Без шума и пыли (Таран - 2)

      - Чего ты к ней пристал? - проворчала она. - Не видишь, в каком она самочувствии?! Вон лучше того козла тряхани, благо он уже зенками лупает...
      Милка подобрала с пола довольно чистый носовой платочек, должно быть, вывалившийся из Васькиной сумочки, подала его законной владелице и заботливо предложила:
      - На вот, утри глазки, а то вся размазалась от рева. Зеркальце есть?
      - Было...- робко кивнула Василиса. -Там, в сумочке...
      Милка с проворством, которое при ее габаритах было очень неожиданно - для Васьки, конечно, Таран-то знал Милкины способности, - собрала с пола все содержимое сумочки и вручила Василисе.
      - Надо же, - порадовалась Васька, вытаскивая зеркальца - целехонькое, не разбилось!
      - К счастью, стало быть, - солидно произнесла Милка.
      Собирая Васькины прибамбасы в сумочку, Милка преследовала не только гуманные цели. Эта операция позволила ей приметить кое-какие фактики, которые могли пригодиться при последующем разговоре с пострадавшей.
      Во-первых, Милка могла однозначно сказать, что сумочку потрошили не из-за денег. Кошелек - и довольно объемистый - был даже не расстегнут. Милка в него украдкой заглянула и обнаружила, что там лежит десяток сиреневых пятисотенных купюр, а также пять зеленых бумажек с портретами Франклина. Для простого грабителя вполне приличная сумма, но ею даже не поинтересовались. То есть Василису похищали не для того, чтоб ограбить, а затем, так сказать, "на сладкое", изнасиловать.
      Во-вторых, в сумочке не обнаружилось презервативов или каких-либо иных противозачаточных средств. Можно было с большой уверенностью сказать, что Василиса уселась в "шестерку" не по доброй воле, и среди бойцов у нее навряд ли были близкие знакомые. Во всяком случае, никакого секса на сегодня Васька не планировала, ни принудительного, ни тем более добровольного. На совершенно легкомысленную дуру или распустеху эта баба не походила.
      Наконец, в-третьих, среди выпавшего из сумочки барахлишка обнаружилась маленькая шариковая авторучка. Металлическая такая, блестящая, с никелированной цепочкой и брелочком. Такие авторучки аккуратные деловые дамы носят в записных книжках, а цепочку с брелочком употребляют в качестве закладки, чтоб побыстрее открыть нужную страничку. Но никакой записной книжки ни внутри сумочки, ни на полу Милка не нашла. Может, в этой книжке все дело?
      Кроме того, посоветовав Тарану "тряхануть того козла", Милка четко отфиксировала реакцию Василисы. Похоже, на физиономии последней промелькнуло некое беспокойство. Не Иначе, баба думала, будто Юрка с Милкой всех перестреляли, а потому считала, что никто не сможет опровергнуть ее версию событий, ежели она по каким-то причинам захочет чего-нибудь недосказать или вовсе соврать. Очень может быть, что она, еще хлюпая носом, уже придумывала наскоро эту самую версию. Теперь, поскольку выяснилось, что есть еще один живой, надо было заново шевелить мозгами.
      НЕРВНАЯ СИТУАЦИЯ
      Юрка, забрав у Милки фонарь, направился к повязанному ею молодчику. Хотя, по правде сказать, толком не знал, какие вопросы задавать ему. Не будешь же, блин, спрашивать, зачем вы бабу насиловали?! Самый простой ответ: "Потому что нам хотелось, а она, сука, добром не давала!" И все., никаких иных объяснений можно не требовать. Можно, конечно, спросить, что вы у нее в сумке искали, но об этом, наверно, проще спросить у самой бабы. Да и вообще, лучше их, как говорится, глаза в глаза допрашивать, сделать что-то типа очной ставки. Наконец, Таран вообще не чувствовал необходимости устраивать допросы с пристрастием. По крайней мере здесь, в сарае. К той задаче, которую тут выполняли Милка и Юрка, ни Васька, ни повязанный в пучки мужик не имели никакого отношения. Им надо было дожидаться возвращения Ляпунова с ребятами и сторожить пленника, который, кстати, уже должен был очухаться от снотворного Милка ведь так и не успела вколоть ему второй шприц-тюбик. Конечно, никуда он из подземного бункера не денется, но все же лучше, чтоб сейчас он спал и не слышал никакой стрельбы наверху. Возможно, конечно, что до него звуки выстрелов и не долетели, но гарантии никакой.
