Без шума и пыли (Таран - 2)

      - Поехали! - распорядился Ляпунов.
      "Ниссан" сумел благополучно развернуться в тесном дворике и выкатил через арку. Потом не торопясь проехал в обратном порядке проходные дворы и переулок, выбрался на большую улицу.
      Как видно, капитан точно рассчитал маршрут по времени. Джип очутился в проходном дворе ровно в 11.45, ни минутой раньше, ни минутой позже.
      Двор этот находился между двумя симметрично расположенными домами, напоминавшими в плане две буквы П, обращенные ножками друг к другу. Середина двора была занята чахлым сквериком, самостроенными жестяными гаражами, маленькой хоккейной коробкой, внутри которой несколько пацанят, невзирая на дождик, гоняли по грязи футбольный мяч, а также мусорными баками и контейнерами. "Ниссан" припарковался у бордюра скверика, втиснувшись между облупленной и начавшей ржаветь "Волгой ГАЗ-24", стоявшей на спущенных шинах, и ее свеженькой землячкой "Газелью". Тент над кузовом полуторки делал "Ниссан" не столь приметным, но не мешал хорошо видеть вход в ресторан "Пигмей", около которого находилась небольшая платная стояночка, где в настоящий момент стояло три-четыре иномарки. Ресторан считался дорогим, сюда приезжала только очень обеспеченная публика. Темно-зеленого "Гольфа" на стоянке не было.
      - Будем ждать, - сказал Ляпунов. - Топорик, приглядись-ка к стоянке. По-моему, там знакомый аппарат паркуется.
      - "Тойота", что ли? - Пока Топорик доставал из-под куртки небольшой бинокль, размером с театральный, но намного более мощный, иномарку уже приметил Алик.
      - Да, вон та, "Королла", - кивнул Сергей.
      - Похожа, - согласился Алик, - номерок бы посмотреть. Я схожу?
      - Отставить. Ты за рулем нужен, мало ли какая вводная поступит, - капитан щелкнул ногтем по мобильному. - Топорик, не поленись. Бинокль пока отдай Миле, все равно ты через него ни фига не увидишь, раз тачка к нам стоит боком.
      - Эх, старость не радость! - прокряхтел Топорик, выбираясь из джипа.
      - Заодно сигареток купи! - напутствовал его Ляпунов. Топорик неторопливо вышел со двора на улицу, перебежал на другую сторону и направился к одному из киосков. Купил сигареты, бросил косой взгляд в сторону "Тойоты-Короллы", а потом не спеша вернулся во двор и забрался в джип.
      - Она, - лаконично сообщил гонец, подавая капитану пачку "Мальборо".
      - Народ есть внутри?
      - Нету. Похоже, обедают...
      - Не здорово, - помрачнел Ляпунов. - Хорошо, если они просто пожрать зашли... А если нет?
      - Может, дадим отбой? - предложил Топорик. - Стремно ведь такое свидание на чужих глазах проводить.
      - А как этот отбой дать? - хмыкнула Колосова. - Вчера с вокзала звонила одна, сегодня другая. Товарищ Евсеев нас явно не поймет...
      - Поздно рассуждать, - заметила Милка. - "Фольксваген" приехал.
      Действительно, небольшая темно-зеленая машинка уже зарулила на площадку перед "Пигмеем". Из нее вылез среднего роста, немного грузноватый, но не толстый господин в коричневом плаще и кепке.
      - Мне пора, - заявила Колосова.
      - Не торопитесь, - заметил капитан. - Он сейчас головой по сторонам крутит. Лучше будет, если он не увидит, на какой машине вы приехали. Выйдете после того, как клиент окажется за дверями ресторана.
      - Ладно, подождем...
      Дожидаться пришлось недолго. Обладатель коричневого плаща запер машину электронным ключом и неторопливо проследовал ко входу в ресторан. На запястье у него болталась небольшая барсетка.
      - Так, я пошла! - сказала Ирина Михайловна, набросила на плечо ремешок сумочки и, цокая каблучками по мокрому асфальту, быстро зашагала со двора на улицу.
      Она еще не начала переходить дорогу, как из дверей ресторана один за другим вышли два рослых парня в кожаных куртках.
