями, а «верхний» город оживляется. По фешенебельным улицам его мелькают коляски, ландо и кареты, в скверах появляются расфранченные кавалеры и дамы, совершающие предобеденную прогулку. Вечером яркий свет зажигается во всех окнах, театральные и клубные фонари ярко горят, по улицам гремят экипажи, развозящие публику на балы, спектакли и концерты.

В «нижнем» городе, напротив, водворяется царство мрака; бывают освещены только грязные притоны, где собирается всякий темный люд: жулики, лесовики, беглые каторжники. В этот час опасно бывает попасть в «нижний» город; ни один полисмен не решится заглянуть туда, и беда неопытному заезжему человеку, который по незнанию туда заберется. Он будет, наверное, ограблен и убит, а наутро его труп всплывет в гавани. Результатом же явится равнодушно проведенное предварительное следствие и обычное заключение коронера «от неизвестной причины…».

В описываемый нами день «верхний» город был особенно ярко освещен и представлял поэтому резкий контраст с нижним Мельбурном.

В последнем из всех притонов самым подозрительным считался в то время трактир, содержавшийся одним отставным пиратом и известный под именем «Чертова кабачка», или «Devil's Tavern». Уже один вид бандита-трактирщика мог отвадить от трактира всякого порядочного человека. Лицом и всею фигурой мистер Боб напоминал гориллу, только рыжую и вдобавок с отвратительным рубцом от левого виска до левой нижней челюсти. На этом лице отражались всевозможные грехи и пороки. Трудно было представить себе что-нибудь безобразнее и противнее.

Ко всему этому присоединялся еще грубый до скотства нрав и ни перед чем не останавливающаяся жестокость. Все беглые каторжники, лесовики, все самые отпетые негодяи боялись мистера Боба как огня и все-таки усердно посещали его таверну. Для них у него в доме было особое помещение, куда они прятались днем; это помещение состояло из обширного подвала, тогда как собственно таверна помещалась в нижнем этаже. Днем в «Чертов кабачок» заходили и честные рабочие, солдаты, матросы и мелкие ремесленники, но ночью там можно было встретить лишь подонков общества. Тогда-то и начиналось царство мистера Боба, потому что только его одного боялся этот отпетый, ни в Бога, ни в черта не верующий люд.

Мистер Боб ненавидел Дика Лефошера. Честный канадец брал нередко на себя труд конвоировать обозы золотопромышленников и гурты скваттеров; а когда он конвоировал, то никто не смел нападать на них, зная силу Дика. За это глава разбойников, содержатель «Чертова кабачка», и чувствовал непримиримую ненависть к нему. Лично они друг друга, однако, не знали.

По случаю праздника в Мельбурне собралась масса лесовиков, и все они, разумеется, сошлись в «Devil's Tavern» потолковать со своим атаманом о разных делах. Много было званых, но мало избранных: лишь немногие выдающиеся главари были приглашены мистером Бобом в таинственный подвал, где открылось самое секретное совещание.

В этом подвале, как уже говорили, прятались днем те из посетителей «Чертова кабачка», которым совершенно немыслимо было показаться днем в благоустроенном городе; тут же хранилась и разнообразная добыча грабежей и краж, а равно производился дележ награбленного, причем мистер Боб всегда ухитрялся зацепить себе львиную долю.

И это происходило с ведома и на глазах у всех. Но кто мог помешать этому в стране, где лучшие люди, то есть сама аристократия, состоит из бывших преступников, отбывших срок наказания и не замеченных ни в чем дурном за время пребывания в Австралии?! Кроме того, никакой надзор был положительно невозможен в стране, равняющейся по протяженности 5/6 Европы, при населении в триста или четыреста тысяч душ всего-навсего.

Впрочем, можно сказать, что человечеству как будто свойственно, чтобы везде, где есть честный труд, добывающий в поте лица богатства земли, неизбежно нарождался и алчный элемент, эксплуатирующий труд других людей.

И вместо того, чтобы изменить этот порядок вещей, открытие золотых приисков, привлекшее еще большее число авантюристов в Австралию, только еще более увеличило численность злонамеренных шаек и товариществ. Дело дошло до того, что во время управления лорда Ауклэнда честные и порядочные люди были вынуждены образовать, помимо помощи официальной, бессильной и продажной, особый комитет охраны общественной безопасности.

