Атлантическая премьера (Black Box - 1)

      - Да, но почему вы не позволили нашему пилоту сесть за штурвал, а посадили своего?
      - Да об этом просил нас ваш отец, Джерри! - всплеснула руками Соледад, и я подивился ее способности лгать и не краснеть. - Если б мы были такие нехорошие, то кто помешал бы нам, посадив вас всех в машину, пристроить вам под центроплан заряд пластиковой взрывчатки, который разнес бы ваш гидросамолет через пять минут полета? А так мы дали вашему отцу человека в заложники. Он вернет мне пилота сразу же, как только я освобожу вас, вашу невесту, Мэри Грин и яхту "Дороти". Да еще со всем погруженным на нее золотом.
      - А что, ваш человек так дорого стоит? - прищурился Джерри. Нет, он вовсе не был интеллектуалом "не от мира сего"! У него в голове было и кое-что прагматическое.
      - Ну, не совсем так... - Соледад шлепнула меня ладошкой, и я понял - мой выход.
      - Да, - сказал я, сделав значительное лицо, - дело не только в пилоте. Ваш отец составил доверенность на ваше имя, которая предоставляет вам право заключать сделки от его имени. На основании этой доверенности вы должны подписать с нами соглашение о передаче нам нескольких компьютерных программ, облегчающих поиск информации в сетях, - и вы свободны.
      - Вы имеете в виду программы X-456, X-457, X-672 и Y-35? - спросил Джерри, испытующе глядя на меня. Я не успел даже замешкаться, как Соледад ответила:
      - Не только их. У нас есть полный список всех программ, которыми снабдил нас мистер Купер-старший. Мне, например, запомнились XC-32, Y-38 и еще несколько, которые вы не перечислили. Всего их, если я не ошибаюсь, четырнадцать.
      Джерри насупился. Видимо, он не думал, что отец его отдаст так просто эти программы. А я подумал, что программы, должно быть, стоят изрядно, если Джерри так надулся.
      - Кстати, золото, которое на дне, тоже в ваших руках, - сказала Соледад и опять не покраснела, - мы сообщили вашему отцу координаты места, где затонул испанский галеон.
      - Вы очень любезны. Скажите, а зачем вам мои программы?
      - Разве вы сами не знаете их назначения? - ответил я вопросом на вопрос, и Соледад погладила меня по заднице.
      - Ну... - юноша наморщил лоб. - Их применение может быть разное. Например, можно прорывать блокирующие шифры, залезать в чужие каналы и брать информацию из любых компьютерных источников, не платя за нее... Вы же наверняка будете использовать ее в преступных целях.
      - А в каких целях вы, Джерри, создавали эти программы? - прищурился я. Ведь это вы их разработали, не правда ли?
      - Я... - Джерри замялся. - Ну, я случайно обнаружил кое-какие свойства и применил их на практике. Это была игра...
      - Сколько вам лет, Джерри? - поинтересовался я.
      - Двадцать восемь, - ответил он, поняв, куда я клоню.
      - Вообще, в этом возрасте игры требуют ответственного подхода, - сказал я так умно, что чуть не лопнул от собственного интеллектуализма.
      - Ну, конечно, - виновато насупился Джерри, - я сообщил отцу, что нашел универсальные ключики, и он сказал, что теперь мы сможем творить чудеса... За три года наше состояние утроилось только за счет того, что мы пользовались информацией бесплатно.
      - Так вы с отцом преступники, Джерри! - сказал я безжалостно. - Вы компьютерные пираты! Вам самое время избавиться от этих программ, пока о ваших делишках не догадались. Ведь вы, возможно, попросту переводили деньги с чужих счетов на свои, а? Это ведь возможно, не так ли?
      - Нет, нет! - испуганно воскликнул Джерри. - Я только пользовался информацией, и все.
      - Возможно, - стараясь говорить как можно безжалостнее, произнес я, - но вы могли не знать о том, что делает ваш отец, сидя вечером за своим терминалом? Имея такие "прорывные" программы, можно, не вылезая из-за стола, стать миллиардером. Вам может грозить даже пожизненное заключение, плюс вам предъявят иски о возмещении ущерба на такие суммы, что вы лишитесь всего состояния и еще будете должны до скончания века!