      - Внимание! - Ляпунов впился в них взглядом. - Алик, запусти мотор на всякий случай!
      Парни, однако, спокойно дошли до "Тойоты-Короллы", сели в нее и отъехали с парковки еще до того, как Ирина Михайловна решилась перейти улицу, ибо движение было тут довольно интенсивное.
      - Похоже, и впрямь обедали, - пробормотал Ляпунов со вздохом облегчения, когда "Тойота" скрылась из виду, а Ирина перебежала на другую сторону улицы и скрылась в дверях ресторана.
      - Значит, десять минут ждем? - спросил Таран. Но не прошло и двух минут, как Колосова вышла из ресторана, а затем очень быстро направилась к "Ниссану".
      - Всего и делов-то... - произнесла Милка, но осеклась, заметив, что Ирина Михайловна торопится намного больше, чем ей следовало. А когда Колосова приблизилась настолько, что можно было разглядеть ее лицо, то всем стало ясно: произошел какой-то очень серьезный облом.
      - Быстро отсюда! - буквально вваливаясь в салон джипа, прошипела Ирина. Как можно быстрее!
      - Понял! - произнес Ляпунов и мигнул Алику. "Ниссан" ловко вывернул из своего укрытия и пустился в обратный путь.
      - Машину, которая у черного хода дежурит, отправьте! - вся кипя от ярости, прорычала Колосова.
      - Дудик! Слышишь меня? - позвал Ляпунов.
      - Слышу, Серый. Какие ЦУ?
      - Идешь на базу, отбой. Понял? Я позже буду.
      - Принято.
      Насчет облома все поняли, но уточнять, отчего да почему, долго никто не решался. Вдруг Милка пробормотала:
      - Барсетка! Эти козлы с "Тойоты" вышли из ресторана с точно такой же барсеткой, как у того, в коричневой кепке!
      - Точно?! - вскрикнула Ирина. - И ты молчала?!
      - Это ты молчала, - буркнула Милка. - Надо было сразу сказать, что его вырубили...
      ПОГОНЯ
      - Я и не сообразила, что его могли вырубить! - ошалело пробормотала Колосова. - Ни крови, ни раны, ничего! Думала, сердечный приступ или еще что-то. Если б я сразу за ним пошла, как сначала хотела!
      - Тогда бы и ты там коньки отбросила, - нелицеприятно заметила "Королева воинов".
      - Не иначе, его из ручки, стреляющей шприц-иголками, укантовали, предположил Таран, вспомнив свои весенние приключения. - Сам такую употреблял, только со снотворным. А тут, наверное, яд был...
      - Алик! Разворачивайся! Попробуем достать! - приказал Ляпунов, перекрыв галдеж зычным басом. А затем, достав рацию, нажал на кнопку передачи и позвал:
      - Дудик! Дудик! Отзовись, прием!
      - Слушаю, Дудик. Серый, какого хрена? Отбой же объявил...
      - Короче, не базарь. Ты где, во-первых?
      - К Пролетарской площади подъезжаю.
      - Нормально! Вчерашнюю тачку помнишь?
      - Как свою!
      - Она должна быть где-то поблизости. Крути головой вовсю, понял? Может и сзади появиться, а может и спереди. Ежели попадется на глаза - тут же докладывай и иди следом. Как понял?
      - Нормально понял. Жму на газ.
      - А мы срезать попробуем. До связи!
      - Серый! Не отключайся! Видим мы эту тачку, она только что свернула на Симеоновскую. Идем за ней.
      - Не прилипай только, понял? Куда свернет, сразу докладывай, не телись!
      Алик сосредоточенно крутил баранку, петляя по проходным дворам, и потихоньку матерился себе под нос, должно быть, стесняясь общества Ирины Михайловны. Милка была человек свой.
      - Быстрее можно? - нервно спросила Ирина.
      - Можно, - проворчал водитель. - И углы сшибать можно, и контейнеры мусорные, и людей, на фиг, давить не страшно...
      - Не волнуйтесь, - попытался успокоить Колосову Ляпунов, - достанем! Вот она, Симеоновская...
