– Он там, мастер Крол? – спросил Тауг.
      Крол кивнул:
      – Вместе с его светлостью, леди Идн и сэром Гарваоном. Я не знаю, о чем они разговаривают, но вы вполне можете постучать. Если они не пожелают выслушать ваши новости, они так и скажут.
      – Мне нужен сэр Эйбел, – сказал Поук.
      Казалось, он обращается к невидимому существу, сидящему на плече у Крола.
      – Нам всем нужен сэр Эйбел, – заметил Крол, когда Тауг постучал. – Жаль, что он не с нами.
      Свон открыл дверь:
      – А, вот и ты! Мы уже послали людей искать тебя. А где кот?
      – Где Мани? – повторила вопрос леди Идн, стоявшая за Своном.
      – Он у короля. – Тауг вошел и бросил через плечо: – Проходи, Поук.
      – Слушаюсь.
      Бил сидел во главе огромного стола, забравшись с ногами на кресло, раз в семь превосходящее размерами обычное.
      – Я Поук, сэр, – сам представился Поук, дотрагиваясь двумя пальцами до козырька фуражки и глядя не на Била, а несколько левее. – Я раб, сэр, все верно. Но раньше я был слугой у сэра Эйбела, и мне бы хотелось вернуться к нему, а этот паренек говорит, что такое можно устроить для нас с Ульфой.
      – Он слепой, ваша светлость, – пояснил Тауг. – Ангриды ослепляют своих рабов, но только мужчин.
      Он закрыл дверь и проводил взглядом Свона, который проворно взобрался на одно из огромных кресел и протянул руку вниз, чтобы помочь леди Идн подняться следом.
      – Мебель рассчитана на ангридов, – сухо заметил Бил. – Полагаю, они хотят, чтобы мы чувствовали свое ничтожество. Мы же, со своей стороны, исполнены решимости доказать, что не уступаем великанам – по крайней мере, величием духа.
      Когда Идн уселась, Свон встал на подлокотник, а оттуда перешагнул на подлокотник соседнего кресла.
      – Едва ли у них есть маленькая мебель, – решился заметить Тауг. – Я имею в виду, столы, кресла и тому подобное, рассчитанные на нас. Они и для нас с Мани выделили комнату с точно такой же мебелью. При случае я посоветую королю обзавестись предметами обстановки малого размера, и возможно, он меня послушается. Он благоволит к Мани.
      – Мой кот в безопасности? – спросила Леди Идн.
      – Вряд ли король обидит его, а остальные не посмеют, покуда он в милости у короля.
      – Садись и ты, оруженосец, – промолвил Бил. Сиденье кресла находилось на уровне подбородка Тауга, но он подпрыгнул, подтянулся и забрался на него. Поук вскарабкался на кресло с обезьяньим проворством.
      – Сегодня вечером нас примут при дворе. Хотя у нас осталось мало пышных нарядов, одеться надлежит получше. Я рад видеть, что сейчас ты одет приличнее, чем был, когда я видел тебя в последний раз.
      Тауг объяснил, откуда у него новое платье.
      – Тиази – главный королевский министр?
      – По-моему, да, сэр. Он так сказал.
      Бил вздохнул и повернулся к Идн:
      – Вот видишь, в каком мы положении. Приходится узнавать сведения такого рода от оруженосца сэра Свона.
      Она улыбнулась и покачала головой:
      – Через неделю ты будешь знать в сто раз больше, отец.
      – Да уж, хотелось бы.
      – Тебе и Вистану следует тщательно помыться и надеть лучшую одежду.
      – Я так и сделаю, сэр Гарваон.
      – Мы с твоим господином должны явиться на прием в доспехах и при оружии. Мы как раз обсуждали это.
      – Я все начищу до блеска, – заверил Свона Тауг. Поук вызвался помочь.
      Гарваон прочистил горло.
      – Знаю, вы, оруженосцы, не пощадите усилий. Но с каких это пор рыцари являются на прием при дворе в кольчугах?
      – Здешние порядки отличаются от наших, Тауг, – сказала Идн. – У нас рыцарь при дворе носит обычное платье. Разумеется, лучшее, какое он только может себе позволить, и он носит меч. Но никаких доспехов. Доспехи – для войны и турниров.
