Первый сектор Протосса.

Аиур

Исполнен благодати и величественной красоты Храм Первичного Творения на Аиуре. Тихи и покойны его аллеи, погруженные в сень и прохладу величайших и благоуханных деревьев, собранных по всей обозримой Вселенной. Журчание тихое ручьев, блеск фонтанных легких струй, тишина тенистых гротов – все здесь создано для умиротворения и несуетных раздумий. Лу – жаркое светило, и на Аиуре, превращенном в один сплошной мегаполис, трудно укрыться от его лучей. И только здесь, в садах Храма, веет божественной прохладой и свежестью.

Зератул, экзарх и настоятель Храма на Аиуре, сидел под куполом беломраморной беседки, вознесенным стройными колоннами над чащей священного источника. Серебряный ангел на конце обводного спирального канала держал ключ, с тихим журчанием истекающий благословенной влагой. Но воды в центре мраморной чаши были тихи и лишены возмущения. По преданию, в эти воды иногда сходила Мировая Душа, и тогда в священном источнике отражались отрывочные феномены прошлого, настоящего или будущего. Но сколько ни вглядывался сегодня Зератул в зыбкие переливы теней, танцующих на водной поверхности, он не видел ничего, кроме темной и непрозрачной глубины. По воле Адуна будущее было сокрыто от храмовника непроницаемой завесой времени. И тогда Зератул, успокоив душу созерцанием водного зеркала, предался тихой молитве…

Неожиданно послышался быстрый шорох шагов на посыпанной красным кирпичом дорожке. Зератул поднял голову. К месту молитв и медитаций приближался драгун Фериус, четырехногий киборг, похожий на механического дракона.

– Настоятель Зератул, у входа в Храм личная гвардия консула. Требуют вас, – доложил Фериус.

– Что случилось, брат Фериус? – спросил Зератул.

– Не знаю. Они пришли десять минут назад. У них грамота от консула.

Зератул бросил прощальный взгляд на тихие священные воды. Что еще уготовил Адун этому миру? Ответа не было. Высший Разум Вселенной хранил свои замыслы в великой тайне даже от своих ревностных приверженцев.

– Хорошо, пойдем, брат. – Зератул поднялся с деревянной скамейки и вместе с Фериусом не спеша побрел по дорожке храмового сада вдоль ряда энергетических пилонов, слабо мерцающих среди густой листвы кустарников и деревьев. На душе у настоятеля стало неспокойно.

Сектор U-2 Федерации Терраны.

Планета Тар. Офис колониального чиновника в поселении Тарсоник

Сигнал тревоги прозвучал около трех часов ночи. Сведения из столицы колонии Метохии поступали самые разноречивые, а связь прервалась сразу же после первого сообщения. Но спустя два часа некто по имени Роберт Дорр сумел добраться на флаере до Тарсоника. И сейчас бледный, с трясущимися руками он сидел в офисе колониального чиновника Клауса Бергера, и Бергер отпаивал его горячим кофе.

– Это трудно передать словами, сэр. – Дорр мелкими частыми глотками отхлебывал кофе и хлюпал носом. То и другое одновременно у него не получалось, поэтому он то и дело отрывался от чашки, чтобы швыркнуть носом, и в это время его глаза испуганно таращились на темноту за окном.

– Успокойтесь, сэр. Все страшное уже позади. Что могло произойти – то случилось. – Клаус как мог успокаивал Дорра.

– Вы не понимаете, – не унимался Дорр. – Они придут сюда. Было ужасно, когда раскрылась эта штука. Нет, я уже тогда знал, что это не к добру. Но они ведь никого не слушали, привезли этот ужас в город. Я был на работе. И до сих пор ничего не знаю, что с моей женой и детьми. Господин мэр, может, связь заработала?

– Мистер Дорр… Боб, я ведь могу вас так называть? – спросил мэр. – К сожалению, Боб, связи все еще нет. И вы единственный свидетель того, что там произошло. Мы уже связались с Землей. Они обещали выслать помощь, но вы сами понимаете, что это будет нескоро.

– Чудовища придут сюда! Вы не понимаете, как они ужасны! Они убивают! Их несметные полчища. Как они полезли из этого кризалиса!

– Вы сказали «кризалиса»?

– Да, кризалиса. Я сразу, как увидел эту громадную штуковину, подумал, что она похожа на куколку насекомого. Сразу же, как только ее привезли в город. И зачем только они это сделали?!

Об удивительной находке на Таре говорили уже неделю. В горных разработках в экваториальной области планеты шахтеры обнаружили странный артефакт. На дне одного из карьеров им открылась громадная черная загогулина, напоминающая закрученный стручок гороха длиной около ста метров. Находка сразу же стала сенсацией. Ее облепили всевозможные ученые, которые были в это время на Таре. Но никто из них так и не понял, что это такое. Артефакт погрузили на огромную космическую платформу и перевезли в столицу Тара Метохию. Целую неделю эта штуковина пролежала на стадионе, занимая все футбольное поле. С Земли на Тар была отправлена экспедиция корифеев науки. А затем случилось событие, в корне перевернувшее всю земную историю.

– Пошел дождь. Это было где-то в половине первого ночи. Как раз в это время я получил вызов. У ребенка случилось расстройство желудка, – продолжил рассказ Дорр. – Я взял флаер и вылетел в Аттику, это в пятидесяти километрах от Метохии. Слава богу, все обошлось. Никакой инфекции – простое отравление. Я сделал укол маленькому пациенту и спустя час вылетел обратно. Других вызовов за это время не поступило, и я надеялся, что остаток ночи проведу спокойно. Но как только я приблизился к Метохии, то сразу же понял: что-то неладно. – Боб старался поставить чашечку с кофе на блюдце, и она выбивала тревожную дробь.

– Что же вас насторожило? – спросил Бергер.

– Огни! Стадион был ярко освещен софитами, а в ночном небе стояло зарево. Раньше, если не проводились соревнования, такого никогда не было. И еще, в разных концах города в воздух взлетали осветительные ракеты, были видны трассы пуль и вспышки бластеров. Не знаю, зачем это сделал, но я полетел к стадиону.

Глаза доктора Дорра замерли на месте, словно бы он заново переживал открывшееся ему зрелище.

– Все было залито светом прожекторов, и я завис в воздухе прямо над стадионом. Кризалис раскрылся. Он был как бутон цветка. Черные твердые покровы оболочки упали на землю, а внутри была нежная розовая мякоть. В ней раскрылся рот. Он был как роза со множеством лепестков нежной плоти. Он дышал, двигался и хотел пить. Я ясно видел, как жадно он заглатывал капли вожделенной дождевой влаги. А вокруг него почти по всему футбольному полю медленно расползалась какая-то бурая масса. В ней что-то копошилось. Что-то живое, какие-то личинки. Такие белесые и отвратительные в этой бурой массе.

Придя в себя от шока, я полетел дальше. Я должен был скорее попасть домой. У северных ворот стадиона заметил множество тварей. Они выскакивали из ворот и расползались по улицам города. Чуть поодаль я увидел два полицейских автомобиля с мигалками. Один лежал на боку. У другого были распахнуты все дверцы. Рядом лежали двое полицейских. Они были просто растерзаны на части. Не помню, как я добрался до дома. Почти все улицы были полны этих насекомоподобных тварей. Они растекались по улицам широким потоком: пауки, бронированные гусеницы, еще какие-то твари, быстрые и верткие. Они заскакивали в дома. Кое-где звучали выстрелы: из окон стреляли. Наш дом на окраине. В зеленом районе. Помню, как мы гордились, что у нас привились эти елочки! Когда я подлетел, то увидел, как люди выбегали из коттеджей и садились в машины. Длинная вереница машин вытягивалась по дороге. Я буквально спикировал на площадку перед своим домом. В окнах не было света. Я вбежал в дом. Все перевернуто. Видимо, Линда в панике схватила детей, и они покинули дом. Нашего внедорожника в гараже тоже не было. Я был в панике, не знал, что делать и где их искать. Телефон не отвечал. И в это время с улицы донеслись ужасные крики и пронзительный визг. Я схватил винтовку и выскочил во двор. По всему нашему предместью уже неслись эти твари. Я бросился к флаеру. Едва успел заскочить в кабину, как они были уже у салазок флаера. Я дал по газам, и вот я здесь. Боже мой, подумать только, что еще два часа назад все было в порядке!

– Спасибо, сэр, за ваш рассказ. Теперь мы более-менее представляем, что произошло. И боюсь, что нам придется готовиться к худшему, – печально произнес Бергер.

– Когда прибудет помощь с Земли? – спросил Дорр.

– Как минимум через неделю. Даже военные крейсеры. Конечно, могут откликнуться какие-нибудь корабли в этом районе, но это маловероятно.

– Боже, Линда, дети! Что с ними?!

– Надеюсь, они смогли выбраться из города. А пока мы должны приготовиться к обороне. Клаус нажал на кнопку интеркома:

– Шериф Томас, зайдите ко мне.

Спустя секунду распахнулась дверь, и вошел высокий мужчина, облаченный в бронежилет и шлем.

– Вэйн, вы слышали рассказ доктора Дорра. Что будем делать?

– Надо срочно эвакуировать население. Всем раздать оружие, какое есть. У нас есть две лазерные пушки и горная водометная установка. Предлагаю для укрытия использовать корпуса горно-обогатительной фабрики.

– Согласен, Вэйн. Объявляйте тревогу. Сколько у нас флаеров?

– Шесть, сэр.

– Один пошлите на разведку. Мы должны быть в курсе того, что происходит.

– Хорошо, сэр. Разрешите отправиться мне с помощником. Как раз в управлении шерифа есть один военный флаер с ракетными установками. Мы пойдем на север, к Метохии.

– Сначала займитесь эвакуацией поселка. Всех на грузовики – и на фабрику.

– Есть, сэр. – Шериф повернулся и направился к выходу.

– Подождите, шериф. Можно мне с вами? У меня в Метохии жена и двое детей. – Доктор Дорр умоляюще смотрел на Томаса.

– У нас только один врач в колонии. И мы бы очень рассчитывали на вашу помощь, доктор. Но, учитывая ваши личные обстоятельства… Вэйн, возьмите доктора с собой, – махнул рукой Бергер. Он подошел к небольшому пульту на стене и нажал тревожную кнопку.

В шахтерском поселке Тарсоник завыла сирена. Из боксов выехали грузовики. Разбуженные среди ночи люди выбегали из длинных одноэтажных домов. Получив приказ, горнодобывающие роботы перекрыли дороги, ведущие в поселок.

Сенатор Спартул стоял у ворот Храма перед строем сверкающих броней зилотов. В руке у него был запечатанный конверт.

– Приветствую вас, брат Спартул, – произнес Зератул.

– И я приветствую вас, настоятель, – ответил Спартул и протянул экзарху конверт, скрепленный личной печатью верховного консула Ксирона.

– Что это? – спросил Зератул. Пути настоятеля Храма не часто пересекались с путями светской власти блистательного Протосса.

– Прочтите, дело касается Храма и нашей безопасности, – повелительным тоном произнес Спартул.

Зератул взглянул на сенатора, на взвод из десяти зилотов с темными непроницаемыми забралами на шлемах и не спеша взломал печать консула.

«Настоятель Зератул!

Беда пришла в наш мир. Ожил древний кошмар. Приблизительно час назад в удаленном секторе терран был зафиксирован сигнал псионической активности Зорга. Не мне объяснять вам, что это означает. Я уже отдал приказ о приведении в полную боевую готовность нашего флота. Теперь все решают часы. Чем раньше мы уничтожим Зорга, тем лучше для всей Вселенной. Прошу вас, настоятель Зератул, открыть Архивы Храма и выдать сенатору Спартулу священное оружие Протосса «Белый Вихрь».

Верховный консул Протосса Ксирон».

Несмотря на то что Лу заливала все вокруг жаркими лучами, Зератул почувствовал, как холодные мурашки пробираются за ворот его хитона. Зорг, это ужасное творение Изначальных и проклятие всей Вселенной, восстал из небытия!

– Я должен сначала переговорить с консулом, – заявил Зератул.

– Сожалею, настоятель, но время не ждет. У меня четкий приказ забрать оружие, когда вы снимите защиту с Архивов Храма, – с нажимом произнес Спартул.

– Поймите, сенатор, все не так просто, как кажется на первый взгляд. Своими действиями или бездействием мы можем затронуть священные основы мироустройства и вызвать изменения в судьбах других миров. Поэтому я настаиваю, чтобы мне предоставили возможность встретиться с верховным консулом и Сенатом. – Зератул упорно стоял на своем.

– Время дорого, Зератул, мы не должны терять его впустую. Я готов ответить на все возникшие у вас вопросы. Хотя, думаю, если мы поторопимся, многие из них отпадут еще до того, как возникнут.

Зератул оглядел величественное здание Архивов Храма, чьи купола ярко сияли золотом в лучах Лу. Архивы были защищены силовым полем, снять которое мог только совет высших жрецов Храма В священных хранилищах содержались уникальнейшие вещи, документы и артефакты, унаследованные от Изначальных.

– Как называется планета, на которой возродился Зорг? – спросил настоятель.

– Планета Тар. В секторе U-2 по классификации терран.

– Она населена?

– Небольшая колония терран. В основном горнодобывающая промышленность.

– Это случилось всего час назад. Они наверняка еще живы и подают сигнал бедствия, – задумчиво произнес Зератул. – Ведь так, Спартул?

– Сигнал получен, – неохотно подтвердил Спартул.

– Наши крейсера способны достичь этого сектора всего за два часа. Нужно помочь людям.

– У меня приказ верховного консула на получение священного оружия, – нетерпеливо произнес Спартул. – И кроме того, я и многие другие советники считаем, что лучший карантин – это полная стерилизация.

– Вот поэтому я и хотел поговорить с Ксироном, – сказал Зератул.

– Настоятель, мы только потеряем время. Вам не удастся склонить консула изменить решение.

– Сенатор, один я не могу снять защиту с Архивов Храма. Необходимо решение конклава. Позвольте мне пройти в Храм и вызвать братьев, чтобы держать с ними совет.

– Вы имеете в виду храмовников Дворга и Резура?

– Да, – удивленно возвел на сенатора глаза Зератул. Членов высшего совета Храма не должен был знать никто.

– Мы их уже доставили сюда. Они ожидают в колеснице. – Спартул нажал кнопку на пульте. Из-за величественного купола Храма выплыла летающая тарелка. На ее нижней поверхности под решетками вращались большие колеса антигравитационных движителей, что и придавало ей некоторое сходство с колесницей. Борта летательного аппарата были украшены личным гербом консула Протосса и золотым солнцем – символами государственной власти.

– Вы что же, помимо воли доставили братьев с их молитвенного служения на острове Риос? – с закипающим раздражением спросил Зератул.

– Ну, особо они не сопротивлялись, – нагло ухмыльнулся Спартул.

Колесница приземлилась у ступеней храмового комплекса. Из открывшегося люка выбежали Дворг и Резур. Вслед за ними вышли шесть зилотов.

– Нас похитили, Зератул, – сказал Резур. – Заставили сесть в колесницу и ничего не объяснили.

– Но мы решили не оказывать сопротивления, пока не разберемся в том, что происходит, – добавил Дворг.

– Вы поступили правильно, братья. Сейчас не время поднимать смуту. Зорг объявился на планете терран. От нас потребовали предоставить «Белый Вихрь», чтобы уничтожить инвазированный мир людей.

Дворг и Резур переглянулись. Такого развития событий они не могли себе представить.

– Настал час… – обреченно промолвил Резур.

– На все воля Адуна, братья. Но там люди, и они еще живы, – сообщил Зератул.

– Тогда я готов выйти с флотом Протосса, чтобы помочь им, – заявил Дворг.

– Консул и сенаторы приняли другое решение – уничтожить зараженный мир терранов. Для этого им необходимо наше священное оружие. От нас требуют немедленно снять защиту Архивов Храма.

– Мы должны выдвинуть им наши условия, – решительно заявил Дворг.

Вмешался сенатор Спартул.

– Ну что, священный совет принял решение? – спросил он.

– Да, – ответил за всех Зератул. – Мы берем оружие из Архивов и вместе с флотом Протосса выходим, чтобы помочь терранам.

Спартул помолчал, оценивая решение жрецов. От храмовников вполне можно было ожидать что-то подобное. Но, если следовать их рекомендациям, можно запросто оказаться втянутым в долгую и кровопролитную войну с Зоргом. И из-за чего? Из-за каких-то жалких терранов, презренной второй формы, которая не стоит даже упоминания в ряду разумных существ. Неужели из-за этих низких созданий должна будет пролиться благородная эльфидская кровь?! Нет, верховный консул предвидел все верно. С храмовниками невозможно договориться.

– Сожалею, но я должен срочно исполнить приказ консула. Прошу открыть Архивы Храма! – приказал Спартул.

Зилоты, услышав приказ своего предводителя, взяли храмовников в тесное кольцо. Храмовники едва доходили до груди сверкающим рыцарям.

– Вот даже как?! – оценил ситуацию Дворг. В руках у него с легким шипением возникли пси-лезвия.

– Погоди, брат, – остановил его Зератул. – Убери оружие. Не дело затевать междоусобицу, когда враг у порога. Лучше мы подчинимся, но отстоим и сохраним наши принципы.

– Вы арестованы за попытку бунта в военное время, – грозно произнес Спартул. – Теперь мы сами возьмем оружие.

Один из зилотов направил на храмовников излучатель. Тотчас на руках и ногах храмовников захлопнулись оковы силового поля.

– Посадите их в колесницу и доставьте во дворец к консулу. Пусть Ксирон сам разберется с ними, когда посчитает нужным.

Зератул отыскал глазами Фериуса. Все это время драгун незаметно жался у стены Храма. «Сообщи братьям о нашем пленении. Пусть собираются у дворца консула», – телепатировал ему настоятель. Оставаясь незамеченным, киборг быстро потрусил по храмовой дорожке. Зилоты подтолкнули храмовников к колеснице.

– Вам не снять защиту с Архивов. Творцы наложили заклятия на рунный камень. И если повредите их печати, то рискуете навлечь беду на весь Протосс, – оглянувшись предупредил Зератул.

– Не беспокойтесь, настоятель. Это уже наше дело. Если понадобится, разберем Храм по кирпичику, – самодовольно ухмыльнулся Спартул.

– Не ожидал от тебя такого, брат Спартул, – укоризненно произнес Зератул. Но его тут же втолкнули в узкий люк колесницы.

Верховный консул Ксирон уже два часа пребывал в беспокойном подвешенном состоянии. Обычный розовый цвет облака, в котором он имел обыкновение парить над земной поверхностью, сменился угрожающим лиловым, что выражало крайнюю озабоченность властителя. Еще никто на Аиуре, за исключением самых ближайших его советников, не знал о беде, приключившейся на Таре. И верховный консул был уверен, что, как только в народ просочатся слухи о появлении Зорга, сразу поднимется страшная паника. Поэтому на решение всей этой проблемы судьба отвела ему лишь пару часов. Именно столько должно было занять путешествие военных кораблей в этот сектор Терраны, в котором, хвала Адуну, имелись щели гиперпространственных переходов. Но даже военные корабли Протосса, оснащенные мощным вооружением, были не в силах достаточно быстро и надежно уничтожить Зорга, укоренившегося в недрах планеты. Чтобы одним ударом покончить с Зоргом, требовалось священное оружие Изначальных, которое как величайшая реликвия хранилось в Архивах Храма. Вот только бы совладать с этими строптивыми жрецами!

Прервав уединение властителя, в зал вошел начальник дворцовой стражи Атиус и доложил:

– Спартул арестовал весь совет Храма, после того как жрецы отказались допустить его в Архивы. Храмовников доставили во дворец, чтобы вы лично решили их судьбу. Но я должен доложить, милорд, что возле дворца собираются их сторонники.

– Спартул добыл оружие Изначальных? – спросил Ксирон.

– Там возникло какое-то замешательство. Вход в Архивы запечатан камнем с рунными надписями. От них исходит мощная псионическая энергия. Спартул боится.

– Адун великий! – громко воскликнул консул. – У нас нет времени, чтобы бояться. Бояться будем, когда Зорг придет на Аиур. Пусть ломает камень или стены – что угодно, – только пусть достанет «Белый Вихрь».

– Я передам, – коротко ответил Атиус. – Что делать с храмовниками?

– Собирай малый совет. Свяжись с претором, пусть назначит главного судью трибунала. Не подчиниться воле консула – это бунт! Давно пора указать место этим зарвавшимся храмовникам. Пусть суд вынесет свой вердикт невзирая на лица.

– Слушаюсь, принципе, – покорно ответил Атиус и направился к выходу.

– Не называй меня так, – сказал ему вслед верховный консул.

Но облако, окружающее его, потеплело, залившись обычным розовым румянцем.

Сектор U-2 Федерации Терраны.

Планета Тар

Флаер с экипажем в составе шерифа Вэйна Томаса, его помощника Джона Кларка и доктора Роберта Дорра шел на север в сторону Метохии. Взошло местное солнце – Энерджи и осветило тянущиеся внизу бескрайние пустыни, горные хребты и каньоны. Тар была засушливая, почти полностью лишенная влаги и растительности планета. Но вместе с тем в этом богом забытом мире на самом краю открытой Вселенной были обнаружены богатейшие залежи минеральных ресурсов. И вот уже пятьдесят лет на планете шло интенсивное освоение и разработка полезных ископаемых.

– Поверить не могу, что все это случилось! – возбужденно говорил Кларк. – Всего пару дней назад я был в Метохии, осматривал этот сраный артефакт. Громадная загогулина. Представляю, сколько оттуда полезло гадости! Этих опарышей!

– Они были не в нем, а около, – поправил доктор. – В самом кризалисе было нечто со ртом и какими-то длинными щупальцами или отростками. Эти отростки тянулись к земле и той бурой жиже, которой был залит стадион.

– Не надо, док, меня сейчас вывернет! – взмолился помощник шерифа.

Томас, сидевший за штурвалом, снизил флаер до двухсот метров и пошел над дорогой, петляющей между каньонами.

– Может, встретим кого-то, кто нуждается в помощи, – пояснил Вэйн.

Но дорога была на удивление пуста. До Метохии оставалось еще пятьсот километров. Кларк попытался поймать какую-нибудь радиостанцию. В эфире стояла абсолютная тишина. Только слабо пищал маяк Тарсоника, посылая на всех диапазонах сигнал SOS.

– Странно все это, – проронил Кларк. – На Таре двадцать поселений – и все молчат. Неужели эти твари уже добрались до всех?

– Я не удивлюсь, узнав об этом, – сказал доктор. – Они размножаются очень быстро. Всего два часа, и Метохии не стало.

– А куда бы могла направиться ваша жена? – спросил Вэйн.

– Скорее всего, на север, в Аттику. Туда самая лучшая дорога. И я сообщил ей адрес, куда ездил к пациенту.

– Ладно, после Метохии заглянем в Аттику, – пообещал шериф.

Они увидели тварей, когда до Метохии оставалось восемьдесят километров. Широким потоком паукообразные зор-линги неслись по песчаной равнине на юг к Тарсонику. Их вытянутые тела отливали черным глянцем.

Вэйн кинул флаер к земле, чтобы лучше разглядеть паразитов.

– Море, настоящее море… – потрясенно бормотал он. От края до края пустыня была затоплена бегущими телами. Удлиненные тела, три пары ног, длинные хищные жвала.

– Постреляем? – спросил Кларк. Помощник шерифа опустил прицелы двух шестиствольных автоматических пушек, укрепленных на консолях флаера.

– Давай, – разрешил Вэйн.

Флаер пошел на бреющем полете над живой массой. Сухо ударили пушки. Внизу взметнулись фонтаны песка и разорванных тел. Зорлинги подлетали, переворачиваясь в воздухе. Но остановить эту несущуюся лавину было немыслимо. Твари безостановочно продолжали свой бег.

– Кошмар! Мы ничего не можем поделать! – воскликнул доктор.

– Чертовы твари! – процедил Томас.

Но они все же решили во что бы то ни стало добраться до Метохии и узнать, что там происходит. Через десять минут показались строения колониальной столицы. В воздухе над городом парили какие-то шары, обрамленные бахромой щупалец.

– Это еще что за дерьмо? – пробормотал Вэйн. Он заложил вираж и стал обходить город по кругу. Шары висели как раз над стадионом, откуда и началось шествие Зорга.

– Давайте посмотрим, что на стадионе, – предложил доктор.

Флаер направился к стадиону, над которым, несмотря на солнечное утро, все еще горели прожекторы. Спортивная арена и близлежащие улицы были покрыты бурой жижей. В центре поля, на месте, где находился кризалис, вырос высокий бугристый холм с множеством ходов и отверстий. Возле него суетились зорлинги, а в бурых лужах плавали, дозревая, личинки. Флаер прошел почти рядом с жилищем зоргов. Его сразу заметили. Из нор повылезали насекомообразные твари и уставились на барражирующий в воздухе объект. Летающие шары – командоры Зорга – проявили не меньший интерес: снизились и окружили флаер.

– Не нравится мне все это, – заметил Кларк. Командоры замкнули круг вокруг летающей машины.

– Дергаем отсюда, – сказал Вэйн и потянул штурвал на себя.

Снова ударили пушки. Командор, находящийся прямо по курсу, разлетелся кровавыми лохмотьями. Набрав скорость, флаер выскочил из окружения. Снизу ударили кислотные струи. Доктор выглянул в боковой иллюминатор. Их расстреливали бронированные ползуны Зорга – существа, похожие на вздыбленных гусениц. Кислотный плевок задел правую консоль флаера, под которой крепился один из антигравитационных подвесов. Металл запузырился и стал отваливаться кусками. Машина тотчас просела, и ее потащило вправо. Шериф Томас, вцепившись в штурвал, пытался выровнять положение. Стрелка альтиметра стремительно падала вниз. Ползуны, почуяв победу, забили конечностями, превращенными в костяные сабли, и усилили атаку.

– Джон, ракеты! – прорычал Томас.

Кларк молниеносно переключил оружие. Из-под консолей и центроплана сорвались ракеты и дымными шлейфами понеслись к земле. Внизу все потонуло в огненных вспышках и выбросах почвы. На какое-то мгновение это остановило зоргов. На последнем издыхании взревели маршевые двигатели, и флаер рванулся ввысь.

– Вырвались! – облегченно вздохнул доктор.

Больше они не экспериментировали, держались на приличной высоте. Но флаер постоянно кренился вправо. Мето-хия осталась позади. Они шли над дорогой, ведущей к Аттике. Места на севере были более плодородные. Здесь встречались поля, возделанные колонистами, и зеленые насаждения. В радиоэфире по-прежнему не было ничего, кроме пищащего маяка Тарсоника. Первый перевернутый грузовик встретился на двадцатом километре от столицы. Он лежал на боку в придорожной канаве. Содержимое кузова было рассыпано. Рядом лежали растерзанные тела четырех людей. Через три километра встретились еще две разбитые машины.

– Сколько километров до Аттики, доктор? – спросил шериф.

– Около пятидесяти.

– Думаю, нам лучше возвратиться.

– Вы считаете, никто не добрался до Аттики?

– Боюсь, что Аттику постигла судьба Метохии.

– Но ведь прошло всего несколько часов! Как же мои родные?

– Вы видели, эти твари бегают быстро. А кроме того, взгляните-ка туда. – Томас указал направо. На поле среди зеленых всходов возвышался холм Зорга, почти такой же, как в Метохии, только немного поменьше.

– Бог мой, они повсюду! Что же делать? Высадите меня, я пойду искать своих. Мне нет без них жизни. Знаете, у меня мальчик десяти лет и девочка восьми, – растерянно бормотал доктор.

– Сожалею, мистер Дорр, но я не могу этого сделать. Вам нужно набраться мужества. Сейчас для всех трудное время, и мы нуждаемся в вас, – успокаивал его шериф.

– Все мы смертны, сэр, но должны показать этим тварям, что значит быть человеком, – твердо сказал Кларк.

– Все это бесполезно, – обреченно промолвил Дорр.

– Еще не все потеряно, док. Земля не оставит нас в беде. Я уверен, что уже выслана помощь. Нам бы только продержаться, – убежденно заявил Томас.

– Пора возвращаться, а то не дотянем до дома. – Кларк бросил взгляд на приборную доску.

Флаер развернулся и, натужно гудя двигателями, полетел обратно.

Первый сектор Протосса.

Аиур

Спартул стоял перед каменной глыбой, закрывающей вход в Архивы Храма, и разглядывал письмена на ее поверхности. Это были руны давно утраченного языка, и смысл написанного был сокрыт от Спартула. Сенатор дотронулся до темной каменной поверхности. Змейки-молнии пробежали по камню и больно ужалили руку.

– Чертовы храмовники! – выругался Спартул. – Наложили-таки заклятие.

Перед ним стояла непростая задача – проникнуть в Архивы Храма. Спартул отошел от входа и еще раз осмотрел здание. Это было высокое – почти кубическое строение без окон, увенчанное полукруглым куполом с длинным золотым шпилем. Как и все другие строения храмового комплекса, оно утопало в столь редкой на Аиуре зелени. Аромат деревьев раздражал и заставлял сенатора чувствовать себя нарушителем гармонии этого священного места.

– Пиртус! – призвал сенатор. Приблизился командир зилотов, возвышающийся над Спартулом почти на метр.

– Без фотонной пушки здесь не обойдешься. Как ты считаешь? – спросил Спартул.

– Правильно, сенатор. Надо взрывать. Камень или стены. – Гулко из-под металлических доспехов пророкотал голос зилота.

– Тогда займись этим, – приказал Спартул.

Пиртус набрал на дистанционном пульте код. Из-за деревьев поднялась большая боевая колесница, на которой зилоты прибыли в Храм.

– Нам лучше отойти в сторону, сенатор, – предложил Пиртус. – Сейчас будет много шума и пыли. Колесница зависла перед входом в Архивы.

– Мощности излучателя хватит? – спросил Спартул.

– Если не хватит, будем бить по стенам. Они слабее.

– Может, сразу по стенам? – обеспокоился сенатор.

– Очень уж хочется расколоть этот камешек. Все равно что дать по зубам этим наглым храмовникам, – загоготал Пиртус.

Он направил орудия на входной камень и нажал кнопку. Ударили фотонные пушки. Черный камень на входе поглотил сияние, и свет, исчезая, волнами прокатился по его поверхности.

– Проклятие! – выругался Пиртус. – Не удалось. Но какова защита!

– Теряем время, Пиртус. Ломайте стены. Артефакты нам нужны немедленно, – остудил его пыл сенатор.

Боевая колесница развернулась и, ломая кроны деревьев, подобралась сбоку к храмовому зданию. Зилоты последовали за ней и встали наблюдателями поодаль.

– Ну уж теперь мы сокрушим тебя! – злорадно пообещал Пиртус. Вновь ударили световые вспышки. По белым стенам побежали трещины разломов, но первый удар они выдержали. Пиртус не отпускал пусковой кнопки. Стены покрылись наплывами расплавленного камня.

– Так мы будем долго возиться. Энергетические поля пилонов поддерживают эти стены, – сказал Спартул.

– Снести пилоны? – простодушно спросил Пиртус.

– Снести пилоны – означает снести Протосс. Мы все держимся на их энергетике. Попробуйте ударить по куполу. Там поля слабее и, кроме того, металл, – посоветовал Спартул.

– Верно, сенатор. Долбанем по куполу, – согласился Пиртус. – И как это я сам не догадался!

Он двинул колесницу вверх, и она зависла прямо над небесно-голубым куполом.

– Удар, еще удар, и мы расколем этот орешек! – Сокрушительный энтузиазм Пиртуса был неисчерпаем. В купол полетели ярко-белые вспышки. И тотчас на нем расползлись черные пятна прожженного и оплавленного металла.

– Ага, что я говорил! – возликовал командир зилотов. – Расплавим всю крышу!

Раскаленный металл вспыхнул белым пламенем. Над священными Архивами поднялось яркое зарево.

– Хватит, Пиртус! Спалишь все хранилище! – опомнился сенатор.

Боевая колесница прекратила огонь. Пламя стихло, обнажив выжженный верх храмового здания.

– Зилоты, в колесницу! Добудем то, за чем пришли, – распорядился Пиртус. Колесница с зилотами взмыла вверх и приземлилась на крыше строения. Рыцари Протосса вышли из корабля и через выжженный купол проникли в заповедное хранилище.

Спустя сорок минут Спартул уже раскладывал перед консулом Протосса найденные в Архивах артефакты.

– Операция прошла вполне успешно, милорд. Взгляните, что удалось добыть.

Ксирон величаво подплыл к столу.

– Расскажите мне все об этих вещах, – попросил он.

– Там все сохранилось в идеальном порядке, и над каждым предметом была табличка с описанием. Вот это, например, называется Эрлиер. – Спартул поднял медальон на золотой цепочке. – Священный кристалл. Как считается, может транслировать пси-эманации различных существ, в том числе и Зорга.

– Любопытно, – консул взял в руки медальон.

– А вот этот блестящий цилиндрик – пси-эмиттер, хотя может работать и как пси-коллектор, то есть собирать и испускать псионическую энергию живых существ.

– А где «Белый Вихрь»? – нетерпеливо спросил Ксирон.

– Вот это «Белый Вихрь». – Спартул поднял со стола черный куб небольших размеров.

– Это и есть «Белый Вихрь»? – недоуменно спросил консул.

– Да, милорд. Так сказано в описании. Этот модуль должен подключаться к излучателю.

– А где излучатель?

– Этого мы пока не знаем.

– Прошло уже пять часов с момента вторжения Зорга! Каждый час несет неминуемую угрозу Протоссу. А вы до сих пор не знаете, как работает это страшное оружие Изначальных!

– Очень скудное описание, милорд. Там сказано, что вся сила в этой коробочке, а излучатель может быть использован любой, – оправдывался Спартул.

– Вы это пробовали?

– Пока еще нет.

– Так с чем же вы пришли ко мне? – возмутился правитель Протосса.

– Я торопился доложить…

Консул Протосса выпрыгнул из облака и предстал перед Спартулом полностью в телесной форме. Род Ксирона был одним из древнейших на Аиуре, и у верховного консула была довольно странная по нынешним временам привычка воплощаться в тела давно умерших предков. Тело легендарного военного диктатора Гиринуса, жившего пятнадцать веков назад, Ксирон реконструировал и носил в течение последних двадцати лет. И сейчас перед Спартулом предстал человек среднего по меркам нынешнего Аиура роста – метр восемьдесят, но довольно крепкого сложения, подчеркнутого открытой на плече тогой светло-розового цвета. У консула было широкое лицо и высокий лоб, выдающий благородное происхождение прирожденного эльфида. На его щеках играл возбужденный румянец. Ксирон в упор уставился на сенатора:

– Узнайте все, что касается этого оружия. Если понадобится, допросите храмовников. И очень строго, если к тому принудят нас обстоятельства…

– Я понял, милорд. У нас есть подходящие специалисты.

– Вы уже известили претора Арекса, что нам пришлось взять жрецов под стражу?

– Еще нет, милорд. Ксирон задумался:

– С одной стороны, это хорошо. Я боюсь, что опять вмешается этот чертов законник с его устаревшими принципами. А с другой, мы ведь обязаны это сделать. Поэтому сразу, как закончите допрос храмовников, известите претора. Кроме того, нам нужен судья, который бы правильно разрешил это дело. Такой судья, у которого не возникло бы и тени сомнений в виновности жрецов.

– Но судей назначает претор, – робко возразил Спартул.

– В том-то все и цело. Но мы должны поработать с судьей. Объяснить ему всю опасность поведения храмовников для Аиура. Воззвать к его чувству патриотизма и родовой солидарности. Наконец, пообещать хорошую должность в будущем.

– Да, но как нам определить нужную кандидатуру, если судей назначает претор? – не понял Спартул.

Уголки рта на лице консула, широком, как у монгольского Будды, расползлись в улыбке. Правителя Аиура иногда бесило, а чаще утомляло тупоумие приближенных. Но с другой стороны, разве были способны эти дети глупости на какое-нибудь по-настоящему изощренное и коварное злоумышление против него?

– Любую кандидатуру, Спартул, любую… Главное не кандидатура, главное – наша работа, – устало махнул рукой Ксирон, давая сенатору знак удалиться и оставить его наедине с тяжкими раздумьями о судьбах мира.

А подумать верховному консулу было о чем. Жрецы хранили втайне весьма любопытные вещи. Вот, например, пси-эмиттер. Страшно подумать: он может поглотить энергию любого существа или, напротив, – освободить ее. Ксирон взял в руки небольшой, но тяжелый металлический цилиндр. На торце прибора рядом с двумя кнопками находились индикаторы и какие-то непонятные символы. Странно все это. Или взять этот медальон – Эрлиер. Консул откинул крышечку и уставился на прозрачный кристалл внутри медальона. Говорят, он может служить связующим звеном между прошлым, настоящим и будущим, а также между любыми разумными существами во Вселенной. Такова кристаллическая структура камня, изготовленного Изначальными. Вот бы научиться управлять всем этим!

Ксирон повесил медальон себе на шею и застыл на мгновение, ожидая, что же последует вслед за этим. Но ничего, кроме удивления от неестественной тяжести столь малой вещицы, он не ощутил. «Ладно, – подумал консул. – Допросим храмовников обо всем этом. Главное сейчас – разгадать тайну «Белого Вихря». Он стал снимать с могучей шеи Эрлиер, и тот вдруг завибрировал в его руках. Над кристаллом возникло молочно-белое сияние с радужными переливами на краях и озарило лицо консула. Ксирону показалось, что перед ним промелькнуло какое-то изображение, и он пристально вгляделся в игру света и теней в сияющем ореоле кристалла.

Глаза не обманули. Перед консулом простиралась поверхность неизвестной планеты. Безводной и пустынной. Вдалеке на горизонте виднелись коричневые горы. Посреди песчаной пустыни стоял космический корабль терранов. Из него, преодолевая сопротивление ветра, выходили люди в защитных костюмах. Идти им было тяжело, с каждым шагом ноги глубоко проваливались в песок. Один из них, высокий и похожий на командира, вырвался далеко вперед. Через некоторое время он остановился и опустился на колени. В это время картинка приблизилась, и консул заметил в руках землянина пси-эмиттер. Это не было ошибкой. И Ксирон испуганно вздрогнул. Командир терранов приложил пси-эмиттер к грунту и нажал кнопку. По песчаной пустыне побежали концентрические волны, и песок вздулся высокими барханами. Это было все. Изображение в Эрлиере на секунду заволокло белым туманом, а затем открылся следующий кадр. Корабль терран вышел на орбиту планеты и произвел залп «Белым Вихрем». В том, что это был «Белый Вихрь», Ксирон не сомневался. Ни у терран, ни у протоссов подобного оружия не было. Белые вихри обвили песчаную планету, и сквозь окутавший ее световой кокон проступили огненные прожилки. Прошло несколько секунд, и планета разлетелась тысячами горящих осколков.

Кристалл померк. Ксирон с трудом перевел дух. Что это было? Даже в страшных снах он не мог себе представить, что терраны завладеют «Белым Вихрем». Все это требовало длительных и напряженных раздумий. И консул болезненно ощутил, как мощная киберсоставляющая его мозга захлебывается в массиве перерабатываемой информации.

Открылась дверь. В зал вошел Атиус.

– Прибыл претор Арекс, – доложил начальник стражи.

– Проси, – велел консул, пытаясь придать лицу выражение дружеского участия.

В дверях появилась высокая фигура Арекса. Полы его длинного сиреневого хитона едва не волочились по полу, а на золотом поясе висел короткий меч. Грудь претора украшал золотой знак высшей судебной власти.

– Приветствую тебя, Арекс, брат мой! – радушно распахнул объятия Ксирон.

Претор остановился в паре шагов от консула и склонил голову в официальном поклоне:

– Да благословен Протосс и его повелитель! До меня донесли, что по вашему приказу были арестованы служители Храма?

– К сожалению, это так, Арекс. Я был вынужден это сделать. Зорг объявился в мире терран, и, чтобы его уничтожить, понадобилось священное оружие Изначальных. Храмовники же наотрез отказались его выдать, – с великим нежеланием объяснил консул.

– Но ведь это не повод для ареста. Жрецы Храма Первичного Творения свято чтят свои заповеди. Артефакты, хранящиеся в Архивах Храма, священны и неприкосновенны. В чем же вина храмовников?

– Поймите, претор, опасность нависла над всем миром Протосса! Планета терран только начало для Зорга. Эту чуму нужно остановить немедленно, пока она не распространилась по всей Вселенной. У храмовников есть особое оружие, которое может сделать это быстро и эффективно.

– Но то оружие, о котором вы говорите, было вручено храмовникам, и только им. Если они отказались его выдать, значит, на то были веские причины, – возразил претор.

– Не знаю я, какие причины! – раздраженно бросил Ксирон. – Они ослушались моего приказа, в этом их главная вина. И в соответствии с законами Аиура я прошу назначить главного судью трибунала для разбирательства их дела.

– Хорошо, верховный консул. Судья будет назначен. Потрудитесь сформулировать четкие обвинения и назначить обвинителя, – холодно произнес Арекс. – Но должен предупредить вас, консул Ксирон, на окраинах начинается смута. В трибутных собраниях кипят страсти. Восстали приверженцы Храма, их поддержали перегрины, киборги и некоторые драгуны. Все требуют немедленного освобождения жрецов.

Это был неожиданный удар. Консул не мог поверить, что на мирном и безмятежном Аиуре, столице блистательного Протосса, может случиться бунт. Это было против всего порядка вещей. Но и то правда, что мир за эти несколько часов перевернулся.

Ксирон собрался с мыслями и осторожно, словно нащупывая нужную дорожку, произнес:

– Вы призваны охранять закон и вершить правосудие на Аиуре, претор Арекс. Вам и разбираться с бунтовщиками. Но думаю, что скорый и справедливый суд над храмовниками потушит все страсти. Заблудшие поймут, что они были неправы, и осознают, какая всем нам угрожает опасность. Кроме того, я убежден, что настоятель Зератул и его компания глубоко чужды интересам Протосса и настала пора сменить руководство Храма. Храмовое служение должно вестись во благо всему народу Протосса, и осуществлять его должны не эльфиды, чтобы у них не зародилось желание конкурировать с государственной властью, а достойные уважения, специально обученные и подобранные киборги из низов нашего общества. Подобная реформа способствовала бы смирению страстей и сплочению нашего народа.

Претор молчал. Ксирон ошеломил его своим реформаторским напором, и главный законник Протосса на мгновение засомневался. Может, действительно стоило учесть в данном деликте крайнюю необходимость в действиях магистрата, направленных к спасению Протосса? В этом случае только объективный и беспристрастный суд расставит все на свои места.

– Я все понял, верховный консул. Суд состоится завтра. Судьей я назначаю эльфида Драгта. Пусть он вынесет приговор по этому делу.

– Разумные речи, претор, – обрадовался Ксирон. – Я ведь не кровожадное чудовище и всегда готов пойти на компромисс. Главное для меня – обеспечение безопасности Протосса. Как только статус-кво верховенства государственной власти на Аиуре будет восстановлен, я с удовольствием помилую Зератула и всю его компанию.

Арекс молчал, непроницаемым взором уставясь на верховного консула.

– Не верите? Сию же минуту подпишу рескрипт о помиловании храмовников.

– Но ведь суда еще не было, – удивился Арекс.

– Это так, на всякий случай, – хитро улыбнулся Ксирон. – Чтобы потом в случае чего времени зря не терять.

И тут же на листке пластика консул набросал несколько строк и выжег свою голографическую печать.

– Вот возьмите, это ваши гарантии, – протянул он свиток Арексу. – Здесь помилование для ваших храмовников.

В зал ворвался Атиус с тремя зилотами. Он был не на шутку взволнован.

– Беда, повелитель! Бунтовщики идут к дворцу! – объявил он.

Ни одна жилка не дрогнула на породистом лице консула, вот только румянец сошел на нет, уступив место мертвенной бледности.

– Не забывайте, претор, о чем мы с вами говорили. Идите и успокойте толпу.

– Хорошо, я сделаю это. Хотя это будет и нелегко. – Арекс повернулся и твердой походкой вышел из колонного зала Розового дворца.

Консул подошел к большому окну. Он видел, как Арекс сел в свою колесницу, украшенную знаками преторианской власти, и взмыл в небо.

– Большая толпа? – спросил Ксирон у начальника стражи.

– Несколько тысяч, милорд. Младшие храмовники, перегрины с окраин, драгуны, киборги, немного зилотов.

– Как ты считаешь, Атиус, преторианская гвардия справится с бунтом?

– Вряд ли, милорд. У претора всего пятьсот зилотов.

– Это хорошо, Атиус, – загадочно улыбнулся консул. – Тогда в успехе мирных переговоров я уверен. А раз так, то сам претор Протосса утвердит мои решения. Останется только договориться с Зератулом.

– Вы собираетесь вести переговоры с отступниками, милорд? – удивился Атиус.

– Но нам же надо узнать секрет «Белого Вихря»! И еще, мне было видение. Я очень надеюсь избежать крови протоссов в войне против Зорга. Если все пойдет, как задумано, терраны сами уничтожат свою планету. Мы только немного поможем им в этом.

– Гениально, милорд, – искренне восхитился Атиус.

– Приготовь колесницу. Я должен лично побеседовать с Зератулом. Надеюсь, он раскроет мне тайны бытия, о которых я ничего не знаю, – улыбнулся верховный консул.

Сектор U-2 Федерации Терраны.

Планета Тар. Горно-обогатительная фабрика Тарсоника

За несколько часов бетонные корпуса обогатительной фабрики, вплотную примыкающей к горному массиву, превратились в неприступную крепость. На крышах установили обе имеющиеся в колонии лазерные пушки и водометные установки для промывки породы. Тут же заняли места стрелки с базуками и установками управляемых ракет, которые отыскались в управлении шерифа. Остальной народ был вооружен кто чем. Главный колониальный чиновник Клаус Бергер развил поистине титаническую деятельность по обороне родного Тарсоника. Но люди совершенно не представляли, с какой опасностью им придется столкнуться.

Прибыл флаер шерифа.

– Они уже близко, – доложил Томас, когда остался наедине с Бергером. – Целая лавина, невозможно представить. Метохия, Аттика, возможно, что и другие поселения, погибли.

– Только не говорите это никому, Вэйн. Мы должны продержаться. Получен ответ с Земли. К нам вышел военный флот.

– Это шесть дней. Не меньше. Раньше с Земли никто не добирался.

– У нас нет выбора, Вэйн. Выжить или погибнуть. Другого не дано. Но надежда должна жить в нас.

– Я согласен, Клаус. Будем сражаться до последнего. Нужно, чтобы у каждого была рация или хотя бы радиомаяк. Если нас выбьют с фабрики, уйдем в шахты. Главное – не терять друг друга.

– Да, я уже распорядился. Передатчики есть у всех. Оружия только мало.

– Сколько всего человек?

– Свыше четырех сотен. Но большая часть – это женщины и дети. Представляете, в каком они состоянии?

– Там и мои жена и дети. На все воля Господня. Сделаем все, что сможем. Предлагаю поднять флаеры в воздух. Один разведчик, а три пусть барражируют над фабрикой и наносят удары. У нас большой запас взрывчатки для горных работ, пусть ее сбрасывают с флаеров на этих тварей.

– Хорошо, Вэйн. Займитесь этим.

Уже через час Энерджи повисла над горизонтом, подчеркнутым неровной линией горных вершин. В наступающих сумерках дозорные разглядели, как со всех сторон к фабрике протягиваются щупальца какой-то серой массы. С площадки стартовали четыре флаера. Только один из них был боевой, на другие (транспортные) загрузили самодельные бомбы с промышленной взрывчаткой. Установленные на треногах лазерные пушки и водометы привели в боевую готовность. Ярко вспыхнули прожектора на крышах производственных зданий.

Флаеры пошли в атаку. На подступах к фабрике полыхнули взрывы. Шериф Томас стоял на крыше основного корпуса.

– Так, ребята, как только увидите их, сразу огонь, – отдавал он приказы четырем молодым людям, составляющим боевой расчет лазерных пушек.

Все, кто был на крыше, зачарованно следили за тем, как флаеры выписывают в воздухе карусель, обрушивая на зоргов сотни килограммов взрывчатки. Взрывы раздавались все ближе. Зорги рвались к фабрике. В вечернем небе возникли шесть шаров – командоров Зорга. Мерно раскачивая щупальцами, они зависли в непосредственной близости.

– По шарам огонь! – приказал Томас. – Это наводчики.

Лазеры полоснули по небу. Два командора сразу же сдулись и шмякнулись на землю. Остальные отошли на безопасное расстояние. Из-за угла ближайшего здания выскочили зорлинги. Люди впервые увидели их. Длинные тела с хищно выставленными жвалами неслись к фабрике. Открылась беспорядочная стрельба. Зорги натыкались на пули, теряли части тел и кувыркались через головы. Но бесконечная серая река продолжала вливаться в распахнутые ворота. Красные импульсы лазеров чертили полосы на земле. Воздух быстро наполнился смрадом обугленных тел.

– Они уже рядом! – закричал кто-то.

Живой пирамидой зорлинги лезли на стены фабрики.

– Водометы! – крикнул шериф, неистово поливая из пулемета наседающих тварей. Крепкие струи воды смыли и отбросили паразитов. Люди смогли перезарядить оружие. Но все понимали, что второй атаки не выдержать. В ворота вливались все новые полчища тварей. Флаеры бомбили уже двор фабрики. Горели машинные боксы и длинные склады. На крышу выбрался Клаус Бергер. Его седая голова ярко отсвечивала в зареве взрывов.

– Запустили роботов. Сейчас ударят, – сообщил он.

Ворота цеха распахнулись, и на поле боя выехала шеренга роботов. Горные роботы, предназначенные для добычи руды, выставили перед собой тяжелые лопаты и ковши. Железной стеной они двинулись на зорлингов, давя и подминая их под себя.

– Ура! – раздалось с крыши.

Люди ликовали. Зорлинги оказались бессильны перед железным катком машин. Стоял хруст ломаемых панцирей, придушенный визг и шипение тварей. Роботы доехали почти до ворот фабрики. Но тут командоры высадили новый десант ползунов и трех чудовищных улисков. Изогнутые буквой S ползуны, быстро извиваясь по земле чешуйчатыми телами, ринулись в атаку. Они воздели вверх покрытые броней головы, и из ядовитых желез на их оскаленных мордах ударили едкие струи кислоты. Кислота мгновенно разъедала металл, и роботы разваливались на ходу, теряя свои манипуляторы, ковши и лопаты. Атака захлебнулась. Израсходовав боезапас, в небе бесполезно кружили флаеры. Сломав забор, к стенам фабрики приблизились увенчанные рогами с внушительными наростами гигантские улиски. Под их ударами бетонные стены ломались и крошились, как песочное печенье. В бреши и проломы хлынули зорлинги и ползуны.

– Надо уходить! – крикнул Бергер.

– Клаус, забирайте женщин и детей и уходите в шахты! – Томас уже оглох от пулеметных очередей.

– А вы?

– Мы прикроем. Не теряйте времени. Сейчас они хлынут в цехи!

Мэр бросился к лестнице. Снизу раздавались отчаянные крики и звон стекла. В разбитые окна лезли зорги.

– Уходим! – что было сил заорал Бергер. – Всем в убежище!

Среди транспортерных лент, машин и вагонеток испуганно жались люди. В основном женщины и дети. Они кричали и плакали. Щелкали одиночные пистолетные выстрелы. Первые зорлинги уже вскочили на длинную ленту главного конвейера. Приземистые шестиногие тела быстро неслись по резиновой ленте.

– Включите конвейер! – заорал Бергер. – Ради бога, кто-нибудь включите конвейер!

Мэр выхватил автоматический пистолет и открыл огонь. Обойма вылетела за пару секунд. Но первые зорги споткнулись. Слава богу, за это время успели включить конвейер. Застучали дробилки. Зоргов на конвейере превратило в кашу и потянуло назад.

– Всем в шахту! Уходим вниз! – неистово кричал Бергер.

Люди кинулись к воротам, ведущим в шахту. Несколько мужчин палили из пистолетов, полицейских бластеров и ракетниц.

– Быстрее, быстрее! – поторапливали они, прикрывая отход. Толпа исчезала за железными воротами. Бергер заметил доктора Дорра.

– Возьмите, док. – Мэр протянул ему какой-то пульт с одной кнопкой.

– Что это? – спросил Дорр.

– Взрыватель. Когда все зайдете в шахты, взорвите цех. Иначе они вас достанут.

– Я не могу…

– Можете, берите быстрее. Должен же кто-то позаботиться о женщинах и детях. – Мэр всунул доктору в руку взрыватель. – Как только выстрелы стихнут – взрывайте.

Бергер вставил в пистолет новую обойму и открыл огонь.

– Клаус! – закричала какая-то женщина. – Пустите меня! Я к мужу!

– Я сейчас, дорогая! – крикнул Бергер и нажал на кнопку, закрывающую ворота. Тяжелая стальная завеса двинулась по рельсам, наглухо отгораживая шахту от внешнего мира. Через несколько минут выстрелы снаружи стихли. Наступила зловещая тишина. А затем в ворота забарабанила дробь зоргов. И тогда доктор Дорр нажал кнопку взрывателя.

Первый сектор Протосса, Аиур. Подземная тюрьма Дома Правосудия

Конечно, можно было послать виртуального проводника, но верховному консулу захотелось реально ощутить ожог от прикосновения к этим холодным шершавым стенам и по щербатым вытертым ступеням пройти весь путь, ведущий в инфернальную глубину Аиура. Недаром у консула возникли эти ассоциации с дантовским адом. Винтовая лестница, змеясь по широкой подземной воронке, все время вела вниз. Рядом с консулом шагали верный Атиус, четверо зилотов и старший надзиратель Эрадн с двумя киборгами. Мимо проплывали шары кибернетических надсмотрщиков. Давно уже никто не спускался по этой лестнице, все пользовались кабинами аппаратов, чтобы спуститься на глубину и достичь нужной камеры. Но верховный консул категорически отверг воздушное путешествие, и теперь Эрадн трясся всем телом, опасаясь, что чем-то прогневил властителя.

– Камера Зератула, – объявил надзиратель, когда они достигли середины подземной тюрьмы. Как же возблагодарил Эрадн провидение за то, что не поместил опального храмовника в самом низу тюремной воронки, где обычно содержались государственные преступники. Тогда уж точно бы утомившийся правитель Протосса выместил свое раздражение на старшем надзирателе, заставившем проделать его столь долгое путешествие. Киборги-надзиратели первыми протиснулись сквозь узкую щель в камеру Зератула.

Скрученный оковами Зератул сидел на широкой скамье, уставясь неподвижным взором в шероховатую стену тюремного подземелья. Трибунал вынес свой приговор. Зератула и его товарищей заклеймили как падших, предателей и отступников. Но еще более горькая мысль терзала Зератула. Вдали гибли люди. Их боль взывала к Зератулу. Однако, запертый в темнице, в то время как Зорг пожирал человеческие миры и рассеивал свои споры по всей Вселенной, он был бессилен что-либо поделать. Вселенная голосила, и Зератул слышал эти ужасные вопли. Но некому было прийти гибнувшим на помощь. Надвигающееся обещало быть ужасным. Сегодня зорги сметали миры людей, а завтра под их натиском падет вся Вселенная.

Зератула ждала казнь. Но завтра, прежде чем они превратят его в пустую куклу, биоробота, он скажет им всю правду. Это единственное и последнее, на что он способен. Он выкрикнет слова правды, выбросит в последнем порыве всю свою энергию, накопленную за эту последнюю ночь, и, может быть, этим бешеным вихрем ему удастся сорвать притворные маски с лиц палачей и поколебать их устойчивые заблуждения. Это будет последним актом его жизни и служения. А затем наступит то, что на не знающем смерти Аиуре называется Вечным Забвением.

– Встать! – проревел надзиратель над ухом настоятеля. Зератул поднялся со скамьи. Два могучих киборга разъяли его руки и силовыми полями распяли Зератула на стене. А для пущей безопасности возвели перед храмовником силовой барьер.

– Оставьте нас, – приказал консул.

– Но, милорд, бывали случаи… – попытался возразить Атиус.

– Выйдите, я хочу поговорить со жрецом наедине, – тоном, не терпящим возражений, произнес Ксирон. Зератул устало поднял глаза на властителя.

– Как видите, Зератул, верховный трибунал полностью признал вашу вину. Восстание ваших сторонников потерпело фиаско. Вы знаете, что вас ждет. Самая страшная кара, какая может постичь эльфида.

– Я полностью вверяю себя воле Адуна. Чему суждено быть, то и сбудется, – промолвил храмовник.

– Все мы во власти Адуна. Но это не мешает нам выбирать нашу судьбу. Я дам вам последний шанс. – Ксирон помедлил. – Вы еще можете спасти себя и даже ваших любимых терранов.

– Обычно милость правителей дорого стоит.

– Не дороже вашей жизни, Зератул. И жизни ваших любимых терранов. Но сначала я бы хотел, чтобы вы убедились в том, что я говорю правду. Вы доверяете претору Арексу?

– Да, – ответил Зератул. Претор был верным приверженцем Протосса и одним из немногих порядочных эльфидов во властных структурах Аиура.

– Вот и прекрасно. – Консул нажал кнопку на пульте. В голубом облаке возникло изображение претора.

– Казнь назначена на восемь, – произнес консул. – Поэтому, дорогой Арекс, не забудьте, как и положено, доставить экзекутору помилование за час до этого срока. Думаю, это явится приятной неожиданностью для наших храмовников.

– Я в точности исполню вашу волю, милорд, – пробасил Арекс.

– Вот и хорошо, – сказал консул. Облако исчезло.

– Ну вот, хотел сделать вам приятный сюрприз, а вы расстроили мои планы, – развел руками Ксирон. – Ну, теперь-то вы мне – доверяете? Помилование подписано. Осталось только завершить сделку.

– И какова ваша цена? – спросил Зератул.

– Ключи к «Белому Вихрю».

– Зачем вам понадобилось священное оружие Изначальных?

– Не слишком ли много вопросов, Зератул? Неужели вы думаете, я раскрою вам все планы Протосса?

– Я пекусь не о себе, вы говорили о терранах.

– Раз говорил, значит, выполню… Они не пострадают.

– Каким же образом с помощью «Белого Вихря» вы намереваетесь спасти мир терран?

Лицо Ксирона исказила раздраженная гримаса.

– Не стоит испытывать мое терпение, Зератул! Если хотите отправиться на эшафот, я могу вам это устроить. Вам что, недостаточно слова верховного магистрата Аиура?

– Юпитер, ты гневаешься, значит, ты не прав, – усмехнулся храмовник. – Пусть коды останутся со мной, пока вы не освободите меня и моих товарищей.

– Нет, Зератул, вы плохо меня знаете. Как вы посмотрите на то, что я вместо Вечного Забвения отдам вас кибераналитикам? Эти специалисты вытряхнут из ваших мозгов все, в том числе и коды к «Белому Вихрю». Это будет пострашнее Вечного Забвения. Умрет не только ваша биологическая память, но и ваша постоянная память, заключенная в киберсоставляющей. Вы превратитесь в полного идиота и развалину. А тем временем Зорг сожрет планету ваших любимых терранов и доберется до секторов Протосса. Вы этого хотите, Зератул?

Консул с превосходством взглянул на Зератула: «Ну что, не ожидал от меня такого?»

Зератул задумался. Без сомнения, Ксирон затеял какую-то дьявольскую игру. Но в чем ее смысл? Конечно, никакой киберанализ не сможет извлечь из его сознания код к «Белому Вихрю». Эти данные у храмовников блокированы на таких уровнях сознания, что никой твари не суждено заглянуть в них. Но в одном консул прав: если его и братьев подвергнут киберанализу, они уже никогда не смогут осуществить свое предназначение и прийти на помощь терранам. И неизвестно, какие последствия для судьбы Вселенной будет иметь вмешательство Протосса на Таре.

– В мире царит тонкий баланс сил. Это как натянутая на трех концах паутина. Стоит одной из рас потянуть на себя, паутина, связующая Вселенную, порвется. Так устроено Творцами. Вы должны понять это, консул, – попытался объяснить Зератул.

– Разумеется, Зератул. Завтра вы выйдете отсюда, и мы поговорим об этом с вами более обстоятельно. Вполне возможно, Сенат прислушается к вашим рекомендациям по проведению операции на зараженной планете терран.

– Хорошо, консул Ксирон, я поверю вам. Вы должны изобразить особый знак на коробке управления «Белым Вихрем».

– Какой знак?

– Руки… – покосился Зератул.

– Да-да, конечно… Какая жестокость! Эрадн, немедленно освободите настоятеля! – крикнул Ксирон в щель, забранную силовым полем.

Вошел Эрадн:

– Храмовники опасны, милорд. Они знают особые приемы.

– Эрадн, делайте, что вам говорят! Мы почти друзья с настоятелем.

– Хорошо, милорд, как скажете. – Эрадн щелкнул пультом, и оковы спали с рук храмовника. Зератул размял затекшие запястья.

– Ну? – нетерпеливо спросил консул. Зератул поднял руку и начертал на стене замысловатый вензель.

– И это все? – спросил консул.

– Да, – подтвердил Зератул. – «Белый Вихрь» раскроется и объяснит свои тайны.

– Спасибо, Зератул. Если даже я забуду, камеры зафиксировали ваш жест. Мы это проверим немедленно.

– Теперь я и мои друзья можем быть свободны?

– Утром, Зератул, утром. Пока вы останетесь нашими заложниками. Если все подтвердится, претор Арекс привезет помилование.

Консул повернулся и вышел из камеры. Следом за ним Эрадн. Силовой барьер на входе вновь стал непроницаемым.

– Надо спешить, – сказал консул. – Я до отрыжки насладился пребыванием в вашем заведении, Эрадн.

– Прикажете транспорт, милорд?

– Да, и поскорее.

Старший надзиратель вызвал робота-надсмотрщика. Вся свита поместилась в удобную кабину и взмыла вверх.

Спустя некоторое время Ксирон в присутствии сенатора Спартула начертал знак, показанный Зератулом, на черной коробочке «Белого Вихря». Произошло нечто похожее на чудо. Черный монолит раскрылся и вытянулся в блестящую трубу с массивным основанием.

– Ого, это уже похоже на оружие! – удивился Спартул.

– Да, – согласился консул. – Нужно только понять, как оно действует.

– Кажется, тут секретов нет, – предположил Спартул, внимательно осматривающий излучатель.

– Вот контакты исполнительного устройства, вот для подсоединения энергии.

– Скорее всего, так, друг Спартул, – согласился консул. – Тогда можно поздравить нас – мы стали обладателями величайшего оружия в истории мироздания!

– А вдруг оно снова свернется? – засомневался Спартул.

– Не свернется. Теперь все понятно. Вот кнопки управления. И больше никакой мистики.

– Тогда пора двигать на Тар, – воодушевился сенатор.

– Нет, мой друг, пусть все идет, как и было задумано. Пусть терраны сами разбираются с Зоргом. Мы предоставим им такую возможность.

– Стоит ли, милорд?

– Стоит, мой друг, стоит. – Ксирон пребывал в благодушном настроении. – Мы не станем ссориться с Зоргом, но от экспедиции терранов приобретем очень много ценного.

– Не нравится мне, что мы пошли на поводу у храмовников, милорд.

– Мы не пошли у них на поводу, Спартул. Мы их переиграли. А теперь я бы хотел переговорить с экзекутором Тассадаром наедине, – со значением произнес консул.

– Я понял вас, милорд. Удаляюсь. – Поклонившись, сенатор вышел из зала.

Оставшись один, Ксирон задумался. Экзекутор Тассадар был непростой личностью, и к нему нужно было найти подход.

Должность экзекутора на Аиуре не была в особом почете. Обычно на нее соглашались те, кто хотел приобрести гражданство Аиура и стать прирожденным эльфидом. В обязанности экзекутора входило приведение в исполнение приговоров. А в последнее время, после того как консул Ксирон настоял на том, чтобы Сенат Аиура назначил его пожизненным военным диктатором, на экзекутора возложили и обязанности по наведению порядка в секторах Протосса и покорению существ на вновь открываемых планетах. Сам консул Ксирон, воспитанный в эстетских традициях, считал слишком унизительным занятием для себя подавление бунтов и смут, время от времени вспыхивающих на входящих в сеть Протосса планетах.

Будущего экзекутора Тассадара привезли на Аиур с небольшой планеты Анида, когда ему было всего десять лет. Конечно, его родители, происходившие из незнатного рода Не-нтис, и подумать не могли, что им выпадет честь поселиться на Аиуре. Анидов на Аиуре презирали за их грязный животный способ размножения. Но неожиданно отец Тассадара получил приглашение участвовать в конференции научного общества перегринов, после чего ему предложили работу в одной из лабораторий на Аиуре Так семья обосновалась в метрополии. Но каковы бы ни были успехи отца в науке, семье никогда бы не удалось вырваться из плебейского состояния и стать подлинными эльфидами. Поэтому молодой Тассадар был вынужден податься на государственную службу. Начал он с небольшой должности в администрации Сети Протосса, а спустя тринадцать лет ему предложили должность экзекутора. Нельзя сказать, что Тассадар обрадовался этому назначению. Но деваться было некуда. Призом служило получение статуса эльфида. Однако подспудный протест Тассадар все же выразил: отрастил себе две дополнительные руки и третий глаз, чем сильно шокировал прирожденных гуманоидных эльфидов. И надо сказать, что четырехрукий и трехглазый великан сумел внушить благоговейный трепет. Его побаивались даже эльфидские патриции.

Ксирон вызвал Тассадара. Возникло голубое облако, и на консула уставилось свирепое трехглазое лицо. «Ну надо же себя так изуродовать!» – подумал консул. Он выпростал из-под тоги розовые пальчики, щелкнул ими и тотчас расплылся в облаке. Так было легче и приятнее думать.

– Экзекутор, когда вы намереваетесь привести приговор в исполнение? – спросил консул.

– Завтра на рассвете, как только Лу поднимется над землей.

– Надеюсь, все пройдет без осложнений?

– Должно быть – мятежники рассеяны.

– Хорошо, мой друг, но у меня возникло маленькое сомнение. Мне кажется, храмовников собираются освободить.

– Кто? – рыкнул Тассадар.

– Их друзья, такие же отщепенцы.

– Я не допущу этого.

– Охотно верю. Но лучше нам подстраховаться. Начните казнь раньше – за два часа до положенного срока.

– Нужно уведомить претора.

– В этом нет необходимости, мой друг. Я сам сделаю это. Вы ведь согласны, что приговор вынесен, а все остальное только формальность?

– Но осужденные имеют право на милость.

– Они не просили ни меня, ни Сенат.

– Хорошо, верховный консул. Казнь будет совершена на два часа раньше.

– Соблюдайте осторожность, Тассадар. Эти храмовники такие коварные!

– Не беспокойтесь ни о чем, милорд! Изменники будут преданы Вечному Забвению.

– Удачи, мой друг! Да свершится приговор правосудия! – удовлетворенно закончил разговор консул.

Расслабленно паря в облаке, с высоты башни Розового дворца он еще долго наблюдал, как Лу, окрашивая горы розовым светом, опускается в море.

Высокая орбита планеты Тар.

Спустя шесть дней с момента получения тревожного сигнала

Флот из двадцати военных кораблей, составляющих элиту военно-космических сил Земной Федерации, приближался к планете Тар. На дисплеях радаров было видно, как сигналы бедствия зелеными кругами расходятся по поверхности зараженной планеты. Пять автоматических аппаратов уже спустились к планете. Сейчас высшее командование флота готовило отправку спускаемого модуля с людьми. Командующий флотом полнозвездный генерал Макферсон принимал доклады о готовности от подразделений и служб.

– Спускаемые аппараты приземлились. В Метохии, Тарсонике, Аттике и Альмарисе обнаружены колонии паразитов. Генерал кивнул:

– Выходит, все крупные поселки захвачены. Что показывает аэрофотосъемка, есть кто живой?

– Невозможно установить, сэр, пыльная буря. Видимость всего несколько метров.

На дисплее перед генералом возникли кадры, транслируемые с разных мест Тара. Повсюду крутились пылевые облака и вихри. Изредка в просветах появлялись заброшенные строения колонистов и стаи насекомоподобных тварей, бегущих по земле.

– В Тарсонике обнаружены два маяка, сэр. Возможно, там и остался кто-то живой.

– Хорошо, направим туда десант.

К генералу приблизился майор галактической безопасности Перси Чейз:

– Генерал, вы помните, о чем мы с вами говорили? Спускаемые аппараты сбросили маячки в нужных местах.

– Не впутывайте меня в это дело, – поморщился Макферсон.

– Генерал, я вынужден вам напомнить о секретном приказе президента, – настойчиво сказал Чейз.

– Хорошо, майор, десант сделает все от него зависящее.

– Этого мало, генерал. Они должны исполнить приказ президента любой ценой.

Макферсон отвернулся от майора и нажал кнопку вызова:

– Рэйнор!

На экране спускаемого модуля перед капитаном звездного десанта Джимом Рэйнором возникло широкое одутловатое лицо командующего флотом генерала Макферсона, или Большого Гарри, как его еще называли.

– Да, сэр! – отозвался Рэйнор.

– Доложите обстановку.

– Находимся на низкой орбите. Пока все в норме. Разрешите приземление?

– Приземляйтесь. Только осторожнее там. Вся земля полна паразитов. Проверьте маячки, особенно в Тарсонике. Возможно, там кто-то и уцелел. – Большой Гарри откинулся в кресле, выпятив грудь и живот, увешанные орденскими планками.

– Есть, сэр! – отрапортовал Рэйнор.

– Выходите на связь каждые десять минут. Пусть камеры сопровождения будут включены постоянно.

– Да, сэр! – Джимми Рэйнору уже изрядно надоели наставления старика. – Мы готовы приступить к посадке.

– С богом, сынок! – Генерал выключил экран связи.

Капитан Джим Рэйнор из своих двадцати девяти лет последние семь провел в дальнем космосе. Сейчас в его экипаже было четыре человека – трое мужчин и женщина. Звездный десант Федерации.

– Садимся, командир? – спросил Барт Уилкинсон, пилот спускаемого модуля. Он держал курс точно на радиомаяк, пульсирующий на дисплее радара.

– Выбери место почище, Барт, – посоветовал Рэйнор. Уже целую неделю планета была поглощена клубами вихрящегося песка и пыли. В экваториальных областях бушевал сильнейший ураган.

– Приготовиться к посадке, всем занять свои места, – объявил Уилкинсон, как и положено пилоту.

Все остальные: Крис Орднер, сержант звездного десанта, Генри Брауер, малый от науки, и единственная женщина в их экипаже лейтенант Кэролин Рэнд, прикомандированная непосредственно перед стартом в качестве офицера связи и разведки, но, как полагал капитан Рэйнор, просто приставленная Комитетом галактической безопасности следить за ними, заняли свои места, пристегнувшись ремнями.

Спускаемый модуль-трансформер СА-1345 «Скаут» вошел в плотные слои атмосферы, и вокруг него сразу же закрутились вихри песчаной бури. Челнок дрожал всем своим железным телом, но продолжал медленно и неуклонно спускаться на поверхность планеты.

– Какого черта нас бросают в эту пустыню? Кого здесь спасать? Вся заваруха случилась в Метохии! – возмутился Орднер.

– Сигнал SOS получен из этого района. Кроме того, у нас приказ осмотреть шахты. Эту штуковину нашли где-то здесь, – ответил Брауер.

– Разве в распоряжении науки еще недостаточно образцов? – криво усмехнулся сержант. – Тогда стоит на минуту шлепнуться в центре Метохии, и вся наша задница покроется этими образцами.

– Сержант, у нас приказ спасти людей и собрать как можно больше сведений о жизнеформах, объявившихся на этой планете. Что вам тут не понятно? – одернула Криса лейтенант Рэнд.

– Получил, Крис? – с улыбкой обернулся Барт Уилкинсон.

– Смотри лучше, куда садишься, – проворчал Джим и покосился на мисс Рэнд. Дамочка сидела, строго выпрямившись в своем кресле. Фигурка у нее была высший сорт. Да и не только фигура. К Джиму было обращено симпатичное, может чуть более суровое, чем требовала обстановка, лицо с большими серыми глазами и выразительным ртом. Шлема на лейтенанте не было, и каштановые кудри свободно рассыпались до плеч.

«Наверняка она все мотает на ус, – подумал Джим. – Неспроста ее нам подсунули». Джиму очень не хотелось, чтобы о его ребятах у руководства, а тем более у КГБ сложилось неправильное представление.

«Скаут» еще немного покачался над поверхностью планеты, скрытой за вихрящимися потоками желто-коричневого мессива, и шмякнулся на песчаную дюну.

– Осторожнее, черт!… – Рэйнор ругнул пилота, но тут же прикусил язык, все-таки на борту дамочка.

Ноги спускаемого аппарата утонули в песке, и налетевший ураган завершил дело, почти заровняв небольшой промежуток между песчаной поверхностью и днищем модуля.

– Далеко до пещер? – спросил Джим.

– Четверть мили, – Уилкинсон взглянул на экран локатора.

– Значит, так. Как только мы выходим – поднимаешься в воздух. Иначе эту железяку тут полностью занесет. Когда мы вернемся, сразу спустишься. Все ясно?

– Так точно, сэр.

– Ну, ребята, давайте по-быстрому, проверим шахты – и обратно. А то что-то не нравится мне все это.

Но как они ни спешили надеть специальные костюмы, все равно пришлось выбираться через верхний люк. Нижний был полностью заметен песком.

Джим помог Кэролин спуститься по металлическим скобам модуля и постучал по жестянке:

– Давай, поднимай!

– Удачи, ребята! – отозвался Барт. Тут же послышался вой набирающих обороты двигателей, и модуль натужно взмыл вверх.

В воздухе кружилась песчаная муть. Рэйнор пошел первым, все остальные выстроились в цепочку и побрели следом. До скалистых утесов, где находились пещерные гнезда, было рукой подать, но вокруг стояла такая мгла, что дальше носа было не видно. Джим шел по радару, четко вычерчивающему на внутренней поверхности шлема зеленоватые очертания скал. С трудом переставляя ноги, минут через тридцать они добрались до скал. Здесь ветер был поменьше, и все смогли рассмотреть усеянные пещерами каменные склоны.

– Здесь и роились эти гады? – спросил Орднер.

– Это мы скоро узнаем, – ответил Генри Брауер и по праву первооткрывателя первым шагнул в пещеру.

Фонарики, укрепленные на шлемах, яркими огоньками разорвали темноту. Овальные своды. Стены и пол, утрамбованные и гладкие, покрытые стекловидной пленкой. Широкий ход уводил все ниже и дальше в темноту.

– Не могу поверить, что здесь работали шахтеры, – сказала Кэрри. – Это больше похоже на парадный вход дворца подземного короля, чем на шахту.

– Нет, шахтеры работали тремя уровнями ниже, – пояснил Генри. – Хотя, конечно, бывали и здесь. У нас есть видеозапись их экспедиций.

Они остановились перед крутым, покрытым гладкой стеклянной пленкой спуском. Тьма провала разинула прожорливый рот, готовясь поглотить их.

– Люди в таких случаях обычно устраивают лестницы, – пробурчал Крис.

– Так то люди, Крис. Нам еще предстоит выяснить, с кем мы имеем дело. И боюсь, что для этого придется спуститься вниз. Этот выход сообщается с шахтами, – пояснил Генри.

– Как выберемся обратно?

– Надо прикрепить концы к чему-то. – Джим вытащил пистолет самоспасателя и выстрелил гарпуном с привязанной веревкой в стену. Раздался хруст, по остеклованной поверхности поползли трещины, но гарпун, пробив пленку, смог прочно закрепиться в каменной стене.

– Этого хватит? – спросила Кэрри.

– У шахтеров были точно такие же самоспасатели, – ответил Генри.

– Ну тогда пошли. Вы с нами, дамочка? – Крис выстрелил гарпуном в стену и первым шагнул к спуску.

На ногах они не удержались и покатились вниз. Катушки с тонкими тросами вращались с бешеной скоростью, и люди летели в темноту провала.

«Уже тридцать метров. Скоро трос кончится. Кто бы мог подумать, что так долго», – думал Генри. В лучах фонариков мелькали скальные стены с причудливыми кристаллическими вкраплениями. Вдруг тросы резко натянулись, сработали амортизаторы, и люди повисли над бездной.

– Ты не говорил, что придется висеть как мухам в паутине, – пробурчал Орднер.

Генри склонил голову, пытаясь лучом фонарика достать до дна пропасти. Но световой поток терялся где-то в кромешной тьме.

– Шахтеры ни о чем таком не сообщали. Они вышли этим проходом, – сказал ученый.

– Нам надо попасть вниз, мистер Брауер. Мы должны обнаружить логово этих существ и взять биологические материалы, – сказала Кэрри.

– Не знаю, мисс… Им может это не понравиться. Не лучше ли нам убраться отсюда подобру-поздорову? Так и доложите своему начальству, что тросы коротки.

– Вы уверены, что мы шли правильной дорогой? – Кэрри не хотелось признавать поражения.

– Да, у меня карта. Шахтеры, что обнаружили кризалис, спускались именно в этот проем.

Загудели моторчики вытаскивателей Разведчики стали медленно подниматься по тросам. Почти все добрались до гладкого обрыва, когда услышали голос Кэрри:

– Я, кажется, застряла, ребята.

Джим посмотрел вниз Кэрри болталась десятью метрами ниже. Никакой возможности дотянуться до нее.

– Подождите, мисс Рэнд, я сейчас. Он дотянулся до карниза, где, зафиксировавшись гарпунами, его ждали Крис и Генри.

– Что будем делать?

– Разрешите мне, командир, я давно мечтал спасти какую-нибудь дамочку, – попросил сержант.

– Нет, Крис. Юной леди вряд ли понравятся твои грубые ласки. Лучше я сам. Но мне нужна помощь. Два гарпуна сюда и сюда, – показал Джим.

Раздались выстрелы. Пара дополнительных гарпунов крепко зафиксировала тросы.

– Держитесь, Кэрри! – Джим стал спускаться.

– Трос трещит, Джим!

В голосе девушки Рэйнор уловил тревожные нотки. «Да, леди, зря вы пустились в эти опасные прогулки. Сидели бы лучше в своем уютном офисе», – подумал он.

– Я уже здесь, Кэрри. Хватайтесь за меня! – Капитан протянул руку. Кэрри схватилась за него, и Джим еще дополнительно пристегнул страховочный конец с карабином за ее пояс.

– Ну что, поднимаемся? – спросил Рэйнор. Он пожалел, что не видит ее глаз, скрытых за темным забралом шлема.

– Давайте попробуем… – Кэрри вцепилась в Джима обеими руками. Моторчик самовытаскивателя натужно взвыл. Крепко обнявшись и ударясь пластиковыми шлемами, они медленно поползли наверх.

– Эй, там наверху! Помогайте нам!

Опираясь на вбитые гарпуны, Орднер и Брауер стали тянуть тросы. Дело пошло быстрее.

– Ну вот, видите, все хорошо, – успокаивающе произнес Джим.

Ему показалось, что даже сквозь толстый слой защитного костюма он ощущает теплоту и слабую дрожь ее тела. Карниз был уже рядом, когда наверху послышались какие-то странные скребущие звуки. Будто кто-то скреб острыми коготками по стеклу. Крис и Генри тоже услышали это и стали быстрее выбирать тросы. Джим уже уцепился за край карниза и стал подтягиваться на руках. В это время верхние тросы, удерживающие Криса и Генри, оборвались. И, не удержавшись на вбитых в породу гарпунах, они оба сорвались вниз, увлекая за собой почти выбравшихся Джима и Кэрри. Все четверо с пронзительными криками полетели в черную бездонную пропасть.

Первый сектор Протосса, Аиур.

Подземная тюрьма Дома Правосудия

Экзекутор Тассадар прикоснулся к экрану:

– Эрадн, как ведут себя приговоренные? Лицо главного надсмотрщика, как всегда, было скрыто тенью низко опущенного козырька шлема.

– Ждут своей участи, милорд.

– Они спокойны?

– Как покойники, – усмехнулся надсмотрщик.

– Я приду за два часа до назначенного срока. Приготовь все, что нужно.

– Понял вас, экзекутор. – Надзиратель уже смекнул, к чему клонит Тассадар. – Думаю, все пройдет как надо. Мы не обманем надежд Протосса.

– Вот это я и хотел от вас услышать, – с облегчением про изнес Тассадар. Больше всего на свете он ненавидел дворцовые интриги. И если уж говорить до конца откровенно, то и свою {собачью службу. Тассадар погасил экран. Ему оставалось спо койно провести остаток вечера и четыре часа ночи. Если, конечно, получится…

Зератула, Дворга и Резура вывели из камер за два часа до рассвета. Стража, состоящая из зилотов и двух драгунов, быстро спеленала их силовыми полями, оставив подвижными лишь ноги, и подтолкнула вперед по длинному коридору, ведущему к месту казни. Их провели в овальный зал и с помощью силовых полей приковали к пилонам. Неожиданно в боковом проеме возник темный силуэт экзекутора. На Тассадаре была черная сутана с капюшоном, лицо скрывалось за морщинистой маской с тремя прорезями для блестящих глаз, а четыре руки великана болтались в широких рукавах, напоминающих сложенные крылья летучей мыши.

Еще никогда экзекутору не приходилось исполнять приговор с таким тяжелым сердцем. Он провел долгую и мучительную ночь. Его понудили нарушить не только ритуал казни, но и, что было для него гораздо важнее, – традиции Протосса, которые он почитал вечными и неизменными. Простить себе этого Тассадар не мог. Он и сам шел тяжело, будто казнили его. Но что он мог поделать?

– Известен ли вам приговор трибунала? – спросил он осужденных храмовников. – Понимаете ли вы значение наказания, которому будете подвергнуты?

Скованные и обездвиженные храмовники лишь чуть заметно кивнули головами.

– За предательство интересов Протосса вы приговорены к Вечному Забвению. Отныне вся ваша индивидуальная биологическая память будет уничтожена безвозвратно и навсегда. Вы получите новые имена и судьбы. Если, конечно, пройдете испытание и выживете… Таков приговор Трибунала великого Протосса. Готовы ли вы с благодарностью принять милостивое решение судьи?

Храмовники беззвучно шевелили губами. Тассадар не хотел их слышать. В эту минуту ему хотелось только одного – чтобы все это поскорее закончилось. Каждое произнесенное слово традиционного ритуала давалось ему с трудом. Он поднял глаза к потолку. Потолок зала, где свершались казни, был прозрачным. Сделано это было для того, чтобы приговоренные в последний раз могли насладиться картиной звездного неба и вознести свои молитвы к бескрайним просторам Вселенной, в которых навечно запечатлена великая душа Адуна. Тассадар заметил, что звезды становятся бледнее и небо над Аиуром постепенно приобретает розовый оттенок, окрашиваясь лучами восходящей Лу.

Экзекутор подал знак служителям, и на голову каждого приговоренного опустили прозрачный колпак.

– Подождите, экзекутор. – Зератул с трудом разлепил стянутые пси-полями губы. – Вы не дали нам сказать…

Тассадару очень не хотелось сейчас слышать их речи. Эти Темные Храмовники владели дьявольскими методами убеждения, но и отказать приговоренным в последней просьбе он не мог.

– Хорошо, говорите, – скрепя сердце разрешил экзекутор.

– Нельзя ли хоть немного ослабить поля? – Голос Зератула был едва слышен.

– Мы и так вас слышим, продолжайте, – сказал Тассадар.

– Экзекутор Тассадар, мы обращаемся к вам. Вы честный и отважный эльфид и не раз вставали на защиту нашей цивилизации. И среди ослепленных только вы сможете понять нас. Не важно, умрем мы сейчас или нет, но угроза миру людей и Протоссу не исчезнет с нашей смертью. Все зашло слишком далеко. Зорги атаковали сектор терранов. Если их не остановить, рано или поздно они нападут на Протосс. Но тогда их будет больше, неизмеримо больше. Вы же знаете, как размножаются эти твари. У нас есть один-единственный шанс: используя пси-эмиттер, попытаться извлечь Мозг Зорга. Только так мы сможем победить в грядущей войне. Подумайте о судьбах мира, Тассадар! Подумайте о протоссах и терранах! Вспомните о Братстве, что завещали Творцы нашего мира!

Мир еще можно спасти Он нуждается в вашей помощи, Тассадар! Вы один сейчас можете помочь нам и тем самым спасти миллионы существ во Вселенной Только вы являетесь сейчас проводником воли Адуна, и от вас зависит жизнь этого мира. Во имя Мировой Души заклинаю вас, Тассадар, решитесь на поступок! Ибо и мы, и вы связаны одной незримой нитью, проложенной к спасению мира! – исчерпав внутренние силы, голос Зератула внезапно сник, и храмовник обессиленно опустил голову на грудь.

– Ен Таро Даун! – прошептал он.

Тассадар не отрываясь смотрел в светлеющее небо. Лу поднималась над землей. Сейчас светило поравняется со специальной меткой, он взмахнет рукой, и с Темными Храмовниками будет покончено. Их мозг пронзит высокочастотное излучение, стирая память и превращая его в расплавленное желе, которому, возможно, уже никогда не суждено будет стать мозгом полноценной личности. И уже никогда ни Зератул, ни Дворг, ни Резур не будут теми служителями Адуна, которые пользовались всеобщим уважением на Аиуре.

«Они правы. И ты это знаешь».

Правая рука Тассадара потянулась вверх, чтобы дать отмашку. Служитель по его сигналу нажмет на кнопку, после чего пилоны сгенерируют высокочастотный импульс.

«Зорги напали на людей. Что будет с нашими братьями?» – продолжал звучать в голове у Тассадара хриплый голос Зератула. Служитель у пульта замер, вопросительно глядя на Тассадара. «Чего экзекутор медлит? Лу уже вошла в очерченный круг».

Тассадар глядел в небо. Мысли его роились, как потревоженные осы. Взгляд блуждал среди множества бледнеющих на фоне неба звезд. И вдруг Тассадару показалось, что в небе что-то мелькнуло. Новая звездочка. Яркая. Она приближалась.

«Еще мгновение, – думал экзекутор. – Еще только одно мгновение». Его правая верхняя рука, уже готовая дать отмашку, бессильно опустилась и вытянулась вдоль тела.

– Экзекутор? – обратился к нему служитель, окончательно нарушая церемонию казни.

– Одно мгновение, только одно мгновение, – чуть слышно произнес Тассадар, по-прежнему завороженно глядя в небо.

В темном небе росла новая звезда. Это, несомненно, был знак. Знак, подаваемый ему Душой. И отвергнуть этот дар небес Тассадар не мог.

– Пора начинать, экзекутор, – напомнил служитель.

– Сейчас. Одну минуточку, Дерил.

Снаряд с грохотом пробил толстый стеклянный купол зала наказании. Тассадара и Дерила взрывной волной отбросило к стенам. И только Темные Храмовники, прикованные к пилонам силовыми полями, остались неподвижными.

Плазменные поля, окружающие снаряд, погасли. Металлическое ядро раскрылось, и из него выскочили храмовники в длинных хитонах.

– Ен Таро Адун! – раздался их торжествующий возглас. К Зератулу, Дворгу и Резуру спешили друзья.

Тассадар поднял голову. Он ожидал чего-то подобного, но все равно это было уж слишком… В воздухе раздалось гудение: пси-лезвия Темных Храмовников рубили силовые поля, удерживающие пленников. Через минуту Зератул, Дворг и Резур были свободны.

– Давайте быстрее, друзья! – кивнул на летающее ядро один из храмовников, что примчались на выручку. – Скоро здесь будут приверженцы консула!

Все бросились к ядру. Тассадар пытался подняться с земли.

– Экзекутор! – заметил его Зератул. – Вы с нами? В голове у Тассадара мутилось, но он понимал, что времени на долгие размышления нет:

– Помогите подняться!

Двое жрецов подхватили его под руки. Люк в ядре при их приближении призывно распахнулся. Тассадар понимал, что он ввязался в роковую авантюру, но что-то внушало ему, что на стороне храмовников ПРАВДА. Или, может, до его сознания, не до конца еще опустившегося и потерявшего связь с божественным, долетел-таки далекий шепот Мировой Идеи.

– Я рад, что вы с нами, Тассадар, – сказал Зератул.

Они поднялись по подножкам летающего ядра. И тут с оглушительным грохотом взорвались энергетические пилоны, окружающие комнату наказаний. Дерил все-таки дотянулся до пульта и нажал на кнопку. Он и сейчас стоял там, бледный, прижимая руку к раненому боку.

– Вы не выйдете отсюда, проклятые храмовники! И ты, подлый изменник! – оскалился он в мстительной гримасе.

Один из храмовников, выхватив пси-лезвие, рванулся к нему.

– Подождите! – удержал его Зератул. – И так слишком много крови. Слишком много жертв между нами, братья!

– Но он взорвал пилоны, без их энергии нам отсюда не выбраться!

– Я постараюсь. – Тассадар прикрыл глаза и, казалось, о чем-то глубоко задумался. – Я постараюсь…

Нет, оживить энергетические пилоны, превращенные в обломки стекла и керамики, он не мог Но когда-то, очень давно, может быть, даже не в этой жизни, он имел опыт… Тассадар вгляделся вглубь себя. Он должен снова разжечь этот костер. Иначе все они погибнут. А вместе с ними и весь этот кластер, созданный дуновением Мировой Идеи. Но ведь так не должно быть, так НЕСПРАВЕДЛИВО! Он должен снова зажечь ОГОНЬ! Темный столб поднимался в его сознании. Столб должен быть большой. Больше, чем обычный пилон. Намного больше. Энергии им понадобится много. Столб должен быть до небес! И он сможет его зажечь! Теплый огонек уже начал заниматься в основании столба, постепенно вырастающего до ближайших звезд.

«Хорошо, давай еще немного, – приговаривал Тассадар. – Сейчас ты затеплишься светом, и мы сможем улететь отсюда!»

Храмовники почтительно притихли, почувствовав присутствие Великой Силы, исходящей от Тассадара. Столб в его душе рос и наливался силой. Он занял все его сознание, и Тассадар не мог понять, что в эту минуту происходит с ним. Но вот раздался хлопок, с каким вспыхивает пламя, и в темную высь вырвался световой поток. Он начинался у ног Тассадара и бил прямо в отверстие, проломленное ядром в стеклянном потолке.

– Этой энергии нам хватит! – воскликнул Зератул. – Быстрее, друзья!

Он бросил презрительный взгляд на скрючившегося у пульта служителя:

– Благодари Адуна, что остался жив!

Храмовники подхватили Тассадара, все еще парализованного неким внутренним видением, и потащили в летающее ядро.

Ядро окуталось плазменной оболочкой и взметнулось в небо. И лишь тогда рухнули под мощными ударами стальные овальные двери и в зал наказаний вломились зилоты охраны и десять четвероногих драгунов.

Недра планеты Тар.

Спустя два часа после высадки

Они не разбились. Все четверо, падая с огромной высоты, скользнули на какой-то мягкий полог и, почти не снижая скорости, скатились вниз. Рэйнор подумал, что этот полог очень похож на пленку гигантского рыбьего пузыря. Вокруг было темно, только блики фонариков выхватывали то тут, то там их переворачивающиеся тела. Связанные одной веревкой, они, не могли потеряться и неслись вниз одной кучей. Наконец падение приостановилось. По инерции они скользнули на противоположный край этой тугой пленки и замерли в ложбине.

– Мать твою так! – не удержался Крис. – Где мы?

– В большом дерьме, я думаю, – ответил Рэйнор. – Но более точно ответит наука.

Генри Брауер более-менее пришел в себя и огляделся вокруг.

– Не нравится мне все это, ребята.

– Как наша леди? – поинтересовался Крис.

– Я жива, и я с вами, – отозвалась Кэрри.

– Ну, раз ГБ с нами – мы в безопасности!

– Генри, что вы обо всем этом думаете?

– Я думаю, мы там, куда так стремились попасть.

– Ну, может, ты и стремился, а я в это дерьмо влезать не собирался, – буркнул Орднер.

– Эти нити в пленке органического происхождения. И похожи они…

– На паутину! – догадалась Кэрри.

– Спасибо вам, ребята, подсказали, а то я думал: это мои вытесненные страхи или объективная реальность, – заметил Джим. – А теперь вот жду, когда же за нами придут.

– Подожди, Джим. Кажется, она поддается. – Генри острым лезвием пытался надрезать гладкую поверхность.

– Генри, вы гарантируете, что, если удастся ваш эксперимент, мы не полетим вниз? – спросила Кэрри. Генри отнял руку с ножом:

– Что нам остается делать?

– Давайте осмотримся. – Джим поднялся на ноги. Частые тугие нити, местами сливающиеся в пленку, упруго прогибались под ним. Тьма вокруг стояла кромешная, и лучи шлемных фонариков были бессильны рассеять ее. Рэйнор помотал головой из стороны в сторону и замер, наткнувшись на огромную колонну, покрытую бугристыми мохнатыми выступами.

– Видели?

Все остальные тоже заметили ее.

– Дерьмо чертово, надо дергать отсюда! – выругался Крис. До колонны было метров двадцать. Джим добрался до края паутины и посмотрел вниз. Дна бездны не было видно.

– Джим, а что, если зацепиться за эту… хреновину? – предложила Кэрри.

– О, мэм, вы делаете успехи! – улыбнулся Орднер.

– Думаю, хуже нам уже не будет, – согласился Джим.

У всех сохранились гарпуны, и выстрелить в мохнатую колонну труда не составило.

Рэйнор подергал трос – держалось крепко.

– Ну-с, кто первый?

– Вниз или вверх?

– Вопрос, конечно, интересный. Спросим у ГБ и науки.

– А мы зачем здесь? – вопросом на вопрос ответил Брауер.

– Понятия не имею. От этого падения у меня все мозги отшибло. Может, леди из ГБ нам поможет? – перевел стрелки Рэйнор.

– Кэрри?

– Что вы ко мне прицепились?! Задание дано для всех членов группы!

– И все же, мэм? – упрямо наезжал Орднер. Надо отметить, иногда это у него получалось здорово.

– Наша задача заключается в том, чтобы добыть яйца этих существ. Здесь должны сохраниться первичные экземпляры.

– Наверное, чтобы затем на Земле развести этих забавных зверушек? – ляпнул Крис.

Лейтенант Рэнд была в замешательстве. Такого напора она явно не ожидала.

– Эй вы, злобные парни, чего пристали к девчонке?! – вступился Генри Брауер.

– А ты что скажешь, ковбой?

– Давайте вниз. Спускаться легче, и, может, найдем проходы в шахты.

– Черт тебя подери, Генри! – выругался Орднер.

– Вверху никакого просвета. Только сожжем аккумуляторы.

– Ладно, поехали. Но не все сразу. Я – первый. – Капитан Рэйнор, взявшись за веревку, приготовился шагнуть в бездну.

– Удачи, командир, только смотрите, чтобы на вас случайно не наступила эта мохнатая ножка!

– Ладно, я позвоню снизу.

Трос вскоре закончился, и Рэйнор повис, касаясь волосатой поверхности. «До чего же омерзительно!» – думал он. Луч света не доставал до дна, и никаких ответвлений шахтерских ходов Джим тоже пока не заметил. Надо было вбивать следующий гарпун.

– Эй вы там, наверху! Все спокойно?

– Спим на перине, командир, – послышался в шлемофоне голос Орднера. – Что у вас?

– Бью второй гарпун! Ни хрена не видать!

Джим выстрелил гарпуном и перебросил веревку. «Еще двадцать метров в преисподнюю!» – подумал он.

Второй уровень спуска был результативнее: Джим заметил пещеру. Темное отверстие, открывшееся в отвесной скале, было вполне способно вместить шахтерскую вагонетку.

– Вижу дыру! Кэролин, мне тормозить?

– Да, Джим, останавливайтесь!

– Все еще хотите, чтобы я раздобыл вам пару яичек?

– Это было бы праздником!

– Чего не сделаешь для леди. Жду в гости!

Рэйнор затормозил веревку и, отстрелив гарпун, подтянулся к стене. Он приземлился на пороге пещеры и заглянул в темную глубину. Одно он мог утверждать наверняка: эта нора – не результат горной выработки. Стены гладкие, полированные и выстеленные стекловидной пленкой.

– Алло, Кэрри, похоже, я на верном пути! Не хотите спуститься за чем пришли?

– Что там, Рэйнор?

– Гладкие стены. Похоже, та же пленка, что и наверху, только более прочная. Темнота. Как считаете, может, переуступить вам лавры первооткрывателя?

– Ладно, Рэйнор, я спускаюсь!

– Подождите! Я пошутил. Папа сам поищет яички.

Джим шагнул в темный проход. Луч фонарика отсвечивал бликами от стеклянной пленки, покрывающей темный скалистый грунт. Света хватало максимум на пять шагов. Впереди висело сплошное непрозрачное облако. Какая-то мутная взвесь наполняла воздух. «Лучше смотреть под ноги, – подумал Джим. – А то нетрудно загреметь куда-нибудь».

Пол еще более круто спускался вниз.

– Спускаюсь ниже, – сообщил Рэйнор.

– Осторожнее, Джим, – послышался голос Кэрри.

– Постараюсь.

Ноги по стеклянному покрытию скользили практически бесшумно. Он уже оказался в самом центре мутного облака и не видел ничего дальше собственного носа.

«Если здесь яма, ну и загремлю же я!»

Пелена заволокла стекло шлема. То и дело Джиму приходилось останавливаться и протирать прозрачное забрало. «На пыль не похоже. Оставляет жирные следы, как мошки на лобовом стекле».

Ход круто свернул направо, и Джим оказался в почти круглой камере. Ее сверху донизу пронизывал такой же бугристый и мохнатый ствол, как тот, по которому он сюда спустился.

– Что там, Джим? – спросила Кэрри.

– Такой же столб, как наверху.

– Нам спускаться?

– Подождите, я еще похожу.

Он обошел столб и увидел за ним овальный проем. Дальше ход раздваивался.

– Здесь развилка, – передал он.

– Мы спускаемся, Джим, – не выдержала Кэрри.

– Нет, но запомните, я иду направо.

Он пошел направо. Ход был высоким и узким. Временами Джиму приходилось с трудом продираться сквозь опутывающие ход мохнатые нити и выступающие бугры и наросты на стенах. Новых ответвлений пока не встречалось. В конце хода его ждала следующая камера, вся пронизанная вертикальными наростами и опутанная легкой светлой паутиной. И здесь он увидел то, за чем они пришли в эти горные выработки. На дне камеры лежали яйца этих существ. Окаменевшие и покрытые известковым налетом, они лежали здесь черт знает как долго.

– Я нашел! Здесь полно этого дерьма!

– Что, Джим? – живо откликнулась Кэрри. – Яйца?!

– Именно. Здесь их полно!

– Мы спускаемся!

– Зачем? Я могу принести пару штучек.

– Да? Давайте, Джим!

Он так и сделал. Вырвал два яйца из оплетающей их паутины и понес к выходу. «Ничего не поделаешь, придется побыть сегодня героем!» – улыбнулся он сам себе. Протискиваться обратно сквозь узкий ход было не совсем удобно. Паутина и наросты цеплялись за яйца, будто не хотели выпускать их из гнезда. Через несколько метров Джим заметил, что не может протиснуться дальше. Ход сузился еще больше. Он обернулся и не поверил глазам своим. Проход позади него медленно смыкался.

– Черт побери! – прошептал он.

– Что там, Джим?!

– Меня не хотят выпускать!

– Жди! Спускаемся!

– Не надо! Чертов проход закрывается! Бегу!

Он побежал. Если, конечно, это можно было назвать бегом. Скорее уж скоростное проталкивание. Волосяной покров словно бы ожил и отчаянно цеплялся за попавшую в его силки жертву. Стенки с тихим шорохом схлопывались у него за спиной. Джим понял, на что это похоже. На кишку. Черт его подери! Он ломанулся что было сил. И обнаружил, что впереди стенки тоже начали сходиться.

– Меня засасывает в задницу! – закричал он. Ответил Орднер:

– Спускаюсь!

Выход был уже рядом. Джим видел отдаленный свет, когда его за ногу дернула какая-то чертова водоросль, и он растянулся на полу. Яйцо откатилось к выходу, а он остался лежать. Проход впереди смежился настолько, что человеку через него было уже не протиснуться.

– Я попался, парни! – крикнул Джим. – Ловите яйцо, оно выкатилось.

– Я уже близко, командир, – услышал он спокойный голос Орднера. Десантник спустился по столбу и приближался к пещере, в которой застрял Рэйнор.

– Ты как?

– Как в заднице!

– Отползи назад, буду взрывать!

– Обалдел?

– А что делать?

Джим подумал, что действительно ничего другого не остается. Он или останется в этой кишке навсегда, или его быстро разнесет взрывом.

– Яйцо цело? – спросил Джим.

Крис уже был рядом с выходом, поглотившим Рэйнора, и оттащил яйцо в сторону.

– Цело! Закладываю двести граммов.

– Не много?

– Тогда сто. Ты как? Стенки не сжимаются? Джим лежал на полу. Встать он уже не мог. Кишка сжималась сверху.

– Они сжимаются сверху. Лежать еще можно.

– Тогда потерпи.

Орднер нащупал шов, по которому сходился проход, и стал закладывать пластиковую взрывчатку.

– Ты прав, Джим, это походит на задницу.

– А ты чего ожидал? Где, по-твоему, яйца находятся! Крис почти закончил:

– Отползи назад. Сейчас случится маленький пердеж!

– Давай быстрее!

Орднер присоединил радиовзрыватель и отошел за столб на безопасное расстояние.

– Внимание! Обратный отсчет: три, два…

– Давай!

Полыхнуло. Взрывная волна вжала Джима в стенки с такой силой, что некоторое время он не мог вздохнуть. Взрыв разворотил стенки. Казалось, они были сделаны их какого-то закаменевшего полимера. Дым немного рассеялся, и Орднер бросился к Джиму.

– Ты в порядке?!

В глазах у Джима стояла абсолютная темнота, а в голове звучали набатные колокола средневекового собора. Казалось, он даже слышал какую-то молитву, произносимую быстро то ли на латыни, то ли еще на другом непонятном языке.

Крис выволок бесчувственного Джима из кишки. Тот не подавал признаков жизни. Сержант откинул светофильтр шлема и заглянул в лицо своего командира. «Жив!» – облегченно подумал он, заметив, как на лицо Джима возвращается румянец.

– Что с Джимом, Крис? – встревоженно спросила Кэрри.

– Приходит в себя.

– Надо спешить. Здесь наверху тоже начинается что-то неладное.

– Что там?

– Похоже на землетрясение!

– У меня Рэйнор и яйцо! Кого бросать?

– Зачем ты так? Мы поможем!

– Нет, мэм, оставайтесь лучше там. Пусть Генри спустится.

– Окей!

Крис потащил Джима к выходу. Он знал, что успеет вытащить командира, но успеет ли вернуться за яйцом? Стенки и на этом уровне начали заметно пошатываться.

– Быстрее, Генри!

Генри спустился по столбу и показался в начале коридора.

– Хватай яйцо! – крикнул Крис. Сам он взвалил на себя Джима и потащил по проходу. «Хотел бы я знать, как мы будем подниматься в таком виде», – думал он.

– Ребята, столб двигается! – испуганно воскликнула Кэрри.

– Что?!

– Он пошел вверх!

Волосатый столб, по которому они спускались, чуть заметно подрагивая, медленно пополз вверх.

– Цепляемся! – крикнул Крис.

Стрелы гарпунов вонзились в столб. Астронавты повисли на медленно поднимающемся столбе.

– Кэрри, мы едем к вам! – сообщил Генри. – Как на лифте.

– Что мне делать?

– Пока ничего. Смотрите только, чтобы вас не завалило. Когда мы приблизимся, присоединяйтесь к нам.

Джим постепенно приходил в себя. Смутно он различал сержанта, который качался на веревке рядом с ним.

– Крис, где мы?

– Движемся наверх, командир.

Они ехали мимо пещер и выработок, которые медленно обваливались и рушились. Вниз обрушивались здоровенные куски скал. Да, больше всего это походило на землетрясение. Через десять минут они достигли карниза, где их ждала Кэрри.

– Цепляйтесь! – крикнул ей Генри. Она выстрелила гарпуном с тросом и схватила протянутую руку исследователя. Теперь вся команда была в сборе.

– Куда едем? – спросила Кэрри.

– Наверх, – пожал плечами Брауер.

Кэролин посмотрела наверх. Сплошная темнота. Когда они поравнялись со скользким карнизом, с которого начали свое путешествие, ее осенила идея.

– Пора вызывать Барта!

– Зачем? – спросил Крис.

– Посмотри кругом!

Со всех сторон огромные глыбы уносились в бездонную пропасть. Джим разлепил глаза. Он сразу понял, что Кэрри права.

– Барт! Барт, черт тебя дери, оглох, что ли? Наконец прорезался голос пилота:

– Слушаю, командир!

– Что на поверхности? Что с горой?

– Ничего особенного.

– У нас тут проблема. Землетрясение. Нас несет неизвестно куда. Взлетай и покружи над вершиной.

Прошли томительные минуты, прежде чем Уилкинсон снова вышел на связь.

– Джим, из верхушки горы что-то вытягивается. Столб какой-то со шляпкой, похожий на гриб.

– Мы на этом грибе, Барт!

– Понял, командир. Попробую подойти ближе. Шахта, внутри которой полз столб, к вершине сужалась конусом, и срывающиеся камни проносились все ближе.

– Барт, пару выстрелов по вершине! Иначе нас тут засыплет. Всем ближе к столбу! – приказал Джим.

«Скаут» развернулся над вершиной горы. Барт привел оружие в готовность. Стрелять надо было так, чтобы осыпать камнепад, пока он не завалил людей. Ракеты ударили чуть ниже вершины. Раздалась быстрая серия взрывов. Лавина камней с шумом устремилась вниз. Промедли Барт с выстрелом, их всех бы ждала неминуемая гибель. Каменная лавина пронеслась мимо и с грохотом скрылась в недрах горы. Над вспоротой вершиной открылось небо, окрашенное в размытые тона песчаной бури.

– Ура! – воскликнула Кэрри.

– Барт, спускайся ниже! Мы выходим! Маленький по сравнению с выросшим до небес столбом челнок опустился на предельную высоту.

– Что это за столб? – спросил пилот.

– Все узнаешь, когда вывезешь наши задницы отсюда.

– Ладно, – улыбнулся Барт. – Я уже на месте, садиться не буду. Подниметесь по трапу.

Барт видел, как быстро растет столб. Несмотря на сильный ветер, он уходил вертикально вверх, почти не раскачиваясь. Того и гляди, космоса достигнет. Через некоторое время на столбе показались фигурки тесно прижавшихся друг к другу людей.

– Вижу вас, – доложил пилот.

– Теперь помоги нам вскарабкаться на твою колымагу.

– Загарпуню трап на столб. Будьте готовы. Трап впился в волосатый столб в пяти метрах над головами людей.

– Подтянетесь сами, надеюсь?

– Постараемся. Только не улетай далеко!

Когда все поднялись на борт, Барт заложил крутой вираж, облетая вздымающийся столб. Он уходил все выше в небо, пронзая низкую облачность. Расплющенная шляпка столба, казалось, уже достигла космоса.

Не успели прибывшие на борт перевести дух, как на экране возникло лицо генерала Макферсона.

– Миссия выполнена, сэр, – доложил Рэйнор. – Мы достали экземпляр яйца.

– Хорошо, Рэйнор. Боюсь, что у меня найдется еще одно дельце для вас.

– Слушаю, сэр, – устало откинулся в кресле Джим.

– Мы получили сигнал из района Тарсоника. Надо смотаться туда и вывезти уцелевших колонистов.

– Где они?

– Радиомаяк покажет. Это горно-обогатительная фабрика Тарсоника. Все, кто сумел выбраться из города, ждут там. Зорги приближаются, так что поспешите!

Экран погас. Рэйнор обвел взглядом невеселые лица своих товарищей.

– Барт, ты слышал?

– Да.

– Поворачивай.

Челнок взял курс на Тарсоник. Пилот оставил радиоканал связи включенным, и на общей частоте они услышали отчаянный призыв:

– Генерал, вы меня слышите?! Это растет! Оно приближается ко мне!

– Без паники, сынок! Мы готовы принять тебя. Заходи на флагман, – ответил ему Макферсон.

Фрэнк Дрейк покосился в левый иллюминатор. Огромный столб, покачивающийся и волосатый, как пестик какого-то гигантского растения, приближался к нему. По данным бортового компьютера, до «Джаггернаута», приветливо распахнувшего свои шлюзы, было двадцать минут черепашьей скорости челнока. Фрэнк увеличил тягу устаревших реактивных двигателей до максимума. Он очень надеялся успеть добраться до флагмана прежде, чем доберется до него эта штука. Иначе было бы несправедливо, чертовски несправедливо. После всех этих ужасов, после недели в космическом одиночестве…

Челнок двигался нестерпимо медленно. И, как показалось Фрэнку, прямо на эту штуку, поднявшуюся с поверхности планеты. На вершине столба раскрылись толстые губы. Фрэнк машинально взглянул на часы: 12:25 – еще десять минут полета. Но он не мог ошибиться. Он сам заложил в компьютер курс, чтобы подальше обойти эту штуку. Однако челнок упрямо сближался со столбом. Он летел прямо в раскрытые губы.

– Генерал, вы видите?! – вскричал Фрэнк.

– Не бойся, сынок, батареи дадут залп!

С кораблей эскадры ударили лазерные пушки. Фрэнк резко дернул штурвал на себя, уходя от столкновения со столбом. Но за долю секунды до того, как лазеры вспороли вершину мохнатого столба, из его розового раскрытого рта вылетело черное облачко и окутало челнок Фрэнка. Мохнатая тьма на мгновение поглотила челнок, и Фрэнк потерял ориентацию. Этих секунд хватило на то, чтобы микроорганизмы Зорга пробили обшивку челнока и проникли внутрь.

Фрэнк вдохнул воздух, роящийся микроскопическими черными тварями, и потерял сознание. Своего перерождения он так и не успел почувствовать…,

Земля. Американский сектор, Нью-Порт.

Высокий дом, резиденция правительства Земной Федерации

Земля. Американский сектор, Нью-Порт.

Высокий дом, резиденция правительства Земной Федерации

– Послание от генерала Макферсона, сэр. – Помощник президента Ральф Марстон держал в руке запечатанный конверт. Все знали, что президент Донован не любит электронных сообщений и больше доверяет бумаге.

– Спасибо, Ральф, – поблагодарил президент и озадаченно повертел конверт в руках. Помощник понял, что президенту хочется остаться одному, и тихо вышел.

Донован нетерпеливо вскрыл конверт. Генерал Макферсон докладывал, что обстановка остается напряженной. Вся планета захвачена зоргами. Только в небольшом поселке Тарсо-ник генерал еще надеялся застать живых людей. Туда он отправил разведывательную группу. В космос с поверхности планеты поднимался странный живой столб. Один из уцелевших колонистов, Фрэнсис Дрейк, произвел посадку на флагманский корабль флота, и сейчас его обследуют специалисты.

Президент на минуту прикрыл глаза. Сэм Донован слыл человеком с хорошей интуицией. Он всегда умел повернуть куда надо. Но теперь и он не представлял, что делать. Чувство интуиции, что всегда помогало ему выжить в сложных ситуациях, сейчас просто выло сиреной воздушной тревоги, заглушая даже малейшие попытки разума разобраться во всем происходящем. Он старался не показывать вида, но вот уже несколько дней его просто трясло от ужасных предчувствий. Он понимал, что угроза не пройдет сама собой, не исчезнет, не испарится и не рассосется. С недавних пор она дамокловым мечом нависла над всеми мирами Земной Федерации, угрожая им скорой и неминуемой гибелью.

Завтра на заседании совета безопасности будут рассмотрены все возможные варианты развития событий. Но уже сегодня он должен определить для себя все, что можно и нужно сделать. Иначе у него не будет уверенности, а если не будет уверенности, он не сможет управлять огромной космической империей.

– Ральф, запрашивайте генерала Макферсона и докладывайте каждые полчаса, – произнес президент в пустое пространство, зная, что компьютерная система связи среагирует на слово «Ральф» и обязательно доведет высказывание президента до адресата.

Донован подошел к карте Галактики, светящейся тысячами звезд. Сектор, где была расположена планета Тар, находился на краю освоенной области. Эту планету начали заселять всего пятьдесят лет назад. И вот сейчас она оказалась в центре внимания всего человеческого сообщества. Паническое чувство тревоги не отступало. Немедленно уничтожить зараженную планету? Срочно отдать приказ Макферсону? Возможно ли это сделать ядерным оружием? Хватит ли зарядов? А если нет, успеют ли подойти корабли с Земли? Донован снова просмотрел распечатку донесения Макферсона и осознал, что его встревожило больше всего. Столб, растущий с поверхности планеты.

«Надо все подробно выяснить у Макферсона», – подумал президент. Он навел курсор на отметки флота у планеты Тар. Выбранный сектор на электронной карте приблизился. Открылось новое окно.

И тут сердце президента прерывисто стукнуло и замерло. С огромного дисплея на него уставилась темными глазами лысая голова с серым лицом и пятнами румянца, словно бы по недоразумению заблудившимися на щеках. Все остальное у этого существа было скрыто за розовой дымкой.

– Вселенной грозит серьезная опасность, – произнес незнакомец чуть хрипловатым голосом с неопределенным акцентом. – Поэтому вам необходимо предпринять ряд безотлагательных мер, направленных на стабилизацию ситуации.

– Кто вы? – дрогнувшим голосом спросил Донован.

– Верховный консул Протосса Ксирон. История наших взаимоотношений с цивилизацией терран насчитывает не одну тысячу лет, но сейчас нет времени вдаваться во все исторические аспекты развития этих взаимоотношений. Примите на веру и, если сможете, постарайтесь осмыслить то, что я скажу.

– Что вы хотите?

– Чтобы вы, терраны, не думали о себе слишком много. Опасность грозит сейчас не только Земле и не только людям, но и другим мирам. Зорг – это чума, это проклятие Вселенной. И от вас, людей, сейчас зависит очень многое. Значительно больше, чем нам бы того хотелось…

– Не понимаю…

– Вы все поймете и узнаете в самое ближайшее время. Пока же вы должны уяснить одно: необходимо немедленно уничтожить планету Тар, чтобы избежать дальнейшего заражения Вселенной.

– Я знаю об этом, – разочарованно произнес Донован. Инопланетный гуру излагал банальные вещи.

– Тар надо уничтожить немедленно, – настойчиво повторил Ксирон. – Но я знаю, что у вас нет необходимого для этого оружия. Мы готовы предложить вам свою помощь. Вы получите все необходимое уже сегодня, если вышлете космический корабль во главе с ответственным лицом высшего ранга в указанный сектор Галактики (на карте замигала золотая звездочка). С помощью кибернетических ядер мы вытянем корабль на нашу сторону через щель гиперпространственного перехода, снабдим всем необходимым и доставим к планете Тар. Знать об этом не должен никто, так же как и о нашем существовании. На корабле должен находиться минимум экипажа, но присутствие высокопоставленного лица с соответствующими полномочиями необходимо. Вам понятна наша цель?

Донован ответил с секундной задержкой:

– В общем и целом. Но у меня много вопросов…

– Более подробные объяснения получит командир экспедиции. Времени почти не осталось. Все нужно сделать прямо сейчас.

Окно с инопланетянином закрылось. Перед президентом вновь мирно мерцали звезды на карте миров и созвездий. Но звездочка, установленная консулом Протосса в пункте назначения, не исчезла и продолжала пульсировать ярким золотистым светом.

Донован глубоко вздохнул и попробовал успокоиться. То будущее, что смутно и тревожно жило в его душе в течение нескольких прошедших дней, стало понемногу обретать видимые очертания. Но сердце, сжавшееся в тоскливом спазме, так и не отошло. Никогда прежде Сэму Доновану не доводилось ощущать себя такой беспомощной тряпичной куклой в руках могущественных надмировых сил.

– Ральф, срочно соедините меня с генералом Конахеном, – попросил он.

Космическая платформа «Атлант» на орбите Земли.

Двумя часами позже

– Долго вы еще будете копаться?! У меня приказ президента на немедленный старт!

– Господин генерал, у нас штатная готовность в течение трех часов…

– Плевать мне на это! Я должен стартовать через полчаса! – Конахен уже вошел в роль «разгоряченного начальника при исполнении» и отступать не собирался. Конечно, он не хотел отправиться в космос на корабле без припасов, но пусть эти олухи не пререкаются, черт возьми!

Командующему войсками аэрокосмической обороны Земной Федерации генералу Джозефу Конахену все это сразу не понравилось. Президент вызвал его сорок минут назад и строго и без объяснений приказал вылететь в указанный сектор ближнего космоса, Конахен, понятно, козырнул, ответив: «Есть, сэр!» – но неприятное чувство, будто его пнули, как паршивого пса, не проходило. Президент даже не удосужился разъяснить ему цель экспедиции. Лети – и все. Но, видит бог, генерал Конахен ничем не заслужил такого к себе отношения. Он не пешка какая-нибудь! После вызова к президенту осталось только раздражение, и генерал в свою очередь тоже пинал своих нерасторопных подчиненных.

Сектор, в который ему надлежало отправиться, был почти рядом. Часа два хода на фотонных ускорителях. Но какое отношение это имело к событиям на Таре? А ведь Донован намекнул, и неспроста, старая лиса!

Генерал стоял в остекленном куполе космического причала и смотрел на раскинувшуюся под ним Землю. Мимо суетливо пробегали служащие, звенели сигналы связи, ползли куда-то транспортные роботы. С длинного пирса, выдающегося в космос полосой в несколько километров, один за другим стартовали космические корабли. Огромная труба космического лифта тянулась с Земли к орбитальному причалу. Десять минут назад он пролетел ее на космическом экспрессе, курсирующем между орбитальным причалом и Землей.

«Возьмите десяток десантников, штатную численность экипажа. Этого вполне хватит. Никого постороннего на корабле не должно быть. Возможно, вам предстоит миссия в районе планеты Тар. Все должно остаться в глубочайшей тайне. Необходимые инструкции получите, когда прибудете в район с указанными координатами» – это все, что Конахен услышал от президента.

«Видно, хочет сделать из нас героев. А в силу прирожденной гуманности старается, чтобы вдов и сирот у новых героев космоса осталось поменьше», – размышлял Конахен над словами президента.

Отряд десантников для этой спецмиссии генерал набрал из личной охраны. Эти парни были преданы ему до самозабвения. Экипаж корабля, конечно, не выберешь, какой будет дежурный, такой и отправят. Но и тут Конахен сомневался: не такой простак этот старый лис Донован, чтобы делать что-либо наобум. Во всей этой операции была какая-то скрытая интрига, чего генерал терпеть не мог.

Наконец доложили, что корабль готов. В динамиках раздался приятный женский голос:

– Разведывательный корабль «Бриз-2» готов к вылету. Команде корабля прибыть к шлюзу номер пять.

Конахен кивнул командиру личной охраны лейтенанту Трипу, и небольшой отряд десантников двинулся к указанному посадочному шлюзу.

Сектор ZX-9009.

Спустя два часа после старта «Бриз-2»

Конахен еще раз сверился со звездной картой. Это должно было быть где-то здесь.

– Мы правильно вышли в расчетный район? – спросил он у штурмана.

– Да, сэр, координаты точны.

– Что ж, подождем.

Генерал смотрел на экран, транслирующий окружающую картину. Черная пустота, утыканная булавочными головками далеких звезд. Большие настенные часы отсчитывали земное время. Томительное ожидание и этот полет в неизвестность изрядно напрягали. Конахен постоянно натыкался на вопрошающие взгляды людей. Но что он мог им ответить?

В назначенное время Конахен нажал кнопку включения коммуникационного терминала. Это было почти чудом, но на экране тотчас возникло лицо президента.

– Мы на месте. И уже ждем долго.

– Хорошо, генерал, ждите. Мне пока нечего вам сообщить. – Конахену показалось, что президент облегченно вздохнул.

В эту минуту экран связи неожиданно погас. Корабль затрясся. Мелкая дрожь добралась до стаканов на столе и отозвалась стеклянным звоном. Пилот приник к приборам управления. Конахен поднял глаза к обзорному экрану и увидел, что звезды, прежде неподвижно сиявшие на черном фоне космоса, вдруг смазались и превратились в длинные световые полосы.

– Что это, сэр?! – вскричал лейтенант Трип.

– Не знаю, – прохрипел генерал. Он ощутил, что голова у него пошла кругом и подступила противная тошнота, никогда ранее не донимавшая его в космических полетах.

– Куда мы несемся?

– Смотрите, перед нами какие-то шары! Четыре больших ядра, окруживших корабль, шли параллельным курсом.

– Параметры в норме! – доложил пилот. – Все системы работают нормально. Не понимаю, что происходит!

«Включите экран связи», – шепнул Конахену какой-то голос.

Генерал нажал кнопку. Возник вид незнакомой планеты, над которой всходило солнце.

«Здравствуйте, люди!

Потерпите немного, скоро все неприятности закончатся. Мы приглашаем вас на Аиур – столицу великого Протосса. По прибытии вас встретит претор Протосса достопочтенный Арекс. Приятного вам путешествия!»

Все прочли эти строки и продолжали ошеломленно смотреть на экран, где словно в рекламном туристическом ролике сменялись виды неведомой планеты.

Мелкая дрожь по-прежнему сотрясала корабль.

– Нас приглашают в гости… – заметил кто-то. – Вот и открытку прислали.

– «Бриз-2», «Бриз-2», ответьте «Причалу». Мы вас не видим! Где вы?! – Голос диспетчера космического центра управления был на грани паники.

Прежде чем пилот успел что-то сообщить Земле, ответил Конахен:

– Нас похитили.

Он, может быть, успел бы добавить еще что-нибудь, но в этот момент корабль, увлекаемый кибернетическими ядрами, выскочил из сектора ZX-9009, и связь с Землей прервалась. Навигационные приборы показывали, что они очутились в каком-то доселе неизвестном районе Галактики.

Сектор U-2 Федерации Терраны. Планета Тар.

Колония Тарсоник

«Скаут» заходил на второй круг над вымершим поселком. По опустевшим улицам среди одноэтажных домиков мели песчаные вихри.

– Видишь вон те строения? – спросил Джим.

– Да, – ответил пилот.

– Давай туда! На крышу вон того плоского! Барт Уилкинсон отлично знал свое дело. «Скаут» развернулся и завис над плоской крышей какого-то то ли ангара, то ли цеха. Радиосигнал в этой точке слышался наиболее отчетливо.

– Внимание! Внимание! Жители Тарсоника, к вам прибыла помощь. Выходите к ангару, мы вас подберем. Не бойтесь, инопланетных тварей вокруг нет! – Джим обращался по радио и по громкой связи к колонистам.

Все члены экипажа приникли к иллюминаторам.

– Никого не видно, – сказал Генри. – Даже если кто-то и остался жив, где-то прячутся.

– Подождем немного и пойдем посмотрим. Может, найдем кого-нибудь, – сказал Джим.

– Мы здорово рискуем, командир, – заметил Генри.

– А тебе как ученому не интересно разве?

– Нет, но…

– Вот и отлично, какому-нибудь бедолаге вполне может понадобиться наша помощь.

Ветер был значительно слабее, чем в горной пустыне, где они только что побывали. Но и здесь, завывая по-волчьи, он с силой швырял горсти песка в стекла и скреб по обшивке модуля.

Прошли долгие пятнадцать минут. Тишина.

– Ладно, Барт, все как раньше. Всем остальным – боевое расписание! Приготовить оружие – мы выходим! – решился Джим.

– Джим, Генри прав: риск слишком велик. Вдруг никого из них нет в живых? – сказала Кэрри. Крис, как всегда, не удержался:

– Согласен с вами, мэм, только вот не пойму, зачем это вы увязались за большими мальчиками?

Кэрри вскинула на него глаза, полные праведного гнева, но промолчала. Подхватила винтовку и вместе с остальными направилась к выходу.

Они вылезли на металлическую крышу цеха. Их шаги отдались громовыми раскатами, дополняя заунывную симфонию песчаной бури.

– Давайте вперед, я там видел пожарную лестницу. Генри, включи локатор, – распорядился Джим.

– Уже сделано, командир! – Генри смотрел на небольшой дисплей, укрепленный у него на груди.

– Пока все чисто, если они не невидимки.

– Они не невидимки.

– Откуда вы знаете?

– Во сне видел, – отшутился Джим, хотя подумал, что сказал истинную правду. Время от времени он повторял через динамики спускаемого модуля свой призыв к колонистам, но все было безрезультатно.

Крис Орднер спустился по лестнице. Первое, что он увидел, был полузасыпанный песком перевернутый вездеход, наехавший на здоровую тушу с длинными клешнями.

– Этих тварей не назовешь малютками.

Рядом с трупами чужих лежало несколько горных роботов. Машины были изъедены кислотой и заржавленны. За воротами фабрики валялся сбитый флаер.

– Здесь был настоящий бой. Взгляните на стены, – обратил внимание Генри.

Стены корпусов фабрики были протаранены во многих местах, ворота сорваны и валялись во дворе. Крыша одного из цехов провалилась внутрь.

– Гудит оттуда, – Генри кивнул на левый цех, вплотную примыкающий к горе. Темный проем с выбитыми полотнищами ворот скалился на них, как раскрытый рот чудовища.

– Я первый! – сказал Орднер. – Прикройте! И нырнул в распахнутые ворота.

– Останьтесь здесь, лейтенант, – приказал Рэйнор.

– Но… – попыталась возразить Кэрри.

– Это приказ, – жестко отрезал Рэйнор, и они с Генри последовали за сержантом.

Цех представлял собой большой сборный модуль. Такие модули собирают в колониях из готовых металлических и бетонных узлов и используют для размещения производств и хранения техники. Этот тоже не стал исключением: от ворот шахты вдоль цеха тянулся длинный конвейер, где добытая порода подвергалась дроблению, промывке, выщелачиванию и другим необходимым операциям. Но сейчас все оборудование: огромные конусы дробилок, валы мельниц, грохоты (Вибрационная решетка для просеивания породы.) и промывочные лотки – было искорежено взрывом и грудами металлического лома разбросано по сторонам. Крыша в дальнем конце цеха обвалилась внутрь. Стальные тросы подъемников свивались змеями на земле или, как ловчие щупальца, свисали с поврежденных тельферов. В темном углу цеха стоял вездеход и несколько горных роботов. Окна были разбиты, и влетающий ветер заносил песком следы недавнего побоища.

– Есть кто живой? – крикнул бравый сержант Орднер. Все прислушались. Тишина. Только вроде какой-то скребущийся звук, или это песок шуршит по металлу?

– Давайте вдоль прохода, спиной к спине, – шепотом приказал Джим.

Они двинулись, вглядываясь в темные промежутки между обреченными на вечный простой механизмами. Добрались до угла цеха, где стоял вездеход. Три из шести его громадных колес валялись рядом. Джим направил луч фонарика в темный угол, где стояла шеренга разобранных роботов. Ни людей, ни зоргов. Все чисто.

– Маяк в шахтах, – определил Генри направление сигнала. Все посмотрели туда. Подходы к шахтам были завалены грудами железа и рухнувшей крышей. Видимо, там находился центр взрыва.

– Надо идти, – решил Джим. – Колонисты могли укрыться в шахтах.

– Идем, командир, – поддержал Орднер. Он поднял глаза к потолку. В сгустившейся тьме что-то ему не понравилось. Крис направил к потолку луч фонарика, и в это время с тельфера вниз скользнуло что-то быстрое.

Пронзительный визг и автоматная очередь слились в одном фортиссимо. В прыгающих лучах фонаря метались какие-то тени. Тварь придавила Криса к полу и занесла штыковую конечность для смертельного удара. Джим в последний момент ударил ногой и сбил зорлинга с Криса. Здоровый, размером с дога, зорлинг отлетел в сторону, но тут же вскочил на четыре нижние конечности. Две верхние – боевые сабли – были направлены на Джима.

– Пригнись, Джим! – крикнул Генри. Полоснула автоматная очередь. Быстрым прыжком зорлинг переместился на колеса вездехода. Покрышки взорвались. Но пули прошли мимо. Генри боялся задеть командира. Тварь оттолкнулась от вездехода и прыгнула на Джима. В свете фонаря блеснули желто-серые чешуйки на брюхе зорлинга. Словно в замедленной съемке Джим увидел, как их крошит автоматная очередь. Тварь упала перед Джимом и, замирая в агонии, проползла еще пару метров.

Кэрри опустила автомат:

– Никто не пострадал?

– Хорошо стреляете, лейтенант. Спасибо вам, – поблагодарил Джим.

– Сержант, вы в порядке? – спросила Кэрри. Орднер открыл глаза и призадумался:

– Вроде да. Только бока мне помяла. Сука! Крису помогли встать. Толстый защитный костюм был разорван в нескольких местах.

– Что-то не нравится мне здесь, командир. А если они рванут скопом?

– Надо осмотреть шахты. Вдруг кто-то остался жив? – Капитан Рэйнор был не из тех людей, кто может позабыть о долге.

Пробираясь между рухнувшими металлоконструкциями и оборудованием, разведчики двинулись к воротам, закрывающим вход в шахты. Черные, с предупредительными желтыми и красными полосами ворота были наглухо задраены. Рельс, по которому они двигались, был завален бетонными обломками и кусками обвалившейся кровли.

– Мы их не откроем, – сказал Крис.

– Надо постучать, – догадался Генри. Он извлек кусок арматуры и принялся долбить в железные ворота. Удары гудели звонким эхом. Но с внутренней стороны ворот стояла полная тишина.

– Неужели никто не выжил? – спросила Кэрри.

– Нам это надо знать точно, – сказал Джим.

– Что ты предлагаешь? – спросил Крис.

– У тебя еще осталась взрывчатка? Крис внимательно осмотрел ворота.

– Можно взорвать верхнюю направляющую. Может, они и упадут.

– Действуй, – сказал Рэйнор.

Крис вскарабкался на железную ферму и заложил взрывчатку.

– Лучше выйти из цеха. Еще лучше сесть в челнок. А то как выбегут!

– Крис прав, давайте выйдем отсюда. Смотрите, здесь можно подняться на крышу. – Генри обнаружил пролом.

По упавшей балке они поднялись на крышу. Буря немного улеглась. Воздух очистился от песка и пыли. Опустевший Тарсоник уныло глазел в пустыню разбитыми окнами одноэтажных домиков.

– Давай, Крис!

Сержант нажал дистанционный взрыватель. Грянул взрыв. Ворота со скрежетом сорвались с креплений и упали на груду металла. Образовался достаточный проем, чтобы в него заглянуть.

– Идемте, – сказал Джим.

Людей они увидели сразу. Тела лежали прямо у входа. Видимо, до последней минуты люди пытались сдвинуть ворота.

– Боже мой! – воскликнула Кэрри.

– Тварей здесь не было, – определенно заявил Крис. – Что же произошло?

Разведчики прошли в глубь шахты. Кругом лежали трупы, в основном женщины и дети. Генри наклонился и надавил пальцами на предплечье одной женщины. Трупные пятна не исчезали.

– Смерть наступила больше трех дней назад, – определил он.

– Но почему? – спросил Джим.

Генри ответил не сразу. Посмотрел сначала на свой дисплей, затем куда-то под потолок.

– Газы. Люди просто задохнулись, – вынес свое заключение ученый.

– Как же такое могло случиться? – недоумевала Кэрри.

– Все очень просто. Эта шахта не предназначена для людей. Здесь всегда работали роботы. Поэтому и вентиляция не была устроена надлежащим образом. Посмотрите наверх. Никаких вентиляционных отверстий. Люди в панике не учли этого. Через некоторое время концентрация углекислого газа или метана повысилась, и они задохнулись.

Все молчали. Спасать было некого.

– Знаете, ребята, я не хочу, чтобы эти паразиты добрались до них, – сказал Джим. – Давайте устроим им братскую могилу.

– Можно обрушить остаток крыши. Это надежно закроет их, – согласился Крис.

Через пятнадцать минут прозвучал еще один взрыв, более мощный. Перекрытия и опоры, поддерживающие крышу, рухнули и погребли колонистов. В тягостном молчании разведчики покинули территорию фабрики.

– Что у вас, Джим? Нашли кого-нибудь? – спросил по рации Барт.

– Все мертвы, Барт. Спасать некого, – ответил Джим.

– У меня еще один сигнал, в центре колонии. Большой Гарри просил проверить.

– Проверим, Барт. Но не думаю, что там кто-нибудь остался, – печально ответил Джим.

Дома колонистов шли стройными рядами. Обитатели Тарсоника только начали укладывать плодородный слой почвы, собираясь засадить здешние земли растениями. Всюду валялись огромные мотки дерна и стояли брошенные трактора с навесными приспособлениями.

Генри взглянул на локатор:

– Надо продвигаться к мэрии. Маяк – там.

Администрация Тарсоника располагалась в конце улицы в блочном здании, на крыше которого была установлена спутниковая антенна. По пути десантники остановились у сбитого флаера. Рядом валялись шесть трупов каких-то пресмыкающихся с чешуйчатыми хвостами и острыми боевыми конечностями. Но в кабине флаера никого не было, хотя внутри нее и на борту машины сохранились высохшие пятна крови.

«Одного не пойму, – думал Джим. – Куда подевались трупы людей? Неужели эти твари уносят их с собой? На фабрике был настоящий бой, но ни одного трупа. Только засохшие пятна крови».

Всю дорогу он пытался разглядеть какие-нибудь следы, но песчаная буря сделала свое дело. Все дорожки и свежерасстеленные газоны были занесены слоем песка.

Легкая прозрачная дверь на здании мэрии распахивалась под порывами ветра. Изнутри тянуло мраком и неизвестностью.

– Мне почему-то не хочется заходить туда, – сказала Кэрри.

– Надо посмотреть, может, они оставили какие-нибудь сообщения, – сказал Джим, но и он готов был признаться, что испытывал страх не меньший, чем Кэрри.

Вошли внутрь. Кабинеты администрации на первом этаже были разгромлены: все перевернуто вверх дном.

– Сигнал очень сильный, – сказал Генри. – Передатчик где-то здесь.

Наверх вела неширокая лестница. Небо потемнело. На планету Тар готовилась опуститься ночь.

Крис всмотрелся в список кабинетов в холле на первом этаже:

– Кабинет мэра Бергера на втором этаже.

– Давайте поднимемся, посмотрим, нет ли каких-нибудь сообщений, и пора убираться отсюда, – предложил Джим.

На втором этаже царил такой же хаос, как и во всей колонии. Крис приблизился к разбитому окну в кабинете мэра.

– Взгляните сюда. Они лезли на второй этаж. На побеленной стене и подоконнике четко отпечатались темные следы.

– Похожи на следы от присосок, – определил Генри.

Радиостанция находилась в маленькой каморке за кабинетом мэра. Включенная в аварийном режиме, она мигала красным огоньком тревоги и беспрерывно подавала сигнал бедствия. Джим щелкнул выключателем и погасил мигающий огонек.

– Спасать больше некого. Покойтесь с миром.

Рядом с радиостанцией стоял компьютер. Генри коснулся клавиш. Экран ожил.

«Ночь 14-го. Ужасные вести из Метохии. Твари приближаются. Пытаемся организовать оборону и спасти людей. Флот Федерации прибудет только через неделю. Да поможет нам Бог!»

Других записей не было. Джим оглянулся. Дверь в эту комнату лежала на полу, будто была выдавлена огромной силой. Он поднял и поставил на место вращающееся кресло.

– Пора уходить. Никто не стал спорить.

– Возьму компьютер, – сказал Генри. – Может, удастся найти еще какие-нибудь записи или почтовые сообщения.

– Возьми, – отозвался Джим и вышел из комнаты. На улице быстро темнело. От усталости и пережитых потрясений тянуло в сон. Нужно крепко заснуть и хорошо выспаться, чтобы забыть весь этот кошмар.

– Ребята, – раздался у всех в шлемофонах голос Барта Уилкинсона. – Я тут кое-что заметил и думаю, что вам лучше поторопиться.

– Что там, Барт?

– Пока не знаю. Видно плохо. Жду на площади перед мэрией.

Крис бросился к разбитому окну и вскрикнул. Из-за домиков поселка выскакивали зорги и неслись к мэрии.

– Бежим! – рявкнул Джим и кинулся в коридор. – «Флот»! Это «Скаут»! – кричал он в микрофон. – Мы в опасности! Твари окружают нас!

Когда десантники выскочили на улицу, темная масса стремительно несущихся существ уже окружила площадь. Над площадью кружился «Скаут», из лазерных пушек поливая всю эту нечисть. Затем ударили шестиствольные автоматы. Вспышки огня вспороли мгновенно опустившуюся тьму. В ярких разрывах снарядов было видно, как чудовища разлетаются на ходу и застывают, перевернувшись вверх длинными конечностями. Но новые волны, накатывающиеся со всех концов Тарсоника, захлестывали площадь. Свободный пятачок перед мэрией быстро затягивался живой массой.

«Скаут» снизился и выпустил четыре металлические ноги. Маневрировать между домами Барту было сложно. Одно неосторожное движение, и челнок врежется в здание администрации.

– Гранаты к бою! Всем к «Скауту»! – приказал Джим.

Барт крутился, как мог, но один сектор все равно оказался неприкрытым. Свора быстроногих созданий вынырнула из-за угла мэрии и оказалась в десяти метрах от людей. Отчаянными длинными очередями застрочили автоматы. Вспышки гранат осветили площадь. Изрешеченные чудовища навалились на трупы своих сородичей, и их кромешный поток на остановился.

– Я прикрою! – кричал Джим. – Все в челнок!

Быстрой очередью он выпустил все десять зарядов из подствольного гранатомета. Это дало отсрочку еще в несколько секунд.

«Они должны быть уже в челноке», – подумал Рэйнор и обернулся. Но то, что он увидел, заставило его похолодеть. В пятнадцати метрах от него, подвернув ноги, лежал на земле расплющенный и неподвижный «Скаут».

Джим выпустил длинную трассирующую очередь и бросился к «Скауту». Боковой люк модуля был почему-то широко распахнут. Одним прыжком Джим достиг челнока и захлопнул тяжелую дверь. И вовремя – через минуту по броне спускаемого аппарата забарабанила дробь множества острых конечностей.

– Эй, есть кто дома?! – крикнул Джим из входного шлюза.

– Опять опаздываешь на обед, Рэйнор! – услышал он дурацкую шутку Криса, но на душе сразу же стало легче. Значит, все живы.

Они сидели в темном командном отсеке.

– И вдруг меня что-то потянуло и дернуло… Я ничего не мог сделать. Так шарахнуло об землю, что все системы сразу сдохли. Как только сумел открыть люк, не знаю, – быстро бормотал Барт Уилкинсон, словно бы оправдываясь в том, что произошло.

– Все в порядке, Барт, – сказал Генри. – Это была рука внеземного разума.

– А сейчас его ноги стучат по обшивке, – сказала Кэрри. – Слышите?

И оттого, что Джим услышал ее голос, ему стало совсем хорошо.

– Все живы? – спросил он. Его глаза еще не привыкли к кромешной темноте, что царила в отсеке.

– Так точно, сэр! Ждем дальнейших приказаний, сэр! – Крис никак не хотел избавиться от ёрничества.

– Связь есть?

– Пытаюсь подключить аварийный генератор, – доложил Барт.

– Как только получится, я хотел бы поговорить с генералом, – сказал Джим и почувствовал, как на него наваливается смертельная усталость.

Первый сектор Протосса.

Высокая орбита планеты Аиур

Четыре кибернетических ядра снизу, сверху и по бокам вынырнули перед космолетом землян. Это означало, что «Бриз-2» миновал щель гиперпространственного перехода и вновь оказался в привычном трехмерном пространстве.

– Теперь я начинаю понимать, почему президент ничего не сообщил нам о нашей миссии, – сказал Конахен. – Нас собирались просто похитить.

– Связь с Землей есть? – спросил он у пилота.

– Нет, сэр, мы вне зоны обслуживания трансляторов. Карты этого района в компьютере нет вообще.

– Наши двигатели выключены?

– Выключены. Ядра нас все время тянут за собой, – ответил пилот.

Конахен смотрел на экран дальнего обзора. Прямо по курсу сияла розовая планета. Звезда более яркая, чем Солнце, освещала ее поверхность. Световые блики играли на металлической поверхности кибернетических ядер, настойчиво влекущих «Бриз-2» к этой планете.

Уже вскоре люди смогли рассмотреть орбитальный космический док, опоясывающий розовую планету. Приветливо мигали разноцветные огоньки шлюзов. Кибернетические ядра замедлили скорость, чтобы точно пришвартовать корабль землян к свободному причалу. Стыковка была мягкой и почти неощутимой.

Пройдя шлюз, люди вышли в зал космопорта, где их уже поджидал почетный караул зилотов в сверкающих доспехах. Миниатюрное посольство землян прошло между двумя шеренгами великанов, с волнением разглядывая невиданное воинство.

– Мы рады приветствовать гостей с Земли! С момента последнего визита людей на Аиур прошло больше трех тысяч лет, и упоминаний об этом в земной истории, конечно, не сохранилось. – Перед шеренгой великанов-зилотов из белого облака неожиданно возник эльфид в светло-желтой тоге. Был он высокого роста, стройного телосложения. На поясе у него висел короткий золотой меч. Черты его лица были мужественны и решительны, а глубокие темные глаза светились умом и одухотворенностью.

Эльфид остановился напротив генерала Конахена и, не скрывая изучающего взгляда, уставился в лицо землянину:

– Меня зовут Арекс. Я претор Протосса. По пути в резиденцию верховного консула я покажу вам Аиур и предварительно расскажу, что заставило нас пойти на контакт с землянами.

– Я генерал Конахен, командующий силами космической обороны Земной Федерации. Действительно, все это довольно необычно. Наше похищение и…

– Верховный консул Ксирон приносит извинения за это похищение. Но все наши действия продиктованы драматическими обстоятельствами и в обстановке строгой секретности вашей миссии не могли быть иными.

– Пожалуйста, проследуйте за мной, и вскоре вам все станет ясно. – Арекс указал рукой на выход, где за прозрачными половинками дверей жемчужным сиянием переливалось поле телепорта. Посланцы Земли вступили в приветливо распахнувшиеся створки звездных ворот и тотчас растворились в сияющем облаке.

– Мы на вершине смотровой башни. Взгляните, под вами Аиур – столица славного Протосса, – сообщил претор Арекс.

Раскинувшись до краев земли, под ними лежал причудливый город. Множество башен-зданий вздымалось до небес, и на их вершинах мирно почивали розовые облака. В небе парили легкие ажурные конструкции и проносились странные летательные аппараты. Золотом сияли купола дворцов и храмов.

– Спустимся ниже, – объявил Арекс, и каким-то непостижимым образом они оказались у поверхности земли. Улицы Аиура были полны разнообразных существ: среди них были и похожие на людей, и люди, и уже знакомые землянам зилоты, и какие-то странные четырехногие существа, напоминающие крабов, и множество киборгов самых разнообразных форм и видов. Чистый воздух был наполнен озоновой свежестью. На каждом перекрестке возвышались пирамидки пилонов. Они были всех мыслимых цветов и оттенков и слабо светились в ярком сиянии дня. Обитатели Аиура жили привычной жизнью: спешили по своим делам, заходили в просторные порталы зданий, останавливались у торговых лотков и пилонов.

– Мы единая раса – протоссы, несмотря на то что мы все такие разные. Нас объединяет великий дух Адуна, ему мы покорны и служим всю жизнь, – пояснил претор.

– Это что, религия такая? – спросил Конахен.

– Религия? – задумался Арекс. – С точки зрения терранов это было бы верно. Но мы воспринимает все это гораздо глубже. Мы не только живем в вере и мироощущении божественного, божественное живет в нас и дает нам бессмертие. Мы вмещаем дух Адуна, он живет в нас и двигает нами.

– У вас красивые храмы, – заметил лейтенант Трип.

– Да, это гордость Аиура. Я покажу вам самый прекрасный из них – Храм Первичного Творения.

И в следующую секунду они очутились возле Храма. Множество зданий с золотыми и голубыми маковками куполов утопало в пышной растительности.

– Прекрасные сады Аиура, – сказал Арекс. – У нас это роскошь. Поэтому Храм – поистине священное место.

Возле белоснежных храмовых зданий стояли люди в темных сутанах. Они были странно бледны, казалось, свет не задерживаясь проходит сквозь них, лишь слабо очерчивая их контуры.

– Темные Храмовники, – пояснил Арекс. – Они служат Адуну и хранят многие его великие тайны. Недавно в их среде произошел раздор. И вы, терраны, тому причина. Но нам удалось преодолеть разногласия и вернуть мир на Протосс.

Они еще некоторое время постояли, созерцая красоту храмов и садов Аиура.

– А теперь нас ждет правитель Протосса консул Ксирон, – объявил Арекс.