      Таран эту улицу очень не любил. Она у него вызывала самые неприятные воспоминания. Именно тут проклятая Дашка разыграла перед ним трагикомедию, соврав, будто ее, невинную, "режиссер" Крылов изнасиловал, и втравила в бандитские дела. Сука лживая! Изнасилования, конечно, никакого не было, Крылов этот самый оказался вовсе не режиссером, а журналистом, который досаждал губернской мафии. В общем, Вася Самолет и Ваня Седой решили его проучить и использовать сильного, но глупого пацана в качестве слепого орудия. Хорошо еще, что настоящего Крылова дома не было, и Юрка с Дашей по ошибке затоптали до смерти домушника, которому Жора Калмык поручил выкрасть у журналиста кассету с компроматом. Но именно с этого момента вся Юркина жизнь резко изменилась, стала двойной, а то и тройной, замазалась грязью и кровью...
      - Серый! - прохрипел Дударев из динамика рации.- "Корова" позади тебя идет! Полтораста метров сзади. Зажмем?!
      - Не спеши, - отозвался Сергей, - здесь поворотов во дворы полно. Начнем зажимать - свернет. Протянем его до пересечения с Леоновской...
      Почти все в "Ниссане" - кроме Алика, конечно! - обернулись и поглядели в заднее стекло. "Тойота" действительно маячила позади, и расстояние между ней и джипом помаленьку сокращалось. А следом за ней, еще на полсотни метров дальше, катила красная "девятка". Вот на ней-то и находился лейтенант Дударев, по кличке Дудаев или просто Дудик.
      Однако "протянуть" "Тойоту" до Леоновской не удалось. Она внезапно прибавила скорость и на полном ходу, едва не встав на два колеса, свернула в проходной двор, точнее, в промежуток между двумя облупленными пятиэтажками с номерами 30 и 32 на глухих, без окон, торцах, обращенных к улице. Именно здесь, на Симеоновской, 32, в квартире 37, жил ныне покойный журналист Крылов. Достали его бандиты все-таки, хотя он сумел было спрятаться у своего друга, фермера Душина, бывшего майора спецназа, сослуживца и друга Генриха Птицына. Дашка, стерва, навела на него Седого...
      - Блин! - вырвалось у Ляпунова. - Засекли нас!
      - Я ж говорила, - зловредно заметила Милка, - на хрена было ехать на "Ниссане", раз вы вчера на нем за этой "коровой" гонялись?
      - Помолчи, а? - прорычал капитан, хотя в душе был полностью согласен с Милкой.
      Алик между тем, не дожидаясь команды, свернул в очередной промежуток между пятиэтажками, а "девятка" Дударова юркнула следом за "Короллой".
      - Отсекли они нас, однако, - проворчал шофер. - Теперь только на Дудика надежда.
      - Если они сейчас в самостроевский сектор занырнут и машину бросят - их вообще хрен найдешь, - мрачно предположил Топорик.
      Знал Юрка этот самостроевский сектор. И не мог не согласиться с Топориком.
      Самостроевский сектор, или, как его называли старожилы города, "Шанхай", появился не то сразу после войны, не то еще во время ее. Город-то был здорово разрушен, а жителей уцелело не так уж и мало. Конечно, первым делом начали отстраивать центр, ставить кирпичные дома "сталинского типа", квартир в которых, естественно, на всех не хватало. А жить-то надо было где-то. В общем, на окраинных пустырях пошел самострой по системе "кто во что горазд". Сначала землянки были, потом бараки, а после деревянные и кирпичные домишки с крохотными огородиками. Там и улиц-то, по сути дела, не было. Во всяком случае, таких, чтоб с названиями, долго не имелось. При Хрущеве, например, все самостроевские дома имели номера по улице Пионерской - так называлась Симеоновская в период с 1925 по 1991 год, - хотя многие домишки находились аж в километре, а то и в полутора от самой улицы.
