Операция "Одиночкство"

      – О’кей, капитан, сейчас мы его уделаем!
      Два изящных истребителя "Монингстар" преследовали угловатую массивную конструкцию, ощетинившуюся пушками и неожиданно изящно для своих габаритов уходившую от преследования. Джоанна уже получила массу повреждений и выбыла из боя, "Сакура" погибла, а упрямый имперский тяжеловоз упорно не желал попадать в прицел.
      Дженнингс попытался подойти к "Барбосу" сверху, однако не рассчитал угол обстрела орудий монстра и нарвался на разряд импульсных пушек. Разрядив в корму рекна носовые орудия, "Тень" отвалил в сторону зализывать раны – гейген-полям требовалось время на восстановление. Дик продолжал атаку в одиночку, не особо, впрочем, надеясь на успех – цель казалась заговоренной.
      "Барбос" внезапно развернулся и перешел в наступление – видимо пилот счел одинокий истребитель легкой добычей. Дик ушел вниз, спасаясь от залпов носовых пушек противника, и, резко развернув свою более маневренную машину, оказался в хвосте рекна. Помня о том, что залпы орудий наносят относительно мало вреда мощным защитным полям "Барбоса", Дик активировал систему запуска "смерчей". Хотя тяжелые торпеды и не могли захватить столь мелкую цель, но выпущенные с близкого расстояния, все же должны были попасть по назначению.
      Пальцы пилота стремительно летали по пульту управления, отключая режим автонаведения и переводя торпеды в режим "диспетчер". Пуск! торпеда пошла на цель...
      – Внимание всем пилотам! Тренировка закончена, возвращайтесь на базу. – голос Сибирцева прозвучал в шлемофоне настолько неожиданно, что Дику пришлось сделать над собой усилие, выводя мозг из состояния боя. В эфире раздавались голоса пилотов, Дженнингс со слезой в голосе читал эпитафию безвременно покинувшей ряды пилотов Ане, а та со смехом утверждала, что еще чуть-чуть, и они ужинали бы у всевышнего вместе.
      – Дик, это не слишком ли дорогое удовольствие, палить "смерчами" по истребителям? – ядовито поинтересовался Рич, истребитель которого уже заходил на посадку.
      – Чья бы корова мычала... – глубокомысленно вставил Дженнингс – Тебя, помнится, "Барбос" угробил еще в самом начале боя. Есть более удачные идеи?
      – Мне кажется, мальчики – заметила Джоанна – что наши машины все же тяжеловаты для такого противника. Все-таки тяжелые истребители не вполне подходят для активного боя, даже "Звездочки"...
      – Не согласен! – вмешался Дик – Если бы мы лучше продумали атаку, он бы от нас не ушел. Просто каждый играл за себя, вот он и перебил нас поодиночке.
      – Пилоты, прекратить треп в эфире! – рявкнул Сибирцев, наблюдавший за ходом боя с контрольного пункта. – Сажайте машины и милости прошу ко мне в кабинет. Займемся разбором полетов.
 
      – Из всего сказанного выше я должен отметить следующее – полковник подошел к трехмерной голографической карте, на которой прокручивались эпизоды боя. Он взял пульт управления и остановил воспроизведение.
      – Итак, девятая минута боя. Диксон заходит в хвост рекну, Старк идет чуть ниже, "Тень" и "Сакура" несколько выше и правее. Сколько раз вам нужно повторять, что этот вариант с истребителями типа "Барбос" опасен – имея возможность выпускать ракеты под любым углом, рекн успешно делает залп и выводит из строя "Сакуру" и "Миледи", одновременно заставляя остальных прервать атаку и заняться спасением собственных кораблей. Два истребителя потеряны, успехов ни на грош.
      – Хорошо, сэр, а что надо было делать? – поинтересовался Рич, действительно получивший "свою" ракету в самом начале боя.