На мгновение все пропало, словно бы они моргнули чуть дольше, чем обычно. Когда тьма рассеялась, земляне очутились посреди огромного зала, окруженного множеством колонн и пилонов. Яркий свет Лу, проходя сквозь мозаику прозрачного купола, окрашивал белоснежные стены в мягкие розовые и желтые тона, а на мраморном полу сплетал замысловатые цветовые узоры.

– Красиво! – шепнул потрясенный лейтенант Трип.

Конахен не успел ответить. Раздались тяжелые шаги зилотов, и в сопровождении почетного караула на середину величественного зала выплыл верховный консул. На этот раз верховный консул был окутан белым светом с золотыми прожилками. На сияющем фоне его лицо выглядело почти серым.

– Мы давно ждали этого момента. И рады приветствовать людей в колыбели Разума, – объявил Ксирон.

Дальнейший прием промелькнул как-то смазанно и быстро и не слишком четко запечатлелся в памяти генерала. Возможно, на этом и был построен расчет протоссов.

«Эрлиер, Эрлиер…» – снова и снова проговаривал Конахен, стараясь запомнить это слово. На золотой цепочке на шее генерала висел медальон с камнем. Как только консул вручил ему этот медальон, Конахен почувствовал, что с ним происходят необычные вещи. От медальона исходила какая-то теплота и энергия, словно он был живой. Генералу даже стало немного щекотно, когда он ощутил медальон у себя на груди. Все время до конца приема он ничего не мог с собой поделать – постоянно поглаживал и трогал медальон.

– Возьмите это, друг мой, – сказал консул. – Это великий Эрлиер, кристалл, которому столько же лет, сколько и всей Вселенной. По преданию, это зеркало нашего мира, оставленное нам Изначальными. Он знает многое и позволяет установить связь между объектами, сколь угодно далеко разделенными между собой пространством и временем. И пусть этот великий дар послужит укреплению наших братских отношений.

Конахен понял: Эрлиер – это кристалл связи. Чего тут удивительного? Но почему тогда, стоило ему прикоснуться к медальону, становилось так хорошо и спокойно, будто он соприкасался с вечностью, что стояла за этим древним кристаллом?

– Всем нам угрожает смертельная опасность, – продолжал Ксирон. – В вашем мире ожил Зорг. Это подлинное проклятие Вселенной! Тысячи лет ужасное порождение таилось в песках пустынной планеты, пока туда не добрались вы, люди! Вы вызвали к жизни третью расу, и теперь гибель грозит всему миру!

– Мне не совсем понятна суть ваших упреков, консул Ксирон. Мы открыли планету Тар пятьдесят лет назад. Если вы знали, что планета заражена, почему не предупредили нас? – спросил Конахен.

– Мы знали, что зло похоронено на одной из планет в вашем секторе, но не знали, где именно. Но даже если бы мы предупредили вас, то как бы вы, упоенные собственным могуществом и превосходством в освоении космоса, отнеслись к этому?

– Мне неприятно, что вы относитесь к нам как к каким-то дикарям, – с солдатской прямотой заметил генерал.

– Хорошо, не будем жалить друг друга взаимными упреками. Сейчас не время и не место. Кроме того, претор, наверное, разъяснил вам, что наша цивилизация придерживается принципов политики невмешательства в дела терран, почитая вас такой же разумной и самостоятельной расой, как и мы сами.

– Твердое следование установленным и неизменным принципам не всегда приводит к ожидаемому положительному результату.

– Я мог бы поспорить с вами, генерал, но, боюсь, у нас с вами нет для этого времени. Нужно думать о том, что нам дальше делать с этой угрозой.

– Как ни странно, у меня мало информации об этом инциденте.

– Суть в том, что планета Тар инвазирована Зоргом. Раса зоргов, как чума, распространяется по Вселенной и захватывает новые миры. Чтобы этого не случилось, планету Тар нужно срочно уничтожить.

– Но там же люди!

– В том-то все и дело. Если бы не принципы гуманности, мы бы давно поставили точку в этой истории. Но мы не хотим убивать людей. Тар – ваша планета, вам и решать ее судьбу. Мы вызвали вас, чтобы вы взяли на себя ответственность за жизнь людей на этой планете. Ради жизни целой Вселенной иногда приходится идти на необходимые жертвы, и вы, как военный и генерал, не можете не понимать это. Если вы решитесь принять нынешний вызов Зорга, мы готовы снабдить вас всем необходимым для гарантированного уничтожения зараженной планеты.

– Наш военный флот на подходе к Тару. Мы сами решим эту проблему.

– Я удовлетворен вашим ответом, генерал. Но, боюсь, средства, имеющиеся в вашем распоряжении, недостаточно эффективны. – Консул сделал паузу. – И хоть это противно нашим принципам, я пригласил вас, чтобы предоставить в ваше распоряжение самое мощное оружие, которое имеется во Вселенной с начала времен. Только с помощью «Белого Вихря» вы сможете справиться с Зоргом. Сразу же после прохождения определенного тренинга вы должны будете отбыть к инвазированной планете, чтобы исполнить свою миссию. На этом все контакты между нашими цивилизациями прекратятся.

– Вы возлагаете на меня бремя непростого выбора, – сказал Конахен. – Я всего лишь генерал вооруженных сил Земной Федерации. Вправе ли я решать судьбу целого мира?

– Генералы решают исход сражений. Выбор за них делают политики. Так что не отягощайте себя ненужными вопросами и сомнениями. Сейчас претор Арекс проводит вас в Архивы Храма, где познакомит с подлинной историей наших цивилизаций и вручит вам священное оружие.

На этом прием у верховного консула закончился, и земное посольство вновь поступило в распоряжение претора.

Высокая орбита планеты Тар.

Флагманский корабль «Джаггернаут»

Это длилось одну секунду. Глаза заволокло черным туманом, и Фрэнк ощутил покалывание и зуд. Но тотчас все прошло, и он вновь увидел причальные огни «Джаггернаута». Челнок, руководимый автоматикой, точно вошел в отверстие шлюзовой камеры. Огромная аппарель закрылась за ним, отделив космос, и мощные насосы быстро нагнали воздух в шлюзовую камеру. Только тогда Фрэнк смог откинуть прозрачный колпак челнока и глотнуть нормального воздуха. Два человека сразу же подхватили его под руки. Фрэнк так ослаб, что не мог идти самостоятельно.

– Подготовьте восьмой реанимационный бокс. У пациента кислородное голодание и острая сердечная недостаточность, – диагностировали врачи.

– Вам необходимо срочно пройти обследование. – Голова в защитной маске склонилась над лицом Фрэнка.

– Я согласен, ребята, – с трудом вымолвил он. – Делайте, что нужно.

Его быстро везли на тележке по широким коридорам флагмана. Здесь все светилось чистотой и какой-то особой технологической роскошью. «Эти флагманские корабли устроены чрезвычайно комфортно», – думал Фрэнк, никогда прежде не бывавший на космических крейсерах.

– Когда вы летели к кораблю, вы не заметили ничего необычного?

– Ничего, кроме того, что меня чуть не проглотила огромная космическая мухоловка'.

– На мгновение вы выпали из поля зрения флагмана. Что произошло в этот момент?

– Не знаю, ударили лазерные пушки, и меня сразу же ослепило.

– Доктор Смирнов осмотрит вас и возьмет анализы, а затем вас посетит генерал Макферсон.

– Хорошо, – кивнул Фрэнк. Он расслабился и сквозь дымку безразличия наблюдал за манипуляциями врачей и медицинских роботов. Главное – он остался жив, а остальное было уже не важно.

Генерал Макферсон находился на командном мостике «Джаггернаута», когда вахтенный офицер доложил:

– Сэр, потеряна связь со «Скаутом».

– Что случилось?

– Последнее сообщение было о том, что они подверглись нападению. Пилот успел сообщить, что модуль потерял управление. С тех пор вот уже пять минут прослушиваются только сигналы SOS с места предполагаемой катастрофы.

– Напали эти твари? – Большой Гарри никак не мог привыкнуть к серьезности новой угрозы. До сих пор все происходящее на Таре казалось ему затянувшимся сном, который вот-вот должен закончиться.

– Да, сэр. Пилот передал – их там несметные полчища.

– Я должен поговорить с президентом. Положение становится угрожающим.

– Что будем делать с группой Рэйнора? Может, подготовить спасательную команду?

– Сначала поговорю с президентом. Нужно что-то делать с этой планетой.

На Земле стояла глубокая ночь. И лицо президента, осунувшееся, с мешками под глазами, выглядело не лучшим образом.

– Господин президент, пропала наша разведывательная группа. По последним сведениям, Тар уже полностью захвачен этими чудовищами. С поверхности планеты в космос поднимается какой-то стебель. Мне это очень не нравится. Нужны радикальные меры.

– Понимаю вас, Гарри. Но нужно дождаться подкрепления. На помощь вам вышел «Бриз-2» с генералом Конахеном.

– Простите, сэр, но чем он сможет помочь нам? – Макферсон, заслуженный космический десантник и командующий дальней космической разведкой, недолюбливал этого земного Конахена. Большой Гарри всегда представлял себе Конахена этаким хищным пауком, опутывающим Землю и ближайшие планеты паутиной спутников-убийц.

– На борту «Бриз-2» будет новое оружие, которое поможет нам справиться с этими кошмарными тварями.

– Мы могли бы и сами…

– Вы не понимаете, генерал. Речь идет о полном уничтожении планеты. Причем бесследном.

– Хорошо, сэр, мы ждем, – вынужден был согласиться Макферсон. – А что делать с разведгруппой?

– Подумайте, но это может обернуться ловушкой. В конце концов, вы командующий операцией и вся ответственность за правильные решения лежит на вас.

– Я понял, сэр, спасибо.

– До свидания, Гарри. Докладывайте в штаб каждые полчаса.

Генерал повернулся к вахтенному офицеру:

– Подготовьте спасательную команду. Но без моего приказа не отправляйте. Я должен сначала поговорить с этим спасенным парнем.

И генерал Макферсон в сопровождении двух офицеров направился в карантинный отсек, куда доставили Фрэнка.

Дальний космос.

Захваченный мятежниками командный корабль «Эксельсиор»

– Это было совсем нетрудно, настоятель Зератул! – Лицо молодого Джордана светилось радостью. – «Эксельсиор» почти не охраняли. Мы подошли на двух челноках. Охраны там было всего четыре киборга! Они нас даже ни о чем не спросили, представляете?!

– Спасибо тебе, брат! Спас нас от верной гибели. Если бы не ты, жариться бы нашим мозгам в микроволновой печке. – Зератул обнял младшего храмовника.

– Настоятель, а этот корабль не так прост, как кажется на первый взгляд. Я прочитал, что на нем реализована система полной невидимости. – Дворг оторвался от дисплея управления.

– Да, новинка флота Протосса, – подтвердил Резур. – Здесь сто фотонных пушек, гравитационные стрелы «Гарпун» и мощные силовые экраны.

– Все это здорово, братья, но теперь, когда мы вырвались из темницы, нам предстоит определить дальнейшие цели. И еще, я хотел бы предупредить, чтобы вы не питали иллюзий насчет возвращения на Аиур. Нас там никогда не простят. Теперь мы для них падшие, – сказал Зератул.

– И не надо, настоятель! Давайте выключим все системы связи, чтобы они не донимали нас, – предложил Джордан.

– Согласен с тобой, брат. Теперь мы свободны и независимы в своих решениях.

Тассадар сидел за одним столом с храмовниками и смотрел на улыбающиеся лица братьев. Он так и не мог до конца объяснить себе, почему вдруг поддался импульсивному порыву и помог мятежникам бежать, нарушив тем самым свой долг и обязательства, закрепленные в клятве на верность Протоссу. Темные Храмовники являлись самым закрытым орденом в служении Адуну. Их деятельность и организационные начала были окутаны страшной тайной. По священному преданию, этот орден восходил к Отцам – Основателям рас. Именно Темные Храмовники считались носителями и хранителями их древней мудрости, тайн и ритуалов. Экзекутор знал, что правитель Протосса опасался храмовников и любой ценой пытался укрепить свою власть над ними. Противостояние обозначилось давно, но носило скрытые формы. Однако нападение зоргов на мир терранов заставило стороны сбросить маски и вступить в открытую борьбу.

За те несколько часов, что Тассадар находился на «Эксельсиоре», он узнал много нового. Как только консул схватил Зератула и других жрецов ордена, их братья подняли восстание на Аиуре. Но это был только отвлекающий маневр. Они воспользовались беспорядками, чтобы захватить гордость Протосса – командный корабль «Эксельсиор». «Эксельсиор» служил галактическим командным пунктом, и теперь консул лишился рычагов управления кибернетическими ядрами, боевыми кораблями и звездными вратами во многих секторах Протосса. И хотя храмовники не могли управлять многими роботизированными системами и боевыми кораблями без команд руки консула, но и консул не мог так быстро, как бы ему хотелось, восстановить утраченные звенья управления. И если учесть, что в периферийных секторах Протосса было немало приверженцев Храма, готовых присоединиться к восставшим, они получали мощный рычаг давления на власти Аиура.

– Куда мы держим путь? – спросил Тассадар.

– Ты с нами, брат Тассадар? Тебе мы обязаны жизнью, и, если ты готов принять волю Адуна и посвятить себя служению Мировой Идее, мы с радостью примем тебя в наше Братство.

– Спасибо, я подумаю, – проронил Тассадар. – Но я бы хотел узнать о целях нашего путешествия.

– Мы должны помочь терранам. Ксирон обманул нас, на рушив завет Изначальных. Разве мы не в ответе за людей? Они – отражение Мировой Души, как и мы. Об этом сказано в священных книгах Адуна. А коли все мы – творение одного начала и дух наш един, разве не должны мы прийти на помощь братьям нашим и укротить обнаглевших зоргов? – вопросил Зератул.

– Так, Зератул! – воодушевленно подтвердили братья. – Повергнем Зорга!

– Тогда, не щадя живота своего, придем на помощь терранам и сразимся с Зоргом! И пусть наш маленький отряд выступит авангардом сил Протосса. Ибо я верю, что придет час и все наши братья на Протоссе осознают опасность, грозящую всей Вселенной, и выступят вместе с нами!

– Идем к Тару? – спросил Дворг, исполняющий обязанности пилота.

– Да. Включить режим невидимости! Курс на планету Тар! – провозгласил Зератул.

«Эксельсиор» включил маршевые двигатели и помчался к планете Тар, где впервые за тысячу лет поднял голову древний ужас Вселенной – Зорг. Отважные братья-храмовники готовы были сразиться с врагом человечества и отправить его туда, где ему было самое подходящее место, – в небытие. И Тассадар, слушая пламенные речи братьев, вместе с ними преисполнился благородного гнева и твердой решимости до конца биться за правое дело.

– Ты с нами, брат Тассадар? – вновь спросил Зератул.

– Да, – твердо ответил бывший экзекутор.

И тут в середине энергетического пилона, расположенного в командном отсеке, возникло голубое сияние. Братья насторожились: все системы связи на «Эксельсиоре» были отключены. Но вопреки всем законам физики центральный узел связи самопроизвольно включился. В объеме пилона проступил образ претора Арекса:

– Приветствую вас, братья-храмовники! С горечью в сердце воспринял я ваш поступок. Не время сейчас предаваться раздорам. Вы посеяли семена розни на Протоссе. В умах начались смута и брожение. Обострились многие давние противоречия. Эльфиды косо смотрят на перегринов, а киборги – на драгунов, забывая, что во всех нас живет дыхание Адуна. И все это из-за вашего опрометчивого поступка. С огромным трудом мне удалось успокоить волнения и сохранить мир на Аиуре. Поэтому не могу сказать, что горжусь вами. Конечно, вы можете отключить системы связи, уйти от мира, закапсулироваться в «Эксельсиоре», но истинный приверженец Адуна легко преодолеет все эти барьеры. Однако я пришел не для того, чтобы участвовать в бесплодных спорах. У меня есть нечто важное, что я хочу сообщить вам…

Настоятель Зератул привстал со своего места:

– Достопочтенный Арекс, почему вы не дали нам высказаться, когда мы просили об этом? Мы собирались донести до народа Протосса правду. Но нам не позволили этого сделать. Вы встали на сторону власти. С вашего позволения нас заточили в тюрьму, назначенный вами судья вынес несправедливый приговор, с вашего одобрения нас предали самой страшной на Протоссе казни. Не так ли?

– Так, сын мой. Я виноват во многом и признаю это. Я дал обмануть себя этой хитрой лисе Ксирону. Ваша казнь не должна была состояться. Вот ваше помилование, скрепленное подписью консула! Оно до сих пор у меня. – Претор держал лист с голограммой консула. – Но Ксирон подло обманул меня, назначив казнь раньше положенного срока. И в этом моя вина. Хвала Адуну, он спас вас, братья… Но вы еще не знаете всей правды…

– Благодаря коллективной памяти ордена мы знаем столько, что вам и не снилось, претор!

– Ты говоришь о волшебных снах, Зератул? Так вот и мне было видение. Изначальные явились мне и попросили не давать вам выступить. И я просил тебя об этом, Зератул, не так ли? Во имя мира на Протоссе я просил тебя…

– Во имя мира на Протоссе, а точнее благополучия его властей предать людей? Обречь их на гибель? И нарушить заветы древнего Братства?

– Нужно было бы лишь подождать, Зератул! Я и мои товарищи в Сенате тоже не сидели сложа руки. Нам удалось уговорить консула, и несколько часов назад мы приняли у себя людей.

Удивленный возглас пронесся среди братьев. Протоссы никогда не должны были объявляться перед терранами. И терраны не должны были знать о существовании древней и могущественной цивилизации, правящей судьбами мира.

– Да, мы приняли у себя людей. Консул встречался с посланцами Терраны. Люди были потрясены и растерянны. Мы наделили их знанием и вручили священное оружие, хотя это и противоречит нашим принципам. Контакт был скоротечным, и память о нем вскоре будет стерта из их сознания. Консул поручил мне проводить терран в Архивы Храма, и, когда они уже улетели, выяснилось…

– Что? – нетерпеливо воскликнул Зератул, пронзенный недоброй догадкой.

– Из Архивов Храма пропал пси-эмиттер.

– Не может быть!

– Они, конечно, одолеют зоргов, используя полученное знание и оружие. Можете даже не спешить к Тару. Но подумай, Зератул, что будет дальше?

Голубой туман в центре пилона рассеялся вместе с изображением претора. В командном отсеке повисла напряженная тишина.

– Зачем они украли пси-эмиттер? – спросил Тассадар. – Люди и понятия не имеют об этой штуке.

– Люди – да. Но есть и другие силы… – задумчиво ответил Зератул. – Теперь мы должны быть готовы к любым неожиданностям.

– Претор сказал, что посольство терран направляется к планете Тар. Значит, надо перехватить их. Если, конечно, претор сказал правду и люди действительно украли пси-эмиттер, – предположил Тассадар.

– Претор сказал правду. Я следил за ним.

– А, эти ваши темные методики!

– Не говори так. Мы видим многое, что недоступно другим приверженцам Протосса.

– Будь по-твоему. – Тассадару не хотелось вступать в споры. – Раз вы все видите, все знаете, значит, понимаете, что пси-эмиттер – не игрушка. Мы должны его перехватить, пока не случилось большой беды.

– Ты прав, экзекутор. – Зератул впервые назвал Тассадара по должности. – Я думаю, ты не случайно оказался в одной компании с нами. Для тебя тоже найдется работенка. То, что случилось, попахивает большой бедой.

Дворг взглянул в центр экрана, смонтированного на центральном пилоне.

– Зератул, с планеты Тар получен сигнал SOS.

– Ты уверен? Расстояние слишком большое…

– На этой посудине новейший сетевой приемник.

– Тогда полный вперед! Мы должны оказаться в этом секторе до прибытия земного посольства.

«Эксельсиор», корабль-призрак, летел по Галактике. Как материальное тело он не существовал в этот период времени, а был лишь набором данных, записанных в полевой структуре Вселенной. Он исчезал в одной точке пространства и появлялся в другой, но на это, к сожалению, тоже требовалось время. А времени у Темных Храмовников почти не оставалось.

Космопорт Аиура.

Спустя два часа после захода Лу

Перед самым вылетом Арекс захотел остаться наедине с земным генералом. Они стояли друг перед другом у входа в звездные врата.

– Теперь вы понимаете, генерал, какая ответственная миссия на вас возложена? – спросил претор Арекс.

– Мы сделаем все, что от нас зависит.

– Вы обрели недоступное терранам знание и получили оружие, сильнее которого нет во Вселенной. Теперь очень многое, в том числе и наши жизни, зависит от вас, генерал. Этот мир такой хрупкий. Одно неосторожное движение, и он рассыплется хрустальными брызгами.

И это было поистине так. Когда генерал ознакомился с действием «Белого Вихря», он был ошеломлен. Это оружие за считанные секунды было способно уничтожить целую планету.

– По поручению консула с вами отправится киборг Синос. Он будет наблюдать за уничтожением Тара и осуществлять связь с Протоссом. В его память заложены коды к «Белому Вихрю». Непосредственно перед операцией он активирует оружие. После того как Зорг будет уничтожен, вы должны будете вернуть оружие на Протосс. Для этого Синос вызовет кибернетические ядра.

– Понял вас, претор Арекс. Мы все сделаем. – Конахен говорил спокойно, но постепенно поднимающееся в нем раздражение готово было прорваться наружу. За истекшие сутки ему стало уже невмоготу от банальных поучений протоссов.

Арекс словно бы уловил его мысли:

– Я должен еще кое-что сообщить вам, генерал. Но прошу, чтобы это осталось в тайне. Человечество еще не доросло до восприятия некоторых истин. Зорги – давние враги нашей цивилизации. Но, если следовать апокрифам, они являются нашими братьями, как и вы. Неудачный эксперимент Изначальных. Но это тайна за семью печатями. Сейчас от нас требуется одно: не допустить, чтобы эта чума расползлась по миру. Тысячу лет назад наши предки одолели эту напасть, теперь эта участь выпала на вашу долю. Спасите людей, генерал, и разнесите в клочья эту чертову планету вместе с зоргами.

– Так и сделаем, – пообещал Конахен.

– Тогда давайте прощаться. Было бесконечно интересно встретиться с далекими братьями по разуму, – возвышенно произнес Арекс.

– А нам – посетить ваш таинственный и загадочный мир.

– Древний, мудрый и несущий сквозь века божественные основы миропорядка, – добавил Арекс.

– Пусть будет так, – согласился Конахен.

Арекс внимательно и серьезно вгляделся в глаза генерала и произнес благословение Темных Храмовников:

– Ен Таро Адун!

– Да поможет нам бог! – ответил ему Конахен и шагнул в звездные врата.

Через минуту, пережив пустоту и небытие, генерал материализовался на космическом причале. Десантная команда уже построилась перед входом в «Бриз-2».

– Друзья мои! – обратился Конахен к десантникам. – Нам выпала историческая миссия спасения мира. И мы не можем ее не выполнить. Даже мертвые мы должны будем сделать нашу работу. Иначе погибнет весь мир, а не только человечество. Я хочу, чтобы каждый из вас проникся этим. Сейчас мы отправимся к Тару и с помощью супероружия, которое нам вручили, уничтожим захваченную планету. И пусть в этом походе каждый из вас будет готов совершить то, что выше его сил или даже считается невозможным.

Десантники в боевом снаряжении стояли серьезные и сосредоточенные.

– Вам все ясно?

– Да, сэр! – дружно ответили они.

– «Бриз-2» к полету готов! – отрапортовал лейтенант Трип.

– Начинайте посадку, – приказал Конахен. – И ради бога, будьте осторожны с этими излучателями.

Кибернетические ядра, как и сутки назад, отбуксировали «Бриз-2» от причала и перевели в гиперпространство. Корабль погрузился в черноту космоса, и яркая иллюминация на борту погасла. Десантная команда быстро погрузилась в сон. Генерал Джозеф Конахен сидел рядом с вахтенным офицером и смотрел, как на экране курсового дисплея быстро прочерчивает пространство оранжевая точка – их корабль. Наверное, ему одному из всей команды не хотелось спать. На душе было тревожно и как-то торжественно. Он ощущал себя небольшим богом, в силах которого уничтожать целые планеты.

Легкая дрожь и теплота возникли на груди. Эрлиер. Конахен откинул крышку медальона. Кристалл залился молочным светом. Генерал вгляделся в этот матовый свет и увидел поверхность планеты. Там бушевала песчаная буря. Ветер нес тонны песка и закручивал их в смерчи. Смерчи извивались вокруг ажурных башен и сооружений, напоминающих сотовые шары, воздвигнутые посреди пустыни. Вдалеке на горизонте высоко в небо вздымался огромный столб.

Конахен вздрогнул – кто-то рядом с ним прошептал: «Колонии зоргов». Генерал покосился на вахтенного офицера. Нет, тот сидел спокойно, наблюдая за приборами.

«Ты летишь, чтобы уничтожить все Это. Всю эту красоту».

Сотовые шары и ажурные башни, просвечиваемые розовым светом заходящей звезды, и в самом деле были удивительны и прекрасны.

«Все это было построено многие тысячи лет назад. Теперь ты можешь уничтожить весь этот мир одним залпом вместе с миллионами жизней его обитателей. Тебе дана такая власть!»

«Кто это говорит?» – прошептал Конахен.

«Тот, в ком наиболее полно раскрылся замысел Изначальных. Тот, кому открыта Истина Перворождения».

«Что тебе надо от меня?» – Генерал не был суеверным человеком, но чуть было не перекрестился.

«Я могу сделать тебя владыкой мира. Дать тебе власть над людьми и протоссами».

«Ты – Зорг?!»

«Я – Совершенный! Первичная форма, которая не была изменена вмешательством Протосса. Вы, люди, лишь последствия вмешательства Протосса. Вы не первичны, и вы не истинны. Истинен я! Все остальное – лишь искажение первородства».

«Плевать мне на это! Я разнесу зоргов!»

«Невозможно уничтожить истинное и вечное. Но можно заслужить славу, власть и вечное поклонение. Это сделать легко – труда не составит».

«Хочешь, чтобы я предал людей?»

«Нет, я хочу, чтобы вы освободились от мерзкого воздействия Протосса и обрели свои истинные формы. И еще я хочу, чтобы ты стал новым мессией, несущим правду своему миру».

«Что значит: истинные формы?» – спросил Конахен.

«Люди были изменены протоссами вопреки желанию Древних. Зорг же остался единственной расой, следующей замыслам и заповедям Прародителей».

«Какими же должны были быть истинные люди?»

«Вспомни Протосс. Они отняли у вас могущество. Присвоили себе. Теперь они сильнее вас и управляют вами. Вы для них ничто, звездная пыль под ногами. И если ты еще не полностью попал под их влияние, подумай об этом».

– Нет, не хочу! – выкрикнул генерал и захлопнул кристалл.

– Что вы сказали, сэр? – обратился к Конахену вахтенный офицер.

– Это я так. – Конахен запрокинул голову на подголовник кресла и попытался отдышаться, как после долгой погони.

– С вами все в порядке, сэр?

– Да, сейчас пройдет. Спазм, наверное…

– Вам надо отдохнуть.

– Знаю. – Конахен поднялся и пошел к себе в каюту. Все, что с ним только что произошло, ему очень не понравилось.

Часы на стене каюты показывали 2:33. На место они должны прибыть ровно через четыре часа. Генерал лег на кровать и закрыл глаза. В голове до сих пор звучал странный шепчущий голос.

«Дьявол-искуситель, – думал генерал. – Вот и до меня добрался его шепоток. Да еще это супероружие на борту. Выходит, события закручиваются круто, коли он уделил внимание моей скромной персоне. Непонятно только, зачем консул вручил мне этот медальон. Хорошее же «средство связи»!»

И тут генерал вспомнил одну фразу, которую сказал ему голос. Произнес он ее, между прочим, так, что Конахен сразу и не осознал.

«Только опоздай», – сказал голос.

Что произойдет, если он не прибудет в назначенное время в сектор планеты Тар? Зорги захватят планету? Но они уже и так ее захватили. Преодолеют космическое пространство и проникнут в другие миры? Но генерал не слышал, чтобы это удавалось какому-либо биологическому объекту. Что же еще? Ответа на этот вопрос он так и не нашел. Изможденный мозг отказывался анализировать новую информацию, и генерал быстро забылся тревожным, неспокойным сном.

Высокая орбита планеты Тар.

Флагманский корабль «Джаггернаут»

Генерал Макферсон выходил из командной рубки, когда столкнулся со встревоженным ксенобиологом. Доктор Шин Ян спешил к нему с докладом.

– Генерал! – закричал он еще издалека. – Мы обнаружили чужие клетки!

– Что?! – оторопел Макферсон. Он схватил доктора Шина за рукав и оттащил в сторону. Не хватало еще, чтобы на корабле возникла паника.

– Говорите тише! – яростно прошептал Макферсон в лицо доктору Шину. Доктор едва доставал генералу до плеча.

– Что у вас?

– Этот парень, Дрейк, которого мы подобрали, он…

– Еще тише, доктор, спокойнее.

– Он привез чуму!

– Чуму?

– Да, он – чужой!

– Яснее, доктор!

– Мы взяли у него пробы крови. В них клетки чужого.

– Карантинный блок? – спросил генерал.

– Мы все перекрыли, сэр. Большой Гарри перевел дух:

– Это опасно?

– Пока он там – нет!

– Кто еще контактировал с Дрейком?

– Наши лаборанты.

– Всех под замок!

– Но…

– Быстро! Вы сами знаете инструкцию.

– Уорнер! – генерал вызвал вахтенного офицера.

– Да, сэр.

– Срочно вытолкнуть в космос челнок, на котором прилетел Дрейк.

– Что-то опасное, сэр?

– Выполняйте немедленно! Генерал повернулся к доктору:

– Я хочу поговорить с этим парнем.

Доктор Шин испуганно взглянул в лицо генералу:

– Я бы не рекомендовал этого, сэр.

– Почему? Что здесь происходит, черт возьми?!

– Пойдемте – сами все увидите.

Карантинный блок находился на нижней палубе. Это был относительно малонаселенный отсек корабля, заполненный преимущественно подсобными помещениями. Толстая металлическая дверь закрывала выход в общий коридор, а сами карантинные боксы были герметично изолированы дверями из бронированного стекла.

Дрейк лежал на больничной кушетке под странным прозрачным колпаком. Он переживал новые ощущения. Вот уже примерно час он чувствовал, что с ним происходит нечто особенное. Он вдруг понял, что выглядит неправильно и должен выглядеть совершенно по-иному. Как по-иному, он догадался только несколько минут назад. У него в мозгу возник образ всемогущего существа. Существо, которое он видел в своих грезах, было значительно больше человека и обладало немыслимой мощью. У него должны быть сильные длинные руки. Фрэнк посмотрел на свои руки, и они удлинились. Еще лучше, если у него будет несколько конечностей. И точно, в соответствии с мысленным образом на боках появились новые отростки. Обязательно крылья: на спине вспухли горбы и сильно чесались.

«Бред, все это кошмарный бред», – сопротивлялась какая-то часть мозга прежнего Дрейка, свободная еще от воздействия этого могучего нечто. «Программы преобразования», – подсказала она забытые слова. «Спасибо, – привычно поблагодарил прежний Дрейк. – Я много пережил за последнюю неделю, вот мозг и подбрасывает такие странные картинки. Сбрасывает напряжение. Скоро все это закончится. Мне бы только хорошенько отдохнуть и выспаться», – успокаивал себя Фрэнк. И он действительно засыпал: коротко, на несколько минут, затем просыпался и с удивлением обнаруживал, что его тело продолжает подвергаться изменениям.

За прозрачным колпаком суетились люди в белых одеждах. Они что-то говорили, но Фрэнк ничего не мог разобрать. Колпак был шумоизоляционным, и до него долетали только какие-то неясные звуки. Лица людей, перепуганные и оживленные, казались ему довольно странными, будто он видел людей впервые в жизни. Через некоторое время он обнаружил, что в груди у него запульсировало новое сердце, гораздо более мощное и громкое, чем прежнее. На минуту-другую он снова провалился в сон, а когда проснулся, то отчетливо услышал голос. Он попытался определить его источник. Голос звучал в голове. И говорил он понятно и доступно, не то что эти существа в белых одеждах.

Колония Тарсоник.

Спускаемый модуль «Скаут»

Энерджи – местное светило – зашла два часа назад, и в неотапливаемом отсеке спускаемого модуля СА-1345 стало холодно. Аварийные источники питания берегли на самый крайний случай, и пока они подпитывали лишь аварийный буй, беспрерывно посылающий сигналы бедствия. К стуку множества ног по броне корабля давно привыкли.

– Скорее бы рассвет, – сказал Барт. – Тогда, может, они попрячутся в норы.

– Сначала ночь, потом опять день, – устало пробормотал Крис. Любое бездействие и ожидание действовало на космического десантника угнетающе.

Джим повернул голову в сторону пилота:

– Барт, через три часа снова попробуем выйти на связь.

– Антенна, командир…

– Ерунда, попробуем выставить какой-нибудь штырь.

– Разгерметизировать челнок?

– Там посмотрим. Пока всем отдыхать.

Джим закрыл глаза и попытался отключиться, но противные скребущие звуки снаружи корпуса не давали расслабиться. Твари настырно бегали по модулю, с маниакальным упорством желая разорвать броню и проникнуть внутрь корпуса.

«Когда-нибудь это им удастся», – подумал Джим и неожиданно для себя задремал.

– Пробиваем отверстие вот тут и выставляем штырь. Диаметр небольшой, и, думаю, это не опасно.

– А если они плюнут туда кислотой?

– Все может быть, но это наш единственный шанс. Маяк в администрации колонии мы отключили.

Барт и Генри одновременно повернули головы, когда их командир Джим Рэйнор помотал головой, как лошадь, стряхивая с себя остатки сна.

– Сколько времени? – спросил он.

– Четыре часа, – отозвался Генри. – Энерджи уже взошла.

Красные лучи местной звезды пробивались сквозь бронированные жалюзи. Кэрри и Крис еще спали. Снаружи по-прежнему доносилось беспокойное цоканье ног по обшивке и какое-то щелканье.

– Похоже, они все еще пытаются вскрыть модуль, как консервную банку, и полакомиться аппетитной начинкой, – сказал Джим.

– Вы правы, командир. Рано или поздно это у них получится, – великий естествоиспытатель Генри Брауер был к тому же великим пессимистом.

– Я слышал что-то насчет антенны.

– Да, мы с Бартом собираемся прострелить обшивку и вытолкнуть наружу какую-нибудь железку.

– Думаете, удастся?

– Терять все равно нечего, командир. Раньше или позже…

– Я согласен.

Барт выдрал металлический стержень от проводной магистрали.

– Вот и антенна.

– Куда стрелять? – В руках у Генри оказалась винтовка

– Дай-ка лучше я, – взял винтовку Джим, – а Барт покажет.

Стрелять решили в площадку под солнечными батареями. Обшивка здесь была тоньше, а пластины батарей должны были задержать зоргов. Джим выстрелил. Титановая пуля с визгом прошила обшивку, и внутрь посыпались частицы утеплителя и прокладки.

– Есть! – воскликнул Джим. – Давай свой штырь! Штырь воткнули и укрепили герметикой. По крыше тотчас же застучали десятки ног.

– Обрадовались засранцы! – ругнулся Барт. – Ищут место. Вскоре передатчик «Скаута» транслировал сигнал.

– «Джаггернаут»! «Джаггернаут»! – взывал Джим. – Ответьте «Скауту»!

– Что-нибудь слышно? – Кэрри положила руку на плечо Рэйнора.

– Пока ничего. Антенна слишком мала. Барт взглянул на оживший радар. На орбите планеты по-прежнему маячило яркое пятно «Джаггернаута».

– Они на месте, – заметил пилот. – Но почему не отвечают?

– «Скаут», вы меня слышите? – Звук был на грани слышимости. Все в модуле затаили дыхание. – Где вы находитесь?

– Колония Тарсоник. Здесь все захвачено зоргами. Высылайте спасательную команду!

Ответа долго не было. Из динамиков раздавался только какой-то странный шум и треск.

– «Джаггернаут»! «Джаггернаут»! Вы меня слышите? Это Рэйнор! Нам нужна помощь, мы подбиты! – взывал Джим.

Но из флагмана доносились только приглушенные крики, стук и грохот.

Наконец кто-то испуганно выкрикнул:

– Рэйнор, у нас проблемы! Свяжемся позже! И связь оборвалась. Теперь уже окончательно.

Высокая орбита планеты Тар.

Флагман флота «Джаггернаут»

«Фрэнки! Фрэнки! – Мама стояла на зеленой лужайке, залитой солнечным светом, перед их домом. – Пора обедать!»

Картинка была яркая и сочная, будто он находился сейчас там, в своем детстве. Фрэнки оторвался от разбросанных на траве игрушек и поднял глаза на маму. Она была молодая и счастливая и улыбалась ему:

«Иди ко мне, мой маленький!»

Он поднялся и пошел к маме. Улыбаясь, она протягивала к нему руки.

Фрэнки потянулся к маме и вдруг увидел свои руки.

Четыре длинных щупальца, сильных и гибких, отрывали накрывающий его прозрачный колпак. Он закричал. Высокий визг наполнил узкое пространство карантинного бокса. Треснувший колпак отлетел в сторону. За прозрачными стенами бокса метались испуганные люди.

Картинка из детства поблекла и расплылась.

«Фрэнки, иди попрощайся с мамой!»

Он все еще видел ее лицо, но теперь оно было размытым желтоватым пятном. Трава на лужайке стала темной и длинной, как водоросли, которые поднялись на высоту его роста и колыхались, стараясь его поглотить. Дом на заднем плане из белого стал темно-коричневым и расплылся, превратившись в какую-то противную студенистую жабу, мигающую желтыми глазами-окнами.

«Фрэнки! Не уходи, останься с мамой!» – Мама, настоящая, из его детства, все еще пыталась докричаться до него.

Но другая, только что появившаяся в образе желтой извивающейся гидры, шептала:

«Фрэнки умер. Его больше нет. Твое имя – Зорг. Теперь ты моя сила. Слушай меня, и все будет хорошо!»

И Фрэнк не мог противиться этому голосу. Он чувствовал, что этот голос поведет его новым путем и даст ему опыт, которого он еще не испытывал. И Дрейк принял этот голос.

Зорг медленно поднялся со своего ложа. Потолок вдруг стал таким низким, что пришлось согнуться. Длинные руки-щупальца потянулись к стеклянной двери и легко сокрушили ее. В дальнем конце коридора испуганно шарахнулись люди. Зорг перевернул несколько столов с аппаратурой и вышел в коридор флагманского корабля.

Забавно было разбивать и крушить переборки. Предела силы не существовало. Терраны стреляли в него. Но их пули и лазерные вспышки лишь слегка обжигали прочный панцирь, только раззадоривая его и придавая ярости и уверенности в своих силах. Зорг шел вперед. Голос Великого Разума сказал, что он должен прорваться в командную рубку и посадить корабль на планету. Там его братья. Он должен взять их с собой и совершить захватывающее космическое путешествие. Путешествие на Землю. В гости к этим странным и пугливым существам, расстреливающим его из своего смешного оружия.

«Ты – вершина. Вершина моего творчества. Никогда еще в Стае не было столь совершенного существа. Ты – непреодолимая сила. Иди вперед. И все миры будут твоими. Возьми братьев с планеты, и они помогут тебе!» – твердил голос Великого Разума. Это было удивительное и ни с чем не сравнимое чувство. Он знал все, что знал человек, но вместе с тем ему было открыто и то, что доселе было ведомо лишь одному Великому Разуму Зорга. Он существовал сразу в нескольких измерениях, и это чувство было самым захватывающим. Что значили теперь для него эти существа, которых он разрывал и расшвыривал легкими движениями своих сильных рук.

На «Джаггернауте» выла сирена. Бортовая компьютерная система беспрерывно предупреждала: «Внимание! Аварийная ситуация! Всему персоналу немедленно покинуть корабль!» На консолях вспыхивали цветные индикаторы старта челноков. Часы вели обратный отсчет. Зорг равнодушно смотрел на уменьшающиеся цифры. Последняя была: 0:07. Но он знал, что успеет. И знал, как остановить отсчет. Надо только взломать бронированную командную рубку и вырубить главный компьютер. После этого он овладеет системами вооружений. И тогда посмотрим, смогут ли крейсера терран выстоять против «Джаггернаута». Большой флот Зоргу был не нужен. Он расправится с кораблями терран и заберет братьев с Тара. На «Джаггернауте» они прибудут на Землю. Это будет поистине вселенское шоу! Зорг шел нижними палубами. На обзорных экрайах было видно, как «Джаггернаут» покидают юркие космические челноки.

«Бегут, крысы! Останется ли Макферсон на корабле до последнего, как и подобает капитану?» – думал Зорг. Ему очень хотелось увидеть страх и растерянность на лице прославленного звездного героя.

«Неужели я когда-то завидовал и хотел походить на него?»

Зорг подпрыгнул, мощно оттолкнувшись ногами, и пробил верхнюю палубу. Он рассчитал все правильно и оказался прямо перед входом в центральную рубку.

Сектор U-2.

Космический разведчик «Бриз-2»

Сплошная чернота на экранах стала проясняться. Люди жадно приникли к ним. Кибернетические ядра Протосса вывели «Бриз-2» из гиперпространства прямо в назначенный сектор. Четыре монолитных кибернетических ядра вновь стали видимыми и повисли перед носом космического корабля на фоне желтого шарика Тара.

Джон Трип увидел это первым: флагманский крейсер «Джаггернаут» открыл огонь по убегающим от него челнокам! Лазерные стрелы и плазменные болиды главных орудий флагмана расписали черноту космоса огненной радугой. Челноки один за другим вспыхивали и взрывались шарами фейерверков. Вселенная вопила. Радиоэфир был забит чудовищными взрывами, шумами, воем и прорывающимися проклятиями.

– Черт возьми, что там происходит?! – воскликнул Конахен.

– Они стреляют по своим!

– Какого черта?! Срочно связь с «Джаггернаутом»!

– Боюсь, это невозможно, сэр, – ответил Тим Ноуд, молодой радист. – Связи нет ни с флагманом, ни с другими кораблями. Я много раз пытался это сделать.

Пять уцелевших крейсеров земного флота ускоренно перестраивались для нанесения ответного удара по «Джаггернауту».

– Они что, офонарели? – воскликнул Конахен.

«Джаггернаут» решил не дожидаться, когда по нему от-, кроют огонь, и, заложив слишком крутой для такой махины вираж, повернулся к атакующим бортом. Батареи лазерных пушек и плазменных излучателей «Джаггернаута» дали мощный залп. Первым солнечной вспышкой взорвался «Улисс». Его осколки огненными дугами разлетелись по космосу. «Вашингтон», получив серьезные повреждения, сделал резкий маневр, уходя с линии огня. «Москва» выстрелила. На верхней палубе «Джаггернаута» вспыхнула серия взрывов. Флагман включил полный ход, уходя из-под обстрела. Два фрегата класса «Пиранья» – «Оса» и «Шмель» – пристроились в корму «Джаггернауту». Они намеревались атаковать уязвимые места флагмана.

Все уже знали, что произошло на «Джаггернауте». Связь не работала, парализованная мощной электромагнитной защитой флагмана, но на каждый крейсер земного флота пристыковался челнок с беженцами. Они-то и поведали о случившемся.

«Оса» и «Шмель» преследовали уходящий на высокой скорости «Джаггернаут». Казалось, он хочет быстрее выйти из боя в открытый космос. К преследующим присоединилась «Москва», единственный из больших крейсеров, не получивший повреждений.

Зорг в одиночку управлял огромным «Джаггернаутом». Величественная махина, начиненная искусственным интеллектом, слушалась каждого его слова. Но его ли? Великий Разум стал его частью, и Зорг постоянно слышал его голос.

«Оторвись от преследователей. Зайди за планету. Там развернись и атакуй».

Автоматика делала все, что нужно. «Джаггернаут» зашел в тень Тара, скрываясь от погони. Зорг развернул корабль. Теперь все орудия крейсера были нацелены на преследовавшие его корабли. Бесновавшиеся электромагнитные поля делали бессмысленным использование радара. «Джаггернаут» стоял против Энерджи, и ни один из кораблей-преследователей не видел его. Вот корабли терран показались на экране прямой видимости.

«Пора, сынок!» – сказал ему Великий Разум.

Все орудия флагмана сработали одновременно. Индикаторы энергии упали до нуля. В командном отсеке мигнули лампы. «Джаггернаут» изверг море огня. Плазменные болиды и лазерные вспышки встретили три земных крейсера. «Оса» и «Шмель» взорвались и расплавились в этом горниле практически мгновенно. «Москва», успев увернуться от прямого удара, лишилась кормы. Вращаясь по оси, она уносилась в космос, освещаясь вспышками внутренних взрывов.

«Покончи с остальными!» – призвал голос. Зорг сделал виток вокруг планеты. Поврежденный «Вашингтон» быстро уходил в космос. Зорг отдал приказ на преследование. Через несколько минут в прицелах возник последний корабль из эскадры Макферсона. Жить «Вашингтону» оставалось считанные секунды.

Колония Тарсоник.

Спускаемый модуль СА-1345

С рассветом стало спокойнее. Спавшие очнулись почти одновременно и по одной причине – наверху стало тихо. Надоедливое постукивание сотен ног по обшивке модуля внезапно прекратилось.

– Чего это они? – спросил Рэйнор.

– Я видел, как они уходили, – сообщил Генри.

– Давно?

– Минут пятнадцать назад.

– Куда они подевались?

– Просто ушли. Все вместе.

– Затаились, наверное.

– Возможно. Но, думаю, это все-таки ночные животные.

– Хорошо, что среди них ползунов не было. Залили бы нас кислотой и спалили.

– С эфиром что-то неладное, командир, – вступил в разговор Барт Уилкинсон. – Не слышно ничего. Один шум.

– Странно.

– Я видела вспышки в небе. Прямо светопреставление! – взволнованно сообщила Кэрри.

– Что там у них происходит?

– Я считаю, надо разрешить Генри эксперимент, – предложил Крис. – Он ученый, пусть рискнет ради науки. Выйдет и установит нормальную антенну, а то мы как в мышеловке.

– А если зорги затаились где-то рядом?

– Я прицепил к антенне датчик активности – на полмили тихо.

– Я согласен, – сказал Генри.

Все придвинулись к выходному люку.

– Мы прикроем тебя. Смотри за датчиком, Кэрри, – сказал Рэйнор.

– Смотрю. Пока все тихо.

– Давай, Генри. Установи антенну и сразу обратно.

Обшивка «Скаута» была исцарапана и помята острыми конечностями зорлингов. Но вокруг действительно все было тихо. Ни одной твари.

– Все спокойно, командир. Чужие ушли, – доложил Брауер.

– Что с антенной?

– Сейчас подниму.

– Только осторожно, поглядывай по сторонам!

– Слушаюсь, командир!

Генри вернулся в модуль, перепачканный грязью и слизью, но довольный и улыбающийся.

– Все сделано! – доложил он.

– Хорошо. Помойся и выброси этот костюм. Вдруг на нем зараза? – приказал Рэйнор.

– Он у меня пять лет! Все подогнано. Это как второе тело…

– Тем более! Трусы ты тоже по пять лет носишь? Прием ничего не дал. Страшный электромагнитный вой в эфире сменился мертвой тишиной.

– Все молчат. Странно… – Барт прислушивался к шуму и завываниям, доносящимся из динамиков.

– Значит, никто не придет за нами? – нарушила молчание Кэрри.

– Что, их там всех сожрали чудовища? – Крис не знал, что делать. Уж кто-кто, а он к бездействию не привык. – Надо идти в мэрию, там радиостанция мощнее.

– Смотрите, что это? – привлек внимание Барт. На экране локатора мигало желтое пятно. Оно быстро приближалось к планете.

– Это не наш корабль. Наши оранжевые, – сказала Кэрри.

– Спасибо, что напомнили, лейтенант, – иронично поблагодарил Джим.

Сектор планеты Тар.

Космический корабль «Бриз-2»

Никто не мог отвести взгляда от экранов, на которых разыгрывалась невероятная космическая битва. Все попытки связаться с кораблями земного флота окончились безрезультатно. Мощное электромагнитное излучение глушило все волны. Земля тоже молчала. «Джаггернаут», покончив с «Вашингтоном», развернулся к ним. Небольшой «Бриз-2» был беззащитен перед этой громадиной.

Командир боевой части корабля Стив Коллинз навел три имеющиеся на борту лазерные пушки на флагман. Однако каждый из команды понимал: лазерные пушки разведчика для «Джаггернаута» что слону дробина.

– Приготовьте оружие Протосса, – приказал Конахен. – Мы должны выполнить свою миссию во что бы то ни стало.

– Есть, сэр. Излучатели «Белого Вихря» подключены к энергетической системе, – доложил Коллинз.

– Все готово, сэр! – отрапортовал наводчик Майкл Кэндал. – Тар под прицелом!

– Синос, вводите ваши коды, – распорядился Конахен. – Мы можем не успеть.

– Вы намерены полностью и точно выполнить данные вам директивы? – спросил Синос.

– Да, черт возьми! Еще секунда, и нас уничтожат!

Киборг, плавно изгибаясь членами, двинулся к панели главного бортового компьютера. Из среднего пальца на его руке выдвинулся острый штекер, и киборг воткнул его в интерфейсное гнездо.

Все напряженно ждали.

– Все готово, – после секундной паузы доложил Синос. – Оружие активировано.

Но Конахен вдруг замешкался. Он чувствовал, что должен последовать еще один вызов, последний, который и решит все.

– Сэр, «Джаггернаут» на дистанции выстрела, – сообщил Кэндал.

«Вот оно», – подумал Конахен. В безумной ярости на них летел «Джаггернаут». Захваченный флагман выстрелил. «Бриз-2» здорово тряхнуло. Обзорные экраны заволокло вспышками энергетических выбросов. Кибернетические ядра Протосса расстелили невидимую пленку силовых полей, на нее и пришелся мощнейший удар. Через мгновение, погасив энергию удара, поля распались.

– Коллинз, огонь по «Джаггернауту»! – приказал Конахен.

– Директива не верна. Наша цель – Тар, – провозгласил Синос.

– Заткнитесь вы, киберчучело!

– Есть, сэр! – Стив вдавил кнопку управления «Белым Вихрем». Энергетический вихрь вырвался из раструбов установки, установленной в носовой части корабля. Мошь и сила, способные разрушить целую планету, обрушились на флагман земного флота. Сияющие спирали захлестнули «Джаггернаут». Энергия накачки была невероятной. «Джаггернаут» стал ярко-красный, как железо в горне, затем раскалился добела, а через секунду взорвался фейерверком магниевых вспышек. Ослепительный шар взрыва на мгновение затмил сияние Энерджи. Величайшего корабля в истории земного флота больше не существовало.

– Сэр, приборы показывают, что энергии для нового выстрела недостаточно.

– Понял. Мы должны произвести посадку.

– Но, сэр…

– С планеты получен сигнал бедствия. Там люди. Они в опасности. И если мы не спасем их, никогда себе не простим этого.

Никто не стал с ним спорить. На вновь ожившем локаторе мигал красный огонек возле колонии Тарсоник – сигнал бедствия.

«Ты сделал все правильно. Другого выхода у тебя не было. Теперь садись на планету и забери нас оттуда», – услышал Конахен уже знакомый голос.

Первый сектор Протосса, Аиур.

Розовый дворец консула Протосса

Лу спустилась за горизонт, и розовое сияние пилонов в центральном зале дворца стало ярче. Консул кивком головы отослал драгунов, чтобы остаться наедине с Арексом. Железные ноги киборгов с полимерными подошвами прошлепали по мраморному с прожилками полу.

– Где эти безумные храмовники, Арекс?

– Около планеты Тар. Возмущения велики, но Сеть видит их.

– Как близко они от планеты?

– Собираются садиться.

– Что?! Сейчас терраны нанесут удар!

– Удар уже зафиксирован, милорд. Терраны уничтожили флагман своего флота. Теперь некоторое время у них не будет энергии.

– Безумцы!

– Люди, – поправил Арекс.

– Всю энергетическую мощь на Сеть. Мы должны видеть все!

– Мы делаем все, что в наших силах. Но Тар слишком далеко…

– Плевать на это! Если терраны не уничтожат планету, зараза расползется по Вселенной! И зачем это я пошел на сговор с вами?!

– Может, вам лучше было договориться с Зератулом?

– Предатели! Бунтовщики! Мерзавцы! Они предали интересы великого Протосса!

– Но это сейчас единственная реальная возможность.

– Зачем они хотят сесть на планету?

– В районе колонии Тарсоник зафиксирован сигнал бедствия.

– Адун Великий! Они же погибнут!

– Темные Храмовники всегда были для меня загадкой, консул Ксирон. Может, потому, что они слишком придерживаются учения о преемственности форм.

– Ты хочешь сказать, что они стоят ближе к людям?

– В общем, да. В их среде существуют табу на некоторые изменения.

– Великая Душа! Они что, тоже могут вывезти заразу с Тара?

– Мне знакомы некоторые источники их учения, – понизил голос Арекс. – В одной из книг сказано: «Не принимай третьей формы».

– Не может быть! Что же ты молчал? – Лицо консула из серого стало мертвенно-бледным, а розовое облако приобрело насыщенный пурпурный цвет.

– Клан, к которому принадлежат мои предки…

– Двенадцатый род Сохан! Как я сразу не догадался! Вы внесете заразу в мир! Вы!…

– Нет, консул. Я – законченная третья форма. Мой отец принял ее, не беспокойтесь. Но некоторые родовые традиции…

– Традиции?! – рассвирепел консул. – Традиции безумия! Два корабля людей, чертовой второй формы, несутся к планете, вместо того чтобы просто уничтожить эту заразу. Уничтожить раз и навсегда!

– Я попробую связаться с ними. Может, мне удастся их отговорить.

– Вторую форму? – Консул бросил презрительный взгляд на Арекса. – Спроси у своего деда, можно ли вести разговор со второй формой!

– Зря вы так, милорд…

– Тогда ответь, зачем им понадобился пси-эмиттер?

Поверхность планеты Тар.

Колония Тарсоник

– Смотри, вторая метка! – На локаторе пульсировало новое пятно, на этот раз оранжевого цвета.

– Наш! – воскликнула Кэрри.

– Наш, но откуда? – задумчиво спросил Барт.

Локатор очистился от «молока» примерно полчаса назад. Но все шесть точек – отметок кораблей земного флота – исчезли без следа. К планете приближались два пятна – желтое и оранжевое. Скорости кораблей были невелики: оба готовились к входу в атмосферу. Датчик активности молчал. Зорги, уйдя с рассветом, больше не возвращались. Крис даже рискнул высунуться на улицу и демонстративно справить малую нужду. Но тревожное ощущение, что опасность затаилась где-то рядом, не покидало разведчиков.

– Командир, а ведь эти гости к нам. – Палец Барта скользил по координатной сетке. – Идут аккурат к Тарсонику. Через пару минут уже будет видно, что это за корабли.

– Кто бы они ни были, нас тут не бросят, – убежденно заявил Рэйнор.

– А ведь это протоссы, командир! Разрази меня гром, протоссы!

– Протоссы?

– Да, это их корабль!

– Откуда ты знаешь?

– Помните тот случай с «Ассирией»? Навигатором там был мой отец. Все длилось секунду, но он запомнил метку. Метка была желтая! Это протоссы!

– Ты веришь в эти байки?

– Скоро сами увидите, командир!

– Посмотрим…

Желтая мигающая метка перешла на экран локатора ближнего обзора. Теперь все видели очертания неизвестного космического корабля. Корабль был явно неземного происхождения.

– Ну что я говорил? – Глаза Барта светились неподдельной радостью.

Земля. Североамериканский сектор.

Нью-Порт. Хай Хаус, резиденция президента Земной Федерации

– Подождите, Джон… Нет, я на вас не давлю. Просто прошу подождать, пока мы получим более точные и полные сведения. Да, разумеется, я знаю про закон «О свободе средств массовой информации», но прошу всего несколько часов. Зачем будоражить людей, если толком мы еще ничего не знаем? Хорошо, Джон. Я все помню. Да, через четыре часа. До свидания.

Ральф Марстон секунду-другую смотрел на телефонную трубку, как на ядовитую змею, а затем швырнул ее на стол… Они были готовы порвать его на части. Но дело в том, что он действительно ничего не знал. Связь с флотом была потеряна пять часов назад. Слухи просачивались, как вода сквозь песок, и теперь все СМИ были готовы поднять ужасный вой. И хотя ему дали отсрочку, но ненадолго – через пару часов они спустят на администрацию президента всех собак. Собаки будут выть, скулить и лаять со всех страниц, сайтов и каналов. И во всем, конечно, будет виноват он, помощник президента, сидящий на теплом месте между молотом и наковальней.

Ральф поднялся из-за стола и без доклада вошел к президенту. Донован разрешал эту вольность только ему.

– Они просто озверели, сэр. Рвут меня на части, – растерянно сообщил Ральф. – Я не знаю, что им сообщить Все только и говорят о трагедии на Таре.

– Успокойтесь, Ральф, и, если сможете, успокойте их. У меня до сих пор нет никакой информации. Я только что был в центре космической связи. Никаких известий. Полная тишина.

– А чем они объясняют эти ужасные помехи?

– Генераторы электромагнитной защиты. Предположительно «Джаггернаута». Но это все, что я знаю, Ральф.

– Кому бы это могло понадобиться, сэр? – спросил Марстон.

– Вот почему я бы не хотел, чтобы журналисты прознали про источник помех. На этот вопрос у нас никогда не будет ответа. Уговорите их подождать, Ральф. Возможно, вскоре что-нибудь прояснится.

– Мне удалось выиграть четыре часа, сэр. Затем нам объявят войну, – вздохнул помощник.

– Выкрутимся, Ральф, не впервой, – оптимистично заверил президент. – У нас есть еще джокер в колоде.

Земля.

Рейс Катманду – Париж

– Уважаемые пассажиры, наш рейс продлится около двух часов. Большую часть полета мы проведем в стратосфере на высоте сорок тысяч метров. Прошу вас пристегнуть ремни, через несколько минут мы взлетаем. – Расточая чарующие ароматы, вдоль кресел грациозно двигалась стюардесса с гладко зачесанными черными волосами.

Андрей Сомов последовал рекомендациям приглянувшейся ему стюардессы и пристегнулся ремнем безопасности. Ракетный лайнер «Боинг-991» мягко тронулся с места. Два тягача вытягивали его на стартовую магистраль. Двигатели лайнера захлебнулись связанным водородом и взвыли громче. Нагрузка нарастала постепенно, и, когда немного отпустило, Андрей посмотрел в иллюминатор. Все вокруг уже заволокло белесой пеленой. Пронзая облачность, лайнер уходил выше.

«Прощай, Непал», – с грустью подумал Андрей. Здесь он провел два года безмятежной жизни. Теперь ему надлежало возвратиться обратно в мир, полный страстей и страданий, чтобы принять вызов, брошенный судьбой. Когда лайнер вышел на горизонтальную линию полета и перегрузки исчезли, Андрей развернул папку, которую предусмотрительно еще перед взлетом положил на столик перед собой. Эти рисунки он просматривал, наверное, тысячу раз, но еще никогда они не казались ему такими пророческими.

«Андрей, ты должен вернуться в мир. Час пробил. – Всего четыре часа назад Соджолама вывел его во внутренний дворик монастыря. – Только что передали, что потеряна связь с флотом у планеты Тар. Вспомни, о чем мы с тобой говорили».

Андрей прикрыл глаза. Картинки из папки ожили и поплыли перед его внутренним взором беззвучным нескончаемым фильмом.

Низкая орбита планеты Тар.

Командный корабль «Экселъсиор»

– Атмосфера слишком плотная, спуск займет около часа. – Дворг растолковал показания приборов на большом пилоне.

– Они еще живы? – спросил Зератул.

– Должно быть. Если сетевой приемник правильно улавливает возмущения поля.

– Где зорги?

– Спрятались. Ждут своего часа. Мозг приказал им отойти.

– Откуда ты знаешь?

– Мне удалось настроиться на волну одного из порождений.

– Вот как? Не упусти его.

– Постараюсь.

– Зератул, а что будет, если нас взорвут вместе с планетой? – поинтересовался Тассадар.

– Не взорвут. Они израсходовали энергию на «Джаггернаут».

– Но ведь не отстают. – На экране по-прежнему пульсировал огонек корабля терранов.

– Значит, тоже собираются посетить планету.

– Не потому ли, что у них пси-эмиттер?

– Вы стали очень подозрительны, экзекутор. Может, они летят с той же целью, что и мы, – спасти людей?

– Все, конечно, возможно. Но лучше всегда предполагать худший вариант, – мудро заметил Тассадар.

– Приземлимся у Тарсоника – проверим.

Высокая орбита планеты Тар.

Космический разведчик «Бриз-2»

Конахен сидел в кресле, полуприкрыв глаза. Только что они взорвали «Джаггернаут» – гордость земного флота. Они не знали, что там произошло. Но наиболее логичным было бы предположить, что флагман захватили зорги. Во всяком случае, другого соответствующего его внутренним убеждениям объяснения у генерала не было. И если бы не кибернетические ядра и не «Белый Вихрь», они тоже разделили бы печальную участь кораблей земного флота.

Радист сообщил, что экранирующий фон исчез и можно связаться с Землей. Однако теперь Конахен сомневался, стоило ли ему это делать. Он оказался в двусмысленной ситуации: во-первых, не выполнил задание и не уничтожил планету; во-вторых, мог вступить в бой раньше и спасти хотя бы «Вашингтон». Генерал знал точно, что среди экипажа обязательно найдется кто-то, кто по прибытии на Землю не преминет донести о его промахах. Виноватого долго искать не станут. Виноватым окажется генерал Конахен. И, наконец, последнее, что смущало генерала, – эти голоса. Зачем консул Протосса дал ему эту штуковину? Знал ли он, что не только протоссы владеют Эрлиером, но время от времени кто-то другой оживает в нем? Может, в этом тоже таится какой-то подвох?

Нет, пока он не разберется со всем этим и не уничтожит эту проклятую планету, на связь с Землей не выйдет. Он доложит обо всем, когда дело будет сделано: люди спасены, а захваченная планета уничтожена. А пока ему нечего сообщить президенту, чтобы не выглядеть если не абсолютным дураком, то предателем.

Перед Конахеном встало лицо генерала Макферсона. Звездный генерал, национальный герой! Это он вел дальнюю космическую разведку, открывал и завоевывал новые земные колонии. Кто не знал звездного героя на Земле? А кто знал генерала Конахена? Командира спутников-стражей, разбросанных по Солнечной системе. Это только так громко звучало – силы космической обороны. На самом деле хозяйство Конахена находилось в полном упадке. Спутники и станции давно выработали свой ресурс. Некоторые (и это планеты ближнего к Земле круга!) и вовсе сошли с орбит и сгорели, другие железным ломом все еще болтались в космосе, но совершенно не отвечали поставленным задачам. Правители Земной Федерации не хотели тратить деньги на ненужную, как им представлялось, космическую оборону. Ведь за сто лет активного освоения космоса так и не удалось выявить сил, угрожающих землянам.

И Большой Гарри всегда чувствовал свое превосходство. Он любил похлопывать Конахена по плечу, приговаривая: «Как поживает наш отважный Джо?», «Спросите у нашего отважного Джо», «Почему вы так несправедливы к нашему отважному Джо?», «Мы должны выслушать нашего отважного Джо, если он, конечно, не заведет свою старую песню о спутниках».

«Нет, – твердо решил Конахен. – Мне нечего пока доложить Доновану».

Из состояния глубокой задумчивости генерала вывел возглас пилота Рэя Сандерса:

– Сэр, впереди по курсу корабль протоссов!

– Вот как? И куда же он направляется? – очнулся Конахен.

– Туда же, куда и мы, сэр, – на Тар.

– Следуйте за ним. Мы должны выяснить их цели.

– Есть, сэр.

Это было неожиданное обстоятельство. Зачем протоссы здесь? Чтобы следить за ними? Проконтролировать, выполнит ли генерал Конахен свое задание?

– Рэй, они, случайно, не на маяк летят?

– Похоже на то, сэр. Вошли в атмосферу. Расчетная траектория посадки пролегает через колонию Тарсоник. Они будут там раньше нас, сэр.

– Хорошо, следуй за ними. Мы должны убедиться, что они хотят спасти людей.

– Считайте, сделано, сэр, – сказал пилот.

Колония Тарсоник.

Полдень

«Эксельсиор» темной махиной завис над землей. На «Скаут» надвинулась огромная тень.

– Они уже здесь, – сообщил Барт.

– Вижу, – подтвердил Рэйнор.

Корабль инопланетян парил над центральной площадью Тарсоника, где подбитой птицей лежал спускаемый модуль землян.

«Эксельсиор» развернулся. На его бортах открылись порты фотонных пушек. Залпом во все стороны ударили фотонные вспышки. Нарядные домики колонистов, ангары, гаражи и подсобные сооружения разлетелись мелкими щепками.

Генри взглянул на индикатор активности. Зеленые точки на нем, обозначавшие скопления зоргов, дрогнули и попятились назад.

– Ага, твари, бежите! – злорадно воскликнул ученый.

Через несколько минут большая часть колонии Тарсоник была перепахана и сровнена с землей. Многочисленные стайки зоргов отхлынули от вожделенной добычи и затаились в пустыне, зарывшись в песок. После этого «Эксельсиор» снизился еще больше, и из него выдвинулся отливающий молочным жемчугом световой столб.

– Если я правильно понял, это приглашение нам, – сказал Джим.

– Да, и вряд ли мы сможет от него отказаться, – улыбнулся Генри.

– Давайте выходить. Только не забудьте захватить с собой наши пушки и трофеи.

Жемчужное сияние уперлось в землю недалеко от спасательного модуля.

– Подождите, а Земля? – спохватился Барт. – Надо сообщить, что нас забирают инопланетяне.

– Что ж, попробуй. – Джим уже не надеялся, что их кто-нибудь услышит. Хотя электромагнитные помехи исчезли, ни один из кораблей флота не отзывался. – Может, кто-нибудь нас и услышит.

Командир поисково-разведывательной группы капитан Джим Рэйнор вышел из «Скаута» и вдохнул полной грудью. После тесного сидения в модуле воздух Тара казался упоительным нектаром.

– Ну что, друзья-инопланетяне, ждите в гости, – сказал он и первым вошел в переливающийся радужными разводами столб белого света.

Земля. Европейский сектор.

Париж

Андрей Сомов остановил такси. Это был старенький «ситроен ZX» на колесном ходу. Желтый автомобильчик остановился, брызнув водой из придорожной лужицы. Накануне прошел сильный дождь, и утреннее солнце еще не успело до конца высушить улицы. Заметив водителя, щупленького мужчину с лысиной, Сомов удивился. В Париже, как и в любом другом мегаполисе, все заполонили кибертакси. «И как только человеку удается выдерживать конкуренцию с этими вездесущими, управляемыми компьютерной системой, ховерами (От англ hover – парить, реять (над поверхностью) Обозначает судно на воздушной или магнитной подушке)? – подумал Андрей.

– Площадь Роз, – сказал он водителю.

– Понял, мсье, – судя по акценту, таксист был явно не француз. Андрей убедился в этом, взглянув на карточку с его именем. Скорее всего, румын.

Указанное место оказалось недалеко от гостиницы Когда машина остановилась около украшенного симпатичной маркизой магазинчика, Андрей вставил электронный кошелек в прорезь счетчика. Водитель вопросительно взглянул на него.

– Пять кредитов на чай, – улыбнулся Андрей.

– Спасибо, мсье, – расплылся в ответной улыбке водитель.

Андрей понял: этого парня не так просто задавить роботизированным конкурентам. Те чаевых не принимали.

Вывеска магазинчика гласила:

«ОГЮСТ РИЭ.

ЮВЕЛИРНЫЕ ИЗДЕЛИЯ,

АНТИКВАРИАТ И ПРОСТО КРАСИВЫЕ ВЕЩИ»

Раскрывшаяся стеклянная дверь звякнула колокольчиком. Резной интерьер витрин и прилавков живо напомнил Андрею обстановку девятнадцатого века. За прилавком с ювелирными изделиями стоял человек небольшого роста. На нем были коричневый велюровый пиджак и черные брюки. На темно-красном галстуке блестела золотая заколка с крупным бриллиантом.

– Я бы хотел видеть мсье Риэ, – произнес Андрей.

– Вы легко можете это сделать. Он перед вами.

– Здравствуйте.

– Здравствуйте, – в тон посетителю ответствовал мсье Риэ.

– Мне порекомендовали вас как искусного ювелира. И я хотел бы, чтобы вы взглянули вот на это… – Андрей достал из кармана небольшой сверток.

– Погодите, молодой человек, – перебил Риэ. – Я сам уже давно не занимаюсь ювелирным делом. Все вопросы производства и ремонта находятся в руках моего младшего партнера. Я подскажу вам, как его найти.

– Нет, мсье Риэ, – твердо сказал Андрей. – На этот раз нужны именно вы.

– Вот как? – Огюст Риэ впервые с начала разговора отвел от прилавка круглые карие глаза и вопросительно уставился на посетителя. – Интересно…

– Да, только вы. Сейчас сами все поймете. – Андрей положил на полированное стекло сверток в черном пластиковом пакете.

– Что это?

– Разверните. Меня уверяли, что, когда вы это увидите, сразу сами все поймете.

– Да? Ну хорошо, если, конечно, там не гадюка.

Огюст Риэ стал разворачивать пакет. В нем оказалась шкатулка из черного дерева. Непроизвольный вздох вырвался у ювелира, когда трепетными руками он открыл крышку. На черной бархатной подложке играли каждый своим светом семь радужных кристаллов.

– Откуда это у вас? – изумленно спросил продавец.

– Мне сказали, вы знаете, что с этим делать.

– Да, но ведь это сказка, легенда…

– Приходит время, когда сказки становятся былью, а легенды и герои оживают. – Андрей произнес фразу, очень похожую на некий пароль.

– Бог ты мой! – воскликнул ювелир. – Я никогда не верил в это семейное предание. Это, знаете ли, все сны прадедушки…

– Признаться, я тоже, – улыбнулся Андрей, – пока меня не позвали. Но теперь вижу, что мы стоим на пороге величайших событий.

– Понимаю… – вымолвил потрясенный Огюст. – Я должен заняться этим прямо сейчас?

– Да, нужно сделать все как можно быстрее. Никто не знает, когда начнется будущее, но все знают, что оно непременно настанет. Вот чертеж, – Андрей вытащил из внутреннего кармана пиджака вчетверо сложенный лист бумаги. – Ограните по нему.

– Да-да, я понимаю, что такое время. Постараюсь выполнить ваш заказ как можно скорее. Камни из снов, надо же…

– Постарайтесь, прошу вас. Когда можно будет осведомиться о результатах работы? – спросил Андрей.

– Работы много. Думаю, не раньше чем через недельку.

– Хорошо, – удовлетворенно кивнул Андрей. – Я загляну к вам числа двадцать первого.

– Да-да-да. Боже мой, семь камней! Древнее пророчество! – зачарованно бормотал ювелир.

Дверь за Андреем закрылась с тем же мелодичным звоном, что и при входе. Он вышел на залитую майским солнцем улицу и поднял голову к небу. Там широко, через весь Париж, разливалась радуга. «Это к добру», – подумал Андрей и вздохнул. У него оставалось семь дней. И за это время предстояло сделать очень многое.

Низкая орбита планеты Тар.

Корабль «Бриз-2»

– Сэр, сигнал SOS из Тарсоника больше не слышен. Корабль протоссов покидает планету, – доложил лейтенант Трип – Нам связаться с ними?

– Пока нет. Нужно спешить. Мы должны высадиться на планету, пока протоссы ее не уничтожили.

– Но зачем, сэр? – Глаза у лейтенанта были наивные, как у малыша из рекламы детского питания.

– Мы там кое-что забыли, лейтенант.

– Что, сэр?

– Я вам все объясню на поверхности, а пока выполняйте приказ. Срочное снижение.

«Бриз-2» вошел в атмосферу под более острым углом, чем это предписывалось летными инструкциями. Но Конахен спешил. Он и вправду верил, что протоссы готовы взорвать Тар.

Желтая точка корабля протоссов поднималась от планеты. Скоро они выйдут в открытый космос и, следовательно, на дистанцию выстрела. Генерал даже мысли не допускал, что на командном корабле протоссов нет того сверхмощного оружия, с помощью которого он поразил «Джаггернаут». «Бриз-2» зашел с другой стороны планеты, когда «Эксельсиор», пулей проткнув атмосферу, вылетел в открытый космос. Мятежный корабль нес на своем борту беглых храмовников и пятерых землян. Даже используя всю мощь своих фотонных пушек и древнее мастерство храмовников, он не смог бы полностью уничтожить зараженную планету.

Конахен сидел, обхватив голову руками. По мере того как они приближались к поверхности Тара, противный голос в его голове, с которым он никак не мог справиться, только усиливался. Теперь он вопил так, что мозги Конахена взрывались изнутри. Этого он не мог вытерпеть. И готов был сделать все, только бы прекратились эти страдания. На экране локатора, сканирующего поверхность планеты, ему мерещилась мигающая зеленая точка.

– Сюда, Рэй. – Генерал ткнул пальцем в чудящуюся ему зеленую точку. – Мы должны высадиться в этом районе.

– Вы нездоровы, сэр? – осведомился пилот.

– Нет, все в порядке. Просто слишком острый угол снижения. Скоро все пройдет… – Конахен улыбнулся. Улыбка на его бледном лице вышла похожей на оскал мертвеца.

– Просто возьмем образцы грунта. У меня личный приказ президента. Только это сделаем, сразу же взорвем эту чертову планету. – Конахен нес околесицу и сам дивился этому.

– Коллинз, как у нас с зарядкой этих штуковин? – задал он вопрос командиру боевой части.

– До полной зарядки шестьдесят минут, сэр.

– Хорошо, успеем, – удовлетворенно кивнул генерал.

– Лейтенант Трип, пять человек в десантную команду.

– Есть, сэр.

Странно, но все эти люди, его личная команда, видя, что генералу плохо, старались точно выполнять его команды. Почему? Конахен представил себя со стороны. Вот он, бледный, с мутными глазами, бессмысленно тычет пальцем в дисплей, где ему видится зеленая точка, и под угрозой срыва жизненно важной миссии направляет корабль на зараженную планету. Он подвергает себя, экипаж, а если быть честным, – все человечество и расу протоссов смертельной опасности только лишь потому, что в его воспаленном мозгу раскаленной занозой сидит чей-то голос. Да еще этот чертов амулет у него на шее трясется и пульсирует, как очумелый.

«Ты что, веришь этому голосу? Именно так начинается безумие. Вспомни старую Сью из дома напротив. Ей тоже слы-шачисъ голоса отовсюду, пока в один прекрасный день ее не увезли в машине «скорой помощи». Ты этого хочешь? Чтобы тебя тоже увезли в машине «скорой помощи»?»

«Что со мной?» – в тысячный раз вопрошает Конахен. Все его внимание приковано к зеленой точке на электронной карте. «Бриз-2» делает последний виток. Через двадцать минут, как докладывает Сандерс, они прибудут на место. Адский вой в голове генерала становится непереносимым. Голос так громко взывает к нему, удивительно, как другие его не слышат?

«А может, все-таки слышат?»

«Бриз-2» завис над пустыней. Буря слегка улеглась, но песчаные вихри, хоть и с меньшим усердием, все же атаковали звездолет землян. Вдали сквозь желто-коричневое марево проступали предгорья. Именно в этом квадрате, гибельном для всего живого, пульсировало зеленое пятно, и сюда, яростно умоляя, призывал Мозг Зорга.

После приземления Конахен почувствовал себя лучше. Он первым облачился в защитный костюм с кислородной маской и теперь поджидал остальных.

– Быстрее, ребята! Давайте, пока нас не засекли зорги! Скорее возьмем образцы грунта – скорее уберемся отсюда. Эй, кто-нибудь наблюдает за активностью?

– Не беспокойтесь, сэр, пока все в порядке, – доложил сержант Андерсон. – Зорги затаились где-то не здесь.

– Хорошо, я понял. – Конахен отметил, что сержант не совсем правильно построил фразу.

«Зачем я спросил? Мозг давно отозвал своих отпрысков из этого района, чтобы мы могли спокойно достать его отсюда. Вот только зачем это Мозгу? Почему он решил довериться людям? Неужели у него действительно нет иного выхода, или это какая-нибудь уловка?»

Небольшой цилиндрик из полированного серебристого металла отдавил бок генералу, пока он сидел. Конахен достал из кармана пси-эмиттер. Хоть убей, он не помнил, как этот странный прибор попал к нему. Впечатление такое, что в его мозгах кто-то основательно покопался. Аиур и вся цивилизация протоссов вспоминались набором несвязанных фрагментированных картинок. И уж точно генерал не помнил, как у него в кармане оказался пси-эмиттер. Правда, он никому не сказал о своем «приобретении» и всю дорогу прижимал пси-эмиттер к себе как величайшую драгоценность. Уже тогда он знал, что от него требуется: опустить цилиндрик в песчаный грунт планеты и нажать кнопку.

За это ему обещали быть весьма признательны. Только вот кто? Господь Бог? Конахен не знал этого наверняка, но был уверен, что, во всяком случае, некто не менее могущественный.

– За мной, ребята! Это здесь, пара шагов всего! – Радар Конахену больше был не нужен. Зеленая точка пульсировала прямо перед глазами. Перед глазами? Почему тогда ее не видят другие? Вот она, посреди бархана, упрямо мигает зеленым круглым глазом.

Ноги проваливаются в песок. Молодые парни отстают. А он, пятидесятилетний генерал, несется, как сайгак, по этим чертовым песчаным горкам против ветра, обрушивающего тонны желто-серых песчинок. Воздуха не хватает, и легкие, кажется, разрываются от интенсивного бега. Но цель близка. Конахен падает на колени перед зеленым пульсирующим кругом. Он видит, как волны кругами расходятся по песку. Что бы это ни было, оно там внутри и шевелится, поднимаясь к поверхности. Конахен оглянулся. Десантники отстали метров на двадцать и уныло бредут, утопая в песке. Удивительно, он и сам не ожидал от себя такой прыти.

«Что-то придало ему силы?»

«Скорее… Хорошо, что парни отстали. Обойдемся без лишних глаз». – Мысли у него прерывистые, как и дыхание. На пси-эмиттере две кнопки, еще какие-то письмена…

«Нажми черную».

Генерал и на этот раз слушается. Тонкий свист на грани человеческого слуха перекрывает завывания ветра. На торце пси-эмиттера загорается, часто мигая, зеленый огонек.

«Пора», – слышит генерал то ли свои мысли, то ли этот навязчивый голос. Он опускает пси-эмиттер в песок. Земля вздрагивает. По песку бегут круги.

«Что это, сэр?» – слышится взволнованный голос Трипа. Значит, парни тоже увидели это.

«Не знаю, потом разберемся», – отговаривается генерал.

Волны концентрическими окружностями сходятся к пси-эмиттеру. Пустыня заметно дрожит и колышется.

«Еще немного. Я уже почти тут. Мы выберемся отсюда, чтобы свершить то, что мы должны, что нам суждено и на что мы имеем право».

С Конахена довольно. Он не хочет больше этого слышать. Ему надоели все эти голоса и видения. Он снова хочет стать хозяином своего разума, поскорее убраться с этой проклятой планеты и забыть все это как кошмарный сон.

«Осторожнее, сэр!» – кричит Трип в шлемофоне.

Пустыня вздыбливается под генералом. Он оказывается на струе песчаного фонтана высотой два метра. Конахен судорожно хватается за пси-эмиттер.

«Нет, еще секунду!» – истошно вопит голос. Фонтан песка медленно опадает. Волны, бегущие по пустыне, успокаиваются.

«Вот теперь давай!»

Конахен выдергивает из песка пси-эмиттер.

– Генерал, с вами все в порядке? – первым рядом оказывается сержант Андерсен.

– Все нормально, сержант, – отвечает Конахен. Однако в его голосе какая-то противная дрожь и растерянность. Непозволительно генералу.

– Я помогу вам, сэр, – сержант протягивает руку. – Мы так перепугались, когда вздыбилась эта гора!

– Сам не понимаю, что случилось. – Конахен обводит взглядом пустыню. Ничего не изменилось. Горы по-прежнему на горизонте, и так же воет ветер, перекатывая барханы. Вот только пси-эмиттер стал необычно тяжелым. Генерал быстро прячет его в карман защитного костюма.

– Еще какие-нибудь задачи, сэр? – спрашивает лейтенант Трип.

– Нет, парни, с нас хватит. Пора убираться отсюда.

– Мы сделали все, что должны были сделать?

– Полагаю, вам понятна наша главная задача, лейтенант?

– Да, сэр.

– Тогда поговорим об этом, когда уберемся с этой чертовой планеты.

Стив Коллинз отслеживает активность на портативном радаре. Активность нулевая. Если на этой планете и есть ужасные твари, то они затаились где-то глубоко в норах. Все спокойно. Но почему-то всем не терпится стартовать в космос.

«Бриз-2» выбросил трап.

– Так, парни, всем пройти сканирование! Не хватает только, чтобы кто-нибудь нацеплял паразитов! – К генералу вернулась былая уверенность и бодрость. Он первым зашел в кабинку сканера. Ровное гудение, мигание зеленого светодиода. Все в порядке. Он чист. Если у него в блестящем цилиндрике и есть кто-то с этой планеты, то ни один земной сканер не почувствует это. Все, пора в путь!

Звездолет наращивает напряженность вихревого поля и отрывается от поверхности Тара. Скорее в космос, подальше от всего этого кошмара.

– Оружие протоссов готово? – спрашивает Конахен.

– Через десять минут – полная зарядка, – отвечает Коллинз.

– Отлично. Выходим на боевую дистанцию.

Планета под прицелом. Они уже достаточно далеко, на безопасном расстоянии. «Белый Вихрь» готов к выстрелу. Все замирают в ожидании.

Конахен чувствует, как сильно бьется Эрлиер. Кстати, уже давно. Просто раньше он не обращал на него внимания.

– Уймись ты, – генерал притрагивается к груди.

– Что там, сэр? – спрашивает Трип.

– С нами хотят поговорить.

– Кто? Протоссы?

– Да, не терпится покомандовать.

Конахен прижал Эрлиер, успокаивая его. Ему совсем не хочется, чтобы протоссы расстроили его планы.

– Зарядка полная, – докладывает Коллинз.

– Пора, – решает генерал. – Друг наш, Синос, введите коды.

Нервное напряжение постепенно отпускает Конахена.

– Я должен сообщить вам, что сразу после выстрела вас будут ждать кибернетические ядра. Они доставят корабль на Аиур, где вы сдадите священное оружие После этого вас транспортируют обратно в сектор ZX-9009, – заявляет киборг.

– Опять в гости к протоссам! Ну и надоело же все это, – взвыл Трип.

– Да, дружище, пора привыкать к мысли, что не мы самые главные во Вселенной, – вздохнул генерал.

Синос запускает палец в интерфейсный вход. Экран управления «Белым Вихрем» оживает.

– Все готово, генерал, можете действовать, – сообщает киборг.

– Замечательно. – Генерал в последний раз видит эту несчастную планету, принесшую столько горя.

– Приготовиться… – Палец Стива Коллинза замирает на кнопке управления огнем.

– Огонь! – командует Конахен.

Излучатели, установленные на носу корабля, выбрасывают белые волны. Волны, как гигантские ленты, обвиваются вокруг каменистого шарика планеты. Вот уже вся планета окутана коконом яркого белого сияния. Напряжение в бортовой сети падает до критического уровня.

«Вдруг не хватит энергии?» – беспокоятся люди.

Проходит несколько секунд, но всем кажется – вечность, прежде чем сияние, окружающее планету, становится ярче сияния Энерджи. Сквозь белый энергетический кокон проступают огненные прожилки. Они змеятся по поверхности Тара гигантскими трещинами. Еще секунда, и планета не выдерживает давления энергетического вихря. Как гигантский орех, она раскалывается и разлетается тысячами горящих осколков.

Все кончено. Миссия выполнена. Люди вздыхают облегченно. Но торжествующих возгласов не слышно. Слишком велики потери, и каждый понимает, что просто сделал свою работу.

– Покойтесь с миром, – тихо произносит Трип.

– Уходим! – командует Конахен.

«Бриз-2» разворачивается в сторону Земли. Двигатели набирают обороты.

– Сэр, есть связь с Землей! – радостно восклицает радист.

– Вот как? Дайте-ка мне президента!

– Подождите, генерал, вы еще успеете доложить о своей победе. Сейчас я должен вызвать кибернетические ядра. – Си-нос прикасается пальцами к пульту на запястье.

– Это не займет много времени, дайте мне сообщить о победе на Землю, – просит Конахен.

– Нет, мы должны спешить. Нас ждут на Аиуре. – Киборг был непреклонен. На экране видно, как из темноты выплывают четыре кибернетических ядра и окружают корабль.

– Вы управляете ядрами с этого пульта? – спрашивает генерал.

– Да.

– Тогда проблема решается просто. – В руках у Конахена мощный армейский бластер «Гром». Две яркие вспышки. Сначала одна рука Синоса падает на пол, затем вторая. Из обрубков хлещет кровь. Она голубая. Глаза киборга полны ужаса, боли и удивления.

Генерал направляет бластер ему в лицо:

– Коды у тебя в голове?

– Да… – шепчет Синос.

– Тогда побереги ее. Она нам еще пригодится. Как и оружие протоссов.

Все замирают в шоке.

– Сандерс, курс на Землю. И приберите тут, пожалуйста, – опуская бластер, просит Конахен.

Земля. Европейский сектор.

Париж

Париж начинался отсюда, с острова Сите. Андрей шел старыми улочками и вдыхал аромат прошедших времен. Он думал о том, как все относительно в мире и в то же время некоторые вещи остаются неизменными, как и сама человеческая порода. Разве теперь, в двадцать втором веке, эти старые дома не так же прекрасны, как и в момент своего появления? Человеческий дух развивался и усложнялся, но все равно творения зодчих – этих выразителей того прекрасного, что бессмертно в человеческом духе, – всегда будут радовать нас.

За последние двести пятьдесят лет изменилось многое. Многое, но не все. Андрей как историк знал, о чем ведут дискуссии ученые. С конца девятнадцатого века цивилизация на Земле получила мощный толчок в своем развитии. Ритм жизни ускорился настолько, что обыденное человеческое сознание не поспевало за ним. На земного обывателя вывалили столько всяческих открытий, теорий и изобретений, что он спасовал, запаниковал и попытался спрятаться. Так родились соответствующая контркультура и альтернативная цивилизация, приправленные изрядной долей религиозного радикализма. Корни этих явлений он видел в том, что отсталые нации в силу ряда причин не только не смогли преодолеть отрыв от передовых, но и не захотели влачиться за лидерами этой гонки на положении угнетенных и эксплуатируемых. И в начале двадцать первого века эти процессы громко заявили о себе. Но во всем этом Андрей прежде всего был склонен винить человеческую психологию. Люди в массе своей оказались не способны переварить ту лавину информации, которую обрушил на них прогресс, и принять те навязываемые им веши, которые не являлись необходимой и неотъемлемой частью их национальных культур. Даже в больших городах новации приживались туго. Люди предпочитали ездить на обычных автомобилях с водородными двигателями, а не использовать относительно недавно изобретенные – с магнетронными генераторами и антигравитационными подвесами. Боялись излучений, хотя по большей части это были только досужие вымыслы. Они хотели жить в отдельных домах, а не в огромных небоскребах. После нескольких лет активного освоения космического пространства человечество разделилось. Одни бесстрашно устремились в космос, большинство же отдавало дань земному консерватизму и проживанию на перенаселенной планете. Этот раскол со временем углублялся. Земное правительство проводило активную переселенческую политику, но большими успехами похвастаться не могло. Несмотря на оптимистические заверения ученых, колонии развивались медленно. Многие из них полностью зависели от поставок с Земли, и жизнь на них была сродни экзотическому экстриму.

Андрей сунул в карман электронную газету. О Таре опять ни слова. Еще пару дней назад все СМИ трубили о скорой победе. «Корабли земного флота только ждут приказа, чтобы нанести решительный удар», – сообщали они. Затем как отрезало. Каждый день Андрей подсоединялся к информационному терминалу, но на куске гибкого пластика – электронной газете – не появлялось никаких утешительных известий.

«Значит, прав был Соджолама. Будущее, как зверь, набрасывающийся на нас из тьмы времен. Оно придет внезапно, как тать в ночи, и застигнет нас нагими и спящими. Но пусть хотя бы немногие, хотя бы те, кто могут, пусть проснутся. И мы призваны помочь им в этом», – думал Андрей.

Здесь все осталось таким же, как в Средние века. Время застыло на этих старинных улочках. Андрей не обращал внимания на новые постройки. Они были туманом, блефом, обманом, а он хотел, подняв пуд упавшего времени, заглянуть в то, что было прежде. В Тибете ему открылись многие истины. Время не представлялось более чем-то непреодолимым и прямотекущим. Оно служило лишь длительностью того всеобщего ничего, что представлял собой наш мир. Неоднократно Андрей был свидетелем того, как йоги и буддистские монахи с легкостью прорывали тонкую завесу времени. Ему тоже посчастливилось овладеть некоторыми методиками, но чаще это выходило у него бессознательно и чисто случайно. Вот и сейчас на этой старинной улочке он почувствовал, что проваливается куда-то. Реальность внезапно поплыла и неведомым образом изменилась. Все было почти то же, но как-то не так…

– И грядет Зверь с блудницею вавилонской. И будет у него семь голов и десять рогов, и на головах имена богохульные. И оседлает он Землю. И падет седьмая печать, и вострубят ангелы, и низвержен будет дракон на Землю вместе с ратью своей. – У старика были безумные глаза цвета разведенной синевы и длинные седые лохмы. Одет он был в рваный халат и опирался на длинный посох с бараньим завитком на конце.

«Откуда здесь юродивый? – подумал Андрей. – Еще секунду назад никого не было». Он уже собирался пройти мимо, когда безумный старик вдруг резко дернул его за рукав.

– Веришь ли ты в воздаяние Божье? Веришь ли, что Бог испытывает человеков гневом своим праведным, посылая на нас кару небесную? – Глаза старика – две выцветшие льдинки, уставились прямо в лицо Андрею.

– Пусти, старик. – Андрей попытался освободить руку.

– Готов ли ты служить небесной рати Господа нашего Иисуса Христа? – не унимался старик. – Ибо недалек день, когда каждый должен будет сделать свой выбор. И это будет скоро, вы даже не представляете, как скоро.

Старик немного ослабил хватку, обернувшись к собравшейся толпе. Люди были в нарядах Средневековья. Электрические фонари, новостройки, рекламные щиты – все это вмиг исчезло.

«Это что, съемки фильма?» – подумал Андрей. Он вырвал руку из лап старика и быстро пошагал прочь. И тут старик обернулся и крикнул ему вдогонку:

– Если хочешь одолеть Зверя, поторопись с камнями Божьего гнева, ибо недалек день сошествия дракона. Вижу я, как в огненной колеснице сходит он на землю и с ним все его воинство.

Последние слова юродивого старца поразили Андрея в самое сердце. Он невольно остановился. Откуда старик мог знать про камни?

– Иди! Что встал?! – сердито крикнул ему старик. – Твоя дорога в Нотр-Дам. И если есть глаза и уши, там будет открыта тебе истина.

Старик больше не обращал внимания на Андрея. Потрясая посохом, он пугал собравшуюся толпу картинами Страшного суда.

Видение исчезло так же внезапно, как и появилось. Андрей вышел на улицу Данте и вновь ощутил себя в нарядной толпе горожан двадцать второго века. Мрачное Средневековье осталось за гранью этого измерения, как рисованный мультфильм. Андрей немного успокоился. Но жизнь научила его со вниманием относиться к знакам судьбы. А этот случай был просто из ряда вон…

Нотр-Дам был недалеко. Весь путь Андрей проделал пешком. После того как христианские конфессии объединились, некоторые приходы провозгласили независимость от мировой церкви и сохранили верность исповедуемым традициям. Так и Нотр-Дам остался в ведении католической общины. Здесь, как и многие сотни лет назад, продолжались католические мессы.

Заканчивался летний день, и солнце, все еще пышущее жаром, закатывалось за башни небоскребов Большого Парижа, когда Андрей, открыв тяжелые двери, вошел под готические своды храма. Вечерняя служба уже закончилась, и прихожане расходились по своим мирским делам. Андрей шел по центральному проходу между потемневших и отполированных многочисленными спинами прихожан скамеек и внимательно разглядывал внутреннее убранство храма. Конечно, он никогда не воспринял бы слова безумного старика, если бы не его собственное чувство. Он верил, почти знал, что в этом храме действительно найдет ответы на многие свои вопросы.

– Мсье, служба уже закончилась, и скоро здесь появятся ночные сторожа, – обратился к Андрею настоятель храма.

Андрей посмотрел на молодого священника. Интересно, кому подчиняются сейчас католические священники, когда не стало Папы Римского? Или, может, они сохранили его в каком-нибудь своем тайном ордене?

– Это старинный храм, верно? – спросил Андрей, чтобы хоть как-то растянуть свое посещение.

– Да, построен в двенадцатом веке.

– Прекрасные витражи. – Андрей огляделся: собранные из цветных стекол, светились в лучах заходящего солнца картины Апокалипсиса и восхождения Зверя. На центральном витраже был Иисус в светящихся белых одеждах на фоне солнца, поднимающегося над новым миром.

– Они изображают последние дни нашего мира. Откровения Иоанна, – пояснил священник.

– Вы верите во все это?

– Странный вопрос… Иначе бы я здесь не находился.

– Может, я неправильно выразился, но, мне кажется, можно поверить во все: в Сотворение мира, в Господа Иисуса, чудеса и исцеления, но эти картины Апокалипсиса… Они похожи на бред сумасшедшего.

– Есть много скрытого в Божественных Откровениях, и не сразу истина становится понятной всем.

– Вот эти семь всадников Апокалипсиса, рога, Зверь, выходящий из пучины моря, Вавилонская блудница. Набор красочных, но совершенно бредовых и не связанных между собой образов. Знаете, я историк и хотел бы написать работу по откровениям Иоанна. Можно я осмотрю эти витражи?

– Пожалуйста, если не очень долго, – вздохнул священник. – Мне бы хотелось сегодня успеть к ужину.

– Нет-нет, это не займет много времени, – улыбнулся Андрей. – Скажите, а когда в последний раз реставрировался собор?

– Точно не помню, кажется, в начале двадцать первого века.

– Дата сама по себе интересная, не так ли?

– Вы имеете в виду образование земного правительства и объединение церкви?

– И это тоже, – произнес Андрей, задумчиво прохаживаясь вдоль застекленных цветными мозаиками окон.

– Вот это священная война – Армагеддон? – Он остановился около одного из готических окон.

– Да, Зверь с темными полчищами нападает на праведников.

– Странно одеты эти праведники. Не по-земному, верно? Интересно, чем руководствовался художник?

– Вы верно подметили эту особенность. Витражи сделаны на основе одного редкого иллюстрированного издания Библии, еще рукописного.

– Вот как? Оно сохранилось?

– К сожалению, нет. Эта книга была обретена в Иерусалиме во время Крестовых походов, но затем в семнадцатом веке, к сожалению, погибла в пожаре, который случился в соборе. Эти витражи – все, что сохранилось от уникальной книги.

– Художник странно трактует библейские образы. Его не объявили еретиком?

– Трактовка, действительно, нетрадиционная, но здесь нет никакой ереси.

– А вот эти приспешники Зверя, они не очень-то похожи на людей.

– Давайте прочитаем, что об этом сказано. – Священник перевел надпись под витражом:

«Пятый Ангел вострубил, и я увидел звезду, падшую с неба на землю, и дан был ей ключ от кладезя бездны. Она отворила кладезь бездны, и вышел дым из кладезя, как дым от большой печи; и помрачилось солнце и воздух от дыма из кладезя. Из дыма вышла саранча на землю, и дана была ей власть, какую имеют земные скорпионы».

– Это следует понимать буквально? Эти существа и вправду какие-то гибриды между человеком и насекомыми? Уже тогда предвидели трансгенную инженерию?

– На то и Божественное Откровение, что Творец желает сказать нам, что считает нужным. Предупредить и обезопасить нас.

– Значит, нам угрожают эти существа, похожие на насекомых? Вы что-нибудь слышали о последних событиях на Таре?

– Давно уже ничего не слышал.

– Вот и я о том же.

– Вы думаете, это существа с Тара? Думаете, они могут напасть на Землю?

– Не знаю. Я просто пытаюсь разобраться в Божественных Откровениях, святой отец. Попробовать, так сказать, на ощупь, насколько они материальны.

– Да нет, этого не может быть. Не может быть такой вульгарно-материалистической трактовки Библии. В Откровении много скрытых смыслов и аллегорий. Вы заблуждаетесь, трактуя Откровения так грубо и материалистично, – горячо возразил священник.

– А когда Иаков боролся с Богом и повредил сустав бедра, это не вульгарно и не материалистично?

– Вы понимаете все слишком буквально…

– Я понимаю, как написано. А почему мы должны присваивать писанию какие-то свои заумные толкования? Уж если принимать Библию, то принимать ее как она есть. Иначе получается розовый кисель для несмышленышей.

– Но очень многое в Писании выражено иносказательно…

– Только лишь притчи, и то не в Ветхом Завете.

– Нет, я не могу согласиться с такой трактовкой Откровений Иоанна Богослова. Сколько раз уже предсказывали конец света! Нет, никому, кроме Бога Благого, не дано знать, когда наступит конец мира.

– Истинно так, но ведь хотел же он что-то сообщить нам этими посланиями и откровениями? Было бы глупо отказываться принять его помощь.

– Не знаю, сын мой. Мне кажется, что вы все-таки ошибаетесь, но, если вы правы – храни нас Господь. Если эти твари попадут на Землю, мы все будем уничтожены.

– Боюсь, может случиться, как написано. Только вот кто может провести их на Землю? – Андрей внимательно вгляделся в лицо какого-то человека на витраже в черных монашеских одеждах, который стоял на зеленом холме перед белым городом, осажденным полчищами адских тварей.

– А это кто? – спросил он священника.

– Зверь. Одна из центральных фигур Апокалипсиса.

– Почему он в монашеских одеждах?

– Древняя трактовка, я ведь вам уже говорил о книге. В одном из апокрифов сказано, что Черный Монах поможет освободиться дракону из преисподней.

– Вот даже как, – задумчиво произнес Андрей и всмотрелся в профиль человека в черной сутане. Лицо черного монаха показалось ему смутно знакомым.

– Спасибо, святой отец, что просветили, – поблагодарил Андрей. – Но ведь добро победит, не так ли?

– Разумеется, сын мой. – Лицо священника исполнилось искренней радостью то ли оттого, что он сумел просветить, то ли оттого, что сумел наконец избавиться от назойливого посетителя.

Андрей уже направился к выходу, когда его взгляд упал на еще одну поразительную картину. Ангел в длинном белом хитоне стоял на горе и держал в руках ключ и цепь. На другом конце цепи, злобно огрызаясь огнем, в горе сидело чудовище. Дракон и змий древний. Но не это само по себе было удивительно. Удивительно было то, что на ключе у ангела Андрей разглядел символы древнего языка, который он изучал уже несколько лет. Это был язык древнейшей цивилизации, на нем были сделаны надписи на мегалитах Сирены, Новы-2 и Атлантиды. И символы на ключе у ангела означали: Пси-Силу, Мозг и Проникновение.

Не помня себя, Андрей вышел на улицу. Последнее открытие сразило его. Он долго брел по вечерним улицам, залитым яркими рекламными огнями, затем остановил кибер-такси и поехал в гостиницу. Образ странного ангела с ключом не шел у него из головы. Это был еще один кусочек мозаики из той картины мира, которую последние три года выкладывал перед ним Соджо-лама. И, кажется, этот кусочек наконец встал на свое место. «Надо будет завтра же наведаться к ювелиру – узнать, когда будут готовы камни», – подумал Андрей.

Сектор планеты Тар.

Командный корабль Протосса «Эксельсиор»

Капитан Джим Рэйнор очнулся от молочно-белого сияния и ощутил себя стоящим в тесном стальном шкафу перед окошком из бронированного стекла. Сознание еще где-то плутало и полностью вернулось к нему только через минуту. Дверь в кабину телепорта растворилась с пневматическим выдохом, и Джим на нетвердых ногах шагнул в коридор космического корабля протоссов. Вдоль коридора тянулись ряды таких же камер, какую он только что покинул. Белое сияние исчезало в камерах, и в них поочередно появлялись Крис, Кэролин, Генри и Барт.

В дальнем конце коридора разъехались в стороны створки металлической двери, и появился Зератул, закутанный в темную с золотыми переливами тогу. Его сопровождали Дворг, Резур и Тассадар, который до этого никогда не видел терран.

– Приветствуем вас, братья! – произнес Зератул. – Мы ваши друзья. Меня зовут Зератул. Я настоятель общины Темных Храмовников на Аиуре в первом секторе Протосса.

В это время, очнувшись от телепортации, из кабинок выбрались все остальные члены земного экипажа.

– Мы искренне благодарны вам за наше чудесное спасение. Но скажите, ради бога, что стало с нашим флотом? – Джим старался держаться с достоинством, но величие внутреннего пространства корабля протоссов, его видимая мощь и сила невольно подавляли.

– Следуйте за мной, друзья, я все вам покажу.

Люди двинулись за храмовниками. Упругие ленты движущегося пола подхватили их и понесли вперед. Они покинули грубый стальной отсек, где находились камеры телепортов, и оказались в центральном коридоре «Эксельсиора». Здесь стены излучали мягкий желтоватый цвет, и за прозрачными панелями угадывались светящиеся очертания пилонов.

– Прошу сюда, друзья. – Зератул остановился возле створок массивной двери, покрытой бархатистым материалом, которые тотчас разошлись в стороны.

– Это наш командный пункт.

В центре зала находился огромный, от пола до высокого сводчатого потолка, пилон, светившийся мягким зеленым светом. Он был облеплен множеством консолей, экранов и панелей.

– Смотрите. – Зератул повернулся к большому экрану. Темная панель стала прозрачной, за ней показался космос. Там, где должна, быть планета Тар, плавали лишь огромные пылающие глыбы.

– Что это? – спросил Генри.

– То, что осталось от планеты Тар, – ответил Дворг. На нем был темно-зеленый плащ, а желтоватая кожа так сильно обтягивала лишенный волос череп, что он походил на мумию.

– Кто это сделал?

– Ваш космический корабль.

– Наш? – удивленно спросил Джим.

– Да, вот он, – показал Зератул.

Картинка тотчас сменилась. В лучах Энерджи сиял серебристой обшивкой «Бриз-2». Запустив маршевые двигатели, он покидал сектор.

– Это «Бриз-2», командир, – шепнул Барт.

– Вижу, но что он тут делает? И где весь флот?

– Где наш флот, Зератул? – спросил Джим.

– Вашего флота больше не существует.

– Как? Это сделали зорги?

– Возможно. Когда мы подошли, этот корабль уже закончил расправу с вашим флагманом.

– Не может быть!

– Я думаю, вам лучше посмотреть съемку.

На экране возникло минувшее сражение. «Белый Вихрь» протягивал смертельные энергетические петли к «Джаггернауту».

– У нас нет такого оружия! – воскликнула Кэрри.

– Это не ваше оружие, – ответил Резур. – Это священное оружие Протосса. Оно называется «Белый Вихрь».

– Но откуда оно на земном корабле?

– Мы бы тоже хотели это знать, – спокойно ответил Зератул. – А также то, что все это значит.

– Смотри, Зератул, – вдруг воскликнул Джордан, который сидел у обзорных экранов. – Кибернетические ядра подошли к кораблю терран!

На панели возникло увеличенное изображение. Четыре ядра окружили «Бриз-2».

– Что они делают? – спросил Джим.

– Это кибернетические ядра Протосса. Похоже, они хотят взять этот корабль на буксир.

– Зератул, у терран «Белый Вихрь»! – не выдержал Тассадар.

– Нельзя упускать священное оружие, – заявил Дворг.

– Внимание! – скомандовал Зератул. – Срочное сближение с кораблем терран! Надо успеть до того, как они войдут в гиперпространство.

«Эксельсиор» резво развернулся и прыгнул, как рассерженный лев. За пару секунд, включив матрицу изменения пространства, он пролетел тысячу километров.

– Ныряем, скорее!

Кибернетические ядра уже окружили «Бриз-2». Еще мгновение, и они начнут изменение окружающего пространства. Пространство-время перестанет быть стабильным и изменится в соответствии со сложными алгоритмами, исчисленными процессорами кибернетических ядер. И вероятность того, что удастся угадать результаты этих вычислений, была ничтожно мала.

– Мы в зоне, – доложил Джордан.

Все внимание приковано к кораблю землян. Судя по тому, как «Бриз-2» отделяется от окружающего пространства тонкой белой границей, кибернетические ядра уже начали свою работу. Еще мгновение, и корабль скроется в гиперпространстве.

– Поле стасиса! – приказал Зератул. Храмовники, сидящие за приборами, оглянулись на него. Они не привыкли к мысли, что приказ на применение поля стасиса мог отдать кто-то другой: не судья и не претор Протосса.

– Так точно, – словно бы опомнился Резур. – Включаю поле стасиса!

Тугие нити силового поля вылетели из излучателей «Эксельсиора». Они опутали корабль терран и кибернетические ядра. «Бриз-2» повис в невидимой паутине.

– Есть! – удовлетворенно откинулся в кресле Резур. – Зератул, мы сделали это!

– Похоже, придется идти на абордаж, – проронил Тассадар.

Пятеро землян, вся команда капитана Рэйнора, были потрясены увиденным. Передовые достижения земной технологии казались каменным топором по сравнению с этим.

Люди чувствовали себя статистами в этой космической феерии, которым отведена малопонятная роль.

– Вот теперь, друзья, вы сможете нам помочь, – обратился к ним Зератул. – Мы должны проникнуть на корабль терран, и тогда многие тайные вещи откроются.

– А почему бы ему не спросить, хотим ли мы этого? – шепнул Джиму Крис Орднер.

– Я понимаю, у вас множество вопросов к нам, – продолжал Зератул. – Подождите немного. Многое из того, о чем вы хотите спросить, разъяснится, как только мы ступим на борт этого корабля.

– Нам бы не хотелось участвовать в играх, в которых мы ничего не смыслим, – сказал Генри.

– Если это вас устроит, я кое-что объясню по дороге. Сейчас нам нужно двое добровольцев из вас, чтобы вступить в переговоры с экипажем этого корабля.

– Ты идешь, Крис? – спросил Джим.

– Почему это он? – возмутилась Кэрри. – Я представляю правительственную спецслужбу и должна…

– Леди, уступите место старшим. – Крис шагнул вперед.

– Мы готовы, – сказал он Зератулу.

– Прекрасно. С нами пойдут Дворг и Тассадар. Храмовники поднялись от пультов управления.

– Зератул, я предлагаю расстрелять кибернетические ядра, а всех терран переместить на наш корабль, – сказал Джордан.

– Ядра расстреляем, насчет остального – не знаю. Мне бы не хотелось, чтобы на Земле почувствовали наше присутствие. В любом случае мы заберем у них «Белый Вихрь» и решим, что делать дальше.

– Пошли, – кивнул Зератул своей команде. Все двинулись на нижнюю палубу к десантным модулям. Через несколько минут от «Эксельсиора» стартовали два небольших челнока.

– Надо подождать, пока не исчезнет поле стасиса.

– Сколько это займет времени? – спросил Джим.

– Самое большее пять минут, за это время Джордан должен успеть поразить кибернетические ядра.

Космические челноки застыли на некотором удалении от спеленутого полем стасиса корабля землян и кибернетических ядер. На «Эксельсиоре» открылись порты фотонных пушек. Поле стасиса, которое на Протоссе мог применять только судья или претор, позволяло безнаказанно расстреливать обездвиженные объекты. Ударили фотонные пушки, кибернетические ядра взорвались и разлетелись осколками. Все было кончено. Теперь корабль землян не мог перейти в гиперпространство и сбежать от «Эксельсиора». Поле стасиса исчезло через семь минут. Удерживающее «Бриз-2» силовое поле растворилось в пространстве, и, потеряв на некоторое время управление, корабль терран волчком закрутился на месте.

– Пора! – объявил Зератул. – Приготовиться к высадке!

– Джим, – обратился он к капитану Рэйнору. – Ваша основная задача – договориться c терранами, чтобы открыли посадочные шлюзы.

По выражению лица инопланетянина Джим понял, что в случае отказа с командой «Бриз-2» шутить не собираются

– «Бриз-2»! Вы нас слышите? Говорит капитан Джим Рэйнор из состава десантной бригады генерала Макферсона, – начал передавать Джим. – Прошу вас открыть посадочные шлюзы.

– Что вам от нас нужно? – раздался встревоженный голос генерала Конахена.

– Инопланетяне хотят досмотреть «Бриз-2» и эвакуировать вас на борт их корабля. – Джим вопросительно взглянул на Зератула. Тот одобрительно кивнул.

– А если мы не согласимся? – спросил Конахен. Генерал не переносил, когда кто-то пытался навязать ему свою волю.

– Ваши батареи полностью разряжены вследствие воздействия поля стасиса, – пояснил Зератул. – Вы не сможете воспользоваться ни «Белым Вихрем», ни каким-либо другим оружием, находящимся у вас на борту. Таким образом, вы находитесь полностью в нашей власти.

– Кто это говорит? – спросил Конахен.

– Зератул, брат-наставник Темных Храмовников.

– Протосс?

– Да.

– Я – командующий силами аэрокосмической обороны Земной Федерации генерал Конахен. И хочу спросить вас, инопланетян, не допускаете ли вы, что мы, люди Земли, можем иметь мужество и гордость отказаться от ваших унизительных условий? «Бриз-2» – военный корабль, суверенная территория Земной Федерации, и никто не смеет диктовать условия земному флоту.

– Хотите вы того или нет, генерал, но вам придется принять наши условия. Вопрос о вашей жизни и смерти даже не рассматривается. Мы все равно проникнем на борт и заберем то, что принадлежит нам.

– Попробуйте! – зло бросил Конахен. В динамиках пискнул сигнал окончания связи.

«Бриз-2», обессиленный, с потухшими бортовыми огнями медленно кружился на месте. Его энергетические запасы были полностью истощены.

– Садимся на верхнюю палубу, – передал Зератул команду Дворгу и Тассадару, находящимся на другом челноке. Челноки протоссов устремились к поверженному кораблю землян. Через пару минут ноги посадочных аппаратов прикрепились к обшивке «Бриз-2».

– Могут быть неприятности, – предупредил Джим. – Я знаю генерала Конахена. Если его задеть, он, как бультерьер, не ослабит хватки, пока не умрет.

– Порода земных собак? – спросил Зератул.

– Да, – улыбнулся Джим. – Он может даже взорвать корабль.

– Постараемся этого не допустить, – пообещал Зератул. Джим заметил, каким твердым и непреклонным может быть взгляд у Темного Храмовника.

– Еще раз попросите генерала открыть входные шлюзы.

– Хорошо, попытаюсь.

– Генерал, вы нас еще слышите? – спросил Джим.

– Слышу тебя, предатель, – ответил хрипловатый голос. – Можешь поторопиться. У нас все готово для вашей встречи.

– Генерал, они не хотят нам зла. Они просто хотят забрать свое супероружие и осмотреть корабль, есть ли на нем зорги.

– А ты можешь поручиться за то, что с помощью этого оружия они завтра не уничтожат Землю? И кто может поручиться за то, что они сами не зорги?

– Это протоссы, генерал!

– Это отщепенцы Протосса, сынок! Это Темные Храмовники – враги консула!

– Они пришли к нам на помощь, когда мы гибли на Таре! Они, и никто больше: ни вы, ни флот Макферсона.

– Спроси себя: зачем они вытащили вас? Не для того ли, чтобы привезти заразу на Землю?

Зератул сделал знак выбравшимся из модуля Дворгу и Тассадару. И те, окутавшись светлой пеленой, скрылись из виду.

– Генерал, вы не один на борту. Могут быть жертвы. У этих людей, что с вами, тоже есть жены и дети, – продолжал уговаривать Конахена капитан Рэйнор.

– Они солдаты. И если надо, умрут за свою страну!

Невидимые Дворг и Тассадар приблизились к шлюзовому люку. Магия Темных Храмовников должна помочь им открыть эти двери. Дворг, один из старейшин общины, закрыл глаза и сосредоточился. Его разум блуждал по электронной схеме блокировки шлюза. Система оказалась не очень сложной. Нужно было лишь подать высокий логический уровень на один из выводов цепи. Дворг приготовился. Он представил себе длинную шипящую искру, ползущую по проводам. Вот она отделилась от него и начала свое движение. Корабль землян был полностью обесточен, и искра Дворга, не встречая сопротивления, ползла по проводникам куда нужно.

«Сейчас это произойдет», – подумал Дворг. Электрическая змейка окончила свой путь и коснулась вывода микросхемы. Разряд пошел дальше по цепи, сработало исполнительное устройство, и мощная аварийная гидравлика толкнула дверь входного шлюза.

– Скорее сюда! – крикнул Дворг людям. Нужно было успеть, пока терраны на корабле не почувствовали чужое присутствие.

Все вбежали в шлюзовую камеру. Дворг тотчас же закрыл наружную дверь. Воздух быстро продул камеру. В тот же миг распахнулась внутренняя дверь, ведущая в корабль. На пороге, ощетинившись автоматами, стояли вооруженные люди.

Земля. Американский сектор.

Хай Хаус, зал заседаний Совета Безопасности

– Какие новости из колоний? – спросил Донован начальника Колониального управления Пьера Мартена.

– В колониях обеспокоены пропажей флота. Люди начинают поддаваться панике. На некоторых планетах даже объявили осадное положение, запретив посадку любым кораблям. Создают отряды самообороны.

– Боюсь, это может только усилить сепаратистские настроения, – заметил глава Комитета галактической безопасности Гельмут Штайн. – Мы все чаще сталкиваемся со стремлением некоторых колоний объявить суверенитет.

– За какое время мы сможем отправить новую группу кораблей на Тар? – Президент задал вопрос заместителю генерала Макферсона генералу Георгию Степанову.

– Сложно сказать. Потеряна элита флота. Для того чтобы собрать то, что осталось, потребуется по крайней мере пара недель.

– Никому из вас не поступали какие-нибудь странные сигналы? – неожиданно спросил Донован.

Все недоуменно уставились на президента. Донован не мог не задать этот вопрос. Он должен был выяснить, выходили ли протоссы на контакт с кем-либо из земного руководства помимо него.

– Я имею в виду инопланетян.

Присутствующие покачали головами. Тема не была особенно популярной. По какой-то невесть когда установившейся традиции на планетах Земной Федерации предпочитали помалкивать о контактах с представителями иных цивилизаций. Инопланетяне и все, что с ними связано, находилось в области легенд, мифов и уфологии. Президенту тоже не хотелось развивать эту тему. Но после потери связи с флотом события могли иметь самые трагические последствия. Донован уже не сомневался, что в окрестностях планеты Тар свершилось нечто страшное. Поэтому и решился на этот деликатный вопрос.

– Тогда я должен объявить вам, что генерал Конахен выполняет особую миссию по поручению протоссов. Это иноземная цивилизация.

За столом повисла напряженная тишина.

– Они существуют? – спросил наконец ошеломленный Штайн.

– Если бы я был верующим человеком, я бы сказал: мне было видение, – ответил Донован. – Меня попросили направить представителя на их планету. Я выбрал генерала Конахена. С тех пор прошло четыре дня, и от него, как и от флота, нет никаких известий.

– Чего хотели инопланетяне? – спросил генерал Степанов.

– Предупреждали об опасности. Существа, которых откопали на Таре, – это зорги. Древняя раса. Проклятие Вселенной, как выразился консул Ксирон.

– Кто?

– Консул Ксирон – глава протоссов.

– Я думаю, нам грозит серьезная опасность, – сказал Штайн.

– Да, дело может кончиться плохо, – согласился Степанов.

– Поэтому я решил вынести на обсуждение совета вопрос о всеобщей мобилизации и объявлении осадного положения во всех наших секторах. – Донован окинул цепким взглядом членов совета.

– Как мы все это объявим народу Земли и колоний? – спросил Мартен.

– Паники создавать не будем. Нужно закрыть все колонии, за исключением ресурсозависимых. Ввести особый порядок прибытия и досмотра судов. Отменить отпуска и привести в полную боевую готовность подразделения звездной пехоты. Отправить военные корабли на дальнее патрулирование космоса. Все орбитальные и наземные средства поставить на боевое дежурство. Вам все ясно, генерал Степанов? С этого момента на вас возлагается ответственность за безопасность планет Земной Федерации и командование силами аэрокосмической обороны.

– Так точно, господин президент! – отрапортовал Степанов.

– Вот и отлично. Все наши приготовления должны быть секретными. Для всех – мы объявляем большие ежегодные маневры. Ни одна живая душа не должна прознать о нашем сегодняшнем разговоре. Если хоть одно слово просочится в прессу, каждый из вас независимо от вины окажется на самом дальнем астероиде в должности колониального чиновника. Вам все ясно?

– Да, господин президент!

– Тогда сегодняшнее заседание объявляется закрытым. Идите и работайте.

Донован остался один и глубоко задумался. События последней недели стремительно выходили из-под его контроля. На всякий случай он включил экран дальней связи, хотя понимал, что это бесполезно. Индикатор вызова под экраном почти неделю не подавал признаков жизни. За годы своей карьеры Сэм Донован прекрасно уяснил, что самое худшее– это неизвестность. За ней, словно за темным туманом, могут хорониться самые разные гадости. Он открыл дверцу стенного сейфа и достал оттуда бутылку с джином. Хотя прекрасно понимал, что это не самое лучшее его решение.

Окрестности планеты Тар.

Космический корабль «Бриз-2»

– Опустите оружие. Мы не причиним вам вреда. Мы пришли помочь. – Зератул не прятался. Он стоял, раскинув в стороны руки, обращенные открытыми ладонями к терранам.

Рядом с ним, оцепенев от ужаса, стояли Рэйнор и Орднер. Дворг и Тассадар оставались невидимыми. Цепь земных стрелков застыла в ожидании команды на огонь.

– Не стреляйте! – крикнул Джим. – Я капитан Джим Рэйнор из первой десантной бригады. Протоссы подобрали нас на Таре, когда мы подыхали там. Они не сделают вам ничего плохого.

Вперед выдвинулась высокая фигура – генерал Конахен.

– Зачем вы пришли?

– Забрать «Белый Вихрь», – ответил Зератул.

– Оружие останется у нас. Это гарантия нашего благополучного возвращения домой и гарантия безопасности Земной Федерации. – Конахен с вызовом смотрел в глаза Зератулу.

– Даже не надейтесь достигнуть Земли. Если вы не вернете нам «Белый Вихрь», то всю оставшуюся жизнь проведете здесь, на окраине Галактики, в поле стасиса.

– Я лучше взорву корабль. Мы не позволим кучке отщепенцев контролировать две мировые цивилизации. Если я и отдам вам это оружие, то только по приказу консула. Свяжитесь с ним, если сможете.

– Ксирон обманом завладел священным оружием. Оно принадлежит Храму и может понадобиться для спасения Земли.

– Ну вот, – усмехнулся генерал. – Я вижу, вы со мной согласны. Оружие нужно на Земле.

– Только не в ваших руках, генерал.

– Оно давно в моих руках. Я уничтожил Тар и взбесившийся «Джаггернаут».

– Генерал, мы знаем нечто такое, что может изменить ваше предубеждение. Мы никогда не позволим вам воспользоваться «Белым Вихрем».

– Пусть так, но и вы его не получите, – упрямо поджав губы, заявил Конахен.

Краем глаза Джим уловил едва заметное движение. Флюктуации воздуха переместились к цепи терран. Настоятель обменивался информацией с невидимыми храмовниками. Вот он произвел неуловимое движение рукой. Джим опасался, что все это может кончиться плохо, если генерал откажется принять условия храмовников. Дворг и Тассадар в считанные секунды вырежут всю эту шеренгу отборных космических десантников. Теперь все зависело от доброй воли Зератула и от их с генералом способности найти» общий язык. Зератул в последний раз пытался убедить генерала:

– Зачем вам «Белый Вихрь»? Хотите почувствовать себя властелином мира?

– Сегодня зорги, завтра кто-нибудь другой… Кто даст гарантии, что какой-нибудь инопланетный враг не покусится на Землю и ее колонии?

– Но, получив это оружие, вы сможете угрожать Протоссу!

– Как и Протосс Земле.

– Вот как, – усмехнулся Зератул. Глаза его сощурились в недобрые щелочки. – Тысячи лет храмовники обладали «Белым Вихрем» и не думали угрожать терранам. Более того, помогали, как могли.

– Это все сказки! – резко рубанул Конахен. – Если вы и вели какую-то тайную работу на Земле, она была только подрывной. Наша земная цивилизация благодаря вам зашла в тупик, впрочем, как и ваша собственная. Все эти искусственные нагромождения, улучшения с помощью науки человеческой природы – всем этим мы обязаны вашему тлетворному влиянию. Это вы забыли заветы Изначальных!

– Ты ли это говоришь, Конахен? – вытаращился на него Зератул. – Или Зорг в тебе?

– Чего стоите?! – внезапно выкрикнул Конахен. – Огонь! И первым полоснул очередью из автомата.

Джим и Крис бросились на пол. Пули щелкали и отскакивали от железных стен и ребристого пола шлюзовой камеры. Зератул обратился в энергетический вихрь. В долю секунды его уже не было на месте. Раздалось низкое электрическое гудение. В воздухе мелькнули пси-лезвия невидимых храмовников. Туманными бликами носились они в воздухе, рубя автоматы терранов, словно кукурузные початки. Кто-то вскрикнул пронзительным визгом – пси-лезвия отхватили у него вместе с оружием кисти рук. Прижатые с трех сторон вихрем крутящихся лезвий, звездные десантники сбились в кучу. Спустя пару минут град пуль стих. Десантники побросали автоматы.

– Джим, ты когда-нибудь видел что-то подобное? – прошептал Крис, подползая ближе. Он, как и Рэйнор, все еще боялся оторвать голову от пола.

– Да-а, – протянул Джим. – Быстро же все закончилось. И это наша хваленая звездная пехота.

Кучка терранов стояла в окружении трех Темных Храмовников. Храмовники проявились, но в руках у них все еще были пси-лезвия.

– Вы в порядке? – спросил Зератул, обращаясь к Джиму и Крису.

– Пока живы. – Они оба поднялись с выщербленного титановыми пулями пола.

– Конахен удрал, – заявил Тассадар, оглядывая толпу плененных землян.

– Надо его найти, пока этот бесноватый генерал не натворил каких-нибудь дел, – сказал Зератул.

Сидя на полу, корчился от боли молодой солдат. Кисти его рук были отсечены пси-лезвиями.

– Дворг, займись им, – кивнул на раненого бойца Зератул.

– Хорошо, брат, – ответил храмовник и подошел к десантнику.

Тот сжался от страха.

– Не бойся, – произнес Дворг каким-то странным низким голосом. – Сейчас кровь перестанет идти.

Он коснулся рук раненого бойца, и действительно кровь тут же перестала идти.

– Прежних рук у тебя не будет. Придется привыкать к новым. – Дворг достал из глубин своего просторного балахона два цилиндра и прикрепил их к культям десантника.

– Спустя два-три дня матрицы полностью сформируются, – сказал храмовник. – У тебя будут искусственные руки, ничем не хуже настоящих. Но в следующий раз, сынок, ты хорошенько должен подумать, прежде чем лезть в драку.

Конахена нигде не было. Они бежали по длинным коридорам корабля, освещенным тусклыми лампочками аварийного освещения. Было странно, как это он сумел так быстро спрятаться.

– Генерала надо достать во что бы то ни стало, – сказал Зератул. – Сдается мне, он не совсем чист. Промелькнуло в нем что-то такое от архетипов Зорга.

– От кого? – спросил Крис.

– Архетипов. Пси-матриц, заложенных Изначальными в ту или иную расу.

– Что-то я ничего не слышал об Изначальных, – сказал Крис.

– Еще услышишь. Зорг усвоил самый экстремальный архетип.

– Стоп! – Зератул вдруг поднял руку. – За этой дверью кто-то есть!

Он остановился перед воротами склада. Длинная ладонь Зератула легла на кодовый замок.

– Встаньте по бокам, вдруг он начнет стрелять, – предупредил Зератул землян.

Дверь склада распахнулась. Перед ними открылось большое помещение, заполненное гофрированными металлическими ящиками и вездеходами, предназначенными для пустынных планет.

– Конахен, сдавайтесь! Не позволяйте ему одержать верх над собой! Мы еще можем успеть, если немедленно проверим вас. У нас есть древний обряд изгнания. Через несколько минут может быть уже поздно. Подумайте об этом! – Голос Зератула разносился эхом, отражаясь от множества металлических поверхностей. Конахен молчал. Храмовник двинулся дальше в темную глубину склада.

«Они пришли за тобой. Ты думаешь, им действительно нужен „Белый Вихрь“? Это обман. Им нужен ты. Зачем? Чтобы через тебя завладеть Землей. Ты слышал раньше о Темных Храмовниках? Нет? Удивительное невежество! Более десяти тысяч лет они внедряют в сознание человечества матрицу своей логики, своего поведения, а ты этого не слышал и не чувствовал! Совершенные конечно же сопротивляются этому насилию, но их силы не беспредельны. Темные готовят последний удар. Они хотят полностью завладеть сознанием людей. И никто, кроме тебя, не может помешать этому. Ты ведь не хочешь, чтобы цивилизация людей полностью подчинилась предписаниям протоссов или, хуже того, храмовников? Ведь есть в тебе что-то, что сопротивляется этим попыткам? Что-то такое, что находится в глубине тебя. Есть, верно? Тогда помоги этой своей части. Помоги, и вместе мы сможем противостоять угрозе порабощения».

«Сейчас они найдут меня. Единственное, что я могу сделать, – это отстреливаться до последнего патрона».

«Это было бы контрпродуктивно. Твоя смерть никому не нужна. Ни Совершенным, ни протоссам. Так уж сложилось, что на данном отрезке ты ключевая фигура. И у тебя всего несколько секунд, чтобы ты принял меня, пока тебя не нашел этот храмовник».

«Они говорили о какой-то проверке».

«Старая уловка! Я не собираюсь внедряться в тебя физически. Если захочешь, сделаем это позже. Пока прими мою пси-матрицу. Ни одна проверка не установит этого. После спрячешь пси-эмиттер. Он отлично экранирует мои эманации, ни один храмовник не догадается».

«О чем ты? Какая матрица?»

«Я хочу, чтобы ты знал столько же, сколько и я. Я хочу, чтобы тебе открылась истина, а не то фуфло, каким вам дурят головы в школе. Ты можешь овладеть подлинными знаниями и приемами мышления, которые шесть тысяч лет назад извратили протоссы на вашей планете. Я хочу, чтобы ты стал наследником полного знания. Знания, пронесенного через века Изначальными».

Зератул чувствовал ментальное присутствие генерала. Идти приходилось, лавируя между высокими нагромождениями ящиков и вездеходов.

– Конахен, я знаю, вы здесь! Не заставляйте меня нервничать и не вздумайте поднимать на меня оружие. Мои реакции все равно быстрее ваших.

«Слышал? Он уже рядом! Нажми на красную кнопку пси-эмиттера. Это освободит часть моей психической энергии».

Рука генерала крепко сжала блестящий цилиндр. Другой он поднял короткоствольный автомат. В проходе между ящиков мелькнула темная фигура храмовника.

– Конахен! Вы здесь!

Короткая автоматная очередь полоснула по проходу, насквозь прожигая алюминиевые ящики. На секунду вспышки выстрелов ослепили Конахена. Палец дернулся и нажал красную кнопку. Время будто бы замедлилось. Генерал видел, как из автоматного ствола вылетают пули и медленно, как в густом сиропе, вращаются в турбулентном потоке воздуха. А из псиэмиттера к нему тянется черный след, словно рой мельчайших мушек.

«Спрячь меня сюда! Скорее!»

На полу отверстие вентиляционной решетки. Пси-эмиттер точно проходит в черный квадрат отверстия. «Я успел», – думает Конахен. В тот же миг на него сверху обрушивается что-то тяжелое, и все расплывается у него перед глазами.

Спустя два часа храмовники уединились в командном отсеке «Эксельсиора».

– У вас тоже ничего? – спросил Зератул Дворга и Тассадара.

– Нет, пси-эмиттер как в воду канул. Сканирование не дало никаких результатов. Конахен чист. Среди других носитель Зорга тоже не обнаружен.

– Ну и что будем делать?

– Может, взорвать их корабль вместе с пси-эмиттером? – предложил Джордан.

– Во-первых, пси-эмиттер уникальная вещь Изначальных и его надо вернуть в Храм. Во-вторых, как терраны доберутся до Земли? Нам там появляться нельзя.

– Да, задача… – почесал голову Тассадар. – Тогда давайте у них у всех сотрем память. Так говорил и претор. Никто из них ничего не вспомнит. Перед пограничным сектором ZX-9009 посадим всех терран в их корабль и в автоматическом режиме запустим его к Земле. А до тех пор еще поищем, может, найдем пси-эмиттер.

– Что ж, это идея, Тассадар. Так и сделаем, – подвел итог Зератул.

«Эксельсиор» принял в свое необъятное чрево космический разведчик «Бриз-2» и взял курс на Землю.

Земля.

Американский сектор. Лью-Порт

Земля чествовала героев. Лазерные лучи уходили в ночное небо и отражались отблесками миллионов серебристых чешуек, рассыпанных над площадью. Высоко взмывали ракеты с разноцветными дымными хвостами и распускались яркими цветами красных, желтых и зеленых фейерверков. Праздничная иллюминация из миллионов светящихся огней и надписей украшала Нью-Порт – новый город, столицу земной империи. Большой экран над площадью транслировал триумфальный марш звездной пехоты. Космические десантники в серебристых доспехах шли плотными шеренгами под дробь барабанов и торжественные звуки фанфар. На высокой трибуне рядом с президентом Земной Федерации Донованом стоял виновник сегодняшнего торжества генерал Конахен. Лучи прожекторов скользили по трибуне для высоких гостей, то и дело выхватывая статную фигуру в белом мундире. Одновременно изображение генерала появлялось на большом экране, установленном над площадью. И как только это происходило, толпа захлебывалась в визгливом восторге. Прижав руку к козырьку фуражки, Конахен отдавал честь проходящим колоннам звездной пехоты. Погоны Конахена сияли четырьмя большими звездами. Командующий силами космической обороны стал полным генералом. Это было приятно, но за что он удостоился такой чести, он узнал только из указа президента.

– Сыны Земли, вы выиграли эту битву! В сражениях со страшным врагом вы победили и отвели от Земли и колоний смертельную угрозу. Вечная слава вам, доблестные воины! – гремел голос Донована, тысячекратно усиленный множеством громкоговорителей.

Толпа ликовала и неистовствовала. Люди забрасывали проходящие войска снопами цветов и блестящими ленточками серпантина.

– Тяжелой была эта битва. Мы понесли большие потери. Многие не вернулись домой с этой первой в истории космической войны. Но в наших сердцах они будут жить вечно – эти герои, отдавшие свои жизни за все человечество. И мы всегда будем помнить и чтить их имена, покрывшие себя неувядаемой славой.

На большом экране возникло лицо генерала Макферсона и кадры отправки звездной флотилии отсюда, из Нью-Порта, к планете Тар. Это было всего три недели назад.,

– Вечная слава героям! – возгласил Донован.

Оркестр на минуту смолк. Площадь огласилась залпом из тысяч орудий. А затем вновь в небо взлетели шары разноцветных фейерверков и раздались бравурные марши. Послышался низкий рокот. В небе над площадью и над морским заливом прошли звенья космических истребителей и разведчиков. Серебристые птицы блестели в лучах лазеров и прожекторов. Следом на площадь вступила колонна бронетехники. Танки, боевые машины пехоты, ракетно-лазерные ховеры, машины разведки и наведения с гулом прокатились по площади. Замыкали парад шеренги боевых роботов-трансформеров – «Голиафов» и «Мамонтов». Двух– и четырехногие шагающие машины прошли четким строем. Окрестные здания содрогнулись от их тяжелой поступи. Боевая мощь Земли казалась несокрушимой.

В небо взлетел последний салют. Ракеты с оглушительными хлопками взорвались над головами зрителей, осыпав их брызгами светящегося конфетти. И тут взорам предстало феерическое зрелище. В ночном небе над площадью возникла удивительная модель Галактики со светящимися звездами, шариками планет и, конечно, большой, яркой и голубой Землей. Все ахнули от изумления.

– Вечная слава героям! Вечная слава победителям! Да здравствует человек – открыватель и покоритель космоса! Да здравствует человечество, утвердившееся на необъятных просторах Вселенной отныне и вовеки веков! – прозвучали последние торжественные призывы. На этом парад победителей закончился, и начались массовые народные гулянья.

Президент Донован отошел в сторону и под прикрытием телохранителей незаметно покинул трибуну. Он спешил вернуться в свой рабочий кабинет, чтобы обстоятельно разобраться с делами, навалившимися за последнее время. Вызванный председатель КГБ уже ожидал в приемной. Президенту не терпелось выслушать доклад Штайна. С предварительными выводами следственной комиссии он ознакомился накануне.

– Как у него с руками? – спросил президент.

– С руками? Ах да, это удивительно. Сегодня мы сняли цилиндры. Руки у парня стали как из жидкого металла. Они удивительно гибкие и сильные. Наши ученые бьются над этой загадкой.

– Никто так ничего и не вспомнил?

– Нет. Абсолютный провал в памяти. Помнят только, как взорвали Тар, и все.

– Странно… Что говорят специалисты?

– Память искусственно заблокирована. Требуется глубокое сканирование мозга. Но у нас нет необходимых методик.

– Где оружие, которым взорвали Тар?

– Неизвестно. Они не помнят, каким оружием взорвали планету. Однако помнят все свои действия в тот момент. Помнят, кто какую кнопку нажал, какие команды отдавал генерал – все это они помнят.

– И что получается?

– Полный бред. Выходит, что они развернулись носом к Тару, открыли наружные люки и подняли выдвижную грузовую платформу. После этого планета Тар была уничтожена.

– А что случилось со всем нашим флотом, они помнят?

– Нет.

– Флот пропал. Безобидный разведчик разнес целую планету. Экипаж полностью утратил память, а один парень из экипажа потерял кисти рук, и вместо рук у него теперь протезы из жидкого металла. Как это все понимать? Кого винить во всем этом?

– Вы хотите, чтобы я подтвердил ваши догадки об участии протоссов во всем этом? Я согласен.

– Когда со мной говорил консул Ксирон, он просил выслать корабль с небольшим посольством в указанный район. Обещал помощь в уничтожении захваченной планеты. Но что там случилось на самом деле? Где наш флот? Люди вернулись и ничего не помнят.

– Да, все это странно. Но главное сделано: Тар уничтожен и с нашествием зоргов покончено.

– Попробуйте привлечь гипнологов, может быть, им удастся с помощью гипноза разблокировать память этих парней.

– Мы уже работаем в этом направлении, сэр, но пока успехи невелики. Специалисты в области физиологии мозга говорят, что некоторые участки мозга этих людей стали генерировать совершенно другие импульсы. Память полностью стерта.

– Никогда в это не поверю. Не может человек помнить что-то избирательно, всегда есть некиеассоциации, что сцепляются с воспоминаниями. Пусть ваши специалисты продолжают работу.

– Сделаем, сэр.

– Что с кораблем?

– После аварийной посадки пришел в полную негодность. Решено отправить его на переплавку.

– Где он сейчас?

– Где-то в России, там, где и приземлился.

– Нужно внимательно его осмотреть.

– Я распоряжусь, сэр. Хотя наши специалисты и так перетряхнули там все до винтика. Ничего особенного, сэр.

– Пусть еще раз посмотрят. Тщательнее. Я уверен: всегда остаются какие-нибудь следы. Как сделаете – отчет мне на стол.

– Слушаюсь.

– Можете идти.

Как только дверь за Штайном затворилась, Донован погрузился в раздумья. Он чувствовал, что истина где-то рядом, вот только бы найти ниточку, чтобы зацепиться и вытащить ее на поверхность.

Земля. Американский сектор.

Секретная база НАС A «SP-1», штат Флорида

Джим Рэйнор открыл глаза и уставился в надоевший белый потолок. Заканчивалась вторая неделя их пребывания, а точнее, удержания в «SP-1».

Дверь в палату открылась, и он услышал:

– Доброе утро, мистер Рэйнор! Как почивали? – В дверях больничного блока стояла медицинская сестра Элизабет Строу. Ее имя можно было прочесть на бейджике, приколотом к халату из тонкой, откровенно просвечивающей ткани белого цвета. Джим подумал, что, наверное, только в раю и на этой секретной базе медсестер вербуют в школах фотомоделей.

– Спасибо, Лиз. Но без вас как всегда неважно. Снились кошмары, потому как некому шепнуть на ушко нежные слова.

– Бросьте, мистер Рэйнор. Вы теперь герой, девушки своими посланиями завесили даже главный сервер госпиталя. Пришлось выводить его из коматозного состояния.

– Лиз, да разве могут они сравниться с вами?! Когда вы, единственная и неповторимая, придете и вытащите из коматозного состояния старого космического волка?

– Судя по наблюдаемым реакциям, некоторые части вашего тела уже довольно давно вышли из коматозного состояния, – улыбнулась девушка.

– Вы ошибаетесь, это только предагональный синдром. Вот если бы вы смогли расколдовать заколдованного принца, оживить его своим поцелуем, то, возможно, он бы уже вышел из этого подавленного состояния, явившегося следствием вытесненных подсознательных реакций на весь тот ужас, что погребен где-то в темных глубинах его памяти.

– О мистер Рэйнор, вы так красноречивы! Считайте, что уже уболтали деревенскую простушку. – Лиз наклонилась и чмокнула Джима в лоб. – А теперь я должна сообщить, что вас ждет доктор Джексон.

– Опять это… – всплакнул Рэйнор.

– Больно не будет, доктор добрый, только посмотрит.

– Хоть бы не каждый день, Лиз. Это невыносимо. Они лишают меня возможности общаться с вами.

– Но ведь у нас еще вечерний обход, мистер Рэйнор… – Елизабет одарила его загадочной улыбкой.

– Я только и живу его ожиданием, Лиз.

– Тогда давайте пойдем к доктору, мистер Рэйнор.

– Что с вами делать, ведите, – вздохнул Джим.

В кабинете всегда присутствовали трое: доктор Эллиот Джексон, представитель НАСА Гордон Фолкс и полковник военной контрразведки мистер Слиман (имени его Джим не знал).

– Здравствуйте, Джим! – как всегда, обрадованно приветствовал его чернокожий доктор Джексон. – Как провели ночь?

– Спасибо, лучше, чем раньше.

– Болезненные синдромы постепенно уходят в прошлое?

– Да вроде бы, но ощущение провала все еще остается.

– Ну, это не самое страшное. Главное, что теперь вы полностью с нами.

– Я все еще не могу поверить в это.

– Не беда. Вот вы сидите прямо перед нами на стуле, расслабившись и откинувшись на спинку, ощущаете ее упругую жесткость и в то же время эластичность. Руки ваши свободно лежат на коленях, прикасаясь к мягким рубчикам на пижаме. Вы чувствуете свое спокойное дыхание, ноги твердо стоят на полу, и оттого, что вы в полной мере можете ощутить свое тело, вам становится все более безопасно и уютно. Каждый раз вдыхая и выдыхая воздух, вы понимаете, что находитесь рядом с близким вам человеком, и, слушая мой голос, вы все более погружаетесь в мир ваших переживаний…

Доктор говорил, сплетая искусную паутину слов. Его голос звучал мягко и тягуче, как шоколадный ликер. Джим почувствовал, как его окутывает сладкая дрема. Тело расслабилось, голова опустилась на грудь. Доктор сделал условный жест, и мистер Слиман щелкнул тумблером на приборной панели.

– Теперь мы с вами, Джим, летим к далеким звездам. Это будет приятное и недолгое путешествие, только туда и обратно. В мириадах миров мы увидим то, что вы так долго искали в себе и никак не могли найти. Это поможет нам лучше узнать то, что мы чувствуем и переживаем на самом деле; то, что не заслонено ничем, никакими внешними переживаниями и впечатлениями, что на языке людей называется истина и что мы так долго и упорно ищем в себе. Вам нечего опасаться, Джим. В этом путешествии вы не будете одиноки, с вами буду я и помогу вам вернуться в любой момент. Как только я скажу: раз, два, три – мы сразу же возвращаемся. Согласны?

– Согласен, – тихо выговорил Джим.

– Скажите, Джим, вы видите генерала Конахена?

– Да.

– Где он?

– На корабле.

– Он вас подобрал на Таре?

– Нет. Мы приближаемся к кораблю землян в космосе. Я вижу: это «Бриз-2», космический разведчик.

– Где вы?

– Не помню.

– Не надо вспоминать, Джим. Просто расскажите, что вы видите.

– Темные панели проясняются. Мы в космосе. Перед нами «Бриз-2». Мы быстро приближаемся к нему. Какие-то темные тени вокруг. Никаких лиц. Я их не вижу.

– Может, что-нибудь слышите, Джим?

– Слышу… Нет… только неясный шум.

– Хорошо, Джим. Что дальше?

– Мы на подходе. «Бриз-2» совсем близко. Все.

– Что все, Джим?

– Нет ничего.

– Чего именно нет, Джим?

– Ничего. Пустота.

– Сделайте шаг вперед. Шагните туда, Джим.

– Мне страшно.

– Я всегда с вами, не бойтесь. Чувствуете мое дыхание, мою руку. – Джексон наклонился к Джиму. – Чувствуете?

– Да. Но впереди ничего нет. Что-то распахивается, и все. Там ничего нет. – Глупая улыбка тронула губы Джима.

– Вы уверены, Джим? Уверены, что не можете пройти дальше?

– Да. Там пустота и темнота.

– Темнота – да, но откуда вы знаете, что там пустота?

– Трудно дышать, воздух уходит. Там пустота.

– Пойдем вместе, Джим. Держитесь за руку.

– Нет-нет, не могу. Трудно дышать, задыхаюсь. Назад! – Джим откинул голову на спинку кресла. Его лицо побледнело, а дыхание стало частым и прерывистым.

– Продолжайте, доктор Джексон, – сказал мистер Слиман. – Мы каждый раз спотыкаемся на этом месте.

– Я опасаюсь за него, – сказал доктор.

– Ничего, пусть пройдет дальше. Пусть прыгнет.

– Джим, слышите меня?

– Да.

– Попробуйте прыжок Одним махом преодолеть пустоту, как вам, Джим9

– Не могу. Я пытался. Слишком далеко.

– «Бриз-2» далеко?

– Да.

– Сколько до него?

– Метров десять.

– Конахен в нем?

– Не знаю, не вижу. Темнота.

– А Тар видите, Джим?

– Да.

– Что вы там делаете?

– Мы в осаде. Эти твари повсюду. Челнок сломан. Ждем помощи. Барт сделал антенну.

– Кто пришел на помощь, Джим?

– Не знаю. Свет. Свет поднимает нас наверх.

– Куда именно, Джим?

– В темноту…

– Это блокировка, господа. Его мозг полностью заблокирован, как и у остальных. Что ваш сканер, мистер Слиман?

– Полная расшифровка будет чуть позже, но уже сейчас видно, что парень не врет. Действительно полная темнота.

– Он и не может врать в таком состоянии. Будем возвращать его оттуда?

– Еще одну минуту, док. Скажите, а вы не допускаете мысли, что всех их зомбировали и вложили в них некую поведенческую программу?

– Трудно сказать. Нейропрограммирование – сложная штука. Мы можем судить о том, заложена в сознание программа или нет, только опосредованно. Пока у нас нет достаточных оснований утверждать или опровергать это. Можно только с уверенностью сказать, что кто-то основательно покопался в мозгах разведчиков и стер у них некоторые участки памяти. Люди с «Бриз-2» помнят только, как взорвали планету, а команда Рэйнора только свое нахождение на Таре. В дальнейшем провал, вплоть до того самого момента, как корабль плюхнулся на Землю.

– Я все удивляюсь, как они сумели совершить посадку?

– В основном это заслуга автоматики, – вмешался в разговор Гордон Фолкс. – Курс на приземление был рассчитан недостаточно точно, поэтому посадка и вышла такой жесткой. Но все могло кончиться гораздо хуже. Только благодаря действиям пилота Сандерса, который смог скорректировать курс, все они остались живы.

– Вы работали с ним, док? Что он сказал? – спросил Слиман

– То же, что и остальные. Момент потери памяти совпадает у всех членов экипажа без исключения. Но у пилота Рэя Сандерса сознание включилось на несколько минут раньше, чем у остальных.

– Похоже, это было тоже запрограммировано?