      - Боже мой! - простонал Джерри - нервишки у него были слабоваты. - Неужели все это так?
      - Да ваш папочка, - сказал я с презрением, - сам был рад избавиться от программ. Хотя почему избавиться? Вы же их придумали и можете пользоваться ими, сколько хотите. Это ведь тот случай, когда проданный товар остается у продавца и приносит доход. Мы ведь не запретим вам пользоваться этими программами, верно, Солли?
      - Конечно! - улыбнулась моя "супруга". - Пусть воруют, как воровали.
      - Я не воровал! - с легкой истерикой выкрикнул Джерри, как будто его уже уводили в камеру.
      - Я тебе верю, малыш! - заявил я покровительственно. - Но для того чтобы все было о'кей, надо подписать с нами соглашение о том, что разработанные вами программы приобретены нами у вас. Тогда у тебя не появится шанс шантажировать нас. Ведь с возрастом люди меняются, верно? Сейчас ты совершенно благороден, завтра - немного жуликоват, а послезавтра - подлец из подлецов.
      - Я готов, - сказал Джерри хмуро. - Давайте ваше соглашение.
      - Умница! - сказала Соледад и поцеловала Джерри в щеку. Вслед за этим она щелкнула своими пальцами-кастаньетами, и из соседней палатки вышел парень в шортах с атташе-кейсом. Он раскрыл кейс, выдернул из папки листок бумаги и подал Джерри раскрытую авторучку. Джерри подписал, потом подписал я, потом подписали еще экземпляр. Один вручили "моему секретарю", другой Джерри сложил вчетверо и сунул в шорты.
      - Шампанского! - велела Соледад, и неведомо откуда возник Варгас с бутылкой и фужерами. Выпили все: Соледад, я, Джерри, секретарь, Синди и Мэри.
      - Теперь вы можете отправляться на яхту и плыть, куда угодно! - объявила Соледад. - Не правда ли, дорогой?
      - Вне всякого сомнения, - сказал я. - Правда, сейчас усиливается ветер, насколько я помню, приближается сильный циклон.
      - Да, - подтвердила Мэри, - если мы сейчас же выйдем из лагуны, то можем попасть под ураган на переходе в Гран-Кальмаро. Я бы задержалась с выходом в море.
      - Но мы никого не гоним, - сказал я. - Надеюсь, ураган не продлится долго. Здесь, в лагуне, можно укрыться и переждать. Она защищена от ветра практически со всех румбов.
      - Единственное, с чем следовало бы пока повременить... - начала фразу Соледад, но тут, вдруг что-то вспомнив, махнула рукой: - Ерунда... Можете садиться в моторку и ехать к себе на яхту. Сейчас я прикажу снять охрану с вашей палубы.
      Варгас подал ей "токи-уоки", и Соледад распорядилась. Черные охранники моментально зашевелились на палубе "Дороти", на "Орионе" спустили шлюпку.
      - Теперь вы сами по себе, а мы сами по себе, - сказала Соледад. - Но если соскучитесь - милости прошу в гости на "Орион"!
      - Спасибо! - проворчала Мэри. Она пошла к резиновой лодке, следом за ней, рядом, но не в обнимку, поплелись Синди и Джерри. Мне было их жалко, потому что моя "дорогая половина" наверняка приготовила им какую-нибудь пакость.
      - Ты их и вправду отпустишь? - спросил я у Соледад. - А то они ведь могут уйти прямо сейчас. До Гран-Кальмаро у них есть шанс дойти. Кому охота сидеть в компании с тобой сутки, а то и трое...
      - Нет, они не уйдут. Думаешь, мои мальчики теряли время даром? Они очень культурно, по-научному, испортили систему связи и навигации. На этой электронной яхте может плавать даже ребенок, если он чуть-чуть подучится нажимать кнопки. Но! Только в том случае, если исправны компьютеры. А если нет, то эта лоханка ни на что не годится. Причем найти повреждение будет очень трудно, и выглядеть оно будет совершенно естественно...