      Но это еще не самое главное. Если тот мужик в подземелье и слышал выстрелы - невелика беда. Гораздо хуже, если их услышал кто-то в лесу. Конечно, можно себя успокоить тем, что менты до карьера не сразу доберутся, да и вообще могут пропустить мимо ушей те пять-шесть выстрелов, которые тут прозвучали. Но всецело на это полагаться никак нельзя. Фиг его знает, может, уже сейчас какая-нибудь "фиалка с мигалкой" поворачивает на просеку? А там всего ничего и будет здесь "Жигуль" и свет фонаря через щели между досками сразу привлекут внимание. Да и так мимо не проедут. И что тогда делать? Отстреливаться? Пару ментов на стрельбу не пошлют, минимум четверых, и двое наверняка с автоматами будут. Конечно, можно воспользоваться темнотой и быстрыми ногами, но тогда надо будет мочить и этого связанного, и того, что в подземелье, и, как это ни прискорбно, Василису. Потому что со слов кого-то из них менты могут составить более-менее четкие словесные портреты Юрки и Милки. Конечно, можно попробовать увести Ваську с собой, но она навряд ли бегала такие кроссы, как "мамонты". Стало быть, будет тормозить, быстро умотать не удастся. А если медленно драпать, то менты могут подкрепление вызвать и даже лес прочесать. Тут не тайга, деревья стоят негусто. А собачки, если их вовремя привезти, даже под дождем могут унюхать свежий след.
      Однако даже если удастся благополучно удрать, не оставив ментам ни одного живого, а затем добраться до базы "мамонтов", то Генрих спасибо не скажет.
      Во-первых, он не простит, что угробили того, кто сидел в подвале. Неизвестно, зачем этот тип был ему нужен и что с ним собирались делать, но факт, что он нужен живым, а не трупом. То ли его продавать кому-то собирались, то ли менять на кого-то - надо полагать, именно эти операции подразумевал Ляпунов под передачей по системе "ты - мне, я - тебе". Конечно, в этой системе явно что-то разладилось, раз Ляпунов до сих пор не приехал, но тем не менее прямого приказа ликвидировать заложника никто не давал. Правда, Сергей сказал: "За то, чтоб наш гость не убег и не попал в чужие руки, отвечаете головой..." В принципе это можно было понять так, что при непосредственной угрозе захвата "противником" обитателя подземного бункера надо шлепнуть. Но ежели Птицын начнет всерьез разбираться, отчего такая угроза возникла, то быстро поймет, что Таран с Милкой сами ее создали, бросившись выручать Василису. Это будет уже "во-вторых", которое сильно Утяжелит их вину.
      В самом деле, задачи спасать Василису от насильников никто не ставил. Одно дело, если б ее притащили в тот балок, где прятались Таран и Милка. Тогда действительно никуда не деться - пришлось бы стрелять. Хотя, вообще-то, можно было в принципе и по-мирному разойтись. Шансы на это были, хотя и небольшие. Но Милка, видишь ли, поддалась эмоциям, не смогла остаться равнодушной к страданиям незнакомой бабы - и начала палить, а Таран не сумел ее удержать, стало быть, оба виноваты. Наверно, можно было бы сказать в оправдание, что, мол, граждане, подвергавшие Василису изнасилованию, могли случайно забраться в пустой кузов "буханки", расшвырять сиденья, добраться до люка, проникнуть в подземный ход и в конечном итоге отыскать узника, но Птицын не любил, когда ему излагали события в сослагательном наклонении.
      Так или иначе, но Юрка прямо-таки всей шкурой ощущал нервозность ситуации. С одной стороны, каждая лишняя минута пребывания здесь могла оказаться роковой, с другой - не хотелось принимать какое-нибудь поспешное решение, чтоб потом хуже не стало.
