Поэтому их общения ничто не омрачало до памятного рейда "Элеоноры" на Гардарику. По сравнению с той бурей, которая разразилась в его квартире после возвращения остатков экипажа авианосца на Землю, прежний скандал показался Геллеру легким бризом. Впрочем, ему удалось сравнительно быстро заткнуть этот миленький ротик солидной пачкой крупных купюр, и в конечном итоге они вновь расстались друзьями.
      Потом длительное время информация от агентессы не представляла особого интереса ни для Геллера, ни, тем более, для Мастера. В основном, благодаря принятым Сергеевым мерам безопасности, из-за которых Клаудиа знала о предстоящих походах слишком мало, чтобы это было хорошо оплачено. Постепенно между ними вновь начали возникать разногласия. Рональд, прекрасно понимавший, что кадры надо беречь, время от времени отстегивал ей некоторые суммы, которые, казалось, только разжигали ее аппетит. Клай, в свою очередь, готовя своему патрону доклад о последнем рейсе к Арколу, приняла решение выдавать информацию порциями, рассчитывая на приличное вознаграждение за каждое сообщение. Ей это удалось, поэтому в настоящее время в ее руках была приличная сумма, которая могла помочь ей скрыться на какое-то время. Правда, последняя "получка" несколько задержалась в пути, хотя Геллер клялся и божился, что перевел деньги на ее счет. А за последнюю информацию она планировала содрать с Ронни еще больше.
      Теперь, лихорадочно запихивая пачки в кейс, она восторгалась собственной предусмотрительностью – несколько дней назад она сняла все до копейки со своего счета и спрятала наличность в каюте. Теперь эти денежки ей ой как пригодятся.
      Осмотрев последний раз помещение и, убедившись, что ничего ценного здесь не осталось, Клаудиа скорым шагом направилась на флайдек. Увести истребитель Рича представлялось ей архисложной задачей, поэтому тот факт, что истребитель стоял на палубе, а не в боксе, где ему, в общем-то, положено было находиться, было воспринято женщиной как подарок судьбы. Нырнув в люк и уже устроившись в пилотском кресле, она внезапно услышала за спиной:
      – Простите, мисс... А что вам здесь, собственно, надо?
      Этого парня она не знала, однако догадаться о том, кто стоит перед ней, не составило труда – кто же еще может находиться в истребителе, кроме стрелка, ждущего своего командира. Белобрысый юнец, пожирал глазами явившееся ему чудо. Чудо, в свою очередь, применило к салаге весь арсенал женских ухищрений, способных в кратчайшие сроки свести мужчину с ума. Будь у нее побольше времени, ей бы это вполне удалось, однако как раз времени-то у нее и не было, в любой момент кто-нибудь мог наткнуться на труп Рича и объявить тревогу, а в этом случае створки флайдека закроются и она лишится единственного шанса на побег. Решение пришло сразу и, хотя оно и не пришлось женщине по вкусу, она нисколько не сомневалось в том, что незамедлительно претворит пришедший ей в голову план в жизнь.
      – О, извините, сэр... Я вас не заметила... – она изобразила на лице смесь неловкого смущения с легкой ноткой удивления. – Если не ошибаюсь, вы...
      – Отто Фишман, к вашим услугам, мэм...
      – О да, Отто... простите мне мою забывчивость – Клай мило улыбнулась, зная, что от подобной улыбки у большинства мужчин мозги сливаются с яйцами – Рич... То есть, лейтенант Ауэрбах просил передать, что немного задержится... Он хотел вас видеть, и я не могла отказать ему в такой малости – передать вам эту просьбу.
      – Но мэм... я же не могу оставить истребитель без присмотра... – было за километр видно, что остатки исполнительской дисциплины борются в душе этого идиота с желанием угодить очаровательной девушке – Я не могу...
      – Я так ему и сказала! – округлив глаза сообщила парню Клаудиа, в душе пожалев молодого оболтуса. Если бы он оказался менее дисциплинированным то, возможно, остался бы жив. – Рич... то есть, прошу прощения, лейтенант Ауэрбах просил передать вам...
      Она нагнулась над кейсом и, расстегнув его, засунула руку внутрь. Может, парня и удивил бы вид денег, сваленных в беспорядке в чемоданчик, однако в этот момент его куда больше интересовала изящная попка и прекрасные золотистые волосы ослепительной незнакомки. А в следующее мгновение он увидел короткий ствол бластера, который был направлен ему прямо в живот.
