Стражи Границ - Чаша Торна

Ночь прошла спокойно, хотя Айрин вряд ли спала больше пары часов — да и то лишь потому, что под утро усталость буквально свалила ее с ног. Все же остальное время было посвящено изучению книги.

Поначалу, когда девушка поняла, что за чудо попало к ней в руки, первым побуждением было бросить все: эту охоту на некроманта, погоню, даже Чашу — и все ради того, чтобы как можно быстрее доставить драгоценность в школу. Книгу необходимо скопировать, поскольку потеря единственного экземпляра могла стать роковой.

Постепенно Айрин пришла к выводу, что это решение не было самым лучшим. Да, книга содержала полное описание языка заклятий, но именно в этом и была опасность. Маг, знающий этот текст, становился практически всемогущим… Но так ли уж это было хорошо?

* * *

В истории школы не раз и не два бывали случаи, когда выпускники или даже магистры по тем или иным причинам направляли свою силу во зло. Как правило, это приводило к войне — и не было ничего более страшного, чем война между опытными магами. Если же когда-нибудь состоится схватка между волшебниками, владеющими этим древним знанием, — страшно подумать, что может произойти. Даже сейчас, бегло ознакомившись с небольшой частью манускрипта, она смогла бы построить пару ранее неведомых заклинаний, по силе далеко превосходящих седьмой уровень. Такое могущество было соблазнительным и поэтому опасным.

Вопреки мнению простолюдинов и даже кое-кого из благородных, маги были обычными людьми — с человеческими страстями и слабостями, подвластные и блеску золота, и зову медных труб. И в школу Сан они приходили одной дорогой, но зачастую с разными целями — кто случайно, кто в поисках надежной и хорошо оплачиваемой работы, кто в стремлении облагодетельствовать весь мир, а кто и с мечтой о богатстве и власти. И страшно было подумать, чего может достичь такой властолюбец, не связывающий себя нормами морали и знающий ВСЕ законы магии.

Пожалуй, именно сейчас Айрин по-настоящему поняла, почему магия была и остается уделом избранных, почему даже те немногие заклинания, применение которых не требует Дара, используются лишь прошедшими обучение магами. Магия слишком сильна, слишком опасна — и вот теперь, когда в мире появилась эта книга, как никогда важно суметь удержать контроль над этой силой.

Но больше всего ее беспокоило другое — время. Имей она хотя бы несколько месяцев на изучение этого трактата, на практические упражнения, на консультации с Сандором — и никакой некромант не сможет устоять перед ней. Вооруженная древними знаниями, она просто сметет его, даже если между ними встанет Чаша Торна… Но времени не было. И оставалось только снова и снова впиваться взглядом в пожелтевшие страницы, капля за каплей вбирая то, за что любой маг этого мира, не задумываясь, отдал бы не один десяток лет жизни.

Уже под утро, когда сон смежил ее веки, девушка окончательно решила, что с обнародованием манускрипта следует подождать…

Глава 10 НЕКРОМАНТ. СЕРЫЙ ПАЛАДИН

Я с корнем вырвал куст и чуть не упал — он подался на удивление легко. Впрочем, удивляться не следовало, куст был посажен здесь исключительно в целях маскировки и, конечно, держался на честном слове.

Лэш работала рядом, освобождая вход в пещеру.

Должен заметить, работала гораздо лучше меня, по крайней мере, ей не известна усталость. Постепенно все кусты были выкорчеваны и отброшены в сторону, но входа в пещеру это не открыло. Я и не ждал — память Учителя услужливо подсказала, что вход, ко всему прочему, завален камнями. Не говоря уж о том, что Учитель принял и другие меры предосторожности.

Теперь Лэш больше не могла мне помочь, предстояла работа для мага. Она отошла назад, бдительно оглядывая окружающую местность и не снимая рук с рукоятей клинков. Я же принялся распутывать охранное заклинание, наложенное Учителем на вход, — заклинание, способное быстро убить любого, кто посмел бы посягнуть на его сокровищницу.

