Стражи Границ - Чаша Торна

— Да уж… Пока они редкость, — пояснила волшебница. — Наши мастера лишь недавно сделали это открытие. Думаю, через несколько лет такие зрительные трубы научатся делать многие. Школа Сан не делает тайны из своих знаний.

Про себя Рон отметил тот факт, что дорогая диковина, которыми, как водится, в первую очередь оделяли лиц высокопоставленных, вот так вот запросто оказалась в сумке никому не известной выпускницы пламенного факультета. Занятно…

Он приложил холодный металл к глазу, взглянул — и охнул от неожиданности. Действительно, теперь все казалось таким близким, что это очень даже попахивало волшебством, что бы там Айрин ни говорила… После некоторых усилий он все же сумел навести трубу на Драйгара — казалось, что до командира всего локтей сто, а не две лиги, как на самом деле. Было видно, как Лорд оборачивается к спутникам, что-то говорит им.. Рыцарь опустил трубу и ладонью вытер проступивший на лбу пот — общение с магическими предметами всегда его немного беспокоило, а при мысли о том, что сейчас в его руках эта, без сомнения, волшебная вещь превосходно работает, Рона бросило в жар. Все знали, что разного рода жезлы, амулеты, кольца и прочие магические инструменты были для неумелого более чем опасны. Желающих даже просто повертеть в руках кулон или надеть на палец безобидное с виду кольцо ожидали далеко не приятные последствия.

Столь же осторожно, как драгоценную священную реликвию, он передал зрительную трубу Айрин. Та снова принялась разглядывать перевал… Спустя несколько мгновений она резко повернулась к спутнику:

— Извините… извини, Рон, но я там что-то увидела… или мне показалось? На, посмотри.

Он снова принял у нее драгоценность и принялся искать глазами то, что так взволновало девушку.

— Вон черная проплешина… Нашел? Теперь выше… немного выше… вправо… скальный зубец… Не видишь? Ага, нашел, хорошо… Теперь смотри у основания этого зубца, справа…

— Я ничего не вижу, скала как скала.

— Там кто-то прячется.

— Ты уверена?

— Уверена… если только это не ушло… Смотри, может, опять…

— Ох… — только и смог выдохнуть Рон. — Это же…

Кажущаяся пылинкой с такого расстояния, да еще и малозаметная на снегу, бело-серая крошка выпрыгнула из-за скалы и помчалась вниз огромными прыжками. Рон молчал, не в силах вымолвить ни слова, потрясенный происходящим — он сразу понял, что сейчас произойдет. Комья снега, вылетавшие из-под лап твари, сталкивали вниз другие комки, еще и еще, пока весь пласт не сорвался со склона, увлекая за собой камни, снег и льдины в стремительно набирающую силы лавину. И неслась эта лавина прямо на отряд Драйгара…

Было видно, как всадники на мгновение остановились, затем брызнули в разные стороны, стараясь уйти с пути всесокрушающего снежного потока, но слишком широк был фронт лавины, слишком быстро она приближалась…

Спустя несколько секунд все было кончено. Лавина подхватила и завертела всадников, сразу же исчезнувших из виду, и понесла их дальше, вниз, пока не утихла, разбившись о стволы сосен, стеной стоявших у подножия горы.

* * *

Ошарашенные картиной гибели Драйгара и его спутников, все молчали, Брик беззвучно шевелил губами, видно взывая к Торну и прося его помиловать грешную душу Лорда, приблизив несчастного к небесному трону. Айрин так и застыла, зажав рукой рот, подавляя рвущийся наружу крик… Словно почуяв состояние своих хозяев, нервно всхрапывали кони. Медленно оседала поднятая лавиной снежная дымка, начисто уничтожая следы проложенной Драйгаром тропы…

Спустя некоторое время Рон тронул коня и направился в сторону опушки леса, где несколько сломанных сосен отмечали границу столкновения леса с бездумной стихией, только что погубившей четыре жизни… восемь, если считать лошадей.

