Захлопнув дверь сейфа и убедившись, что кодовый замок надежно захлопнулся, Рейкер спешно вышел из кабинета. Бросив взгляд в сторону лифта, он с некоторым сожалением отметил, что этот путь его только задержит – возле дверей толпилось с десяток сотрудников – наступило время обеда.
Что ж, лифт отпадает, значит остается шахта грависпуска... если, конечно, полковник не соизволит бежать с восьмого этажа по лестнице. Поскольку к подобным упражнениям он относился без особого восторга, то решительно шагнул в проем шахты, находившийся как раз напротив его кабинета.
И мгновенно почувствовал, что падает. Поддерживающее поле было выключено, и за то время, что он осознал этот факт, его тело преодолело уже метров шесть. Учитывая тот факт, что шахта пронизывала дворец "до дна", полет должен был быть долгим, а приземление – впечатляющим.
Тело в падении развернулось – сказывалось умение действовать в состоянии невесомости. Руки метнулись к тормозной скобе и пальцы намертво впились в холодный металл. Рывок, отдавшийся болью в мышцах... и скоба с треском отлетела от стены – болты были выдраны "с мясом". Однако падение несколько замедлилось. Следующая скоба тоже не выдержала, однако позволила Рейкеру замереть в воздухе аж на десятую долю секунды, почти погасив скорость падения. Поэтому, пролетев еще один этаж, он уже с полной уверенностью в успехе ухватился за третью скобу, которая опасно затрещала, однако выдержала груз на то самое мгновение, которого полковнику оказалось достаточно для того, чтобы опираясь на металлическую перекладину выбросить свое тело в коридор. Скоба осталась у него в руках.
Рейкер прислонился к стене и рукавом мундира вытер выступивший на лбу пот. Затем взглянул на указатель у проема грависпуска и присвистнул – пятью этажами ниже шахта не имела выходов в коридоры. Да, не выскочи он на этой "остановке", дальнейший спуск получился бы очень быстрым. "Я, конечно, тороплюсь, но не до такой же степени – буркнул он про себя, одергивая мундир – Разгильдяи, надо будет по возвращению написать докладную и примерно наказать ублюдков".
Оставшиеся этажи он предпочел преодолеть по лестнице.
– Черт побери, Рами, что вы здесь делаете! – Рейкер оторопело смотрел на свою подругу, которая, затянутая в мундир вольнонаемной медсестры, появилась в дверях его каюты. Простой серый мундир без знаков отличия, только со значком в виде капли крови
делал ее еще красивее, выгодно подчеркивая ее восхитительные формы. Полковник невольно залюбовался красавицей, неясно, каким образом, оказавшейся у входа в его "покои" полтора на три метра.
– Я здесь работаю – доверительным тоном сообщила Рами. – С сегодняшнего дня и до конца рейса. Ты хочешь сказать, милый, что ты не рад?
Все подозрения Рейкера в отношении юной графини вспыхнули с новой силой. Совершенно немыслимо было получить назначение на готовый к отправке корабль, на котором – в этом он был уверен – все вакантные места были давным-давно заполнены. Не иначе, как Брасс приложил к этому руку.
– Я устроила папочке грандиозный скандал – докладывала очаровательная леди, с удовольствием наблюдая растерянность полковника – И практически шантажировала его, угрожая, что если он не утроит мне участие в этом вашем рейде, то я вообще уйду в армию, насовсем. Поскольку я окончила Императорский медицинский университет – с отличием, кстати – с этим вопросом у меня бы не было никаких сложностей. В конечном итоге папа сдался!
"Ага, сдался... – саркастически подумал Рейкер, живо вспомнив свои сегодняшние акробатические упражнения и сразу раздумав писать докладную на нерадивых техников – Вот так-таки взял граф Брасс, и сдался. У милейшего графа весьма оригинальные методы признавать себя побежденным. Что же бывает, когда выигрывает он?".