      Лодка, которой управляла Мэри, рванулась к "Дороти". Соледад щелкнула пальцами и приказала:
      - Сворачивайте палатки! Все перевезти на "Орион"!
      Шведы
      Головорезы Соледад по-прежнему не спускали с меня глаз, хотя сама их вожачка, искренне или нет - не знаю, выказывала ко мне самые нежные чувства, поминутно чмокала и поглаживала.
      На "Орионе" комфорт был, конечно, на порядок ниже, чем на "Дороти". Каюты тесноваты, бытовая автоматика почти отсутствовала. Только каюта Соледад казалась попросторней остальных, но и она была меньше, чем любая из кают "Дороти". Правда, был душ и туалет, но и отделкой, и оборудованием они сильно уступали тем, какими мы пользовались на "Дороти". В эту каюту меня привела Соледад и принялась кормить обедом. Жрал я с удовольствием, хотя мне пришлось выслушать в это время рассуждения Соледад, которые отнюдь не способствовали хорошему аппетиту.
      - Ты вел себя отлично, - похвалила она, - это было то, что требовалось: нажать, показать мужскую силу, деловитость и напористость. Без тебя мне пришлось бы его подвесить над огнем и коптить ему пятки. А это не очень элегантно. Кроме того, пришлось бы отказаться от яхты, так как Мэри и Синди тоже начали бы упираться и кривляться. А так все будет при нас...
      - Погоди, ты же собираешься их отпустить!
      - Кто это тебе сказал? Они будут стоять здесь, пока не найдут поломку в компьютере. Если даже найдут сразу, то потратят много времени, чтобы ее исправить. Потом будет ураган, и они, если не сумасшедшие, сами не высунут носа из бухты. А на случай, если они все-таки психи, я придумала одну штуку, которая поможет сделать их безопасными... Правда, пока еще нет одного нужного мне человека, я вызвала его с Гаити. Думаю, что, когда ураган кончится, он успеет появиться здесь вовремя.
      - А вообще-то, что ты им готовишь?
      - Хм... Я еще не решила. Возможно, съем. И тебя угощу, чтобы ты попробовал, как я вкусно готовлю. Особенно отбивные!
      Я как раз ел неплохо прожаренную отбивную с тушеным картофелем, и с чего-то мне взбрело в голову, что она, может быть, из человечины. Слегка поперхнувшись, я был готов вывалить все съеденное обратно.
      - Успокойся! - заметив мой пасмурный вид, произнесла Соледад. - Это всего лишь свинина.
      Кое-как поборов тошноту, я сжевал жаркое. В это время в дверь каюты постучали, и кто-то спросил:
      - Сеньора Соледад, ветер усиливается, уже семь баллов. Будем менять стоянку?
      - Да, Марио, переведите яхту под берег. Ветер с северных румбов?
      - Так точно, сеньора. Значит, под северный берег?
      - Да, точнее в северо-восточный угол. Подойдите к "Дороги", заведите кранцы, пришвартуйтесь к ней и ведите с собой.
      - Будет исполнено, сеньора! Послышался шум шагов от двери. Соледад устало распласталась на кровати и сказала:
      - Полежи со мной... Можешь ничего не делать, просто отдохнем вместе.
      Я улегся с ней рядышком, мы накрылись одной простыней. От еды я отяжелел, и меня потянуло в сон.
      Сколько проспал - об этом я не имел понятия. За наглухо задраенным иллюминатором было темно, слышался шум дождя, посвист ветра в каких-то снастях, яхту покачивало. Соледад рядом не было. Дверь каюты, как я тут же установил, оказалась заперта. Я вернулся на койку и огляделся вокруг. По стенам было развешано огромное количество всяких безделушек: индейские и африканские маски, божки, какие-то европейские гравюрки, чучела рыб и морских животных, и все это - вперемежку с фотографиями самой Соледад: одетой, полуодетой, совсем голой, с короной вице-мисс Хайди и в монашеском одеянии. Морской хронометр показывал 19 часов, минуты и секунды меня не волновали.
      Минут через десять явилась Соледад, одетая в непромокаемую робу, с которой стекала вода.