      К числу таких поспешных решений можно было отнести горячее желание Тарана пристрелить без долгих расспросов последнего бандюка, вытащить из бункера пленника, погрузить его и Василису в "шестерку" и полным ходом дунуть отсюда прямо на базу "мамонтов".
      В общем и целом такое решение могло показаться наилучшим, но только на первый взгляд. А при более пристальном рассмотрении - Таран все-таки еще не потерял способности к трезвому взгляду на вещи! - вышеописанная идея содержала в себе массу потенциальных неприятностей.
      Начать с того, что машина была чужая. То есть, нарвавшись где-нибудь посреди просеки на ГНР, отправленную райотделом разбираться по поводу стрельбы, или на самый простой пост ГИБДД, даже при отсутствии какого-либо иного криминала Милка и Юрка попадали в категорию угонщиков. Пистолеты со свежим нагаром, даже при наличии удостоверений на право ношения и хранения, могли вызвать массу ненужных вопросов. Ну, а заложник - про него и говорить смешно... Вряд ли его удастся настолько запугать, чтоб он сидел и не вякал. Тем более если Тарана с Милкой выведут из машины и заставят положить руки на капот. Кроме того, машину скорее всего не пропустят через КПП дивизии, на территории которой базировались "мамонты". То есть пришлось бы вызывать из отряда какой-то транспорт и пересаживать в него пассажиров, причем делать это на глазах наряда.
      Но даже если ментов и гаишников удастся благополучно миновать, а затем без приключений добраться до базы, все равно не избежать больших неприятностей с Птицыным. Прежде всего, как ни странно, из-за пассажиров. Таран прекрасно понимал, что Ляпунов не стал бы прятать заложника здесь, если б можно было увезти его на базу "мамонтов". Ну а Василисе, как женщине посторонней, тем более там нечего было делать. Юрка мог предположить, что, доставив их на базу, он создаст для Птицына столько лишних проблем, что и заложника, и Василису, и Милку с Тараном заодно придется срочно убирать.
      Куда ни кинь, всюду клин. Разве тут время придумывать, какие задавать вопросы связанному бандюге? Тем более ежели окажется, что они всего лишь побаловаться захотели. Пригласили на улице симпатичную бабенку без комплексов у Василисы эта раскомплексованность на роже написана! - и повезли сюда, чтоб спокойно потрахать в извращенной форме...
      Последнюю сентенцию Юрка, конечно, легко опроверг. Ребята, которые сейчас лежали на полу, выглядели вполне крутыми для того, чтоб купить себе аж по две таких бабы, как Василиса. Ну уж по одной-то обязательно. А на маньяков-извращенцев они были не очень похожи. Во-первых, маньяки, как правило, стаями не держатся, а во-вторых, маньяки, как правило, народ нетерпеливый и дрючат своих жертв там, где поймают. Во всяком случае, специально увозить Василису за город только для того, чтобы поиметь, эти бойцы не стали бы. Просто решили, так сказать, совместить приятное с полезным. Сперва отдрючить дружно, чтоб добро не пропадало, а затем, если баба не расколется, применять к ней всякие иные средства воздействия. Так что самый главный вопрос, который следовало задать уцелевшему братку, надо было сформулировать по-иному, не "почему насиловали?", а "что вы у нее выпытывали?".
      В общем, выяснять то, о чем Василиса должна была рассказать своим похитителям, Таран считал необязательным. Тем более что можно было случайно узнать что-нибудь лишнее, и это лишнее знание могло сильно осложнить дальнейшую жизнь.
      Когда Таран подошел к стреноженному собственными штанами парню, тот беспомощно ворочался на полу со связанными руками и глухо матерился без конкретного адреса. Услышав приближающиеся шаги, он притих и перевернулся на спину, а затем кое-как сумел сесть, оперевшись спиной о крыло облупленного "жигуля", с которого давным-давно сняли колеса, и дверцы, вынули лобовое стекло, а заднее почему-то разбили.