      – Не имею ни малейшего представления – заявил Сибирцев, снова запуская воспроизведение – Вы, кстати, и находитесь здесь для того, чтобы разработать тактику поражения кораблей этого класса. Так, дальше. Похоже, урок никого ничему не научил. "Тень" снова лезет в хвост на дистанцию кинжального огня и, естественно, нарывается на неприятности. Кстати, Старк, не обольщайтесь, Рич кое в чем прав. Стрельбы тяжелыми торпедами по кораблям такого класса не имеет перспективы. Ваш залп прошел только потому, что пилот "Барбоса" допустил ошибку, подпустив вас слишком близко. Имей он запас дистанции, сбили бы его стрелки вашу ракету, как пить дать.
      – И все же, сэр, уже третью тренировку подряд мы его бьем – выразил общее мнение Дженнингс.
      – Да. И тем не менее, четкой системы атаки так и не выработано. Каждый раз вы выезжаете на ошибке пилота.
      Сибирцев переключил ленту, и на карте стали разворачиваться события прошлого учебного боя. В тот раз рекн был сбит практически сразу – пилот, стараясь достать истребитель Дика, сделал неудачный разворот, подставив борт под сосредоточенный залп сразу трех "Звездочек". Конечно все понимали, что далеко не всегда противник будет столь увлечен погоней, что забудет о собственной безопасности, однако смотреть запись было приятно. Пока только им удавалось справиться с монстром, остальные группы, как правило, теряли все корабли.
      – Главная ваша ошибка в том – продолжал полковник – что вы все слишком хорошие пилоты. Не примите это за комплимент. Каждый считает себя асом, совершенно забывая о товарищах. Попробуем смоделировать ситуацию действительно групповой атаки.
      На карте стали разворачиваться новые события. Теперь все пять "Монингстаров" держались плотным строем. Два истребителя выдвинулись чуть вперед, остальные летели как будто под конвоем.
      – Обратите внимание, корабли прикрытия не ведут огонь по противнику – их задача состоит в перехвате ракет, предназначенных им и их коллегам. Остальные обстреливают заднюю полусферу с предельной дистанции. Напоминаю – достаточно небольшого смещения влево или вправо, и вместо одной импульсной турели вам будет противостоять две. Кстати, именно поэтому вариант подхода к противнику сверху или снизу еще хуже – вы можете попасть под огонь сразу всех стрелков, сектор обстрела у них огромный. Основная задача – пробить защитное поле, после этого можно пускать в дело ракеты.
      Еще около часа пилоты и Сибирцев разбирали различные способы штурма летающей крепости, после чего полковник отпустил ребят. Ему предстояло еще много работы. Надо было продумать возможные варианты отражения только что разработанных атак, поскольку основной задачей Сибирцева была выработка беспроигрышной стратегии. "Барбос" действительно оказался крепким орешком. Высокая скорость легких истребителей позволяла эффективно уходить от ударов рекна, но их огневая мощь была явно недостаточной. Напротив, тяжеловооруженные машины вполне способны были посоревноваться с противником в плотности огня, однако низкая маневренность делала тяжеловозов, особенно старых моделей, очень уязвимыми в бою с мощными кораблями.
      Сибирцев заметил, что военные игры порядком надоели ребятам, однако ничего иного предложить им не мог. Если даже эта лучшая пятерка (а весь его опыт говорил о том, что они действительно лучшие) не может уверенно справляться с монстром, то что взять с остальных.
      Однако он не знал, что вскоре ему придется искать новых бойцов для проведения учебных боев.
 
      Алмейда встретил Ченнинга у трапа шаттла, на котором тот прилетел на борт "Элеоноры". Контр-адмирал не скрывал своего удивления – столь неожиданный визит командующего явно предвещал какие-то события. Отношения с Ченнингом были не такими дружескими, как с покойным Шведовым, поэтому он ограничился официальным рапортом, ожидая что адмирал сам расскажет о причинах своего появления на борту авианосца, и надеясь, что его приезд позволит прервать затянувшееся бездействие Первой эскадры. Разумеется, он оказался прав.