Впрочем, рассказывать Рами о своем приключении он не собирался. Несмотря на полную уверенность в истинных причинах "неисправности" шахты, он, тем не менее, не имел никаких доказательств, чтобы в открытую настраивать графиню против ее отца. Стоит забыть об этом приключении... и впредь очень внимательно смотреть себе под ноги. И, заодно, почаще оглядываться.
– Так ты не рад... – в голосе Рами послышался плеск слез, и Рейкер вернулся к действительности.
– Ну что ты, милая! Я... я не могу передать тебе свой восторг. Это же так замечательно, что мы летим вместе!
– Правда, замечательно? – сквозь слезы спросила Рами. – А сколько у нас времени до отлета?
– Еще час...
– Целый час? – глаза рекни мгновенно высохли – Серьезно, так много? Ну в таком случае ты вполне можешь мне доказать, что действительно очень рад меня видеть.
Сложно сказать, чем руководствовался тот умник, что придумывал мундиры для имперской армии, но им надо отдать должное – снимались они на удивление быстро...
Сергеев вошел в кабинет Алмейды. Тот поднял голову от разложенных по столу бумаг и расплылся в улыбке.
– Коля! Я тебя, вообще говоря, не ждал так рано. Ты же обещал сидеть в кабинете как минимум неделю...
– Я и сижу. Меня здесь нет, и вообще, я тебе кажусь. Что такое галлюцинация, знаешь? Это как раз про меня.
– Какая, черт дери, приятная галлюцинация. И что сей призрак хочет от меня? Похоронить твои кости на святой земле? Или привидение желает просто облегчить душу?
– Привидению срочно нужна помощь – вздохнул Сергеев. – Я только что получил сообщение с "Решительного". Ну, помнишь, это тот эсминец, который вы, амиго, выделили для связи с Рейкером.
– Ну, помню. В чем дело?
– У них барахлит гейген. Требует заводского ремонта. Просят замену.
Алмейда нахмурился. Некоторое время он напряженно о чем-то думал, затем включил компьютер и его пальцы забегали по клавишам. Прочитав полученные данные, он нахмурился еще больше, потребовал от машины дополнительных сведений. В ожидании он молча барабанил пальцами по столу.
– Что-то случилось? – вежливо прервал затянувшуюся паузу Сергеев.
– Ах, извини, задумался... Видишь ли, дело в том, что я не могу сейчас выделить ни одного корабля. Все расписано, и изменять планы в последний момент не желательно. Однако есть одна мысль... вот сейчас как раз жду подтверждения.
– Пояснишь?
– Сколько времени займет ремонт гейгена? – вопросом на вопрос ответил Алмейда.
– Ну-у... Трое суток. Может, четверо.
– Долго. А можно быстрее?
– Я же не техник. Спроси у спецов, им виднее.
Алмейда вызвал на связь инженерный отсек "Элеоноры". На экране появилось пухлое усатое лицо пожилого мужчины.
– Макс, сколько времени занимает ремонт гейгена на стандартном эсминце?
– Если по стандартному графику, то восемьдесят часов – отчеканил офицер. То, что он служил на авианосце, не значило, что он забыл изучаемые в Академии нормативы.
– А если надо быстро?
– По ускоренному графику в три смены – пятьдесят два часа.
– Можно быстрее?
Офицер задумался, потом неуверенно сказал:
– В принципе, можно часов за шесть. Не ремонтировать эффекторы и генератор, а просто заменить их на исправные. И еще два часа на балансировку узлов. В общем, восемь часов работы. Но перед этим, понятно, требуется время на проверку работоспособности заменяемых деталей.
– Отлично, конец связи.
Алмейда выключил видеофон и повернулся к компьютеру. На него уже поступили какие-то данные, которые заставили контр-адмирала довольно улыбнуться.