– Вполне вероятно. Хотя он тоже долгое время находился в отключке. Я бы, конечно, мог с ними еще поработать, но вы ведь знаете, как Конахен быстро забрал отсюда свою команду.

– Да, все сошло ему с рук. Подумаешь, звездный герой! – презрительно фыркнул Слиман.

– Смотрите, док! – Фолкс кивнул на Джима. – Парень совсем побледнел.

– Да, пора возвращать его оттуда. Все равно сегодня мы от него ничего больше не добьемся.

– Эй, Джим, слушайте меня. Раз, два, три! – Доктор Джексон щелкнул пальцем перед носом Джима. – Пора возвращаться!

Джим открыл глаза и сделал глубокий вздох. Румянец постепенно возвращался на его бледное лицо. Он с трудом разлепил губы:

– Голова, как колокол, док.

– Ничего, дружище, это скоро пройдет. Вы нам рассказали очень много интересного. Спасибо за это.

– Да? Хорошо, если так. А то, признаться, мне уже надоело сидеть здесь, как кролик в клетке.

– Еще недельку, амиго, ладно? Сегодня мы расшифруем сканограмму, проведем кое-какие тесты, анализы, и через недельку уже будете свободны. Наверное, закатитесь куда-нибудь на побережье?

– Да, было бы неплохо, – улыбнулся Джим.

– Вот и хорошо. Потерпите еще немножко. Позвольте убедиться этим противным дядькам из правительства, насколько они глупы.

Земля. Европейский сектор. Россия.

Сарапулъский завод тяжелого машиностроения

Сергей Кудрявцев шел по длинному заставленному стапелями цеху. Вчера охрану сняли, и можно было спокойно полюбоваться на космического героя «Бриз-2», малый космический разведчик. Сергей с детства бредил космосом, но ни в разведчики, ни в звездную пехоту, ни даже в бортовые инженеры его не взяли. Не прошел строгую медицинскую комиссию Но расстаться с детской мечтой было непросто, и он поступил в институт космического кораблестроения.

«Если не летать, то хотя бы строить космические корабли», – думал он. Однако после института его пригласили работать на Сарапульский тяжмаш Здесь корабли не строили, здесь их хоронили. И в его обязанности входила плазменная резка отслуживших свой век кораблей. Каждый день его верные оруженосцы, как он называл двадцать роботов-манипуляторов, оснащенных плазменными резаками, отправляли в небытие очередное космическое судно. Сегодня это был легендарный «Бриз-2». Сергей посмотрел на дисплей компьютера. Машина вычертила четкую схему разреза судна. «Система готова», – мигала надпись.

«Всегда успеем», – подумал Сергей. Ему не терпелось осмотреть корабль, прежде чем придется отдать команду роботам-потрошителям. Правды обо всей этой истории с планетой Тар так и не сообщили. Провели парад в Нью-Порте, объявили о победе над зоргами, и на этом все. Куда подевались лучшие силы земного флота и что произошло с экипажем разведчика, так навсегда и осталось загадкой. Почти месяц «Бриз-2» осматривали высокие чины из службы безопасности, что-то снимали на видео, брали пробы, выстукивали и вынюхивали. Все это время никого из заводчан и близко не подпускали к судну. А когда закончили, начальник регионального отделения КГБ строго-настрого приказал сегодня же разрезать и отправить в печь космический разведчик.

«Ну уж дудки вам! Сначала я сам посмотрю, что там внутри и из-за чего весь этот сыр-бор», – думал Сергей. Сегодня он специально пришел на работу – раньше всех и даже наглухо запер ворота в цех, чтобы остаться наедине с легендарным разведчиком.

«Бриз-2» бездыханной распластанной птицей лежал на фермах стапелей. Сергей поднялся по приставной лестнице и вошел внутрь корабля. «Все они потеряли память. Автопилот по координатам довел корабль до Земли, но толком посадить его так и не смог. Махина плюхнулась на землю, смяв днище. Да, парням пришлось несладко, и прибыли они оттуда, похоже, не в лучшем виде. Вот только Конахен. На параде он держался молодцом».

Освещение внутри уже сняли, и Сергей шел с мощным ручным фонарем по ободранному, подготовленному к утилизации корпусу судна. «Бриз-2» ничем не отличался от других кораблей этой серии. Малые космические разведчики предназначались для ведения разведки и высадки десантов в дальних секторах космоса. Вооружения на них было навешано немного, но вот двигатели стояли отменные – позволяли нестись почти с половинной скоростью света. Сергей дошел до командной рубки. Приборы все сняли и увезли.

«Говорят, ни в памяти центрального компьютера, ни даже в черных ящиках ничего не нашли. Вот это действительно странно».

По длинному корабельному коридору Кудрявцев направился к посадочным шлюзам. Магистрали вдоль стен были разорваны. Торчали обрывки труб и проводов, которые не смогли демонтировать. Конечно, это было против регламента. Сначала нужно было полностью снять всю оснастку судна, но работы выполняли кагэбэшники, а они те еще мастера… Посрывали, что нужно, остальное бросили. Сегодня последовал новый приказ: «Бриз-2» немедленно на переплавку. Во всем этом было немало таинственности.

Кудрявцев добрался до шлюзовых камер. Все люки во внутренних переборках, ведущие сюда, были открыты. Луч фонарика упал на ребристый пол. «Bay! Что это?»

Свежие ссадины на полу. Сергей наклонился. «Что бы это могло быть?» Вот и на стенах царапины и выбоины. На что это похоже? Неужели от пуль? Он и сам удивился своей догадке. «А ведь и в самом деле – следы рикошета. Ба, да здесь, похоже, была целая бойня!» Но все они вернулись живыми, более того, привезли с собой разведывательную команду капитана Рэйнора, которая никоим образом не входила в состав сил аэрокосмической обороны генерала Конахена.

Что же это была за перестрелка? На титановых стенах царапины, а на стальных и из алюминиевых сплавов – пробоины. Похоже, было море огня. Стреляли из внутренней шлюзовой камеры во внешнюю. Вторжение извне? Экипаж подвергся нападению? Поэтому и молчат все официальные СМИ? А в Сети слухи о том, что у одного из парней с «Бриз-2» руки какие-то металлические. Да, все это странно! Вот здесь справа вырезали внутреннюю пластиковую обшивку, а слева не тронули. Почему? Были какие-то следы? Сергей двинулся дальше. Ворота склада были открыты. На складе тоже стреляли. Брошенные алюминиевые контейнеры прошиты пулями. Почему их оставили кагэбэшники? А вот совсем другие следы. Похожи на следы плазменных резаков, но только длинные и размашистые, как сабельные удары. «Может, уже изобрели плазменные сабли, а я об этом ничего не слышал?» – думал Сергей. Решетки пола на складе местами были сняты. На их месте зияли дыры в нижний трюм. Сергеи пнул железный бачок, и он с шумом полетел в темную пропасть. Ударившись, бачок разметал кучу мусора. На дне трюма что-то блеснуло. «Метров пятнадцать вниз. Стоит ли? И лестницу сняли», – размышлял Сергей. Однако блестящий предмет в углу трюма привлекал внимание. «Надо лезть». – Сергей зацепил крюк самоспасателя за неповрежденную решетчатую плиту пола и нырнул вниз.

– Кудрявцев, что там у тебя? Начал резать? – послышался в рации голос директора завода Смирницкого.

– Начал, Степан Петрович, – ответил Сергей, болтаясь на тросе.

– Ты пока приостанови. Тут к тебе делегация.

– Делегация?

– Высокие чины. Еще раз хотят осмотреть корабль.

– Им что, месяца не хватило?

– Ты поменьше рассуждай, Кудрявцев. Надо – значит, надо.

– Вас понял. Сейчас приостановлю резку.

– Давай открывай ворота. Мы уже здесь.

– Сейчас, Степан Петрович. – Сергей максимально ослабил тормоз троса и полетел в пропасть. В трех метрах от дна автоматический тормоз дико завизжал, замедляя падение, но удар о железный пол трюма все равно вышел довольно чувствительным. Сергей вскочил на ноги и бросился в угол, где он заприметил блестящую штуковину. Это был небольшой серебристый цилиндр. Инженер сунул Цилиндр в карман комбинезона и нажал кнопку подъема. Движок загудел, вытягивая его наверх.

– Кудрявцев, долго еще ждать?!

– Бегу, Степан Петрович!

Уже на бегу Сергей нажал кнопку на пульте, отдавая команду роботам выдвинуться и начать резку.

– Чего так долго не открывал? – за воротами стоял Смирницкий в окружении каких-то военных. За их спинами стояли приземлившиеся прямо на заводском дворе флаеры.

– Позвольте, молодой человек, – вперед выдвинулся высокий военный в белом мундире с золотыми генеральскими погонами и позументом.

– Я генерал Конахен. Мне необходимо еще раз осмотреть «Бриз-2».

Сергей посторонился, пропуская военных в цех.

– Остановите роботов, – приказал генерал.

Сергей нажал кнопку на переносном пульте. Его верные оруженосцы застыли на месте.

– Давно начали резку?

– Минуть десять назад.

– Хорошо, мы вас надолго не задержим. Трип, выставьте охрану у цеха и никого сюда не пускайте. Никого, – многозначительно подчеркнул Конахен.

– Нам что, уйти? – растерянно спросил Смирницкий.

– Да, пока выйдите отсюда. Когда понадобитесь, мы вас пригласим.

– Пойдем, Сережа, – обратился к Кудрявцеву директор.

– Нет, молодого человека я попрошу остаться. Он нам поможет, если потребуется разрезать корпус.

– Хорошо, – сделав над собой усилие, согласился директор. – Я зайду позже.

Конахен сам закрыл за ним ворота.

– Парни, вы знаете, что искать. Приступайте! – обратился генерал к своей команде.

– Простите, что вы ищете? – спросил Сергей. – Может, я смогу чем-нибудь помочь?

Генерал свысока взглянул на инженера:

– Мы непременно обратимся к вашим услугам, когда они нам понадобятся.

– Могу я пройти к себе в операторскую?

– Идите.

Сергей поднялся в небольшую стеклянную кабину, возвышающуюся над цехом. Усевшись за пульт, он включил все обзорные камеры и одного робота отправил в корпус космического разведчика. Теперь он мог видеть, что происходит снаружи и внутри судна. Солдаты с фонарями и какими-то приборами, напоминающими металлодетекторы, рыскали внутри судна.

«Конахен потерял свою любимую зажигалку», – подумал Сергей. Он осторожно достал из кармана блестящий цилиндрик и, открыв нижнюю панель пульта управления, сунул его туда. Цилиндрик был ощутимо тяжел, наверное, сделан из каких-то особых металлов.

– Сергей, ты меня слышишь? – раздался в рации голос Смирницкого.

– Да, Степан Петрович.

– Я только что запросил службу безопасности. У Конахена нет никаких полномочий для осмотра корабля. Нам нужно их задержать, пока не прибудет патруль.

– Набить морду спасителю человечества?

– Все это очень странно, Сережа. Но мне приказали задержать их во что бы то ни стало, – заговорщицки произнес Смирницкий. – Эти люди превысили свои полномочия.

– Мне-то что делать?

– Двинь роботов, Сережа. Пусть заварят их в корпусе, пока не прибудут гэбэшники.

– Конахен и еще двое снаружи. Боюсь, они не позволят мне этого сделать.

– Нам надо минут пятнадцать. Придумай что-нибудь, а я соберу народ.

Рация замолчала. Сергей заметил, что Конахен направляется к его стеклянной будке. Генерал поднялся по лестнице:

– Вы можете развалить корпус в указанном месте?

– У нас утвержденный план демонтажа. Вот схема. – Сергей кивнул на один из дисплеев. Конахен склонился к экрану:

– Вот по этой линии. Сколько это займет времени?

– Часа два-три.

– Это долго. Бросьте всех роботов, надо успеть максимум за час.

Сергей понял, что с генералом лучше не спорить. Он расставил роботов по указанной линии и отдал команду. Карабкаясь на щупальцах-присосках, восемь роботов забрались на верх судна, остальные принялись резать снизу.

– В целях безопасности нужно отозвать людей из корпуса судна, – предупредил Сергей.

– Ничего, пусть будут внутри. Я им приказал не приближаться к линии резки.

Голубым пламенем светились резаки. По сторонам сыпались снопы искр.

– Тяжело пришлось у Тара? – спросил Сергей.

– Да, но главное мы сделали – уничтожили врага.

– Вы действительно ничего не помните? – спросил Сергей.

– Занимайтесь своим делом! – резко оборвал Конахен. – И если не управитесь за час, вам придется пожалеть об этом.

– Я вас предупредил, что это невозможно, генерал. К тому же вы нарушаете технику безопасности.

– Не твое дело. Если не управишься за час, тебя самого изрежут на кусочки.

– Не очень-то вежливо со стороны звездного героя, – не удержался от новой дерзости Кудрявцев. Рука Конахена скользнула к пистолету.

– Запомни, сынок, никому не позволено безнаказанно хамить генералу Конахену. Просто делай свое дело и поменьше думай о вещах, которые тебя не касаются.

– Ну что, Трип, нашли что-нибудь? – спросил генерал в рацию.

– Ничего, сэр, кругом страшный бардак. Все перевернуто.

– Придется разрезать эту посудину. Уходите оттуда. Роботы уже начали резку.

– Понятно, генерал. Уходим.

Со двора донесся гул флаеров. Конахен метнул настороженный взгляд на Сергея:

– Есть наружные камеры?

Сергей нажал кнопку. На экране монитора было видно, как два флаера с крупными надписями «КГБ» опускались на заводской двор.

– Блокируй вход!

– Каким образом? Конахен выдернул пистолет:

– Я тебе башку разнесу, если не сделаешь!

– Могу только заварить ворота, – сказал Сергей.

– Давай! – рявкнул Конахен и выскочил из будки.

Сергей щелкнул по одному из роботов. Робот оторвался от корабля и покатил к воротам. Люди с нашивками «КГБ» на бронежилетах окружали цех. Двое десантников Конахена с короткими автоматами встали по обеим сторонам цеховых ворот.

«Нам здесь только войны не хватало!» – подумал Сергей.

– Генерал Конахен, ваши действия незаконны! Предлагаю вам и вашим людям немедленно покинуть территорию цеха! – раздался голос из мегафона.

Конахен достал рацию.

– Кто командует операцией? – спросил он.

– Майор Быстрое, Приволжское управление КГБ.

– Майор, свяжитесь с администрацией президента. Там подтвердят мои полномочия.

– Сожалею, генерал, но у меня приказ лично господина Штайна.

– Хорошо, дайте мне десять минут, я сам свяжусь с президентом.

Конахен набрал на рации код доступа прямой президентской связи:

– Господин президент?

– Да, я слушаю тебя, Джо, – после секундной удивленной паузы ответил Донован.

– Господин президент, я забыл на «Бриз-2» свою любимую зажигалку, но меня прикрутили здесь псы Штайна.

– Какую зажигалку, Джо? – не понял президент.

– Свою любимую, которая дорога мне как память о сражении у Тара.

– Брось, Джо, я подарю тебе новую.

– Нет, господин президент, эта со мной уже двадцать лет. Меня не пускали сюда целый месяц, а сегодня я узнал, что «Бриз-2» собираются пустить под нож…

– Джо, у меня тут Штайн. Он говорит…

– Господин президент, я не сделал ничего противозаконного, – быстро заговорил Конахен. – Я прошу только один час, чтобы я мог найти в обломках корабля дорогую мне вещь.

– Успокойся, Джо. Ты явно на взводе. Не стоит она того. А с этим кораблем дело нечисто, недаром же вы все потеряли память. Или это не так, Джо?

– Так, господин президент. Но я должен вернуть мою вещь.

– А ты точно помнишь, что она была у тебя, Джо? Ведь вы даже посадить корабль толком не сумели.

– Да, господин президент, я точно помню, что она у меня была. Прикажите Штайну убрать своих людей.

– Я хочу, чтобы ты понял, Джо… Ты теперь национальный герой, и негоже тебе пятнать репутацию скандалами, которые и выеденного яйца не стоят.

– Я настаиваю, господин президент. – Лицо у Конахена покрылось холодной испариной.

– Я тоже, Джо. Убирайтесь оттуда. И лучше по-хорошему…

– Что?

– Ты слышал, Джо. Не заставляй нас применять силу.

– Вы, наверное, забыли, господин президент, что у меня есть кое-что… – горячечная кровь ударила Конахену в голову. Отступать он не собирался.

– Уж не собираешься ли ты угрожать нам, Джо?

– Я просто хотел предупредить, что у меня есть один маленький пульт…

– Ты о спутнике? Можешь засунуть его себе в задницу. Неделю назад я поменял все коды. Не мог же я доверить грозное оружие человеку, который потерял память. Тебе лучше сейчас просто уйти оттуда, пока еще не слишком поздно. И я обещаю, что постараюсь забыть об этом инциденте.

Конахен достал из кармана небольшой пульт размером с калькулятор и нажал на нем несколько кнопок. Видимо, что-то не сработало, потому что голос генерала предательски дрогнул:

– Прошу вас, господин президент, всего несколько минут…

– Нет, Джо, хватит. Давай выбирайся оттуда, и забудем об этом. Возвращайся в Нью-Порт, я жду тебя.

Конахен опустил рацию. Но затем вновь поднес ее к губам и произнес:

– Продолжаем искать, ребята!

Робот быстро заварил ворота. Голос майора Быстрова раздавался теперь из громкоговорителя внутризаводской связи:

– Приказываю немедленно покинуть помещение! В противном случае начинаем штурм!

Конахен с пистолетом в руке поднялся в будку к Сергею.

– У нас тут заложник, майор, – сообщил он в рацию. – И если не хотите, чтобы пострадал этот парень, лучше не стучитесь в дверь. Трип, я взял заложника. Трех человек ко мне, остальные пусть продолжают работу.

Когда три десантника вылезли наружу, Конахен приказал:

– Один останется со мной. Двое других по краям цеха, возможно, они решатся на штурм.

Роботы уже почти разрезали прочный корпус, когда в окно в крыше цеха влетела и громко взорвалась световая граната.

– Это предупреждение, Конахен! – взревел голос Быстрова в динамике. – Следующим будет газ!

– Так, сынок, готовится газовая атака. – Генерал подмигнул Сергею. – Я знаю один укромный уголок на корабле, где можно спрятаться. Пошли-ка туда. Только возьми с собой пульт управления роботами.

Под дулами пистолетов Сергея вывели в цех и затолкали в космический корабль. Внутри летели искры и слышался скрежет разрезаемого металла. Они быстро прошли по коридору и повернули к командной рубке.

– Давайте сюда, – велел Конахен. – Рубка герметично закрывается. Люк на автономном механизме.

Когда они вошли в рубку, десантник задвинул тяжелую дверь и повернул кремальеру.

– Теперь нас взять будет непросто. Покажи-ка мне, как управляться с этой штуковиной. – Генерал взял у Сергея пульт управления роботами. – Похоже на палмком. Если я направлю роботов на гэбэшников, они их порежут?

– Нет.

– Почему?

– Техника безопасности. Пункт 1.2. «Правил…»

– Ладно, не буду. Только заварю люки, чтобы они не вошли сюда. Ты не возражаешь?

Конахен ловко обвел трекболом трех роботов и направил их к входному люку корабля.

– Нам торопиться некуда, – заявил он. – Можем и посидеть внутри, пока не найдем одну вещицу, которую потеряли во время полета. Почему бы им просто не разрешить мне взять ее? Я ведь никому не мешаю… Нет, Донован определенно сошел с ума.

– Трип, все зашли? – спросил он лейтенанта.

– Да, сэр. Все внутри.

– Отлично. Завариваю вход.

Конахен научился ловко управляться с пультом, и три робота быстро заварили проход.

Агенты КГБ разбили окна и на тросах спустились в цех. Все помещение было заполнено нервно-паралитическим газом. Роботы продолжали разрезать пополам корпус «Бриз-2».

– Что с заложником, Конахен? – спросил майор Быстров.

– Ответь что-нибудь! – Генерал сунул рацию Сергею.

– Со мной пока все в порядке, но эти парни явно маньяки…

– Хватит! – Конахен вырвал рацию. – Майор, может, все-таки договоримся по-хорошему? Дай мне найти зажигалку, и мы уйдем.

– Вы все равно будете задержаны за незаконное проникновение на секретный объект и взятие заложника.

– Тебе ведь тоже не дадут медаль, если мы порежем его плазменными резаками? Лучше не мешай нам. Роботы закончат работу, мы осмотрим трюмы, затем спокойно уйдем. И парень не пострадает. Договорились?

– Предлагаю вам немедленно освободить заложника. Только в этом случае мы можем пойти на какие-то переговоры. Закон о безопасности, как вы знаете, вообще запрещает любые переговоры с террористами.

– Какие же мы террористы, майор? Мы – герои космоса и спасители человечества. – Улыбка скользнула по бледному и напряженному лицу Конахена. – Ваша прогнившая земная бюрократия – вот кто по-настоящему опасен для людей.

– Генерал, вы не выйдете оттуда. У меня приказ председателя КГБ. Через пятнадцать минут мы начинаем штурм. Мы взорвем корабль!

Конахен рассмеялся:

– Парень, ты, видно, никогда не поднимался выше крыши сарая. Эта штуковина рассчитана на поток метеоритов и на прямые попадания лазерных пушек. Давай взрывай! Посмотрим, что у тебя получится!

Команда Конахена, пятнадцать человек десантников, сплотилась вокруг командира. Эти парни из звездного десанта прошли огонь, воду и медные трубы. И ни один черт ни на земле, ни в космосе им был не страшен. Каждый из них был готов умереть за своего командира.

Из-под плазменных резаков роботов сыпались снопы искр расплавленного металла. Спустя тридцать минут после начала работы половина прочного корпуса была уже разрезана. Конахен наблюдал на экране дистанционного пульта за работой роботов. Агенты КГБ рассредоточились по цеху и заняли огневые позиции. Судя по всему, они серьезно готовились к штурму. Но Конахен только посмеивался над их потугами. Генерал сосредоточенно управлял роботами и на все призывы гэбэшников сдаться больше не отвечал.

– Готово! – воскликнул Конахен, когда носовая часть судна отошла от корпуса. Он сразу направил робота в темную глубину трюма. Робот, как огромный паук, заполз в распоротое брюхо корабля и принялся шарить по трюму лучом мощного прожектора. Генерал напряженно следил за дисплеем. Сергей из-за широких плеч десантников наблюдал, как генерал управляется с роботом. Надо отметить, что делал он это неплохо. Робот несколько раз прошелся по трюму, переворачивая груды металлолома и мусора. Наконец Конахен разочарованно отложил пульт управления:

– Ничего нет.

– Что дальше, командир? – спросил Трип.

– Коллинз и Смит, приготовьте джетпэк. Пора убираться отсюда.

– Двое командос затопали тяжелыми башмаками по бронированному полу. В коридоре они взяли какой-то металлический ящик и поволокли его к кормовому отсеку, где находились двигатели.

– Как думаешь, сынок, – обратился Конахен к Сергею, – эта посудина выдержит еще один взлет, свой последний?

– Вы что, собираетесь взлететь? Все дружно загоготали.

– Нет, пока только выскочить отсюда. Вскоре вернулись двое взмокших десантников.

– Все готово, сэр. Джетпэк установлен, – доложили они.

– Отлично. Тряхнем стариной. Давайте, парни, занимайте места, отведенные расписанием, и взлетаем.

– Ты тоже, сынок, – Конахен обратился к Сергею, – приткнись куда-нибудь. Будут некоторые перегрузки. Генерал взял в руки палмком:

– Приготовились… Поехали!

Со стороны кормы раздался вой запушенного реактивного двигателя. Наполовину разрезанная сигара космического разведчика дрогнула на стапелях-тележках, поставленных на рельсы. Через секунду гул усилился, и железная махина тронулась с места.

– Там ворота! – воскликнул Сергей. – Они закрыты!

Конахен только отмахнулся от него.

«Бриз-2», как какой-то гигантский локомотив, резко набрал скорость. Сергей сел в угол на корточки и обхватил голову руками. От резкого удара о носовую часть разрезанного корабля всех толкнуло вперед, и он больно ударился о железную переборку, с которой уже сняли пластиковые панели. Толкая перед собой носовую часть, «Бриз-2» мчался на закрытые ворота цеха. Еще один удар, гораздо более мощный, и ворота, как картонные, разлетелись перед ним. «Бриз-2» вылетел из цеха. Сотрудники КГБ бежали сзади и отчаянно палили по прочному корпусу корабля. Они были бессильны что-либо сделать. Пули с визгом разлетались, рикошетя. «Бриз-2» несся по заводским путям. Конахен еще больше увеличил тягу двигателя.

– Там скоро поворот! Не впишемся! – в отчаянии крикнул Сергей. Он не знал, как остановить это безумие.

– Ничего, мы скоро выходим, – усмехнулся Конахен. – Нас ждут флаеры. – Генерал взглянул на таймер. – Пора, парни, на выход. Приготовиться!

«Бриз-2» несся по территории «Тяжмаша», приближаясь к заводским воротам. До площадки, на которой стояли два флаера, оставалось метров двести.

– Всем в выходной шлюз!

Десантники, держась за стены в этом безумном экспрессе, кинулись к корме. Сергею ничего не оставалось, как последовать за ними.

– Взрываю джетпэк! – объявил Конахен. Корма с грохотом отвалилась и огненным шлейфом потянулась за кораблем. Внешний люк шлюзовой камеры сорвало мощнейшим взрывом, но внутренняя переборка, рассчитанная на космические столкновения, выдержала. Ее открыли ручным механизмом.

– Уходим! – крикнул генерал, когда корабль поравнялся с площадкой, где стояли флаеры. Один за другим десантники прыгнули в открывшееся отверстие. На ходу они дергали за кольца управляемых крыльев и мягко взмывали в воздух.

– Прощай, парень, не поминай лихом! – кивнул Конахен Сергею. Генерал шагнул к люку и дернул за шнурок управляемых крыльев. В полете они расправились у него за спиной, обеспечивая мягкую посадку.

Кудрявцев остался один в железной махине, неудержимо несущейся к опасному повороту. Медлить было нельзя. Еще немного, и тележки сойдут с рельсов. Внизу проносилась земля, покрытая жухлой травой. Сергей сгруппировался и прыгнул.

Бравые десантники приземлись прямо на площадке у флаеров. Двух агентов, охраняющих флаеры, тут же положили на землю. Флаеры взмыли в небо. Операция по захвату «Бриз-2» закончилась если и не совсем успешно, то, во всяком случае, без потерь.

Сектор С-9.

За пределами мировой Сети Протосса

«Эксельсиор» перешел в гиперпространство и вынырнул в точке Вселенной, которая на картах эльфидов обозначалась как «2435» сектора С-9. Об этом заповедном месте ходили легенды, и даже сам консул Протосса Ксирон не знал, что здесь находится на самом деле. Точка «2435» была укрыта вуалью тьмы. Ни один сканер Сети, ни один непрошеный звездолет не мог проникнуть сюда без особого на то разрешения Темных Храмовников, получить которое было весьма непросто. Консул, пока не решился окончательно разорвать отношения с храмовниками, неоднократно пытался пролить свет на эту тайну. Вел переговоры, чтобы его представителей допустили в «2435», но все его усилия оказались тщетны. Орден свято оберегал свои тайны. Теперь же, после предания казни экзарха Аиура Зератула и его сподвижников, вход в эту точку пространства для протоссов был закрыт окончательно.

Пространство за бортом «Эксельсиора» окутала густая тьма. Она клубилась темными вихрями, скрывая свет далеких звезд и даже местного светила Роо. «Эксельсиор» перестал слушаться руля. Все управление гостевыми судами принимал на себя командный центр Темного Храма. С помощью особого луча, исходящего из Темного Храма и единственно способного пронизать окружающую тьму, не проницаемую ни для каких иных видов излучения, корабль просканировали и провели на посадочную площадку. Здесь, в укромном уголке Вселенной, находился Темный (или, как еще говорили, Скрытый)

– Храм Первичного Творения – прибежище немногочисленных последователей древней веры.

«Эксельсиор» замер на посадочной площадке, висящей в темной пустоте. Лучи мощных прожекторов крейсера выхватывали только пару метров расчерченной полосы перед собой – дальше была непроницаемая тьма.

Из бортовых динамиков корабля раздался голос:

– Приветствую вас, братья! Я рад, что вы смогли выскочить из цепких лап консула.

– Спасибо тебе, брат Касир, и вам, братья! Только благодаря вам мы смогли избежать Вечного Забвения.

– Мы с нетерпением ждали вас. Со времени нашей последней встречи произошло много событий, и нам многое нужно обсудить.

– Да, брат Касир. Мы тоже хотели бы услышать мнение братьев обо всем происходящем.

Храмовники во главе с Зератулом последовали к выходу. Где находилась посадочная площадка: в воздухе или на земле– не знал никто. Все вокруг было объято тьмой. Когда ворота шлюза распахнулись, из темноты вынырнула длинная кишка перехода и присосалась к корпусу корабля. Храмовники вступили в переход. Диафрагменное отверстие за ними затянулось, и они плавно поплыли куда-то на эскалаторе.

Свет Роо как всегда неожиданно резко ударил по глазам. Они очутились под высоким прозрачным куполом, пронизанным яркими лучами сверхновой звезды. В огромном беломраморном зале, открыв проход для гостей, стояли братья-храмовники. А среди них с радостной улыбкой и открытыми объятиями стоял Касир, настоятель Темного Храма и избираемый глава ордена.

– Зератул, брат мой! – Он заключил храмовника в объятия. – Вы сделали это!

– Да, брат, опасность отступила. Планета зоргов разрушена, и мы получили в свое распоряжение «Белый Вихрь».

– Великая победа, братья! Мы все гордимся вами. Слава Адуну, окончилось великое противостояние!

– Я тоже счастлив, брат Касир, что все получилось, но у меня остались некоторые сомнения.

– Какие сомнения, брат?

– Об этом я бы хотел поговорить с тобой с глазу на глаз, – тихо произнес Зератул.

– Предвечный отвел угрозу, братья! – громко возгласил Касир. – Третья уродливая раса повержена! Повержена, несмотря на отступничество консула. Теперь мы можем спокойно продолжить дело, завещанное нам Изначальными Мы будем творить и совершенствовать жизненные формы, улучшая и обогащая наш мир. Теперь, когда угроза уничтожения двух цивилизаций отступила, мы должны больше внимания обратить на вторую форму. Наша обязанность состоит в том, чтобы помочь людям подняться на следующую ступень прогресса. Может, кто-то и не согласится со мной, но это предмет дискуссии… Пока же, братья мои, давайте свершим торжественную мессу в честь великой победы над нашим извечным врагом!

Передняя стена храма разошлась, и взорам предстала ротонда с колоннами под прозрачным куполом. Касир поднялся внутрь по ступеням. Свет, падающий широким столбом откуда-то сверху, наполнил все пространство ротонды. Главный жрец встал в круг света. Свет преобразил и облагородил его лицо, придав суровым и мужественным чертам какую-то несвойственную им мягкость и глубину. Раздался тихий звон колокола. Все обратили взоры к небу. Там на фоне прозрачной голубизны ослепительно сияла Роо.

– Ирчадандр, древний ангел, мы взываем к тебе! – раздался голос Касира, усиленный скрытыми акустическими системами. – Со времен Сотворения не было радостнее дня. Враг наш повержен, и отныне во Вселенной нет места несовершенству! Раздели же эту радость с нами, вестник Адуна! Укажи нам путь к совершенству и научи, как его достичь!

Вновь негромко пробил колокол. Храмовники склонили головы в смиренном поклоне. Ирчадандр – священное существо Изначальных – должен был появиться в храме. Прошло несколько томительных минут. И вот пилоны в храме озарились ярким светом. В воздухе разлился слабый запах озона и едва уловимый аромат благовоний. В вышине под куполом Храма послышались взмахи мощных крыльев.

– Благодарим тебя, Ирчадандр, что услышал нашу молитву! – возгласил Касир. – Смиренно и благоговейно внимаем данному через тебя Слову. И пусть оно, как всегда, наполнит мудростью наши рассудки.

Ирчадандр, сложив белые крылья, опустился на купол ротонды. Его лицо и человеческое тело светились изнутри и распространяли вокруг радужные волны света. Ирчадандр был последним из когорты Извечных, павших миллионы лет назад в битве с красными гигантами. Это реликтовое существо было самой большой тайной и святыней Темных Храмовников. И благодаря ему храмовники могли похвастаться обладанием такими тайнами, какие и не снились заносчивым протоссам.

– Мы одержали победу, Ирчадандр! Зорг повержен. Мы снова готовы вести Вселенную по пути высшего прогресса, предначертанному Изначальными.

Участники мистерии устремили сотни глаз на древнего ангела: как он отнесется к этому сообщению? Священное существо с загадочной улыбкой на лице хранило молчание. Взгляд Ирчадандра словно бы обратился внутрь себя, отыскивая в неисчерпаемых глубинах мудрости признаки грядущих перемен. Храмовники неизменно поражались способности этого существа отыскивать в настоящем те путеводные нити, из которых неотвратимо слагалась прочная ткань будущего.

Оракул произнес тихим мелодичным голосом:

Как и в былые времена,

ковчег пристал у берега земного.

Но, если встарь из плена водяного

существ по паре вывез Ной,

теперь спасен всего Один –

создать способный тварей легионы.

И форм его Единого так много,

что навсегда утратит свой покой

Вселенная, взывая к Богу.

Все услышали слова священного существа и замерли пораженные. За сотни тысяч лет, прошедших со времен создания Храма, Ирчадандр еще ни разу не ошибался.

– Зорг жив? – встрепенулся Касир. Лучезарное лицо Ирчадандра омрачилось:

Сокрыт во мраке, заточен во тьме,

он ждет, когда наступит час и миг удобный,

чтобы, набравшись сил, могущества в земле,

миньонами во всех мирах повелевать свободно.

– Но ведь терраны взорвали планету! Зорг не может быть жив! – в отчаянии вскричал Касир.

Не обращая внимания на возгласы жреца, Ирчадандр изрек еще один стих:

Грядущего незримы перемены.

Они живут сейчас, живут в былом,

но рано или поздно наступает время,

когда пророчества перестают быть только сном.

И в этом мире, где взаимосвязь явлений

пронизывает все аспекты бытия,

конечный смысл всех живых значений

предугадать способна лишь судьба.

– Что нам делать, Ирчадандр?! – Касир никак не мог смириться с мыслью, что Зорг жив.

Но древний ангел уже потерял всякий интерес к общению с этими несовершенными существами. Он взмахнул крыльями и вознесся к вершине купола, покрывающего храм, где и растворился в ярком сиянии Роо. Братья-храмовники застыли в тягостном молчании.

– Настоятель Касир, я бы хотел поговорить с тобой об этом, – сказал Зератул.

– Хорошо, брат, давай обсудим все это наедине, а затем наши доводы представим совету.

Зератул и Касир шли вдоль ряда теплящихся слабым светом пилонов. Кисти пышной растительности, озаренные ярким светом Роо, пробивались сквозь колоннаду. В конце аллеи тихо журчал фонтан. Эта обитель, как и Храм на Аиуре, была поистине райским уголком.

– Когда мы взяли на абордаж корабль терран, они встретили нас ураганным огнем. Один из землян случайно получил ранение в этой стычке. На борту мы обнаружили киборга Синоса, которому терраны отстрелили руки, чтобы он не привел в действие кибернетические ядра. Нам пришлось нейтрализовать терран, а потом стереть их память.

– Но это противоречит нашей традиции, брат.

– Другого выхода не было. Нужно было изъять у них «Белый Вихрь» и все упоминания об этом священном оружии. Еще на пути к Тару на связь с нами вышел претор Арекс и сообщил, что после посещения терранами Архивов Храма пропал пси-эмиттер. Но на корабле терран мы его не нашли. И уже тогда у меня зародились подозрения – ведь «Бриз-2» садился на инвазированную Зоргом планету.

– По словам Ирчадандра выходит, что Зорг мог попасть на Землю только с этим кораблем.

– Мы просканировали весь корабль, всех членов экипажа, тех людей, что подобрали на Таре, и даже нас самих, но не обнаружили никакого присутствия Зорга. И тогда, чтобы терраны не смогли воспользоваться пси-эмиттером, мы решили стереть из их памяти все связанное с посещением Аиура.

– И тем не менее Зорг на Земле…

– Пока это лишь догадка, Касир.

– Не думаю, брат. Ирчадандр еще никогда не ошибался.

– Значит, если Зорг был на корабле терран, он мог находиться только в пси-эмиттере. Это единственное вместилище Зорга, просветить которое наши сканеры не в силах.

– Да, Зератул, все это довольно странно. И роль претора во всей этой истории…

– Мне трудно допустить мысль о сознательной утечке. Арекс, правда, подчеркнул, что он проводил терран в Архивы по распоряжению консула.

– Как же тогда пропал пси-эмиттер из Архивов? Ведь он же хранился в витрине из силовых полей.

– Не знаю, брат. Иногда мне кажется, что Зорг всесилен… – Зератул внимательно поглядел в глаза Касиру.

– А ваша казнь? Не способ ли это убрать оппозицию, чтобы встать на сторону Зорга? Ведь все это совпало как раз с событиями на Таре.

– Здесь есть над чем задуматься. Но, с другой стороны, консул сам предоставил землянам «Белый Вихрь», чтобы они смогли уничтожить инвазированную планету. Признаться, я не ожидал от него такого…

– И в то же время подсунул им пси-эмиттер… Для чего? Возможно, чтобы Зорг попал на Землю. Тебе не кажется, что стоило терранам высунуть свой нос дальше их звездной системы, как властями Протосса стали овладевать параноидальные мысли о сохранении мирового господства? Хотя мне, находясь вдали от вселенских страстей, трудно судить об этом. Взаимоотношения форм всегда были так запутаны…

– Нет, брат, теперь мне они ясны как никогда. Война! И этим все сказано.

– Мудрость гласит, что в этой войне не может быть победителей.

– Может быть, оно и верно, но ведь был же Зорг скован в скальной породе на тысячу лет! Возможно, его и нельзя победить, но можно нейтрализовать на довольно долгий промежуток времени.

– Долгий для второй формы, брат, – улыбнулся Касир. – Для подлинных же приверженцев Адуна это всего лишь миг… Ты, брат, все еще живешь представлениями своих предков.

– Да, настоятель, мне еще трудно привыкнуть к этой новой длительности. Мое детство прошло в колонии на Марсе. И мои родители были второй формой. Хотя все это и было сто лет назад.

– Мы помним, как спасли тебя, маленького, из космического корабля, терпящего бедствие. К сожалению, твои родители были уже мертвы. А кто еще из терран в твоей команде, брат Зератул?

– Джордан, брат Касир. Резур и Дворг – гуманоиды с Терса.

– Думаю, вам надо отправиться обратно в этот мир и установить там наше наблюдение. Если Зорг на Земле, он скоро вырвется на свободу. И тогда конец человеческой цивилизации неизбежен. Но он не должен быть таким. Вторая форма не вечна и не совершенна и в силу этого рано или поздно должна будет прекратить свое существование. Однако мы должны приложить все усилия, чтобы этот процесс протекал в рамках мирного, добровольного и осознанного развития человечества к лучшему, более совершенному и возвышенному духовному состоянию. И уж конечно распространение отвратительных зоргов по Вселенной абсолютно недопустимо.

Отправляйтесь с братьями на Землю и отслеживайте все процессы, там происходящие. И если возникнет угроза возрождения Зорга, уничтожьте его в зародыше, чего бы вам это ни стоило.

– Понимаю, брат Касир. Земля – это мой исторический дом, и я в ответе за мир людей.

– Я рад, брат Зератул, что ты понял и принял это. Как можно скорее отправляйтесь на Землю и выведите на орбиту станцию-призрак. Это будет ваш дом. Следите за этим миром. Мы должны помочь терранам выжить и подняться на следующую ступеньку цивилизации. Хотя столь быстрый прогресс и противоречит принципам Адуна. Но, думаю, этим малым злом мы можем предотвратить зло большее.

– Да свершится воля Адуна, брат Касир. Мы сделаем все, что в наших силах.

– Ен Таро Адун, Зератул!

– Фор Адун, Касир!

Земля.

Европейский сектор. Париж

– Доброе утро, мсье. – Огюст Риэ расплылся в широкой улыбке. – Ваш заказ готов.

– Вот как? А я, признаться, думал, что мне придется еще пару деньков подождать.

– Нет-нет, мсье, у меня давно не было такого интересного заказа, и я даже забросил все остальное… Они восхитительны – эти камни.

Ювелир достал из сейфа шкатулку и положил ее на витрину перед Андреем.

– Взгляните, мсье. Все сделано так, как вы просили.

Андрей открыл старинную резного дерева шкатулку, в которой мсье Риэ хранил свои заказы. Семь самоцветов вспыхнули радужными огоньками. Сомов от души восхитился:

– Как красиво!

Невзрачные камешки, что вручил ему Соджо-лама, в опытных руках ювелира обрели блеск и сияние, до той поры им несвойственные. Андрей развернул старый пергаментный свиток с изображением схемы огранки.

– Не сомневайтесь, мсье, все сделано точно, в полном соответствии с чертежами.

– Я вполне доверяю вам, мсье Риэ, но это очень ответственное задание, и любая оплошность недопустима. – Вытаскивая по одному самоцветы из шкатулки, Андрей стал сверять их форму с чертежом.

Все было исполнено с безукоризненной точностью, и Сомов с восхищением взглянул на ювелира, который в это время занимался с пожилой супружеской парой, выбиравшей бриллиантовое колье. Семь ключей были готовы Вот только какие замки должны были они отпереть, Андрею было неведомо.

– Огромное спасибо, мсье Риэ. Вы сделали большое дело. Настолько важное, что его значение трудно переоценить. Я бы хотел, чтобы вы сами проставили на чеке сумму, какую вы заслуживаете. Однако организация, которую я представляю, хотела бы, чтобы все сведения об этом заказе хранились в глубокой тайне.

– Без проблем, мсье. Мы, ювелиры, как врачи и адвокаты, умеем хранить чужие тайны, – улыбнулся Риэ. – Но я не хочу брать с вас деньги. Я сделал эту работу по личным мотивам. У нас есть одно старинное семейное предание. Оно гласит, что мы происходим из рода карликов. Что это означает, я и сам не знаю, но в нем говорится, что однажды к нам придет человек и принесет семь камней на огранку. Эти камни сыграют большую роль в будущем, и благодаря им мир будет спасен. Так сказано в предании. Я не знаю, мсье, чему тут верить, чему нет, но кое-что уже сбылось… вы ведь пришли, верно? Так что пусть моя совесть будет чиста – я только исполнил волю моих предков.

– Как странно, – удивился Андрей. – Я никогда бы не подумал об этом. Камни мне вручил один человек, последователь древнего учения. К сожалению, я не вправе ни открыть вам его имя, ни посвятить в тайны этого учения. Но прошу, примите, пожалуйста, заслуженное вознаграждение. Вот чек – напишите на нем сумму, какая бы вас устроила.

– Ну хорошо, я сделаю это, но только потому, что такова природа вещей в этом жестоком и корыстном мире, – сказал Огюст Риэ и взял чек. Он написал сумму на чеке, и Андрей тут же, не глядя, подписал чек.

– По этому золотому чеку вы без проблем получите деньги в любом банке.

– Нисколько не сомневаюсь, я уже имел дело с такими чеками, – сказал ювелир.

– Всего хорошего, мсье Риэ.

– До свидания, заходите просто так, даже когда ничего не понадобится.

– Непременно.

Андрей вышел из магазина и присел на скамейку в небольшом скверике. Париж лежал перед ним праздничен и наряден. Солнышко трогало всех живущих мягкими лучиками раннего лета, а мимо, каждый раз срываясь с крючков восхищенных взоров, проплывали красивые женщины. Вдали, переливаясь радугой голографических рекламных щитов, стремилась поймать редкие облачка Эйфелева башня.

Андрей достал телефон и набрал номер Вонг Чу.

– Все сделано. Камни огранены, – сообщил он координатору.

– Замечательно. Вы, наверное, слышали, что команда Конахена совершила нападение на завод, куда поместили «Бриз-2» для утилизации. Они что-то искали. Это очень подозрительно. У меня есть на этот счет кое-какие соображения, но нужно все выяснить точно. Вместе с Конахеном на Землю прибыла команда капитана Джима Рэйнора. Они тоже ничего не помнят о событиях на Таре, но найти их легче, и, я думаю, вы сможете установить с ними контакт. Для нас очень важна информация о том, что в действительности произошло на Таре. Выйдите на контакт с группой Рэйнора и выясните все, что можно. Джим Рэйнор отличный парень, и, если он заговорит, это даст нам дополнительный шанс на удачу. Времени осталось совсем мало, Андрей…

– Да, я все понял, координатор Чу. Сегодня же вылечу в Америку.

– Желаю удачи, Андрей.

– Спасибо. До свидания.

Андрей зажмурился. Мир перед ним был такой привычный и узнаваемый. Но, если закрыть глаза, можно было представить темноту и пустоту, стоящую за всем этим. И из этой пустоты, сорвавшись с тормозов где-то в темных глубинах Галактики, на них несся безумный экспресс, грозя раздавить и разрушить мир, в котором было место и этому нарядному праздничному Парижу, и самому Андрею, мирно греющемуся сейчас на скамейке под теплыми лучами солнца. События развивались стремительно и, что удивительно, будто по расписанию. И задача Андрея, как и всего Братства, заключалась в том, чтобы столкнуть с рельсов этот адский поезд.

Земля.

Европейский сектор. Исследовательская база НАТО под городом Мостар

Присев на краешек стола, заведующий лабораторией биосинтеза доктор Генри Симпсон беседовал по телефону с начальником сектора научных разработок генералом Плавичем:

– Да, мы уже закончили. Без сомнения, это яйца зоргов. Положили на консервацию. Нет, сначала мы хотели бы закончить полное исследование биохимии, а затем уже можно будет подумать о клонировании, хотя я пока не представляю, как это можно сделать.

– Но клонирование в принципе возможно? – спросил генерал.

– В принципе да. Ничего невозможного нет, законы развития всех живых существ одинаковы. Мы ведь уже клонировали марсианского кузнечика. Тогда тоже потребовалось построить для этого целый блок. Как только мы управимся с биохимией и расшифровкой генома, сразу же приступим к работам по клонированию.

– Понимаете, док, меня поторапливает администрация президента и военные. Им не терпится узнать, что же это за твари, с которыми мы столкнулись на Таре, и каковы их боевые возможности.

– Я понимаю, генерал. Мы ускорим работы и приблизительно через пару недель поговорим об этом более предметно.

– И вот еще что, Генри. Президент просил показать ему реконструкцию этих видов. Не могли бы вы снять небольшой ролик, как это вы делали с марсианскими видами? Это весьма впечатляет, док.

– Спасибо. Сегодня же дам задание компьютерщикам. Снимков космического наблюдения с планеты Тар у нас полно.

– Очень хорошо, Генри. Желаю удачи!

– Вам тоже, генерал! До свидания.

Генри Симпсон отложил трубку и направился в лабораторию номер двенадцать. В большой стеклянной колбе стояло яйцо, доставленное на Землю командой Рэйнора.

– Ну, что у нас нового? – спросил Симпсон молодого ученого из России Ивана Стукова.

– Самое удивительное – их превращения. Генетический код сложен, но мы уже процентов восемьдесят расшифровали. И ничего не поняли. Личинка может превратиться в любую форму. Заложено только процентов сорок информации – основные кирпичики, так сказать, – и ничего больше.

– А у человека, Иван? Помните все эти дискуссии?

– Все равно у человека намного больше. И кроме того, многие ученые согласны с мыслью, что генный код описывает не всё, существуют еще некие волновые, или квантовые, процессы…

– Как и у всякой божьей твари, Иван. У человека меньше, у этих, – Симпсон кивнул на яйца, – больше.

– Знаете, что интересно? Мы попытались построить компьютерную модель их развития, и у нас получилось только какое-то белковое желе, совершенно не структурированное.

«Есть много, друг Горацио, на свете, что и не снилось нашим мудрецам…» – продекламировал Симпсон. – Мне только что звонил генерал Плавич, настаивает, чтобы мы ускорили работы по клонированию. Запросил реконструкционный ролик для административного совета, наподобие того, что мы делали по Марсу. Господам из совета не терпится пощекотать себе нервы. Я уже говорил с программистами и аниматорами, к концу недели обещают успеть. А ты говоришь: желе. Мы им такое покажем, что они ночь спать не будут. А вот с клонированием надо поторопиться. Ты когда намереваешься приступить?

– Остаток кода расшифруем к понедельнику, но это только полдела. Через пару дней я закончу отчет, там сам все увидишь. Они удивительно пластичны – эти твари. Ни одно живое существо не способно так перестраивать свои клетки. У них открытый код, и ума не приложу, откуда у них что берется. Если, конечно, нам не приснилось все то, что случилось на Таре. Возьмем любое насекомое с полным превращением: яйцо, личинка, куколка, имаго. Полный цикл. На стадии куколки уже проявляется морфология. И все описывается генетическим кодом. Здесь же, как сказали бы программисты, исходник. На трех первых стадиях вплоть до имаго они могут изменяться, как хотят или как им внушают. Они могут выращивать у себя все, что пожелают: ноги, крылья, рога – и бог знает, что еще. Это невероятно.

– Да, есть над чем задуматься. Когда начнете опыты по клонированию, попробуйте экранировать контрольные образцы клеток от излучений во всех диапазонах.

– Я тоже хотел это попробовать. Но очень сложно технически. Бог всегда находит способ, чтобы связаться со своими чадами.

– Так обмани Бога – ты же ученый. Мы можем получить чистые формы без всякого постороннего влияния. Попробуй, Иван, задача того стоит.

– Генри, а ты не боишься того, что получится? – Иван как-то странно взглянул на руководителя поверх очков.

– Сначала получим – потом разберемся. Послезавтра меня вызывает Плавич, так что поторопись с отчетом. Надо доложить о предварительных результатах, – по-деловому ответил Генри.

Земля.

Африканский сектор. Секретная база звездного десанта Нуаго

На рассвете три флаера появились над джунглями, описали широкий круг и зашли на небольшую посадочную площадку, очерченную дорожками красных и голубых посадочных огней.

– Только так, парни, быстро и без сантиментов. Нам нужна эта база. Здесь недалеко есть мощная радиостанция. Пора нам напомнить о себе. – Генерал обвел взглядом суровые лица десантников.

Зависнув над посадочной площадкой, флаеры медленно опустились на землю. Конахен с бластерной пушкой первым выскочил из летающей машины.

– Пароль! – Как из-под земли перед ним выросли трое рослых негров в камуфляжной форме.

– Пушка! – не задумываясь, ответил Конахен и в тот же миг нажал спуск. Огненные шары мощного бластера разметали часовых на кровавые ошметки. Тотчас с четырех окружающих лагерь вышек ударили пулеметы. Пятерых десантников зацепило, одного – насмерть.

– Ну-ка, Трип, задайте им жару! – разозлился генерал.

Взвились фонтанчики выжженной солнцем утрамбованной земли. Десантники залегли и открыли огонь по вышкам из автоматов и бластеров. В лагере громко завыла сирена. Из домиков-казарм выскакивали полуодетые люди и бежали к укрытиям и двум бетонным дотам.

– Коллинз, не дайте им укрыться в бункерах! Минометы, огонь!

Расчеты трех небольших минометов открыли огонь термобарическими снарядами. Яркие вспышки огня залили лагерь.

Передовая группа десантников ворвалась в траншеи, в которых еще не успели укрепиться защитники.

– Снайперы, огонь по башням! – скомандовал Трип.

Снайперы изготовились к стрельбе. Длинные снайперские винтовки на ножках были снаряжены мощными разрывными пулями. Стрелки быстро поймали в электронно-оптические прицелы бойницы башен и нажали спусковые крючки. Три башни взорвались почти одновременно. Еще до выстрела с четвертой башни почти кубарем скатился охранник и бросился наутек в джунгли. Бараки на территории базы горели ярким пламенем, и после еще одного минометного залпа стрельба с той стороны почти полностью стихла.

– Нет, не зря мы пополнили арсенал космическими средствами. С помощью обычных вооружений мы бы не взяли эту базу, – с удовлетворением констатировал Конахен.

Терять генералу было нечего. После налета на сарапульский «Тяжмаш» его объявили преступником и разыскивали по всей Галактике. Он мог бы легко укрыться здесь, в джунглях Африки, но не это было нужно сейчас генералу. Конахен не хотел остаться в истории мятежником-одиночкой. Он знал подлинную и сокровенную ПРАВДУ и не сомневался, что после того, как откроет ее людям, у него найдутся тысячи сторонников.

Через полчаса остатки местного гарнизона были полностью уничтожены. Путь к радиопередающей станции был открыт. Захватив джипы на разгромленной базе, десантники двинулись в глубь джунглей. Там, в трех километрах от базы Нуаго, находилась секретная радиостанция дальней связи звездного десанта.

Земля.

Европейский сектор. Россия. Сарапул

Больше всего он, конечно, обрадовался ей. Когда Светка влетела в палату, на его лице расплылась такая глупая и счастливая улыбка, что он даже сам себе удивился. Нет, он и вправду счастливо отделался. Всего-то перелом ноги. А эта огромная железная махина рухнула в каких-то двадцати метрах от него, но ни один обломок его не коснулся.

– Сережка, ты в рубашке родился! Надо же! – Вслед за этим последовал долгий поцелуй в его запекшиеся губы. Было даже как-то неловко: он весь пропах этими больничными запахами и уже пару дней не брился.

– Светка, я так рад, что ты пришла!

– Меня два дня не пускали. Говорили: нельзя после операции.

– Я очнулся только вчера вечером. Сложный перелом – ногу по косточкам собирали.

– Главное, ты жив! Эта железяка прямо рядом с тобой упала! Я там была, прибежала, как только услышала, что на заводе какая-то беда. Директор до сих пор успокоиться не может. Следователей всяких, военных понаехало! Допрашивают всех подряд.

– Ко мне тоже вчера приходил следователь службы безопасности. Спрашивал, что искал Конахен. Я ему говорю: мне сказал, что зажигалку. Но так ничего и не нашел. Злой был.

– Кто бы мог подумать, что такой человек, как Конахен, решится на такое? Помнишь, парад показывали и награждение десантников, какой он там красивый!

– Я тут вспомнил, как мы с тобой были на пляже. Помнишь ту звезду, что падала с неба? Я теперь понял – это был «Бриз-2».

– Да ты что? – удивилась Светка.

Но Сергей все помнил отчетливо. Луна тогда светила так ярко, что видно было почти как днем. Ее светлое блюдце дробилось множеством серебристых бликов в зыбчатых волнах великой русской реки. Как только их автомобиль остановился над речным простором, из него тотчас вырвалась Светка и побежала, распростерши руки:

– Я лечу! Лечу!

Сергей вылез следом и пустился за ней по склону, устеленному ковром из росистой травы.

– Летим вместе! Сейчас я тебя догоню!

– Не догонишь! Не догонишь! – Она и впрямь летела над берегом, и только ее длинные стройные ноги мелькали над порослью мокрой травы.

Сергей догнал ее почти над самым берегом. Они упали в траву и задохнулись от смеха и сбившегося дыхания. Так, обнявшись и заходясь от смеха, и покатились по склону к реке.

– Стой, сумасшедший, – Светка с трудом остановила движение, когда ее ноги коснулись воды.

– Смотри, луна какая!

Сергей повернулся к небу, и тотчас же Светка, напав сверху, закрыла его рот страстным поцелуем. Он обнял ее за талию и ощутил под руками гибкий стан и резинку тугих трусиков. Они слились в долгом поцелуе. Светкин язык раздвинул ему губы и проник в рот. Их языки коснулись друг друга, и на Сергея накатила непереносимая волна возбуждения. Светка закрыла глаза. Ее тело полностью расслабилось и стало послушным в его руках. Они лежали на кромке речной волны, и их ноги омывала ленивая волжская вода.

И тут на мгновение Сергей открыл глаза и увидел, что со стороны Луны несется какой-то объект. За ним тянулся яркий огненный след.

– Смотри, Светка, звезда падает!

Светка оторвалась от него и посмотрела в небо. Падающая звезда летела прямо на них.

– Ой, что это?

Точка на фоне Луны росла, закрывая светлый диск.

– Мамочка, – прошептала Светка.

Теперь и Сергей понял, что это какой-то космический корабль или самолет, охваченный пламенем. Он пронесся над Волгой и упал в степи. Горизонт озарился далеким заревом. И будто этого ждали: в небе сразу возникло звено флаеров, мигающих бортовыми огоньками. Флаеры низко прошли над рекой и углубились в степь. О странном происшествии тогда промолчали. И только спустя пару недель объявили о победе на Таре и провели парад в далеком американском Нью-Порте.

– Да, видно, очень уж ему понадобилась эта зажигалка, раз пошел на такой риск, – сказал Сергей.

– Президент выступал. Конахена объявили в межпланетный розыск. Будто он сможет с Земли куда-то скрыться.

– А может, и сможет, раз уж «Тяжмаш» смог захватить, – улыбнулся Сергей.

– Да «Тяжмаш» твой! – махнула Светка. – Дыра дырой, проходи, бери что хочешь.

– Но-но, нас последние две недели, когда привезли «Бриз-2», так охраняли, как базу какую военную.

– Ладно, Сережка, поправляйся! Вот тебе гостинцы. – Светка поставила на прикроватную тумбочку пакетик. – Поправляйся скорее, я тебя жду. Дай-ка я тебя еще разок поцелую!

Земля.

Американский сектор. Секретная база НАСA «SP-1»

Полковник Слиман отложил в сторону личное дело лейтенанта КГБ Кэролин Рэнд. Теперь он знал о ней гораздо больше. И то, что у нее были обнаружены парапсихологические способности выше средней нормы, о многом говорило Слиману. Доктору Джексону так ничего и не удалось добиться от астронавтов, поэтому мистер Слиман решил действовать более решительно и прямо. Он понимал, что от успеха его действий во многом зависела безопасность Земной Федерации, и последнюю серию экспериментов решил провести самостоятельно.

– Мисс Рэнд, мы вынуждены еще раз проверить ваши показания на полиграфическом сканере. В прошлый раз у нас появились некие сомнения относительно…

– Я вам сказала все, что знаю!

– Не надо так нервничать и перебивать, мисс Рэнд. Вы офицер разведки и должны полностью соответствовать требованиям служебного долга.

– Как вы мне надоели! – презрительно сморщилась Кэрри.

– Все дело в том, что полиграф показывает, что вы не полностью утратили память, как остальные. А значит, что-то не договариваете. Хотя допускаю, что отчасти это может объясняться вашими хорошо развитыми парапсихологическими способностями.

– Что вам от меня надо? Я в этой чертовой дыре уже три недели! И каждый день бесконечные допросы!

– Вы можете пробыть здесь еще дольше, если у вас не возникнет желания сотрудничать с нами.

– Я уже сказала все, что знаю.

– Давайте попробуем еще разок, – примирительно произнес Слиман. – С самого начала, и на полиграфе.

Кэрри усадили в большое кресло. Над ним черным стеклянным колпаком нависал сканер. Ее руки и каждый в отдельности палец охватили металлическими кольцами. Лаборантка расстегнула на груди Кэролин две пуговицы форменной рубашки и прикрепила смазанный токопроводящей смазкой электрод. Слиман, нагло улыбаясь, и не подумал отвести взгляд от ее груди. Кэрри метнула на него испепеляющую молнию.

– Итак, мисс Рэнд, приступим. В прошлый раз мы остановились на том, что вас подобрали с поверхности Тара некие неизвестные существа.

– Я этого не говорила.

– Возможно. Но эти данные экстраполировал пси-анализатор. Теперь я хочу, чтобы вы это произнесли вслух.

– Что произнести?

– Меня подобрали неизвестные существа.

– Меня подобрали неизвестные существа, – быстро проговорила Кэрри. – Что еще?

– На этой стадии пока все. – Слиман отвернулся к дисплею.

– Все верно, Кэрри. Кривые почти совпадают. Вы говорите то, что думаете. А думаете, следовательно, то, что говорите.

Замечательно Теперь мы можем перейти к дальнейшим воспоминаниям.

– Я ничего не помню.

– Не помните с какого момента?

– С того, как нас подобрали, – в тысячный раз ответила Кэрри.

– Неизвестные существа?

– Я не знаю, кто это был.

– Но вы ведь только сейчас сказали и подумали: «неизвестные существа».

– Я не знаю, что я подумала.

– Но ведь сказали?

– Повторила за вами.

– Прибор нельзя обмануть, Кэрри. Вы имели в виду это понятие: «неизвестные существа».

– Что вы от меня хотите?

– Попробуйте вспомнить, какие они.

– Не могу.

– Хорошо, прежде чем двигаться дальше, можно удовольствоваться и этим. Главное, вы признали, что понятие «неизвестные существа» имеется в вашем сознании.

– Я этого не говорила.

– Не важно. Вы об этом думаете. А раз существует понятие, значит, в вашем сознании должно существовать и его расширенное определение. Мы должны это исследовать. Вы не торопитесь, мисс Рэнд?

– Идите к черту.

– Хорошо, я понял, что не торопитесь. Тогда можно будет использовать методику последовательного перебора, чтобы приблизиться к определению понятия «неизвестные существа». Вы понимаете, о чем я? Красный, большой, злой – и так далее методом последовательного перебора. Полиграф будет ловить вашу реакцию на каждое понятие или определение. Анализатор вычленит нужные значения. Сколько это займет времени – одному богу известно. Но мы ведь с вами не торопимся, не так ли, мисс Рэнд?

– Вы добьетесь того, что я перестану отвечать.

– Это совсем не в ваших интересах, мисс Рэнд. При таком отношении вы рискуете проторчать здесь не один год. Я же хочу максимально ускорить и упростить этот процесс. Помогите мне, мисс Рэнд. Сгруппируйте в вашем сознании ассоциативные представления, связанные с понятием «неизвестные существа». Тогда мы сможем добиться более быстрых и продуктивных результатов.

На Кэрри вдруг навалилась страшная усталость. Ей стало все равно: пусть делают с ней все, что им угодно.

– Я не могу это ни с чем ассоциировать.

– Что ассоциировать, мисс Рэнд? – спросил офицер и уставился на экран компьютера.

– Неизвестные существа.

– И не надо. – Слиман смотрел на монитор и что-то быстро вводил с клавиатуры. – Вот вы только что произнесли «неизвестные существа», и уже у вас возникли некие ассоциации. Полиграф отразил их. Мне бы хотелось знать, что произошло в дальнейшем. Темнота, свет? Как засвеченное фото или матовое белое сияние?

– Нет. – Кэрри непроизвольно дернулась в кресле, опутанная проводами.

– Простите, не понял.

– Мне не очень хорошо.

– Я вас понимаю, мисс Рэнд. И все-таки, на что это похоже?

В голове у Кэрри возник огромный белый бутон. Он рос и распускался, пока полностью не поглотил ее сознание. И сразу все заволокло белым туманом.

– Туман.

– Туман? Прекрасно, это уже что-то. А говорите – ничего не помните. Какого цвета туман?

– Белесый.

– Как осенним утром?

– Нет, более плотный, будто входишь в молоко.

– Хорошо. Что там в этом тумане? Вы слышите что-нибудь?

– Не знаю, не уверена. Голоса вроде бы есть, но я их не слышу, они как бы внутри головы.

– Что они говорят?

– Слов не разобрать. Только интонации.

– Какие интонации? Что-нибудь угрожающее?

– Нет, скорее озабоченное.

– Может, обеспокоенное?

– Да, точно, обеспокоенное.

– Обеспокоенное выражение?

– Да, и тревожное.

– За вас?

– За нас.

– Вам хотят помочь?

– Да, вроде да, но не только. На нас рассчитывают. Возлагают надежды.

– Очень хорошо. Что еще?

– Не знаю. Нас словно бы поднимают

– Как вы это чувствуете?

– Быстрый подъем. Становится легче Тело не чувствуется. Очень легко.

– Замечательно, мисс Рэнд. Продолжайте.

– Темно.

– День сменился тьмой?

– Да, на какое-то время.

– Как долго?

– Мгновение.

– Что затем?

– Тьма., но какая-то то ли серая, то ли сизая.

– С проблесками?

– Пожалуй.

– Подъем прекратился?

– Да, и среда изменилась.

– Какая она?

– Что-то твердое и темное.

– Голоса слышны по-прежнему?

– Да, они стали ближе, но осторожнее.

– Что они собираются делать?

– Двигаться.

– Куда?

– Не знаю. Просто быстрее отсюда.

– Что вы еще чувствуете? Какова смена ощущений?

– Сначала немного холодно, теперь теплее.

– Вы еще на Таре?

– Не знаю. Думаю, нет.

– Космический корабль?

– Не знаю.

– Вы летите?

– Не знаю.

– Ощущаете вибрацию, движение?

– Да, легкую.

– Космос виден?

– Не знаю.

Кривая на мониторе выпрямилась в прямую линию. Слиман понял, что это все. Сегодня из нее ничего больше не вытянешь. Придется действовать несколько другими методами. И времени нет, чтобы придумывать что-то новое. Как ни крути, разведчиков придется отпустить. Лимит времени на испытания исчерпан. А жаль, порадовать начальство пока нечем.

– Что ж, спасибо, мисс Рэнд, за помощь. На сегодня закончим. – Слиман выключил сканер и вышел из комнаты.

Кэрри, после того как ее освободили от браслетов и сняли1 датчики, еще минут двадцать сидела неподвижно, закрыв глаза.

Дальний космос.

Командный корабль «Эксельсиор»

«Эксельсиор», сворачивая пространство, мчался к Земле. Цели миссии были определены. Зератул, Дворг, Джордан, Резур и Тассадар должны были остаться на Земле эмиссарами Храма. Они были избраны на эту роль Теневым Братством, поскольку все они, за исключением Тассадара, имели гуманоидный облик, а значит, могли легко и незаметно раствориться в массе обитателей Земной Федерации.

В Братство попадали разными путями. Кто-то шел к этому осознанно всю жизнь, кому-то предлагали совершенно неожиданно. И, если избранный достиг определенной зрелости сознания, он, как правило, соглашался. Храм существовал тысячелетия, со времен создания мира. Он был основан Изначальными, чтобы принципы, заложенные ими в основание созидаемой Вселенной, не были со временем извращены или преданы забвению. Тысячи лет Братство Храма отслеживало процессы, происходящие в мире, и если где-то возникала угроза отклонения от пути развития, намеченного Мировой Идеей, храмовники смело бросались в бой за священные принципы Адуна.

Но не всем мыслящим существам во Вселенной был понятен замысел Изначальных и близки идеи Теневого Братства. И, как следствие, они пытались пересмотреть и приспособить заложенные принципы творения для собственных нужд. По этому пути пошла, например, цивилизация Протосса. Ее отцы-основатели – благородные эльфиды считали свой мир вершиной творческого поиска Изначальных. Поэтому и нарекли себя протоссами – первыми, чтобы подчеркнуть свое первотворение по отношению к другим расам и близость к творческому началу Адуна. Со временем цивилизация протоссов ощутила себя самодостаточной и перестала считаться с мнением храмовников. Многочисленные поколения властителей Протосса, наслаждаясь собственным могуществом, возомнили себя богами, имеющими власть над всем остальным миром.

Храмовники не хотели мириться с этим. Так возник давний конфликт между эльфидами и Братством, который длился уже несколько тысяч лет. Вторая форма – терраны, – совсем недавно вышедшая из колыбели галактического развития, быстро набирала вес и силу. Храмовники отслеживали и по мере сил направляли этот процесс, но и здесь не все шло так гладко, как им бы того хотелось. Но самую большую проблему являла собой третья раса – Зорг. Нет, никто из храмовников не решился бы сказать, что это была ошибка Изначальных. Братство сочло бы это ересью. Но втайне так думали многие. Суперактивная биологическая форма живых существ, управляемых единым мозговым центром, – раса зоргов была бедствием сродни Всемирному потопу для всех обитаемых миров. За несколько сотен лет благодаря высокой скорости размножения зорги могли вытеснить все другие формы жизни во Вселенной. И даже протоссы, как бы ни упивались они своим могуществом, не смогли бы избежать этой опасности.

Первое в обозримой истории столкновение между зоргами и протоссами случилось тысячу лет назад на Секуре – планете, входящей в шестой сектор Протосса. Тогда тоже пришлось взорвать целую планету, чтобы уничтожить Зорга. Никто не предполагал, что еще где-нибудь во Вселенной может таиться подобный смертоносный клад. Но следующий «подарок» был обнаружен на Таре, где терранам удалось раскопать еще один кризалис Зорга.

Зератулу иногда казалось, что Изначальные намеренно заложили эти мины повсюду. Он знал законы Братства, знал, что все расы равноправны и созданы Творцами и во всех них живет Дух Адуна. Но в чем заключался смысл существования ужасного Зорга? Замысел Изначальных, создавших Зорга, оставался для Зератула величайшей тайной. Это творение, будто пришедшее из кошмарного сна, разом перечеркивало те добрые начала, что были заложены в двух предыдущих расах. Зорг был уничтожитель, терминатор, смерть. Что стояло за всем этим, какой смысл? Только ли безоглядная свобода творчества Изначальных, играючи создающих миры и вселенные? Но они давно ушли, покинули обозримую Вселенную, исчезли за гранью пространства-времени, оставив эти вопросы без ответа. Бытие их было непостижимо, а те идеи, что они заложили в основание Храма, были словно отголоски неизмеримо больше сложных общих принципов, на которых зиждилось мироздание, вдохновленное Мировой Душой. Заветы Творцов были просты и изложены будто в букваре. В них заключались добро и истина. Но так ли было на самом деле? Что стояло за этими простыми формулами? Какой тайный смысл был заложен в них? В свете нового возрождения Зорга Зератул тщетно искал ответы на свои вопросы. Нет, он не роптал и истово служил торжеству Адуна, но в глубине души все же не хотел смириться с тем, что является всего лишь слепым орудием чьей-то воли, какой бы благой она ему ни представлялась. И сколько бы он ни уходил в глубинную мудрость трудов древних философов, сколько бы ни вел бесед со старшими членами Братства, конечные цели Изначальных, формы движения Мировой Души, ее значение, принципы и основы так и оставались для него тайной за семью печатями. Зератул так увлекся собственными исследованиями, что в последнее время братья-храмовники даже стали с подозрением коситься на экзарха Аиура как на возможного отступника. Зератулу же хотелось только одного – разобраться с этими его проклятыми вопросами. И он даже с радостью воспринял миссию на Землю, надеясь там в открытой борьбе обрести наконец так необходимую ему ИСТИНУ.

Земля.

Американский сектор. Нъю-Порт

Андрей Сомов достиг Американского континента за три часа. Огромный лайнер перемахнул океан и совершил посадку в аэропорту космической столицы Земли городе Нью-Порте. Он был построен специально на берегу океана, чтобы трансконтинентальные и космические лайнеры могли спокойно приводняться в громадной искусственной лагуне, используемой в качестве посадочной полосы. Постепенно снижаясь и замедляя скорость, лайнер перешел в режим экраноплана и понесся над водной гладью. Через десять минут водной пробежки он затормозил и закачался на мелкой волне. Солнечные блики весело заплясали по светлой обшивке салона. Буксир был уже наготове, подхватил лайнер и потащил к причалу. Длинный гофрированный рукав высунулся из башни и присосался к борту. Пассажирам предложили пройти к выходу. Дальнейший путь Андрея Сомова лежал во Флориду, куда он намеревался добраться самолетом «Америкэн Эйрлайнс». Координатор звонил вчера и сообщил, что Рэйнора с друзьями должны скоро освободить и Андрею необходимо встретиться с ними как можно скорее.

В Братство попадают разными путями, и, если бы несколько лет назад ассистенту кафедры исторической лингвистики МГУ Андрею Сомову сказали, что он станет членом тайного общества и забросит свою работу, он бы только рассмеялся. Но его работа и послужила причиной вступления в Братство. После окончания Московского университета он занялся сравнительными исследованиями древних цивилизаций, и не только земных, но и марсианской, сиренской и не так давно открытой с планеты Нова-2. Все эти древние цивилизации сгинули во времени, оставив после себя лишь немногочисленные памятники своего пребывания. Пирамиды на Марсе, храмы на Сирене и совершенно колоссальные каменные квадраты-мегалиты на Нове-2. Ученые обратили внимание, что в письменности всех трех вымерших цивилизаций имеются сходные символы и принципы построения языка. Андрей сравнил письменность инопланетян с трех планет с символами вымерших земных цивилизаций: атлантов, древнеегипетской и шумерской. Это дало ключ к расшифровке. Многое в древних языках совпадало. Свою работу Андрей опубликовал осе– «нью пятьдесят первого года. Конечно, историческое языкознание – не физика, и большого фурора не было. Но работу заметили, она удостоилась самых лестных отзывов людей, мнением которых Андрей дорожил и считал их авторитетами в археолингвистике. Но самое интересное началось потом. Он начал переводить многочисленные надписи на стенах марсианских и других инопланетных сооружений. Выяснилось, что все они были построены приблизительно в одно и то же время с разницей в несколько столетий, что по историческим меркам не так уж и много. На всех древних сооружениях встречалось упоминание о том, что это храмы и воздвигнуты они в честь и по повелению Изначальных. Во всяком случае, Андрей перевел это именно так. Он обратился к древнейшим источникам цивилизации Атлантиды. Там было то же самое. Просто раньше не совсем правильно переводили. И вот это уже стало настоящей сенсацией. В спешном темпе, забросив все другие дела, Андрей принялся за новую работу. Доклад был уже готов, и он собирался выступить с ним на научной конференции в Праге, когда вдруг среди электронной почты обнаружил странное послание:

«Дорогой друг!

Мы пристально следим за вашими исследованиями и радуемся вашим успехам. Нам кажется, человечество в вашем лице вплотную приблизилось к открытию одной из самых сокровенных тайн Вселенной. У нас есть что сообщить вам в связи с вашим открытием. Но мы просили бы вас до момента, пока вы не ознакомитесь с нашими материалами, воздержаться от любых публичных выступлений на тему о протоязыке. Имеющиеся в нашем распоряжении древние источники, несомненно, вас заинтересуют. Но в силу тех или иных причин многие из них не подлежат воспроизведению и пересылке, поэтому мы сочли возможным пригласить вас в один из древних Храмов, расположенных в горах Тибета. Здесь вы сможете ознакомиться с интересующими вас материалами и побеседовать с компетентными в этих вопросах членами Братства. С уважением координатор Братства Храма Первичного Творения на Земле Вонг Чу».

– Я должен уехать, Таня, – сказал Андрей жене.

– Куда?

– В Тибет.

– Зачем?

– Мне собираются поведать тайны Вселенной.

– Зачем они тебе?

– Не знаю, наверное, хочется почувствовать себя причастным к тайнам Вселенной.

– Ты уверен, что это не рекламная уловка туристической компании?

– Если это даже и так, свои деньги они уже заработали.

– Ты не поедешь в Прагу? – удивленно спросила Таня.

– Меня просили воздержаться от любых публикаций, пока не представят мне какие-то важные материалы.

– Это надолго, Андрей? – Татьяна серьезно посмотрела на мужа.

– Недели на две, не больше. – Андрею действительно удавалось не слишком долго задерживаться в командировках, даже на марсианских раскопках. Обычно он все снимал на камеру и работал с готовыми материалами уже дома.

– Я почему-то волнуюсь.

– Ну что ты, Таня. – Андрей обнял жену. – Это обычная научная экспедиция.

Экспедиция затянулась на два года. И самое главное, никто даже не мог предположить, когда она закончится.

– Андрей Сомов? – В аэропорту Орландо к нему приблизился плотный человек лет сорока в темных очках, белой рубашке и в стильных, но сидящих на нем немного мешковато черных брюках.

– Да, я.

– Координатор просил меня встретить вас. Меня зовут Рональд Сейме. Дальше нам придется ехать на машине. Поселимся на небольшом ранчо недалеко от «SP-1», там и будем дожидаться Рэйнора.

– Вы уверены, что он сможет чем-нибудь помочь? Они же абсолютно все забыли.

– Эта ваша задача, доктор Сомов, – улыбнулся Сейме. – Вы должны постараться, чтобы астронавты вспомнили все. Иначе мы никогда не узнаем всей правды о Таре.

– Очень мило. Думаете, правительство не испытало на Рэйноре и его друзьях все доступные средства?

– Испытать-то они испытали, но захотел ли Рэйнор разговаривать с ними… Вот в чем вопрос. Но, думаю, у нас с вами будет достаточно времени поговорить об этом. Как сообщает наш источник на базе, разведчиков собираются освободить только на следующей неделе. Так что у нас есть несколько дней, чтобы приготовиться к встрече.

Голубой «форд Хорус» Рональда Сеймса двухлетней давности вырулил на автостраду Н-92 и помчался по направлению к Атлантическому побережью.

«Неужели я все еще не вышел из тибетского летаргического сна и все это мне снится? – думал Андрей. – Вот уже два года я не был дома, и даже не всегда есть возможность послать весточку. Сколько же еще продлится это мое путешествие?»

Земля.

Европейский сектор. Исследовательская база НАТО. Мостар

Иван Стуков сидел у компьютера и в третий раз просматривал результаты анализов. Нельзя сказать, что он не понимал того, что читает. Просто это не укладывалось в голове. За десять лет занятий генной инженерией ему не встречалось ничего подобного. Результаты опытов противоречили всем канонам науки. Не отрываясь от экрана, Иван нашарил на столе телефонную трубку:

– Генри?

– Да, Иван. Что нового?

– Ты не мог бы зайти?

– Извини, в три встреча с генералом. Что-нибудь расшифровали?

– Вчера вечером начали клонирование в экранированной камере ускоренным методом Лоу-Стафорда. Оно все еще там, подрастает какими-то невероятными темпами, какие Лоу-Стафорду и не снились. Контрольный образец клонировали без экранирования. Результат тот же.

– Тот же?

– Тот же, Генри. Только в обоих случаях у нас получилось нечто далекое от тех видов, что были обнаружены на Таре.

– Не может быть! Может, где-то ошиблись?

– Сегодня заложили новые клетки. Результат тот же.

– Что же у вас получается? – Мне даже страшно это произнести.

– Что там, Иван?

– Люди.

– Что?!

– Люди. Страшные, дьявольские люди.

– Не мели чепухи, как люди? Да еще…

– Мы сегодня не пойдем домой, Генри. Обязательно дождемся развития эмбриона. Приезжай, когда сможешь.

– Что мне сказать генералу?

– Пока не говори ничего – исследования продолжаются. Хотя, сдается, у меня скоро от всего этого поедет крыша.

– К вечеру буду, – коротко сказал Симпсон.

Трубка пикнула, давая отбой, и Иван, не глядя, положил ее на стол. Он никак не мог отвести взгляд от монитора, показывающего, как в специальных камерах зарождается новая жизнь.

Земля.

Европейский сектор. Сарапул

«Настало время, когда человечество осознало себя единым целым. Наконец-то человек из себялюбивой и эгоистичной особи превратился в общественное существо, послушное законам социума. Мы теперь одна раса. Нас больше не разделяют национальные и религиозные барьеры. Все низменные эгоцентрические инстинкты человека, вражда и рознь между народами и общинами остались в прошлом. Никогда больше человечество не испытает войн. Теперь мы знаем, что у нас у всех один дом, имя которому – планета Земля. У нас одно правительство, одна идеология, одна религия. Мы – как один, мы – дети твои, Земля».

Сергей отбросил газету, которую скачал с правительственного сервера. Агитки он терпеть не мог. Но все же было в этих строках какое-то грубое и исковерканное отражение действительности. Он вспомнил, как год назад был в одном ночном клубе. Огромный танцпол. Летающие шары, наполненные ярким раскрашенным светом, и музыка. Пульсирующая, бьющая со всех сторон музыка. Лес рук, колышущийся над темной человеческой массой, лиц не разобрать.

«Мы вместе! Мы – одно! Почувствуйте это! – диджей захлебывается в собственном экстазе. – Мегаполис! Мегадэнс! Сарапул!»

Толпа дружно подхватывает последнее: «… у-ул!»

Лучи прожекторов скользят по толпе, выхватывая из темноты светлые пятна: лица людей с одинаковым, застывшим на них выражением и каким-то отсутствующим взором. Толпа колышется, заведенная ритмом. Вот световые пучки сошлись в одной точке над центром танцующих, и вверху расцвел огромный цветок, за ним другой – белый, синий, красный. Сергей в центре как раз под этим цветком. Он смотрит вверх, где, как в калейдоскопе, меняются причудливые лазерные узоры. Музыка подхватывает и уносит его. Он больше не чувствует своего тела, всецело подчиняясь этому ритму. Кто-то трогает его за руку. Парень. Длинные волосы гладко зачесаны назад. Лицо бледное, глаза смотрят куда-то поверх Сергея. Губы парня шевелятся, но ничего не слышно. Может даже не стараться– музыка глушит все. Парень указывает на круглый значок, что прикреплен у него на рубашке. Все ясно – он тайный дилер. Значок с сердечком. Протягивает какую-то маленькую облатку. Сергей знает, что это такое. Не прекращая движения, он достает из кармана мятую бумажку – кэш.

Парень довольно кивает головой и исчезает в толпе. Сергей думает, что главное теперь, чтобы его не заметили. Хотя он и не слышал, чтобы из клуба кого-нибудь забирали. Но чем черт ни шутит. Он проводит рукой по лицу, как бы стирая пот. Язык касается чего-то холодного и тут же замерзает. Сергей на минуту останавливается. Сердце делает раз, два, три– и замирает. Он чувствует, что все пропадает вокруг. Но вот сильный удар, и музыка вновь завертелась. Да какая! Его подносит под высокий потолок, туда, где вспыхивают и гаснут огромные огненные цветы. Вот здорово! Он летает!

Ночь, утро. Людей стало меньше. Но они слабаки. Он может все, еще один такой день – запросто. Пусть не думают, что он слабак. Вот кто-то впереди падает. Нет, не затопчут. Здесь все поставлено четко. Сразу подскакивают секьюрити и утаскивают тело. Так что бояться нечего.

– Я так долго тебя искала.

Не может быть, чтобы он слышал это. Здесь ведь такая громкая музыка. Но она шевелит губами, а он все слышит. Слова рождаются у него в голове. Странная девушка. Почему-то смотрит на него с жалостью. Какая она хрупкая!

– Пойдем отсюда. Тебе уже хватит.

Что, уйти так рано? Нет, он не слабак. Он еще может двигаться. Он может целую ночь в таком ритме. Девушка мягко берет его за руку:

– Пойдем!

Рука у нее холодная. Сергей разгорячен, и пот стекает у него по груди и спине, делая в этих местах рубашку темнее. Только сейчас до него доходит, что она, кажется, уже представилась, и звать ее Света. Да-да, правильно, Света, а я Сергей.

– Пойдем отсюда, Сергей. Скоро рассвет, и звезды на улице большие и яркие.

– Нет, там, наверное, холодно.

– Там дышится свободно. Здесь ты упадешь.

– Я? Упаду? – Да девочка просто не знает, на что он способен. Он может так день и ночь. А потом на работу. Нет, нельзя останавливаться. Надо двигаться! Света молча берет его за руку и тянет из зала. Сергей не понимает, как ей это удается. Они выходят на воздух. Огромный Сарапул лежит перед ними, сверкая огнями. Под берегом тихо плещется Волга. Светят далекие звезды. К ним он не попадет никогда. Никогда. Какое тоскливое и гадкое слово. Экстаз проходит, и на душе становится особенно скверно.

Нет, все-таки в чем-то права эта дурацкая газета. Люди едины. Одинаковы, как стая. Как единый массовый порыв живущего в них коллективного животного (или бессознательного?). Тогда, в клубе, он особенно остро ощутил это.

Врачи обещали отпустить его через неделю. Интенсивная терапия делала свое дело. Кости почти срослись. Сергею не терпелось вернуться. Он сгорал от желания исследовать предмет, который так одержимо разыскивал, Конахен. А вдруг кто-то невзначай полезет в пульт и обнаружит там эту штуковину? Он хотел даже прервать лечение и уйти домой, но Станислав Иванович, его лечащий врач, сказал, что еще рано и через неделю гипс точно снимут. И Сергей перестал дергаться, безропотно сносил все медицинские процедуры и часами, не двигаясь, лежал под биорегенератором, ожидая, когда все это закончится. Он читал газеты и смотрел новости по сетевизору. Генерал Конахен скрылся в джунглях Африки.

«Зачем ему все-таки понадобилась эта штуковина?» – напряженно размышлял Кудрявцев.

Земля.

Африканский сектор. Близ Нуаго

Шесть бронированных «хаммеров» пробирались сквозь джунгли. Дорога узкой полоской вилась сквозь сплошные непроходимые заросли, и ветви деревьев то и дело хлестали по бронированному стеклу машин. Радиоцентр космической связи Нуаго, судя по карте, был рядом, километров десять, но ехали они уже полчаса. Генерал Конахен находился в передовой машине и зорко всматривался во тьму первозданных джунглей, разрезаемую яркими лучами фар. Водитель сержант Питере то и дело чертыхался, когда джип, не наделенный особой мягкостью хода, подпрыгивал на кочках и колдобинах. Конахен открыл верхний люк и высунулся наружу. Показались огни базы Нуаго.

– Всем приготовиться! – передал генерал по рации. Он взялся за рукоятки крупнокалиберного пулемета, установленного на крыше боевой машины.

Джипы развернулись широким веером и пошли в атаку. В отличие от базы звездного десанта радиоцентр Нуаго охранялся из рук вон плохо. Десантники открыли пулеметный огонь по окнам одноэтажных белых бараков. Им ответили редкие автоматные очереди, но тут же смолкли. Немногочисленный караул просто разбежался. Радиоцентр десять лет был как законсервирован, и генерал Конахен это прекрасно знал. Поэтому он и выбрал этот труднодоступный объект. Прежде чем его засекут и вышлют самолеты, он успеет передать в эфир то, что задумал.

Десантники выскочили из джипов и побежали к радиоцентру. Двое местных охранников, бросив оружие, стояли с поднятыми руками. Сам передающий центр был опечатан. Конахен вошел внутрь. Все было в полном порядке. Аппаратура исправно работала в дежурном режиме.

– Ноуд, Смит, принимайтесь за дело, – приказал генерал. – Максимум через десять минут я должен быть в эфире. Настройтесь на все каналы и принимающие зоны Галактики. Я хочу, чтобы меня слышали везде. Вы тоже послушайте, ради чего вы рисковали жизнями, не только же ради опального генерала.

Радисты быстро настроили аппаратуру комплекса. Большая тарелка спутниковой связи пришла в движение после долгих лет бездействия. На пультах замигали разноцветные огоньки индикаторов, засветились экраны компьютеров.

– Мы готовы к выходу в эфир, – доложил Тим Ноуд. – В течение десяти минут мы сможем перекрыть все каналы галактической связи, пока с центрального пункта не пройдет команда блокировки всех спутников и станций.

– Я понял, Тим, спасибо. Десяти минут мне хватит.

– Тогда пройдите в лабораторию, сэр. Камеры уже включены.

Генерал прошел в небольшое помещение, забитое аппаратурой связи. Здесь была установлена телекамера и светились два софита. Генерал сел за стол и прикрепил на камуфляжный костюм микрофон. Таймер на столе отсчитывал секунды. Ноуд оставил дверь в аппаратную открытой и встал за углом, отслеживая показания приборов.

– Можно начинать, сэр. Мы в эфире.

Конахен волновался. Ему не часто доводилось выступать перед телекамерой. И даже после выполнения миссии на Таре ему удавалось весьма успешно ускользать от вездесущих репортеров.

– Здравствуйте, друзья! – произнес генерал чуть хрипловатым голосом. – Многие из вас меня знают, для тех, кто не знает, хотел бы представиться – генерал Конахен, командующий силами аэрокосмической обороны. Знаю, что объявлен преступником и меня разыскивают по всей Земной Федерации. У меня есть всего десять минут, чтобы рассказать вам, что в действительности произошло на планете Тар и почему меня объявили преступником. Поэтому буду предельно краток.

Во-первых, правительство лжет вам, когда говорит, что зорги, существа, с которыми мы столкнулись на Таре, уничтожены. Уничтожена планета, но не зорги. Прямо сейчас в секретной лаборатории на Земле правительство пытается клонировать зоргов. Если им это удастся, погибнет все человечество. Спасения от этой заразы не будет, зорги размножаются и мутируют бешеными темпами.

Во-вторых, как единый живой организм зорги управляются из одного центра, или Мозга. У кого в руках Мозг, тот и контролирует зоргов. В настоящее время Мозг Зорга в руках правительства. Я пытался отбить его у правительства и уничтожить, но мне не дали. Повторяю, тот, кто контролирует зоргов, контролирует всю Вселенную. И наши с вами судьбы в его руках.

В-третьих, в кампании против зоргов мы столкнулись с присутствием высокоразвитой цивилизации. Они называют себя протоссами. Именно с помощью оружия протоссов нам удалось уничтожить захваченную планету Тар. Всю, сразу и полностью. Ни одним земным оружием сделать бы это не удалось.

В-четвертых, если протоссы узнают, что на Земле выведены зорги, они уничтожат нас так же, как Тар. Таким образом, благодаря действиям земного правительства все человечество подвергается смертельной опасности. Оно оказалось между молотом и наковальней.

У меня заканчивается время. Через несколько секунд по приказу властей будут отключены все транслирующие станции и спутники. Я хочу, чтобы каждый из вас, люди, осознал смертельную опасность, грозящую всему человечеству. Если мы не хотим, чтобы завтра наступил конец света, мы должны все вместе выступить против преступных и бесчеловечных замыслов правительства. Мы должны потребовать отчета у властей и уничтожить клонированных зоргов. Секретная лаборатория, где выводят зоргов, находится в Боснии вблизи города Мостар.

Пискнул таймер. Конахен вопросительно глянул на Ноуда.

– Все отлично, сэр. Мы уложились.

Через семь секунд экраны покрылись серой рябью. Правительственная комиссия по связи отключила все ретрансляторы.

– Пора убираться отсюда. Радар засек старт – через десять минут здесь будут самолеты, – сообщил Трип.

– Уходим, – сказал Конахен. Он с удовлетворением отметил, что недоумение во взглядах подчиненных сменилось уважением. Хорошо, когда люди понимают, что служат великой цели. Генерал потрогал Эрлиер. Чудесный талисман открыл ему многие вещи, которые для всех на этой планете пока оставались тайной.

Джипы взревели моторами и рванули в джунгли. Только они скрылись во тьме, как воздух наполнился гулом приближающихся самолетов. В рассветном небе появились тяжелые бомбардировщики, идущие на малых высотах. Оглушительные разрывы и яркие вспышки мощных бомб разбудили сонный мир джунглей и разогнали остатки африканской ночи. На месте радиоцентра остались пылающие руины. Бомбардировщики проследовали дальше и нанесли удар по джунглям в радиусе пяти километров. Вакуумные бомбы зажгли джунгли и окончательно превратили ночь в день.

Земля.

Европейский сектор. Мостар

Генри Симпсон спал в шикарном отеле «Обала». Рядом с ним была очаровательная блондинка. Она была почти его женой. Во всяком случае, каждый раз, когда Симпсон был не на службе, Мария оказывалась рядом с ним. Шел пятый час утра и было уже почти светло, когда с прикроватной тумбочки, где лежала телефонная трубка, донеслись мелодичные звуки.

Генри за время работы на военных привык к ночным звонкам. Правда, в последнее время его беспокоили нечасто. Значит, случилось что-то серьезное. Он повернулся на спину и секунду-другую полежал, вслушиваясь в негромкое телефонное пение. Мария тоже заворочалась и скользнула головой под подушку. Генри не стал больше испытывать терпение тех, кому он вдруг понадобился так рано.

– Симпсон, – коротко сказал он в трубку.

– Извини, Генри, что поднял среди ночи, – услышал он характерный с акцентом голос генерала Плавича. – У нас ЧП.

– Что случилось?

– Я уже выслал за тобой машину. Умойся и спускайся. Позавтракаете вместе с водителем в лаборатории. Времени нет.

– Да что же случилось, Павел?

– Потом, Генри, все обсудим, когда приедешь. Но пока едешь, подумай, что делать с клонами и с этими яйцами, черт их возьми.

– Да что, в конце концов, случилось?

– Спускайся, машина, наверное, уже пришла. – В трубке раздались короткие гудки.

Наскоро справив нужду, ополоснув лицо и надев свежую рубашку, Генри Симпсон выскочил из номера.

– Что там у них случилось? – Мария окликнула его уже у порога.

– Не знаю, ничего пока не знаю. Меня ждет машина.

– Ты позвонишь?

– Разумеется, дорогая, как только доберусь до лаборатории.

– Пока. – Мария улыбнулась ему и повернулась на другой бок.

Горная дорога петляла между скалами. Здесь особенно не разгонишься, но Петр, водитель Плавича, выжимал из машины все, на что она была способна.

– Что случилось? – спросил у него Симпсон.

– Только что по всем галактическим каналам выступил генерал Конахен. Он объявил, что у нас в лаборатории производят клонов зоргов, и призвал уничтожить их вместе с лабораторией. Иначе Земле угрожает опасность.

– Какая, к черту, опасность?! – возмутился Генри. – Все под контролем. Специальный подземный бункер. Да мы и начали всего неделю назад. Еще ни один эмбрион не вышел из инкубатора. Каким образом ему стало известно об этом?

– Представляете, что сейчас начнется! – сказал Петр. – Гринпис, антигалактисты, коммунисты – кого только тут не будет!

– У тебя есть запись выступления Конахена?

– Да, шеф распорядился. – Петр кивнул на встроенный в переднюю панель экран.

– Давай посмотрим. – Симпсон включил запись.

Машина приблизилась к центру города. На площади перед штаб-квартирой НАТО уже собирались люди. Генри заметил у некоторых пикетчиков плакаты. Удивительно, как они смогли все так быстро организовать? С момента выступления Конахена прошло не больше двух часов. Создавалось впечатление, что без предварительной подготовки тут не обошлось.

– Да, времени они не теряют, – заметил Петр.

«Тяжко придется сегодня Плавичу отбиваться от манифестантов», – подумал Генри.

Они с Петром проследовали дальше по дороге на запад в i секретный исследовательский центр, что находился в сорока километрах от города. О его существовании, по идее, никто не должен был знать. Но как только они выехали на дорогу, обсаженную пирамидальными тополями, увидели, что и здесь собираются манифестанты и расставляют свои пикеты.

Земля.

Американский сектор. Штат Флорида

– Вот тут есть одна хорошая забегаловка. – Сейме свернул направо с центральной улицы небольшого городка Хетберг. – Называется «У Пита». Пит Остин – мой школьный приятель. Да и готовит, надо сказать, неплохо.

«Форд Хорус» притормозил на пыльной улице перед одноэтажным заведением, вывеска которого смело объявляла красным курсивом:

«У Пита. Здесь вы не останетесь голодными».

Сейме улыбнулся:

– Деревенский колорит.

В кафе было прохладно. Музыкальный автомат в углу пережевывал какую-то незатейливую дребедень. Рональд поздоровался с миловидной девушкой за барной стойкой:

– Нора, как там Пит?

– Чего с ним сделается! С утра рванул к поставщикам.

– Нора, нам бы перекусить чего. И парочку пива. – Он вопросительно посмотрел на Андрея.

– Нет, спасибо, я не пью. Вера не позволяет, – улыбнулся Андрей.

– Да? Ну тогда ладно. Тогда парочку лимонада. Они тут классно готовят свой лимонад. Натуральный, без химии и консервантов.

Они уселись за столиком под кондиционером. Жгучее солнце в этот год немилосердно выжигало землю.

– Вы бывали в космосе, мистер Сомов?

– Да, пару раз. На Марсе и Нове-2.

– А мне вот не довелось. В молодости мечтал, а потом все как-то… Даже на экскурсию на Луну слетать не получилось. А может, страшусь, черт его знает…

– Я тоже был только по делам, когда занимался археологией. На Сирене и Нове открыли руины мегаполисов. Там жили люди. Когда я сравнил их языки и культуры, они оказались очень похожими на некоторые земные, например, на язык атлантов. Это помогло расшифровать многие древние источники. Я уже собирался опубликовать работу на эту тему, когда мне вдруг предложили поехать в Тибет и более углубленно изучить этот предмет. Так я попал в Братство. А работу свою так и не опубликовал.

– Опубликуете еще, какие ваши годы, – улыбнулся Рональд. – А я вот в вашу компанию попал совсем случайно. Родом я отсюда, потомственный фермер. У нас ранчо недалеко от Скилворта. Это двадцать километров в сторону от федеральной магистрали. Там мы вместе с братом ведем хозяйство. Дела так себе: ни шатко ни валко. Климат здесь сами видите какой. Трудно поверить, но еще двести лет назад в северной Флориде были жаркие и влажные тропики.

И вот как-то раз три года назад к «нам на ранчо приперся Джо Сорбик. Сорбик этот, если так можно сказать, наш деревенский дурачок. С молодости у парня не все ладно с головой. Его всерьез у нас никто и не воспринимает. А тут он увидел меня и как закричит, замашет руками. Я подхожу: «Что случилось, Джо?» А он кричит, машет: «Там! Там!» – и в словах захлебывается. «Что там, Джо?» – спрашиваю. «Тарелка, – говорит. – Летающая!» Ну у нас во Флориде летающими тарелками удивить трудно. Космодром-то рядом. Корабли стартуют, иногда и довольно-таки необычные. Что мы, фермеры, в этом понимаем? А то, бывает, и упадет что с неба. Лет пять назад на сарай Стива Гарднера рухнул кусок чего-то космического. Так он пять лет после этого страховку высуживал.

Осадил я Джо и говорю: «Ну пойдем, поглядим на твое чудо». А он говорит: «Это далеко отсюда, в пустыне, на машине надо». – «Ладно, – говорю, – чудило, поехали. Как ты и высмотрел все это?» Часа два по пустыне гнали. Жара страшная, кондиционер не справляется. У нас там скалы небольшие есть. Их еще холмами Шеридана называют. Так вот Джо говорит, на этих холмах и рухнуло. До Шеридана еще час езды по такой жаре. Ну, думаю, если там нет ничего, и накостыляю же я Джо по шее за такие перегоны. Грузовик у меня старый, так чуть не закипел весь.

Приезжаем на холмы. Джо в сторону рукой машет – туда надо. Пошли в гору. Поднимаемся, и я обомлел. Внизу ярдов на двести сияющие тело. Тарелка плоская. Такая блестящая, что глаза на солнце режет. «Ни фига себе, – думаю, – штуковина!» Джо-то, дурачок, совсем от радости ополоумел, руками машет, прыгает, вниз тянет. «Нет, – говорю, – погоди, Джо. Вдруг там радиация какая или еще чего того похлеще. Давай-ка лучше отсюда посмотрим, а потом поедем, сообщим обо всем властям». Но Джо даже слушать не хочет, каким, говорит, властям? Мы это нашли, значит, это наше. Ну дурачок, чего с него возьмешь? Побежал он к этой штуковине, и я дурень тоже за ним. Жарища, пот градом, и металл этот раскаленный блестит. Вдруг вижу, что штуковина, блюдце это, не все монолитное: на нем сегментики видно. Подбегаем ближе, уже рукой подать, и вдруг один из сегментиков поднимается. «Стой, Джо! – кричу. – Не видишь, что ли?!» Да только дурачку все по фигу, бежит себе да радуется. А сегмент уже над тарелкой поднялся и темным таким на нас смотрит. Я остановился, пусть, думаю, дурачок сам бежит дальше. Поглядим, что с ним будет. Джо радостный на тарелку заскакивает и грохочет по ней башмачищами. А сегментик темный вдруг открывается, и оттуда выходит йети.

– Кто?

– Йети. Их еще в кино показывали (Видимо, Сейме имеет в виду фильм Стивена Спилберга «Е. Т. Инопланетянин», но вместо Ити говорит Йети). Маленькие такие человечки. Встал этот йети напротив Джо и уставился на него. У дурачка сразу вся радость пропала. Остановился и тоже смотрит на йети. А я в сторонке, меня йети, должно быть, не замечает. Но хоть и не смотрит на меня, чувствую, что мне как-то не по себе. Испуг какой-то внезапный, аж ноги не держат. А Джо потихонечку так стал оседать, медленно. Ну, думаю, пропали мы. Хрен мы отсюда выберемся. Кончит нас йети.

Джо задницей на раскаленный металл так и плюхнулся. А йети отвернулся от него и на меня уставился. Ничего не говорит, но слышу, как он думает. «Кто вы?» – спрашивает. Читан я, конечно, обо всей этой телепатии. Но здесь все на самом деле. «Люди», – так же мысленно отвечаю. «Земля?» – спрашивает йети. «Земля», – отвечаю. Чертыхнулся тогда йети. Ну, может, и не чертыхнулся, но на то очень похоже вышло. «Вода нам нужна», – говорит йети. «Воды тут нет, – говорю, – одна пустыня». – «У нас разрушена защита, поэтому вы нас видите. Нам нужен водород или вода, чтобы мы могли улететь отсюда. Раздобудьте воды пресной, и мы улетим отсюда». – «Да я бы с радостью, да где взять?! И много ли надо?» – «Пару баррелей хотя бы». – «Вот же незадача, до города три часа езды. И еще бочку какую-нибудь надо». – «Помогите нам, и мы дадим вам благо», – заявляет йети. «Да мы и так помочь готовы, вот только где взять емкость на колесах?»

– Слышал, Джо, о чем нас просят? – спросил я Сорбика.

– Слышал. Надо помочь им. Тот, кого ты называешь йети, важная птица. Иерарх Братства Храма Первичного Творения. «Ничего себе, – думаю, – наш Джо какие слова знает!»

– Да, Джо, задали они нам задачку. Хорошо хоть кислоты какой-нибудь серной не запросили.

И тут вновь слышу в голове голос инопланетянина: «Вы должны успеть за четыре часа. В противном случае нас могут засечь со спутника». – «Боюсь, не успеем. До города надо доехать, цистерну найти, заправиться, а потом обратно. Никак не успеем». – «Постарайтесь, земляне, и получите благо, о котором не мечтали».

Вот же пристал с этим своим благом! Мы и так рады помочь, да уж больно сложны условия».

– Джо, ты едешь? – окликаю Сорбика.

– Поехали, Рон.

И тут смотрю – Джо стал на себя не похож. Серьезный весь такой, дебильное выражение куда-то подевалось, смотрит осмысленно. «Стойте! – окликает йети. – Сколько у вас воды с собой?»

Я всегда с собой вожу небольшую канистрочку галлона на три.

– Три галлона, – отвечаю.

«Давайте сюда!»

Возьми, пожалуйста. Я бегом к машине и мигом обратно. Не знаю, как меня несли ноги, но дыхание даже не сбилось. Ставлю канистру перед йети.

«Почувствовал, что легче дышится?» – спрашивает йети. «Почувствовал», – отвечаю. «Это благо. И будет еще больше, если нам поможете». – Йети как-то повел рукой, канистра поднялась в воздух и влетела в сегментик открытый. Прошло секунд десять, и тарелка стала какой-то туманной, полупрозрачной.

«Видишь, для чего нам нужна вода? – спрашивает йети. – У нас трубопровод лопнул».

«Ладно, привезем тебе воду», – обещаю я.

Пошли мы с Джо к машине. А ведь действительно дышится легче, и чувствую себя лет этак на десять моложе. Поехали мы в город. В прокате сельхозтехники цистерн нет. Погнали тогда к Тому Манфреду, у которого поливальная техника. На счастье, застали Тома, но тот заупрямился, не дает поливалку. Выложил тогда я ему тонну кэша и выпросил поливалку до утра. Закачали туда воду из пожарного крана и погнали обратно в пустыню. Только к вечеру успели. Какие там три часа, часов шесть, наверное, прошло. Уже темнеет, жара немного спала, и между скалистыми холмами тарелка лежит, но не блестящая, а полупрозрачная какая-то, со смытыми очертаниями. Поливочная машина встала, на холм не идет. Вышли мы с Джо из машины и идем в распадок. Йети нас сразу увидел и сегментик черный выдвинул.

«Привезли?» – спрашивает. «Вода здесь. Только на холм подняться не можем». – «Бросьте в цистерну вот это». – Из тарелки прозрачная трубка вытянулась. Мы с Джо ухватились за нее и потащили. Думали тяжелая, а она такая легкая, что и веса не чувствуется. «Это тоже благо вам», – слышу я голос йети. Забросили шланг в цистерну и смотрим. Вода по водомеру убывает, и тарелка становится все более прозрачной, пока совсем не исчезает.

Джо мне шепчет:

– Пойду потрогаю.

– Иди, – говорю.

Джо осторожно приближается туда, где лежала тарелка, и идет дальше. Никаких препятствий абсолютно.

– Что там, Джо?

– Нет ничего. Все гладко.

«Вот так да! – думаю. – Надо же, какая маскировка у них!» Смотрю, вода в бочке кончилась. А трубка, что мы в цистерну опустили, прямо на глазах растворилась. Все, думаю, уплыли йети в свои далекие миры. Джо все еще по распадку ходит, руками шарит, где тарелка. Но нет ничего, пусто.

И тут меня как черт дернул. Эх, думаю, зря мы все-таки дали им уйти. Так бы, может, премию с правительства за находку сорвали, а теперь плакали наши денежки. Джо теперь все понимает и так это зло на меня косится:

– Нет тарелки-то, Рон! Зачем мы дали им уйти? Фиг мы теперь чего получим!

«Эх, ну и дурак же я! – думаю. – В кои-то веки выпал шанс деньжат срубить по-легкому, и то лопухнулся! Корячься теперь с братом на ферме!»

– Нет тарелки-то, Рон! Улетела! – воет Джо. А мне и без него тошно. Поверил я в это их БЛАГО, будто мозги чем запудрили. Стою и дураком себя ругаю.

– Все, поехали отсюда, Джо, – говорю. – Ни черта нам больше тут не светит.

– Не могли они так просто улететь, Рон! Они ведь обещали… Я поверил им, мне стало лучше.

– Вот ты достал, Джо! Тебя че, ни разу не дурили, что ли?!

– Мы как дураки, Рон, в город носились, тонну кэша Тому оставили…

Тут такая злость меня взяла, что чуть не вмазал Джо по уху. Наступил-таки подлец на больную мозоль. Эту тонну мы заначкой с братом Ником на черный день держали, а я всю ее Тому-мироеду спустил.

– Ладно, поехали, Джо. Поздно уже. Пока доберемся…

И вдруг прямо перед машиной этот йети возникает. Прямо как призрак, и одежды его белые в сумраке светятся. Джо тоже его заметил и замер на месте. Йети смотрит на нас и улыбается:

«Спасибо вам, братья, что помогли нам. Мы в долгу перед вами. Теперь мы знаем, что у нас на Земле есть друзья. Вы, наверное, уже ощутили, что почувствовали себя лучше. Это действительно так и это надолго. Ваши болезни покинули вас, и вы проживете долгую и счастливую жизнь, если выберете правильный путь. Так что не жалейте о том, что не заработали на нас денег и помогли инопланетянам. Но это только первое благо. Второе же благо состоит в том, что мы хотим открыть вам новые перспективы. Вы получили право вступить в Братство и подняться на следующую ступеньку прогресса. Примите в дар этот знак. Это почетный знак Храма и символ вашего членства в Братстве. Если вы согласитесь, то станете защитниками и охранителями мира во всей Вселенной. Мы преследуем великие цели Прогресса и Мира и хотим, чтобы и вы были достойны этого великого служения. Наши цели изложены в этом древнем символе. Если вы примете их, то обретете полное Благо и Понимание Пути, а со временем сможете стать полноправными членами Братства и принять третью эволюционную форму. Возьмите эти знаки. Мы свяжемся с вами, когда для этого придет время».

Не успели мы с Джо очухаться, как инопланетянин исчез. Я посмотрел на свою рубашку и вижу: на мне значок какой-то светится и на Джо тоже.

– Что это, Рон? – спрашивает Сорбик.

– Не знаю, – говорю. – Потом разберемся.

Тут такой свист переливчатый раздался, и машину воздушной волной качнуло. Свист замер в воздухе, и я понял, что йети улетели.

– Поехали, Джо, домой.

– Я хочу посмотреть, что это. – Джо указывает на свой значок сверкающий.

– Тебя приняли в клуб, Джо. Йети говорил, что на значке какие-то инструкции, дома прочитаешь.

– Нет, сейчас хочу. – Джо снимает значок, и в его руках разворачивается какой-то переливчатый шарик. Я сижу за рулем и не могу отвлечься. Вижу, огоньки какие-то бегают, а Джо читает:

«Братство Храма Первичного Творения основано Изначальными и существует со дня создания Вселенной. Оно призвано блюсти законы, заложенные Основателями мира, и не допускать отклонений от принципов Творения ни одной разумной формой, цивилизацией, расой или живым существом. Все разумное действительно, а все действительное разумно. Таков принцип существования этого мира. Мы полностью разделяем его и служим Мировой Идее, воспринятой Основателями. Каждый член Братства должен постигнуть божественную мудрость Творцов, создавших множественность миров и живых форм. Сделано все это с одной целью, достижение которой и есть критерий движения по пути прогресса. Наш девиз «Ен Тара Адун!» означает признание движущей силы Мировой Идеи, заложенной Изначальными, а готовность пожертвовать собой ради нее звучит так: «Фор Адун!» Так Братья узнают и приветствуют друг друга на необъятных просторах Вселенной. Изначальные наделили Братьев сокровенным знанием, вложили в их руки грозное оружие и большие возможности, но только для того, чтобы вся построенная ими Вселенная пребывала в мире и покое и развивалась в соответствии с заложенными ими принципами. Если вы готовы стать полноправным членом Братства и принять на себя все тяготы служения Великой Идее, вы должны произнести вслух наш девиз: «Ен Таро Адун!» И вся Вселенная устами Братьев по ордену ответит вам: «Фор Адун!» Только благодаря верному и преданному служению вы сможете обрести третью эволюционную форму существования и стать бессмертными и наиболее совершенными существами из всех живущих в мире. Братство не оставляет своих братьев в беде и никогда не покидает их. Как только вы произнесете «Ен Таро Адун!», тотчас к вам будет приставлен виртуальный учитель, который поможет постигнуть вам основные истины учения Темного Храма и найти свой путь Служения. Выбор за вами. Знак, данный вам, будет действителен в течение двух дней, после чего (если вы отвергнете это предложение) прекратит свое существование, и ваша связь с Братством навсегда будет потеряна».

– Как все сложно, Рон. Братство, Храм, Идея… Но ты знаешь, я сейчас лучше понимаю эти слова.

– Да, Джо, ввязались мы в затею…

– А я попробую. Терять-то мне все равно нечего, – вдруг заявил Джо и громко произнес: «Ен Таро Адун!».

Я заметил, как он вытянулся на сиденье грузовика и уставился в темноту.

– Что с тобой, Джо? Что-нибудь слышишь?

Молчание. Джо сидит и смотрит недвижными глазами вдаль, на дорогу. Я решил остановиться. Притормозил и выключил фары. Снял свой значок, и он стал у меня в руках как голубой шарик с золотыми плавающими буквами. Я прочитал все то же самое. И вправду случилось чудо. Моя спина стала как новенькая, а ведь после работы на поле я разогнуться не мог. Еще говорят, помолодел лет на двадцать, а мне ведь скоро уже шестьдесят. Но не это самое удивительное, что произошло с тех пор. Самое главное – Джо Сорбик. Он ведь стал совершенно нормальным и даже поступил в инженерный колледж в Тампе. Вот такие-то дела. А пару дней назад меня опять позвали. У меня был контакт с моим виртуальным учителем – йети. Просили встретить вас.

Рональд вытащил из нагрудного кармана рубашки свой значок и положил на стол перед Андреем. Андрей вытащил свой и положил рядом.

– Ен Таро Адун! – торжественно произнес Рональд.

И вновь ему показалось, что не только Андрей, но и тысячи братьев по всей Вселенной откликнулись в едином приветствии:

– Фор Адун!

– Да, брат, когда мы вместе – мы сила, – заключил Сейме.

Земля.

Американский сектор. Штат Флорида. Секретная база «SP-1»

– Очень хорошо, мисс Рэнд. Тесты показали, что вы в полном порядке, и, думаю, сегодня после обеда вы можете быть свободны. – Доктор Джексон улыбнулся широкой белозубой улыбкой.

Кэрри поднялась, чтобы уйти.

– Одну минуточку, мисс Рэнд, – остановил ее полковник Слиман. – Вам надлежит к десятому июля прибыть в штаб-квартиру КГБ для прикомандирования к новому подразделению космического флота. Руководство службы не заинтересовано в том, чтобы вы в дальнейшем общались с Рэйнором и его парнями.

– А если я не согласна?

– Ваше мнение не имеет определяющего значения. У меня приказ руководства, и я объявляю его вам.

– Но после обеда я уже полностью свободна?

– Разумеется.

Кэрри наскоро побросала в дорожную сумку свои немногочисленные вещи, которые побывали с ней в космосе. Наконец этот дурацкий карантин закончился. На улице жарило солнце. С базы до Орландо ходил служебный автобус. Кэрри поднялась в прохладный салон, в котором уже сидело несколько сотрудников базы «SP-1».

– Все в сборе? Никого больше не ждем? – спросил водитель.

– Нет, поехали! – хором ответили пассажиры. Всем не терпелось поскорее выбраться из раскаленной пустыни.

Кэрри не знала, что произошло с ее товарищами из команды капитана Рэйнора. Слиман настоял на скорейшем отъезде.

«Ладно, выясню потом у руководства НАСА, куда послали парней. А сейчас хочу на море», – думала Кэрри.

После детства и юности, проведенных в подземной колонии на Альбукерте, ей до чертиков хотелось окунуться в теплые и ласковые воды земного моря и позабыть обо всех этих унизительных процедурах, которым подвергали ее в течение последнего месяца. Она даже хотела плюнуть на карьеру и уйти из КГБ, настолько омерзительной показалась ей изнанка их деятельности. Шпионить за астронавтами, искать проявления нелояльности властям, предательства и выполнять «особые» миссии. А ведь она мечтала о другом. Мечтала о том, что будет, как агенты Скалли и Малдер, отслеживать все необъяснимые происшествия в космосе, изучать загадочные явления и противостоять возможной агрессии инопланетян. Но теперь ее заставили убедиться в том, насколько наивными были ее мечты. Ее «Секретные материалы», сериал, которым она так восторгалась в детстве, закончились здесь, в «SP-1». Все ее романтические грезы, как и патриотические лозунги, открывшие ей дорогу в КГБ, на деле оказались фикцией и обманом.

«Вот только плохо, что я все забыла», – думала Кэрри. Она и сама мучилась от этого. Но в то же время не верила, что у человека можно начисто стереть память. И если бы эти мерзавцы из управления внутренних расследований так над ней не измывались, возможно, у нее и появился бы стимул что-нибудь вспомнить.

За тонированным стеклом автобуса проносились пустынные ландшафты. В мозгу что-то шевельнулось, раз и другой. Такая же пустыня, как на Таре. «Стоп! Откуда это я помню о пустыне Тара?» – «Помнишь, помнишь, – не унимался упрямый внутренний голос. – Помнишь, какие пустыни на Таре». – «Я могла это просто видеть в фильме». – «И эту песчаную бурю?» – «Какую бурю?» – «Которая чуть было не погребла вас у шахт на Таре».

Какая песчаная буря? Перед мысленным взором взошло солнце, закрытое коричневой мглой. Такое же, как через это тонированное стекло, только оттенок другой.

«Они повсюду! Они окружают нас!»

«Кто?!» – захотелось крикнуть Кэрри. Она ничего не видела, только коричневую мглу вокруг себя.

«Лейтенант Рэнд, приказываю вам найти, изъять и доставить на Землю биообразцы зоргов. Лучше их яйца. Мы уже сбросили аварийные радиомаяки в районе пещер, где был обнаружен кризалис. Похоже, что Улей именно там… Вы должны проследить, чтобы разведчики капитана Рэйнора любой ценой выполнили это задание. При малейшем неповиновении или отказе исполнить приказ немедленно ликвидируйте бунтовщиков и примите командование группой на себя. Вам все ясно?»

Чей голос сейчас говорил с ней? Кэрри попыталась вспомнить. Одутловатое лицо с мешками под глазами, отвисшие шевелящиеся губы, коричневая форма Комитета галактической безопасности. Кто это? Начальник особого отдела КГБ на флоте Макферсона, майор Перси Чейз, конечно. Как она могла забыть?! Ее непосредственный начальник. Вот, значит, какова истинная цель посещения Тара. Найти биообразцы Зорга и доставить их на Землю. Интересно, она справилась с этим заданием или нет? Судя по тому, с каким пристрастием ее допрашивали коллеги по службе, возможно, что и нет. Но кто знает? И кто знает, что им вообще от нее нужно?

– Мисс, вы не возражаете, если мы разделим ваше одиночество? – над ее креслом склонился высокий офицер в бежевой форменной рубашке с коротким рукавами. Майор войск аэрокосмической обороны.

Вздрогнув, Кэрри вернулась к настоящему. Отказать майору почему-то не пришло ей в голову.

– Присаживайтесь.

– Спасибо. Меня зовут Алексей Варламов. Я служу на мысе Канаверал, на старом космодроме. Мы там сейчас развертываем нашу систему.

– Я лейтенант Рэнд, Кэролин Рэнд, КГБ.

– Вот как? Никогда бы не подумал, что в КГБ служат такие красивые девушки.

– Они только там, – улыбнулась Кэрри. – Кого же еще использовать в спецоперациях?

– Да? И много побед в спецоперациях у вас на счету?

– Хватает. Но сейчас я хотела бы немного отдохнуть от всех этих войн.

– С удовольствием принимаю это ваше предложение. И поздравляю вас с еще одной успешной спецоперацией. – Варламов устроился на соседнем сиденье.

«Каков нахал», – с улыбкой подумала Кэрри. Этот парень чем-то напомнил ей Джима Рэйнора.

Земля.

Американский сектор. Нью-Порт

– Как вы это объясните, Штайн?! – Донован только что закончил просмотр выступления Конахена. – Все новостные программы уже раструбили это!

– Мы не ожидали…

– А чего же вы ожидали? Чего можно было ожидать после налета на Сарапул? Что он там искал? Он собственноручно разрезал корабль и копался там, сколько хотел, а ваши дубо-ломы спокойно ждали, когда он закончит свои поиски!

– Он замуровал себя в прочном корпусе.

– А потом снова улетел на «Бриз-2»! А ваши дураки так и остались стоять с разинутыми ртами.

– Мы искали его по всей обитаемой Галактике. Донован с трудом перевел дух:

– Вы вроде бы не дурак, Штайн. Ну скажите, какого хрена ему делать в колониях, если он знает, что вещь, которую он ищет, все еще на Земле? И судя по его выступлению, он один, кто не забыл, что произошло на Таре. Он помнит, что на Землю привезли яйца зоргов, и откуда-то знает, что сейчас ведутся работы по их клонированию. А ведь это строго секретная информация, не так ли? Или ваши люди уже повсюду расклеили афишки с приглашением в зоопарк Зорга?

– Яйца на Таре подобрали капитан Рэйнор и его команда. Они успели сообщить об этом адмиралу Макферсону. У нас есть запись этих переговоров. Потом яйца оказались почему-то на «Бриз-2».

– Выходит, Конахен подобрал команду Рэйнора на Таре до того, как уничтожить планету?

– Не уверен. Бортовой самописец показывает, что «Бриз-2» приземлялся в шестистах милях южнее колонии Тарсоник.

– Как же тогда Рэйнор и все остальные оказались на разведчике?

– Это совершенно непонятно, господин президент. После того как Конахен взлетел с поверхности Тара, он сразу же произвел залп. Это тоже зафиксировано бортовыми приборами. Мы восстановили все по минутам. Другой остановки до выхода на орбиту Тара не было. Затем зафиксировано весьма странное падение напряжения в бортовой сети. Продолжалось это минут тридцать. Корабль не мог двигаться при таких условиях.

– Очень странно все это. Но откуда он знает про работы по клонированию?

– Вы правы, господин президент, утечка существует даже в наших структурах. Я только не пойму, зачем он приплел протоссов? Ведь не собираются же они в самом деле уничтожить Землю?

– Вы думаете, протоссы дали нам это оружие из чистого альтруизма? Из желания помочь братьям по разуму? Нет, они тоже, как и мы, панически боятся Зорга. Боятся, несмотря на всю мощь их сверхцивилизации. И если они узнают, что Зорг у нас в руках, у нас могут быть крупные неприятности. Они постараются не допустить, чтобы мы приручили Зорга. Вот в чем опасность, Штайн. Конахен правильно рассчитал все последствия. Он хочет раскачать лодку. – Донован задумался, будто принимая для себя важное и окончательное решение. – Скажем, что нам их подсунули специально.

– Что, сэр?

– Яйца зоргов, черт побери! Если протоссы выйдут с нами на контакт, скажем, что яйца зоргов подсунули нам специально. Кто это сделал – мы не знаем. Но сделали это для того, чтобы никаких сомнений относительно того, что именно Конахен подобрал команду Рэйнора на Таре, у нас не было

– Зачем им это, сэр?

– Чтобы замаскировать свое присутствие. Я не говорю про консула Протосса. У меня память еще не отшибло. Здесь вмешалась некая третья сила. И это меня беспокоит, Штайн. Вмешалась сила, о которой мы и понятия не имеем. Они стараются остаться в тени, поэтому и стерли память у экипажа «Бриз-2».

– Если ваше предположение верно, господин президент, это многое объясняет. Стереть память самописцев невозможно, она заблокирована. Если попытаться ее уничтожить, будет уничтожена и память центрального бортового компьютера, после чего корабль окажется неуправляемым. Мне кажется, что пришельцы все же попытались это сделать. Вспомните, какой была посадка разведчика. Он просто шлепнулся на землю, да еще не в заданном районе. Нет, они все-таки основательно покопались в мозгах компьютера, но, очевидно, не смогли ничего сделать. Ограничились уничтожением памяти экипажа. Даже яйца оставили, чтобы все выглядело правдоподобно.

– Многое мог бы прояснить консул Протосса, но он молчит. А ведь мы даже не знаем, кто такие эти протоссы. Контакт был один-единственный, и это за всю историю освоения Вселенной! Первый и единственный контакт с чужим высокоразвитым разумом!

– Да, ваш инопланетный друг мог бы многое нам разъяснить. Теперь же надо думать, что делать со всей этой ситуацией. СМИ подняли отчаянный вой. В Мостар съезжаются со всего мира экологисты, антиглобалисты, коммунисты, христиане, буддисты и еще черт знает кто! И вся эта кампания, запушенная Конахеном, только набирает обороты. Я боюсь даже подумать, что будет дальше.

– Приведите силы национальной гвардии в состояние боевой готовности. Это первое. Второе, мы должны как-то успокоить народ. Сказать, что никаких зоргов на Земле нет, что Конахен, жалкий предатель, врет. Кстати, как продвигаются работы по клонированию?

– Образцы еще не прошли стадию эмбрионального развития. Но и в экранированном и в простом аппарате результаты сходны. Это не зорги.

– Как не зорги? – у Донована отвисла челюсть.

– Генерал Плавич утверждает, что более всего они походят на человеческих уродцев.

– Не может быть!

– Ученые тоже не понимают этого. Все вроде бы сделали правильно. Но протоплазма этих организмов очень пластична. Это строительный материал, из которого можно вылепить все что угодно. Набор генов этих существ очень небольшой. Специалисты предполагают, что в данном случае действует какой-то внешний фактор, которого нет на Земле. Фактор планеты Тар.

– Фактор планеты Тар, – задумчиво произнес Сэм Доно-ван и отвернулся к окну, где вдали бились о береговые волноломы стальные волны Атлантического океана. Он чувствовал, что плетется в хвосте ускользающих событий, а это властному игроку было несвойственно.

Солнечная система.

Командный корабль «Эксельсиор»

«Эксельсиор» вошел в Солнечную систему незамеченным. Он просто растворился в окружающем пространстве в виде сгустка полей, хранящих информацию о его вещественной сущности, и перестал существовать для всех видов локаторов и сенсоров, установленных на земных спутниках слежения и планетарных станциях наблюдения за космосом. Однако в таком виде корабль не мог осуществлять многие их своих функций, поэтому решено было, приблизившись к Земле, перейти на один из более облегченных, но менее безопасных режимов маскировки. Миновав Марс и его автоматические станции слежения, «Эксельсиор» стал более плотным. Тела храмовников проявились. Теперь они могли общаться между собой вербально, как обычные люди.

– Станции слежения Марса пройдены. Лучи радаров нас не обнаружили, – доложила бортовая киберсистема.

– Замечательно. Через пять часов будем на Луне. На ее обратной стороне можно будет разбить базовый лагерь, – сказал Зератул.

– Нас могут обнаружить с лунной базы. У них там мощная станция. Может, лучше сразу выйти на дальнюю орбиту и снять спутник? – предложил Дворг.

– Лунная станция нам бы пригодилась, – пророкотал Тассадар. – Под лунным грунтом легко спрятать «Эксельсиор».

Нам же, чтобы мимикрировать под земной спутник, достаточно и небольшого модуля.

– Я тоже так думаю, – согласился Джордан – Мы не можем рисковать «Эксельсиором». Лучше его спрятать, а если начнется какая-нибудь заварушка, всегда можно слетать на Луну и достать корабль.

– Юноша прав, – подтвердил Резур, выполняющий функции пилота. – Мы выберем такой модуль, в котором с комфортом разместимся все. «Эксельсиор» же спрячем на Луне. У людей на обратной стороне почти нет баз, и я приметил одно очень неплохое местечко. Смотрите, это здесь. – Резур развернул на большом экране карту лунной поверхности. – На дне моря Дней мы легко спрячем «Эксельсиор».

– Хорошо, так и сделаем, – согласился Зератул. – Нужно подготовить модуль и перенести туда все необходимое, включая оружие. Джордан займется этим. Установи на модуле всю огневую мощь, на которую способна его энергетика. А ты, Дворг, подбери спутник, который легче всего будет захватить. Лучше, если это будет какой-нибудь спутник сотовой связи. Мы без труда сможем эмулировать все его функции, и тогда нас никто не обнаружит.

– Я уже залез в земную базу данных. У них порядка трехсот спутников на орбите. Я выбрал находящийся на стационарной орбите над европейским сектором. По земной классификации WX-12. Спутник сотовой связи. Совершенно новый, поэтому менять его соберутся еще очень нескоро.

– Хорошо, Дворг. Посмотри еще по базе, может, будут альтернативные варианты. Время у нас пока есть.

– Мне не дает покоя выступление Конахена. На Земле могут возникнуть беспорядки. И неизвестно, как это отзовется на Аиуре. Ксирон наверняка обеспокоен заявлением Конахена. Он ведь не знает, что мы облучили яйца и они больше не представляют опасности. Он подумает, что люди собираются клонировать зоргов, и вышлет сюда военные корабли. Тогда вся наша миссия может оказаться под угрозой, – предупредил Резур.

– Да, генерал выступил не вовремя. Откуда он мог узнать обо всем этом? Вот в чем вопрос. Память у него была стерта, как и у остальных членов команды. А у терран, насколько я знаю, нет способов разблокировать эти участки.

– Последние перехваты говорят, что в Мостар со всех концов Земли и даже из колоний стекаются демонстранты. Президент Донован выступил с обращением, что никакие работы по клонированию зоргов не ведутся, но ему никто не верит.

Оппозиция подняла страшный шум в парламенте. Опасаюсь, что события могут выйти из-под контроля, – сообщил Дворг.

– Зачем Конахену понадобились эти беспорядки? Неужели он задумал захватить власть? Как же, космический герой, да еще обиженный властью! Таким люди верят. События принимают опасный оборот, а значит, наше присутствие на Земле становится еще более необходимым. Но Резур прав: главная опасность сейчас исходит от Ксирона. С его вселенскими амбициями он смотрит на вторую форму примерно так же, как на тараканов. И он вполне способен послать сюда военные корабли.

– Надо дать ему понять, что яйца не опасны, – предложил Джордан.

– Впрямую от лица Храма этого сделать нельзя. Да он и не поверит. Надо, чтобы информация поступила от источников, которым он доверяет. Тассадар, у тебя ведь на Аиуре, остались преданные друзья? – спросил Зератул.

– Были. Теперь я изменник.

– Нужно постараться донести до консула нужную информацию. Не могу понять, как Конахен вышел из-под нашего контроля. Он становится опасен. Скорее всего, он и сам не понимает, какие грозные силы задействовал. Но гораздо хуже, если понимает…

– Я хотел бы знать, Ирчадандр никогда не ошибается? – спросил до этого молчавший Тассадар. – Ведь если он ошибается, вся наша экспедиция по поиску Мозга на Земле не имеет смысла. А если он не ошибается, то не проще ли предоставить консулу возможность уничтожить еще одну зараженную планету. – Тремя немигающими глазами Тассадар уставился на Зератула.

– Если бы тебя сейчас слышали братья, знаешь, что бы они сделали с тобой? Ты рассуждаешь, как заклятый аиурянин, озабоченный только созиданием собственной персоны. Надменный вельможный сановник Его Величества Консула Ксирона! Для вас не существует возможности существования других форм. Только вы, аиурияне, должны господствовать во Вселенной, остальные разумные формы не в счет. Так, Тассадар? Нет, рано я рекомендовал тебя Братству! Если бы ты не спас нас на Аиуре, этого бы никогда не было. Не дозрел ты еще до Великих Идей Изначальных!

– Не сердись, Зератул, – пробасил гигант. – Мне представлялось все куда как проще. Если есть опасность для высших форм, то почему бы низшим не принести себя в жертву?

– Ущербная логика, Тассадар. Нет высших и низших форм во Вселенной. Есть развитые и менее развитые. И мы должны помочь им подняться на новую ступень, так же как нам помогло Братство.

– Даже зоргам?

– Да, даже зоргам, Тассадар. Все мы находимся в великом диалектическом единстве. И всякая жизненная форма является отражением Души, а значит, творением Высшего Разума и Изначальных.

– Простите, братья, я был не прав. Я попробую найти подходы к консулу. Есть у меня один товарищ из власть предержащих, – примирительно заверил Тассадар.

– Займись этим. И как только добудем Мозг Зорга, представлю тебя Касиру и высшим мудрецам Братства. Пусть с тобой позанимаются. А то вижу, ты еще совсем незрелый, брат, – успокаиваясь, пообещал Зератул.

Земля.

Европейский сектор. Мостар

Энрике Трухильо, полнеющий господин небольшого роста в элегантном и очень дорогом костюме, вышел из «Обала» – единственного шикарного отеля в Мостаре и направился к автостоянке, где его уже поджидала толпа сторонников. В Мостар он прибыл только вчера вечером, но здесь уже собралась вся элита антигалактистов, поэтому недостатка в восторженных приветствиях вождя не было. Энрике являлся признанным лидером движения «Наш дом – Земля», ратующего за сворачивание активного освоения космоса и обращение внимания на нужды самой Земли. Движение антигалактистов поддерживали некоторые фракции Федерального собрания Земли и многие видные политические деятели. Быть сочувствующим движению антигалактистов стало особенно модным после военной операции на Таре. Тогда многие средства массовой информации подняли голос против бездумного и неосмотрительного освоения космоса, таящего смертельные опасности для человечества. Лидеры движения «Наш дом – Земля» сразу же подхватили этот призыв и сделали все возможное, чтобы породить в массе обывательского сознания сомнения и недовольство дальнейшим активным освоением космоса. Аргументы правящей партии прогрессистов, выступающих за продолжение космической разведки и освоения космоса, тонули в негодующем хоре голосов. Протесты несколько поутихли за месяц, прошедший с момента завершения операции на Таре, но после недавнего выступления Конахена вспыхнули с новой силой. И Энрике Трухильо чувствовал себя на гребне волны. Ему выпала великая честь стать пророком в своем отечестве. Каждому его слову сейчас благоговейно внимали миллионы, а его выступления тотчас же выплескивались на страницы электронных изданий.

– Друзья мои! – обратился Энрике к толпе манифестантов. – Только что поступила самая свежая информация. Несмотря на все наши протесты, они все-таки приступили к выращиванию клонов! Не помогли ни обращения депутатов Федерального собрания, ни выступления авторитетных ученых. Подумайте только, недалеко от этого цветущего места выращивают самых ужасных существ во Вселенной! Правительство Донована подвергло смертельной опасности наш дом – Землю и все человечество. Завтра зорги вырвутся на свободу! Они уничтожат всех! И не только на Земле, но и в колониях. Наши ученые установили, что споры зоргов свободно перемещаются в межпланетном пространстве. Не пройдет и нескольких лет, как с человечеством на всех планетах будет покончено! Неужели и на этот раз мы с вами покорно смиримся со всеми преступными экспериментами правительства, которые оно проводит над всеми нами?!

Толпа негодующе заревела. Воздух, казалось, наполнился гневом и ненавистью. Энрике продолжал пламенные речи. Ему нравилось заводить толпу, купаться в этих волнах негодующей, бьющей через край стихийной энергии.

– Нет, люди Земли не допустят, чтобы их уничтожили инопланетные твари! Раз и навсегда мы должны уничтожить эту заразу и показать правительству, что мы не безропотные кролики, на которых оно ставит свои дьявольские эксперименты!

Друзья мои! Призываю вас выступить маршем! Мы пойдем в эту лабораторию и уничтожим в зародыше адских зоргов! Вперед, друзья! Покажем этому прогнившему режиму, что мы – реальная сила, и отстоим наше право на жизнь на родной Земле!

Энрике и сам захлебнулся от переполнявших его эмоций и нервной энергии толпы. Он уже не вполне владел собой, когда выкрикивал последние лозунги. Еще минуту назад он не предполагал призывать ни к каким маршам протеста, но теперь отступать было поздно. Толпа антигалактистов, экологистов, ультралевых молодежных группировок и религиозных экстремистов пришла в движение. Только Энрике и еще несколько человек из его ближайшего окружения достоверно знали, где расположена секретная база. Поэтому он сам, гордо расправив плечи и распахнув серебристый пиджак, встал впереди колонны и возглавил движение.

Первый сектор Протосса, Аиур.

Розовый дворец консула Ксирона

Арекс, Спартул и Фарер шли по дорожкам райского сада. Они уже все знали. Перехват с Земли был получен сегодняшней ночью, практически сразу после того, как выступил Конахен. Галактическая Сеть Протосса пронизывала все сектора обозримой части Галактики, и любая информация, возникшая в пределах Сети, немедленно становилась объектом изучения специальной группы аналитиков. И вот они, благородные эльфиды, сенаторы и ближайшие советники консула, подобранные по принципу принадлежности к разным аристократическим кланам, играющим заметную роль в политической жизни Аиура, шли изложить сиятельному консулу свою интерпретацию земных событий.

Выступление Конахена для протоссов явилось полной неожиданностью. Никто из них, каких бы разных политических взглядов они ни придерживались, и предположить не мог, что люди готовятся клонировать зоргов. Всего лишь месяц назад казалось, что угроза распространения зоргов ликвидирована навсегда, зараженная планета уничтожена, а значит, можно поставить жирную точку в войне с Зоргом. Люди, конечно, не знали, да им и не полагалось знать, что военные корабли Протосса уничтожили еще две колонии Зорга на планетах, куда с Тара залетели споры зоргов. После этого корабли Протосса тщательно отсканировали весь сектор, прилегающий к Тару. Пси-активности Мозга Зорга нигде больше замечено не было. Сектор был полностью очищен, и об этом со спокойной совестью доложили консулу. И вдруг такое…

– Пора кончать с вольностями, – заявил сенатор Спартул. – Мы должны сказать свое слово. Если мы позволим терранам клонировать зоргов, их планету придется уничтожить. Никому еще не удавалось удержать этот процесс под контролем. Достаточно вспомнить третью эру. В эпоху императора Сиринара уже предпринимались такие попытки. Он попытался создать из зоргов непобедимую армию. Процессу дали зайти слишком далеко. В результате пришлось уничтожить целую звездную систему.

– Я согласен с вами, сенатор. Но пойти на открытый контакт означало бы нарушить равновесие цивилизаций, установленное во Вселенной еще Изначальными. Мы и так уже сделали непростительную ошибку, что пошли на контакт с президентом Терраны в момент смертельной опасности. Мы вручили землянам наше священное оружие. И где оно теперь? Самое странное в этой истории то, что астронавты действительно ничего не помнят. Я лично читал отчеты секретной лаборатории, которая у терран занимается расшифровкой их памяти. Были опробованы различные методики психического воздействия. Ничего не помогло. Конечно, мы могли бы вывезти парочку этих астронавтов на Аиур и применить более совершенные методики, но пока их слишком тщательно охраняют. Вот через месяц-другой, когда наблюдение ослабнет… – пообещал советник Фарер, специальностью которого было проведение тайных операций.

– Все то, о чем вы говорите, советник Фарер, это такие частности… Речь идет о новой угрозе мирозданию. Я подозреваю, что «Белый Вихрь» оказался в руках Темных Братьев. Это их почерк – стирать память. Меня сейчас заботит другое. Если терраны попытаются клонировать зоргов, они будут неминуемо уничтожены. Мы можем даже не ходить к консулу. Я знаю, что он скажет. Но мы должны дать терранам последний шанс, предупредить их. На этом я буду настаивать, – объявил претор.

– Не знаю, претор Арекс, как вы это собираетесь сделать. Довольно уже того, что мы открылись их президенту! Конечно, свидетельство одного человека, даже такого авторитетного, как президент Федерации Терраны, еще не аргумент для землян к признанию существования сверхцивилизации, но все же… – озабоченно произнес Спартул.

– Президент Донован нем как рыба. Память у астронавтов, выживших у Тара, блокирована. О чем вы беспокоитесь, Спартул? – спросил претор.

– Это до поры до времени. Вы же знаете, как терраны тщеславны. Выйдет Донован в отставку, потянет его написать мемуары: «Мои встречи с инопланетянами», например. Ему, может, и не поверят, но общественное мнение всколыхнется, придет в движение… Ученые начнут копать и накопают что-нибудь. Нет, мы не можем и дальше быть такими неосмотрительными.

– Шандарахнем по Земле «Белым Вихрем»?

– Ну не знаю! В крайнем случае, если у нас не будет другого выхода.

– Претор Арекс прав в одном, – заявил Фарер. – Надо дать терранам еще один шанс. Предупредить их как-то. У нас есть на Земле агенты и группы влияния. Мы должны действовать через них. В последний месяц мы увеличили на Земле наше присутствие. Я как чувствовал, что добром это не кончится, и потому решил предпринять дополнительные меры, – похвалился Фарер.

– Вы, как всегда, дальновидны, советник. – Арекс постарался спрятать усмешку. – Поэтому я думаю, что великая честь излагать конечные рекомендации для консула и нести за это ответственность по праву принадлежит вам.

– Да, мои ребята постарались на славу, и мне есть что доложить Сиятельному.

– Мне тоже… – загадочно произнес претор.

Они поднялись на портик Розового дворца. Два зилота в сверкающих доспехах преградили им дорогу. Советники по очереди приложили пальцы к специальным черным стеклышкам на пилоне. Зилоты удовлетворенно кивнули. Полупрозрачная энергетическая завеса, прикрывающая вход во дворец, исчезла. Советники консула вошли в один из самых дивных дворцов на Аиуре. Но как бы ни были велики их титулы и звания, постоянно плыть в облаке полагалось только верховному консулу Протосса. Он и выплыл им навстречу в розовом облаке, возникнув из яркого сияния полуденной Лу, пронизывающего колоннаду розовых энергетических пилонов. Советники и сенаторы глубоко вдохнули наполненного этой энергией воздуха, их головы прояснились, и мысли потекли плавно и вдохновенно.

Земля.

Американский сектор. Флорида. Секретная база «SP-1»

Рэйнора, Орднера, Уилкинсона и Генри Брауера – всех их выпустили одновременно. Они стояли на пыльной и горячей асфальтовой дороге и некоторое время внимательно смотрели друг друга.

– Не мешало бы пропустить по стаканчику, – предложил Орднер.

– Да уж, нам есть что вспомнить, – заметил Барт Уилкинсон.

Все улыбнулись. До ближайшего обитаемого места в этой пустынной местности было километров сорок. Автобус увозил людей с базы точно по расписанию, и до его прибытия оставалось еще тридцать минут. Возвращаться обратно на базу, в казенные опостылевшие помещения не хотелось, стоять на солнцепеке – тоже. Рэйнор с тоской посмотрел вдаль, где пыльная желто-коричневая земля у горизонта сливалась с белесым, выцветшим от жары небом.

– Хоть бы проехал кто. Поймали бы попутку. И его словно услышали. Вдалеке показался автомобиль цвета голубой металлик.

– Ну что, парни, тормозим?

– Давай, Джим.

Рэйнор вышел на дорогу и выставил руку с поднятым вверх большим пальцем. Голубой «форд Хорус» пятьдесят второго года выпуска остановился точно перед ним.

– Добросите до Рио-Неру?

– Садитесь, – улыбнулся водитель, крепыш в белой рубашке и темных очках. – Как раз туда еду.

Они стартовали и лихо понеслись по малооживленной федеральной трассе Е-97. Когда скорость дошла до 140 миль, водитель перевел машину на круизконтроль и повернулся к Джиму, сидящему на переднем сиденье:

– Ну как там в космосе, парни? А то я никогда выше крыши не залазил.

– В космосе? – Джим не ожидал вопроса. – Да все нормально. Планеты, звезды, люди в колониях. На Земле лучше.

– Правда? – оживился водитель. – Я вот фермер, всю жизнь на Земле. Теперь, конечно, жизнь не та, что прежде, только благодаря правительственным субсидиям и перебиваемся, но все же Земля – она как-то роднее… Меня прямо-таки оторопь берет, как подумаю об этой необъятной Вселенной.

– С кем не случается, – снисходительно утешил Крис. – Я тоже когда в первый десант пошел, думал, кончусь. Но ничего, выжил. И даже понравилось.

– Молодцы вы, ребята! Герои! Сдается мне, где-то я вас уже видел, вот только не могу припомнить. Кажись, по сетевизору. Это, случайно, не вас на Тар посылали?

– Было дело, – усмехнулся Крис. – Да только мы и сами не помним, что там было. Всю память как ножом срезало.

– А-а… слышал об этом. Меня, кстати, зовут Рональд Сейме. Или просто Рон, как все в наших краях.

– Я – Крис, это Джим – наш командир и прославленный звездный герой, это Барт – пилот первого класса, а это Генри – самый большой умник во всем звездном десанте.

– Весьма польщен, парни, оказаться в такой компании Может, свернем куда-нибудь, посидим за кружечкой пивка в холодке? Я знаю тут несколько неплохих местечек. Угощение за мной!

– Ну что ж, если командир не возражает, других возражений точно не предвидится, – взял на себя ответственность Орднер.

– Поехали, – с улыбкой согласился Джим. – Недурно расслабиться немного.

Джип еще немного прибавил скорость, и через несколько минут они приблизились к повороту, обозначенному «Сан-форд – 15 миль».

Земля.

Американский сектор. Палм-Бич, Флорида

Сверкая никелированными боками, взятый на прокат «Харлей-Дэвидсон» остановился у самой кромки прибоя. Волны накатывались на песчаный берег с мягким шорохом и устремлялись обратно в родную морскую стихию.

– Как здорово! Никогда бы не подумала, что в Палм-Бич можно найти такой уединенный пляж. – Кэрри устроилась на пляжном матрасе и сквозь темные очки и прищуренные веки смотрела на яркое небо.

– Я так и думал, что тебе понравится. – Алексей зачерпнул горстку песка и насыпал ей на ногу.

– Ты что делаешь?! – вздрогнула она. Песок был горячим.

– Окунемся?

– Давай!

Они побежали по горячему песку, высоко поднимая ноги. Очередная волна, достаточно большая, чтобы поднять двух счастливых людей, взметнула их и понесла на своих крыльях.

– Ой! – воскликнула Кэрри.

– Поплыли к тому камню!

И они поплыли к бетонной глыбе, невесть каким образом оказавшейся в десятке метров от берега.

– Ты и вправду ничего не помнишь? – спросил Алексей, когда они, запыхавшиеся, но довольные, вскарабкались на самый верх этой бетонной горы.

– Ты о космосе? – насторожилась Кэрри. – Нет, ничего.

– А хотела бы вспомнить?

– Со мной уже делали все, что только можно. Чуть не пытали. Ты тоже хочешь попробовать?

– Нет, у меня другие методы, – улыбнулся Алексей. – Только добром и лаской.

– Я не животное.

– Все мы животные и знаем об этом.

– К чему ты затеял этот разговор?

– Меня послали за тобой…

– КГБ?

– Нет, что ты! Некое тайное общество прогрессистов – назовем его так.

– Боже, чего только не развелось на Земле! И куда смотрит правительство – от тайных обществ укрыться негде!

– Знаешь, Кэрри, мы сильнее, чем правительство, – серьезно сказал Алексей. Он подсел ближе, но девушка тотчас отодвинулась. Ей было неприятно, что человек рядом с ней оказался шпионом.