      Потом на "Шанхай" стали стройными рядами наступать пятиэтажки. Самостроевские халупы десятками шли под бульдозер, а их население помаленьку перебиралось в "хрущобы", которые поначалу казались чудом градостроительства и комфорта. Горячая вода, ванна, туалет с унитазом, газовая плита - разве не счастье для человека, который многие годы прожил в халупе с печным отоплением и керосинками, мылся в тазу или корыте?! До ближайшей городской бани надо было чуть ли не час на автобусе ехать, а свою индивидуальную баню во дворе могли поставить лишь немногие счастливцы.
      Казалось, что всего ничего - и самострой будет стерт с лица земли. Однако тут начался отвод земель под дачные участки. Облцентр, выполняя постановление ЦК и СМ СССР, отобрал у нескольких пригородных колхозов и совхозов бросовые земли и отдал их садово-огородным товариществам крупнейших предприятий и организаций города. "Шестисоточники" довольно быстро заняли территорию огородиками и фанерными хозблоками, но не вплотную к городской черте - тем более что в данном городе черта эта самая была довольно эфемерной и существовала только на картах и планах. Получилось несколько Довольно больших пустырей, которые ни город не застраивал, ни дачники. Вот туда-то и влезло новое поколение самостройщиков, которые явочным порядком соорудили себе халупы из списанных или ворованных строительных балков, больших дощатых ящиков из-под заводского оборудования. Не вступая ни в какие кооперативы, эти граждане отвели себе участочки и растили всякую зелень для личного стола и даже на продажу. Само собой, что люд, который селился там, был не совсем чист перед законом уже по самому факту незаконного строительства, но, кроме того, там проживало немалое число граждан, не имевших даже справки об условно-досрочном освобождении, а также числившихся во всесоюзном розыске. Правда, позже, после победы демократии и крушения проклятого тоталитаризма, часть этих граждан резко поменяла социальный статус, обзавелась особняками в три этажа, вполне приличными паспортами - даже заграничными! - "Мерседесами", "Вольво", "Ауди" и другой бытовой техникой. Те, которым повезло немного меньше, упокоились под мраморными и гранитными памятниками на престижных кладбищах с трогательными надписями на стелах, типа: "Коляну от братвы. Кто не был, тот будет, кто был, не забудет". Наконец, те, кто в рыночную экономику вписаться не сумел, пришли в бомжовое состояние. Точнее, в полубомжовое, поскольку изначально аббревиатура "БОМЖ", как известно, употреблялась ментами для обозначения лиц "без определенного места жительства", а у обитателей "Шанхая" оно, это "определенное место жительства", как правило, все же имелось.
      Серьезные люди, переселившиеся в приличные места, о "Шанхае" не забывали. Там, среди всех этих халуп и сараюшек, много чего пряталось. И менты при желании могли бы там и склады наркоты найти, и оружие, вплоть до пулеметов и гранатометов, и не один десяток угнанных машин, и заложников. Но не искали, за исключением тех случаев, когда не искать было нельзя. Например, если машины пропадали у высоких чинов областной или городской администрации или бизнесменов, спонсировавших предвыборную кампанию губернатора. Тогда все находилось через день-другой, и в абсолютно исправном состоянии...
      Очень скоро предположение Топорика подтвердилось.
      - Серый, - доложил по рации Дударев, - они в "Шанхай" пулят. Попробуй раньше их на мостик проскочить!
      - Понял, - отозвался Ляпунов и бросил Алику: - Жми!
      И опять Таран был мысленно с ними согласен. Узкий деревянный мостик через жутко грязную и заваленную хламом безымянную речушку, наискось протекавшую через "Шанхай" и делившую его на две неравные части, был наилучшим местом для перехвата. В "малом" "Шанхае", находившемся на правом берегу и непосредственно примыкавшем к пятиэтажкам, искать "Короллу" было бы существенно проще. А вот если она проскочит на левый берег, в "большой" "Шанхай", и нырнет в один из многих закоулков да еще и укроется в каком-нибудь ржаво-жестяном гаражике пиши пропало.
      Алик заметно прибавил скорость, и "Ниссан", лишь чудом вписываясь в повороты и не сшибая многочисленные мусорные баки- их отсюда, наверное, вывозили раз в три года! - понесся через дворы пятиэтажек. Хорошо еще, что народу во дворах было мало - дождь к тому не располагал, а то бы и впрямь кого-нибудь задавили. Но обошлось лишь тем, что прокатились через большую лужу, заполнившую глубокую вмятину в асфальте, и крепко плесканули мутной водой на толстую бабку, которая вела по тротуару на поводке большую собаку неопределенной породы.