      – Для вас есть работа – без предисловий начал Ченнинг, когда они с Алмейдой уединились в каюте контр-адмирала и включили системы защиты от прослушивания. "Дожили – подумал с горечью Алмейда – на собственном корабле бояться стали".
      – Ваш корабль должен немедленно отправляться к Гардарике. С вами полетит Даньков – представитель колонии в Совете Федерации. Вам необходимо принять ... – какое-то время Ченнинг сомневался, стоит ли говорить контр-адмиралу о характере груза, потом решил, что любая недоговоренность может лишь помешать делу – принять на борт партию сыворотки. На Земле эпидемия, только эта сыворотка способна ее остановить. Ежедневно гибнут тысячи человек. Вы отправляетесь немедленно. Даю вам два часа на подготовку корабля к отлету.
      Адмирал подошел к экрану, на котором величественно проплывал голубой шар родной планеты. Где-то там на свободе гулял страшный вирус, который за несколько дней истребил больше людей, чем унесли последние несколько месяцев войны.
      – Я отдал приказ передать вам два звена "Монингстаров" с "Елизаветы". Истребители прибудут примерно через полчаса. И запомните, Франсиско. – он сделал паузу, потом сказал сухо и твердо – от того, как успешно вы проведете операцию, зависят многие, очень многие жизни. Удачи.
      Уже в дверях он обернулся.
      – Как вы понимаете, я не рискнул доверять этот приказ информационным каналам. Прошу соблюдать абсолютную секретность. И еще, отныне ваш корабль будет иметь только вход, без права выхода. До завершения операции ни один член экипажа, включая вас лично, не имеет право покинуть "Элеонору". То же касается вашего боевого эскорта – с вами полетят ТАКРы "Бонапарт" и "Спартак".
      Огромный авианосец пришел в движение. Астронавигаторы программировали маршрут, техники и пилоты проверяли вооружение, истребители, генераторы защитных полей. По приказу адмирала, Четвертая эскадрилья была отозвана с Луны, где проводились испытания захваченных на Ленне тяжелых истребителей рекнов. Четвертая в полном составе прибыла на борт "Элеоноры" в рекордно короткий срок – через сорок три минуты после отправки сообщения. Джеймисон сообщил Старку, что его эскадрилья получает еще четыре машины, прибывшие на авианосец получасом раньше.
      На летной палубе Дик встретил новых коллег. Пилоты явно были настроены недоброжелательно – еще бы, мало того, что их сняли с флагмана, так еще и отдали по начало зеленому новичку. Их грела только мысль, что эта командировка продлится недолго.
      Командиры истребителей отрапортовали сухо и коротко. Все они не были новичками, сам факт доверенных им "Монингстаров" говорил сам за себя. Только немолодой капитан, пожалуй, раза в два старше Старка, сообщив свой позывной – "Айсман", тепло улыбнулся, вступая со своим позывным в некоторое противоречие . Офицер, представившийся как Питер Каллаган, сразу понравился Дику. Остальные не произвели подобного впечатления – высокомерие и недовольство сквозили в каждом их взгляде. Похоже, они считали его салагой.
      Дик не стал говорить о том, что он участвует в этой войне с первого же дня. Да и так ли уж это было важно. Важен был только предстоящий поход, а то, что он не пройдет гладко, было ему очевидно. Не зря же все-таки Алмейда собрал всех пилотов на борт "Элеоноры", да еще и выбил подкрепления. "Ладно – подумал он – сработаемся".
      – На последнем прыжке впереди пойдут крейсера. Мы стартуем сразу после достижения конечной точки и занимаем первую сферу . После завершения операции уходим сами, возвращаемся на авианосец на первой точке обратного пути. Координаты нам сообщат дополнительно. Вопросы?