      Клаудиа знала, что большинство стрелков набираются из морских пехотинцев, поэтому рисковать она не собиралась. Как только ствол занял надлежащее положение, с него сорвалась молния, пробившая скафандр навылет и оставившая глубокую каверну на внутренней обшивке истребителя. Противный запах горелого мяса наполнил кабину, однако беспокоиться на этот счет ей было некогда. Кое-как отпихнув безжизненное тело подальше от своего кресла ("Почему он такой тяжелый?"), Клай захлопнула люк "Монингстара", вставила магнитный ключ Рича в прорезь панели управления и включила зажигание. И в этот момент взвыла сирена тревоги.
      Истребитель плавно приподнялся над платформой и под аккомпанемент истошных криков оператора устремился к уже закрывающимся створкам флайдека, проскочил между броневыми пластинами и вырвался на оперативный простор. Клаудиа зло усмехнулась – что-то подобное с ней уже было, хотя деталей она и не помнила, будучи тогда в отключке. Что ж, зато она доподлинно знает о тех событиях от их непосредственного участника. И в ее силах предельно сблизить сложившуюся ситуацию с оригиналом. Во всяком случае, в этом даже есть что-то интересное.
      В свое время она довольно много читала и смотрела о поведении людей, волею случая кого-либо убивших. Ее всегда несколько удивляло картонное горе, которое испытывали актеры или литературные персонажи, отправив на тот свет какого-нибудь не заслуживающего иной участи подонка. И сейчас она с интересом прислушивалась к собственным чувствам – даже странно, ей совсем не хотелось падать на колени, рыдать, возносить молитвы всевышнему или хотя бы блевать. Напротив, было бурное желание поздравить себя с победой, пусть даже временной. Никаких сомнений, никаких угрызений совести. "Да, мальчишку немного жаль, но он сам виноват – ушел бы по добру по здорову, остался бы цел и невредим. А так – пусть пожинает плоды воспитания, вбили кретину в голову понятия дисциплины, пусть теперь с этими понятиями и хоронят" – зло подумала она. А вот Рича было ни капли не жаль, немец с первого взгляда ее невзлюбил, а Клай, привыкшая к всеобщему преклонению, такого к себе отношения простить не могла. А то, что она собиралась сделать через секунду, это просто средство обеспечить себе отступление. Ничего личного...
      Истребитель изящно развернулся, с его пусковых установок сорвались сразу четыре тяжелые торпеды, устремившись к борту "Элеоноры"...
 
      На этот раз Рич приходил в себя дольше – обычный человек, получивший такую дозу токсина, давно отдал бы концы, однако для могучего организма уроженца Нью-Германии этого оказалось недостаточно. Однако сейчас немец был далеко не в лучшей форме. Ноги совершенно не держали его, поэтому он попытался выползти в коридор, и после нескольких неудачных попыток ему все же удалось распахнуть люк и мешком вывалиться прямо под ноги проходившему мимо технику.
      – Лаудер... задержать... стреляла... – слова вырывались с хрипом, дыхание было прерывистым, кровь снова лилась из растревоженной раны на голове – Украла ключ... истребитель... Объявляй тревогу... остановите... она агент... передатчик... Тревогу... быстрей...
      Рич снова потерял сознание, на этот раз надолго. Надо отдать должное технику – из бессвязных слов тяжелораненого немца он понял достаточно, чтобы напрочь забыв о пострадавшем, броситься к ближайшему селектору.
      – Диспетчер? Говорит техник третьего класса Смит. Я обнаружил раненого универ-лейтенанта, в него стреляли. Он смог сказать, что на него напала некая Лаудер, похитившая у него ключ, думаю, он имел в виду ключ от истребителя. Он утверждает, что она – имперский агент, он что-то говорил о каком-то передатчике, но я не понял. Несколько раз требовал объявить тревогу...
      Выпалив все это единым духом, Смит принялся ждать реакции. После недолгого молчания на том конце линии, диспетчер осторожно спросил:
      – Вы вообще, в своем уме, Смит? Повторите еще раз и медленно.