– Что ж, Коля, могу тебе помочь. В том районе находится... а вернее, будет находиться завтра "Викинг". Он может подменить твоего "Решительного" не более чем на сутки. За эти сутки эсминец должен кровь из носу привести себя в порядок и снова заступить на вахту, у "Викинга" сейчас другие задачи. Доволен, призрак?
– А то! – Сергеев просиял – Ладно, спасибо, Франсиско. Я побежал, отправлю им сообщение, да еще надо с доком связаться, пусть подготовят все к замене неисправных блоков. Ты с "Викингом" сам свяжешься?
– Конечно. Ладно, до встречи...
Пора уносить ноги
Крейсер погибал долго и мучительно – не из склонности Снегова к садизму, хотя картины, которых он насмотрелся в начале войны вполне могли развить эту черту характера даже в святом. Напротив, у него не раз появлялось желание закончить все одним махом, однако каждый раз он это желание подавлял. На то было несколько причин, но главная из них та, что ему до смерти не хотелось сейчас возвращаться на Землю за боеприпасами – рейд, по сути, только начался, и самое интересное было еще впереди. А это, собственно, означало, что надо беречь торпеды. Вот он их и берег, кромсая обреченный имперский ТАКР залпами мезонного орудия.
Они находились на задании всего трое суток – срок ничтожный для рейдера, основной задачей которого был поиск и уничтожение одиноких боевых судов Рекна. И тем не менее им повезло – во всяком случае и Снегов, и вся его команда, включая универ-пилотов, считали тот факт, что уже в третьей контрольной точке они напоролись на одинокий имперский крейсер, не просто удачей, а просто божественным даром.
Собственно, командир имперского корабля тоже так считал, по крайней мере в первый момент. Несколько удивившись тому, что эсминец (сенсоры идентифицировали рванувшийся в атаку кораблик совершенно однозначно) всего лишь при поддержке трех тяжелых истребителей осмеливается нападать на ТАКР, он, даже не считая нужным подымать истребители, приказал ударить прямо в лоб наглецу из своего главного калибра – мезонной пушки. Вообще говоря, капитана можно было простить – он совершил всего две ошибки, да и те – от недостаточной осведомленности. Хотя никто в имперском флоте не был осведомлен достаточно, чтобы узнать в атакующем эсминце новейший корвет Патруля "Викинг".
Синий луч ударил прямо в лоб "Викингу" и рекн, стоя на капитанском мостике, презрительно отвернулся – идиоты, что с них взять. Разве кто-либо в здравом уме способен на такую глупость – бросать вызов крейсеру... Увидев, как расширились от ужаса глаза оператора, он инстинктивно оглянулся. Противник, целый и невредимый, продолжал приближаться.
Игорь не хотел рисковать – он совершенно точно знал, что его щиты способны выдержать мезонный удар, поэтому подставлялся сознательно. В первую очередь для того, чтобы рекну не пришла в голову великая идея вместо эсминца полоснуть синим лучом по истребителям – такого обращения "Монингстары", несомненно, не вынесли бы.
Про себя он отметил очевидные просчеты командира крейсера. Прежде всего, тот должен был бы поднять истребители. И только после этого открывать огонь, но не одним, а двумя орудиями сразу. И подпустить эсминец поближе. А сейчас ему придется пожинать плоды своего невежества – во-первых, луч прошел мимо цели, лишь слегка зацепив поле по касательной – вполне допустимая ошибка при стрельбе по столь маленькой цели с расстояния в сто двадцать километров. И теперь его второе орудие, даже нанеся удар прямо в лоб корвету, не сможет пробить защиту.
Корвет стремительно шел к цели. Будучи уверен в собственной неуязвимости, Снегов намеревался не дать противнику возможности защищаться, а для этого требовалось исключить участие в бою имперских истребителей. К несчастью для рекнов, ТАКР шел на соединение со штурмовой группой на Рекне и не имел на борту легких "Стилетов" – на борту было лишь десяток "Рапир" – лакомый кусочек для Старка и его бойцов. И тем не менее Снегов не намеревался позволить им взлететь.