      – Куда, собственно, летим, шеф? – поинтересовался один из вновь прибывших пилотов, высокий брюнет, лицо которого говорило о его испанском происхождении, а позывной "Идальго" лишь подтверждал первое впечатление. Слово "шеф" прозвучало в его исполнении довольно язвительно. Похоже, он уже предполагал, что услышит в ответ. Дик не стал его разочаровывать.
      – Цель рейда мне неизвестна. Вся информация, которую я имею, заключается в том, что в настоящий момент успешное возвращение "Элеоноры" важнее, чем все мы вместе взятые, включая крейсера поддержки. Поэтому в случае столкновения наша задача – дать авианосцу возможность беспрепятственно уйти.
      Дик еще раз внимательно оглядел пилотов. Именно сейчас, впервые с момента начала войны, он почувствовал себя командиром подразделения. До этого момента ему приходилось руководить друзьями, которых вполне устраивало его лидерство просто потому, что никто из них не претендовал на эту роль. Сейчас ситуация изменилась, и весьма вероятно, не в лучшую сторону. "Айсман"... это старый вояка, он, кажется, понимает, что такое дисциплина. С ним, видимо, проблем не будет. Хулио Карена, он же "Идальго" – этот явно недоволен назначением, и всем своим видом демонстрирует это. Этот парень может доставить неприятности, за ним надо присмотреть. Он из тех, кто может получив конкретный приказ, сделать все по своему. "Рысь", Беата Тышкевич, явно не сводит влюбленных глаз с испанца, ловит каждое его слово. В случае чего, она займет его сторону. "Таран", Сергей Лавочкин – тоже не в восторге от задания, но по виду добродушен и спокоен, похоже, умеет держать себя в руках.
      – Ну что ж, если вопросов нет, по машинам. На "Элеоноре" объявлена боевая тревога, поэтому в течение всего пути все будут находиться на своих боевых постах, мы, в данном случае, в истребителях. Включить все приборы, быть готовыми к старту в любой момент.
      Дик бросил взгляд вслед удаляющимся пилотам. Карена что-то сказал коллегам, Беата залилась веселым, хотя, как отметил про себя Дик, несколько визгливым смехом. Каллаган что-то сказал с выражением неодобрения на лице, Лавочкин пожал плечами. "Не иначе, как мне кости перемывает – подумал Старк – ну и черт с ним. Лишь бы в бою не подвел, пусть зубоскалит, сколько ему угодно".
      Прозвучала сирена готовности. Авианосец готовился к прыжку. Капитан поспешил занять свое место. Юн-Си уже устроился на своем месте у кормовой турели.
      – Ну что, командир, летим?
      Авианосец ушел на струну.
 
      За двадцать четыре минуты до отлета...
      Пальцы уверенно нащупали кнопку включения питания. Мигнули красные огоньки и прибор ожил. Фигура, едва видимая в слабом свете контрольных огней, склонилась над небольшим ящичком, пальцы стремительно летали над крошечной клавиатурой, вводя цифры, которые мало что могли сказать неспециалисту, однако любой человек, закончивший Академию Патруля, прекрасно понимал их значение.
      Наконец ввод закончен и утоплена клавиша ввода. Лампочки на приборе засветились чуть ярче, раскрылась верхняя панель, из нее медленно выползла конструкция, напоминающая сложенный зонтик, которая тут же развернулась в небольшую телескопическую антенну.
      Через мгновение микростанция начала передачу. Весь процесс отправки сообщения занял около одной десятой секунды. Информация была передана в сжатом и к тому же кодированном виде.
      Антенна ушла в недра передатчика. Прибор был выключен, аккуратно уложен в футляр. Через минуту он уже лежал на своем прежнем месте – в небольшом тайнике в самом темном углу грузового отсека.
      С тихим шорохом закрылась бронированная дверь, спокойные шаги "радиста" затихли вдалеке.
 
      Через четыре часа после отлета...