      Техник как можно подробнее принялся объяснять оператору ситуацию. До того наконец дошла серьезность положения, к тому же речь техника никак не походила на пьяный бред. Поэтому, решив, что лучше перестраховаться, чем проштрафиться, оператор вдавил кнопку, включавшую сирену тревоги, одновременно активировав аппаратуру, закрывающую флайдек. С ужасом увидев, как один из истребителей сорвался с места и стремительно умчался к выходу с летной палубы, проскочив между смыкающимися створками, в панике передал всем батареям авианосца немедленно открыть огонь. Этот поспешный приказ, в конечном счете, спас не только его погоны, но и весь авианосец в целом.
      Шквальный огонь лазеров готов был уже обрушиться на замерший в нескольких сотнях метров от борта авианосца, когда операторы увидели новую, гораздо более важную цель. Залпы уничтожили две из четырех запущенных торпед в мгновение ока, затем еще одну, но, к несчастью, расстояние было слишком мало, и четвертый "смерч" все же ушел от лазерных трасс. Однако, уклоняясь от огня, бортовой компьютер торпеды неудачно сманеврировал, и слишком далеко ушел в сторону от намеченной цели. В сложившейся ситуации он пришел к выводу, что вероятность поражения намеченной цели снизилась до минимума. Проанализировав возможные действия, компьютер принял решение поразить единственно доступную цель – и через мгновение торпеда врезалась в борт флайдека.
      Огромный авианосец содрогнулся, получив чудовищной мощности удар "в скулу", однако ранение не было не только смертельным, а даже просто опасным – основную силу аннигиляционного взрыва приняли на себя толстая наружная броня и многочисленные механизмы и системы, расположенные непосредственно за эланиумной оболочкой. Флайдек в целом остался работоспособным, серьезно пострадала только система ALS, да ремонтный док, полностью уничтоженный взрывом, однако и в большой степени погасивший его силу. В доке погибло шестеро техников и трое морских пехотинцев, этим потери "Элеоноры" были исчерпаны. Второму флайдеку повезло больше – броневые створки были закрыты. Когда последняя торпеда получила лазерный удар в двигатель и потеряла ход, и компьютер отдал команду на подрыв заряда, пламя сильно опалило броню корабля, однако под воздействием высокой температуры металл начал плавиться, и в нескольких местах потек, намертво сварив закрытые щиты друг с другом. Авианосец был относительно цел, однако поднять истребители в ближайшее время не мог.
      Пуск ракет спас Клаудию – если бы стрелки не переключили свое внимание на торпеды, "Монингстару", несмотря на всю его защиту, долго продержаться не удалось бы. Однако теперь истребитель, получив всего несколько попаданий, стремительно удалялся от раненого авианосца. Его путь лежал к Земле.
      – Внимание всем патрулям! Совершено нападение на "Элеонору", корабль поврежден, не можем поднять истребители! Преступник пытается скрыться в направлении Земли на истребителе "Монингстар"-1431, возможен вектор движения через сектора НB-14 или НB-13. – голос диспетчера дрожал от возбуждения, срываясь на фальцет – Задержать любой ценой!
      Дежурный офицер "Цербера"-13, получив это сообщение, приказал операторам бортовых артиллерийских систем удвоить внимание. Он был уверен, что преступник попытается прорваться к планете в пределах досягаемости его орудий.
 
      ... Задержать любой ценой!
      – Я "Фалькон", приказ понял, приступаю к задержанию преступника – ответил Дик, разворачивая истребитель и на полной скорости направляясь в указанный сектор. Он не слишком-то хорошо знал общую схему патрулей, однако догадывался, что в ближайшем районе истребителей раз-два и обчелся. Сеть "Церберов", обеспечивая Землю надежной защитой, в то же время создавала неудобства для ближнего патрулирования, поскольку истребители, фиксируемые на сенсорах масс-детекторов, вызывали у стрелков боевых спутников нервную дрожь. Ченнинг стоял на своем, требуя обязательного патрулирования, однако и он понимал, что в один далеко не прекрасный момент кто-нибудь из артиллеристов не разберется в ситуации и шарахнет мезоном по своим же. Поэтому постепенно выработалось соглашение, что истребители не будут подходить к земле ближе пятнадцатой зоны. Станции, в свою очередь, без особого приказа не связываются с объектами в зонах с пятнадцатой и дальше . Поскольку сектор "НB" патрулировал он один, Дик нисколько не сомневался, что будет единственным, кому по силам перехватить преступника.