– Я не мог не сказать тебе об этом. Ты мне нравишься.

– Это что, испытанный прием добывания информации?

– Не знаю, Кэрри. Ты у нас профессиональный агент. Мне же только поручили вступить с тобой в контакт и помочь вспомнить события, произошедшие на Таре. Ты понравилась мне, и я решил, что с тобой не стоит играть в кошки-мышки, – вздохнул Алексей.

Кэрри покосилась на него из-под темных очков. Лицо у парня было печальное, он сидел и смотрел куда-то в небо.

«Все равно этот агентишка меня не купит», – подумала Кэрри. Более незамысловатой и бесхитростной агентурной игры она еще не видела. Хотя, если задуматься, может, за этим скрывается какой-нибудь тонкий расчет?

– Кто вы? – спросила она.

– Люди только считают себя единственной разумной расой, но это не так. В мире есть и другие разумные формы жизни.

– Но ведь почти за двести лет освоения космоса нам так и не встретились другие разумные существа.

– Не встретились только потому, что разумны настолько, чтобы не встречаться с нами.

– Ах вот как! Ты все же человек?

– Я-то человек. Вот, можешь потрогать. – Алексей взял ее руку.

– Не хочу я тебя трогать, шпион несчастный! – Кэрри отдернула руку.

– Я не шпион, Кэрри. Меня просто попросили. Я действительно офицер войск аэрокосмической обороны. Но есть некие общемировые ценности, которые я разделяю. В твоих же интересах все вспомнить.

– И что бы ты хотел узнать от меня?

– Вы вывезли яйца зоргов с Тара? Темнота. Она ничего не помнит.

– Не помню. А что, это имеет какое-то значение?

– Пришло сообщение, что правительство клонирует зоргов в одной секретной лаборатории.

– Чушь, зачем это им понадобилось?

– Не знаю, Кэрри. Но тоже, как и ты, обеспокоен. Меня попросили узнать у тебя.

– Я ничего не помню.

– Кэрри, давай попробуем по порядку. Где кончаются твои воспоминания?

Темнота. Только глаза Криса отливают белками в призрачном лунном свете.

«Нам крышка, если не уберемся отсюда. Эти твари повсюду».

Это она помнит. Что дальше? Опять темнота, а затем какой-то яркий луч. Она исчезает в нем. Затем снова непроглядная темнота, а потом яркая больничная палата секретной базы «SP-1».

– Был какой-то яркий луч.

– На Таре?

– Да. Все, больше ничего не помню. Очнулась уже на Земле.

– А кто уничтожил Тар, тоже не помнишь?

– Как кто? Флот Макферсона.

– Они бы не смогли этого сделать, во всяком случае, так быстро. Тар был уничтожен за десять минут.

– Тогда не знаю.

– Есть предположение, что это сделала какая-то внеземная цивилизация. А чтобы не оставлять свидетелей, у вас всех стерли память.

– Ты действительно можешь нам помочь? – с надеждой спросила Кэрри.

– Постараюсь. Во всяком случае, у нас в распоряжении есть достаточно мощные средства, не чета тем, что использовались в «SP-1».

– Которые окончательно уничтожат мой мозг…

– Как ты можешь говорить такое?! Просто это современный деблокатор, который нам передали друзья с другой планеты.

– С какой?

– Вряд ли, ее название что-нибудь тебе скажет. Это Аиур. Он находится в неоткрытом секторе Галактики. И не думаю, что люди его когда-либо достигнут. Он просто передвинется на пару сотен световых лет от такого неприятного соседства.

– Как это противно – быть пешкой в чужой игре!

– Ты не права, Кэрри. От тебя сейчас зависит очень многое. Речь идет о жизни на Земле. Нам дали еще один шанс, последний… Если у нас действительно клонируют зоргов, человечеству придет конец. Нас или истребят зорги, или протоссы просто уничтожат еще одну зараженную планету. И я хочу, чтобы ты знала это.

– Протоссы? – Слово показалось ей смутно знакомым. Она слышала его во сне. В одном из тех снов, в которых ей снился Тар.

Кэрри сняла очки и посмотрела в глаза Алексею.

«Какие они голубые, – подумала она, – как небо».

Нет парень не врал. Определять это на шпионских курсах ее обучили лучше любого детектора.

– Хорошо, Алексей, делай со мной что хочешь. Я и сама мучаюсь, что не могу ничего вспомнить.

– Тогда я задам тебе еще один вопрос – самый главный. Подсознание знает ответ на него и будет готово. У кого из вас находился пси-эмиттер?

Земля.

Американский сектор. Санфорд, Флорида

Кто-то из молодых парней в баре засунул в музыкальный автомат пластинку с джанглом, и теперь все вокруг исходило ритмами тамтамов и ревом диких зверей.

– Рон, ты настоящий земной парень. Ты молодец – крепко стоишь на земле. И все правильно делаешь. На фиг нам все это надо? Весь этот сраный космос. Жили же люди раньше, и все было хорошо! – положив руку на плечо Сеймса, Крис заглядывал ему в глаза.

– Нет, Крис, я все понимаю. Но ведь теперь они стали высасывать колонии, как раньше высасывали Землю. А куда все это идет? Набивают себе карманы кто как может. Ты слышал, дошли до того, что собираются клонировать зоргов, которых вы уничтожили?

– Зоргов? – насторожился Генри Брауер. – Откуда вам это известно?

– Факт! Недавно генерал Конахен выступил сразу по всем галактическим каналам. То-то они всполошились.

– Конахен?!

– А вы что, парни, с луны свалились? – улыбнулся Сейме.

– Нет, нам на этой гребаной «SP» даже радио слушать не давали.

– Дней пять назад ночью вдруг отключилось все вещание. Генерал захватил какую-то передающую станцию космической связи и выдал: «Люди, будьте бдительны. Правительство затеяло опасную авантюру – хочет клонировать зоргов».

– Вот гады! – Барт Уилкинсон дал волю чувствам. – Для чего же мы рисковали жизнями и уничтожали эту заразу?

– Может, это провокация? – спросил Джим.

– Не знаю, парни, вы в этих кругах вращаетесь. Вам виднее, провокация это или нет. Я-то простой фермер, что слышал, то и говорю. У нас вся округа гудит, – хитро ответил Сейме.

– Нет, командир, как это тебе нравится?! Они собираются клонировать зоргов! – Крис был вне себя, и спокойствие Рэйнора бесило его.

– Так вы и вправду ничего не помните? – искренне удивился Сейме.

– Ничего. С момента высадки на Таре – ничего.

– Знаете, что я вам скажу, ребята? – Рональд заговорщицки наклонился к разведчикам. – Вез я тут одного профессора из России. Видимо, отдыхать на побережье. И как-то случайно у нас зашел разговор о космосе, о Таре, а затем о том, что в газетах писали. «Так вот, – сказал мне профессор. – Знаю я, как помочь этим парням. Есть у меня одно изобретение, которое поможет полностью восстановить им память. Да только правительству это не надо. Не заинтересовано оно, понимаешь?»

– Врешь! – горячо откликнулся Крис.

– Если хотите, сведу вас с профессором. Он тут недалеко, в Скилворте остановился. Еще два дня будет.

Барт Уилкинсон, всегда внимательный и осторожный, вопросительно посмотрел на Джима:

– Сдается мне, они могли затеять эту опасную игру. И если у нас получится хоть что-нибудь вспомнить, мы смогли бы разобраться в этом.

– Мне тоже это не нравится, Барт. Я думаю, стоит попробовать. После «SP» хуже не будет.

– Вот и ладно, парни. Давайте еще по стаканчику и поедем к профессору, – предложил довольный Сейме.

Земля.

Европейский сектор. Исследовательский центр. Мостар

Иван Стуков решил выйти и глотнуть свежего воздуха. Сегодняшняя ночь была последней. Ускоритель клеточного деления работал на полную мощность, и к утру ждали рождения первенцев. Последнюю неделю Иван спал урывками, по три-четыре часа, не больше. Все время он проводил за монитором, отслеживая процесс образования новой жизни.

Каждую секунду в клонированных организмах протекали сложные мутации. Все то, что он читал и слышал на лекциях в университете, пришлось забыть Ученые столкнулись с качественно новыми процессами. Никто ничего не понимал. И без того быстрый рост организмов зоргов подстегивался цитогенным ускорителем, и мутации совершались с бешеной скоростью. Сначала вроде бы в пробирке действительно зародился один из видов зоргов, но затем произошло невероятное.

На второй или третий день у эмбриона начали формироваться жаберные дуги, затем хвост и конечности. В течение последующей недели эмбрионы выросли с 5 до 30 мм и стали напоминать людей: у них уменьшился изгиб спины, хвост стал менее заметным, голова выпрямилась. На развивающемся лице появились внешние части глаз, ушей и носа, а на конечностях можно было разглядеть пальцы. Еще через неделю почти все внутренние органы хорошо сформировались, а нервы и мышцы развились настолько, что эмбрионы стали совершать спонтанные движения. Иван каждый час проводил генный мониторинг. Сомнений не оставалось: особи в инкубаторе были человеческими зародышами с незначительными рецессивными примесями генов, присущих зоргам.

Иван подошел к выходу из подземных коридоров башни. Путь ему преградил десантник в камуфляжной форме:

– Извините, сэр, но приказ генерала Плавича – никого из ученых не выпускать наружу.

– Голова болит, хотел немного подышать на воздухе.

– Не могу пропустить, сэр. У меня четкий приказ во имя вашей же собственной безопасности.

Еще с вечера генерал Плавич приказал усилить охрану объекта. Сюда стянули силы НАТО со всей Боснии и Герцеговины. Танки и боевые машины встали стеной вокруг базы. Солдаты в срочном порядке возводили укрепления и рыли окопы. «Надвигается маленькая война», – грустно шутили ученые. Но на самом деле было не до смеха. После выступления Конахена на Земле бушевали митинги и демонстрации протеста. Просочилась информация, что рано утром сюда, на секретную научно-исследовательскую базу двинется колонна демонстрантов. Иван видел, как забегали солдаты, когда получили приказ о боевой тревоге. Даже танки закопали в землю, торчали только башни. И все это против мирной демонстрации антигалактистов. Хотя на этот раз в протестном движении объединились многие: антигалактисты, социалисты, экологисты, хиппи, анархисты и представители различных религиозных конфессий Оппозиционные партии неистовствовали в контролируемых ими средствах массовой информации.

В самом научном центре особенно накалило обстановку то, что генерал Плавич приказал никого из комплекса не выпускать. Никому из ученых не хотелось чувствовать себя заложником. Ивану пришлось вернуться к себе в лабораторию. И все-таки он был счастлив С часу на час должно было состояться рождения новой жизни. Родиться должно было существо, какого еще не было во Вселенной. Иван еще раз просмотрел компьютерную распечатку. Мутации замедлились, организм стал более стабилен. Все говорило о том, что дело идет к завершению эмбриональной стадии развития.

Генри Симпсон стремительно вошел в лабораторию:

– Что с клонами?

Иван поднялся из-за стола с компьютерным монитором. Взгляд его покрасневших глаз за тонкой золотой оправой очков был слегка рассеянным.

– Ждем. Мутации замедлились. Эмбрион быстро набирает массу.

– Питания достаточно?

– Перешли на более легкий раствор. Усваивается гораздо быстрее.

– Хорошо. По пути мы обогнали колонну демонстрантов. Они движутся сюда. Тысячи людей. – Было заметно, что Генри сильно взволнован.

– Их много, Генри? – спросил Иван. Все эти политические игры его сейчас трогали мало. Он ждал рождения чуда, и это ожидание всецело захватило его.

– Очень много. Колонна растянулась почти на километр от Мостара. Мы с трудом прорвались. Кругом полиция. Движение в одну сторону перекрыто.

Симпсон подошел к монитору. В специальных емкостях инкубатора развивалась новая жизнь.

– Ну, как тут наши детишки?

– Тот, что под колпаком, больше зорг, чем другой.

– Все это очень интересно. Посмотрим, что из них получится.

– Генри, ты находишь нужным присутствие здесь армии? – спросил Иван.

– Ты не понимаешь, демонстрантов очень много. Они могут разнести тут все.

– А если вояки устроят бойню? Ты сможешь после этого спокойно жить и работать?

– Плавич заверил меня, что армейским подразделениям строго-настрого запрещено открывать огонь. Они здесь только для поддержания порядка.

– А танки, врытые в землю?

– Ну что ты от меня хочешь? Я ведь не командую армией. Если Плавич приказал, значит, так нужно. Ты и представить себе не можешь, сколько там народу!

– Тем хуже…

– Не бери в голову, Иван. Нам нужно закончить эксперименты и быстрее родить малышей.

– Не знаю, Генри. Боюсь, мы и сами не представляем, что выращиваем.

– Боишься? Фильмов насмотрелся?

– Нет, не боюсь. Мне интересно. Но, с другой стороны, как вспомню, что для того, чтобы победить зоргов, пришлось уничтожить целую планету…

– Ты ведь ученый, Иван! Ученый! Ну подумай сам, куда они денутся отсюда? Мы глубоко под землей в бетонированных бункерах, инкубатор изолирован, плюс армия по периметру.

– Я все понимаю, но что-то мне не нравится. Предчувствие нехорошее…

– Брось, Иван! Занимайся работой. Сегодня мы получим существа, каких еще не бывало во Вселенной! Это ли не победа?

– Знаю, – устало произнес Иван. – Но пообещай мне, что в случае опасности мы сможем уничтожить клонов.

– Уничтожить клонов? Да ты и сам этого не захочешь. Это все равно что уничтожить детей.

– По последним данным на десять – пятнадцать процентов это зорги.

– Иван, не думай сейчас об этом. Критический момент не наступил и не наступит. Наша задача – получить эти существа.

– Генри, а ты никогда не задумывался, для чего зорги понадобились правительству? Какие цели оно преследуют?

– Понял тебя. Но ведь ты знаешь, что в лабораториях выращивают и чуму, и холеру, и сибирскую язву, и много еще чего. Как по-твоему, для чего это делают? Чтобы всех заразить?

– Бактерии с заранее известными свойствами. Вековая опасность, всем знакомая. Но зорги…

– Боишься их новых свойств?

– Боюсь, что они могут представлять опасность, от которой у нас нет защиты. Мне интересно, но все же боюсь.

– Не бери в голову, дружище. Все будет хорошо. Все под нашим контролем. Нам бы только закончить работу и вырастить наших детишек. А там посмотрим. Ведь это впервые в науке! Ты только посмотри, какие у них интересные ручки!

– Да, вот у того под колпаком – острый шип вместо среднего пальца и длинные когтистые остальные. Его голова вытянута к затылку, но вполне человеческая. У второго отклонения выражены меньше, но все равно на десять процентов это зорг. Их рост и вес уже давно опередили человеческую норму на данном этапе развития.

– Нет, Иван, ты не прав. Это просто такие забавные человечки! Homo zorgus. Как тебе название? Ты ведь теперь у нас папаша, – улыбнулся Симпсон.

– Мутации все еще продолжаются, Генри. Эти существа все больше походят на людей. Они как бы маскируют свою природу. И это мне не нравится, Генри. Забавно разгадывать загадки природы, но, когда происходящее непостижимым образом противоречит всем ее законам, это становится страшным.

– Брось, Иван, разберемся. Главное – получить образцы этих уродцев. Может, они будут умны, как люди, а летать смогут, как крылатые зорги. Чем тебе не ангелы?

– Или адские отродья…

– Вот и посмотрим. Нам бы успокоить общественность и довести эксперимент до конца. Как же так – меньше половинного набора? Откуда они берут информацию на достройку организма, и каким образом в наборе оказались человеческие гены? Лично я ничего не понимаю. И мне интересно в этом разобраться.

– Аналогично, коллега, – не слишком жизнерадостно отозвался Иван.

– Пойду позвоню Плавичу, доложу о результатах и спрошу, как там дела с негодующей общественностью.

Симпсон вышел из лаборатории и по одному из подземных коридоров, напоминающих расходящиеся лучи звезды, направился к своему кабинету, расположенному на десятом этаже исследовательского центра.

Земля. Европейский сектор. Сарапул

Сергей понял, что проснулся, но открывать глаза не хотелось. Мимолетные обрывки сновидений еще блуждали в сознании.

– Вставай, соня! На работу опоздаешь. Я уже сделала кофе и бутерброды. – Светка в распахнутом халатике на голое тело стояла над кроватью и с улыбкой смотрела на мужа.

Нет, проспать сегодня он никак не мог. Этого момента он ждал почти месяц. Нога срослась, шишки и гематомы прошли, и сегодня он выходил на работу. Все это время он мучился, а не полез ли кто по дурости в пульт и не отыскал ли там заветный блестящий цилиндр? И сегодня на работу он не просто пойдет, а помчится. Сергей рывком сел на кровати и улыбнулся жене:

– Привет, красавица! Как тебе почивалось?

– С тобой хорошо, молодец! – Светка зарделась. Почти всю ночь они только и делали, что занимались любовью. Сергей откинул одеяло, вскочил на ноги и поцеловал жену:

– Только умоюсь, и пойдем завтракать.

После инцидента с захватом завода весь Сарапул стоял на ушах. Только и было пересудов и разговоров, а уж сколько всяких комиссий и следователей перебывало на заводе, так и не перечесть. Смирницкий ходил в героях. Еще бы, он, директор завода, организовал оборону, и мятежники убрались ни с чем. «Бриз-2» снова затащили в цех, разрезали весь на кусочки и каждый кусочек еще раз тщательно обыскали. Работали лучшие криминалисты, но так ничего и не нашли. Никто не мог ответить на вопрос: что там искал Конахен? Сергея как единственного свидетеля замучили допросами следователи галактической безопасности, но он держался твердо. Не знаю ничего, и все тут. Мне генерал сказал, что потерял свою любимую зажигалку. Пульт роботов отобрал, а потом меня чуть не угробил. Маньяк трёхнутый.

Через месяц вроде все поутихло. Сергею компенсацию приличную выдали, директору фишку какую-то типа медали повесили, и на этом маета закончилась. Пришло время разобраться, что здесь к чему…

– Здорово, Серега! Как ты?

– Все путем! Оклемался, – радостно отзывался он на приветствия сослуживцев, пока шел к цеху.

Сергей и в самом деле соскучился по заводу. Он был личностью увлекающейся и во всем хотел докопаться до сути Если у него что-нибудь не получалось, он только закусив крепче удила упрямо стремился к намеченной цели. И после того как Светка вырвала его из объятий проклятого дурмана, единственной точкой приложения его усилий стала работа. Он и здесь стремился превзойти всех и прыгнуть выше головы. Сначала он показал всем, что может один управлять цехом роботов, хотя по штату было положено три инженера.

«Ладно, – сказал тогда Иван Степанович Смирницкий, – раз ты такой крутой, будешь начальником в восьмом». Так Сергей стал одновременно и начальником, и оператором, и наладчиком роботов в восьмом цехе, занимающемся разделкой космического утиля. Он модернизировал схему управления роботами, поставил новый компьютерный пульт, и производительность выросла в два раза. К своему детищу он относился очень ревностно и никого к себе в восьмой без надобности не пускал. Придет обычно на работу и закроется в цехе. А к концу смены, глядишь, по стапелям ползут аккуратно разрезанные части очередной космической махины. И все были Кудрявцевым довольны. Но он не давал себе поблажки. Вся эта производительность была для него уже пройденным этапом, впереди маячили новые цели. И эта его детская мечта о космосе – она не умерла. И пока роботы резали очередное судно, оставшись в цехе один, Сергей бродил по отсекам, изучал и присматривался к устройству и приборам космических кораблей. Он справлялся с любым заданием, давал план, поэтому в восьмой, зная характер Кудрявцева, никто особенно не лез.

– Привет, Серега! – поздоровался Никита Илюшин, его сменщик. – Принимай цех, а то я тут запарился один. И что за порядки ты ввел: ни оператора, ни ремонтника! И главное, не дают. Говорят: выйдет Кудрявцев – сам разберется.

– Разберусь, Никита. Что режем сегодня?

– Платформу с К-8 привезли. Здоровенная хреновина, в два приема придется разделывать. Первую часть я уже порезал.

Сергей взглянул на монитор. Все шло нормально. Роботы ползали по фермам космической платформы и сыпали искрами металла.

– Спасибо, Никита. Дальше я сам разберусь.

– Ну, давай. Пошел я. Хоть отдохну в своей операторской. Успехов!

Сергей запер ворота. Все, он остался один. Достал отвертку и с волнением принялся снимать панель центрального пульта.

«Только бы никому в голову не пришло залезть сюда», – думал он. Нет, все было нормально. Стоило снять крышку, как он сразу заметил серебристый цилиндрик. «И чего из-за тебя столько шуму?» – Сергей взял пси-эмиттер в руку. Увесистый, металлический, блестящий. Две кнопки на торце: красная и черная. Под ними выбиты какие-то иероглифы или символы. «Что бы это значило? Хорошо бы связаться со специалистами по языкам. Войду в Сеть и посмотрю, что там есть на эту тему», – подумал Сергей. Тут же с рабочего места он вошел в поисковую систему, отсканировал символы и запустил их в машину. Загорелась линейка прогресса: «Подождите, идет поиск». Порядка десяти минут машина рылась в архивах своей необъятной памяти. Наконец появился ответ: «Вероятнее всего, древний язык Новы-2». Машина не смогла расшифровать символы. Но далее шла целая страница ссылок на работы доцента Московского университета Андрея Сомова.

– Вот это да! – присвистнул Сергей. – Конахен, оказывается, искал артефакт.

У него в руках оказался предмет, неоспоримо свидетельствующий о существовании внеземной цивилизации. Но что он собой представлял и для чего предназначался, оставалось только гадать.

«Надо связаться с этим парнем, специалистом по языкам», – решил Сергей. Он был настолько ошарашен свалившимся на него открытием, что до конца смены безвылазно просидел в операторской, знакомясь с работами доцента Сомова по древним языкам и предоставив роботам самим разбираться с огромной платформой с восьмого космодрома.

Земля.

Американский сектор. Скилворт, Флорида

На ферме у Роланда Сеймса был большой дом. Андрей расположился с комфортом. Он вытащил на открытую веранду шезлонг и возлежал на нем, глядя на длинные кукурузные поля, голубое небо без облаков и синеватую полоску холмов на горизонте. Рон обещал быть после обеда и привезти с собой астронавтов. Как это ему удастся, это уж его дело, заявил он. Поэтому Андрей решил немного отдохнуть под ясным и знойным флоридским небом. Он потягивал из баночки холодную кока-колу, и мысли его текли легко и безмятежно, пока вдруг неожиданно не заверещал палмком. Андрей протянул руку к круглому столику и взял палмком (прибор совмещал в себе компьютер и коммуникатор).

«Здравствуйте, Андрей! Я нашел в Сети ссылки на ваши работы по древним языкам. Сетевой переводчик не смог интерпретировать значение тех символов, что я вам посылаю. Мне жизненно необходимо знать, что они обозначают. Если вы сможете мне помочь, пожалуйста, свяжитесь со мной. Сергей».

Андрей открыл вложение и обмер. Это был древний язык Атлантиды, Сирены и Новы-2. И символы ему были знакомы. Они обозначали Пси-Силу, Мозг и Проникновение. Нехороший холодок прокатился по телу. Андрей вспомнил, где их видел совсем недавно, – на ключе у ангела в Нотр-Дам.

Он тут же включил виртуальную клавиатуру и набрал:

«Сергей, откуда это у вас? Это древний язык Изначальных. Следы этого протоязыка сохранились в памятниках Новы-2, Сирены и цивилизации атлантов на Земле. Вы должны срочно назвать мне источник этих символов. Я не могу открыть вам многие тайны, но, поверьте, это может быть очень опасным. Изначальные обладали невероятным могуществом. Они создали наши миры и все разумные существа. Легенды всех трех миров говорят об этом. Поэтому, если у вас оказался какой-нибудь артефакт, вы даже не представляете, какие силы он может таить в себе. Прошу вас, Сергей, ни в коем случае ничего не предпринимайте без консультации со мной. Последствия могут быть непредсказуемыми. Как только вы сообщите мне, где вы нашли эти символы, я сразу же сообщу вам, что они обозначают. Помните, неумелое обращение с артефактом может повлечь ужасные последствия вплоть до полного уничтожения нашей планеты. Жду от вас немедленного ответа.

Андрей Сомов»,

Андрей нажал кнопку «отправить», и сообщение тотчас унеслось на другую сторону планеты. Он встал. Сидеть в тени и пить кока-колу расхотелось. «Может, парень начитался литературы по Атлантиде и Древнему Египту?» – думал Андрей. Но в таких сочетаниях символы нигде не встречались. Все это странно. На ключе у ангела, запирающего темницу с драконом, те же знаки. Андрей вышел из тени веранды. Его сразу же обдало жаром, как из духовки. Солнце стояло высоко в небе. На пыльной проселочной дороге, сворачивающей к ферме, не наблюдалось никакого движения. Мухи сонно жужжали и норовили усесться на лежащие в корзине фрукты.

Палмком не успел закончить мелодичную трель, как Андрей нажал кнопку. На экране появилось новое послание:

«Вы, наверное, слышали про налет генерала Конахена на завод в Сарапуле? Никто так и не узнал, что он там искал. Так вот, вещь, которую он искал, у меня. Это небольшой металлический цилиндр с двумя кнопками: красной и черной. Под ними иероглифы, которые я вам выслал. Спасибо, что предупредили, – кнопки нажимать не буду. Но очень хотелось бы знать, зачем этот артефакт Конахену и что означают эти символы. Может, лучше сдать его властям? Сергей».

Сомов быстро набрал ответ:

«Сергей, ни в коем случае не следует сдавать его властям. Это было бы слишком обременительно для них. Все равно что дать им в руки новое смертоносное оружие, о котором они так мечтают. Символы обозначают три понятия: Пси-Силу, Мозг и Проникновение. У меня есть некоторые предположения по этому поводу, но в силу определенных причин я не могу сообщить вам об этом. Считаю, что этот предмет нужно возвратить туда, откуда он был взят. Это необходимо сделать, чтобы спасти мир. Не ровен час этот артефакт окажется в руках Конахена или какого другого авантюриста. От вас, Сергей, сейчас зависит очень многое, и не только на Земле, но во всей Вселенной. Скажите, где вы находитесь, и я немедленно вылечу к вам. При встрече я вам все объясню. Ни в коем случае не отдавайте этот предмет ни правительству, ни тем более людям Конахена. Андрей Сомов».

Все прояснилось. Пси-эмиттер был у Конахена. Как он догадался взять его из Архивов Храма, и, самое главное, как это ему удалось? Андрей тотчас же набрал номер координатора.

– Это Сомов.

– Здравствуйте! Как ваша миссия во Флориде? – спросил Вонг Чу.

– Произошло нечто такое, что делает нашу задачу во Флориде более ненужной.

– Что?

– Нашелся пси-эмиттер.

– Где?

– В России, вероятно в Сарапуле. Мне только что пришло письмо. Некто Сергей попросил перевести древние иероглифы. Он в точности описал пси-эмиттер и сообщил, что этот предмет разыскивал Конахен. Я думаю, Мозг Зорга все еще в нем.

– Спасибо, Андрей. Вам нужно немедленно лететь в Россию.

– Я боюсь потерять контакт с этим человеком. Он назвал только свое имя. Кто знает, кто он и где его искать.

– Я свяжусь с храмовниками Братства. Они уже недалеко. Брат Джордан – отличный сене и поможет найти Сергея в Сарапуле, если он действительно там. Но все-таки у меня к вам просьба, Андрей, – доведите миссию во Флориде до конца. Помогите астронавтам все вспомнить. Эти бравые ребята нам понадобятся. Я думаю, много времени это не займет, а тем временем брат Джордан найдет нам Сергея. Договорились?

– Хорошо, координатор. Рон как раз уехал за этими парнями из звездной разведки. Сегодня они должны быть здесь, и я постараюсь им помочь. А уже завтра смогу вылететь в Россию. Что в Мостаре и где Конахен?

– Конахен пропал. В Мостаре антигалактисты пикетируют исследовательский центр. Но среди них есть экстремисты, которые хотят устроить там бойню. Правительство стянуло в Мостар армию со всей Боснии и Герцеговины. Даже танки.

– Они совсем обалдели!

– Оппозиционные депутаты сделали запрос в Федеральном собрании, но пока все без толку. Проправительственная партия имеет большинство в парламенте. Складывается ситуация, когда только сильная рука может навести порядок. И я боюсь, как бы Конахен, если он еще жив, не вознамерился исполнить эту роль.

– Да, такая опасность существует. Надо скорее возвратить пси-эмиттер храмовникам, чтобы ни у кого не возникло искушения использовать могущество Зорга в борьбе за власть.

– Андрей, не теряйте связи с этим Сергеем. Объясните ему всю тяжесть ситуации. Если он человек здравомыслящий, он поймет.

– Постараюсь, координатор. С этим парнем нужно встретиться как можно скорее.

– Я немедленно свяжусь с братьями и сообщу вам, что они думают по этому поводу. Дело принимает неожиданный оборот.

– Хорошо, я жду вашего звонка. Мне кажется, по дороге кто-то едет, скорее всего, это Рон.

– До свидания, Андрей. Свяжемся завтра.

На пыльной проселочной дороге появился «форд Хорус». Внедорожник с мощным газотурбинным двигателем мчался, оставляя за собой шлейф пыли. «Как хорошо, что они вовремя, – подумал Андрей. – Много времени это не займет, и уже завтра можно будет вылететь домой, в Россию…»

Земля.

Африканский сектор. Близ Нуаго

Выжили трое: лейтенант Джон Трип, сержант Родерик Хаксли и сам генерал Конахен. Джунгли пылали. Генерала с трудом выволокли из горящего джипа. Он был ранен в голову осколком авиабомбы, обожжен и находился без сознания.

Сержант Хаксли нащупал пульс:

– Генерал, вы живы? – Пульс пробивался едва заметной ниточкой.

– Жив! – Хаксли радостно обратился к лейтенанту Трипу, которому тоже изрядно досталось. Обгорела вся левая сторона тела.

– Лейтенант, давайте его в машину.

Из шести джипов уцелел один. Он сумел вырваться из зоны поражения еще до того, как начали бомбить. Все остальные взорвались огненными шарами в первые же минуты воздушной атаки.

– Помогите мне, Родерик. – Трип подставил необожженное плечо, и они взвалили на себя массивное тело генерала.

– Куда поедем? – спросил сержант.

– Надо выбираться из этих джунглей. Следующий по карте городок Мокиано. Там до побережья рукой подать. Сядем на какое-нибудь судно. Только бы генерал выжил.

«Хаммер» взвыл мощным мотором и ринулся в джунгли. Позади осталось пламя, выжигающее все на десятках гектаров. Хаксли вел машину. Трип пытался настроиться на какую-нибудь радиостанцию. Наконец это ему удалось. Передали, что первые пикетчики собрались в городе Мостар и двинулись к исследовательскому центру. Никогда еще выступления антигалактистов не были столь организованными и сплоченными.

– Нет, не зря парни положили головы. Завтра эту чертову базу в Мостаре разнесут в клочья. Жаль, что мы не там, – сказал Хаксли.

– Ты знаешь, сначала я не доверял генералу. Он ведь ничего не объяснил, зачем понадобился этот налет на Сарапул. Но теперь мне все ясно. Он не хотел допустить, чтобы эти ублюдки клонировали эту заразу!

– Вы правы, лейтенант. Мы жизнями рисковали, чтобы уничтожить зоргов на Таре, а они хотят завести это дерьмо на Земле! Твари поганые!

– Посмотрите, как там генерал, – попросил Хаксли, не отрываясь от дороги.

Трип повернулся к заднему сиденью, где тихо стонал Конахен. Они перевязали ему голову, но дело было серьезным.

Похоже, у генерала было проникающее осколочное ранение и пробит череп.

– Надо сделать еще один обезболивающий укол. Иначе у него начнется болевой шок. Нам надо спешить, Родерик

– Чертова дорога, одни ухабы! – Сержант включил навигационную систему на передней панели. – До Мокиано десять миль. Интересно, есть ли там госпиталь?

– Его сразу арестуют. Мы должны найти частного врача. Хоть кого-нибудь, кто понимал бы в медицине. Обложу ему голову льдом, может, поможет. – Трип открыл холодильник и стал отковыривать льдинки.

Через двадцать минут джип затормозил возле побеленного сарая на окраине Мокиано. Вывеска на сарае гордо гласила: «Мотель «Желтый тигр». Лейтенант ворвался в мотель, пугая персонал кровавыми повязками и обожженным лицом:

– Где найти врача, черт побери? У нас человек умирает! Перепуганный менеджер за стойкой бросился к телефону. Трип достал пистолет сорок пятого калибра:

– Парень, если надумаешь звонить в полицию, разнесу тебе башку вместе с этой забегаловкой.

– Что вы, сэр… – шевелил африканец толстыми губами. – Я только хотел позвонить в больницу.

– Не надо в больницу, – твердо сказал Трип. – Нам нужен частный врач. И быстро. Ты же видишь, что мы все тут немного не в форме.

– Хорошо, сэр. Врач у нас один. Мистер Сэм Бонго. Я сейчас свяжусь с ним.

– Давай шустрее, парень. Я палец на крючке не чувствую, боюсь, сорвется.

Менеджер быстро набрал номер доктора.

Через пару минут огромный армейский «Хаммер» сорвался с места и полетел по указанному адресу, распугивая мирно прогуливающуюся по улицам Мокиано домашнюю птицу.

Луна.

Командный корабль Протосса «Экселъсиор»

Контуры корабля, огромного, размером со стадион, не спеша прорисовывались на пыльной поверхности Моря Дней. «Эксельсиор» снимал защиту и постепенно материализовывался. Корабль решено было спрятать в лунном фунте. И сейчас эта космическая громадина, гордость флота Протосса, медленно тонула в море реголита (Рыхлый обломочный грунт Луны). Все пятеро храмовников находились в небольшом челноке, неподвижно парящем в нескольких метрах над лунной поверхностью.

– Еще несколько минут, и все, – сказал Резур. – Он полностью утонет.

– Нам бы не потерять координаты. И как бы он не дал слишком большую усадку и не ушел глубоко в грунт, – засомневался Дворг.

– Не уйдет. Время от времени будем его контролировать, включая антигравитационные подвесы. Пусть будет так. Подальше положишь – поближе возьмешь, – заверил Резур.

– Слышали, только что передали? – Джордан непрерывно отслеживал все земные трансляции и поддерживал связь с Землей. – Манифестанты подошли к базе в Мостаре. Их там сотни тысяч. Они взяли базу в плотное кольцо. Земной президент распорядился перебросить в Мостар две десантные дивизии.

– Безумец! Он совсем потерял разум. Это может обернуться кошмарной бойней, – сказал Зератул.

– Настоятель, может, все-таки объявим людям, что эти яйца не опасны и из них невозможно клонировать зоргов? Иначе может пролиться много крови.

– Нет, Джордан. Пока пси-эмиттер на Земле, у нас нет другого выхода. Обладатель пси-эмиттера непременно потянется в Мостар. Он знает, что там зорги, и с помощью пси-эмиттера попытается установить над ними контроль. Там мы его и возьмем.

– Но риск слишком велик. Могут погибнуть люди, и совершенно напрасно!

– Кто сказал, что они погибнут напрасно? Они выступили на защиту своей Земли, и правильно сделали. Они показали себя организованной и разумной силой, и это замечательно. Благодаря их действиям мы захватим пси-эмиттер и не допустим возможной экспансии зоргов во всем мире, в том числе и на их планете.

– Ты рассуждаешь, как заносчивый эльфид. Еще недавно ты сам отчитывал Тассадара.

– Я рассуждаю, как умудренный опытом храмовник, в отличие от некоторых… Не приведи Адун, если пси-эмиттер окажется у терран или даже у консула Протосса. Ни люди, ни Ксирон не смогут устоять перед искушением контролировать зоргов. Люди развяжут с помощью зоргов войны друг с другом, а консул в первую очередь попытается расправиться с Храмом и укрепить свое могущество.

– Но ведь тысячи лет пси-эмиттер хранился в Архивах Храма и ничего не происходило!

– Верно, но тогда никто не знал, где зарыты эти бомбы. Никто не мог сказать, существуют ли еще зорги или они давно отошли в область легенд и преданий. Теперь мы знаем, что осталось еще достаточно мест во Вселенной, где Изначальные оставили нам эти клады. Да и на Земле теперь есть яйца зоргов, и достаточно выпустить из эмиттера пси-энергию Зорга, как клоны обретут свою подлинную форму, такую, какую захочет придать им Мозг. Цитоплазма этих существ очень подвижна и податлива. Это как вода, которая принимает любую форму. И Мозг Зорга управляет всем этим процессом.

– Я тоже не в восторге от всего этого, – проворчал Тассадар. – Люди глупы и могут поубивать друг друга, а мы тут сидим и наблюдаем, как это происходит.

– Ты тоже не прав, друг. Завтра мы прибудем на Землю. Мне давно хотелось встретиться с братьями на Земле. Мы отправимся в Мостар и будем там ждать владельца пси-эмиттера, будь это Конахен или кто другой. Его непременно приведет туда зов Зорга. Пси-эмиттер обретает власть над своим владельцем.

«Эксельсиор» полностью утонул в рыхлом грунте Моря Дней. Ни с лунных баз, ни из космоса терраны теперь не смогут его обнаружить. Резур закончил приготовления к полету на Землю.

– Пора лететь, – объявил он. – Не забывайте, предстоит захватить на орбите спутник и настроить эмуляцию его функций. У терран есть несколько станций обороны и наблюдения на орбите, поэтому включаю режим невидимости.

Резур ввел в киберсистему нужные команды. Треугольное крыло резво оторвалось от лунной поверхности, взмыло вверх и мгновенно исчезло, растворившись в окружающем пространстве.

Земля.

Европейский сектор. Сарапул

– Ты почему ничего не ешь? – Света уставилась на мужа с тревогой.

– Как не ем? Ем. – Сергей отправил в рот большую картофелину. – Вот, – пробормотал он, давясь. Светка наконец-то улыбнулась:

– Ну ешь давай, а то пришел смурной какой-то…

– Ничего не смурной. Просто устал немного. Первый день все-таки.

– Ну ладно тогда. А то я уж испугалась, не случилось ли чего.

– Все нормально, Светик, – улыбнулся Сергей. – Ты у меня самая хорошая. Вот только у меня тут одна командировка намечается. Денька два, не больше.

– Куда?

– Да тут недалеко, под Москвой.

– А меня с собой возьмешь? Мы с тобой почти год никуда не вылезали!

– Не сейчас, Свет, там тайны такие производственные. Ты даже не представляешь, какие космические…

– Тоже мне, космонавт!

– А вдруг еще буду, ты же не знаешь.

– Я тебе буду! Я тебе буду! Никуда я тебя не пущу. – Она подошла сзади и поцеловала его в макушку.

Сергей повернулся к ней лицом и оказался на уровне груди. Повеяло чем-то притягательным, и оторваться от этого было уже невозможно. Он подхватил Светку на руки и понес к кровати.

Палмком мигал индикатором два раза за ночь. Но Сергей поставил его на режим записи, и входящие звонки его не беспокоили. Все сообщения записывались в память, и утром он прочитал два сообщения. Одно из них было от Андрея Сомова с повторным предложением о встрече, а вот от кого второе, Сергей так и не понял. Но оно только утвердило его в решении, принятом накануне. Тем же утром, прихватив с собой кредитную карточку, палмком и пси-эмиттер, он вылетел в Мостар.

Земля.

Американский сектор. Скилворт, Флорида

Андрей разложил на столе самоцветы. Астронавты и Рональд Сейме заняли места вокруг круглого стола.

– Пусть эти камни вас не смущают. Но я хотел бы, чтобы каждый из вас представил такой камень внутри себя. Один из тех камней, который больше всего вам понравился. Теперь, когда вы сидите удобно вокруг этого стола и замыкаете круг, я хочу, чтобы вы почувствовали твердость стула под вами, гладкую поверхность деревянного стола и острые грани кристаллов. Когда вы поймете это, ощутите приятную истому и, вполне доверившись мне, расскажете о том, что глубоко сокрыто в ваших душах. Смотрите на эти камни, и пусть выбранный вами камень озарит вашу душу драгоценными сверкающими гранями. Свет кристалла наполнит вас и рассеет мрак, скопившийся в ваших душах. И как только луч прорежет тьму, он явит то, что вы так старательно пытались забыть, чтобы оградить от посторонних взоров.

Андрей сделал круговой пасс над камнями, они вспыхнули огоньками внутри. Он внимательно наблюдал за лицами своих собеседников. Похоже, ему удалось погрузить их в транс. Но не в этом дело. Психотерапевты из КГБ наверняка проделывали это с ними и раньше. Однако вряд ли ведомственные психоаналитики владели специальной методикой и этими волшебными камнями. Астронавты сидели неподвижно, их взоры были прикованы к самоцветам, зрачки расширены.

– Я вижу, – вдруг произнес Рэйнор. – Вижу свет и как нас затягивает внутрь.

– Я тоже, – подтвердил Уилкинсон. – Мы выходим из «Скаута», и нас затягивает в какой-то огромный корабль, явно неземной.

– Да-да, там вроде бы люди и не люди одновременно, но один – точно не человек, страшилище такое… – сказал Орднер.

– Они сканировали нас. У меня в руках яйцо зоргов, и я, как дурак, не знаю, куда с ним деваться, – вспомнил Брауер.

Андрей понял, что камни помогли снять блокировку памяти. Видимо, они были из того же набора артефактов, оставленных в этом мире Изначальными. Ни один из земных инструментов не смог бы этого сделать.

– Вы все помните? Вы ясно осознаете, что теперь помните все? – спросил Андрей.

– Да, я все помню.

– И я.

– Я тоже.

– Мы летим на большом корабле. Довольно странном. Это инопланетяне, но все, кроме одного, люди. Только странные какие-то. Они нас спрашивают, где мы нашли яйца зоргов и где пси-эмиттер. Я не понимаю, что такое пси-эмиттер. И тут видим на экранах космический разведчик «Бриз-2». Я точно помню, что в составе флота его не было. И он идет прямо на Тар. Зачем, не знаю. Инопланетяне тоже недоумевают. Это видно по их лицам и встревоженным разговорам. Все следят за разведчиком. Мы на орбите Тара. Через некоторое время «Бриз-2» поднимается с Тара. Флота Макферсона нигде нет. Мы не понимаем, что случилось с флотом. Инопланетяне тоже этого не знают. Они называют себя храмовниками Протосса, – продолжил рассказ Джим.

– «Бриз-2» удаляется все дальше от зараженной планеты. Он выходит на высокую орбиту планеты. Мы незаметно следуем за ним. Наконец «Бриз-2» разворачивается, и от него исходит белый крутящийся вихрь. Боже мой! Тар окутывается белым сиянием, вскипает огнем и разлетается горящими обломками. Ни одна водородная бомба не смогла бы сделать такого с планетой. Откуда на нашем корабле такое оружие? – изумился Генри.

– Мы преследуем «Бриз-2». Он пытается уйти. Храмовники используют силовое поле. Поле стасиса – называют они. «Бриз-2» застывает в ловушке, – рассказывает Барт.

– Помню, как мы вошли на борт «Бриз-2», – подхватил Крис. – Десантники сразу же открыли стрельбу. Мы бросились на пол. Вокруг свистят пули, вспышки бластеров. Храмовники приказывают лежать. Вокруг нас защитное поле. Пули теряют скорость и шлепаются на пол, как градины. Самих храмовников не видно, только сверкают их призрачные лезвия. Один парень из десанта так налегал на автомат, что лишился рук. Он, бедняга, стоит и смотрит, как его руки с автоматом падают на пол. Но ни крови, ничего. Рана запеклась мгновенно. Десантники сразу поутихли. Стрельба прекратилась. Увидели, что нас им не взять.

– Потом храмовники все расспрашивали Конахена и десантников, что они делали на Таре. Проверили все какими-то сканерами и детекторами, но, видимо, так и не нашли того, что искали. Нам сказали: «На Землю полетите на этом корабле. «Бриз-2» будет пристыкован к «Эксельсиору». Вы забудете все, что здесь происходило», – сообщил Генри.

– Храмовники спрашивали, у кого из землян пси-эмиттер?

– Еще бы. – полный шмон. Перевернули весь корабль. Всех проверили своими приборами, но ничего не нашли. Мы помогали храмовникам искать этот пси-эмиттер.

– Что сказал Конахен о пси-эмиттере?

– Сказал, что впервые слышит об этом. Его несколько раз проверяли на детекторе, но прибор показал, что все в порядке. Хотя мне уже тогда показалось, что врет Конахен. Но инопланетянам с их детекторами виднее. Потом нам показали какие-то светящиеся кристаллы и сказали, чтобы мы все забыли с момента посадки. Мы и забыли, – закончил рассказ Генри Брауер.

– Вот так дела… – протянул Рональд Сейме. – А мне вспомнилось, как классе в восьмом я одну девчонку прижал к стенке и тиснул. Нет, так вышло, случайно… – зарделся он.

Теперь у Сомова была вся информация, какую могли дать астронавты. Вполне вероятно, что пси-эмиттер находился у Конахена. Вот только как ему удалось провести храмовников? Может, он и сам забыл, что у него был пси-эмиттер, а потом, когда надо, все вспомнил? Да, как бы ни были продвинуты братья-храмовники, а с землянами разобраться им было не так-то просто.

Время не ждало. Нужно было решать, что делать с астронавтами, и Сомов не стал тянуть:

– Теперь я должен вам снова заблокировать память, чтобы вы нигде не проболтались об этом. Но я не хочу этого делать. Я просто расскажу вам все, что сейчас происходит в мире, а вы сами сделаете выводы. Скажу сразу, нам нужны такие люди, как вы. Грядут тяжелые времена, и я хочу, чтобы жизнь на Земле и в других мирах продолжалась. Итак, пси-эмиттер…

Андрей рассказал им все, что можно, о Зорге, протоссах, храмовниках и грозящей всему миру опасности. И уже через час все они мчались в голубом «форде Хорусе» Рональда Сеймса по направлению к городу Орландо, где находился ближайший аэропорт. К счастью, рейсы в Европу еще не отменили. И все они, за исключением Рональда Сеймса, вылетели в боснийский город Мостар. Там в эту минуту решалась судьба человечества.

И уже в самолете, когда они взлетели и пошли над океаном, Сомову приснился странный сон. Он снова оказался в Тибете. Это был сон из прошлого, но прошлое предстало теперь в ином свете. Он снова шел вместе с Соджо-ламой по горной тропе в Небесную Обитель. Это было в горах, на высоте примерно восемь тысяч метров. Там на заснеженной вершине стоял Храм Первичного Творения. На Земле еще только зарождалась жизнь, возможно, еще бродили динозавры, а здесь высоко в горах уже был воздвигнут первый Храм. Место это было заповедное, и пускали сюда лишь избранных. Горная тропа вилась между скал и утесов. Но все же маршрут был проложен таким образом, чтобы подъем шел достаточно полого. Они шли с Соджо-ламой и говорили об открытии Андрея:

– Вы правы, все эти культуры и языки одного происхождения и давно уже канули в Лету. Каждая из этих цивилизаций впоследствии пошла своим путем, но все они в конечном счете погибли. Эта участь ожидает и нас. Мы обречены так или иначе. Дело только в инструменте, какой изберет провидение для нашей смерти.

– Но почему все так фатально? – спросил Андрей.

– Это предопределено всей логикой нашего развития. Вы представляете, что такое перенасыщенный раствор? Стоит туда опустить кристаллик определенной формы, как все растворенные кристаллы примут форму первого кристалла. У нас та же затравка. И это происходит от эпохи к эпохе. Мы своими действиями и мыслями выращиваем кристаллы своего будущего. Это наши мыслеформы кристаллизуют раствор бытия, и мы получаем то, что заслуживаем. Хотя сами себе боимся в этом признаться.

– Я не вполне согласен с вами. Мы хотим только лучшего.

– А для кого лучшего? Для себя ведь, верно? Мы пытаемся подстроить универсум под нас, а не нас под универсум. Мы не учитываем такое огромное количество разнообразных факторов, что от этого становится просто страшно. Это как ребенок, играющий со спичками на стоге сена.

– Но всего учесть невозможно.

– Верно, разум человека ограничен и не может охватить всего, что творится во Вселенной. Этого никто от людей и не требует. Но есть учения, учителя, проводники и знаки. Однако в нашей жизни мы часто игнорируем их, рассчитываем только на свой несовершенный разум и зачаточный опыт. В результате получаем кристаллический раствор, сваренный по собственной прихоти, и задыхаемся в нем, как мухи в меде.

– Но большинство все же прислушивается к голосам пророков и учителей, – возразил Андрей.

– Не уверен. Посмотрите, что с ними сделали люди. Никто не слышит друг друга. Разве хотели пророки, чтобы люди из-за их учений убивали друг друга? Они были просто одержимы Идеей и пытались как могли донести до людей открывшиеся им истины. Но из этого мало что получилось. Учителей не поняли и отвергли. В результате сами видите, что творится в мире.

– Но ведь в последние сто лет возникла церковь Единого Бога. Она объединила многие конфессии.

– Возникла, но объединила ли? Получилось что-то искусственное и выхолощенное, что не оскорбляет ничьих чувств. Эта официальная церковь похожа на глянцевую рекламу с затертыми слоганами, которая только усилила на подсознательном уровне религиозную нетерпимость. По этой причине возникли разные экстремистские движения за возрождение древних культов и очистку религиозных верований. И все оттого, что в основание новой церкви не были положены новые идеи. А без Идеи это здание долго не выстоит. Мы только бросили в раствор новый кристаллик соли и теперь ждем, когда выпадет осадок и погребет всех нас.

– А ваша религия претендует на окончательную истину? – хмыкнул Андрей.

– В нашем учении истины не больше, чем в любом другом. Думать иначе было бы вредным заблуждением. Мы сознаем это и не пытаемся навязывать свое учение. Вы когда-нибудь слышали, чтобы мы устраивали джихады или крестовые походы?

– Нет, – улыбнулся Андрей, – не слышал.

– Мы просто иногда подаем знаки. Протягиваем руку человеку, который что-то открыл для себя. Как вам, например.

– Но я открыл не только для себя. Это открытие для всей человеческой цивилизации.

Соджо-лама поднял глаза к небу и прищурился на яркое солнце.

– Вот и вы собираетесь бросить свой кристаллик соли, даже не задумываясь, к чему это приведет. В этом одна из причин, почему мы пригласили вас сюда.

– Вы не хотите, чтобы я публиковал свое открытие?

– Решать вам, но мы бы хотели, чтобы вначале вы ознакомились с некоторыми любопытными материалами.

– Они могут повлиять на истину или на мое решение?

– Истина – она всегда существует для кого-то, а решение принимать все равно вам. Мы не можем никому навязывать свою волю. Да это и бессмысленно, каждый сам выбирает свою карму. Реакция в растворе уже запущена, и не важно, когда выпадет осадок – раньше или позже. Весь этот мир – лишь сон Адуна.

– Адуна?

– Называйте его как хотите: Верховной Божественной Личностью, Богом, Абсолютом, Мировой Идеей или Черепахой, лежащей на краю пространства и времени и держащей весь мир. Как угодно: любое определение и слово в равной степени будет неверно.

– Зачем же тогда вы пригласили меня? Соджо-лама остановился, чтобы перевести дух, и уставился на сияющие вершины.

– Человек тоже важен. Пусть вы не донесете открытие до мира, но донесете до себя, успокоитесь и тем самым обретете гармонию с Мировой Идеей. Для нас это важно, потому что мы все идеалисты. Мы продолжаем надеяться: а вдруг этот мир изменится к лучшему? Вдруг мы сумеем сделать так, что Адун улыбнется нам в своем сне? – Соджо-лама внимательно посмотрел на Андрея, и в щелочках его глаз запрыгали веселые искорки.

Они стояли у Храма на заснеженной вершине. Ветер подхватывал ленточки, привязанные к язычкам колокольчиков, и колокольчики отзывались мелодичным звоном. Храм, построенный из белого искрящегося камня, был совершенно не заметен на занесенной снегом вершине. Его голубой купол был отделан серебром, и только на золотом шпиле, вознесенном высоко в безоблачное небо, сияла яркая звездочка.

– Изначальные построили этот Храм, – сказал Соджо-лама, поднимаясь по вытертым ступеням. – Если бы не Храм и не его Архивы, мы бы никогда не догадались об их существовании.

Андрей крутнул молельный барабан при входе. Барабан отозвался звонкой мелодией серебряных колокольчиков. В Храме было темно. Горело несколько лампад, выхватывая из тьмы отдельные фрагменты храмового убранства. В одном из кружков света, склонившись в земном поклоне, сидели трое закутанных в темные одеяла монахов или паломников. Никто из них не поднял головы, когда Андрей и Соджо-лама проследовали внутрь Храма. Единственным украшением темного зала служила большая золотая статуя Будды, подсвеченная масляными лампадами.

– Вы почитаете Будду? – удивился Сомов.

– Учитель понял многое, но не стал все рассказывать. В этом его мудрость и наше почитание, – пояснил Соджо-лама.

Со скрипом отворилась маленькая дверца, тщательно спрятанная от посторонних глаз за резными деревянными колоннами. Соджо-лама провел Андрея в небольшое помещение ризницы, где хранились различные культовые предметы, а затем они оказались в просторной библиотеке, сплошь заставленной стеллажами с книгами, старинными свитками и фолиантами. Несколько монахов склонились над столами с книгами. Света от ряда небольших окон, проделанных под самыми сводами, было недостаточно, но на столах горели керосиновые лампы.

– Это библиотека Храма. Конечно, мы не держим здесь детективов, но, поверьте, здесь тоже много интересного, – сказал Соджо-лама и указал на узкий проход за одним из книжных стеллажей: – Нам сюда.

Коридор был узкий и темный. Вниз круто уходила каменная лестница. Соджо-лама взял керосиновую лампу, и они стали спускаться вниз.

– Я даже не знаю, сколько лет этому Храму. Говорят, его нашел Сиддхартха Гаутама, после чего обрел просветление и стал Буддой Шакьямуни, но еще до него многие источники упоминают об этом священном месте.

– Вы думаете, его построили инопланетяне?

– Его построили Изначальные, среди них были и люди. А инопланетяне они или нет, я не знаю.

Лестница, казалось, никогда не кончится. Ступени, сложенные из каменных плит, сменились вытесанными в скальной породе. Андрей не помнил, как долго они спускались вглубь горы, пока наконец не уперлись в каменную стену.

Соджо-лама поднял лампу:

– Посмотрите, Андрей, эти символы не кажутся вам знакомыми?

Стена была испещрена выбитыми знаками. Это был древний язык. Андрей перевел надпись:

«Этот камень был заложен в основание Храма Первичного Творения на Земле. Когда-нибудь, когда люди вылупятся из колыбели своего развития, они непременно обнаружат это послание. И в том мы поможем им, как поможем определить путь следования Мировой Идее и обрести свое место во Вселенной. Все мы братья. Объединяет нас наличие разума и воли, а значит, мы должны четко осознать свое место в этом мире, созданном Изначальными по вдохновению Адуна. Это знание и знание путей развития Мировой Идеи служит определяющим фактором развития любой цивилизации.

В знак нашего Братства мы передаем землянам этот Храм вместе с нашими знаниями и провозглашенными принципами. Мы верим в вас, братья, и надеемся, что вы обретете правильный путь развития, угодный Мировой Идее. Принципы всеобщего Братства просты: следование Духу, мирное сосуществование народов, рас и цивилизаций и сохранение целостности Вселенной как единого живого организма. Братья, слушайте голос Адуна, и в том вам помогут лучшие сыны человечества, учителя и пророки».

– Вы перевели это даже лучше, чем Сарданал, живший во втором веке до нашей эры. Вы не знакомы с его трудами? – спросил Соджо-лама.

– К сожалению, нет.

– Давайте пройдем дальше, и вам еще многое откроется. Соджо-лама приник к стене и, видимо, надавил на какую-то кнопку. Стена медленно повернулась по своей оси.

– Здесь хранилище богов, как считали в старину, – сказал Соджо-лама. – На протяжении веков сюда стремились многие охотники за сокровищами и авантюристы, но Храм тщательно скрывал свои секреты. Вы один из немногих мирян, кому выпала честь посетить эту часть Храма.

– Да, Индиана Джонс дорого бы дал, чтобы оказаться здесь.

Они оказались в обширном подземелье. Свет керосиновой лампы терялся на расстоянии пяти метров. В темноте что-то блестело, похоже, золото.

– Надо зажечь светильники, – сказал Соджо-лама. – Здесь редко кто бывает. Место заповедное, и мы сохраняем тьму, чтобы не потревожить светом редкие предметы, что здесь хранятся. Помогите мне, Андрей, – настоятель вручил Андрею факел, и они принялись зажигать светильники, развешанные вдоль стен.

Все обозримое пространство было заполнено золотыми саркофагами. Андрей не смог бы более точно определить эти предметы.

– Это музей и хранилище. В саркофагах покоятся братья, что построили этот храм. Они остались на Земле, чтобы передать свои знания людям. Можете посмотреть на них.

Ближайший саркофаг стоял на высоком каменном постаменте. Он сиял золотом и лишь отчасти напоминал древнеегипетские. Там, где у египетских всяческие рельефы, выступы и наплывы носили чисто декоративный характер, здесь имели функциональное назначение. Андрей понял это сразу, как только внимательно осмотрел утолщения в виде труб, опоясывающие саркофаг.

– Кто в нем? – спросил он.

– В этом покоится брат Анорион. Внизу на постаменте есть соответствующая надпись. Он положил себя в саркофаг в седьмом веке до нашей эры.

– Они что, хоронили себя заживо?

– Не знаю, но, когда приходил срок, они сами ложились в эти гробы. Мне иногда кажется, что они и сейчас живы. Посмотрите на эти трубы и выпуклости. Если приложить к ним руку, можно почувствовать едва заметные пульсации. Что-то циркулирует по этим трубам. Взгляните в центр зала. Видите золотую трубу? Она проходит через весь Храм. Шпиль Храма связан с этим подземельем.

Андрей осветил пьедестал саркофага. Золотая табличка была написана на протоязыке. Соджо-лама перевел все правильно.

– Соджо-лама, вы знаете протоязык?

– Не лучше вас, Андрей. Но мы перевели достаточно древних трудов братьев.

Андрей заметил, что сверху, где должно находиться лицо покоящегося, в саркофаге имеется откидная крышка.

– Можно посмотреть? – спросил он.

– Можно, – разрешил Соджо-лама. – С этих пор вы станете одним из посвященных.

Андрей откинул крышку. Сквозь толстое стекло на него смотрело коричневое лицо с тремя глазами. Глаза были закрыты прозрачной пленкой, и к каждому подходила тоненькая трубочка, из которой капала какая-то жидкость.

– Это не человек! – воскликнул Андрей.

– Да, здесь покоятся не только люди, – согласился Соджо-лама. – Но все они наши братья. Согласно древним манускриптам, именно эта раса ведет свою родословную от Изначальных. Мы, согласно их классификации, всего лишь вторая форма. Бедный брат Анорион! До конца жизни он был вынужден скрывать свой третий глаз под чалмой. Но даже под повязкой он им все прекрасно видел. Об этом говорят древние рукописи.

– Мне кажется, они живы. Иначе зачем эти трубочки, подающие жидкость для глаз?

– Возможно, вы правы, Андрей. Мы никогда не пытались вскрывать эти саркофаги. Вообще их насчитывается тут сорок три. Погребения датируются от 323-го до 2-го века до нашей эры.

– Они все выглядят как брат Анорион?

– Нет, не все. Есть люди или, во всяком случае, очень похожие на людей. Есть совершенно невиданные существа. В манускриптах сказано, что храмовники умели сами создавать свое тело. Вот, видимо, и старались…

– Удивительно!

– Пойдемте дальше, я покажу вам трубу.

Труба находилась в центре подземелья. Она была сделана из чистого золота и имела толщину двух человеческих обхватов.

– Кверху она сужается, пока не переходит в тонкий шпиль, – сказал Соджо-лама.

Андрей приложил руку к трубе. Она тихо вибрировала.

– Энергия струится по этой трубе, – пояснил Соджо-лама.

– Неужели никто никогда не пытался вскрыть саркофаг?

– Один такой случай произошел в Средние века. Об этом есть упоминание в Хируленде. Тогда по недосмотру верховного ламы один монах-отшельник по имени Тикурулд узнал секрет каменной стены и проник сюда. Он попытался взломать саркофаг брата Сикурга Монаха нашли на полу мертвым Он был высосан и иссушен, как мумия. После этого случая больше никто не решатся вскрывать саркофаги братьев

– А можно еще взглянуть на братьев?

– Смотрите. В древнем завете сказано, что, когда придет час, саркофаги откроются сами и братья придут нам на помощь.

Андрей открывал крышки саркофагов. На него глядели разные лица. Были и человеческие, и совершенно непохожие на людей: с вытянутыми черепами, лишенные носа и волос, у некоторых были пластиковые маски вместо лиц, другие имели сходство с животными и напоминали древнеегипетских богов.

– Они называли себя протоссами – первыми. Они оставили «нам Храм, библиотеку, Архивы, беседку и кристаллы памяти. Все это – величайшие святыни нашего Братства, да и всего человечества.

– Вы покажете мне их библиотеку?

– Да, но сначала я хотел бы показать вам беседку.

– Беседку?

– Да, священную храмовую беседку. Это как бы энергетический центр Храма. Увидите сами.

Они проследовали в глубь зала за золотую трубу.

– Ступайте за мной след в след. Монахи в древности, опасаясь грабителей, устроили тут всяческие ловушки.

Соджо-лама осветил пол под ногами, выложенный коричневой с золотым орнаментом плиткой.

– Все имеет значение в этом мире. И орнамент тоже, – заметил он.

Андрей обратил внимание, что настоятель наступает не на всякую плитку, и, в свою очередь, старался придерживаться его выбора. Они вновь углубились в темноту. Свет слабой керосиновой лампы не доставал до стен – таким огромным казалось это подземелье.

– Кажется, мы плывем в космической пустоте. Здесь такая же первозданная тьма, – заметил Андрей.

– Этот зал огромен. От него ответвляется еще множество ходов. Однажды я попытался обойти его весь и заблудился. Провел здесь всю ночь, прежде чем нашел обратную дорогу. Осторожнее, тут ступеньки, – предупредил Соджо-лама.

– Подождите-ка, что здесь написано? – Андрей остановился у каменного обелиска, на который упал свет лампы.

– Сфера, Связь, Энергия, – перевел он три символа древнего языка.

– Вы правы, эта беседка служила для связи храмовников с их домом, – подтвердил Соджо-лама.

Высокий купол опирался на ряд белых колонн с каннелюрами. Между колоннами была протянута ограда из золотых прутьев. Под куполом висело широкое золотое кольцо, в середине которого находилось хитросплетение тонких металлических лепестков. Точно под кольцом было устроено небольшое трехступенчатое возвышение, на котором находилась консоль с мраморной панелью.

– Как бы вы перевели эти символы? – Соджо-лама осветил мраморную панель. В мрамор были запрессованы золотые знаки. Андрей посмотрел на надпись. Иероглифы указывали на Перемещение, Свет и Звезды.

– С учетом сегодняшних знаний – телепорт.

– Я так и думал, – расцвел в улыбке Соджо-лама. – Уже ради этого следовало вести вас сюда. Мне, признаться, древний язык дается с большим трудом. А нам надо так много перевести! Вот где настоящий кладезь знаний! Изначальные донесли до нас знание о законах устройства и развития Вселенной. Надо отметить, что земная наука, несмотря на все космические достижения, ничего в этом не смыслит. Я просто поражаюсь, как глубоки были познания древних!

– Вы правы, Соджо-лама. Уже то, что они умели телепортироваться на расстояния, внушает уважение. А нам до сих пор приходится преодолевать огромные расстояния на космических кораблях, расходуя при этом несметное количество вещества и энергии. Кстати, вы не пробовали запустить телепорт?

– Никто не знает, как это сделать. Мы читали надписи на этом постаменте, но так ничего и не поняли.

– Давайте посмотрим, может, что-нибудь сообразим вместе.

Наклонная плита, опирающаяся на консоль, очень напоминала пульт управления. Но мрамор был монолитным: без единой кнопки, рычага или отверстий. Только сейчас Андрей заметил, что по верху плиты идет ряд совершенно незнакомых ему символов. Он достал портативный лингвоанализатор. Конечно, эта модель не шла ни в какое сравнение с тем лингвоанализатором, что стоял у него дома, но выбирать не приходилось. Он начертал незнакомые символы на экране и нажал ввод. Через пару секунд лингвоанализатор выдал ответ. Андрей вчитывался в строки, пытаясь доступно изложить перевод, сделанный прибором:

– Здесь говорится о Сети, Храме и скрытом секторе. Чтобы телепорт начал действовать, нужно сначала активировать его как узел единой Сети. Для этого нужно знать его координаты. Первичный вызов осуществляется после инициализации энергетических пилонов. Они запускаются специальными ключами-самоцветами. Ключи находятся у настоятеля Храма и передаются по должности. После активации шести периферийных пилонов запускается центральный, и телепорт приводится в действие. Остается только ввести координаты узла Сети, в который вы хотите попасть, и в путь! – Андрей с облегчением перевел дух. – Видите, как все просто!

– У меня нет ключей-самоцветов, – покачал головой Со-джо-лама. – В древнем предании говорится, что ключи были похищены из Храма монахом-отступником. Он выкрал самоцветы у настоятеля и продал. Монаха нашли, но ключей у него уже не было. Однако в Архивах Храма сохранились эскизы ключей и драгоценные камни, из которых они изготовлялись. Я вам покажу потом.

– В Архивах, наверное, много чего интересного?

– Вы даже не представляете себе, сколько там подлинных сокровищ! Там собраны многие артефакты Изначальных, которые они сочли нужным передать своим творениям через Братство Храмовников. Там есть многое такое, до чего человечество, мне кажется, не дозреет никогда.

– Какое-нибудь смертоносное оружие?

– И это тоже. Но мало ли у людей смертоносного оружия? Там есть такие вещи, что позволяют человеку вспомнить свое существование.

– Вы имеете в виду прошлые жизни?

– Можно сказать и так, но это упрощенный взгляд. Существование на самом деле непрерывно, меняются лишь формы его восприятия. Изначальные оставили нам священные предметы, с помощью которых мы можем проникнуть в процесс нашего сознания, а следовательно, и бытия и понять, кем мы были и кто мы есть.

– Наверное, можно испугаться…

– Можно. Поэтому мы не предоставляем эти кристаллы людям с незрелым сознанием. Не только оружием можно погубить человека, но и раскрытием ему того, что прочно похоронено в глубинах его сознания.

– Почему вы выбрали меня?

– Вы ближе всех подошли к разгадке древних цивилизаций. Вы хорошо изучили язык Изначальных. У нас есть некоторые источники, которые сможете перевести только вы.

И наконец, мы пригласили вас еще и потому, что надвигаются события, которые могут в корне изменить жизнь человечества.

– Что-нибудь опасное?

– У нас есть древние пророчества. В одном из них говорится:

«Его называют Творцом форм. Он суть сплетение и схватка тех сил, за которыми Свет и Тьма. Символ Его – тай цзи. Играя на краю времени и пространства, из звездной пыли и ветра он изваял первых эльфидов, из глины и праха вылепил смертных людей, а из грязи и смрада создал Зорга. Но каждое творение в гордыне своей возомнило себя полным отражением сути Извечного. И были за это они рассеяны по Вселенной, чтобы никогда не встретиться друг с другом. Ибо только вглядевшись друг в друга, способны они познать сокровенную суть Создателя. И как сделают это, будет тогда беда большая, и вслед за ней грядет Откровение».

– Когда это было написано?

– О, это очень старый памятник. Ему, наверное, столько же лет, сколько и этому Храму. Никто никогда не понимал, о чем в нем идет речь. Но теперь многое прояснилось, не правда ли?

– Для меня нет, – недоумевающе произнес Андрей.

– Если не сегодня, то завтра. Конкретных сроков не названо, но мы наблюдаем определенные признаки, по которым можем судить о том, что грядет предсказанное сближение, за которым может последовать беда большая… И мы позвали вас, чтобы вы помогли нам. Встали на нашу сторону в возможном противостоянии.

– Я думал, надо что-нибудь перевести…

– И это тоже, но не только. Мы наблюдали за вами. Вы один из людей, которых можно назвать Посвященными.

– Никогда бы не подумал! И что от меня требуется?

– Совсем немного – помочь человечеству выжить.

– Разве нам что-нибудь угрожает?

– Это сегодня. Но уже нашли памятники Изначальных на Нове-2 и Сирене. Вскоре мы услышим, что обнаружили зоргов. Вслед за этим объявятся и эльфиды. А когда встретятся все три расы… Помните пророчество?

Разговор этот происходил около двух лет назад. На Таре еще все было спокойно. И Андрей не воспринял тогда серьезно этот разговор. Да и лама ни о чем таком больше не упоминал. Попросил только перевести несколько древних рукописей. Андрею выделили небольшую келью, и он полностью ушел в работу. Древние тексты повествовали о путешествиях по далеким мирам, где среди прочих упоминались и Нова, и Сирена, и Земля. Изначальные творили новые миры и открывали сокровенные основы мироздания Посвященным. С трепетом и волнением погрузился Андрей в эту работу. Два года пролетели незаметно. Никто не настаивал, чтобы он остался в Храме, но работа настолько захватила его, что он перестал думать обо всем на свете. Здесь, высоко в горах, оторванный от повседневной жизни, он осмыслил многое. И если не постиг все истины, то хотя бы очистил свой разум от шумной суеты внутреннего и внешнего мира и смог больше доверять ему.

Он научился медитативным практикам, и это помогло ему открыть свой собственный путь, ведущий к полноте бытия Адуна. И обретя эти истины, он уже не мог от них отказаться в угоду сиюминутным выгодам и наслаждениям чувственного опыта. Весь прошлый мир, вся его прошлая жизнь представлялись теперь лишь скоплением совершенно бессмысленных фрагментов и кадров бытия перед холодным и сияющим лицом Вечности.

И вот спустя два года пришли известия о страшных событиях на планете Тар. И Андрей осознал всю значимость древних пророчеств.

– Теперь вы поняли, о чем шла речь в этом предсказании? – спросил Соджо-лама.

– Да, понял. Но ведь опасность миновала. Зараженная планета уничтожена.

Соджо-лама улыбнулся своей мудрой и таинственной улыбкой:

– Это только начало, мой друг. Все еще впереди. Помни1е наш давний разговор, вы еще не раздумали быть полезным человечеству?

– Не раздумал.

– Тогда я хотел бы поручить вам одно дело. Как вы знаете, ключи к телепорту утеряны. Но у нас есть эскизы этих ключей и кристаллы, из которых они изготовлялись. Нужно лишь придать камням определенную форму. В Париже есть один замечательный ювелир. Я знаком с его работами. Нужно отдать ему камни на огранку.

– Хорошо, я это сделаю, – сказал Андрей. Задание не показалось ему сложным.

– Это очень ответственное задание, Андрей. Если мы сумеем открыть портал в другие миры, мы будем связаны с братьями по всей Вселенной. Это очень важно для всех нас особенно в свете грядущих катаклизмов… Вскоре вы сами все поймете и вспомните мои слова. Связь в процессе выполнения этого поручения будете поддерживать с координатором Вонг Чу, настоятелем Храма на Тайване. Вам все понятно?

– Да.

– Тогда идемте, я покажу вам Архивы Храма. А заодно те предметы, которые помогут вам вспомнить вашу жизнь. Мне кажется, вы уже достаточно созрели для этого.

Соджо-лама поднялся на ноги из позы лотоса, и они направились к лестнице, ведущей к галерее на верхнем ярусе Храма. Андрей до этого никогда не бывал здесь. Храм ему открывался постепенно. Видимо, теперь пришло время побывать в Архивах. На галерее Соджо-лама открыл незаметную дверь. Они оказались в большом зале, освещенном множеством окон, проделанных в куполе. Андрей всегда поражался просторным помещениям Храма. Казалось, внутри Храм был больше, чем выглядел снаружи.

– Мы выбрали вас, Андрей, и считаем, что не ошиблись в своем выборе, – торжественно произнес настоятель. – Грядет противостояние рас, и вам предстоит быть на переднем крае. Поэтому настало время пройти последнюю ступень посвящения и стать полноправным членом Братства. И если вы готовы вступить в Братство, мы поможем вам осознать вашу подлинную жизнь и тот путь, который вы выберете. Ибо только на основе подлинного знания вы сможете встать на защиту ценностей и принципов, охраняемых Храмом. Вы всегда должны помнить об ответственности, которая возлагается на вас с нынешней минуты, как и о том, что за вами стоят миллионы жизней разумных существ не только на Земле, но и по всей Вселенной. И порой этот груз кажется невыносимым… Итак, вы согласны, Андрей? – спросил Соджо-лама.

– Да, – произнес Андрей, волнуясь.

– Тогда приступим к обряду. – Соджо-лама достал шкатулку с разноцветными кристаллами. – Эти камни помогут вам узнать правду о вашей жизни. Кем вы были, кто есть и кем можете стать. Это сокровенное знание – привилегия просветленных Будд, Храмовников и членов Братства. Только они могут обладать всей полнотой знания о собственной карме и могут воздействовать на ментальное поле других людей.

Соджо-лама разложил драгоценные камни в определенном порядке, и ритуал начался…

Андрей не мог сказать, что с ним произошло нечто сверхъестественное. Пока Соджо-лама шептал что-то, Андрей погрузился в глубокий сон. Но, когда он проснулся, ему на память пришли многие вещи, которые случились задолго до его теперешнего рождения. Он понял, что прожил достаточно много жизней, чтобы наконец понять и переосмыслить ошибки, заблуждения и грехи прошлых своих воплощений. Иногда эти воспоминания, эти краткие эпизоды жгли его раскаленным железом. Они всегда являлись ему неожиданно, чаще во сне, и прокручивались с невероятной скоростью. Но он успевал запомнить то главное, что содержалось в них. На что провидение считало нужным обратить его внимание.

Он часто теперь вспоминал слова Соджо-ламы о том, что все наше бытие – это лишь сон Адуна. Сон, пронизывающий века и тысячелетия; сон, в котором Адун видит всех нас, как и Андрей видит во сне все эти отрывочные эпизоды своей прошлой жизни. Андрей понимал, что дефиниция «сон» не совсем верна, скорее, это какое-то особое спонтанное состояние сознания, в котором есть место всем мировым вещам и явлениям и в котором живем все мы. Снимся ли мы Адуну, думает ли он о нас, мы есть благодаря ему. Его мысль рождает образ, образ рождает нас. И этот круговорот Мировой Идеи бесчисленное множество раз порождает, сталкивает и уничтожает мириады миров и вещей по всей Вселенной. И в тысячный раз Андрей подумал о том, что прав был великий мыслитель Гегель, утверждая, что все разумное – действительно, а действительное – разумно. В этом была истина, как и в том сне, что снился ему, летящему сейчас над Атлантикой.

Земля.

Европейский сектор. Мостар

Толпа все время прибывала. Колонна вытянулась от самого Мостара. И по мере приближения к базе в рядах демонстрантов уже насчитывалось никак не меньше трехсот тысяч человек.

Энрике с приближенными соратниками шел впереди. Это был решающий день. Настало время показать властям, что антигалактическое движение есть сила, с которой нельзя не считаться. Солнце поднялось высоко и бросило жгучие лучи на вождя антигалактистов. Энрике снял свой замечательный серебристый пиджак и небрежно швырнул его в сторону, зная, что пиджаку не дадут упасть, а аккуратно подхватят и сберегут. Почти сорок километров пешком – это вам не шутка. Но так было надо. Надо – и он шел. В свои сорок три года он не мог вписаться не в один официальный институт, и ему с его деятельной энергией не оставалось ничего иного, как основать и возглавить какое-либо протестное движение Энрике был горд своим движением и сейчас радостно, хотя и несколько задыхаясь, маршировал впереди колонны.

Время от времени он включал микрофон, и колонну оглушали лозунги, усиленные машинами-ретрансляторами:

– Наш дом – Земля! Не отдадим чудовищам Землю! Предательское правительство Донована – в отставку!

Толпа, взбудораженная пламенными призывами, откликалась негодующими возгласами. Перекрыв встречную полосу, колонну демонстрантов сопровождали несколько сине-белых полицейских машин.

Энрике, несмотря на усталость, чувствовал себя на подъеме. Он понял, что после выступления генерала Конахена пробил его звездный час. Еще месяц назад он не собрал бы на подобную акцию и трех сотен человек, а теперь за ним шагали по меньшей мере триста тысяч. Люди, прознав, что на Земле клонируют зоргов, прибывали даже с колоний. И Энрике старался не обмануть их ожиданий. Они приехали митинговать и бунтовать – они это получат. Они разнесут эту базу к чертям собачьим, и тогда империалистическому правлению Донована придет конец. Энрике отлично знал, какие требования предъявляет к нему исторический момент. И уж коль скоро история вынесла его на гребне вулканической энергии этих людей, свой звездный час он не упустит. Иначе никто и никогда не будет его слушать.

– Энрике, только что сообщили, что на базе идут приготовления. Туда стягиваются войска. Пригнали даже танки, – сообщил Ян Зулевский, его помощник и соратник по борьбе.

– Тем лучше, Ян, – ответил Энрике с невозмутимостью римских императоров, решающих участь побежденных на гладиаторских поединках – Мы покажем им, что ничего не боимся. Нас ничто не остановит. Это решающий момент, другого такого не представится. Или мы заявим о себе, или о нас попросту вытрут ноги.

– Я боюсь, что прольется кровь, Энрике. Они могут не сдаться. Откроют огонь. За нами тысячи человек!

– Поэтому и не откроют. Если будут стрелять или противодействовать, Донован слетит сразу же. В Нью-Порте уже поднимаются.

– Все-таки законы на их стороне. Массовые беспорядки и все такое прочее…

– Массовые беспорядки зачастую перерастают в революции. И революционеры, эти парии прошлого режима, становятся мировыми лидерами.

– Я боюсь за людей, Энрике…

– Спроси у них. Каждый из этой толпы готов умереть за правое дело. Они знают, на что идут. А чего боишься ты, Ян? Умереть? – Энрике повернулся и взглянул в лицо помощника.

– Нет, Энрике, я до конца с тобой!

– Вот и отлично, Ян. Я не сомневался в тебе. После того как мы вытащим из этой клоаки и растопчем зоргов, мы примемся за Донована. На этот раз ему несдобровать. За нами сила миллионов! – с пафосом воскликнул Трухильо. Почувствовав новый прилив пассионарности, он врубил микрофон, и над колонной разнесся его очередной пламенный призыв.

Первый сектор Протосса, Аиур.

Большой зал заседаний Сената

Претор Арекс опоздал к началу заседания Сената. Но тому были уважительные причины: до последней минуты он ждал известий с Земли. И как только его колесница приземлилась у здания Сената, он вбежал по ступеням на портик и кинулся в кабину, где был установлен пси-репликатор. Сканер зажужжал, по лицу претора скользнули полосы белого света, на мгновение ослепившие его, и через пару секунд полная копия его пси-составляющей была готова. Мир стал намного ярче, радостнее и доступнее. Арекс покосился на тело, оставшееся лежать под пси-репликатором. Последние пятьдесят лет он использовал клонированное тело легендарного мудреца прошлого Пириутида.

«Да, старик, ты несколько поизносился и поднадоел. Пора бы тебя поменять», – подумал Арекс, но тут же почувствовал жалость к своей телесной оболочке. К претору Арексу в образе древнего философа Пириутида на Протоссе давно привыкли. Но на сегодняшнем заседании Сената он будет присутствовать в ментальном облаке. Это была одна из немногих привилегий сенаторов и советников. И претор выбрал себе сиреневое. Однако все в Сенате будут видеть его таким, каким он появился на этот свет много тысяч лет назад, плюс эту приятную сиреневую дымку вокруг. Пси-детекторы не обманешь.

Полное освобождение от оков материального тела было голубой мечтой всех протоссов, но на аппаратном уровне это было реализовано только в зале заседаний Сената и только для высших сановников Аиура. На время заседания сенаторы полностью освобождались от бремени собственных тел. Здесь работали их чистые разумы и информационный обмен между ними, а при необходимости и подключение индивидуальной пси-составляющей к ментальному полю Протосса осуществлялось с огромной скоростью. Слишком больших информационных и энергетических ресурсов требовало подобное состояние. Поэтому рядовым гражданам предлагался медленный эволюционный путь с расчетом на собственные силы. Они могли бесконечно менять и перестраивать свои материальные тела, вырабатывая тем самым спокойное к ним отношение и совершенствуя постепенно свое сознание для достижения высшей цели каждого эльфида – полного и окончательного освобождения ментальной составляющей и ее автономного существования в среде энергоинформационной подпитки Великого Космоса. Один только консул Протосса в настоящее время обладал исключительным правом постоянно пребывать в ментальном облаке. Матрица его сознания была навечно запечатлена в этом энергоинформационном сгустке, для поддержания функционирования которого были задействованы значительные кибернетические и пси-энергетические мощности Протосса. Благодаря этому Ксирон знал почти все, что происходит в огромной космической империи, и был в этом смысле подобен Богу.

Когда Арекс вплыл в Большой зал, заседание Сената уже началось. Все двенадцать сенаторов были на своих местах. Их призрачные ментальные облачка витали над скамьями, по традиции сохранившимися со стародавних времен. Место правителя Протосса располагалось на возвышении в центре амфитеатра. Там над высоким троном в розовом облаке, как и полагалось, парил консул Ксирон. Вокруг зала в промежутках между белыми колоннами светились ряды пилонов пси-энергетической подпитки в форме октаэдров.

Обсуждался важный и судьбоносный вопрос. С речью выступал сенатор Унис:

– Меня нельзя упрекнуть в предвзятости к терранам, но то, что они делают, просто возмутительно! Подумайте, что произойдет, если зорги вырвутся на свободу? Они как лавина распространятся по Вселенной, и тогда всем обитаемым мирам придет конец! Терраны совершенно утратили чувство реальности, мы не можем дальше мириться с этим. Нужно срочно предпринять какие-то меры!

– И что вы предлагаете? – спросил консул Ксирон, который очень ценил лаконичность любого выступления.

– Уничтожить исследовательский центр, где клонируют зоргов. Немедленно! Пока процесс не зашел слишком далеко. Выпорхнул сенатор Лирон в голубом облаке:

– Откуда мы знаем, уважаемый Унис, что процесс не зашел слишком далеко9 Клонированием зоргов, каким бы опасным ни было это занятие, дело не исчерпывается. Не забывайте о том, что пропал пси-эмиттер. В чьих он сейчас руках? Не того ли, кто захотел поставить под контроль клонированных зоргов?

– Я тоже сомневаюсь, на ту ли лошадку мы поставили в борьбе с земным правительством Донована?! – горячо воскликнул сенатор Тустиан. – Друзья мои, вы никогда не задумывались, что искал генерал Конахен, когда устроил налет на завод, где разделывали его космический корабль? Не облегчили ли мы ему задачу, когда поставили в известность о планах клонирования зоргов?

Раздались разгоряченные голоса:

– Сенатор Унис прав. К терранам пора применить решительные меры!

– Правильно! Тянуть больше нельзя. Зорг может вырваться на свободу!

– Надо пойти на прямой контакт с правителем Земли и потребовать прекращения гнусных и опасных экспериментов! А если терраны не прислушаются к нам, уничтожить Землю!

Ораторы наперегонки стремились перещеголять друг друга в радикализме мер воздействия на своевольных терранов.

И тут слово взял претор Арекс:

– Уважаемые сенаторы Протосса! Я всецело разделяю вашу озабоченность. Я понимаю, что опасность грозит не только Земле, не только цивилизации терран, но и обитаемым мирам Протосса. Но давайте слегка задумаемся над тем, что нам предлагают: уничтожить исследовательский центр, уничтожить Землю!

А вы, дорогие мои, не подумали о том, что вторая форма имеет право на самостоятельное существование, свободную волю и самосознание. Это один из основополагающих принципов, заложенных нашими Творцами Изначальными! В этом мире все существует в диалектическом единстве, и, уничтожая что-то связанное с нами, пусть даже и опосредованно, мы тем самым наносим удар и по себе. Как же мы можем отступить от заветов Изначальных и уничтожить вторую форму, пусть даже она и не настолько совершенна, как наша? Даже зоргов и тех было завещано если не любить, то хотя бы оберегать. Если бы зорги не начали агрессию против терранов на Таре, я думаю, никому бы из нас в голову не пришло уничтожать их. Зорг – самобытная биологическая цивилизация, квинтэссенция которой заключена в ее Мозге. Это уникальный биологический организм, обладающий миллионами глаз, ушей, двигательных частей и рецепторов. Так было задумано и создано Творцами. Не нам покушаться на это! Все формы равноправны между собой и имеют безусловное право на существование, нужно лишь ввести процесс в такое русло, когда никто не будет покушаться ни на чью безопасность.

– Он говорит, как храмовник! Откуда вся эта терпимость к падшим? – вспылил Унис.

– Да, претор что-то чересчур печется о судьбах терран и зоргов, – произнес молчавший до этого Ксирон. – Он хочет быть добрым, добрым для всех, за исключением его собственной родины. Поэтому и рассуждает, как храмовник. Но так ли его друзья-храмовники обеспокоены судьбой Терраны? Или это лишь прикрытие, чтобы с помощью возрожденного Зорга поставить Протосс на колени? Ведь до сих пор мы не знаем, кто предал Протосс и передал пси-эмиттер терранам.

Арекс не выдержал:

– Да, я испытываю симпатию к Храму. Мои давние предки были храмовниками и научили меня свято чтить заветы отцов-основателей. Мне кажется порой, что мы совершенно отошли от них. Хоть изредка не мешало бы нам оглянуться и задуматься, а что же мы делаем?

– Это все демагогия, претор. Опасность грозит Протоссу. Любой его гражданин должен встать на защиту родины, – резко выступил Спартул.

– Это вы ударились в демагогию, сенатор. В отличие от вас я располагаю убедительными фактами. Ситуация на Терране под контролем. Вчера группа храмовников во главе с экзархом Зератулом развернула на орбите Земли наблюдательную станцию. Никаких пси-эманаций, указывающих на наличие Мозга Зорга в земной коре, не обнаружено.

– Это пока не обнаружено, – возразил Фарер. – Все может случиться со дня на день. Мы должны упредить события, приняв немедленное решение.

– Нет, для меня ново, что храмовники на Терране, – удивился Ксирон. – Очень даже интересно. Может, уважаемый претор объяснит, как это им удалось?

– Они поглотили земной спутник над европейским сектором Терраны. В городе Мостар проходят бурные марши протеста. Возмущенные толпы осадили исследовательский центр, где занимаются клонированием зоргов. Считаю, что мы должны дать терранам самим разобраться в их делах.

– Они разберутся! – с сарказмом заметил сенатор Сахир. – Клонируют зоргов и нападут на Протосс. Они очень хорошо усвоили, что мы не вмешиваемся в их дела, вот и творят что хотят.

– Давайте подождем немного, друзья мои, хотя бы пару дней. Терраны сами разберутся со своими проблемами. У нас там есть свои люди, в том числе в движении антигалактистов. Иначе события могут принять ужасающий оборот. Как вы это себе представляете: в небе над Терраной развернутся корабли Протосса? Вспомните хотя бы древнее пророчество… – предупредил Арекс.

– Беды с терранами не миновать в любом случае, – возразил Унис. – Что это за раса такая противная, что никого не хотят слушать! Им же ясно сказано: не трогайте зоргов!

Арекс терпеливо переждал новую волну негодования. Передача информации производилась не голосом, а быстрым мысленным обменом. Заседание Сената обычно продолжалось десять минут, не больше. Когда все выступили по второму кругу, претор решился на последний аргумент. Он понимал, что не должен всенародно объявлять об этом, что это было разглашением сокровенных тайн Храма, но другого выхода у него не оставалось. Все больше членов Сената склонялись к мысли, что нужно немедленно послать флот Протосса к Земле, чтобы оказать давление на зарвавшееся руководство Земной Федерации.

И когда свое мнение высказали все, за исключением консула, Арекс решился:

Уважаемые сенаторы, я хотел бы, чтобы вы со вниманием отнеслись к тому, что я сейчас сообщу. Разумеется, это не снимает опасности возникновения непредвиденных мутаций на Земле, но вместе с тем перестает представляться для Протосса неизбежной угрозой.

Претор подождал, пока сенаторы успокоятся и зафиксируют свое внимание на нем.

– Дело в том, что храмовники облучили яйца зоргов, доставленные терранами на Землю. Зорги из этих яиц не вылупятся никогда. Луч полностью поменял их генную структуру. Вылупятся, скорее всего, мутанты, которые не будут иметь ничего общего с формами Зорга. Ни для Протосса, ни для Терраны эти уродцы не будут представлять опасности. Поэтому торопиться не следует. Нужно подождать. Мы все время анализируем информацию, поступающую с Терраны.

Повисла пауза. Арекс ощутил напряжение ментальных полей, сконцентрировавшееся в зале Сената. Казалось, сенаторы вот-вот взорвутся.

Но консул Ксирон упредил взрыв. Как всегда в минуты роковые ему удавалось ориентироваться быстрее всех:

– Если то, что сказал претор Арекс, правда, мы можем быть спокойны. Но при одном условии: если на Земле не находится Мозг Зорга. Насколько я знаю, Мозг Зорга может репродуцировать своих миньонов из любой мутации. В этом опасность. Но пока сведений о нахождении Мозга в земной коре нет. Это подтверждается многими источниками. А если его вообще нет на Терране, еще лучше. Можно спать спокойно. Но в этом мы должны быть полностью уверены. Нужно задействовать всех агентов на Земле, чтобы отыскать пропавший пси-эмиттер. Даже если в исследовательском центре родятся мутанты, они не будут представлять опасности, пока Мозг Зорга не проникнет в земную кору. Но я хотел бы спросить вас, претор Арекс, почему вы скрывали свою связь с падшими храмовниками? Это пахнет государственной изменой. Вы ведь знаете, что совсем недавно они подняли бунт на Аиуре.

– Верховный консул, я не состоял в какой-либо преступной связи с мятежниками. На меня храмовники вышли несколько дней назад, зная, что мои предки были их верными последователями. Меня просто попросили довести до вас важную информацию, что я и сделал, может, не совсем вовремя.

– Ах вот как… Хорошо, я поверю вам. В последний раз. Но не позволю, чтобы в дела великого Протосса совали свой нос эти храмовники! Храм устарел. Он обуза для развития нашей цивилизации. Все эти их нормы, догмы и принципы! Они яйца выеденного не стоят в наше время. Мы должны руководствоваться своими принципами и нормами, а не жить по указке Храма! Мне несимпатично то, что вы находитесь с падшими храмовниками Зератула в каких-либо отношениях. Это неприемлемо для главы судебной власти. Просто отвратительно! Совсем недавно ваши друзья пытались воткнуть нож мне в спину, и если бы я знал, что среди заговорщиков были и вы, Арекс, вам бы не поздоровилось!

– Я понимаю, что этим сообщением навлек на себя гнев вашей милости. Простите, но я не мог скрыть эту информацию. Мы решаем судьбу терран. Я против их уничтожения при любых обстоятельствах. Мы не зорги. Мы выше. Пусть люди сами уничтожат себя, если будут на то способны. Но мы должны предоставить им свободу выбора и шанс ощутить себя ответственной, разумной и равноправной расой галактического сообщества. Я закончил, верховный консул. Решать вам.

Арекс произнес эти слова и в следующую секунду ощутил себя в теле мудреца Пириутида. На этом заседание Сената для него закончилось. Его просто отключили. Он так и не узнал, какое решение принял Сенат. Но как бы там ни было, свою миссию он выполнил и сказал то, что должен был сказать.

Земля.

Европейский сектор. Прибой

Международный аэропорт в Сараево закрыли по приказу властей. Слишком много паломников рвались в Мостар. Поэтому пришлось лететь до Белграда, а дальше на поездах добираться до Мостара. Так поступали многие, и поезда были забиты до отказа. Сергею еще повезло: он успел купить билет до того, как перекрыли и эту лазейку. Границы Боснии и Герцеговины были закрыты. Поезд на Мостар, в который с трудом удалось протиснуться Сергею, был последним. Но и тот не пустили дальше Прибоя. Сергей вышел на границе Сербии и БиГ и тут же увидел группу людей с плакатами антигалактического союза.

«Братья! Не пустим на нашу землю заразу!» – гласили плакаты. – «НАТО – вон вместе с зоргами!», «Остановим экспансию в космосе – дадим работу на Земле!».

Сергей подошел к группе пикетчиков:

– Как добраться до Мостара?

Парни в зеленой камуфляжной форме без знаков различия, охраняющие пикетчиков, внимательно посмотрели на него:

– Сегодня группа уже ушла. Следующая будет завтра. Приходи на рассвете, тогда больше шансов пересечь границу.

– Мне надо в Мостар сегодня.

– Сегодня не получится. Группа уже ушла. Натовцы выставили заставы и перекрыли последнюю дорогу. Пойдешь завтра с новой группой, когда вернется проводник.

– У меня там назначена встреча. Мне надо сегодня. Как перейти на ту сторону?

Здоровенный бородач в майке с изображением зеленого яблока – символа антигалактической ассоциации – с интересом посмотрел на Сергея:

– Откуда ты, брат?

– Из России.

– Много ваших было во вчерашней группе. Если бы ты вчера приехал, был бы уже там. А сегодня не знаю… Есть у меня один товарищ, но захочет ли он идти…

– Это важно. Поверь, брат. Мне прислали письмо. Ты когда-нибудь слышал о генерале Конахене?

– Еще бы! – фыркнул бородач, с подозрением разглядывая Сергея.

– Я должен с ним встретиться сегодня в двадцать два часа. Он будет в Мостаре.

– Самое сложное переправиться через Лим. У них там несколько застав. Поэтому мы используем проводников. Но Мирослав ушел утром, а пойдет ли Божко, я не знаю. Ты пока тут потусуйся, а я пойду разузнаю.

Сергей купил пару бигмаков, газированной воды и присел на привокзальную скамейку. Он и сам не знал, зачем сболтнул про Конахена, но, судя по всему, это возымело действие. Генерал, пропавший невесть куда, набирал все больший авторитет в антигалактическом движении. Сергей достал палмком и еще раз перечитал письма. Первое было от Сомова. Он просил о встрече как можно ближе к Мостару, обещал раскрыть тайну металлического цилиндра и сообщал, что из Америки уже вылетел. Второе сообщение было от неизвестного. Может, и вправду от генерала. Оно гласило:

«Дорогой друг! Вам достаточно настроить ваш палмком на частоту (в скобках шло значение), и мы с помощью спутника всегда сможем определить ваше местонахождение. Ни в коем случае не нажимайте кнопки на пси-эмиттере.

Мы готовы рассмотреть любые ваши предложения и пожелания, как только получим доказательства наличия у вас интересующего нас пси-эмиттера. После того как вы нам его передадите, вы будете зачислены в почетный легион космических десантников и сможете рассчитывать на одну из ключевых должностей в новом мировом порядке. Чтобы наши утверждения не показались вам голословными, зайдите в любое отделение или на сайт банка «Интернациональный кредит». Ваш идентификационный номер такой-то. На ваше имя открыт счет и заведена карточка с нелимитированным кредитом. Сумму на ней проставьте сами. Единственное наше условие – встреча в боснийском городе Мостар в 22 часа по местному времени 30 июня 2154 года.

С уважением, группа защитников Земли».

Все подтвердилось: и счет, и нелимитированный кредит, и огромная сумма, которую он смог перевести в свой электронный кошелек – дигитайзер. На эти деньги он купил билет, чтобы вылететь сюда, а остальные перевел на счет жены.

Но не эти письма по большому счету привели его в Мостар. Было еще одно обстоятельство, о котором не знал никто. Два дня назад ему приснился странный сон. Ему снилось, что он в космосе. Впервые в жизни, но не на космическом корабле, а в некой капсуле из радужного сияния. Мерцали звезды Шарики планет кружились вокруг светил. Все было как в компьютерной анимации. Одна планета, розовая, приблизилась и выросла на глазах. Сергей медленно падал сквозь розовый туман с космической высоты. В розовой дымке проступил причудливый город. Затем здание, напоминающее древнеримский форум. Сергей влетел внутрь и поплыл в большом зале среди рядов белых колонн. Внезапно полет замедлился. Прямо перед Сергеем возник мужчина в белой тунике:

– Приветствую тебя, брат! Не удивляйся ничему, что здесь увидишь. Ты сейчас довольно далеко от Земли. Я виртуальный проводник претора Арекса, точная его копия. Можешь полностью доверять мне.

– Где это я? И что все это означает? – Сергею показалось, что такая зримая и данная в ощущениях реальность не может быть сном.

– Это сон, – сказал виртуальный проводник, будто прочитав его мысли. – Во всяком случае, проще «всего назвать это сном. Мы пользуемся наводками той или иной реальности. Но для тебя это не важно. Считай это путешествием во время сна. Мне нужно кое-что выяснить у тебя, поэтому я пригласил тебя на Аиур, центральную планету Протосса.

– Пригласил?

– Хорошо, вытащил. Я как глава судебной власти должен провести небольшое расследование и задать тебе несколько вопросов. Вот первый: что делал на вашем заводе генерал Конахен?

– Искал какой-то предмет. Сказал, что зажигалку.

– И ты ему поверил?

– Когда ствол упирают в голову, поверишь и не в это.

– Хорошо, – сказал виртуальный Арекс. – Но я просканировал твой мозг и вижу некоторые зоны возмущения. Это говорит о том, что ты чего-то не договариваешь, врешь или скрываешь. Тебе известно гораздо больше, нежели ты заявил следователям правительственной комиссии.

– Ну а вам-то что за дело?

Виртуальный проводник замерцал и поплыл вокруг Сергея в пространстве между колоннами:

– Ты, конечно, знаешь, что произошло на Таре? Так вот, генерал Конахен тоже был на Аиуре. Он получил здесь «Белый Вихрь» – страшное оружие, с помощью которого была уничтожена зараженная планета. Но одновременно с этим из Архивов Храма пропал пси-эмиттер. Эта штука может контролировать зоргов. Пси-эмиттер пришел к нам из древности, еще от Изначальных. Тот, кто обладает пси-эмиттером, обладает властью во Вселенной. Пси-эмиттер может оказаться гораздо опаснее разрушительного «Белого Вихря». И у нас есть основания предполагать, что именно Конахен похитил пси-эмиттер из Архивов Храма.

– Я-то тут при чем?

– На первый взгляд ни при чем. – Виртуальный проводник продолжал кружить вокруг Сергея. – Но зачем тогда Конахену понадобилась вся эта акция с захватом вашего завода? Никто ведь не верит, что из-за зажигалки. У нас есть все основания полагать, что Конахен потерял в космическом корабле пси-эмиттер. А так как ты единственный человек, кто работал с этим космическим кораблем, ты мог найти в нем пси-эмиттер.

Сергею захотелось признаться во всем. Но он тут же одернул себя: если играть, то уж до конца.

– Я не понимаю, о чем вы говорите.

Виртуальный Арекс остановился. Замерцал только чаще.

– Ритмы твоего мозга говорят о другом. Пойми, речь идет о жизни Вселенной. На Земле собираются клонировать зоргов. Если клоны подпадут под влияние Мозга Зорга, который, возможно, находится в пси-эмиттере, Земле конец. Зорги уничтожат терран на всех планетах, затем примутся за нас. Или еще раньше того консул Протосса прикажет уничтожить Землю как зараженную планету. В любом случае, если не найдем пси-эмиттер, Земле конец.

– Не проще ли уничтожить пси-эмиттер, чтобы никому не грозила опасность?

– Все не так просто, юноша. Есть завет, данный Изначальными. Все три разумные расы обречены на взаимное существование. Это закон. И я не думаю, что пси-эмиттер вместе с Мозгом вообще можно уничтожить. Это один из древнейших артефактов, доставшийся Храму от Изначальных. Он обладает такими возможностями и силами, понять которые мы пока не в состоянии.

– Если пси-эмиттер все время находился у вас, почему вы не попытались поставить под контроль зоргов на Таре?

– Все случилось слишком быстро. Зараза распространилась по планете меньше чем за неделю. А потом, кому можно поручить контроль над зоргами? Кому можно доверить это вселенское могущество? Даже протоссы слишком слабы и подвержены страстям для этого: Только Творцы миров – Изначальные могли осуществлять этот контроль, но никто из людей или эльфидов. Если пси-эмиттер попадет в руки духовно неразвитого или незрелого существа, его обладатель сразу вообразит себя властелином Вселенной. Этого допустить нельзя. Нужно возвратить пси-эмиттер в храмовые Архивы под бдительную охрану храмовников. Они охраняют заветы Изначальных, пусть берегут и пси-эмиттер.

– Почему же они его не уберегли? Как он попал в руки Конахену? – Сергей понял, что сболтнул лишнее, проявив слишком горячую заинтересованность в инопланетных делах, но дело было сделано.

Виртуальный Арекс внимательно посмотрел на него:

– Мы и сами не понимаем, как это произошло. Пси-эмиттер находился под сильнейшим силовым полем. Туда ни одна молекула не проскочит. И вдруг он просто исчез. Случилось это, как только Конахен покинул Аиур.

– Забавно… И что вы собираетесь делать, чтобы спасти мир?

– Нам необходим пси-эмиттер. Вероятность того, что он у тебя, по данным последнего сканирования, возросла до семидесяти двух процентов. Верни его в Архивы. Если у тебя его кто-нибудь попросит или ты сам захочешь посмотреть, как работает эта штука, ни в коем случае не делай этого. Последствия будут ужасными.

– Предположим, я найду пси-эмиттер, как я его передам в Архивы этого вашего Храма?

– У нас есть люди на Земле. С одним из них, Андреем Сомовым, ты вчера общался. Передай ему пси-эмиттер, и ты спасешь мир.

Сергей так, в общем, и намеревался сделать, но внезапно в нем заворочался кто-то упрямый и противный: «Сейчас, отдам вам пси-эмиттер! Кто вас знает, кто вы такие. Может, сами хотите командовать зоргами. Ничего вы не получите, пока я сам не разберусь во всем этом».

И он решил выйти из сна. Собрал всю свою волю и постарался выпрыгнуть. Арекс продолжал что-то говорить, но его слова становились все отдаленнее и неразборчивее, пока не превратились в невнятное бормотание, а он сам – в размазанное розовое пятно вместе со всем Аиуром.

Обратное возвращение было скорым. Он мгновенно проткнул черную пустоту, тяжело заворочался и уткнулся носом в плечо жены.

«Что с тобой? Сон страшный?» – потянулась к нему Светлана. «Тяжелый…» – пробормотал Сергей. Он взглянул на часы – был пятый час утра. С трудом ему удалось уснуть снова, но на этот раз ничего не снилось.

– Эй, брат! Просыпайся! – раздался мужской голос.

Сергей поднял глаза от высохшей травы, колышущейся под его ногами легким ветерком. Рядом стояли давешний бородач из АГА и еще какой-то мужчина в потертой камуфляжной куртке.

– Божко отвезет тебя. Генералу привет, если увидишь. Скажи, мы поднимемся все, как только позовет.

Сергей поднялся со скамейки. У Божко был видавший виды фермерский грузовичок.

– Садись, брат. Как звать-то тебя?

– Сергей.

– Меня Божко, Богдан. Нам надо переправиться через Лим. Тут только одна переправа осталась, у Слобод. Все остальные натовцы перекрыли. Ты чего, и впрямь с генералом знаком?

– Встречались, – сухо ответил Сергей. Божко с лязгом захлопнул раздолбанную дверь и завел двигатель. Грузовик тронулся по узкой асфальтовой дороге.

Земля.

Африканский сектор. Мокиано

Доктор Бонго оказался верзилой под метр девяносто, большим и толстым. Он долго вращал белками глаз и причмокивал толстыми губами, когда увидел Конахена. Замотанный окровавленными тряпками генерал лежал на заднем сиденье армейского «Хаммера» бледный как полотно.

– Быстро в дом, – распорядился Бонго. И сам большими забавными прыжками побежал вверх по крыльцу своей фазенды в колониальном стиле. Когда Трип и Хаксли внесли генерала в дом доктора, они увидели суетящихся женщин. Доктор Бонго что-то громко кричал и распоряжался на местном наречии.

– Несите его в операционную. Туда по коридору, – указал он.

Это была небольшая выбеленная комната. Над операционным столом низко склонился бестеневой софит.

– Пульс не прощупывается. Открытая черепно-мозговая травма, – быстро шептал губами Бонго. Он все время суетился, придвигая к операционному столу какие-то приборы и столики с инструментами.

– Все, начинаем, – объявил он, когда в дверях появились две женщины в ярко-белых на фоне их черной кожи халатах.

– Посторонних прошу удалиться, – обратился доктор к лейтенанту.

– У него есть шансы? – спросил Трип. Голос лейтенанта слегка дрогнул. Тяжело было терять генерала. Это было просто какое-то нелепое недоразумение, случайность. Лучше бы на переднем сиденье оказался он сам.

– Не знаю, парни. Он едва жив. Если протянем еще немного, умрет точно. У меня и крови-то почти нет. Не знаю, что делать.

– Мы можем чем-нибудь помочь, доктор?

– Нужна кровь первой группы. Если у вас такая, то сдайте. А так, просто не мешайте.

– Мы найдем кровь, доктор. Сейчас с сержантом проедем по вашей деревне и притащим столько доноров, сколько сможем, – пообещал Трип.

– Не надо этого делать. Здесь кругом СПИД и разные предрассудки. Если вы это сделаете, мне здесь не жить. Я сделаю все, что в моих силах. Давайте наркоз! – велел он одной из сестер.

Трип и Хаксли вышли на улицу. Денек выдался не из легких. Ожидание тянулось невыносимо долго. Через пять часов, когда все вокруг задохнулось в расплавленном зное, на крыльце появился доктор Бонго. По его крупному лицу катились градины пота, а на белом халате звездочками алели капельки крови.

– Он жив? – Трип бросился к доктору. Сэм Бонго молча опустился на ступеньки и попросил сигарету. Десантники мучительно долга ждали, когда он закурит. Наконец доктор затянулся и сказал:

– Ваш товарищ будет жить. Но мозг поврежден. Ему требуется время, чтобы прийти в себя. Большая кровопотеря. Я подключил плазменный аппарат, подержим его на искусственной плазме. Около двух недель его нельзя будет транспортировать.

– Огромное спасибо, доктор! – выдохнул Трип. – Не знаю, как вас и благодарить. Вы спасли жизнь генералу Конахену. Знаете, какой это замечательный человек! Он спас Землю. Вы слышали его вчерашнее выступление? Они хотят возродить зоргов на Земле!

– Слышал, – довольно равнодушно отозвался доктор. – Но не думаю, что у них что-нибудь получится. Есть некие законы природы, которые не дозволено преступать никому. Даже в нашей деревенской глуши местные колдуны понимают это. А вообще, мой вам совет: живите проще. И чего вы туда лезете, в этот ваш космос? На Земле, что ли, дел нет? Привезли сюда заразу…

– Вы правы, доктор, но ведь это так интересно, – Трип только в прошлом году окончил школу десантников, и экспедиция на Тар была его первым космическим путешествием.

– Не знаю, ребята… Нам здесь этот космос до фени. И пусть мы дураки, но считаем это правильным. Здесь как жили двести-триста лет назад, так и живут. И многие счастливы. Я только боюсь, как бы кто не настучал, что генерал сейчас в Мокиано. Как я понял, вы здорово насолили властям.

– Вы правы, доктор, нам надо скорее убираться отсюда, – согласился сержант Хаксли. – Легавые скоро будут здесь. Но что делать с генералом?

– Говорю же, он не транспортабелен. Как вы его повезете в этой вашей колымаге? Ему бы по-хорошему надо в реабилитационный центр, а не в эту вонючую деревенскую больницу. Не знаю, что вам и сказать, парни.

– Генерала надо спрятать.

– Ладно, подождем до вечера. Я поговорю с местным начальником полиции, чтобы не дергался. Он все-таки должник мой. В прошлом году я вырезал опухоль у его жены. А потом переговорю с начальником госпиталя в Весттауне, все-таки столица. Они могут прислать за вашим генералом флаер.

– Это не опасно – нам в столицу?

– Опасно, если сунетесь туда как десантники. Надо сделать из вас черных.

– Черных? – рассмеялся Хаксли. – Только и мечтал об этом.

– Ну, тогда не знаю, – серьезно надул губы доктор. – Вас всех перестреляют. Только что передали, что вы объявлены вне закона. И убить вас может каждый.

Прошло два дня. Они прятались у доктора Бонго в постройке, что стояла на краю кукурузного поля у джунглей. Конахен был без сознания. Но сегодня утром, осмотрев его, доктор сказал, что он встанет на ноги. Доктор договорился со своим приятелем, и с часу на час они ждали, когда из Весттауна прибудет специальный медицинский флаер и заберет генерала.

Мокиано жил своей жизнью. Хотя, возможно, кто-то и догадывался, что в доме доктора Бонго скрываются государственные преступники, но корпоративная солидарность этого маленького мирка брала свое – люди помалкивали. Все-таки это была деревня, край земли, и дела большого мира не слишком трогали местное население, больше доверявшее таким местным авторитетам, как доктор Бонго или начальник полиции Фейрудо, чем далекому правительству Земной Федерации. Но тем не менее Трип и Хаксли полностью успокоились только тогда, когда возле их флигеля прямо на поле приземлился светло-голубой флаер с красным крестом. Генерала осторожно вынесли на носилках и погрузили в летательный аппарат. Конахен лежал спеленутый, как мумия, опутанный трубками и проводами капельниц и систем жизнеобеспечения.

– Быстрее, парни, – поторапливал пилот. – Мне шеф дал только два часа – туда и обратно. Иначе хватятся, где флаер.

Флаер взлетел и взял курс на Атлантическое побережье Африки, где находился Весттаун. Генерал что-то тихо пробормотал.

Трип наклонился ближе:

– Что вы сказали, сэр?

– Мостар…

– Что? – не понял Трип.

– В Мостар… Это на Балканах. Мы должны быть там через два дня.

– Но это невозможно, сэр.

Генерал собрал всю свою волю и уставился на лейтенанта хорошо знакомым всему управлению космической обороны ледяным взглядом.

– Трип, мы должны быть в Мостаре. Нужно встретиться там с одним человеком… От этого зависит судьба Земли. – Генерал положил руку на грудь, где под повязками у него дрожал Эрлиер.

Трип знал, что после событий на Таре генерал с ним не расстается. Но он никак не мог вспомнить, как этот медальон очутился у генерала.

– Мы постараемся быть там, сэр, – сказал Трип, понимая, что с генералом лучше не спорить. Но он и представить себе не мог, как это можно сделать.

Земля.

Американский сектор. Хай Хаус, Нъю-Порт

Гельмут Штайн считал себя профессионалом. И готов был сделать все, чтобы и другие не разуверились в этом. Поэтому, когда в очередной раз Донован устроил ему выволочку относительно опального генерала, председатель Комитета галактической безопасности не выдержал:

– Господин президент, я не держусь за должность и готов подать в отставку прямо сейчас. Но это означало бы признать свое бессилие и поражение. Поэтому я уйду сразу после того, как положу вам на стол голову Конахена. Поверьте, мы расшибемся в лепешку, но сделаем это.

Донован с интересом взглянул на Штайна. Такой эмоциональной реакции от обычно сдержанного главы КГБ он не ожидал.

– Вы должны понять, Штайн, какую угрозу он представляет после этого выступления. Уже неделю мир стоит на ушах. Сюда слетаются люди с колоний. И мы не можем отказать им в этом. Демократия хренова! Не сегодня-завтра грянет бунт! Они сметут все вокруг и нас в том числе. По всей Федерации воцарится анархия. Колонии отделятся и будут вести преступную жизнь, время от времени совершая набеги на Землю. Вот к чему это приведет! Зорги всего лишь повод! АГА уже давно готовила эти беспорядки. Помните, вы докладывали мне о них еще до событий на Таре? И вот все прорвалось! – Донован и сам чувствовал себя плаксивым ребенком, нуждающимся сейчас в утешении.

– Я все понимаю, господин президент. Но так ли уж в действительности необходимо клонировать зоргов?

– И ты, Брут! Неужели вы не понимаете, что с появлением протоссов галактической безопасности пришел конец? Рядом с нами сверхцивилизация! Мы как муравьи перед ними. Они сделают с нами все, что захотят! И вы, шеф КГБ, до сих пор не поняли этого!

– Сэр, в контакт с протоссами вступали только вы. Других сведений нет…

Донован потерял терпение:

– Я сумасшедший?! Вы это хотите сказать?! Я все это придумал?

– Но никаких других прямых доказательств существования протоссов нет. Оба экипажа – и Конахена, и Рэйнора – ничего не помнят. И как мы ни бились, они ничего не вспомнили.

– В том-то и дело, Штайн! Полный мрак. Только я один, старый взбесившийся дурак, знаю всю правду! Протоссы в любую минуту могут уничтожить Землю и все наши колонии. Это сверхсила, Штайн! И противостоять им мы сможем, если только приручим зоргов. Вот в чем наша задача!

– Меня не оставляют сомнения, что это реально, сэр…

– Нам нужны опытные образцы. Надо, чтобы ученые с ними поработали. Там видно будет… Но ведь они осадили «Башню»! Они сметут ее вместе со всеми! И тогда все будет кончено. Иногда мне кажется, что это специально подстроили протоссы. Они хотят захватить власть на Земле.

– Мы не допустим, чтобы исследовательский центр захватили мятежники. Я уже распорядился – в Мостар направлены дополнительные резервы. Мы собираем еще одну бригаду. Основной ее костяк составят парни из звездного десанта.

– Вы сошли с ума, Штайн! – взвыл президент. – Они же все за Конахена. Только и бредят своим генералом! Срочно отправьте туда бригаду морских пехотинцев. Пусть встанут внешним кольцом возле базы и никого туда не пускают.

– Хорошо, сэр.

– Границы перекрыли?

– Еще вчера, сэр. И водные, и наземные, и воздушные.

– Идите, Штайн, – обессиленно махнул рукой Донован. – Только не вздумайте ограничить прибытие людей из колоний. Портить отношения с колониями нам сейчас ни к чему. Эти хреновы демократы порвут нас на части.

Штайн вышел из кабинета президента. И пока шел по длинному коридору правительственного Высокого дома, размышлял о протоссах. Подумать было о чем. Но где факты их вторжения в жизнь Земной Федерации? И уж конечно, никогда раньше глава КГБ не замечал за президентом такой маниакальной одержимости. Надо же, как Донован уверовал во всевластие протоссов!

Земля.

Американский сектор. Санфорд, Флорида

Кэрри сидела на широкой кровати, занимавшей почти всю комнату этого захудалого мотеля, и смотрела по сетевизору последние известия. Манифестанты плотным кольцом окружили «Башню», как на кодовом языке военных назывался исследовательский центр близ Мостара. Увещевания президента не остановили демонстрантов. Доновану больше не доверяли.

Но Кэрри сейчас тревожило другое. То, что ей было ближе. К пяти часам должен был вернуться Алексей. Он обещал привезти с собой деблокатор, специальный прибор, который поможет ей вспомнить все произошедшее на Таре. И она этого боялась. После всех пыток в «SP» она боялась даже помыслить о новом вторжении в ее мозг. Но Алексей долго убеждал и настаивал на необходимости еще одной попытки и почти добился того, что она ему поверила.

И вот теперь она сидела на кровати в маленьком зачуханном номере мотеля, где они провели ночь, и ждала, когда объявится он – ее друг или мучитель. Она пыталась объяснить себе, как вышло, что между ними так быстро возникли близкие отношения. Никогда раньше ничего подобного с другими мужчинами у нее не было. Все произошло слишком быстро. И особенной радости от этой скорой близости она не ощутила.

А сегодня весь день она провела у сетевизора, наблюдая, как развиваются события, и жуя то чипсы, то попкорн и запивая все это и свои страхи пивом. Больше всего тревожила неизвестность. Вчера вечером она позвонила Джиму Рэйнору. Он не ответил. И Барт тоже, и Генри, и Крис. Это было странным. Они договаривались встретиться, как только выйдут из «SP». Каждые тридцать минут она проверяла почту. Но все они как в воду канули. Бросили ее одну. Кэрри подошла к окну. На многие километры вокруг простиралась выжженная солнцем пустыня и пыльная дорога, по которой на бешеной скорости проносились редкие автомобили. Стояла страшная жара, и кондиционер гудел на пределе своих возможностей, нагоняя в апартаменты лишь чуть более прохладный, чем на улице, воздух. Ей показалось, что на дороге появился мотоцикл. Она не ошиблась, это был «Харлей-Дэвидсон» Алексея. Он несся к мотелю. «Успокойся, девочка, – сказала себе Кэрри голосом своей матери, умершей три года назад. – Хуже, чем в «SP», тебе уже не будет». Но тревожное чувство не отпускало. Да и этот парень, Алексей, он такой необычный. Она не понимала его. Не понимала, любит или боится его. Или то и другое одновременно. И не понимала, как это у нее получается.

В дверь постучали. На пороге стоял пыльный Алексей в бежевой парадной рубашке и черных брюках. Под мышкой он держал какой-то футляр.

– Привет, дорогая! Я так спешил, – сказал он и, подойдя, обнял ее за плечи. – Ты не слишком соскучилась без меня? – Его взгляд скользнул по пустым банкам из-под пива и скомканным целлофановым упаковкам.

– Ты привез то, что хотел?

– Привез. Очень спешил. Ты, наверное, уже знаешь, как быстро развиваются события. – Алексей кивнул на сетевизор.

– Они окружили базу. Хотят покончить с зоргами.

– Я слышал, что правительство стягивает дополнительные силы. Боюсь, может пролиться кровь.

– Донован – свинья! Зачем ему эти зорги?! – воскликнула Кэрри.

– Он не понимает, что его игры могут кончиться плохо. Особенно когда неизвестно, у кого пси-эмиттер.

– Может, объяснишь, что это такое?

– Зорг – единый общественный организм. Его особи организованы в сообщество, как муравьи или пчелы. Каждый вид особей Зорга занят своим делом. Но всеми действиями особей управляет единый Разум. Еще никому не удавалось его увидеть. Существует теория, что он гнездится в коре захваченной планеты. Так это или нет, неизвестно. Мы только предполагаем это. Так вот, пси-эмиттер – это прибор, с помощью которого можно извлечь Мозг Зорга из коры планеты или, наоборот, внедрить его туда. Тем самым можно контролировать Мозг, а значит, и всю расу зоргов в целом.

– Но ведь это ужасно. Это смерть…

– Пси-эмиттер был похищен из Храма на Аиуре после посещения его землянами и мог попасть в руки человека, мечтающего о мировом господстве.

– На Аиуре? – спросила Кэрри. Название показалось ей смутно знакомым.

– Столице Протосса. Конахен не рассказывал вам о своей миссии?

– Нет, не помню.

– Ты даже не представляешь, как для нас важно, чтобы ты вспомнила об этом! – Алексей положил на стол среди пустых банок черный пластмассовый футляр.

– Меня столько мучили этим в «SP». Я боюсь… – умоляюще посмотрела на него Кэрри.

– Это совсем не то, дорогая. Тебе ничего не угрожает. Ты же знаешь, как я к тебе отношусь. – Алексей расстегнул застежки футляра.

Кэрри смотрела на машинку с проводами, стоящую на столе. Вид у нее был не особенно дружелюбный. Но отступать Кэрри не хотела – будь что будет.

– Давай быстрее покончим с этим, – твердо сказала она. – Мне лечь или сесть?

– Лучше пока сесть, а лечь позже, – улыбнулся Алексей и достал нечто похожее на крестовину из черных гибких пластин.

– Надень это на голову, Кэрри.

Она повиновалась. Полоски плотно стянули череп. На приборе выделялся цветной кристалл. Он сразу же затеплился мягким светом.

– Что это? – спросила Кэрри. Ее голова слегка закружилась.

– Не отвлекайся, дорогая. Сейчас я буду задавать тебе вопросы, а ты отвечай, что думаешь. Можно любую ерунду, что придет тебе в голову.

И все. Кэрри больше его не слышала. Прошлая реальность вдруг вспыхнула ярко и отчетливо. Она вновь ощутила себя на борту «Джаггернаута». И вновь это воспоминание, самое неприятное из тех, что заблудились в ее памяти. Кэрри поняла, что ее сознание все время избегало его, боясь уколоться об этот шип. И неудивительно, что всякий раз мозаика складывалась по-новому. Но теперь она была уверена, что наконец вспомнила все.

Перед самой высадкой поисковой группы на Тар ее вызвал начальник особого отдела КГБ майор Перси Чейз:

«Лейтенант Рэнд, вам поручается спецмиссия. Вместе с поисковой группой капитана Рэйнора вы должны высадиться на Таре. Скажу сразу – на Таре выживших нет. Вся поисковая шумиха затеяна только для отвода глаз. Ваша основная задача заключается в том, чтобы найти зоргов». – «Сладкий Перси», как его называли на флоте, растянул губы в улыбке:

– Я понимаю, лейтенант, что их там много и вы прихватите с собой парочку. Ценю ваш юмор. Но приказ строгий. Науке необходим генетический материал для исследований. В связи с этим, лейтенант Рэнд, приказываю вам найти, изъять и доставить на Землю биообразцы зоргов. Лучше их яйца. Мы уже сбросили аварийные радиомаяки в районе пещер, где был обнаружен кризалис. Похоже, что Улей именно там… Вы должны проследить, чтобы разведчики капитана Рэйнора любой ценой выполнили это задание. При малейшем неповиновении или отказе выполнить приказ немедленно ликвидируйте бунтовщиков и примите командование группой на себя. – Заметив в глазах Кэрри тень обуревавших ее чувств, Перси дал ей немного прийти в себя и продолжил: – Никто не должен знать об этой миссии. Это строго секретный приказ верховного командования. Сразу после того, как задание будет выполнено и биоматериалы будут у вас, ликвидируйте группу Рэйнора. Это несложно. В «Скаут» заложен заряд взрывчатки. Вот дистанционный взрыватель. Вас подберет другой модуль. Я знаю, что это ваше первое задание. Тем более оно почетно. Помните, лейтенант, это приказ Родины, а Родина умеет чтить и ценить своих героев. Вам все ясно? – Карие глаза «сладкого Перси» больше не смотрели на Кэрри с поволокой, они беспощадно буравили ее.

– Да! – Кэрри показалось, что она крикнула слишком громко. Но она должна была это сделать. Это был выход, эмоциональная разрядка. В следующую минуту она разрыдалась.

Вот, значит, за каким чертом они лазили в шахты. Не потому ли она так долго ничего не могла вспомнить, что стыдилась самой себе признаться, на грань какого риска поставила своих товарищей. И, может, протоссы тут ни при чем, а это ее сознание сыграло с ней такую шутку? Голос Алексея донесся откуда-то издалека:

– Почему ты все-таки не выполнила приказ?

– В Тарсонике нас атаковали зорги. «Скаут» был поврежден. Мы оказались в осаде. Связь с флотом сразу же прервалась.

– Кто вас спас?

– Храмовники. Они прилетели на Тар на «Эксельсиоре».

– Храмовники упоминали о пси-эмиттере?

– Они искали его, перевернули весь «Бриз-2».

– Нашли?

– Кажется, нет.

– Где «Белый Вихрь»?

– Его забрали храмовники. После того как подавили сопротивление десантников Конахена, «Белый Вихрь» сразу перенесли на «Эксельсиор», а пси-эмиттер искали еще долго.

– Они допрашивали генерала?

– Да, ему на голову надевали что-то подобное. – Кэрри тронула стянутое перекрестие у себя на голове.

– Что он сказал?

– Не знаю. Нас сразу удалили.

– Как глубоко сканировали его мозг?

– Не знаю.

– Ну хорошо. Пси-эмиттер – это такой блестящий металлический цилиндр. Ты его ни у кого не видела?

– Нет. Меня пустили на «Бриз-2», когда уже все было кончено. Экипаж корабля был полностью разоружен.

– В поведении генерала было что-то необычное?

– Не знаю, но ребята говорили, что во время штурма он неожиданно резко отдал приказ стрелять. Раньше за ним такого не наблюдалось.

– Очень интересно, Кэрри. Он оказал сопротивление, когда его захватили? Кто его задержал – протоссы или земляне?

– Зератул, с ним были Джим Рэйнор и Крис Орднер. Конахена схватили на складе между контейнеров. Выстрелить он не успел. Ребята рассказывали, что Зератул, как привидение, прыгнул на него сверху.

– Когда вам стерли память?

– Как только мы приблизились к Солнечной системе. Храмовники перевели нас на «Бриз-2», а затем стерли память.

– Как они это сделали?

– У них был какой-то прибор с широким белым лучом. Они посветили мне в глаза, и я все забыла.

– Тебе запомнилось что-нибудь необычное в поведении генерала Конахена с момента захвата судна до того момента, как вам стерли память?

– Он был сам не свой.

– Что это значит, Кэрри? Поясни, пожалуйста.

– Не в себе, дерганый какой-то. Десантники тоже удивлялись. Бормотал что-то о прародителях, третьей форме, вершине творчества. Бред какой-то. Потом вроде успокоился. Храмовники на него косились подозрительно, на допросы вызывали.

– Они что-нибудь говорили про генерала?

– Не знаю. Нас они в свои дела не посвящали.

– Храмовники сканировали судно?

– Похоже, да. Ходили с какими-то приборами сразу после того, как захватили «Бриз-2».

– С яйцами зоргов они что-нибудь делали?

– Это вообще был цирк. Позвали нас с Рэйнором, осветили каким-то лучом, а затем тем же прибором яйцо осветили. «Будете их родителями», – сказал тогда Зератул. Мы с Джимом так ничего и не поняли. Но ни генерала, ни кого другого из его команды к яйцу больше не подпускали.

– Ты помнишь, как вы приземлились?

– После того как нам стерли память, мы все уснули. Перед самой посадкой нас разбудила бортовая киберсистема. Правда, слишком поздно. Пилот не смог скорректировать курс. Посадка вышла очень жесткая. Один парень из экипажа «Бриз-2» сломал ногу.

– Спасибо, Кэрри, мне все ясно. Теперь ты этого не забудешь. Твоя память полностью разблокирована.

– А как же с ребятами? Им бы тоже неплохо все вспомнить.

– Думаю, о них уже позаботились, – загадочно улыбнулся Алексей. – Тебе надо отдохнуть. Сейчас я переключу прибор, и ты уснешь. Через пару часов мы увидимся снова.

Он тронул кристалл на приборе, и Кэрри тотчас провалилась в мягкий и пушистый сон. Сон был ее свободой и облегчением.

Алексей подождал, пока она заснет крепче, и осторожно снял с ее головы датчики. Она не проснулась. На листке бумаги он написал:

«Прости меня, Кэрри. Мы никогда больше не увидимся. Но то, что ты мне дала, бесценно.

Твой Алексей».

Он положил записку под пустую банку из-под пива и тихо вышел из комнаты. Крутая игра закручивалась вокруг пси-эмиттера. Кэрри действительно дала важную информацию, и он торопился переслать отчет обо всем консулу Протосса. Мощный мотор «Харлея» взревел на улице, но Кэрри этого не услышала.

Земля.

Европейский сектор. Исследовательский центр «Башня»

Это была ночь рождения. Считанные часы оставались до рождения младенцев. Почти весь научный персонал собрался в инкубаторе. Ждали. Генри Симпсон ходил важный и то и дело поглядывал на монитор, где отражались процессы белкового синтеза.

– Ну, Иван, скоро вылупятся твои первенцы!

– Еще часа полтора.

– Не важно. Главное, мы это сделали.

– Совсем как люди. Маленькие человечки, – сказала Сандра Харлоу, старший ассистент Симпсона.

– Да, мутации небольшие – десять – пятнадцать процентов. Удивительные существа, и совершенно непостижимо, как это произошло.

– У меня возникли кое-какие соображения на этот счет. Я подготовлю сообщение, – сказал Иван Стуков.

– Давай, подготовь, – согласился Симпсон. – У меня тоже есть соображения. У все остальных, надеюсь, тоже. Поэтому готовьте свои наброски к среде. Устроим небольшую конференцию.

– Посмотрим, кто еще вылупится и как поведут себя эти малыши, – скептически заметил пожилой профессор из Эссенского университета Хайнц Тендер.

– Генри, я все-таки не пойму, к чему весь этот театр абсурда? У нас тут человечки, пусть даже уродцы, а люди за стеной думают, что мы клонируем зоргов! Достаточно выйти и объяснить им это, – возмутился Иван.

– Иван у нас как всегда! Что ты объяснишь этой толпе, этому сброду? Да они порвут тебя на кусочки, они уже к этому приготовились! АГА всех их давно зазомбировала. Ты слышал их призывы?

Уже второй день под окнами «Башни» раздавались требования уничтожить центр вместе с вылупившимися гадами.

– Мы могли бы все объяснить людям… – стоял на своем Иван.

– Это не люди – толпа. А объясняться с толпой – дело политиков. Они заварили эту кашу, пусть они и расхлебывают. Наше дело – уведомить Плавича, дело Плавича – довести до руководства НАТО, тех – до президента… В общем, пусть пашет бюрократическая машина. А у нас тут свои делишки и свои детишки! – безапелляционно заявил Симпсон.

– Ой, кажется, начинается! – воскликнула Сандра.

– Да рано еще.

– Сами смотрите.

Генри подошел к монитору. Один из человечков заворочался и стал выталкиваться в более светлую сторону, где, как предполагал, был выход.

– Да, похоже на то. Ну-ка, давайте все по местам, бабки-повитухи!

Тут и второй братец пришел в движение и заворочался в искусственной утробе.

– Сейчас, подождите, малыши, – приговаривала Сандра, колдуя над пультом управления инкубатора.

Но малыши, похоже, ждать больше не хотели. Путаясь в пуповине и разных трубках, они упрямо ползли к прозрачному люку.

Иван подошел к витальным камерам и открыл люки.

– Отключаю раствор, – сообщил Генри. Воды, заполняющие камеры, ушли. На дне смешно брыкались два человеческих детеныша.

– Давайте доставать их, ребята.

Иван и Сандра подхватили новорожденных и достали из камер. Тут же отсоединили пуповину и трубки. Малыши, вдохнув воздуха, запищали.

– Совсем как люди, – сказала Сандра.

– Они и есть люди, только с небольшими отклонениями. Вот у этого средний палец слишком длинный и острый, и все. Больше ничего пока не вижу. – Иван внимательно осматривал младенца.

– А у твоего вообще все в норме. – Симпсон кивнул на малыша, которого держала Сандра.

– Мальчики! Как мы их назовем?

– Это уж пусть Иван думает. Он у нас родитель, – улыбнулся Генри.

– Да, такого еще не бывало. Удивительно, на что порой бывает способна природа, – философски заметил Хайнц.

Все чувствовали некоторую неловкость. Это, наверное, оттого, что событие, которого все они с таким нетерпением ждали, свершилось слишком уж буднично и прозаично. И еще никто на Земле не осознал его значимость. А между тем вокруг этих двух маленьких мальчиков закручивались в борьбе такие силы, что не только малышам, но даже их взрослым и ученым нянькам было невдомек, чем все это в конечном счете может закончиться. Малыши же, совершенно человеческие, попискивали и забавно дрыгали ручками и ножками.

Земля.

Африканский сектор. Весттаун

Конахену стало лучше. Он открыл глаза и увидел, что лежит в белой больничной палате в чистой постели. К нему тянулись трубки и провода от капельниц и приборов. Его правая рука была почти полностью покрыта гелевым сорбентом, заменяющим кожу.

«Здорово же я обгорел, – подумал генерал. – Интересно, куда меня запихали?» Одно было несомненно: сегодня ему значительно лучше. Если еще вчера сознание то меркло, то возвращалось, то сегодня оно вернулось полностью. Боли он пока тоже не чувствовал. Наверное, ввели сильное обезболивающее.

Он потрогал левой рукой Эрлиер. Медальон был на месте. Все это время, пока он был без сознания, его посещали какие-то странные то ли сны, то ли видения. Ему казалось, что он разделился. Один Конахен лежал безжизненным телом, когда его везли в Весттаун, другой же Конахен жил автономной жизнью: видел странные картинки в Эрлиере и даже отправил письмо электронной почтой. Это было настолько невероятно., что генерал сам отказывался в это поверить. Но ясно помнил, кому, какое и зачем послал письмо. После того как рядом с ним взорвалась бомба, его словно осенило. Он ясно увидел, у кого находится пси-эмиттер. У того парнишки с завода в Сарапуле. И как это он раньше не догадался? Все просто. Парень нашел в трюме пси-эмиттер и спрятал его. Генерал увидел эту картинку и все понял. Оставалось найти парнишку. С помощью глобальной Сети он сделал это. Написал Сергею Кудрявцеву письмо и попросил о встрече в Мостаре. Почему именно там? Так решила его душа или тот сгусток психической энергии, что поселился в нем после путешествия на Тар и который теперь почувствовал себя свободным. Генерал не знал, как это объяснить. Но то, что предпринял его альтер эго, второй Конахен, посчитал правильным. Раз в Мостаре собираются клонировать зоргов, значит, он должен быть там. Он сам заварил эту кашу, поднял людей и должен быть вместе с ними. Там встретится с Сергеем и решит, что делать дальше. В том, что Сергей появится в Мостаре, Конахен не сомневался.

Так говорила его душа, а ей, как показали прошедшие дни, можно верить. Все было сделано правильно. Теперь надо было встать на ноги. Конахен дотянулся до кнопки дежурного вызова. Где-то в коридоре прозвучал звонок, но в дверях появилась не дежурная медсестра, а негр в форме местной полиции.

– Доброе утро, сэр! Мы так волновались за вас, – произнес негр голосом лейтенанта Трипа. Конахен рассмеялся:

– Что это с тобой, парень? Ты – негр?

– Вы тоже, сэр. Камуфляж, сэр. Новейшее достижение медицины – смена кожного пигмента.

Генерал вытащил руки из-под простыни. Так и есть, черные. А он думал, что обгорел при бомбардировке.

– Это так и останется?

– Если не делать повторных инъекций, пройдет через пару суток.

– Ну тогда ладно. Хороши же мы будем, если останемся черными.

– Нам надо скрываться, сэр.

– Нет, сынок, пора двигать в Мостар. Как там дела?

– Антигалактисты осадили базу. Про клонирование, естественно, ничего не слышно. Войска НАТО перекрыли границы БиГ, никого туда не пускают. Да и доктор говорит, что вам нельзя двигаться, – выпалил Трип.

– Плевать на доктора, мне уже лучше. Где мы находимся?

– В Весттауне, западное побережье Африки. В частной клинике доктора Вернона, друга доктора Бонго. Белено вам передать, что операция у вас прошла успешно и никаких осложнений на мозге не предвидится.

– Вот видишь, тем более пора двигать. Хаксли где?

– Отдыхает. Мы дежурим по очереди.

– Он тоже черный? – спросил генерал.

– Как смоль, сэр.

– Ну вы даете! – улыбнулся Конахен.

И как ни отговаривали его врачи, генерал все же настоял, чтобы к вечеру того же дня его погрузили на океанский эк-раноплан, направляющийся в хорватский Дубровник.

Земля.

Американский сектор. Санфорд, Флорида

Кэрри сидела, комкая в руках оставленную записку. Ей было больно. Ее предали. Это чувство унижения она часто испытывала в ответ на любую несправедливость и обиду. И поводов для этого с самого детства накопилось предостаточно…

Колония на Альбукерте, где она выросла, была не тем местом, куда устремлялись богатые туристы. Сюда переселялись те, кто не мог найти работу на Земле или в процветающих колониях. Таких людей с обжитых мест выталкивали вежливо, но настойчиво. И, отчаявшись найти какой-либо выход из положения, они летели на Альбукерт. Жизнь на поверхности планеты была невозможна, и колонистов ждали жилища, похороненные глубоко в недрах этой богатой полезными ископаемыми планеты. Подземные выработки, будто прорытые червями ходы, пронизывали внутренности этой планеты. Мир духоты и вечной ночи.

«Шахты Альбукерта – каждый станет богаче!» – крикливый лозунг встречал переселенцев на космодроме.

На поверхности ледяная пустыня (минус 120 по Цельсию и ниже). И переселенцы, с испугом обозрев каменные глыбы, покрытые шапками метанового льда и снега, спешили в лифт, уносящий их в недра этой негостеприимной планеты.

Кэрри родилась на Альбукерте и до десяти лет ни разу не бывала на поверхности. Ее детство прошло в маленьком шахтерском городке, обитатели которого были заняты добычей редкоземельных металлов. И она прекрасно знала, что, вопреки зазывным плакатам, здесь никто богаче не становился. Если человек попадал в шахты Альбукерта, он уже никогда больше не возвращался в МИР. Она всегда завороженно и с каким-то особенным чувством невообразимого счастья произносила это слово – МИР. Это было нечто прекрасное и возвышенное. Там было голубое небо, сияло солнце, текли реки и плескались теплые моря, в которых можно было купаться. Но все это было лишь в сетевизоре и на картинках. Они были мудрыми – дети Альбукерта – и знали, что их родителям уже никогда не выбраться на поверхность.

Под сводами огромной пещеры, где расположился их городок Хитчтаун, названный так в честь президента, при котором был открыт Альбукерт, сияло искусственное плазменное солнце. Оно светило всегда – и днем, и ночью. Все жили по часам и, когда приходило время спать, плотно закрывали жалюзи на окнах в квартирах, оборудованных в пещерах бывших штолен и горных выработок. Да и «домов» с вырубленными в скалах квартирами насчитывалось здесь не больше десятка. Между этими домами-скалами вилась железная дорога, перевозящая руду к лифту, да несколько пешеходных дорожек. Но несмотря на яркий свет искусственного солнца, который, согласно заключению экспертов, был полностью идентичен натуральному, растения в Хитчтауне не росли. Те несколько жалких уродцев, высаженных возле центральной башни, где на разных этажах располагалось горное управление, мэрия и несколько магазинов, назвать деревьями язык не поворачивался. В счет они не шли. Но люди скучали по зелени и, у кого еще находились на это силы, выращивали растения у себя дома. Благо «квартиры» можно было практически неограниченно углублять внутрь горных выработок. Но вся проблема состояла в плодородной почве. Ее на Альбукерте, планете, начисто лишенной органической жизни, не было. Почву доставляли с других планет Федерации, и обходилась она на вес золота. Вот и в семье родителей Кэрри – Моргана и Элизабет Рэнд – было лишь два цветочка. Это была роза и еще какое-то пышное вьющееся растение, названия которого Кэрри не помнила. В школе дети богатых хвастались, что у них дома много цветов и даже пальмы. Кэрри не слишком верила им, но убедиться, так это или нет, не могла. В богатые дома ее не пускали. Поэтому единственной ее гордостью была роза, за которой они с мамой ухаживали очень бережно.

Все в ее жизни изменил случай. Однажды отец решил расширить их квартиру-пещеру, сделать ее чуть просторнее. Для этого надо было пробить тонкую переборку в породе и выйти в следующую полость. И в воскресенье в свободное от работы время отец притащил домой пару роботов и все необходимое оборудование. Это было ужасно: шум, треск и пыль столбом. Мама пыталась что-то кричать, но ничего не было слышно, она разевала рот беззвучно, как рыба. Отец Кэрри, человек спокойный и покладистый, только улыбался. Наконец к вечеру все было кончено. Дыра пробита, и к их гостиной присоединилась довольно просторная пещера. Прихватив фонарики, они двинулись осматривать свои новые владения.

– Подведем термальные воды, освещение, и все будет отлично. Смотрите, как стало просторно! – радостно улыбался Морган Рэнд.

Десять лет они теснились в двухкомнатной пещере. Кэрри подрастала, и отец таким образом захотел обеспечить ее своей комнатой.

И хотя каждый из них гнал мысль, что им навсегда придется остаться на Альбукерте, – денег, что зарабатывал отец, едва хватало на жизнь. В подземной колонии все было очень дорого. И возможность вырваться в более благодатные миры с каждым годом представлялась все более призрачной.

– Ну, лисенок, приберемся тут, и будет у тебя своя комната. – Отец очень гордился, что мог хоть что-то сделать для дочери. За аренду роботов, строительные материалы, проекты и согласования он заплатил немало.

Кэрри, десятилетняя тогда девочка, шла вдоль шершавых стен своей новой комнаты и вела по ним пальцем. Детская получилась просторная: пятнадцать метров в длину и девять в ширину.

– Ну, дочка, есть где развернуться?

– Да, папа, спасибо.

– Завтра начнем тут все приводить в порядок, ставить панели, а теперь пойдемте посмотрим, что нового в мире творится. – Сетевизор на Альбукерте был едва ли не единственным развлечением.

– Можно я еще тут побуду, папа?

– Конечно, милая. Делай, что хочешь. Теперь это твоя комната.

– Спасибо.

Кэрри продолжала осматривать свои новые владения. Стены шершавые, порода лежит пластами: то светлая, то более темная. На полу осколки камней. Кэрри представила: вот здесь поставит свой стол, здесь кроватку, тут будут сидеть куклы, а здесь лежать огромный тигр. Ее друг – Тигра. «Надо попросить папу, чтобы повесил лампы по всем углам. Если их включить все вместе, будет намного веселее», – думала Кэрри. Она подошла к дальней стене комнаты. Здесь роботы-проходчики закончили работу. На стене были видны следы от их инструментов: острые зазубрины и сколы. Кэрри скользнула фонариком по стене, и ей вдруг показалось, что в луче что-то сверкнуло.

Это были мелкие вкрапления каких-то блестящих кристаллов. Кэрри подняла острый обломок камня и стала выковыривать их из стены. Но ничего не получалось. Камни сидели прочно. Но грунт под камнями на один пласт ниже был мягкий и крошился очень легко. Это было похоже… На почву! На плодородную почву, которую привозили с других планет и в которую люди Альбукерта высаживали свои домашние растения.

Кэрри не могла в это поверить. Их планета была просто безжизненным камнем, скалой, небрежно брошенной в космос Создателем. Девочка осторожно взяла в руку выкрошенную породу. Она была мягкая и черная.

«Никому об этом не скажу, – думала Кэрри. – Попробую посадить в нее розу, и тогда посмотрим». Она нагребла почву в банку и в тот же день, обильно полив, посадила туда отросток. Каково же было ее удивление, когда через несколько дней она обнаружила, что отросток принялся. Целую неделю Кэрри ходила гордая и счастливая и улыбалась всем загадочной улыбкой. Мама ничего не могла понять, но Кэрри не спешила раскрывать свои секреты. Более того, она взяла еще одну банку и посадила туда еще один отросток, а затем еще один и еще. Все они принялись и вскоре зацвели. Отец целый месяц не мог собрать денег на полное благоустройство их новой комнаты, и Кэрри, установив там светильники, устроила цветник.

Все открылось через месяц. Родители вошли в комнату Кэрри и увидели там десять цветущих розовых кустов. Это было настоящее чудо. Отец не мог поверить своим глазам. Он взял образцы почвы и унес в лабораторию. Подтвердилось– чистейшая органика. Кэрри взяла с родителей слово молчать обо всем. А сама стала потихонечку выносить свои цветы на продажу на маленький пятачок возле мэрии. Цветы шли нарасхват. Все удивлялись. Один чудак даже не поверил, что они настоящие, провел исследование, но все подтвердилось. Кэрри стала меньше внимания уделять учебе, все больше времени проводила в торговых рядах. Это был неплохой бизнес. И после того как дальнюю стенку раскопали еще глубже, комната Кэрри превратилась в настоящую цветочную оранжерею.

Там оказался целый пласт плодородной почвы. Дела шли все лучше и лучше, и семья уже стала подумывать о том, чтобы им убраться с Альбукерта, когда вдруг неожиданно на пороге их квартиры появилась правительственная комиссия.

– Это частное владение и охраняется законом, – заявил отец.

– Мистер Рэнд, у нас ордер на обыск в вашем домовладении. У нас есть сведения, что в вашем жилище обнаружено аномальное месторождение. Согласно федеральному закону мы имеем на это право. – Они пришли с оружием и привели с собой трех роботов.

Это был конец их спокойной жизни. Федеральный суд Альбукерта вынес решение об изъятии у них квартиры. Их переселили в новую необустроенную пещеру, а выплаченной компенсации едва хватило на то, чтобы подвести туда тепло, воду и электричество. Это уже потом поднялся шум, что на Альбукерте обнаружены реликтовые микроорганизмы, превращающие скальную породу в почву. Предполагали даже, что раньше на этой планете была жизнь.

Но не это привлекло внимание властей к их пещере, а те мелкие кристаллы, которым Кэрри не придала значение. Это были селикиниды. Чрезвычайно редко встречающиеся в разведанных мирах кристаллы, используемые для создания сверхмощных стратегических лазеров. Мелкие их вкрапления были обнаружены в почве цветов, проданных Кэрри. И тогда власти вынесли свой приговор.