Наложить такое заклинание просто, убрать — гораздо сложнее. Я провозился более часа, одну за другой снимая невидимые глазу сети ловушек, одни из которых убивали ядом, другие — расчленяли тело неосторожного, третьи — сжигали незваного гостя. Наконец дело было сделано — ничто, кроме груды камней, не препятствовало нашему дальнейшему продвижению. Разобраться с камнями оказалось проще: как только исчезли оплетавшие их нити ловушек, хватило легкого толчка, чтобы груда щебня осыпалась к моим ногам.

Черный зев пещеры звал меня, и я знал, что найду там.

Над моей ладонью вспыхнул «светляк», и стены пещеры озарились ровным светом. Она была довольно глубокой — здесь вообще нет больших пещер, зато мелких — хоть отбавляй. Учитель выбрал самую просторную, и она была заполнена чуть ли не до отказа.

Ровными рядами стояли огромные, в рост человека, просмоленные мешки, плотно завязанные у горловины, они совершенно не пропускали воду или другую жидкость, а именно жидкость и заполняла их сейчас, сложная жидкость, дорогая — предназначенная для надежной защиты от разложения того, что находилось в мешках.

Я полоснул ножом по ближайшему — неудачно. Отпрыгнуть не успел, волна желтого, не слишком приятно пахнущего раствора окатила меня, вымочив насквозь. Мысленно выругавшись, я сорвал разрезанный мешок, открывая его содержимое.

Передо мной стоял человек… вернее то, что не так давно было человеком. А может, и достаточно давно — в этой жидкости тело сохранялось превосходно (Учитель, надо отдать ему должное, великолепно умел составлять нужные растворы). Тело принадлежало мужчине лет сорока, широкоплечему, с окладистой черной бородой. У него не было ран или иных повреждений, но темные пятна, покрывающие тело, ясно давали понять, в чем состояла причина его преждевременного ухода в иной мир. Черная Смерть… Я даже чуть вздрогнул, хотя понимал, что мне, магу, болезнь эта не страшна.

Глаза зомби открылись и бессмысленно уставились на меня. Еще две-три секунды, и он, поняв, что перед ним не его создатель, атакует. Разумеется, я его не боялся, с этим ходячим трупом я бы справился в считанные мгновения даже без помощи Лэш, однако это в мои планы не входило. Быстро пробормотав команду подчинения, я приказал зомби выбираться из пещеры и ждать меня. А сам двинулся к следующему мешку.

Переподчинить зомби другому хозяину невозможно, если не знать команду подчинения. А она составляется каждым магом по-своему, и, если бы память Учителя не принадлежала теперь мне, все это скопище мертвецов не представляло бы никакой ценности. Но я знал нужные слова, и дело пошло.

Один за другим зомби покидали свои мешки и, шлепая по залившей камни жидкости, двигались к выходу. Они были разными — молодыми и не очень, сильными на вид и откровенно тщедушными. Разумеется, я бы предпочел в качестве армии, скажем, сотню бывших гвардейцев, в смысле сотню их трупов, чем три сотни этих… Но выбирать не приходилось.

Оружия у них почти не было — на весь отряд лишь три ржавых меча и порядком прогнивших щита да еще десятка три-четыре предметов, которые с некоторой натяжкой могли сойти за оружие: ножи, топоры, не имеющие ничего общего с боевой секирой, вилы, косы и серпы. Все это было беспорядочно свалено в углу пещеры, и распределять его между зомби я доверил Лэш — все равно делать ей больше нечего. Нашлась и пара арбалетов, а к ним с десяток стрел. Конечно, луком зомби пользоваться не могут — не та сноровка, а вот арбалет — вещь вполне приемлемая, с десяти шагов и ребенок не промахнется.