      Вскоре последняя линия пятиэтажек осталась позади. "Ниссан-Патрол" очутился перед длиннющим рядом разномастных гаражей, "хлебниц" и "ракушек", круто свернул направо и помчался туда, где в этом ряду находился узкий проезд. За несколько секунд джип пронесся двести метров до проезда, и Алик, лихо крутанув баранку влево, проскочил сквозь него.
      - "Корова" справа! - завопила Милка. - Тормози, а то пропустим!
      Действительно, "Тойота" на полном ходу вынеслась справа, из-за пятиэтажек, а за ней вывернула и "девятка" Дударова. Алик успел не только притормозить, но и резко сдать назад, одновременно вывернув баранку вправо, чтобы подставить под бозможный удар запаску на задней дверце.
      Но те двое, что сидели в "корове", не собирались бодать лбом увесистый джип. Водитель "Тойоты" вовремя даванул на тормоза, и тачка, проюзив по мокрому асфальту, все-таки сумела остановиться метрах в пяти от "Ниссана". Оба мордоворота разом выскочили из машины и рванули бегом в разные стороны. Тот, что выпрыгнул из водительской дверцы, помчался к углу пятиэтажки, а другой нырнул в узкую щель между гаражами - как и протиснуться-то сумел, сукин сын!
      - Все мужики - за мной! - заорал Ляпунов. - Мила, страхуешь Иру!
      "Девятка" тоже тормознула, из нее выскочили четверо с пистолетами в руках.
      - Дудик! Этого! - Капитан махнул рукой в сторону пятиэтажек. - Топор, за мной в обход! Юрик, Алик- контролируйте дыры, чтоб он обратно не выскочил!
      Дударев и его команда с топотом рванули за угол пятиэтажки, Ляпунов с Топориком - в проезд между гаражами, а Таран и Алик подскочили к той щели, через которую протиснулся бандюган. Держа наготове оружие, Алик рискнул заглянуть в этот узенький, меньше чем полметра в ширину, проходик. Увы, там было уже пусто, только слышался удаляющийся топот. Таран в это время поглядывал вдоль линии гаражей - не попробует ли этот ловкач, пробежав метров сто или даже меньше, вновь проскочить через какую-нибудь дырку между гаражами и драпануть в обратном направлении.
      - Блин, - прошипел Алик, оценив размеры щели между гаражами, - я думал, он тут застрянет на хрен! Здоровый кабан, а просклизнул без мыла.
      - Небось брюхо на полметра втянул, - хмыкнул Юрка.
      - Слышь, - озабоченно произнес водила, - надо бы кому-то на крышу влезть. Иначе прозеваем, если он обратно к пятиэтажкам попрет! Здесь таких щелей - до фига и больше.
      - Понял, - кивнул Таран, - подсаживай!
      С помощью Алика Юрка вскарабкался на толевую крышу ближайшего гаража и почти сразу же рассмотрел все, что происходило по ту сторону гаражного ряда. За первой линией гаражей было еще три, а дальше начинался путаный лабиринт "шанхайских" построек. Ляпунов и Топорик, забежав в проезд, пересекающий ряды гаражей, обогнули первый ряд и теперь крутили головами, пытаясь понять, куда подевался беглец, потому что в проезде между первым и вторым рядами его не просматривалось. А вот Таран с крыши успел заметить, что макушка стриженой башки промелькнула в промежутке между относительно новым, крашенным в защитный цвет зеленым гаражом и старым, облупленным, из мятого кровельного железа, покрытого потеками ржавчины.
      - Он там, - заорал Юрка, - за второй ряд забежал! Топорик и Ляпунов сорвались с места, обогнули второй ряд гаражей... Tax! Tax! - там, куда они побежали, хлестко ударили. два выстрела. Юрка даже присел на всякий случай, хотя стреляли явно не в него. Держа пистолет на изготовку двумя руками, Таран позыркал малость по сторонам, приглядываясь к щелям между гаражами - вдруг кто выскочит? Уши тоже насторожил, прислушиваясь к тому, что происходит за вторым рядом гаражей.