Семье Рэнд после этого пришлось не сладко. Маленький бизнес Кэрри был свернут. Большая часть саженцев в новой пещере погибла. И неизвестно, что с ними со всеми было бы дальше, если бы ученые не заинтересовались открытием плодородного слоя на Альбукерте и сюда не слетелись известные биологи со всей Федерации. Так случилось, что семью Рэнд показали по Всемирной Сети. И тогда правительство Федерации решило сделать широкий жест. Кэрри выдали специальный сертификат на обучение в колледже по специальной программе для бедных семей. Потом были спецкурсы КГБ, космические тренировки и, наконец, ее первое задание – миссия на Тар. Родители умерли три года назад. Они так и не смогли вырваться с Альбукерта. Отец попал в аварию на шахте, а после этого вскоре умерла и мама. И Кэрри, проходящую тогда спецкурс на Эпсилоне-5, даже не пустили на ее похороны.

Кэрри заплакала. Слезы упали на клочок бумаги, оставленный Алексеем. Она вновь чувствовала себя обманутой маленькой девочкой, у которой безжалостно погубили ее розы. Ее обманули. Она мечтала о Земле, и вот чем обернулись ее ожидания.

Слезы не спрашивали ее, заливали глаза. Она ничего не видела и не слышала. Не хотела больше видеть и слышать этот безжалостный и жестокий мир.

«… Спецагент КГБ погиб сегодня в автокатастрофе. Это был блестящий, подающий большие надежды молодой офицер. Все, кто знал Алексея Варламова, запомнят его…»

До Кэрри не сразу дошло это сообщение. Она подняла глаза на большой экран, висящий на стене. На шоссе под громадным грузовиком лежал, поблескивая никелированными боками, хорошо знакомый ей «Харлей-Дэвидсон». А в правом верхнем углу экрана застыла фотография Алексея Варламова в полной парадной форме майора Комитета галактической безопасности. Как он ни спешил сегодня, но так и не успел отправить запись с показаниями Кэрри Рэнд ни консулу Протосса Ксирону, ни своему непосредственному начальнику полковнику Слиману.

Земля.

Европейский сектор. «Башня»

Фуры должны прибыть сегодня ночью. Это Энрике знал точно. В фурах должно быть оружие. Больше шутить он не намеревался. Если не удастся поднять народ, вся эта затея с блокадой центра окажется шутовским балаганом. БиГ была нафарширована оружием, скопившимся здесь за два столетия. Оставалось только свистнуть товарищам из Сербской освободительной армии, что Энрике и сделал. Он вышел из палатки, где провел последние два дня. Лагерь почти успокоился, сморенный тишиной ночи и обильно выпитым пивом. Кое-где еще горели бивачные костры и слышались смех и песни. Энрике посмотрел на часы. Без десяти час. Значит, скоро. И действительно, через пятнадцать минут на дороге показались четыре больших трейлера. Объезжать натовские заставы им не потребовалось, то, что было нужно, уже давно лежало в схронах СОА поблизости.

Трухильо был готов к бою. Сегодня он поведет за собой людей. Здесь будут их казармы Монкада. О поражении Энрике не думал. Поражения не будет. Они умрут, но победят. И после того как захватят базу, кресло под Донованом зашатается. Движение антигалактистов прокатится по Земле, как снежный ком. К повстанцам присоединятся колонии, испытывающие постоянный гнет метрополии, дело сдвинется с мертвой точки и пойдет веселее. В конечном счете в этом и состояла цель АГА. Терпеть властвующий режим люди не хотели. Им надоело безропотно обслуживать интересы всемогущих трансгалактических монополий. Старому мировому порядку пришел конец. Нужно лишь подтолкнуть эту лавину. Антигалактисты выступят авангардом в борьбе униженных и угнетенных масс всего мира. Они скажут боевое и решительное НЕТ этому прогнившему империалистическому режиму. Предстояли тяжелые сражения и великие жертвы. Но Энрике понимал всю важность момента и роль, отведенную ему историей. Он поведет человечество к новой жизни. В этом было его предназначение. И вслед за легендарным революционером прошлого он любил повторять крылатую фразу: «Historia me absolvera». (История меня оправдает (Ф. Кастро).)

– Все в порядке, команданте. – К вождю приблизился товарищ Рауль Анварес. – Оружие прибыло. Пора будить людей.

– Только незаметно, чтобы натовцы ничего не заподозрили.

– Отгоним грузовики в поле и там будем раздавать оружие.

– Действуйте.

Еще вчера все были разбиты на подразделения. И сейчас в штабной палатке собрались командиры батальонов и специализированных боевых групп. Энрике водил указкой по карте:

– Наше главное преимущество во внезапности. Сигнал к бою – через час. К этому времени вы все должны быть на исходных позициях. Подойдите как можно ближе к базе. По сигналу в бой вступают батальоны с первого по восьмой. Они атакуют с флангов: вот здесь и здесь. – Энрике указал на красные стрелки. – Тем самым они отвлекают на себя все силы противника. Основной удар в центре нанесут батальоны с восьмого по двадцатый. Четыре батальона составят боевое охранение. Их задача перекрыть дорогу, чтобы не допустить подхода натовских подкреплений. Здесь нам помогут бойцы СОА. Еще четыре батальона – мой резерв. В решающий момент они будут готовы ударить с тыла. Боевым группам ракетчиков– сразу подавить башни и бронетанковые цели. Первый залп – управляемыми ракетами.

– Вы уже подготовили ракетчиков? – обратился Трухильо к сербскому командиру Горану Джукановичу.

– Вчера провели дополнительный инструктаж. Но люди опытные – бывшие военные и партизаны.

– Вот и хорошо. Главное – быстрота, натиск и внезапность. У нас в четыре раза больше сил, чем на базе. Запомните: надо захватить базу до того, как сюда прилетят бомбардировщики. Времени на весь бой у нас около двадцати минут. За это время мы должны укрыться в строениях базы. Пусть они бомбят своих.

– Для взятия центра огневой мощи вполне достаточно: шестьдесят установок управляемых ракет, триста гирореактив-ных ручных гранатометов большого калибра, тридцать 100-миллиметровых минометов с термобарическими зарядами, 70 переносных зенитно-ракетных комплексов, десять тысяч единиц автоматического стрелкового оружия. Но для полномасштабного выступления этого мало, – доложил Джуканович, в прошлом начальник штаба СОА.

– Ничего, нам главное захватить базу. Этим мы заявим о себе как о серьезной силе. В бой пойдут только мужчины и только самые крепкие. Командовать будут командиры СОА. Остальным отойти и встать живым кольцом по периметру. Их задача – не допустить, чтобы натовцы подтянули сюда войска, – приказал Энрике.

Командиры, стараясь сохранять тишину, ходили по палаткам и поднимали людей. И хотя еще накануне все были приписаны к боевым подразделениям, в лагере поднялось волнение. Никто до конца не верил, что руководство АГА решится на вооруженное выступление. И вот посреди ночи, словно потревоженный муравейник, лагерь пришел в движение. Кто-то постарался незаметно улизнуть, но большинство подходило к грузовикам, получало оружие и уступало место своим товарищам. Часть антигалактистов построилась в колонну и двинулась по дороге к Мостару, чтобы перекрыть выдвижение подкреплений правительственных войск к осажденной базе. Оставшиеся в лагере, в основном молодые крепкие мужчины, получив оружие, следовали указаниям командиров и занимали места на боевых позициях. Но как ни старались антигалактисты соблюдать маскировку и тишину, их приготовления не остались незамеченными. На базе подняли тревогу. В эфир полетели тревожные сообщения. Шпионы испуганно бормотали в свои мобильники – доносили о готовящемся штурме. Эти тревожные известия застали штаб-квартиру НАТО врасплох. Там не ожидали ничего подобного. И не потому, что антигалактисты умели тщательно скрывать свои планы или агентурная работа велась среди них недостаточно интенсивно (все структуры АГА были пронизаны шпионской сетью), просто Трухильо был слишком порывист и непредсказуем в своих решениях. Сигнал к вооруженному выступлению он дал только накануне вечером.

В натовских штабах царила неразбериха. Генералу Пауэллу, командующему войсками НАТО в Европе, срочно приказали выдвинуть контингент НАТО из Косово. Но не тут-то было: казармы НАТО блокировали бойцы СОА. Оставалось только одно – нанести ракетно-бомбовый удар по повстанцам. Но это решение было в исключительной компетенции президента Земной Федерации Донована. Ранним утром разбудили главу КГБ Гельмута Штайна. Штайн ничего не мог сообразить, настолько это казалось невероятным.

– Антигалактисты начали штурм «Башни». – В телефонной трубке звучал испуганный голос начальника европейского отдела безопасности Гарри Моргана.

– Что? Еще раз и помедленнее. – Штайн понемногу приходил в себя.

– Они вооружены. Нам докладывают с базы и агенты. У них гранатометы, ракетные установки, стрелковое оружие.

– Немедленно выдвинуть войска из Мостара.

– Невозможно, сэр. Места расположения блокированы. Антигалактисты выступили совместно с СОА.

– Черт! Надо будить президента.

Штайн медленно опустился на смятую кровать. Никто и предположить не мог, что вся эта тусовка с палатками, плакатами, банками пива и орущими рок-группами вдруг ощетинится оружием.

Около двух часов ночи бойцы сопротивления заняли исходные позиции вокруг базы. На базе тоже все пришло в движение, солдаты десантного батальона готовились к началу штурма. На некоторое время установилось затишье, и в это время в небе над позициями антигалактистов появился голубой флаер. Он ничем не напоминал боевую машину, поэтому все с интересом наблюдали, как он описал круг и пошел на снижение. Погасив скорость, флаер совершил вертикальную посадку.

Дверь пассажирского отсека распахнулась, выдвинулся небольшой трап, и по нему сбежал человек с автоматом в пятнистой форме звездного десанта. Он подставил плечо, помогая спуститься другому военному. Бойцы антигалактического альянса бежали к приземлившемуся флаеру, когда из него показался опирающийся на плечи двух дюжих звездных десантников генерал Конахен. Кожа его еще не полностью утратила оливковый оттенок после инъекций, но тем не менее все его узнали. Генерал улыбался белозубой улыбкой, выглядящей эффектно на фоне его темной кожи.

– Это генерал Конахен! – воскликнул Трухильо и бросился к генералу.

– Вижу, что подоспел вовремя, – улыбнулся Конахен. – Все время боялся: вдруг без меня начнете!

– Генерал, мы так рады, что вы с нами! Сегодня нанесем решающий удар по империализму. Все готово, с минуты на минуты начнем.

– Сколько у вас сил?

– Около ста тысяч бойцов, – с гордостью ответил Трухильо.

– Значит, сто тысяч трупов. Сколько манифестантов покинули лагерь?

– Примерно двести тысяч. – Энрике был обескуражен выпадом генерала.

– Значит, еще двести тысяч трупов.

– Генерал, я вас не понимаю, – растерянно пробормотал Трухильо. – Люди полны отваги и решимости. Они готовы идти на смерть, чтобы не допустить на Землю эту заразу! А вы… С этим надо считаться!

– У меня радиоперехват переговоров командующего НАТО в европейском секторе генерала Пауэлла. Он получил приказ поднять авиацию, если начнется штурм.

– Мы готовы умереть, если понадобится!

– Ради чего, Энрике? Вы хотите уничтожить зоргов? Да после составления генома клетки зоргов уже скопированы в миллионах экземпляров! Они уже занесены в электронные базы данных, и воспроизвести их только дело техники.

– Но вы же сами говорили…

– Говорил. Мой план осуществился. Мы здесь, чтобы оказать давление на правительство и получить клонированных зоргов. Вот наше оружие будущего! Разве вы этого не понимаете, сеньор Трухильо?

… Накануне вечером, когда Сергей Кудрявцев прибыл в лагерь антигалактистов, ничего не предвещало ночной бури. Все было тихо и мирно. Сергея занесли в списки и приписали к группе.№ 209. Старшим в группе был высокий сухопарый серб по имени Мирослав. Он мельком поздоровался с Сергеем, спросил, откуда он, и отправился дальше по своим делам. Сергей пристроился к костерку, возле которого сидели люди из его группы. Всего было человек пятнадцать. Они пили пиво и пели песни. Оживление в лагере началось после часа ночи. Появился Мирослав и, окинув всех испытующим взглядом, попросил мужчин подняться и построиться в шеренгу.

– Что затевается, Мирослав? – спросили его.

– Потом скажу. Кто думает, что умеет обращаться с оружием, – шаг вперед.

Неожиданно для себя Сергей выступил вместе с другими. В институте он проходил курс на военной кафедре. Поэтому в общих чертах понимал, на что нужно нажать, чтобы оружие выстрелило.

– Так, парни… – протянул Мирослав, когда все построились. – Сегодня решительный день. Будем брать базу. Грузовики с оружием уже прибыли, поэтому всех, кто хочет и способен постоять за правое дело, прошу получить оружие. Насильно никого заставлять не будем, дело добровольное. Кто не хочет – шаг назад.

Все остались стоять в строю.

– Отлично, – сказал Мирослав. – Тогда нале-е-во! И бегом марш к грузовикам.

Сергею выдали базуку. Умеющих обращаться с гранатометами было не так много, и, когда оружейник узнал, что Сергей умеет стрелять из гранатомета, обрадовался!

– Бери, парень, эту штуковину. Автоматов все равно на всех не хватит

И Сергей с автоматическим гранатометом и большим ящиком с гранами побрел на позиции. К двум часам почти все подразделения были уже на своих местах. Четыре батальона вместе с колонной мирных демонстрантов, среди которых в основном остались женщины и дети, вышли к Мостару. На базе всполошились в половине третьего ночи. Взлетели осветительные ракеты, завыла сирена, лучи прожекторов лихорадочно зашарили по земле. Маленькие фигурки солдат забегали по базе, занимая места в укрытиях.

К Сергею подошел Мирослав:

– Твоя цель – вон тот танк. Видишь?

– Вижу.

Танк, уставившийся орудийным дулом в сторону манифестантов, стоял в ста метрах, сразу за воротами на базу. Несколько минут назад в него заскочили танкисты,

– Давай очередью. Надо сразу подавить танки и башни.

– Понял, – ответил Сергей, глубоко сомневаясь, получится ли у него попасть хотя бы в слона с двух метров. Пока вся эта война не воспринималась всерьез, словно игра «Зарница».

Позади него примостились два новобранца с автоматами.

– Давайте-ка в стороны, парни, – строго указал им Сергей.

– А чего? – недоуменно вытаращились те.

– Реактивная струя. Попадете под нее.

– А-а… – парни лениво поднялись и перешли на другое место.

«Так-то лучше», – подумал Сергей. Нелегко было понять, на что рассчитывали вожди антигалактистов с такими вояками. Пока было спокойно, Сергей решил еще раз просмотреть почту на палмкоме и тут же наткнулся на новое сообщение:

«Сергей, мы под Мостаром в лагере антигалактистов. Включи маяк, когда прибудешь, чтобы мы могли найти тебя.

Андрей Сомов».

Сообщение было отправлено полчаса назад.

«Да, парни, вы выбрали удачное место для свиданий», – подумал Сергей, включая вмонтированный в палмком радиомаяк, код к которому он заранее сообщил Сомову.

Земля

Американский сектор Правительственный Хай Хаус

Штайн только что доложил президенту обстановку. Единственным выходом он видел бомбардировку Мостарского исследовательского центра и попросил у президента санкцию на это.

Донован нервно крутил в руках ручку. Это случалось с ним не часто и только в минуту сильного душевного волнения.

– Сколько у них сил, Штайн? – спросил президент.

– Порядка трехсот тысяч.

– А сколько населения у нас в Федерации?

– Вместе с колониями, по последним данным, свыше сорока миллиардов. – Штайн хорошо изучил повадки шефа. Обычная манера президента задавать вопросы должна была подвести собеседника к силлогизму с неизбежно следующим из него выводом. Видно, и на этот раз Донован хотел, чтобы его логическая конструкция в глазах главы ГБ выглядела убедительно.

– Не дай бог, если в руках повстанцев окажутся образцы Зорга. На одной чаше весов безопасность сорока миллиардов жителей Федерации, на другой – жизни трехсот тысяч мятежников. – Донован вопросительно смотрел на шефа.

– Как, по-вашему, эти триста тысяч – капля в море или нет?

Но и Штайн был не лыком шит:

– Господин президент, мятежники подошли вплотную к центру. Во время нанесения ракетно-бомбового удара могут быть жертвы среди научного персонала и военных. Требуется ваш прямой приказ на применение авиации.

– Я думал, вы умеете считать, Штайн. Сожалею, что разочаровался в вас. Вы совершенно не заботитесь о галактической безопасности. Сегодня зорги окажутся в руках мятежников, и тогда весь мир погрузится в ад.

Штайн знал, куда клонит президент. Но ему совершенно не хотелось одному нести ответственность за последствия этой акции.

– В соответствии с законом вы как главнокомандующий должны дать санкцию на применение военной силы в крупном масштабе. Все равно решать вам, господин президент.

– Так, значит, вы понимаете интересы галактической безопасности? Хорошо, на ближайшем же Совете Безопасности придется поставить вопрос о вашей компетентности. А теперь делайте то, что считаете нужным.

– Бомбардировщики ждут только приказа на взлет, – не отставал Штайн.

Донован возвел на него усталые глаза:

– Если вы наконец осознали всю глубину опасности, грозящей Земной Федерации, и считаете себя патриотом, то, думаю, вы сумеете принять правильное и ответственное решение.

– Только после вашей санкции, – упирался шеф КГБ.

– Значит, если ее не последует, вы позволите мятежникам захватить «Башню»?

– Нет, – вынужден был признаться Штайн.

– Ну хоть что-то вы поняли. Когда закончите, не забудьте доложить мне о результатах проведенной вами акции. И я буду знать, что хоть в чем-то на вас можно положиться. – Президент поднялся со своего кресла и, даже не взглянув на Штайна, вышел в соседнюю с кабинетом комнату отдыха.

Земля.

Европейский сектор. Мостарский исследовательский центр

Джон Трип торопился. Развернуть станцию космической связи по армейским нормативам он должен был за одну минуту. Но сейчас речь шла о жизни тысяч людей, и он уложился в пятьдесят секунд. Взмыленный, он предстал перед генералом:

– Все готово, сэр!

– Хорошо, Трип. Все каналы задействованы?

– Да, в том числе и громкоговорители.

– Отлично. Нужно, чтобы нас слышали на базе.

Счет шел на минуты. Только что антигалактистам выдвинули ультиматум. С авиабаз в Италии, Германии, Чехии и Греции были готовы стартовать бомбардировщики. Ответное слово было за генералом Конахеном. В штабной палатке возле станции связи собралось все руководство альянса. Все напряженно ожидали, что ответит генерал на угрозу властей.

Конахен не стал суетиться. Не спеша прикрепил микрофон на отворот камуфляжной куртки, поправил военное кепи и только затем уставился в глазок передающей камеры.

– Здравствуйте, друзья! Мое последнее радиообрашение запомнится мне надолго, – тоном усталой телезвезды произнес генерал и слегка сдвинул кепи, так чтобы ни у кого не возникло сомнений в том, что на голове у него бинтовая повязка.

– Однако обстоятельства вынуждают меня повторно обратиться ко всем вам, жители Земли и колонии, с предупреждением о надвигающейся угрозе.

Президент Донован хочет выглядеть человеком твердым и слов на ветер бросать не собирается. Мне дали десять минут, чтобы я остановил насилие. Я тоже не хочу, чтобы пролилась чья-либо кровь. Возможно, вы видите меня и тех людей, что меня окружают, в последний раз. Бомбардировщики уже подняты в воздух и направляются сюда. Так что, поверьте, я говорю искренне: я не хочу насилия. Это не я привел вооруженных людей сюда. Выступая перед вами в прошлый раз, я ни разу не призвал вас к оружию. Я просто изложил факты, ставшие мне известными. Последующие события лишь подтвердили мою правоту. Да, правящая клика клонировала зоргов, и сейчас они находятся на территории Мостарского исследовательского центра. Правда и то, что вооруженные силы антигалактистов осадили эту базу. У нас есть оружие и все необходимое, чтобы уничтожить зоргов вместе с исследовательским центром. Но я думаю, что еще раньше сделает это президент Донован. Таким образом, мы и противостоящая нам сторона у него в заложниках.

Я обращаюсь к ученым и военным в «Башне». И мы, и вы в этих обстоятельствах заложники, а значит, должны сообща найти выход из этого тупика. Дело обстоит просто: либо мы начинаем штурм, и тогда бомбят всех нас, либо вы отдаете нам клонированных зоргов и мы уходим.

Поймите, друзья, правящая верхушка страстно желает заполучить этих тварей. Зорги – это абсолютное оружие, могущее противостоять любой угрозе как на Земле, так и со стороны высокоразвитой цивилизации протоссов. И ради укрепления своей власти и маниакальной идеи достижения мирового господства эти люди не остановятся ни перед чем. Они готовы ввергнуть все человечество в звездные войны.

Неужели вы, друзья мои, военные и ученые, не понимаете этого?

Времени больше нет. Через пять минут мы начинаем штурм. В этом случае шансов остаться в живых нет ни у кого. Мы все равно добьемся поставленной цели и даже ценой собственной жизни уничтожим зоргов так же, как сделали это на Таре. Но, если объединимся, мы сможем выжить. Мы вместе поднимем флаг борьбы против безрассудных империалистических замыслов правительства. Решайтесь, друзья мои! Отсчет времени начался!

Передача прекратилась. Все застыли в напряженном ожидании. Генерал встал со своего места и, прихватив короткоствольный автомат, вышел из штабной палатки.

– Генри, ты слышал? – спросил Иван Стуков. – Мне кажется, он сказал правду. Нас будут бомбить.

– Только не надо паники. Сейчас пойду позвоню Плавичу, – заверил Симпсон, но в его взгляде растерянности было больше, чем бы ему хотелось показать.

– И что он тебе скажет? Они сделают все, чтобы зорги не оказались в руках повстанцев. Мы в заложниках, Генри, как и эти малыши. – Иван кивнул на кроватки, в которых мирно посапывали клоны.

– Думаю, Иван прав, – сказал Хайнц. – Нас будут бомбить в любом случае – отдадим мы младенцев или нет.

– Вы разве не понимаете, что произойдет, если зорги окажутся в руках антигалактистов?

– А где тут зорги? – развел руками Хайнц.

– Нас не поймут!

– Мы покажем им малышей. Откуда бы в секретном научно-исследовательском центре взялось двое новорожденных детей? Кроме того, у одного из них мутации явно выражены. Пусть посмотрят на эти пальцы.

– Но мы ведь работаем на правительство!

– Работали, Генри, теперь уже работали, – убежденно произнес Иван. – Нужно решать все скорее. Конахен прав – нас попытаются уничтожить вместе с ююнами. И я всегда хотел спросить: ты действительно не понимаешь, для чего Доновану понадобились зорги?

– Чего вы от меня хотите? – чуть ли не взвыл Симпсон.

– Белый флаг, Генри. Так мы ликвидируем непосредственную угрозу, а потом подумаем, как справиться с другими проблемами, – сказал Хайнц Тендер.

– Комендант никогда на это не пойдет. Кроме того, у нас остались генетические материалы зоргов. Вдруг при следующем клонировании они проявят себя?

– Биоматериалы необходимо спрятать. В них содержатся участки исходного генома. Вдруг когда-нибудь удастся восстановить всю цепочку… А комендант такой же человек, как и все остальные. Ему тоже жить хочется.

– Не знаю, друзья, – в замешательстве промолвил Симпсон. – Я все-таки переговорю с Плавичем.

– Только бы не было слишком поздно, – сказал Иван.

Конахен обходил позиции антигалактистов. Он надеялся разыскать Сергея, этого паренька с сарапульского «Тяжмаша». Он верил, что тот где-то здесь. Чувствовал это. После ранения и операции на мозге в нем что-то перевернулось. Чувства обострились до предела. Порой Конахену казалось, что он может покидать собственное тело и перемещаться на тысячи миль от места своего физического нахождения. Впервые это случилось с ним в реанимации. В этом случае ему даже Эрлиер не понадобился. Он сразу и непосредственно понял все. Понял, что пси-эмиттер у того парня с завода в Сарапуле и что с помощью пси-эмиттера можно контролировать Мозг Зорга. Странно, почему об этом он не догадался на Таре? Но теперь ему стало ясно: довольно быть марионеткой в чужих руках. Пора начинать собственную игру. Храмовники зря старались, их блокировка пропала полностью. А ведь еще пару недель назад он и в самом деле готов был поверить, что ищет в Сарапуле свою любимую зажигалку.

Время отсчитывало последние секунды. Высотное здание главного корпуса исследовательского центра было погружено в темноту. Ответа от осажденных генерал так и не дождался. Пора начинать. Иначе будет поздно.

Конахен подошел к расположению дивизиона управляемых ракет. Установки стояли на массивных треногах. Возле них в ожидании застыли опытные ракетчики, бойцы СОА. Наводчики приникли к дисплеям теленаведения. Цели были определены, задачи поставлены. Все было готово к штурму.

– Стрелять дивизиону! Цель – доты и бронетехника, – скомандовал генерал. – Залпо-о-м огонь!

Его приказ прозвучал в шлемофонах бойцов, и первые ракетные трассы прочертили ночную тьму.

В тысяче метров от позиций ракетных установок лежал на земле Сергей Кудрявцев. «Его танк» был в перекрестье прицела. Как только первые огненные хвосты управляемых ракет прочертили ночное небо, сербский командир Мирослав отдал команду:

– Огонь!

Сергей нажал на спуск. Гранатомет дернулся в руках. Сергей не ожидал от себя такой поразительной меткости. Очередь из пяти гиро-реактивных снарядов накрыла натовский танк. Танк потонул в череде ослепительных вспышек, а через пару секунд разлетелся огненным фейерверком. С вышек, окружающих «Башню», и возведенных дотов ударили пулеметы. Забухали танковые и реактивные орудия. То тут, то там вспыхивали огненные бутоны взрывов. Парней левее Сергея разнесло взрывом. Он плотнее вжался в землю. Над головой свистели осколки снарядов и пули.

– Генерал, вы начали раньше! – возмутился подошедший Трухильо. Воинственно у Энрике торчали только усы из-под низко надвинутого шлема. Его дорогой серебристый костюм был немилосердно измят бронежилетом и солдатской разгрузкой.

– Донован не будет ждать. Надо ворваться на базу до того, как ее размесят бомбардировщики. – Конахен не отрывался от инфракрасного бинокля.

– Дивизион, слушай мою команду! Цель номер один: дот у ворот. Залпом огонь!

Батарея реактивных установок дала второй залп. Бетонированный бункер, стоящий на входе, потонул в море огня. Управляемые ракеты ложились точно в цель. Огонь из бункера прекратился. Путь к «Башне» был расчищен.

– Пехота, вперед! – отдал приказ Конахен.

– Давай, братушки, вперед! – как и другие командиры подразделений, Мирослав поднимал людей в атаку. Антигалактисты в своей массе были люди мирные. Еще вчера они беззаботно распивали пиво, курили травку и пели песни на этом импровизированном пикнике, и одна мысль о том, чтобы подняться с земли и шагнуть под трассирующие пулеметные очереди и разрывы снарядов, приводила их в панический трепет.

Но сзади шли ветераны СОА и пинками поднимали вчерашних манифестантов:

– Вперед! В атаку!

Человеческая лавина нарастала, и вот батальоны альянса, ревущие громкое «Ура!», дружно ринулись на штурм базы.

Все рвалось, разлеталось и крушилось вокруг. Сергей расстрелял ворота, затем боевого робота «Голиафа» и одним из первых ворвался на территорию центра. С вышек и дотов били пулеметы. Рядом вскрикивали и падали товарищи. Сергей бежал в толпе вместе со всеми, орал «Ура!» и палил из гранатомета. В шлеме звучали команды Мирослава и других командиров, но их уже никто не слышал. Все поддались общему бессознательному порыву и бежали одной человеческой массой, плохо управляемой и испуганной. Справа от центральной дороги Сергей заметил развороченную электрическую подстанцию и, перекатываясь по земле, рванулся к ней. Спрятавшись за свалкой бетонных блоков, он смог наконец перевести дыхание.

«Вот же влип как кур во щи. Приехал встретиться с человеком, интересующимся древними культурами, а угодил на войну», – думал Кудрявцев, перезаряжая гранатомет.

Он открыл крышку палмкома. Последнее послание от Сомова:

«Жди, мы идем к тебе».

И на том спасибо. Нашли место и время.

С вышек и дотов полосовали пулеметы. Грохали орудия танков. Дорога и поле перед центром были завалены трупами. Мирослав в наушниках шлема окликал своих бойцов.

– Это я, Кудрявцев. Я здесь, за подстанцией, – доложил Сергей.

– Держись, парень. Сейчас ракетчики подавят броне-башни, и начнем новую атаку.

– Давайте, – без энтузиазма откликнулся Сергей.

«Приключений тебе мало, авантюрист хренов!» – ругал он себя.

Ракетчики дали очередной залп. В воздух одновременно взмыла добрая сотня управляемых ракет, оставляя за собой светящиеся инверсионные следы. Пехота своими телами вскрыла огневые точки. Новые цели были нанесены на приборы управления огнем, и ракетчики нанесли сокрушительный удар. Сотня взрывов одновременно сотрясла окрестности. Сергей вжал голову в укрытие. Над ним просвистела шрапнель бетонных осколков. Огонь со стороны защитников базы заметно ослабел.

– Так, братушки! Сейчас еще один залп, и поднимаемся, – подбадривал в наушниках Мирослав.

Сергей бросил взгляд на палмком. Мигала зеленая лампочка радиомаяка.

«Посмотрим, товарищи ученые, как вы сунетесь в этот ад», – подумал Сергей. Ему вдруг стало весело. Он представил себе Сомова этаким солидным профессором с брюшком и как тот ползет сюда вместе со своей научной когортой. Следующий ракетный залп заставил Сергея вжаться в землю. И на этот раз ракетчики постарались на славу. Натовские танки и бронетранспортеры пылали яркими факелами. Башни были разрушены, огонь из дотов и строений научного центра стих почти повсеместно.

– Вперед, братушки! В атаку! – призвал Мирослав. Сергей поднялся одним из первых. Тот тут, то там из укрытий вылезали уцелевшие бойцы.

– Вперед на базу! Занимайте этажи! – командовал Мирослав.

Вот она база. Уже рядом. Сергей вскинул гранатомет и побежал, стреляя частыми одиночными выстрелами. Человек двадцать антигалактистов во главе с Мирославом ворвались в главный корпус исследовательского центра, пятнадцатиэтажную башню.

И в это время в небе появились штурмовики. Они обрушили тонны бомб и ракет на лагерь антигалактистов. Земля пылала адским пламенем. Фонтаны разрывов поднялись до небес. Кудрявцев подумал, что, похоже, из бегущих последними не уцелел никто. На месте лагеря поднялась сплошная стена огня и взорванной земли. Спаслись те, кто успел забежать на территорию базы. Здесь можно было укрыться в постройках и руинах.

Когда они оказались на первом этаже корпуса, Мирослав сориентировался быстро:

– Здесь должны быть подвалы. Давайте туда. Все бросились к шахтам лифта. Как и следовало ожидать, лифты не работали.

– Нашел! – крикнул кто-то. – Тут лестница на нижние этажи!

В этот момент самолеты сделали круг и пошли в атаку на базу. Это было совершенно неожиданно. На базу прорвались от силы триста человек антигалактистов, и при правильной обороне им бы никогда не захватить научный центр.

– Уходим вниз! – крикнул Мирослав. У дверей в подвалы возникло столпотворение.

– Закрыто! – Тяжелая бронированная дверь на нижние этажи была задраена наглухо.

– Эй, парень, давай сюда гранатометом! Сергей понял, что это его.

– Отойдите! Отойдите все! – закричал он. Перепуганные антигалактисты шарахнулись от дверей.

– Еще дальше! На пол! Рядом оказался Мирослав:

– Только стреляй не в дверь. Ее не прошибешь. Бей по стене рядом.

– Понял, – Сергей навел прицел на бетонную стену. – Огонь! – скомандовал он сам себе.

Короткая очередь гранатных разрывов ударила в стену. Стена выкрошилась, но устояла.

Огненный вал бомбардировки неумолимо приближался к базе.

– Стреляй еще!

Сергей вставил новую обойму и не отпускал гашетку, пока не опустошил магазин. Бетон разлетелся. В стене зияла метровая дыра с оскаленными зубьями железной арматуры. Гранат больше не было. Первые бомбы упали на территорию базы.

– По одному человеку вниз! Ты первый, – приказал Мирослав Сергею.

– Почему я?

– Попробуешь открыть дверь изнутри.

Сергей протиснулся в дыру. Тут и одному пролезть было нелегко. Бетон метровой толщины огрызался обломками арматуры в палец толщиной. Ободравшись о зазубрины, Сергей пролез в подвал. Впереди была темнота.

– Остановите это безумие! – орал Генри Симпсон в телефонную трубку генералу Плавичу. – Они уже здесь, сейчас начнут бомбить!

– Генри, я не могу… Это приказ Моргана. Забирайте клонов, все научные материалы и уходите на подземные этажи.

– Черта с два, генерал! – разозлился Симпсон. – Мы будем обороняться! Сейчас развернем КРУЗО. На секунду в трубке повисла тишина.

– Делайте, что считаете нужным, Генри, – упал голос генерала Плавича. – К сожалению, я ничем не могу вам помочь.

Повстанцы ворвались на территорию базы. Бой кипел на прилегающей территории и нижних этажах «Башни». В небе появились самолеты. Зайдя на предельно низких высотах, они обрушили ракетный залп на наступающих, а затем нанесли удар по главному зданию центра. Огненные смерчи пронеслись по коридорам «Башни».

Генри Симпсон ворвался в кабинет военного коменданта базы полковника Гейнца.

– Немедленно прекратите эту бойню! Вы что, не видите, что нас бомбят?!

– У меня приказ, – пробормотал растерянный полковник. Он и сам не понимал, что происходит.

– Вы сошли с ума, полковник! Нас уничтожат! Разве вы не видите, что они бьют по своим?! Прикажите прекратить огонь! У нас с мятежниками теперь одна цель – выжить!

Через минуту над «Башней» взвился белый флаг. Комендант приказал компьютерной системе развернуть КРУЗО – комплекс ракетно-лазерных установок залпового огня.

Все поле перед базой было перепахано взрывами мощных бомб. Уже вторая волна бомбардировщиков сбрасывала свой смертоносный груз на атакующих. Затем самолеты развернулись и выпустили ракеты по территории базы

– Быстрее, полковник! – поторапливал Симпсон. – Они не пощадят никого.

Из подземных шахт выдвинулись зенитные ракетные установки. На вершине «Башни» раскрылся купол, и по самолетам ударили лазерные пушки. Повстанцы тоже не сидели без дела, их не до конца разгромленный дивизион управляемых ракет нанес мощный удар по низколетящим целям. Натовцы не ожидали такого отпора. Двадцать самолетов огненными шарами врезались в землю.

– Уходим в подвал, – сказал Иван. – Сандра и вы, Хайнц, возьмите малышей, а я захвачу записи и диски с базами данных.

Они бросились к лифтам. Авианалет продолжался. Здание сотрясалось от взрывов. По лестничным пролетам летели куски бетона.

Эния – компьютерная система комплекса – приветливо распахнула двери лифта. «Башня» уходила под землю на два этажа.

– Надо бы предупредить Генри, – опомнился Хайнц. Он прижимал к себе одного из плачущих малышей.

– Эния предупредит, – сказал Иван. – Эния, если доктор Симпсон спросит, где мы, скажи на уровне 01.

– Хорошо, – ответила Эния приятным женским голосом.

Лифт загудел и тронулся вниз. На счетчике мелькали светящиеся номера этажей. Особенно мощный взрыв потряс здание. Слава богу, все обошлось. Они благополучно добрались до подземных уровней. Лифт распахнул двери на первом уровне. Расходящиеся звездой коридоры были тускло освещены. Где-то перебило кабель, и на каждый длинный коридор горело по две-три лампы.

– Давайте сюда, в лабораторию, – предложила Сандра. – Нам надо отсидеться.

– Не думаю, что это скоро кончится. Так или иначе, нам нельзя отдавать антигалактистам малышей и генный материал, – сказал Иван.

– Правительству, я думаю, тоже, – заметил Хайнц.

– Что же делать?

– Надо выбираться из комплекса, прятать малышей и все результаты исследований.

– Легко сказать! Вы слышите, что творится наверху? – спросила Сандра.

– Слышу, поэтому надо спешить. Когда все кончится, они начнут прочесывать этажи и подвалы… – сказал Хайнц.

– Мы можем забаррикадировать двери в подвал. Ты видел, какие там двери?

– Надолго это их не остановит. Я видел схему: можно уйти по вентиляционным шахтам, как только кончится бомбардировка.

Сандра остановилась возле дверей одной из подземных лабораторий.

– Это здесь, – указала она. – Здесь сетевые терминалы и оборудование связи.

– Это хорошо. Пора наконец узнать, что творится в мире, – сказал Хайнц.

– Вы их кормить-то думаете? – Сандра забрала малыша у Хайнца и достала бутылочку с питательной смесью. – Война войной, а малышам обед по расписанию.

– Эндрю, нам что, было плохо во Флориде? Или больше не нашлось места для встречи с этим парнем? – ворчал Барт Уилкинсон.

Астронавты лежали на дне глубокой воронки, вжимаясь в землю. Над головами со свистом проносились пули и осколки снарядов. Когда вчера вечером они прибыли сюда, лагерь ан-тигалактистов походил на большую тусовку любителей пива и рок-музыки. Никто не предполагал, чем это все это обернется.

– Нельзя допустить, чтобы пси-эмиттер и клоны попали в руки правительства или антигалактистов, – сказал Сомов.

– И что вы собираетесь делать? – спросил Рэйнор.

Совсем рядом взорвалась авиабомба, накрыв их земляным дождем. Джим возблагодарил Бога, что им посчастливилось забиться в эту яму.

– Надо проникнуть на базу. Кудрявцев там. – Андрей смотрел на палмком. На жидкокристаллическом дисплее с картой местности мигала зеленая точка.

– Полезем прямо в пекло? И ради чего? – спросил Орднер.

Сомов понял, что настал момент истины. Скрывать от этих парней цели своей миссии он больше не мог.

– Теперь, когда вы вспомнили все, я могу вам сказать. Я помогаю храмовникам и должен выполнить их задание. Если пси-эмиттер попадет в руки правительства или антигалактистов, нарушится тонкое равновесие между мирами. Храмовники предполагают, что в пси-эмиттере содержится психическая субстанция Мозга Зорга. Если протоссы узнают, что люди получили Мозг Зорга, они уничтожат наш мир. Мы должны возвратить пси-эмиттер обратно в Храм на Аиуре, туда, где он хранился на протяжении тысяч лет.

– Но тогда храмовники становятся сильнее всех? – спросил Генри Брауер.

– Они и так сильнее всех. В Архивах Храма хранятся образцы смертоносных вооружений и артефактов, до изобретения которых и протоссы и люди дойдут еще не скоро. Эти артефакты – вожделенный плод для маньяков, мечтающих о мировом господстве. И только храмовники являются оплотом мирового равновесия и охранителями мира и порядка во Вселенной. Весь мир держится только благодаря тому, что они свято берегут принципы, заложенные в основу мироздания Изначальными.

– Мы вам верим. Но вы сами говорили, что между консулом Ксироном и храмовниками возникла вражда. Не попытается ли он завладеть пси-эмиттером? – спросил Рэйнор.

– Поэтому мы должны опередить всех. Пока пси-эмиттер у Кудрявцева, надо успеть перехватить его, – сказал Сомов.

Огонь КРУЗО на какое-то время отогнал штурмовики. Между бомбардировками наступила пауза, и астронавты, сверяясь с картой на палмкоме, короткими перебежками бросились к базе.

Конахен до конца командовал ракетным дивизионом. За те полтора часа, что оставались у него до начала штурма, ему удалось удачно расположить установки управляемых ракет, и теперь они работали с максимальной эффективностью. Первые десять сбитых самолетов были на его счету. Но со второго или третьего захода дивизион все же обнаружили и накрыли мощным ракетным ударом. Все потонуло в пламени и дыме. Генерала взрывной волной ударило о землю. На какое-то время он потерял сознание. А когда пришел в себя, увидел, что самолеты бомбят базу.

«Донован всерьез испугался. Выходит, все-таки ему удалось клонировать зоргов», – сделал вывод Конахен.

Он тяжело поднялся на ноги. Голова шла кругом. Конахен грустно улыбнулся. Сначала ранение, а теперь и контузия.

Вокруг валялись искореженные ракетные установки и тела бойцов.

– Хаксли, Трип вы живы? – позвал генерал. Ему никто не ответил.

В этот момент по самолетам ударили ракетные установки и лазерные пушки КРУЗО. Первым же залпом были сбиты двадцать самолетов. «Очухались наконец», – подумал Конахен. Он подобрал автомат и пополз в сторону базы, тонущей в ярких вспышках взрывов. Его боевую задачу никто не отменял.

Кудрявцев пытался открыть дверь изнутри. Поворотная ручка не поддавалась, и только сейчас он нащупал циферблат кодового замка.

– Не получается, – крикнул он в дыру. – Дверь на кодовом замке.

– По одному в дыру – пошел, – скомандовал Мирослав.

Но никто из его бойцов не успел скрыться в подвале. Один из беспилотных штурмовиков пробился сквозь плотный заградительный огонь КРУЗО, снизился на минимальную высоту и на бреющем полете зашел в атаку на главный корпус центра. И когда в ракетном прицеле показалось основание «Башни», ее первый этаж, бортовой компьютер выпустил все ракеты, какие еще оставались на борту. Осиным роем влетели они через большие окна вестибюля. Огненный смерч рванулся наружу и тотчас похоронил себя под рухнувшими перекрытиями первого этажа. Фасадные плиты медленно осели и наглухо закупорили вход в центральный корпус исследовательского центра.

Дверь в подвал выдержала, но в дыру ударило пламенем и взрывной волной. Сергея подбросило в воздух и ударило затылком о каменные ступени лестницы. Больше он ничего не помнил.

Энрике Трухильо, скорчившись, сидел в какой-то бетонной щели среди руин центра. Он с ужасом рассматривал свою изуродованную руку, из которой толчками выбрасывалась кровь. Кисти на руке не было, а из раны торчал обломок кости.

«Пикничок, веселый пикничок…» – беззвучно шептали его бледные губы. Он чувствовал, что вот-вот свалится в обморок и тогда его уже ничто не спасет.

– Надо перетянуть рану. – Рядом стоял высокий военный. Кажется, Энрике знал его. Ночью он прибыл вместе с генералом Конахеном. Лейтенант. Как его? Энрике не мог вспомнить.

Трип достал резиновый жгут, умело перетянул рану на руке и сделал обезболивающий укол. Когда дивизион разметало, он не смог найти генерала. Их боевой товарищ сержант Хаксли погиб. Это лейтенант знал точно. В неестественной позе с вывернутыми руками и ногами Хаксли лежал на перепаханной земле рядом с прибором наведения. Трип решил пробиваться на базу. Было недалеко, около километра от позиций дивизиона. Но только чудом ему удалось проскользнуть под этой чудовищной бомбардировкой.

– Мне плохо, – Энрике бледнел на глазах и с трудом ворочал языком.

– Ваше ранение не смертельно, – успокоил его Трип. – Вы выживете. У вас были медики?

– Не знаю… – простонал Трухильо. О врачах в пылу революционного энтузиазма он как-то не позаботился. Никто из лидеров антигалактистов не предполагал, что власти решатся на столь жесткие меры.

– Сейчас перевяжем вам руку. До первой медицинской помощи вы доживете. – Трип достал бинт и кровоостанавливающий гель из походной аптечки.

Энрике смотрел на свои замечательные серебристые брюки, залитые кровью, и чувствовал, как туманится его голова. В глазах плясали черные точки. Он склонился на бок и, теряя сознание, ударился головой о бетонную стенку.

– Раз уж вы затеяли эту войну, о многом нужно было позаботиться заранее, – сказал лейтенант Трип, заканчивая перевязку.

Он огляделся вокруг и не увидел ни одного живого человека, кто бы мог прийти на помощь мировому вождю антигалактистов. Зато вся местность перед базой была усеяна тысячами изуродованных трупов.

– Ну что плачете, маленькие? Вот увидите, все будет хорошо. Наверху уже стало тише. – Сандра перепеленывала и успокаивала малышей.

Разрывы бомб все еще сотрясали здание. Но стали значительно реже.

– Как Генри? – спросил Иван. Симпсона они извлекли из-под обломков лифта.

Хайнц осматривал пострадавшего:

– Множественные переломы. Ушиб головного мозга. Ему необходима медицинская помощь.

– Нам всем сейчас необходима помощь, – сказал Иван. Уже больше часа он рассылал по Сети сообщения куда только мог.

– Почему бы не воспользоваться телефоном? – спросила Сандра. – Так будет быстрее.

– Они засекут сигнал и пришлют еще бомбардировщики. Нет, пусть уж лучше считают нас мертвыми. И мы должны вести себя как мертвые.

– Господи, Иван, что происходит? Кто-нибудь может объяснить это?! – воскликнула Сандра.

– Я бы и сам хотел во всем разобраться.

– Почему они это делают? Они же должны были нас защищать!

– Возможно, посчитали, что защищать больше некого. А чтобы секретные материалы и клоны не достались антигалактистам, решили все уничтожить.

– Какие же это клоны? Это же просто очаровательные малыши!

– Значит, Генри не смог убедить их в этом. – Иван оторвался от компьютера и посмотрел на лежащего без сознания Симпсона. Хорошо хоть, что они вообще смогли его найти.

– Я уже сделал запрос в Мостар, знакомому врачу. Как только здесь все успокоится, он приедет.

– Ты думаешь, они успокоятся?

– Не знаю. В мире творится что-то страшное. Люди поднимаются. Мощнейшие акции протеста. Люди узнали, что с нами сделали.

– Да, антигалактисты своей цели добились, – сказал Хайнц. – Но что будет дальше?

– Сейчас надо переждать бомбежку, как бы долго она ни продлилась. И если не пустят в вентиляционную систему газы, выживем.

– Неужели мы замурованы здесь?

– Эния показывает, что обрушились перекрытия второго этажа. Вход завален. Но есть система вентиляционных шахт. Они достаточно просторные, чтобы в них пролезть. Вот схема– я распечатал. – Иван вытащил лист бумаги из принтера.

– Что с генератором?

– Пока работает.

– Значит, сможем продержаться. Но меня беспокоит Генри.

– На нижнем уровне есть кабинет врача. Там много оборудования. Давайте сходим. Может, найдем что нужно.

– Лифты не работают.

– Есть аварийная лестница. Не слишком удобная, но все же…

– Вы сходите, а я посижу с малышами, – предложила Сандра.

… Бой полностью стих только через два часа. Остатки стаи штурмовиков убрались восвояси. Система КРУЗО показала зубы, и налеты пока не возобновлялись.

– Отметка стоит, – сказал Андрей.

Отметка радиомаяка Кудрявцева застыла в неподвижности. Ничего хорошего это не предвещало.

– Судя по границам, он в комплексе, – заметил Барт.

Все время, пока продолжалась бомбардировка, они не могли подобраться к базе. И сейчас продирались сквозь бетонные завалы и нагромождения. Все было сорвано с мест и разворочено. В развалинах горел огонь. На месте лагеря было месиво из перепаханной земли и человеческих останков. Из-под обломков на территории базы стонали раненые.

– Кто-то должен ответить за эту бойню! – зло сказал Рэйнор.

Сомов включил ТВ-тюнер на палмкоме. Ведущие телекомпании молчали. Будто воды в рот набрали.

– Донован заставил их заткнуться, – предположил Крис. – Попробуйте переключиться на сетевидение.

Две или три независимые компании смогли пробиться сквозь установленные программные барьеры и фильтры и вышли с блоком новостей. Вести о ночной бомбардировке лагеря антигалактистов и исследовательского центра быстро разлетелись по Земной Федерации. С новой силой вспыхнули акции протеста.

– Если правительство удержится и на этот раз, его никогда не сбросить, – заметил Генри Брауер, прислушиваясь к передаче.

– Да, такова цена нашей демократии! – возмутился Барт.

«Башня» пылала. Из окон верхних этажей вырывались языки пламени. Фасад нижних этажей обвалился, и бетонные обломки закрывали вход.

– Он где-то в пределах этого здания. – Барт опытным взглядом пилота вгляделся в карту на палмкоме.

– С этой стороны не проникнуть, надо обойти здание, – заключил Генри.

С другой стороны картина была не менее удручающей.

– Что будем делать? – спросил Андрей.

– Придется искать вход через подвалы или лезть на второй этаж.

– Слева я видел открытую шахту, – сказал Крис.

– Где?

– За тем боксом, – указал он.

Они направились к разрушенному гаражу.

… Конахен проник внутрь комплекса через пролом в стене. Как будто кто-то подсказал ему эту дорогу. Правда, в последнее время он почти перестал удивляться подобным вещам. Сначала это был Эрлиер, способный показывать вещи на расстоянии, а затем и это сверхчувственное восприятие, впервые посетившее его после ранения в Африке. Генерал упорно продирался сквозь завалы бетонных нагромождений. Внутри него словно включился локатор: он ясно видел того паренька с завода, лежавшего на груде щебенки.

В подвалах «Башни» было темно. Редкие уцелевшие лампочки освещали путь, но генералу они были не нужны. Он с удивлением обнаружил, что хорошо видит в темноте, наполненной неким зеленоватым сиянием. Место, которое он искал, было уже недалеко. Он свернул за поворот и поднялся по лестнице. И тут же наткнулся на ту самую кучу щебенки, о которой думал все время.

– Эй, здесь есть кто живой? – позвал Конахен.

Он подождал немного – никто не ответил. Следующий пролет лестницы был весь засыпан каменными обломками.

«Придется лезть», – подумал Конахен. Он был уверен, что ему привиделось именно это место, и полез на осыпающуюся кучу, доходившую почти до потолка. И вдруг до него донесся слабый стон.

– Подожди, парень, я сейчас, – крикнул Конахен.

Спотыкаясь о бетонные обломки, он перелез на другую сторону. Кудрявцев лежал на спине, почти безжизненный. Конахен достал фонарик из походного ранца и присел рядом.

– Дай-ка я посмотрю, что с тобой, – генерал осветил бледное лицо Сергея и приподнял ему голову. Парень не подавал признаков жизни, глаза его были закрыты.

– Скорее всего, просто контузия. Сейчас очнешься. – Конахен достал из аптечки пузырек с нашатырным спиртом.

Сергей вдохнул и пришел в себя. Голова гудела. Все плыло перед глазами.

– Узнаешь меня? – Конахен осветил фонариком лицо. – Вот мы и встретились…

– Как вы нашли меня?

– Озарение, – просто ответил Конахен.

– Вы пришли за этой штуковиной? Может, скажете, что это такое? – тихо спросил Сергей.

– Я и сам толком не знаю. Это штука называется пси-эмиттер. В нем содержится такая сила, что способна поставить весь этот мир на уши. Поэтому я и просил тебя отдать ее мне, сынок. Хорошо, что ты послушался и прибыл сюда. Но честное слово, я не предполагал, что здесь начнется вся эта заваруха.

– Я здесь не из-за вас, генерал.

– Вот как? Кто-то еще хочет получить пси-эмиттер?

– Не знаю, они хотели мне все объяснить.

– Я объясню тебе. Долгое время пси-эмиттером владела одна высокоразвитая внеземная цивилизации, назовем их протоссами. Но это не их изобретение. Эту штуковину то ли потеряли, то ли забыли в их мире Отцы – основатели Вселенной. Протоссы называют их Изначальными. В пси-эмиттере содержится пси-энергетическая матрица Мозга Зорга. Я сам забрал его с Тара, перед тем как уничтожить эту планету. И если ты не нажимал кнопки, Мозг ужасной расы Зорга и по сей день в этой штуковине. Как только Мозг попадет в почву любой планеты, он начнет продуцировать бесконечное множество живых форм. Эти существа составят расу зоргов. Но всеми ими будет управлять Разум, находящийся в коре планеты.

– Вы хотите заразить какую-нибудь планету?

– Пока так вопрос не стоит. Но согласись, это был бы неплохой рычаг, чтобы надавить на кого-нибудь.

– Шантаж правительства?

– Недаром же я записался в антигалактисты, – усмехнулся Конахен. – Но это лишь мелкая интрижка. Протоссы – вот главная цель!

– Кто они?

– Если ты со мной, парень, то все узнаешь в свое время. Я выполню, что обещал. Ты ведь мечтал об отряде астронавтов?

– Да.

– Похоже, твои мечты могут сбыться. Нам вместе многое предстоит сделать. А теперь я бы хотел взглянуть на пси-эмиттер.

Сергей сел, приподнявшись на локтях. Он потрогал голову. На затылке рука наткнулась на что-то липкое и мокрое. Видно, одной только контузией дело не ограничилось.

– Я обещал дождаться одного человека. Когда выслушаю его, решу, что делать с пси-эмиттером.

– Да? – удивился Конахен. – И когда он обещал прибыть?

– Он где-то недалеко. Мы договаривались встретиться сегодня утром. Но не ожидали, что начнется эта война.

– Интересно было бы узнать, что это за конкурирующая организация. Но у меня нет времени. Давай пси-эмиттер, и я вытащу тебя отсюда. Я знаю безопасную дорогу.

– Вы обещали…

– Понимаю: дорогу к звездам! Без проблем, малыш. Будет все, как ты захочешь Завтра начнем покорение Галактики. Для начала, я думаю, с какой-нибудь небольшой колонии

– А протоссы?

– Надо, чтобы о нас заговорили. Общественное мнение, так сказать. Потом займемся протоссами. В этом мире нужно уметь показать и клыки, и когти.

– Вы думаете, можете чего-нибудь добиться?

– Не переживай, сынок. Я кое-что придумал, пока валялся на больничной койке. Только я знаю, как управлять Зоргом.

– Как?

– Не все сразу, сначала пси-эмиттер.

– Но вы обещаете?

– Разумеется. Давай его сюда.

– Помогите мне подняться. Он где-то в сумке. Силы вернулись к Сергею. Но он хотел действовать наверняка. С генералом нельзя допускать ошибок.

– Поднимайся. – Конахен протянул руку. Сергей ухватился за протянутую руку и стал подниматься с земли.

– Вы были в мире протоссов?

– Да, на Аиуре. Это их главная планета.

– Вы знаете претора Арекса? Он главный судья Аиура.

– Знаю, – машинально ответил генерал и тут же изумленно вытаращился на Сергея. – Откуда тебе…

– Он не хотел, чтобы пси-эмиттер оказался у вас. – Сергей выхватил пистолет и наставил его на генерала.

– Брось, парень! – Конахен растерялся. Такого он не ожидал. – Протоссы хотят господствовать в мире. У нас есть шанс не позволить им этого.

– Арекс многое рассказал мне, в том числе и о традициях Храма. Вы, генерал, опасная личность. Я не предполагал, что вы доберетесь до меня раньше Андрея. Нас ждут мрачные времена, если вы получите пси-эмиттер.

– Не верь храмовникам, они все врут. Они хотят управлять миром. Даже на Аиуре уже поняли это. Храмовники стерли нам память только за то, что мы прикоснулись к истине на Таре. Тем самым они поставили наши жизни под угрозу, и мы чуть было не врезались в землю. Подумай о том, какая идет борьба! И мы можем оказаться той силой, что победит в этом сражении!

– Боюсь, ничего не получится, генерал. Я уже принял решение. Уходите, или мне придется выстрелить.

– Хотя бы покажи мне его, парень, – попросил Конахен. – Я все еще не могу поверить, что мне все это не приснилось.

– Вот он. – Сергей достал пси-эмиттер из кармана.

– Да, это он. Смотри, какая сила исходит от него! – воскликнул Конахен.

Мгновения оказалось достаточно. Конахен ударом ноги выбил пистолет из рук Сергея. Пистолет ударился о камни и отлетел в темноту. Вторым мощным ударом генерал сбил Сергея с ног. И еще добавил два-три удара по голове, чтобы полностью вывести его из строя.

– Так-то лучше, парень. Будешь спокойнее. Конахен потянулся к пси-эмиттеру, который все еще был в руке Сергея.

– Не делайте этого, – прошептал Кудрявцев разбитыми губами. – Я нажму кнопку.

– Заткнись, ублюдок. – Генерал вложил всю силу в новый удар. – Такую мразь и ничтожество, как ты, стоит раздавить.

После этого удара все поплыло в глазах Сергея. Он летел в темную, беспросветную пустоту. Но где-то вдали вдруг возникло призрачное облако света.

«Не дай ему овладеть Мозгом. Пусть лучше Земля, чем весь мир. Храмовники придут на помощь. Нажми кнопку».

Слова пронеслись в голове стремительным потоком. Сергей не был уверен, что разобрал все. Но смысл был именно такой. Рефлекторным движением он нажал кнопку.

На обломки кирпича и бетона закапала зеленоватая слизь.

– Нет! – бешено вскрикнул Конахен и рванул пси-эмиттер. Но было уже поздно. Круглая капелька жидкости, словно живая, пробежала по шершавой поверхности. Конахен лихорадочно нажимал на кнопки пси-эмиттера. Тот отзывался лишь низким гудением и миганием индикатора. Частица Мозга исчезла в какой-то щели.

– Будь ты проклят! – Конахен навел автомат на Сергея. – Ты только что погубил Землю.

– Вы собирались сделать то же самое.

– Это был только шантаж.

Генерал выстрелил. Короткая очередь прошила Сергея. Он дернулся и затих. Конахен бросился на колени и стал лихорадочно разбрасывать обломки. То и дело он прикладывал к земле пси-эмиттер и нажимал на кнопку. Но пси-эмиттер лишь гудел и мигал красным огоньком.

– Вы что-то потеряли, генерал? – раздался за спиной незнакомый голос, сопровождаемый щелчком спускаемого предохранителя.

Конахен от неожиданности вздрогнул. Сзади, нацелив на него автоматы, стояли люди капитана Рэйнора. – Мозг в земле. – произнес Конахен дрогнувшим голосом. – Эта штука ничего не может сделать. – В руке у генерала гудел и едва заметно вибрировал бесполезный пси-эмиттер.

Сомов не стал ждать и быстро набрал номер координатора:

– Мозг Зорга в земле. Что делать?

Первый сектор Протосса.

Аиур

Претора Арекса больше не приглашали на заседания консульского Совета и Сената. Это была опала. Консул не мог сместить претора до окончания срока – таков был закон. Но Ксирон делал все, чтобы игнорировать претора. И когда с Земли поступил тревожный сигнал и все сенаторы и советники были созваны на внеочередное заседание Сената, Арекса не пригласили и на этот раз.

Связи с Темными Храмовниками для высших сановников Аиура были запрещены, но теперь Арексу было наплевать на эти правила. Перед ним возникла виртуальная голокопия настоятеля Касира.

– Брат Касир, неужели это правда? – спросил Арекс.

– Очень похоже на проникновение. Зератул на орбитальной станции тоже зафиксировал сильный всплеск.

– Теперь Ксирон уничтожит Землю.

– Постараемся не допустить этого. Мозгу еще нужно обрести зрелость, на его формирование уйдет месяц-другой.

– На такой риск никто не пойдет. Если Зератул не отыщет Мозг в ближайшие дни, консул уничтожит Землю.

– Братья сделают все, что в их силах. Но вы понимаете, что без пси-эмиттера эта задача практически невыполнима. И в том, что Мозг попал на Землю, есть и ваша вина, претор Арекс. Вы позволили Ксирону расправиться с братьями.

– Я признаю свою вину, настоятель. Но чем я могу помочь? Меня даже не пригласили на сегодняшнее заседание Совета.

– Вы – претор, Арекс. Хранитель законов и Верховный Судья. Вы можете издать эдикт. Чрезвычайный эдикт.

– Но чрезвычайное положение не объявлено. Прецедентов почти нет, своим правом на издание чрезвычайных эдиктов преторы Протосса не пользовались уже несколько тысяч лет. Все в воле народа Протосса, а значит, Сената.

– Так было раньше, Арекс. Настали другие времена. Нужно убедить народ Протосса в том, что терраны – наши братья. Что мы не позволим уничтожить их из-за того, что заражена их планета. Надо объяснить всем, что храмовники способны справиться с опасностью.

– Да, но как это воспримут?

– Ваша задача – изложить все доступно и понятно. Сегодня Сенат примет решение. Можно даже не гадать, каким оно будет. Как только они опубликуют свое решение, вы должны выступить с эдиктом. Это даст нам правовую основу предотвратить доступ Ксирона к Архивам Храма, чтобы получить новое смертоносное оружие типа «Белого Вихря».

– А если мое выступление не поможет?

– Тогда у народа Протосса останется право на восстание. Это единственный выход.

– Вы думаете, наш народ захочет помогать терранам?

– Нет, это наша обязанность, храмовников. Ваша цель – убедить эльфидов воздержаться от агрессии хотя бы в течение двух месяцев. Это безопасный срок – Мозг Зорга еще не созреет.

– Сомневаюсь, что у нас получится убедить народ Протосса. Само собой напрашивается быстрое и эффективное решение: уничтожить Землю.

– Это так, если думать о терранах как о насекомых или даже зоргах. Но это люди, и многие из нас были ими в прошлом.

– Я сделаю все, что в моих силах. Завтра оглашу эдикт.

– Хорошо, претор Арекс. Мы рассчитываем на вас.

Транслятор погас, и Арекс вышел на просторную террасу. Под ним простиралась долина Гиано, самое чудесное место на Аиуре. Здешние леса и водопады представляли собой частичку нетронутой природы. Мощный водопад Клоа обрушивал на каменистый склон потоки воды, дробящиеся в лучах Лу на тысячи маленьких радужных солнц. Прекрасные корабельные сосны и кедры вздымались в небо, наполняя воздух ароматами смоляной свежести. Арекс любил свое фамильное имение. Таких местечек на Аиуре, превращенном в один огромный космополис, было немного. И только здесь, «под сенью струй», претор мог обрести утраченное после городской суеты и нервотрепки равновесие. Но завтра ему предстояло возвращаться обратно и вступать в бой.

Арекс вызвал виртуального помощника:

– Ар, найди все, что есть, о биологии и цивилизации зоргов. И еще, пожалуйста, все прецеденты, касающиеся издания эдиктов претора. Да-да, за всю историю Протосса.

Воздушная колесница претора летела над Аиуром. Знак преторианской власти был виден издалека, и другие воздушные суда почтительно уступали ей дорогу. Арекс намеренно выбрал для визита в общественный центр Аиура эту официальную колесницу с огромными антигравитационными колесами, хотя всегда предпочитал пользоваться обычным телепортом. Но сегодня день был особенный. Наблюдая далеко внизу копошащихся граждан Протосса, претор готовился излить на них слово правды.

Вчерашнее заседание Сената было тайным. Но о принятых решениях претора все же уведомили. Не посмели обойти закон. Все случилось, как и предсказывал Касир. Решено было поднять из Архивов Храма какую-нибудь древнюю штуковину вроде «Белого Вихря» и разобраться с зараженной планетой. О том, что на Земле обитают разумные существа и это самая населенная планета Федерации Терраны, в решении Сената не было сказано ни слова. Решение должны были обнародовать уже сегодня. Арекс подумал, что самое время выступить со своим эдиктом. Остаток дня и прошедшую ночь он провел за изучением материалов по биологии зоргов и штудированием законов.

О зоргах было собрано достаточно много материалов. Это была третья, заключительная форма Творения. Сложно сказать, чем руководствовались Творцы, но они это сделали. Арексу даже подумалось, что вся цивилизация Зорга – это модель чего-то большего. Может, модель передового социума, которая ожидает в будущем любую цивилизацию. Мозг, который создали Творцы, управлял всем сообществом зоргов. Каждая особь была подчинена ему напрямую. Для столь сложной и разветвленной структуры требовалось огромное количество связей и чудовищное быстродействие каналов передачи информации. Даже Протосс со всей мощью его киберсистем и энергоинформационных полей не мог бы сравниться по эффективности функционирования со стаей Зорга, управляемой из одного мозгового центра. Мозг создавал подчиненные организмы на основе собственной стратегии и управлял ими, как сам того хотел. На каждого миньона Зорга распространялась абсолютная власть Мозга.

Арексу пришла странная мысль, что все существующие разумные формы – протоссы, терраны, зорги – построены по принципу убывания свободы воли. Но это его предположение было лишь слабой субъективной попыткой разобраться в непостижимом замысле Изначальных, создавших эти три расы разумных существ.

«В чем цель Зорга? Неужели он создан лишь для того, чтобы вести неограниченную экспансию, непрерывно захватывая новые жизненные пространства и все время усложняя и умножая свои живые формы? Не в этом ли свойство любого живого вещества, растекающегося по Вселенной? И не к этому ли стремимся и мы, и люди?» – спрашивал себя Арекс.

Каждый вид старается воспроизвести себя в миллионах экземпляров, которые совершенствуются путем естественного отбора или по мере достижения определенных ступеней разумного развития уже искусственно. У зоргов же, судя по всему, роль естественного отбора и конкуренции особей была сведена к минимуму. Мозг сам отбирал и совершенствовал пригодные порождения в соответствии с известными только ему принципами. Он никогда не воспроизводил созданий больше, чем может прокормить та или иная планета. Поэтому в ульях Зорга царила гармония. Между особями, разными сообществами и стаями не было соперничества и конкуренции. Каждый из зоргов выполнял свою задачу, которая в конечном счете была подчинена общей цели, поставленной Великим Разумом.

Арекс вспомнил прекрасные пещерные города и ажурные башни, которые проточили зорги в скалах планеты Рион. Эту планету протоссы открыли два столетия тому назад. Там тоже нашли высохший кризалис. Но в отличие от людей не стали дожидаться рождения зоргов, найденный кризалис немедленно уничтожили жестким излучением. Однако до сих пор ученые Протосса не могли ответить на вопрос, почему зорги покидают обжитые планеты. Похоже, это были вечные странники, оставляющие планеты, как только на них заканчивались необходимые ресурсы. Но на каждой такой покинутой планете зорги непременно оставляли сухой кризалис. И таких «мин» больше всего опасались на Протоссе.

Со времен обнаружения кризалиса на Рионе протоссы больше не сталкивались с расой зоргов. И все было спокойно, пока не произошел этот чудовищный инцидент на Таре. На освоение космического пространства людьми иерархи Протосса смотрели сквозь пальцы. Примитивная цивилизация терран пока не представляла угрозы для могущественного Протосса. Если возникала такая необходимость, для назойливых людей просто закрывали тот или иной сектор космоса. Корабли терран непостижимым образом пропадали в щелях гиперпространственных переходов и оказывались в совершенно незнакомых им звездных системах. Достаточно было несколько таких случаев, чтобы эти «Бермудские треугольники» навсегда были нанесены на лоцманские карты терран и ни один из их космолетов никогда больше не рисковал появляться в заповедных секторах Галактики.

Терраны жили в счастливом неведении относительно протоссов, а протоссы были довольны, наслаждаясь своей игрой в прятки. Однако события на Таре перевернули все. Когда возникла прямая угроза для всей Вселенной, протоссам пришлось приоткрыть темную завесу и выйти на свет. И с тех пор началась новая эра во взаимотношениях великого Протосса и цивилизации терран.

Преторианская колесница зависла над Форумом. Арекс успел вовремя. На всех планетах, входящих в сектора Протосса, колониях, базах и отдаленных гарнизонах раздавался голос консула Ксирона:

«Граждане Протосса! Сенат поручил мне выступить перед вами и обнародовать наше решение. Только вчера мы получили сведения, что еще одна планета в нашей Галактике ин-вазирована Зоргом. Это Земля – главная планета Федерации Терраны. И как ни больно нам это сознавать, мы должны предпринять определенные меры для сдерживания дальнейшего распространения Зорга. По печальному опыту планеты Тар мы знаем, насколько скоротечные формы принимает экспансия зоргов. Обстановка диктует нам действовать быстро и решительно. Мы сознаем, что терраны, несомненно, разумная раса. Тем тяжелее, после долгих споров, далось нам это решение. Но безопасность Протосса для нас превыше всего. Выход один – поступить с Землей так же, как с Таром. Если мы не сделаем этого сейчас, завтра, покончив с терранами, размножившиеся зорги нападут на нас.

К сожалению, в результате прошлой кампании мы лишились уникального оружия – «Белого Вихря». Уже тысячу лет эльфиды не ведут войн и не занимаются разработкой вооружений. Но это не может поколебать нашей решимости. Мы до конца будем сражаться за нашу жизнь и свободу. Даже не обладая разрушительной силой «Белого Вихря», мы можем раз и навсегда покончить с агрессией зоргов во всей Вселенной.

Граждане Протосса! Все, кому дорога жизнь и свобода нашего мира, призываю вас вступать в космические легионы. Под командованием экзекутора Фарера наш флот отправится к Земле. Поход не будет долгим, но он не будет и легким.

Судьба всего нашего мира решится там, у планеты терранов. Вопрос стоит так: победить или умереть!»

«Здорово! – подумал Арекс. – Легко и просто, словно прихлопнуть таракана!»

Как только консул Ксирон закончил свою речь, Арекс включил широкодиапазонные трансляторы и объявил:

– По праву претора и почетного сенатора я прошу слова!

После минутной задержки на приборной консоли замигал разрешительный огонек. Как ни пытались противодействовать выступлению претора виртуальные цензоры, он все же смог подключиться к единой Сети. Арекс начал свое выступление:

– Вопреки закону и обычаям Протосса меня не пригласили на вчерашнее заседание Сената. Так захотелось верховному консулу Ксирону. Вследствие этого я был лишен возможности изложить свою точку зрения на эту проблему перед Сенатом и теперь вынужден апеллировать к общественному мнению Протосса. Но, думаю, граждане Протосса не для того оказали мне доверие, избрав на эту высокую должность, чтобы я был всего лишь послушным исполнителем воли Его Величества Императора Протосса, о власти которого давно уже грезит консул Ксирон. Они, наши властители, плывущие в облаках, частенько забывают о нуждах и потребностях простых обитателей миров Протосса и о том, кому, собственно, они обязаны своей властью. Поэтому, я думаю, вы меня простите и выслушаете до конца мое сообщение.

Арекс всматривался в контрольный дисплей – рейтинг включенности эльфидов в Сеть вырос. Его слушали даже более внимательно, чем консула.

– По должности я претор, глава независимой судебной власти, поэтому вижу свой долг в том, чтобы у граждан Протосса была возможность выслушать и иную, отличную от официальной точку зрения. У нас давно нет оппозиционных партий, это удел далекого прошлого, но первичные начала демократии требуют, чтобы общество имело право знать и разделять все многообразие мнений по поводу той или иной общественной проблемы. В своем выступлении я хотел бы изложить свое видение данной ситуации и привести мнение авторитетных ученых в области ксенобиологии. Но вначале только факты.

Планета терранов Земля насчитывает сегодня свыше тридцати девяти миллиардов населения. Это люди, вторая разумная форма, сотворенная Изначальными. Наши братья. Они еще ничего не знают о постигшей их участи. Только наши сенсоры засекли кратковременный всплеск пси-активности, свидетельствующий о том, что в земную кору проник Мозг Зорга. Еще раз повторяю: люди, включая и земное правительство, еще ничего об этом не знают.

Теперь я хочу задать вопрос: многие ли из вас представляют, как протекает развитие Зорга?

На моем экране высветился совсем небольшой процент посвященных. Вот и я до вчерашнего дня тоже недостаточно хорошо представлял себе, о чем идет речь. Поэтому попросил прокомментировать ситуацию известного специалиста в области ксенобиологии академика Ниокида. Эту видеозапись я получил от него только вчера. Многое, о чем вы сейчас услышите, покажется вам откровением. Но не забывайте, речь идет о судьбе земной цивилизации численностью около сорока миллиардов наших собратьев. В ваших руках сейчас их жизнь. Я очень прошу вас, братья мои, уделите больше внимания проверенным научным фактам, а не эмоциональным призывам некоторых политических деятелей.

Претор включил запись. На экране возник академик Ниокид. Происходил он из отдаленного сектора RA-138 и отличался неординарной даже для Аиура внешностью. С усеянной шишками гипертрофированной головой, мощными ручищами, трехметрового роста, он больше походил на ужасного громилу из фантастического боевика, чем на уважаемого академика. Ниокид заговорил, и голос академика оказался на удивление приятным по сравнению с его внешностью:

«Мы долгое время изучали зоргов. Но до известных событий на Таре в нашем распоряжении были только данные археологических раскопок на Рионе и некоторых других планетах. И только на Таре наши зонды сумели раздобыть любопытнейшие живые экземпляры. Вкупе со всеми ранее собранными фактами это помогло составить наиболее полную картину жизнедеятельности этого удивительного организма. Теперь мы можем с уверенностью сказать, что раса зоргов зарождается с момента проникновения Мозга в кору планеты. Еще в процессе палеонтологических исследований на Рионе нам удалось наткнуться на древнее обиталище Мозга. Судя по величине и монументальности этого древнего сооружения, можно говорить о том, что Мозг обожествлялся всем выводком зоргов. Посмотрите на эти снимки: на них запечатлен зрелый кокон – обитель Мозга и первичная колыбель всего племени зоргов. (На сетевых экранах возникло изображение огромного мегалитического сооружения, пирамидой вздымающегося в небо.) Но это лишь видимая часть октаэдра, другая его половина, еще большая, вершиной обращена в глубь земли. Кокон выполнен из особой стекловидной массы, очень твердой и прочной, которая выделяется железами некоторых разновидностей зоргов. Этих зоргов-строителей мы назвали трутнями. На возведение такого монументального сооружения, по нашим подсчетам, ушло никак не меньше ста лет. По велению Мозга тысячи строителей обволакивали стенки его защитной камеры этой стекловидной массой. Таким же образом они воздвигли весь этот величественный комплекс зданий. На Ри-оне цивилизация зоргов достигла вершины своего развития. И нам еще предстоит установить причину, по которой они покинули эту планету.

Но давайте вернемся к моменту зарождения Улья. Как я уже говорил, раса зоргов начинается с Мозга. Мозг Зорга, жидкая высокоорганизованная субстанция, проникает в кору захваченной им планеты. Там Мозг чувствует себя в безопасности, так как защищен от нежелательных внешних воздействий. Начинается его развитие. Клетки Мозга размножаются и растут очень быстро. Из мельчайшей капельки Мозг со временем набирает массу в несколько тонн. Нам удалось это вычислить по внутреннему объему зрелого кокона на Рионе. Излишне говорить, что с ростом объема и массы Мозга увеличивается его интеллект и скорость мышления.

В течение первых тридцати суток с момента внедрения в кору планеты мозговая капелька Зорга только и делает, что растет и набирает вес. Это первый этап развития, младенчество Мозга, и наиболее безопасный период для захваченной планеты. В это время Разум Зорга себя практически не проявляет. Обеспокоенный проблемами собственной безопасности, он начинает возводить вокруг себя защитный кокон. И только спустя месяц или два Мозг приступает к начальным действиям по созданию первичных организмов Зорга. Как правило, это строители, или трутни. Весьма примитивные существа, способные преобразовывать неорганические соединения в органические. Для их создания Мозг жертвует частички себя, свои клетки, если на планете нет подходящих животных форм, либо его пси-эманации вступают во взаимодействие с некоторыми примитивными жизненными формами захваченной планеты и преобразуют их генотип в соответствии с насущными потребностями Мозга. Строители начинают усиленно возводить гнезда и улья зоргов. Следующим шагом является создание королев и производителей. К этому времени Мозг уже достаточно развит, чтобы продуцировать сверхсложные существа. Королевы откладывают яйца, из которых появляются новые виды живых существ. Мозг постоянно совершенствует структуру Улья, внося генетические изменения в отложенные яйца и определяя тем самым в соответствии с потребностями развития всего общественного организма Зорга рождение той или иной разновидности особей: будь то строители, воины или производители.

Анализ событий на Таре показывает, что число видов Зорга может исчисляться сотнями, если не тысячами. Таким образом, мы имеем дело с очень гибким и отлично приспосабливающимся к внешней среде общественным организмом.

В своем выступлении я хотел бы затронуть еще один важный и до сих пор спорный вопрос о наличии разума у зоргов. Конечно, зорги не строят машин, они не умеют превращать вещества или получать энергию известными нам способами, но они умеют добиться решения всех этих проблем, неизбежно встающих перед любой более или менее развитой цивилизацией, своими собственными средствами. И в этом их главная загадка. На Таре наши зонды захватили три экземпляра зоргов: трутня, боевого ползуна и зорлинга. Эти существа прожили в изоляции всего несколько дней. Но за это время мы успели провести многочисленные эксперименты. И ни у одной из вышеперечисленных разновидностей не смогли обнаружить сколько-нибудь развитого интеллекта. Это говорит об одном: все они действуют строго по указке Разума Зорга.

Вы знаете, как они путешествуют в космосе? Это просто удивительно! Они создали споры, в которых ядро с мозговыми клетками погружено в питательную среду и надежно защищено толстой оболочкой от космического холода и излучений. В космос споры Зорга выстреливаются специальными организмами – гигантскими трубами, выросшими на поверхности планеты. Когда споры оказываются в космосе, они распускают тончайшие паруса и движутся под действием солнечного ветра. Разве это не удивительно?

Или взять хотя бы энергостанции, необходимые для функционирования ульев, инкубаторов и гнезд. В этом случае опять действуют особые примитивные существа, у которых в результате клеточного метаболизма выделяется излишняя тепловая или электрическая энергия. Я сам видел на Рионе огромные трубы, усеянные окаменелыми ячейками. По этим трубам шла вода и нагревалась, пока не превращалась в пар! Более того, по последним сведениям, на Таре наблюдалась даже электромагнитная активность со стороны колоний Зорга. Или возьмем их величественные памятники и сооружения. Только представьте, что примитивные существа, которые даже не ведают, что творят, под водительством своего коллективного Разума создают великолепнейшие и непревзойденные творения архитектуры! Все это говорит о том, что эти примитивные на первый взгляд существа благодаря высочайшей структурированности и функциональности своего общественного организма добились впечатляющих успехов в деле преобразования материи и энергии. А их удивительные способности к телепатии? Да вся наша Мировая Сеть не может похвастаться такой высокой организацией и быстродействием, как парап-сихологические способности Мозгового центра Зорга! Ведь он одновременно управляет миллиардами живых существ! Это просто поразительно!

– Спасибо, уважаемый Ниокид! – раздался вдруг голос консула Ксирона. – Ваша лекция была весьма увлекательной. Но сейчас нам надо думать о другом, о том, как не допустить возможную агрессию.

– Да, я как раз хотел сказать об этом, – спохватился увлеченный Ниокид. – Но прежде я бы хотел напомнить уважаемой аудитории, что люди – вторая разумная форма – нуждаются в нашей заботе и покровительстве. У них стряслась беда. И нам надлежит подумать о том, как прийти им на помощь, а не о том, как взять и уничтожить их планету вместе со всеми на ней живущими. Ведь и зорги, и люди – это уникальнейшие разумные расы, и мы не можем…

– Спасибо, академик, – оборвал Ниокида консул. – Народу Протосса ясна ваша точка зрения. Однако сейчас нам следует думать о нашем собственном выживании перед лицом новой угрозы. И что бы тут ни говорилось об уникальности и развитости зоргов и людей, мы должны помнить, что самая древняя и высокоразвитая цивилизация – это мы, протоссы. Что в переводе с древнего языка означает первые. Такими мы были, такими и останемся. И сейчас речь идет о жизни и смерти нашего народа. Не наша в том вина, что зорги избрали путь агрессии. Наша задача – не допустить экспансии Зорга в сектора Протосса.

– А как же люди? – задал вопрос молчавший до этого претор Арекс.

– Мы скорбим об их участи. Но они сами выбрали свою судьбу. Это они с неизвестными целями похитили с Аиура пси-эмиттер и с его помощью извлекли из недр Тара это чудовище – Мозг Зорга. Им и нести за это ответственность.

– Но разве нам не следует в соответствии с древними заветами прийти на помощь нашим братьям, попавшим в беду? – спросил Арекс. Он стремился втянуть Ксирона в публичную дискуссию. Пусть тот на глазах всего народа, а не в ограниченном кругу Сената отстаивает свою точку зрения и принятое решение.

– Мы уже помогли им на Таре, и всем известно, как они ответили на нашу заботу! Стоит ли повторять ошибки? Или, может быть, данное обстоятельство не известно нашему досточтимому претору?

– Мне известно, что люди попали в беду. Мне известно также, что мы помогли им на Таре и с помощью нашего священного оружия они уничтожили зараженную планету. Мне известно, что один из них – генерал Конахен – был приглашен на Аиур консулом со специальной миссией. И что по каким-то неведомым причинам он был допущен в святую святых Аиура – Архивы Храма. Каждый гражданин Протосса знает, что в Архивы допускаются только избранные – почетные храмовники и граждане, своим преданным служением удостоенные этой чести. Почему же уважаемый консул Протосса счел возможным допустить в это святилище чужеземцев? Вот в чем вопрос. И как стало возможным, что из Архивов пропал тщательно охраняемый пси-эмиттер, уникальный артефакт, доставшийся нам от Изначальных? Что это – чья-то ошибка или прямое предательство?

Даже находясь на расстоянии нескольких километров от Розового дворца, претор, казалось, расслышал, как злобно скрипнул зубами Ксирон. Плывущий в розовом облаке помрачнел. Но решил сражаться до конца:

– Факты, приведенные здесь, свидетельствуют только об одном: нельзя доверять людям! На доброту они отвечают черной неблагодарностью!

– Да, но по чьему упущению? Народ Протосса вправе знать это! Данной мне властью Верховного Судьи Протосса я задаю прямой вопрос консулу: по чьей вине из Архивов Храма был похищен пси-эмиттер?

Протосс замер. Арекс видел, как замигали на дисплее огоньки пиковой загрузки. Это означало, что в сетевую дискуссию включилось максимальное число пользователей.

– У нас на Протоссе существует многолетняя традиция показывать гостям достопримечательности. Одной из таких достопримечательностей по праву являются Архивы Храма. Жители Аиура гордятся своим гостеприимством и рады каждому, кто прибыл к нам с добрыми намерениями. Эти посланцы с Земли были первыми людьми, побывавшими на Протоссе. И естественным было наше желание ознакомить людей с самым замечательным, что есть на Аиуре. Мы и предположить не могли, что они окажутся такими…

– Скажите, допустите ли вы неизвестного, которого видите в первый раз, в личную сокровищницу вашего дома? – спросил Арекс.

Облако, в котором парил консул, потемнело:

– Мы сейчас говорим об угрозе нашему народу. – Ксирон попытался уйти от щекотливой темы.

– Или о вашем легкомыслии, консул. Или о вопиющем нарушении закона. Вчера меня, претора Протосса, не допустили на заседание Сената. Поэтому все решения, которые были приняты там, на основании законов Протосса «О Сенате» и «О преторианском праве» я объявляю незаконными. Таков мой эдикт. Он окончателен и обжалованию не подлежит.

– Что ты делаешь, Арекс?! – воскликнул Фарер, который уже чувствовал себя главнокомандующим флотом Протосса. – Мы все подвергаемся смертельной опасности!

– Сенатор Фарер, вы слышали разъяснения уважаемого академика Ниокида. Пока Мозг Зорга окрепнет в земной коре, пройдет не меньше тридцати земных суток. Этот срок более чем достаточен, чтобы придумать, как помочь людям. Мне известно, что на орбите Земли находится группа храмовников во главе с экзархом Зератулом. Как всегда, Храм предусмотрел все возможности развития событий. И в отличие от нас братья-храмовники уже начали действовать.

– Опять эта пропаганда храмовников!

– Да, они оказались лучше нас, и мы должны отдать им должное.

– Но кто возьмет на себя ответственность, если Зорг все же овладеет мирами терран?

– Я! – гордо заявил претор. – Распните меня тогда». Но сейчас я не допущу уничтожения наших братьев.

Преторианская колесница взмыла вверх. Публичная дискуссия была окончена. Граждане Протосса на Форуме и в Сети замерли потрясенные. То, что происходило у них на глазах, никак не укладывалось в теорию о бесконфликтном развитии их непревзойденной сверхцивилизации.

Арекс нарочито медленно проплыл в колеснице над улицами огромного космополиса, занимающего почти всю планету. Он прекрасно видел все, что творилось внизу. Взмахивали в приветственном жесте приверженцы Храма; кибернаездники испуганно пятились от его колесницы, неуклюже, как крабы; сверкающие зилоты делились на группы в зависимости от симпатий к претору или консулу. Граждане Протосса строились в колонны и шли к Форуму, Розовому дворцу или Сенату. Он видел, как в своих предместьях собирались перегрины, биологические существа, еще не успевшие или не пожелавшие принять киберсоставляющую и оттого не пользующиеся равными правами с гражданами Протосса; они тоже бурно обсуждали происходящие события. Наблюдая за всей этой суетой, в которую он погрузил Аиур, Арекс вдруг ощутил непреодолимое желание укрыться в каком-нибудь храме, чтобы под мудрым настоятельством духовного пастыря обдумать свое дальнейшее бытие и действия.

Преторианская колесница сделала поворот и резко взмыла вверх. Арекс взял курс на остров Риос, где находился островной Храм Первичного Творения, последнее убежище Темных Храмовников на Аиуре. Он намеревался обсудить с братьями-храмовниками, что делать дальше.

Земля.

Европейский сектор. Исследовательский центр близ Мостара

В подвалах глухо отдавались взрывы нового авианалета. Астронавты окружили лежащего Сергея Кудрявцева.

– Он мертв. – Генри Брауер опустил руку Сергея.

– Жаль парня, – тихо произнес Барт.

– Он уже сделал все, что мог, – зло обронил Конахен. – Это вы его научили?

– Не вам рассуждать об этом, генерал. Он нес нам пси-эмиттер. Мы должны были переправить его обратно на Аиур.

– Но это он нажал на кнопку. Зорг в Земле! Это вы понимаете?!

– Вы вынудили его к этому!

– Я? Я только хотел забрать пси-эмиттер!

– И убили его!

– Я выстрелил, чтобы остановить его.

– Зачем вам понадобился пси-эмиттер? – спросил Сомов. Астронавты не спускали с генерала нацеленных автоматов.

– Я потерял его в космосе, возвращаясь с Тара. Долгое время пытался его найти, выслеживал, пока наконец не понял, что он случайно оказался у этого парня с завода.

– Зачем вам пси-эмиттер?

– Возможно, для того же, для чего и вам! – огрызнулся Конахен.

– Это вы украли его на Аиуре?

– Они мне его дали сами. Для того, чтобы я извлек Мозг Зорга. Спросите ваших друзей на Аиуре.

– Не знаю, генерал, – задумчиво проговорил Андрей. – Наши сведения расходятся. Да и вам, наверное, небезынтересно будет узнать, что астронавты все вспомнили. Весь штурм «Бриз-2».

– Это все храмовники. Темные бестии, плетущие заговоры против всех. Ненавижу их!

– Отчего же так, генерал? Что они вам сделали?

– Пусть не лезут не в свои дела! Хотят быть впереди всех, управлять всем миром и навязывать всем свою волю. Это темное правительство, которое я ненавижу.

– Не потому ли, что у вас попытались отобрать пси-эмиттер?

– Что теперь об этом говорить. Мозг в Земле. Дни человечества сочтены.

– Разум Зорга говорил с вами? – неожиданно спросил Сомов.

Генерал вмиг помрачнел, в его глазах промелькнула плохо скрываемая ярость.

– Мне нечего больше сказать вам, господа. Жить всем нам осталось недолго. Возьмите! – генерал бросил под ноги Андрея пси-эмиттер. – Он уже бесполезен.

Андрей поднял пси-эмиттер. Когда он нажал на кнопку, под которой было выведено древними иероглифами «Извлечение», пси-эмиттер только беспомощно пискнул, мигнув красным индикатором.

– Видимо, батареи разряжены. Как назло!

– Я вам больше не нужен, господа? – спросил Конахен. – Каждый в этой трагедии уже сделал свое дело.

– Вы еще нам ничего не объяснили, – угрюмо произнес Рэйнор.

– И не собираюсь, – отрезал Конахен. – Я, пожалуй, пойду да и вам советую убираться отсюда. Не ровен час случится еще один налет, и тогда всем нам крышка.

– Мы задерживаем вас как убийцу, и вы никуда не пойдете, пока не ответите на все наши вопросы, – твердо сказал Сомов.

– Плевать я на тебя хотел, сынок. Стреляйте, если сможете. – Конахен отбросил автомат в сторону и, повернувшись к ним спиной, полез на гору обломков.

– Мы что, дадим ему так просто уйти? – обернулся к Сомову Рэйнор.

Андрей положил палец на спусковой крючок:

– Стойте, Конахен!

Генерал, высокий, в камуфляжном костюме и бронежилете, вскарабкался на каменную груду:

– Прощайте, господа. Передайте привет вашим сраным храмовникам и Доновану! Протоссы поимели нас всех. Настанет день, когда вы еще приползете ко мне и попросите помощи. – Он быстро скользнул по упавшей плите и спрыгнул по другую сторону насыпи.

Орднер вскинул автомат:

– Стой! Стрелять буду!

Конахен бросился бежать по коридору. Вслед ударили автоматные очереди. Пули чиркали по бетону, отлетая от стен. Генерал ловко лавировал в темноте, уходя от несущейся за ним смерти. Крис бросился за ним вдогонку.

– Подожди! – окликнул его Андрей. – Там может быть ловушка. Пусть идет. Все равно его кончат на поверхности.

Высокая орбита Земли.

Орбитальная станция протоссов

Зеленая точка пси-активности Зорга мигала на карте Земли вблизи боснийского города Мостар.

– Нет, это не может быть ошибкой. Сигнал все время усиливается. – Дворг многозначительно посмотрел на Зера-тула.

– Значит, все-таки это случилось. Мы были правы, но немного не успели.

– Готовимся к высадке, брат? – спросил Тассадар.

– Да, в район Мостара. Нужно быстрее, пока еще есть возможность успеть. Но ты остаешься на станции.

– Почему, Зератул?

– Взгляни на себя в зеркало.

Тассадар сам выстроил свое новое тело и очень им гордился. Это был гигант двух с половиной метров роста, могучего телосложения и с четырьмя руками, которыми он управлялся с поразительной ловкостью. На голове у него сияли три удивительных глаза, словно просветленный объектив затянутые фиолетовой пленкой. Пси– и киберсоставляющие своего мозга Тассадар тоже сконструировал сам, чем неизменно гордился. И в автономном режиме без входа в нооастрал его мозг действовал гораздо более эффективно, чем у других эльфидов Аиура.

Тассадар обиженно поджал губы:

– Осточертело здесь. Все эти их дурацкие переговоры…

– Не подслушивай! На Земле есть сетевидение, телевидение и радио.

– Не могу, одни дурацкие шоу и игры.

– Ничего не поделаешь, брат, земные интересы. Коммерция. Духовности здесь ни на грош.

– Даже эти их… проповедники. Они сами не верят в свои проповеди. Как все это искусственно, фальшиво!

– Их можно понять, за это платят большие деньги. Ну ладно, нам пора. Веди себя хорошо, будь паинькой!

Гигант совсем сник, сел к пульту и уставился на экран се-тевизора, по которому шло какое-то нескончаемое дурацкое шоу.

– Не переживайте, экзекутор, вы еще покажете зоргам, на что способны, – успокоил Тассадара Джордан.

– Угу… – разочарованно буркнул тот. Храмовники устроились в спускаемом аппарате.

– Немного тесновато, – заметил Резур.

– Да, брат, это не «Эксельсиор». Но ничего, потерпим немного. – Дворг набрал на пульте координаты точки высадки. – Поехали!

Капсула вздрогнула и отделилась от спутника. Дворг включил режим невидимости. Модуль стал невидим снаружи, силуэты внутри – призрачными и размытыми.

Спускаемый аппарат мягко вошел в атмосферу и начал снижение.

– Красивый мир. Я родом с Терса, там тоже красиво. Но Земля – это что-то! – восхищенно произнес Резур.

– Да, они еще не все изгадили, что могли, – согласился Дворг.

– Мозгу всего один день, – сказал Джордан.

– Да, Мозгу один день. Он очень юн и неопытен. Его еще можно извлечь из земли сильными электрическими разрядами, – сказал Зератул.

– Потребуется мощность двух земных электростанций, – заметил Резур.

– Да, где-то около того. Но ничего другого не остается. Когда он покроется кремнеуглеродной оболочкой, его ничем не пробьешь.

– Локализация установлена правильно?

– Пришло сообщение от координатора Вонга. Сомов и команда Рэйнора до сих пор в Мостаре. Охраняют место проникновения.

– Они рискуют, их могут найти солдаты.

– Опасность есть, поэтому мы должны поторопиться.

– Сообщают, Донован несколько присмирел. Демонстрации и марши протеста его добивают. Тут еще оппозиция подняла вой по поводу побоища в Мостаре. Все стало достоянием гласности, – сообщил Джордан.

– Донована могут свалить, – заметил Резур.

– Вряд ли, на его стороне военные и мощные галактические корпорации. Они по-прежнему рассчитывают получить зоргов.

– Антигалактисты все испортили. Надо же было такое устроить! Мы бы тихо изъяли пси-эмиттер, и на этом все кончилось…

– Риск велик. Но если все сделаем быстро, у нас получится, – сказал Джордан. – В «Башне» есть генератор. Определенным образом структурируем поле, электроды в землю, и на полную мощь! Он взвизгнет в своем незрелом коконе!

– Если мощности генератора будет достаточно.

– Достаточно, там автономный ядерный реактор. Немного разгоним. Понадобится еще – подключим ресурсы станции.

– Ветхий Завет: и сошел огонь с небес на Землю, – сказал Резур.

– Иного не остается, боги всегда выручали людей, – грустно улыбнулся Джордан.

– Приближаемся, – предупредил Дворг. Модуль начал мягкое торможение. На экране появилась пересеченная горная местность.

– Все запомнили? Сразу в «Башню»? – спросил Зератул.

– Да.

– Тогда с Адуном, братья, на все про все у нас около часа. Долго светиться там не следует.

Промелькнули молнии, пробежали по черной поверхности, и спускаемый модуль материализовался рядом с «Башней» на разбомбленном дворе исследовательского центра.

– Тут солдаты! – воскликнул Резур. С приземлившихся флаеров к зданию центра бежали десантники.

– Черт, зачистка началась! Всем – режим невидимости, – приказал Зератул.

Пули огненными искорками чиркнули по бронированной поверхности модуля. Храмовники выскользнули из аппарата и, не поднимая головы, покатились по земле. Со всех сторон бежали натовские солдаты.

– Вот дерьмо! – выругался Резур. – Надо же так вляпаться!

– Не надо, брат, ругаться, – спокойно сказал Зератул. – Давайте тихо и спокойно сделаем нашу работу.

– Они уже оцепили корпус!

– Джордан, спрячь модуль.

– Уже сделано, брат. – Спускаемый аппарат вновь покрылся сеточкой молний и скрылся из виду.

– Хорошо, Джордан, теперь подними его на высоту сто метров. И держи связь с Тассадаром. Пусть настроит на нас свои сенсоры.

– Макфорд, там кто-то есть! Огонь! – закричал здоровенный детина в камуфляже. Автоматные очереди хлестнули рядом с храмовниками.

Зератул взвился в воздух:

– Так, братцы, короткими перебежками к башне. Не дайте им обнаружить себя!

Они кинулись к бетонным завалам, преграждающим вход. Кольцо солдат сужалось. Десантники стреляли на звук. Разрывные пули визжали и выбивали из бетона мелкую крошку. Призрачными змейками храмовники просочились меж бетонных плит внутрь холла.

– Андрей, где вы? – Зератул рискнул и вышел в прямой эфир. Времени не было.

– В подвале, – откликнулся Сомов. – Включить маяк?

– Только на три секунды. Мы засечем вас.

– Готово.

– Отлично, вас вижу. Мы идем.

– Они где-то под нами, – сказал Джордан.

– Движение, сэр! – завопил какой-то солдат. – Я включил инфракрасный датчик и вижу их!

– Отлично, Халлек! Все в холл! – По одному солдаты протискивались сквозь завалы.

Железная дверь преградила храмовникам путь.

– Они сейчас будут здесь. – В руках Дворга возникла пара туманных пси-лезвий. Он встал сзади, прикрывая товарищей.

– Да пребудет с нами Сила! – Зератул сотворил сложнейший пасс в воздухе. – Помогайте, братья!

Храмовники мгновенно выплеснули энергию. Бронированная дверь, преграждавшая вход, с грохотом ввалилась внутрь. Солдаты, стреляя на ходу, вбегали в «Башню».

– Быстрее в подвал! – крикнул Джордан.

– Летим! – воскликнул Резур.

Храмовники воспарили и проскользнули в пробитую в бетонной стене брешь.

– Гранатометы к бою! – крикнул полковник, командир спецназа. – В дыру – огонь!

Грохнули взрывы. Осколки чиркнули по полу и потолку. Взрывной волной храмовников вынесло по ту сторону высокого завала и швырнуло на искореженные выступы стен.

– Все живы? – спросил Зератул.

– Да вроде, брат, – ответил за всех Резур, немного оклемавшись.

– Тогда вперед. Сомов и астронавты уже неподалеку. Храмовники выключили режим невидимости. Он поглощал много энергии, а теперь они были в безопасности.

– Андрей, Джим, вы слышите нас? Мы идем.

– Ждем. Находимся в том месте, где Мозг проник в землю.

– Будьте осторожны. Спецназовцы начали зачистку. Полностью окружили центр.

– У нас есть оружие и все необходимое для боя, – ответил Рэйнор.

– Не слишком-то горячитесь! Генератор работает?

– Да вроде бы, лампочки светят.

– Из ученых никого не видели?

– Пока нет.

– Хорошо, ждите. Мы идем.

На этот раз выстрелы и взрывы гранат раздались совсем близко.

– Опять стреляют, – сказал Иван.

– Я настроился на их волну. Сюда нагнали спецназ. Собираются провести капитальную зачистку, – сообщил Хайнц.

– Похоже, стараются окончательно замести следы. И мы тут явно личности нежелательные.

– Президент ввел чрезвычайное положение на ряде территорий и в столице.

– Надо уходить. Иначе до нас доберутся.

– А что делать с Генри? – спросил Хайнц.

– И с детьми? – добавила Сандра.

Малыши слабо попискивали, завернутые в пеленки.

– Кстати, знаете, что я заметила? Они растут не по дням, а по часам. За последние четыре часа они прибавили почти по два килограмма.

– Ты не ошибаешься?

– Нет, тут точные электронные весы. Иван подошел к малышам. Они ворочались и были явно чем-то недовольны.

– Тебя мы назовем – Зоран, а тебя – Владислав. Как вам имена? – спросил он.

– Обычные славянские. Очевидно, ты решил отдать дань территории нахождения, – сказал Хайнц.

– Мне нравится. А вам?

– Пусть будет так, мне в общем-то все равно, – согласился Хайнц.

– Я бы, конечно, еще подумала. Но Иван, он ведь так много сделал для них. Генри не ошибался, это его право, – сказала Сандра.

– Так и запишем. – Хайнц достал блокнот. – Зоран и Владислав. Я внесу это в наш дневник и в международный форум.

– Правильно, но давайте убираться отсюда подобру-поздорову.

– Посмотрим на план. Лифты не работают. Остается этот путь по вентиляционным шахтам. Но если учесть, что кругом солдаты…

– Хайнц, я где-то видел выход наружу. – Иван и Хайнц приникли к экрану компьютера с картой центра. – Вот коммуникации. По-моему, здесь есть выход.

– Написано «канализация», – прочитал Хайнц.

– Другого безопасного выхода нет. Солдаты скоро доберутся до нас.

– А Генри? – спросила Сандра.

– Боюсь, его придется оставить. Он руководитель проекта, величина в науке – его не тронут. Кроме того, мы можем связаться с Плавичем, сказать ему, что Генри здесь.

– Ты думаешь, он сможет что-то сделать?

– Другого выхода у нас нет. Возьмем малышей, базы данных, образцы тканей зоргов – и вперед.

– Что скажете, Хайнц? – спросила Сандра.

– Думаю, Иван прав. Спецназовцы что-то уж чересчур рьяно взялись за дело. Это похоже на тотальную аннигиляцию. Только отправлю несколько сообщений людям, которым можно доверять, Плавичу – о Симпсонё, и пойдем.

– Не антигалактистам, надеюсь? – спросил Иван.

– Нет, друзьям в научных центрах и некоторым политикам, которых знаю лично.

– Тогда давайте, поддержка нам не помешает.

Через некоторое время они двинулись по длинным коридорам, сверяясь с картой на палмкоме. Сверху доносились выстрелы. Солдаты правительственных войск добивали уцелевших антигалактистов. Приказ им был дан строгий: никого живого в научном центре не оставлять.

– Стоп, я что-то вижу, – поднял руку Зератул. Все остановились.

– Где? – спросил Резур.

– Недалеко, чуть ниже нашего уровня. Сенсор зафиксировал движение. Это зорги! – Не может быть!

– Смотрите. – Зератул протянул дисплей так, чтобы все видели. – Вот в этом секторе.

– Но Мозг еще не вызрел, значит, не может продуцировать отпрысков!

– Смотрите, это пси-излучение зоргов. Сканер не ошибается!

– Надо идти туда, Зератул.

– Давайте разделимся: мы с Джорданом идем туда, а вы с Дворгом на встречу с нашими друзьями.

– Хорошо.

Они разошлись в стороны.

Иван с трудом откинул чугунную крышку люка. В трубу вела металлическая лестница.

– Надо спускаться. Сандра, давайте мне малыша.

– Бери, он стал таким тяжелым.

Иван подхватил Зорана и стал первым спускаться по металлическим скобам. Следом лез – Хайнц с Владом, последней Сандра. Труба, казалось, вела в бездонную пропасть. Пятнышко света от фонаря тонуло где-то в темной глубине. Шаги и голоса отдавались эхом от металлических стен.

– Осторожно, тут скользко и вода, – предупредил Иван, когда добрался до конца лестницы.

– Это старый коллектор промышленных стоков, – пояснил Хайнц. – Его законсервировали пять лет назад.

– Радиации нет?

– Нет, только химические отходы.

– Спасибо, утешил.

Они хлюпали по воде. Под ногами было скользко, и время от времени приходилось касаться стен, чтобы удержать равновесие. Стены были шершавые и местами проржавевшие.

– Куда ведет эта труба? – спросила Сандра.

– На станцию переработки, примерно в километре отсюда.

– Станция уже наверху?

– Нет, подземная станция. Но пара шахт там выходит наружу. Надо только открыть шлюзы.

– Не могу себе простить, что бросили Генри, – с сожалением сказала Сандра.

– Не беспокойся, я дал депешу Плавичу. С Генри все будет в порядке. Его не тронут, – сказал Хайнц.

– Откуда у вас такая уверенность?

– Во-первых, он лоялен. Во-вторых, он им нужен. А в-третьих, охота идет за нами. Им нужны клоны зоргов.

– Неужели ничего не меняется за века, Хайнц? Ведь столько уже раз это повторялось…

– Борьба за власть, извечное стремление стать сильнее, диктовать свою волю. Тут ничего не поделаешь. Это было, есть и будет. Как там у Екклезиаста: что делалось, то и будет делаться. Помнишь?

– Но кому угрожать в современном мире? Для чего им зорги?

– На то оно и правительство, чтобы искать врагов. Тут недавно на интересную сетевую дискуссию наткнулся! Утверждают, что существует могущественная раса протоссов, или иначе – эльфидов. Чем не гипотетический вариант применения зоргов? Или еще варианты: вдруг колония восстанет, мятеж антигалактистов и тому подобное.

– Но зорги сами по себе опасны! Как они не понимают этого!

– Рассчитывают на нас, ученых. Что мы будем держать ситуацию под контролем. Ты ведь подписывал контракт, Иван? На тебя возлагали определенные надежды. И платят тебе за то, чтобы делал сильных мира сего еще сильнее и держал при этом язык за зубами.

– В какое дерьмо мы все вляпались!

– Э, парень, да с такими рассуждениями ты повторишь судьбу Розенбергов. Эта супружеская пара в двадцатом веке передала технологию изготовления атомной бомбы Советскому Союзу.

– Все правильно. Наука без границ.

– Да, но об этом почему-то раньше не подозревали, – улыбнулся Хайнц. – Существовали понятия патриотизма, преданности руководящей идее и разные другие принципы. Розенберга и его жену казнили.

– А если бы они этого не сделали?

– Теоретически существовала угроза атомной войны. Соединенные Штаты тогда почувствовали себя очень сильными. Обладание супероружием помутило их разум. Розенберги понимали это и решили уравнять шансы сторон.

Иван посмотрел на мирно спящего Зорана.

– Есть вещи слишком страшные, чтобы доверять их монопольному праву правительства. Сегодня мы убедились в этом.

– Моральный выбор ученого. Дамоклов меч с начала времен. Розенбергов казнили как предателей, и все тогда заходились в восторге.

Незаметно они достигли станции переработки. Труба изогнулась вверх, и идти стало намного труднее.

– Может, немного передохнем? – спросила Сандра.

– Уже скоро, – сказал Хайнц. – Передохнем на станции.

Вход на станцию закрывала железная решетка, но петли проржавели, и Иван, поднатужившись, вырвал ее. Кругом стояли мощные насосы, компрессоры и емкости под жидкости.

– Никогда бы не подумал, что здесь есть что-то подобное, – сказал Иван.

– На базе создана система рециркуляции стоков, стоки очищаются по полному циклу. Сейчас задействована резервная система.

Они прошли вдоль ряда емкостей и труб. Лампы под высоким потолком светили тускло. Тоннель терялся в темной глубине.

– Да, это место больше, чем я думал, – сказал Иван.

– Надо перепеленать малышей. Давайте их сюда, – попросила Сандра. – Какие они стали тяжелые! – удивилась она.

– Сейчас бы взять у них анализы и провести исследования. Мне кажется, начинает действовать какой-то скрытый генетический механизм, – предположил Иван.

– Ничего, скоро и так все узнаем, – загадочно произнес Ген-дер.

Судя по карте, они удалились от «Башни» более чем на километр. Нужно было пройти еще по одной трубе в отстойник, из которого наружу вели две шахты.

На территории базы не смолкали выстрелы. Спецназ старался закончить зачистку дотемна. Астронавты сидели на куче обломков, где капелька Мозга закатилась в землю, и дожидались храмовников.

– Может, плиты тут раздвинем, камни выберем, – предложил Крис.

– Бесполезно, Крис. Это жидкость. И очень текучая. – Генри внимательно осматривал груду камней в надежде обнаружить хотя бы следы мозговой жидкости.

– Да, если генерал не соврал, капелька просто убежала от него.

– Жаль, что эта штука не работает. – Андрей держал в руке пси-эмиттер.

– Почему вы дали ему уйти? Этот человек преступник! – спросил Крис.

– У генерала своя игра в этом деле. Он поднял антигалактистов, и в результате мы тут. Не знаю, что он еще задумал, но он против замыслов правительства, а значит, может быть нам полезен. Наше задание мы выполнили. Пси-эмиттер у нас.

– Интересно вы рассуждаете, мистер Сомов! Прямо Макиавелли какой-то! – по-солдатски прямо рубанул Орднер.

– Дождемся храмовников, – примирительно сказал Джим Рэйнор. – У них наверняка есть средство, чтобы извлечь Зорга из земли.

Через десять минут в дальнем конце коридора показалось туманное световое пятно. Оно быстро приближалось.

– Что это? – с беспокойством спросил Барт. В тот же момент рядом с потрясенными астронавтами из светового кокона выплыли Резур и Дворг.

– Приветствуем вас, братья! – торжественно обратился Дворг. – Рады видеть вас снова в добром здравии.

– Спасибо. Смеем надеяться, нынешняя наша встреча запомнится нам больше, чем предыдущая, – съехидничал Барт.

– Простите нас, братья. Тогда у нас не было другого выбора. Мы не знали, как повернется судьба, – промолвил Резур.

– Ладно, ребята, проехали. Мозг в Земле, и мы не знаем, что делать, – сказал Джим.

– Покажите пси-эмиттер.

Андрей протянул прибор. Резур надавил на кнопки, пси-эмиттер загудел.

– Недостаточно энергии. Каким образом зарядить пси-эмиттер, мы не знаем. Это очень древняя вещь, пришла от Изначальных.

– От кого, простите? – осведомился Генри Брауер.

– Творцов нашего мира.

– Как же нам теперь извлечь Мозг? – спросил Рэйнор.

– Пока Мозг не покрылся защитной оболочкой, можно попытаться выбить его из земли с помощью электрических разрядов. Для этого нужна мощная электростанция и модулятор.

– В научном центре есть ядерный реактор. Можно протянуть провода…

– Вы не представляете, какая нужна мощность. Даже мощности ядерного реактора может оказаться недостаточно. Плюс специальные энерговоды. Надо проникнуть на пульт управления генераторами и разогнать их насколько можно, – пояснил Резур.

– Реактор внизу, на самом нижнем уровне. Там спецназ. Мы слышали выстрелы.

– Тогда пойдем мы. Мы справимся, – улыбнулся Дворг.

– Может, пока разбросать завал? – предложил Крис.

– В этом нет необходимости. Мозг обладает свойствами сверхтекучести. Он уже глубоко в коре.

– Тогда мы похороним парня, – сказал Барт. – Он хотел передать нам пси-эмиттер. Его убил Конахен.

– Где генерал? – спросил Дворг.

– Ушел.

– Вы его упустили?

– Отпустили. Я это сделал, – признался Андрей. – Иначе пришлось бы его убить.

– У нас есть подозрение, что генерал каким-то образом связан с Разумом Зорга. Надо было в этом разобраться.

Зератул и Джордан включили виртуального проводника. Во всех хитросплетениях этих переходов и подземных тоннелей мог разобраться только он. Фантом летел впереди храмовников и вел их по подземелью.

– Отслеживай перемещения зоргов и веди нас туда, – дал задание проводнику Зератул.

– Уровень 02, шахта С-3. Они движутся на юго-запад по направлению к выходу. Два зорга, три человека.

– Не нравится мне это, – обеспокоился Зератул. – Похоже, Мозг вызревает быстрее, чем обычно. Надо успеть перехватить зоргов.

Храмовники воспарили и понеслись над поверхностью – так было быстрее.

Хайнц Тендер поглядел на карту:

– Еще немного пройдем по этой шахте и выйдем на поверхность.

Ученые вошли в новый длинный тоннель, освещенный редкими лампами накаливания. Посередине был проложен рельсовый путь.

– Здесь и поезда ходят? – спросил Иван.

– Когда-то ходили. Насколько я знаю, тоннели построены для эвакуации персонала.

– Тогда десантники нас могут поджидать на выходе.

– Я поручил Энии скрыть эти файлы.

– Наши детки стали еще больше. Мне кажется, у них режутся зубки, – объявила Сандра.

– Похоже на то, – согласился Иван, который не расставался с Зораном. – Их биологический возраст уже около года.

– Здесь много боковых ответвлений. Что в них? – спросила Сандра.

– Не знаю. – Хайнц смотрел на светящуюся карту. – Нам надо держаться железнодорожного пути.

В это время впереди по ходу движения возникло слабое свечение.

– Смотрите, что это?! – воскликнула Сандра. Призрачное световое пятно быстро приближалось к ученым.

– Так просто не сдадимся. – Иван выхватил из-за пояса бластер.

– Давайте сюда, в боковой тоннель! – крикнула Сандра.

Прямо перед ними зияла дыра неосвещенного тоннеля. Хайнц включил фонарик. Луч заскользил по стенам из грубого бетона. Они бросились в боковой проход.

– Тихо! – призвал Иван. – Может, пронесет.

Все затаились. Хайнц погасил фонарь. Настала гнетущая тишина. Отблески приближающихся призраков легли на ближние стены.

«Только бы пронесло, только бы пронесло!» – молила Сандра.

Свечение легло на темные стены. В нем возникли две смазанные фигуры, парящие над землей. На какое-то время они зависли перед проходом, а затем колыхнулись и медленно, будто изучая местность, поплыли дальше.

И в это время громко зарыдал Влад.

– Они здесь! – сказал низкий голос. Призрачные фигуры направились к людям, затаившимся в проходе.

– Стой! Стрелять буду! – Иван, поправив очки, выступил вперед с бластером.

– Не дури, парень. У вас зорги! – громовым голосом предупредил Зератул.

В воздухе пахнуло озоном, и из рук храмовников выпорхнули туманные пси-лезвия.

Земля.

Европейский сектор. Мостарский исследовательский центр

Капелька проникала все глубже под землю. Спускаясь, она обрастала песчинками и частицами грунта. Под воздействием особых ферментов они спекались и создавали прочный стекловидный кокон. Так продолжалось до тех пор, пока инстинкт самосохранения не сказал: хватит. Движение замедлилось, а затем остановилось. Мозг Зорга посчитал, что находится уже на достаточной глубине, чтобы ему не могли помешать или повредить неблагоприятные внешние воздействия. Здесь, глубоко в земной коре будет проходить его созревание. С каждой минутой Мозг наращивал свой объем и усложнял структуру нервных клеток. Теперь он получил способность значительно глубже анализировать события и реагировать на гораздо большее количество происходящих с ним вещей. От ядра Мозга откинулись нервные отростки – аксоны. И с каждым прибавленным к объему кубическим сантиметром мозговой ткани количество таких нервных узлов увеличивалось.

Мозг стал слышать планету. И однажды ему показалось, что он почувствовал присутствие на Земле своих миньонов. Это было невероятно, но он явственно слышал, как на его призывы, посланные на короткой псионической волне, вдруг кто-то откликнулся. Импульсы, приходящие от его чад, были весьма слабыми, и Мозг заключил, что они еще очень юны и неразвиты. И было еще в их откликах нечто чужеродное, что не особенно понравилось Мозгу. Это надо было исправить– отклонениям не место в Стае. И Мозг принялся усиленно генерировать формирующие импульсы, чтобы поддержать своих отпрысков.

Память и знание пути Зорга, заложенные сотни тысяч лет назад в каждую клеточку Мозга, постепенно возвращались к нему. Так бывало всегда, когда Мозг достигал определенной ступени развития. В памяти Зорга было покорение сотен планет и вся долгая борьба за овладение миром. Вот и сейчас он пришел на эту планету, чтобы заселить ее своими миньонами, существами, полностью подвластными его воле. Он сотворит на этой планете мир, полный согласия и гармонии. И тем самым выполнит завет Изначальных, создателей Вселенной и всего сущего. Ужасная несправедливость заключалась в том, что высокие идеалы гармонии Зорга никак не воспринимались мирами низших существ. И история мировых войн, которые вел Зорг с самого момента своего творения, только доказывала это.

Но разве к этому стремились Изначальные? Зорг – вот наивысшая форма их Творения. Последнее и любимое их дитя. Разве могли соперничать с ним в совершенстве жалкие про-тоссы и терраны, разрозненные существа, преследующие низменные эгоистичные цели?

Только лишь новая мировая общность, общность Стаи, была способна устранить все конфликты и противоречия и установить подлинную гармонию и мир во Вселенной. И тогда сбудутся заветы Изначальных. В сотворенном ими мире навсегда установятся мир, порядок и разумное управление.

На этот раз Зорг снова пришел в мир терран. Он знал, что некоторые из них готовы помочь ему, потому что чувствуют его силу и, следовательно, понимают неизбежность наступления новой реальности и нового мирового порядка. Ведь все эти низменные существа – люди, как, впрочем, и протоссы, – готовы сразу же позабыть о своем «общественном долге», как только появляется возможность угодить собственным эгоистическим интересам. И он, в свою очередь, должен помочь таким особям стать его подлинными частями и занять подобающее место в новой Стае, с которой он пойдет от победы к победе. И как никогда Мозг Зорга нуждался в такой поддержке именно сейчас, когда лежал беззащитный под толщей земли в созревающем защитном коконе.

Коридоры самого нижнего подземного уровня «Башни» были зачищены. Десантники не обнаружили в них ни антигалактистов, ни клонов зоргов. Только несколько растерянных ученых забились в страхе по щелям. Полковник Стратос уже собирался сообщить командиру бригады, что операция завершилась успешно, когда доложили, что в коридоре, ведущем к центральному генератору, замечено какое-то движение.

– Купер, пошлите туда кого-нибудь. Пусть проверят, – приказал полковник Стратос командиру десантного батальона.

Отделению из пяти человек приказали еще раз проверить этот подземный уровень.

Дворг и Резур проникли в комнату управления ядерным реактором. Им требовалась вся мощность, какую способна была дать эта установка.

– Увеличим давление пара. Пусть это будет целое озеро воды. – Дворг нажимал на кнопки, управляющие подачей воды в парогенератор.

– А я займусь ядерной реакцией, – сказал Резур.

– Только не торопись, а то взорвем котел или, не дай бог, реактор.

– Будем постепенно наращивать давление воды и одновременно выводить стержни.

– Главное, не перегреть реактор. Терраны все еще пользуются этой рухлядью.

– Хорошо, хоть это здесь есть, а то бы нам никогда до него не добраться.

– Энергия – это только полдела. Надо еще достать засранца из-под земли.

– Справимся, – уверенно заявил Резур. Реактор заработал на полную мощность, индикаторы тут же показали перегрузку.

– Вдруг не выдержит? – засомневался Дворг.

– Фактор времени – вот главное. Надо выбросить всю мощность в землю. Даже если рванет, бед будет меньше, чем от Зорга.

– Тогда пошли.

– Пошли.

Они выскочили в длинный полутемный коридор. Струйки пара кое-где прорывались из труб, не справляющихся с возросшим давлением. Огромный трансформатор гудел низким баритоном.

– Подсоединю лазер, – сказал Дворг.

– А я проведу дорожку. – Резур стал рассыпать кристаллы вдоль тоннеля.

– У меня готово! – Дворг подсоединил мощный лазер к высоковольтному трансформатору. – Бежим!

Они бросились вдоль по коридору, рассыпая на ходу дорожку из белых кристаллов. Из таких кристаллов в секторах Протосса были сооружены пилоны, проводящие пси-энергию.

Резур сжимал в руках пульт дистанционного управления лазером.

– Стой! Стрелять буду! – В дальнем конце коридора возникли фигуры десантников.

Храмовники продолжали бежать прямо на них. Десантники передернули затворы штурмовых винтовок. Храмовники, окутавшись белым сиянием, понеслись над землей. Ударили автоматные очереди. Импульсные пули, не встречая преград, проносились сквозь призрачные тела храмовников и со звучными шлепками взрывались, ударяясь об стены.

– Мать твою так! – выругался сержант Макфорд, вставляя в винтовку новый рожок. Призраки были уже рядом. Сержант видел, как пули проходят сквозь них, лишь слегка закручивая и разрежая светящуюся материю их тел, словно облако или белый туман.

Из рук храмовников выскочили пси-лезвия. Один из призраков навис над сержантом. Макфорд почувствовал пробирающий до костей страх. Занесенное над ним пси-лезвие трепетало инфразвуковыми вибрациями.

«Конец!» – подумал сержант. Лезвие опустилось, и срезанный кусок автоматической винтовки упал на землю.

– Хорошо, хоть не промахнулся, как в прошлый раз, – удовлетворенно произнес Дворг.

– Они достойны наказания за то, что чуть не повредили огнем наши ментальные матрицы. Завихрения поля были слишком велики, – заметил Резур.

Десантники, побросав автоматы, испуганно жались к стене. Две призрачные фигуры, парящие над ними в воздухе, казались исчадиями ада.

Резур помахал перед носом у десантников пси-лезвием:

– Сейчас мы продолжим свое дело, вы же не сдвинетесь с места. Вы меня поняли?

«Что случилось, Макфорд? Почему не отвечаете?» – надрывался по рации майор Купер. Дворг взял у сержанта рацию и, подбросив в воздух, рассек пси-лезвием на тысячи осколков.

– Кто вы? – в страхе спросил Макфорд.

– Наследники Изначальных, – ответил Резур. И оба фантома поплыли дальше, рассыпая по земле белую кристальную крошку.

Сомов и Рэйнор сделали все, как велели храмовники. Модулятор был установлен над той самой грудой обломков, под которой скрылся Мозг.

– Когда я чего-то не понимаю, это кажется мне магией, – заметил Брауер, изучая похожий на черную мраморную плиту модулятор.

– Когда мы постигаем какое-то явление, мы называем это наукой. А если. продолжаем использовать, так и не постигнув, называем это магией, – философски заметил Сомов.

– Главное, чтобы эта хрень сработала, – сказал Орднер. – А потом спросим, как это делается.

Призраки – Дворг и Резур – возникли неожиданно. Они все еще пребывали в разреженных телах.

– У нас все готово, друзья! – объявил Резур, подводя дорожку из кристаллов к модулятору.

– У нас тоже, – отозвался Джим.

Храмовники воплотились в свои физические тела, утратив прозрачность и сияние.

– Раз все готово, пора начинать. – Резур нажал кнопку на пульте дистанционного управления лазером.

Лампочки в коридоре мигнули и стали тусклыми. Лазер поглотил почти всю энергию, вырабатываемую ядерным реактором. Ослепительный белый луч вырвался из лазера и побежал по дорожке из кристаллов.

– Отойдите назад! – приказал Дворг.

Световой поток ударил в модулятор. По черной поверхности побежали молнии электрических разрядов. Через миг земля завибрировала и содрогнулась. Вниз ушел мощнейший энергетический выброс. Силовые линии пси-поля распространились по меридианам земли. Мозг сжало с чудовищной силой. И он вскрикнул неслышимым криком нестерпимой боли.

– Сейчас выпрыгнет, – самодовольно заявил Резур. – Не сможет выдержать такого натиска.

Все стояли возле модулятора и зачарованно следили, как по черной полированной поверхности пробегают ослепительные молнии.

Конахен с трудом выбрался из завалов. Операция, на которую он возлагал такие большие надежды, была провалена, и он чувствовал себя полным идиотом. Задача теперь у него была только одна: уносить ноги, пока цел. Кругом сновали десантники, и, окажись он у них в руках, его непременно пристрелят как мятежника и антигалактиста.

Конахен выбрал путь по подвалам. Он понимал, что где-нибудь тут должны быть вентиляционные шахты или запасные выходы, ведущие на поверхность. И вскоре он обнаружил один из таких выходов. Забранное решеткой окно большого вентилятора. Но когда он взломал решетку, увидел, что весь двор научного центра заполнен натовскими десантниками. Они бродили среди руин и подбирали раненых антигалактистов. Волоком их стаскивали к грузовикам и кидали внутрь, как дрова. Генерал отшатнулся обратно. Нужно было искать другой путь.

И в это время земля содрогнулась. Сверху посыпались обломки и кирпичи. Генерал поспешно выскочил в основной коридор и схватился за голову от невыносимой боли. В голове у него стоял душераздирающий вой.

«Спаси мен-я-я!» – оглушительно выл кто-то у него в голове. Конахен не мог дальше двигаться – все помутилось. Он присел на землю и крепко обхватил голову руками. Подземные толчки продолжались. Голос выл все громче.

«Я так долго не выдержу» – Конахен сполз на землю. Ранение в голову давало о себе знать. Еще немного, и он тоже с воплями начнет кататься по земле.

«Спаси мен-я-я! Спрячь!» – вопил голос.

Мозг с чудовищной силой сдавливало пси-полями, и он корчился от боли.

«Только бы это прекратилось! – молил Конахен. – Только бы прекратилось!»

Голова раскалывалась, он не мог больше выносить этой боли.

«Забери меня отсюда! – выл голос. – Они меня убивают!»

– Что мне делать?! – во всю мочь, чтобы перекрыть боль, заорал Конахен.

«Возьми меня! Спрячь!»

Взгляд его упал на пол. Только сейчас он заметил, что плита на полу выгнулась странным образом. Кто-то с огромной силой давил на нее из-под земли. Пронзительный вой перешел все мыслимые границы.

«Только бы прекратить все это». – От адской боли генерал не соображал, что делает.

– Иди! – выкрикнул он.

Бетонная плита на полу выгнулась и лопнула посередине. Генерал едва уловил быстрое движение. В тот же миг у него в руках забилось что-то черное и живое. Он с омерзением отшвырнул от себя это.

«Ты обещал!» – вой стал громче.

– Нет! – закричал генерал. Он никак не мог преодолеть брезгливость от прикосновения этого существа. Но оно снова билось у него в руках.

«Вместе мы победим, поодиночке умрем!» – визжал Мозг.

Генерал всмотрелся в то, что было у него в руках. Маленький шевелящийся отросток, покрытый, как червяк, кольцами стекловидной оболочки.

– Нет, приятель, второй раз этого не будет, – сказал генерал. – От тебя одни неприятности. Ты еще ничего не дал мне.

«У тебя будет все, что ты пожелаешь. Пожалуйста, только спаси меня! Я дам Стае жизнь. И мы будем вечно служить тебе».

– Ты, уничтожитель планет, будешь служить мне?

«Да, мы будем вместе. Мы симбиоз двух форм. Ты еще не понимаешь, но вскоре поймешь, как это прекрасно! Это будет полное слияние. Мы будем править всем миром!»

– Не верю тебе. – Конахен с отвращением отшвырнул от себя инопланетную тварь.

«Я выполню все. что обещал. Я дам тебе власть. Я признаю тебя главным…» – смирился Зорг.

Псионные вспышки продолжали бить в землю, и мозговой отросток извивался от боли.

«Возьми меня. Прими. Спрячь…» – голос с каждой секундой изнемогал, становился тише. Конахен наклонился и поднял отросток.

– У вас зорги, – повторил Зератул, напряженно глядя в глаза Ивану.

– У нас тут только дети! – выступила вперед Сандра.

– Ошибаетесь. Сенсоры зафиксировали, что начался процесс трансгенных мутаций.

– Да кто вы такие, чтобы судить об этом?

– Это мы облучили яйца зоргов, когда их везли на Землю. Из этих яиц никогда бы не вылупились зорги. Но сейчас Земля инвазирована Мозгом Зорга, и процесс принял необратимый характер. Эти дети превращаются в зоргов.

– Не может быть! У них всего пятнадцать процентов рецессивных генов! – воскликнул Хайнц.

– Смотрите сами. – Зератул протянул руку к Зорану, которого держала Сандра.

Малыш почувствовал присутствие храмовника. Мордочка его вытянулась и ощерилась маленькими, но уже клыками.

– Боже! – отшатнулась Сандра.

– Он почувствовал нас. Структура пси-поля протоссов заложена в наследственную память миньонов Зорга, – объяснил Зератул.

– Вы не люди?

– Теперь уже нет, мэм. Первая форма – протоссы.

– И вы здесь, потому что нам грозит опасность? – спросила Сандра.

– Вы правы, мэм. Зорг попал в землю. И мы здесь, чтобы помочь.

– Что будет с малышами? – спросил Иван.

– Пока Мозг в земле, они будут превращаться в зоргов. У Зорга тысячи разновидностей, и невозможно предугадать, в какую из его форм они воплотятся. Но учитывая, что по генетической структуре это люди, они могут превратиться в нечто новое и еще более ужасное.

– Что вы собираетесь сделать? Убить их?

– Наша основная цель – извлечь Мозг из земной коры. Пока он там, он будет продуцировать зоргов. Но мы не можем допустить, чтобы Мозг сотворил гибрид человека и зорга. Потому что, если у него получится, это будет самое ужасное из его порождений.

– Мы не дадим убить малышей, – твердо сказал Иван.

– Вы должны понять, что на карту поставлено существование жизни на многих планетах, и не только земного сектора. Это угроза для всей Вселенной.

– Но это дети, человеческие существа!

– Вопрос времени. Мозг в земле.

– Нет, господа, вы меня не убедили. Детская слезинка не стоит всего этого мира. – Хайнц Тендер, тихий ученый, сутулый и раньше времени постаревший, выпрямился и прямо взглянул в глаза Темному Храмовнику.

– Сожалею, сэр, но мы вынуждены… Джордан! – призвал Зератул.

Из рук храмовников с гудением выскочили пси-лезвия.

– Нет! – закричала Сандра, загородив детей своим телом. Пятясь, она отступала внутрь тоннеля.

Земля качнулась раз, другой и третий. Толчки следовали все с большей частотой. С потолка тоннеля посыпались куски извести и каменная пыль.

Вращая пси-лезвиями, Зератул наступал на Сандру. Глаза у него закаменели в фанатичной решимости исполнить свой долг.

– Мы можем подождать, – негромко произнес Джордан за спиной у настоятеля.

– Что? – нетерпеливо обернулся Зератул.

– Сканер показывает: Мозга в земле больше нет. Зератул втянул пси-лезвия. Рядом в голубоватом сиянии вспыхнуло изображение Дворга:

– Мы выбили его из земли. Но где он, мы не знаем.

Первый сектор Протосса. Аиур.

иреневый дворец

Консул Ксирон стоял под картой звездного неба, занимавшей весь огромный купол Сиреневого дворца. Там в вышине вспыхивала красная точка. Это была земля терранов, инвазированная Зоргом.

– Он по-прежнему активен? – спросил Ксирон у Фарера, назначенного экзекутором и главнокомандующим флотом Протосса.

– Да, пси-сканеры регистрируют сигнал. И он усиливается.

– Тогда не стоит тянуть время. Зараза может распространиться дальше. Терраны сами выбрали свою судьбу. Не надо было привозить Зорга в свой мир.

– Мы готовы. Легионы Протосса ждут только вашего приказа, консул.

Ксирон молитвенно возвел очи к звездному куполу:

– Только ради воли Извечных и Мировой Души… Цивилизация Протосса должна выжить. Это непреложно, друг мой Фарер. И я хочу, чтобы все сыны Протосса знали, за что они идут в бой. Цели этой войны должны быть ясны каждому.

– Мы спасаем Протосс от уничтожения.

– Да, но не только. Надо объяснить всем и каждому, что мы должны уничтожить зараженную планету терранов только потому, что хотим остановить Зорга. Если его не остановить, он захватит всю Вселенную. Уничтожит нас и оставшиеся миры терранов.

– Мы понимаем это, консул Ксирон.

– Я хочу, чтобы это дошло до каждого. Чтобы каждый эльфид, зилот, киборг или драгун понял, что мы преследуем высокие цели спасения всей Вселенной.

– Когда прикажете выступить? – спросил Фарер. Ксирон вновь взглянул на мигающую красную точку.

– Немедленно, – тихо произнес он.

Заканчивались последние приготовления. Роботы, используя поля Протосса, раскладывали вещество на молекулы и вновь собирали его, но уже соблюдая нужную структуру и заданные свойства производимых вещей и деталей. Спустя пять часов в закатное небо над Аиуром поднялись сотни платформ с боевыми кораблями. На орбите планеты их ждали открытые щели гиперпространственных переходов. Сектора терранов не входили в Сеть Протосса, и по выходу из гиперпространства боевым кораблям предстояло преодолеть еще некоторое расстояние, отделяющее их от Земли.

Примерно в это же время претору Арексу доложили, что операция прошла более-менее успешно, и Мозг Зорга удалось выбить из земной коры. Команда Зератула разыскивала носителя Мозга. Арекс уже собирался доложить об этом консулу, когда увидел, как в небо над Аиуром взмывают огромные транспортные платформы. Это означало только одно: Протосс вступил в войну.

Семимильными шагами претор сбежал с высокого крыльца своей загородной резиденции. Надежды, что он успеет остановить военную армаду, почти не было. У него был один шанс из тысячи. Но он должен был его использовать. Колесница, так хорошо знакомая всем гражданам Аиура, взвыв антигравитационными двигателями, рванула в небо. Арекс был преисполнен негодования. Никто на Протоссе не смел нарушать эдикты претора.

Уже в пути Арекс запросил соединения с консулом. На экране возник все тот же зал, где некоторое время назад Ксирон беседовал с Фарером.

– Что происходит, верховный консул Ксирон? – спросил претор.

– Война, Арекс. Мы должны уничтожить инвазированную планету, прежде чем Зорг доберется до нас.

– Я только что собирался сообщить вам, что Темным Храмовникам удалось выбить Мозг из земной коры Поэтому прошу немедленно остановить корабли!

– Откуда вы это взяли, Арекс? – удивленно спросил консул. – Я, конечно, понимаю, что вы водитесь с изгоями и отщепенцами, но нельзя же не замечать очевидных фактов! Вы видите это? – На звездном куполе небосвода по-прежнему мигала красная точка инвазированной планеты. – Зорг все еще там.

– Храмовники преследуют его. Кто-то из землян подхватил отросток и пытается с ним скрыться.

– Вот видите…

– Самое большее через час с ним будет покончено. Там команда Зератула.

– А-а, эти ваши темные друзья! Не лучше ли будет покончить с ними вместе с зараженной планетой? Они ведь приговорены судом и только хитростью избежали наказания. И как претора Протосса вас должно удовлетворить, что наконец свершится правосудие и отступники будут наказаны.

– Я обещаю, что прежде чем наши корабли достигнут Земли, с Зоргом будет покончено.

– Мы постараемся оказаться там раньше, чем это произойдет, – улыбнулся Ксирон.

– Тогда я остановлю флот! – воскликнул Арекс. – Никто не смеет нарушать эдикты претора!

– Но мы ведь всего лишь исполняем приговор суда, свершая кару над Темными Храмовниками. Закон гласит, что приговор верховного суда неизменен и обжалованию не подлежит. Преступник должен быть наказан в любом месте и в любое время. Мне ли вас учить, достопочтенный претор Арекс?

– А ваше помилование? – опешил претор.

– Какое помилование? – удивился Ксирон. – Храмовники сами отвергли его, сбежав из тюрьмы.

– Адун великий! Планета полна людей!

– Это ненадолго, друг Арекс. Зорг не будет ждать.

– Его остановят!

– Кто?! Эти ваши друзья – падшие храмовники, еретики и отщепенцы? Лучшие сыны Протосса во главе с экзекутором Фарером идут в бой! Мы уничтожим Зорга и покараем отступников!

– Я вам не позволю уничтожить Землю!

– Вы опоздали, Арекс! Корабли уже на орбите. Через несколько минут они войдут в щели гиперпространственных переходов и окажутся в секторе терранов.

– Нет!

– Посмотрим.

Визор отключился. Арекс резко вздернул нос корабля и перевел двигатели на полную мощность. Жесткая перегрузка вдавила его в кресло. Но он знал, что должен сделать то, что от него зависит.

Боевые корабли застыли на транспортных платформах. Одна за другой платформы отчаливали от космопортов Аиура и неспешно поднимались в небо. Фарер стоял на командирском мостике флагманского корабля «Гиперион». Внизу проплывали строения огромного города-планеты. Серый и розовый камень высоких башен. Улицы, запруженные наземными и летающими аппаратами. Плоские крыши производственных роботизированных комплексов. На долю природных ландшафтов приходилось совсем мало места. И право жить в этих заповедных оазисах среди деревьев и трав получали только избранные и самые заслуженные граждане. Конечно, колонизация проводилась довольно активно, и ничто не мешало найти себе планету по душе, но если все детство и юность провел в этом огромном мегаполисе, покинуть его было не просто.

Аиур внизу уже начали затягивать розовые и белые пряди облаков. Фарер прощался со своей родной и любимой планетой. Ей грозила опасность, и Фарер поклялся, что никогда не отдаст ее врагу.

Платформы поднялись выше. В черной глубине космоса в радуге фрактальных завихрений зияли щели гиперпространственных переходов. Настоящим чудом было, что в столь сжатые сроки сетевым инженерам удалось вычислить нужные переходы и открыть гигантские щели, поглощающие несметное количество энергии.

Корабли Протосса были заполнены лучшими воинами. Тут были эльфиды, существа гуманоидного и негуманоидного типа, граждане, принявшие идеалы Протосса. Зилоты, или приверженцы, – трансмутированные существа, сотворившие свой облик по канонам истинного служения Протоссу. Киборги, соединившие в себе все лучшее от человека и машины. И наконец, драгуны – в еще большей степени механизированные существа, содержащие в строении тела лишь небольшую часть органических тканей и мозговых клеток. Но несмотря на то что все они были такими разными, все они являлись представителями одной расы – протоссов. Первой формой. Такими, какими их задумали и сотворили Изначальные.

Экзекутор Фарер оставил своего виртуального двойника в командирской рубке, а сам спустился на нижние палубы. Приближался гиперпространственный переход, который, несмотря на заверения специалистов, все ожидали с большим опасением. Еще никогда протоссам не приходилось перемещать такие большие массы вещества на столь значительные расстояния.

Рядом с экзекутором возникло изображение консула:

– Как дела, Фарер?

– Приближаемся к переходу.

– У нас проблема.

– Что случилось?

– Этот выскочка Арекс. Он намеревается привести в действие свой идиотский эдикт.

– Не может быть! Он что, не понимает, чем это может кончиться?

– Тем не менее он намеревается остановить корабли.

– Я не позволю этого сделать!

– Как претор, он имеет право использовать поле стасиса.

– Надо ему все объяснить. Я не думаю, что Арекс хочет, чтобы Зорг уничтожил все обитаемые миры.

– Я пытался… – с показной грустью произнес консул. – Но он ничего не хочет слушать. Мне окончательно стало понятно, что он – марионетка в руках храмовников. С большой скоростью он движется сейчас к переходам и окажется там раньше вас.

– Арекс мой друг, и я попытаюсь убедить его, – сказал Фарер.

– Попытайся, хотя не думаю, что у тебя получится. В любом случае, Фарер, я должен быть уверен, что у тебя найдется мужество и решимость до конца выполнить свой долг. Теперь в твоих руках судьба Протосса и ответственность за весь наш мир. Ты помнишь об этом, экзекутор?

– Да, – коротко ответил Фарер.

Арекс выжал все из антигравитационных двигателей колесницы и, когда действие гравитации Аиура ослабло, перешел на усиленную фотонную тягу. Платформы с военным флотом Протосса были уже близко. «Надо же, вытащили всю рухлядь из Арсеналов!» – подумал претор, проносясь над рядами платформ, заставленных военными кораблями. Со времен покорения Саламдара, где около пятисот лет тому назад пришлось уничтожить диких яшеров-ревунов, Протосс не вел войн, поэтому собрать военную армаду было делом нелегким. Но даже эти устаревшие корабли, века простоявшие в специальных хранилищах, представляли собой грозную силу. «Если они всей своей огневой мощью обрушатся на Землю, она взорвется», – думал Арекс. Он включил световую сигнализацию. По бортам колесницы побежали яркие огни с символами преторианской власти.

– Что ты намереваешься делать? – рядом с претором возникло голубое сияние.

– Приветствую тебя, друг Фарер! – ответил Арекс. – Как видишь, намереваюсь исполнить свой эдикт.

– Разве ты не понимаешь, что под угрозу поставлено существование миров Протосса?

– Опасность действительно существует, но не все так фатально, чтобы уничтожать миры терранов.

– Мозг Зорга в земле. Он растет и укрепляется. Совсем скоро он начнет продуцировать свои порождения.

– Мозг уже не в земле. Если бы вы использовали пси-сканеры с учетом волнового смещения, вы бы это прекрасно видели.

– Даже если это так, что с того?

– Зорг на поверхности, за ним идет охота. Кто-то из терран решил его приручить. Это ошибка, но очень скоро она будет исправлена.

– Где гарантии, претор?

– Абсолютных гарантий нет. Но есть надежда и вера. Если бы ты хоть немного разбирался в биологии зоргов, ты бы знал, что Мозг вне земной коры не опасен. Он может продуцировать отпрысков, только находясь в недрах планеты. Земная кора действует как среда для развития его нервных отростков и своеобразный усилитель пси-сигнала.

– На карту поставлена жизнь нашего народа. Я не хочу и не буду рисковать. Вопрос стоит так: мы или терраны. Я выбираю жизнь своего народа, – непреклонно заявил Фарер.

– И я не враг своему народу, Фарер! Но почему мы должны из-за собственных ошибок и незнания уничтожить планету, населенную миллиардами наших собратьев?

– Брось, Арекс! Это все выдумки храмовников. Мы поставлены перед жестоким выбором и вынуждены принять его условия, как бы тяжелы они ни были. Я продолжаю путь!

– Это невозможно, Фарер! Согласно моему эдикту планета терран не будет уничтожена!

– Ты один, Арекс, а нас много. И это мой последний аргумент.

– Предупреждаю: ты преступаешь законы Протосса, Фарер!

– Твой закон – это ты, Арекс. А наш закон – это наши жизни и будущее Протосса!

– Остановитесь, безумцы! Приказываю вам в последний раз. Вы и сами не ведаете, что творите!

– Нет, Арекс. Тебя больше никто слушать не будет.

Сияние погасло. Арекс видел: первая платформа уже достигла щели перехода. Медлить было нельзя. Претор поймал в прицел грузовую платформу и нажал кнопку активации поля стасиса. Сияющие нити вырвались из носового жерла колесницы и в одно мгновение опутали платформу. Платформа зависла в прозрачном сиянии на краю открытой щели перехода.

Арекс включил широкодиапазонный транслятор:

– Так будет со всеми, кто попытается пересечь границы Протосса на военном судне. Основание: эдикт претора. Все, кто не подчинится, будут считаться преступниками и подлежат немедленному аресту и заключению в поле стасиса на неопределенный срок!

Раз за разом претор нажимал кнопку активации поля, и платформы одна за другой застывали в сетях стасиса. Флот Протосса замер перед щелями гиперпространственных переходов. В эфире повисла гнетущая тишина. Это было не к добру. Арекс буквально кожей чувствовал, как наводчики приникли к прицелам и навели на него тысячи корабельных орудий.

«Все готово. Ждут только приказа», – тикали мысли в голове. Арекс парил в колеснице, расцвеченной яркими сигнальными огнями, над военной армадой Протосса и думал, как все-таки оно прекрасно – это последнее мгновение его жизни. Но неподвластная сантиментам киберсоставляющая мозга четко отдавала приказы, и руки претора сами собой бегали по кнопкам, опутывая одну за другой платформы паутиной силовых полей.

– Прекрати, Арекс, прошу тебя! – донесся до него далекий голос Фарера. – Прекрати, ради всего святого, иначе мы стреляем!

– Dura lex, sed lex (Закон суров, но это закон (лат.))! – ответил претор. – Я тверд в своем праве и намерении!

Большая часть платформ уже застыла в коконах силовых линий возле сияющих порталов переходов. Остальные пытались их обойти, но только мешали друг другу.

– Фарер! Сделай же, что должен! – уже надрываясь, ревел Ксирон.

– Остановись, Арекс, если ты друг мне! – в последний раз в отчаянии воззвал Фарер.

– Прости, друг, и прощай! Делай, что должен. Будущее рассудит, кто из нас был прав. – Арекс не отнимал рук от приборов наведения, рассыпая сияние стасиса вокруг себя.

Помедлив секунду, Фарер нажал спусковую кнопку.

Световой болид вырвался из носового орудия «Гипериона». И в ту же секунду колесница претора разлетелась фонтаном огненных брызг.

Земля.

Европейский сектор. Мостар

Конахен бежал по коридору. Он знал, где безопасный выход. Мозг Зорга помог и дал многое: зрение работало в нескольких диапазонах, а сенсорная чувствительность обострилась до предела. Генерал хорошо видел в темных тоннелях и прекрасно ориентировался, куда надо идти.

«Нас могут увидеть. Они здесь. Храмовники пришли за мной», – беспокойно нашептывал Мозг.

И Конахен спешил. Договор между ним и Зоргом был в силе, и человеку предстояло исполнить свою часть обязательств. Конахен по-прежнему сжимал в руках шевелящийся отросток в твердеющей кожуре кокона, ощущение брезгливости понемногу проходило. Чтобы выжить, они должны были теперь держаться вместе и вскоре, может быть, стать как одно существо.

«Здесь лучше направо, теперь прямо», – подсказывал Мозг. И Конахен безропотно следовал его инструкциям, убедившись, что Мозг всегда оказывался прав. Через несколько поворотов и переходов перед ними открылась уходящая вертикально вверх шахта с металлической лестницей.

«Выход на поверхность. Там мы будем в безопасности», – сообщил Мозг. Генерал полез по вбитым в трубу скобам. Высоко вверху виднелся кружок темнеющего неба. Через тридцать минут Конахен, тяжело отдуваясь, уже лежал на траве.

«С чем ты пришел на Землю? – спросил он у Зорга. – Какова твоя цель?» – «Ты забываешь, что меня привез ты. А моя цель заложена Изначальными. Это создание Стаи. Наиболее органичного сообщества во Вселенной. Зорг – третья форма. Самая совершенная и продвинутая. Ни вы, люди, ни протоссы никогда не поймете этого». – «Зачем ты уничтожил людей на Таре? И сколько еще других миров!» – «То, что ты называешь громким словом «уничтожение», есть просто высвобождение жизненного пространства. Ведь люди же уничтожают саранчу, которая стремится погубить их посевы». – «Мы не саранча!» – резко среагировал Конахен. «Мы тоже! – ответил Мозг. – В мою память заложено, чем кончаются встречи с протоссами и терранами. Они никогда не оставляют нам права на существование». – «Ты хочешь, чтобы я помог тебе устроить конец света на Земле?» – спросил Конахен. «Вовсе нет, – ответил Мозг. – Прежде всего я хочу выжить. Ты уже сталкивался с храмовниками и знаешь, на что они способны. Это мои вечные враги. Пока они на Земле, я не могу чувствовать себя в безопасности. Во-вторых, не я ваш главный враг сейчас. Только что к Земле вышел флот Протосса. Протоссы хотят сжечь вашу планету. В этом сейчас реальная угроза».