Второй луч ударил точно в нос корвета, взвыли сирены предупреждения – мощность носового щита упала до пятнадцати процентов. Однако настала пора и "Викингу" показать зубы. С такого расстояния прицелы позволяли нанести по массивному корпусу ТАКРа поистине хирургически точный удар, и он был нанесен. Мезонный луч вонзился в единственный флайдек имперца, изуродовав его взлетно-посадочную систему и разрушив систему энергоснабжения.
– "Фалькон", это "Викинг". Как слышишь меня?
– Пять из пять, "Викинг".
– Пока не суйся вперед. Думаю, через десять минут или чуть больше они все же запустят истребители.
– А ты не боишься, что через десять минут или чуть больше они от нас смоются? – Дику нисколько не улыбалось торчать в тылу.
– Есть идеи получше?
– А то! Подойдем чуть поближе, пробьем поле, проскочим внутрь и устроим им бычка на вертеле.
– Хорошо, только не тратьте зря торпеды, думаю, они нам пригодятся.
"Монингстары" рванулись вперед на предельной доступной скорости – их цель, пробоина в защитном поле крейсера, сделанная мезонной пушкой "Викинга", затягивалась с каждой секундой.
Нельзя сказать, чтобы все были в восторге от своего назначения. Ну, допустим, у Рича и Анни было проще – они просто разгадали на спичках, кому садиться за штурвал, а кому – в кресло стрелка, и "Кувалда", проклиная собственное невезение, поплелся в хвостовую часть "Звездочки". У Боба и Джоанны дела обстояли куда хуже – они чуть не подрались за право вести корабль в бой, и спасло их только вмешательство Дика, принявшего поистине соломоново решение – по четным дням "рулить" будет Боб, по нечетным – Диди.
– А если мы будем драться в двенадцать часов ночи? – ехидно поинтересовался Дженнингс – Устроим пересменку?
– Думаю ты, как джентльмен, уступишь даме – промурлыкала Джоанна, поправляя волосы. – Не так ли?
Боб насупился и ничего не ответил. Конечно, может это был и не самый лучший выход – заставить опытных пилотов переквалифицироваться в стрелков, однако Дик был искренне рад, что их команду не разделили. Сам он, продолжая летать с Юн-Си, не испытывал подобных сложностей, однако прекрасно понимал чувства своих ребят, которым приходилось менять привычную ручку штурвала на гашетки кормовой пушки.
В целом же на него, как и на остальных, огромное впечатление произвел сам "Викинг". Дик сразу и безоговорочно влюбился в корвет, причем его чувства разделяла вся команда до последнего техника. И теперь, пролетая мимо изящного корабля, он не мог не любоваться его плавными обводами.
– Я "Фалькон". Ребята, еще быстрее. Внимание, залп из АМГ, все сразу. Точка прицела – прямо по курсу.
Облако антипротонов устремилось вперед – истребители заметно поотстали. Крейсер, уже слегка залечив прожженную в защитном поле дыру, открыл шквальный огонь, однако истребители продолжали идти к цели, уворачиваясь от импульсных разрядов и покорно принимая удары лазерных трасс.
Наконец облачка антиматерии достигли цели и поле засияло быстро тускнеющим зеленым светом. Щиты не успели набрать даже трети мощности, поэтому не смогли противостоять удару пяти АМГ. Именно пяти, потому что свой второй выстрел Дик сделал с пятисекундной задержкой.
Теперь, увидев, как вспыхнуло и погасло зеленое свечение, он считал секунды: одна... две... три... четыре... пять... На шестой секунде поле должно было бы полыхнуть снова, однако этого не произошло – последнее облачко прошло сквозь щит беспрепятственно, а это значит, что гейген рекнов успешно пробит. Один за другим истребители нырнули в образовавшуюся щель. Теперь ничто не стояло между ними и бронированным корпусов ТАКРа.