Несмотря на то, что работал я быстро, весь процесс отнял чуть ли не целый день. Усталости не чувствовалось — сказалась магическая подготовка, моя и подаренная Учителем, — но вот заклинания, избавляющего от трупной вони, никто до настоящего времени так и не удосужился придумать. Так что к вечеру, когда наконец на свет божий выполз последний из солдат моей маленькой армии, у меня уже кружилась голова от смрада, наполнявшего пещеру.

Тут же пришлось произнести короткую речь — по причине сугубо технической. Мне был остро необходим помощник, и Лэш для этой цели подходила лучше всего — по крайней мере ее не мутит от этой вони, которая сейчас-то еще относительно терпима, а что будет дня через три-четыре? В общем, мои солдатики получили приказ подчиняться Лэш, как мне самому, и я с удовольствием принялся наблюдать за ее попытками превратить толпу зомби в нечто, хотя бы отдаленно напоминающее армию. Что ж, в выборе помощника я не ошибся… было бы из кого выбирать… В конце концов Лэш где командами, а где и пинками удалось построить отряд, разбив его на десятки, и я неторопливо, как полагается умудренному опытом полководцу, прошел вдоль нестройных рядов, оглядывая свое воинство. Зрелище было не из приятных — далеко не все трупы попали в руки Учителя вскоре после смерти, было здесь немало и тех, на которых земля и время оставили достаточно много отвратительных следов.

И все же это были бойцы — медлительные, но не знающие усталости, тупые, но способные беспрекословно исполнять четкие приказы, не слишком хорошо умеющие обращаться с оружием, но почти неуязвимые.

Жаль, что Учитель не позаботился об оружии… впрочем, он не успел — это я понимал, точнее, помнил. Ладно, займусь этим сам.

* * *

Уже давно было слышно ржание лошадей и крики погонщиков. Караван двигался с той беспечностью, которая возникает даже у опытных и осторожных торговцев, вступающих на считавшуюся безопасной территорию. Командир охраны в таких случаях начинает откровенно наплевательски относиться к своим обязанностям, да и купцы уже смотрят на эту халатность сквозь пальцы. И что характерно: какие бы неприятности ни происходили в прошлом с другими, каждый искренне верит, что уж ему-то ничего не грозит. Если бы они знали, как заблуждаются…

Я спокойно ждал, когда из-за деревьев покажется первая повозка. О том, что обоз пройдет именно здесь, я знал еще вчера — словоохотливый лавочник, явно огорченный тем, что покупатель, то есть я, так ничего и не выбрал, любезно сообщил, что скоро в его лавке появятся новые товары, и в избытке. Оружие, конечно, ковали везде (и, к слову сказать, почти везде ковали плохо), поэтому караван Сийкста Рыжего всегда имел немалую прибыль, и он не разменивался на зерно, ткани или прочую ерунду. Рыжий возил исключительно оружие, причем помногу — его отряд на своем пути проходил десятки городов и деревень, оставляя часть своего груза в обмен на звонкое золото.

Я изобразил заинтересованность, и лавочник растаял окончательно — выведать у него, когда именно и по какой дороге прибывает обоз, не составило никакого труда. Особенно учитывая тот факт, что простенькое заклинание существенно повысило его словоохотливость. Это было одно из так называемых бесполезных заклинаний, которое просто не действовало на человека, имей он хотя бы крошечную, никому не заметную частичку Дара. Этот, к моему удовольствию, не имел. Мы расстались друзьями, причем лавочник искренне считал, что получил с меня монетку за приятный разговор… правда, когда он начнет пересчитывать дневную выручку, его ждет разочарование.

Теперь мы ждали караван, и я, дав указание воинам попрятаться в тени деревьев, позволил себе удобно устроиться на зеленом пригорке и предаться отдыху. И наконец подышать чистым воздухом — запашок от зомби исходил омерзительный.

Кроме смрада мои бойцы, замершие по обе стороны дороги, не выдавали себя ничем. В этом отношении я был спокоен: зомби не кашляют, не переминаются с ноги на ногу, не богохульствуют и не переругиваются друг с другом, то есть не делают всего того, что обычно выдает засаду. Ну а запах— что ж, может, здесь неделю назад лошадь сдохла… Правда, это больше похоже на целый табун.