      Ченнинг получил сообщение о том, что "Элеонора" неожиданно для всех снялась с места и в сопровождении двух крейсеров ушла в неизвестном направлении. Дежурный диспетчер орбитального оборонительного пояса выразил свое возмущение явным невыполнением Алмейдой своих обязанностей, согласно которым контр-адмирал должен докладывать о всех перемещениях своего корабля, пока авианосец находится в зоне Земного контроля.
      Адмирал усмехнулся. "Дай им бог удачи" – подумал он, еще и еще раз оценивая правильность своего решения. Совет настаивал на посылке эсминца – легкий корабль способен развивать приличную скорость и при необходимости может уклониться от боя. Вот только будет ли у него такая возможность, вот в чем вопрос. Если рекны пронюхают о цели экспедиции, там будет жарко. И мощь авианосца и ТАКРов будет в самый раз.
      И все же на душе было неспокойно. Подумав, Ченнинг включил интерком, на экране которого появился его адъютант.
      – Фред, найди мне Харрисона. Срочно.
      Через пять минут экран интеркома вспыхнул, на адмирала глядело немолодое, изборожденное морщинами лицо командира "Виктории" Роя Харрисона.
      – Да, сэр.
      – Приготовьте корабль к отлету, Рой. Цель – Гардарика. Старт через тридцать минут. Маршрут передадите "Мюрату", он пойдет с нами. Кроме того, объявляю режим "Изолятор". Никакой связи ни с Землей, ни с орбитальными силами. Выполняйте.
 
      Через четыре часа после отлета...
      Массивный флаер, весь обклеенный рекламными призывами фирм, часть которых уже давно прекратила свое существование, вывернул на авеню де Турвиль. Несколько туристов прилипли к окнам – сейчас слева покажется Дом Инвалидов. Остановка не предполагалась и машина неслась вперед в шести метрах над асфальтом, постепенно наращивая скорость.
      Водитель пассажирского флаера чувствовал себя отвратительно. Этот толстый ублюдок, который притащился в салон со своей кошкой, будто нельзя держать животных дома, где им и место... Вот, опять началось, глаза слезятся, из носа потекло, одышка. Он протянул руки и привычным движением поднес ко рту баллончик с антиаллергическим аэрозолем. Сейчас все пройдет...
      Но одышка становилась все сильнее. Лицо водителя посинело, он судорожно сжимал свое горло, словно старался разорвать его, дать дорогу живительному воздуху. Еще через несколько секунд его тело бессильно сползло с кресла. Неуправляемый флаер с двадцатью пассажирами на борту на скорости около пятидесяти километров в час врезался в стену не слишком примечательного дома на уровне третьего этажа – стандартный эшелон движения крупногабаритного пассажирского транспорта...
      Диана да Сильва набирала на клавиатуре код кабинета мужа. Франци проявил такую обеспокоенность, что она просто обязана сообщить ему, что у нее все в порядке и она уже дома. Правда, парикмахерская, подруга, а потом еще и небольшая поездка по магазинам заняла гораздо больше времени, чем она предполагала и домой она добралась только поздно вечером. Самочувствие ее заметно улучшилось, пожалуй завтра стоит вытащить Франци куда-нибудь пообедать...
      Она погибла мгновенно, так и не успев закончить набор номера...

Западня

      Огромный авианосец неподвижно висел над планетой. Мощные двигатели удерживали его над одной, строго определенной точкой – крошечной станцией, затерянной среди необозримого лесного массива. Много лет назад эти несколько куполов были построены в качестве центра погодного контроля, однако в настоящее время роль станции и ее обитателей несколько изменилась.
      После начала войны на относительно небольшую посадочную площадку один за другим стали приземляться флаеры, из недр которых роботы извлекали странные металлические цилиндры, каждый весом около пятидесяти килограммов. Одновременно геологический комплекс "Крот", почему-то в спешке и с соблюдением необычной секретности доставленный из чуть ли не самого отдаленного горнообогатительного комплекса, полыхая плазменными горелками и выставив впереди себя генераторы вибролучей, начал медленно, но неуклонно углубляться в землю. Через некоторое время он достиг скального основания, но даже камень не мог задержать движение могучей машины, оставлявшей позади себя раскаленную до вишневого цвета наклонную шахту.