— Т-ты… ты ку-у-уда… — пробормотал, заикаясь, Брик. Его лицо было, пожалуй, не менее белым, чем окружающий его снег.

— Искать, — буркнул Рон.

— Ты что? Ка-ак они могли… уцелеть… в этом…

Рон не ответил. Он и сам знал, что только воля Торна может вывести человека из-под лавины. Или хитрость… Бывали случаи, когда люди успевали укрыться от наступающей лавины — за скальным выступом, в норе или пещерке или просто закопавшись в снег. Некоторые из них оставались живы, а кто-то оказывался заживо похороненным. Ни сам Драйгар и ни один из его спутников не успел или не сообразил спрятаться. Рон отчетливо видел, как их закружила, смела снежная волна… Брик прав, уцелеть никто не мог. Но если он не проверит, то не простит себе этого.

Брик некоторое время оставался на месте, затем двинулся вслед за Роном. К нему присоединились и остальные. Лошадей вскоре пришлось привязать к деревьям и пробираться дальше пешком — через мешанину снега, льда, ободранных веток, сломанных и даже целиком, с корнями, вырванных древесных стволов.

Одного взгляда на место трагедии было достаточно, чтобы понять: ничего они здесь не найдут… Разве что весны дождаться, пока снег сойдет.

И все же битый час люди и гном месили ногами снежную кашу в надежде отыскать хоть что-нибудь, что прольет свет на судьбу товарищей. Наконец полностью вымотавшись, они наткнулись на труп жеребца Драйгара. Несчастное животное, изломанное так, что не осталось, пожалуй, ни одной целой кости, удалось обнаружить лишь по кровавому пятну, проступившему сквозь снег… Дальнейшие поиски были бессмысленными,

Рон сидел на поваленном дереве, молча оглядывая своих спутников. Те же, в свою очередь, вопросительно смотрели на Рона, словно ожидая от него какого-то решения…

Принимать решение он не торопился. Потому, что это означало взять на себя командование, а уж этого-то Рону хотелось менее всего. Но пауза затягивалась и, похоже, никто нарушать ее не спешил.

— Ну, что будем делать дальше?

— Тебе решать, — незамедлительно ответила Айрин. Брик промолчал, а гном веско кивнул.

— О Чар вас возьми! Почему это мне? — возмутился Рон.

— Ты из нас самый опытный, — заметил Брик, снимая сапоги и выбивая из них полурастаявший снег.

— Я? Да вот почтенный Тьюрин, сын Струви, раз в семь меня старше, и уж повидал-то он на свете куда больше!

— Прежде всего, — хмуро прервал его гном, — не дело это, чтобы я людьми командовал. Не бывало такого и впредь не будет. Коли доведется в пещеры спускаться, там мое слово первым будет, а здесь, под небом, я гость. Тебе командовать, воин, так Торн порешил, стало быть, тому и быть.

Говорил он глухо, не поднимая глаз, всецело отдавшись тому же, чем был занят и Брик, — освобождению сапог от мокрой и холодной крошки.

— Командовать… — криво усмехнулся Черный Барс. — Командовать — это дело нехитрое. А вот что дальше мы делать будем? Пойдем вперед, через перевал… или вернемся да забудем этот поход. Ты, Брик, самый молодой, твое первое слово.

Парень, не ожидавший, что ему выпадет честь говорить первым, растерялся. Виданное ли дело, чтобы еще зеленый сосунок первым подавал голос на военном совете. Это с его, мальчишеской точки зрения. А по-настоящему, когда мнений может быть больше одного, всегда первыми говорят молодые. А решение, то самое, единственно правильное, примут те, кто постарше.

— Ну… эта… отступить… это же вроде как ну… трусостью называется…

Рон улыбнулся уголками губ. Конечно, молодых всегда больше беспокоит слава и честь. Парню еще предстоит понять, что иногда разумнее отступить, спрятаться, даже бежать, а в бою не стыдно ударить и в спину, и исподтишка — бой ведется ради победы, а не ради красивости и благородства поединка. И все же в глубине души он был согласен с мнением юноши… Возможно, потому, что и сам был еще далеко не так умудрен опытом, как казалось со стороны, и в нем самом было еще очень много от юнца, стремящегося к славе и больше жизни заботящегося о чести.