      Орбита "Элеоноры" проходила в пятнадцатой сфере, поэтому капитан пролетел мимо корабля в сторону Земли. Несмотря на то, что авианосец находился от него почти в километре, была хорошо видна каверна, прожженная в левом флайдеке взрывом торпеды. Однако времени на разглядывание корабля у Дика не было – сенсоры зафиксировали цель. Пока до нее было еще слишком далеко, однако идущая на форсаже "Звездочка" Старка уверенно настигала преступника. Правда, капитан недоумевал, почему беглец тоже не включит Ф-драйв, дававший на некоторое время значительную прибавку к скорости. В тот момент ему не могло прийти в голову, что пилот угнанного истребителя просто не знает, где включается ускоритель, поскольку в свое время сам Дик не счел нужным это Клаудии показывать.
      – Монингстар четырнадцать-тридцать один! Говорит патруль. Немедленно остановитесь. – Снова и снова Дик повторял в микрофон эти фразы, не особенно надеясь, что преследуемый внемлет этим уговорам. Разумеется, преследуемый истребитель молча продолжал мчаться к Земле. Расстояние продолжало сокращаться.
      Клаудиа, конечно, видела и слышала преследователя, однако заставила себя не обращать внимание на знакомый голос в наушниках, стараясь выжать из истребителя всю возможную скорость. Однако ее бесил тот факт, что Дик ее неуклонно нагоняет, и она ничего не могла с этим сделать. О том, что "Монингстар" оборудован, подобно своим более легким собратьям, форсажным двигателем, она знала, однако запускать его не умела, и сейчас лихорадочно металась глазами по пульту в поисках какой-нибудь кнопки, однако ничего подходящей к случаю не находила.
      Постепенно она поняла, что ее догонят прежде, чем ей удастся войти в атмосферу. Ну что ж, значит это судьба, сам напросился. Она остановила двигатели и плавно развернула "Монингстар" носом к преследователи, после чего включила передатчик.
      – Дик, милый... только не стреляй, ладно? Пожалуйста...
      Капитан потерял дар речи, услышав в наушниках такой знакомый голос. Несколько секунд он вообще с трудом осознавал происходящее, однако постепенно справился с собой.
      – Клай, ты...? Но почему? Передали, что кто-то напал на авианосец...
      – Дик, родной мой, я сама не знаю, в чем дело... Я была на флайдеке, когда Рич... Я не знаю, что на него нашло, он орал что-то очень грубое, ударил меня... Он же сильный... у меня все лицо в крови... Я спряталась в истребителе, еле успела захлопнуть люк, он бы убил меня, если бы догнал... А потом, наверное, что-то не то нажала, и ALS меня выбросила из флайдека.
      – А кто же стрелял в "Элеонору"? – Дик почти верил услышанному, голос Клай был дрожащим и испуганным, кажется, она плакала. Его истребитель сейчас находился от нее не более чем в сотне метров. Подходить ближе Дик не решался – это была минимальная дистанция, на которой можно было безопасно маневрировать, не боясь столкновения защитных полей.
      – Ну не я же! Я правда не знаю... Может, у них что-то взорвалось... А когда я услышала, что они во всем обвиняют меня... я перетрусила. У меня была одна мысль, бежать, куда угодно, лишь бы подальше... Они же потом в меня стреляли, хотели сбить, ужас. Дик, милый, пойми, мне надо на время спрятаться, пока ты утихомиришь своего приятеля, и пока они там поймут, что я ни в чем не виновата...
      Старк был в растерянности. Все, что говорила Клай, вполне могло быть правдой... а могло и не быть. С одной стороны Рич никогда не поднял бы руку на женщину, но ведь кому-кому, а Дику прекрасно было известно о резко отрицательном отношении немца к Клаудии. Они действительно могли повздорить и "Кувалда" мог и не сдержаться... Черт, что же делать?
      – Сейчас, девочка, погоди, я свяжусь с Джеймисоном, он разберется...
      Клаудиа вздохнула. Жаль, что так все вышло, парень доставил ей несколько приятных минут, однако, видимо, всему бывает конец. Как только он свяжется с "Элеонорой", ее рассказ рухнет как карточный домик. Что ж, она не виновата, как и в случае с тем белобрысым стрелком. Он сам напрашивается, она же старалась его отговорить. По крайней мере ей не в чем себя обвинять, она сделала все, что смогла.