      - Ураган разыгрался! - сообщила она. - На открытой воде уже 9-10 баллов, и, похоже, еще нагонит. У нас здесь, в лагуне, и то покачивает, несмотря на то, что мы стоим с "Дороти" в связке, лагом друг к Другу.
      - Мне не пора идти к шведам? - спросил я.
      - Я за тем и пришла, чтобы тебя разбудить. Вот тебе слиток. Оденься, в трюме прохладно. Сейчас дам нужную одежду. Не увлекайся шведкой. Она не очень красивая, но умная.
      Я оделся в предложенные мне шорты, грязную майку и резиновые туфли без носок, типа японских гэта. Вьетнамцы делали такие из автопокрышек. Охранник, довольно корректно, даже не толкая стволом, провел меня к трапу и велел:
      - Руки за голову! Спускайся вниз!
      Я понял это как издевательство. "Орион" шатало, и идти по трапу под углом едва ли не в 60° к плоскости днища было весьма неудобно. Надо было держаться, а опустить руки с затылка - опасно. Я не знал, какие у охранника инструкции. Хорошо, что трап был короткий и я не успел с него свалиться.
      Наверху захлопнули люк, и я увидел при свете тусклой лампочки две фигуры, лежащие на тюфяках, набитых какой-то трухой. Эту труху ели крысы, которые при моем появлении нехотя разбежались. Оба узника приподнялись с трудом, и я различил, кто из них мужчина, а кто женщина, ибо оба были раздеты до наготы.
      - Вы кто? - спросил по-испански старик. Я помнил его по пыточному фильму. Женщина тоже там снималась, это ее пугали крысой.
      - Я Дик Браун, - мне отчего-то захотелось впервые за много месяцев назваться настоящим именем. - Меня сцапали эти свиньи, которые вылавливали золото. Я им помешал...
      - Золото? - встрепенулся профессор Бьернсон. - Они нашли его?
      - Да, - сказал я мрачно, - они дали мне кусок металла и сказали, чтобы я его вам показал. Завтра они всех нас убьют.
      - Нет! Не-е-ет! - дико завизжала женщина. - Этого нельзя делать! Они обещали!
      - Что они обещали, Астрид? - старик сказал это по-английски, чтобы я тоже понял. - Они обещали только, если мы укажем координаты галеона. Но я-то знал, что как только мы скажем, нас тут же убьют, вот и велел себе терпеть... Но я не думал, что им удастся найти золото самим. Я проиграл!
      - А что это за золото? - состроив из себя круглого дурака, произнес я, подкидывая тяжелый слиток.
      - Это давняя история, - сказал профессор, - в 1657 году английский корсар Эванс напал в этих местах на испанский галеон, шедший с грузом золота из Маракайбо. Если посмотрите на слиток, то обнаружите на нем испанское клеймо. Бой получился неожиданно упорным. Галеон очень стойко сопротивлялся и не дал Эвансу взять себя на абордаж. Корабль Эванса затонул неподалеку от берегов Хайди, а где исчез галеон, называвшийся "Санта-Фернанда", до последнего времени никто не знал. Во всяком случае, галеон не пришел в Гран-Кальмаро, где должен был сделать остановку на пути в Европу. Эванса хайдийские власти посадили в тюрьму и должны были повесить, после того как королевский суд расследует все его преступления. Но в это время на Сан-Исидро налетела эскадра другого корсара - Джевиса, и Эванс получил свободу. Эвансу удалось узнать, что "Санта-Фернанда" пропала без вести, и он надеялся, что она разбилась где-нибудь на одном из мелких необитаемых островков, которых в этих местах видимо-невидимо, а в те времена о половине из них никто не догадывался. Эванс потратил на эти поиски весь остаток своей жизни, но так ничего и не добился. Уже перед самым смертным часом он узнал, что один человек из экипажа "Санта-Фернанды" все-таки спасся и живет в Бразилии. Это был командир "Санта-Фернанды" Мартин Лопес...
      - Лопес? - переспросил я. - Он не родственник президента Хайди?