– Диди, бери двигатели! Анни, бей все, что шевелится, особенно лазерные турели. Я поддержу. Давайте, сделаем его!
Лазерные стрелы с истребителей перекрещивались с ответными залпами турелей. Одна за другой огневые точки имперца прекращали стрельбу. С ракетными пусковыми установками было куда сложнее – пилотам приходилось выполнить весь комплекс высшего пилотажа десятки раз, однако конечная цель была достигнута – большинство ракет, потеряв управление, врезались в борт своего же крейсера, часть была сбита стрелками и только две попали в цель, серьезно, хотя и не смертельно, продырявив гейгены "Монингстаров" Дика и Анни. Джоанна, занимавшаяся С-двигателями, была в куда лучшем положении – кормовая часть крейсера далеко не так хорошо простреливалась, как того хотелось бы его капитану. Поэтому не прошло и пяти минут, как эффекторы С-драйва были превращены в полуоплавленные наросты на броне.
– "Миледи", теперь вырубай ракетницы, а то они нас уже достают! И поосторожней, не нарвись на неприятности.
– Есть, капитан! – Джоанна с наслаждением всадила импульсный залп в ближайшую пусковую установку. Видимо, в этот самый момент по каналу шла к выходу "пурга", потому что эффект получился просто замечательный – взрыв разорвал броню, оставив огромную дыру, откуда со свистом вырывался воздух.
Постепенно крейсер превращался в лишенную каких бы то ни было огневых средств металлическую болванку. Истребители умудрились при этом не получить практически никаких повреждений – только Анни была вынуждена все-таки выйти из боя и отлететь подальше от обреченного корабля – под ударами ракет и оставшихся в исправности импульсных орудий ее защита стала напоминать решето. Два остальных "Монингстара" продолжали кружить вокруг ТАКРа, поливая его огнем.
– "Фалькон", отходите! Я готов дать следующий залп.
– Момент, "Викинг"! – Дик точным ударом расплавил ствол мезонного орудия, мгновением позже лазер начисто перерезал вторую пушку – Джоан, отваливаем! Уходи с траектории выстрела.
Второй залп Снегова был менее удачен – луч всего лишь прожег дыру в крейсере, не зацепив жизненно важных узлов. Тем временем рекны, работая как проклятые, чуть ли не на руках вытащили первый истребитель из бокса и приготовили его к старту. Пилот категорически отказался садиться за штурвал и лететь на встречу неминуемой гибели. В ответ на это командир эскадрильи в упор выстрелил в пилота из ручного бластера и, пока техники оттаскивали в сторону еще дергающийся труп, сам занял место у штурвала "Рапиры". Увы, этот героический порыв был заранее обречен на провал – истребитель прожил всего две минуты после вылета из флайдека, ровно столько, сколько времени ушло у Дика и Джоанны на прицеливание и нажатие гашеток.
Спустя пять минут еще три "Рапиры" попытались прорваться к корвету, однако их ждала та же участь – сказывался тот факт, что эти машины были безнадежно устаревшими, особенно в сравнении с красавцами "Монингстарами".
Очередной залп Снегова прошел в считанных сантиметрах от бункера с топливом. Разумеется, будь его корабль крейсером, он мог бы стрелять куда точнее, однако, вынужденный наводить орудия на цель всем корпусом корвета, он никак не мог обеспечить требуемой точности.
Одна за другой поднялись семь "Рапир" – последняя надежда рекнов. Дик тоже понял, что надежда эта действительно последняя – больше истребителей на борту ТАКРа не было. В очередной раз сказывались относительно низкие боевые качества кораблей этого класса. Лишенный существенной поддержки эсминцев, крейсер был легко уязвим для маневренного и хорошо вооруженного корабля.