      – Наверное, все дело в том, что я сказал королю, миледи. – Тауг посмотрел на рыцарей. – Я хотел как лучше.
      – Нисколько не сомневаюсь, – промолвил Свон. – И что же именно ты сказал?
      – Ну, какой вы отважный и искусный рыцарь, и сэр Гарваон тоже. Это произошло, когда мы с Ульфой…
      – Я уже второй раз слышу это имя, – прервал Тауга Бил. – Кто такая Ульфа?
      – Моя жена, сэр. – В голосе Поука звучали извиняющиеся нотки. – Всего лишь моя жена и добрая женщина.
      – А также моя сестра. Она была с Поуком, когда ангриды взяли их в плен и привели сюда. Потом они поженились.
      – Ты не должен стыдиться своей сестры или своего зятя, оруженосец, – мягко сказала Идн. – Судьба переменчива, и самые достойные люди зачастую оказываются в самом тяжелом положении.
      – Я и не стыжусь!
      – Я рада слышать это, – улыбнулась она. – И равно рада слышать, что ты разговаривал с королем. Мани тогда был с тобой?
      – О да, миледи! – Своим выразительным тоном Тауг попытался дать понять, что и Мани тоже разговаривал с королем.
      – Нам следует поговорить об этом подробнее, гораздо подробнее. Но сначала сделай милость, объясни, зачем ты привел с собой своего зятя.
      Поук снова дотронулся пальцами до козырька фуражки.
      – К вашим услугам, мэм. Вы не знаете положения дел, все вы. Насколько я понял, так сказал ваш отец?
      Идн снова улыбнулась:
      – Да, он самый.
      – А я знаю, мэм. Моя жена, она тоже знает, но скорее с женской точки зрения, коли вы меня понимаете. Она занимается стряпней, прислуживает хозяевам и все такое прочее. Я драю полы, таскаю тяжести и выполняю разную черную работу. А они обращают на нас не больше внимания, чем вы обращаете на муху, мэм. Поэтому мы много чего слышим и много чего знаем, мы в курсе всех дел и можем все растолковать вам.
      – Вижу.
      Поук рассмеялся:
      – Она тоже, мэм, моя жена. Желаю вам видеть и дальше. А также всем господам, здесь присутствующим.
      – Ты будешь нам весьма полезен, ясное дело, – сказал Бил. – А что можем для тебя сделать мы?
      – Только вытащить нас отсюда, и все. Меня и Ульфу. – Поук заговорил доверительным тоном. – Этот паренек обещал попытаться вызволить нас, и мы с ним надеемся, что вы тоже постараетесь, сэр. А вдруг королю явится охота сделать доброе дело? Вы можете попросить за нас, сэр, сказать, к примеру, что вам требуются дополнительные слуги. Когда вы соберетесь в обратный путь, мы уже будем состоять при вас, самым натуральным образом.
      – Я обязательно обдумаю этот вопрос, – медленно проговорил Бил.
      – Очень на это надеюсь, сэр.
      Свон перегнулся через подлокотник, чтобы дотронуться до руки Поука.
      – А что именно мой оруженосец сказал королю? Ты присутствовал при разговоре?
      – Никак нет, сэр.
      – Там были только мы с Мани, – солгал Тауг, – король и Тиази. Король хочет, чтобы сэр Эйбел сражался за него. Но я знаю, что один друг сэра Эйбела – она и мой друг тоже – хочет, чтобы он отправился кое-куда и…
      – Куда именно? – осведомился Бил.
      – Я не могу сказать, ваша светлость. – Таугу тяжело дались эти слова. – Извините, но просто не могу.
      Бил приподнял бровь:
      – Ты поклялся хранить тайну?
      Не в силах посмотреть барону в глаза, Тауг принялся блуждать взглядом по стенам.
      – Я не могу сказать, ваша светлость. Во всяком случае, сейчас. Если… если бы вы могли увидеться с ней… тогда все было бы иначе, наверное.
      Голос Идн прозвучал мягче обычного:
      – Она сейчас здесь?