      Ясно, что мужик волновался за свое будущее. Милка и Василиса были скрыты от него темнотой, а также кузовами и прочим хламом. Напарника, которого застрелила Милка первым, он тоже видеть не мог, но вот двое бездыханных товарищей - "каратист" и "спасатель" - находились в его поле зрения. Таран, приближаясь к нему с фонариком, очень хорошо осветил убиенных со всеми аппетитными подробностями. Само собой, боец уже не питал иллюзий насчет того, что угодил к ментам, собирающимся отвезти его в контору, провести дознание, найти основания для возбуждения уголовного дела, а затем упаковать в СИЗО до суда. Нет, перспектива отсидеть полгода в крытке, выслушать приговор и поехать отдыхать от свободы на срок от четырех до десяти по 131-26 УК-97 - далеко не самой уважаемой в блатном мире! - казалась этому молодому человеку исключительно радужной. Чем-то вроде турпоездки на Канарские острова.
      Чуть менее отрадной перспективой выглядела в глазах братка судьба его трех покойных товарищей. Конечно, печально, но зато относительно быстро - даже "каратист" недолго промучился. Теперь все проблемы (земные, во всяком случае) ребят уже не волнуют. Насчет того, что их ждет в загробном мире, он особо не волновался. Его больше заботило, зачем в живых оставили его. Хорошо еще, если что-то узнать хотят - тогда замочат сразу после того, как он расколется. А вот если просто душу отвести пожелают... Мороз по коже.
      - Здорово, - сказал Таран, рассматривая при свете фонаря капитально ободранную морду клиента. Скользящий проезд рожей по асфальтовому полу, конечно, красоты не прибавляет. - Как самочувствие?
      - Издеваешься?
      - Не, интересуюсь. Догадываюсь, что, когда вы бабу натягивали, оно у тебя получше было.
      - А что, нельзя?! - с явным вызовом прошипел браток. Похоже, он был настроен поскорее выпросить себе летальный исход.
      - Почему? - флегматично произнес Таран. - Трахаться даже аллах не запрещает. Но зачем так оригинально? В смысле, чтоб в подвешенном состоянии? По-моему, это мучение одно и никакого удовольствия для партнерши. Да еще и руки упаковочной веревкой связали... Гурманы вы, однако!
      - Может, она мазохистка по жизни и сама попросила?!- огрызнулся боец, немного удивляясь, что Таран еще не врезал ему ботинком по морде. - Может, она кайф от этого ловит по-черному?!
      - Запросто, - кивнул Юрка, не меняя этакого рутинного тона. - Ты сам-то никогда такого кайфа не пробовал? Тем более что уже наполовину подготовлен: руки связаны, штаны спущены. Осталось только подвесить и вставить... Правда, я лично свой струмент поганить не стану. Подручными средствами обойдемся. Вон, видишь, там у стены ломик стоит? Как раз твой калибр, по-моему. И длина нормальная, до самых гланд доедет, если постараться...
      Мужик бросил нервный взгляд в сторону гнутого и ржавого лома, какими дорожные рабочие ковыряют асфальт, после чего его аж передернуло. Должно быть, неплохое воображение имел. Как ни удивительно, но он сразу поверил в то, что Юрка осуществит это мероприятие. Возможно, если б Таран проорал ему об этом резким голосом, с обилием мата и сделав страшное лицо, то боец сообразил бы, что его скорее всего просто пугают и берут на пушку. Но спокойный и хладнокровный монолог Юрки испугал братка именно своей бесстрастной деловитостью. Нахальничать ему сразу расхотелось, глаза забегали, а все тело начала бить мелкая, неуемная дрожь.
      - Да чего я тебе сделал? - срываясь на истерику, завопил подследственный. - Это твоя баба, что ли?
      - Моя, - ответил Таран все тем же ледяным тоном, особо не погрешив против истины.- А я по жизни, между прочим, очень ревнивый. Хуже Отелло.
      - Откуда ж я знал?! - взвыл мужик, еще раз поглядев в сторону лома. Это у него, конечно, очень глупо и даже смешно получилось, но Таран ржать не стал.
      - Короче, - процедил Юрка. - Быстро рассказывай, кто велел ее утащить, зачем и как все проходило. Не уложишься в десять минут -будешь договаривать с ломом в заднице. Время пошло!