Лэш, как всегда неподвижно, стояла у меня за спиной. Мне хотелось пустить ее в бой, но рисковать стражем пока не стоило — мало ли, вдруг среди охраны обоза найдется кто-нибудь не в меру умелый. К тому же я в последнее время чувствовал себя куда спокойней, когда она находилась рядом.

Наконец фыркающие, почуявшие смерть лошади, тащившие здоровенную, тяжело нагруженную фуру, показались из-за поворота. По обе стороны от повозки ехали стражники в кольчугах и с копьями, однако щиты были небрежно закинуты за спину, а тяжелые шлемы приторочены к седлам. Они весело болтали между собой, совершенно забыв о том, что им следовало бы поглядывать по сторонам. Значит, есть все же какая-то справедливость: за такое несение службы они сейчас будут наказаны.

Наконец стражники соизволили заметить меня — к этому моменту на поляну выехала уже третья фура. Один из солдат пришпорил коня и двинулся по направлению ко мне, вероятно намереваясь задать какой-нибудь вопрос. Выражение его лица, насколько я видел, было вполне умиротворенное.

— Мир тебе, добрый человек! — вежливо поздоровался он, стараясь не обращать внимания на стоящую позади меня девушку, одетую в кольчугу.

— И тебе мир, воин…

— Не подскажешь ли, скоро ль будет Серебряный Бор?

Разумеется, он знал о том, что до деревни ехать еще с час, иначе грош ему цена. Хороший охранник, тем более не первый год работающий на Рыжего, должен знать дорогу. Вопрос был, скорее, данью вежливости.

— Скоро, воин, скоро. Если вы оставите повозки здесь, то как раз за час и доскачете, — улыбнулся я ему.

Некоторое время до этого тугодума доходило услышанное, затем по его лицу пробежала тень. Похоже, он все же понял намек — а я уж и не надеялся. Но все же солдат попытался уточнить:

— Что ты, добрый человек, разве ж можно бросить наши фуры. Перед тобой караван Сийкста Рыжего, известного в здешних местах человека. Мы продаем оружие, лучшее оружие, может, твою деву-воительницу заинтересует наш товар?

Он говорил складно и вежливо, не иначе как образованный человек, редкость среди наемников. На мгновение мне даже стало его жаль.

— Конечно, заинтересует, воин. Мы бы взяли весь ваш товар… и цену я могу предложить высокую, куда выше, чем в Серебряном Бору.

Он понял. Я заметил, как рука воина еле заметно сместилась к рукояти меча. Что ж, я все равно не собирался отпускать их.

— Какова же будет твоя цена? — В его голосе вежливости стало намного меньше, зато отчетливо проявились стальные нотки.

— Жизнь, конечно. Твоя и твоих спутников. И даже ваших лошадей… Разве это плохая цена? Мне кажется, я очень щедр.

— Это плохая шутка. — Пальцы воина стиснули эфес.

— Я не шучу.

Я сунул в рот пальцы и оглушительно свистнул. Казалось, придорожные кусты пришли в движение — три сотни зомби, размахивая в основном дубинами, двинулись к каравану.

Вдоль обоза прокатился звон извлекаемых из ножен мечей. Стражники еще не поняли, кто им противостоит, но это не займет у них много времени. Впрочем, это ничего не изменит. Воины не боятся зомби, по крайней мере мне всегда так казалось, значит, не побегут.

Что-то блеснуло у меня перед глазами, и я снова перевел взгляд на своего недавнего собеседника. Он медленно валился с лошади, его рука, отсеченная на локоть, лежала на земле, все еще сжимая в пальцах меч. Лэш спокойно вытирала лезвие своего оружия. Прекрасно, девочка действует замечательно быстро.