Все же семь, пусть и старых, истребителей представляли некоторую опасность, и Дик приказал занять оборонительную позицию. Монингстары атаковали противника треугольником
и сосредоточенный залп в миг превратил две имперских машины в облака обломков. Остальные набросились на универов с удвоенной злостью, однако сделать ничего не могли. Будь на их месте "Стилеты", Дик, пожалуй, немного поволновался бы, однако "Рапиры" были недостаточно маневренны, чтобы с должным изяществом уклоняться от огня своих куда более сильных противников. Еще мгновение – и одна из машин, исколотая лазерами хвостовых турелей, вышла из боя – похоже, пилот был убит или тяжело ранен, так как истребитель, кувыркаясь, удалялся от места схватки, не делая никаких попыток вернуться в строй. Никаких шансов на спасение у рекнов не было, и они это прекрасно знали. Не оборудованные С-драйвом, "Рапиры" не только не могли спастись, они не могли бы даже просто уклониться от схватки, поскольку скорость "Монингстаров" существенно превосходила их возможности.
Все было кончено спустя несколько минут, а еще через минуту очередной мезонный удар Снегова наконец-то достиг цели, превратив оплавленный крейсер в огненное облако.
– Говорит "Викинг". Операция завершена, возвращайтесь на борт.
– Вас понял. Поздравляю, Игорь, твоя стрельба выше всяких похвал.
– Взаимно, Дик. Думаю, эту победу стоит отметить...
Спустя шесть часов корвет сошел со струны в одной из мертвых звездных систем. Именно здесь был "почтовый ящик" – и приемники подтвердили, что для "Викинга" имеется послание. Дженнингс, жутко довольный тем, что настала его очередь сидеть за штурвалом, освободил истребитель из магнитных захватов и, погасив свои защитные поля, повел "Звездочку" к болтавшейся в нескольких километрах от корвета капсуле. Подводить к "посылке" сам корвет было опасно – стоит чуть не рассчитать расстояние, и, соприкоснувшись с гейген-щитом, капсула будет немедленно разрушена, а снимать свои поля Игорь не собирался – неоправданный риск.
Магнитный луч с "Монингстара" зацепил капсулу и втянул ее в люк истребителя. Боб подвел свою машину к "Викингу" и, дождавшись, когда оператор снимет часть экрана, нырнул в открывшееся окно и состыковался с корветом.
Прочитав заложенное в капсулу послание, Снегов нахмурился. Пилоты столпились вокруг него, ожидая новостей.
– В общем, мне это не нравится. – заявил Игорь после недолгого молчания. – От нас требуют, чтобы мы двигались вот сюда – он ткнул указкой в точку на карте, находившуюся в опасной близости от Рекна.
– Зачем? – поинтересовался Дик, не скрывая беспокойства – Что мы будем там делать под носом у имперцев?
Действительно, торчать на расстоянии одного-единственного прыжка от Рекна было небезопасно. Конечно, "Викинг" справится с любым или почти с любым кораблем имперцев, однако при условии, что тот будет один. В той же системе весьма велика была вероятность нарваться на сильный конвой.
– Приказано принять вахту у "Решительного". Не знаю, какого черта он там торчит, здесь об этом не говорится. Написано только, что там "почтовый ящик", только все послания подлежат незамедлительной доставке на Землю. Единственно, что утешает, так это то, что мы его подменим на двадцать четыре часа, не более. Ну, что скажете, пилоты?
– А что сказать – выразил общее мнение Рич – Приказ есть приказ, никуда не денешься. Им там виднее... Но мне это все равно не нравится.
– Ладно, по местам. – Снегов повернулся к штурману – Рассчитать траекторию, приготовиться к прыжку. Время старта – через тридцать минут.
Он повернулся к пилотам:
– А вы, ребята, пока можете отдохнуть. Ой, чует мое сердце, отдых у нас вряд ли будет долгим...