      – Не знаю, миледи. Правда, не знаю.
      – То есть, может быть, она находится в Утгарде в данный момент, а может быть, и нет? Я правильно поняла?
      – Да, миледи, правильно.
      – Но она была здесь? Ты ее видел?
      Во рту у Тауга пересохло, он с усилием сглотнул:
      – Да, миледи.
      – Сегодня, поскольку ты сам вошел в замок только сегодня. Ты любишь ее, оруженосец Тауг?
      – О нет, миледи! Она мне нравится, очень нравится, и…
      – Ты перед ней в долгу, – сказал Бил.
      – Нет, ваша светлость. Но…
      – Она перед ним в долгу, – пробормотала Идн, – а он молод, как я, и находит ее благодарность чрезвычайно приятной. Я бы посоветовала, отец, не углубляться в сей предмет.
      – Я последую твоему совету, – заявил Бил, – но сначала задам еще один вопрос. Эта твоя подруга намерена привлечь сэра Эйбела на сторону, враждебную королю Арнтору?
      – О нет, сэр! Ничего подобного!
      – Тогда мы не станем долее пытать тебя, – заключил Бил. Он бросил взгляд на Гарваона и Свона и добавил: – Это ясно?
      Гарваон кивнул, а Свон сказал:
      – Да, ваша светлость.
      – И в надежде, что король Гиллинг не станет отрывать сэра Эйбела от твоей подруги, ты восхвалил моих собственных рыцарей? Я правильно понял?
      В углу за креслом Тауга послышалось какое-то движение. Боясь обернуться, он сказал:
      – Да, ваша светлость.
      – Думаю, ты поступил правильно, – промолвил Бил. – Сегодня вечером мы узнаем наверное.
      –  Лорд Бил! –Голос Тиази походил на грохот огромного барабана. – И его дочь, леди Идн!
      Он ударил золотым жезлом в пол, а мастер Крол протрубил в горн, когда лорд Бил и Идн, держась за руки, вступили в пиршественный зал – такой громадный, что там уместилась бы вся деревня Гленнидам с половиной своих огородов, ячменных полей и пастбищ.
      Послышались сдавленные смешки, когда ангриды, сидевшие за длинными столами справа и слева, увидели вошедших. Гиллинг, восседавший в глубине зала на троне, установленном на высоком помосте, казался настоящим исполином в неверном свете от дымящего камина.
      Бил смело обратился к нему со следующими словами:
      – Ваше величество, моя дочь и я явились к вам с предложением дружбы. И не просто нашей дружбы – ибо через леса, горы и равнины мы принесли вам предложение дружбы от нашего повелителя, короля Арнтора. Он приветствует вас как равного монарха и желает вам мирно править своей страной многие годы, ознаменованные великими успехами.
      Голос Гиллинга прозвучал, подобно гулу отдаленной лавины:
      – Мы благодарим короля Арнтора и приветствуем вас в Утгарде.
      Мелодичный голос Идн разнесся по залу, как пение жаворонка разливается в небе.
      – Наш король поручил нам доставить дары, ваше величество, богатые и многочисленные дары. Но мы оказались недостойными посланниками. Нас ограбили, и нам удалось сохранить лишь малую толику драгоценного груза.
      Слова Идн послужили сигналом. В зал, плечом к плечу, вступили Гарваон и Свон, в шлемах и кольчугах, ведя в поводу двух навьюченных мулов. За ними следовали Вистан и Тауг, которые вели еще двух, а за ними шли Крол, Папаунс и Эгр с пятым, шестым и седьмым мулами, нагруженными кладью.
      С трона снова прогремел голос, при звуке которого Таугу представились валуны, прыгающие по склону горы не хуже оленей и чуть ли не высекающие искры из деревьев, встречающихся по пути.
      – Подойдите ближе. Так это и есть неустрашимые рыцари, о которых мы столько слышали? Кто этот малый, с деревом на щите?
      – Наш старший рыцарь, сэр Гарваон, ваше величество, – ответил Бил.
      – А другой, с лебедем?
      – Сэр Свон, ваше величество.