      Впрочем, напряжение длилось недолго. Из-за гаражей послышался раздраженный голос Ляпунова:
      - Сердечно благодарю, господин Топорик! Телохранитель из вас классный получился бы! С двадцати метров - и точно в лобешник. Допрашивай теперь его сколько угодно...
      - Серый, - виновато бубнил проштрафившийся, - у меня рефлекс сработал...
      - Ладно, поволокли его побыстрее! - с досадой проворчал Сергей. - Не дай бог, чтоб еще и Дудик так же лопухнулся!
      Увидев, как Ляпунов и Топорик, пыхтя, волокут убитого по проходу, Таран спрыгнул с гаража туда, где дожидался Алик.
      В это же самое время из-за пятиэтажки появились ребята Дударева, они тоже тащили под руки безжизненное тело. Сам лейтенант нес в руках полиэтиленовый пакет, в котором просматривались барсетка и толстая авторучка.
      - Поздравляю! - саркастически произнес Ляпунов, увидев расстроенную физиономию Дударева. - Мочить так мочить!
      - Да мы его уже зажали почти! - с досадой произнес лейтенант. - Он в подъед заскочил, по лестнице в подвал хотел уйти, думал, мы мимо пробежим. Ну а мы заглянули... Он руку в карман сунул, я ору: "Бросай оружие!" Думаю, если дернет пушку из кармана, я его в локоть прижгу. А он, сука, нажал прямо в кармане. Вот эту заразу...
      Дударев щелкнул ногтем по пакету, где лежала авторучка.
      Таран, даже видя ручку только через мутный полиэтилен, мог бы поклясться, что это точно такая же штука, которой он пользовался весной, "похищая" Аню Петерсон.
      - Мы думали, придуривается, а он уже копыта откинул... Иголку с ядом себе в бедро загнал.
      - Из барсетки он ничего не выкинул? - строго спросил Сергей. - Там, в подвале, ничего не валялось? Под ноги смотрели?
      - Смотрели. Он вроде бы бежал быстро, не останавливаясь. А барсетка была застегнута. Мы вообще его серьезно обшмонали. Кроме барсетки и этой ручки чертовой, нашел еще бумажник и ключ от машины.
      - Ладно! Барсетку и ручку отдашь мне. Короче, грузишь этих в "Короллу", на заднее сиденье. Кого-то из своих парней за руль - и быстро на базу. На сей раз уже не заверну...
      - Свежо предание... - пробормотал Дударев.
      Ляпунов беспокойно глядел по сторонам. Конечно, народу поблизости не было, но выстрелы наверняка слышали и в домах, и во дворах. Да и в гаражах могли быть свидетели, которые на глаза не попались. Возможно, кто-то отважился и в милицию позвонить. Не хватало еще, чтоб сюда ГНР прибыла или, того хуже, собровцы. Ксивам могут и поверить, но наверняка захотят запросить подтверждения в областном управлении ФСБ. МАМОНТу это не с руки, хотя не исключено, что друзья Птицына в вышеупомянутой организации это подтверждение дадут. Все равно рисковать не стоит, надо убираться отсюда как можно быстрее.
      - По машинам! - приказал капитан, убедившись, что ребята Дударова погрузили покойников в "Короллу". - Алик, гони в "Кентавр"!
      Через несколько секунд ни одной из трех машин на месте событий не осталось. "Трофейная" "Тойота-Королла" и "девятка" свернули в проезд между гаражами и покатили в сторону "Шанхая", дабы не светиться на оживленных улицах с трупами на борту и побыстрее выбраться за город, минуя посты ГИБДД. "Ниссан-Патрол" вновь свернул во дворы пятиэтажек и стал выбираться на Симеоновскую.
      СОДЕРЖИМОЕ БАРСЕТКИ
      - По-моему, нам сегодня крепко попадет!- преувеличенно-бодро произнес Ляпунов, когда джип уже выезжал на улицу.
      - Возможно, - сухо сказала Ирина. - Дайте мне барсетку, пожалуйста. Надо убедиться хотя бы в том, что она принадлежала тому господину, которого убили в "Пигмее".