      - Не знаю я, кто велел утащить, - почти прохныкал "подследственный". - Я кто? Водила! Мое дело - баранку крутите. Утром Тимур позвонил: "Подгони тачку к вокзалу в шесть вечера!" Я подогнал...
      - Тимур - это который? - перебил Таран, кивая головой в сторону трупов.
      - У которого ногу зажало...
      - Дальше!
      - Ну, подъехал я на вокзал, встал там, где бомбилы пасутся. Потом пришел Тимур с этой бабой, она московским поездом приехала...
      - С одной сумочкой? - спросил Юрка.
      - Нет, у нее еще большая сумка была, типа спортивной. Мы ее в багажник поставили - если хочешь, можешь проверить.
      - Значит, вы с вокзала втроем ехали? Откуда еще двое взялись?
      - Красаню и Ларика по дороге подобрали. Около тренажерного зала "Атлет".
      - Леоновская, 23? - уточнил Таран, хотя адрес этого заведения не смог бы забыть по гроб жизни. - И кто ж там теперь хозяин после Вани Седого?
      - Толя Сидоров, он раньше тренером по боксу работал, - в глазах у детинушки промелькнула какая-то надежда. Как-никак, общие знакомые нашлись.
      - Дальше!
      - Тимур сказал бабе, что друзей надо подвезти, они подсели на заднее сиденье. Ну а потом погнали сюда. Пока по городу ехали, Тимур ей мозги полоскал, а когда за город выбрались и она волноваться начала, пушку приставили... Привезли в карьер, завели в сарай...
      - А почему именно сюда поехали? Ты здесь бывал уже?
      - Не-а... Тимур говорил, куда ехать, я и ехал...
      - Потом он сказал, что надо бабу отдрючить, и ты стал дрючить? - Таран нехорошо прищурился.
      - Да я вообще ее не трогал! - испугался водила. - Мы с Тимуром сперва сходили в сарай, поглядели. Вроде никого нет. Потом Ларик с Красаней ее затащили и привязали. Ну, Тимур решил... А больше никто не успел.
      - Теперь рассказывай, о чем вы у нее допытывались. Вы ж еще в машине с ней толковать начали. Минут пятнадцать из "жигуля" не вылезали. И помни, время идет! - Таран демонстративно глянул на часы.
      - Ну, когда приехали, - наскоро облизнув пересохшие губы, заторопился "подследственный", - Тимур спросил у этой бабы: "Сама расскажешь, что должна передать Евсееву, или тебе помочь?" Она ответила, что никакого Евсеева знать не знает. Тогда Тимур полез к ней в сумку и вынул записную книжку. Полистал и нашел телефон. Там фамилии не было, только три буквы: "Е.Б.В", сам номер не помню. Тимур ей по роже смазал и рявкнул, мол, врешь, зараза, вот телефон Евсеева Бориса Витальевича у тебя записан. Она, конечно, заревела. Тогда Тимур ей еще плюху отпустил и опять спросил, что она должна была передать. Она только ревела и головой мотала. Ну, Тимур сказал: "Это мы с тобой, сука, еще по-хорошему говорили!" И говорит мне: "Пошли, Клепа! Поглядим сарай..." Вот и все, что в машине говорилось, бля буду...
      - Что-то маловато для пятнадцати минут! - засомневался Таран. - Может, Тимур еще что-то спрашивал? Время твое, кстати, о птичках, вышло... Вставай!
      Таран сцапал Клепу за ворот и рывком поставил на ноги.
      - Пошел! Ну! Клепа взвыл:
      - Я еще скажу! Мне просто времени не хватило!
      - Двигай, двигай не спеша! Мелкими шажками...
      По-иному Клепа не смог бы идти при всем желании. Штаны, съехавшие ниже колен, широко шагать не позволяли. В любую минуту он мог грохнуться, поэтому Тарану пришлось его подстраховать и взять за локоть. Так и прошли несколько метров до того места, где Милка беседовала с Василисой, которая уже более-менее отошла от пережитого. Хотя расстояние было совсем небольшое, ни Таран, ни Клепа не разобрали, о чем шептались бабы, а вот Милка и Василиса, напротив, весь "мужской разговор" прослушали от и до.