      На бочкообразном колене Гиллинга появился ухмыляющийся Мани.
      – Эти маленькие животные, пони, или как вы их там называете, нагружены каменьями?
      – Проницательность вашего величества изумляет нас, – ответила Идн. – Многие из них действительно нагружены драгоценными камнями.
      – Правда? – Гиллинг подался вперед, и на его потном лице появилась слабая улыбка, заставившая Тауга проникнуться к нему еще большей неприязнью против прежнего. – Алмазы? Жемчуг? Что-то в таком роде?
      – Да, ваше величество.
      Идн улыбнулась в ответ, и Тауг заметил, что Свон и Гарваон напряглись, словно охотничьи псы, почуявшие куропаток.
      – Не только алмазы и жемчуг, ваше величество, но также рубины, лунный камень, желтый опал, кровавик, сапфиры, огненный опал, изумруды, нефрит, черный янтарь, кошачий глаз и многие другие.
      Гиллинг улыбнулся шире:
      – Два кошачьих глаза вы нам уже преподнесли, превосходная леди. Мы признаем, что любим вашего кота так же сильно, как он любит вас. Хотя теперь, когда нам явился случай лицезреть вас, мы понимаем, что Мани описал вас нам недостаточно полно. Вы настолько же правдивы, насколько прекрасны?
      Идн присела в знак признательности.
      – Мы, женщины, не славимся правдивостью, но я стараюсь быть честной.
      – Если мне позволительно охарактеризовать достоинства моей дочери, ваше величество, то в честности она может соперничать со своей покровительницей, а в мудрости – с Леди. Простите мне отцовскую пристрастность.
      Золотой жезл Тиази ударил в пол.
      – Ни эта лживая шлюха, ни ее сестра-ведьма не пользуются расположением сынов Ангр, южанин. Не забывайте, где вы находитесь!
      Кровь отхлынула от лица Била.
      – Ваше величество, я забыл. Убейте меня.
      Гиллинг хихикнул:
      – Разве нам нужно для этого ваше позволение, маленький человечек?
      Ангриды оглушительно расхохотались, а Тауг (которому хотелось бы полагать себя достаточно смелым, чтобы сохранять хладнокровие) задрожал от страха.
      – Давайте перейдем к более безопасным предметам, – прогремел Гиллинг, когда смех стих. – И предоставим слово особе, которой не грозит опасность. Не грозит со стороны нашего королевского величества. Вы готовы подтвердить справедливость похвального отзыва вашего отца о вашей честности, леди Идн?
      – Я рада, что ваше величество не требует от меня доказательств моей мудрости, ибо мудростью я никак не могу похвастаться. – Идн, с лица которой ни на миг не сходила улыбка, продолжала улыбаться. – Но честности у меня с избытком – и вся она в полном распоряжении вашего величества.
      Пальцем шириной с ладонь Идн король Гиллинг погладил лоснящуюся черную голову Мани.
      – Сначала мы потребуем у вас доказательств правдивости ваших слов. Алмазы и жемчуг. Черный янтарь. Давайте посмотрим, что вы привезли нам.
      Идн подошла к мулу Свона, и Свон поспешил помочь девушке открыть тюк, на него нагруженный.
      – Кольцо, ваше величество. – Идн показала кольцо со сверкающим камнем размером с крупную вишню, которое вполне могло бы служить ей браслетом. – Оно сплетено из проволоки, вытянутой из светлого восточного золота, а ваше царственное имя, на нем начертанное, выполнено из нашего красного морского золота. Кольцо изготовлено так хитро, что может расширяться и сужаться, приходясь впору на любой палец, на каком вы пожелаете его носить.
      – Очень мило. А что там за камешек такой?
      – Родолит, ваше величество. Или розовый камень, как его многие называют. Ни одна женщина не в силах устоять перед мужчиной, который носит родолит.
      Продолжая говорить, Идн приблизилась к помосту. Король вытянул вперед руку, и она надела кольцо на палец.
      – Вы женщина, леди Идн. Скажите, это правда?
      – Мне трудно судить, ваше величество.
      Несколько ангридов, наблюдавших за происходящим, рассмеялись.