      Работы велись несколько дней, днем и ночью. Все это время флаеры продолжали доставлять грузы, теперь уже иные – пластиковые контейнеры, какие-то ящики и многое другое. Наконец работа горнопроходческой машины была завершена и "Крот", натужно завывая, выполз из шахты. Немногословные техники вскрыли святая святых – электронный мозг комбайна, и один из них уверенно повернул небольшой рычажок, снабженный ярко-красной надписью: "Осторожно, сброс системы". Казалось, ничего особенного и не произошло, но специалист сразу понял бы – память робота стерта окончательно и бесповоротно, до тех пор, пока не будет вложена новая программа – а это весьма трудоемкий и длительный процесс, ничто не способно заставить чудовищную машину двигаться.
      Два дня шахта остывала, и все это время у ее входа неуклонно росла гора непрерывно подвозимого груза. Наконец управляемые все теми же техниками строительные роботы начали сооружать конструкцию, которую с некоторой натяжкой можно было назвать дверью. Шесть мощных девяностосантиметровых эланиумных люков образовали пять герметичных тамбуров. Каждая дверь, снабженная собственной электронной замковой системой, сама по себе была надежна, а все вместе они образовали непреодолимую преграду для любых сил, которые могли попытаться проникнуть в хранилище.
      Началась укладка контейнеров в недра рукотворной пещеры. "Крот" не ограничился прокладыванием банального тоннеля – мощная машина пробила просторные помещения по обе его стороны. Расплавленный гранит обеспечил прочные своды темных залов. Впрочем, темными они оставались недолго. В каждом была установлена автономная мини-энергостанция, отвечавшая за освещение и обогрев своей зоны и, при необходимости, имеющая возможность в одиночку покрыть все потребности убежища. Под гранитными сводами вспыхнули яркие огни искусственного дневного света.
      Одно за другим заполнялись бункеры. Здесь укладывались стратегические запасы, которые будут задействованы только в случае самого тяжелого положения для планеты. Лекарства, сублимированные продукты длительного хранения, законсервированные энергобатареи, способные веками сохраняться, не потеряв даже одного процента своего заряда, капсулы экстренной межзвездной связи, оружие – ничего не было забыто. В один из отсеков доставили даже три разобранных истребителя типа "Крис" – новеньких, даже ни разу не поднимавшихся в воздух.
      Наконец работы были закончены. Задраены мощные люки, специально подготовленный кусок почвы с кустами и даже небольшим деревцем поднялся в воздух, поддерживаемый спрятанным в нем гравидрайвом, медленно поднялся в воздух и, подплыв к зияющему провалу, плотно запечатал его. И теперь даже оказавшись рядом, вряд ли можно было заметить, что густой кустарник скрывает за собой вход в стратегическое хранилище Гардарики. И снова метеостанция вела свое рутинное существования, отсекая ураганы и направляя дожди туда, где требовалась дополнительная влага.
      Но теперь все изменилось. Снова видна была пещера с гладкими оплавленными стенами, вновь на площадке перед ней громоздились штабеля контейнеров. Только теперь это были исключительно те странной формы баллоны, которые были доставлены в хранилище в числе первых.
      Один за другим садились на крошечную платформу метеостанции громоздкие шаттлы связи "Планета – Орбита". Механические руки роботов укладывали в багажный отсек очередную партию груза, и шаттл взмывал в воздух, освобождая место другому, уже ждущему своей очереди. Погрузка шла непрерывно. Один за другим шаттлы выходили на орбиту и совершали посадку в левом флайдеке "Элеоноры".