      Когда антипротоны начинают свой путь через направляющие их полет стволы АМГ, магнитное поле, удерживающее антивещество от касания со стенками орудий вызывает легкое свечение гейгена – ничтожно слабое, оно практически незаметно. Однако опытный глаз пилота, для которого невнимательность может стать причиной безвременной кончины, автоматически отметил эти еле видимые с такого расстояния блики. И руки сделали совершенно рефлекторное движение, выполняя единственно возможный в данной ситуации маневр – слип. Истребитель буквально отпрыгнул в сторону, уходя с траектории предполагаемого удара, но слишком мало было расстояние, к тому же Клаудиа дала залп из всего бортового вооружения.
      Засвистел воздух, выходящий из машины через пробитую броню. Удар пришелся по касательной и не испепелил "Монингстар" на месте, хотя мог бы – концентрированный залп двух АМГ, не считая лазеров и импульсных орудий, полностью сорвал щит с правого борта, превратил в пар крыло вместе с двумя лазерами и пусковой установкой "пурги", по крайней мере в трех местах пробил броню и серьезно повредил двигатели.
      Клаудии совершенно не хотелось играть с Диком в "кто кого перестреляет", поскольку она достаточно трезво смотрела на вещи. Даже на поврежденной машине он оставался исключительно опасным противником, о чем ей было доподлинно известно. Кроме того, могли подойти и подкрепления, а тогда ее песенка будет спета. Главного она добилась – преследовать ее он уже не сможет, уж в этом-то можно быть уверенной.
      – Чао, милый. Жаль, что ты оказался настолько глуп... – бросила она в микрофон и выключила радиостанцию. Больше ей с ним говорить не о чем. Истребитель развернулся и лег на прежний курс – в сторону Земли.
      Мощные сенсоры "Цербера"-13 донесли картину происходящего до сознания офицера. Похоже, патрульный вступил с преступником в переговоры (оба огонька на трехмерной карте замерли в непосредственной близости друг от друга). Похоже, переговоров не получилось, преступник открыл огонь – даже с огромного расстояния была видна вспышка принявших на себя удар защитных полей. Видимо, патрульный уничтожен или серьезно поврежден – преступник продолжил движение к Земле, а второй огонек остался на месте.
      – Мезон – шесть, приготовьтесь к открытию огня. Цель у вас на экране.
      – Мезон – шесть, к стрельбе готов.
      – Подпусти поближе. – приказал офицер, наблюдая за тем, как преступник сам очертя голову лезет в петлю. Он включил передатчик.
      – Внимание, говорит "Цербер"-13. Вы вошли в охраняемую зону – он сделал паузу, придававшую, по его мнению, весомость сказанному. – Немедленно остановитесь, или будете уничтожены.
      Связь была отключена, и Клаудиа не слышала обращенных к ней фраз. На пульте мигал огонек, сообщавший о том, что на истребитель ведется направленная передача, однако там много чего мигало и женщина давно уже не приглядывалась в многочисленным шкалам, лампочкам и экранчикам. Мигает, и черт с ней. Важнее другое – она проходит слишком близко от вон того шарика, который может, при желании создать ей массу проблем. Поэтому лучше держаться от него подальше. Она слегка отклонила штурвал в сторону и машина послушно изменила курс, обходя орбитальную крепость.
      – Сэр, он сменил курс! – доложил оператор мезонного орудия, неотрывно следящий за целью в ожидании приказа на открытие огня. – Через пятнадцать секунд выйдут из зоны поражения.
      На какое-то мгновение офицер задумался. Был приказ остановить, а если преступник доберется до земли, то там его можно будет искать месяцы, если не годы. Значит, выбора нет.
      – Огонь!