Тем временем моим бойцам до повозок оставалось с десяток шагов, не больше. Двигались они все же недостаточно быстро — обычные разбойники, конечно, хлынули бы со всех сторон бегом, с криками и воплями, стараясь подбодрить друг друга и запугать обреченных солдат. Зомби, разумеется, в этом не нуждались, они шли молча и неотвратимо. Защелкали арбалеты — с обеих сторон, понятно, хотя с нашей их было, увы, немного. Зато эффект от выстрелов был весьма впечатляющ: один из стражей медленно сполз с фуры, судорожно пытаясь вырвать из живота тяжелый болт, а несколько зомби, получивших такие же болты кто в грудь, кто в живот, а кто и в голову, продолжали так же уверенно надвигаться на противника. Даже на меня это произвело впечатление.

Впрочем, как я и предполагал, стражники оказались не робкого десятка и в панику не ударились. Шанс на спасение у них был — даже без лошади человек может двигаться намного быстрее зомби, а уж мешать им убегать в мои планы не входило… Да и что я мог сделать? Ну, сжечь их всех… а потом дня три отходить от слабости. Нет уж, пусть мои солдатики себя покажут. Да и не будет беглецов, не станут воины отступать.

Убедившись, что стрелы пользы им не принесут, солдаты схватились за мечи и топоры. Еще мгновение, и сталь встретилась с импровизированными дубинами, и началась бойня. Внезапно мне пришла в голову неприятная мысль: а ведь порубят они моих солдатиков, порубят. А у меня каждый боец на вес золота — неизвестно, что ждет впереди.

Я обернулся к Лэш:

— Давай займись ими. Только на части не руби, они нужны мне целыми… по возможности.

Я еще не успел закончить фразу, а она уже была в гуще схватки. Сейчас, сидя на пригорке, можно было спокойно наблюдать за ее мастерством. Лэш была подобна вихрю — удар, парирование, бросок, еще удар…

Я заметил, как один из купцов, помоложе, запрыгнул в седло с явным намерением спасти свою шкуру. К этому времени я уже решил, что свидетели мне не нужны, и банальный огненный шарик смел его с коня — на землю мужик упал хорошенько прожаренным. Остальные поняли, что попытки бегства ни к чему хорошему не приведут, и теперь сражались с отвагой обреченных, стараясь если и не победить, то хоть продать жизнь подороже. Это было достойно уважения, но не настолько, чтобы сохранить им эту самую жизнь. Все было кончено очень быстро.

* * *

Пожалуй, Лэш следовало отправить в бой с самого начала — мне предстояло лишний раз убедиться, что солдаты из зомби весьма посредственные. Каких-то четыре десятка стражников умудрились изрубить в куски по крайней мере двадцать моих бойцов. Успели бы и больше — но их задавили числом, не считая тех, с кем справилась Лэш. Эти двадцать были первыми понесенными мною потерями, хотя трупы стражников с лихвой эти потери возместят. Но вымотаюсь я к вечеру изрядно, это уж наверняка. Активировать столько тел подряд без отдыха — это не прогулку совершить.

Очередное тело, принимая в себя заклинание, выгнулось дугой, опало, а затем медленно поднялось. Это был тот молодец, что разговаривал со мной — не стоило, пожалуй, Лэш отрубать ему руку, без руки он принесет меньше пользы, чем хотелось бы. Но какой-никакой, а боец, сойдет и так. Я сплюнул, смахнул со лба пот и занялся следующим — у него был выбит один глаз, это тоже было не слишком хорошо, ну да ладно… Мой страж, пока я возился с новообращенными соратниками, занималась раздачей оружия — в фурах действительно оказалось достаточно железа, чтобы неплохо вооружить весь отряд: кого мечом и щитом, кого копьем или алебардой. И главное — теперь в моем распоряжении было полсотни арбалетчиков — немалая сила против любого врага.

Много было и свободных лошадей, но я, к сожалению, воспользоваться ими не мог. Можно, конечно, взвалить на коня разлагающийся труп, но вот заставить этого коня хотя бы более или менее слушаться — сомнительно. Да и на всех лошадей не хватит. Нет уж, придется моим вонючим бойцам проделать весь предстоящий путь пешком. Я-то, разумеется, пешком не пойду.