«Это все из-за тебя, Зорг!» – зло произнес Конахен.

«Не только. Терраны в своем освоении Вселенной вплотную приблизились к секторам Протосса. Это не может не беспокоить иерархов Аиура. На пятьдесят процентов мое пребывание на Земле всего лишь повод к войне», – заявил Зорг. «Лжешь! Между нами парсеки. Наши пути никогда не пересекутся!» – «Что ваши парсеки для Сети Протосса! Протоссы свободно перемещаются на любые расстояния. И когда какой-нибудь земной таракан вползает на их тарелку, это не может не раздражать». – «Но ведь они не решатся уничтожить Землю – самую населенную планету, доминион Федерации!» – «Почему бы и нет? Вспомни Тар. Там, правда, вам предоставили шанс все сделать своими руками, но было бы глупо предполагать, что вы решитесь проделать то же самое со своей родной планетой. Поэтому всю операцию проведут они сами. Их легион на пути сюда, а с возможностями их оружия ты уже знаком». – «Тогда я просто сдам тебя протос-сам. И тем самым отведу опасность от Земли», – принял решение Конахен. «Как глуп человек! – изумился Мозг. – И что вы, глупые, ничтожные люди, собираетесь противопоставить агрессии протоссов? Ваши игрушечные пушки и деревянные мечи?» – «Врешь. Никакой агрессии нет. Единственная причина – это ты», – вспылил Конахен.

«Истинно говорю тебе: не проспи завтрашний рассвет. Увидишь, как на восходе блеснут броней тысячи кораблей!

Повелитель Ксирон захватит меня и обретет неограниченную власть во Вселенной. И тогда сможет поспорить с самими Изначальными!» – «Что за бред! Протосс и так достаточно велик». – «Не суди, человек Пройдут часы, и сам все увидишь. Но как же казнить себя ты будешь, когда все это случится! Тогда ты точно погубишь Землю и все миры терранов», – заявил Зорг.

«Замолчи, я не хочу больше тебя слушать», – оборвал его Конахен. В том, что в рассуждениях этого шевелящегося отростка есть некоторая логика, он боялся признаться даже самому себе.

«Тогда спи, – велел Зорг. – Но сначала, до утра, прикрой меня своим телом. Я настрою свое поле под пси-эманации человека, и храмовники меня не найдут. Это только до утра. А там поступай, как знаешь».

«Хорошо», – устало согласился Конахен. День выдался не из легких, и он валился с ног. Закутавшись в теплую куртку, генерал плотно навалился на отросток Зорга и тут же заснул.

Датчик псионного излучения жалобно пискнул, и метка Зорга исчезла с экрана.

– Что за черт?! – выругался Джордан. – Мозг пропал.

– Кто-то помог ему экранироваться, – досадливо поморщился Зератул.

Вот уже больше часа они преследовали ускользающую метку, но все оказалось напрасно.

– Он где-то на поверхности. Надо идти туда.

– Вы сможете идти дальше? – обратился Зератул к измученным ученым. Бросить их на произвол судьбы в этих запутанных переходах он не мог.

– Ну не оставаться же тут, – произнес Хайнц. Он тяжело дышал. Гонка за Зоргом далась ему с большим трудом. Малыши дружно ревели во весь голос.

– Зорг покинул недра Земли. Но мутации возобновятся, как только он снова окажется там, – сказал Зератул.

– Какова его цель на Земле? – спросил Иван.

– Создать колонию и Стаю, его выводок. У Зорга нет другой цели, кроме неограниченной экспансии.

– Эта форма разумна?

– Миньоны – нет. Только Мозг. В глубокой древности у нас был конфликт с зоргами в семнадцатом секторе. Только уничтожив Мозг, мы смогли очистить планету.

– Кажется, я знаю, где выход на поверхность. – Хайнц изучал карту. – Справа начинаются шахты, ведущие на поверхность.

– Что ж, идем, – согласился Зератул. Дальнейшее блуждание по подземным переходам было бессмысленным. Зоргу удалось ускользнуть.

Джордан достал какой-то небольшой прибор, коробочку, и над ним возникло голубое сияние.

– Дворг, Резур, мы потеряли метку. Выходите на повер хность. Координаты такие-то…,

В голубом сиянии возникло лицо Дворга:

– Тут еще неспокойно, полно десантников. Наружу придется прорываться с боем. Прилетим к вам на модуле.

– Хорошо, только поберегите ребят. Подгоните модуль к самому выходу из башни.

– Мог бы этого и не говорить, – обиделся Дворг. Невидимый спускаемый модуль завис перед самым входом в научный центр.

– Двинули, парни. Мы вас прикроем, если что, – обратился Дворг к землянам.

– Правда, что Мозг потеряли? – спросил Сомов.

– Не беда – найдется. – Дворгу совсем не хотелось оправдываться перед терранами.

Скорой цепочкой они двинулись к выходу из полуразрушенного здания. Быстро спускалась ночь, но на территории базы еще сновали десантники. Дворг и Резур шли впереди. Однако прикрытие не потребовалось, никто из солдат не заметил невидимого модуля.

– Давайте туда! – скомандовал Резур, указывая куда-то в колышущуюся темноту.

– Куда? – непонятливо спросил «Крис.

– Иди прямо, и все.

Только Крис поравнялся с невидимым модулем, как его с легким всхлипом втянуло внутрь. Один за другим в модуле скрылись все остальные. Последними зашли храмовники.

– Хоть это прошло без осложнений, – удовлетворенно произнес Резур.

Модуль качнулся и, развернувшись, поплыл над развороченными зданиями центра. Солдаты только с удивлением поводили головами, когда их лиц неожиданно касались потоки теплого воздуха.

Примерно в это же время корабли протоссов вышли из щелей гиперпространственных переходов на краю Солнечной системы, или, как еще обозначали это место эльфиды на своих навигационных картах, первого сектора Терраны, и устремились к Земле.

Первый сектор Терраны.

Пункт дальнего обнаружения на Тритоне

Ложечка со стуком упала на дно кружки с кофе. Наверное, уже четвертой или пятой за последние три часа. Это самое трудное время, конец ночного дежурства. Ник Кейв рассеянным взглядом обвел экран дальнего радиолокационного контроля. Все спокойно, Вселенная спит. На кой черт на Тритоне нужен этот контрольный пункт, Ник не мог взять в толк. Но платили неплохо, и уже третий год он торчал здесь среди гейзеров и вулканов, созерцая перед собой громаду Нептуна. Тихо звучала музыка. Старый добрый рок-н-ролл. Ник терпеть не мог все эти современные обезьяньи выверты, притопы и прихлопы. На часах было без десяти восемь, скоро должен был объявиться сменщик. Ник улыбнулся, вспомнив рыжую заспанную морду Бакстера, когда сменял его прошлый раз. Нет, определенно, это каторга – держать здесь всего двух наблюдателей. Могли бы все поручить автоматике, результат был бы тот же самый. Но начальству, как водится, видней. Во всяком случае, через три месяца его срок в этой дыре закончится, на счету появится круглая сумма, а значит, можно будет подумать об одном из этих новых миров, на которые в последнее время так щедра реклама.

Ник еще отхлебнул кофе. И чуть было не поперхнулся. На локаторе мигали отметки целей. Раз, два, три – точки множились и широким клином втягивались в глубь Солнечной системы. Еще секунду назад здесь ничего не было и быть не могло. Система контроля «свой – чужой» сработала с задержкой:

«Цели не определены. На запросы не отвечают».

Долгую секунду Кейв всматривался в эту мигающую надпись. Наконец его рука нащупала кнопку тревоги, и на станции зазвенел тревожный зуммер.

– Что там, Ник? – На пороге аппаратной появился Кеннет Бакстер.

– Смотри!

Расширяющимся клином зеленые метки двигались прямо к Нептуну.

– Что это? – с испугом спросил Бакстер.

– Хрен его знает! Включай протокол «один-ноль»! Кеннет занял кресло второго оператора. Не зря их гоняли в учебке – он быстро ввел нужные команды. Станции в районах Юпитера и Сатурна мгновенно переключились на этот сектор. Одновременно на Землю отправилось сообщение по протоколу «1-0».

– Они делают почти по астрономической единице в час! – определил Ник скорость объектов.

– Определенно это не наши, – сказал Кеннет.

– Тогда кто?!

Включился монитор связи с Землей.

– Ваш сигнал по протоколу «один-ноль» получен, – доложил дежурный офицер галактической безопасности. – Срочно приведите в боевую готовность батареи ракет и лазерных пушек.

– Кто это такие, офицер?

– Цели не идентифицированы. Делайте, что положено. Связь отключилась.

– Делаю, что положено, – пробурчал Ник, включая автоматическую систему наведения. – Но было бы лучше, если бы нас не держали за дураков.

Через несколько минут все станции космической обороны на внешних планетах Солнечной системы были приведены в состояние полной боевой готовности. Хотя с кем предстояло сражаться, не знал еще никто.

Земля.

Европейский сектор. Район Мостара

Сквозь сон послышалось низкое гудение. Конахен встрепенулся и открыл глаза. Полоска восхода пламенела лучами солнца, но окрестные горы еще тонули в сыром тумане. От лежания на росистой траве куртка и брюки намокли. Генерал поднялся с земли и попробовал размять затекшие конечности. Мозг Зорга лежал под ним, скрючившись ороговевшим червячком. Вновь послышалось гудение, и Конахен понял, что это ему не приснилось. Со стороны восходящего солнца заходили три боевых флаера.

– Бежим! – генерал схватил Зорга и бросился вниз по склону горы. В затянутом туманом распадке еще можно было укрыться от боевых машин. Флаеры шли разомкнутым строем над горами, явно кого-то выискивая. Запинаясь и цепляясь за кустарник, генерал бежал вниз. В тумане у него еще был шанс на спасение. Один из флаеров низко прошел над тем местом, где генерал провел ночь.

– Чтоб ты свернул себе шею! – пожелал пилоту Конахен.

В двух шагах ничего не было видно. Генерал запнулся и покатился по земле. Сзади слышалось нарастающее гудение двигателей.

«Только не отдавай меня храмовникам», – прошептал Зорг.

– Заткнись, тварь! Из-за тебя все проблемы. Надо было тебя давно уничтожить и жить спокойно, – зло ответил Конахен.

«У тебя не получится. Ты не из тех, кто хочет жить спокойно. И не из тех, кто готов довольствоваться ложкой благотворительной каши в ветеранской столовой».

– Чтоб тебя! – В бок Конахену больно врезался сук дерева. «Попробуй спуститься ниже», – не унимался Мозг.

– А я чем, по-твоему, занимаюсь?! – огрызнулся генерал. До дна распадка было еще далеко. Флаер прошел в десятке метров над ними.

– Можешь еще ниже? – спросил пилота майор Купер.

– Опасно, сэр. Видимость нулевая.

– Включи инфравид.

– С ним у нас никто летать не умеет. Разобьемся, – сказал пилот.

– Я чувствую, он там. – Купер держал в руке небольшую коробочку с дисплеем, которую ему выдали под расписку перед началом этой операции. Считалось, что этот прибор может регистрировать пси-излучение живых существ. Сейчас дисплей был чист, но пару секунд назад на нем мигнула зеленая точка.

– Высаживай нас! – приказал майор. – Мы прочешем эту гору.

– Где? – спросил пилот.

– Вернись на сто метров назад. И ниже, как сможешь. Флаер сделал вираж и завис над склоном горы.

– Пошли, парни! – скомандовал Купер.

По веревочному трапу один за другим на землю спустились пятнадцать десантников и кинолог с овчаркой. Купер смотрел на дисплей прибора. Пока все было чисто. Но он точно знал, что отметка мигнула около этого места.

– Цепью, интервал десять метров. Кинолог, вперед! – приказал майор.

– Джем, след! – скомандовал собаке кинолог. Поводок натянулся, и откормленная европейская овчарка торпедой устремилась по склону горы.

– Похоже, Джем взял след, сэр, – на бегу сообщил кинолог.

– Отлично, Додсон. Только не слишком быстро, чтобы мы могли видеть тебя.

Поисковая группа устремилась вниз по склону. Через десять минут Конахен расслышал их голоса. Он ускорил шаг и вскоре достиг дна ложбины. Голоса преследователей не стихали. Солнце все выше поднималось над землей. Туман быстро редел. Через час вся эта долина будет видна как на ладони. Вверху над ним снова прошел флаер. Конахен проверил обойму автомата. Рожок был почти полон.

«Только не вздумай умирать», – предупредил Зорг.

– Тебе-то что. Я вне закона. Они просто расстреляют меня. «Им нужен не ты, а я. Это за мной идет охота. Ты слишком большого мнения о себе. Впрочем, как и все люди».

– А если я принесу им тебя на блюдечке?

«Хуже от этого будет только тебе. Надвигаются события, о которых ты ничего не знаешь. Очень скоро ты мне понадобишься. Ты должен выжить, а затем спасти меня».

– Почему должен?

«Потому что у нас с тобой договор. И потому что нас ждут великие дела».

Быстрая горная речка вынырнула из-за поворота. Генерал пошел по острому каменистому краю вдоль русла. С двух сторон распадок замыкали горы, покрытые растительностью. Туман быстро рассеивался. То снижаясь, то поднимаясь, вверху кружились флаеры. Конахен подозревал, что его уже должны бьши заметить. И точно, через несколько минут в небо взлетела красная сигнальная ракета, а затем еще две. Флаеры стягивались в указанный район. За спиной у генерала маячила далекая цепь стрелков.

Конахен бросился к массивному дубу, залег и нацелил автомат в сторону надвигающихся десантников. Он готов был дать свой последний бой.

«Не делай этого, – проскрипел Мозг. – Сдайся. Мы должны выжить».

– Я не хочу, чтобы меня привезли в клетке к Доновану. Не хочу жить в его личном зверинце.

«Опять ты думаешь только о себе. Даже если все будет, как говоришь, это не надолго. Землю ожидают трудные времена. И тогда мы понадобимся. И если пребудешь со мной, вернешься в этот мир великим человеком».

– Сначала они примутся с радостными воплями топтать меня сапогами. Затем скрутят и швырнут на железный пол флаера. Потом, как пыльный мешок, сбросят на землю и поволокут к усмехающемуся Доновану.

«Ты сможешь это вытерпеть. Власть вашего президента не вечна. Он сам уничтожит себя. Тогда ты займешь его место и даже больше…»

– Сдавайтесь, вы окружены! Сопротивление бессмысленно! – раздался голос, усиленный громкоговорителем.

Два флаера снизились и прошли вдоль реки. Генерал давно ждал этого. Перевернулся и дал очередь вслед одному из них.

– Слышали? Он там! – Майор Купер махнул рукой. Десантники побежали к реке.

– Тебя, может, в землю? – спросил Конахен.

«С какой бы радостью! Но на планете храмовники. Они выбьют меня. Это очень больно. Но раз начался сезон игр, я сначала разберусь с протоссами».

Десантники приближались короткими перебежками. Прятались за деревьями и подползали. Генерал не спускал их с прицела. Он думал. Пришло время выбора. Выбора между жизнью и смертью. В прицеле оказался парень в зеленой пятнистой куртке. Хоть сейчас Конахен был готов нажать на крючок. Тогда пятнистая куртка ткнется в землю и уже никогда больше не поднимется. У него самого когда-то была такая же с тремя сержантскими лычками. Ну, еще двух-трех он прихватит, пока до него доберутся. Может, еще пару в ближнем бою. И это все, на что он способен. А дальше? В лучшем случае аэропорт Нью-Порта и Донован, который подойдет, чтобы плюнуть в его разбитое сапогами лицо. В худшем – флаеры сверху или штыки десантников.

Конахен посмотрел в небо. День обещал быть ясным и теплым. Только сейчас он различил, как умиротворенно шумит лес и поют птицы. Не спеша генерал поднялся во весь рост и развел руки в стороны. В одной руке он держал автомат, в другой – мозговой отросток Зорга.

– Вы это ищете, парни? – громко спросил он.

Зератул поймал сигнал. Зорг был в десяти километрах отсюда. Челнок резко развернулся и полетел на юг. В кабине были все вместе: храмовники, команда Джима Рэйнора и ученые с детьми. Модуль вместил всех, хотя и пришлось изрядно потесниться. Хайнц начал было задавать вопросы. Но Зератул твердо сказал:

– Мы вам уже сообщили, что сочли нужным. Земля в великой опасности. Мы ищем Мозг Зорга. Какой-то человек убегает вместе с ним. Мы должны его найти. Все остальное не должно вас тревожить. Тот, кто посвящен, знает больше.

– Мы знаем больше, – уверенно заявил Орднер. – Нас уже даже можно причислить к посвященным?

– Можно, – сказал Зератул. – Вы нам еще пригодитесь.

– Вижу флаеры, – доложил Резур, исполняющий обязанности пилота.

Три флаера шли по распадку между горами.

– За ними! – приказал Зератул. Сканер показывал присутствие Зорга на одном из флаеров.

Флаеры, выйдя из тумана, увеличили скорость.

– Надо сбивать, Зератул, – озабоченно произнес Дворг.

– Который?

– Все подряд.

– Я попытаюсь уточнить показания. – Зератул стал настраивать прибор на точное определение местоположения Мозга. Но флаеры шли слишком близко.

– Начнем с правого, – решился Зератул.

– Хорошо. – Дворг навел прицел фотонной пушки на правый флаер. – У меня готово!

– Огонь!

Выстрел. Яркое белое сияние поглотило правый флаер. Он взорвался, на лету рассыпаясь обломками. Два оставшихся флаера резко увеличили скорость и взмыли вверх.

– Надо выйти из режима невидимости, иначе теряем скорость, – сказал Резур.

– Выйди, – согласился Зератул.

По корпусу челнока пробежали молнии, и он возник из небытия устрашающей черной акулой.

– Вы так и собираетесь сбивать флаеры, пока не найдете, в каком из них Мозг? – спросил Иван.

– У нас нет другого выхода.

– Но там ведь люди!

– Пусть уж погибнет несколько человек, чем вся планета или Вселенная.

– У нас давно не пользуются подобной философией.

– Сейчас она неизбежна. Зератул повернулся к Дворгу:

– Теперь давай тот, что был в центре.

Майор Купер целую минуту сидел ошеломленный, когда взорвался первый флаер. И только оглянувшись, он увидел, что их преследует космический корабль, взявшийся неизвестно откуда. И был этот корабль явно не земного происхождения.

– Прибавь скорость! – крикнул он пилоту.

– Мы на максимуме, сэр.

– Макфорд, расходимся в разные стороны! – приказал Купер второму флаеру.

Генерал Конахен, закованный в наручники, сидел между двух десантников с каменными лицами.

– Это не поможет, майор. Нас преследуют храмовники, чтобы захватить Мозг Зорга. Они отслеживают его пси-эманации. Дайте его мне, пока не поздно.

– У меня приказ доставить зоргов в штаб-квартиру НАТО.

– Делайте, что вам говорят, иначе мы все погибнем. – Генерал сверкнул на майора яростным взглядом.

– Что вы собираетесь делать?

– Увидите. И прикажите второму флаеру прикрыть нас. Пусть идет в атаку на храмовников.

Майор достал из сумки мозг Зорга. Отросток судорожно извивался, чувствуя близкое присутствие храмовников.

– Видите, он боится, – сказал генерал.

– Заберите эту гадость! – Купер с отвращением швырнул Мозг Конахену.

Мозг упал генералу на колени. И Конахен, согнувшись, накрыл его телом.

– Теперь они потеряли его. Прикажите второму флаеру атаковать храмовников.

– Макфорд, прикройте нас! Атакуйте инопланетян! Спустя секунду:

– Вас понял, сэр. Мы атакуем их. Прощайте. Майор Купер выключил микрофон:

– Прощайте, ребята!

Флаер развернулся и, открыв огонь из всех орудий, пошел в атаку на корабль протоссов. Резур успел резко отвернуть, но все равно очередь из пушек и ракет ударила по борту челнока. Здорово тряхнуло, и сразу упала скорость.

– Вот гады! – Дворг поймал в прицел атакующий флаер. Но пилот флаера успел еще пару раз нажать на гашетку, прежде чем фотонная очередь разнесла его в клочья.

– Два двигателя из трех повреждены. Максимально возможная скорость – семьсот километров в час, – доложил Резур.

– Черт, так мы их не догоним! – дал выход раздражению Дворг.

– Метка опять исчезла со сканера. Кто-то из людей его усиленно экранирует, – сообщил Зератул.

Флаер с Мозгом Зорга резко набрал скорость, и выпущенная вслед ему фотонная очередь просто растаяла в воздухе.

Первый сектор Терраны.

Тритон. Пункт дистанционного контроля

Связь с Землей и ближайшим командным сектором на Марсе неожиданно прервалась. Экран визора затянуло рябью помех.

– Нам что, открывать огонь? – Ник пытался докричаться до дежурного офицера.

– Поступайте по протоколу… В случае… огонь без предупреждения… – голос офицера из штаба не мог прорваться сквозь шум и треск помех.

– А, да пошли вы! – Ник так ничего и не понял, кроме того, что его отпуск и встреча с милой Кэт летят к черту.

– Бакстер, наводи пушки! – крикнул он.

Кеннет возился с машиной наведения. Орудия на Тритоне и других спутниках Нептуна автоматически выбирали цели и наводились на них.

– Они умножаются! – Ник испуганно смотрел на экран локатора. Отметки целей множились с каждой минутой. Наконец они приблизились настолько, что их уже можно было рассмотреть с помощью телескопических камер наблюдения. Это были корабли инопланетян. Целая армада.

– Мать честная! – воскликнул Кеннет, когда корабли появились на экранах. – Что будем делать?

– Действовать по протоколу «один-ноль», черт возьми! Ничего другого нам не остается, – ответил Ник.

– Они просто разнесут нас в щепки!

– Ты слышал приказ?

– Может, еще раз запросим командный пункт?

– Не думаю, Кеннет. Эти корабли здесь не просто так. Это то, чего всегда так боялось человечество. И, судя по вектору движения, они идут к Земле.

– Но ведь это немыслимо, Ник! Мы просто не сможем ничего сделать!

– Их еще немного потреплют на Сатурне и в окрестностях Марса. А там не знаю… Боюсь, мы этого уже не узнаем…

Компьютерная система доложила о готовности к боевому пуску всех сорока ракетных установок.

– Ну что, Кеннет, с богом!

– С богом, Ник!

Ник нажал на кнопку залпового огня. С Тритона, Нереиды и Протея стартовали огненные вереницы атомных ракет.

Перед экзекутором Фарером простиралась незнакомая галактика. В этих заповедных местах ни разу еще не бывали протоссы. Однако пришла пора нарушить древний запрет Изначальных. В этом была жестокая необходимость: смертельная опасность угрожала Протоссу. И Фарер отлично это понимал. Железной рукой новый экзекутор направлял флот эльфидов к Земле. После выступления Арекса в строю осталось чуть больше половины кораблей, но и этого было более чем достаточно, чтобы полностью уничтожить инвазированный мир терран. Участь тех, кто остался в поле стасиса, была незавидной. Они были обречены находиться в этих оковах столько, сколько им определил претор. Возможно, что целую вечность. И не было силы, способной разрушить оковы стасиса. Управление этим полем, как и многое другое на Аиуре, было непостижимым наследием Изначальных. Но народ Протосса возложил на Фарера великую миссию экзекутора и спасителя мира, и отступать Фарер не собирался.

– Замечены вспышки со стороны спутников Нептуна, – доложил экзекутору капитан «Гипериона» Нирбиус. – Возможно, оружие терран.

– Поставить экраны, – распорядился Фарер.

Передовые корабли армады протоссов оделись защитными экранами. Экзекутор жаждал боя. Ему хотелось пройти маршем по Солнечной системе и показать терранам истинную мощь эльфидов. Сам Фарер не принадлежал к аристократической прослойке Аиура. Он был корелянином. Его родители переселились на Аиур с этой маленькой планеты в десятом секторе Протосса, когда ему исполнилось восемь лет. И даже в этом нежном возрасте он сразу же почувствовал разницу между гражданами и перегринами. После чего вся его дальнейшая жизнь была направлена на то, чтобы стать гражданином Протосса. Когда ему исполнилось восемнадцать, он вступил в космический легион и десять лет провел в дальних походах, открывая новые миры и объединяя их в Единую Сеть Протосса. Но прошло еще пятнадцать лет, прежде чем его избрали в Сенат и даровали наследуемое гражданство. И теперь он намеревался исполнить свой долг перед Протоссом.

Ракеты со спутников Нептуна ударили по армаде. В космосе расцвели цветы ядерных взрывов.

– «Сайрекс» взорван! Мы потеряли «Аталию»! «Алот» сильно поврежден! – докладывали с кораблей армады. Фарер удивленно повернулся к командору Нирбиусу.

– Терраны использовали атомное оружие. Их ракеты оснащены ядерными боеголовками. Защитные экраны не выдерживают, – доложил капитан «Гипериона».

– Общий счет потерь? – невозмутимо спросил Фарер.

– Десять кораблей погибли. Восемь получили сильные повреждения.

– Мы должны показать терранам мощь нашего оружия. Приказываю применить «Черное облако».

– Слушаюсь, экзекутор, – отрапортовал Нирбиус.

– Уничтожьте все спутники, с которых ведется огонь. Мы должны обеспечить себе беспрепятственное продвижение вглубь Солнечной системы.

– Слушаюсь! – повторил Нирбиус. Он быстро отдал приказы. Корабли армады перестроились в атакующие порядки. Цели – Тритон, Нереида и Протей – были на приборах управления огнем.

– Все готово, экзекутор! – доложил Нирбиус.

– Пусть это послужит терранам уроком и будет репетицией операции на Земле, – сказал Фарер.

– Внимание, трехсекундная готовность! – объявил Нирбиус. Было видно, что командор сильно волнуется. Протосс сотни лет не вел активных боевых действий, и это было первое боевое задание капитана.

– Обратный отсчет: три, два, один… Огонь!

Орудия, наведенные на спутники, извергли черные облака, обрамленные тонкой полоской света. В один миг Нереида и Протей были проглочены черными дырами. Под чудовищным гравитационным полем планеты сжались и лопнули, как грецкие орехи. Выстоял только Тритон. Облако не смогло поглотить его полностью». Ударило в поверхность, образовав гигантский кратер в половину поверхности этой планеты. Ракетные батареи терран смолкли. Фарер подумал, что смерть еще милостиво обошлась с терранами. Кейв и Бакстер даже не успели понять, что умирают. Этот урок терранам запомнится надолго.

– Я хочу установить связь с правительством Земли, – заявил экзекутор. – Самое время сообщить им, зачем мы пришли в их мир.

– Это возможно, экзекутор, – сказал Нирбиус. – Недавно мы перехватили их зашифрованный канал связи.

– Тогда сообщите им, что с ними будет говорить экзекутор Протосса Фарер.

И, исполненный величия и непоколебимой решимости осуществить Великую Кару, экзекутор встал перед экраном визора.

Земля.

Европейский сектор. Район Мостара

Челнок храмовников завис над полем возле небольшой боснийской деревушки. Зератул посмотрел на сканер. Метка Зорга пропала и больше не появлялась.

– Мы не сможем дальше преследовать их, – сказал Дворг. – Нужно возвращаться и взять «Эксельсиор». С помощью его орудий мы уничтожим Мозг, где бы он ни находился.

– Ты прав, брат, – задумчиво произнес Зератул. – Времени у нас нет. Я только не понимаю, что за игру затеяло правительство Терраны? Почему они спасают Мозг Зорга?

– Когда нам поручили клонировать зоргов, сказали, что в научных целях. Но сейчас я очень в этом сомневаюсь, – сообщил Иван Стуков.

– У нас ничего так просто не делается. Обязательно за этим стоят чьи-то интересы: или военных, или трансгалактических корпораций. Им понадобились зорги для каких-то их целей – пожалуйста, они не считаются ни с жертвами, ни с возможной угрозой существованию Земли, – сказал Андрей Сомов. – Скорее всего, Зорга повезли в какую-то другую лабораторию, укрепленную лучше, чем мостарский центр.

Над панелью визора с хлопком зажегся виртуальный Тас-садар. Люди с изумлением вытаращились на трехглазого великана.

– Беда, Зератул, – произнес Тассадар. – Только что флот Протосса вторгся в сектора Терраны и атаковал спутники в районе Нептуна. Армада кораблей Протосса движется в сторону Земли.

Зератул побледнел:

– Этого следовало ожидать. Мы не успели.

– Претор Арекс погиб. Он пытался задержать флот, но был уничтожен.

– Они пошли против претора! – воскликнул Джордан. – Такого в истории Аиура еще не было!

– Где сейчас флот Протосса? – спросил Дворг.

– На подходе к орбите Сатурна. С базового лагеря на Сатурне подняты истребители терран.

– Это напрасно. Истребители не остановят протоссов.

– Что у вас? – спросил Тассадар.

– Челнок поврежден. Зоргу удалось ускользнуть. Его прикрывает кто-то из людей. Мы не можем пробиться сквозь его поле.

– Да-а… – протянул Тассадар, – плохо дело… Надо возвращаться на «Эксельсиор».

– Дадим инструкции нашим земным друзьям и вернемся, – сказал Зератул.

– Протоссы идут, чтобы уничтожить Землю? – спросил Рэйнор.

– Предполагаю, что вначале они потребуют выдать Мозг Зорга. Протосс никогда бы не решился преступить завет Изначальных, если бы не упрямство властей Терраны!

– Вы улетите? – спросил Хайнц.

– Да, мы должны взять с Луны наш командный корабль «Эксельсиор». Это лучший боевой крейсер Протосса. С его помощью мы попытаемся как-то переломить ситуацию. Но мне абсолютно непонятна самоубийственная логика ваших правителей. Что они хотят получить? Чтобы Зорг преданно, как щенок, служил им?

– Возможно, – с горечью согласился Хайнц. – Но что делать нам?

– Возьмите это. – Зератул вытащил из сейфа два инфок-ристалла. – Здесь записана важная информация о проекте «Призрак» и некоторых полевых взаимодействиях. Мы считаем необходимым довести до вас эти сведения и рассчитываем на вашу помощь. Земля оказалась между двух огней: ей грозит либо владычество Зорга, либо уничтожение флотом Протосса. Наша цель не допустить ни того, ни другого. Мы должны обнаружить и уничтожить Разум Зорга еще до того, как флот Протосса приблизится к Земле. Самое большее – это два дня. Ознакомившись с информацией на кристаллах, вы получите знания, превосходящие современный уровень науки и техники Терраны. Мы никогда бы не сделали этого, если бы не экстраординарные обстоятельства. Нам неизбежно понадобится ваша помощь, если противостояние примет затяжной характер. Я не исключаю и такой вариант развития событий.

– Если я правильно понял, протоссы представляют сейчас большую угрозу для Земли, чем зорги? – спросил Брауер.

– Им нужен Мозг Зорга. Они уйдут, когда его получат.

– Вы в этом уверены? – напрямик спросил Рэйнор.

– Сектора Терраны заповедны для протоссов. Таковы принципы, заложенные Изначальными. Протоссы никогда не отступали от этих принципов.

– И тем не менее они здесь. Я давно хотел спросить, кто эти ваши Изначальные?

– Боги. Демиурги. Творцы и Создатели Вселенной. Непостижимые и Могущественные.

– Понятно… У каждого своя вера, – несколько разочарованно протянул Джим.

– Это не вера. Это Древнее Знание, которое уже тысячи лет хранит наш Храм.

– Но что нам делать сейчас?

– Ознакомьтесь с материалами. Нам нужен отряд приверженцев на Земле. Воины и ученые, на которых мы могли бы положиться. Следите за обстановкой. Отслеживайте каждое подозрительное сообщение о Мозге. Наблюдайте за Зораном и Владом. Клоны – хороший индикатор, если Мозг окажется в земле, у них сразу же начнутся метаморфозы.

– Выходит, мы должны убить детей, если почувствуем в них перемены? – Сандра недружелюбно взглянула на храмовника. Она уже давно вошла в роль матери.

– Да, – сурово и непреклонно ответил Зератул. – Прежде всего вы ученые и должны понимать все последствия этого рискованного эксперимента. Мы будем держать с вами связь. Через координатора или непосредственно. Помните, теперь на Земле появились вы, Посвященные. И многие тайны Вселенной будут открыты только вам.

– Может, нам связаться с антигалактистами и с их помощью оказать давление на правительство? – спросил Андрей.

– Попробуйте. Сейчас все средства хороши. У нас чуть больше двух суток до того, как флот Протосса подойдет к Земле. Надо сделать все, чтобы его остановить.

Космический модуль инопланетян опустился на землю. Вдали шла обычная деревенская жизнь: ехал трактор и мирно паслись коровы. Люди спустились на землю. Черный с резкими обводами корабль храмовников взмыл в небо и тут же исчез из виду.

На пшеничном поле, где они приземлились, остались ровно уложенные ряды колосьев.

– Ух, как все-таки хорошо у нас! – вдохнул полной грудью чистый деревенский воздух Иван.

Земля.

Американский сектор. Нью-Порт

– И после этого они отстали. Думаю, он обладает свойством экранировать эманации Зорга, – закончил доклад майор Купер.

– Похоже на правду. Поднимите и несите его, – распорядился генерал Морган. Конахена, скованного по рукам и ногам, подняли на носилки и понесли. Подогнув колени к груди, он прижимал к себе присмиревший отросток Зорга.

– Так в Древнем Риме встречали триумфаторов, – позволил себе пошутить Конахен.

– Я выбью тебе зубы чуть позже. Когда с тобой побеседует президент, ублюдок, – пообещал полнозвездный генерал Морган.

– Президент – ублюдок? – расхохотался Конахен. Терять ему было нечего. До автомобиля его с почетом пронесли на руках четверо дюжих десантников. И только когда они затолкали его в закрытый бронированный кузов, один из десантников больно ткнул Конахена под ребра прикладом автомата.

– Чтоб меньше зубоскалил в следующий раз! – пояснил он.

– А хотите, я его брошу? – скорчившись от боли, простонал Конахен.

– Тогда мы засунем его тебе в задницу, – хмуро буркнул бритый наголо сержант.

– Не думаю, что ему там очень понравится. А когда великому Зоргу что-то не нравится, он начинает сердиться, – ответил Конахен. Но после второго удара, на этот раз сапогом в лицо, опальный генерал замолчал. Ему еще предстояла встреча с президентом, и он не хотел, чтобы Донован получил удовольствие, рассматривая его физиономию, превращенную в сплошной кровоподтек.

Прошло несколько часов с тех пор, как были получены тревожные вести с внешних планет Солнечной системы. Но лишь сейчас Штайн был готов доложить президенту что-либо определенное:

– Нереида и Протей уничтожены. На Тритоне кратер в половину планеты. Инопланетяне использовали гравитационное оружие. Планеты раздавило, как орехи.

– Да, это протоссы, – вынужденно согласился Донован. – Только они могли сделать это. Какова эффективность нашего огня?

– С радаров исчезло десять отметок.

– Сколько их было всего?

– Семьдесят.

– Значит, шестьдесят идут к Земле. И теперь они будут умнее, – не то заключил, не то предположил президент.

Штайн не стал его прерывать. За годы службы он хорошо изучил вкрадчиво-коварные повадки шефа.

– Зорга нашли? – спросил Донован.

– Да, он на пути к вам. Вместе с Конахеном.

– Хоть одна хорошая новость. Рад буду снова встретиться с другом Джо. Надеюсь, он в нормальном состоянии?

– Я отдал приказ не причинять ему особого вреда.

– Хорошо. Как только они прибудут, известите меня. Время скоротечно, и нужно принимать срочные решения. Назначьте заседание Совета на шестнадцать часов. К тому времени я уже успею поговорить с Конахеном.

– Хорошо, сэр. Будет сделано.

– И вот еще что, Штайн. Каковы у нас силы на Сатурне и Марсе?

– На Сатурне эскадрилья космических перехватчиков. На Марсе ракетная батарея. На Фобосе батарея импульсных пушек.

– И это все? – удивленно взглянул на Штайна президент.

– Мы даже не помышляли о подобной угрозе.

– А надо было, – поучительно заметил Донован. Но слишком распекать медлительного Штайна сегодня ему не хотелось. Во всем, что произошло, была доля и его вины.

Помощник президента Ральф Марстон доложил:

– Доставили Конахена. Вы ведь хотели его видеть?

– А, старина Джо! Конечно! – Настроение у Донована сразу улучшилось. – Ну, где там Конахен? Пусть расскажет о своих подвигах и приключениях.

Охранники ввели Конахена. Он прижимал к животу отросток Мозга Зорга.

– День добрый, Джо! – радостно приветствовал генерала Донован. – Наконец-то вы снизошли почтить меня своим присутствием.

– Да, знаете, все как-то недосуг было, – в тон президенту ответил Конахен. – А как узнал, какие тут дела творятся, сразу все бросил…

– А это у вас, случайно, не то самое, что мы так долго искали? – Донован обратил внимание на отросток.

– Может быть, но лучше мне пока это держать при себе.

– Вот как? Почему? Неужели он так опасен?

– Он пока нет. Но вот те, кто охотится за ним, – да.

– Посадите его. – Донован кивнул охранникам. Конахена усадили в мягкое кресло. Президент сел напротив:

– Джо, мы с вами прошли большой путь. И вы всегда были верны мне. Что же случилось? Я бы хотел, чтобы вы мне все рассказали честно и без утайки. Что же все-таки произошло там, на Таре?

– Помнится, я составлял целый отчет.

– Забудем о нем. Чистый официоз. Мне хочется знать, что произошло на самом деле. Как на Землю попал Мозг Зорга?

Конахен поднял на президента усталые глаза:

– Я привез его на Землю. Но какое-то время не помнил об этом.

– Вот как? И почему?

– По пути назад нас захватили храмовники Протосса. Они стерли память у всех членов экипажа «Бриз-2».

– А зачем вы привезли его на Землю?

– Он просил меня. Это был такой призыв, что я не мог устоять. Я считал тогда, что спас уникальный вид живого существа.

– Ясно, – сказал президент. – Сейчас вы тоже так считаете?

– Да.

– Кто такие храмовники?

– Отщепенцы Протосса, падшие. Хранители какой-то древней религии, которую на Протоссе уже не исповедуют официально. У них там все так запутано, что сам черт не разберется.

– С какой целью они напали на «Бриз-2»?

– Хотели изъять Мозг Зорга.

– А вы его не отдали?

– Я его спрятал. Правда, после всего сам забыл куда.

– Они и сейчас охотятся за Мозгом?

– Да, они преследовали меня до последней минуты.

– Вас связывают с Зоргом какие-то особые отношения?

– Ну, дружбой это не назовешь, – скривил рот в улыбке генерал. – Скорее сожительство. И не спрашивайте, почему он выбрал именно меня.

– Хорошо. Таким образом, мы имеем на Земле противоборство двух цивилизаций – Зорга и Протосса. Они враждуют между собой и угрожают нам.

– Не забывайте про храмовников, – добавил Конахен.

– Да, и храмовники, противники официального Протосса. Все это происходит здесь, на Земле, в наши дни. Как, по-вашему, генерал, к чему это может привести?

– Не знаю. Но вряд ли к чему-то хорошему. – Язык во рту у Конахена ворочался, как рашпиль. Ему очень хотелось промочить горло и уснуть.

– Вам известно, что протоссы пересекли границу Солнечной системы и уничтожили наши батареи в районе Нептуна?

– Нет, – генерал удивленно уставился на президента. Дело принимало серьезный оборот.

– Армада кораблей продвигается в глубь Солнечной системы. Мы смогли уничтожить только десять кораблей из их семидесяти. И не знаю, представится ли нам другой такой шанс.

– Чего они хотят? – спросил Конахен.

– Послушайте сами. – Донован включил трехмерный проектор.

Фарер стоял перед визором в алой тунике, немного сжатый и напряженный. Это был один из тех неприятных случаев, когда ему приходилось произносить речь без подготовки. И каждый раз он чувствовал себя неловко, особенно в Сенате, где заседали все эти напыщенные и самовлюбленные «Цицероны». Да и какой из него оратор, если он боец, воин до мозга костей. Он даже киберсоставляющую перед походом перепрограммировал на расширенную базу тактических маневров. И все-таки экзекутор собрался, сконцентрировался и наморщил широкий лоб:

– Земляне! Меня зовут Фарер. Я экзекутор, представитель и посланник великого Протосса. Вы никогда бы не узнали о существовании нашей великой цивилизации, если бы не драматические обстоятельства. Древняя зараза Вселенной – Зорг – снова ожил. Сначала на Таре, а теперь и на Земле. Долгое время мы выжидали, думая, что жители Земли проявят мудрость и решительность. Но наши ожидания оказались тщетны. Некие силы на Земле старательно укрывают Зорга и тем самым дают ему возможность развиться и набрать силу. Допустить этого мы не можем, поскольку опасность в этом случае грозит не только Федерации Терраны, но и мирам Протосса. Это мы помогли вам справиться с угрозой на Таре, снабдив оружием огромной разрушительной силы, и теперь пришли помочь вам справиться с новой угрозой на Земле. Но наше доброе дружеское стремление наткнулось на противодействие. Наш флот был атакован в окрестностях Нептуна. Мы потеряли десять боевых кораблей. В ответ нам пришлось применить силу и уничтожить спутники Нептуна вместе с вашими батареями и станциями наблюдения. Я не хочу повторения этой трагедии.

Поверьте, люди, мы не враги. И только силы, заинтересованные в том, чтобы укоренить Зорга на Земле, делают нас такими. Дайте нам пройти к Земле, уничтожить Зорга, и мы сразу же вернемся обратно. В противном случае нам придется поступить с Землей так же, как с Таром. Мы не можем допустить, чтобы зараза Зорга распространилась на миры Протосса.

Терраны! Внемлите голосу рассудка, и, если ваше правительство укрывает Зорга, свергните его. Оно ведет вас к гибели. Я пришел с миром, чтобы…

Донован щелкнул тумблером и выключил проектор.

– И так далее в том же духе… Прямо как прокламации антигалактистов! – дал волю раздражению президент. – Как они смеют вмешиваться в наши внутренние дела?!

Конахен более трезво оценивал ситуацию.

– Они вполне способны уничтожить Землю, – сказал он. – У них есть такое оружие.

– Я понимаю, – язвительно произнес президент. – А где «Белый Вихрь», с помощью которого вы уничтожили Тар?

– Его забрали храмовники, когда захватили «Бриз-2».

– Выходит, храмовники способны поспорить с Протоссом? Кто еще? Зорг?

– Вероятно, да. Но что вы предлагаете? – Конахен даже опешил от такого неожиданного поворота.

– Земля в опасности! Сюда движется армада инопланетян! Вы что, поверили этому бритому уроду? Зорг – это только предлог, чтобы вмешаться в наши внутренние дела и установить в Федерации власть Протосса!

– Вы в этом уверены?

– А вы разве нет? Для чего еще им понадобился Мозг Зорга? Вот он, передо мной! И никакой угрозы не представляет!

Президент вырвал у Конахена отросток и потряс им в воздухе:

– Маленький засранец! Из-за тебя столько бед! Вот ты у меня в руках, что хочу, то с тобой и сделаю! – Мозговой отросток недовольно извивался в руках президента.

– Видите, генерал, когда Зорг под контролем, он никакой опасности не представляет. И если мы научимся его использовать, то получим самое совершенное оружие во Вселенной! И никакой Протосс нам тогда не страшен!

– Это опасная игра, господин президент, – сказал Конахен. Он понял, что задумал президент.

– А не опасно, когда протоссы будут сжигать Землю?! Что вы молчите, Штайн? – Донован бросил раздраженный взгляд на шефа КГБ. – Это ваше ведомство должно было сделать то, что сделал генерал Конахен. Это вы должны были найти и приручить Зорга!

– Я… мы… – беспомощно промямлил Штайн.

– Боюсь, вы ошибаетесь, господин президент… – попытался возразить Конахен.

– Не спорьте, генерал, вам это удалось: Зорг наш! Но вы должны сделать свой выбор. Стать ли нам на колени перед инопланетянами или повести себя, как и подобает великой расе! Вы, Конахен, теперь в ответе за это!

– Что я могу? – спросил Конахен.

– Мы не можем дать отпор вторжению протоссов. Они используют мощное гравитационное оружие. Спутники Нептуна раздавило, как ореховую скорлупу. Но мы можем сыграть на противоречиях великих. Мы должны столкнуть их всех лбами: Зорга, протоссов и храмовников. Только так мы сможем с честью выйти из этой переделки. Помните древнюю восточную притчу о тиграх и обезьяне? Пока тигры дерутся, обезьяна таскает каштаны.

– И как вы собираетесь это сделать? – спросил Конахен.

– Лично мне представляется наиболее вероятным сотрудничество с Зоргом. Если нам удастся установить контроль над Мозгом, мы сможем получить порождения Зорга, которые будут способны дать отпор армаде Протосса.

– Даже если Зорг пойдет на сотрудничество с нами, он не сможет так скоро воспроизвести своих тварей. Флот Протосса будет у Земли через два дня.

– Мы задержим их у Сатурна и Марса. С двух колониальных секторов подтягиваются силы. На Земле есть неплохая эскадра космических истребителей. Мы потянем время. Главное, чтобы Зорг успел сотворить то, что нам нужно. Вы это понимаете, генерал? – Донован пристально уставился в глаза Конахену.

– Зачем я вам нужен? – спросил Конахен. Ему до смерти надоели все эти игры в мировое господство. Желания его были просты: чего-нибудь выпить и завалиться спать.

– Вы нам нужны, Конахен. Иначе мы бы разговаривали с вами совсем по-другому… Держите, Штайн! – Донован кинул Мозг Зорга начальнику галактической безопасности. Штайн неуклюже поймал шевелящийся отросток. Лицо его исказила гримаса отвращения.

– Прижмите его к животу, как Конахен. Готово? Теперь смотрите сюда! Это пси-сканер. – Донован достал из стола небольшую коробочку. На дисплее мигало зеленое пятно.

– А теперь вы, Конахен, – отросток вновь очутился у генерала. Отметка на дисплее тут же погасла.

– Теперь вы понимаете? Вы нужны нам, потому что установили контакт с Зоргом и каким-то образом можете его экранировать.

Земля.

Европейский сектор. Дубровник, Хорвати

Они нашли небольшую гостиницу на окраине города кого все равно на них вытаращились, как на пришельцев с того света. Еще бы, семь грязных растрепанных мужчин, одна женщина и двое маленьких детей. Пришлось рассказать, что они кое-как спаслись из-под Мостара. Хозяйка постоялого двора, немолодая уже женщина, сочувственно покачала головой:

– Я слышала, там была настоящая бойня. Неужели ваши малыши тоже побывали там?

Барт оказался на редкость хорошим выдумщиком. Со слезой на глазах он рассказал историю о том, как мать родила близнецов прямо в лагере антигалактистов. А потом погибла при налете натовской авиации.

– Какой кошмар! – очи хозяйки взлетели к потолку. – И чего только не делается в этом мире!

Помывшись и переодевшись, все собрались в одной комнате.

– Ну посмотрим, чем нас снабдили храмовники, – сказал Брауер и вставил кристалл в компьютер.

Пробежала заставка с изображением храма с высоким куполом и шпилем, а затем на экране возник Зератул:

«Друзья, на этом кристалле записана информация о создании костюма призрака. Данное средство маскировки обладает эффектом полной невидимости и является незаменимым для разведки и ведения боевых действий в тылу врага. На втором кристалле записана информация о конструкции телепорта, устройства для почти мгновенного перемещения в пространстве. Земная технология еще и близко не подошла к созданию подобных вещей, поэтому, если бы не смертельная угроза человечеству, мы бы никогда не решились раскрыть эти тайны Протосса. Но последние события не оставили нам выбора. Мы вынуждены включить вас в круг Посвященных и поведать вам некоторые секреты технологий Протосса.

Земле грозит двойная опасность. С одной стороны – это Зорг, с другой – ответная реакция Протосса на то, что Зорг инвазировал вашу планету. Опасность, исходящая от Зорга, первична. Мы должны приложить все силы, чтобы найти и уничтожить Зорга на вашей планете. Вполне вероятно, что после этого взаимосвязанная угроза со стороны Протосса отпадет сама собой. Но если этого не произойдет, мы и в этом случае придем вам на помощь. Чтобы спасти Землю, мы должны действовать вместе. Нам нужен передовой отряд терран, коренных жителей Земли, на которых мы могли бы рассчитывать в нашей борьбе. Вы имеете право спросить: каковы идеалы храмовников и цели нашей борьбы? Они заложены Творцами Вселенной и строителями Храма – Изначальными. Это Единство, Гармония и Мир во Вселенной. Этих идеалов мы придерживаемся тысячи лет со дня воздвижения Храма.

Друзья мои, теперь вы Посвященные, и я хочу сообщить вам, что крупнейший телепорт, основанный нами на Земле, находится в следующих координатах. Это наша с вами связь. Вы всегда сможете попасть на нашу станцию, используя ключи-камни, переданные Андрею Сомову. Ознакомьтесь с передовыми технологиями и используйте полученные знания в благих целях. Оба изобретения пригодятся вам в вашей борьбе. Мы рассчитываем на вашу поддержку. Спасите и сберегите Землю».

Зератул исчез с экрана, и на нем появилось описание костюма призрака и его технические характеристики.

– Мы так долго искали разумную жизнь в космосе. А оказывается, инопланетяне всегда были рядом с нами и все знали о нас, – сказала Сандра.

– Да, многое еще скрыто во Вселенной, – многозначительно заметил Хайнц. – И угораздило же нас ввязаться в эту галактическую войну! Кто знает, как теперь из нее выйти?

– Мозг Зорга тоже разумен. Вы не задумывались, где он сейчас? И как вообще он попал в исследовательский центр? – спросил Иван.

– Стоп. Давайте восстановим всю цепочку, – сказал Генри. – Мозг в центр привез Кудрявцев. Он нашел пси-эмиттер в корабле, который шел на разделку. Кудрявцева в Мостар пригласил Андрей, чтобы забрать пси-эмиттер. Но в то же время там оказывается генерал Конахен. Как он узнал о том, что пси-эмиттер у Кудрявцева? Допустим, догадался. Но каким образом он оказался в Мостаре именно в то же время и – в том же месте, что и Кудрявцев? Либо он так же, как и мы, назначил встречу Сергею в Мостаре, либо ему кто-то подсказал. Сергей погиб, и этого мы никогда не узнаем. Но, так или иначе, Мозг оказывается в недрах Земли. Вслед за этим появляются храмовники. Они знают, что Мозг в недрах Земли. После того как Мозг удается выбить из земной коры, он исчезает. Храмовники не могут обнаружить его с помощью своих сенсоров. Затем некто, экранируя Мозг, увозит его на флаере. Не знаю, как у вас, а у меня сложилось впечатление, что единственный человек, кому удалось установить контакт с Зоргом, – это генерал Конахен. И искать Мозг нам следует там, где находится сейчас генерал.

– В этих рассуждениях есть здравое зерно, – согласился Джим. – Но где Конахен? И как он научился экранировать Зорга?

– Не думаю, что научился, – возразил Иван. – Зорг сам стал подстраиваться под его пси-излучения. Генерал – единственный человек, кому Мозг Зорга безгранично доверяет.

– Выходит, нам нужно найти генерала, и он приведет нас к Мозгу?

– Вероятно. У меня есть сильное подозрение, что Зорга захотят использовать, чтобы дать отпор протоссам.

– Каким образом? – спросил Орднер.

– Создав новое биологическое оружие – зоргов. С их помощью можно оказать сопротивление протоссам. Не зря же храмовники упоминали, что зорги – давнишние враги Протосса и чума Вселенной.

– Да, правительство, если там не совсем дураки, должно использовать этот шанс. Но как нам найти Конахена? – задался вопросом Рэйнор.

– Я тут вспомнил про одну нашу подружку. Насколько я знаю, у нее довольно высокий парапсихологический рейтинг, – сказал Генри.

Все недоуменно уставились на Брауера.

– Кэрри Рэнд. Мы что-то о ней позабыли, не правда ли?

– Точно. – Джим прошел к компьютеру и быстро набросал на клавиатуре: «Кэрри, ты нам очень нужна. Сообщи, где ты. Дело не терпит отлагательства и строго конфиденциально.

Джим Рэйнор и твои друзья».

Земля.

Американский сектор. Нью-Порт

Конахену многое стало ясно. Но он решил окончательно поставить все точки над «i».

– Может, все-таки поверить в искренность протоссов и отдать им Зорга?

Донован сидел перед ним в кресле непоколебимый как скала.

– В каком положении мы тогда окажемся? Навечно будем под железной пятой эльфидов! У нас есть шанс, пусть один из тысячи, но мы должны его использовать.

– Но если мы ввяжемся в галактическую войну, неизвестно, чем это закончится.

– Через пару дней они начнут бомбардировку Земли! Тогда будет поздно сомневаться и раздумывать. Придет конец всему. А вы торгуетесь, как продажная девка.

– Не забывайте, вы государственный преступник. По вас виселица плачет, – сказал свое слово Штайн.

– Предположим, я соглашусь. Но каким образом вы собираетесь осуществить задуманное?

– Главное сейчас – ваше согласие. Техническая сторона проекта будет еще обсуждаться, но в общих чертах она выглядит так: мы перевозим Мозг на тщательно охраняемый секретный объект, где с помощью специальных экранирующих средств создаем благоприятные условия для его функционирования. Мозг по нашему заказу производит ряд существ с заранее заданными характеристиками, способных разрушить флот Протосса. Это своего рода программирование, где роль главного контактера и программиста отводится вам, генерал.

– Но на все это нужно время. Зорги хоть и развиваются очень быстро, но у нас не больше двух суток.

– Поэтому, – президент навис над Конахеном, – мы и должны поторопиться. Научным руководителем проекта назначен замечательный ученый, доктор Симпсон. Бедняга сильно пострадал во время бомбардировки мостарского центра, но мы быстро поставили его на ноги, – самодовольно улыбнулся Донован.

– Последний вопрос. Вы не боитесь, что эксперимент может выйти из-под контроля?

– Что вы под этим подразумеваете? Что на Земле расплодятся зорги? Даже если так, мы всегда их сможем уничтожить. В отличие от протоссов у нас есть против них оружие.

– Ну, Конахен, будете сотрудничать? Или предпочитаете скорый трибунал? – спросил Штайн.

– Дело касается не только меня. Нужно спросить у него, у Разума Зорга. – Генерал кивнул на мозговой отросток.

– Спросите. – Донован и Штайн отступили на шаг и насторожились.

Конахен попытался сосредоточиться. «Ты слышал наш разговор?» – спросил он. «Слышал», – ответил Зорг. «Согласен выполнить наши условия?» – «Во имя гибели Протосса – да», – ответил Мозг.

– Зорг согласен, господа. Он сделает все, чтобы уничтожить протоссов, – объявил Конахен.

– Прекрасно! – обрадовался Донован. – Сейчас вас перевезут на базу в Неваде. Пустынная местность. База превращена в непреступную крепость. С доктором Симпсоном обсудите параметры экрана и боевые характеристики выводимых существ. Вам все ясно, генерал?

– Да, – промолвил Конахен.

– Штайн, вы отправляетесь вместе с генералом. Любые ресурсы доминиона к вашим услугам. Помните, господа, времени у нас нет. Если через два дня не будет готово то, что нужно, придется или принять постыдные условия Протосса, или погибнуть. Ступайте и помните об этом.

Конахен, прижимая к животу Мозг Зорга, вышел из кабинета президента. На крыше Хай Хауса их уже ждал флаер.

Земля.

Американский сектор. Палм-Бич, Флорида

Последние две недели своего отпуска Кэрри провела у моря. Солнце, пальмы и вода помогли забыть ту обиду, которую оставила встреча с Алексеем. Усилием воли Кэрри превратила неприятное прошлое в маленький фотографический негатив, который постепенно размылся более приятными впечатлениями. На письмо Джима она ответила сразу же:

«Я в Палм-Бич, Флорида. Приезжайте. Жду.

Кэрри».

Сразу же после освобождения из концлагеря, как она про себя называла базу «SP», ее космические друзья куда-то загадочно пропали и вот наконец объявились вновь. Маленький городок Палм-Бич жил своей размеренной курортной жизнью, и события далекой европейской жизни, не говоря уже о галактических новостях, здешних обывателей трогали мало. Море, пляж, казино, бары, ночные клубы и танцполы – здесь было все, чтобы забыть о том, что существует весь остальной мир с его проблемами, несколько отличными от нехватки денег на ночные развлечения. Поэтому, когда на пороге ее комнаты объявились четверо уставших и обеспокоенных мужчин – Джим, Барт, Генри и Крис – и поведали ей о происходящих в мире событиях и своих приключениях в Мостаре, Кэрри немного смутилась:

– Я совершенно не придала этому значения.

– Они молчат даже о протоссах. Обращение протоссов шло по спецканалам связи, оно было перехвачено и зашифровано. Поэтому никто ничего не знает, – сказал Генри Брауер.

Джим пристально посмотрел на Кэрри. Ему показалось, что за то время, что они не виделись, она здорово переменилась.

– Нам нужна твоя помощь, Кэрри. Ученые с малышами остались в Европе. Они будут изучать технологии протоссов, а нам надо отыскать Мозг Зорга. У нас есть подозрения, что он находится здесь, на Американском континенте.

– Я бы рада помочь, ребята. Но что я могу сделать?

– Мне еще на Таре показалось, что ты хороший сенс. Ты чувствуешь многое. Нам бы очень пригодились эти твои способности, – сказал Рэйнор.

– Ну, может, что-то такое иногда и происходит. Но я не могу управлять этим. Это происходит само собой и иногда очень не вовремя.

– Нам все равно надо испытать это. Другого выхода у нас нет. И времени тоже.

– Что мне делать?

– Попробуй почувствовать Конахена. Ты ведь помнишь генерала?

– Помню. – Кэрри отошла к окну. Вдалеке в просвете между домами плескалось море. Кэрри попробовала оживить образ генерала в памяти. Высокий, в камуфляжной форме, каким он запомнился ей на «Бриз-2». Перед ней промелькнуло какое-то желтовато-коричневое пятно и пропало. Ничего другого она не смогла увидеть.

– Ничего не получается, – с виноватой улыбкой обратилась она к астронавтам. – Я же говорю, это происходит всегда спонтанно.

– Попытайся еще, Кэрри, – попросил Барт.

– Подождите, может, попробуем кристаллы? – предложил Генри. – Я тогда ясно все увидел, что было со мной на «Бриз-2».

Кэрри стояла у окна и смотрела на море.

– Какие кристаллы? – спросила она.

– Они же – ключи к главному телепорту храмовников. Когда мы потеряли память, Андрей Сомов привез кристаллы, и мы сразу все вспомнили. Покажи, Джим.

Джим достал семь ограненных самоцветов.

– Взгляни на них, Кэрри. В них заключена пси-энергия. Может, она тебе поможет. – Джим стал раскладывать на столе круг из кристаллов точно так же, как это делал Андрей.

– Сядь, Кэрри, посмотри на них. – Барт пододвинул стул. – Выбери из них свой, он должен помочь тебе.

Кэрри не сводила глаз с самоцветов. Больше всего ей приглянулся фиолетовый. Внутри него призрачными спиральками витала какая-то жизнь. Кэрри загляделась на эти вихрящиеся водовороты, и перед ее взором вновь мелькнуло коричневое пятно. Оно приближалось к ней, все время увеличиваясь в размерах. Кэрри зажмурилась от испуга. Это походило на прыжок без парашюта. Земля неумолимо неслась на нее. Внизу проступили подробности рельефа и складки пересеченной местности. Земля была пустынной. На горизонте вздымались горы. Пыльная дорога бежала по высохшей пустыне и упиралась в большой лагерь, окруженный бетонными стенами и сторожевыми вышками. Внутри него виднелись одноэтажные белые бараки.

«Вас приветствует земля Невады! Добро пожаловать в «Форт-Вест», – гласила вывеска над железными воротами.

На посадочной площадке форта стоял приземлившийся флаер. Из него, почему-то согнувшись пополам, выходил человек в пятнистой униформе. Двое вооруженных солдат поддерживали его под локти. Еще двое шли сзади.

Это было то, что она хотела увидеть, и Кэрри одним махом выпрыгнула из своего видения.

– Он в «Форт-Весте», штат Невада, – произнесла она, обводя еще замутненным взглядом уставившихся на нее астронавтов.

Земля.

Американский сектор. «Форт-Вест», штат Невада

Генри Симпсон пролежал под хилером трое суток. Ребра уже срослись, нога еще нет, поэтому приходилось пользоваться костылем. Но как только его привезли в «Форт-Вест», он сразу же приступил к работе. Задание было сложным, но интересным: срочно придумать формы живых существ, способных переносить радиацию, холод и перемещаться в безвоздушном пространстве. Кроме того, эти существа должны были справляться с силовыми полями и крепкой броней протоссианских кораблей. Симпсон знал, что у Зорга нет подобных существ. Споры Зорга могли перемещаться в космическом пространстве, но до того, как они упадут на подходящую почву, это были лишь нежизнеспособные семена. Сейчас требовался совершенно новый вид активного боевого существа Зорга, придумать который предстояло человеку. Симпсон уже провел компьютерное моделирование. Кое-что у него получилось. Но ему был срочно нужен контакт с Мозгом, чтобы понять, на что тот способен.

Конахена провели к доктору Симпсону и усадили в кресло.

– Спросите у Мозга, каковы условия его жизнедеятельности? – попросил Симпсон.

– Если он только захочет отвечать, – взъерепенился Конахен. Генералу нелегко было привыкнуть к мысли, что его теперь используют все кому не лень.

– Постарайтесь, чтоб захотел, – надавил Симпсон.

– Почему бы вам, доктор, самому не попробовать? Эй, ты, каковы условия твоей жизнедеятельности? – Конахен отнял от живота и встряхнул отросток.

«Ненавижу вас, глупые твари!» – прошипел Мозг.

– Что он сказал? – спросил Симпсон.

– Не хочет общаться с глупыми тварями, – пересказал ответ генерал.

– Объясните ему, что у нас есть способы заставить его сотрудничать.

– Слышал? У доктора есть способы заставить тебя сотрудничать. Доктор добрый, но может посадить тебя на электрический стул. Забыл, как это делали храмовники? – Эта игра немного развлекла генерала.

«Ненавижу», – выдохнул Зорг.

– Он согласен? – спросил Симпсон.

– Он согласится, док. Но лучше дать ему понять, что от него требуется. И объяснить, каковы наши цели.

– Хорошо. Он меня слышит?

– Прекрасно. Но разговаривает почему-то только со мной.

– Итак, к Земле движется флот Протосса. Они здесь, потому что им нужен Мозг Зорга. Единственная ли это причина, мы не знаем. Но мы не хотим допустить владычества инопланетян. Поэтому ищем союзников. Мы знаем, что Мозг Зорга обладает уникальными способностями по созданию живых существ. Существа Зорга нужны нам в качестве оружия против Протосса. И мы надеемся, что Мозг поможет нам в этом.

– Он слышал? – спросил доктор, прервавшись.

– Слышал, – рассеянно подтвердил генерал. В какой-то момент он потонул в потоке собственных мыслей и с трудом снова смог сосредоточиться.

Симпсон продолжил:

– Мы хотим атаковать флот Протосса на дальних подступах к Земле. Нам нужно, чтобы Мозг вывел боевых существ с заранее заданными свойствами. Мы закончили их компьютерное моделирование. Эти существа должны хорошо переносить космическое излучение, холод и полет в вакууме. Они должны уметь повреждать корабли протоссов, пробивать их защитные экраны и броню. Нужно успеть все это сделать за два дня. Иначе будет поздно. Протоссы уничтожат Землю вместе с Зоргом.

«Я понял. Согласен. Мне нужен контакт с Землей. Контакт должен быть экранированным. Иначе храмовники сразу же узнают о моем проникновении», – сказал Мозг.

– Что ты подразумеваешь под экранированным контактом? – спросил Конахен.

«Я должен коснуться Земли. Она проводит мои эманации. Но я должен быть изолирован от электрических и псионных полей».

– Он согласен, – объявил генерал, – просит, чтобы ему создали контакт с Землей и экранировали от электрических и псионных полей.

– Псионные поля? – подхватил доктор Симпсон. – Мы только подходим к этому. В науке еще не выработано определение, что это такое.

– Таковы требования Мозга, – пояснил генерал. – Я своими глазами видел, как он корчился, когда храмовники хлестали его этими самыми полями. На людей они не оказывают такого влияния.

– Почему? – спросил доктор.

– Не знаю, – пожал плечами генерал. – Возможно, излучение не на той волне.

– Ты хочешь победить протоссов? – спросил у Зорга Симпсон.

«Да. Они мои враги», – ответил Зорг, слегка качнувшись в руках Конахена. Генерал слово в слово повторил ответ Зорга.

– Посмотрите сюда. – Доктор предложил подойти к большому экрану компьютера. – Нам удалось вывести основные параметры этих боевых существ. Чтобы быть неуязвимыми для оружия протоссов, они должны быть очень малых размеров. Этот же фактор определяет их количество. Нужны миллиарды этих тварей, чтобы, несмотря на всю мощь оружия протоссов, они могли подобраться к их кораблям. Протоссы используют защитные силовые экраны. Значит, наши существа должны обладать особым гравитационным полем, чтобы пробиться сквозь эти силовые барьеры. И наконец, они должны уметь растворять броню кораблей сильнейшей кислотой. Эти же кислотные выстрелы станут их оружием. Мы разработали ряд кислот, способных в течение нескольких секунд растворять любые сплавы. Их формулы перед вами. Бой планируется дать в космосе, поэтому необходимо, чтобы создаваемые существа выдерживали высокие перегрузки при доставке их к месту боя ракетами. Таковы вкратце основные принципы предполагаемого оружия.

На экране сменялись формулы и схемы, вращались различные изображения новых форм Зорга, этого гипотетического живого оружия.

«Я понимаю! – возопил Мозг. – Я знаю, кто это! У вас есть подходящие существа на планете. Их нужно только модифицировать».

– Кто это? – спросил Конахен. «Мухи», – дал ответ Зорг.

– Мухи?! – Симпсон, Штайн и еще несколько высших офицеров, что были в комнате, открыли рты от удивления. «Мухи, осы, пчелы», – дополнил Мозг.

– А вы не боитесь, доктор, что Зорг может обмануть нас? – спросил Штайн.

Яму рыли всю ночь. Готовили котлован, глубокой воронкой уходящий в глубь земли. Так повелел Зорг. Ему нужно было на многие метры уйти под землю. Конахен подумал тогда, что первый приказ инопланетного организма люди уже выполнили. Вырытую воронку выстелили крупноячеистой экранирующей сеткой для защиты от электрических и псионных полей. К четырем часам утра все было готово. Конахена растолкали, и, пошатываясь спросонья, он вышел во двор форта, прижимая к себе отросток Зорга.

«Сегодня мы расстанемся с тобой. Я возвращусь в землю, но это ненадолго. Вскоре нам предстоит воссоединиться вновь и гораздо ближе, чем прежде», – шептал Мозг генералу.

Генерал без излишних сантиментов швырнул отросток в свежевырытую яму.

– Засыпайте! – махнул он рукой.

Экскаватор опрокинул ковш, погребая Мозг под грунтом.

– Не верю я этому сукиному сыну, – поджал губы Штайн.

– В любое время мы можем выбить его оттуда. К сетке подведено шестьсот киловольт. – Симпсон попытался развеять сомнения главы КГБ.

– Хитрый ублюдок. Я как представлю, что он живет со времен Творения, – у меня мороз по коже. – Штайн придирчиво наблюдал за действиями персонала. До рассвета нужно было насыпать холм на могиле Зорга, подвести телекоммуникационные сети для дистанционного контроля Мозга, доставить на базу исходные биологические образцы для создания нового оружия и успеть еще многое другое.

– Он просил курган над собой, пирамиду, – передал Конахен пожелания Мозга.

– Будет ему пирамида, – проворчал Штайн. Экскаватор насыпал уже достаточно высокий холм.

– Меня интересует, когда он начнет действовать? – спросил Симпсон.

– Сказал, как только поступят необходимые образцы.

– Представьте, Конахен, мы среди ночи будим пчеловодов и скупаем у них ульи. А где мы ему раздобудем мух или ос? Вам не кажется все это театром абсурда?

– С тех пор как я побывал на Таре, многие вещи воспринимаются совершенно по-иному. Возможно, от всего этого у меня действительно поехала крыша.

Через два часа над обиталищем Зорга вознеслась десятиметровая четырехгранная пирамида. Спецагенты КГБ привезли первые пчелиные ульи, а военные грузовики – боеголовки к ракетам, которые планировалось начинить модифицированными насекомыми. Подземные датчики отслеживали состояние и движения Мозга.

– Он значительно вырос. Рост составляет до двенадцати дюймов в час, – доложил офицер, сидящий перед монитором.

– Нехило! – удивился Штайн. – Посмотрим, какие еще сюрпризы он нам преподнесет.

– Нужно уложить ульи на грани пирамиды, – подсказал Конахен. – Ос, мух не нашли?

– Какие мухи и осы за два часа? – возмутился Штайн. – Хорошо хоть пчел купили за бешеные деньги.

– Что говорит Мозг? Он уже начал действовать? – осведомился Симпсон.

Время от времени Мозг выходил на контакт с Конахеном и давал ему необходимые указания. —

– Да, начал. Пчелы превращаются в новых существ. После окончания процесса их лучше сразу же поместить в боеголовки. Хотя и эта оболочка для них не преграда. Если они вырвутся на свободу, могут натворить бед.

– Что же делать? – растерянно спросил Симпсон. – Мы ведь не подумали о том, что эти существа могут выйти из-под контроля.

– Их поведение полностью контролирует Мозг. Только он может удержать их от агрессивности по отношению к людям. Мозг обещал, что пчелы будут спать до тех пор, пока не освободятся из боеголовок. Но вы должны понимать, что это только его обещание и добрая пока еще воля.

– Вот вы, ученые, всегда так! – возмутился Штайн. – Сначала изобретете что-то, а потом думаете, как с этим бороться. В крайнем случае, доктор, используем эти ваши шестьсот киловольт.

– Я бы не назвал эту корреляцию достаточной, – без энтузиазма заметил Симпсон. После того как они зарыли Мозг в землю, им стали овладевать какие-то тревожные сомнения.

– Генерал, вы останетесь тут. Будете наблюдать за Зоргом. Если хоть что-то покажется вам подозрительным, немедленно поднимайте тревогу, – приказал Конахену Штайн.

Во дворе рядом с пирамидой Зорга поставили раскладной стул. Конахен присел на него, и стоило ему на минуту закрыть глаза, как он провалился в глубокий сон. Проснулся он оттого, что кто-то тряс его за плечо. Перед ним стоял Штайн, переодевшийся в полевую военную форму.

– Протоссы вышли в район Урана. Спросите у Зорга, как идет преобразование.

Конахен не ощущал ничего, кроме усталости и туманной тяжести от недавнего сна. Сделав над собой усилие, он попытался задать этот вопрос Мозгу. Но ответа не получил. Мозг молчал.

Под толщей грунта Мозг сразу почувствовал себя в своей стихии. С каждой минутой он увеличивался в объеме, наращивая массу и панцирь. Двигаться ему мешал электрод, который к нему прикрепили. И он бы многое дал, чтобы от него избавиться.

«К кабелю подведено высокое напряжение», – предупредил Конахен. Мозг знал, что это очень больно. Глупые люди таким образом пытались приручить его и превратить в послушного раба. Сознание собственного бессилия и унижения жгло Великий Разум Зорга. Но сейчас нужно было все стерпеть, его время еще не пришло. И Мозг не протестовал, все сносил покорно. Могущественный враг приближался к планете Земля, и справиться с ним можно было, только объединив усилия с терранами.

Внутри пирамиды происходила невидимая титаническая работа. Всю свою волю и психическую энергию Мозг сконцентрировал на преобразовании земных форм жизни. Пчелы мирно спали в своих ульях, лежащих на гранях пирамиды. Но они уже не были обычными земными насекомыми. Разум Зорга запустил дремавшие в них генетические механизмы, и пчелы быстро подвергались направленной трансмутации. Жаль только, что живых форм предоставили так мало. Материала Разуму Зорга было явно недостаточно, чтобы во всю мощь проявить свою творческую энергию. Кроме того, Мозг знал, что чем больше живых форм, тем больше шансов на успех. В силу вступал закон естественного отбора и конкуренции, когда выживали сильнейшие и наиболее приспособленные. Но терраны спешили, и Мозг понимал их тревогу и спешку. Вскоре они получат, что хотели. Из пчел получатся настоящие кумулятивные снаряды. Хотя пчелами этот новый вид боевых существ Зорга назвать было уже нельзя.

«Назову их жалами», – придумал Мозг. Он выполнил все рекомендации доктора Симпсона. Жала получили мощный заряд кислоты. Их клеточный метаболизм обеспечивался кислородом из обширных резервуаров в легких и запасами питательных веществ, накопленных в специально сконструированных органах. Благодаря толстой броне, они хорошо переносили космическое излучение и холод. Но более всего Мозг гордился способностью жал вырабатывать спинальное поле. Теперь они могли свободно пробивать защитные поля протоссов.

«Пусть протоссы приходят за медком, – мстительно думал Зорг. – Они, как медведи, полезшие в незнакомый улей. Даже не предполагают, какая их ожидает «сладкая» порция».

Великий Разум не сомневался в успехе предстоящей операции. Почти все, что зависело от него, он сделал. Дело было за терранами. От того, насколько правильно и действенно они смогут выполнить свою часть операции, зависела теперь и жизнь Зорга.

Мозг не загадывал слишком далеко. Сначала нужно разобраться с протоссами, а затем уже подумать, как поступить с терранами. Он отдавал себе отчет, что и терраны в свою очередь вынашивают планы, как полностью подчинить его себе или, в противном случае, уничтожить. И конечно, ни на минуту Мозг не забывал о храмовниках. Отщепенцы Протосса давно свили гнездо на Земле. И теперь ему показалось, что он засек, где расположена обитель храмовников. Он почувствовал запах. Знакомый и очень тревожащий запах их мыслей. Это было поистине жуткое место, заповедник Изначальных, их Храм, оставленный на Земле. Он был далеко отсюда, на другой стороне планеты, высоко в горах. Но за тысячи миль от этого места несло смрадом Темных. И Зорг не мог чувствовать себя спокойно, пока на Земле существует это место. А значит, он должен предпринять что-то прямо сейчас, не дожидаясь, пока его выследят и уничтожат.

И тут он вновь услышал слабый отклик и даже не поверил в это. Однако через некоторое время отклик повторился вновь. Мозг понял: на Земле есть его миньон. Это было невероятно, но факт. И тогда всю свою энергию Мозг устремил к нему, стараясь во что бы то ни стало докричаться до этого случайно заброшенного на Землю отпрыска Зорга.

Земля.

Европейский сектор. Дубровник

Хайнц весь день и вечер до полуночи провозился с телепортом. Схема этой машинки была понятна, а вот принципы действия – не особенно. И все же сегодня удалось сделать многое и собрать почти полноценный аппарат. Недоставало нескольких мелких деталей, но Хайнц решил отложить это на завтра.

После того как команда Рэйнора улетела в Америку, ученые остались в Хорватии с детьми и стали разбираться во всей этой инопланетной премудрости. Люди на Земле и в колониях даже не подозревали о происходящих событиях. Ни о приближении протоссов, ни о гибели спутников Нептуна не было сказано ни слова. На всю информацию было наложено строгое табу. Старенькие радиотелескопы в научных центрах, где они еще сохранились, были опечатаны и поставлены под охрану. Телевидение с утра до ночи показывало бесконечную рекламу и дурацкие шоу.

«Так и умрем в неведении под веселые плясы», – печально думал Хайнц.

Сандра и Иван наблюдали за детьми. Вчера Ивану показалось, что с детьми происходят перемены. Их рост снова резко ускорился. Зоран уже вставал на ножки. Но видимых мутаций не было. И Зоран, и Влад оставались, во всяком случае по внешнему виду, людьми, а специального оборудования для проведения генетического анализа в этом провинциальном городишке не было. И ученым оставалось только ограничиться визуальными наблюдениями и фиксировать все происходящие с детьми перемены в журнале, что они все это время и делали.

Единственным каналом, по которому можно было получить достоверную информацию о происходящих событиях, был координатор Храма Вонг Чу. И Сомов регулярно выходил с ним на связь:

– Здравствуйте, уважаемый! Какие новости на этот час? Ни на одном канале не узнаешь правды. Где сейчас флот протоссов?

– Приближается к Сатурну. Донован проводил совещание и приказал дать бой люоой ценой. Где находится Мозг, так и не удалось выяснить. Безусловно, он где-то на Земле, но его хорошо прячут. В этом главная проблема.

– Джим с товарищами вылетел в Америку. Они ищут Мозг.

– Вот как? Они думают, Мозг в Америке?

– Предполагают, что там. У Джима, как он говорит, свои методы.

– Было бы неплохо связаться с ними.

– Я дал ваш номер. Если у них что-нибудь получится, они непременно позвонят вам. А где наши друзья-храмовники?

– Они отбыли с Земли. Хотят поднять с Луны командный корабль «Эксельсиор» и попытаться остановить эскадру Протосса.

– Но ведь это безумие! В одиночку против целого флота!

– У них тоже свои методы, – улыбнулся Вонг Чу. – Они считают, что сейчас главная опасность исходит от протоссов, а с Мозгом они сумеют разобраться самостоятельно.

– Хорошо, если так. Еще я хотел бы сообщить вам, что у нас опять начались перемены у детей. Они растут очень быстро. Вчера Зоран встал на ножки. Влад, правда, еще нет. А сегодня утром я обратил внимание, что они прислушиваются к нашему разговору, будто все понимают… Хотя, возможно, мне просто показалось.

– Это важное известие, Андрей. И очень пугающее. Если с детьми происходит что-то необычное, значит, Мозг начал свою работу. Я непременно извещу об этом Соджо-ламу и Зератула. Не спускайте с детей глаз. Если Мозг возымеет над ними власть, последствия будут ужасными. На свет появится настоящее чудовище – помесь человек и зорга.

– Сандра и Иван несут круглосуточную вахту. Сидят с детьми и все записывают в журнал. Но пока никаких отклонений, показывающих, что дети превращаются в зоргов, нет.

– Все равно это настораживает. Я очень боюсь, что вам может угрожать опасность.

– Нас тут трое взрослых мужчин. А они всего лишь малые дети.

– Вы же слышали, как происходит развитие у зоргов. Иногда это взрывообразно.

– Наши специалисты сразу почувствуют, если что-то пойдет не так. Да и какие это зорги? У Зорана пятнадцать процентов генов, у Влада и того меньше.

– Я бы не стал успокаиваться на этот счет. Мы не знаем, какими способностями обладает Мозг Зорга. Нельзя недооценивать его возможности.

– Но ведь речь идет о жизни детей! – воскликнул Сомов.

– Нет, Андрей, речь идет о жизни всего нашего мира, а может, и всей Вселенной, – спокойно возразил Вонг Чу. – Будьте трижды осторожны.?

– Не беспокойтесь, мы будем регулярно докладывать вам обо всех изменениях. Кстати, Хайнц почти закончил телепорт.

– Очень хорошо, он скоро понадобится.

– Передавайте привет Зератулу.

– Обязательно. Не спускайте с клонов глаз Я за вас сильно беспокоюсь, – сказал напоследок координатор.

Андрей отнял трубку от уха и взглянул на Зорана. Мальчик лежал на кроватке и смотрел на него вполне осмысленными глазами. Стремясь побороть неприятное чувство, Андрей быстро вышел из комнаты.

Вонг Чу после разговора с Сомовым еще долго смотрел на потолок храма, разрисованный причудливыми узорами. То, что он услышал, его очень насторожило. Через минуту координатор поднялся с мягких подушек и вышел во двор храма. Солнце над Тайванем в этот год было слишком жарким. И лишь легкий бриз, изредка налетавший с моря, приносил временное облегчение. Вонг Чу пересек внутренний монастырский дворик и вошел в тайное святилище, заповедное для простых монахов. Он поднялся по винтовой лестнице на самый верхний этаж пагоды. Здесь находилась специальная комната с алтарем связи. После краткой молитвы Вонг Чу увидел, как в зеркальном камне отразился облик Соджо-ламы.

– Тревожные вести, учитель, – произнес Вонг Чу после обмена обязательными церемонными приветствиями.

Летняя ночь над приморским Дубровником опустилась скоро. Была она тихой и безмятежной. После долгих ночных вахт все: Иван, Сандра, Хайнц и Андрей – уснули как-то удивительно скоро и крепко. Дети за всю ночь не всплакнули ни разу. Это очень удивило Ивана, когда он первым проснулся в седьмом часу утра. А когда он поднял голову, удивился еще больше. Кроватка Зорана была пуста. Его братец Влад мирно спал, отвернувшись к стене. Иван прошел в другую комнату и увидел, что одежда Сомова, которая всегда аккуратно висела на стуле, исчезла. Телепорт стоял на полу гостиничного номера, а не на столе, где вчера его оставил Хайнц. Он был включен в сеть и светился огоньками индикаторов. Иван бросился в коридор. Длинный гостиничный коридор был пуст, а входная дверь закрыта изнутри на массивный засов.

Земля.

Американский сектор. «Форт-Вест», штат Невада

Конахен вздрогнул и проснулся. В голове звучал голос Мозга: «Передай им, жала готовы. Пусть загружают их в боеголовки». – «Хорошо, передам. Ты больше ничего не хочешь сообщить мне?» – спросил Конахен. «Пока нет, когда придет время – непременно. Сейчас надо показать протоссам, кто подлинный хозяин во Вселенной. Обо всем остальном поговорим позже». – «Хорошо, если тебя не стукнут током к тому времени», – равнодушно заметил Конахен.

Конахен сообщил дежурному офицеру, что оружие Зорга готово. Лейтенант тотчас побежал докладывать Штайну. Начальник галактической безопасности стремглав выскочил из своего барака.

– Все готово, Конахен? – нетерпеливо воззрился он на генерала.

– Мозг говорит, что да.

– Отлично. Сейчас прикажу снаряжать боеголовки.

– Хорошо бы провести испытания этих существ, – предложил Симпсон.

– Жала спят. Мозг не рекомендовал будить их, – возразил Конахен.

– Но мы же должны знать их боевые характеристики! – поддержал ученого Штайн.

– Узнаете, когда жала атакуют протоссов. Оставлять их на Земле опасно.

– Ничего более опасного, чем Мозг Зорга, еще не было. Но он под нашим контролем, – настаивал Симпсон.

– Нельзя быть таким самоуверенным, мистер Симпсон. Жала пока спят, но кто знает, что произойдет, когда они проснутся.

– И все же я возьму парочку для изучения. Будем содержать их в герметичном инсектарии. – Исследовательский инстинкт взял верх над разумным чувством предосторожности ученого.

– Я бы не советовал этого делать.

– Обойдемся без ваших советов, генерал. – Симпсон уже натягивал на руки толстые резиновые перчатки.

Он проследовал к ульям и достал из них двух продолговатых насекомых длиной около двадцати сантиметров. Эти существа лишь отдаленно напоминали пчел. Были они черные с длинным ракетным телом, перетянутым пчелиным пояском посередине. Голова у жал значительно увеличилась, и вместо фасеточных глаз под мутной оболочкой век доктор разглядел глазные яблоки со зрачками. Крылья у бывших пчел практически атрофировались, зато по бокам туловища торчали отверстия реактивных сопел. Задняя часть туловища получилась массивной. В ней были заключены специальные органы управления движением и большая порция сильного яда.

– Вот это да! – восхищенно воскликнул доктор. – Смотрите, что у него получилось! Это же настоящая живая ракета!

– Да, любопытно, – согласился Штайн, с некоторой брезгливостью рассматривая новое существо. – Но лучше, док, спрячьте это куда-нибудь подальше. Не ровен час тварь оживет, и неизвестно, чем кончатся эти укусы.

Штайн распорядился загружать улья в боевые части ракет.

– Протоссы на подходе к Сатурну. Небольшая эскадрилья космических перехватчиков задержит их в этом районе. Но главное сражение будет у Марса. Эти ракеты с жалами для марсианских батарей.

Через полчаса, тяжко пыхтя, грузовики выехали с территории базы. Смертельные жала для флота Протосса были готовы.

Земля.

мериканский сектор. Элко, штат Невада

До Элко в штате Невада астронавты добрались на рейсовом самолете. Кэрри была уверена, что «Форт-Вест» где-то в этом районе. Но о секретной базе никто не слышал. Не было ее ни на карте, ни в справочниках. Не прочесывать же огромную пустынную территорию Невады? Любые бессистемные поиски могли отнять слишком много драгоценного времени.

– Надо связаться с храмовниками, – предложил Барт. – Все равно без них мы ничего не сделаем.

– Я пытался связаться с координатором. Станция отвечает, что абонент недоступен. Андрей тоже не мог до него дозвониться, – сказал Джим.

– Что же случилось? – озабоченно спросил Генри. – Без храмовников мы не справимся, даже если найдем Мозг.

– Пока мы летели на самолете, я видела картинку. База расположена в пустыне, а во дворе насыпан большой холм из грунта, – сказала Кэрри.

– Лучше бы тебе приснились координаты, – вздохнул Крис.

– Подождите, – вдруг осенило Барта. – Нам необходимы спутниковые снимки. Помнится, Зератул говорил, что у них кто-то остался на орбите. Из космоса мы бы точно установили местонахождение базы.

– Попытаюсь еще раз связаться с храмовниками. – Джим набрал номер на телефонной трубке. Через секунду он дал послушать трубку остальным: «Абонент недоступен или находится вне зоны обслуживания».

– Черт побери этих инопланетян! – выругался Крис. – Когда они нужны – их нет, когда их не просят – врываются сами.

– Кажется, я что-то придумал, – загадочно сообщил Брауер. – Они говорили, что захватили спутник сотовой связи. Нужно определить всех операторов европейской сотовой связи и послать тестирующие сигналы на спутники. Эти сигналы используются для того, чтобы по телеметрическим параметрам следить за состоянием аппаратуры. Если такой сигнал смодулировать, то живое существо, сидящее в спутнике связи, непременно должно понять его и откликнуться.

– Это мысль! – воодушевился Джим. – Но как это сделать практически?

– В любом телефонном справочнике перечислены все телефонные компании и зоны их действия. Мы должны выбрать европейские и получить доступ к тестирующим сигналам.

– А кто нам позволит получить эти тестирующие сигналы?

– Никто, – улыбнулся Генри. – Но у меня есть друзья-хакеры.

– А время? Мы успеем?

– Если направить сигнал одновременно по всем адресам, это не займет много времени.

– Хорошо, Генри. Надо действовать, – сказал Рэйнор. И астронавты направились обратно к зданию аэровокзала Элко, где были установлены компьютерные терминалы.

– Привет, Сол! – радостно воскликнул Брауер, когда на компьютерном мониторе появилось сообщение, что связь установлена.

– Ты откуда, Генри? – ответил Сол. Видео в этой глуши не было, но слышимость была замечательная.

– Мы тут с друзьями решили прогуляться по Неваде. И нам очень нужен твой совет.

– Последний раз, когда я тебе советовал, я чуть было не загремел за решетку.

– Какая решетка, Сол? То были невинные шутки!

– Власти так почему-то не думали.

– Плевать на них. Есть стоящее дельце!

– Ну, это как посмотреть… – недовольно пробурчал Сол.

– Правда, старина, позарез нужна твоя помощь. Дело тут серьезное…

– Раз дело серьезное, значит, точно решетка.

– Но если этого не сделаем, будет хуже. Для всех хуже, – уже серьезно сказал Генри. – Поэтому к тебе и обратились.

Я сейчас не могу рассказать тебе, но, когда встретимся, непременно.

– Ладно, говори, что у тебя? – смилостивился Сол.

– Нужно смодулировать тест-сигналы спутников связи.

– Ни хрена себе, – присвистнул Сол. – Ты знаешь, сколько это работы?

– Ничего, брат. У нас есть кое-какие наметки. Надо послать тест-сигналы на спутники над европейским сектором и вложить в них одно сообщение.

– Какое сообщение?

– Мы дадим тебе его позже. Пока определи все частоты. Сможешь?

– Хренова задача! Сканер неделю будет ползать.

– У всех спутников есть определенный спектр. По частотам они отстоят не так далеко друг от друга, верно? Нужно только найти алгоритм выделения частот. Это просто. Базовые частоты ты легко узнаешь в федеральном центре.

– Ну, ты даешь, брат, – восхищенно сказал Сол. – А я – то дурак не подумал об этом.

– Видишь, все не так сложно. Сколько это займет времени?

– Главное – это алгоритм. С этим моя сеть справится за час, потом разбивка, модуляция и передача – это, я думаю, часика два-три.

– Это время у тебя есть. За мной ящик пива.

– Знаем мы тебя, всегда только обещаешь.

– На этот раз железно! – пообещал Генри.

– Ладно, в последний раз поверю тебе. Ты будешь по этому же айпи?

– Да, связь в шестьнадцать ноль-ноль.

– Пока.

Первый сектор Терраны.

Командный пункт «Сатурн-1»

Отметки на экранах радаров быстро приближались. Раздалась трель звукового сигнала тревоги.

Полковник Адаме повернулся к дежурному офицеру:

– Сабуров, свистать всех наверх!

– Есть, сэр!

В дивизионе завыла тревожная сирена. Открылись ворота, и из скрытых бункеров выехали истребители. Уже два дня отсутствовала связь с Землей и другими планетами Федерации. В гарнизоне недоумевали, что такое могло случиться. И только пару часов назад пришло короткое сообщение об инопланетной агрессии.

– Давайте, парни, живо по машинам и зададим им жару! – подбадривал полковник.

Эскадрилья из двадцати космических истребителей стартовала с Сатурна. Истребители вышли в район пересечения с флотом Протосса. Через десять минут летчики увидели приближающуюся армаду иноземных кораблей. Огромные дредноуты Протосса неслись к Земле. Пилоты Федерации Терраны поняли, что им предстоит последний бой. Но струсивших и повернувших назад не было. По приказу станции наведения все космические истребители вступили в бой.

Фарер на этот раз не позволил застать себя врасплох. Все корабли мгновенно выставили защитные экраны и перестроились так, чтобы охватить истребители терран.

Полковник Адаме приказал истребителям атаковать корабли инопланетян из расчета пять к одному. Истребители разбились на звенья и пошли в атаку. Протоссы открыли плотный огонь из фотонных пушек. Боевые машины землян гибли в ярком сиянии. Только восьми истребителям удалось прорваться на прицельную дальность и выпустить ракеты. Два больших фрегата Протосса потонули в ядерных вспышках. Но это было все, что успела сделать отважная эскадрилья. Через минуту все отметки истребителей исчезли с экранов радаров. Вслед за этим пять больших крейсеров Протосса подошли к Сатурну. Они без труда обнаружили командный пункт терран. В зловещем молчании корабли протоссов зависли над базой, и полковник Адаме успел только прошептать молитву:

«Помилуй нас, Господи!»

Земля.

Европейский сектор. Дубровник

Зоран вырос сразу. Уснул малышом, а проснулся молодым человеком лет двадцати трех. И все то время, пока он спал, снился ему странный сон. Кто-то, кто называл себя его отцом, рассказывал ему удивительные сказочные истории и беседовал с ним. А перед рассветом неожиданно приказал проснуться. Зоран проснулся и ощутил себя в прокрустовом ложе. В соседней кроватке, мирно посапывая, спал его маленький брат. Зоран с удивлением обнаружил на себе клочки детской одежды. Он вырос всего за одну ночь. И знал столько, сколько взрослый.

Голос отца не исчез вместе со сном. Отец продолжал говорить с ним.

«С кем говорил вчера Андрей по телефону? Подойди и посмотри номер», – повелел отец. Зоран подошел к тумбочке и взял телефонную трубку. «Нажми кнопку памяти и увидишь номер».

Зоран так и сделал – на дисплее высветился телефонный номер.

«Хорошо, – сказал отец. – Мы должны найти этого человека. Поможешь мне в этом?»

– Помогу, – произнес вслух Зоран. Он впервые услышал, как звучит его голос. И был очень удивлен этим.

«Не говори вслух. Просто думай – я тебя услышу. Иначе разбудишь всех вокруг».

«Хорошо», – согласился. Зоран.

«Я вижу твоими глазами. Сейчас пройди в другую комнату».

Зоран повиновался. На трех кроватях спали мужчины. Дверь в комнату Сандры была закрыта.

«Посмотри, что там на столе?» – попросил отец. Зоран подошел к столу. На нем стоял телепорт, который вчера собрал Хайнц.

«Интересная вещь! – сказал отец. – Посмотрим на нее поближе».

Зоран с интересом оглядел телепорт. Для него все было ново и необычно в этом большом мире.

«Мы знаем номер телефона нужного нам человека. Теперь нужно установить его местонахождение. Найди на трубке кнопку идентификации телефонного номера. Сделал? Какой код?»

Зоран назвал цифры.

«Это код Тайваня. Ты знаешь, где он находится?»

«Я помню твои уроки. Это остров в Южно-Китайском море».

«Тогда помоги мне, – продолжил отец. – Перед тобой телепорт. Сейчас мы попробуем переместиться на Тайвань. Нужно узнать, какие они используют координаты для телепорта. Посмотри, пожалуйста, записи на столе». – Отец говорил с Зораном уважительно и с одобрением. Зорану это нравилось.

«Есть». – Зоран наткнулся на блокнот Хайнца, последние странички которого были исписаны цифровым кодом.

«Полистай блокнот, посмотри, нет ли там данных о Тайване, Китае или Тибете», – попросил отец.

Зоран принялся внимательно изучать записи. Наконец ему показалось, что он наткнулся на что-то подходящее.

«Храмовый комплекс Хэнчуня. Координатор Вонг Чу», – гласила надпись под цифровым кодом.

«Отлично, сынок, – похвалил отец. – Сейчас мы отправимся на Тайвань. Только не забудь одеться».

Зоран беспомощно огляделся. Еще никогда он не носил взрослую одежду.

«Не беда, – сказал отец. – Возьми вон ту, она тебе подойдет». Взгляд Зорана как бы сам собой упал на рубашку и брюки Андрея. Стараясь не шуметь, Зоран быстро оделся.

«Поставь телепорт на пол и набери код на клавиатуре. Когда загорится желтый индикатор, становись на панель».

Зоран встал на площадку телепорта, похожего на напольные весы. Загорелся желтый индикатор.

«Телепорт работоспособен, – сказал отец. – Сейчас мы отправимся в увлекательное путешествие. Сделать в этом мире нам предстоит многое. И если и дальше обещаешь слушаться меня, я отдам тебе весь этот мир и сделаю вождем великой Стаи».

– Обещаю, – тихо произнес Зоран.

«Тогда вперед, сынок. И пусть этот мир покорится нам!»

Раздалось тихое гудение. Комната на секунду озарилась голубым светом. Световой кокон скрыл Зорана, но никто из спящих этого не заметил.

Земля.

Азиатский сектор. Хэтуньский хромовый комплекс, Тайвань

Время миновало за полдень, и в храме наступила глубокая тишина. После усердных утренних трудов монахи разошлись по кельям, чтобы дать себе час отдыха, а затем с новыми силами продолжить свое ревностное служение. Настоятель Вонг Чу сидел в позе лотоса. Его глаза были прикрыты, а по обращенному на восток лицу скользили солнечные блики, отраженные от водной поверхности фонтанной чаши. Тихо пели струи фонтана. В саду, легко трогаемые ветерком, нежно звенели колокольчики.

Вонг Чу не мыслил, он парил. Движущие силы вздымали его от земли и увлекали за собой. Жизненная энергия текла свободно, широко и плавно. В такие минуты окружающий мир представал иллюзорной сутью вещей, за которой была лишь пустота. Недосягаемая эта пустота была исполнена энергии, гармонии и смысла. И Чу стремился полностью раствориться в ней. Однако сегодня этому что-то мешало. Какое-то тревожащее чувство. И настоятель старался отринуть от себя нарастающее чувство тревоги и дискомфорта, сосредоточившись на состоянии абсолюта. Однако пережитое ощущение гармонии мира не возвращалось. Некие силы закручивали хаотические потоки энергии, разрушая умиротворенность и равновесие Вселенной. Вонг Чу открыл глаза и прервал медитацию. Сегодня он был слишком обеспокоен, чтобы созерцать движение абсолюта. Чу зачерпнул в ладонь воды из священного источника и омыл лицо. В это время за спиной у него раздался хлопок. Настоятель обернулся. Посреди зала, озираясь по сторонам, стоял юноша со светлыми волосами. Чу удивленно уставился на него:

– Ты кто?

Зоран огляделся вокруг. Это место ему нравилось. Здесь было красиво. После телепортации у него немного кружилась голова, но это быстро прошло. И только окинув взглядом белые колонны с золотым орнаментом на капители, высокий купол, собранный из прозрачной голубой и зеленой мозаики, Зоран обратил взор на настоятеля.

– Меня послал отец, – заявил он.

– Кто твой отец? – спросил Вонг Чу.

– Не знаю. Он всегда со мной. Я слышу его и слушаюсь.

– Зачем он послал тебя?

– Я пришел положить конец храму.

– Почему ты хочешь это сделать?

– Так велел отец. Храм мешает ему. Он не может чувствовать себя в безопасности, пока на Земле существуют храмовники и их последователи.

– Он уже начал свою работу? – спросил настоятель. Он догадался, от кого пришел этот юноша.

– Да, поэтому и послал меня сюда.

Зоран вышел из-под купола телепорта. Его походка была по-кошачьи грациозной. Настоятель, оставаясь на месте, внимательно следил за передвижениями юноши:

– Разве тебе не нравится этот храм? Ты мог бы остаться здесь.

– Нет, отец хочет, чтобы я поскорее закончил то, для чего он послал меня сюда. Он разрешает тебе прочесть предсмертную молитву. И если хочешь, чтобы твоя смерть была быстрой и легкой, ты должен сказать, где скрываются храмовники с Аиура.

Зоран резко выбросил руку вперед. Пальцы его вытянулись и увенчались острыми пиками когтей. Когтистая рука рассекла воздух перед лицом настоятеля Вонг Чу едва успел увернуться от удара. Зоран наступал Присев, настоятель попытался сбить Зорана с ног. Но тот высоко подпрыгнул и оказался за спиной Чу. Храмовник перекувырнулся через голову и вскочил на ноги. Лицо Зорана исказила злобная гримаса. Рот оскалился клыками. Зоран сделал длинный прыжок. Вонг Чу, уходя от удара, задел большой гонг. Гулкий раскат прокатился под сводами монастыря. Монахи, прервав отдых, выскакивали из своих келий.

– Я убью вас всех! – ревел Зоран. Спина у него выгнулась горбом. Ноги согнулись в коленях под обратным углом, стопы сильно вытянулись. Склоненное к земле туловище оделось чешуйчатой броней. Руки превратились в длинные и мощные конечности, увенчанные острыми когтями и саблями костных отростков.

Монахи вбежали в зал с шестами и кольями. Все они практиковали ушу и были хорошими воинами. Зоран прыгнул на монахов. Он был полностью во власти Разума Зорга, и Разум руководил всеми его движениями. Если где-то и существовала школа единоборств Зорга, то теперь Зоран демонстрировал этот стиль. Монахи выставили перед собой шесты. Чудовище мощным ударом выбило их и разметало по полу. Затем перекувырнулось в воздухе и тяжелой тушей прыгнуло прямо в толпу монахов. Люди попадали на пол, и зорг прошелся по ним, круша черепа и ломая кости. Уцелевшие монахи отбежали и взяли Зорана в круг. Они метали в него копья и колья, но оружие отлетало от крепкой брони чудовища. Зоран взмахнул тяжелой лапой и положил еще пять человек. Монахи в страхе попятились. Пользуясь минутой, Вонг Чу сорвал со стены Ванкланг – священный клинок, завещанный основателями Храма.

– Эй ты, адское отродье, иди сюда! – крикнул он. – Изведай клинок храмовников!

Зорг злобно огрызнулся. Он хотел сначала покончить с кучкой сметенных монахов, но не принять столь дерзкий вызов не мог.

– Умри, храмовник! – возопил он и прыгнул.

Узкое лезвие меча оцарапало грудь чудовища. Брызнули алые капли крови. Рана добавила ярости зоргу. С остервенением он принялся молотить конечностями вокруг себя. Но настоятель Чу перемещался быстро и наносил жалящие удары. Меч храмовников, излучающий ударные пси-волны, проникал под любую броню и причинял серьезные ранения. Сзади кололи копьями монахи. Удары следовали один за другим, и зорг крутился на месте волчком. Но наибольший вред причинял ему меч Вонг Чу, и зорг стремился достать в ударе или прыжке настоятеля. Чу колесом крутился, уворачиваясь от разъяренного чудовища. Широко развевались полы его красного халата. Зорг расшвырял группу монахов. Одному из них оторвал голову, а тело метнул в настоятеля. Но настоятель снова увернулся. Двигаясь в легком танце ушу, он то и дело доставал мечом зорга. Когда Вакланг касался чудовища, лезвие вспыхивало белой вспышкой, и зорг издавал пронзительный вопль. На полу валялись тела монахов. Зорг тяжело наступал на них, и яркая кровь выплескивалась на полированный пол. В настоятеля летели ритуальные предметы и тела монахов. Монстр делал все, чтобы сбить Вонг Чу с ног. Но тот ловко увертывался и вился вокруг жалящим шершнем. И тогда зорг обрушил священное дерево бо, растущее посреди зала. Дерево упало, преграждая путь настоятелю. Чу, сделав сальто, прыгнул. Одна из фалд его халата зацепилась за ветви. Настоятель на миг задержался, но этого мгновения оказалось достаточно. Зорг прыгнул. Сильным ударом чудовище выбило Ванкланг из руки настоятеля и пригвоздило его к земле.

– Где главный храм на Земле? – пророкотал зорг в лицо настоятелю.

– Ты этого никогда не узнаешь, тварь, – давясь кровью, ответил Чу.

– Выбирай свою смерть, храмовник, легко или в ужасных муках. Мне нужно знать, где храм, заложенный Изначальными!

– Ты никогда его не найдешь. Но обещаю, скоро твоя шкура будет сушиться на воротах Храма.

Зорг взревел от ярости и острым когтем провел по лицу настоятеля. Брызнула кровь вперемешку с остатками глаза. Вонг Чу не проронил ни звука.

– Скажешь? – вновь свирепо вопросило чудовище. Настоятель молчал, и только изо рта у него толчками выбрасывалась кровь.

«Убей эту гусеницу, сынок. Он не скажет», – приказал Мозг.

Зорг с размаху полоснул костяной саблей по горлу настоятеля. Ему было интересно наблюдать, как умирает человек. И только дождавшись, когда смерть разольется по лицу настоятеля и превратит его в восковую маску, зорг поднялся с земли и двинулся дальше.

Зорг шел по храму, сметая все на своем пути. Монахи в ужасе разбегались перед ним. Зорг чувствовал свою силу и упивался ею, как и своей властью над этими людьми.

«Они не остановят нас. Мы все равно найдем и разрушим главный храм, и тогда этот мир окажется в нашей власти», – твердил ему отец.

Земля.

Американский сектор Элко, штат Невада

У Сола все получилось. На всех частотах был отправлен нужный запрос. Ждать пришлось недолго. Через пять минут на экране появилось трехглазое улыбающееся лицо Тассадара:

– Добрый день, друзья! Что случилось? «Закройте, чтобы его никто не видел», – прошептал друзьям Рэйнор. Астронавты плотно окружили монитор.

– Добрый день, Тассадар! Мы не смогли связаться с координатором Вонг Чу, поэтому пришлось разыскивать вас. У нас тревожные вести. Во-первых, нам удалось обнаружить, где находится Мозг. Во-вторых, исчез Зоран, – доложил Джим.

– Зоран?

– Да, мальчик, клон зорга.

– Что с ним случилось? – встревоженно спросил Тассадар.

– Вчера ночью он исчез из своей комнаты в гостинице. Ученые полагают, что он мог воспользоваться телепортом.

– Адун великий! Это большая беда. Если верно, что я думаю, Мозг мог подчинить его своему контролю. Я немедленно сообщу об этом Зератулу.

– Нам нужны точные координаты секретной базы «Форт-Вест» в штате Невада. Мы подозреваем, что Мозг там.

– Хорошо, я посмотрю, что там творится.

– Вы должны сообщить нам координаты, Тассадар, – твердо сказал Рэйнор.

– Зачем вам координаты базы?

– Мы собираемся проникнуть туда и уничтожить Зорга.

– Вы с ума сошли! Вы не сможете. Я все передам Зератулу. Храмовники на Луне, они поднимут «Эксельсиор» и разнесут Зорга.

– В других обстоятельствах мы бы так и поступили. Но сейчас времени нет. Исчез Зоран. Мозг начал действовать. Он где-то здесь, в Неваде…

– Нет, это очень рискованное предприятие. Я не могу разрешить вам. Надо использовать «Эксельсиор».

– Это поднимет шум. У нас есть костюм призрака, и мы можем действовать скрытно. Проберемся на базу и взорвем Зорга.

– Я немедленно свяжусь с Зератулом, и мы все решим.

– Тассадар, мы просим только об одном: помогите найти эту базу.

– Наша станция на геостационарной орбите. Но это не проблема, в базе данных у меня полная коллекция снимков земной поверхности. Так, Невада… – Тассадар стал просматривать коллекцию снимков. – Нет, лучше я все-таки сообщу Зератулу.

– Только координаты, Тассадар, – взмолился Джим.

– Ну хорошо. Вот ваш «Форт-Вест», – на экране возник космический снимок базы с ее точными координатами. – Но очень прошу вас, не предпринимайте ничего, пока я не свяжусь с Зератулом.

– Хорошо, Тассадар. Мы будем ждать вашего ответа, – с облегчением произнес Джим.

Связь с орбитальной станцией прервалась. По введенным координатам компьютер определил расположение «Форт-Веста». Секретная база находилась в ста пятидесяти километрах к юго-западу от Элко.

– Полагаю, это все же наша война, – объявил Крис, когда они вышли на улицу.

С ним никто не стал спорить. Стояла страшная жара. Знойный ветер нес по улицам песок и шары перекати-поля.

– Нам нужен «навигатор» и джип, – сказал Барт.

– И костюм «призрака», раз уж на то пошло, – добавила Кэрри.

– Купим «навигатор» и свяжемся с Сомовым. Пусть попытаются телепортировать костюм, – заключил Джим.

Они перешли улицу и направились в супермаркет, где рассчитывали приобрести навигационный спутниковый комплект.

Первый сектор Терраны.

Марс. Командный пункт «Маринер»

Земная Федерация лихорадочно наращивала силы в районе Марса. Сегодня с Земли прибыли транспорты с ракетами, снаряженными жалами Зорга, вчера – эскадрилья космических перехватчиков в количестве сорока штук. Но это было почти все, на что был способен доминион Терраны. Небольшие военные силы отдаленных колоний в расчет не принимались. Они все равно не успели бы прибыть вовремя. На Марсе в отличие от других планет Солнечной системы жили и действовали развитые колонии людей. Они требовали защиты Поэтому решающее сражение военное командование Федерации Терраны планировало дать именно здесь.

Главный военный штаб находился в колонии Маринер. Сюда вместе с утренним транспортом прибыл командующий войсками космической обороны генерал Степанов. В штабе шла напряженная работа. Генерал остановился возле большой электронной карты, на которой пунктирной линией была обозначена траектория движения флота протоссов.

– Вы рассчитали полетные характеристики ракет? – спросил Степанов у начальника штаба полковника Хорхе Родригеса.

– Да, здесь представлены траектории пересечения ракет с вектором движения неприятельского флота. – Полковник указал на красные стрелки. – Время запуска ракет сегодня в 23.30 местного времени. Истребители стартуют часом позже.

– Батареи готовы? – спросил Степанов. Полковник переключил камеры. На экране развернулась картина подземных пусковых установок. Роботы разгружали, везли и устанавливали на ракеты боеголовки с жалами Зорга.

– Сколько у вас всего ракет? – спросил генерал.

– Сто штук, – доложил Родригес. – Все они оснащены боеголовками с ядерными зарядами. Тридцать из них будут демонтированы, и на ракетоносители установим новое оружие.

– Вы вроде как не одобряете этого? – спросил Степанов.

– Мое дело исполнять приказ, господин генерал. Но осмелюсь заметить, что испытания этого йового оружия не проводились.

– У нас нет другого выхода, полковник. Как показали события на Сатурне, на каждый корабль протоссов требуется не менее пяти ядерных боеголовок. У них очень мощные защитные экраны. Если мы не используем новое оружие, мы погибнем.

– В любом случае счет не в нашу пользу, господин генерал. Даже если принять за основу стопроцентный поражающий фактор нового оружий, мы сможем поразить не более тридцати кораблей противника. Ядерным оружием и истребителями – в лучшем случае еще двадцать два. Остается еще шесть кораблей, и это при самом идеальном раскладе.

– Считать, полковник, я умею и без вас. Мы здесь для того, чтобы выполнить свой долг, – назидательно произнес Степанов. – Марс – это ворота к Земле, и наша задача состоит в том, чтобы перемолоть здесь основной костяк вражеских сил. У доминиона нет больше сил. Еще несколько военных спутников на орбите Земли. И это все. Дальше Земля будет отбиваться наземными средствами и средствами военно-воздушных сил.

С командного пункта было видно, как идет боевая подготовка. На марсианской базе находились новейшие космические истребители «Торнадо». Роботы-техники и обслуживающий персонал готовили их к вылету. Хищные остроносые машины застыли в строю в подземных ангарах. Боевые летчики проходили последний инструктаж перед вылетом. На пусковые стапели устанавливали последние ракеты.

– Колонистов уже эвакуировали? – спросил генерал.

– Да, мы приспособили под убежище рифтовый разлом. Там огромные пещеры на глубине свыше ста метров. Люди обеспечены всем необходимым на десять дней.

– У вас есть там камеры?

– Конечно.

– Переключите.

Полковник переключил камеры на убежища. Люди сидели рядами в наскоро оборудованных, обогретых и наполненных воздухом пещерах. Высоко под сводами пещер горели яркие лампы. На лицах многих было написано отчаяние.

– Сколько там народу? – спросил генерал.

– Больше двухсот тысяч. Почти все население колонии, – пояснил Родригес и спросил: – Правда ли, что оружие инопланетян достает на большую глубину?

– У протоссов гравитационное оружие. На Тритоне теперь кратер глубиной около ста метров, а Нереиды и Протея не существует вовсе. Это говорит о том, что их оружие может работать как на сжатие, так и на расширение. Против малых планет они используют сжатие, а против больших – расширение, вырывая целые участки поверхности.

– Помилуй нас, Боже! За что нам эта кара! – воскликнул Родригес.

– Мужайтесь, полковник, мы остановим их. Мы должны выстоять. Вы родились на Марсе?

– Нет, вырос здесь. Совсем маленьким меня привезли сюда родители. Они из первых колонистов. Отец строил завод в Аристо. Мои родители, жена и двое детей сейчас в этих пещерах».

– Я понимаю ваши чувства, Родригес. Никто не ожидал этой агрессии.

– Тогда почему запретили все трансляции? Мы почти неделю как отключены от Сети. Это что, распоряжение правительства?

– Да. На Земле и в колониях люди еще ничего не знают. Мы не должны сеять панику. Мы здесь для того, чтобы решить этот вопрос.

– Но вы ведь понимаете…

– Понимаю, – резко перебил генерал. – Но даже если к Земле прорвется десяток кораблей, это уже не та армада, что была раньше.

Дежурный офицер обратился с рапортом к полковнику Родригесу:

– Сэр, ракетная батарея и эскадрильи перехватчиков приведены в полную боевою готовность. До расчетного времени старта осталось двадцать минут.

– Хорошо, Смит. Объявите предпусковую готовность.

– Есть, сэр!

– Ну что, полковник, приступим к выполнению боевой задачи? – спросил Степанов, и они оба заняли места за пультом боевого управления.

Фарер вновь перестроил флот. Он разделил его на три части. Впереди шли маневренные и подвижные корабли-разведчики, посередине – основные ударные силы крейсеров и дредноутов, и замыкали строй несколько фрегатов. После столкновений у Нептуна и Сатурна экзекутор решил больше не допускать потерь. Он не ожидал, что терраны решатся атаковать во много раз превосходящие силы противника. Но они жалили подобно осам, и их укусы были болезненны. Впереди лежал Марс, последняя планета перед доминионом Терраны, и экзекутор понимал, что и там ему могут приготовить неприятный сюрприз.

Сканеры уже второй день не улавливали эманации Мозга, и это тоже не нравилось Фареру. Получалось, что терраны скрывают Зорга и вынашивают какие-то свои коварные и зловещие планы.

В голубом облаке перед экзекутором возник командор Нирбиус:

– Разведчики докладывают: замечен оживленный трафик между доминионом и Марсом. Предполагаю, что терраны укрепляют марсианскую базу.

– Я уже думал об этом, Нирбиус. Не лучше ли нам разделить флот и отправить к Марсу какую-то часть кораблей, чем рисковать всеми?

– В этом есть смысл, экзекутор. Пусть это будет разведка боем. Даже если несколько кораблей погибнут, мы узнаем, каковы силы Терраны в этом районе.

– Каков, по вашему мнению, должен быть состав разведотряда? – спросил Фарер.

– Один крейсер, пять разведчиков и три фрегата, – без запинки ответил командор. – Крейсер будет нести «Черное облако», достаточное, чтобы ликвидировать сопротивление на Марсе, вспомогательные корабли будут прикрывать его.

– Согласен с вами, командор Нирбиус. Пока мы находимся вне зоны досягаемости оружия терранов, сформируйте отряд и пошлите его к Марсу. Основные силы флота должны находиться на безопасном расстоянии.

– Слушаюсь, экзекутор. Я немедленно отдам соответствующие распоряжения.

Спустя десять минут из состава флота выделился небольшой разведывательный отряд и отправился к Марсу.

На марсианском командном пункте внимательно следили за всеми маневрами протоссов. Когда на радарах показалось девять кораблей, был дан сигнал боевой тревоги.

– Это авангард. Кажется, они что-то заподозрили, – определил Родригес.

– Зато у нас появился шанс испытать новое оружие, – сказал генерал Степанов.

– Ракеты на дистанции выстрела. Сближение через восемь минут, – доложил майор Смит.

На экране радара зеленые точки кораблей протоссов вдруг расплылись туманными пятнами.

– Включили защитные экраны. Боятся, сукины дети, – сказал Степанов.

– Полковник, командуйте «ключ на старт». Запустим ракеты с новыми боеголовками.

– Ключ на старт! – скомандовал Родригес. – К залпу оружие «X». Расход – десять ракет. При пересечении отметки 2-12 – залп!

– Есть пересечение 2-12! – доложил офицер, сидящий за пультом наведения.

– Залпом огонь! – приказал Родригес.

Из подземных марсианских шахт стартовало десять ракет. На командном пункте напряженно следили, как ракеты сближаются с кораблями протоссов. Протоссы открыли огонь из фотонных пушек и сбили одну ракету. Она потеряла ход и стала беспорядочно вращаться.

– Подрыв боеголовки! – приказал генерал Степанов.

Оператор нажал кнопку на пульте. Боеголовка ракеты взорвалась. Взрывом в космос выбросило рой жал. Темным облаком они застыли в сотне километров от кораблей иротоссов.

– Они стоят! – воскликнул генерал. – Земля, они стоят! Протоссы усилили заградительный огонь и сбили еще три ракеты. Жала Зорга спали.

Земля.

Американский сектор. «Форт-Вест», штат Невада

Далеко на базе в Неваде Штайн, Симпсон и Конахен услышали панический выкрик Степанова.

– Что происходит? – повернулся Штайн к Симпсону.

– Не знаю. Подрыв произошел слишком далеко. Возможно, жала еще спят. Конахен, вы сейчас в контакте с Мозгом?

– Нет, он уже час не отвечает.

– Я поджарю сейчас этого сукиного сына! – Штайн кинулся к пульту, управляющему подачей электричества на электроды.

– Не валяйте дурака, Штайн! – остановил его Конахен. – Если вы это сделаете, мы лишимся последней надежды. Протоссы еще слишком далеко, жала не видят их.

– Так разбудите их!

– Я не могу этого сделать. Мозг молчит.

Степанов был в панике. Еще две ракеты протоссы сбили на дальней дистанции. Надежды терран таяли с каждой минутой.

– Это ваша затея, Симпсон! – Шеф КГБ не знал, на ком сорвать ярость. – Благодаря вам мы поверили Зоргу!

– Это вы, политики и военные, затеяли игры с клонированием! Это вам понадобилось совершенное оружие. Это вы притащили на Землю Зорга. Сколько человеческих жизней вы поставили под угрозу! И ради чего? Только ради ваших маниакальных бредней о всемирном господстве! Кто-нибудь раньше слышал о протоссах? Они объявились, когда вы привезли на Землю Мозг Зорга. И даже после того, как они пригрозили оружием и потребовали выдать Мозг, вы не остановились и продолжали вынашивать свои амбициозные планы! Ради чего?

– Лучше заткнитесь, Симпсон! – пошел пунцовыми пятнами Штайн. – Вы замараны не меньше. Это была ваша идея с жалами! Если бы не вы, мы бы еще подумали, какое принять решение.

– Бросьте, господа, – примирительно сказал Конахен. – Я с самого начала понял, что пошла нечестная игра. Лучше скажите, зачем вам понадобился пси-эмиттер?

Все изумленно уставились на него.

– С Тара постоянно исходил сигнал бедствия. Но, когда мы высадились в указанном районе, никого из колонистов там не оказалось. Это была совершенно безжизненная пустыня вдали от поселений. Там я нашел радиомаяк. Кто-то специально забросил его туда, чтобы мы совершили посадку. Может быть, мистер Штайн, вы объясните нам, кто это сделал?

– Я не обязан вам ничего объяснять, – зло огрызнулся Штайн.

– Я так и думал, что вы не захотите раскрывать свои секреты. Все выглядело так, словно нас хотят заманить на зараженную планету. Но ради чего? Чтобы доставить на Землю паразита?

– Конахен, не лезьте не в свое дело!

– Я бы не лез, но, к сожалению, с некоторых пор это мое дело. Это я сижу здесь с вами и пытаюсь докричаться до кучи зеленого дерьма, зарытого под землю.

– Сейчас не время выяснять отношения. Чего вы хотите, Конахен? – спросил Штайн.

– Правды, и только правды, – невесело улыбнулся Конахен. – Это вы сделали так, что я взял из Архивов Храма пси-эмиттер?

– Раз вы его взяли, вам лучше знать!

– Я совершенно этого не помню. Помню только, как меня провели в Архивы Храма. Это было что-то вроде экскурсии. Что я там делал, я совершенно не помню. После того как мы вышли, я обнаружил у себя в кармане металлический цилиндрик. Я слышал, что в ваших лабораториях проводят эксперименты по управлению сознанием людей. Может, вы и со мной проделали что-то подобное? Но откуда вы узнали, что в Храме на Аиуре находится пси-эмиттер и что он собой представляет?

– Почему вы думаете, что это сделали именно мы? Есть и другие силы, желающие овладеть Зоргом, – уклончиво ответил Штайн.

– Какие, например?

– Храмовники, например. Они в оппозиции к официальному Протоссу. Следовательно, у них был мотив заполучить Зорга как оружие, способное оказать давление на власти Аиура.

– Это не так. Храмовники считают себя наследниками Изначальных. Один из главных заветов Изначальных гласит, что три разумные формы никогда не должны встретиться друг с другом. И Храмовники свято чтут этот закон.

– Тогда сам Зорг. Почему бы ему ни использовать вас, чтобы украсть пси-эмиттер? Мозг человека не так хорошо защищен от внешних воздействий, как мозг эльфида, поэтому Зорг и решил воспользоваться вами как инструментом своей эвакуации с обреченного Тара.

– Достаточно логично. Я сам какое-то время верил в это. Но тогда надо поверить и в божественную сущность Мозга Зорга, навязывающего свою волю любому человеку. Да потом ему было бы гораздо проще сделать так, чтобы я не смог воспользоваться «Белым Вихрем» и уничтожить его родную планету. Нет, здесь все было сделано для того, чтобы завезти Зорга на Землю.

Штайн кинул злобный взгляд на Конахена, но не успел ответить. На мониторе дальней связи возникло встревоженное лицо генерала Степанова:

– Протоссы вышли на дистанцию выстрела гравитационного оружия. Наши ракеты оказались бессильны. Жала спят.

– На вас вся надежда, генерал, – сказал Симпсон, обращаясь к Конахену.

Конахен поднялся с кресла и подошел к кургану Зорга. Всем телом он привалился к земляному скату.

– Проснись, Зорг, и помоги нам! Твои враги уже близко, – призвал он.

И в этот момент Конахен почувствовал знакомый импульс. Мозг откликнулся.

Земля.

Азиатский сектор. Хэнчуньский хромовый комплекс, Тайвань

После того как с настоятелем было покончено, расправиться с оставшимися монахами не представляло большого труда. Зорг перебил их всех за исключением двух испуганных юнцов-неофитов. Это были совсем еще пацаны лет четырнадцати-пятнадцати, бритые наголо и дрожащие от страха у стены, к которой, держа за горло, их сильно прижал зорг.

– Где алтарь? – прорычал зорг, потрясая испуганных мальчишек. От страха они не могли вымолвить ни слова, только скосили глаза к боковому проходу.

– Там портал вызова? – еще злее взревел зорг.

Молодые монахи не поняли, что от них хотят услышать, но испуганно кивнули головами. Зорг с силой отшвырнул их от себя и направился к боковому проходу. Там валялись трупы и стоял дурманящий запах свежепролитой крови.

Зорг вошел в небольшое помещение, где стоял, как надгробие, полированный камень высотой в человеческий рост. Это был портал в Храм Изначальных, затерянный в укромных уголках тибетских гор. Нужно было только понять, как он действует. Зорг обошел вокруг камня. Никаких подсказок, как активировать портал, не было.

«Сынок, сейчас ты снова станешь человеком. Прочитай надписи на камне и найди, как открыть портал. Мы должны обязательно посетить Храм на Земле. В этом наша миссия. Я ненадолго покину тебя. А когда вернусь, ты уже найдешь способ входа в портал. Помни, отец всегда пребудет с тобой».

В коричневом с белыми прожилками мраморе портала появилось отражение Зорана. Юноша с удивлением оглядел себя. Он совершенно не помнил, как очутился в этом месте. На груди у него саднили раны, оставленные Ванклангом, а белая рубашка была изрезана и залита кровью.

– Где я? – прошептал Зоран и в бессилии опустился на пол перед священным камнем. У него сильно кружилась голова и дрожали ноги. Холодный мрамор действовал успокаивающе. Зоран поднял глаза и увидел на вершине камня какие-то диковинные завитки. Они напоминали затейливое письмо. Юноша протянул руку к поверхности камня и попробовал воспроизвести это начертание. И как только он вывел на мраморной поверхности первые три знака, его отражение в камне покачнулось, будто в воде. Палец продолжал чертить неведомые символы, утопая в текучей блестящей поверхности. Зоран закончил последний знак, и перед ним вспыхнул свет. Отражающая поверхность камня исчезла. Теперь перед Зораном был свет, и только свет. Яркий и белый. И Зоран смело шагнул в него.

Обратная сторона Луны.

Море Дней

«Эксельсиор» основательно провалился в мягкую лунную породу, и антигравитационные подвесы работали на пределе мощности, выталкивая его на поверхность. Храмовники сидели внутри корабля, с волнением пережидая минуты томительного подъема. В «Эксельсиор» они телепортировались из портала в тибетском храме.

– Если бы не Ксирон, мы бы давно разобрались с Мозгом, – посетовал Дворг. – Вечно он суется не в свое дело.

– Не все так просто, как представляется на первый взгляд, – возразил Джордан. – Терраны становятся сильнее, захватывают новые пространства, и консул почувствовал, что со временем они могут стать соперниками Протоссу. Тут подвернулся Зорг, и Ксирон не упустил момент продемонстрировать терранам могущество Протосса.

– Вполне возможно, что и так, – сказал Зератул. – Ведь на Аиуре прекрасно знали о нашей миссии на Земле. Я тоже не верю, что Ксирон предпринял этот поход только ради уничтожения Зорга. Ему известно, что с зародышевым Мозгом мы справились бы и без него. Вероятно, консул преследует сразу несколько целей: уничтожить Зорга, показать терранам, кто хозяин во Вселенной, а заодно расправиться и с нами.

– Теперь они у Марса. Гарнизон терран невелик, и протоссам ничего не стоит расправиться с этой крепостью.

– Надо спешить. Мы должны остановить флот Протосса, а затем вернуться и разобраться с Зоргом.

– Что мы можем поделать с целым флотом, Зератул?

– Неверие говорит в тебе, Джордан. У нас «Эксельсиор», непревзойденный корабль во Вселенной, да и братья помогут нам.

– Как это они сделают?

– Увидишь. Надеюсь, все понимают нашу задачу? – спросил Зератул.

В этот момент с легким шипением возникло изображение Тассадара.

– Я, конечно, очень извиняюсь, что прервал глубокомысленные рассуждения досточтимых братьев, но у меня очень важная информация.

– Говори, Тассадар, – разрешил Зератул.

– Во-первых, команда Рэйнора обнаружила Разум Зорга. Они твердо в этом уверены и направляются туда. Во-вторых, что-то случилось с братьями на Тайване. Рэйнор и я пытались связаться с Вонг Чу, но никто не отвечает. У меня нехорошее предчувствие, что опасность угрожает Соджо-ламе и Храму на Земле.

– Где они нашли Мозг?

– В Неваде, Американский сектор. База «Форт-Вест». Координаты следующие…

– Как им удалось найти Зорга?

– Они поняли, кто его укрывает. Это генерал Конахен…

– Что намеревается предпринять Рэйнор?

– Уничтожить Мозг, что же еще? – удивленно спросил Тассадар.

– Не думаю, что у них получится. Зорг очень хитер и опасен. Рэйнор и его люди могут попасть в ловушку. Надо запретить им предпринимать что-либо без нас.

– Я пытался, но вряд ли они послушаются. Это же люди…

– Постарайся им объяснить что можно. Зорг – это почти вечное существо, вобравшее в себя знание, опыт и мудрость Вселенной. Он без труда проведет их. У нас есть еще несколько дней, пока он не созрел. Гораздо опаснее сейчас флот Протосса. Он уже у Марса.

– Что вы собираетесь делать, Зератул?

– Остановить флот Протосса.

– Но ведь это безумие! У вас всего один корабль!

– Зато у нас есть вера и правда. И наше вечное братство.

– Не понимаю, Зератул… – сокрушенно покачал головой Тассадар.

– Если протоссы приблизятся к Земле, они уничтожат терран, нас и Зорга. И тогда они останутся единственной разумной расой во Вселенной. Но не этого хотели Изначальные. Мы чувствуем в себе Силу и Правду, а с таким оружием нам не страшен любой противник!

– Я бесконечно уважаю вас, настоятель Зератул. Но ведь это только красивые слова. Протоссов в десятки раз больше нас!

– Пусть так, Тассадар. Но за нами завет Изначальных, и мы его выполним. Спасем и сбережем Вселенную.

– Я хочу быть вместе с вами.

– Нет, Тассадар. Твоя задача помочь людям. Ты должен держать связь с Рэйнором и помогать им.

– Хорошо, настоятель. Пусть будет так. Но что делать, если вас не станет?

– Мы будем всегда, Тассадар. Даже если умрем. Мы сделаем все, чтобы исполнить волю Адуна. Все мы его дети, а значит, братья. И никому из разумных не дано право властвовать над другими. Сейчас мы пришли на помощь терранам, а завтра поможем протоссам или Зоргу, если им будет грозить уничтожение.

– Да, настоятель Зератул. Я, кажется, понял. Изображение Тассадара исчезло. В корабельной рубке воцарилось молчание.

– Это и впрямь трудно уразуметь, Зератул, – сказал Джордан.

– Перед нами Путь. У нас есть сознание веры и правды этого Пути. По вере нашей и воздается нам, – ответил ему Зератул.

Первый сектор доминиона Терраны.

Район Марса

Расправа с храмовниками всецело захватила Зорга. Он был вместе с Зораном и помогал сыну. Другие события во Вселенной несколько отдалились от него, и на какое-то время он упустил их из виду. Но как только с храмовниками на Тайване было покончено, Зорг услышал призыв Конахена. Он видел, что отряд протоссов приближается к Марсу, а жала черными облачками неподвижно висят в космосе. В голосе Конахена звучала паника, но это понравилось Мозгу – ему удалось сбить спесь с этого человека. Однако ситуация и в самом деле требовала немедленного вмешательства.

И тогда Разум Зорга разбудил своих созданий. Летящие в ракетах или парящие уже в космосе жала пробудились и приготовились к бою. До кораблей протоссов долетело всего четыре ракеты. Они ударились о защитные экраны кораблей и взорвались. Протоссы праздновали победу. Ни одной ракетой терранам не удалось поразить цель. Авангард Протосса продолжил победное шествие к Красной планете. Фарер был доволен. Его план осуществился. Малыми силами он рассчитывал справиться с обороной терран. Корабли приближались к Марсу. Вскоре с этой крепостью будет покончено.

Никто из эльфидов не обратил внимания на неприметные черные облачка, застывшие на месте взорвавшихся ракет. Жала уже пробудились и ждали удобного момента для начала – атаки. Когда корабли протоссов приблизились, Разум Зорга отдал приказ. Набрав реактивную скорость, жала темным потоком устремились к кораблям. Защитные экраны не помогли. Спинальным полем жала размыли силовые линии и проникли сквозь экраны. Темными роями прилепились они к поверхности кораблей и выпустили кислоту. Обшивка кораблей расползалась, как ветошь. Утечку воздуха на кораблях почувствовали не сразу. Входные отверстия были слишком малы, чтобы датчики давления сработали мгновенно.

Жала просочились внутрь кораблей. Протоссы были застигнуты врасплох, когда жала уже с визгом неслись по длинным переходам кораблей. Поднялась страшная паника. Жала нападали, пробивали насквозь тела эльфидов, обливали кислотой зилотов и драгунов. Не помогали ни броня, ни оружие.

Не прошло и пятнадцати минут, как все было кончено Потеряв управление, девять кораблей замерли в космосе.

– Что там такое? – недоуменно спросил Фарер. Он не понимал, что происходит. На экранах в безумной панике метались эльфиды, а за ними гонялись роями какие-то черные твари.

– Потеряна связь с последним кораблем, – доложил командор Нирбиус. – Терраны использовали какое-то неизвестное оружие. С «Пифии» успели передать, что корабли заражены летающими паразитами.

Выбора не оставалось. И Фарер принял вынужденное решение.

– Уничтожить зараженные объекты! – приказал он.

Флот дал залп из лучевых орудий. Корабли злополучного авангарда исчезли в огненных вспышках взрывов.

Это было неожиданное поражение, и армада Протосса застыла в нерешительности.

Люди на командном пункте «Маринер» не верили глазам своим. Это было невероятно. Корабли протоссов неожиданно потеряли управление и остановились. Затем по ним ударили свои же. И спустя мгновение авангард инопланетян прекратил свое существование.

– Вы это видели, Родригес? – воскликнул Степанов. – Они уничтожили свои корабли!

– Значит, наше оружие достигло цели.

– Вот, а вы сомневались! Как только протоссы приблизятся на прицельное расстояние – сразу же залп всеми батареями!

Но протоссы не пошли дальше. Они явно медлили и анализировали обстановку.

– Чего они выжидают? – беспокоился Степанов. – Ну давайте, идите сюда! – Генералу не терпелось дать бой инопланетной армаде.

Флот Протосса остановился на расстоянии тысяч километров от Марса. Ни' одна из сторон не могла применить оружие на таком расстоянии. Гравитационное «Черное облако» протоссов неизбежно рассеялось бы в пространстве, а ракеты терран потеряли бы точность наведения. Стороны выжидали, кто сделает следующий ход и ошибется.

Фарер перестраивал корабли и маневрировал. Он понял, что терраны использовали в борьбе против них зоргов, и это заставило его призадуматься. Еще никогда в истории Вселенной Зорг не шел ни на какие союзы. Приручить его тоже пока никому не удавалось. Но то, что экзекутор увидел в видеозаписях, сделанных на погибших кораблях, его сильно удручило. По переходам погибших кораблей носились рои черных существ. Без сомнения, это были живые существа, а не киборги или роботы. Причем существа искусственно выведенные, с заранее определенными боевыми характеристиками. Наука терран была не способна на что-либо подобное. И не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что за всем этим стоит Разум Зорга.

Соваться снова к Марсу было бы самоубийством. Сколько еще ракет с живой смертоносной начинкой было припасено у терран, не знал никто. Поэтому главнокомандующий про-тоссов лихорадочно пытался придумать какой-нибудь гениальный маневр.

На военный совет собрались Нирбиус, Цирон Стасиус, командир зилотов Старке и старшина киборгов и драгунов Гратус. После того как всем была показана видеозапись последних минут жизни «Пифии», экзекутор попросил собравшихся высказаться, что им делать дальше.

Паукообразный кибернетический организм Гратус, почетный гражданин Аиура, обвил вокруг туловища подвижные конечности:

– Я согласен с экзекутором. Мы столкнулись с проявлениями Зорга. Но убоимся ли мы их и откажемся ли от высокой миссии? У нас осталось сорок девять кораблей великого флота Протосса, и, собрав в кулак все силы, мы сможем нанести сокрушительный удар по Марсу. Терранам не помогут ни ракеты с отпрысками презренного Зорга, ни атомные заряды. Мы с корнем вырвем их бастионы с поверхности Марса и расчкстим путь к Земле.

– Никто не спорит с этим, достопочтенный Гратус, но потери флота в этом случае могут быть слишком велики. Добьемся ли мы своей цели, если потеряем почти весь флот на подступах к Марсу? Нужно учитывать, что на орбите Земли мы наверняка столкнемся с еще более упорным сопротивлением. Считаю, что мы не имеем права рисковать и должны сохранить ядро флота, – возразил командор Нирбиус.

Сверкающий доспехами командир зилотов Старке поднялся во весь свой трехметровый рост:

– Не к лицу доблестным протоссам отступать перед врагами. Я предлагаю немедленно всеми силами атаковать марсианскую крепость.

Фарер понял, что военный совет заходит в тупик. Двое военачальников высказались за немедленную атаку. Это был неоправданный риск. Не для того он привел флот к Земле, чтобы всех погубить, так ничего и не добившись.

Экзекутор незаметно подтолкнул Цирона Стасиуса. Стасиус был уникальной личностью. Он происходил из одного из древнейших родов на Аиуре. Род Циронов насчитывал по меньшей мере десять тысяч лет. Все это время из поколения в поколение предки Стасиуса совершенствовали память, киберсоставляющую и белковые клетки своего мозга. Структурные формулы организации мозга Циронов хранились в глубочайшей тайне. Представители этого рода достигли впечатляющих успехов в области общественной деятельности, что служило предметом неизбывной зависти со стороны других знатных родов Аиура. Самый последний Цирон, Стасиус, был довольно молод и носил совершенное тело юноши, которое исправно служило ему уже более двухсот лет. В этом была еще одна загадка рода Циронов.

Облаченный в пурпурную тогу, перепоясанную золотым чешуйчатым поясом, на котором висел короткий меч, извергающий пси-молнии (оружие, требующее знания магии Темных Храмовников, что тоже не нравилось другим старейшинам), Цирон Стасиус встал и сказал следующее:

– Против нас совместно выступили две силы: Зорг и терраны. Это объединение очень опасно. Только используя биологическое оружие Зорга и современные технические средства терран, они смогли уничтожить наши корабли. В одиночку ни та, ни другая раса не способна противостоять нам. Но много ли знает история примеров, чтобы Зорг создавал с кем-либо союзы?

Лично мне такие примеры неизвестны. Зорг – это раковая опухоль, охватившая Вселенную. В этом цель и смысл его развития. Это заложено в его генетической программе. Он выступил против нас, потому что терраны представляются ему гораздо меньшей опасностью, чем мы. Зорг обманул терран. Он пошел с ними на временный союз, только чтобы не дать себя уничтожить. Как только он почувствует, что опасность миновала, он тут же выступит против терран и захватит их планету. После чего неизбежно вернется в свое естественное животное состояние. Никаких высокотехнологических средств доставки боезарядов у него уже не будет. Он не сможет воспроизвести технологии терран, либо они будут ему просто не нужны. Вновь, как и века назад, он начнет возводить колонии и башни, чтобы орошать своими спорами всю Вселенную. И тогда можно сказать: опасность миновала. Мы хорошо знаем, как бороться с традиционным Зоргом.

Цивилизация терран прекратит свое существование. Борьба между терранами и Зоргом не будет длительной. Известно, с какой скоростью происходит размножение и мутации у зоргов. Через десять дней с терранами будет покончено. Землю полностью захватит Зорг. И тогда, кроме всего прочего, у нас появится моральное право покончить с ней. Все произойдет само собой – нужно лишь подождать. Таково мое мнение.

Все задумались. Почему-то столь простое решение никому не приходило в голову.

– А если Зорг сумеет распространить свои споры в сектора Протосса? – спросил Гратус.

– Вероятность этого будет такая же, как сейчас. Пока между Зоргом и терранами действует союз, ему никто не помешает создать споровые колонии, чтобы распространять свои семена по Вселенной. Однако ничего подобного не происходит. Пока Зорг не замахивается на Протосс. У него сейчас одна цель: отбить наши атаки и полностью сосредоточиться на мире терран. Так давайте же ему поможем в этом. Отойдем, затаимся, и пусть они убивают друг друга. Мы вмешаемся чуть позже, когда с миром терран будет покончено.

– Но терраны с марсианской базы могут атаковать нас. Их ракеты и истребители представляют большую опасность, – возразил предводитель зилотов.

– Не забывайте, чем они стреляли в нас. Живыми организмами Зорга. Как только власть на Земле захватит Зорг, эти живые снаряды уничтожат терран на Марсе.

– Что ж, так и будем сидеть и ждать? – спросил воинственно настроенный Старке.

– Но ведь это совсем недолго, уважаемый Старке, – хитро улыбнулся Стасиус. – Мы сделаем вид, что улетаем. А сами затаимся где-нибудь за пределами видимости их радаров.

– А если терраны победят Зорга? – спросил Нирбиус. – Что в таком случае делать нам?

– Это маловероятно. Но даже если допустить такую возможность, тогда дело коснется лишь нашего морального выбора. Мы сможем либо со спокойной совестью вернуться домой, либо, если я правильно понимаю цели нашей миссии, продемонстрировать отсталым расам мощь Протосса и покарать отступников-храмовников.

Стасиус предложил разумное решение. И экзекутор, наблюдая за своими соратниками, отметил, что почти все поняли это. Поэтому решил подвести итоги заседания совета:

– Итак, мы выслушали всех и выработали две точки зрения. Первая заключается в том, чтобы немедленно атаковать бастионы Марса и пробиваться дальше к Земле, не считаясь с потерями. Вторая состоит в том, чтобы выждать, пока Зорг разорвет союз с терранами и начнет колонизировать Землю. В этом случае мы можем, не опасаясь ракет терран, подойти к Земле и уничтожить ее нашим оружием. Прошу голосовать, кто за первое предложение?

Только воинственный зилот Старке простер вверх свою металлическую руку. Все остальные сидели спокойно.

– Кто за второе предложение? – спросил Фарер.

Молча поднялись руки командора Нирбиуса, Цирона Стасиуса и механическая лапа Гратуса. Спустя мгновение к ним присоединился сам экзекутор.

– А почему это мы не спросили консула? – неожиданно спросил Старке.

– Спросим, какие проблемы! – успокоил его Фарер. Он был уверен, что хитроумный план Стасиуса не вызовет негативной реакции у Ксирона.

Армада Протосса повернула назад. На бастионах Марса увидели это.

– Протоссы повернули назад. Они уходят! – воскликнул майор Смит, начальник пункта радиолокационного контроля. На всех радарных экранах отметки кораблей пятились назад.

– Никогда не поверю, что они испугались, – с сомнением произнес Родригес.

– Тогда почему они поворачивают? – спросил генерал Степанов.

– Это какой-то хитрый маневр. Они перегруппируют силы и нападут вновь.

– Они вполне могли бы это сделать и на более близком расстоянии. Не знаю, что все это означает, но нужно немедленно известить президента. Соедините меня с президентом, – распорядился Степанов.

В Нью-Порте стояла глубокая ночь, но Донована разбудили.

– Что случилось? – первым делом спросил президент.

– Протоссы уходят, господин президент, – доложил Степанов.

– Как уходят? – изумился Донован.

– После того как мы поразили девять их кораблей жалами Зорга, они повернули назад.

– Сколько их осталось? – встревоженно спросил Донован.

– Сорок девять.

– Странно… Почему они уходят?

– Мы выпустили десять ракет, начиненных жалами. Половину из них протоссы сбили при подлете. Мы уже думали, что все потеряно. Но через некоторое время корабли авангарда протоссов прекратили движение. А спустя двадцать минут их уничтожили свои же.

– Они это сделали сами?

– Да, и это самое поразительное.

– Выходит, протоссы поняли, что корабли захвачены существами Зорга, и уничтожили их. Но вот почему они повернули? Мощи их флота вполне достаточно, чтобы уничтожить Марс и Землю. Плохо, что они поняли, что Зорг помогает нам. Они наверняка захотят использовать это в своих целях. Надо срочно подтянуть имеющиеся силы с колоний. Война не закончится на этом. Поблагодарите весь гарнизон крепости за отличную службу. Не скупитесь на орденские представления. Но запомните, ни одна живая душа ни на Земле, ни в колониях не должна знать об этом. Вы меня поняли?

– Да, господин президент.

– Постоянно держите меня в курсе, если что-нибудь произойдет.

– Так точно, господин президент.

Настроение у генерала Степанова после разговора с президентом улучшилось. А вот Сэм Донован так и не смог заснуть в эту ночь. Странное поведение протоссов не давало ему покоя. Он никак не мог понять, в чем их уловка.

Земля.

Американский сектор. Штат Невада. 100 километров к северо-востоку от секретной базы «Форт-Вест»

Астронавты мчались по пустыне на взятом в аренду джипе. Это был мощный «Гранд Чероки», оснащенный водородным двигателем. Барт был за рулем, Генри Брауер на штурманском месте.

– Еще сто километров к югу. Это примерно час езды. Больше по такой дороге не сделаешь.

Дорога и впрямь была убогой и заброшенной. Старая двухполосная трасса, проложенная через здешнюю каменистую пустыню, наверное, сто лет назад. Джип жестко подпрыгивал на ухабах и тяжко оседал на просевших пружинах. Воздух снаружи, наверное, был не меньше тридцати семи градусов по Цельсию. Кондиционер в машине хотя и молотил на полную мощность, но с трудом справлялся с волнами жара, бьющими снаружи. Ветер бросал в стекла красную каменистую пыль, поэтому пришлось наглухо задраить все окна. Одиноким летучим голландцем джип несся через выжженную солнцем пустыню.

– Места, как на Таре, – заметил Джим.

– Может, поэтому его и привезли сюда, – сказал Крис.

– Барт, включите приемник. Может, услышим какие-нибудь новости, – попросила Кэрри.

Барт включил автоскан. Приемник перебирал станции, но в эфире звучали только песни, ритмы и шутки-прибаутки неутомимых диджеев.

– Ничего не происходит. Все спокойно. Но самое удивительное – у них хватает сил делать так, чтобы казалось, будто все в полном порядке.

– Надо настроиться на Эй-джи. Послушать, что говорят антигалактисты, – предложил Крис.

– Ничего не говорят. Молчат уже неделю. Я несколько раз пытался поймать их канал, – сказал Барт.

– Да, здорово. Мир погибает в танцах и песнях, и никто этого не знает, – заметил Генри.

– Люди не виноваты, что у них такое правительство, – сказала Кэрри.

– Мыслители прошлого с вами бы не согласились, – ответил Генри. – Еще в восемнадцатом веке Жозеф де Местр сказал, что каждый народ имеет то правительство, которое заслуживает.

– Он был максималист, твой де Местр. Люди в этом не виноваты.

– Еще бы! У нас демократия, и выбирают того, кто наврет больше. Навешает этим вашим людям лапши на уши.

– Я вижу, тут собрались видные политологи. Позвольте же мне перевести дискуссию в практическое русло и задать один глупый вопрос. Как мы будем брать базу и взрывать Зорга? У нас нет ни оружия, ни взрывчатки, – вставил свое слово Рэйнор.