      Здесь их снова встречали роботы, извлекая бесценный груз и размещая его в бункерах авианосца. Поскольку посадить на крошечную площадку тяжелый грузовой шаттл, способный нести многие тонны груза, было невозможно, приходилось использовать целую стаю малых аппаратов, каждый из которых мог поднять на орбиту около трех тонн. Таким образом, требовалось не менее тридцати рейсов, чтобы все запасы сыворотки оказались на борту боевого корабля.
 
      – Альфа-лидер – Альфе-три. Диди, что там у тебя?
      – Горизонт чист, командир.
      – Что-то ты нервничаешь, "Фалькон" – голос Карены был как всегда наполнен ядом – Даже если кто-то и припрется в такую даль, его заметят внешние патрули. Так что наше дело – не заснуть от скуки.
      – Вот именно – поддакнула Беата – мы болтаемся здесь уже с часа четыре без всякого толка. Какой смысл сидеть в первой сфере – если будет драка, нам не придется в ней даже поучаствовать.
      Дик невесело усмехнулся про себя. Не то чтобы эта парочка особо его раздражала – он прекрасно понимал причины их недовольства, однако постоянные шпильки, которые Карена вставлял при каждом удобном случае, начинали ему постепенно надоедать. И за что испанец так его невзлюбил? "Ну что, я виноват, что его передали ко мне в подчинение? – думал он, время от времени бросая взгляд на экран масс-детектора – Видит бог, лучше бы уж его назначили командиром. Или Каллагана – это явно крутой мужик, спокойный, выдержанный, идеал командира".
      – Поясняю еще раз и медленно – постаравшись вложить в голос как можно больше сарказма, произнес он – Наша задача в перехвате ракет противника. Наши машины медлительны для ведения боя, но имеют высокую огневую мощь. Поэтому здесь нам самое место, по сути "Монингстары" – это огневые точки вне корпуса корабля. И вообще, кончайте треп в эфире и следите за детекторами. Защищенная полем торпеда может незамеченной пройти внешние сферы.
      – Да-с, милорд! Слушаюсь! Будет исполнено!
      "Вот же кретин" – подумал про себя Старк, вновь переключая внимание на экран гравитационного слежения. Действительно, одиночная ракета, пущенная с большой дистанции, вполне может пройти между патрулями третьей и второй сфер, поскольку истребители, составляющие их, являлись в большей мере разведчиками и предназначались, вообще говоря, для обнаружения более серьезного противника.
      Однако опасность приближалась к авианосцу совсем с другой стороны.
 
      Вряд ли Сысоев мог считать этот день удачным. Когда его подняли с постели и приказали немедленно лететь к какой-то забытой богом станции, он не испытывал ничего, кроме легкого раздражения. Ну, допустим, война, но это ж не повод, чтобы его, гражданского человека, выдергивать из под теплого бока жены. Он рядовой пилот орбитального шаттла, ну почему его нельзя оставить в покое.
      Заспанный и небритый, он появился на летном поле спустя минут пятнадцать после того, как резкий звонок видеофона вырвал его из объятий Морфея. Разумеется весь его вид, от мятого и не сильно чистого комбинезона, до отекшего от принятой вчера солидной дозы спиртного лица, выдавали в нем штатского.
      Вообще, Сысоев считал себя неудачником. Многие его приятели уже водили корабли к другим планетам, кое-кто сделал себе состояние на торговле, а он уже двадцать лет болтается по надоевшему до зубной боли маршруту планета – орбита, перевозя грузы, даже малая часть из которых ему не по карману, или туристок, серьги которых стоили дороже, чем вся обстановка его неуютной квартиры. Толстая, никогда не бывшая особо красивой и к тому же рано постаревшая жена регулярно подливала масло в огонь, напоминая Феде о его никчемности и безалаберности. Единственным утешением были походы в бар, где можно было опрокинуть пару стаканчиков какого-то дерьмового пойла, а если повезет, то и перепихнуться в темном уголке с кем-нибудь из портовых шлюх, которые постоянно ошивались в подобных злачных местах.