Он перевел взгляд на Айрин, давая понять, что теперь ее очередь говорить. Девушка покраснела, но в следующее мгновение гордо вскинула голову. В голосе ее зазвенел металл.

— Я вообще не понимаю, о каком выборе идет речь. Драйгар погиб, этого не исправить, но беда могла случиться и позже. Пока жив хоть один из нас, мы — отряд. Мы можем отступить, если станет ясно, что дело совершенно безнадежное… но дела-то еще и не было. Надо идти вперед.

Рон кивнул и повернулся к гному. Тот лишь пожал плечами:

— Я подряжался на драку. С нечистью. Если мы отступим, они будут убивать. Я иду.

Вот оно, свершилось. Впрочем, слова товарищей подтвердили то, что он мог бы сказать и сам. Действительно, он давно понял, что нет ничего особо постыдного в отступлении. Но только после того, как исчерпаны все, абсолютно все возможности для победы. А они своих возможностей еще не исчерпали. И все же как странно шутит Торн — ведь он, Рон, попал в этот отряд, повинуясь мимолетному чувству сострадания, которое вызвала у него молодая волшебница. И вот теперь, волею судьбы, он поставлен во главе этого похода, в котором он — самый случайный участник. Смешно…

— Что ж, друзья, значит, продолжим наш путь. Думаю, никто не рвется провести еще одну ночь в той лачуге? Значит, нам пора двигаться. Если повезет, к ночи будем уже на той стороне…

* * *

Маленький отряд продвигался вперед, местами утопая в снегу, местами ступая по почти обнаженному камню. Теперь первым шел не знающий усталости гном, задававший темп, — выносливость выносливостью, но и короткие ноги сыграли свою роль, поэтому двигались они не слишком быстро.

Черный Барс время от времени внимательно осматривал окружающие скалы… Теперь, когда лавина сошла, ожидать второй не стоило, но из головы не выходила та тварь, чье появление вызвало гибель товарищей. В зрительную трубу разглядеть ее он не смог, слишком далеко, и даже предположить, что это животное из себя представляет, он не мог. Ну, может быть, крупный волк…

Постепенно обнаружилось, что там, где гном брал силой, Рон — ростом, а Брик — изворотливостью, невысокая Айрин пасовала. Ей все труднее и труднее становилось прокладывать себе дорогу в снегу, и на лице девушки все отчетливее читалась усталость. Дождавшись, когда крутой подъем сменился относительно ровной площадкой, Рон остановился и скомандовал:

— Эй, ребята… Привал!

Рон сдернул с лошади вьюк и, удобно пристроив его на камне, уселся. Ветра не было, солнце приятно ласкало кожу, и он с наслаждением подставил лицо теплым лучам…

Отдыхали недолго. Когда уже готова была прозвучать команда двигаться дальше, Айрин вдруг положила ладонь на руку Рона:

— Тихо… Я что-то слышу…

Рон замер и прислушался. Действительно, невдалеке поскрипывал снег. Кто-то медленно, тяжелыми шагами приближался к стоянке. В первый момент мелькнула мысль, что Драйгар или кто-то из его спутников все же спасся… Мелькнула и погасла. Шаги не принадлежали человеку, это Рон понял быстро. А значит, гость мог быть опасен.

Рыцарь медленно приподнялся, беззвучно извлекая из ножен меч. Гном сдернул чехол, защищавший секиру от влаги. Брик обнажил нож. Айрин схватилась за свой монстрообразный арбалет, который, разумеется, заряжен не был.