      - Прошу, - Сергей подал ей пакет. - Осторожнее, ради бога, возможно, там авторучка на боевом взводе...
      - Постараюсь раньше времени не застрелиться, - довольно зло осклабилась Колосова.
      Осторожно достав из пакета барсетку, она плавно расстегнула "молнию" и заглянула внутрь. Будь это женская сумочка, она, наверно, сумела бы определить, кому она принадлежала, хотя бы по оттенку помады. Но, увы, господин Евсеев губы не красил. В барсетке лежали сотовый телефон, небольшой калькулятор, большая записная книжка "Timeplaner prestige", пачка сигарет "Мальборо" и зажигалка "Zippo". Ни паспорта, ни служебного удостоверения, ни денег в барсетке не оказалось. Скорее всего они лежали в бумажнике, который остался во внутреннем кармане пиджака. И ключи от квартиры и машины медицинский начальник унес с собой, так что теперь они находились в распоряжении милиции, наверняка уже прибывшей в "Пигмей". Но ведь любая из вещей, находившихся в барсетке, с тем же успехом могла принадлежать и покойным "борцам за денежные знаки", которых увезла группа Дударова.
      Записная книжка Колосову разочаровала. В "таймпланере", отпечатанном в Германии, хоть и имелась специальная страничка под названием "Personliche Daten" - это надо было понимать как "общие сведения о владельце", - ни одна из граф не была заполнена. А ведь эта страничка специально предназначалась на тот случай, ежели владелец книжки скоропостижно отбросит копыта или, по меньшей мере, окажется в бессознательном состоянии.
      Да уж, принадлежать аккуратному и педантичному бундес-бюргеру такая книжка никак не могла. Немец наверняка бы не поленился записать и "Name", и "Vorname", и "Pers.-Ausweis-Nr." (номер удостоверения личности), и "Blutgruppe" с "Rhesusfaktor", и даже адресок своего "Hausarzt" (домашнего врача). Но зато она могла принадлежать любому русскому, который, прекрасно понимая, что у него намного больше шансов угодить в чрезвычайную ситуацию, чем у немца, фаталистически пренебрегает этим.
      В книжке было много всяких разделов, полезных для делового человека: и календари на 1999 - 2000 годы, карты мира, Европы и ФРГ, и специальные листочки "Nicht vergessen!" - "Не забыть!", и какие-то расписания на неделю, и аккуратные алфавиты для адресов и телефонов. Однако и здесь все было по-русски. То есть разобраться в записях мог только сам хозяин, да и то если имел хорошую память. Большая часть телефонов, например, была записана просто так, без указания абонента. В лучшем случае телефон сопровождался именем и отчеством типа: "Иван Петрович" или, наоборот, одной фамилией - скажем, "Иванов". Были какие-то загадочные сокращения, которые каждый мог понять в меру своей испорченности. Например, "ВВС". Возможно, за этим скрывались Военно-Воздушные Силы, но могло быть и "Би-би-си", и просто Василий Васильевич Сидоров.
      Наверно, после пристального изучения телефонов и сравнения их с телефонным справочником облцентра можно было сделать какие-то выводы, но Ирина такого справочникапри себе не имела. Впрочем, имелся гораздо более простой способ определить, чья же это все-таки барсетка. Правда, Колосова до него додумалась уже тогда, когда "Ниссан-Патрол" въехал во внутренний дворик "Кентавра".
      - Транспорт вернулся, - сообщил по рации охранник, встречавший джип.
      Из рации ответили:
      - Можете отправлять обратно.
      Ирина Михайловна, спрятав пакет со стреляющей ручкой в барсетку, вышла из машины, помахав ручкой Ляпунову и его ребятам:
      - Спасибо за помощь! Счастливого пути!
      - Пожалуйста, - невесело отозвался капитан. - Поехали, Алик...
      Колосова вновь поднялась на третий этаж и прошла в кабинет Кирилла Петровича.
      Хотя Максимов умел держать себя в руках и на лице его было очень трудно что-либо прочесть, Ирина все-таки поняла: он уже в курсе того, что произошло. По крайней мере, в "Пигмее".