      - Не перебивайте, юноша, это невежливо, - поморщился Бьернсон. - Лопес или Лопеш, как его называли в Бразилии, был подобран португальским фрегатом на островке Росита, примерно там, где нас поймали нынешние пираты. Но он, надеясь присвоить себе сто пятьдесят бочек с королевским золотом, помалкивал о том, что "Санта-Фернанда" затонула почти у самого острова Сан-Фернандо и что он целую неделю прожил там, на этом острове, а потом лишь перебрался на Роситу, надеясь оттуда добраться до Хайди. Ему повезло еще больше, он попал в Бразилию, где его никто не знал, и нанялся в португальский флот. Однако ему, всю жизнь набиравшему средства на покупку собственного корабля, так и не удалось организовать поиски. А привлекать к делу посторонних Лопеш боялся: хотел все взять себе... Он, однако, завещал эту тайну своему старшему сыну, хотя и не написал ничего в официальном завещании. Лопеш-старший просто оставил записку и положил ее между страниц Библии. Однако у очень набожного сына Лопеша было несколько изданий Библии, а отцовскую он задвинул куда-то в дальний угол книжного шкафа, и записка так и оставалась непрочтенной. Первым, кто прочел ее после Мартина Лопеша, был ваш покорный слуга. Предыстория была такова. В 1948 году я женился на фрекен Лизбет Янсон. Мы прожили четыре года и были счастливы, я изучал историю Испании XVI - XVII веков, уже преподавал. И вдруг мы получили известие, что Лизбет, то есть теперь уже фру Бьернсон, должна вступить во владение наследством, которое ей оставила тетка, живущая в Бразилии - Магда Янсон Лопеш. Наследство невелико - не более чем на двадцать тысяч долларов, но при этом много старинных испанских и португальских книг, которые мне были очень полезны.
      Среди них я и нашел Библию с запиской, где было сказано нечто вроде: "Дорогой сын! Я беден и могу завещать тебе лишь координаты места, где ты можешь отыскать свое богатство и счастье". Далее Мартин Лопеш пересказывал свою одиссею и особенно бой с Эвансом. О судьбе Эванса он уже знал из какого-то источника и радовался его смерти. Конечно, в первый момент, прочитав письмо, я ахнул от восторга, но потом подумал, что за триста лет корабль, затонувший у берегов на небольшой глубине, наверняка найден. И я стал подбирать литературу, старинную и современную прессу, все, где что-либо говорилось о кладах пиратов Карибского бассейна.
      Ничего, касающегося обнаружения "Санта-Фернанды", нигде не нашлось. Однако по косвенным данным я догадался, что все же ее искали. Особенно усердно в XIX столетии, уже имея водолазное снаряжение, лазал по дну моря некий Гарольд Купер (тут я еле-еле не ахнул, подозревая еще одну семейную линию!), американский миллионер, основатель известной теперь фирмы "Купер шипинг индастриз". Но он - вот это любопытно! - происходил от женщины, являвшейся дочерью Эванса! Дело в том, что у Эванса была любовница - некая мисс Фэйн Скотт, "женщина дурного нрава и поведения", которая в 1662 году родила дочь Сарру, которую Эванс своей, конечно, не признал, но тем не менее регулярно присылал ей подарки. Надо сказать, что Сарра Скотт была очень красива и смогла покорить сердце богатого купца Джекоба Купера из Бостона, который до того влюбился, что даже не постеснялся жениться на дочери портовой шлюхи. И вероятно, именно через Сарру сведения о затонувшем галеоне попали и в семейство Купера. Но Гарольд вовремя прекратил поиски, так как был на грани разорения. Почему Куперы не искали галеон раньше? Не знаю, видимо, потому, что не имели никакого иного оборудования, кроме водолазного колокола. А во времена Гарольда спускаться на несколько десятков футов можно было уже в удобном - по тем временам! - резиновом скафандре.
      - Скажите, профессор, - вновь рискнул я вмешаться и дал профессору возможность перевести дух, - но ведь у них не было точных координат?