Лэш ни с того ни с сего прыгнула ко мне, на лету выхватывая из ножен клинки, и встала чуть впереди, закрывая хозяина от все еще неизвестной тому опасности.

Опасность вскоре обнаружилась, и я ощутил, как по коже пробежала волна предательской дрожи— на опушке стоял, опершись на огромный двуручный меч, высокий человек в тускло отливающих серебром доспехах и глухом шлеме без плюмажа. Я сразу почувствовал, сразу понял, кого вижу перед собой — память Учителя не позволяла ошибиться. Это был Серый Паладин, и он пришел за мной.

Никто не знал, как Серый находит свои жертвы — чутье у него на них, что ли… Но ведь находит же, труп ходячий! С наибольшим энтузиазмом, конечно, он охотится на вампиров — я знал его историю, Учитель в свое время рассказывал, поэтому понять его было можно. Но мы-то чем ему помешали? Подумаешь, перебили несколько десятков тупоголовых солдат. Однако факт остается фактом: Серый убил Учителя и теперь добрался до меня… тут-то ему и обломится. Учитель был один, и он не был готов к нападению, но я-то знал, что наша встреча неизбежна. Я бы предпочел, чтобы она произошла попозже, сейчас у меня другие проблемы, но это Судьба, и против нее не попрешь. Придется, видимо, принимать бой — миром договориться с Паладином пока ни у кого не получалось, иногда даже сомневаешься, что он вообще слышит то, что ему говорят. Слышит, гад, еще как слышит — слух у него, как у собаки, и в темноте видит почти как днем. Уж сколько раз вампиры пытались с ним разобраться — ночью, в самое их время. Конец, как правило, был один: вампиров в этом мире становилось несколько меньше, а Серый отправлялся искать новую жертву.

Он спокойно стоял и оглядывал мое воинство — по крайней мере страха он не испытывал, страх, осторожность и чувство самосохранения присущи живому существу, а он, как и мои солдатики, к этой категории не относится.

Я швырнул в него фаербол — детская выходка, Учитель наверняка лишь посмеялся бы над ней. Уж сколько раз он мне твердил, что магия как таковая против Серого совершенно бесполезна… Была, правда, одна идейка на этот счет, и на эту идею, собственно, я и рассчитывал. Согласно элементарной логике, раз оружие его не берет в принципе, значит, следует пользоваться магией, но не абы как, а продуманно. Обычные нападки типа этого огненного мячика для него не более чем булавочный укол. И того менее — огненный шар бессильно разбился о доспехи, Серый же даже не вздрогнул.

Простояв так несколько секунд, он вскинул меч на плечо и неторопливо зашагал в мою сторону. В этом спокойном, размеренном движении было что-то до дрожи пугающее — да и стыдно ли испугаться, когда прямо на тебя прет этот монстр, настолько уверенный в себе, что просто не считает нужным обращать внимание на какие-либо препятствия. Ряды зомби сомкнулись на его пути, однако рыцарь ни на мгновение не замедлил шаг. Так же неторопливо он сомкнул обе руки на рукояти меча и принялся… Нет, это был не бой, это было… избиение. Мое сердце обливалось кровью — не от жалости к рубимым в капусту зомби, а от осознания того, что мое войско, потребное совсем для других дел, в настоящий момент медленно, но верно уменьшается в размерах.

Меч Серого описывал сверкающие восьмерки, и там, где проходило смертоносное лезвие, ничто не могло оказать ему сопротивления — сталь клинков, дубленая кожа щитов, дерево толстых дубин, гниющая плоть или кости, — все распадалось под ударами призрачного меча — страшного оружия, созданного магией. Несколько арбалетных болтов ударили в броню и бессильно отлетели, расплющив наконечники, — доспехи Серого, также созданные одним лишь волшебством, невозможно было пробить обычным оружием.