Одним из первых действий этого комитета было повесить, без дальнейших судебных проволочек, хозяина «Чертова кабачка», мистера Боба, того самого, о котором идет речь в этой книге и подвиги которого до настоящего времени остаются легендарными в Австралии. Он действительно был душою всех преступных замыслов и преступлений и главой преступного разбойничьего сообщества, которое прекратило окончательно свое существование лишь в последнее время.

Читатель, вероятно, помнит, как Виллиго ночью, в самый день приезда в Мельбурн, исчез из гостиницы, вооружившись с головы до ног. Ниже мы объясним причины, заставившие его так поступить, а теперь скажем только, что он вернулся назад вечером в день праздника, но, не найдя своих друзей в гостинице, ушел опять. Однако он не проник в город, а обошел надворные постройки при гостинице, прошел в сад, спускавшийся к реке Ярро, и тихо направился по берегу к гавани, подозрительно осматриваясь по сторонам.

Выходя из гостиницы, он плотно завернулся в плащ, а чтобы скрыть свои густые волосы и украшения из перьев на голове, на голову надел широкополую шляпу — сомбреро.

Ночь стояла темная, не было видно ни зги. Дикарь прислушался. Вдали раздались шаги. Виллиго впился в темноту своими рысьими глазами и увидал две тени, двигавшиеся к нему навстречу по узкой дороге. Неизвестные люди шли, тихо разговаривая. Вскоре они близко столкнулись с Виллиго.

— Кто тут? — спросил один из них.

Виллиго спокойно шел дальше, как будто не слыхал их вопроса.

— Прочь с дороги, а не то пеняй на себя! — крикнул другой неизвестный.

Виллиго, не отвечая, протянул руки, схватил обоих незнакомцев за платье и, сильно встряхнув их, швырнул на дорогу. Сделай он то же самое движение в другую сторону, они полетели бы прямо в реку. Они это поняли и притихли.

— Черт возьми! — выругался один из них. — У этого негодяя здоровые кулаки.

— Вероятно, кто-нибудь из наших, — ответил другой, вставая на ноги. — Оставим его в покое.

— Оставить его в покое? О, лишь бы он-то нас оставил в покое… А мы хорошую получили встряску, нечего сказать…

Виллиго между тем спокойно продолжал идти к гавани, как ни в чем не бывало.

— Все-таки мне бы очень хотелось знать, кто это такой, — продолжал второй собеседник, собираясь догонять уходившего.

— Ты, кажется, забыл, что Боб велел нам как можно скорее исполнить поручение и ничем не отвлекаться?

— Правда. Ничего, я отыщу его после.

Два незнакомца пошли своей дорогой.

Не доходя немного набережной, Виллиго остановился, три раза крикнул ночным опоссумом и прислушался.

В нескольких шагах от него однозвучно плескалась река. Вдали глухо роптал океан, временами доносились пьяные крики лесовиков, бесчинствовавших в притонах «нижнего» города, но на призыв Виллиго не было отклика.

Виллиго крикнул еще раз. Опять не было ответа. Тогда он прошел ближе к набережной. На этот раз ему не пришлось долго ждать. Едва он здесь повторил свой крик, ему сейчас же, как эхо, ответили точно такие же звуки, и на светлом фоне освещенных окон появилась чья-то темная тень.

— Это ты, Коанук? — спросил Виллиго.

— Да! — отвечал молодой воин, в один прыжок очутившийся около него.

— А Нирроба?

— Он в подвале «Чертова кабачка» вместе с Вивагой и Ваго-Нанди подсматривает за лесовиками, так как они совещаются о чем-то важном.

— Никто не подозревает?

— Мы уже пять месяцев посещаем таверну и приобрели неограниченное доверие хозяина и его посетителей. Нас уже несколько раз пытались замешать в разные дела, но мы постоянно находили предлог уклониться.

— Хорошо, ты отличный воин.

— Если ты хочешь войти, то все готово!

— Ты предупредил?

— Я сказал, что мы ждем отца из нашей деревни.

— Ты воин, настоящий воин. Из тебя со временем выйдет вождь. Говорят они о приисках моего брата Тиданы?