Идущего скрывала скала. Судя по звуку, он должен был вот-вот показаться, и Рон напрягся. Скрип стих, затем звуки изменились…

Рыцарь сделал жест, приказывая всем отойти назад. Он уже почувствовал, что произойдет в следующее мгновение, хотя еще и не предполагал, кого увидит перед собой. И ожидаемое не заставило себя долго ждать. Незваный гость, взобравшись на скрывавший его от глаз путников скальный останец, прыгнул.

Здоровенное, грязно-белесое тело взметнулось в прыжке и приземлилось прямо перед ощетинившимися сталью бойцами.

— О, Чар… — прошептал Брик. — Да это же… это же тролль!!!

* * *

ОТСТУПЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Тролли — порождения Второй волны жизни.

Рост около шести локтей [Локоть примерно равен 0,5 м], тело покрыто шерстью. Передние конечности длинные, почти достают до земли. Каждая лапа имеет три пальца с твердыми кривыми когтями. Уши длинные, по форме отдаленно напоминают эльфийские. Морда вытянута вперед, пасть снабжена острыми клыками. Глаза маленькие, глубоко упрятанные в шерсти. Обычно — красного цвета, в темноте заметно светятся. Ноги короткие, очень сильные. Может совершать большие прыжки.

Полуразумны. Речь ограничена простейшими понятиями, малоразборчива. Агрессивны. Высокая степень регенерации. Обладают природным иммунитетом к магии духа. Практически не знают страха. Как правило, оружием не пользуются, хотя имели место случаи применения троллями дубин и камней (последних — с целью метания).

Обычно предпочитают одиночество, собираясь в пары лишь на периоды спаривания — один раз в два-три года. Имели место случаи образования стай из четырех-пяти особей. Живородящие. Долгоживущие.

В зависимости от среды обитания тролли делятся на горных, снежных и болотных. (Некоторые ошибочно называют гномов пещерными троллями — это неверно. Хотя гномы и состоят с троллями в дальнем родстве, но таковыми не являются.)

В эпоху правления эльфийского принца Алиара охотничьи отряды эльфов практически полностью уничтожили болотных троллей. Впоследствии был заключен военный союз между принцем Алиаром и подгорным королем Дарином, правителем гномов Седого хребта. Результатом союза, помимо прочего, явилось почти поголовное истребление горных троллей, извечных врагов гномов. К настоящему времени от популяции горных и болотных троллей сохранились лишь единичные экземпляры.

Снежные или, иначе, ледяные тролли уцелели, поскольку предпочитали горные ледники, не представлявшие интереса ни для гномов, ни для эльфов. Из-за недостатка провианта и низкой плодовитости количество снежных троллей росло медленно.

Во время Третьей волны бешеное солнце вызвало появление орков и леших, все они являются прямыми потомками троллей. Предположительно лешие и орки — мутанты болотных троллей. Считается, что мутации снежных троллей привели к возникновению снежных великанов — однако свидетельства тех, кто их якобы видел, не подлежат проверке и не вызывают доверия.

Люди, появившиеся во время Четвертой волны, активно уничтожали снежных троллей, в связи с чем в настоящее время встречаются они нечасто.

(Бестиарий: тролли. Школа Сан)

* * *

Это действительно был самый настоящий снежный тролль — редкое и смертельно опасное создание. Тварь непредсказуемая, поскольку совершенно не боится огня, как боится его любое нормальное животное, не считающаяся с численным превосходством противника и почти никогда не отступающая. Тролли были вечно голодны, поэтому, увидев перед собой вожделенную жратву, зверели и шли в атаку, даже если этой жратвы было много и она сверкала мечами и копьями. Хотя тролли понимали общий язык и могли, хотя и с большим трудом, кое-что сказать и сами, но договориться с ними еще не удавалось никому.

Обычно в охоте на тролля принимали участие до двадцати опытных, хорошо вооруженных бойцов… Да и в этом случае предпочитали забросать тварь сетями и только после этого прикончить. Истории о богатырях, сражавшихся с троллями в одиночку, выдуманы от начала и до конца. Силой он вполне мог посоперничать с пещерным медведем и реакцией обладал отменной.