      – До сих пор я ни разу не встречала мужчины, который носил бы родолит.
      Гилинг поднял руку, любуясь розовым камнем.
      – Он темнее, чем мне показалось сначала.
      – Он отражает силу своего владельца, ваше величество: становится красным, если тот здоров, крепок и полон жизни, и серым или белым, если тот холоден по природе своей.
      Гиллинг снова хихикнул:
      – Надо бы дать кольцо Тиази – чтобы проверить.
      Зрители разразились оглушительным хохотом.
      Идн продолжала преподносить дары с помощью отца и рыцарей: огромное оловянное блюдо, отделанное по краям золотом; золотую чашу; огромных размеров серебряную ложку, с усыпанной драгоценными камнями ручкой.
      – Довольно! – Гиллинг поднял руку с кольцом. – Я выражаю благодарность королю Арнтору, одарившему меня столь же щедро, как его страна во все времена одаривала наш народ.
      От хохота ангридов сотряслись потолочные балки.
      – Но остальные чудесные дары мы примем в другой раз, когда мы, в свою очередь, одарим тех, кого я сочту достойными такой милости. Сначала же нам желательно насладиться зрелищем поинтереснее. Ваших рыцарей представили нам как искуснейших воинов. От изумления у нас перехватило дыхание, ибо мы полагали найти искуснейших воинов здесь, среди отважных сынов Ангр.
      Отважные сыны Ангр встретили слова своего повелителя дружным ревом и заколотили кулаками по столам с такой силой, что Тауг испугался за сохранность последних.
      – Сегодня мы устроим состязание. По слухам, ваш король часто развлекается подобным образом, выставляя одного своего рыцаря против другого. Это так?
      – Да, ваше величество, – храбро ответила Идн. – Наши рыцари состязаются на турнирах и бьются друг с другом на поединках.
      Гиллинг ласково улыбнулся, гладя Мани по голове.
      – Вы сами присутствовали на таких турнирах, леди Идн? И ваш отец тоже?
      Бил ответил за обоих:
      – Да, ваше величество, и мы много чего можем рассказать вам о них.
      – Но не расскажете. – Гиллинг снова улыбнулся. – Рассказывать будем мы, ибо мы здесь король. Поначалу мы собирались выставить против ваших рыцарей двух наших героев. Шилдстара…
      Огромный инеистый великан поднялся на ноги столь резко, что с грохотом опрокинул свой огромный деревянный табурет.
      – Шилдстар готов!
      – И Гламмира…
      Еще один ангрид вскочил с места с нечленораздельным ревом.
      – Но вскоре я понял, что это будет нечестно. Надеюсь, вы согласны, леди Идн?
      – Безусловно, ваше величество. – Впервые в голосе Идн послышалась легкая дрожь.
      – Я тоже так считаю. Допустим, король Арнтор прислал бы к нам двух лучших своих рыцарей, увенчанных лаврами. Тогда бы мы выставили против них Шилдстара и Гламмира, и никто не сказал бы, что это нечестно. Согласен, котик?
      Гиллинг посмотрел на Мани, но Мани даже ухом не повел.
      – Но сейчас дело обстоит совсем иначе. Присутствующие здесь рыцари выбраны не королем Арнтором, а волею случая. Мы должны выставить против них воинов, выбранных равно случайно. Вам, вероятно, не доводилось близко общаться с сынами Ангр, леди Идн.
      – Нет, ваше величество, не доводилось.
      – Мы так и думали. – Крякнув от напряжения, Гиллинг поднялся на ноги и усадил Мани на плечо, где свободно поместилась бы пантера. – Наш волшебный котик, за которого мы еще раз благодарим вас, любит кататься на нашем плече. Как вы сами видите. Вероятно, он и на вашем катался.
      Идн издала тихий, сдавленный звук.
      – Да, ваше величество. Вы совершенно правы.
      – Мы так и думали. А вы сами когда-нибудь сидели на плече у сына Ангр? Здесь много места.
      – Нет, ваше величество. Я… я предпочла бы воздержаться.
      Бил метнул на Идн почти свирепый взгляд.