— Говорят. Им известно, что вы продали самородки в Сиднее, но они не знают, где вы их нашли… Можно мне высказаться откровенно, отец мой?

— Говори смело, Коанук.

— Так пойдем скорее в таверну, а то меня, пожалуй, там хватятся.

— Иду. Еще одно слово: не посылал ли мистер Боб в город двух лесовиков?

— Послал незадолго перед тобою.

— Мне бы следовало их убить и взять у них записку. Они, наверное, несли записку. Тидана прочитал бы ее!

— Не нужно. Мы сейчас все сами узнаем. Боб сказал, что он рассчитывает на нас, потому что желает поручить все дело туземцам.

Два дикаря подошли к «Devil's Tavern». Коанук повел Виллиго темным коридором, который вел на лестницу в подвал. Он сказал пароль человеку, сторожившему вход, и вошел вместе с Виллиго в темное подполье, где под председательством мистера Боба сидело до сотни человек разных проходимцев.

Новоприбывших встретили громким «ура», потому что Коанук распустил слух, будто Виллиго ненавидит Дика и всеми силами стремится его погубить.

Никто из лесовиков не знал истинных отношений между Виллиго и канадцем, а ссоры между дикарями и европейцами бывали так часты, что измена Виллиго никого не удивила. Сверх того, нагарнуки до сих пор еще ни разу не участвовали с лесовиками ни в каких темных делах, потому что считали себя племенем благородным и честным, так что союз с ними льстил самолюбию лесовиков и приводил их в настоящий восторг.

Присутствие Виллиго в «Чертовом кабачке» было с его стороны делом необыкновенного самоотвержения и прозорливости.

После победы над дундарупами Виллиго, не понимая причин посылки Лорана в Европу и прочих намерений Дика и Оливье, имевших целью обеспечить обладание прииском, пошел к той же цели своею дорогой с прямолинейностью дикаря. Он сообразил, что для удержания за собою прииска нужно, во-первых, занять его значительною силой, а во-вторых, каким бы то ни было способом узнать ближайшие намерения врагов Тиданы. Для первой цели он приказал всему своему племени занять своими кочевыми поселениями как прииск, так и прилегающие к нему места, а для второй цели он подослал к лесовикам своих надежнейших воинов, решившись впоследствии и сам проникнуть в лагерь врагов.

Виллиго рисковал погибнуть при малейшем подозрении, но он полагался на свою осторожность, на свое тонкое чутье и на безграничную преданность воинов, которых выбрал себе в сотрудники.

— Джентльмены! — сказал мистер Боб, когда улеглись приветственные крики, — рекомендую вам великого вождя племени огнепоклонников, знаменитого Виллиго, что в переводе на наш язык, кажется, значит «черный индюк»…

Имя Виллиго на самом деле значило «черный орел». Вольный перевод мистера Боба вызвал громогласный взрыв единодушного смеха.

Виллиго наморщил брови. Боб заметил дурное впечатление, произведенное на дикаря этим смехом. Сделав сам серьезное лицо, он что есть мочи стукнул кулаком по столу и крикнул:

— Тише вы, висельники! Кто посмеет хотя бы словом одним оскорбить почтенного вождя, тот будет иметь дело со мной!

Шум утих, как по волшебству, и грозный трактирщик продолжал:

— Вы помните, как в прошлом году, когда был съезд золотопромышленников, пронесся слух, будто Дик Лефошер открыл богатейший прииск. Это оказалось правдой; Дик с двумя своими друзьями вскоре отправился на прииск в сопровождении Виллиго и его воинов. Из вас найдется несколько уцелевших человек, которые помнят, как храбро они отстаивали себя. Да иначе и быть не могло. Не вам, трусам, бороться с могучим канадцем, когда ему помогает непобедимый Виллиго. Мир тем, которые погибли, а уцелевшим да послужит это в науку… И что же, джентльмены? Знаете, как отплатили эти люди благородному Виллиго? Самою черною неблагодарностью… Он решился отметить. Он, тайком от них и оставаясь с ними для вида в хороших отношениях, прислал ко мне четырех воинов с предложением союза. Я, разумеется, принял его. Европейцы, получив концессию на прииск от министерства колоний, отправятся с отборными людьми на прииск, чтобы вступить во владение им. Виллиго, разумеется, будет их провожать. Он устроит им засаду и предаст их нам в руки. Тогда мы потребуем от них формальной уступки прииска, за что обещаемся спасти их жизнь. Среди нас, наверное, найдутся бывшие юристы, сумеющие оформить уступку…

— Я!.. Я!.. Я!.. — послышалось с десяток голосов.