Сейчас же в распоряжении четверых бойцов не было сетей, которыми можно было бы запутать врага. Оставалось рассчитывать только на мечи и… на магию Айрин.

— Сдержите его хоть немного! — крикнула волшебница, лихорадочно пытаясь зарядить свое громоздкое оружие. Мысль о применении колдовских способностей у нее, по-видимому, пока не возникла.

На мгновение противники замерли, затем тролль рванулся вперед, прямо на выставленные против него клинки. Впрочем, его равнодушие к стали было, в общем, оправданно.

Рон прыгнул навстречу твари, прекрасно понимая, что их единственный шанс — навалиться скопом. Правда, для этого троих бойцов было маловато, требовалось как минимум четверо.

Брик, в голове у которого в один миг промелькнуло все, что он когда-либо слышал о троллях, включая сказки из далекого детства, чуть замешкался с атакой, и тролль не замедлил воспользоваться этой ошибкой. Могучая лапа, снабженная внушительными когтями, резким ударом отбросила гнома в сторону, вторая устремилась к горлу Рона. Рыцарь изо всех сил рубанул клинком по кисти тролля — чувство было такое, что меч ударился о мореное дерево — тварь взвизгнула и отдернула лапу, но непохоже было, чтобы удар Рона причинил ему какие-нибудь повреждения. Брик, наконец оправившийся от оцепенения, тоже попытался атаковать, но был тут же сбит с ног небрежным тычком в грудь.

Чудовище продолжало нападать, и теперь ему противостоял только Рон, оставшийся на ногах. Брик лежал на снегу ничком, гном, кряхтя, вылезал из глубокого сугроба, Айрин все еще возилась с арбалетом. Черный Барс пока что успешно отражал атаки изголодавшегося монстра, однако с каждой секундой осознавал, что долго это продолжаться не сможет — удары обозленной твари грозили в любой момент выбить меч из его руки.

— Эй, ты, урод! Иди сюда! — завопила Айрин, нисколько не сомневаясь, что ее поймут.

Тролль мгновенно обернулся. Теперь перед собой он видел человеческую самку — гораздо вкуснее и желаннее, чем эти потные, жилистые мужики. Тролль сделал шаг к ней и…

«Хлоп!» — железная арбалетная стрела почти на всю длину ушла в его брюхо. Зеленоватая кровь брызнула на снег, но тролль даже не замедлил движения.

«Хлоп!» — вторая стрела ударила в бок. Прицел был не очень точен, поэтому наконечник лишь выдрал большой клок мяса с шерстью, вызвав еще один фонтанчик крови. Зеленых пятен на снегу прибавилось.

«Хлоп!» — еще одна стрела увязла в предплечье тролля, пронзив его насквозь. Человек от такой раны полностью потерял бы способность владеть рукой. Для тролля — чуть больше, чем незначительная царапина.

«Хлоп!» — четвертая стрела легла на редкость удачно. Айрин подняла арбалет повыше, рискуя промахнуться, но все же попала. Прямо в правый глаз, и теперь торчавшая из брызжущей кровью глазницы стрела сделала тролля слепым на один глаз. Останется в живых — раны затянутся, но это если останется…

Тролль взревел, в его рыке с трудом можно было разобрать исковерканные слова общего языка «убью» и «сожру»…

«Хлоп!» — пятая, и последняя, стрела вошла точно в разинутую пасть, пробив череп. Тролль пошатнулся и рухнул на спину, раскинув лапы в стороны.

— Добивай его! — заорал Рон, замахиваясь мечом. В том, что тролль еще боеспособен, он нисколько не сомневался.

Гном, хакнув, опустил секиру, намереваясь разрубить троллю горло. Если бы удар достиг цели, все было бы кончено, однако чудовище, получив ранения, безусловно смертельные для подавляющего числа живых существ, уже оправилось и приняло лезвие топора на лапу. И все же гномья сталь победила — отсеченная кисть отлетела в сторону, но и сила удара оказалась погашена. Второй лапой тролль перехватил меч Рона, вырвал его из рук рыцаря с такой силой, что тот чуть не лишился пальцев, и отбросил клинок далеко в сугроб.