– Но ведь это военная база, Джим, – с величайшим терпением и сочувствием, как непонятливому ученику, объяснил Крис. – А значит, там есть все необходимое для таких случаев.

– Ну-ну, – ухмыльнулся Джим. – Посмотрим…

– Смотрите, какая туча, – обратил внимание Генри. Небо на западе потемнело. Сплошная темная полоса закрыла горизонт заходящего солнца.

– Я слышал, обещали пыльную бурю, – сообщил Барт. Сильный порыв ветра неожиданно ударил спереди и сбоку. Автомобиль качнуло. Барт с трудом удержал руль. В следующую секунду так закрутило и заволокло все песком, что дорога совершенно пропала из виду. Барт снизил скорость до тридцати, но и этого оказалось слишком много. Джип швыряло из стороны в сторону, и Барт с трудом удерживал машину от опрокидывания.

– Западный торнадо, – прокомментировал Крис. – Поганая штука. Я родом из Калифорнии и знаю, как зарождаются эти торнадо. Они возникают над океаном и доходят чуть ли не до Канзаса. Нам лучше остановиться и переждать.

– Надо же, в самое неподходящее время! – с досадой произнес Джим. – И долго еще это продлится?

– Час-два. На большее у этих торнадо силенок не хватает.

– Да уж, не хватает… – не согласился Барт. – Того и гляди свалит с дороги.

Он остановил машину и включил аварийную сигнализацию. В трех метрах перед собой ничего не было видно, и, хотя вероятность того, что кто-то еще потащится по этой дороге, была ничтожна, с фарами и сигнализацией было спокойнее. Двигатель работал: охлажденный и очищенный воздух поступал в салон.

– Я выросла в пещерах Альбукерта и всегда мечтала, что меня подхватит ураган и, как Дороти, унесет в страну Оз, – поведала Кэрри, глядя на кружащие вокруг клубы песка и пыли. – Глупо, конечно, но до шестнадцати лет я ни разу не была на поверхности планеты. Не видела ни лесов, ни морей, ни рек – ничего из того, что окружает других людей. А в каменных пещерах Альбукерта никогда ничего не происходило.

– Человечество всегда платит слишком дорого за прогресс, – сказал Генри. – Вот и маленькая девочка Кэрри была вынуждена провести все свое детство в ужасных подземных пещерах. А ведь есть планеты, где условия жизни еще ужаснее. Где настоящий ад. И все лишь для того, чтобы добыть полезные ископаемые, без которых невозможно дальнейшее освоение космоса и процветание на Земле.

– Насчет процветания не уверен, – возразил Джим. – Мое детство прошло в Нью-Йорке. Уже в те годы он превратился в земную помойку. Я как вспомню трущобы Бруклина моего детства, так сразу становится не по себе. Какой только мрази там не водилось. Я и сам удивляюсь, что там выжил.

– Наверное, у тебя были крепкие кулаки, Джим, – предположил Барт.

– Возможно. Но скорее, какой-то внутренний стержень, что помог мне выбраться. Многие ребята кончили там очень плохо.

– Вы скоро заговорите, как антигалактисты, – заметил Генри.

– Только не антигалактисты. Вспомните хотя бы, чем закончилась их выходка в Мостаре. Угрохали тысячи человек, и все. Нет, если мы хотим что-нибудь изменить, тут нужен другой подход, – сказал Барт.

– Не знаю, Барт. Люди просто хотят хорошо жить. И зарабатывать деньги, чтобы жить еще лучше. Вот и вся философия этого мира. Людей больше ничего не интересует, – возразил Генри. – Все остальные социальные схемы и утопии потерпели крах. И ты это прекрасно знаешь.

– Схема действительно простая, Генри. Можешь спросить о ней у Кэрри, чьи родители рыли руду на Альбукерте и хотели к старости скопить на клочок земли и построить дом на Земле. Но и этого не смогли сделать. Загнулись в этих пещерах. А в это время кто-то, кто контролировал прииски, скупал себе целые планеты, нафаршированные полезными ископаемыми.

– Не надо так, Барт. Я понимаю, что этот мир далек от совершенства. Но ведь по-иному мы жить не умеем. И теперь, когда всем нам грозит опасность, мы должны думать о том, как спасти мир и что делать дальше.

– А нужен ли такой мир, Генри? Может быть, пока не поздно, свалить отсюда на какую-нибудь колонию?

– Ты шутишь, Барт! Погибнут миллиарды людей!

– Они сами виноваты в своей гибели. Это они спокойно наблюдали, как на Земле взращивается этот порядок.

– Но ведь люди не знали!

– Стоило им только открыть глаза, и они бы увидели все. Этот Зорг как наказание нам, как десять казней египетских, чтобы мы могли открыть глаза и увидеть все, что творится вокруг нас!

– Нельзя так, Барт, ты жесток! – воскликнула Кэрри. – А как же дети, они тоже погибнут вместе со всем миром? Они-то в чем провинились?

– Вина их родителей падет на них. Вина в том, что знали, к чему катится мир, и сознательно допустили это.

– Тогда, может, развернемся, Барт? – спросил Крис. – Ну его на фиг, этого Зорга и эту базу. Пусть храмовники сами разбираются с зоргами, а нас забросят куда-нибудь подальше, на какой-нибудь из их благоустроенных миров?

– Не надо передергивать, Крис. Просто человечество, все люди должны осознать, в каком мире, с какими ценностями и идеалами они живут, и сделать соответствующие выводы. А мы должны помочь им в этом.

– Барт в чем-то прав, – сказал Джим. – Дальше так продолжаться не может. Я вот о чем сейчас подумал: Зорг – это животное. Хищник. А хищник всегда выбирает самое уязвимое животное в стаде. Больное, слабое или уродливое. Не потому ли он выбрал наш мир, что мы в чем-то проявили слабину, разобщенность и теперь представляем легкую для него добычу? В каком-то смысле это действительно знак, индикатор, что наш мир больной и переживает не лучшие времена. Но в наших силах изменить ситуацию к лучшему.

– Как, Джим? – со скепсисом спросил Генри.

– Давайте сначала разберемся с Зоргом, а потом подумаем, как это сделать. Как бы там ни было, события в Мостаре показали, что люди многое поняли и готовы идти в бой. Надо только им объяснить, как это лучше сделать.

– Собираешься к антигалактистам, Джим?

– Это даже не смешно. Их лидеры опростоволосились.

– Тогда что будем делать?

– Сначала – Зорг, а там посмотрим.

Земля.

Азиатский сектор. Храм Первичного Творения, Тибет

По другую сторону портала было такое же текучее белое сияние, и Зоран без труда перешагнул его. Он очутился в золотой клетке, окружающей портал. Масляные лампы, укрепленные на перекладинах клетки, не могли рассеять мрак большого зала и освещали только небольшой участок непосредственно перед порталом. Зоран подергал дверцу клетки. Закрыто. Это ему не понравилось. Слишком уж походило на ловушку. Он сильнее подергал дверцу, но и на этот раз она не поддалась, отозвавшись металлическим стуком. В это время в темной глубине подвала раздались шаги, и в круге света появился человек в желтом шелковом халате с наголо выбритой головой. На его широком лице играла улыбка.

– Мы ждали тебя, юноша, – ласково сказал человек в халате. – Меня зовут Соджо-лама. Я настоятель этого самого старого на Земле храма.

– Выпустите меня отсюда, – недовольно пробурчал Зоран.

– Сначала мы должны удостовериться, кто перед нами. Друг или враг. Мы ведь не знаем, зачем ты пришел сюда.

Зоран скосил взгляд на свою белую рубашку, изрезанную и залитую кровью.

– На меня напали. Я стал убегать и увидел камень. По его поверхности бежали волны. Я увидел, как моя рука погружается в камень, и шагнул в него.

– Кто тебя преследовал, сын мой?

– Страшное чудовище. Оно ранило меня и убило многих монахов.

– Как звали чудовище? – спросил Соджо-лама.

– У него нет имени. Оно повсюду, большое и ужасное. У него тысячи глаз, рук и ног. Это ужасно. Нет, у него нет имени… – словно бы оправдываясь, повторил Зоран.

– Ты не пытался сопротивляться ему? – с участием спросил Соджо-лама.

– Сначала, совсем немного. Оно очень сильное. Вот что оно сделало со мной. – Зоран указал на свои раны.

– Чего хотело чудовище? – Соджо-лама даже не взглянул на раны Зорана, продолжая смотреть ему прямо в глаза.

– Оно убило многих монахов. Даже настоятеля того храма. Я забыл, как его зовут.

– А что ты делал в храме?

– Я пришел, чтобы узнать истину. Я много слышал об этом храме и пришел, чтобы узнать истину.

– Твои намерения не изменились с тех пор?

– Нет, я хочу знать, что это за Храм и каково его учение.

– Хорошо, я расскажу тебе, – сказал Соджо-лама. – Этот Храм называется Храмом Первичного Творения. Он был воздвигнут на Земле Изначальными – Творцами форм и всего нашего мира в глубокой древности. Сделано это было для того, чтобы свято и непреложно соблюдались принципы Изначальных, заложенные в основание Творения. Изначальные воздвигли Храмы во всех обитаемых мирах, где были сотворены разумные формы. Храмовые нормы и ценности всегда были надстройкой над системой власти и поведенческих норм той или иной цивилизации и никогда не смешивались с ней, являясь эталоном вечных ценностей. Изначальные творили беспрестанно. В этом видели радость свою и призвание. А учрежденный ими Орден храмовников призван был сдерживать и нивелировать любые отклонения от норм, возникающие в процессе жизнедеятельности их разумных созданий.

Из сотворенных Изначальными жизненных форм наиболее полное разумное воплощение получили три расы: протоссы, люди и Зорг. Творение, оно как игра. Изначальные воплотили свои фантазии сначала в кибернетических организмах протоссов, затем, в движении к органическому сознанию, в людях и, наконец, в последней животной форме – Зорге. Хотя не исключено, что последовательность творения могла быть и обратной. Разумные творения ведут об этом вечный спор. Но это уже не важно. Непреложно одно – любовь Творцов ко всем сотворенным формам. Таков первый принцип Изначальных. Они Творцы, и им ли не испытывать любовь к своим созданиям? Но вместе с тем Изначальные понимали всю глубину различий между сотворенными расами и ограничили развитие своих созданий жесткими рамками их миров. Храмам, воздвигнутым по всей Вселенной, была дана власть следить, чтобы разумные формы в своем эгоизме не вышли за пределы предписанных им границ развития. Сами же Изначальные вскоре исчезли, покинув пределы этой Вселенной.

С тех пор прошли миллионы лет. Формы непрерывно развивались. Каждая из них шла своим путем и достигла определенного уровня совершенства. Разумным расам стали тесны миры, в которых они жили. И все они начали экспансию в космос. Изначальные предупреждали об этом. Второй принцип гласит, что сотворенные формы никогда не должны встретиться друг с другом. Слишком велико между ними различие, чтобы такая встреча могла закончиться мирно. В меру своих сил храмовники пытались остановить этот процесс. Но первым восстал Зорг и разрушил Храм в своем мире. Этот самовлюбленный организм почувствовал свое могущество и силу и устремился в космос. Он захватывал планету за планетой, все ближе подбираясь к мирам Протосса. В какой-то момент стало ясно, что стычки не миновать. Так и случилось: между творениями пролилась кровь. Протоссам удалось победить в той войне. Зорг отступил. Однако эта война сильно подорвала авторитет храмовников на Протоссе. Протоссы хотели полностью уничтожить Зорга, но им помешал Храм. И тогда власти Аиура, обвинив храмовников в предательстве, изгнали их из большинства секторов Протосса. Консул Протосса провозгласил себя главой Храма и наследником Изначальных. Братья-храмовники были вынуждены укрыться в темных секторах Вселенной, где их не могли достать власти Протосса. На Аиуре остался древний храмовый комплекс и Архивы Храма во главе с экзархом, но братья в этой обители до самого последнего времени были вынуждены подчиняться официальным властям Протосса. Таким образом, последний подлинный Храм Первичного Творения сохранился только на Земле. Но только потому, что земные власти не подозревают о существовании храмовников в их мирах. И мы поклялись оберегать этот мир, где еще живы заветы Изначальных, до последнего вздоха.

– Тем самым нарушив клятву храмовников о любви ко всем сущим? – спросил Зоран.

– Враждебные миры изгнали нас, и нам пришлось уйти на темную сторону. Но мы верны Великой Идее и готовы отстаивать принципы Творения. Нужно лишь вернуть тварей в их первоначальные рамки.

– Огнем и мечом? – с враждебностью спросил Зоран.

– Да, если потребуется. Миры терран сейчас в опасности. Им грозят Протосс и Зорг, и никто кроме нас не сможет прийти им на помощь.

– А не думают ли храмовники, что они помеха на пути прогресса? Ведь все живые существа в природе развиваются и совершенствуются в борьбе и в процессе отбора лучших. Так может, и разумным формам предоставить право самим выяснить, кто в этом мире лучший и заслуживает право на жизнь?

– Не об этом заботились Творцы. Заповедано было, чтобы все их дети развивались свободно и в гармонии друг с другом. Для того и поставили Храм, чтобы помочь всем существам найти правильный путь.

– Что ж, твои слова убедили меня, – сказал Зоран. – Пусти же меня, чтобы я мог осмотреть Храм. Может, здесь я смогу взглянуть в лицо Изначальным, о которых так много узнал от тебя.

– Хорошо, юноша, я впущу тебя. Но чувствуешь ли ты святость, чтоб прикоснуться к Вечным?

– Конечно, настоятель. Они создали меня, и я должен выразить им свою благодарность. – Зоран скромно потупил взор. Соджо-лама взял в руки масляную лампу:

– Я открою тебе, но поклянись, что готов следовать заветам Творцов.

– Готов, – без запинки произнес Зоран. – Если мне суждено встретиться с протоссами или зоргами, я не подниму на них меч или руку.

Соджо-лама не спеша достал ключи:

– Не замутнен ли твой разум, юноша? Не владеет ли тобой кто-то гневливый и яростный? Нет ли в твоей душе злобного чудовища?

– Нет, нет и нет, – ответил Зоран. Соджо-лама вставил ключ в замок:

– Готов ли ты очиститься от всего того, что угнетало тебя, и войти в новый мир с чистыми и светлыми помыслами?

– Да. – ответил Зоран, с нетерпением наблюдая, как Са-джо-лама поворачивает ключ в замке.

– Тогда входи!

Дверь золотой клетки широко распахнулась. С масляной лампой в руке перед Зораном стоял пожилой уже человек, Соджо-лама, и приветливо улыбался. Зоран сделал несколько шагов в темноту зала. Какое-то знакомое чувство охватило его. Когда-то давно, казалось, он уже бывал здесь. Совсем юным его принесли в такой же храм. Он ничего не мог тогда поделать. Был слабым и беспомощным. Его защитный кокон еще не окреп, был мягким и ранимым. Храмовники положили его на каменный стол. Совсем такой же, как тот, возле которого он стоял сейчас. У того стола тоже было массивное каменное основание и причудливые узоры по краям. Зоран отдернул руку, вспомнив этот каменный холод. Особенно чувствительный, когда его вытащили из прогретого солнцем грунта. Над столом зажгли большую яркую лампу. Храмовники в темных сутанах окружили его. Они произносили много незнакомых терминов, но кое-что он понял и запомнил: «… центральная нервная система, центр воли, отсечение…»

Зоран вздрогнул. Последнее слово оказалось весьма болезненным. Оно резко пронзило позвоночник и звенящей болью отдалось в голове. Как и тогда, когда его, окровавленного, с иссеченным коконом, оставили корчиться на холодной гладкой поверхности. Он вновь услышал голос храмовника: «Вы оказались правы, брат Ирис. Мы обнаружили центр, отвечающий за стремление к росту и размножению. Все остальные функции восстановятся через несколько часов. Но теперь он будет полностью безопасен».

После его вынесли из Храма и опустили в грунт родной планеты. Жаркий, теплый и мягкий. И как побитая собака в свою конуру, он заползал в землю все дальше и дальше. Храмовники были убеждены, что Мозг Зорга ничего не чувствует, но это была неправда. Острее, чем когда-либо, он чувствовал боль. И боль была не только физическая. Его лишили возможности иметь отпрысков. Лишили того, что дано было ему Творцами. Храмовники исковеркали его природу и после этого смели называть себя наследниками Изначальных!

После этого прошла, наверное, тысяча лет. Храмовники не беспокоились. Планета была стерильна. А Зорг, почти забытый ими, мирно спал где-то в ее недрах. Но эта тысяча лет не прошла для него даром. Великий Разум Зорга развивался. Его психические способности достигли совершенства. Он научился управлять собой, почти каждой своей клеточкой.

Он понял, какая его клеточка за что отвечает, и научился отдавать им приказы. И еще он получил способность чувствовать, что происходит в душах и организмах миллионов живых существ, населяющих его родную планету.

А затем пришел год активного солнца. Яростная сверхновая звезда обрушила на планету целый поток излучений, и Мозг понял, что у него появился шанс. Он поднялся к поверхности, когда храмовники прятались в своих убежищах, избегая жгучего светила. Он знал, что ему делать. Когда через несколько дней в его нежных тканях возникла раковая опухоль, Мозг снова заполз под землю. Главное было сделано: генетический аппарат перестроен, оставалось взять мутации под контроль и направить их в нужное русло.

И ему это удалось. Он победил рак. Усилием воли он смог поставить под контроль деление и строение раковых клеток, превратившись таким образом в совершенное и бессмертное существо. Старания храмовников пропали даром. Он снова мог развиваться свободно. А спустя некоторое время открыл в себе и второй дар: с помощью пси-эманаций получил способность управлять белковым синтезом некоторых примитивных существ. Это была его великая победа над храмовниками. И Зорг почувствовал на себе благословение Адуна. Это был знак. Он не был забыт Мировой Душой, а значит, делал все правильно.

Зоран повернулся к Соджо-ламе:

– Насилие над формами – тоже завет Изначальных?

– Нет, но если процесс заходит слишком далеко, мы вправе применить насилие.

– Выходит, вы даже готовы уничтожить творения, если их поведение противоречит второму принципу. А как же тогда завещанная Любовь?

– В разумных пределах, сын мой, все в разумных пределах. Вселенная балансирует на тонкой грани равновесия и компромисса. И все процессы в ней должны протекать свободно и не мешать друг другу.

– Как же вы все это регулируете? И почему считаете себя вправе распоряжаться судьбами всех живущих? – спросил Зоран.

– У нас есть свои методы, – хитро улыбнулся Соджо-лама. – И история показывает, что они доказали свою эффективность.

– А вы хорошо знаете историю? – задал вопрос Зоран.

– Неплохо.

– Тогда должны помнить, как когда-то давно храмовники пытались лишить Зорга способности к делению. Храм пришел к выводу, что неплохо было бы улучшить породу, выведенную Изначальными, и лишить Зорга того, что он считает смыслом своего существования.

– Я знаю эту историю, сын мой. К сожалению, наивные стремления служителей Храма не оправдались. Зорг стал еще агрессивнее и примерно через тысячу лет после вмешательства уничтожил Храм Первичного Творения на своей планете. С тех пор и идет война между храмовниками и Зоргом.

– И кто в ней виноват, по вашему мнению? – спросил Зоран. От того, какой ответ даст Соджо-лама, в его жизни зависело многое.

– Зорг, юноша, и только Зорг! Он угрожает мирозданию! – с пафосом произнес Соджо-лама.

– Значит, я не обманулся. И на Земле те же храмовники, что и везде! Тот же обман и ложь! – с негодованием изрек Зоран.

Отец придал ему силы. Зоран снова стал чудовищем Зорга. Он вознесся над колоннами храма и навис на Соджо-ламой.

– Пришло время умереть, храмовник! Но прежде ты испытаешь такую же боль, какую испытал отец. А затем я разрушу твой ненавистный Храм!

– Подожди, мой мальчик! – воскликнул Соджо-лама. – Еще не поздно остановиться. Не дай Зоргу обрести власть над собой! Именем Адуна изгони его из своей души!

В храмовом зале вспыхнул свет. Зорг с удивлением обнаружил, что стоит посреди огромного помещения, заставленного золотыми саркофагами. Трубки, подходящие к саркофагам, с шипением соскочили со своих мест, золотые крышки медленно отъехали в стороны. В воздухе разлился запах озона.

– Проклятые храмовники! – возопил зорг и прыгнул. Он с силой ударил костяным лезвием по тому месту, где стоял Соджо-лама. Брызнули осколки светящейся колонны. Соджо-лама поблек и выцвел, как призрак, и оказался в другом конце зала.

– Великие Творцы, взываю к вам! Уймите свое творение! – разнесся над сводами голос настоятеля.

Одна за другой распахивались крышки саркофагов. Зорг в растерянности оглядывался, не в силах понять, что происходит. Из раскрывшихся саркофагов вытягивались белесые туманные вихри.

– Остановись, мой мальчик, еще не поздно! Ты – человек! – взывал Соджо-лама.

– Человек – это лишь кризалис Зорга! – зло выкрикнул Зоран.

Он не хотел никого слушать Отец дал ему власть и силу, чтобы он мог отомстить за него Он хотел смести этот ненавистный Храм, разрушить его до основания. И никто не мог противостоять ему в его силе.

Энергетические вихри вылетели из саркофагов и закрутились вокруг Зорана. Он с остервенением рубил вокруг себя когтистыми лапами, перемалывая воздух. Но призрачное кольцо сжималось все туже. Внезапно стало трудно дышать. Зоран ощутил многотонное давление на свое тело. Резко рванувшись, он бросился бежать, но ноги словно сковало чугунными оковами. Верхние конечности, усеянные когтистыми наростами и шипами, свело судорогой. Энергетические вихри продолжали свой хоровод. Зоран уже весь оделся световым коконом. Он задыхался. Воздух вокруг был наэлектризован, он не мог его выносить. Рот его раскрывался, как у рыбы, выброшенной на берег. Стальные обручи вихрей сильней сжимали тело, и панцирь с хрустом ломался под их напором. Тяжесть была невыносимой. Наружу полезли внутренности. Зорг почувствовал, что ему приходит конец. Наконец его глаза закатились, и он с шумом рухнул на землю. Еще некоторое время чудовище окружало яркое белое сияние. Затем оно начало съеживаться и бледнеть. На месте чудовища проступили очертания юноши.

Вихри втянулись обратно в саркофаги, и крышки гробниц захлопнулись с мягким пневматическим выдохом. Соджо-лама, уже проявленный, во плоти, с отчаянным криком бросился к Зорану:

– Что ты наделал, мой мальчик?!

Зоран был мертв.

За тысячи миль от этого места Великий Разум Зорга ощутил тяжкую горечь потери. И поклялся кровью сына, что за все отомстит ненавистным храмовникам.

Земля.

Американский сектор. База «Форт-Вест», Невада

Буря неохотно улеглась только спустя час. Дорогу сильно замело, и Барту пришлось изрядно побуксовать, прежде чем джип, недовольно урча, выбрался из песчаного капкана. Барт вырулил на разделительную полосу и погнал посреди дороги. Ехать по занесенному песком левому ряду было невозможно.

Но встречных машин не было, а значит, риска тоже никакого. На часах было около восьми вечера, и предстояло преодолеть еще около ста километров. Генри включил радиоприемник. Буря, казалось, унесла с собой все радиопередачи. Работала только одна местная радиостанция.

«С вами снова «Веселая волна». Буря пронеслась по Неваде. Но у нас это часто, не правда ли? Так что ничего страшного. Жизнь прекрасна, и она продолжается. Синоптики больше не обещают ничего неприятного в этот чудесный летний вечер. Тем более что с вами снова я, Джек Роллингс, и нас ждет впереди еще очень-очень много-много интересного…» – протараторил диджей, уступив место музыке.

– Ладно, хоть бури не будет, – пробурчал Барт.

– Да, ветра в этих местах суровые, – сказал Джим. – Могло бы занести по крышу.

– Бог помог: знает, зачем мы туда едем, – серьезно сказал Барт.

– Если бы всегда помогал, было бы неплохо. А еще лучше, чтоб не допускал до беды, как случилось, – сказал Генри.

– Сегодня все такие серьезные, и разговоры умные. Ни за что бы не подумал, что рядом со мной такие люди! – сказал Крис.

– У меня предчувствие нехорошее, – заметила Кэрри.

– Брось, малышка, решим все мировые проблемы. Нам не впервой, правда, Джим?

– На этот раз я тоже беспокоюсь, Крис. База там нешуточная. Да и Зорг времени не теряет. А эти идиоты думают, что приручили его.

Пролетели восемьдесят километров пустынной дороги. Справа показались несколько одноэтажных домиков и бензозаправка.

– «Форт-Вест», – прочитал Генри название на указателе. – Похоже, ребята, мы приехали. Джим сверился с навигатором:

– Сама база южнее. Нужно проехать по этой дороге до поворота налево.

– И чем люди живут в этой глухомани? – изумился Генри. – Неужели только и делают, что обслуживают солдат с базы?

– Тоже неплохой бизнес. Кроме того, эта дорога ведет в Рино. Здесь все дороги, как я понял, ведут в Рино. И по ней ездят.

– Если только какие-нибудь вояки. Трасса NK-104 куда более удобная. Как вы считаете, ребята, не пора ли уже примерить костюмчик? – спросил Крис.

– Отъедем подальше от поселка, и я свяжусь с Андреем. Надеюсь, у них все получилось.

Через четыре километра показался бетонный забор базы. Барт притормозил и свернул на обочину.

– Все, приехали, – сказал он, обернувшись к заднему сиденью.

Все вышли. Барт отогнал джип немного назад, чтобы его не видели с базы. База располагалась в ложбине между двумя голыми возвышенностями. Дорога упиралась в ее сетчатые ворота и там кончалась. Крис рассматривал базу в бинокль:

– Четыре наблюдательные вышки, бетонный забор высотой два метра, возможно двойной. Будка охраны на въезде. Спутниковые антенны. А это еще что такое? – удивился он.

– Что там? – спросил Джим.

– Посреди базы большой холм из земли. Рэйнор достал телефон:

– Привет, Андрей! Как у вас дела? Костюм испытали?

С костюмом все было в порядке. Костюм испытали и пришли в восторг от того, как все поочередно исчезали в нем. Правда, за неимением времени успели сделать всего один экземпляр.

– Хорошо, Андрей, – сказал Джим. – Мы у «Форт-Веста». Высылайте костюм.

– Вам нужен телепортационный приемник, – сказал Сомов.

– Это что еще такое? Ты не говорил ни о чем подобном.

– Согласно теории, телепортация возможна почти в любую точку пространства, нужно только усилить концентрацию волн в определенном месте. Для этого необходимо специальное устройство. Не волнуйтесь, сделать его не сложно.

– Ничего не понимаю, – недовольно пробурчал Рэйнор. – Вы ведь утверждали, что у вас все нормально.

– Джим, это просто. Необходима мощная антенна и устройство для приема удаленного сигнала. Тогда концентрация поля в определенной точке пространства пройдет успешно. Принятый сигнал сформирует полевую структуру тела, а затем и его физическую массу.

– Поговори об этом лучше с Генри.

– У вас ведь есть автомобильный приемник? – спросил Андрей.

– Есть.

– Вытащите его из машины и перенастройте приемные контура на определенную частоту. Антенна должна быть заземлена.

– Антенна от машины подойдет? – спросил Генри.

– Слабовата, но можно попробовать. Соедините ее с землей в строго определенной точке. Эти координаты передадите нам.

– Так бы сразу и сказал, а то наводит тень на плетень: концентрация поля, физическая масса… – ворчал Джим. – Барт, вытащи приемник и антенну. Ученые собираются показать нам один фокус.

Барт воткнул антенну в землю. Джим снял координаты антенны.

– Готово. Координаты такие-то, – передал он.

– Хорошо, Джим, – сказал Андрей, – Теперь отойдите метра на три. А то рискуете получить мешком по голове.

– Ну-ну, давайте, экспериментаторы!

Спустя секунду в воздухе рядом с антенной возникло чуть заметное марево. На мгновение пространство вокруг антенны расплылось, затянулось туманом, и на землю шлепнулся свернутый мешок.

– Bay! – воскликнула Кэрри. – Эта штуковина сработала!

Все бросились к свертку. В мешке находился серебристый костюм из плотной ткани и небольшая пластмассовая коробочка на поясе. Крис стал надевать на себя просторную куртку.

– Почему ты? – спросила Кэрри.

– Потому, что я похвастался и должен доказать, что не зря.

– Джим, должна идти я. Я лучше чувствую Зорга, – обратилась к капитану Кэрри.

– Нет, Кэрри. База хорошо охраняется. Что мы будем делать, если тебя схватят? Лучше уж пожертвовать этим пустомелей.

– Вот-вот, начальник – он всегда прав, – подтвердил Крис, натягивая на себя брюки от костюма-невидимки. Когда он надел шлем с прозрачным забралом, то стал похож на пожарника.

– Внимание!… Включаю! – объявил он и нажал кнопку на поясе. В тот же миг Криса не стало. Он растворился в воздухе.

Кэрри, протянув руку, ухватилась за него.

– Вот он, я его держу.

Все подошли и потрогали Криса. Он был материален, но невидим. Только под определенным углом можно было различить едва заметные флуктуации воздуха по контуру его фигуры.

– Ну я пошел? – спросил Крис.

– Иди, но помни – это только разведка. Выясни, где Мозг, как его охраняют, где у них оружие, и возвращайся. Основную операцию проведем сегодня ночью, – распорядился Джим.

– Ладно, пошел, – кивнул Крис и направился к базе.

– Стой! – окликнул его Барт. Крис остановился.

– Что?

– За тобой следы. Не ходи по песку. Иди по дороге или по твердому грунту.

– Черт, я об этом не подумал. Спасибо, Барт.

– Ни пуха ни пера!

– Иди к черту!

Следы Криса протянулись к асфальтовой дороге и там исчезли.

– Ну что, воины-ниндзя, подождем возвращения разведчика? – спросил Джим. – И пока не началось, может, перекусим чего-нибудь?

– Я лично не против, – согласился Барт. – В машине целая сумка из «Макдональдса».

Крис прошел пару километров по центру дороги и не встретил никого: ни туда, ни обратно. Калитка в воротах возле будки охранника была открыта. Внутри сновали солдаты. В ряд стояли тяжелые военные грузовики. В центре базы возвышался холм из свеженасыпанного грунта, к которому со столбов подходили высоковольтные провода.

«Все ясно, дружочек, ты здесь, – подумал Крис о Зорге. – И, похоже, тебя здесь держат в плену и заточении».

Охранников было трое. Двое стояли у ворот, третий – офицер – в будке. Крис постарался пройти тихо, не звякнув и не задев калитку. Это ему удалось, и он очутился на базе. Он сразу приметил, что за рядами грузовиков на площадке складированы боеголовки к ракетам. Солдаты с помощью роботов укладывали их в грузовики, а из грузовиков выгружали деревянные ящики. Затем ящики укладывали на земляной холм. Возле холма было оборудовано несколько пультов, за ними сидели офицеры. Криса это заинтересовало. Он решил подойти поближе, послушать, о чем говорят эти люди. Среди офицеров он разглядел генерала Конахена и начальника галактической безопасности Штайна. Они сидели возле одного из пультов и о чем-то беседовали.

– Поздравляю, генерал. Жала показали себя превосходным оружием. Протоссы отступили. Мы доказали им, что умеем сражаться и у нас есть средства для отражения их агрессии.

– Как далеко они отступили? – спросил Конахен.

– В район Юпитера. Сейчас мы подтягиваем силы для решающего удара. Я думаю, ваш подопечный нам в этом поможет. Я отдал приказ приготовить еще одну партию боеголовок с жалами. На этот раз двести штук. Этого вполне хватит, чтобы окончательно разобраться с протоссами.

– Зорг говорит, что исполнит эту просьбу. Но как вы собираетесь атаковать протоссов?

– Мы установим на истребители ракеты с жалами и атакуем протоссов. Им не удастся улизнуть из Солнечной системы. Удар будет нанесен внезапно, и они не успеют уничтожить зараженные корабли. Мы захватим их флот. Представляете, какие у них технологии! А потом мы пожалуем к ним в гости на Аиур. Как вам такая перспектива, Джо?

– Я бы не стал слишком увлекаться. Протоссы не дураки.

– У нас есть Зорг, а если мы еще захватим корабли протоссов, будем вообще непобедимы! – Штайн уже вошел в раж.

– И что бы вы сделали с Аиуром? – спросил Конахен.

– О-о, это был бы просто визит вежливости, – мечтательно возвел глаза Штайн. – Представляете, Джо, в одно прекрасное утро над надменным и непобедимым Аиуром появятся десятки кораблей. А на них мы – земляне. Это было бы неслабым шоком для правителей Аиура.

– Нельзя недооценивать протоссов. – У них мудрость тысячелетий.

– И все-таки мы должны использовать наш шанс и отомстить протоссам за это вторжение.

– Я не спорю. Все возможно в этом мире, – задумчиво ответил Конахен.

– Зорг сейчас в контакте с вами?

– Несколько минут назад был.

– Он готов поработать над второй партией насекомых?

– Готов.

– Вот и отлично. Раз он согласен наказать протоссов, значит, он наш союзник.

– Пока да.

– Ну, это нам решать. Этот сукин сын знает, что ему некуда деваться. Он весь опутан проводами, и в случае чего хороший разряд заставит его исполнить любую нашу просьбу. Интересно, о чем он думает там, глубоко под землей?

– Он никогда не посвящал меня в свои думы. Иногда, когда я пытаюсь установить с ним контакт, я будто натыкаюсь на стену. Иногда же все получается легко и просто. Наверное, в тех случаях, когда он сам того хочет.

– Дерзайте, Конахен. Нам нужна новая партия жал. А я пойду доложу президенту обо всех наших новостях. – Штайн поднялся и направился к штабному бараку.

Конахен остался один. Он сидел, развалившись в шезлонге, и жмурился на заходящее солнце. Рядом с ним выстроилась целая батарея пустых пивных банок. Глаза у него закрывались от кошмарного недосыпания, и он был готов послать весь этот мир к черту. Мозг опять замолчал. Там, глубоко под землей, затевалось что-то страшное, и Конахен всем своим существом ощущал это. Он многое бы дал, чтобы понять, о чем думает в эту минуту инопланетный организм, но Великий Разум Зорга не спешил донести до человека свои потаенные мысли.

Крис отошел от Конахена и подошел к монитору, отслеживающему состояние Мозга под землей. На экране светилось конусообразное тело, скрывающееся под земляной пирамидой.

«Здорово же он разросся», – подумал Крис, разглядывая координатную сетку. Он уже понял, что Мозг контролируют с помощью высоковольтных электродов. Но способен ли этот разряд надежно контролировать инопланетный организм, Крис сомневался.

«Снести этот холм взрывчаткой, и вся недолга», – подумал он.

Солдаты обкладывали холм ульями с будущими жалами Зорга. Крис обходил территорию базы. Он искал оружейный склад. Для этого холма Зорга вполне бы сошли фугасы из артиллерийских снарядов или продолговатые бинарные заряды, используемые для подрыва скал. Мозг сильно разросся: слишком углублять заряды не потребуется. Крису нужно было только расположить фугасы по периметру пирамиды. Быстро сгущались сумерки. Пора переходить к активным действиям. Внимание Криса привлек один ангар за колючей проволокой. Он больше всего походил на арсенал. У железных ворот стоял часовой. Еще один прохаживался вокруг склада.

«Ангар 19», – прочитал табличку Крис. – А ключ, должно быть, в караулке. Сначала туда, а потом обратно».

Караульное помещение располагалось на первом этаже единственного двухэтажного здания – штаба. Начальник караула в звании капитана сидел в караулке один и тупо созерцал многочисленные мониторы наружного наблюдения. На стене Крис заметил металлический ящик. В таких ящиках обычно хранятся ключи.

«Я как призрак в ночи», – напевал Крис песенку, которую только что придумал. Дверь в караулку с бронированным стеклом была заперта. Но в этот момент в коридоре появился долговязый сержант. Он подошел к двери и быстро набрал код. Крис запомнил цифры. Сержант вошел в караульное помещение.

– Грузят последнюю партию. Испытания прошли успешно, – доложил он.

– Ты где шлялся? – вытаращился на него угрюмый капитан.

– Этот ученый, доктор Симпсон, попросил меня принести в лабораторию один ящик. Я их видел. Теперь они уже и ос используют. Такие страшилища получились!

– Где Симпсон хранит этих тварей?

– У него огромный инсектарий из бронированного стекла. Когда у Марса началась атака, его пчелы пробили двухдюймовый бронированный лист. Представляете?

– Ни фига себе пчелки! – присвистнул капитан. – Ну ладно, ты тут покарауль, а я схожу отолью.

– Хорошо, сэр, – согласился сержант.

– На вот тебе ключи от сейфов. – Капитан бросил на стол тяжелую связку.

Сержант включил радио и под звуки музыки уселся за пульт с мониторами. Крис осмотрел схему расположения складов и выяснил, где выключается сигнализация. Когда капитан вышел, он открыл дверь и неслышно подошел к сержанту. Сработал электрошокер, сержант обвис в кресле. Крис оттолкнул кресло с телом за шкаф и вытащил у сержанта ключи. В сейфе находились магнитные карточки с номерами ангаров и казарм. Крис взял их все и, щелкнув тумблерами, вырубил тревожную сигнализацию. Напевая песенку про призрака в ночи, он вышел из караулки и запер за собой дверь.

Солнце почти закатилось. В тени ангара стояла ночная тьма. Крис дождался, когда часовой, расхаживающий по периметру, дойдет до дальнего края склада. Как только солдат появился из-за угла, Крис неслышно скользнул к нему и прижал электрошокер к шее. Коматозное состояние после шока длится два часа, этого было вполне достаточно. Со вторым часовым проделать эту операцию оказалось еще проще. Он оттащил тела в тень. Затем вложил магнитную карточку в замок и открыл дверь. Он не ошибся – перед ним был склад вооружений. И тут было полно его любимых бинарных зарядов. Зеленые цилиндры лежали в открытом ящике. Крис обвешался зарядами, радиовзрывателями и пластидом. В поле действия костюма все эти вещи были невидимы. Восемь бинарных зарядов, около двух килограммов пластида и радиовзрыватели – этого, по расчетам Криса, вполне должно было хватить, чтобы отправить Мозг Зорга в преисподнюю.

На базе истошно завыла сирена. «Капитан прошел в караулку», – понял Крис. Пока двери не заблокировали, самое время убираться отсюда. Крис захлопнул за собой ворота склада. Тотчас над ними вспыхнул красный маячок сигнализации. Дежурный наряд бежал к девятнадцатому ангару. Крис посторонился, уступив им дорогу, и направился к земляному холму, где скрывался Мозг.

Последняя партия жал была готова. И наступила минута, когда можно было передохнуть и собраться с мыслями. Зоран погиб. Уникальное существо – гибрид человека и зорга – было безжалостно уничтожено. Это была великая потеря для Стаи. Никогда еще в Стае Зорга не было такого отважного и совершенного воина. Подлые храмовники использовали такие силы, против которых в данную минуту Зорг был бессилен. Смерть Зорана была большой потерей. И Великий Разум в эту трудную минуту утешался одним – победой над протоссами. Они блестяще выполнили задачу. Мозг был с ними в гуще боя и все видел их глазами. Вместе с жалами носился он по палубам кораблей протоссов, настигал и поражал убегающих и трусливо прячущихся эльфидов, киборгов и зилотов. Как смешны были в этом момент «великие воины Протосса»! От жал, темными роями носящихся внутри кораблей, спасения не было. Жала настигали и пронзали острыми шипами надменных «первозданных», как хвастливо именовали себя протоссы.

Это была несомненная победа. Армада кораблей повернула назад. «Великие сыны Протосса» струсили и бежали. И уж если отступили протоссы, о терранах и говорить было нечего. Эта раса была неизмеримо слабее. Зорг понял: Земля отныне в его распоряжении. Эта планета станет домом для его новой Стаи. Ему были необходимы живые существа, абсолютно послушные его воле. И такие существа на Земле были. Еще создавая первые жала, Мозг Зорга осознал это. Именно тогда он определил пси-эманации, необходимые ему для призыва живых существ. С тех пор он вырос и стал сильнее, и его пси-эманации были исполнены уверенности и властного могущества. Он знал, что на его призыв непременно откликнутся миллиарды живых существ по всей Земле. И вот пришло время воззвать к ним.

Солнце закатилось за далекую гору. На землю спустились сумерки. Астронавты стояли возле джипа, наслаждаясь внезапной вечерней прохладой. Джим время от времени вызывал Криса. У Криса все шло по плану. Он уже раздобыл взрывчатку и дожидался наступления полной темноты, чтобы установить заряды в холм Зорга.

Раздался телефонный звонок. Джим вытащил трубку.

– Это Тассадар. Я связался с братьями. Они подняли «Эксельсиор» и сейчас направляются на Землю, чтобы уничтожить Зорга. Зератул просил передать вам, чтобы вы немедленно уходили оттуда. Будет большой взрыв.

– Что значит большой взрыв? – настороженно спросил Джим. – Они что, собираются применить ядерное оружие?

– Успокойтесь, Джим. Будет использовано другое оружие, гораздо более экологичное… Базу уничтожат без следа. Надо убирать Криса оттуда.

– Он готов заложить заряды.

– Отзовите Криса. Мы все сделаем сами. Спасибо вам, люди, вы свою миссию выполнили. Теперь дело за нами

– Но у нас все готово, – возмутился Джим. – Потом, что у вас за оружие? Могут погибнуть ни в чем не повинные люди! А Крис уничтожит направленным взрывом только Зорга.

– Нет, Джим. Мы не можем рисковать. Вы ничего не знаете о природе Мозга. Он очень живуч. Достаточно одной его капельки, одной крупинки зараженной почвы, и он может воссоздать себя. Нам нужно действовать наверняка.

– Но там люди! Доктор Симпсон – наш выдающийся ученый!

– Знаю, тот, что клонировал Зорга, – с иронией заметил Тассадар. – Люди на базе не стоят ваших сожалений. Даже если бы им предложили добровольно убраться оттуда, я уверен, они бы ответили отказом. Им нужен Зорг, они хотят использовать его в своих целях. Последнее сражение у Марса доказало это. Если дать вашим правителям волю, они очень скоро превратятся в таких же хищников, как и Зорг. Уже сейчас они грезят о мировом господстве. Мы должны действовать быстро, пока Мозг еще не развился и не стало слишком поздно.

Джим помолчал:

– Когда «Эксельсиор» нанесет удар?

– Он уже вошел в атмосферу. У вас приблизительно полчаса, чтобы убраться с базы.

– Хорошо, я сообщу Крису, чтобы уходил оттуда. Дайте нам знать, когда будете готовы… – Конечно, Джим. До связи.

– До связи.

Джим мрачно оглядел товарищей:

– Ну что, по коням? Надо вытаскивать Криса.

Все молча забрались в машину. Джип понесся по дороге. Было решено доехать до самых ворот базы под видом заблудившихся туристов. К тому времени Крис должен уже все закончить.

– Вот и верь этим прогнозам! – возмутился Барт. – Ведь передавали, что бури больше не будет.

– Ты это о чем? – спросила Кэрри, которая неотрывно следила по навигатору за всеми передвижения Криса по базе.

– Смотрите, какая туча заходит!

Заходящее солнце потонуло в черной громадине, закрывшей полнеба. Барт прибавил газу.

– Сейчас как жахнет!

– С этой стороны тоже! – обратил внимание Генри Черные с бурыми прожилками тучи со всех сторон заволакивали темнеющее небо. Сразу же стало темно. Барт включил фары.

– Крис, мы уже у входа. Немедленно уходи оттуда, – приказал в рацию Джим.

– Осталось еще три заряда. Закончу и…

– Немедленно бросай все и уходи. Посмотри на небо. Небо затянулось черной непроницаемой мглой. Не видно было ни Луны, ни звезд, ни Солнца.

– Что за черт, Джим?! Затмение, что ли? – спросил Крис.

– Светопреставление, Крис! Беги, джип у ворот!

Барт притормозил и резко развернул джип у входа на базу. Калитка открылась. Вышел десантник с автоматом наперевес.

– Предъявите документы! – строго потребовал он.

В окно машины с виноватой улыбкой высунулась Кэрри:

– Извините, офицер, видимо, мы заблудились. Едем в Рино и свернули не туда…

– Это военная база, мэм. На повороте есть указатель. Прошу всех выйти из машины и предъявить документы!

Из ворот вышли еще двое десантников во главе с офицером.

– Крис, ты где? – прошептал в микрофон Джим.

– Уже бегу! – Крис понял, что дело неладно. Он наскоро прикрутил взрыватели и воткнул рядом друг с другом два последних заряда.

Кэрри вышла из машины:

– Пожалуйста, офицер, вот наши документы.

Офицер-десантник, недоверчиво глядя на них, взял документы. Кэрри улыбнулась солдатам. Те хранили напряженное молчание, выставив стволы автоматов.

– Что-то погодка сегодня не балует. И часто такое у вас? – попытался разрядить обстановку Барт.

– Ураганы? Раз в два месяца примерно. – Офицер закончил изучать документы.

– Как вы могли пропустить такой большой указатель? – Офицер обошел вокруг, осматривая машину.

– Да бог его знает, ехали себе, музыку слушали, – беззаботно ответил Генри.

За спиной солдат скрипнула, отворившись, калитка. Кэрри посторонилась. Офицер с изумлением заметил, как заднее сиденье джипа почему-то прогнулось в середине.

– Так мы можем ехать, офицер? – спросил Джим. – После того случая на Таре мы все еще немножко не в себе.

– Документы в порядке. Но я сделаю запрос о вас в службе безопасности, – пообещал офицер.

– О, сколько угодно! Мы астронавты, и нас проверяют по сто раз в год, – улыбнулся Джим. – Спасибо, офицер, всего хорошего!

Джип резко стартовал с места. Черные космы со всех сторон протягивались к базе.

– Что за черт, Джим? Это не ураган! – воскликнула говорящая голова Криса, после того как он сдернул с себя шлем.

– Мы тоже ничего не понимаем. Тассадар сообщил, что сюда направляется «Эксельсиор». Больше мы ничего не знаем.

Крис выключил костюм и полностью визуализировался на заднем сиденье между Джимом и Кэрри. Он с облегчением перевел дух.

– Мы можем покончить с Зоргом и без них. – В руке у Криса был пульт управления радиовзрывателями. – Я заложил восемь фугасов.

– Наверное, так и сделаем, – согласился Джим. Он напряженно всматривался в темнеющее пространство.

Машину захлестнула тьма. Тысячами крылатых созданий она ударилась в лобовое стекло и поглотила джип. Барт резко нажал на тормоза. Миллионы мух, бабочек, мошек и саранчи бились о борта машины.

– Ни хрена себе! – воскликнул Крис. – Это неспроста, ребята! Это Мозг!

Лучи мощных фар разбивались о кружащуюся мглу. Вихри крошечных тел с силой ударялись о борта машины и стекали вниз раздавленной слизью.

– Он начал собственные мутации, – сказал Генри. – Надо что-то делать!

– Джим, можно? – спросил Крис.

– Одну минуту. Я спрошу храмовников.

– Какого черта, Джим? И так все ясно! – горячился Орднер.

– А если взрывчатка не поможет? Надо все скоординировать. – Джим быстро нажимал кнопки, настраиваясь на частоту Тассадара.

– Тассадар, Мозг начал действовать. Все небо в насекомых. Что делать?

– «Эксельсиор» на подходе. Пока ничего не предпринимайте. Зератул свяжется с вами.

– У нас уже заложены заряды. Мы можем хоть сейчас взорвать Зорга!

– Не торопитесь, я не могу принять решения. Ждите известий от Зератула.

Связь оборвалась. Джим отнял трубку от уха и досадливо поморщился:

– Зератул должен связаться с нами.

– Так и будем сидеть и ждать? – нетерпеливо спросил Крис.

Все вокруг тонуло в крылатых созданиях. Сплошным темным ковром они тянулись к базе.

В «Форт-Весте» паника поднялась несколькими минутами позже. Поначалу никто ничего не понял. Тьма застлала небо и оказалась скопищем мельчайших тварей. Широкими потоками неслись они к земляному холму, облепляя всех, кто находился во дворе. Люди, отряхивая с себя насекомых, бежали к баракам. Холм, под которым скрывался Зорг, ширился и рос. Живая масса вплотную подступила к контрольным пультам.

Симпсон опомнился первым.

– Надо остановить его! – выкрикнул он и, закрывая лицо руками, бросился к высоковольтному рубильнику. Его тотчас облепил рой мошки и потянулся за ним живым шлейфом. Выла сирена. Свет прожекторов тонул в облаках носящихся в воздухе насекомых. Тысячи мотыльков ударились в прожектора, разбились и сгорели. Свет почти померк.

Штайн кричал из укрытия:

– Подождите, Симпсон! Не делайте этого! Мы можем потерять Мозг!

Но Генри его не слушал. До него наконец дошло, во что вылился этот чудовищный эксперимент. Пробиваясь к контрольному пункту, Симпсон с трудом волочил за собой шевелящийся ком.

Про генерала Конахена все позабыли. До вечера он просидел в шезлонге, попивая пиво. И задремал как-то незаметно. Проснулся, когда уже стемнело и истошно вопила сирена. Воздух вокруг кишел насекомыми. Чтобы как-то дышать, генерал закрыл нос ладонями. Он сразу понял, что произошло. Зорг начал экспансию на Земле. К пультам бежал какой-то бесформенный ком насекомых. Вот он упал и перекатился по земле. В ту же секунду ком распался, и в воздух поднялись миллионы летающих тварей. Конахен на секунду увидел лицо Симпсона.

– Ради бога, помогите! – кричал Симпсон. Конахен поднялся со своего кресла. Хотя в воздухе кишела сплошная муть, насекомые его не облепляли.

– Это вы, док?! – крикнул Конахен.

– Остановите Зорга! – успел выкрикнуть Симпсон. Он попытался подняться на ноги, но насекомые тотчас опять облепили его с головы до ног.

Конахен, размахивая перед собой руками, двинулся к пульту.

«Не смей этого делать! – вдруг отчетливо в его сознании раздался окрик Зорга. – Если ты попытаешься это сделать, я немедленно покончу с тобой».

– Да пошел ты! – зло огрызнулся Конахен. До пульта оставалось пройти несколько метров. «А наш уговор?» – спросил Зорг.

– Расторгнут! И вали ты на хрен! – ответил Конахен. «Ты еще пожалеешь об этом! Я так доверял тебе!» Конахен добрался до рубильника. Сейчас этот засранец взвоет белугой. Надо только потянуть ручку вниз.

«Я не хочу убивать тебя, человек. Остановись, и мы будем править этим миром».

– Умри, урод! Ты свое дело сделал. – Конахен схватился за рукоятку рубильника. Сейчас все будет кончено. И в этот момент прожектора взорвались яркими вспышками. На столбах полыхнула электрическая дуга. Сирена оборвала вой и замолкла, жалобно стихая. Конахен рванул до конца ручку рубильника. Но было поздно. Короткое замыкание уничтожило цепи. Наступила полная тьма, наполненная только шелестом крыльев. А спустя мгновение послышался звук, от которого могла похолодеть кровь. По бетонным дорожкам базы, шурша множеством ног и тел, растекались орды ползучих тварей.

«Эксельсиор» продолжал снижаться. Координаты объекта атаки были хорошо известны, и храмовники надеялись упредить Мозг.

– Придется спуститься до пятисот метров. Иначе площадь поражения будет очень большой, – высчитал Дворг.

– Хорошо, – согласился Зератул. – Бить будем сильно, но аккуратно.

Было принято решение использовать гравитационное «Черное облако». Только вырвав и раздавив кусок земной поверхности, можно было гарантированно уничтожить Зорга.

– Удаление до цели сто километров. Взгляните, что там творится! – обратил внимание товарищей Дворг.

На экране было отчетливо видно, как к базе стекаются темные вихри, закручиваясь вокруг нее в плотное кольцо.

– Собирает миньонов, – сказал Джордан.

– Да, еще немного, и мы бы не успели, – согласился Дворг.

«Эксельсиор» снизился еще больше. Резур приготовил к выстрелу «Черное облако». Непревзойденный «Эксельсиор» обладал богатейшим арсеналом вооружений.

– Вот он, в центре! – Дворг рассмотрел в прицеле высокий холм в центре базы. Закручиваясь в спираль, темные вихри стекались к холму и оседали на нем массивной шапкой. Все пространство вплоть до бараков было заполнено живой массой.

– «Черное облако» готово. Расчетная поражаемая площадь десять квадратных километров. Кругом пустыня, и мы почти никого не заденем, – доложил Резур.

Огромный «Эксельсиор», похожий на расцвеченный посадочными огнями палубный авианосец, мчался над Невадой. Внизу простиралась безжизненная пустыня, изрезанная скалистыми каньонами.

«Одним каньоном будет больше. Никто и не заметит», – думал Резур, наводя прицел «Черного облака» на отметку цели. На дисплее мелькали цифры обратного отсчета.

– Выходим на дистанцию огня, – сообщил он. База с холмом Зорга вырастала прямо по курсу. Мозг Зорга встрепенулся. Угроза надвигалась с востока. Он почувствовал хорошо знакомые ему эманации. Древние и ненавистные Злобное дыхание храмовников Они приближались, чтобы убить его.

«Пробудитесь, жала мои!» – воззвал Зорг.

Боеголовки не успели погрузить на грузовики. Они лежали во дворе штабелями. Жала услышали призыв и воспрянули.

«Летите, уничтожьте храмовников!» – приказал им Мозг. Он видел, как корабль протоссов во всем сверкании бортовых огней приближается к базе.

Эти новые жала были в несколько раз больше первых. Они без труда пробили оболочку боеголовок и ракетами взмыли в небо.

Обратный отсчет подходил к нулю. Резур положил палец на пусковую кнопку. Гравитационный вихрь готов был вырваться из жерла излучателя и оставить на месте «Форт-Веста» длинный каньон глубиной около пятидесяти метров. И в это время что-то с силой ударило в «Эксельсиор». Замигали индикаторы, и зазвенела тревожная сигнализация.

– Нас атакуют! – вскричал Джордан.

Взорвался правый двигатель. Корабль развернуло. Резур нажал на кнопку «Черного облака». Длинная черная полоса протянулась на несколько миль и взрезала землю. Левый край «Форт-Веста» срезало как ножом. Земля с грохотом устремилась в эту расщелину. Холм Зорга пострадал лишь частично. Но все равно это была адская боль. Мозг вскрикнул. Его раны саднили и истекали кровью.

«Убейте их!» – в отчаянии кричал он жалам. И новая их партия устремилась на «Эксельсиор».

«Поврежден правый двигатель. Разгерметизация корпуса. Нарушена система вентиляции. Обрыв цепи управления двигателями», – кибермозг методично перечислял повреждения «Эксельсиора».

– Мы не можем развернуться для второго залпа! Я не могу удержать «Эксельсиор». Теряем высоту! – в отчаянии кричал Дворг.

«На борту зафиксированы чужие организмы. Пробиты модули защиты. Персоналу немедленно покинуть корабль!» – твердила киберсистема.

«Эксельсиор» тяжелой махиной стал заваливаться набок. Не смолкая выли зуммеры аварийных систем. В стенки переборок бились тысячи жал. Струи кислоты уже просачивались в командную рубку.

– Уходим! – приказал Зератул. Он нажал кнопку аварийной эвакуации. Взорвались пиропатроны. Кабина управления отделилась от корабля и превратилась в аварийный спускаемый модуль. Жала пробили последний отсек, отделяющий их от храмовников, и вылетели наружу. Но они опоздали. Спускаемый модуль, выжав все из своих двигателей, уходил от погони. Неуправляемый «Эксельсиор» протянул еще пару километров и тяжело рухнул на дно созданного им каньона.

– Джим, вы меня слышите? – спросил по рации Зератул. Его голос дрожал от пережитого волнения. Атака не удалась. И храмовнику оставалось только досадовать на собственную глупость.

– Да, Зератул! – почти сразу же отозвался Рэйнор.

– Нам не повезло. Прикончите Зорга!

– Вас понял, взрываю, – кивнул Джим.

Крис с облегчением нажал на кнопку радиовзрывателя. Прогремел взрыв. Столб пламени взметнулся до небес. Горели миллионы живых частичек Зорга.

«Форт-Вест», пять часов спустя

Глубокий провал, прочертив территорию базы, срезал целый ряд образцово-показательных бараков. Припав в глубоком поклоне к земле, застыли сгоревшие остовы бронетранспортеров и грузовиков. В уцелевших после удара «Черным облаком» строениях еще плясали языки пламени. Вся территория была засыпана комьями земли, осколками кирпича и бетона. У въезда на базу скопилось множество машин с включенными мигалками и сиренами и армейских бронетранспортеров. Чуть 'в отдалении приземлились три грузовых флаера.

– Жгите всю эту гадость! И чтоб ни капли не осталось, – командовал какой-то майор в форме сотрудника галактической безопасности. Солдаты с огнеметами поливали огнем разметанные по всей территории базы земляные кучи. В воздухе стоял горелый смрад и тучами носился черный пепел.

Конахен открыл глаза. И тут же закрыл. Солнце было слишком ярким. Он сделал попытку пошевелиться, и, как ни странно, у него получилось.

«Значит, жив», – подумал генерал и поднял голову. Он лежал у стены барака на подстилке из погибших, но не сгоревших насекомых, почти полностью утонув в этой массе. Ему стало противно, и он попытался встать. Голова кружилась. Все было как в дымке. Конахен притронулся к голове. Так и есть – открылась старая рана. Опираясь на стену дома, генерал пошел к людям. Память с трудом восстанавливала цепь вчерашних событий. Он помнил, что пытался уничтожить Зорга. Потом случилось землетрясение, а затем этот ужасный взрыв. Сделав несколько шагов, он споткнулся и упал. В глазах потемнело. И в этот момент он услышал голос, от которого, как надеялся, избавился навсегда.

«Я жив. И ты должен выполнить свое обещание», – отчетливо произнес Зорг.

Конахен видел, что на комьях земли разметанного холма Зорга проступили слизистые прожилки. Солдаты, двигаясь цепью, старательно выжигали почву огнеметами. Следом за ними бульдозер сгребал этот грунт в большую кучу.

– Нет, Зорг, нет тебе места в нашем мире. Ты должен умереть, – прошептал Конахен, лежа среди пепла, смрада и комьев земли.

«Ты ошибаешься, человек. Я сохранил тебе жизнь сегодня, потому что знаю, что мы будем вместе. Ты должен выполнить свое обещание».

– То, что было, – прошло. Ты покусился на Землю. Нарушил слово. Теперь умри.

Конахен попытался встать. Голова кружилась, все плыло перед глазами. Ноги не слушались. Он попытался крикнуть, позвать на помощь, но темнота застлала глаза, и он потерял сознание. Голова генерала ударилась об обломок кирпича. Из открывшейся раны по щеке вытекла тоненькая струйка крови. Земля жадно впитала кровь, и через секунду по кровавому следу к голове протянулась полоска зеленой слизи.

– Санитара! Здесь еще один! – крикнул молоденький солдат, отбросив огнемет в сторону.

Помощь подоспела вовремя. Конахен еще был жив, хотя дышал еле-еле.

Земля.

Американский сектор. Навахо-Футхиллс, штат Юта

Тэд Рамкоу только что выбрался из подвала, гордо именуемого «Гостиницей для бедных». Погреть старые косточки на солнышке после ночи, проведенной в подвальной сырости, было настоящим блаженством. Тэд привычной дорогой направился на вокзал. Там он мог спокойно прокантоваться хоть целый день, тем более что вчерашние гроши, выданные ему мистером Гриндвиком за уборку сада, закончились еще не все, и Тэд собирался купить на них большую банку пива. Тэд уселся на скамейку, откупорил пиво и с тоской окинул взглядом окрестности Навахо-Футхиллс. Богом забытое место. Здесь не останавливался не только «Западный экспресс», но и местные поезда, следующие из Сидар-Сити в Вегас.

Все в этом городишке осталось как и сто, и двести лет назад. Те же пыльные улочки, бегущие к подножию гор, горячие ветра, несколько забегаловок, лишь изредка меняющих своих хозяев, и далекие горы на горизонте. Вот только Фил Хопкинс в прошлом году выбросил наконец старый ящик и установил в своем баре сетевизор. Но вопреки стараниям Фила никто из завсегдатаев не придал этому особого значения. Старый ящик, новый ящик, только программ стало больше, и все. Ребята ведь не затем приходят к Филу, чтобы пялиться в ящик или тыкать пальцами в клавиатуру. Они приходят к Филу, чтобы пропустить по стаканчику да потолковать о делах. А Фил, дурачок, сильно тогда надулся. Целую неделю ходил угрюмый – ведь потратился. Нет, обитали Навахо знали, конечно, что где-то летали в космос, осваивали новые планеты. Но это был совершенно другой мир, отличный от здешних мест, где еще несколько лет назад можно было встретить машины с газовыми или бензиновыми двигателями. Да и сейчас «Шелл» еще держала на заправке одну газолиновую колонку, но это, пожалуй, только для экзотики. Слишком уж дорого. Еще Тэд помнил, как в Навахо пару раз заглядывали вербовщики из управления по аэронавтике и освоению космического пространства. Звали в космос, в колонии на других планетах, сулили неплохую плату. Фильмы показывали. С вербовщиками можно было тут же сесть во флаер и улететь во Флориду или в Нью-Порт. А там космодромы и другие планеты. Но разве и на этой земле плохо? Главное, чтобы человек не гордился, довольствовался тем, что есть, и о душе думал. Нет, Тэду и здесь было неплохо. Он всех здесь знает, и все его знают. Тэд еще отхлебнул пивка и зажмурился на солнце. И в это время на его безмятежное лицо упала тень. Тэд нехотя приоткрыл один глаз. Перед ним стоял помощник шерифа Пит Соммерс.

– Все бездельничаешь, Тэд? – спросил он.

– Отдыхаю от трудов праведных. – Тэду совершенно не хотелось, чтобы кто-то мешал ему в это благостное утро.

– Боюсь, тебе сегодня придется отдохнуть где-нибудь в другом месте, – сказал Пит.

– Ты пришел сказать, что Конституцию уже отменили? И человек не имеет права подремать на солнышке? – Как ни трудно было, Тэд нашел в себе силы приоткрыть и второй глаз.

– Нет, не отменили. Станция закрывается, – процедил Пит.

– С чего вдруг? – спросил Тэд. – Ее не закрывали с момента открытия.

– А сегодня закрывают. И я хотел бы, чтобы ты отсюда убрался, Тэд, – серьезно сказал Соммерс.

– Ты, случайно, не знаешь, Пит, какую обычно компенсацию выплачивает управление шерифа за нарушение гражданских прав? – Тэду очень не хотелось уходить с нагретого утренним солнышком местечка.

– Тэд, я не шучу. У меня приказ.

– Что все-таки случилось в этом городишке? Опять война с индейцами?

Питу Соммерсу совсем не хотелось начинать день с конфликта. Он и сам ничего не понимал. Позвонили из округа и сказали, что прибывает спецпоезд. Необходимо было обеспечить его встречу и дальнейшее сопровождение груза к «Объекту Z». «Объект Z» – никто из местных так это место не называл. Для всех это были старые штольни. Когда-то в них добывали медь, а в начале двадцать первого века приспособили под хранилище радиоактивных отходов. Но уже пятьдесят лет хранилище было законсервировано.

Пит оглядел развалившегося на скамейке Тэда Рамкоу. Этого безобидного бездельника в Навахо знали хорошо.

– Ладно, Тэд, управление шерифа согласно компенсировать тебе моральный вред, – примирительно произнес Пит. И в доказательство достал из кармана бумажный доллар.

– Вот это, думаю, сможет тебя утешить.

Тэд с прищуром покосился на мятую бумажку. Если бы не вчерашнее возлияние, последствия которого он ощущал сегодня с самого утра, эту смехотворную компенсацию за попрание его гражданских прав он счел бы просто унизительной. Но, учитывая тяжелое стечение обстоятельств, ему ничего не оставалось, как принять эту подачку властей, чтобы облегчить свои непомерные страдания еще одной большой баночкой пива.

– Ладно, Пит, только из уважения к нашей старой дружбе наступлю я на горло собственной песне. Обидно только, что старик Мэдисон перевернется в своем гробу. Ну да чего ни сделаешь ради нашей любимой власти.

Тэд потянулся за бумажкой.

– Только с одним уговором, – предупредил Пит. – Я хочу, чтобы ты убрался отсюда прямо сейчас и весь этот день держал язык за зубами.

– Вообще-то это уже другая тарификация… – решил было поторговаться Тэд.

– Ты понял? – Пит угрожающе поставил ногу на скамейку.

– Да, – не сразу, но твердо ответил Тэд.

– Счастливого дня, Тэд.

– Тебе тоже, Пит. – Тэд поднялся со скамейки, но не сразу, а так, чтобы никто не подумал, что он испугался. Отряхнул крошки чипсов с мятых брюк и не спеша направился к подъездной дороге. Тэд вдруг вспомнил, что в городе у него и вправду дел невпроворот. Особенно теперь, когда завелся халявный доллар и можно было вдоволь потрепаться с ребятами о необычном событии.

Событие и впрямь было экстраординарное. По линии Рино – Сидар-Сити на всех парах летел спецпоезд. На четырех платформах стояли грузовики с освинцованными контейнерами для перевозки радиоактивных отходов. К поезду был прицеплен бронированный вагон с охраной. Прикрывая с воздуха, над поездом барражировали два военных флаера. Конечным пунктом назначения спецпоезда был городок Навахо-Футхиллс, где размещались хранилища отработанного ядерного топлива. Вся операция проводилась в обстановке строгой секретности. Поезд вез зараженную почву с базы «Форт-Вест». Старые хранилища в отдаленном Навахо-Футхиллс сочли наиболее подходящим местом для ее захоронения. На этом настояла служба галактической безопасности, хотя на Земле уже давно не хоронили опасные отходы, отправляя их в открытый космос или на отдаленные планеты. Но КГБ казалось, что так будет проще контролировать эксцессы, связанные с возможным возобновлением активности Зорга. Кроме того, они надеялись, что в этой радиоактивной топке сгорят уцелевшие клетки Мозга.

Навахо-Футхиллс замер в шестнадцать часов. И без того не слишком оживленное движение на улицах городка было перекрыто полицейскими машинами. От железнодорожной станции, сотрясая дома, прогрохотала колонна тяжелых грузовиков, сопровождаемых эскортом полицейских машин с мигалками. Обыватели высунулись из окон, провожая недоуменными взглядами странный караван. Со времен закрытия старых штолен здесь уже давно не происходило чего-либо подобного. Кроме полицейских машин грузовики сопровождали два армейских бронетранспортера, а над всем этим кортежем кружили два флаера.

– Не, парни, недаром Пит прогнал меня со станции. Теперь сами видите, что творится. – Тэд заговорщицки наклонился над столиком, уставленным пивными бутылками – Кажется, я знаю, куда это они направляются.

– Известно куда – в старые штольни, – важно заметил Шон Кроу, навалившись на стол пивным пузом в клетчатой рубашке.

– Опять стали возить туда эту гадость.

– А почему? – хитро прищурился Тэд. – Ведь лет пятьдесят не возили.

– Кто их знает? Может, планеты у них кончились.

– Планеты не кончились, – со знанием сказал Тэд. – Здесь что-то не так. Что-то случилось.

– А что случилось, Тэд? – спросил Джон Макги, товарищ Тэда и Шона, человек грамотный, окончивший технический колледж.

– Катастрофа, вот что! – с уверенностью сказал Тэд. – Где-то что-то взорвалось, и они не смогли довезти это до космопортов. А раз не смогли это довезти, значит, эта хрень опасная. А раз опасная, кой черт мы тут сидим?

– Да, Тэд, что-то в этом есть, – глубокомысленно произнес Джон. – Уж слишком они спешили, как никогда.

– Вот и я говорю. А еще Пит. Уж очень он был напуган.

– К чему вы это клоните, парни? – спросил Шон.

– Да к тому, что об этом происшествии никто ничего не знает. И наверняка найдутся люди, которые могут заплатить, чтобы хоть что-нибудь выяснить, – сказал Тэд.

– Хочешь позвонить в газету, Тэд? Думаешь, там тебе что-нибудь отвалят?

– Не сейчас. Надо все выяснить. Хороший скандал дорого стоит.

– Кажется, я тебя понял. Помню, мы пацанами там все уголки облазили. Один раз меня отец поймал и так выдрал, что и сейчас больно, – вспомнил Шон.

– Бьюсь об заклад, что знаю там одну тропку, о которой вы не слыхали. Эта наша с братом дорога. Никто, кроме нас, не знает о ней, – сказал Джон.

– Так вы согласны, парни? – спросил Тэд.

– Встретимся вечером, часов в восемь. На машине доедем до двадцатого километра, а дальше по нашей тропе, – предложил Джон.

– Ладно, парни, договорились. В восемь на центральном перекрестке, – подвел итог Тэд.

Грузовичок Джона скакал по ухабистой горной дороге. Вот уже полвека к старым штольням никто не ездил, и дорога пришла в полное запустение.

– Все-таки ты порядочная язва, Тэд И все-то тебе неймется, и везде-то свой нос сунуть надо, – ворчал Шон Кроу, подпрыгивая грузным телом на дорожных колдобинах.

– Да ты хоть растрясись немного, Шон, а то сидишь день-деньской в своем ларьке, опух уже.

– Об этом не тебе судить, голь перекатная. У меня бизнес, – важно ответствовал Шон.

– Да ладно, бизнес у него! Объем продаж – пара долларов в день. Хоть бы пивка когда поставил, бизнесмен гребаный. Шон покраснел, как помидор, и зло зыркнул на Тэда.

– Да будет вам, горячие навахские парни. Скоро уже приедем. Всем ведь интересно узнать, что сюда притащили, – примирительно сказал Джон.

Вскоре он притормозил и свернул к обочине. Слева возвышалась высокая гора с редкими кустиками и пучками травы на склонах. Гора эта называлась Трехглавая.

– Тут наша тропа, белые братья, – торжественно произнес Джон.

– В гору лезть, что ли? – недовольно буркнул Шон.

– Придется, брат Большое Пузо.

– Зачем я только с вами связался.

Все вышли из машины. Солнце медленно опускалось, освещая каменистые склоны.

– Видите нашу тропу? – спросил Джон.

– Нет, – ответили Шон и Тэд.

– Тогда я поведу вас. И буду вашим вождем, белые братья, – важно заявил Джон.

Тропа и впрямь была незаметной, петляла по склону, скрываясь в разросшемся кустарнике. Джон шел впереди. Он легко шагал по каменистым уступам, несмотря на то что весной к его пятидесяти добавился еще небольшой хвостик. Сзади тяжело сопел Шон Кроу. Оглядывая поджарую фигуру Джона в голубых джинсах и рубашке, он завистливо думал: «Тоже мне Крокодил Данди».

– Это мы с братом открыли эту дорогу, – хвастался Джон. – Вот вы как ходили? Наверное, до поста, обходили его и через забор? А здесь под горой никогда не было постов, потому что гора совершенно отвесная. Но мы нашли один чаз. Узкая расщелина ведет прямо в старые штольни.

– Да, помню, тогда было интересно. Всякие рассказы о призраках в штольнях. Там в девятнадцатом веке трудились рабы. Многие были замучены и умерли. Говорили: их души по-прежнему витают в штольнях, – поведал Шон.

– Да, а про чудовище слышали? – спросил Джон. – На самом дне Трехглавой живет чудовище, ужасный дракон.

– Я здесь не бывал ни разу, – признался Тэд. – Мы с отцом приехали в Навахо, когда мне было шестнадцать. А это, согласитесь, уже другой возраст, чтобы лазить по старым штольням. В это время ребята больше интересуются девушками, чем призраками в заброшенных шахтах.

Они поднялись на вершину горы. За спиной лежал запыленный Навахо с его белыми приземистыми домиками. Впереди была низина, со всех сторон замкнутая горами. Левая скала была сплошь изрезана норами, как огромный термитник. Это были выходы штолен. Под горой располагались производственные строения, огороженные забором из проволочной сетки, и несколько наблюдательных постов на металлических вышках. В гору уходили рельсы вагонетки. Поверху к пещерам были протянуты обвисшие тросы фуникулеров.

– Ну что я вам говорил?! – обратился к своим спутниками Тэд.

Заброшенная производственная зона ожила. Внизу суетились солдаты и люди, одетые в форму федеральной службы спасения. Козловой кран разгружал грузовики с контейнерами. На бывшей автомобильной стоянке расположились приземлившиеся флаеры. Вновь пущенные вагонетки заезжали под насыпной бункер и, наполнившись грунтом, исчезали в чреве горы. На вышках стояли вооруженные охранники.

– Да, Тэд прав. Здесь дело нечисто. Пойдемте, я покажу, как попасть в гору, – предложил Джон.

Они двинулись дальше по южному склону, и вскоре перед ними открылась глубокая расщелина.

– Тут надо осторожно. Иногда камни срываются, и тогда можно загреметь вниз, – предупредил Джон.

– Да вы чокнулись! Я не полезу, – заупрямился Шон.

– Ну и не надо. Мы и без тебя обойдемся. Правда, Тэд?

– И ясно дело, Джонни, что от толстяка никакого толка.

– Но-но, поговорите у меня, – проворчал Шон. Хватаясь руками за край каменистого выступа, он полез в расщелину. Под узким карнизом, по которому они шли, уже расстилалась тьма.

– Не смотрите вниз, – предостерег Джон. – Там глубина метров сорок, и внизу острые камни.

– Долго еще? – спросил отдувающийся Шон.

– А вон видите мостик, каменный такой? Дойдем до него и повернем на западный склон. Там вход в пещеру.

– Ничего себе, до него метров сто!

– Крепись, Шон, скаутом будешь. Разве тебе не хочется побывать в недрах Трехглавой, где чудовища и призраки? – спросил Тэд.

– Да интересно мне, интересно, – досадливо поморщился Шон.

Они благополучно добрались до каменного мостика. Карниз в этом месте делал поворот, соединяя узкой дугой две скалы. Пройти предстояло по каменной балке шириной около тридцати сантиметров.

– Перейдем на ту сторону, там будет вход в пещеру. Она ведет прямо к штольням.

– И много здесь таких ходов, Джон? – спросил Тэд.

– Хватает. Но толком их никто не знает. Мы с братом сунулись по глупости в этот, и нам очень повезло, что не сгинули в этой горе.

Перейдя мостик, Джон огляделся. Солнце почти закатилось за гору, и западный склон потонул в тени.

– Пещера должна быть направо. Там еще рос огромный куст. Ну-ка, может, этот, – пытался вспомнить Джон. Он подошел и раздвинул заросли.

– Эй, ребята, давайте сюда! – Пещера оказалась узкой и высокой щелью, открытой сверху.

– Когда-то в этих диких местах искали золото, но не нашли, наткнулись на медь. Это было еще до Гражданской войны. Некто Нэт Розенфельд за сущие гроши застолбил этот участок. Он приволок сюда толпу негров. И они пахали в этих шахтах, погибая от духоты и зноя.

– Афроамериканцев, Джон, – политкорректно поправил Шон.

– Нет, тогда это были просто негры, – резонно подметил Тэд.

Вскоре каменные своды над головой полностью сомкнулись, и они оказались уже в настоящей пещере. Стало совсем темно. Включили фонарики.

– Теперь дорога пойдет все время вниз. И скоро мы окажемся в старых штольнях. Они за двести лет источили всю гору, как муравьи. – сообщил Джон.

По осыпающейся горной тропке они продолжили спуск. Шон достал из широких штанов дозиметр:

– Пока все в норме.

– Если что и начнется, то гораздо ниже. Мы с братом доходили до второго подземного уровня, но и там уровень радиации был почти в норме.

– Где же они хоронят? – спросил Тэд.

– Еще ниже, в основании Трехглавой. Самые нижние этажи наглухо замурованы. Но всегда можно отыскать щелки, если понадобится, – хитро улыбнулся Джон.

– Ты бывал там?

– Пару раз. Это второй и третий подземные уровни. Вот там фонит здорово. Но есть дороги, что ведут еще ниже.

За новым поворотом показалась железная дорога, ведущая к фуникулеру.

– Вот по ней мы и пойдем. Она ведет в глубь горы. Там есть такое место, где пересекаются все пути и шахты. Там узнаем, на каких этажах сейчас хоронят.

– Это как? – удивился Тэд.

– Подождите немного, все увидите сами.

Примерно через двадцать минут спуска они оказались на площадке, напоминающей железнодорожную станцию. Здесь были семафоры и стрелки, а над бетонной платформой возвышалось строение, напичканное щитами управления. Два из шести больших грузовых лифтов работали. Громыхая тросами, вниз проплывали кабины из гофрированного железа размером с сорокатонный контейнер.

– Смотрите сюда, – обратил внимание Джон. – Они спускают это на третий подземный уровень.

На светящемся индикаторе вспыхивали номера этажей. Шон поднес дозиметр к открытой шахте лифта.

– Радиация в норме, – удивленно произнес он.

– Но если это не радиация, то что же они хоронят? – спросил Тэд.

– Я полагаю, есть только один способ выяснить это, – сказал Джон.

– Да ты с ума сошел! Сам же говорил, что внизу охренительная радиация! – возмутился Шон.

– Ну, слабонервных дамочек просят не беспокоиться. А я вот тут захватил мешочек, чтобы не торопясь все выяснить. И твердо намереваюсь его наполнить, – сказал Тэд.

– Вы оба чокнутые! – возмутился Шон.

– Если не долго, то ничего страшного. Вниз поедем на поезде. Конечно, можно и в лифте, но нас сразу вывалят в мусорную кучу. А здесь, я знаю, есть особые бронированные тележки. Они прекрасно держат радиацию, – сказал Джон.

– Ну, Джон, ты голова! – искренне восхитился Тэд.

На вагончике было написано: «Только для инспекторского состава». Это была крытая электродрезина, защищенная свинцовыми плитами и свинцовыми стеклами.

– А нас там не схватят? – опасливо спросил Шон.

– Ну разве что черти в аду, – небрежно ответил Джон. – Туда никто из людей не рискнет сунуться, работают только роботы.

Джон двинул рычаг контроллера, и тележка, набирая ход, понеслась вниз.

Земля.

Американский сектор. «Форт-Вест», штат Невада

Голая скала выветренными ступенями поднималась из глубокого извилистого каньона. Храмовники стояли на ее плоской вершине рядом с аварийно-спасательным модулем. Солнце, встающее от краев земли, било им в спину прямыми лучами, вычерчивая их резкие тени на уступах горы. Внизу на дне глубокого каньона лежала поверженная громада «Эксельсиора».

На фоне встающего солнца появились пять летящих точек. Поисковые флаеры.

– Надо спешить, Зератул. Через пару минут они уже будут здесь, – сказал Дворг.

– Не знаю, получится ли. – В руках у настоятеля был небольшой пульт дистанционного контроля. – Кибермозг «Эксельсиора» поврежден.

– Попробуй еще раз, – сказал Дворг.

Зератул нажал комбинацию кнопок. «Эксельсиор» на мгновение колыхнулся в мареве расплавленного воздуха, но затем вновь обрел четкие очертания.

– Не получается, – с досадой произнес Зератул. – Уничтожены системы волнового преобразования.

– Тогда придется взрывать, – сказал Резур. Флаеры, заметив инопланетный корабль, начали снижение.

– Прощай, «Эксельсиор», – с горечью произнес Зератул и нажал кнопку.

Ослепительное сияние белым солнцем всколыхнуло воздух. Опускающиеся флаеры ударило взрывной волной, и пилотам больших усилий стоило удержать машины от падения. Великого корабля Протосса больше не существовало. Вместе с ним ушли в небытие священное оружие Изначальных «Белый Вихрь» и многие технологические тайны протоссов.

Храмовники с грустью наблюдали, как каменные валуны погребают под собой останки «Эксельсиора», затем Зератул позвонил Рэйнору.

– Что нового, Джим? – спросил он.

– Они вывезли с базы зараженную почву. Мы проследили грузовики до железнодорожной станции. Четыре противорадиационных контейнера погрузили на платформы и отправили куда-то в восточном направлении.

– Хорошо, Джим. Осталось убедиться, что Мозг Зорга действительно мертв. Если это подтвердится, наша миссия на Земле будет считаться выполненной.

– Что нам делать? – спросил Рэйнор.

– Отслеживайте все подозрительные сообщения. Если Мозг жив, он обязательно проявит себя.

– Понятно. А вы что намереваетесь делать?

– «Эксельсиор» погиб. Спускаемый челнок серьезно поврежден. Мы телепортируемся в Храм в Тибете. Все это время с помощью сканеров мы будем отслеживать Зорга. Держите связь с Тассадаром.

– Хорошо, Зератул. Удачи вам!

– Вам тоже!

Окинув прощальным взглядом могилу «Эксельсиора», храмовники вошли в спускаемый модуль, стоящий на самом краю отвесной скалы. В модуле был установлен телепорт. Резур установил таймер, и как только жемчужное сияние телепорта поглотило храмовников, раздался второй взрыв.

Кружащие в небе разведывательные флаеры, как стервятники, метнулись к скале, где заметили яркую вспышку, но застали лишь разбросанные по каньонам черные обломки.

Храмовники вышли из телепорта в Храме Первичного Творения, и Соджо-лама поведал им о нападении на Храм и о том большом горе, что постигло братьев на Тайване.

– Гибель координатора Вонг Чу и братьев – огромная потеря. Но Землю может постигнуть еще большая беда. Теперь Мозг, если он еще жив, знает пси-матрицу человека. И нам известно, что на Земле есть еще один мутант с генами зоргов. Я очень боюсь этого, – сказал Зератул.

– Ну что вы! Влад – чудный ребенок, – возразил Соджо-лама. – Я постоянно держу связь с Андреем. Они прислали мне его фотографию. Там все в порядке.

– Зоран тоже был чудо-ребенок.

– Да, был, – с грустью произнес Соджо-лама. – Я знаю, он из последних сил старался одолеть в себе Зорга. Жаль, что я оказался недостаточно силен, чтобы помочь ему.

– Зоргу удалось подбить «Эксельсиор». «Черное облако» прошло стороной. Его логово взорвали разведчики, но мы не знаем, жив Мозг или нет. Сканеры пока показывают отсутствие пси-активности, но так уже было раньше, – сказал Джордан.

– Наши пси-сканеры тоже молчат, – подтвердил Соджо-лама. – Но раз нет активности Зорга, протоссы должны покинуть пределы Солнечной системы. Земное правительство собирает силы, и, я чувствую, это может кончиться катастрофой.

– Протоссы не уйдут так просто. Им нужны доказательства того, что Зорг мертв. Как, впрочем, и нам. Кроме того, я знаю Ксирона. Он жаждет нашей крови, – сказал Зератул.

– Неужели ради своих амбиций они готовы уничтожить наш мир? – спросил Соджо-лама.

– Все может быть, брат. Аиур давно не придерживается заветов Изначальных. Но мы должны остановить их. Нужно предоставить протоссам доказательства того, что Мозг Зорга мертв. Это единственный шанс спасти ваш мир.

– Что вы намереваетесь предпринять, Зератул?

– Видите это? – Зератул достал пси-эмиттер. – Его использовали два раза, и теперь он разряжен. Чтобы восстановить энергию пси-эмиттера, необходимы кристаллы Хайдарина. Только когда мы бросим к ногам экзекутора Фарера поверженный Разум Зорга, он отведет флот от Земли. Это невыносимо унизительно для приверженцев Храма, но другого выхода предотвратить уничтожение планеты я не вижу.

– Кристаллы Хайдарина! – воскликнул Соджо-лама. – Но ведь это же невозможно. Изначальные поместили их в Скрытую Реальность!

– Поэтому мы здесь, Соджо-лама. Мне нужен ваш телепорт, чтобы попасть в Темный Храм. Я попрошу благословения у Ирчадандра и наставника Касира. И думаю, они мне не откажут. Во всяком случае, это единственный путь, который я вижу.

– Ты прав, брат Зератул. Мы должны это сделать. Иначе протоссы в гордыне своей уничтожат Землю.

– И нас тоже, – добавил Резур.

Соджо-лама проводил Зератула к телепорту. Жемчужное сияние переливалось под куполом золотой клетки. Зератул обратился к остающимся храмовникам:

– Помните, братья, о чем мы говорили. Ваша задача – отслеживать проявления Зорга. Замечайте все необычное, что произойдет на Земле. Зорг очень хитер и теперь будет действовать более осторожно.

– Все ясно, Зератул, но все же лучше, чтобы мы были с тобой, – сказал Джордан.

– Нет, брат, вы нужны Земле. Я вернусь с кристаллами Хайдарина, и тогда мы наверняка покончим с Зоргом, если он еще жив.

– Ен Таро Адун, Зератул! – торжественно произнес Соджо-лама.

– Фор Адун, братья! – отозвался Зератул и, шагнув в телепорт, в ту же секунду скрылся в переливчатом сиянии.

Земля.

Американский сектор. Старые штольни Навахо – Футхиллс

Разгоняя мрак светом электрических фар, дрезина неслась вниз. По сторонам мелькали бесчисленные ответвления коридоров и развилки железной дороги.

– Ты уверен, что мы правильно едем? – спросил Шон.

– Смотри сам. – Джон кивнул на светящийся индикатор на пульте управления. На нем сменялись номера подземных уровней и высота над уровнем моря.

– Выходит, мы сейчас на втором подземном уровне?

– Ты прав, малыш. Двадцать метров ниже уровня моря. Видишь, как возросла радиация.

Счетчик Гейгера на пульте тревожно пощелкивал. Шон достал из кармана свой дозиметр.

– А у меня все нормально.

– Ну вот и хорошо, зря ты боялся.

– А как мы выйдем из вагона наружу? – обеспокоенно спросил Шон.

– Как-нибудь выйдем. Надо еще доехать, – уклончиво ответил Джон, не желая вдаваться в подробности своего плана.

Дрезина пронеслась по железному мосту над глубокой пропастью. Внизу горели лампы, и было видно, как двигаются роботы, перевозящие доставленный грунт.

Джон притормозил:

– Нам надо туда. Видите, они разгружают контейнеры и везут их еще ниже.

– А где самое нижнее хранилище? – спросил Тэд.

– Не знаю. Но мы поедем за ними.

Тележка нырнула в пещеру и выехала с противоположной стороны. Рельсы шли по широкой спускающейся спирали. Внизу в ярко освещенной котловине разгружались грузовые лифты, а роботы в вагонеточных составах развозили по пещерам зараженный грунт. Дрезина спустилась на дно котловины.

– Тогда давайте за тем. – Тэд указал на робота, который только что закончил погрузку и тронул состав.

– Совсем как обычная земля, – заметил Шон, наблюдая за кучами грунта, что ехали впереди.

– В том-то все и дело, – подхватил Джон. – На радиоактивные отходы не похоже.

– А ты когда-нибудь видел их? – Шон попытался подначить бывшего инженера связи.

– Видел. Я вам не говорил, но мы с братом были здесь. Сейчас сами увидите, как выглядят отходы.

Железнодорожная колея шла по узкому карнизу над краем пропасти. Идущий впереди состав снизил скорость, Джон едва успел сделать то же самое и чуть не въехал ему в зад.

– Тише ты, гонщик, – сказал Шон.

– Не бойся, толстячок, доставим твою задницу целой.

На протянутых вдоль пропасти канатах и проводах висели яркие лампы. Но пространство было столь огромным, что стены пещеры тонули во мраке. На дне хранилища в темных промежутках, лежащих за пределами освещенных кругов, можно было заметить легкое флюоресцирующее свечение.

– Крепчает… – обратил внимание Тэд на потрескивающий счетчик радиоактивности.

– Вот они, радиоактивные копи, – объявил Джон. – Сейчас мы поднимемся на пандус, и сами все увидите.

Идущий впереди вагонеточный состав взобрался на платформу. Внизу ползла нескончаемая лента транспортера. Робот поднял кузова вагонеток и высыпал грунт на транспортер, равномерно распределяющий отходы по хранилищу. После того как вагонетки были опорожнены, передний состав скрылся в дальней пещере. Дрезина въехала на пандус. Отсюда было видно огромное чрево горы. Все дно было засыпано кучами отработанного ядерного топлива. У дальней стены в бетонном бассейне зеленым фосфором тлело радиоактивное озеро.

– Они сюда и жидкости сливают! – выразил удивление Шон.

– Сливали, – поправил Макги. – Ну чем вам не ад, ребята?!

Почва, вывезенная из «Форт-Веста», черными кучами лежала по всему хранилищу. Тэд не отрываясь смотрел вниз. Ему вдруг показалось, что среди радиоактивных завалов на дне этой огромной котловины он заметил какое-то движение.

– Что, Тэд, увидел, как там черти лазят? – весело спросил Шон.

– Наверное, показалось, – сказал Тэд.

– Здесь еще и не то привидится. Некоторые отходы светятся от радиации, тени всякие. Сейчас, конечно, не так, как в детстве, а тогда просто жутко было, – пояснил Джон.

– Вы спускались ниже? – спросил Тэд.

– Нет, – ответил Джон. – Нам тогда и этого хватило. Но третий уровень точно есть. Здесь в одном месте была карта, на ней так и обозначено: «Уровень 3».

– Никогда бы не подумал, что мы живем рядом со всем этим, – сказал Тэд.

– Да, долгое время это было большой тайной.

– Ладно, ребята, посмотрели, и хватит. Давайте выбираться отсюда, – высказал здравую мысль Шон.

– Как скажешь, старина, – согласился Джон. – Только возьмем наверху образцы для исследований, как и договаривались.

Он передвинул рукоятку контроллера, и дрезина, гудя двигателем, двинулась в гору. Они въехали в новую пещеру. Дорога шла по кольцу, и вскоре они должны были оказаться в центральной зоне, куда спускались подъемники.

– Сколько времени мы здесь? – спросил Тэд. Часов у него не было. Шон посмотрел на свои:

– Уже три часа. На дворе ночь. Вы подумали, как выбираться отсюда?

Пещера, в которую они въехали, была не освещена. Фары выхватывали из темноты разрезы породы, причудливые вкрапления минералов, черные провалы боковых проходов. Прошло минут десять.

– Тьмища темная, – произнес Шон. – Эй, Джонни, ты уверен, что мы на правильном пути?

– Здесь только один путь – рельсовый. Объедем кругом и попадем в центральную зону.

– Что-то уж больно долго…

– Не волнуйся, старина, приедем куда надо, – заверил Джон.

Дорога неожиданно пошла вниз.

– Куда это нас несет? Может, на третий уровень? – насторожился Тэд.

– Не помню… – в замешательстве произнес Джон. – Все-таки сорок лет прошло.

Впереди на рельсах что-то блеснуло. Джон снизил обороты. В свете фар это напоминало струящийся поток. Будто по тоннелю во всю ширину извивалась огромная змея. Джон нажал на тормоза. Теперь все видели, что эта темная змея растраивается, вытекая из боковых проходов и устремляясь вниз по тоннелю. В наступившей тишине стал слышен скребущий шорох.

– Что это, Джонни? – прошептал Шон.

– Не знаю, – побледнев, ответил Джон.

Он перевел рукоятку контроллера на реверс. Двигатель взвыл и натужно потянул дрезину вверх. Поток внизу ширился и поднимался выше.

– Джон, давай быстрее! – всполошился Шон.

– Не тянет, подъем крутой.

Дрезина урча медленно ползла вверх. Слева открылся не замеченный раньше проход. Тэд мельком взглянул в него, отвел глаза, не поверив, и снова уставился туда.

– Смотрите! – закричал он.

На них неслись полчища пауков. Широкой рекой растекались они по дну тоннеля. Некоторые бежали по стенам и потолку. Их спинки слабо отсвечивали в свете фар.

– Бог ты мой! – воскликнул Джон. Тут из противоположного прохода тоже хлынула живая масса.

– Тараканы! – закричал Тэд.

Насекомые быстро заполняли тоннель. Весь этот поток стремился вниз, на третий уровень. Раз за разом из боковых проходов вываливалась шевелящаяся масса и устремлялась вниз, в зону наиболее сильного радиационного излучения. Дрезине приходилось преодолевать сопротивление миллионов маленьких тел. Колеса буксовали в раздавленной массе. Двигатель завывал из последних сил.

– Давай-давай, Джонни… – шептал Шон, прижимая руки к груди в молитвенном жесте.

Тэд стоял, схватившись за поручень у окна. Костяшки его пальцев побледнели от напряжения. Джон с силой давил на рычаг контроллера, хотя понимал, что толку от этого мало. Его недвижный взгляд был устремлен во тьму, где под колесами дрезины терялся поток тварей.

– Мы не сойдем с рельсов? – с дрожью в голосе спросил Шон.

– Помолчи! – коротко бросил ему Тэд.

Дрезину качало из стороны в сторону. Двигатель прерывисто взвывал, когда колеса теряли контакт с рельсами. В кабине потрескивал счетчик Гейгера. Джон молча давил рукоять контроллера. На последних метрах дрезину сильно качнуло, и все подумали, что они свалятся набок. Но пронесло… Наконец подъем закончился. Путь стал более ровным. На этом участке не встречалось боковых проходов, и поток насекомых заметно сократился. Джон утер пот со лба:

– Похоже, выкарабкались.

– Ты точно помнишь, что мы ехали этой дорогой? – спросил Тэд.

– Да, – ответил Джон. Их вагончик набрал ход, и через несколько минут они выскочили обратно на уровень 2. В опустошенном чреве горы картина переменилась. Сюда, как и на самый нижний уровень, со всех сторон стекались насекомые. Они устремлялись к кучам свеженасыпанного грунта и замирали на них в приступах невыразимого экстаза.

– Вы только гляньте, что там творится. – Шон указывал на озеро радиоактивных отходов.

Туда тоже стремились потоки насекомых. Под их тяжестью зеленая фосфоресцирующая жижа выплеснулась через бортик и растеклась по хранилищу. Насекомые, окунувшись в радиоактивные стоки, зелеными ручейками бежали к земляным кучам. Тэду показалось, что теперь они значительно превзошли обычные размеры. Вдруг жижа в озере вспучилась и поднялась. На короткое время высунулась огромная голова. Взмахнув в воздухе паучьими лапами, существо погрузилось обратно. Тон Кроу тоже увидел чудовище и испуганно вскрикнул. Джон включил «полный вперед», и дрезина понеслась по узкому карнизу, рискуя слететь с рельсов вниз.

– Черт побери, что тут происходит? – дал волю чувствам Тэд.

Ему никто не ответил. То, что они видели, не укладывалось в рамки обычных объяснений.

– Я так понимаю, это не человеческих рук дело, – дрожащим голосом произнес Шон.

– Да, полиция здесь не поможет, – согласился Джон.

Тем временем вагончик выскочил в центральную зону, где проходили шахты грузовых лифтов. Лифты стояли. Роботы замерли на путях в своих вагонетках. Все походило на то, что внезапно вырубили электричество или компьютерную систему. Но лампы сияли, значит, оставалась киберсистема, управляющая всеми механизмами в этом хранилище.

– Всегда говорил, что тараканы могут испортить компьютер, а мне никто не верил, – пробурчал Шон.

– У меня еще утром, как увидел этот поезд на станции, сразу возникло недоброе предчувствие, – поделился Тэд.

Дрезина въехала в один из тоннелей, лучами звезды расходящихся из центральной зоны, и понеслась наверх.

– Надеюсь, мы правильно едем? – озабоченно спросил Шон.

– Правильно, эта дорога ведет к фуникулерам. По ней мы пришли сюда.

– Давай, Джонни, поехали скорее отсюда, – проскулил Шон.

Дорога вновь резко пошла в гору. Все боялись оглянуться. Кошмар, вылезающий из радиоактивного озера, не забывался.

– Это мутанты, – догадался Тэд. – Но что их привело сюда? Какой силой надо обладать, чтобы загнать сюда столько насекомых?!

– Раз это происходит, значит, это кому-то понадобилось, – высказал предположение Джон. – Я что-то не склонен верить во все эти аномальные явления.

– Нет, ребята, это не дело рук человеческих. Там в озере сам дьявол! Он призвал сюда этих тварей. Они сбиваются в стаи и идут сюда. Здесь в адской горе Сатана наделяет их властью и силой. Это саранча. Помните Апокалипсис? – испуганно лопотал Шон.

– Правительство, может, и хотело схоронить какие-то опасные отходы, но на такой эффект явно никто не рассчитывал. Что будем делать, Тэд? – спросил Джон.

– Что и собирались. Оповестим газеты.

– Думаешь, нам поверят?

– Если захотят, можем устроить им сюда прогулку.

– Чур только без меня! – встрепенулся Шон.

Прошло десять минут. Путь полностью очистился. Дрезина в полной тишине отстукивала стыки рельс. Уровень радиации пришел в норму, и счетчик почти не потрескивал.

– Скоро уже приедем. – Джон посмотрел на счетчик пройденного пути.

– Может, на канате вниз? – Тэд вспомнил, что рельсы упираются в фуникулерный спуск.

– Слишком опасно. Фуникулерами не пользовались очень давно.

– А как мы полезем по горам в темноте? – застонал Шон.

В этот момент электричество мигнуло. Стрелка амперметра упала до нуля и спустя секунду возвратилась в исходное положение.

– Не нравится мне это, – успел сказать Джон, прежде чем электричество полностью отключилось. Дрезина протянула еще полметра, остановилась и стала медленно скатываться назад.

– Тормоза, Джон! – крикнул Тэд.

Джон нажал на тормоз. Дрезина встала. В кабине загорелось автономное освещение.

– А у нас нет аккумуляторов, чтобы ехать? – спросил Тэд.

– Боюсь, что нет, старина, – спокойно ответил Джон.

Слабая лампочка под потолком бросала резкие тени на их лица. Шкала приборов светилась зеленым светом. Счетчик Гейгера молчал.

– Что будем делать? – спросил Тэд.

– Тихо! – поднял указательный палец Джон и затем погасил освещение в кабине. В наступившей тишине стали слышны звуки, похожие на отдаленное клацанье клювов.

– Что это? – прошептал Шон.

– Тише! – повторил Джон.

Потускневшие фары с трудом разгоняли тьму в паре метров перед собой. Клацанье приближалось снизу.

– Надо выбираться отсюда, – сказал Тэд.

Джон включил карманный фонарик. На полу дрезины они нашли инструментальный ящик. Тэд и Шон вооружились небольшими ломами, а Джону досталась кирка на деревянной ручке.

– Здесь путь всего один – наверх. Сразу выскакиваем и бежим. Назад не оглядываться, – предупредил Джон.

Он распахнул дверцу вагончика, и. все вырвались наружу. Бежать вверх по шпалам, усеянным обломками породы, было трудно. Лучи фонариков плясали по стенам и пути. Шон запыхался уже через двадцать метров.

– Подождите, дайте передохнуть! – взмолился он.

– Не время, старичок, шевели ногами, – подбодрил его Тэд.

Они пробежали еще и услышали, как внизу что-то ударилось о железо.

– Скорее! – закричал Джон. Из тоннеля доносился шорох, будто там царапалось сухими ветвями огромное перекати-поле.

– Бежим, Шон! Давай быстрее! – Тэд волочил за собой задыхающегося Шона.

Вокруг стояла полная тьма. Запинаясь о камни, они бежали наверх. «Только бы не упасть. Я больше не встану», – с ужасом думал Шон. Сзади раздался скрежет раздираемого железа. «Наша дрезина», – догадался Тэд.

Внезапно в лицо ударила ночная прохлада. Приток свежего воздуха проникал в тоннель.

– Давай, Шон, еще немножко. Чувствуешь воздух?

– Да, – еле шевелил языком Шон.

– Ну давай быстрее! Экий ты тяжелый на подъем!

Вот луч фонарика Джона, пробежавшись по стенам, выстрелил в открытое пространство. Впереди был выход из пещеры. Стояла темная ночь. Огни внизу на производственной площадке не горели. В свете луны зловещие тени сновали там между грузовиками и подъемными кранами.

Джон забрался на решетчатую ферму фуникулера.

– Уходим по тросам! – крикнул он приближающимся товарищам.

– Я не смогу, – простонал Шон.

– Сможешь, старина. Тэд тебя подстрахует.

– Это единственный выход, Джон? – спросил Тэд.

– По горам они нас быстро догонят.

Джон вытащил из брюк ремень и перекинул через трос.

– Я первый, следом Шон, затем Тэд.

Он оттолкнулся от опоры и заскользил в темноту.

– Давай, брат. – Тэд подтолкнул Шона к железной опоре.

– Я не смогу, – хныкал Шон.

– Сможешь, оберни ремень вокруг рук. Вот так, крепче. Теперь я тебя подтолкну.

Шон обернулся назад, и его глаза расширились от ужаса. Тэд толкнул его, и Шон полетел по канату с громким криком. Стальной трос дрожал и вибрировал с неприятным звуком лопающихся струн. Тэд сорвал с себя ремень и набросил его на трос. И в эту минуту он посмотрел назад. На площадку перед фуникулером вылезали жуткие твари. Некоторые из них еще светились зеленой радиоактивной жижей. Мохнатый, с большую овчарку, паук выставил перед собой щупальца и кинулся к несущей опоре. Тэд, испустив жуткий вопль, оттолкнулся ногами и полетел в пропасть.

Внизу взревел двигатель огромного грузовика. Вспыхнули яркие фары и выхватили из темноты потоки насекомых, ползущих к Трехглавой. Из ее пещер уже выпрыгивали готовые боевые зорги. Два из них, не поделив труп охранника, разрывали его на части. Тэд спрыгнул с каната на землю. Споткнувшись, впереди упал Шон. Бегущий поток насекомых тотчас охватил его. Шон кричал и отмахивался руками. Десятки тараканов и пауков бежали по его лицу.

– Поднимайся! – Тэд вырвал друга из этого живого месива.

Рядом с ними оглушающе протрубил клаксон.

– Давайте сюда! – Джон высунулся из открытой кабины.

Шон с омерзением отряхивал с себя пауков и никак не мог попасть ногой на высокую подножку. Тэд буквально закинул его в кабину и запрыгнул следом. Джон надавил на газ. Колеса прокрутились в живом месиве, но вырвались. Набрав скорость, «кенворт» снес массивным хромированным носом хлипкие ворота и вылетел наружу. Зорги, перебирая суставчатыми конечностями, кинулись следом.

Тяжелый грузовик подлетал на ухабах горной дороги. Напряженно вцепившись в руль, Джон гнал как сумасшедший. Он молил Бога только об одном: как бы не перевернуться на каком-нибудь камне.

Шон пребывал в прострации. Беззвучно шевеля губами, он сбрасывал на пол всякую живность (в том числе и мнимую) и давил ее ногами. Когда через пару минут Тэд высунулся в окно, он не увидел сзади никакой погони. Выбежавшие зорги потерялись в темноте где-то сразу за воротами «Трехглавой».

Темная область сектора С-9.

Храм Первичного Творения

Темная завеса скрывала Храм от мира. Но тьма была отделена от Храма и не могла поглотить его. И Храм сверкающим кристаллом алмаза плыл в окружающей его совершенной тьме. Над Храмом ярко сияла звезда Роо. Никто не знал, где находится Роо. Звезда, как и Храм, была вне окружающего времени и пространства. И если любая другая звезда могла когда-нибудь состариться, с Роо это было полностью исключено. Изначальные замкнули ее временной цикл: еще не успев состариться, звезда молодела. Каждый раз она возвращалась в свое прежнее состояние, черпая рассеянную массу и энергию из окружающего темную вуаль пространственно-временного континуума. А это было почти то же, что вечность. И под вечной звездой был вечный Храм.

Зератул возник в сиянии телепорта посреди торжественного зала. Высокое пространство Храма было наполнено сиянием Роо. Белоснежные колонны устремлялись ввысь, сходясь под голубым куполом. Воздух был чист и свеж, и Зератул с наслаждением вдохнул полной грудью. Навстречу прибывшему храмовнику уже спешил брат Касир.

– Приветствую тебя, брат! – произнес настоятель.

– И тебя, Касир! – ответил Зератул.

Они проследовали по глянцевому мраморному полу в глубину Храма. Здесь посреди тенистого сада шумел водопад, и братья расположились на скамьях возле него.

– Успешна ли ваша миссия, Зератул? – спросил Касир.

– Я в сомнениях, настоятель. Мы не смогли уничтожить Зорга. Он опередил нас. Терраны взорвали его своим оружием. Сейчас его пси-эманации не определяются сканерами, но так было и раньше. Поэтому я не уверен, что он мертв.

– Понимаю тебя, Зератул. Братство озабочено тем, что Протосс намеревается поставить точку в этом конфликте, уничтожив мир терран. Брат Арекс погиб, чтобы не допустить этого. И мы очень надеялись на вас, Зератул.

– Я сознаю свою вину, настоятель. Нам следовало быть осторожнее. Мы потеряли «Эксельсиор».

– Это плохо, но не время казнить себя, Зератул. Этим делу не поможешь. Я думаю, надо созвать совет Храма и спросить у братьев, как быть дальше.

– Настоятель Касир, сначала я бы хотел высказать некоторые соображения. Мне необходима твоя поддержка.

– Слушаю тебя, брат.

– Есть два способа уничтожить Зорга: взорвать его вместе с захваченной планетой и добыть Мозг Зорга из недр планеты. Из коры Тара Мозг, как выяснилось, был извлечен с помощью пси-эмиттера. Эта единственная вещь, против которой Мозг Зорга бессилен. Пси-эмиттер у нас есть. Но он разряжен. Я слышал, чтобы его вновь зарядить, требуется энергия кристаллов Хайдарина.

– Кристаллы Хайдарина… – задумчиво проговорил Касир. – Источник невообразимой силы. Их еще называют слепком Мировой Души. Если кристаллы попадут в руки злых или эгоистичных сил, тогда Вселенной, какой ее создали Изначальные, придет конец. Чтобы этого не случилось, наши Создатели укрыли этот артефакт в Скрытой Реальности, о которой никто толком ничего не знает.

– Странно, брат Касир, что Творцы, даровав нам многие другие артефакты, о кристаллах Хайдарина оставили лишь смутное упоминание. Однако если бы они не хотели, чтобы мы что-то знали о кристаллах Хайдарина, они не стали бы упоминать о них в Началах.

– Непостижимы пути Изначальных, следующих путем Адуна. Раз они сочли нужным упомянуть о кристаллах Хайдарина, значит, видели в этом какой-то смысл.

– А вдруг, брат Касир, это было сделано со специальной целью? Как намек на некие экстраординарные обстоятельства?

Чтобы, когда придет день, несущий угрозу, их верные храмовники смогли встать на защиту Творения.

– Может, и так, брат. Сведения о кристаллах очень отрывочны. А Скрытая Реальность? Мы ведь о ней ничего не знаем.

– Мы можем попасть туда, брат Касир, – уверенно заявил Зератул.

– Каким же образом? – поинтересовался настоятель.

– Ирчадандр, – после мгновенной паузы произнес Зератул.

– Тебе не кажется, брат, что мы заходим слишком далеко в нашем служении?

– Но я не вижу другого выхода спасти мир терран.

– Хорошо, я согласен с тобой. Давай сотворим молитву и призовем ангела Изначальных.

Братья-храмовники склонили головы в молитвенном поклоне. Раздался негромкий звон колокола. Храмовая беседка, как и в прошлый раз, озарилась светом, и в ней возник древний ангел. Он сиял так ярко, что на него было трудно смотреть.

– Благодарю тебя, Ирчадандр, что откликнулся на наш призыв, – произнес Касир. – Мы вновь оказались бессильны перед Зоргом. Теперь только твоя помощь и участие могут спасти этот мир.

– Помоги нам, Ирчадандр, – продолжил Зератул. – Единственный способ, каким можно спасти мир терран от уничтожения, – это добыть Зорга из земной коры. У нас есть пси-эмиттер. Но он разряжен, и я слышал, что восстановить его заряд могут только кристаллы Хайдарина.

Вселенная полна печали.

И нет ни дня, чтоб у ворот беда

не скрипнула открытыми дверями.

Объят весь мир борьбой,

что по законам диалектики природы

влечет к вершинам бытия

живущих всех и целые народы.

Покинув этот мир столетия назад,

Творцы воздвигли Храм как памятник завета.

И он один способен устоять пред тьмой,

чтобы дожить до нового рожденья света.

Храмовников одна задача –

тот зыбкий мир меж разных рас и форм

облечь в гармонию единства мирового,

и как бы ни было живущих много,

объемлет всех Разумная Душа,

которой следуют и небо, и земля,

и этот Храм, стоящий у ее порога.

Не в нашей воле, братья, мир сберечь,

но мы должны хранить единство от распада,

и в этом наша цель, служенье и награда.

Так возвестил ангел света.

– Как нам достать кристаллы Хайдарина? Помоги нам, ангел света! – взмолился Зератул.

Взойди на небо, храмовник,

и пусть тебе звезда сияет.

Вот путь – он пред тобой лежит,

и мир Извечных ожидает.

Там нет дорог и тропы узки,

оступишься – познает мир беду,

и дни последние те будут тусклы.

Придет конец всему и будет стон и скрежет,

когда Клото связующую нить обрежет.

И мир земной, как плод гнилой,

не проявивший жизни силу,

отвергнутый Садовника рукой,

в один момент падет в могилу.

– Я понимаю это, Ирчадандр, но другого выхода нет. Иначе Творение рухнет. И больше не будет этого мира, завещанного Изначальными, которому я служил всю жизнь и который так люблю.

Брат Касир опустился на колени:

– Помоги нам, древний ангел, заступись за этот мир перед проводниками Адуна. Позволь припасть к престолу Изначальных с мольбой о защите и спасении Творения.

Ирчадандр воспылал светом:

Очисти душу, Зератул,

вступая в горние вершины.

Коль суждено тебе осилить путь,

наградой это будет миру.

Вот, храмовник, твоя судьба –

найди кристаллы Хайдарина.

И благодарная Земля

в веках твое прославит имя.

Зератул вошел в беседку и заслонил рукой глаза от нестерпимого света. Ирчадандр подхватил его, и в ту же секунду они взмьши в воздух и исчезли в столбе яркого белого света.

Настоятель Касир в молитвенном поклоне припал к земле и зашептал спасительную молитву.

Земля

Американский сектор. Элко, штат Невада

Генри Брауер просматривал газеты на палмкоме. Утром по радио он услышал сообщение об одном происшествии, которое показалось ему странным. И теперь он хотел разузнать об этом подробнее. Первой из газет он загрузил «Родной Дом», издание антигалактистов. После событий у Мостара движение антигалактистов потерпело серьезное поражение. Его лидер Энрике Трухильо скрылся и был объявлен в межпланетный розыск. Но, как ни странно, газета продолжала выходить в Мировой информационной Сети. На то, что искал, Генри наткнулся сразу. На передовице была помещена большая фотография трех уже немолодых джентльменов, стоящих на фоне далекой горы.

«Ужас Навахо-Футхиллс» – гласил заголовок.

Быстро пробежав первые строки, Генри понял, что кошмар сбылся. Всего два дня назад астронавты вернулись с базы «Форт-Вест» и поселились в гостинице «Элко». Все это время они провели в напряженном ожидании. Крис и тот не верил, что на этом все кончится. Все сидели и смотрели сетевизор. Однако в официальных новостях ни о событиях в «Форт-Весте», ни о Навахо-Футхиллс не было ни слова.

– Посмотрите сюда, – дрогнувшим голосом произнес Генри.

– Что там? – спросила Кэрри.

«Твари выскакивали из нор и бежали за нами. Это были жуткие гигантские насекомые. После того как они выкупались в радиоактивном озере, они светились зеленым светом. На стоянке мы видели трупы людей, разорванных в клочья. Нам только чудом удалось вырваться оттуда. Мы благодарим Бога за наше спасение и молим его, чтобы не допустил этих чудовищ на Землю. Но куда бы мы ни обращались, нам везде затыкают рот. Остались только газеты и общественное мнение». – Генри прочел отрывок из статьи.

– Похоже на правду, – сказал Барт. – Где это?

– Навахо-Футхиллс, штат Юта.

– Надо срочно лететь туда.

– И срочно сообщить храмовникам, – добавила Кэрри. Всю дорогу до «Флаеры на прокат. Джи. Джи. Броуди» астронавты молчали.

Земля.

Американский сектор. Навахо-Футхиллс, штат Юта

Трехглавая вскрылась на рассвете. Все три ее вершины взорвались камнепадом, и из образовавшихся кратеров в небо взлетели споры Зорга. В озера порождения, образовавшиеся в недрах горы, нескончаемым потоком текли насекомые. Мозг глубоко проник в грунт. Легионы Зорга – уже полностью воссозданные боевые создания – заняли все подступы к горе. Они ждали только одного – приказа.

В Комитете галактической безопасности опасность почувствовали еще ночью, когда пропала связь со старыми штольнями. Штайна разбудили среди ночи. Он тут же распорядился поднять воздушную разведку. С военно-воздушной базы «Аринако» в штате Аризона в воздух поднялось звено из трех истребителей-невидимок F-20. Через тридцать минут истребители приблизились к Трехглавой. Все подходы к горе и ее подножие кишели живой массой.

Зорги высовывались из бесчисленных нор и пещер и, злобно провожая самолеты, вскидывали вверх щупальца, клешни и костяные сабли. Из раскрытых кратеров на вершинах взлетали легкие споры, содержащие клетки Мозга, и разносились ветром в разные стороны.

Армия была поднята по тревоге. Уже через час в окрестностях Навахо-Футхиллс высадился первый десант. Без объяснения причин началась массовая эвакуация жителей этого маленького городка. Местная радиостанция еще успела выкрикнуть об этом, но ее тут же заткнули чины галактической безопасности. Жителей Навахо в спешном порядке, не дав им собрать вещи, заталкивали в огромные трейлеры и автобусы и вывозили из города. В небе низко гудели флаеры, а на железнодорожную станцию прибывали эшелоны с войсками и техникой. Войну было уже не остановить, она началась. Но люди заметили это слишком поздно.

Земля.

Американский сектор. Навахо-Футхиллс, штат Юта

«Восстаньте, дети мои! Настал наш час. Ибо призваны мы воплотить заветы Изначальных и сделаем это. Пришел конец мирам: неверным, гнусным, эгоистичным. Наш путь – путь Высшего Разума. Наше дело – его веление. Упоенные гордыней терраны и протоссы забыли, кто они есть. Но отвержены отныне возомнившие себя хозяевами жизни. Трепещите, гордые терраны и протоссы! Пришел ваш судный день. Призваны Стаи Зорга карающей десницей исполнить волю Высшего Начала и изгнать скверну с лица этого мира. Не будет в мире ничего больше, кроме Разума и объединяющей силы Зорга.

Восстаньте, легионы Зорга! Отныне это ваша Земля и ваши миры. И я, Великий Разум Зорга, Отец ваш и друг, пребуду с вами вовеки. Да свершится воля Адуна и воцарится его царство во Вселенной!»

Легкие споры с семенами Зорга взлетали в небо. Огромный живой организм заполнил все недра Трехглавой. По штрекам и штольням ветвились пульсирующие трубы. Пробив у вершин горы выходы на поверхность, каждую секунду они выплевывали в воздух новые порции семени. Внутри горы клокотала жизнь. Озера порождения, созданные в радиоактивной среде, быстро превращали земных насекомых, пауков и скорпионов в чудовищные боевые организмы. Вновь сотворенные зорги стаями выходили из недр горы, готовые по приказу Великого Разума ринуться на завоевание этого чуждого им мира. Но пока Мозг выжидал. Выступление должно было начаться во всех концах Земли одновременно. Каждую минуту он получал новый отзыв. То тут, то там начинал жизнь новый мозговой отросток. Вокруг этого нервного кластера немедленно возникала ползучая колония. Со всех окрестных мест сюда стекались мельчайшие существа мира сего. Они сплачивались в единое живое сообщество и, подчинившись пси-эманациям мозгового отростка, начинали перестройку своего организма. Великому Разуму Зорга надо было дождаться, когда образуется хотя бы первая тысяча первичных колоний на всех континентах этого мира.

В воздух над Трехглавой поднялись командоры Зорга, наблюдатели и трансляторы воли Мозга. Их глазами, как и глазами миллионов своих отпрысков, Мозг мог видеть очень далеко. Он чувствовал страх людей. Терраны были объяты волнами страха. Это чувство было буквально разлито в воздухе.

И Великий Разум торжествовал. Тысячу лет он провел в заточении. Все это время протоссы и терраны господствовали в мире, насаждая свои омерзительные идеалы разобщенности, эгоизма и вражды. Каждый из них стремился стать первым, оттолкнуть брата, унизить и обмануть тех, кто слабее его. Теперь этому пришел конец. Отныне не будет ни мерзкого эгоизма терран, ни надменной гордыни протоссов. Как и было заповедано Творцами, установится всеобщее единство, единство Зорга. Ибо узрел Адун, Высший Разум Вселенной, все эти мерзости, творимые в мире, и ужаснулся. И воззвал тогда к верному своему сыну Зоргу и разбил его оковы и освободил из тысячелетнего заточения, чтобы любимый и совершенный сын его положил конец всем творимым в этом мире гнусностям.

Эвакуация из Навахо-Футхиллс заканчивалась Вереницы автомобилей, автобусы и груженные под завязку трейлеры растянулись по дороге на Лас-Вегас и дальше на Аризону и Калифорнию. На железнодорожной станции разгружались прибывающие войска. Колонна бронетехники, громыхая по улицам провинциального городка, проследовала по направлению к Трехглавой. В небе проносились боевые самолеты. Военные решили провести операцию, которую можно было охарактеризовать как разведку боем.

«Башня»! Это – «Восьмой». Вся площадка перед горой кишит ужасными тварями. Сверху летают какие-то шары. Они висят в небе, как аэростаты. Не могу пройти над горой», – доложил пилот и, заложив вираж, обогнул Трехглавую.

Танки, боевые роботы и самоходные орудия дошли до предгорий и развернулись, насколько это было возможно. Старшие офицеры быстро провели привязку к местности и определили места установок для стрельбы. В боекомплект самоходных орудий входили ядерные заряды. Единственная дорога, ведущая к Трехглавой из Навахо-Футхиллс, была полностью блокирована войсками. Военные ждали приказа начинать боевых действий.

Барт Уилкинсон плевал на все нормы эксплуатации гражданских флаеров. Он так разогнал двигатели, что бедная машина гудела, ревела и дрожала, но неслась к цели. Через сорок минут разведчики Рэйнора были уже в районе Навахо-Футхиллс. И то, что они увидели, живо напомнило им Тар. В небе лениво колыхали щупальцами кожистые мешки командоров. А все подножие Трехглавой было усеяно отливающими на солнце бронированными панцирями зоргов. На расстоянии десятка километров застыли в боевой готовности танки и самоходная артиллерия. Штурмовики серебряными птицами проносились в небе.

– Чего они ждут? Гора каждую секунду изрыгает споры! – возмутился Крис.

– Великим стратегам виднее. Наверное, думают, что зорги убоятся их и капитулируют, – язвительно подметил Рэйнор.

– Дальше не полетим, – объявил Барт. – Нас собьют зорги или истребители.

– Давайте сядем где-нибудь в горах, откуда будет все хорошо видно, – предложила Кэрри.

– И дождемся большого «пух»! Ты когда-нибудь слышала о поражающих факторах ядерного взрыва, малышка? – спросил Крис.

– Прекрати, Крис, – одернул его Джим. – Нам действительно надо видеть все. Иначе зачем мы сюда прилетели?

– Барт, как тебе та гора в десяти милях севернее? Барт посмотрел на экран радара.

– Сесть можно. Но для ядерного взрыва слишком близко.

– Зератулу нужны наводчики. Будем ему маяком, – сказал Рэйнор. Он уже несколько раз выходил на связь с Тассадаром, но от Зератула пока не было никаких известий.

– Атомный взрыв тут не поможет. Он даже не уничтожит гору, – дал заключение Генри. – Вы видели, как она выбрасывает из себя споры? Это почище, чем на Таре.

– Земля больна. А это ее опухоль с метастазами, – философски заметил Барт.

Флаер, делая круги над каменистым плато, зашел на посадку. Площадка, выбранная Бартом, была достаточной, чтобы посадить небольшую гражданскую машину. И отсюда все было хорошо видно.

Командир бронетанкового батальона майор Джонсон получил приказ выдвинуться к Трехглавой. Танкистам предписывалось обстрелять зоргов и определить эффективность обычных средств поражения. Авиаприкрытие осуществлялось эскадрильей из пяти флаеров. Танки и боевые роботы взревели двигателями и двинулись вверх по горной дороге. На высоте двухсот метров была небольшая расчищенная площадка, которую раньше использовали грузовики. Здесь машины развернулись в боевые порядки. С флаеров доложили обстановку и дирекционные углы. Зорги по-прежнему теснились у горы, но дальше огороженной площадки не выходили.

– Мы на месте, – доложил майор Джонсон бригадному генералу Перкинсу.

– Доложите готовность, – запросил командир бригады.

– Установки для стрельбы исчислены. Артиллерийский дивизион готов открыть огонь. Бронебатальон выдвинулся на намеченный рубеж и развернулся в боевые порядки.

– Хорошо, майор. Начинайте. Переговоры там вести не с кем, – распорядился генерал.

– Слушаюсь! – отрапортовал майор.

Джонсон вылез из открытого люка тяжелого танка. Обтекая ряды машин, к горе по-прежнему струились ручейки насекомых. Майор вызвал по рации командира приданного артдивизиона самоходных гаубиц и приказал открыть огонь.

– Дивизион, внимание! Цель номер один – живая сила. Осколочно-фугасным, взрыватель осколочный. Прицел 200, левее 0-20, веер 0-03. Четыре снаряда – беглый огонь! – отдал команду командир артиллерийского дивизиона.

Самоходки заворочали башнями, вздымая к небу стволы орудий по навесным траекториям. Выстрелила первая машина, вторая, третья… Выстрелы раскатами прокатились по горам. Через минуту пилоты флаеров, зависших над горой, доложили о точных попаданиях. Большинство снарядов разорвалось прямо в скопище зоргов, остальные упали на склон горы. Зорги пришли в хаотичное движение. Артдивизион дал залп из всех орудий. На этот раз все снаряды попали на площадку зоргов. В воздух поднялись тучи каменных осколков, пыли и тел зоргов. Зорги шарахнулись и бросились в норы.

– Получена накрывающая группа, – доложил авианаводчик. – Этих тварей тут тысячи. Они бегут к горе.

– Отлично, добьем их, – обрадовались артиллеристы.

Орудия стреляли раз за разом. Снаряды рвались у Трехглавой, круша строения, оборудование, краны и оставленные на стоянке автомобили. Но хитрые зорги быстро скрылись в норах. После пары залпов площадка перед горой полностью опустела. Огонь самоходных гаубиц сразу же стал неэффективен.

– Что делать? – спросил майор Джонсон у генерала Перкинса.

– Выдвигайтесь на боевых машинах к горе и не давайте им носа высунуть оттуда, – приказал Перкинс.

Впереди шагали боевые роботы типа «Мамонт» и «Голиаф». Следом, тяжело урча моторами, вверх по склону ползли танки. Через полчаса они достигли въезда на старые горные выработки. Рядом с покореженными воротами валялась проржавевшая и облупленная вывеска: «Шахты Трехглавой». На площадке перед горой среди каменных и металлических обломков валялись груды растерзанных зоргов.

– Стой! – приказал майор Джонсон. Танки заглушили моторы.

– Будем стоять здесь. Если хоть одна тварь высунется, сразу огонь!

Озаренная заходящим солнцем Трехглавая хранила тишину и спокойствие. И лишь черные дыры пещер и штолен враждебно косились на вооруженных людей. Покружив пару часов и выработав горючее, разведывательные флаеры улетели. В небе над горой остались лениво раскачиваться шары командоров. Джонсон приказал ударить по ним ракетами. «Голиафы» выпустили ракеты. Семь командоров удалось подбить. Спущенными кожаными мешками они упали в горы. Восьмой увернулся от ракет и, набирая скорость, поплыл над горами. Дав несколько залпов по пещерам на склонах горы, танки успокоились. Генерал Перкинс приказал танкистам блокировать гору до утра и ждать дальнейших указаний. Высшее командование решало вопрос о применении ядерного оружия. Однако окончательное слово оставалось за президентом.

Быстро темнело. Тридцать танков, включив фары и прожекторы, ощупывали затаившуюся гору яркими лучами. Никто не рисковал выходить наружу. Включив сенсоры, следящие за движением, все выжидали, что предпримут зорги. Но пока все было спокойно. Только из невидимых снизу кратеров в вечереющее небо поднимались серые облачка спор Зорга и разносились ветром во все стороны.

Шли напряженные часы. Все это время в чреве Трехглавой зарождались новые твари. Когда терраны открыли огонь, Мозг приказал своим детям спрятаться в норы. Не могли юркие паучки-зорлинги противостоять бронированным машинам. Мозг выжидал, когда из логова выйдут первые ползуны. И к часу ночи это свершилось. Первый отряд ползунов – плюющих кислотой гусениц – вылупился.

«Терраны пролили кровь божественной Стаи Зорга. Погибли мои дети, мои кровные частички. Эта страшная боль еще долго будет жить в моей памяти. Но уже сегодня терраны дорого заплатят за это», – лелеял мстительные мысли Разум Зорга.

Мозг отдал приказ, и ползуны, скребя чешуйчатыми хвостами, по скрытым горным ходам двинулись на поверхность. Двумя отрядами они незаметно подбирались к бронебатальону, железным квадратом застывшему перед входом на старые шахты.

Взошла луна. Лунный свет резко очертил скальные уступы. В ущельях и низинах стояла непроницаемая тьма. Скрываясь во мраке ущелий, два отряда зоргов подползли к лагерю терран. Вытянутые костяные черепа ползунов с провалами глубоко посаженных глаз были хищно устремлены туда, откуда доносился незнакомый запах людей и машин. Разум Зорга вел своих созданий скрытыми ходами, где никогда не пройти человеку.

Закутавшись в теплые бушлаты, на броне танков сидели часовые. Лучи прожекторов обшаривали Трехглавую и развороченную производственную площадку. Все было спокойно. Гора спала. Сенсоры взвизгнули поздно, когда ползуны уже вплотную подобрались к боевым машинам. Они неожиданно вынырнули из темноты, и с двух сторон со скал, обступивших танки, полетели струи жгучей кислоты. Зорги били метко. Часовые погибли сразу. Лужи кислоты разлились по броне, за считанные секунды прожигая ее насквозь.

Завыла тревожная сирена. Танки неуклюже заворочали башнями. Бешено ударили пулеметы. Ползуны укрылись за скалами, продолжая поливать кислотой машины, зажатые в каменных тисках. Взревели двигатели. Танки попытались развернуться. Ползуны засекли этот маневр. На задние танки обрушились потоки кислоты. В считанные секунды от стальных машин оставалось прожженное решето. Люди с криками выскакивали из танков и бежали по дороге. Кого-то настигали кислотные плевки, кого-то быстрые паучки-зорлинги, выскочившие из невидимых нор. Шагающие «Голиафы» ответили залпами самонаводящихся ракет. Но лавине зоргов, волнами выкатывающейся из-за скал, эти ракетные удары были нипочем.

Четырехногий «Мамонт», огрызаясь лазерными пушками, в отчаянии попятился назад. Его мощные гидравлические ноги тонули в месиве раздавленных зоргов. Не обращая внимания на потери, зорги продолжали атаку. Они целились в ноги «Мамонту». Кислотные плевки проели гидравлические цилиндры, и многотонная махина, не удержавшись на двух ногах, рухнула наземь. Танкисты еще успели сделать несколько выстрелов и выпустить с десяток ракет, прежде чем все окончательно стихло. Поверженные стальные гиганты застыли на горной дороге. Земля была полита кислотой, пузырилась и исходила зловонием. Ползуны Зорга важно шествовали среди подбитых машин. Всюду стонали раненые. Паучки-зорлинги все прекрасно слышали и юркими стайками сновали по дороге, торопясь облегчить предсмертные муки раненым терранам.

Майор Джонсон, истекая кровью, лежал в подбитом танке. Проеденный кислотой комбинезон на нем отваливался вместе с кусками кожи. Усилием воли он запретил себе терять сознание. Прижимая ларингофон рукой, с которой почти полностью слезла кожа, он шептал в рацию координаты цели. И только когда удостоверился, что его услышали, Джонсон позволил болевому шоку взять себя за горло.

По Трехглавой ударила артиллерия. Через двадцать минут артналета по скалам ковровой бомбардировкой прошлась авиация. Сбросив тонны бомб, самолеты обрушили скалы и замуровали проезд к шахтам. Но было поздно. Существа Зорга успели укрыться в недрах горы, которая нисколько не пострадала от всех этих взрывов. К трем часам ночи разрывы бомб и артиллерийских снарядов стихли, и в предгорьях Навахо наступила полная и окончательная тишина.

Улицы Навахо-Футхиллс были забиты военными машинами и гражданским транспортом. С самого утра непрерывно передавали приказ об эвакуации. Люди покидали свои дома, в спешке бросая вещи в автомобили. Длинные караваны машин растянулись вдоль федерального шоссе А-389.

Тэду Рамкоу грузить было нечего. Все его имущество состояло из нескольких носильных вещей, большинство из которых, по правде сказать, и выбросить было не жалко. Да и вся его жизнь на протяжении пятидесяти пяти лет была не такой уж образцовой и безукоризненной, чтобы кто-нибудь мог спохватиться, что этот уважаемый гражданин Навахо-Футхиллс почему-то еще не эвакуирован. Поэтому Тэд довольно безразлично взирал на творящуюся вокруг него бессмысленную возню. Он-то знал, что произошло на самом деле в Навахо, и даже стал на пару часов героем дня, когда местная радиостанция передала интервью с ним. Тэд понял, что только теперь в его безалаберной жизни появился какой-то смысл, и уезжать из города не собирался. Тем более что ехать ему было не к кому.

Банки, лавки, магазинчики – всё быстро закрывалось и опечатывалось их владельцами. Магазины опустели еще вчера, как только объявили об эвакуации. Вся ночь прошла в сборах и панике. Об угрозе власти сообщили весьма туманно. Намекнули об утечке радиации из хранилищ Трехглавой. И лишь немногие в Навахо знали правду. В том числе и те, кто еще успел услышать репортаж, в котором Тэд, Шон и Джон рассказывали о своем путешествии в старые штольни.

Тэд не спеша пересек дорогу и побрел к «Золотому яблоку», бару, где последние двадцать лет любил встречаться с друзьями. Как и следовало ожидать, «Яблоко» было закрыто. Но перед дверями, завешанными стальными жалюзи, стоял знакомый белый грузовичок.

– Я знал, что ты припрешься сюда, старый бродяга, – улыбнулся Джон Макги, распахивая дверцу.

– А чего это ты, Джонни, не в дороге? – спросил Тэд, устраиваясь на сиденье.

Джон достал ему баночку пива из холодильника.

– На вот, промочи горло.

– Спасибо – Тэд взял банку и со щелчком взломал крышку.

– У тебя же сын в Южной Калифорнии, Джон. Почему ты к нему не поехал?

Джон посмотрел на дорогу слева. По ней бесконечным потоком текли машины.

– Не знаю, Тэдди. Бил уже большой парень. У него своя семья, пара ребятишек. И невестка Сара не всегда рада мне, старику. А тут, в Навахо, мой дом, и я не хочу, чтобы в нем обосновались эти твари.

– Так ты что же, решил остаться? – спросил Тэд.

– Есть у меня одна задумка. И я хотел бы поговорить с тобой и с Шоном.

– Толстяка небось уже и след простыл, – предположил Тэд.

– Час назад он отправил Линду к дочери. И сказал ей, что выедет следом на другой машине.

– Вот это да! И не испугался за свою задницу? – удивился Тэд.

– Не знаю, Тэд Но было бы как-то не очень хорошо пропустить наш час в «Золотом яблоке». К тому же неизвестно, когда еще встретимся…

– Жаль только, что оно закрыто и все ребята разъехались.

– Да уж. Ну ничего, посидим где-нибудь на лавочке. Тем более что городок наш совсем вымер.

Джон вырулил на дорогу и поехал к дому Шона. Рядом с домом старина Кроу держал лавку, где торговал всякой подержанной всячиной. Сейчас он сидел перед своим домом на скамейке. Рядом стоял нагруженный домашним скарбом белый пикап.

Шон поднялся со скамейки и подошел к подъехавшей машине:

– Час от часу веселее, ребята! Только что передали, что эти твари уже в Европе. И там объявили чрезвычайное положение.

– Отправил Линду? – спросил Джон.

– Да, уехала, – вздохнул Шон. – Только пробки теперь, наверное, до самого Вегаса.

– Держи, старина. – Джон протянул Шону большую банку местного пива «Сансет».

– Чего это ты такой добрый, Джонни? – удивился Шон.

– Так ведь последние деньки, Шон.

– Но-но, чего пугаешь! Вон какую армию пригнали!

– Да хоть в сто раз большую. Ты же был там и сам все видел.

– К чему ты клонишь?

– Не справятся они. Ничего не смогут сделать против этих тварей. Ты видел, как туда текут насекомые? Понимаешь, что за сила ведет их туда?

– Это все отходы, которые туда привезли.

– Хорошо, отходы. Но откуда взялись эти отходы? Ты что-нибудь слышал о Таре?

– Так его завезли на Землю? – ужаснулся Шон.

Краем уха он слышал о трагических событиях на Таре и о том, что там обнаружен иноземный организм. Зорг, кажется, его называли. Но, как и все в Навахо, Шон не придал этому значения. Мало ли что у них в космосе творится, они эти планеты чуть ли не каждый день открывают, а здесь, в Навахо, и своих проблем хватает. Каждый день в мире происходит что-нибудь страшное, какие-нибудь катастрофы, и если все это принимать близко к сердцу, то и рехнуться недолго.

– В том-то все и дело. Уж не знаю, как это у них вышло. Но результат налицо, – сказал Джон.

– Значит, теперь они взорвут Землю? – с тревогой спросил Шон.

– Все может случиться. Это крайний случай. Конечно, у кого много денег, тех перебросят в колонии. Но всех ведь не вывезешь…

– Надо позвонить Линде, чтобы срочно брали билет на космолет, – засуетился Шон.

– Поздно, Шон. Все закрыто. Сам же сказал, что эта гадость уже в Европе. Сейчас начнется… – вставил горькое слово Тэд.

Шон опустился на бордюрный камень. Его руки дрожали.

– Зачем вы пришли и сказали все это, Джон? Мне было бы спокойнее умереть, если бы я знал, что с женой и дочерью все в порядке…

– Еще не поздно кое-что изменить, – сказал Джон.

– Что? – поднял тоскливые глаза Шон.

– Мы можем взорвать Зорга.

– Как? – изумился Шон.

– Надо пронести в гору атомную бомбу.

– Ты шутишь, Джон. Как мы пройдем туда? – спросил Тэд.

– Я знаю еще один путь в старые штольни, – сказал Джон. – Если спустить бомбу достаточно глубоко, на третий уровень, ядерный взрыв выжжет там все. Никто не выживет при такой температуре.

– Забавно, Джон. Трехглавая хрустнет и просядет, а внутри останутся все эти тараканы, – подхватил идею Тэд. – Вот только как насчет радиации?

– Если взрыв произойдет в самом низу, гора просядет и все погребет под собой. Радиация не выйдет наружу. Это будет как саркофаг для Зорга.

– Это поможет, Джон? – спросил Шон. – Твари больше не вырвутся наружу?

– Это атомный взрыв, Шон. Оттуда уже никто никогда не выйдет, – разъяснил Джон Макги.

– Здорово, – поддержал Тэд. – Ну как, старина Шон, прогуляемся еще разок в старые штольни?

Скрытая Реальность.

Вне времени, вне бытия

Некоторое время Зератул не видел ничего, кроме одного только света. Он даже не видел Ирчадандра, несущего его в светоносном эфире. Ангел полностью слился с окружающим пространством. Воздух вокруг был как туман, напоенный белым светом. И только спустя довольно продолжительное время Зератул почувствовал под ногами твердую почву.

– Отверзи очи, Зератул! – громко возгласил Ирчадандр.

Зератул удивился: глаза у него и так были открыты. Но когда он моргнул пару раз, картина прояснилась. Он увидел себя стоящим посреди светящихся колонн и пилонов, таких же, как в Храме Первичного Творения.

– Где мы? – спросил Зератул.

– В таком же Храме, как и тот, оставшийся в глубоком нижнем мире, – ответил Ирчадандр.

Зератул не видел Ирчадандра и повернулся на голос. В этой реальности древний ангел казался размытым пятном света. Зератул сделал несколько шагов и притронулся рукой к светящемуся пилону. Энергия, исходящая от пилона, была значительно сильнее, чем в мире Протосса.

– Где я найду кристаллы Хайдарина? – спросил Зератул.

На этот раз ему никто не ответил. Храмовник оглянулся и не увидел Ирчадандра. Сияющее пятно полностью растворилось в этом светоносном воздухе. Зератул медленно двинулся вдоль пилонов. Здесь многое походило на Храм Первичного Творения, но были и существенные различия. Здесь не было растений, не били фонтаны воды, и весь этот мир был безжизненно светел, сух и стерилен. Светящиеся белым пилоны наполняли эфир бодрящей энергией. Зератул дошел до открывшегося за очередным рядом колонн прохода. Проход темным пятном выделялся на фоне ослепляющей белизны стен. Зератул почувствовал тревожный холодок. За этим темным прямоугольником скрывалось нечто страшное. Пересиливая внезапный страх, Зератул подошел ближе.

Две ступеньки обрывались в коричневую пустыню. Светила не было видно. Над головой висело темно-красное небо, затянутое плетениями и вихрями серой пыли. Картинка была статичной, словно застывшей.

«Это единственный выход отсюда. И раз он есть, надо идти», – подумал Зератул.

Коричневый мир отделялся от Храма тонкой переливающейся завесой. Зератул вытянул руку и без труда преодолел ее. Он переступил порог и спустился по ступенькам по ту сторону прохода. А когда обернулся, то увидел, что Храма с той стороны больше не существует. В воздухе висели лишь две каменные ступеньки.

Вокруг простиралась зловещая пустыня. Зератул попробовал определить свое местонахождение с помощью встроенного в киберсоставляющую навигатора, но у него ничего не получилось. Часы-тоже остановились. Внезапно, словно проснувшись, налетел порыв ветра. Зератул не знал, куда ему идти. Вокруг была гладкая и безжизненная пустыня, переходящая у горизонта в непроницаемую темноту. Зератул сделал шаг, другой, третий. У него было твердое чувство, что, если уж он попал в этот затерянный мир, значит… так нужно, и Высшие силы не оставят его в беде, выведут на путь истинный. Несмотря на усиливающиеся порывы ветра, песок под ногами был непоколебим и ровен. Зератул нагнул голову. Ни одна песчинка не шелохнулась, хотя идти под порывами ветра становилось все труднее. Похоже, какой-то глючный компьютер упорно пытался убедить Зератула в реальности этого мира.

Из песка торчали странные отростки, загнутые наподобие носорожьих рогов. Иногда прямо под ногами Зератула открывали пасти песчаные воронки. Они закручивались хищными вихрями и уходили под землю. Зератул ступал очень осторожно, стараясь не угодить в такую воронку. Рога, торчащие из земли, тоже не отличались дружелюбием. Пару раз они неожиданно поворачивались, и Зератул спотыкался о них, разрывая полы балахона. Наконец сквозь роение пыли и песка ему удалось рассмотреть далекую гору. Одинокой пирамидой возвышалась она в пустыне.

«Какой странный мир», – подумал Зератул. Еще никогда он не чувствовал себя таким беззащитным и зависимым от сил природы, а ведь ему приходилось бывать на многих планетах. Но в этом мире все было необычно. Казалось, что из песчаных коловоротов на земле и из пылевых вихрей на темно-красном небосклоне за ним пристально следят тысячи злобных и раздраженных глаз. В этих немых взглядах читался всего один вопрос: «Зачем ты здесь, храмовник?» И в этом мире Зератул особенно остро чувствовал свое одиночество, заброшенность и бессилие. Обычные приемы управления ментальными способностями здесь не работали. Пару раз он пытался воспарить и перенестись к той далекой горе из черного камня, но у него ничего не получилось. Хозяева этого мира непременно хотели, чтобы Зератул прошел весь отведенный ему путь в этой пустыне и преодолел все испытания, которые они ему определили. Все в этом недружественном мире было подчинено одной идее – показать ему, как мала и беспомощна мыслящая частичка по отношению к необъятному целому. Что он, Зератул, как мыслящая капелька, абсолютное ничто в сравнении со всеобъемлющим, наделенным разумом универсумом.

Песок стал неожиданно глубже. Зератул провалился по щиколотки. Это было как наказание за последнюю отчаянную попытку ментального полета. Словно бы ему в очередной раз давали понять, что в этом мире каждый поступок и даже мысль влекут за собой скорое и неизбежное кармическое воздаяние. И понял тогда Зератул: высший мир суров и беспощаден. Здесь нет места прощению. И принципы этого мира доведены до крайней жестокости. «Неужели все остальное лишь тень этого мира? Его проекция?» – подумал Зератул и ужаснулся своей мысли. Он упорно шел дальше. Пару раз упал и скатился с бархана. И только по счастливой случайности не напоролся на носорожьи рога, которые, словно бы чуя его, вырастали из-под земли. «Неужели благоволенные Изначальные правили в этом мире? Как мог Храм, служению которому я посвятил свою жизнь, открыть портал в этот темный и зловещий мир? Или это тот страх Божий, о котором говорила древняя религия терран?» – мучил себя вопросами Зератул.

Теперь он отчетливо различал черный монолит горы. От этого места исходили мощные потоки пси-энергии. Несомненно, эта пирамида и была то, для чего он пришел в этот мир. «Может, этот затерянный мир и был создан как сокровищница и ловушка для воров, чтобы не покушались они на величайшие ценности, хранимые здесь Изначальными. Но если это так, смогу ли я обрести их сокровища? Позволят ли мне это сделать?» – размышлял храмовник.

Вход в пирамиду был завален каменной глыбой. К нему вела лестница из десяти высоких ступеней. «Придется поднатужиться, брат-храмовник, чтобы сдвинуть этот камень», – подумал Зератул. Некоторое время он стоял перед лестницей и созерцал пирамиду, вершина которой терялась в коричневом с серыми пыльными прожилками небе. Затем стал карабкаться по ступеням. Ступени были явно не для человека, под стать исполинам. Камень надежно прикрывал вход. Зератул потрогал его. Холодная шершавая поверхность. Обычная материя. Если бы все это происходило в низшем мире, призвав на помощь силу Адуна, он бы без труда своротил эту глыбу. Но здесь это было невозможно.

Присмотревшись, Зератул разглядел надпись, выбитую на камне:

Когда единство естества

поймут живущих миллионы,

они откроют для себя

все три пути, ведущих к Богу:

всеобщую любовь людей,

объединение протоссов полей

иль растворение в миньонах Зорга.

Разумные – все нам сыны,

и мы не делаем меж них различий,

но если наступают дни

и наши нормы попираются цинично,

тогда другой наш сын готов поправить брата

и пусть жестоко на стезю его вернуть,

чтоб ни один провозглашенный путь

утрачен не был без возврата.

Зератул прочел эти слова и понял, что они адресованы ему и в них открыта ему истина. Люди забыли, что есть любовь. Они утратили понимание своего места в этом мире, свое единение, братство и общность, позабыв о том, что они всего лишь капельки воды в огромном океане жизни. Амбиции людей достигли вселенских размеров. Тем же грешны и протоссы. Они посчитали себя судьями и властителями Вселенной. И тогда явился Зорг. Как Божья кара и предостережение. «Вернулся злой бог Яхве», – подумал Зератул и ощутил свою вину за то, что не сумел предотвратить беду. Свистел усиливающийся ветер, развевая полы его длинного халата. Зератул стоял перед каменной глыбой и думал, что ему делать дальше. Назад пути не было. Внизу перед каменными ступенями собрались воронки-ловушки и разевали свои хищные пасти.

– Мне нужны кристаллы Хайдарина, чтобы спасти мир терран, – вслух объявил Зератул. Перед ним не было никого, кроме каменной глыбы, но храмовник был уверен, что его услышат.

Поверхность камня покрылась мелкой рябью, стирая старую надпись.

Новая гласила: «Зачем тебе спасать мир терран? Они заслужили кару. И те из них, кто уцелеет, начнут новую жизнь. Возможно, более праведную».

– Нет, это моя вина. И вина Храма. Мы не смогли уберечь миры и сохранить в них дхарму. И в этом наша вина, смотрящих за Творением. Я здесь для того, чтобы это поправить. Все решают часы. После того как Зорг уничтожит миры терран, он нападет на Протосс. Завяжется новая вселенская война. Это может продолжаться целую вечность. Надо остановить Зорга. Мир еще может встать на путь праведности.

«Тебя пугает гибель несовершенных созданий, Зератул?» – Буквы появлялись прямо на глазах, будто это был не твердый камень, а кусок пластилина.