— И тогда у нас будет богатейший прииск, мы сделаемся миллионерами и бросим наконец эту проклятую собачью жизнь.

Раздались оглушительные аплодисменты, от которых задрожали своды подземелья. Трактирщик махнул рукой. Все опять стихло.

— Это еще не все, джентльмены. Нужно поскорее условиться, потому что Виллиго не может быть здесь долго, иначе у европейцев, пожалуй, зародится подозрение. За свою помощь Виллиго требует, чтобы мы по окончании сделки выдали европейцев ему. Он отметит им за себя, он привяжет их к столбу пытки и предаст мучительной смерти. Но ведь борьба с Диком Лефошером вещь серьезная. Для того чтобы обеспечить успех, Виллиго полагает собрать отряд человек в 200 или 300. Согласны ли вы на его условия, согласны ли вы бороться до конца?

Ответом было единодушное «да».

— Хорошо, — сказал Боб. — Нас здесь много; оповестите наших друзей, да поскорее, потому что экспедиция через неделю должна быть уже готова. Начальников выбирайте сами; мне очень хочется отправится с вами, но я не отправлюсь. Вы, я думаю, знаете, что Боб не трус, но мне совершенно невозможно уехать из Мельбурна.

Условились, что отряд выступит в поход, как только Виллиго даст сигнал, и что четыре его воина останутся при отряде в качестве проводников, а также для сношений с вождем нагарнуков.

Виллиго, не моргнув глазом, пожал мистеру Бобу руку, скрепляя таким образом договор, заключенный последним от имени всех лесовиков.

— А теперь, господа, пойдите прогуляйтесь куда-нибудь, — обратился трактирщик к своей компании. — Мне нужно поговорить с вождем нагарнуков по секрету.

Все немедленно повиновались, и в несколько минут подземелье опустело.

Боб остался один с Виллиго и его молодыми воинами.

— Я задержал вас вот для чего, — сказал он им. — Итальянский генеральный консул, которого я имею честь знать, поручил мне совершить одно похищение, употребив для этого непременно туземцев, чтобы впоследствии, когда дело разгласится, можно было свалить вину на них. Я сейчас же вспомнил о вас как о людях смелых и надежных. Вот и деньги за работу, две тысячи долларов; тысяча долларов вам, а другая, согласно уставу, в общую кассу нашего общества. Я уже послал записку консулу и только дожидаюсь кареты, которая за вами заедет.

Четыре воина взглянули в глаза своему вождю. Виллиго сделал им знак, чтобы они согласились. При этом у него невольно промелькнула мысль о графе Лорагюэ, и вскоре он, сам не отдавая себе отчета почему, пришел к убеждению, что дело идет именно о молодом друге Тиданы. Он немедленно решился удостовериться в этом.

Послышался стук колес. Трактирщик побежал к подъезду, а Виллиго тем временем быстро спросил воинов:

— Есть с вами ножи и бумеранги?

Воины молча кивнули головами.

— Хорошо, — сказал вождь. — Я пойду за каретой издали; вам, вероятно, поручат похищение; когда я издам крик, бросайтесь на тех, кто будет с вами, каково бы ни было их число. Пустите в ход бумеранги; я буду недалеко и помогу вам.

В это время вернулся мистер Боб, и Виллиго замолчал.

— Вас ждут, — сказал трактирщик воинам. — Вы будете провожать тех, кто поедет в карете. По окончании дела вас в той же карете отвезут обратно в Мельбурн.

— До свидания! — сказал Черный Орел, направляясь к двери.

— Великий вождь, не выпьешь ли ты стакан виски?

— Я никогда не пью напитков белых людей.

— Подожди по крайней мере, когда они уйдут, а то люди консула подумают, что мы за ними шпионим.

— Они меня не увидят.

— Еще одно слово: если тебе нужно будет что-нибудь мне сообщить…

— То я сделаю это через Коанука.

— Так до свидания, вождь!