 
      Есть красивая фраза – "взглянуть смерти в глаза". Клаудиа не взглянула в глаза своей смерти, вернее в глаз, которым стало для нее жерло мезонного орудия. В этот момент ее взгляд был устремлен совсем в другом направлении, перед ней была Земля, такая близкая, рукой подать. Она думала о том, как найдет Геллера, сдерет с него причитающуюся ей сумму и ляжет на дно в каком-нибудь курортном городке, где всегда, даже сейчас, во время войны, полно туристов, среди которых так легко затеряться. Думала о том, как внезапно закончился ее роман с Диком... вернее, ЕГО роман, сама она никогда не принимала эту связь близко к сердцу, не он первый, не он последний, приятный юноша, но не особо грамотный в вопросах секса, до Ронни ему, скажем прямо, очень далеко. Конечно, иметь дело с его романтической влюбленностью было по-своему приятно, однако она предпочитала мужчин постарше или, по крайней мере поопытней. К тому же в последнее время она к Старку заметно остыла, хотелось новых впечатлений, и если бы он не был таким хорошим источником информации, то Клай давно порвала бы с ним. Однако паренек был разговорчив, а это только в поговорке "молчание-золото", для нее золотом были как раз слова, услышанные пусть даже и в постели. И он, откровенно говоря, принес ей денег не меньше, чем иные из прежних любовников. Возможно, когда-нибудь она вспомнит о нем с улыбкой...
      Голубой луч мезонного разряда ударил точно в истребитель – Клаудиа не выполняла никаких маневров, поэтому рассчитать ее курс и точку прицела было довольно просто. Удар как папиросную бумагу смял защитные экраны, пронзил броню корпуса и превратил в пар Клаудию вместе с пилотским креслом и пультом управления.
 
      Сергеев влетел в рубку управления, задыхаясь от стремительного бега по коридорам огромного корабля. Поскольку на борту он был всего лишь гостем, оператор и не подумал поставить его в известность, а Алмейда на данный момент на борту отсутствовал – его срочно вызвал Ченнинг и контр-адмирал улетел на своем шаттле еще утром.
      Собравшиеся в рубке операторы, техники и офицеры оживленно обсуждали происшествие. Диспетчер передавал команды группе специалистов, приступивших к косметическому ремонту поврежденной ALS, одновременно несколько техников, надев скафандры и вооружившись виброрезаками, выбрались через аварийный шлюз в вакуум и принялись как консервную банку, вскрывать сплавленные створки правого флайдека.
      – Доложите обстановку! – рявкнул Сергеев – Что произошло?
      Диспетчер недоуменно уставился на вошедшего – он не знал этого полковника в лицо, а значит, что офицер был не с "Элеоноры" и, следовательно, нечего перед ним отчитываться. Видимо, эти мысли были написаны у него на лице печатными буквами, потому что Сергеев догадался о сомнениях дежурного и поторопился представиться:
      – Полковник Сергеев, СБ. Докладывайте, лейтенант. И живо!
      – Да уж, сэр, это как раз по вашей линии. – усмехнулся оператор. Тесная работа с руководством всегда немного развращает диспетчеров, прививая им несколько фамильярный тон общения с теми, кто не являлся их непосредственным начальником. – Значит так... Некая Клаудиа Лаудер, третий астронавигатор второй смены, совершила нападение на универ-лейтенанта Рихарда Ауэрбаха, Четвертая эскадрилья. Причина нападения точно неизвестна...
      – Ауэрбах жив?
      – Так точно. Я могу продолжать? – обиженно поинтересовался диспетчер и, не дожидаясь ответа, стал докладывать дальше – Причина нападения неизвестна, однако лейтенант Ауэрбах сумел сказать что-то о передатчике, более точных данных пока нет. Серьезно ранив лейтенанта, Лаудер завладела ключом от его истребителя и похитила машину, попутно, как мне кажется, застрелив бортстрелка, один из техников видел что-то вроде вспышки бластера.
      Сергеев скривился, как от зубной боли – вся его система, на основании которой он собирался одним махом накрыть всю сеть имперской разведки, рушилась прямо на глазах.
      – Где она сейчас? – резко спросил он.
      – Думаю, в аду – довольно улыбнулся оператор, но видя покрасневшее от еле сдерживаемого бешенства лицо полковника, поспешил доложить – Ее преследовал патруль, универ-капитан Старк, позывной "Фалькон". Видимо, она сумела обмануть его, он подпустил ее истребитель слишком близко. Лаудер нанесла истребителю Старка ряд повреждений и пыталась скрыться. Поскольку она вошла в зону, охраняемую станцией "Цербер"-13, спутник открыл огонь и уничтожил Лаудер вместе с ее истребителем.