      В общем, настроение у Сысоева было омерзительным. Поэтому высокий светловолосый человек, стоявший у его шаттла, показался ему даром небес – можно хоть на нем сорваться. Издалека заметив этого холеного хлыща, Федя стал настраиваться на скандал – организму была просто необходима встряска.
      – Пардон, вы пилот этого корабля? – подчеркнуто вежливо поинтересовался незнакомец. Слова были сказаны, разумеется, на интергале – откуда этой столичной штучке знать русский – что еще более взбесило пилота.
      – Слушай, ты, мурло, какого хера ты торчишь у моего шаттла? Ты что, курва, не знаешь, что здесь не положено находиться посторонним? Я, блин, сейчас охрану вызову, и тебя, блин...
      Закончить эту бессмертную речь он не успел. Хлыщ удовлетворенно хмыкнул и внезапно выбросил вперед левую руку, которую до этого держал в кармане дико дорогой куртки. Федя успел заметить тонкий стержень иньектора, а через секунду он уже ничего не видел и не чувствовал – наркотик подействовал на организм как удар дубины по голове.
      – Чертов алкаш – пробормотал блондин, с удивлением наблюдая, как пилот бессильно валится на бетон – как бы не сдох. Ну что за невезение, с первой же попытки нарваться на алкоголика. Нормальному здоровому человеку этой дозы могло бы быть и мало, а этому недоноску хватило бы и половины.
      Он склонился над пилотом, с натугой приподнял давно потерявшее спортивную форму тело и чертыхаясь потащил его к люку. Кое-как устроив Сысоева на пилотском кресле, блондин с видимым удовольствием влепил ему несколько злых хлестких пощечин. Через некоторое время Федя начал медленно приходить в себя. Тогда высокий достал из кармана другой иньектор, поменьше размером, и аккуратно ввел пилоту лекарство.
      Тело дернулось, потом глаза Сысоева медленно раскрылись, но сейчас в них не было и капли разума. Чудовищный по своему действию препарат, использование которого было запрещено на всех планетах федерации, превращал подвергнутого обработке человека в бездушного робота, зомби, в мозг которого можно было заложить любую программу, даже противоречащую инстинктам самосохранения.
      – Ты слышишь меня? – голос Геллера звучал монотонно, слова произносились четко и размеренно.
      – Да, я слышу тебя – глухо ответил пилот.
      – Ты понимаешь мои слова?
      – Да, я понимаю твои слова...
      – Ты выполнишь мой приказ.
      – Я выполню твой приказ...
      Геллер устроился поудобнее и начал медленно, слово за словом, укладывать в мозг зомби этапы выполнения программы действий. Весь инструктаж занял минут пятнадцать, после чего шаттл взмыл в воздух и через несколько мгновений скрылся из глаз. Механизм был запущен, теперь его уже не остановить.
 
      – Командор, шаттл семнадцать-три нарушает график!
      – В чем дело? – Алмейда оторвался от экрана, на котором отражался процесс погрузки сыворотки. Адмирал порядком устал, как и все его люди. "Элеонора" продолжала прием спасительного груза, скоро можно будет отозвать истребителей и отправляться в обратный путь.
      Диспетчер повернулся на вращающемся кресле, оказавшись лицом к лицу с командиром. Молодой парень, похоже, вполне освоился с ролью координатора, операция происходила гладко, без малейших срывов. У адмирала мелькнула мысль, что такая ситуация все равно не может длиться вечно. В памяти всплыли строки из древнего как мир закона Мэрфи – "если неприятность может случиться, то она непременно произойдет".
      – Я не вполне понял, что произошло, сэр. Шаттл сразу после старта из хранилища запросил аварийную посадку. Пилот сообщил, что обнаружились неполадки в гравидрайве. Ремонт занял минут тридцать. Но сейчас нарушен порядок погрузки, этот челнок не вписывается в очередь. Можно продержать его с полчаса снаружи, тогда будет окно.
      – Хорошо. Передайте пилоту, пусть ждет очереди.