Имперский крейсер вышел на орбиту Ойкумены через четыре минуты после эсминцев – те, как обычно, шли первыми из опасения нарваться на неприятеля. Звезда – желтый карлик, имела всего две планеты. Первая, находившаяся к своему солнцу слишком близко, была просто раскаленным шаром, лишенным атмосферы. Вторая располагалась заметно дальше, примерно на такой же орбите, как Венера в Солнечной системе. Климат был жарким, и только на полюсах температура опускалась до приемлемой, а местной зимой, бывало, даже шел снег. В экваториальной же области температура воздуха в сто градусов была вполне нормальным явлением.
Люди поселились здесь недавно, не из любви к весьма неприятному климату, здорово напоминающему хорошо натопленную баню, а из чисто практических соображений. Местная флора, выросшая в столь экстремальных условиях, содержала ряд исключительно ценных веществ, которые для земной медицины были жизненно важны.
Поселок (назвать его городом язык не поворачивался, хотя сами жители предпочитали использовать именно это, в данном случае неоправданно громкое слово, да еще произносили его, если так можно выразиться, "с большой буквы") располагался в умеренной зоне поблизости от северного полюса. Война обошла его жителей стороной, по крайней мере обходила до недавнего времени. Большую часть года поселенцы проводили в джунглях, выискивая особо ценные растения. Они и о начале войны узнали чуть ли не спустя месяц, когда не появился в назначенный срок очередной трейдер и они были вынуждены отправить на Землю свои возмущения этим фактом. Ответ Земли на некоторое время поверг их в панику, однако постепенно, собравшись с мыслями и обсудив проблему друг с другом, они совершенно справедливо пришли к выводу, что их эти события их непосредственно не касаются. Разумеется, некоторые приняли войну близко к сердцу – десятка полтора молодых парней и девушек с первым же кораблем отправилась на Землю – предлагать Патрулю свои услуги. Остальные вполне справедливо сочли, что наиболее приемлемым вкладом в дело победы будет увеличить выпуск лекарственного сырья. И потом месяц за месяцем в их жизни ничего не изменялось, и лишь прилетающие изредка трейдеры вносили в повседневную рутину толику разнообразия.
Бразраару были совершенно точно известны координаты поселка, однако он не имел ни малейшего представления о системах ПВО Ойкумены вообще и поселка в частности. Поэтому первое, что он сделал, это отправил на планету зонды. Теперь оставалось только получать с них информацию. Хотя на орбите и не было обнаружено неприятельского флота (Рейкер вздохнул чуть спокойнее), Бразраар тем не менее принял все мыслимые меры предосторожности. Истребители патрулировали пространство, эсминцы ни на шаг не отходили от крейсера.
Огромный экран главной рубки был поделен на шестнадцать участков – каждый фрагмент принимал изображение от одного из запущенных зондов. Довольно долго на экранах мелькали облака, да далекая земля. Затем изображение укрупнилось – зонды перешли на бреющий полет, прочесывая местность в заданном квадрате. И наконец, спустя двадцать минут после схода крейсера со струны, один из зондов неподвижно завис над центром поселка. Получив от компьютера сигнал, что цель достигнута, остальные капсулы переключились на свободный поиск и начали исследовать близлежащую территорию.
Рейкер изобразил на лице удивление, а в позе – заинтересованность. Бразраар тоже уставился на экран, все еще не желая понять, что увеселительная поездка сорвалась. Поселок был пуст, и это было очевидно даже для неспециалиста.
– Не может этого быть... – прошептал Бразраар, чувствуя, как прямо на его глазах рушатся его планы на будущее – Нет, не верю. Диспетчер, приготовьте к спуску челнок. Передайте экспертам, пусть спускаются на планету. Истребителям – прикрывать шаттлы. Я уверен, они где-то здесь. Наверняка прячутся от нас... но мы найдем их, из под земли достанем!