— Брик, мне нужен огонь! — крикнула уже очнувшемуся юноше волшебница и, вскинув руки, ровным голосом начала читать заклинание. Непонятные слова давно забытого языка лились из ее уст гладко, складываясь во что-то подобное чарующей песне.

Парень, сумевший к тому времени встать на четвереньки, рванул из кармана огниво. Видимо, он понял, чего именно хочет от него сания, в конце концов чему-то ж его научили. Сорвав с себя шапку, он бросил в нее вспыхнувший трут и отпрыгнул назад. И вовремя.

Казалось, засветился сам воздух между ладонями волшебницы. Мириады сияющих искр исполняли свой стремительный танец, постепенно образуя сгусток самого настоящего пламени, чудесным образом не касавшегося беззащитной кожи. Наконец волшебница произнесла последние слова заклинания и метнула пламенный ком прямо в зажженный Бриком трут. Взметнулся столб ярчайшего пламени…

* * *

ОТСТУПЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Духи стихий, они же элементами. Порождения Первой волны жизни.

Духи стихий были первыми существами, созданными Торном, фактически — его слугами. Каждая из пяти стихий была представлена своими духами — земли, воды, огня, воздуха и природы. Согласно некоторым предположениям, драконы, созданные приблизительно в то же время, также относились к духам стихий — их иногда называют духами времени.

Духи стихий не имеют постоянной формы, размера или характера. Поскольку задумывались Торном они как слуги, способные выполнять любые поручения, то и размеры, тенденции к разрушению или созиданию, продолжительность существования в данной форме, а также интеллектуальный уровень элементалей определяются заклинанием, вызывающим их в этот мир. Предполагается, что в своем естественном состоянии духи стихий обитают каждый в своей стихии, как бы растворены в ней. По завершении надобности заклинатель обязан вернуть духа в прежнее состояние, не дожидаясь истечения срока его существования в этом мире.

Согласно действующей теории, число духов каждой стихии конечно, хотя и различно. Процессу старения они не подвержены, однако могут быть уничтожены с помощью заклинаний, а также иных методов. За истекшие века предположительно число «живых», то есть готовых к вызову, элементалей сильно сократилось, однако, по всей видимости, все еще велико. Исключение составляют драконы времени (великие драконы), которые к настоящему моменту считаются исчезнувшими без следа.

После вызова дух способен выполнять некоторые команды, которые не входят в противоречие с его природой. Элементами огня, как правило, применялись в военных целях. Духи воздуха в основном оказывали воздействие на погоду. Эльфы активно использовали духов природы для выращивания своих лесов, а духи земли неоднократно вызывались гномами для прокладки наиболее сложных тоннелей. Тем не менее при правильной формулировке заклятия любой элементаль является могучим оружием.

В некоторых ситуациях, как правило, в случае, когда гибнет вызвавший элементаля маг, дух не может самостоятельно вернуться в свою стихию. Обычно это приводит к их гибели, однако во времена Третьей волны бешеное солнце породило ряд мутаций и появились лесные феи (видоизмененные духи природы), саламандры (произошедшие от духов огня), водяные и русалки (потомки духов воды), джинны («дети» духов воздуха). Мутантов, порожденных от духов земли, не установлено, хотя их существование и не исключается. Саламандры, в отличие от других перечисленных существ, ни к разумным, ни к полуразумным не относятся и считаются животными.

(Бестиарий: духи стихий. Школа Сан)

* * *

Взметнувшийся ввысь столб пламени стремительно обретал форму. Даже тролль замер, пораженный увиденным, — похоже, с таким противником ему сталкиваться не приходилось.

Теперь в огненном вихре отчетливо просматривалось нечто, напоминающее человеческую фигуру. Сотканные из пламени руки, лишенные пальцев, на могучих плечах нарост, который можно было бы с некоторой натяжкой назвать головой… И только внизу, там, где у человека начинаются ноги, бушевал сплошной огненный вихрь.