      - Так, - объявила Милка, - насчет использования этого гражданина при помощи лома предлагаю временно отложить. Тачка твоя, господин Клепа?
      - Моя... - обалдев от возникшей надежды на спасение, пролепетал водила.
      - Права, документы в порядке?
      - Все в ажуре! - торопливо закивал Клепа. Таран понял: Милку посетила та же мысль, что и его несколько минут назад. То есть о том, что нечего здесь сидеть и ждать у моря погоды, когда можно дождаться ментов. Тем более что положение сильно облегчается - машина законная, и за рулем будет ее легальный хозяин. Насчет всех остальных сомнений Юрка решил больше не мучиться и не забивать башку.
      Но не больно это получалось...
      ВОЛК, КОЗА И КАПУСТА
      Когда и в каком из учебных пособий для внеклассного чтения впервые появилась задачка о мужике, которому требуется перевезти через реку волка, козу и капусту, пожалуй, не каждый специалист припомнит. И автора ее оригинала не знал даже создатель "Занимательной математики" Я.И. Перельман, которого с удовольствием читали советские школьники на протяжении почти всей истории СССР. Правда, не все читали внимательно. Иначе бы они, став взрослыми и отрекшись от коммунизма, не влетели бы в "МММ", "Чару", "Властилину" и прочие "пирамиды". У Перельмана было очень подробно рассказано, как такая "пирамида" строится. Должно быть, еще по опыту нэпа. Но это так, к слову. Тарану и Милке пришлось иметь дело не с "пирамидой", а именно с ситуацией, похожей на задачку про волка, козу и капусту.
      Для тех, кто не помнит, надо сообщить, что, по условиям задачи, лодочка, в которой мужик собирался переезжать на другой берег, кроме него самого, могла принять на борт только одно "место багажа" - или волка, или козу, или капусту. В присутствии мужика все жили дружно, но ежели оставить хищника наедине с козой, а травоядную наедине с капустой, то ни хрена хорошего не дождешься. Единственное, что приемлемо, - волк наедине с капустой. Поэтому мужику пришлось сначала перевезти козу, порожняком вернуться обратно и забрать оттуда капусту. Затем он оставил капусту, а козу перевез обратно, взял в лодку волка и отправил его сторожить капусту. Наконец он съездил за козой, и на сем переправа была успешно завершена.
      Конечно, полной аналогии с тем, что предстояло проделать Тарану и Милке, хрестоматийная задачка не выдерживала, но основной принцип - не оставлять наедине тех, кто может сожрать своего визави, - был, несомненно, одинаков.
      Осложнялась задачка еще и тем, что, кто конкретно "волк", "коза" и "капуста", в данном случае было неизвестно. Пожалуй, на роль "капусты", которая в классической головоломке была самым безопасным предметом и никого скушать не угрожала, больше всего подходил связанный и стреноженный собственными штанами Клепа. "Козой" могла бы считаться Василиса. Оставлять ее рядом с Клепой без присмотра было рискованно. Вполне могло случиться, что у нее разгорится желание поквитаться. Насчет того, чтоб Клепе лом впендюрить, она, возможно, и не додумалась бы, но вот башку ему прошибить - запросто. А Таран считал, что этот хлопец вполне может рассказать еще немало интересного. "Волком" следовало считать того, кто находился в бункере. Он уже должен был отойти от укола, то есть скорее всего находился в здравом уме и даже, возможно, в трезвой памяти. Везти его на базу "мамонтов" проснувшимся, даже завязав глаза, не стоило. Можно было, конечно, сделать ему еще один укол, но для этого нужно было идти вдвоем и Тарану, и Милке. Во-первых, "пациента" надо было как следует зафиксировать - он даже в наручниках мог крепко подрыгаться! А во-вторых, после укола его требовалось выносить из бункера на руках, что ни Юрке, ни Милке в одиночку было не под силу.