Это зрелище заставило меня на несколько секунд оторопеть — и за эти секунды Серый искромсал чуть не два десятка зомби, неуклонно приближаясь ко мне. Кажется, он даже шаг не замедлил, словно не сквозь ряды каких-никаких, а бойцов прорубался, а просто шел сквозь туман, разгоняя его взмахами призрачной стали.

— Взять его! — заорал я. — Повалите его! Держите его за руки!

Считается, что Серый бессмертен, — это не так. Считается, что он непобедим, — это тем более не так. Победить Паладина можно, по крайней мере, как говорил Учитель, теоретически, но простым смертным это не под силу. Прежде всего потому, что призрачные доспехи Серого сами по себе опасное оружие — достаточно до них дотронуться, и больше никогда вам не владеть рукой. Можно поймать его арканом, но и веревка выдержит лишь несколько секунд, потом просто расползется, как гнилая. Но для зомби это было не смертельно… на них попросту не действовал колдовской паралич.

Паладин, видимо, оценил опасность и попытался найти защиту для спины — для этой цели ему вполне подошла ближайшая фура. Нет, похоже, кое-что человеческое ему все же не чуждо — или это просто стремление нанести максимум ущерба? Прикрывшись от атаки сзади, он вновь принялся орудовать клинком, снося головы, отрубая держащие оружие руки, рассекая туловища пополам. Груда шевелящихся обрубков у его ног все росла и росла, но усталости он, как и мои солдаты, не чувствовал. Я видел, как Лэш рвется в бой, но приказал ей стоять на месте, Серый разделается со стражем так же легко и быстро, ничто не способно противостоять призрачному оружию.

— Повалите его! — снова заорал я на тупых мертвецов, которые продолжали надвигаться на Серого, давая ему возможность превратить еще нескольких зомби в гуляш. Меня бесило то, что с таким трудом собранные Учителем солдаты находят свой бесславный конец один за другим, не имея никаких шансов на победу. А Серый продолжал рубить и кромсать…

Наконец им все же удалось повалить его — это было нелегко и стоило мне по меньшей мере полусотни изрубленных в куски тел. Но главное, цель была достигнута — теперь Паладин лежал на спине, в каждую его руку и ногу вцепилось по пять-шесть зомби, не давая Серому пошевелиться. Его сила, полученная от колдовского ритуала, была велика, но небеспредельна — вырваться он не мог. Пока не мог — я ясно отдавал себе в этом отчет, поэтому следовало торопиться. У меня, вернее, у Учителя был план, и сейчас мне предстояло попытаться его реализовать. План казался безупречным, но в таких вещах ничего нельзя сказать заранее.

Я отдал Лэш необходимые указания и начал читать заклинание, торопиться не следовало, малейшая ошибка, и ничего не выйдет, придется начинать сначала. Лэш, откопав в сумке нужную бутыль, неторопливо поливала пытающегося освободиться Паладина темной густой жидкостью со специфическим запахом. От того, как тщательно она его обольет, зависел успех всего дела.

У меня мелькнула крамольная мысль о том, что это деяние, безусловно, достойно быть вписанным в историю: победить Серого Паладина — это не шутка, это доказательство высшего мастерства. Не само заклинание, конечно — оно вполне обычно, хотя и достаточно высокого уровня, — а способ его применения, хитрый способ, и если я… Учитель… в общем, если мы правы, то для Серого все будет кончено.

Непонятные, но крепко заученные слова ложились свободно, как будто я всю жизнь занимался этим делом. Заклинание шестого уровня — мне вообще не приходилось подниматься выше четвертого, так что правильность словоформ исключительно на совести Учителя… его памяти, точнее. Память услужливо подсказывала мне фразу за фразой — заклинание длинное и сложное, выучить его не так просто.