      - Конечно, нет! Но самое интересное, молодой человек, это то, что, изучая историю походов и пиратских рейдов Эванса, я обнаружил - чисто теоретическим путем, с помощью логического анализа, что Эванс был одним из богатейших пиратов XVII столетия! У Эванса была очень четко поставленная служба разведки. Засланные им люди были агентами, которые всегда точно информировали его о наличии боевых кораблей и груженых галеонов, о точном времени их выхода из гавани. Я поразился, когда подсчитал, что за первые десять лет, с 1647 по 1657 год, Эванс ограбил - именно ограбил, а не утопил или сжег - 73 корабля только с драгоценными металлами! И это, не считая других, с дорогими экзотическими грузами: кофе, какао, сахар, ром... При этом, однако, он был жутко скуп, хотя и честен в долгах. Он брал себе лично одну пятую всей добычи, хотя у него на корабле было три сотни головорезов. Но оспаривать его право боялись, он был очень жесток. И вот вопрос, - я вдруг почувствовал себя студентом на экзамене, - как вы думаете, куда девалась его огромная добыча?
      - Пропил, - предположил я, - проиграл в "Блэк Джек".
      - И этого не может быть! Пил он много, но никогда не напивался до полного бесчувствия. А в карты или в кости вообще не играл...
      - Может быть, - пофантазировал я, ничуть не веря в то, что сам говорю, он передал их на нужды благотворительности?
      - Не совсем. - Победоносно задрав оцарапанный и распухший от удара нос, профессор объявил: - Он зарыл клад на горе посреди острова Сан-Фернандо.
      У меня даже рот открылся от удивления. Ученый-профессор всегда рад удивить, даже когда его вот-вот пристукнут! - порадовался произведенному впечатлению и продолжал:
      - Из чего это следует? А из того, что Эванс еще задолго до нападения на "Санта-Фернанду" неоднократно появлялся у этого острова, хотя он был необитаем и лежал в стороне от основных судоходных путей. Конечно, тут была пресная вода, довольно много диких фруктов, дичи. Но никто из пиратских вожаков не приходил сюда иначе как по необходимости, потому что здесь легко было нарваться на испанцев. Точнее, не здесь, куда испанцы тоже редко приходили, а на пути из Гран-Кальмаро на Хайди.
      - А откуда это известно?
      - В одном частном архиве был обнаружен судовой журнал, точнее, нечто вроде судового журнала, который, как мне удалось установить, принадлежал Эвансу. Это занимательное произведение! Там почти все написано тайнописями, причем несколькими разными, и мне пришлось немало потрудиться, прежде чем я смог их прочесть. Эванс вел свою бухгалтерскую приходную книгу, и очень часто там упоминалось такое: 152507 - 3,152507 - 9600, 152507 - 9000 и так далее, то есть все время повторялось число 152507. Так вот, совершенно случайно я пришел к выводу, что это означает северную широту - 15°25'07''. Долготы не было указано, но почти во всех пометах, где упоминалась эта цифра, имелись две буквы - СФ. "Санто-Фернандо" - вот что они означали! Тоже чистая интуиция. Но когда я провел через карту острова параллель 15° 25' 07", то оказалось, что она точно проходит через наивысшую точку острова. Именно там и следует искать клад! Ибо второе число означает либо количество бочек и ящиков, либо количество фунтов золота, а может быть, и сумму в песо, экю, гульденах и тому подобных монетах.
      - Очень надуманно, профессор, - сказал я с сомнением. - А почему именно на высшей точке острова? Ведь эта линия пересекает весь остров.
      - А потому, юноша, что вам надо знать: остров имеет форму восьмерки и состоит из двух лагун, окруженных скалистыми перемычками. Между западной и восточной лагунами - неширокий, разрушившийся и заросший джунглями хребет, склоны которого переходят в пляжи. Искать надо там... Жаль!
      - Зачем вы рассказали ему? - вдруг завизжала женщина. - Я поняла! Он подсадная утка. Его послали, чтобы выведать у нас все...
      - Успокойся, - сказал профессор, - ты слишком нервничаешь, Астрид. Я тоже понял, что он подсадная утка, но что мы можем с ним сделать? Попробуй, придуши его! А с другой стороны, если нам суждено умереть, то зачем тащить в могилу последнюю тайну? Все равно Господь не допустит, чтобы эти подонки были счастливы. Обогащаться за счет клада, составленного из награбленного добра, достойно лишь таких же мерзавцев, каким был Эванс.