      Однако все это были только ближние прикидки. Клепа, например, вполне мог оказаться не "капустой", а "волком". То есть существом, опасным для "козы"-Василисы. Ремень, которым Милка стянула ему запястья, - это не наручники. Есть шанс, что, оставленный без надлежащего присмотра, Клепа сумеет его распутать, а затем, пока Милка и Таран будут возиться с тем анонимом в подземелье, быстренько придавит Ваську и смоется. Нельзя было исключать и такой, казалось бы, не-. вероятный вариант, как сговор. Хрен его знает, какие там заморочки между Василисой и братками покойного Тимура?! И Клепа, и Васька могут быть заинтересованы в том, чтоб об их разборках не знала "третья сторона". А это уже база для того, чтоб совместно удрать.
      Наконец, надо было подумать и о том, как избежать контакта Василисы и Клепы с гражданином из бункера. Можно им видеть его или нет - Тарану с Милкой было неизвестно, и никаких инструкций на этот счет не было. Но исходя из принципа "береженого бог бережет", было бы лучше, чтоб они его не видели. То, что Клепу с базы "мамонтов" живым не выпустят, - однозначно, а вот насчет Василисы - неизвестно. С одной стороны, если она и сейчас работает на Магомада, поддерживающего с Птицыным деловые контакты, то ей ничего особо ужасного не грозит, с другой, если она увидит похищенного, то может стать человеком, который слишком много знает. А такой статус обычно неблагоприятно отражается на здоровье.
      Впрочем, пока Таран "сумлевался", решительная Милка уже начала действовать. Она быстро обшмонала карманы Клепы и реквизировала у него ключи от машины.
      - Берем! - приказала Милка Тарану, и они подхватили Клепу под локти. Вася, шагай за нами!
      Клепу почти что волоком потащили к машине, а Василиса, охая и вздыхая, заковыляла следом, подобрав сумочку.
      "Шестерка" стояла на том же месте, никуда не делась. Клепа, поди-ка, думал, будто его в кабину посадят, но фиг угадал. Милка, продолжая левой рукой держать его под локоть, правой отперла багажник. Выдернула оттуда спортивную сумку и спросила у Василисы:
      - Твоя?
      - Ага...
      - Забирай и садись на заднее сиденье. Быстро!
      Ясно, что два раза повторять не пришлось. Не только по причине Милкиного тона, но и по случаю продолжавшего моросить дождя.
      - А ты, - Милка обращалась к Клепе, - покамест тут полежишь. Временно!
      И указала клиенту на багажник.
      - Да я сюда не влезу... - пролепетал Клепа. - Там запаска лежит, трос, инструменты всякие...
      - Юрик, очисти ему место!
      Таран вытащил запасное колесо, а также все иные прибамбасы. Клепу, невзирая на вялую бормотню - упираться и дрыгаться по-серьезному он не решился, - Милка с Юркой запрессовали в багажник и заперли на замок.
      Милка хотела было возвратиться в сарай, но неожиданно остановилась.
      - Нет, - произнесла она, должно быть, полемизируя сама с собой. - Нельзя ее, блин, одну оставлять... Вдруг сбежит сдуру?
      - Запри покрепче, - предложил Таран.
      - Стекло выдавить может...
      Не дожидаясь дальнейших возражений Юрки, она распахнула дверцу и решительно сказала:
      - Оставь сумки и идем с нами! Василиса покорно вылезла и даже не стала ворчать. Вернулись в сарай, туда же, откуда уходили, то есть в тот угол, где лежали покойники.
      - Садись! - Милка указала Василисе на уже знакомую ей покрышку. - И сиди смирно, никуда не отходи. Нам с Юрой кое-что вынести надо.
      Таран прикинул: отсюда кузов, под которым был устроен бункер, не просматривался, а выбраться ко входу в сарай без фонаря, минуя Милку, почти невозможно. Во всяком случае, бесшумно. Пришлось бы лезть через кузова и груды металлолома, а сделать это без грохота и бряканья никак не получилось бы. Юрка сразу понял, что Милка тоже играет в "волка, козу и капусту", только посвоей раскладке.
      Пристроив Ваську, подошли к кузову "буханки". Милка отперла дверь, и они быстренько сдвинули сиденья, наваленные на крышку люка. Затем спустились вниз и осветили фонариком дверь бункера. Из-за этой двери поначалу никаких особых шумов не слышалось, но едва Милка стала отпирать дверь, как донеслось какое-то шуршание.