Наконец оно стало подходить к концу; Лэш, заранее проинструктированная, зажгла факел и ткнула им в щедро политую фигуру. Взметнулось пламя, охватив и Серого Паладина, и большую часть держащих его зомби. Жаль, но ими придется пожертвовать — Серый куда важнее, чем еще два десятка смердящих мертвецов, которых в конце концов можно будет заменить другими.

Коптящий столб пламени вздымался на высоту в два, а то и в три моих роста — жидкость горела просто изумительно. Интересный, кстати, состав — некоторые используют его как оружие. Сам я не видел, но, говорят, корабли герцога оснащены катапультами, стреляющими этим составом. Им это очень даже часто помогает, когда они с пиратами дерутся, — один выстрел, и на месте пиратского корабля факел. И никакой тебе магии.

И вот я произнес последние слова заклятия — огненный столб внезапно скрутился в воронку, затем полыхнул в разные стороны, разметав державших Паладина зомби и сразу превратив половину из них в обгорелые остовы… Передо мной стоял огненный дух, огромный, намного выше меня, и очень злой.

Паладина больше не существовало — дух, возникший из живого пламени, охватившего Серого со всех сторон, вобрал Паладина в себя, растворив его в потоках огня, но и для самого духа это не прошло бесследно. Я мог бы сейчас произнести формулу освобождения, но это было опасно — уходя, дух мог оставить Паладина целым, с него станется. Смешение этих двух существ причиняло элементалю страшные мучения, если, конечно, он вообще способен ощущать боль. Сейчас он умирал, и лишь произнесенное заклинание не давало ему наброситься на меня, своего хозяина. А духу этого явно хотелось, он пытался двигаться ко мне, но выходило у него это медленно, натужно — вся его сущность протестовала против нападения на господина. Поэтому мне было достаточно время от времени делать шаг назад, чтобы сохранять дистанцию. Дух корчился в агонии — ждать оставалось недолго.

Наконец раздался долгожданный стон, в последний раз полыхнуло пламя, и элементаль исчез. Лишь оплавленные камни свидетельствовали, что еще несколько секунд назад здесь бушевало древнее огненное существо. Камни… и два десятка заживо… ну, в общем, до костей обгоревших зомби. Они теперь, конечно, никуда не годились, хотя и продолжали слабо шевелиться — вложенные в них заклинания были достаточно сильны.

От Серого Паладина не осталось ничего — ни меча, ни доспехов, ни даже пепла. Он исчез. Навсегда.

Глава 11 НАЕМНИКИ. ПОГОНЯ.

— Хо-хо, а вот и мои друзья! — заплетающимся языком провозгласил Тьюрин, из чего мог быть сделан только один достоверный вывод. Гном, похоже, пьянствовал весь период их отсутствия, иначе нельзя было объяснить его состояние — напоить гнома дело весьма и весьма непростое.

— Приветствую, Тьюрин, — поздоровался Рон, опускаясь на скамью.

— Хорошо ли прошла ваша п… поездка? — слегка заикаясь, поинтересовался гном, протягивая лапищу к новой кружке эля. Брюхо его основательно раздулось, похоже, этих кружек туда было вылито уже превеликое множество.

Рон жестом подозвал хозяина таверны и потребовал пива — в горле першило от пыли. Сделав несколько жадных глотков, он перевел дыхание и кивнул:

— В некотором роде, дружище. Могло бы быть и лучше, но…

— Фее ани такие! — убежденно заявил гном, икнув. — Нихто, па-анимаешь, камандир, нихто не хо-тит ваевать… Я этих… ик… трусов уга-аваривал, я их золотом… ик… соблазнял. Ба-аятся, смер-рды!

— Слушай, Тьюрин, может, тебе пойти поспать? Мы завтра выступаем.

— Ты шо, думаешь, я пьян? Я не пьян. Я немного выпил… ик… са-авсем немного. И я хачу ишо. Эй, ты… у меня кружка уже сухая… а па-ачему, спраш-вается? А патаму, што здеся все трусы и… ик… лентяи. Даже кружку налить не хатят, зар-разы!