      - Вы знаете, сэр, - сказал я, ничуть не обидевшись, - если бы я пришел к вам избитый до полусмерти и без этого золотого слитка, вы, наверно, поверили бы мне больше. Но я вам честно сказал, что меня послали передать вам то, о чем я сообщил. Наверное, если бы я стал изображать перед вами полностью неинформированного человека, вы стали бы доверчивы. То, что вы приняли меня за человека пиратов - ваше личное дело. Могли бы и не рассказывать ничего, а просто придушить, когда я засну. Если бы вы посадили вашу девушку мне на ноги, а сами уселись мне на грудь и взялись бы за горло, то, я думаю, у вас бы все получилось. Я очень крепко сплю.
      - Ну да, - хмыкнул профессор, - один удар вашего кулака - и моя несчастная голова треснет, как тыква. Вам следует уйти, так как мне больше нечего сообщить фру Соледад. Сейчас нам с фрекен Астрид надо подготовиться к встрече со Всевышним. Пастора у вас, конечно, не имеется?
      - У меня лично нет, - сказал я, - а у пиратов, вероятно, тоже. Латиноамериканцы почти поголовно католики.
      - Все хорошо! - послышался лязг открываемого люка, и по трапу спустилась Соледад. Конечно, она подслушивала.
      - Вы молодец, профессор, - сказала пиратка, - то, что вы все рассказали этому парню, прекрасно, хотя и заслуживает проверки. Конечно, жадная корыстолюбивая женщина, вероятно, прокрутила бы вас еще, потому что заподозрила бы вас в том, что вы скрываете еще десяток кладов, но я не такая. Я не буду вас больше мучить.
      В ту же секунду в ее руке тускло блеснул никелированный револьверчик, выхваченный из кармана брюк. Звонко усилившись эхом от бортов яхты, хлопнул выстрел. У профессора там, где индусские женщины рисуют себе цветное пятнышко, появилась маленькая дырочка. Он ничего не сказал и плашмя лег на тюфяк.
      Астрид пронзительно завизжала, шарахнулась куда-то в темноту. Оттуда ее выволокли два черных охранника, которые, словно духи преисподней, явились из ничего.
      - Вам, мисс, - улыбаясь, сообщила Соледад, - я не дарила легкой смерти. До утра вы доживете и помолитесь о спасении души профессора Бьернсона. Пойдем, Энджел. Оставим сеньориту наедине со Всевышним. Да простит ей Дева Мария ее еретические заблуждения!
      Соледад перекрестилась, взяла меня под ручку и повела вверх по лестнице. Идти было немного неприятно, так как на изящном пальчике Соледад болтался револьверчик, и не было никакой гарантии, что эта женщина-дьявол из чисто садистских побуждений не пустит мне пулю в живот или в бок. Из трюма донесся истошный визг Астрид.
      - Это она молится? - спросил я у пиратки, когда мы оказались на каютной палубе и закрыли за собой люк.
      - Это ее насилуют, - усмехнулась Соледад, - там в трюме есть переборка и еще одна дверь, там сейчас стоят в очереди человек пятнадцать. Потом подойдут еще. За сегодняшнюю ночь она познает сорок мужчин. Прекрасно! Я лично не пробовала подряд больше семи, поэтому не уверена, что она выживет, скажем, после двадцать пятого. Но те, кто опоздает, будут сами виноваты.
      - Как ты думаешь, насчет клада Эванса профессор не напридумывал? - спросил я.
      - Мне безразлично, - усмехнулась Соледад. - Я проверяла не профессора, а тебя. Если бы ты взялся выяснять у них, не хотят ли они бежать, начал бы рассказывать им о том, зачем я тебя послала и вообще повел бы себя как-то не так, то первым бы я пристукнула тебя и не так нежно, как профессора. Но ты мне показался искренним, хотя, наверно, доверять тебе совсем еще нельзя. Это моя женская слабость - ведь ты мне нравишься...
      Она повлекла меня за собой в свою каюту.
      Любовные игры под вой урагана
      В каюте меня ожидал сюрприз. Там под охраной уже знакомого нам негра Варгаса находились Джерри и Синди.