Повинуясь повелительному жесту волшебницы, огневик метнулся к остолбеневшему троллю и обхватил его своими, похожими на щупальца, руками. Воздух прорезал дикий вопль заживо сгорающего в первородном огне тролля. Он еще бился, еще пытался вырваться из смертельных объятий, однако его чудовищная сила и острейшие когти были не страшны не имеющему плоти пламенному существу, и лапы чудовища лишь бессильно рассекали огненное тело элементаля, обугливаясь прямо на глазах.

Но и духу стихии приходилось несладко: он столкнулся со своим естественным врагом — с водой, и теперь снег, шипящий и мгновенно превращающийся в пар при соприкосновении со шлейфом духа, нес ему скорую гибель… Все с напряжением ждали, что произойдет быстрее — невероятно живучий тролль погибнет в пламени, зажженном самим Торном, либо снег и лед заставят огневика уйти навсегда в небытие…

Тролль сдался первым. На самой высокой ноте оборвался жуткий вой, и обугленная туша рухнула в пропитанный водой снег. Айрин начала было читать заклинание освобождения, но слишком слаб был вызванный ею элементаль, слишком много сил отняла у него борьба, и прежде всего борьба с водой… Она не успела — со странным звуком, напоминающим стон, элементаль исчез, оставив после себя лишь воронку во льду, проплавленном до скального основания. Волшебница закусила губу и отвернулась — первородное существо, стоявшее у самых истоков этого мира, погибло и, можно сказать, по ее вине…

Рон подошел к Айрин и осторожно дотронулся до ее плеча. Она повернулась к нему, и рыцарь увидел, что в глазах девушки сверкают слезы…

— Я… я убила его… я ошиблась…

— Прошу, Айрин… Ведь вы спасли нас всех, это тоже важно. Если бы не это создание, тролль уничтожил бы нас.

— Я… не должна была… торопиться… Если бы он… дух…, родился бы хоть ненамного сильнее, я бы успела… успела бы отпустить его.

Айрин сама не заметила, как сжала руку Черного Барса. Ее ногти с силой впились в его ладонь, пальцы побелели…

— Если бы вы не торопились, — заметил Рон, — эта тварь убила бы меня. Или, скорее всего, Тьюрина. А может, и обоих… Стрелы его не остановят и даже не замедлят. Не корите себя, сания…

— Вы не понимаете, Рон… Он же бессмертное создание, он видел самого Торна… и так вот глупо из-за меня… — Она всхлипнула, затем выпустила его руку, вытерла слезы и, отвернувшись, глухо попросила: — Давайте двинемся дальше. Я не могу больше оставаться здесь…

* * *

Уже стемнело, когда перевал наконец остался позади. Тропу через заснеженные склоны они нашли относительно легко, да и вообще этот перевал не считался трудным.

Айрин ехала молча, погруженная в свои переживания. Рон отчасти ее понимал — хотя и не был согласен. Тем не менее он не стал больше лезть к девушке со своими утешениями, справедливо рассудив, что она справится сама. В конце концов, любой волшебник, вызывая духа стихии, осознает, что он, дух, почти безмозглое создание, единственное достоинство которого — огромные силы, которые опытный маг может направить в нужное русло…

Больше всего его беспокоило нечто иное. Он, длительное время поддерживая дружеские связи с самим Архимагом Сандором, не мог не узнать кое-какие детали того, как обучают волшебников в знаменитой школе Сан. И он очень сомневался, что в их юные головки вдалбливают одно из самых сложных и опасных заклинаний — вызов духа стихии… Может быть, конечно, Айрин безмерно талантлива, но все же…

Эта мысль так его мучила, что он наконец решился:

— Простите, Айрин-сан… Позвольте вопрос?

— Да?