      – Чепуха. Вам понравится. – Гиллинг ухмылялся. – Вдобавок отсюда вам будет так же хорошо все видно, как и нам, когда начнется наше маленькое состязание. Но сначала случай решит, кто из наших доблестных воинов примет в нем участие.
      Он обвел взглядом собравшихся ангридов.
      – Жребий падет только на одного из присутствующих. Любой, кто боится сойтись в поединке с этими рыцарями, волен удалиться сейчас же.
      Никто не пошевелился.
      Гиллинг широким шагом направился к навьюченным мулам. У бедного Тауга едва хватило мужества остаться стоять на месте.
      – Это маленькое животное по-прежнему изнемогает под тяжестью ноши. – Гиллинг остановился подле последнего мула, который испуганно прянул в сторону. – Давайте разгрузим беднягу.
      Толстые пальцы разорвали стягивающие тюк веревки, словно нитки, и Гиллинг запустил руку внутрь.
      – Что у нас тут? О, красота какая! Кинжал подходящего размера, с золотой рукояткой? Я прав, лорд Бил?
      Бил поклонился:
      – Ваше величество никогда не ошибается.
      – Сверкающий фиолетовый камень на головке эфеса. – Гиллинг поднес кинжал к глазам. – Самые разные чудесные камни на ножнах. Агаты – во всяком случае, нам так кажется, – турмалины и одному Вафтрудниру ведомо, какие еще.
      – Красная яшма, ваше величество, – подсказал Тиази.
      – Возможно, она самая, – согласился Гиллинг. – И дюжина других камней: все они чрезвычайно красивы, а некоторые весьма ценны. – Он поднял кинжал высоко над головой. – Кто поймает его, тот и выступит против рыцарей с юга.
      Король подбросил кинжал так высоко, что он ударился о потолок и стремительно полетел вниз, подобно комете. Все ангриды разом вскочили на ноги, и сотня огромных рук протянулась к кинжалу. (На мгновение Таугу показалось, что все руки принадлежат огромному чудовищу, одному многоголовому зверю с великим множеством горящих глаз.)
      Началась дикая свалка, в которой, казалось, людей Била запросто могли затоптать насмерть. Идн вознамерилась пуститься в бегство, но Гиллинг подхватил ее, точно куклу, и усадил к себе на плечо.
      Вистан схватил Тауга за руку со словами:
      – Пожалуй, нам следует оседлать коней.
      – Вот замечательная брошь, которой можно закалывать любое платье, – провозгласил Гиллинг, когда два оруженосца поспешно двинулись к выходу из тронного зала. – Она из чистого золота, и на ней изображен большой злой медведь. Кто поймает ее…
      Два оруженосца отыскали конюшню, выговорили слепым рабам за плохой уход за животными и приготовили к бою скакунов Гарваона и Свона. Но когда они попытались вывести коней во двор, Трим преградил им путь.
      – Никаких лошадей! Они сражаются пешими. Таков приказ короля. – Увидев у Тауга лук и колчан, он добавил: – И никаких луков.
      Вистан попытался возражать, но Трим проревел, не слушая протестов:
      – Уберите прочь ваших кроликов – или я убью их! И вас заодно.
      – Я старший оруженосец, – торопливо сказал Вистан Таугу. – Отведи лошадей обратно. Вели слепцам расседлать их и поскорее возвращайся назад.
      Тауг повиновался. Внутренний двор замка (как он увидел, когда сумел пробраться в первые ряды толпы, лавируя между толстыми ногами великанов) был освещен несколькими настенными факелами – довольно хорошо по сравнению с грязной темной конюшней, но плохо по сравнению с огромным залом, где Гиллинг принимал Била; а немногочисленные звезды, что неверно мерцали сквозь перистые облака, обтекавшие высокие башни Утгарда, освещали двор столь же слабо, сколь факелы его обогревали.
      Гиллинг стоял в центре; на плече у него сидела Идн, а у нее на плече сидел Мани.
      – … солдаты нашего пограничного отряда. Мы знали их, и они верно служили нам. Вы тоже их знали, многие из вас. Теперь они мертвы, убиты вот этими двумя рыцарями и их товарищами.