      - Я протестую, - громко объявил Купер-младший, едва мы вошли. - Это нарушение джентльменского соглашения, мистер Родригес. Зачем вы нас задерживаете?
      - Да что вы, Варгас? - сказал я строго. - Разве я приказывал вам привести их силой и держать под дулом пистолета? Надо было вежливо пригласить их отужинать с нами!
      - Умница! - шепнула Соледад по-испански. - Я бы не сказала лучше!
      - Простите, сэр, - с подобострастием, немного переигрывая, ответил Варгас, - вы ведь наказали бы меня, если бы я не привел их.
      - А ты и так будешь наказан, - сказал я. - Тысяча долларов штрафа!
      - Есть, сэр! - Варгас удалился.
      - Прости его, дорогой, - "заступилась" за своего холуя Соледад. - У него пятеро детей, две жены и четыре любовницы. Надо же ему всех их кормить.
      - Господь не разрешил многоженства, - проворчал я.
      - Скажите, мистер Родригес, - поинтересовался Джерри, - это здесь так принято - ужинать в три часа ночи?
      - Вовсе нет, - ответила Соледад, одарив Джерри улыбкой. - Просто мне хотелось немного развлечь вас.
      - Мы уже спали, когда ввалился этот ваш Варгас, - пожаловалась Синди, лучшего развлечения для нас вы не могли придумать?
      - Бедняжка! - посочувствовала Соледад. - И конечно, этот дурачок напугал вас в самый неподходящий момент?
      - Нет, - ответил Джерри с некоторым смущением, - мы просто спали, и у нас не было "неподходящих моментов", на которые вы намекаете, но разве будить людей в три часа ночи - это по-человечески?
      - Боже мой, - всплеснула руками Соледад, - мы так виноваты перед вами! Мы просим прощения, верно, Энджел?
      - Да, да, - кивнул я, но понял по взгляду Соледад, что отпускать их на "Дороги" не следует.
      - Давайте все-таки поужинаем вместе? - радушно предложила Соледад. - В конце концов, завтра нам необязательно вставать рано. Мы посидим, побеседуем, расскажем друг другу массу интересного, выпьем хорошего вина... жизнь слишком хороша, чтобы тратить много времени на сон. Ведь сон - это почти смерть.
      - Ну, Бог с вами, - согласился Джерри, - давайте посидим...
      Соледад явно пыталась его очаровать, но зачем ей это было нужно - я не понимал.
      Вновь явился Варгас, прикатив сервировочный столик, на верхней крышке которого стояло с десяток тарелочек, нагруженных салатами и горками бутербродов, а на нижней тонко звякало два десятка разных бутылок.
      - Что будете пить? - осведомился я так профессионально, будто всю жизнь работал барменом.
      Джерри приглядывался к этикеткам близорукими глазами, но называть напиток не спешил, видимо, ждал, что попросит Синди. Та, в свою очередь, не решалась выбрать, пока ее суженый не сделает свой выбор.
      - Рекомендую шотландское виски, - сказал я, поскольку после посещения трюма и воспоминаний о судьбе профессора Бьернсона, мне удивительно захотелось напиться. К размышлениям о том, как, наконец, нашел свое успокоение несчастный ученый, у меня очень заметно примешивалось беспокойство о собственной судьбе.
      Почему-то все приняли мое предложение. Когда шестидесятиградусный напиток, разбавленный содовой, проник в кровь, облегчил голову от лишних мыслей и снял с языка некую скованность, я ощутил себя свободным человеком. Правда, и при этом я по-прежнему не забывал, кем меня назначила Соледад и насколько зависит от нее моя жизнь. Сама же Соледад слегка порозовела и подобрела.
      - Давайте дружить домами! - предложила она. - Мы ведь теперь компаньоны, не правда ли? Конечно, может быть, мы вели себя слишком грубо и бесцеремонно. Но что делать? Мы с Энджелом начинали на пустом месте, а вы, Джерри, наследуете семейное дело с богатым прошлым. За вами - несколько поколений людей с университетами, а у нас и у самих нет дипломов. Дорога в ваш круг была бы нам закрыта.