— Мне доводилось слышать, что заклинание вызова духа доступно лишь магистрам… Может быть, я просто чего-то не знаю, но вы же, как сами мне признались, лишь выпускница… аколитка… И до звания магистра вам еще лет пятнадцать-двадцать…

— А… вот что вас волнует… Знаете, эти заклинания не так уж и сложны, как говорят. Если вас это не слишком покоробит, сэр, то я могу сказать, что украла его… в некотором роде. То есть их действительно не показывают аколитам и адептам, не говоря уж об учениках… Но в библиотеку имеет вход каждый, а в архивах изредка попадаются самые невероятные вещи. Мне просто повезло, я нашла свиток, описывающий заклятие. И выучила… ну, на всякий случай. Вам не кажется, что случай не замедлил представиться?

Сказав последнюю фразу, она даже улыбнулась.

Рон тоже улыбнулся, кивнул и принялся болтать с девушкой о разных пустяках, касающихся школы, сплетен и анекдотов из ученической жизни… Она отвечала охотно, постепенно оттаивая и даже пытаясь шутить в ответ.

А Рона меж тем не покидала назойливая мысль: стоило ли давать столь многословное объяснение там, где вполне хватило бы короткого «Простите, но это мое дело, сэр»? И это было несколько странно…

* * *

Гном, по-прежнему шедший впереди отряда, уже в третий раз проворчал, что явственно чует в воздухе запах дыма, а это означает, что где-то рядом жилье. А спустя полчаса показалась околица селения.

Глава 2 НЕКРОМАНТ. УЧЕНИК

Конечно, я знаю, что такое мать. Я знаю даже, что она у меня непременно была, поскольку я живой человек, а не результат магических упражнений Учителя. Конечно, когда имеешь дело с Учителем, ни в чем нельзя быть полностью уверенным, но у меня горячая красная кровь, а Учитель говорит, что у нежити кровь не может быть и горячей, и красной одновременно. Если она, кровь, вообще есть. Правда, я сильно подозреваю, что Учитель может многое, о чем мне не говорит. Пока. Я уверен, что рано или поздно я смогу постичь все, что известно ему.

Так что мать у меня наверняка есть. Или была. Я не раз спрашивал Учителя о своей матери, но он никогда почему-то не отвечает. Говорит, что не знает. Это очень странно, тем более что на любые другие вопросы он отвечает охотно и подробно, особенно если вопросы касаются магических упражнений. И знает он, как мне кажется, все на свете.

А вот мой отец меня не интересует. Даже не знаю почему… просто, в моем понимании, мать — это нечто такое… такое… ну, в общем, очень важное, а отец… Учитель объяснял мне, и не раз, про те отношения между мужчинами и женщинами, после которых появляются дети. Не могу сказать, что я все понял, но это дело времени, разберусь. Важно одно: кто является отцом — это иногда большой вопрос, а вот с матерью всегда все полностью ясно:

— О чем ты замечтался, Берг?

Я потупился.

Это было нешуточной провинностью — погрузиться в свои мысли в то время, когда перед тобой лежат свитки. И не стоит надеяться, что хоть один раз Учитель не заметит оплошности… Он все замечает даже тогда, когда я нахожусь в комнате один. Сколько раз я слышал это мрачное «Не отвлекайся, Берг!» из-за закрытой двери…

— Извините, Учитель…

— Ты должен быть настойчивее. Только овладев знаниями, ты сможешь назвать себя магом. Не верхушками, которых ты нахватался, а истинными, глубокими знаниями…

Я почтительно склонил голову и старательно делаю вид, что внимательно слушаю. На самом деле я сам мог бы повторить его речь, практически ни в чем не уступив оригиналу. Пятнадцать лет я слышу одни и те же поучения, набившие оскомину. Пятнадцать лет я слышу сетования на недостаточную старательность, недостаточную усидчивость, недостаточное прилежание… И вообще, по словам Учителя, достаточным у меня является только аппетит.

Учитель сидит в глубоком кресле в углу комнаты и рассеянно, не прекращая своей обвинительной речи, листает книгу. Совершенно бесполезное для него занятие, я не раз убеждался, что он помнит наизусть каждую строчку в своей обширной библиотеке.