      - Как только открою - будь готов! - предупредила Милка, берясь за ручку двери. - Берем, валим на нары - и колем!
      Все получилось как нельзя лучше. Клиента даже валить на нары не пришлось он и так там лежал. Милка направила ему в глаза фонарь, Таран наскочил и придавил пленнику ноги и голову, чтоб тот не брыкался и не бодался, а Милка вколола шприц-тюбик со снотворным. Затем выждали пару минут, пока обладатель замшевой кепочки не обмяк, и перетащили усыпленного сперва к люку, потом наверх, в кузов "буханки". Потом Таран посторожил малость, поглядев заодно и на то, как ведет себя Василиса, а Милка вернулась в бункер и заперла дверь. Потом они задвинули крышку люка, опять завалили сиденьями и лишь после этого вытащили похищенного из кузова.
      - Несем к воротам! - скомандовала Милка. Таран ухватился за один локоть, "Зена" за другой, потащили. У ворот спящего положили животом на асфальт.
      - Пойдем Клепу вынем, а на его место этого пихнем... Но в это самое время до ушей обоих долетел гул мотора.
      - Похоже, "Ниссан", - прислушался Юрка. - Неужели Ляпунов?
      - Для начала давай спрячемся, - мрачно произнесла Милка, которой отчего-то не хотелось верить в хорошее. - Эх, козел же этот Тимур! Поставил машину на виду. Нет бы сказать Клепе, чтоб загнал сюда...
      Таран был с ней полностью согласен и даже больше. В том смысле, что готов был считать козлом и самого себя за то, что не догадался загнать "шестерку" в ворота сарая. И не маячила бы посреди карьера, и пленников не надо было так долго перетаскивать. Но, как всегда, хорошая мысля приходит опосля...
      - Все пистолеты у тебя? - прислушиваясь к рокоту мотора, который явно приближался, спросила Милка. Таран, не дожидаясь следующего вопроса, отдал ей два из четырех трофейных. Эта оружейная коллекция, холодившая живот, ему поднадоела.
      Фонарь уже был потушен. "Мамонты" напряженно ждали, сидя у ворот, и глядели в темноту, туда, где у спуска в карьер вот-вот должны были засветиться фары.
      Однако вскоре шум двигателя стих, а свет фар так и не появился.
      - Мотор заглушили и кого-то пешим в разведку послали...- определила Милка. - Обидно, если мы невзначай своих уроем...
      - Или наоборот, - пробормотал сердито Таран, - если нас свои уроют.
      Прошло несколько минут напряженного ожидания. Со стороны дороги не доносилось ни звука, хотя, конечно, дождь и ветер могли капитально заглушить все мелкие шорохи и трески, которые производили предполагаемые лазутчики в лесу. Разглядеть что-либо в темноте, через узкие щели между досками ворот было невозможно. Однако Таран мог бы поспорить, что заметил бы любого, кто собрался спуститься в карьер. По крайней мере, со стороны ворот сарая и балков, располагавшихся напротив них.
      - По-моему, они овраг по краю обходят, приглядываются...- прошептала Милка. - А спустятся с той стороны, где мы их не заметим.
      - Все равно сюда придут, - убежденно произнес Юрка. - Других ворот тут нет, а доски по-тихому не проломишь. Выждали еще минут десять. Неожиданно вновь заработал мотор невидимого автомобиля.
      - Может, уедут? - предположил Юрка с надеждой. Но он не угадал. Не прошло и минуты, как из-за поворота выплеснулся свет фар и в карьер скатился "Ниссан-Патрол". Пока Юрка приглядывался - тот или не тот, откуда-то справа послышался голос Ляпунова:
      - Юрочка-Милочка! Не балуйтесь!
      "Ниссан" к этому моменту еще не доехал до "шестерки", поэтому Таран аж прибалдел от неожиданности. Отчаянный все же человек этот капитан! И ловок, конечно. К самым воротам сумел подобраться, а Юрка с Милкой, хоть и вострили уши вовсю, ни черта не расслышали. Слава богу, что он не противник! Подошел бы вот так же да катнул в подарок "эргэдэшку" под ворота... Считай, обоих уплел бы с костями.