– Видно же, что там никого нет – пожал плечами Рейкер. Ему не очень хотелось, чтобы специалисты начали копаться в брошенных домах – если они найдут доказательства того, что эвакуация провели буквально вчера, то у Рейкера могут быть проблемы. Особенно учитывая "теплое" отношение Брасса. – Надо сматываться отсюда, пока не влипли в историю.
– Нет! – рявкнул адмирал. – Я выясню, что тут произошло. И не лезьте мне под руку, полковник...
Шаттл высадил на центральной площади поселка шестерых экспертов, которые немедленно начали обыск зданий. По мере того, как их доклады поступали к Бразраару, тот мрачнел все больше и больше, в то время как Рейкер, стараясь придать лицу озабоченное выражение, в душе безмерно радовался. Специалисты Сергеева поработали на славу. Мебель в домах покрывала пыль, остатки пищи в шкафах имели по крайней мере недельную давность. Включенные компьютеры честно сообщали, что последний раз они работали восемь дней назад, а то и еще раньше. У "мэрии" висел на стене листок с документом, который требовал от жителей приготовиться к эвакуации, которая должна была состояться в период с... по..., в общем, последний срок отъезда также отстоял от текущего момента на семь суток.
"Ладно, засохший хлеб и компьютерные файлы – это все довольно просто реализуемо – думал Рейкер, наблюдая, как все больше и больше портится настроение у Бразраара. – А вот как Сергеев организовал более чем миллиметровый слой пыли?"
Поставив для себя задачу, Рейкер начал решать ее с присущим ему педантизмом. Внимательно осмотрев местность и не заметив ничего интересного, он взял на себя управление одним из зондов и принялся гонять его по поселку и вокруг него. В этом он был не одинок – пока эксперты обшаривали здания, их коллеги на борту крейсера изучали окрестности через сенсоры зондов, в довольно безнадежных попытках обнаружить что-нибудь такое, что сможет улучшить настроение разгневанного адмирала..
Наконец он нашел то, что искал. Верхушки некоторых деревьев были слегка пригнуты к земле, деформированы, словно на них обрушился шквальный ветер. Да пожалуй так и было, когда увозивший поселенцев трейдер, как понял полковник, ушел на струну, находясь непосредственно над поселком. Воздух, рванувшийся заполнять образовавшуюся пустоту, поднял такую пыль, которая потом, наверняка, полдня оседала, создавая требуемый Сергееву эффект заброшенности помещений.
К тому времени Бразраар принял последний отчет. Эксперты в один голос утверждали, что поселок покинут неделю назад, покидался без спешки, все ценное вывезено, оставлены малозначительные или слишком громоздкие предметы. На основании изложенного можно сделать вывод о том, что людей на планете нет.
На адмирала было жалко смотреть. Он осунулся, сразу как-то постарел, сгорбился в кресле.
– Уничтожить поселок. Торпедой. – сухо приказал он. Даже вечно бессловесные офицеры удивленно переглянулись. На всей планете и так не слишком-то много мест для жизни, а загадить радиацией такой хороший участок... Однако привычка повиноваться была сильнее.
Тяжелый "смерч" разорвался прямо над центральной площадью поселка, на высоте около ста метров. Пластиковые дома моментально вспыхнули, тут же к ним присоединились деревянные постройки, однако просто стоять и гореть им было не суждено – мгновением позже взрывная волна прошлась по зданиям, разнося их в щепки, сметая деревья, заборы, брошенные тяжелые флаеры, которые вывозили из джунглей собранный урожай... Через несколько секунд все было кончено, даже с высоты орбиты, на которой находился крейсер, с небольшим увеличением поселок казался огненным морем.
– Возвращаемся – приказал адмирал. – Здесь нам больше делать нечего.
Рейкер и Рами сидели в его каюте и обсуждали политику Империи. Такая постановка звучит громко, но если подумать, то о чем же могут говорить в такое время мужчина и женщина. Только о войне или о любви. Вторая тема сегодня поднималась неоднократно, включая практические эпизоды. Пришло время для первой.