      Сергеев кивнул, знаком заставив диспетчера замолчать. Что ж, может оно и к лучшему. Во всяком случае теперь она никому не расскажет о провале. И все же придется форсировать события, как это ни печально. Жаль, не все еще подготовлено в должной мере, однако Геллера надо брать немедленно, он – не девчонка, передвижение которой ограничено стенами авианосца и которая даже истребитель не может угнать без шума, скроется, и ищи его потом по всей галактике. А с ней еще надо разобраться, почему она запаниковала. Что там этот лейтенант говорил... Ауэрбах что-то сказал о радиостанции, неужели немец застукал Лаудер за передачей? Это надо выяснить.
      Выйдя из рубки, полковник направился в свою каюту, которую занимал на период своего пребывания на борту авианосца. Одна из немногих, каюта была оборудована внешней системой связи, позволявшей подключиться к ретрансляционным спутникам Земли. Он набрал код и на экране появилось лицо его заместителя.
      – Привет, Рауль. У меня неприятные новости.
      – Что случилось, Николай?
      – Начинай операцию "Кентавр" .
      Рауль Мюллер удивленно поднял брови.
      – Почему такая спешка, Еще не все готово, наши ребята пасут фрита уже неделю, но еще не все его контакты выявлены, да и прослушивание переговоров приносит массу полезной информации. Что-то серьезное?
      – Куда уж серьезнее. Ладно, пока его не трогайте, но будьте готовы взять в любой момент. Как только он проявит нервозность, не теряйте ни минуты. И немедленно поставьте меня в известность.
      – Понял, шеф. Будет исполнено.
 
      Сергеев и срочно прилетевший на "Элеонору" Алмейда, а также находившийся в этот момент с ними Старк осматривали прибор, найденный в ангаре, рядом с которым был обнаружен Ауэрбах. Лейтенант в настоящее время находился в госпитале и ему предстояло проторчать там еще не менее суток. Поток ядовитых игл, направленный в сердце, шел узким пучком, и частично отразился от лежащего в нагрудном кармане магнитного ключа, однако полученная доза токсина по крайней мере вдвое превышала летальную, по крайней мере для обычного человека. Однако могучий организм немца справился с отравой, по крайней мере на несколько минут. Теперь он был хоть и без сознания, но вне опасности, врачи утверждали, что через сорок восемь часов он будет полностью здоров. По этому поводу собрался целый консилиум, одной из осуждавшихся тем, кстати, был вопрос о недостаточной токсичности парализующих игл – эксперты однозначно заявили, что одна игла, достаточная для обездвиживания человека, ни на секунду не остановила бы богатыря вроде Рича. Во всяком случае можно было с уверенностью предполагать, что данный случай войдет в медицинские справочники как пример невероятной выносливости организма.
      Однако восторги медиков не помешали им привести Рича в сознание, и Сергееву удалось допросить пострадавшего. Таким образом со слов Ауэрбаха и Старка, полковник мог построить достоверную картину происходящего.
      – Известно хоть, что она передавала? – спросил Старк, как только Сергеев сообщил капитану то, что по его мнению тому надлежало знать.
      – Нет. Если вы, молодой человек, в свое время внимательно слушали лекции, то должны знать, что эта модель передатчика не имеет встроенной долговременной памяти. Как только пакет отправлен, он немедленно стирается. Тоже, кстати, наша разработка, будь она неладна. Так что остается надеяться, что ничего серьезного ей не было известно.
      – Прошу прощения, сэр... – Дик повернулся к Алмейде – Я хотел спросить... в отношении Рича... то есть, универ-лейтенанта Ауэрбаха...
      – Вопрос о взыскании не стоит, хотя он и потерял свой истребитель – сухо сказал Алмейда. – По-моему, парень даже заслуживает награды, по крайней мере за попытку задержать преступницу. Однако я должен добавить, что в ближайшее время вы и ваши подчиненные должны будете покинуть "Элеонору"...
      – Адмирал, это наказание? Я понимаю, предатель был из нашего ... коллектива, однако я не...
      – Это не наказание, капитан – усмехнулся Сергеев. – Это поощрение. Вы переводитесь на новый корабль и, поверьте, это не просто признак доверия, это высокая честь. Как нибудь позже я объясню, в чем эта честь заключается...
 
      Взрывной волной кейс выбросило из кабины "Монингстара" и замок, не выдержав удара, раскрылся. И долго потом по орбите Земли плыли пачки денег, скованные холодом открытого космоса, ставшие хрупкими, как тонкое стекло. Облачко замороженных купюр постепенно расширялось, пока не сгорело, войдя в более плотные слои атмосферы.

Мы с вами не знакомы?