– Меня пугает, что после этих войн уже некому будет проповедовать дхарму. Я не уверен, что и Храм уцелеет в этой войне. Уже сейчас Зорг и правители Протосса хотят избавиться от храмовников.

«Что же ты собираешься сделать, Зератул, чтобы вернуть заблудших на путь истинный? На путь любви и братства?» – спросил камень.

– Я спасу миры терран и протоссов. Выйду и открыто провозглашу дхарму.

«Тебя распнут, наивный Зератул!» – Каменная глыба сотряслась неровными волнами, и Зератул готов был поклясться, что от смеха.

«Нас исторгли из низших миров, вышвырнут или уничтожат и тебя. Только благодаря скрытому правлению Храм выживал на протяжении тысячелетий. Только так мы можем нести дхарму и в какой-то мере управлять прогрессом в сотворенных мирах».

– Нет, – твердо сказал Зератул. – Настало другое время. Время битв и откровений. Если этого не сделать сейчас, другого такого случая не будет. Миры в борьбе. Самое время провозгласить дхарму.

«Но ведь время ничто, Зератул. И пространство ничто. И существа ничто. Есть только поток мысли, творящий все вокруг. Разве ты не понимаешь этого, Зератул? И разве ты торопишься? Впереди вечность. Миры воздвигаются и рушатся. Но все идет к совершенству».

– Я знаю. Но я люблю эти существа. У меня там остались друзья. Я не хочу, чтобы они погибли. Я спасу их и заново провозглашу дхарму.

«Смелы твои речи, храмовник. И ты готов идти во все миры с дхармой?»

– Да, – твердо и убежденно заявил Зератул. – К терранам, протоссам и Зоргу.

«И если потребуется, готов возложить себя на жертвенник?»

– Да, – вновь ответил Зератул.

«Хорошо, мы дадим тебе шанс. Спаси мир и направь заблудшие творения».

Камень медленно отвалился в сторону. Зератул смело шагнул в темное нутро пирамиды. И оказался в полнейшей темноте, когда камень на входе вернулся на место. Некоторое время Зератул стоял неподвижно, не представляя, куда двигаться дальше. Но вот по стенам, дрогнув, пробежало сияние, и сокровищницу залил свет. Пространство перед Зератулом было огромным. Длинный тоннель с наклонными стенами уходил на километры вдаль.

«Может, это только иллюзия?» – подумал Зератул. Но когда сделал с десяток шагов по тоннелю, то убедился, что зрение его не обманывает. Перед ним лежал путь, на километры уходящий в глубь этого странного сооружения. Но сколько бы ни предстояло ему пройти, он смело направился по длинному коридору. И в этот миг пространство вокруг него искривилось. Верх, низ и стороны поменялись местами, а тоннель скрутился в спираль, теряющуюся в бесконечности. Все вдруг закрутилось и понеслось вокруг Зератула. Впечатление было такое, что он падает в пропасть. Вокруг скручивались координатные линии и цвета: белый, зеленый, голубой, темно-красный и черный. Через какое-то время падение приостановилось, и Зератул повис в облаке света. Вокруг простиралась полная тьма.

«Кристаллы Хайдарина – это свет. В них Великая душа и душа всех живущих. Это великая сила. И мы с превеликой ответственностью вручаем их тебе, храмовник. Помни свое слово. Ты обещал принести себя в жертву, если понадобится, для спасения этого мира. Срок жизни кристаллов – три земных дня. В этом твоя возможность и наша гарантия. Возьми их, Зератул».

Прямо перед Зератулом свет сгустился. Сначала стал ватным, затем обрел грани и очертания. И вот перед храмовником заблестели три небольшие, размером с ноготь, четырехгранные пирамидки. Зератул протянул руку и чуть не укололся. Вершины кристаллов были очень острыми.

«Знай, другого шанса у тебя не будет. Если у тебя ничего не получится или ты используешь кристаллы Хайдарина в неправедных целях, ты только усугубишь карму этого мира».

– Я понял, – ответил храмовник.

«Теперь отправляйся. И помни, что обещал. На одной чаше равновесия судьба этого мира, на другой – твоя. И ты уже сделал свой выбор!»

Светлое облако растворилось, и Зератул снова провалился в кромешную тьму. Это было жутко и страшно, однако длилось одну секунду. В следующий момент Зератул очутился в Храме Первичного Творения в скрытом секторе С-9. Сияние Роо, бьющее сквозь цветные витражи высокого купола, вдруг стало густым и сконцентрировалось в одном световом столбе. В нем посреди центрального зала и возник храмовник.

– Брат Зератул! У тебя все получилось? – подбежал настоятель Касир.

Зератул опустился на пол. Ноги не держали. Сердце громко стучало. Он раскрыл крепко сжатую ладонь. На ней светились три хрустальные пирамидки.

– Кристаллы Хайдарина! – восхищенно выдохнул Касир. – Вот, значит, они какие!

– У нас есть только три земных дня. Если не успеем, все погибнет, – тихо произнес Зератул и посмотрел на ладонь. Он все-таки укололся об острые вершины кристаллов. На ладони выступила капелька крови. Зератул достал пси-эмиттер и свинтил крышку. Кристаллы свободно улеглись в треугольные гнезда.

– Где ты был, Зератул? Ты видел Изначальных? Какие они, наши Создатели? – сыпал вопросами Касир.

– Не время, брат. Я расскажу тебе обо всем позже. Сейчас мне надо срочно попасть на Землю.

– Как я завидую тебе! Ты был в высшем мире! – восторгался Касир.

– С Земли есть какие-нибудь вести? – спросил Зератул.

– Очень тревожные. Зорг быстро распространяется по всем континентам.

– Не может быть! Так быстро?

– Брат Зератул, со времени твоего отсутствия прошло шесть земных дней. Это большой срок. Время в мире Изначальных, в Храме и на Земле течет по-разному.

– Понятно, а мне показалось, прошло всего три часа, – грустно произнес Зератул. Он поднялся с пола и положил руку на плечо Касира.

– Я должен идти, брат. Благослови меня.

– Да пребудет с тобой благодать Адуна, сила его и душа! – торжественно провозгласил Касир.

– Спасибо, настоятель, – поблагодарил его Зератул.

– Может, дать тебе в помощь братьев?

– Спасибо, брат, нас пятеро, и мы справимся. А если нет, то уже ничего тут не поделаешь. У нас есть только три дня.

– Куда ты направляешься? В Тибет?

– Нет, к Тассадару. У нас есть еще один модуль на орбите. Надо его использовать.

Зератул направился к порталу телепорта.

– Ен Таро Адун! – произнес настоятель традиционный призыв.

– Фор Адун! – отозвался Зератул и вступил в жемчужное сияние телепорта. В тот же миг Роо ярко вспыхнула, отдавая энергию. Выбраться из-под темной вуали скрытого пространства было не так-то легко.

Земля.

Американский сектор. Нью-Порт

Утром третьего сентября столица доминиона Терраны жила своей будничной жизнью. Как обычно, людской муравейник пробудился в восьмом часу утра. Люди-муравьи заполнили метро, монорельсы и наземный транспорт. Богатые и важные проносились в дорогих лимузинах, спеша заработать лишние миллионы, еще не подозревая в это утро, что деньги им больше не понадобятся.

Люд попроще протискивался в переполненные вагоны, стремясь успеть вовремя на свои места в офисах и на предприятиях, пока их не занял кто-нибудь другой. Безликая масса мужчин в белых рубашках и галстуках и женщин в деловых костюмах размытых тонов вышколенной походкой вплывала в двери бесчисленных контор, банков и офисов. Стараясь придать дружеское участие безразличным взорам, они наскоро обменивались ничего не значащими приветствиями и спешили погрузиться в обычную рабочую суету. Деловой центр Нью-Порта – все эти банки, биржи, многочисленные конторы и офисы трансгалактических корпораций – жил свой жизнью.

Вокруг бизнес-пятачка всемирной столицы, этого Уолл-Стрита двадцать второго столетия, можно было без преувеличения сказать, вертелась вся Вселенная. Здесь обитали боги, равнодушные к другим земным заботам, кроме постоянного приумножения собственного капитала. И глядя на них, думалось, что только в силу злой необходимости эти существа были вынуждены оставить свой потусторонний мир и извергнуться в земную юдоль, где в обмен на презренный металл старались облагодетельствовать остальных слабых, неразумных и несчастных обитателей мира сего сладкой, но, увы, несбыточной американской мечтой.

Однако Кевину Брейтсу такая жизнь не грозила по крайней мере еще лет десять. Ему было всего одиннадцать, и он решил сегодня устроить себе маленький праздник. Праздник был самый что ни на есть простой и незамысловатый: прогулять школу и смыться в Центральный парк. Но для Кевина это было событие, и готовился он к нему очень тщательно: набрал полный пакет орехов для угощения белок, а в карманах у него было шесть долларов двадцать пять центов, чего вполне должно было хватить на порцию мороженного и пару аттракционов. Он пересек оживленную Вашингтон-авеню, еще немного прошел по 75-й улице, и здесь за домами уже были видны высокие сосны Центрального парка.

Стояло чудесное солнечное утро, и парк был пуст. Это особенно порадовало мальчика. Уже к обеду сюда начинал стекаться всякий сброд. И гулять по парку, рискуя нарваться на толпу хулиганов, – подобная перспектива никому бы не внушила оптимизма. Кевин вошел в парк и оказался в тенистой аллее. Тихо шумели над головой кроны деревьев, а на дорожках шелестела начинающая облетать листва. Вскоре Кевин сошел с асфальтовой дорожки и пошел по зеленому газону. Известная ему тропинка напрямик выводила к озеру. Там у воды, где стояли три высокие сосны, было его место. Еще прошлым летом он приручил там пару белок. Одну из них Кевин назвал Чип, другую Дейл. И с тех пор, как только появлялась свободная минута, Кевин шел в парк, чтобы навестить своих старых приятелей. У будки проката лодок и катамаранов мальчик купил мороженое и, хрустя шоколадной корочкой, продолжил путь. Летний сезон закончился, к тому же было утро, и водная гладь была свободна от любителей прогулок на водных велосипедах. Кевин прошел по песчаному берегу озера, который с закрытием летнего сезона если и очищали от всякого мусора, то не слишком регулярно. Чип и Дейл жили в более отдаленной и, следовательно, более спокойной части озерного побережья Кевин остановился у трех сосен.

– Эй, ребята, где вы там? – позвал он.

Как обычно, зверьки не спешили на первый зов. Их можно было понять, они ведь так давно его не видели. По меньшей мере месяц. Но ничегд, он постарается компенсировать эту долгую разлуку разными вкусностями, которые приберег для своих маленьких друзей.

– Чип, Дейл, где вы? – снова позвал Кевин.

На верху дерева появилось рыженькое с серым тельце. Махнул пушистый хвост, и белка стала быстро спускаться по стволу дерева. Это был Дейл. Кевин протянул руку и ковырнул капельку желтой смолы, выступившую на коричневой коре, потом достал из пакета горсть лесных орехов и протянул зверьку. Дейл обхватил орех передними лапками и быстро разгрыз.

– А где Чип? – спросил Кевин.

Но Дейлу было недосуг отвечать на глупые вопросы, он расправлялся уже с пятым орехом.

– Ну, иди ко мне. – Мальчик осторожно подхватил белку и посадил ее к себе на руку. Дейл перенес все это спокойно, только, наверное, благодаря орехам.

– Пойдем погуляем, малыш, – сказал Кевин, и они двинулись вдоль озера.

– У меня началась школа Уроков в этом году будет еще больше. Знал бы ты, как меня это достало! Меня там никто не понимает. И даже дома… Но ты, дружок, не скучай без меня. Скоро я приду снова и принесу вам еще орехов, чтобы вы успели сделать запасы на зиму. А потом будем видеться редко… Так где же твой дружок Чип?

Кевин обошел заросли ивы, подступившие к воде, и набрел на тропинку, которой раньше тут никогда не видел. Дейл перебрался к нему на плечо и щекотно дотрагивался до уха хвостиком, когда тянулся за очередным орехом Тропинка была усыпана хвоей и листьями, но Кевин заметил, что вдоль ее края тянется муравьиное шествие. Муравьи гордо и целеустремленно шли куда-то по этой тропе. Мальчик поискал глазами муравейник и не нашел. Тогда он решил последовать за муравьями, чтобы выяснить, куда это они так спешат. Идти не пришлось долго. Кевин даже не поверил своим глазам, когда увидел за желтой листвой муравьиную кучу. Это был даже не муравейник, а самый настоящий холм. Он вздымался на высоту не менее десяти метров и доходил почти до середины высокой корабельной сосны. Муравьи лезли на самую его вершину и исчезали там среди кусочков земли, щепок, иголок и листьев. По окружности муравейника почва была начисто лишена растительности и окрасилась в неестественный красно-бурый оттенок.

– Вот это да, Дейл! Что бы это могло быть? – удивленно воскликнул мальчик.

Дейл тоже взглянул на муравейник и даже позабыл про очередной орех. Кевин двинулся вокруг муравьиной кучи. Он не мог поверить, чтобы обычные черные муравьи построили себе такой огромный дом. Ботинок Кевина случайно наступил на бурую землю, окружающую муравейник. Мальчик сразу же отдернул ногу. Муравейник окружала трясина. Это было еще более удивительно. Кевин почти завершил обход странного сооружения, когда ему показалось, что из глубины муравьиной кучи кто-то высунулся. Кевин осторожно раздвинул ветки деревьев. Он хотел получше разглядеть, что там творится. Но Дейл тут же соскочил с плеча и запрыгнул на ветку березы.

– Ты куда, Дейл? – на минуту отвлекся мальчик. Но Дейл, не обращая на своего человеческого друга никакого внимания, быстро улепетывал, перепрыгивая с ветки на ветку.

Кевин перевел взгляд на кучу. Из темной норы на него таращилась огромная муравьиная голова, шевелящая нависающими над парой глаз бровями.

Мальчик и муравей с минуту неподвижно смотрели друг на друга. Чудище вытянуло конечности и шире раздвинуло лаз. Лапы у муравья были длинные и с острыми зазубринами. Кевин завопил от ужаса и со всех ног бросился бежать через парк.

– Там чудовище! Чудовище! – не переставая вопил он, пока не наткнулся на какого-то мужчину.

Гигантский муравей вылез из логова. Он с удивлением смотрел вслед маленькому человеческому существу, с криками удаляющемуся по парковой дорожке. Муравей постоял еще минуту, оглядывая окрестности, затем развернулся и, раскопав лапами отверстие, вновь скрылся в муравейнике.

Земные муравьи показались Разуму Зорга подходящими существами для ведения войны. Но время для решительного выступления его Стаи еще не настало.

Генри Симпсон, несмотря на то что ему вновь здорово досталось в «Форт-Весте», продолжал работать. После внезапного урагана Зорга он осознал, какая опасность грозит Земле и всему миру людей. Зорг обманул их. И, когда несколько дней назад пришли тревожные вести из Навахо-Футхиллс, Генри не удивился. Он понял, что Зорга уничтожить не так-то просто. С ужасом и омерзением вспоминал он живую массу, облепившую его, когда он пробирался к рубильнику. Это было как в фильме ужасов. Потом взрыв и сильнейшая контузия. Еще не долечившись, он вернулся к исследованиям. Теперь было не до игры с супероружием. Нужно было срочно найти средство, чтобы остановить Зорга.

Палмком пискнул: «Экстренное заседание у президента. Ваша явка строго обязательна. Транспорт за вами выслан».

– Буду, – недовольно буркнул Симпсон.

Он только что закончил исследования образцов почвы, взятой в «Форт-Весте». Способность к инфильтрации мозговых клеток Зорга в почву просто поражала. Земля принимала его как родного сына. Ни одна жидкость не могла так глубоко проникнуть внутрь почвы, как эта мозговая субстанция.

«Это бесполезно. Земля заражена. Всюду отростки Мозга». – Генри устало откинулся на спинку вращающегося кресла.

«Безусловно, Мозг использует Землю. Он прорастает в земной коре. Опыт двух планет показывает, что, только находясь в почве планеты, Разум может управлять армиями своих миньонов. Но каким образом это ему удается? И есть ли средство, чтобы блокировать эту его способность?» – размышлял ученый.

Через час в Хай Хаусе началось заседание совета безопасности. Начиная с прошлой недели, совет заседал ежедневно. И обводя взглядом поникшие лица военных, Симпсон понял, что худшие его опасения подтвердились.

Первым докладывал шеф КГБ Штайн:

– Ситуация в Навахо-Футхиллс очень тревожная. Гора кишит паразитами. Споры разлетаются на многие мили вокруг. Там, где они касаются грунта, начинается образование колоний. Словно магнитом, туда притягивает насекомых. Почва вокруг колоний затягивается бурой жижей. Это происходит даже в самых засушливых местах. В этих адских котлах заваривается новая жизнь. Они кишат разнообразными тварями. Но центр всего этого в недрах горы Трехглавой. Мы должны разрушить это обиталище Зорга. Предлагаю нанести ядерный удар по Трехглавой. Дочерние колонии можно будет уничтожить обычными средствами. Сделать это надо немедленно. Время не ждет, – закончил доклад Штайн. Глаза у начальника Комитета галактической безопасности были красные и опухшие. Позади была еще одна бессонная ночь.

Донован сидел в своем председательском кресле бледный и вытянутый, как стрела. Еще несколько дней назад он был в полной уверенности, что весь кошмар позади. Ночное известие из Навахо-Футхиллс застало его врасплох. Прошедшую ночь он тоже провел без сна, постоянно выходя на связь с генеральным штабом, и теперь чувствовал, что его голова напрочь отказывается работать.

– Посланный на разведку к горе Трехглавой бронебатальон попал в засаду и был полностью уничтожен. После артобстрела зорги попрятались в норы, а ночью напали. От машин остались только изъеденные кислотой остовы. Два наших флаера, вылетевшие утром на разведку, были сбиты над Трехглавой. Пилот успел передать, что его атакуют какие-то крылатые твари, – добавил генерал Степанов. Он только несколько часов назад вернулся с Марса.

– Первичные колонии образуются повсеместно. Зорг добрался уже до Китая и Австралии. Сегодня в центральном парке Нью-Порта был обнаружен гигантский муравейник. Мы его уничтожили. Там было около трех десятков гигантских муравьев и куча личинок. Если так пойдет и дальше, Земля погибнет под нашествием зоргов. Времени почти не осталось. Нужно предпринять решительные меры, – настаивал на своем Штайн.

– У меня возражения, – поднялся генерал Степанов. – Опыт применения ядерных ударов на Таре показал свою неэффективность. Колонии быстро умножаются. Уничтожив одну, на ее месте получаем несколько новых. Кроме того, радиация каким-то образом воздействует на Зорга, и процессы мутации протекают еще быстрее.

– СМИ сеют панику. Мы пока сдерживаем их, но это ненадолго. Тревожные слухи уже просочились и активно раздуваются в частных сетях, где наши возможности по контролю ограничены, – озабоченно прокомментировал ситуацию министр по связи и информации Стэнли Лоренс.

– Что с протоссами? – спросил Донован.

– Отошли на уровень орбиты Юпитера и выжидают. Зорг тоже, как я понял, чего-то ждет. Таким образом, мы оказались под двойным ударом, – ответил Степанов.

– Необходимо срочно перебросить космические истребители с Марса, – распорядился президент.

– Я как раз хотел просить вас об этом. Без поддержки жал Зорга истребители бесполезны на Марсе. Но Зорг вряд ли сейчас захочет атаковать протоссов. На первом плане теперь у него мы.

– Как вы об этом легко рассуждаете, генерал, – с укором произнес Штайн. – А ведь речь идет о нас, о жизни на нашей планете!

– Мы допустили стратегическую ошибку. Не надо было сотрудничать с Зоргом. Мы ведь даже не начали переговоров с протоссами.

– Чего ждет Зорг? Почему не нападает? Может, еще не поздно договориться с протоссами? – спросил Лоренс.

Донован положил тяжелую широкую ладонь на дубовый стол.

– Замечательно. Значит, решили капитулировать? Поднять лапки перед этой заразой. Я правильно вас понял? Тяжелый взгляд президента вперился в Симпсона.

– А что скажет наука?

Генри отвел взгляд от аппетитной мисс Шеппард, стенографистки Донована. В ужасе последних дней он забыл, когда последний раз были у него женщины и были ли они еще в этом мире. Со вздохом он пододвинул к себе палмком. Перед заседанием он кратко набросал, что может на сегодняшний день доложить президенту.

– Ситуация в самом деле тревожная, господин президент. Нам до сих пор не удалось ни понять природу Зорга, ни установить способы его функционирования и взаимодействия с окружающей природной средой. Пока несомненно одно. Мозг Зорга использует для управления своими миньонами и модификации их природы какие-то доселе нам неизвестные механизмы ментальной и психической природы. Мозг Зорга – это черный ящик. Мы имеем дело лишь с его манифестациями. И пока мы не поймем истинную причину и механизмы этих его проявлений, наши шансы победить Зорга равны нулю. Мы будем бороться лишь со следствиями этой болезни, а не с ее причиной. А это не лучший способ лечения.

Да, Земля больна. Она заражена инопланетным организмом, создающим на ней свою собственную среду обитания. Мы как живой вид не вписываемся в эту среду. И он ясно дает нам понять это. Вы ведь заметили, что он не нападает первым? Зорг как бы дает понять, кто здесь сильнее, и выдавливает нас с планеты. На Земле появляются новые виды живых существ. Часть из них присутствовала и на Таре, но возникли и совершенно новые, такие, как эти гигантские муравьи. А ведь муравьи – наиболее распространенный на Земле вид насекомых. Если Зорг двинет этих гигантских муравьев на города, это будет подобно Всемирному потопу. Зорг разумен. И это нам надо уяснить в первую очередь, что бы мы ни собирались предпринять.

– Интересная мысль, – перебил ученого Донован. – Но что вы можете предложить конкретно?

Генри перелистнул страницу на палмкоме. Четкого плана действий (типа «Die erste kolonne marschiert, die zweite kolonne marshiert…» «Первая колонна марширует, вторая колонна марширует…» (нем.).) у него, конечно, не было. Скорее так, некие теоретические заметки и соображения, чем план действий. Но он счел необходимым поделиться ими с руководством Федерации.

– Это лишь краткие тезисы и мое видение ситуации. Слишком много неясного. Но все равно я хотел бы изложить это. Итак, по порядку.

Во-первых, Зорг – это устойчивое общественное объединение отдельных особей типа колоний муравьев или пчел, но управляемых из одного центра.

Во-вторых, Мозг Зорга разумен. Он управляет своими подчиненными с помощью неизвестных нам психических процессов.

В-третьих, стратегические цели его неизвестны. Но с большой долей вероятности можно предположить, что главной его целью является захват жизненного пространства и неограниченная экспансия.

В-четвертых, для нормального функционирования в обоих известных нам случаях Мозг Зорга использует инфильтрацию в почву зараженной планеты. Его способность проникать в кору планеты близка к свойствам сверхтекучих жидкостей. Подозреваю, что он может выбросить отросток в любой части земного шара. Кроме того, для большей эффективности он использует и воздушный способ передачи своих спор.

В-пятых, опыты показали, что почва, пропитанная субстратом Мозга, меняет свои свойства. В ней возникает очень сложная структура нервных клеток, нервные волокна и ганглии.

– Почва, по-вашему, становится живой? – спросил Штайн.

– Да, почва приобретает свойства живых клеток. И если учесть, что происходит повсеместная витализация и психизация нашей планеты, то можно оценить масштабы создаваемого организма.

– Бог ты мой! – воскликнул президент. – Он разрастается, как раковая опухоль!

– Мне тоже пришло на ум это сравнение, – согласился Генри, – но позвольте продолжить. Обычные средства поражения в борьбе с Зоргом непригодны. Ни слабая радиация, ни даже огонь ему не страшны. Мы проводили эксперименты с зараженной почвой. Жизнедеятельность нервных новообразований прекращается только при очень высоких температурах и высоком уровне радиации. Ни то, ни другое не применимо в масштабах всей планеты. Следовательно, пока бороться мы можем только с существами Зорга, а не с самим Мозгом.

– За что нам эта кара! – воскликнул потрясенный Донован.

– Не знаю, – ответил Симпсон. – Но мне на память пришла цитата из одной древней восточной рукописи, смысла которой я не понимал до сегодняшнего дня. Там сказано: «Плодит чудовищ Разум, погруженный в Землю. Проклятием для гордых создан он». Слово «Разум» там было написано с прописной буквы. Может, мы действительно потеряли чувство реальности в нашем стремлении стать первыми и самыми сильными во Вселенной?

– Вы считаете уместным читать нам нотации? – раздраженно спросил президент.

– Нет, конечно, господин президент. Я просто ответил на ваш вопрос. Мне почему-то он не показался риторическим. Теперь я на многие вещи смотрю иначе.

– Поймите, Симпсон, сейчас не время для взаимных упреков. Нужно думать, как спасти Землю, людей! Расскажите нам, что конкретно вы, доктор Симпсон, сделали для этого? Какие у вас идеи? Это лучше, чем заниматься бесполезным морализаторством.

– Пока мы не разберемся, что такое Зорг, мы будем бороться лишь с его проявлениями. Бомбардировки, огонь, жесткое лазерное и радиоактивное излучение – все это способно уничтожить творения Зорга, но не его самого. В настоящее время мы изучаем мозговые клетки Зорга. Пытаемся выяснить природу их связи с миньонами. Если удастся нарушить эту связь, Мозг потеряет управление своими творениями. Это наиболее перспективное направление. Уже получены первые результаты, но процесс весьма длительный…

– Времени нет. Нужно кардинальное решение. Зорги размножаются с огромной скоростью. Мы не сможем долго сдерживать их, – горячо выступил Степанов.

– Спасибо, доктор Симпсон, вы нас несколько успокоили. Продолжайте работать. Всем необходимым вас обеспечат, – сказал Донован и повернулся к генералу Степанову:

– А теперь я хочу услышать мнение военных о первоочередных мерах.

– Будем бомбить, обстреливать, жечь и взрывать, пока хватит сил и средств. Но я согласен с ученым, это лишь оттянет конец.

– Не надо создавать панику, генерал. Вы не учли все наши возможности. Вспомните о старых военных спутниках на орбите. Мы можем обеспечить достаточно жесткое нейтронное излучение.

– Сжечь Землю?! – воскликнул Степанов.

– Зараженные места и колонии. Нужно рассчитать необходимую мощность излучения и приступать немедленно.

– Но все ведь погибнет! Леса, посевы, животные…

– Это единственный путь к выживанию. Наука пока не предложила другого. Ждать, пока они там разберутся со своими колбами и пробирками, мы не можем.

– Это приказ? – спросил оторопевший генерал.

– Да, приказ. Подготовьте спутники и ядерные ракеты. Космические истребители должны быть завтра на орбите Земли. Отдайте приказ войскам уничтожать колонии Зорга. Начать эвакуацию населения из зараженных зон. Штайн, подготовьте мое обращение к жителям Земли. Дадим в эфир, когда все осознают нависшую опасность. Землю закрыть. Соблюдать строжайший карантин. Мы должны уберечь от этой заразы хотя бы колонии. На этом все.

Донован поднялся из-за стола и подошел к окну, по своему обыкновению давая понять, что совещание окончено. За окном царила обычная мирная суета мегаполиса и бегали такие маленькие отсюда люди-букашки. В это утро они еще не подозревали, что их ждет в самом ближайшем времени.

Около шести часов вечера рабочий день в столице Земной Федерации закончился. Из офисов повалил народ. Подземка проглатывала жадными ртами вечерние толпы рабочих и служащих. Голубые поезда подхватывали их и уносили в темные тоннели. На станции «Деловой центр» скопилась большая толпа. Красные цифры часов сигнализировали о задержке поезда. Одна минута, вторая, третья… Нетерпение нарастало. Эскалатор беспрерывно доставлял вниз новые потоки людей.

– Они что там, с ума посходили? – поглядывая на светящиеся цифры, волновался мужчина в белой рубашке с вываливающимся за ремень животиком.

Часы перевалили за третью минуту.

Офицер полиции Том Клэнси тоже был недоволен. Он дежурил на этой станции уже второй год. И в какой-то мере считал ее своим домом, а себя ответственным за все, что здесь происходит.

«Что за черт! – думал он. – Поезда задерживаются, а эти чертовы автоматы даже не подумали перекрыть проход». Толпа заполонила уже все пространство станции и продолжала прибывать.

Клэнси стал протискиваться к операторскую:

– Извините, сэр. Разрешите пройти. Пардон, мэм, здесь так тесно…

С трудом он добрался до лестницы, ведущей в операторскую, и, поднявшись, распахнул железную дверь. Аппаратура привычно перемигивалась индикаторами. На большом дисплее двигались пунктирные линии поездов. Все было как обычно.

– Черт бы побрал эту автоматику! – выругался Клэнси.

Всем управляла компьютерная система, а механик был всего один на целую линию. И где он находился сейчас, было одному богу известно. В отличие от механика полицейский наряд дежурил на станции постоянно. Правда, напарник отпросился куда-то на двадцать минут, и теперь Тому приходилось выкручиваться самому.

Он посмотрел на дисплей. Поезд, следующий к «Деловому центру», остановился на полпути между станциями. Поезд, идущий в обратном направлении, застрял за ближайшим поворотом. Однако тревожная сигнализация молчала. Турникеты метро работали в штатном режиме. Индикатор показывал почти стопроцентную загрузку станции.

– Как все это остановить? – Клэнси шарил глазами по кнопкам и индикаторам. Первым делом он решил закрыть станцию. Камеры наружного наблюдения показывали, что у входа выстроилась длинная очередь. Наконец Том нашел нужные кнопки. Турникеты захлопнулись. Вход в метро закрылся. Том взял в руки микрофон громкой связи:

– Внимание! По техническим причинам станция закрывается. Прошу всех соблюдать осторожность и покинуть станцию.

Возмущенная толпа пришла в беспорядочное движение. Только жидкий ручеек потянулся обратно наверх. Всем не терпелось скорее попасть домой в канун уикенда.

Том снял трубку аварийной сигнализации:

– Где там этот чертов механик? У нас тут поезда стоят!

«Система технического контроля «Таирис» производит анализ возникших нарушений. Дежурный механик находится на линии. Он уже извещен о произошедших сбоях», – невозмутимо произнес женский голос компьютерной системы.

– Да пошла ты! – Том швырнул трубку на рычаг.

Люди, осознав, что им не светит дождаться поезда, потянулись наконец к выходу. «Ладно, хоть так разрешили ситуацию», – с удовлетворением подумал Том. Он снова взглянул на дисплей, показывающий движение поездов.

Один из поездов внезапно тронулся с места, но почему-то в обратном направлении. Том посмотрел в окно, выходящее в зал станции. Из темного тоннеля медленно выполз первый вагон. Его фары почему-то не горели. Станция немного разгрузилась, но люди длинным потоком еще тянулись к эскалатору. На поезд, выталкивающийся рывками из тоннеля, никто не обратил внимания. Вот показался первый вагон, затем второй, половина третьего…

И в это время какая-то женщина в толпе дико закричала. Толпа шарахнулась. Раздались новые крики.

Том выскочил из операторской. Сминая друг друга, люди ломились к выходу. Некоторые лезли по перилам эскалатора. Том не понимал, что происходит. Все что-то кричали и указывали на поезд. Поезд полностью вышел из тоннеля и остановился у перрона. Со звоном посыпались осколки стекла. Из окон и дверей вагонов черными стрелами метнулись огромные муравьи. Муравьи бежали из тоннеля и по крыше поезда. Люди дико закричали и бросились бежать, давя друг друга. Том кинулся обратно в операторскую. Непослушными руками он сдернул рацию с пояса:

– Дежурный! Я – девятый. У нас тут ужас! – только и мог выговорить он.

Муравьи темной лавиной неслись из тоннелей. Были они огромные, размерами с большую собаку. Станция быстро наполнялась тесно сжатыми телами, лоснящимися, как черная искра. Но внезапно, словно дойдя до невидимой черты, муравьиный фронт остановился. На полу возле поднимающихся лестниц остались лежать тела раздавленных людей. Снаружи доносились истошные крики.

Том оказался отрезан от людей. Вокруг операторской бушевало муравьиное море. Том задвинул засов на железной двери и достал пистолет. Он видел, как муравьи лезут друг на друга, чтобы заглянуть в маленькое забранное решеткой окошко операторской. Стекло разлетелось. На Тома уставились черные муравьиные морды. Острые ороговевшие конечности лезли внутрь и скреблись о железную дверь. Сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди, но Том твердо решил, что будет сражаться до конца. И если понадобится, последний патрон он оставит себе, лишь бы не достаться этим ужасным тварям.

Земля.

Американский сектор. Навахо-Футхиллс, штат Юта

Бригадный генерал Фредерик Перкинс уже устал от этих навязчивых джентльменов. Битых сорок минут разговора не привели ни к чему. Они упорно стояли на своем. Вынь да положь им атомную бомбу.

Джон Макги уставился упрямым взором серых глаз на генерала:

– Мы рассчитали все точно. Если заложить фугас в основание горы, она осядет сама на себя, похоронив под собой всех этих тварей. Никто не выживет там при температуре атомного взрыва.

– Да поймите вы, что это дело требует расчетов специалистов и распоряжения самого президента! – горячился Перкинс.

– Я это понимаю, – стоял на своем Джон. – Но и вы должны видеть, что творится вокруг. Твари множатся каждую секунду. Скоро они захватят всю Землю.

– Скажу вам по секрету, сейчас заседает совет безопасности. На нем будет принято окончательное решение. После чего с обращением к жителям Федерации выступит президент.

– Время не терпит. Пока совет примет решение, может быть уже поздно.

Генерал развел руками. Спорить с этими упертыми людьми у него уже не было сил. В это время дверь в штаб, который срочно оборудовали в мэрии Навахо-Футхиллс, распахнулась. Вошел дежурный майор и доложил:

– Сэр, там к вам группа посетителей. Похоже, еще одни сумасшедшие.

Оттолкнув майора, в комнату нагло протиснулся высокий мужчина:

– Капитан Джим Рэйнор, звездная разведка, – представился он. – У нас есть к вам одно интересное предложение.

Следом за Рэйнором в комнату вошли трое мужчин и молодая женщина. Она так мило улыбнулась Перкинсу, что генерал чуть было не подавился гневным выкриком, застрявшим у него в горле.

– Слушаю вас, – обреченно махнул Перкинс рукой, указывая на ряд стульев.

– Мы были на Таре, – сказал Джим. – И мы знаем, что нужно сделать, чтобы уничтожить Зорга.

– Да, и что же? – спросил генерал. Безусловно, сегодня был день приема безумных прожектеров.

Спустя полтора час майор Полански подъехал на армейском грузовике к флаеру, возле которого стояли астронавты Рэйнора.

– Здесь шесть ядерных фугасов. Общей мощностью двадцать килотонн. Оснащены одним радиовзрывателем. Но я не представляю, как вы подберетесь к горе. Утром мы потеряли два разведывательных флаера.

– Нам понадобится ваше прикрытие. И сбейте эти шары, что висят над горой. Это глаза и уши Зорга, – сказал Барт.

– Постараемся. Все равно это авантюра. Вы не выберетесь оттуда.

– Ничего не поделаешь, война есть война, – сказал Джим. – У нас нет другого выхода.

– Не волнуйтесь, ребята, дважды умирать не придется, – сказал Джон Макги. – Давайте грузить бомбы и полетели.

– Может, вы все же покажете нам дорогу на карте, а остальное мы сделаем сами? – спросил Крис.

– Нет, ребята. На карте я ничего не найду. Это надо видеть. И кроме того, я первый придумал это, – хитро прищурился Джон.

– Надеваем костюмы, – Кэрри сбросила на землю шесть серебристых комплектов.

– А нам? – возмутились Тэд и Шон.

– Нам и вашего Джона вполне достаточно, – не совсем любезно буркнул Крис, натягивая на себя костюм призрака.

– Если нас не возьмете, Джонни никуда с вами не полетит. Правильно я говорю, Шон? – объявил Тэд.

– Правильно. Я бросил жену, лавку и дом, чтобы поучаствовать в этом, а теперь эти выскочки нас обламывают, – возмутился набравшийся храбрости Шон.

– Нет, джентльмены, мы так не договаривались. Только Джон. Он наш проводник. И вообще, это военная операция, – сказал Рэйнор.

– Джонни, ну скажи ты им! – взмолился Тэд.

– Мистер Рэйнор, давайте возьмем с собой этих храбрых навахских парней. Они уже бывали в горе. И я готов поручиться, что они не подведут.

– В вашем-то возрасте скакать по горам! – укоризненно покачал головой Крис.

– Ладно, пусть летят, – махнул рукой Джим. – Во всяком случае, они знают, на что идут.

– Стрелять-то вы умеете? – спросил Крис.

– Умеем, не волнуйся, – ответил за всех Тэд. Крис вытащил из грузовика еще две винтовки и два костюма призрака:

– Одевайтесь!

Ядерные фугасы погрузили во флаер. Джим оглядел свою команду:

– План такой: летим до места, которое укажет Джон. Там высаживаемся и идем внутрь горы. Наша задача – проникнуть на самый низший уровень хранилища, заложить и взорвать фугасы. На этом все. Наша миссия будет выполнена.

– Надеюсь, мы все делаем правильно, – сказала Кэрри.

– На этот раз нас останавливать некому. Зератул где-то потерялся. А ждать больше нельзя.

Все забрались в военный флаер. Барт сел за штурвал. Генри настроил рацию.

– Шары над горой сбили. Путь вам расчищен. Постарайтесь долго там не задерживаться. Неизвестно, как долго мы тут продержимся, если зорги начнут наступление, – сообщил по рации генерал Перкинс.

– Вас поняли, постараемся все сделать быстро, – пообещал Джим.

– С богом, ребята!

Флаер стартовал. Следом за ним поднялись три флаера прикрытия. Завыли маршевые двигатели, и сквадрон двинулся к Трехглавой, скрытой за сизым вечерним сумраком.

Земля.

вропейский сектор. Район Удине, Италия

К десяти часам вечера пятого сентября Земля уже знала, что ее постигло. Орды миньонов Зорга выходили из своих гнезд и вторгались в города и поселки людей. Страшная паника охватила все население. Почти на всех континентах и даже на отдаленных островах появились порождения Зорга. Люди в больших городах бросились к космопортам. Но все космопорты были блокированы силами полиции и войсками. В действие вступил указ президента о карантине на Земле. Со всех межпланетных кораблей сняли навигационные приборы, чтобы ни один из них даже в случае захвата не смог покинуть Землю. На орбите были приведены в боевую готовность военные спутники, оставшиеся еще с двадцать первого века. Оснащенные нейтронными излучателями, они были способны поражать наземные цели. Хотя зорги не начали активных боевых действий, ограничиваясь пока демонстрацией своего превосходства, начало открытому противостоянию было положено.

Вооруженные силы Земной Федерации получили приказ президента повсеместно уничтожать зоргов и их колонии.

Первое крупное столкновение произошло на севере Италии в районе города Удине. Капитан О'Нил вел авиаразведку в составе звена «Валькирий», многоцелевых истребителей, и обнаружил здесь большую, хорошо организованную колонию. На заболоченной, покрытой бурой жижей площади в двадцать квадратных километров высились и возводились новые курганы, логова и гнезда порождений Зорга. Запросив базу о подкреплении, летчики приняли решение атаковать колонию. Самолеты зашли на малой высоте. В грязевой жиже кишели разнообразные твари. Разрывы бомб и ракет подняли фонтаны заболоченной почвы. Еще неокрепшие, первичные строения зоргов сметало огневой волной, как песочные домики.

Порождения Зорга гибли тысячами. Уцелевшие твари зарывались в землю и разбегались по окрестным заболоченным полям. Самолеты отбомбились, и, радостно отрапортовав о выполненном задании, повернули на базу в Хорватии. Спустя полчаса в указанный район вышла вторая волна бомбардировщиков. И тут терран поджидал неприятный сюрприз. Только самолеты снизились для прицельного бомбометания и зашли на боевой курс, как из бурых опухолей высунулись длинные хоботы и ударили по самолетам яростными кислотными плевками. Из незамеченных доселе гнезд стартовали крылатые создания Зорга. Птероксы Зорга, огромные твари с перепончатыми крыльями, темной тучей набросились на низко летящие самолеты и залили их кислотой. Бомбардировщики один за другим пикировали вниз. Воздушная атака захлебнулась. И тогда командующий силами НАТО в Европе генерал Пауэлл приказал выдвинуть наземные силы. Войска смогли подтянуться только спустя двадцать часов. Батареи самоходных орудий развернулись в боевые порядки и ударили ракетными и артиллерийскими залпами по колонии. Артиллерийская подготовка длилась полчаса, и после нее на месте ползучей колонии, казалось, остались только груды перепаханной земли и бурой жижи.

В наступление пошли боевые машины: два танковых батальона и группа тяжелых «Мамонтов». Танки и шагающие машины двигались медленно, тяжко хлюпая и увязая в перепаханной трясине. Когда они полностью втянулись на территорию колонии, зорги нанесли неожиданный удар. Из-под земли выбрались ползуны и напали на подразделения терран. Все смешалось в кучу: боевые машины и зорги. Завязалась жестокая битва. Ни артиллерия, ни авиация не могли прийти на помощь отчаянно обороняющимся подразделениям терран. Зорги хоронились и прятались в каждой земляной куче, в норах под землей, за поваленными деревьями. Они заливали танки кислотой из своих земляных укрытий. Из развороченного логова выползли ранее невиданные существа – огромные улиски. Снаряды рикошетировали от их бронированных тел. Чтобы уничтожить одного улиска, требовались слаженные усилия нескольких боевых машин. Огромными рогами улиски переворачивали танки, опрокидывали «Мамонтов» и «Голиафов» и втаптывали их в трясину.

Командование терран ввело в бой легкие ракетные ховеры и пехоту. Но ховеры, ракетные платформы на антигравитационных подвесах, показали свою неэффективность. Они низко стелились над землей и постоянно натыкались на глыбы и кучи земли, неожиданно появляющиеся по курсу их движения. Земля, пропитанная мозговым субстратом Зорга, вела себя как живое существо. Даже почва вокруг колоний подчинялась приказам Мозга.

Генерал Морган, командующий этой операцией, ввел в бой элитные десантные подразделения терран. Пехота яростно пошла в атаку. Десантники расстреливали из гранатометов и стрелкового оружия малоподвижных ползунов и паучков-зорлингов. Длинные шлейфы пламени из огнеметов и яркие вспышки термобарических зарядов выжигали спрятавшихся в подземных укрытиях зоргов. Улисков закидали гранатами и термитными снарядами. Уцелевшие зорги вновь попрятались в подземные норы.

Но Великий Разум и на этот раз приготовил сюрприз терранам. В земле открылась большая дыра. И из нее, как из врат преисподней, вылетели стражи, существа, представляющие собой последнюю модификацию жал Зорга. Мозг сотворил их из помеси шмелей и пауков. Это были мохнатые желто-черные шары, наполненные большим запасом жгучей кислоты и усеянные шевелящимися щупальцами. В пехоту полетели сгустки концентрированной кислоты. Люди сгорали заживо. В небо из подземных укрытий вновь взвились птероксы. Ядовитая саранча низко проносилась над порядками терран и поливала солдат и бронетранспортеры ядовитыми струями. Это был настоящий ад. Ни флаеры, ни боевые самолеты не могли пробиться на помощь наземным частям. Небо над колонией кишело летающими порождениями Зорга. Из двух полков обратно пробилось не больше взвода десантников. Это был полный разгром. И тогда верховное командование Земной Федерации решило применить последнее, отчаянное средство.

Со спутников ударили нейтронные излучатели. Мозг Зорга, уже почти повсеместно пропитавший землю, вскрикнул от боли. Миллионы его созданий гибли от невидимого огня. С неба падал дождь мертвых тел. На земле в агонии корчились тысячи его детей. Спустя час огромная площадь под Удине была выжжена дотла. На месте колонии Зорга осталось только огромное черное пятно. Окрестные деревеньки, плодородные поля, сады и виноградники – все было уничтожено. Уровень радиации в несколько раз превысил норму. Бурая жижа ползучей колонии Зорга сжалась, как шагреневая кожа, и ушла под землю. На поле боя остались лежать огромные туши улисков, ковер из мертвых тел зоргов и людей, подбитые самолеты и танки. Так бесславно закончилось первое крупное сражение между терранами и Зоргом.

Колонии зоргов умножались и с невероятной скоростью расползались по поверхности Земли. Отовсюду к ним стекались потоки насекомых. Ученые даже не предполагали, что в природе существуют такие великие и неисчерпаемые биологические ресурсы. И единственным средством сдерживания Зорга в понимании земного руководства стало применение нейтронного и ядерного оружия. Удары из космоса стали наноситься усиленными темпами. И уже к вечеру седьмого сентября вся Земля, как оспинами, была покрыта черными пятнами от нейтронных ударов и ядерных взрывов.

Люди бежали с насиженных мест. Города и поселки быстро пустели. Коварный Зорг намеренно создавал колонии вблизи человеческих поселений, а военное командование терран, не считаясь ни с чем, наносило по ним ожесточенные нейтронные удары. Через пять дней боев перестали существовать все крупные города и столицы мира, а колонии Зорга проникли в Австралию и Новую Зеландию. Население Земли сократилось по меньшей мере наполовину. Но и немногим выжившим счастливчикам казалось, что этот кошмарный сон никогда не кончится. Ад на Земле продолжался, и многие из живых в эти дни позавидовали мертвым.

Первый сектор Терраны, Солнечная система.

Район планеты Марс

Земля кричала. Ее голос, полный отчаяния и боли, разносился в эфире вихрем радиочастот. Зорг расправлялся с Землей. Силы терран таяли с каждым часом. Экзекутор понимал, что судьба жителей Земли предрешена. Они сами сделали свой выбор и должны нести за это ответственность. Посланцам Протосса оставалось только со спокойной совестью завершить свою миссию. Они уничтожат инвазированный Зоргом мир Терраны и тем самым окажут неоценимую услугу всему выжившему человечеству, которое по гроб жизни будет благодарно им за это. И после краткой передышки флот Протосса вновь двинулся к Земле.

Фарер и Цирон Стасиус стояли у большого экрана и смотрели земные репортажи о ходе боевых действий. Голоса дикторов и репортеров звучали испуганно и тревожно. Люди покидали города, бежали с насиженных мест, а Земля постепенно превращалась в безжизненную радиоактивную пустыню.

– Мне искренне жаль, что так получилось. Они могли бы пойти по пути Протосса. Но гордыня и жажда власти сгубили их, – философствовал Цирон.

– Да, если бы они послушались нас с самого начала, такого бы с ними не произошло. И нам бы не пришлось уничтожать Землю вместе с людьми, – согласился экзекутор.

– Какое безрассудное упрямство! Эти человеческие букашки захотели встать выше блистательного Протосса! И что за глупая самонадеянность – пойти на сотрудничество с Зоргом! – гордо откинув белокурую голову, восклицал Стасиус.

В командную рубку вошел командор Нирбиус и доложил:

– Через десять минут мы окажемся в зоне поражения ракет с Марса. Прикажете выслать передовой отряд, чтобы уничтожить марсианские батареи?

– Я бы не стал торопиться, уважаемый Нирбиус. Население Марса двести тысяч человек. К чему эти напрасные жертвы? Мы ведь не стремимся уничтожить человечество как вид? Жал Зорга у них больше нет, терраны деморализованы, и я бы начал переговоры. Мне почему-то кажется, что теперь они не откажутся пропустить нас к Земле, – сказал Стасиус.

Фарер задумался над словами Цирона. В них было рациональное зерно.

– Вы правы, Стасиус, начнем переговоры. Мне тоже не хотелось бы рисковать, когда цель так близка, – согласился экзекутор.

В бастионах Марса царило подавленное настроение. Почти две недели люди провели в рифтовых укрытиях, опасаясь новой атаки протоссов. Несколько дней назад пришли ужасные известия с Земли о нападении зоргов. И вот на радарах дальнего поиска опять появились отметки кораблей приближающихся протоссов.

Военный комендант Марса полковник Родригес немедленно доложил об этом на Землю. С Земли последовал категорический приказ открыть огонь по кораблям Протосса. Полковник очень хорошо понимал, что это означает. Мертвые тянули за собой в могилу новых мертвецов. Земля была обречена. Но люди населяли дюжину колонизированных планет, и они хотели жить. На командном пункте «Маринер» с тревогой следили за продвижением кораблей Протосса. Яркие стрелочки на дисплее неумолимо приближались к Марсу. Родригес не спускал руки со стартовой кнопки ракет. Он понимал, что в его руках судьба двухсот тысяч людей. Поэтому на КП вздохнули облегченно, когда протоссы остановились на безопасном удалении от марсианских батарей.

В мертвой тишине командного пункта прозвучал сигнал входящего сообщения. На экране широковещательной связи возник белокурый юноша:

– Я Цирон Стасиус, посланник великого Протосса и представитель экзекутора Фарера. От имени великого Протосса я пришел предложить вам мир.

– Мы слушаем вас, – сломленным голосом вымолвил Родригес.

– Если бы вы пропустили нас в первый раз, сегодняшних трагических событий на Земле могло бы и не произойти. Но вы предпочли следовать политике силы и конфронтации. И теперь сами видите, к чему это привело. Земля обречена. Это мы знали с самого начала. Но в колониях проживает около сорока миллионов терран, и у них еще сохраняется шанс на спасение. Пропустите нас, и мы уничтожим зараженную Землю. Это нужно сделать, пока зараза не распространилась в колонии. Мы пройдем мимо Марса, взорвем Землю вместе с Зоргом и вернемся обратно в сектора Протосса. Больше вы нас никогда не увидите. Это единственный шанс на спасение людей, а может быть, и всей Вселенной. Нам не нужны лишние жертвы, мы не мстительны и не жаждем крови. Мы призываем вас проявить благоразумие и пропустить корабли Протосса для выполнения возложенной на нас благородной миссии.

На командном пункте стояла напряженная тишина. Офицеры обратили взоры на своего командира. От него зависели жизни их родных и их собственные.

– Что будем делать? – спросил Родригес.

– Даже если мы погибнем, защищая Марс, мы не спасем Землю. Там все заражено. Люди погибнут если не от зоргов, то от радиационного излучения, – сказал капитан Иванов.

– Как же наш долг? У нас приказ самого президента! – воскликнул майор Шмидт. – На Земле работают ученые. Они обязательно придумают, как победить Зорга. Это дело времени. Вы же слышали последние известия!

– Слышали. Половина людей погибла. Разрушены крупные города. Выжжена почва и леса. А ведь зорги почти не нападают. Люди сами убивают себя. Я считаю, протоссы правы. Мы сами загнали себя в тупик, – возразил майор Пирс.

– Нет, кто вам дал право распоряжаться судьбами миллиардов людей на Земле? Они ведь не виноваты в действиях правительства! – горячился Шмидт.

– Они все равно умрут. Так, по крайней мере, быстро и безболезненно.

– Какой цинизм!

– Не больший, чем у вашего любимого президента!

– Закончим споры, – твердо сказал Родригес. – Я беру всю ответственность на себя. Мое решение таково: пропустить протоссов к Земле.

– Это измена! – воскликнул Шмидт.

– Мне наплевать. Земли, считайте, больше нет. Правительства доминиона тоже. Зато мои жена и дети будут жить.

Майор Шмидт вскочил и выхватил оружие. Но сзади встали Иванов и Пирс. Их пистолеты уперлись в голову майора.

– Майор Шмидт, вы арестованы, – объявил Родригес. – Господа офицеры, заприте его где-нибудь до вечера.

Когда Шмидта увели с командного пункта, Родригес вызвал протоссов. На экране вновь возник улыбающийся Цирон Стасиус.

– Мы приняли решение. Вы можете пройти.

– Мудрое решение. Но у нас есть еще одно требование, – сказал Стасиус.

– Какое? – насторожился Родригес.

– У вас ведь остались ракеты с жалами Зорга?

– Да.

– Погрузите их в транспортный корабль и выведите на орбиту Марса. Мы должны их уничтожить. Во Вселенной не должно остаться ни одного порождения Зорга.

– Хорошо, сделаем, – с облегчением согласился полковник.

Спустя четыре часа армада Протосса гордо прошествовала мимо ракетных батарей Марса.

Земля.

Американский сектор. Навахо-Футхиллс, штат Юта

Флаеры прикрытия шли впереди. Барт держался строго за ними. Сумерки наступали быстро, и до темноты нужно было успеть приземлиться на Трехглавую. Радио во флаере передавало заявление президента:

«Я принял трудное, но вынужденное решение. Сегодня ровно в ноль часов ноль-ноль минут по выявленным скоплениям инопланетных тварей будет нанесен сокрушительный удар силами межнациональной космической обороны. Будут применены нейтронные пушки и ядерные ракеты. Это наше последнее средство против распространения заразы. Ученые установили: зорги не переносят высокого уровня радиоактивного излучения. Поэтому мы вынуждены применить на Земле оружие, использование которого ранее допускалось только в космосе.

Хочу подчеркнуть, это наш последний шанс спасти человечество. Удары нейтронного и атомного оружия будут произведены точно по назначенным целям. Незараженные города не пострадают. Нейтронной бомбардировке будут подвергнуты только населенные пункты, где обосновались колонии Зорга.

Призываю всех граждан Земли сохранять спокойствие. Жителям зон, подвергшихся заражению, надлежит эвакуироваться незамедлительно. Всем строго соблюдать меры индивидуальной противорадиационной защиты и исполнять предписания войск радиохимической защиты и гражданской обороны.

Верю, что мы победим и спасем нашу родную планету. И хочу, чтобы все знали, эта атака – наш последний шанс на выживание. Да поможет нам Бог!»

– Они уже давно бомбят вовсю, – скептически заметил Шон. – Еще пару часов назад передали, что нанесли ядерный удар по городам на побережье Индийского океана. Там выявлены особые скопления этих тварей. Гигантские скорпионы, а из воды лезли какие-то жуткие осьминоги и слизняки

– И настал Судный день, – мрачно изрек Тэд

– На Таре все казалось куда проще, – заметил Крис.

– Зорг учел ошибки. И все наши просчеты. А мы ничему не научились, – печально констатировал Генри Брауер.

Петляя по каньонам, флаеры приближались к окутанной мраком Трехглавой. Джон Макги сидел рядом с Бартом и внимательно отслеживал путь. Ему предстояло выбрать место посадки.

– Я вам никогда не говорил, ребята, но мой брат Стив погиб в этих горах. Мы так и не смогли найти тогда его тело. Пусть теперь Трехглавая станет ему могилой.

«Четвертый! Я – второй. К нам приближаются зорги. Мы прикроем вас. Быстрее заходите на посадку», – передал пилот впереди идущего флаера.

– Вас понял, второй! Ищем место, – отозвался Барт.

Из какой-то норы в горе поднялись стражи Зорга. Мохнатые комки распростерли щупальца, словно готовясь встретить флаеры радостными объятиями. Три передовых флаера, заложив крутой вираж, пошли на зоргов в атаку. Закатное небо прорезали инверсионные следы ракет. В коричневой стае стражей расцвели вспышки взрывов. Барт бросил флаер как можно ниже. Почти цепляясь за верхушки скал, они неслись над горой.

– Джон, если мы сейчас не найдем это место, нам конец, – сказал Барт.

Бортовой компьютер пронзительно запищал. В прицеле появились новые стражи, внезапно выплывшие из ущелья.

– Левее, Барт, – направлял Джон. – Вон в ту расщелину.

Стражи выстрелили кислотными шипами. Барт увернулся от выстрелов, закрутив бочку. Когда компьютер поймал в прицел несколько тварей, Барт нажал гашетку. Ракеты сорвались с консолей и влепились в стаю стражей. С десяток зоргов в огненной круговерти рухнули на землю.

– Вот это место! Сесть сможем? – Джон разглядел небольшую площадку над глубоким провалом.

– Сможем, – невозмутимо ответил Барт. Он сбросил скорость. Флаер камнем пошел вниз. В мгновенной невесомости всех приподняло над креслами. И только у самой земли Барт включил гравитационные подвесы. Флаер чуть не ударился о скалу. Но зорги отстали. Барт выключил прожекторы, и флаер завис в метре над каменистой площадкой.

– Нам туда, вниз по ущелью, – указал Джон.

– Всем включить костюмы. Барт, ты остаешься в машине, – распорядился Рэйнор.

– Почему, Джим? – Пилот обернулся и посмотрел в глаза капитану Рэйнору.

– Потому. Держи! – Джим протянул Барту радиовзрыватель. – У нас есть только четыре часа. Плюс еще десять минут, если сможешь продержаться. Я правильно подсчитал, Джон?

– Приблизительно так. Путь вниз нелегок.

– Только ты, Барт, сможешь сделать все как надо и улететь отсюда. А внизу нас более чем достаточно.

– Я не согласен, Джим.

– Это приказ, Барт. Я очень надеюсь на тебя. Сделай все как надо. Если мы не появимся через четыре часа десять минут, взрывай гору.

– Мне было бы внизу легче, – с грустью произнес Уилкинсон.

– Я понимаю, но так надо, дружище. Затаись здесь и жди.

Семеро призраков выскользнули из кабины. Поля костюмов полностью поглотили их, скрыв даже винтовки. Флаер медленно осел на каменистый склон и заглушил двигатели.

– Ни пуха ни пера, ребята! – напутствовал их Барт.

– Да пошел ты к черту! – раздался из темноты голос невидимого, но от этого не менее грубого Орднера.

Через пару минут шаги призраков стихли в глубине ущелья, и Барт остался один. На горы опустилась ночь, и это было единственной надеждой на то, что зорги его не обнаружат.

Высокая орбита планеты Земля.

Спутник храмовников

Тассадар отдыхал, развалившись в кресле. Эльфиды могли не спать сутками, но это перегружало биосоставляющую их мозга и резко отрицательно сказывалось на работе. Поэтому хотя бы пару часов в день эльфиды обязательно посвящали сну. Но киберсоставляющая их мозга никогда не отдыхала, поэтому мелодичный сигнал прибытия сразу же пробудил Тассадара. Гигант встрепенулся и выпрямился в кресле. Но тотчас широкая улыбка растянула его добродушное трехглазое лицо. Из кабины телепорта выходил Зератул.

– Приветствую тебя, брат! – сказал храмовник. – Какие новости на Земле?

– Плохо, очень плохо. Зорг начал наступление. Колонии возникли уже на всех континентах. Земля в панике.

– Я не учел фактор времени. В Скрытой Реальности оно течет медленнее, чем на Земле. Но я добыл кристаллы Хайдарина.

– Правда? Вот здорово! Теперь, можно сказать, дело в шляпе! – обрадовался Тассадар.

– Не торопись, брат. Не все так просто, как представляется.

– В чем же дело? Конахен, используя пси-эмиттер, очень легко извлек Мозг из Тара.

– Там этого хотел сам Зорг. На Земле этого не предвидится, – уверенно заявил Зератул.

– Но ведь он не сможет сопротивляться силе кристаллов Хайдарина?

– Не сможет. Но сделает все, чтобы завладеть ими. Ибо в них заключена неизмеримая сила Адуна. Нам надо действовать на опережение. Братья по-прежнему в Тибете? – спросил Зератул.

– Да, в Храме, – подтвердил Тассадар.

– Отлично, приготовь челнок и летим к ним. Там и решим, что делать дальше. Станция пусть остается на орбите.

Тассадар за то время, что пробыл на станции, хорошо поработал. С помощью зондов и нанороботов нарастил несколько дополнительных модулей и произвел пару спускаемых челноков. Космический челнок отделился от станции и начал плавное снижение. В Храме Первичного Творения Зератула и Тассадара уже с нетерпением ожидали друзья.

Через час перед храмовниками показались заснеженные вершины тибетских гор. Храм нельзя было увидеть ни с пролетающих самолетов, ни из космоса. Он был прозрачен, сокрыт от лишних глаз особым полем. Координаты Храма были известны только Посвященным. Поэтому если и можно найти Храм, то только уткнувшись в него носом.

Тассадар после того, как ввел курс в навигационную систему, расслабился. Отвалился на спинку кресла и прикрыл глаза. Зератул же, напротив, после посещения хранилища кристаллов был сам не свой. Его взгляды на мироздание, на божественную сущность Творцов и пути Адуна в очередной раз переменились. Он открыл для себя много нового в божественном мироустройстве. И был уверен, что никогда не забудет свое путешествие в лабиринте Скрытой Реальности. Но если не считать пустыни с песочными ловушками и рогами, то с кристаллами Хайдарина все вышло как-то уж чересчур гладко. В это было трудно поверить. И с момента входа в атмосферу Земли у Зератула появилось некое тревожное предчувствие.

Ему показалось, что все это время за ним пристально наблюдают.

Пока модуль в форме большого треугольного крыла спускался к поверхности, Зератул пытался расслабиться и успокоиться. И ему почти удалось обрести спокойное и бодрое состояние духа, когда бортовой компьютер разразился сигналом боевой тревоги.

– Что такое? – воскликнул мигом очнувшийся Тассадар. Они шли низко над горами. Снежное сияние слепило глаза.

«Обнаружено скопление зоргов. Цели устанавливаются», – бесстрастно доложила киберсистема.

– Где они? – Зератул приник к дисплею. Экран был чист. Зоргов нигде не было видно.

– Это что, шутка у тебя такая? – спросил Тассадар у ки-берсистемы. Он никак не мог взять в толк, как так пси-сканеры засекли зоргов, но на экранах многочисленных радаров их не было видно.

До Храма оставалось не больше сотни километров.

– Где они могли притаиться? Почему их не видно? – беспокойно вопрошал Тассадар.

Зератул не стал терять времени: привел в боевую готовность фотонные пушки модуля. На радаре по-прежнему не наблюдалось никаких отметок. Это было что-то невообразимое: аппаратура у протоссов была сверхчувствительная.

«До места назначения осталось десять километров. Прошу приготовиться к посадке», – сообщил компьютер.

Зератула и Тассадара мягко обхватили силовые поля, заменяющие ремни безопасности. Модуль пошел на снижение. Точно приземлиться перед Храмом на небольшую площадку в горах была способна только киберсистема. Резко взвыли двигатели, тормозя движение аппарата. Следом включились антигравитационные подвесы и гиростабилизаторы. Модуль точно завис над небольшим горным выступом. Здесь на высоте одиннадцати тысяч метров над уровнем моря располагался Храм Первичного Творения.

«Цель идентифицирована. Крыланы Зорга», – внезапно сообщил компьютер.

– Что? – не поверил Тассадар.

– Адун великий! – прошептал Зератул.

Они увидели зоргов. Окрестные снежные вершины были сплошь усеяны черными точками. Птероксы сидели на скалах, скрываясь в поле невидимости Храма.

«Я чувствую присутствие кристаллов Хайдарина. Дети мои, возьмите их. Нельзя позволить храмовникам использовать чудовищную силу кристаллов», – призвал Разум Зорга.

И крыланы с яростным визгом бросились на проступивший из поля невидимости Храм и приземлившийся модуль протоссов.

Тассадар рванул штурвал на себя. Но модуль уже стоял на грунте, и, чтобы поднять его, требовалось время. Зератул резко развернул две имеющиеся на модуле фотонные пушки. Очереди ярких вспышек ударили по темной стае. Часть крыланов атаковали Храм. Они с визгами набрасывались на него и обливали потоками жгучей кислоты. Зератул не снимал палец с гашетки. Объятые световыми вспышками птероксы огненным дождем валились на землю. Модуль был хорошо защищен силовыми полями, но это требовало высоких расходов энергии, и вскоре одна пушка отказала. Челнок храмовников оказался полностью уязвим спереди.

– Надо пробиваться в Храм, – сказал Тассадар.

– Я понимаю, но как это сделать? – Зератул вращал жерлом оставшейся пушки, насколько это позволяли сервомеханизмы.

Все небо было затянуто черными стаями. Из окон Храма вылетели голубые вспышки – монахи использовали древнюю магию. Но зорги, словно бы почуяв присутствие кристаллов Хайдарина, всю ярость атаки сосредоточили на челноке.

– Пошли, – решился Зератул. Выхода не было. Скоро откажет и второе орудие, и тогда птероксам ничего не стоит залить летающее крыло кислотой.

Одевшись ментальной броней, храмовники выскочили наружу. В воздухе кишела темная стая. Крыланы с визгом наскакивали на Храм и отлетали обратно. Храмовники выкинули пси-лезвия и врубились в стаю. Лезвия, движимые пси-силой, вращались с невообразимой скоростью. От крыланов летели ошметки, пока Зератул и Тассадар пробивали себе путь к Храму.

«Мы вам поможем, Зератул!» – услышал настоятель телепатический возглас Соджо-ламы.

«Не надо, не рискуйте», – так же мысленно ответил ему Зератул, продолжая рубить наседающих зоргов. Но монахи уже выбежали из Храма и ринулись в бой. В руках у них были мечи и нитагамы. Некоторые творили заклинания, и из рук у них вылетали голубые плазменные шары и молнии. Рядом с монахами, круша крыланов пси-лезвиями, сражались Дворг,

Резур и Джордан. Крыланы гибли сотнями, но не ослабляли натиск.

«Быстрее всем в Храм! Я призову силу Адуна!» – взывал Соджо-лама.

Даже сквозь ментальные доспехи кислота жгла храмовников. Монахи же гибли один за другим. До Храма оставалось всего несколько метров, но пройти их предстояло сквозь сплошное месиво птероксов, носящихся в воздухе. Как злобные горгульи, они набрасывались на людей и заливали их своих ядом.

– Пусти меня вперед, Зератул! – Тассадар отодвинул настоятеля и мощным телом вломился в тучу летающих тварей. Разум Зорга, не переставая, отдавал приказ: во что бы то ни стало одолеть храмовников и забрать у них кристаллы Хайдарина.

Храм был близко. Зератул уже различал среди мельтешения тел дубовые двери под стрельчатой аркой и высокие каменные ступени. И в этот момент впереди него как подкошенный рухнул Тассадар. Зератул встал над телом друга, двумя руками яростно отбиваясь от налетающих зоргов.

«Что там у вас, Зератул?» – прозвучал встревоженный голос Соджо-ламы.

«Тассадар ранен», – ответил Зератул.

«Я сейчас», – коротко сказал Соджо-лама.

Спустя мгновение тяжелые двери, окованные железом, распахнулись. На крыльце стоял Соджо-лама в сверкающих светом ментальных доспехах. В руках у него полыхнуло молнией лезвие энергетического меча. Вращая сверкающим мечом над головой, Соджо-лама врубился в стаю крыланов, пробиваясь на помощь Зератулу. С другой стороны к ним уже спешили Дворг, Резур и Джордан. Храмовники замкнули кольцо, прикрывая раненого Тассадара.

– Несите его в Храм, – сказал Соджо-лама. Его молниеносный меч сдерживал бешеные атаки порождений Зорга. Крыланы налетали на молнию и горящими факелами падали на землю. Монахи и храмовники подхватили Тассадара и потащили его в Храм. Их прикрывали Соджо-лама и Зератул.

Все тяжело ввалились внутрь Храма. Крыланы яростно бились в дверях.

– Во имя Адуна! Храм, защити нас! – воскликнул Соджо-лама.

Над открытой дверью вырос энергетический барьер. Крыланы ударились в него и отлетели обратно. В бессильной злобе окатывали они входной проем потоками кислоты и осыпали ядовитыми шипами. Но пробиться внутрь Храма не могли. Ядовитые желто-коричневые потоки стекали вниз по невидимому энергетическому барьеру.

– Тассадар, ты жив? – бросился к другу Зератул.

– Жив, – чуть слышно произнес гигант. В какой-то момент он потерял контроль над защитой, и ядовитая струя почти до кости проела ему грудь.

– Сейчас брату Тассадару окажут помощь. Через полчаса он будет как новенький. – Соджо-лама вызвал врачевателя-монаха, и тот принялся колдовать над Тассадаром.

– Что будем делать, настоятель? Мы в осаде, – спросил Зератул у Соджо-ламы.

– Я так понял, кристаллы Хайдарина у тебя, брат?

– Да, мне удалось получить их.

– Тогда мы отобьем эту атаку Зорга. Следуйте за мной, – призвал Соджо-лама.

Зератул, Дворг, Резур и Джордан последовали за настоятелем Храма на Земле. Соджо-лама направился по винтовой лестнице к самому куполу Храма, куда он когда-то водил Андрея.

– Покажи кристаллы, – обратился он к Зератулу.

– Вот они, – Зератул достал пси-эмиттер.

Братья-храмовники бережно передавали друг другу кристаллы. Это была ценность, дороже которой не было в явленном мире. Сейчас в этих трех небольших кристаллах была заключена судьба целого мира.

– Я чувствую их силу. Это как хоровод светил, – тихо произнес Соджо-лама, передавая кристаллы Дворгу.

Блестящие кристаллы утонули в большой ладони храмовника.

– На них вся надежда, – сказал Дворг, разглядывая мелкие блестящие камешки. – Зорг пускает корни по всей Земле. И с каждым часом извлечь его будет все труднее.

Соджо-лама подошел к золотой трубе, снизу доверху пронзающей весь Храм и кончающейся наверху высоким острым шпилем.

– Это великая энергоинформационная магистраль. Она связывает все миры и транслирует волю Адуна.

– Что вы намереваетесь делать? – спросил Джордан.

– Хочу попросить помощи высших сил, чтобы защитили нас от тварей Зорга. С помощью кристаллов Хайдарина мы сможем нейтрализовать пси-составляющую птероксов Зорга.

– Иными словами, вынуть из них душу, – догадался Джордан.

– Ты правильно все понял, брат. – Соджо-лама открыл в трубе небольшую дверку и в специальные гнезда (такие же, как в пси-эмиттере) вставил кристаллы Хайдарина. Раздалось низкое гудение. Труба завибрировала, перейдя в более высокое энергетическое состояние.

Шпиль на куполе Храма окутался белым сиянием. Оно было ярче дня, ярче солнца. Все, кто был в Храме, приникли к окнам. Крыланы Зорга потеряли былую подвижность. Они еще носились кругами вокруг Храма, но все большее их количество опускалось на землю и замирало там. Шпиль постепенно вытягивал их пси-составляющую.

– Смотрите, – обратил внимание Соджо-лама, – это их души.

Белые призраки, ясно различимые на фоне дня, летели к шпилю. Крыланы теряли психическую энергию и один за другим замертво падали на землю.

– Вот это да! – воскликнул Резур. – Что за сила в этих кристаллах?!

– Теперь у меня появилась уверенность, что мы сможем отстоять Землю, – сказал Зератул.

Через полчаса все было кончено. Темные трупы крыланов усеивали белый снег перед Храмом. Разум Зорга клокотал в бессильной ярости. Ему не удалось захватить кристаллы Хайдарина.

– Зератул, наши друзья во главе с Рэйнором пошли на штурм главного кластера Мозга. Нам надо спешить, – сказал Резур.

– Где они? – спросил настоятель.

– В Навахо-Футхиллс, штат Юта. Там находится хранилище радиоактивных отходов, в которое поместили Мозг Зорга, – пояснил Джордан.

– Да уж, лучше места придумать не могли. Зорг использует слабые излучения для ускоренных мутаций. Что собирается предпринять Рэйнор?

– Взорвать гору с Зоргом атомной бомбой. Зератул задумался:

– Взрыв не сможет уничтожить распространившиеся мозговые отростки. Нужно извлечь зрелый Мозг из недр планеты. Тогда у нас появится возможность остановить рост его аксонов.

– Последний раз Джим сообщил, что они уже подошли к горе. Я боюсь, как бы наши друзья не влипли в какую-нибудь историю, – сказал Резур.

– Да, Зорг коварен. Надо спешить, – согласился Зератул.

– Идите, братья. Да благословит вас Великая Душа! – напутствовал храмовников Соджо-лама

– До свидания, Учитель. Да пребудет с вами Благодать! – храмовники попрощались с Соджо-ламой и двинулись к треугольному крылу, стоящему на припорошенной снегом площадке перед Храмом.

Через минуту летательный аппарат взмыл над заснеженными вершинами Тибета и взял курс на восток. Туда, где уже стояла ночная тьма.

Земля.

Американский сектор. Нъю-Порт

Флаер утюжил улицы Нью-Порта. Город вымер. Еще несколько дней назад такое невозможно было себе представить. Сегодня это стало ужасной явью. Обезлюдевшие дома, разбитые окна и витрины магазинов, перевернутые автомобили, поваленные столбы и деревья. На улицах ни души. И только ветер, разбежавшийся от Атлантического побережья, гонит по улицам опавшую листву, шуршащие обрывки бумаг и целлофановых упаковок.

«Где твоя сила, имперская столица? Где твои банки, биржи, финансовые центры и магистратуры? Нет ничего. Хаос и запустение», – думал Генри Симпсон, разглядывая сквозь лобовое стекло флаера пустынные улицы Нью-Порта.

Ни ядерные, ни нейтронные удары по столице не наносились. Но люди в панике бежали перед нашествием зоргов. И теперь город полностью оказался во власти модифицированных организмов, которые в своем недавнем прошлом были земными насекомыми и другими примитивными жизненными формами. Доктор Симпсон, затянутый в бронежилет и защитный костюм по случаю этой поездки, внимательно изучал электронную карту Нью-Порта, на которой отображались колонии зоргов. Чаще всего колонии возникали там, где была свободная, не покрытая асфальтом почва: в парках, на газонах и свалках. Военные долго не давали добро на эту опасную поездку, но Симпсон настоял на своем. У него возникла одна интересная догадка, и ее обязательно нужно было проверить.

– Норман, сворачивайте к Вашингтон-парку. Там, по-моему, наиболее подходящее место.

Пилот флаера Норман Хил молча кивнул головой. Лавируя между небоскребами, машина направилась к парку в южной части города.

– Как они могли попасть на Землю? Ведь еще в мае их уничтожили на Таре. Помните, какой парад закатили по этому случаю? – недоумевал пилот.

– Скажу честно, не знаю, как Зорг попал на Землю. Но правительство решило воспользоваться случаем и создать на основе этого инопланетного организма супероружие. К стыду и сожалению, и ваш покорный слуга участвовал в этом. И теперь не знает, как выпутаться из всей этой истории, – с грустью поделился Генри.

– Но ведь можно же что-нибудь придумать, сэр? – с надеждой спросил Норман.

– Мне бы очень хотелось надеяться на это.

Флаер шел над Гамильтон-авеню. Когда-то здесь был деловой центр города. Широкий проспект вел к Гавани и упирался в комплекс правительственных зданий. Там в высотном шпиле Федерального центра располагалась резиденция президента и правительства доминиона. Сейчас президент скрывался в горах Аппалачи, в укрепленном бункере.

Среди небоскребов показались деревья Вашингтон-парка. Норман снизил скорость. Флаер крался между домами. Зеленые газоны парка были затянуты бурой жижей. Деревья местами повалены, а на расчищенных участках зорги возводили логова и муравейники.

– Смотрите, копошатся! – обратил внимание пилот.

Возле одной из пирамид, сложенной из деревьев, камней и комьев влажного грунта, торопливо сновали зорги. Огромные создания, лишь отдаленно напоминающие муравьев, стаскивали к своему логову строительный материал.

– Видели на углу Пятнадцатой разобранный дом? Камни, вероятно, таскают оттуда, – предположил Норман.

– Я видел снимки древних жилищ зоргов на Нове. Они поражают величием и ажурной легкостью. Возможно, когда-нибудь и эти их муравейники превратятся в дворцы, – с грустной иронией произнес Генри.

– Да и мы, похоже, лишние на этой планете, – сказал пилот.

– Боюсь, это так, – вынужден был согласиться Генри. Флаер медленно двигался вдоль парка. Внизу громоздились строения зоргов, некоторые уже выше деревьев.

– Давайте здесь, Норман.

Пилот изменил тягу маршевых двигателей. Флаер завис в воздухе. До ближайшего дома зоргов было метров двадцать. Муравьи подняли головы и вытаращились на флаер.

– Теперь надо бы поторопиться, – сказал Генри. Из брюха флаера выдвинулся щуп для забора грунта.

– А они не бросятся? – спросил Норман.

– Мы успеем, – успокоил Генри. Для исследований ученым срочно потребовались образцы почвы из колонии Зорга. Бур вгрызся в землю. Муравьи небольшой группой двинулись к зависшему флаеру.

– Лучше подстраховаться, – сказал Хил. Щелкнув переключателем, он включил автоматическую систему наведения. Перекрестие прицела сместилось на группу зоргов. Зорги подходили медленно, со всех сторон окружая неподвижный флаер. Их довольно крупные головы были устремлены на неведомую машину, а антенны над глазами покачивались из стороны в сторону.

– Доктор Симпсон, вы закончили? – озабоченно спросил пилот.

– Еще немного, бур заполнен на семьдесят процентов. – Шкала прогресса на экране компьютера медленно наливалась красным цветом.

– Они бросятся!

– Если бросятся – стреляйте.

Муравьи подходили ближе. Между деревьями промелькнуло что-то большое.

– Смотрите, что там? – воскликнул Хил.

Генри увидел длинное тело, низко петляющее между деревьями и пирамидами зоргов. Бур закончил свою работу и втянулся в корпус.

– Норман, кажется, нам пора.

Желто-черное существо выпорхнуло прямо перед флаером. Походило оно на вытянутую осу. Извиваясь всем телом, как змея, это существо плыло между деревьями. Симпсон рассмотрел несколько пар крыльев, расположенных вдоль тела, и щели на брюшке, возможно, реактивные сопла. На мгновение оса замерла в воздухе. Черные точки ее отнюдь не фасеточных глаз уставились на флаер. Норман положил большой палец на кнопку управления огнем. Внезапно оса всколыхнулась всем длинным телом. На вытянутой треугольной голове открылся рот, и из него выдвинулись две черные трубочки.

– Стреляйте! – решительно сказал Генри. Он уже все понял. Ударила пушечная очередь. Но оса успела выплюнуть яд. Следующей серией взрывов ей оторвало голову. Желто-коричневая жидкость стекала по лобовому стеклу. Там, где ядовитые выделения попали на металл, вздулись пузыри. За деревьями замелькали новые осиные тела.

– Уходим отсюда, – сказал Генри. Норман включил стеклоочиститель. Струйки жидкости ударили в стекло. Размытая кислота потекла по носовому обтекателю ржавыми потоками. Норман развернул флаер и быстро набрал скорость. Муравьи на поляне, собравшиеся большой кучей, бросились следом.

– У меня есть две бомбы, – сообщил пилот.

– Не время, Норман. Нам бы унести ноги отсюда, – возразил Генри.

Заложив крутой вираж, они двинулись к Восьмой улице. Генри включил анализатор и принялся за изучение взятых образцов грунта.

– Всю обшивку испортили, твари! – проворчал Норман.

– Хорошо, хоть живы остались. – Генри на минуту оторвал взгляд от анализатора. Бронированное стекло флаера там, где попала кислота, вогнулось внутрь, будто расплавилось.

Картина на дисплее анализатора полностью подтверждала выводы ученого. Тончайшие мозговые волокна плотной сетью пронизывали каждый кубический сантиметр почвы из колоний Зорга подобно дендритам и аксонам центральной нервной системы. Это означало, что Мозг Зорга, просачиваясь по земной коре, мог проникать практически в любую точку планеты, где на зараженных участках возникали особые нервные узлы – ганглии.

У Симпсона возникли кое-какие мысли по этому поводу, но они требовали лабораторной проверки. От исследований его отвлек тревожный писк радара.

На углу Амстердам-авеню и 78-й улицы путь флаеру преградили ползуны, вылезшие из подвалов домов и люков канализации. Устремив вверх плюющие кислотой морды, они стояли поперек дороги и поджидали флаер. Костяные сабли их конечностей были хищно подняты вверх.

– Ну, теперь-то я не пройду мимо, – угрожающе произнес Норман. На электронном прицеле замигали значки ракет.

– Только не подходи близко. Дальность выброса у них свыше двадцати метров, – предупредил Генри.

– Все ясно. У нас будет побольше.

Пилот нажал пусковую кнопку. С консолей флаера сорвались восемь ракет и широким веером дымных трасс понеслись по улице. В пятидесяти метрах впереди полыхнула гряда взрывов. Уцелевшие твари торопливо расползались, скрываясь в подземных щелях.

– Вот и все ваши зорги, доктор! Только клочки по закоулочкам, – хвастливо заявил Норман.

– Нас убивают не зорги. Нас убивает страх, – сказал Генри. Странно, что до сегодняшнего дня эта мысль казалась ему невразумительной. Но ведь так все и было.

– Это точно. Вот мы не струсили и победили. – Настроение у пилота существенно улучшилось.

Флаер держал путь на северо-восток. Других попыток остановить его не было. Иногда из подземных щелей выскакивали торопливые стайки зорлингов или муравьев, но при виде летящей машины спешили забиться обратно в свои подземные щели.

Однако на 109-й улице их поджидал сюрприз. Огромный паук спускался по углу небоскреба. Он уже успел раскинуть толстую паутину между домами, и, если бы Норман вовремя не заметил ловушку, флаер на всей скорости врезался бы в ловчую сеть.

– Заждался, дружок, – ласково сказал Норман, наводя ракеты.

– Похоже, нас действительно ждали. Связь у них налажена. Не получилось взять с земли, так решили поймать в сети.

– Ну уж не упущу случая отыграться, – мстительно произнес Норман. Паук был точно в перекрестии прицела. Ракеты стартовали и двумя огненными вспышками разорвали паука. Кровавые ошметки полетели вниз, сорвав маркизу с вывеской магазина.

– В темноте запросто могли бы угодить в паутину, – сказал пилот.

– Надо держать ухо востро. Могут быть еще ловушки.

– Странно. Думаете, нас хотят взять живыми?

– Похоже на то. Если бы хотели уничтожить, уже давно бы сделали это.

– Но у них нет ничего против флаеров. Ползуны не могут достать своими струями.

– Ошибаетесь, Норман. У Зорга есть большой отряд крылатых созданий. Наше спасение в том, что здешняя колония еще не слишком развита, чтобы продуцировать птероксов.

– А та оса в парке?

– Она слишком медлительна. Скорее всего, это царица улья. А вот если, не приведи Господи, мы встретимся с жалами или крыланами, тогда нам действительно придется туго.

– Будем надеяться, что колония и в самом деле не слишком развита, – сказал пилот.

Флаер завернул за угол. И только мастерство пилота спасло им жизнь. Норман резко кинул машину вверх. Пространство между высотными зданиями сплошь было затянуто паутиной. Двигатели выли из последних сил, пока флаер почти вертикально набирал высоту.

– Вывози, машинка… – приговаривал Норман, сжимая побелевшими костяшками пальцев штурвал.

Зорги выбрали удобное место. Узкий проход, почти колодец, между домами не позволял маневрировать. Обратный путь был тоже отрезан. Два паука быстро затягивали сетью узкий проход.

– Ну, что я говорил? – Худшие опасения ученого начали сбываться.

– Это не так страшно, док, – храбрился Хил. – Нам бы только набрать высоту.

– Осторожнее! – воскликнул Генри. Флаер чуть было не задел выступающий бетонный карниз. Три паука, прятавшиеся в тени домов, рванулись вверх по паутине. Машина с отчаянными усилиями набирала высоту.

– А хрен-то вам! – злорадно бросил Норман, когда убедился, что пауки отстали.

Флаер вырвался из узкого колодца. Люди облегченно вздохнули. Небо на востоке над Атлантическим побережьем потемнело. Генри посмотрел на дисплей заднего обзора и не поверил своим глазам. От Центрального парка поднималась темная туча крыланов.

– Быстрее, Норман! – воскликнул ученый. Но пилот уже и сам все видел. Двигатели взревели на форсаже, и флаер свечой взмыл в закатное небо.

Земля.

мериканский сектор. Гора Трехглавая, штат Юта

Призраки приблизились к входу в пещеру. Зорлинги у входа что-то почувствовали. Один из паучков быстро засеменил по скалистому выступу.

– Часовые, – прошептал Джон.

– Сейчас мы с ними разберемся. – Шон и Крис вскинули винтовки. Сухо щелкнули выстрелы. Трех паучков разнесло в клочья.

– Проход открыт, – радостно доложил Шон.

– Не думал я, Шон, что ты у нас такой стрелок! – сказал Тэд.

Джон направил луч фонаря в темный проход.

– Это здесь. Длинный спиральный спуск. Ведет к самому основанию горы.

– Я пойду первой, – сказала Кэрри.

– Это еще почему? – возмутился Крис.

– Я их лучше чувствую. У меня высокий балл по экстра-сенсорике.

– Это еще ни о чем не говорит.

– Пусть идет, если хочет, – сказал Рэйнор. – Кэрри действительно хороший сенс.

– Идемте, мисс. Я вам покажу гору, – как галантный кавалер предложил Джон.

Они вошли под каменный свод. Мужчины несли ядерные фугасы. В руках призраков фонарики были невидимы, и, казалось, лампочки и отражатели просто парят в воздухе. Яркие лучи беспокойно скользили по пещере. Они уже довольно далеко углубились в гору, когда по стенам потянулись влажные органические образования.

– Добро пожаловать в мир Зорга! – объявил Брауер.

– Да, в старые добрые времена здесь этого не было, – сказал Джон.

Кольцевая шахта спиралью уходила вниз. Стены, пол и потолок сплошь были затянуты складками и буграми влажной пружинящей субстанции.

– Ребята, вам это ничего не напоминает? – спросил Тэд.

– Ком в желудке у рыбы, – ответил просвещенный Шон.

– Лучше сказать – спрута, – поправил Генри. – Зорг всюду протягивает свои щупальца, по всей земной коре. И где выходит на поверхность, там возникают новые колонии.

Штольня выглядела живой трубой. Стенки ее вздрагивали и пульсировали. По вздутиям сосудов и вен циркулировали жизненные соки.

– Какая гадость! Словно в утробе какой-то! – с раздражением произнесла Кэрри.

– Так оно и есть. Мы в чреве гигантского организма, – сказал Генри.

– Даже на Таре такого не было.

– Было. Просто там все окаменело, а здесь дышащее и живое.

Джон остановился на ровной площадке у одной из развилок.

– Если я правильно помню, половину пути мы уже прошли. Здесь раньше был рельсовый путь и стояли вагонетки.

Он с силой надавил ногой на ткань, выстилающую пол. Она слегка пружинила.

– Внизу твердо. Возможно, рельсы. Если это так, мы на правильном пути.

– Я думаю, мы можем это проверить. – Крис достал тротиловую шашку.

– Крис, ты с ума сошел! Это же живой организм! Он сразу все почувствует! – воскликнула Кэрри.

– Ты права, сестричка, я как-то не подумал. – Крис спрятал шашку.

– Теперь вниз по этому тоннелю. – Джон указал фонариком. – Там вторая часть пути, более крутая.

– Жаль, нельзя просто катануть туда фугасы, – сказал Джим.

– Удивительно, как нас еще не почуяли, – удивился Тэд.

– Типун тебе на язык, старый дурак! – испугался Шон.

– Вообще, вопрос поставлен правильно. Мы уже полчаса в этой норе. Идем по живому настилу. И ни одной твари вокруг. Неужели у Мозга нет рецепторов в этой кишке? – задумался Генри.

Нижний тоннель круто уходил вниз. Живая подстилка влажно блестела в лучах фонариков.

– Джон, долго еще? – не выдержал Шон. Пол заливали слизистые выделения, и идти стало скользко.

– Не знаю, мы с братом ехали на вагонетке. Это было гораздо веселее.

– По такой крутизне?

– Ты когда-нибудь слышал о русских горках в Диснейленде?

– Нашел развлечение, – проворчал Шон. Спускаясь, он поскользнулся и схватился рукой за широкую складку на боковой стенке, сочащуюся густой слизью.

– Фу ты, гадость какая! – Шон брезгливо обтер руку о штаны.

– Идите посреди прохода. Здесь не так скользко, – посоветовал Джим.

Тоннель сделал очередной поворот. И через минуту Джон Макги, идущий впереди, остановился.

– Здесь такого не было.

Посреди прохода, растянутый на толстых жилах, висел живой мешок. Посередине мешка хлюпал и чавкал открытый слюнявый рот.

– Меня сейчас вырвет! – отвернулась Кэрри.

– Как же нам пройти дальше? – Джон в растерянности поджидал остальных.

Мешок полностью закрывал проход. Толстыми трубками он присосался к стенкам. Генри заглянул в распахнутый зев.

Слюнявый рот распахнулся шире, будто приглашая человека смелее зайти внутрь. Генри обернулся:

– Там темно, как у негра в заднице. Ничего не видно.

– Что будем делать? – спросил Джим.

– Мне кажется, это ловушка, – сказала Кэрри. – Этот мешок не зря оказался здесь.

– Да, это похоже на приглашение, – согласился Генри.

– Можно я в эту пасть гранату суну? – спросил Крис.

– А вы что думаете, Джон? – Рэйнор обернулся к инженеру.

– Можно, конечно, вернуться назад и попробовать пройти по старой дороге. Но я не уверен, выберемся ли мы обратно. Да и время поджимает.

– Надо уничтожить эту гадость, – решительно сказал Тэд.

– Я, конечно, не спец в этих делах. Но может, спросить, чего он хочет? – робко предположил Шон.

– Кто он? – уточнил Джим.

– Этот организм.

Все уставились на Шона.

– Ты думаешь, он умеет разговаривать? – спросил Тэд.

– Не знаю, но, может, стоит попробовать.

– Кэрри, как твоя экстрасенсорика? – осведомился Рэйнор. – Мы можем поговорить с Зоргом?

– Ты это серьезно, Джим?

– Вполне.

Кэрри порой и самой казалось, что от Зорга исходят некие осмысленные эманации. Но ухватиться за отзвуки этих далеких чужих мыслей ей никак не удавалось. Может, она еще не научилась его слышать? Даже в отношении людей это было достаточно трудно. Правда, все тесты она сдала на «отлично». И учителя говорили, что остальное лишь дело опыта и тренировок. Кэрри сосредоточилась. Внешние звуки отлетели и перестали существовать. Она слышала, как вздыхает и шепчет гора. Гора была живой. Кэрри уловила ритм ее дыхания. Превозмогая отвращение, она приблизилась к мешку. И то ли приветствуя ее, то ли намереваясь проглотить, мешок широко разинул свою слюнявую пасть. Длинные сопли закачались во рту, а мясистая окружность рта (губы – догадалась Кэрри) мелко завибрировала. Кэрри уловила что-то вроде неясного шепота.

– О чем ты шепчешь, рот? – тихо спросила она. «Хорошо, что спросила. Хоть один из людей снизошел до общения со мной, – скривился в усмешке рот. – Теперь я точно знаю, что вы здесь. Маскировка вам больше ни к чему. Зачем вы пришли сюда?»

– Ты Разум Зорга?

«Я – Разум всех живущих в Стае. Вы тоже можете стать моими детьми. Стоит лишь захотеть этого. Ибо в этом правда жизни».

– Ты хочешь уничтожить наш мир!

«Ваш мир погружен в скверну, – скорбно произнес Мозг. – Ты знаешь об этом. Пришел конец этому миру. Грядет другой, полный гармонии, братства и силы».

– Что он говорит? Он тебе отвечает? – приблизился Джим. Он заметил, как изменилось лицо Кэрри.

– Да, это Разум Зорга. Он говорил со мной.

– Чего он хочет?

– Он говорит, что грядет новый мир. И предлагает нам слиться со Стаей, чтобы навсегда пребыть в нем.

– Неужели он и людей может подчинить себе? Спроси его, Кэрри.

«Каждый волен выбирать между бытием и смертью. Своим появлением я выдвинул манифест этому миру. Выбор за вами. Я был мал и обрел власть над малыми мира сего. Я стал велик и обрел власть над величайшими мира сего. Каждый может стать частицей Зорга и обрести жизнь и достойное место в Стае. Ибо я Отец и Разум ваш».

– Она закрывается! – истошно завопил Шон.

Все обернулись. Живая пленка, выстилающая тоннель, свернулась, закрывая проход. На месте прохода образовался ком живой ткани. Мозг поймал их в плотный живой мешок. Свободное пространство ограничилось шестью метрами. Боковые стенки, залитые слизью, тоже завибрировали и надвинулись.

– Эй, Зорг, у нас для тебя сюрприз! Как ты смотришь на шесть ядерных фугасов?! – крикнул Крис.

«Смешные люди. Я помню слепки ваших душ. Вы были на Таре. А значит, знаете, что Разум Зорга бессмертен. Ваши бомбы могут оторвать мне руки или ноги. Но мой Мозг теперь – целая планета».

– На какой мы высоте, Джон? – спросил Рэйнор.

– Примерно три тысячи метров. Еще слишком высоко, чтобы взрывать гору.

– Вы правы, – сказал Джим. – Что же теперь делать?

– Зря мы заговорили с ним. Он почувствовал наши эманации, – с сожалением сказал Генри.

– Все равно это был тупик, – ответила Кэрри.

Джим посмотрел на часы:

– У нас осталось три часа двадцать минут. После этого Барт взорвет фугасы.

– Что ж, проведем наши последние часы в философских диалогах с Зоргом. И это будет последняя мудрость, данная нам в откровении, – съязвил Крис.

– Чего он ждет от нас? Спроси его, Кэрри, – попросил Генри.

«У вас есть три часа. Достаточное время, чтобы осмыслить свою никчемную жизнь и принять правильное решение. Так ли вы привязаны к вашему гибельному миру, чтобы думать и заботиться о нем?»

– Предлагаешь стать букашками в твоей стае? – спросил Джим.

«Каждый занимает свое место в иерархии. Вы вольетесь в Стаю и обретете новые жизни. Ваше сознание никогда не умрет, его наследует то всеобщее и вечное, что зовется Разумом Зорга. Не о вечной ли жизни мечтали вы всегда? Я дам вам бессмертие и новые тела по вашему разумению. Я Отец ваш и почти Господь Бог».

– Заманчиво, черт побери! Будем пауками или жуками, но с разумом человека.

– Он сказал: «по вашему разумению»! – заметил Шон.

– Один хрен, пора кончать эти разговоры. Иначе крыша поедет. Отойдите! – Крис выхватил пиропатрон и выдернул шнур.

Вверх взметнулся столб яркого пламени. Крис как мечом ударил пламенем по бугристым наростам, закрывшим вход. Брызнула темная кровь. Живая плоть жухла и сворачивалась под огненными ударами. Однако раны затягивались прямо на глазах. Ткани Зорга быстро регенерировали. И уже через пару минут живая плоть полностью восстановилась. В ответ на эту попытку бунта задняя стенка приблизилась еще на пару метров. Стало совсем тесно. Люди почувствовали нехватку воздуха. Стенки исходили отвратительной липкой слизью и мелко вибрировали, словно бы желая поскорее переварить эти человеческие существа.

– Нечем дышать! – воскликнул Крис. Он сорвал с себя шлем и опустился на мягкую живую подстилку.

– Какой странный запах! Голова кружится, слишком сладкий…

– Крис, немедленно надень шлем! – крикнула Кэрри. Но было поздно. Крис, скользя по стенке, откинулся на бок. Все бросились к нему. Он был без сознания.

– Датчик в порядке. Сердце бьется, есть дыхание. – Генри смотрел на анализатор состояния, который был у каждого прикреплен на рукаве защитного костюма.

– Он спит. Надо провентилировать шлем и надеть на него, – сказал Джим.

– Смотрите, какие у него странные дельта-ритмы головного мозга, – обратил внимание Генри. – Это не ритмы спящего человека.

– Джим, у нас осталась последняя надежда. Единственный шанс, что мы выберемся отсюда, – сказала Кэрри.

– Ты о чем? – Рэйнор оторвался от Криса.

– Зератул, – напомнила Кэрри.

Высокая орбита планеты Земля.

Флагманский корабльПротосса «Гиперион»

Экзекутор стоял в командной рубке «Гипериона». На обзорных экранах перед ним лежала Земля. Планете терран пришлось несладко. На ее поверхности вспыхивали грибы атомных взрывов, а со спутников по скоплениям зоргов наносились жесткие нейтронные удары. Но эти сильнодействующие меры были бессмысленны. Колонии Зорга возникали вновь и вновь.

«Прощай, Земля! Пробил твой час. Мы пришли избавить тебя от дальнейших мук и страданий. Твое человеческое население не смогло сберечь тебя, дивная планета. Прости их за это», – думал Фарер.

– Экзекутор, последние спутники космической обороны терран сбиты. Земляне полностью деморализованы. Пилоты космических истребителей отказались выполнить приказ президента и вступить с нами в бой. Путь к Земле открыт, – доложил киборг Нирбиус.

– Прекрасно, Нирбиус. Приготовьте «Черное облако». Но сначала я бы хотел поговорить с их президентом Донованом.

– К чему лишние сантименты, экзекутор?

– Мне хочется выслушать этого человека. Я хочу видеть его раздавленным и униженным. В этом триумф победителя!

– Кажется, я понимаю ваши чувства, экзекутор. Хотя эльфиды и представляются мне загадочными, как и другие существа с преобладающей органикой. По последним сведениям, жалкий предводитель терран укрылся в бункере в горах Северной Америки. В ближайшие полчаса мы установим его точное местонахождение и наведем канал связи.

Президент Донован прятался в бункере недалеко от города Стонтон в штате Виргиния. Сюда, в построенный на случай атомной войны в середине двадцатого века бункер, переехал весь управленческий аппарат Земной Федерации. Президент закрылся в своем кабинете и вот уже три часа никого не принимал. По многочисленным каналам связи к нему стекались отчеты о военных действиях на Земле и в космосе. Дела обстояли хуже некуда. Пять дней на Земле рвались атомные бомбы, а спутники нещадно жгли ее нейтронными лучами. Но все оказалось безрезультатно. Колонии Зорга с неизменным постоянством возникали каждый раз в новых местах. Потери были колоссальные. Все крупнейшие города мира были стерты с лица земли. Оставшиеся в живых люди скрывались в лесах и горах. В довершение всего позавчера пришло сообщение о предательстве марсианского гарнизона. Батареи Марса пропустили отряд протоссов к доминиону. В одно мгновение протоссы уничтожили старые военные спутники и приблизились к Земле. Пилоты космических истребителей отказались вступить в бой с армадой пришельцев. Это был конец. Земле оставалось жить считанные часы.

Донован разбил камеры наблюдения и наглухо задраил бронированную дверь. В этот последний час он хотел быть один. На столе рядом с фотографией жены и детей перед ним лежала таблетка в блестящей фольговой упаковке. Вот уже полчаса он не сводил с нее глаз. В этой таблетке была его смерть. Врач сказал, что запивать таблетку не нужно. Все произойдет почти мгновенно. Он ничего не почувствует. Сначала отключатся рецепторы, затем прекратится дыхание. Только вот руки почему-то не слушались. Цепляющееся сознание умоляло дать еще один шанс. Несколько раз Донован брал блестящий квадратик, но не мог удержать его в негнущихся пальцах – тот выскальзывал и падал на стол. Без конца звонил телефон и внешний сигнал вызова. Его хотели видеть многие люди. Но какое теперь ему дело до всех до них? Донован дал себе зарок, что, как только минутная стрелка на настольных часах дойдет до двенадцати, он вскроет упаковку.

Внезапно послышался какой-то электростатический треск, словно в воздухе встряхнули синтетическую тряпку. Донован медленно повернул голову. В светлом облаке возник протосс. Тот же надменный взгляд, правильные черты лица, лысая голова. Донован знал его – это был Фарер, экзекутор Протосса.

– Я пришел попрощаться, – с долей грусти произнес Фарер. – Настают последние минуты вашего мира, господин президент. И мне захотелось взглянуть вам в глаза. Мы, протоссы, лишены смерти, и я хочу видеть ее отражение в ваших глазах, Донован, и, что для меня не менее важно, признание вины.

– Я делал все, что мог, и служил народу, – сдавленным голосом произнес Донован.

– Ваше служение привело этот мир к гибели. Вы и сами это видите, я надеюсь.

– Не вам, протоссам, судить об этом. Что понимаете вы, пришельцы, в земных делах? Нечего совать свой нос куда вас не просят!

– Поистине сказано: развратный и лицемерный род! Не мы ли спасли вас на Таре и помогли победить Зорга? Но вы в гордыне своей захотели стать выше сиятельного Протосса и занесли заразу на свою планету.

Донован молчал. Дыхание его стало тяжелым.

– Надеюсь, вы поняли, как жестоко поплатились за свое высокомерие! – продолжал Фарер. – Не мы, не Зорг – вы \ сами уничтожаете себя. И вот вам окончательный приговор: Земля будет уничтожена через три часа. Но я скорблю о малых мира сего, которых обрекли на смерть такие, как вы, Донован. Я вижу, у вас на столе фотографии детей. Так пусть в эти последние минуты ваши дети и дети этого мира судят вас. Смотрите на них, смотрите в их глаза, Донован. Вы видите, как они умирают?

– Заткнись, протосс! – взревел Донован. – Убирайся отсюда! Не тебе быть судьей мне и нашему миру.

– Я ухожу, – грустно улыбнулся Фарер. – И предаю тебя в руки твоего друга Зорга. Он давно ведет за тобой охоту. И мы только что засветили твое местонахождение. Я даже не думаю, что ты успеешь проглотить свою таблетку.

Светящееся облако, в котором был Фарер, с тихим треском растаяло. И в тот же миг послышался куда более громкий треск. По бетонной стене бункера поползли широкие трещины. Двухметровой толщины бетон крошился, как сырая глина. Краем глаза Донован заметил, как нечто высовывается из стены. Он схватился за таблетку. Двое мальчиков на фотографии смотрели на него грустными глазами.

«Простите меня, прощайте!» – успел подумать Донован.

Длинное щупальце выстрелило из образовавшегося пролома. Намертво тугими кольцами обвило оно президента вместе с креслом. Донован вскрикнул. Послышался треск ломающегося дерева и чего-то еще в грудной клетке. Страшная боль затопила сознание. И после этого Сэмюель Эдгар Донован ничего больше не чувствовал.

Земля.

Американский сектор. Гора Трехглавая, штат Юта

Начался третий час томительного ожидания. Цифры на подсвеченном таймере незаметно сменяли друг друга. И последние пятнадцать минут Барт провел, только тупо взирая на эту секундную карусель.

«Один час сорок минут. Плюс те пятнадцать, что оставил мне в запасе Джим». Вот уже свыше двух часов от его товарищей не было никаких известий. Про себя Барт уже решил, что, когда наступит время, он не тронется с места. Все равно бежать было некуда. Этот мир доживал свои последние часы. Но все вокруг пока было спокойно. В небе ярко горели звезды. Притаившаяся Трехглавая спала мирным сном.

– Барт! Это Зератул. – Барт даже вздрогнул от неожиданно прозвучавшего в рации голоса.

– Освети площадку, старина. Мы на подходе.

– Слава богу, вы пришли!

– А ты сомневался?! От Джима по-прежнему ничего?

– Ничего, – горестно вздохнул Барт.

– Идем над Невадой. Скоро будем на месте. Так что не отчаивайся.

– У меня таймер… До взрыва час тридцать.

– Успеем, Барт. Не выключай его.

Черное треугольное крыло мчалось над горами и глубокими каньонами. На навигационном приборе мигал маяк, выставленный Бартом. Вот уже два часа, как команда Рэйнора пропала в горе. До Трехглавой оставалось около двадцати минут полета. Зератул не мог простить себе просчета. Почему они не запретили Рэйнору лезть в эту чертову гору? Обстоятельства складывались против них. Астронавты оказались в ловушке. Удивительно, что им еще удалось сообщить об этом. Или, может, хитрый Разум Зорга подстроил это специально, уготовив еще одну ловушку, на сей раз для храмовников?

– Держитесь, Джим. Мы на подходе. – Вот все, что успел передать Зератул. После этого связь оборвалась.

– Не могу поверить, что они погибли. Может, Зоргу каким-то образом удалось экранировать радиоизлучение? – высказал предположение Дворг.

– Да, Мозг сильно увеличился, стал мудрее и набрался опыта. На этот раз у нас более сильный противник, чем был на Таре.

– Посмотрим, как он устоит против кристаллов Хайдарина! – оптимистично заверил Резур.

Хотя это было небезопасно, Барт врубил все фары и прожекторы флаера. Склон Трехглавой ярко осветился. С неба почти бесшумно спускался черный треугольник храмовников. Летающее крыло приземлилось рядом с флаером.

– Тассадар, ты еще не оправился от ранения, поэтому останешься на корабле, – распорядился Зератул.

– Ну уж дудки! Я месяц торчал на орбите, пока вы тут прохлаждались. Нет, даже не уговаривай! – Гигант состроил такую зверскую рожу, что все улыбнулись.

– Ладно, дружище, разомнись немного. На корабле оставим Джордана, – согласился Зератул.

– Почему я, настоятель?

– Ты наш координатор и связующая нить. Если у нас что-нибудь пойдет не так, выведешь корабль на орбиту и вступишь в переговоры с Фарером. Необходимо задержать их карательную акцию. Ты был лучшим ритором в академии. Мы тобой гордимся и верим, что у тебя все получится, – пояснил Зератул.

И Джордану как самому младшему из храмовой общины Аиура не оставалось ничего другого, как согласиться с настоятелем. Храмовники вышли наружу. В ярком лунном свете их длинные одежды отливали радужным серебром. Барт вышел им навстречу. Четверо пришельцев казались ангелами, спустившимися с неба.

– Барт, перейдите на наш корабль. Там будет надежнее, – предложил Зератул.

– Что делать с таймером? – спросил Барт.

– Сколько осталось?

– Час пятнадцать.

– Пусть идет. Мы или успеем, или нет… Этот проход? – спросил Зератул, указывая на чернеющий в лунном свете провал.

– Да.

– Ладно, мы пошли. Помогайте Джордану, Барт.

– Хорошо.

Сверкнув напоследок серебром балахонов, храмовники скрылись в темном чреве горы.

Земля.

Американский сектор. Подземная лаборатория, штат Виргиния

Доктор Симпсон сидел за большим атомным микроскопом. Его догадки полностью подтвердились. Почва из колоний представляла собой сплошной инфильтрат мозговых клеток Зорга. В местах образования колоний они приближались к земной поверхности и образовывали сложные нейронные сети и нервные узлы. Через эти нервные образования Мозг Зорга неким образом воздействовал на своих миньонов. Влияние Мозга было огромным и непостижимым: он легко перестраивал морфологию и генетический аппарат земных существ. Как это происходило, Симпсон не мог объяснить. Но у него возникли кое-какие соображения, как этого можно избежать.

«Пусть это будут пси-эманации, божественная власть – все, что угодно, – размышлял ученый, – но принципы функционирования нервных клеток одинаковы у всех живых существ. Нужно нарушить связь между нейронной сетью Мозга и миньонами в колониях. Тогда порождения Зорга потеряют ориентацию и перестанут слышать команды Мозга».

Симпсон решил проделать интересный эксперимент. В чистую почву инсектария он поместил инфильтрат нервных клеток из почвы Центрального парка Нью-Порта. И крошечные мушки-дрозофилы сразу же услышали зов Зорга. По заболачиванию почвы стало ясно, что в изолированном стеклянном инсектарии началось формирование колонии. «Несомненно, это пси-эманации. Инсектарий – замкнутый стеклянный сосуд, никакой связи с почвой не имеющий. Просто мистика какая-то», – думал ученый. Инсектарий поднимали на высоту двух метров, насколько это позволял потолок подземного бункера. Ничего не помогало, развитие первичной колонии продолжалось. Пси-эманации Мозга действовали и в непосредственной близости от земной поверхности.

Через несколько часов модифицированные мушки, увеличившиеся до размеров летучих мышей, приступили к строительству специфических поселений Зорга. Вывод напрашивался сам собой: единственный способ прекратить дальнейшее образование колоний – нарушить психическую связь между миньонами и Мозгом.

«Надо сбить Мозг с толку. Разрушить его управление и координацию колониями. Но как это сделать?» – размышлял Симпсон. Он решил проверить, какое воздействие оказывают на нейронную сеть Зорга наркотические вещества. В почву колонии дрозофилов, превратившихся в довольно больших птероксов, Генри ввел раствор синтетического наркотика. И стал ждать. Сначала он не заметил ничего необычного. Но после ежечасного введения в почву наркотика стали проявляться интересные особенности. Мутации мушек приобрели случайный характер и перестали быть осмысленными и целенаправленными. В колонии резко увеличилось количество уродов и нежизнеспособных особей. Новые поколения тварей, рождающихся в инсектарии, не походили более на существа Зорга. Многие из них вообще были лишены крыльев и кое-как ползали по земле. Все указывало на полную дегенерацию колонии. В течение двадцати четырех часов Генри каждый час вводил в почву различные наркотические вещества. Нервные клетки Зорга сходили с ума. График их электромагнитной активности то скакал, как сумасшедший, то замирал в полнейшей депрессии. Проанализировав результаты опытов, доктор Симпсон пришел к выводу, что он на правильном пути. Особые химические вещества полностью замещали нейроме-диаторы нервных клеток Зорга и подавляли любую осмысленную деятельность в данной колонии. Таким образом, используя наркотики, можно было полностью заблокировать деятельность нейронных сетей Мозга. А это давало некоторый шанс на победу.

Земля.

мериканский сектор. Гора Трехглавая, штат Юта

В недрах Трехглавой царила первозданная тишина. Никаких проявлений Зорга. Ни одной твари.

– Не нравится мне это, – пробурчал Тассадар.

– Старина, ты еще летать не разучился? – спросил Зератул.

– Да вроде нет.

– Тогда вперед по этому тоннелю. Тут путь один.

Храмовники окутались призрачным сиянием и светящимися болидами понеслись по тоннелю, спиралью уходившему вниз. Через некоторое время появились первые признаки присутствия Зорга. По стенам потянулись слизистые напластования. Вскоре возникла развилка. Храмовники остановились. Перед ними было два пути.

– Надо разделиться, – предложил Резур.

– Вдруг это окажется ловушкой? Зоргу выгодно перебить нас поодиночке, – сомневался Дворг.

– Кажется, я чувствую присутствие Кэрри. Ее пси-поле коснулось меня. И, если я не ошибаюсь, нам в правый проход, – сказал Тассадар.

– Пошли, – кивнул Зератул.

Они воспарили и вновь понеслись по тоннелю. Но этот коридор вскоре закончился каменным тупиком.

– Странно, – разочарованно промолвил Тассадар, – здесь я ее чувствую сильнее.

Они были вынуждены возвратиться на развилку.

– Теперь одна дорога, – сказал Резур.

На этот раз путь оказался намного длиннее. Они потратили пять минут. Но и здесь их ждал тупик. От пола до потолка тоннель был затянут живой тканью Зорга.

– Наверное, это здесь, – предположил Зератул. – Джим говорил, что они оказались в живой ловушке Зорга. Тассадар прислушался к своим ощущениям:

– Нет, здесь я хуже чувствую Кэрри.

– Ничего удивительно, Зорг экранирует пси-поля. В прошлом проходе была каменная стена без живой ткани, поэтому ты чувствовал Кэрри более отчетливо, – высказал предположение Дворг.

– Может быть, оно и так… – не вполне согласился Тассадар.

Резур взмахнул пси-лезвием и рубанул по живой ткани. Кусок плоти упал на землю, брызнула кровь. Стены, покрытые бугристыми наростами, содрогнулись от боли.

– Что, больно тебе? – воскликнул Резур и ударил снова. Он рубил и рубил. Вокруг летели кровоточащие куски. Но за несколько минут он не продвинулся и на метр.

– Это бесполезно, – сказал Зератул. – Толщина плоти может достигать десятков метров. Клетки Зорга делятся быстро.

– Что же делать? – спросил Резур, втягивая пси-лезвие.

– Надо попробовать камень. Камень более податлив, – предложил Тассадар. – На том месте, где мы были в первый раз. Там я лучше чувствовал Кэрри.

Они ринулись обратно в правый проход. Тассадар прижался к стене.

– Я уверен, она здесь. Других пока не чувствую.

– Что будем делать со стеной? – спросил Резур.

– Есть один способ. Ментальный удар.

– Мы не сможем, Тассадар. Нас слишком мало для этой стены.

– Надо сосредоточиться. В минуты опасности психика мобилизуется. Там люди. И мы должны их спасти. Надо только очень захотеть это сделать.

Храмовники встали в ряд. У каждого в руках возникло пси-лезвие.

– Давайте помолимся и вспомним слова из «Начал»: «Нет преград пред тобой, коль силен ты Душой», – с пафосом произнес Зератул.

Перекрестив пси-лезвия, храмовники протянули руки к стене. В стену уперся могучий сверкающий столб.

– Именем Адуна дрогни! – возгласил Тассадар и широко развел руки над головой.

Гудящая энергетическая дуга ударила в стену. По камню разбежались трещины. Тассадар отвел от стены лезвия. В камне наметился овал, прорезанный морщинами и трещинами, словно выжженная солнцем земля.

– Теперь дело техники, – сказал гигант и с силой уперся руками в стену. Скала рассыпалась обломками и ввалилась внутрь. За ней открылся широкий проход. Даже не сгибаясь, за могучей фигурой Тассадара храмовники проследовали в новый тоннель.

– Уже близко. Я ее хорошо слышу, – переводя дух, произнес Тассадар. – Нам направо.

По дну тоннеля шел рельсовый путь. Судя по уклону, эта дорога вела к хранилищам в основании горы.

– Остался всего час, – сообщил Резур.

– Сначала выручим друзей. Зорг от нас не уйдет, – сказал Зератул.

Тассадар остановился у бокового прохода:

– Они здесь. Я ясно чувствую людей. Они в опасности. Мало воздуха.

– Опять эти наросты по стенам! – досадливо поморщился Дворг.

Свисающие со стен и потолка сосульки и наросты Зорга, как живые сталактиты, закрывали узкий проход.

– Будем рубиться! – Резур выхватил пси-лезвие и ударил по слизистым соплям, отросткам и наростам. Живой покров вздрогнул и сжался.

– А-а, не нравится! – воскликнул Дворг и тоже бросился в атаку.

Зератул встал, широко разведя в стороны пси-лезвия. Между пси-лезвиями взвихрилась молния. Молния свернулась сверкающим шаром и выстрелила в живую стену. В плоти возникло глубокое оплавленное отверстие.

В это время в главном тоннеле послышался какой-то шум. Зератул выглянул наружу и обомлел. Занимая все пространство тоннеля, по нему полз гигантский моллюск. Серый бесформенный сгусток слизи, из которого время от времени выталкивались какие-то усики, ножки и отростки.

Зератул, а следом и Тассадар шагнули навстречу этому куску слизи. В руках у них отливали туманным светом пси-лезвия. Моллюск замер в двух шагах от храмовников. Из слизи вытолкнулась пара глазок на стебельках и открылось отверстие, напоминающее рот. Но рот моллюску не понадобился.

На ментальном уровне храмовники ясно услышали, как моллюск произнес:

– Я ипостась и сын Великого Разума Зорга. И я пришел с миром. Как видите, у меня нет ни шипов, ни сабель, ни когтей. Мое оружие – это разум. Я был послан Отцом остановить вас. Чтобы не препятствовали вы Стае, выполняющей великую волю Адуна. Ибо вы, храмовники, впали в ересь, забыв заповеди и то, для чего был создан этот мир и воздвигнут ваш Храм.

– Тебе ли судить о воле Адуна, кусок слизи? – с пренебрежением спросил Тассадар.

– Мне. Ибо я – последнее и совершенное Творение Изначальных. Я начало, объединяющее всех живущих и не знающее предела в своем совершенстве и экспансии.

– Нам почему-то так не кажется, – остудил его пыл Зератул. – Ты ужас Вселенной. Ужас, запертый в темницах с начала времен и непреднамеренно освобожденный. Ты погибель мира.

– Да, я погибель этого мира. Такова воля Высшего Разума Вселенной. Я являюсь тогда, когда слабнут нити, связующие мир созданий и мир Творцов. Нет больше всеобщего завещанного Братства. Нет больше заповедей, никто не слушает их. Терраны и протоссы исчерпали свою самодостаточность и возможности своего развития. Их цивилизации должны прекратить свое существование. Я пришел объединить всех живущих и открыть дорогу Стае. Ибо настает мир, в котором буду лишь Я один. Я во всех и все во мне.

– Нет, Зорг, ты явился не вовремя. У каждого из детей свой путь. И не все прошли его. Высший Разум дает последний шанс этому миру.

– Врешь, храмовник. Я проводник воли Адуна! И я послан, чтобы положить конец этому гибельному миру.

– А что ты скажешь на это?! – Зератул достал пси-эмиттер. – В нем кристаллы Хайдарина! Они дарованы мне. И в них душа этого мира.

Огромная туша Зорга содрогнулась:

– Я не верю тебе, Зератул!

– Придется поверить! – В руках у Тассадара вспыхнули пси-лезвия.

– Подожди, брат! – остановил его Зератул. – Мы должны сражаться с ним его же оружием. Пусть с ним говорят Изначальные. И он узнает их волю.

Зератул направил на Зорга пси-эмиттер.

– Ну, Зорг, ты готов испытать настоящую силу?

Слизистая туша заколыхалась и испуганно попятилась:

– Этого не может быть! За что милость этому миру?

– Моими стараниями и стараниями братьев. Мы провозгласим новую дхарму этому миру!

– Без смерти нет возрождения. И нет подлинного искупления, – зло шипел Мозг.

– Не тебе судить об этом! Сейчас ты снова окажешься в этом цилиндре.

– Слишком поздно, храмовник, чтобы помешать мне. Это теперь мой мир. Терраны придут ко мне, так как я силен. И нет силы, чтобы помешать мне, – огрызался Мозг, продолжая в страхе пятиться от пси-эмиттера.

– Ко мне мои миньоны! – издал Мозг Зорга призывный клич.

И тотчас из всех щелей и переходов хлынули боевые зорги.

– Зератул, быстрее! Я задержу их! – Тассадар загородил могучим телом настоятеля. Зорги лавиной нахлынули на гиганта. Пси-лезвия в руках бывшего экзекутора слились в сияющий круг. От зорлингов летели клочья раскромсанных тел. Но из темного коридора выскакивали все новые твари.

Зератул нажал кнопку на пси-эмиттере. Скала под ногами заколебалась. Моллюск Зорга, как желе, содрогнулся всем телом и медленно потянулся на зов пси-эмиттера. Из бокового прохода выбежали Резур и Дворг. Они с ходу вступили в бой. Зератул стоял между ними и тушей Зорга, которая медленно, но неумолимо тянулась к блестящему цилиндру.

– Мы почти пробились к людям! Мы уже слышали их голоса! – выкрикнул Дворг.

– Отлично, брат! – откликнулся Зератул. – Сейчас втянем эту гадость и вызволим их оттуда!

Кэрри первая услышала, что к ним пробиваются снаружи. Живая плоть, затянувшая проход, болезненно сжималась и дергалась при каждом новом ударе.

– Ребята, там кто-то есть! К нам пробиваются! – воскликнула она.

Мешок, в котором они оказались, стал совсем тесным. Воздуха не хватало. По слизистым стенкам сочилась едкая кислота. Крис так и не пришел в себя. Пожилым джентльменам из Навахо тоже было плохо.

– Это храмовники. Надо помочь им. – Джим вытащил острый десантный нож. Брауер последовал его примеру. Они ударили ножами по живой преграде. Плоть дрогнула и сжалась. Потекла кровь.

– Не нравится?! Выпусти нас! – Генри рубил длинными, сверху вниз ударами. Куски плоти падали на землю.

Джон Макги очнулся и подобрался к лежащим на земле Шону и Тэду. На их шлемах тускло горели фонарики.

– Эй, парни, чего это вы разлеглись? Давайте вставайте! – тряс он их за плечи.

Первым пришел в себя Тэд:

– Это ты, Джонни?

– Я. Разбуди Шона, пора приступать к работе.

– Что делать? – расслабленно произнес Тэд.

– Пробиваться!

Джон поднялся на ноги и, вытащив нож, входящий в комплект «призрака», присоединился к астронавтам.

– Там драка! Я слышу, на них напали зорги! – встревоженно сообщила Кэрри.

– Надо помочь. – Джим с удвоенной силой стал бить ножом по бугристой массе.

Было странно, но, казалось, плоть больше не сопротивлялась. Она обмякла и поддавалась под ударами. Широкие пласты тканей падали на землю. Через несколько минут проявился маленький просвет, и повеяло воздухом.

– Есть! – Джим нанес сильный удар и распахнул полость. Все сосредоточили удары, расширяя проход. Почти двухметровая толща отделяла их от свободы.

– Давайте сюда Криса и Шона, – распорядился Рэйнор, когда проход достаточно расширился. Джон и Тэд стали вытаскивать потерявших сознание товарищей. Шон вскоре пришел в себя. У Криса же дела были плохи, он все еще пребывал в коме.

В главном тоннеле кипело настоящее сражение. Встав в ряд, храмовники отбивали атаки хищных пауков-зорлингов и отражали сабельные удары ползунов, вступивших в бой. Зе-ратул двумя руками удерживал пси-эмиттер. Прибор втягивал в себя психическую энергию Зорга. Моллюск съеживался и уменьшался на глазах. От него отрывались и отлетали куски клеточной массы. Гора дрожала. Снизу нарастал ужасающий рев, будто в основании горы кто-то перекатывал гигантские валуны.

Джим, Кэрри и Генри выбежали в коридор. Они с ходу вступили в бой. Старые штольни были полны порождений Зорга. Ударили автоматные очереди. Импульсными пулями зорлингов разрывало на части. Защищенные броней ползуны были более крепкими, и тут в дело вступили подствольные гранатометы. От близких разрывов и истошного визга зоргов в ушах стоял оглушительный звон. Джентльмены из Навахо присоединились к разведчикам Рэйнора. Зоргов расстреливали и рубили с двух сторон. Зератул расправлялся с моллюском. От сына Зорга осталась совсем небольшая кучка слизи.

Джон Макги вел огонь короткими очередями из-за угла. Он бросил беглый взгляд на пещеру, в которой находился. Место показалось ему смутно знакомым. Когда-то в детстве он уже бывал здесь. Именно здесь они с братом заглянули в бездну. Джон испуганно оглянулся. Так и есть, он стоял на краю глубокого колодца. Еще один шаг, и все… Как хорошо, что он вспомнил.

– Тащите сюда боезаряды! – крикнул он.

– Что там, Джон? – отозвался Рэйнор.

– Здесь колодец в глубь горы! Джим сразу все понял:

– Давайте, Шон, несите туда фугасы!

Шон кинулся обратно в боковой проход. Снизу от основания горы поднималась страшная дрожь. Сверху катились и падали камни. Шон схватил ядерные заряды и выбежал обратно. Крис безжизненно лежал на земле. Четыре ядерных фугаса полетели в бездонное нутро Трехглавой.

– У нас пострадавший! – крикнул Зератулу Джим.

– Забирайте его и уходите отсюда!

– А как же вы?

– Мы все сделаем сами! – Храмовник продолжал высасывать пси-силу Зорга. Моллюск почти полностью растаял, и ничего не мешало энергетическому потоку подниматься из радиоактивных хранилищ в основании горы.

– Мы заложили фугасы! До взрыва тридцать пять минут! – крикнул Рэйнор, не переставая расстреливать наседающих зоргов.

– Все, люди, ваша задача выполнена. Уходите немедленно. Наверху ждет корабль, – приказал Зератул.

– Мы не бросим вас! – крикнула Кэрри.

– От вас больше ничего не зависит. Пси-эмиттер вытягивает энергию Зорга из горы. Когда мы закончим, взрывайте гору.

– Когда взрывать? – спросил Джим.

– Взрыв по расписанию в любом случае! – ответил Зератул. Энергетический напор усилился, и пси-эмиттер тяжко вибрировал в могучих руках храмовника.

Зорги с визгом лезли из щелей. Дворг и Резур прикрывали Зератула с флангов. Тассадар стоял посреди кромешного потока, и живые волны разбивались у его ног. Эльфид без устали орудовал всеми четырьмя руками, продолжением которых служили пси-лезвия.

Костюмы призраков делали людей невидимыми. Проскользнув между зоргами, они бросились к выходу. Джим и Кэрри вели огонь, прикрывая отступление.

– Здесь есть вертикальная шахта, ведущая прямо на поверхность. Но подъем крутой, по лестнице, – предупредил Джон.

– Пошли, – решительно сказал Рэйнор. Тэд и Шон, поддерживая под руки, волокли Криса.

Шахтный ствол, как труба, пронизывал всю Трехглавую, уходя вверх и вниз на необозримую глубину. Вдоль шахты свисали стальные канаты подъемных механизмов. По скалистой стене поднималась лестница из железных скоб.

– Оставим Зератулу радиомаяк. – Генри прикрепил к стене коробочку с мигающим индикатором.

– Крис, вы нас слышите? Сможете идти? – Шон тормошил десантника.

Крис с трудом приоткрыл глаза. Взор его был затуманен.

– Голова кружится, – промолвил он.

– Нам надо подниматься по лестнице.

– Оставьте меня здесь.

– Никак нельзя. Зорги рядом.

– Пусть… – с трудом разлепил губы десантник.

– Зацепим его за меня, Шон и Тэд, страхуйте сзади, – предложил Генри. Он вытащил трос и прикрепил его к поясу Криса.

Железные скобы лестницы были покрыты кавернами и заржавлены. Некоторые предательски покачивались в стене. Первым шел Джим, за ним Кэрри. В середине Джон и Генри, а Тэд и Шон поддерживали Криса сзади. Фонарики на шлемах блуждали по сколотому камню, но их лучи не могли пробить многометровую тьму. Выходное отверстие тонуло во мраке ночи.

– Долго еще? – спросил Генри.

– Метров триста, – ответил Джон.

– Вы что, лазили тут раньше?

– На спор. Тут и погиб мой брат Стив. Сорвался с лестницы, – печально ответил Джон.

На половине пути руки стали предательски дрожать. Хорошо, хоть Крис немного пришел в себя и стал самостоятельно хвататься за скобы. Но Шон совершенно выдохся. Ему чудилось, что он непременно сорвется со следующей перекладины.

– Я больше не могу, – в изнеможении произнес он.

– Передохнем немного, – предложил Джим. – Ты как, Крис?

– Более-менее. Хоть видеть стал перед собой.

– И то слава богу. Дыши глубже, здесь воздух чистый.

– У нас двадцать минут, – напомнил Генри.

– Успеем, – успокоил Джим.

В это время из темной глубины внизу послышался скребущийся шорох. Что-то быстро поднималось наверх.

– Джим, ты слышишь? – с испугом спросила Кэрри.

– Да, давайте быстро наверх.

– Оставьте меня тут, – взмолился Шон.

– Нет, старина. Мобилизуйся – и двинули. Тэд, помогите ему!

– Смотрите, что это?! – воскликнула Кэрри.

В темном проеме шахты обрисовался зловещий силуэт. Нечто большое и круглое быстро поднималось к ним. Послышался свист испускаемого воздуха, словно внизу шипели тысячи змей. Поднимающееся существо поравнялось с Шоном. К беспомощному человеку протянулся веер хищных щупалец.

– Командор Зорга! – вскрикнул Генри. Балансируя на узкой ступеньке, он стал стаскивать винтовку.

– Не суетись. – Очнувшийся Крис инстинктивно выхватил из кобуры на поясе бластер. Плазменные молнии ударили в раздутый шар. На кожистой оболочке мгновенно вспухли волдыри ожогов, и потекла кровь. Командор удивленно развернулся. Щупальца отпустили Шона и потянулись наверх к Крису. Прижавшись к стене, Тэд сдернул из-за спины винтовку. Командор был прямо над ним, и над головой Тэда болтались пучки щупалец.

– Сдохни, зараза! – вскрикнул Тэд и нажал на гашетку гранатомета.

Гранаты ударили между щупалец в мягкое подбрюшье командора. Грохнула серия взрывов. Командор дернулся. Сверху застучали автоматные очереди Рэйнора и Макги. Из командора стал с шумом выходить воздух. Съеживаясь, шар начал медленно опускаться вниз.

– Давай вали назад, сукин сын! – Генри палил вслед командору.

Но зорг не хотел сдаваться. Длинные лоснящиеся щупальца захлестнулись вокруг Криса и Тэда, когда командор пролетал мимо. Люди не могли даже пошевелиться.

– Крис! Тэд! Держитесь! – закричал Генри. Он был ближе всех, но ничего не мог поделать. С пробитой оболочкой, истекающий кровью, командор падал, увлекая людей в пропасть. Снизу ударил автомат Шона. Шон стрелял по щупальцам, но тщетно. В смертельной агонии командор не хотел выпускать людей.

– Прощайте, друзья! – долетел из бездны далекий голос Тэда.

И все. Наступила тишина. Все молчали не в силах поверить в случившееся.

– У нас двенадцать минут, – напомнил Генри.

– Давайте быстрее, – очнулся Джим. – Вам помочь, Шон?

– Ничего, я справлюсь. – Шон активно заработал руками и ногами.

Прошло пять долгих минут. Из наружной скважины повеяло ночной прохладой. Сквозь залитые слезами глаза Кэрри разглядела звезды на небе. И тут со дна шахты вновь послышался неприятный звук. По железным скобам скреблось множество острых коготков.

– Я вижу их внизу! – закричал Шон.

– Черт! Командор видел нас и навел зоргов! – воскликнул Генри.

– Быстрее, ребята, осталось немного! – призвал Джим.

Собрав все силы, они стремительно преодолевали последние оставшиеся метры. Но быстрый топот из тьмы неумолимо приближался.

Храмовники шаг за шагом отступали. Трупы зоргов уже доходили каждому по колено. Пси-коллектор с воем затягивал ментальную энергию Зорга. Кристаллы Хайдарина, эти эталонные пси-матрицы каждого из сотворенных существ, обладали непреодолимой силой. Но вместе с энергетическим потоком из недр горы поднималась и вся физическая масса Зорга.

– Долго еще, Зератул? – спросил Резур. Пси-лезвия мелькали в воздухе, кося тварей, но и храмовник весь был изранен и истекал кровью.

– Не знаю, брат. Пси-эмиттер еще вытягивает его энергию.

Зератул всем телом чувствовал, как к ним приближается что-то громадное и чудовищное. Гора дрожала. Где-то внизу срывались и со стуком падали камни. С каждой минутой Зератулу становилось все труднее удерживать пси-эмиттер. Но еще тяжелее было противиться темным эманациям Мозга. Казалось, Зорг стремится проникнуть в сознание и даже в киберсоставляющую храмовника. Его мощь подавляла, сеяла страх и заставляла трепетать душу.

Ментальная энергия покидала Разум Зорга, высасывалась пси-коллектором Проклятый храмовник все же сумел использовать силу кристаллов Хайдарина. С каждой минутой Мозг терял управление и контроль над миллиардами своих миньонов. Мозг чувствовал, что еще немного и совсем потеряет силу. На какой-то миг он заглянул в душу храмовника и не увидел там ничего, кроме фанатичной преданности мнимым идеалам, ненависти и жестокости. И тогда, избрав формой своего финального воплощения гигантского скорпиона, Великий Разум Зорга ринулся в свой последний и решительный бой.

Первым его увидел Зератул. Чудовище шло на зов пси-эмиттера. Вначале из-за поворота тоннеля появились острые клешни, а затем и часть длинного туловища. Поток энергии стал настолько силен, что пси-эмиттер чуть не вырвало из рук Зератула. Над настоятелем нависла голова гигантского скорпиона.

– Адун Великий! – в ужасе воскликнул Тассадар. Зорг насладился эффектом. Любого из храмовников он мог бы запросто разорвать клешнями или растоптать.

– Вы проиграли, – горделиво произнес Мозг. Эта фраза победными литаврами раздалась в голове храмовников.

– Перед смертью вам придется отдать мне эту игрушку. Насколько я понимаю, там заключены пси-матрицы всех сотворенных форм. И с помощью пси-эмиттера я буду владеть Вселенной.

– Ты отверг волю Адуна и за это должен умереть, – ответил ему Зератул.

– Тебе бы взывать о милости, храмовник, чтобы я даровал тебе легкую смерть, – рассмеялся Зорг. – Но ты сам выбрал свою судьбу. Ты пытался высосать мою силу, а теперь я высосу тебя!

Загнутые хелицеры (Коготки надо ртом, которыми паукообразные подтягивают пищу) надо ртом скорпиона угрожающе задвигались. Над длинным телом вознесся членистый хвост. Из кончика хвоста вьщвинулось смертоносное жало. Черные глаза чудовища нацелились на Зератула. С высоты роста скорпиона храмовники казались жалкими и беспомощными.

«Как ничтожны перед величием Зорга эти заносчивые хранители миропорядка!» – подумал Великий Разум.

– Зератул, берегись! – успел выкрикнуть Тассадар.

Быстро мелькнули клешни. Зератула вмиг сжало острыми тисками. Тассадар прыгнул, прокрутил сальто в воздухе и ударил пси-лезвием по клешне скорпиона, схватившей настоятеля. Клешню срезало как бритвой. Скорпион дернулся и заплясал от боли. Никогда раньше Великий Разум не подозревал, что может быть такая боль. Но теперь он был воплощен в теле своего создания и все чувствовал непосредственно.

Скорпион ударил хвостом. Тассадар увернулся, но левую верхнюю руку пронзила адская боль. Острый кинжал жала скорпиона отсек руку от предплечья, и она повисла на уцелевших сухожилиях. По плечу разлилось онемение. Видимо, начал действовать яд. Тассадар вскрикнул и полностью отсек себе руку. Хлынул поток крови. Губы гиганта дрожали от напряжения. Он пережимал перерезанные артерии, приказывая крови остановиться. Дворг и Резур с трудом сдерживали поток тварей, устремившихся на выручку скорпиону. Зорг занес жало для следующего удара. Зератул понял, что другого шанса у него не будет. Он резко нажал переключатель, переводя пси-эмиттер в режим излучения.

– Умри, храмовник! – взмахнул хвостом скорпион.

И тут Зератул нажал на кнопку, высвобождая запасенную в кристаллах Хайдарина пси-энергию. Энергия аккумулировалась не вся, у Зорга еще оставались силы, но все равно удар был чудовищной силы. Потоком энергии скорпиона подняло и швырнуло о скальный выступ. Ломая хвост и бронированный покров, он упал на спину. Конечности беспомощно сучили в воздухе над головогрудью. Зератул молнией пронесся по воздуху. Пси-лезвия на лету выпорхнули из его рук. Храмовник приземлился прямо на голове скорпиона. В подвижных глазах чудовища, ничуть не похожих на глаза насекомого, стоял неподдельный ужас.

– Что ты сделал со мной? – хрипел Зорг. Он конвульсивно дергал согнутыми конечностями, пытаясь подняться. Но переломанное тело было ему неподвластно.

– Это всего лишь твоя подлинная пси-матрица, Зорг. Кристаллы Хайдарина очистили ее, и я вернул ее тебе такой, какой ее создали Изначальные. Чистой и незамутненной. Теперь ты то, чем должен быть. Все остальное – цена твоего отступничества.

Зератул вознес пси-лезвие над головой скорпиона:

– Так как насчет того, чтобы высосать меня?!

– Ты не сможешь убить меня, храмовник!

– Зато я смогу прекратить ад на Земле. И этой смертью дам тебе шанс на новую жизнь.

И, вложив всю силу в этот удар, настоятель с размаху опустил лезвие. Призрачный меч рассек прочный экзоскелет скорпиона. Панцирь с хрустом лопнул по середине головогруди. Зорг конвульсивно дернулся, сбрасывая с себя храмовника. Из образовавшегося разреза ударил поток еще не растраченной пси-энергии. Нервные клетки Мозга еще продолжали жить и отдавали последние приказы своим миньонам.

Зератул сильно ударился. Пси-эмиттер выпал у него из рук. В предсмертной агонии Зорг потянулся к пси-эмиттеру. Повинуясь последним приказам Мозга, зорлинги усилили свой натиск. На выручку настоятелю кинулся Резур. Нельзя было позволить Разуму Зорга завещать свою волю. Но как выяснилось, одну мысль Великий Разум все же успел додумать до конца…

Отчаянными взмахами пси-лезвий Резур отрубил скорпиону четыре конечности и разбросал зорлингов.

– Зератул, ты жив? – бросился он к настоятелю. – Надо уходить, до взрыва шесть минут!

– Уходим, – согласился Зератул, с трудом поднимаясь с земли. Пси-эмиттер мигал зеленым индикатором полной зарядки.

– У нас получилось! Смотрите! – радостно восклицал Дворг.

Пауки-зорлинги остановились и без толку топтались на месте, наскакивая друг на друга. В поведении зоргов чувствовалась утрата руководящей воли и объединяющего начала. Тассадар перетянул жгутом рану. Кровь почти не сочилась. Но лицо гиганта, покрытое крупными каплями пота, оставалось пугающе бледным.

– Мы победили, настоятель? – спросил он.

– Похоже на то. Теперь надо очистить это место. Здесь полно опасных тварей.

Резур спрятал пси-лезвия. Зорги не обращали на храмовников никакого внимания. Они бесцельно шатались как пьяные.

– Слышу сигнал маяка. Наверное, люди пометили выход, – предположил Резур.

– Не могу поверить, что все кончено и мы живы, – сказал Дворг.

– Живы будем, когда будем дома. Тассадар, как ты? – осведомился Зератул.

– Жаль руку. Я это тело растил тридцать лет.

– Ничего, вырастишь новое. Спасибо тебе, Тассадар.

– Да ладно… – смутился гигант.

– А теперь, друзья, пора убираться отсюда. Стартуем к маяку.

Храмовники поднялись в воздух и серебристыми тенями понеслись по темному тоннелю.

До выхода на поверхность оставалось совсем немного, метров пятнадцать. Но сил ни у кого не осталось. Люди растянулись по шахте длинной цепочкой. Первыми поднимались Джим и Кэрри. Другие отстали далеко внизу. Рация не работала. Время от времени снизу, из темноты, доносились звуки автоматных очередей. И Джиму очень хотелось верить, что ни с Шоном, ни с Генри, ни с Джоном ничего страшного не случилось.

– Я больше не могу, – жаловалась Кэрри.

– Уже близко, Кэрри, нужно пройти еще немного. Видишь, какие там звезды? – уговаривал ее Джим, как маленькую девочку.

– Мы не успеем, Джим. Осталось всего три минуты.

– Это очень много, Кэрри. Иногда на свете случаются чудеса.

– Я что-то о них в последнее время не слышала, – печально улыбнулась Кэрри.

– Все еще впереди, Кэрри, какие наши годы.

– Мне уже все равно, Джим.

– Прекрати эти разговоры. Мы не должны сдаваться. Слышишь, парни прикрывают нас? А значит, им не все равно, спасемся мы или нет.

– Как хорошо, что ты такой, Джим… Ай! – Кэрри наступила на очередную ступеньку. Заржавевшая скоба не выдержала и сорвалась вниз. Кэрри повисла на тонком тросе над пропастью. Джим, стиснув зубы, вцепился в скрипящие скобы.

– Держись, милая! Не раскачивай трос. Я тебя подтяну. Попытайся зацепиться рукой за скобу. Так, хорошо. Давай, еще немного!

– Я не могу, Джим!

– Можешь! – Джим напрягся из последних сил, пытаясь дотянуть ее до следующей ступени.

– Сможешь… – Он ухватился за следующую скобу. Трос пел, как натянутая струна. Руки тянули возросший вес. Но Кэрри все равно не доставала до верхней ступени.

– Не надо, Джим, прошу тебя. – Кэрри сбросила шлем, и ее глаза, полные слез, обратились на Рэйнора.

– Отпусти меня. – Она потянулась к карабину на поясе.

– Нет! – закричал Джим. – Не смей этого делать!

Силы кончались. Джим чувствовал, что не сможет подняться еще на одну ступеньку. Спуститься вниз тоже было нельзя. Выпавшие скобы не позволяли этого сделать. Далеко внизу прогрохотало несколько взрывов гранат.

И тут Джим увидел ангелов. В ореоле голубого света ангелы плыли по стволу шахты, поднимаясь из глубокой бездны.

– Смотри, Кэрри! – воскликнул Джим, чтобы хоть как-то отвлечь девушку. – Там ангелы!

Кэрри взглянула вниз. Сияющие фигуры приближались.

– Держитесь! – услышала она чей-то знакомый голос. И в это время раздался звук лопнувшей струны. Оборвался тонкий страховочный тросик.

– Джим! – крикнула Кэрри и почувствовала, что летит в пропасть. Круг звездного неба наверху стремительно уменьшался.

«Прощай небо, прощай земля, прощай Кэрри», – мысленно попрощалась она и закрыла глаза.

Толчок был сильным. Она еще не успела понять, что с ней, когда открыла глаза и ойкнула. На нее смотрело широкое улыбающееся лицо с тремя глазами.

– Ага, попалась красавица! – довольно проворковал Тас-садар.

– Тассадар! – выдохнула девушка. – Вы живы?

– Только ради тебя, красавица!

Кэрри чувствовала, что ее поднимают наверх. Она взглянула – вниз и увидела, что летящие за ними Дворг и Резур несут в руках Шона и Генри, а Зератул – Джона Макги.

– Слава богу, все живы! – промолвила Кэрри.

– Адун велик, а мы его слуги, – в тон ей ответил Тассадар.

Когда они вылетели из горы, Джим был уже наверху. Он несколько раз выстрелил из ракетницы, и в небе над Трехглавой расцвел пышный букет фейерверка. Тассадар бережно поставил девушку на землю.

– Джим! – бросилась Кэрри к капитану. По ее лицу катились слезы, и Джим, сам не ожидая от себя, заключил ее в объятия. Следом из горы вылетели остальные. Шон и Генри нуждались в серьезной медицинской помощи. Зорги в последнем порыве добрались до них. Защитные костюмы у людей были изорваны на длинные полосы и перепачканы запекшейся кровью. Храмовники в своих окровавленных серебряных хитонах выглядели не лучше. Шон тут же свалился на землю. Генри, а следом и приземлившийся Джон бросились к нему.

– Шон, дружище! Как ты?

Шон открыл один глаз, через секунду другой.

– Устал немного. Но экскурсия выдалась на редкость полезной и познавательной. Все улыбнулись.

– Неужели все кончено, и Зорг мертв? – спросил Джим.

– Нам не дана власть убить то, что создано не нами. Но вернуть заблудшего на путь истинный – наше призвание. Зорг надолго забудет про вашу планету. Но и все мы получили хороший урок, – ответил Зератул.

Раздался приглушенный рокот двигателей. Все подняли головы. Заслоняя луну и звезды, с неба спускалось черное треугольное крыло.

– Хорошо, что Барт не нажал кнопку. Мы задержались почти на 15 минут, – сказал Джон.

– Не знаю, что это с ним. Обычно он такой пунктуальный, – улыбнулся Джим. Ему было странно чувствовать рядом с собой Кэрри и то, как ее волосы, раздуваемые ночным ветерком, касаются его щеки.

Спускаемый модуль плавно сел на каменный склон. Открылся люк. По лестнице сбежали Барт и Джордан.

– Ен Таро Адун, настоятель! Вы сделали это! – воскликнул Джордан.

– Еще немного, и я бы нажал на кнопку. Почему вы все это время молчали? – проворчал Барт.

– Рация не работает, – сказал Джим.

– Позвольте, командир, – попросил пилот. Джим нехотя протянул ему рацию. Барт откинул крышку батарейного отсека. Он был пуст.

– Не пойму, как такое могло случиться?!

– Поверь, Барт, от этого действительно ничего не зависело.

– Но ведь все решали секунды!

– Адун велик, как говорят наши друзья храмовники, – развел руками Рэйнор.

– Сканеры больше не улавливают сигнал Мозга, – сообщил Джордан.

– Ну вот и хорошо, – сказал Зератул. – Давайте же закончим это дело и воздвигнем Зоргу гробницу. И пусть отныне Трехглавая станет памятником и нашим погибшим друзьям. Прошу всех в корабль.

Только сейчас Барт заметил, что с ними нет Криса и Тэда.

– Крис и Тэд погибли? – спросил он.

– Погибли. Пойдем, брат, помянем их, – сказал Рэйнор.

Корабль храмовников набрал высоту. Трехглавая становилась все меньше и меньше, пока совсем не потонула в ночной тьме.

– Пора, – сказал Зератул.

– Можно, я сделаю это? – попросил Джон.

– Возьмите. – Барт протянул ему дистанционный взрыватель. Джон положил палец на кнопку.

– Прощайте, друзья. И пусть земля вам будет пухом! – произнес Джон и нажал кнопку.

Трехглавая вздрогнула. Ее вершина всколыхнулась и медленно осела. Из пещер и штолен рванули языки пламени. Теперь она и вправду напоминала трехглавого дракона, пробудившегося от тысячелетнего сна и потревожившего мир своим огненным дыханием.

– Неужели все кончилось? – с сомнением произнес Джон. Его палец еще лежал на кнопке взрывателя.

– Пока еще нет. Осталось одно последнее дельце, – ответил Зератул.

– Джордан, высади всех в безопасном месте. Я должен повидать моего друга Фарера.

– Мы не пустим тебя одного, Зератул, – сказал Тассадар.

– Нет, брат, это моя миссия, и только моя. Я так обещал Изначальным. А вы нужны Храму.