      - Присаживайтесь... - произнес Кирилл Петрович. - Чем порадуете?
      - Только этим, - вздохнула Колосова, положив на письменный стол барсетку. - Вы уже знаете что-нибудь?
      - Кое о чем осведомлен, - кивнул Максимов. - Но желательно, чтоб вы рассказали все по порядку.
      Ирина Михайловна начала довольно длинный монолог. Кирилл Петрович слушал не перебивая, вертел в руках карандаш и время от времени не то делал какие-то пометки на листке бумаги, не то просто чертил ничего не значащие закорючки.
      - Грустная история... - резюмировал он, когда Ирина закончила свой отчет. - Три трупа, стрельба средь бела дня, угон машины - и ровным счетом никаких полезных сведений, кроме того, что может - в принципе может! - содержаться в этой сумочке. Которая, кстати, вполне возможно, вовсе не принадлежит Евсееву.
      - Это можно проверить, - сказала Колосова. - Вы же знаете номер сотового. Наберите, если зазвонит тот, что был в барсетке, значит, не ошиблись.
      - Попробуем! - На лице Максимова появилось что-то вроде ухмылки. Он набрал номер на своем настольном аппарате, и через некоторое время сотовый из барсетки отчетливо запиликал.
      - Телефон, похоже, и впрямь его, - с сомнением в голосе произнес Кирилл Петрович. - Но ведь его и переложить могли, верно?
      - Могли, - согласилась Ирина, - хотя, по-моему, они все оставили как было. Во-первых, они очень торопились, у них не было возможности обыскать его как следует. К тому же это им не требовалось: они точно знали, за чем идут. Встретили его в фойе ресторана, всадили иголку с ядом, прикрыв спинами от публики, сдернули с руки барсетку и тут же вышли. Если б я пошла сразу следом за Евсеевым, то могла бы все это увидеть своими глазами. А так я перешла улицу уже после того, как эти ребята уехали. И увидела только тело на полу, над которым хлопотали метрдотель и официанты. Услышала пару фраз: "Пульса нет, не дышит..." Я даже не поняла вначале, что его могли убить. Только тогда, когда девушка из команды Ляпунова приметила, что парни, уехавшие на "Королле", вышли из "Лиг-Гея" с барсеткой, я стала догадываться. Потом у меня появились сомнение, может, его не убили, а просто усыпили?
      - Нет, - вздохнул Кирилл Петрович, покачав головой. - У нас уж если убивают, то качественно. Тем более что ребятки были отпетые и понимали, что живыми им попадаться нельзя. Один палить начал, другой иголку с ядом себе вколол... Хотя нынче за такое убийство получили бы они максимум десятку, ну, может, лет двенадцать строгого. Стоило ли себя казнить? Но оба не стали сдаваться. По крайней мере, один уж точно. Значит, боялись, что братва их и в тюрьме достанет, если они попадутся и расколются...
      - В общем, теперь надо думать, что из содержимого барсетки предназначалось для "девушки в белой ветровке"?
      - По крайней мере, поискать. Хотя тут всего ничего.... Калькулятор, записная книжка с автоматическим карандашом, пачка сигарет и зажигалка.
      - Может, за подкладкой что-то есть? - предположила Ирина.
      - Не исключено. Как вы думаете, справимся мы вдвоем с этой задачкой или следует пригласить эксперта?
      - Самое занятное, по-моему, в том, что ни мы с вами, ни ваш эксперт не знаем толком, что собираемся искать. Ведь даже несчастная Василиса, пострадавшая от доверчивости к бывшему возлюбленному, надо полагать, не знала, что именно должна привезти в Москву. Возможно, об этом осведомлен ее хозяин? Может быть, проще сначала у него поинтересоваться?
      - К сожалению, есть основания думать, что он не захочет сотрудничать с нами. Даже в том случае, если мы предложим ему помощь против тех, кто сегодня убрал Евсеева. Сотрудничать с нами он захочет лишь в том случае, если будет на сто процентов уверен, что вещь, которую должна была привезти Василиса, у нас в руках и мы знаем, что эта вещь собой представляет.